Пролог. АРТУР

Артур Ланкастер, граф Сент-Меррик, сидел в своем клубе перед камином, в котором потрескивали дрова, держа в руке бокал превосходного портвейна и читая газету, и именно в этот момент он получил известие о том, что его невеста сбежала с другим мужчиной.

— Мне сказали, что юный Бернли по лестнице забрался в ее окно и помог мисс Джулиане спуститься вниз и сесть в карету. — Беннет Флеминг грузно опустился в кресло напротив Артура и потянулся за бутылкой. — Похоже, они держат путь на север. Скорее всего в Гретна-Грин. Отец Джулианы только что бросился вслед за ними, но его карета слишком стара и тихоходна.

Воцарилась мертвая тишина. Все разговоры мгновенно смолкли, не шуршали газеты, не звякали бокалы. Была полночь, и в клубе было не протолкнуться. Создавалось впечатление, что каждый присутствующий в зале человек примерз к своему креслу, слушая разговор у камина.

Вздохнув, Артур сложил газету, отбросил ее и глотнул портвейна. Он устремил взор на окно, в которое ветер яростно стучал дождевыми каплями.

— Им здорово повезет, если они сумеют преодолеть десять миль в такую грозу, — задумчиво сказал он.

Эти слова вкупе с другими, которые он произнес в этот вечер, стали частью легенды о Сент-Меррике… «Он настолько хладнокровен, что когда ему сказали о бегстве его невесты с другим мужчиной, он лишь упомянул о ненастной погоде».

Беннет быстро выпил портвейн и проследил за взглядом Артура.

— У юного Бернли и мисс Джулианы отличная новая карета и сильные свежие лошади. — Он откашлялся. — Весьма сомнительно, чтобы отец нагнал их, но одинокий всадник на доброй лошади вполне может настигнуть эту парочку.

Все замерли в ожидании. Сент-Меррик был, бесспорно, тем одиноким всадником, и ни для кого не было секретом, что в его конюшне содержалось несколько первоклассных скакунов. Все ждали, что скажет граф: решит ли он пуститься в погоню за беглецами или останется в клубе?

Артур с ленивым видом поднялся на ноги, держа в руке наполовину опорожненную бутылку портвейна.

— Знаете, Беннет, меня сегодня прямо-таки замучила скука. Пожалуй, я посмотрю, нет ли чего интересного в зале, где играют в карты.

Брови Беннета взлетели чуть ли не до волос.

— Вы ведь никогда не играете! Да вы сотни раз заявляли, что это просто абсурдно проигрывать деньги по воле выпавших цифр на костях или расклада карт!

— Я чувствую, сегодня мне чертовски повезет. — Артур не торопясь двинулся в сторону картежного зала.

— Черт побери! — пробормотал Беннет. На его лице отразилась тревога, он вскочил на ноги, схватил недопитый бокал и бросился вслед за графом.

— Знаете, — признался Артур, когда они оказались на середине неестественно примолкшей комнаты, — мне думается, я просчитался, когда попросил у Грэхема руки его дочери.

— В самом деле? — Беннет бросил в сторону Артура обеспокоенный взгляд, словно пытаясь определить, нет ли у друга лихорадки.

— Да. В следующий раз, когда я захочу найти себе жену, то подойду к этому проекту с большей серьезностью и логическим расчетом, как я поступаю, когда дело идет о моих инвестициях.

Беннет поморщился, видя, что аудитория продолжает проявлять самое живое внимание к тому, что говорит Артур.

— Каким образом, черт возьми, можно применить логику в деле поисков себе жены?

— Мне думается, что качества, какими должна обладать жена, сходны с теми, которые можно ожидать от платной компаньонки.

Беннет поперхнулся портвейном.

— Компаньонки?

— Вы только внимательнее посмотрите на это дело. — Раздался легкий звон — это Артур наклонил бутылку над бокалом. — Идеальная компаньонка — это хорошо воспитанная и образованная леди с безупречной репутацией, крепкими нервами, скромная в манерах, поступках и одежде. Разве не этими качествами должна обладать идеальная жена?

— Платная компаньонка — это, по определению, бедная и одинокая женщина.

— Конечно, она бедна и не имеет источников к существованию, — пожал плечами Артур. — Иначе зачем бы она претендовала на столь скромную должность?

— Большинство джентльменов предпочли бы такую жену, которая способна принести им состояние или солидную недвижимость, — заметил Беннет.

— Да, но здесь у меня большое преимущество, разве не так? — Артур остановился перед дверью в игровой зал и обвел взглядом занятые столы. — Если не подбирать изысканных выражений, то у меня денег до черта и я богатею с каждым днем. Мне не требуется богатая жена.

Беннет вынужден был согласиться:

— Это верно.

— Один из больших плюсов компаньонки — это бедность, — продолжал Артур. — Это заставляет ее испытывать благодарность за любую предложенную ей работу, вы ведь понимаете?

— Угу. Правда, я никогда не задумывался над этим. — Беннет сделал еще глоток портвейна и медленно опустил бокал. — Кажется, я начинаю понимать вашу мысль.

— Не в пример взбалмошным, романтически настроенным юным леди, чьи взгляды на любовь сложились под воздействием печально известного Байрона и романов «Минервы-Пресс», оплаченные компаньонки в силу суровой необходимости гораздо более практичны. Они по своему нелегкому опыту знают, как суров этот мир.

— Вне сомнений.

— Из этого следует, что типичная компаньонка не будет совершать таких поступков, в результате которых может потерять свою работу. И ее хозяин вправе ожидать, к примеру, что такая леди не сбежит с другим мужчиной вскоре после свадьбы.

— Возможно, виноват портвейн, но я вижу в ваших рассуждениях определенный смысл. — Беннет нахмурился: — Но как найти жену, обладающую качествами платной компаньонки?

— Флеминг, вы меня разочаровываете. Ответ очевиден. Если человек хочет найти образцовую жену, он, естественно, отправляется в агентство, которое обеспечивает всех желающих такими компаньонками. С претендентками беседуют и выбирают наиболее подходящую.

Беннет удивленно спросил:

— В агентство?

— А как иначе? — Артур кивнул. — Мне следовало додуматься до этой идеи гораздо раньше. Вы только представьте, скольких неприятностей я бы избежал.

— Да, но…

— Извините, кажется, освободилось место за столом в углу.

— Игра будет серьезной, — предупредил Беннет. — Вы вполне уверены, что…

Но Артур этих слов уже не слышал. Он быстро пересек комнату и сел за карточный стол.

Когда он поднялся из-за стола через несколько часов, он оказался богаче на несколько сот фунтов. Тот факт, что граф нарушил свое железное правило не рисковать и выиграл внушительную сумму, добавил новую деталь к легенде о Сент-Меррике.

Забрезжили первые слабые лучи зари, когда Артур покинул клуб. Он сел в поджидавшую его карету и позволил отвезти себя в громадный роскошный дом на Рейн-стрит. И сразу лег спать.

В девять тридцать утра его разбудил пожилой дворецкий и сообщил, что отец невесты нашел дочь в гостинице, где она остановилась в одной комнате с молодым красавцем похитителем.

Разумеется, для сохранения чести молодой леди оставался лишь один выход. Разъяренный отец потребовал, чтобы молодые немедленно обвенчались, не дожидаясь церковного оглашения.

Артур вежливо поблагодарил слугу за новость, повернулся на другой бок и снова заснул.

 

Пролог. ЭЛЕОНОРА

Новость о смерти отчима сообщили Элеоноре Лодж двое мужчин, которым он легкомысленно доверил все свои капиталы. Они появились на пороге ее дома в три часа пополудни.

— Сэмюел Джоунс скончался от апоплексического удара, когда узнал, что его проект, связанный с добычей угля, провалился, — сообщил ей один из них равнодушным тоном.

— Этот дом, его содержимое и окружающая его земля — вплоть до ручья — отныне принадлежат нам, — заявил второй кредитор, помахав пачкой бумаг с подписями Сэмюела Джоунса на каждой странице.

Первый мужчина скосил взгляд на маленькое золотое кольцо на мизинце Элеоноры:

— Покойный включил ваши драгоценности и всю прочую собственность, кроме вашей личной одежды, в список вещей, которые должны обеспечить заем.

Второй кредитор указал пальцем на весьма представительного джентльмена, который стоял чуть в стороне:

— Это полицейский мистер Хитчинз. Мы наняли его на Боу-стрит. Он проследит за тем, чтобы никакие ценности из дома не исчезли.

У массивного седовласого мужчины, который сопровождал кредиторов Сэмюела Джоунса, был суровый, бдительный взгляд. И при нем был непременный атрибут представителя власти — тяжелая дубинка.

Элеонора смотрела на троих агрессивных мужчин. В зале за ее спиной с озадаченным видом стояли экономка и горничная. Она подумала о рабочих на конюшне и мужчинах, которые обслуживали ферму и приусадебный огород. Она не была уверена, что сможет их защитить. Ее единственная надежда состояла в том, чтобы убедить кредиторов, что разгонять слуг — это глупо.

— Полагаю, вы понимаете, что эта собственность дает весьма приличный доход, — начала она.

— Да, мисс Лодж, — ответил первый кредитор, с довольным видом покачиваясь на пятках. — Сэмюел Джоунс это нам популярно объяснил.

Второй окинул взглядом ферму:

— Весьма симпатичная ферма.

— В таком случае вы должны понимать, что вся эта недвижимость имеет цену лишь потому, что обрабатывают землю и ведут здесь хозяйство весьма квалифицированные люди. Их невозможно заменить другими. Если вы их уволите, запомните: урожаи упадут и хозяйство придет в упадок в течение нескольких месяцев.

Кредиторы нахмурились. Очевидно, никто из них не задумывался над этой проблемой.

Седые брови полицейского с Боу-стрит поползли вверх, в его глазах появилось странное выражение. Однако он ничего не сказал. Да и с какой стати? Деловая сторона этого вопроса его не касалась.

Кредиторы переглянулись и пришли к молчаливому согласию. Главный из них заговорил:

— Ваш персонал останется здесь. Мы уже договорились о продаже недвижимости, и новый владелец дал понять, что хочет, чтобы все осталось как прежде.

— За исключением вас, мисс Лодж. — Второй кредитор с глубокомысленным видом добавил: — Новому владельцу вы не нужны.

Элеоноре стало чуть легче. Людям, которые работали на нее, опасность не угрожает. Теперь можно переключить внимание на собственное будущее.

— Полагаю, вы дадите мне время упаковать мои вещи? — холодно спросила она.

Никто из кредиторов, судя по всему, не почувствовал, сколько презрения было в этих словах. Один из них вынул из кармана часы.

— В вашем распоряжении тридцать минут, мисс Лодж. — Он кивнул на дюжего мужчину с Боу-стрит. — Мистер Хитчинз будет возле вас в течение всего времени, пока вы будете собирать вещи, чтобы убедиться, что вы не заберете с собой серебро. Когда вы будете готовы ехать, один из фермеров отвезет вас в деревню и высадит у гостиницы. Что вы будете делать дальше — это ваши проблемы.

Элеонора вышла из комнаты с гордо поднятой головой, стараясь не потерять достоинства и самообладания, за ней последовали рыдающая экономка и расстроенная горничная.

И хотя у Элеоноры голова шла кругом от свалившегося на нее бедствия, она понимала, что необходимо держать себя в руках перед этими двумя женщинами. Она постаралась изобразить ободряющую улыбку.

— Успокойтесь, — бодро произнесла она. — Как вам только что сказали, вы продолжите выполнять здесь свои обязанности, мужчины тоже сохранят свои рабочие места.

Экономка и горничная перестали плакать, испытав некоторое облегчение.

— Спасибо, мисс Элеонора, — прошептала экономка.

Элеонора похлопала ее по плечу и поспешила к лестнице. Она старалась не обращать внимания на полицейского, который шел следом за ней, бдительно наблюдая за каждым ее шагом.

Хитчинз остановился в спальне у двери. Заложив руки за спину и расставив ноги, он внимательно наблюдал за тем, как она доставала из-под кровати большой чемодан.

Элеонора подумала, как бы он отреагировал, если бы она заявила, что он единственный мужчина, который когда-либо заходил в ее спальню.

Но вместо этого она сказала совсем другое:

— Это дорожный чемодан моей бабушки. — Открыв крышку, она продемонстрировала, что чемодан пуст. — Она была актрисой. Ее театральный псевдоним — Агата Найт. Когда она выходила замуж за моего дедушку, семья устроила грандиозный скандал. Мои прадеды грозились отречься от моего деда. Но в конце концов вынуждены были смириться. Вы наверняка знаете, как это бывает в семьях.

Хитчинз хмыкнул. То ли у него не было опыта в семейных делах, то ли он счел ее историю слишком скучной. Элеонора заподозрила последнее.

Несмотря на нежелание Хитчинза поддержать разговор, она продолжала безостановочно болтать, пока извлекала свои платья из шкафа. Ее целью было отвлечь его внимание. Она не хотела, чтобы он заинтересовался старинным чемоданом.

— Моя бедная мать была в шоке от того, что ее мать устроилась работать в театр. Она потратила всю жизнь на то, чтобы загладить прошлое моей бабушки.

Хитчинз посмотрел на часы:

— У вас осталось десять минут, мисс.

— Спасибо, мистер Хитчинз. — Элеонора наградила его холодной улыбкой. — Вы мне очень помогли.

Полицейский проигнорировал ее сарказм. Судя по всему, он успел многое повидать в жизни, выполняя свои обязанности.

Элеонора выдвинула ящик шкафа и взяла пачку аккуратно сложенного белья.

— Вы могли бы отвернуться, сэр.

У Хитчинза хватило такта не пялиться на ночные рубашки и сорочки. Однако когда она протянула руку за маленькими часами на прикроватном столике, он покачал головой и сурово произнес:

— Вы не должны трогать ничего, кроме личной одежды, мисс Лодж.

— Да, конечно. — Как жаль! Она могла бы получить за них несколько фунтов в ломбарде. — Как я могла забыть об этом?

Она захлопнула крышку чемодана и быстро заперла его. Холодок облегчения пробежал по ее позвоночнику — полицейский не проявил ни малейшего интереса к старинному театральному чемодану ее бабушки.

— Мне говорили, что я очень похожа на нее, когда она была в моем возрасте, — спокойно продолжила Элеонора.

— О ком вы, мисс Лодж?

— О своей бабушке, актрисе.

Хитчинз пожал плечами.

— Вы готовы?

— Да. Я надеюсь, вы поможете мне отнести чемодан вниз?

— Да, мэм.

Хитчинз поднял чемодан, вынес его наружу и погрузил в ожидавшую их фермерскую повозку.

Один из кредиторов загородил Элеоноре дорогу, когда она попыталась последовать за Хитчинзом.

— Вы забыли о колечке на вашей руке, мисс Лодж, — строгим тоном пробурчал он.

Точно рассчитанным движением она сняла кольцо и тут же уронила его, когда кредитор протянул руку, чтобы взять его у нее. Круглое колечко подпрыгнуло на полу.

— Черт возьми! — Низкорослый мужчина нагнулся, чтобы поднять кольцо.

Пока он пребывал в положении, похожем на неуклюжий поклон, Элеонора проскочила мимо и сбежала по лестнице. Агата Найт придавала большое значение хорошо поставленному уходу со сцены.

Хитчинз, неожиданно продемонстрировав светские манеры, помог ей сесть на деревянную скамейку фермерской повозки.

— Благодарю вас, сэр, — кивнула она. Элеонора расположилась на сиденье с таким величественным видом, словно это была ее личная дорогая золоченая карета.

В глазах полицейского блеснул огонек восхищения.

— Желаю вам счастья, мисс Лодж. — Он бросил взгляд на заднюю часть повозки, где был приторочен большой чемодан. — Я не рассказывал вам, что мой дядя путешествовал с труппой актеров, когда был молодым?

Элеонора оцепенела.

— Нет, не рассказывали.

— У него был чемодан, весьма похожий на ваш. Дядя говорил, что он очень удобен. Он как-то признался мне, что в нем всегда были спрятаны самые необходимые вещи на случай, если приходилось спешно покидать город.

Элеонора сглотнула.

— Моя бабушка дала мне аналогичный совет.

— Полагаю, вы последовали ему, мисс Лодж?

— Да, мистер Хитчинз, конечно.

— Тогда все у вас будет в порядке, мисс Лодж. Мужества вам не занимать. — Он подмигнул, приподнял шляпу и направился к своим работодателям.

Элеонора облегченно вздохнула. Затем, резким щелчком раскрыв зонт, подняла его над головой, словно это был яркий военный штандарт. Повозка медленно тронулась.

Элеонора даже не оглянулась на дом, где она родилась и прожила всю жизнь.

Смерть отчима отнюдь не явилась для нее неожиданной, и она не испытывала горечи потери. Ей было шестнадцать лет, когда Сэмюел Джоунс женился на ее матери. В деревне он бывал редко, предпочитая Лондон и свои бесконечные инвестиционные проекты. После того как три года назад ее мать умерла, он вообще здесь почти не появлялся.

Такое положение Элеонору вполне устраивало. Она не испытывала никаких теплых чувств к отчиму и была довольна уже тем, что он не путается под ногами. Но это было до того, как она обнаружила, что его адвокат ухитрился перевести ее наследство, полученное от бабушки, куда входили дом и вся земля, под контроль Джоунса.

А теперь все это пропало.

Впрочем, не все, подумала она с мрачным удовлетворением. Кредиторы отчима не знали о жемчуге бабушки, золотой броши и таких же серьгах, спрятанных в старинном чемодане с двойным дном.

Агата Найт передала ей драгоценности сразу после того, как ее мать вышла замуж за Джоунса. Агата хранила это в секрете и посоветовала Элеоноре держать их в чемодане и никому об этом не говорить, даже матери.

Очевидно, интуиция Агату никогда не подводила.

Два кредитора не подозревали и о двадцати фунтах стерлингов в банкнотах, которые тоже были спрятаны в чемодане. Элеонора отложила эти деньги после продажи урожая и присоединила их к драгоценностям, когда поняла, что Джоунс собирается забрать все, вплоть до последнего пенса, чтобы вложить их в свой горнодобывающий проект.

Что сделано, то сделано, думала она. Теперь нужно подумать о будущем. Фортуна определенно повернулась к ней сейчас не лучшей своей стороной, но все же не оставила ее одну в этом мире. Элеонора была помолвлена с замечательным джентльменом. Когда Джереми Клайд получит известие о затруднительном положении, в каком она оказалась, он — она это знала — немедленно примчится к ней. Она не сомневалась, что они даже перенесут дату свадьбы на более ранний срок.

Да, размышляла Элеонора, через месяц-другой этот неприятный инцидент останется в прошлом. Она станет замужней дамой, у нее появится новое хозяйство, и она займется им вплотную и приведет его в порядок. Эта перспектива ее весьма приободрила.

Если и было что-то, в чем она преуспела, так это в ведении хозяйства и организации процветающей фермы. Она знает, как получить хороший урожай, и она поднаторела в бухгалтерском учете; она разбирается в ремонте коттеджей, в слугах и рабочих и даже в том, как приготовить лекарства.

Она окажется отличной женой для Джереми.

Джереми Клайд галопом въехал во двор гостиницы в тот же вечер и как раз в тот момент, когда Элеонора объясняла жене хозяина гостиницы, насколько важно, чтобы простыни были только что постиранными и отутюженными.

Когда она выглянула из окна и увидела, кто приехал, она прервала лекцию и бросилась вниз по лестнице. И тут же оказалась в объятиях Джереми.

— Дорогая! — Джереми обнял ее и сразу же мягко отстранил от себя. Его красивое лицо выглядело не на шутку озабоченным. — Я приехал немедленно, едва услышав печальную новость. Мне жаль, что так получилось! Кредиторы отчима забрали все? И дом, и все остальное?

Элеонора вздохнула:

— Боюсь, что так.

— Какой страшный удар для тебя! Даже не знаю, что сказать.

Однако вскоре выяснилось, что Джереми знал, что сказать, притом приготовился сказать нечто чрезвычайно важное. Ему понадобилось некоторое время, чтобы подойти к сути; прежде всего он заверил, что делает это с тяжелым сердцем, но у него просто нет выбора.

Суть его заявления была проста: поскольку Элеонору лишили наследства, он вынужден немедленно расторгнуть помолвку.

Он уехал так же быстро, как и приехал. Элеонора поднялась в свою крохотную комнатку и заказала бутылку самого дешевого вина. Когда вино принесли» она заперла дверь, зажгла свечу и наполнила бокал.

Она долго сидела перед окном, глядя, в ночь, потягивая плохое вино и размышляя о своем будущем.

Теперь она оказалась совсем одна в этом мире. Это была странная, бередящая душу мысль. Ее размеренная, спокойная жизнь рухнула в одночасье.

Еще несколько часов назад ее будущее казалось ей светлым и радостным. Джереми планировал переехать в ее дом сразу после свадьбы. Она видела себя благополучной женой и его партнером на всю жизнь; в своих мечтах она вела хозяйство, растила детей и управляла фермой. Сейчас мечты ее лопнули как мыльный пузырь.

Однако поздно ночью, когда почти вся бутылка была выпита, ей пришла в голову мысль, что отныне она свободна и никогда еще не была столь свободна, как теперь. Впервые у нее ни перед кем нет никаких обязательств. Нет рабочих и слуг, которые зависели от нее. Никто в ней не нуждался. У нее нет корней, нет связей, нет дома.

Некому переживать, если она опозорит имя Лодж каким-нибудь скандалом, как это случилось с ее бабушкой.

У нее появился шанс начать новую жизнь.

В бледном свете зари она увидела контуры совсем другого будущего.

Это будет будущее, в котором она будет свободна от всех ограничений, которые довлели над ней, когда она жила в маленькой деревне; будущее, в котором она будет самостоятельно распоряжаться своим имуществом и финансами.

В этом новом, великолепном будущем она сможет поступать так, как никогда не посмела бы поступить в своей прежней жизни. Она сможет даже позволить себе такие удовольствия, которые можно найти, по заверениям ее бабушки, только в объятиях настоящего мужчины.

Однако она не будет платить цену, которую платят женщины в ее положении, пообещала она себе. Она не должна выходить замуж. И тогда некому будет переживать за нее, если она подпортит себе репутацию.

Да, это новое будущее будет и правда замечательным.

Она должна лишь найти способ за него заплатить.

 

Глава 1

Мертвенно-бледное, как у трупа, лицо материализовалось из кромешной тьмы, словно некий демон, оберегающий мрачные тайны. Свет фонаря отразился от лица, которое в упор смотрело на него.

Мужчина в маленькой лодке вскрикнул при виде этого чудовища, но его крика никто услышать не мог.

Этот крик отразился эхом от каменных стен, которые образовывали бесконечный узкий туннель. Равновесие было нарушено, и крохотная лодка опасно закачалась на черной воде.

Гулко стучало сердце. Мужчина покрылся холодным потом и от страха еле дышал.

Он инстинктивно сжал длинный шест, которым пользовался для того, чтобы управлять утлым суденышком, и попытался выправить лодку.

К счастью, конец шеста уперся в дно реки, и к тому моменту, когда замерли последние отзвуки его крика, лодка обрела устойчивость.

Воцарилась зловещая тишина. Незнакомцу удалось вздохнуть. Он не мог оторвать взгляда от головы, которая была чуть больше человеческой. Руки его тряслись.

Это была всего лишь одна из древних статуй, которые часто встречались вдоль берегов подземной реки. Шлем на голове, судя по всему, принадлежал Минерве.

Хотя это была не первая статуя, которую он увидел во время своего необычного путешествия, зато она оказалась самой впечатляющей. Она напоминала отрубленную голову, которую бросили в грязь возле реки.

Он снова испытал страх, покрепче ухватился за шест и оттолкнулся от берега. Он разозлился на себя из-за того, что так нервно отреагировал на какую-то статую. Что с ним происходит? Он не может позволить своим нервам шалить. У него есть цель, и он ее достигнет.

Крохотная лодка плыла вперед, мимо мраморной головы. Вскоре река сделала поворот, и свет фонаря выхватил из тьмы сводчатый пешеходный мост. Мосты никуда не вели, они заканчивались у стен туннеля, по которому плыла лодка. Мужчина наклонил голову, чтобы не стукнуться об опору моста.

Наконец пережитый ужас его покинул, и к нему вернулся азарт исследователя. Все было так, как описал в своем дневнике его предшественник. Пропавшая река действительно существовала, она бежала, извиваясь под городом, — подземная водная артерия, закрытая сверху и забытая всеми много столетий назад.

Автор дневника пришел к выводу, что римляне, которые никогда не упускали возможности построить хоть какое-нибудь инженерное сооружение, первыми заключили реку в трубу, чтобы, сохранив ее, расчистить побольше места для домов. При свете фонаря в разных местах были видны следы старой кирпичной кладки. Местами туннель, по которому протекала река, венчал рукотворный свод в средневековом стиле.

Заключенная в трубу вода наверняка служила своего рода древним канализационным стоком для расположенного наверху города и несла ливневые и дождевые воды в Темзу. Запах в туннеле был ужасный. Здесь, в мире, где царит вечная ночь, стояла такая тишина, что слышно было, как бегают крысы и другие твари на узких берегах.

Теперь уже недалеко, подумал он. Если указанное в дневнике направление соответствует действительности, он скоро достигнет каменного склепа, в котором скрыт вход в секретную подземную лабораторию его предшественника. Он возлагал огромные надежды на странную машину, брошенную здесь много лет назад. Главное — ее найти!

Тот, кто пришел сюда до него, вынужден был отказаться от этого проекта, потому что не смог разгадать последнюю великую загадку древнего ученого. Но человек в лодке знал, что он преуспел там, где его предшественник спасовал. Он сумел расшифровать записи древнего алхимика. Он был уверен, что сможет довести его дело до конца.

Допустим, он найдет машину, но ему предстоит затратить массу сил, прежде чем он приведет ее в действие. Необходимо еще найти отсутствующие камни и отделаться от двух стариков, которым известны секреты прошлого. Впрочем, здесь особых сложностей не предвиделось.

Информация, которую он хотел получить, была ключом к успеху, и он знал, как его достичь. Он теперь вхож в высший свет и имеет полезные связи в этом мире. Он к тому же взял за правило проводить много времени в игорных домах и притонах, где джентльмены из высшего света искали развлечений и порочных удовольствий. Он обнаружил, что эти места служат неиссякаемым источником слухов и сплетен.

Была, правда, одна женщина, которая знала достаточно для того, чтобы догадаться о его намерениях, но это тоже не проблема. Ее главной слабостью была любовь к нему. Он всегда умел использовать ее любовь и доверие для того, чтобы манипулировать ею.

Нет, если он найдет машину сегодня, ничто не сможет удержать его от выполнения задачи.

Они приклеили ярлык сумасшедшего тому, кто шел перед ним, и не захотели признать его гением. Но на сей раз все будет развиваться совсем иначе.

Когда он закончит работу над этой дьявольской машиной и продемонстрирует ее огромную разрушительную силу, вся Англия — да что там, вся Европа! — вынуждена будет ползать в ногах второго Ньютона.

 

Глава 2

— Эта не подойдет. Слишком робка. Слишком покорна. — Артур проследил за тем, как закрылась дверь за женщиной, с которой он только что разговаривал. — Я, кажется, ясно дал понять, что мне нужна леди с характером и с чувством собственного достоинства. Мне не нужна забитая и унылая компаньонка. Пришлите другую.

Миссис Гудхью обменялась взглядом со своей партнершей миссис Уиллис. Артур чувствовал, что их терпение уже на исходе. В течение полутора часов он побеседовал с семью претендентками на эту должность. Никто из этих смиренных, безвкусно одетых женщин, предложенных агентством «Гудхью и Уиллис», не годился для того дела, которое он задумал.

Он не винил миссис Гудхью и миссис Уиллис за их раздражение. Сам он сейчас испытывал не просто раздражение — он был близок к отчаянию.

Миссис Гудхью откашлялась, положила свои большие крепкие руки на письменный стол и сурово заявила:

— Милорд, сожалею, но мы исчерпали список своих претенденток.

— Это невозможно! Должен быть кто-то еще. — Обязаны быть и другие претендентки.

Весь его план строился на том, чтобы найти нужную женщину.

Миссис Гудхью и миссис Уиллис сердито смотрели на него, восседая за одинаковыми письменными столами. Обе были очень колоритными дамами. Миссис Гудхью была высокой и пропорционально сложенной, лицо ее можно было чеканить на античных монетах. Ее партнерша была сухопарой и острой, словно ножницы для стрижки овец.

Обе были в неброских, но дорогих платьях, волосы с заметной проседью. Если судить по их глазам, опыта и знания жизни им было не занимать.

Табличка на двери свидетельствовала, что агентство «Гудхью и Уиллис» поставляло компаньонок и гувернанток важным персонам уже в течение пятнадцати лет. Тот факт, что они, организовав это агентство, столько лет получали хорошую прибыль, говорил об их уме и деловой хватке.

Артур изучал выражение их лиц и размышлял. Перед тем как прийти сюда, он побывал в двух других агентствах, которые хвастались своим подбором леди для работы в качестве платных компаньонок. Каждое агентство предложило ему несколько безликих претенденток. Ничего, кроме жалости, он к ним не испытал. Наверняка лишь стесненные обстоятельства могли заставить женщину претендовать на подобную должность. Но он не искал женщину, которая пробуждает жалость в других.

Артур заложил руки за спину, распрямился и предстал перед миссис Гудхью и миссис Уиллис, сидящими в углу комнаты.

— Если вы предлагали мне подходящих кандидаток, — произнес он, — тогда все ясно. Найдите мне неподходящую женщину.

Обе дамы посмотрели на Артура так, словно он спятил.

Первой пришла в себя миссис Уиллис.

— Это респектабельное агентство, сэр. Мы не держим неподходящих женщин в нашей картотеке, — заявила она высоким, резким голосом. — Наши леди обладают безупречной репутацией. И это подтверждено рекомендательными письмами.

— Возможно, вам лучше обратиться в другие агентства, — посоветовала миссис Гудхью примирительным тоном.

— У меня нет времени обращаться в другие агентства! — Артур не мог поверить, что его так хорошо задуманная схема может рассыпаться из-за того, что в Лондоне нет нужной женщины. Он считал, что это самая простая, самая незначительная часть его плана. На поверку же дело оказалось на удивление сложным. — Я говорю вам, мне нужна компаньонка немедленно…

Дверь за его спиной громко хлопнула, не дав ему закончить фразу. Он обернулся и увидел женщину, которая ворвалась в контору, подобно порыву морского ветра.

Он сразу понял, что женщина — возможно, случайно, хотя скорее все-таки сознательно, — хотела отвлечь внимание от своих весьма ярких черт лица. Очки в золотистой оправе до какой-то степени скрывали ее выразительные янтарные глаза. Глянцевитые, черные как ночь волосы были собраны сзади в строгий пучок, что было бы вполне уместно для какой-нибудь экономки или горничной.

На ней было простенькое платье из плотной ткани какого-то мышиного цвета. Казалось, его хозяйка сознательно избрала такой покрой, чтобы выглядеть более приземистой, чем была на самом деле.

Волокиты из высшего света и завзятые денди, которые слоняются по Бонд-стрит, с вожделением бросая взгляды на хорошеньких женщин, наверняка не удостоили бы ее своим вниманием. Но это болваны, которые не способны видеть то, что находится под ее чудовищным нарядом, решил Артур.

Он обратил внимание, как грациозно двигалась эта женщина. В ней не было робости или неуверенности. В ее янтарных глазах светился ум. Она излучала энергию и решимость.

Стараясь быть объективным, он подумал, что леди не хватает некоего внешнего совершенства, которое заставило бы мужчин видеть в ней бриллиант чистой воды. Тем не менее в ней было нечто такое, что привлекало внимание, — скрытая энергия и жизненная сила, которые создавали невидимую ауру. В соответствующем наряде она не останется не замеченной на балу.

— Мисс Лодж, вам нельзя входить туда. — Женщина, дежурившая за письменным столом в холле, неуверенно возникла на пороге. — Миссис Гудхью и миссис Уиллис обсуждают очень важную проблему с клиентом.

— Мне наплевать, что они обсуждают — завещание или похоронные дела, миссис Макнаб! Я намерена поговорить с ними немедленно. С меня достаточно этого вздора.

Мисс Лодж остановилась перед столами двух женщин. Артур видел, что она не заметила его, стоящего в тени. Этому мешал и густой туман за окном. Из окна в контору сочился лишь тусклый серый свет. Освещение в комнате гоже было слабым.

Миссис Уиллис издала продолжительный вздох, выражение ее лица говорило о том, что она покоряется неизбежности предстоящего объяснения.

Миссис Гудхью, по всей видимости, была сделана из более прочного материала. Она быстро встала.

— Кто позволил вам так дерзко врываться сюда и прерывать нас, мисс Лодж?

— Я собираюсь исправить ошибочное впечатление, будто я ищу работу в доме какого-то пьяницы или развратника. — Мисс Лодж прищурила глаза. — Давайте проясним ситуацию. Мне нужна работа немедленно! Я не могу позволить себе тратить время на интервью с теми работодателями, которые скорее всего мне не подходят.

— Мы обсудим этот вопрос позже, — буркнула миссис Гудхью.

— Мы обсудим его сейчас! Я только что была на собеседовании, которое вы организовали для меня, и смею вас уверить, я не соглашусь занять это место, даже если бы это было последнее ваше предложение.

Миссис Гудхью улыбнулась холодной торжествующей улыбкой:

— Представьте себе, мисс Лодж, это и в самом деле последнее предложение, которое вам сделало наше агентство. Мисс Лодж нахмурилась:

— Как бы ни был неприятен этот процесс для всех сторон и для меня особенно, боюсь, мы должны продолжить сотрудничество.

Миссис Гудхью и миссис Уиллис обменялись взглядами. Миссис Гудхью повернулась спиной к мисс Лодж.

— Наоборот, — холодно процедила она, — я не вижу смысла в том, чтобы посылать вас еще на одно собеседование.

— Разве вы не слышали, миссис Гудхью? — резко возразила мисс Лодж. — Я сказала вам, что мне нужна работа немедленно! Моя нынешняя хозяйка уезжает из города послезавтра в деревню к своей подруге. Она благосклонно позволила мне оставаться с ней до отъезда, а после этого я должна найти себе жилье. Поскольку я получала весьма низкую плату в последние месяцы, я не могу заплатить за новую квартиру. Миссис Уиллис покачала головой, делая вид, что искренне сожалеет.

— Мы сделали все, чтобы обеспечить вас работой, мисс Лодж. У вас было пять собеседований с пятью разными клиентами за последние три дня, но все они окончились неудачей.

— Это не у меня попытки окончились неудачей. Их провалили потенциальные работодатели. — Мисс Лодж подняла затянутую в перчатку руку и начала отбивать ритм пальцем в такт своим словам. — Миссис Тиббет была изрядно навеселе, когда я появилась, и продолжала прикладываться к бутылке с джином, пока не свалилась на диван и не заснула. Зачем ей нужна компаньонка — это выше моего понимания. Она была не способна поддерживать более или менее внятную беседу.

— Хватит об этом, мисс Лодж! — рассердилась миссис Гудхью.

— Миссис Оксби не произнесла ни слова во время собеседования. Она позволила вести его своему сыну. — Мисс Лодж передернула плечами. — Я сразу поняла, что он относится к разряду тех ужасных мужчин, которые пристают к слабым, беспомощным женщинам, которые у них служат. Совершенно невозможная ситуация. Я не намерена жить под одной крышей с таким презренным типом.

— Прошу вас, мисс Лодж! — Миссис Гудхью схватила пресс-папье и стукнула им по письменному столу.

Мисс Лодж просто-напросто проигнорировала ее.

— И возьмем миссис Станбридж, которая была настолько больна, что вела собеседование со мной, не поднимаясь с постели. Мне было ясно, что она не протянет и двух недель. Ее делами занимаются родственники. Они не могут дождаться, когда она умрет, чтобы наложить лапы на ее деньги. Я сразу поняла, что вряд ли мне удастся выбить из них причитающуюся мне плату.

Миссис Гудхью выпрямилась во весь рост и отчеканила:

— Обвинять нужно не будущих работодателей, а вас! Вы и только вы виноваты в том, что не сумели получить работу.

— Вздор! У меня не было ни малейших затруднений, когда я шесть месяцев назад впервые обратилась в вашу фирму.

— Миссис Уиллис и я пришли к выводу, что вам повезло исключительно потому, что ваша первая хозяйка известна своей эксцентричностью и по необъяснимой причине нашла вас забавной, — злорадно заявила миссис Гудхью.

— К вашему несчастью, мисс Лодж, — вклинилась в разговор миссис Уиллис, — в настоящее время список эксцентричных клиентов у нас исчерпан. Да и вообще мы стараемся не обслуживать таких, как вы.

Артуру показалось, что напряжение в комнате дошло до такой степени, что воздух, казалось, вот-вот взорвется.

Щеки мисс Лодж сделались пунцовыми.

— Миссис Иган нисколько не эксцентрична. Это умная, много поездившая по свету женщина, с весьма просвещенными взглядами на многие вопросы.

— Двадцать лет назад у нее был целый шлейф — чуть ли не полсвета! — поклонников как среди мужчин, так и среди женщин, — возразила миссис Гудхью. — По слухам, она последовательница экстравагантных взглядов Мэри Уолстонкрафт, касающихся поведения женщин. Она отказывается есть мясо, изучает метафизику, всем известно, что она даже путешествовала по Египту всего лишь с двумя слугами!

— Более того, всем хорошо известно, что она носит одежду исключительно красного цвета, — хмыкнула миссис Уиллис. — Будьте уверены, мисс Лодж, эксцентричная особа — это самое вежливое слово, которое можно применить к вашей нынешней хозяйке.

— Это несправедливо! — Глаза мисс Лодж гневно сверкнули. — Миссис Иган — весьма уважаемая особа. Я не позволю вам клеветать на нее!

Артур был удивлен и даже, пожалуй, очарован верностью мисс Лодж своей в скором времени бывшей хозяйке.

Миссис Гудхью фыркнула:

— Мы здесь находимся вовсе не для того, чтобы обсуждать личные качества миссис Иган. Факт заключается в том, что мы ничего больше не можем вам предложить, мисс Лодж.

— Я ни на минуту в это не поверю, — возразила мисс Лодж.

Миссис Уиллис выгнула брови:

— Как, по-вашему, мы можем найти для вас место, если вы постоянно демонстрируете свое неумение вести себя скромно, как подобает приличной компаньонке? Мы вам неоднократно объясняли, что смирение, покорность и спокойная сдержанная речь настоятельно необходимы!

— Неправда! Я была предельно послушна и смиренна. — Кажется, последние критические замечания не на шутку задели мисс Лодж. — А что касается спокойной и сдержанной речи, то пусть любая из вас докажет, что моя речь не была таковой.

Миссис Уиллис подняла глаза к потолку, как будто ища помощи у высших сил.

Миссис Гудхью тяжело вздохнула.

— Ваше понимание скромного поведения разительно отличается от того, как его понимают в нашем агентстве. Мы больше ничего не можем сделать для вас, мисс Лодж.

Артур заметил, что на лице мисс Лодж появилась озабоченность. Похоже, она собралась изменить тактику.

— Давайте не будем слишком спешить, — спокойно проговорила она. — Я уверена, что в вашей картотеке есть и другие работодатели. — Она одарила женщин такой ослепительной улыбкой, что в комнате стало как будто светлее. — Если вы позволите мне ознакомиться с ними, я не сомневаюсь, что это сэкономит всем нам немало времени.

— Позволить вам ознакомиться с картотекой наших клиентов? — дернулась миссис Уиллис, словно дотронувшись до электрического провода. — Исключено! Сведения эти очень секретные!

— Успокойтесь, — махнула рукой мисс Лодж. — У меня нет желания сплетничать о ваших клиентах. Я хочу воспользоваться картотекой лишь для того, чтобы принять обоснованное решение о месте моей будущей работы.

Миссис Уиллис опустила глаза к кончику своего длинного носа.

— Похоже, вы не поняли одной важной детали, мисс Лодж. Решение принимает клиент, а не претендент.

— Совсем наоборот. — Мисс Лодж сделала шаг к письменному столу миссис Уиллис, слегка наклонилась и положила затянутые в перчатки руки на полированную столешницу. — Это вы не способны понять. Я не могу тратить время на пустые препирательства. Позволить мне изучить картотеку — это самый разумный способ решить проблему, с которой мы столкнулись.

— Мы не сталкивались с какими-то проблемами, мисс Лодж. — Миссис Гудхью вскинула брови. — С ними столкнулись вы. Боюсь, что теперь вам придется решать их в другом месте.

— Это невозможно. — Мисс Лодж в упор посмотрела на нее. — Я уже объяснила вам, что у меня нет времени обращаться в другие агентства. Я должна получить место до того, как миссис Иган уедет в деревню.

Артур принял решение.

— Возможно, вы рассмотрите еще одно предложение от этого агентства, мисс Лодж.

 

Глава 3

Звук сдержанного, глубокого и несколько угрожающего голоса заставил Элеонору вздрогнуть, при этом она едва не уронила свой ридикюль.

Она резко обернулась, подавив готовый вырваться крик. В течение нескольких секунд она не могла разглядеть обладателя этого голоса, но мгновенно поняла: кто бы он ни был, он опасен. Какое-то странное предчувствие ее охватило.

Элеонора поспешила стряхнуть с себя наваждение. Никогда она не реагировала подобным образом ни на одного мужчину. Наверняка здесь сыграла свою роль плохая освещенность. Туман стоял за окнами, а две лампы на столах миссис Гудхью и миссис Уиллис создавали больше теней, чем дарили света.

Затем Элеонора поняла, что на ней все еще очки, которые она позаимствовала у миссис Иган, чтобы выглядеть более внушительно во время сегодняшнего визита. Она быстро стянула их с носа и пару раз зажмурилась, чтобы сфокусировать взгляд на обладателе голоса.

Наконец она явственно различила в тени мужчину, что отнюдь не изменило ее первоначального впечатления. Даже наоборот — обострило в ней ощущение опасности и возбуждения.

— Боже мой! — воскликнула миссис Уиллис. — Я совершенно забыла, что вы там стоите, сэр. Прошу прощения, сэр. Позвольте мне представить вам мисс Элеонору Лодж. Мисс Лодж, это граф Сент-Меррик.

Сент-Меррик слегка наклонил голову:

— Рад познакомиться с вами, мисс Лодж.

Никто никогда не назвал бы его красавцем, подумала Элеонора. Сила, самообладание и практичный ум не оставляли места для элегантности, утонченности или традиционной мужской красоты.

У него были черные волосы и дымчато-зеленые глаза. А к тому же крупный прямой нос, высокие скулы и весьма выразительная хищная челюсть.

Элеонора внезапно поняла, что ее воображение берет верх над разумом. Наверное, потому, что сегодня был долгий и трудный день.

Она взяла себя в руки и поклонилась:

— Милорд.

— Кажется, мы сможем быть полезны друг другу, мисс Лодж, — произнес Сент-Меррик, в упор разглядывал ее. — Вам требуется место. У меня есть дальняя родственница, вдова моего кузена по отцовской линии, которая останется со мной на время сезона. Ей нужна компаньонка. Я готов платить вам втрое больше обычной платы.

Втрое больше обычной платы. У Элеоноры перехватило дыхание. «Спокойно», — внушала она себе. В любом случае она должна сохранять достоинство и спокойствие. Она подумала, что если Сент-Меррик увидит ее нервозность, он может отказаться от своего предложения.

Вскинув подбородок, Элеонора подарила ему — как она надеялась — холодную вежливую улыбку.

— Я готова обсудить ваше предложение, сэр. Она слышала, как миссис Гудхью и миссис Уиллис о чем-то забормотали за ее спиной, но не стала обращать на них внимания. Она заметила удовлетворение, блеснувшее в загадочных глазах графа.

— Обязанности будут несколько шире, чем обычно бывают у компаньонок, — напрямую заявил Сент-Меррик.

Она вспомнила старинное изречение «Это слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой» и приготовилась к худшему.

— По некоторым причинам меня не удивило то, что я услышала, — сухо проговорила она. — Не будете ли вы добры пояснить?

— Разумеется. — Сент-Меррик перевел взгляд на миссис Гудхью и миссис Уиллис. — Я бы хотел побеседовать с мисс Лодж наедине, если обе леди не возражают. — Он сделал небольшую паузу и еле заметно улыбнулся: — Ситуация связана с семейными делами. Я уверен, вы меня понимаете.

— Разумеется, — с готовностью поднялась со стула миссис Гудхью. Она испытала облегчение от того, что нашлась наконец причина покинуть комнату. — Миссис Уиллис?

Миссис Уиллис уже была на ногах.

— После вас, миссис Гудхью.

Обе женщины вышли из-за столов, пересекли комнату и, выйдя, плотно закрыли за собой дверь.

Повисла давящая тишина. У Элеоноры появилось ощущение угрозы.

Ее первоначальное возбуждение уже растаяло и сменилось настороженностью. Она ощутила, как замерзли ее ладони. Почувствовала тяжесть тумана, который давил на окна. Туман был настолько густой, что она не могла разглядеть здание на противоположной стороне улицы. Было ли в том виновно ее воображение, что комната показалась ей маленькой и интимной?

Сент-Меррик сделал несколько неторопливых шагов по комнате и остановился перед одним из окон. С минуту он вглядывался в туман, окутавший узкую улицу. Элеонора поняла, что он продумывает, в какой форме и насколько прямо сказать ей все.

— Я хотел бы кое в чем вам признаться, мисс Лодж, — начал он. — То, о чем я говорил миссис Гудхью и миссис Уиллис, — это неполная правда. Мне не требуется компаньонка для моей родственницы, хотя она в самом деле живет в моем доме.

— Понятно. Что же вам требуется, сэр?

— Невеста.

Элеонора в отчаянии закрыла глаза. Кажется, она столкнулась с сумасшедшим.

— Мисс Лодж? — Голос Сент-Меррика прозвучал как удар хлыста. — Вы хорошо себе чувствуете?

Вздрогнув, она открыла глаза и заставила себя улыбнуться, как она надеялась, мягкой улыбкой.

— Разумеется, милорд. Я чувствую себя превосходно. Вероятно, сейчас нужно кого-то позвать? •

— Прошу прощения?

— Члена семьи или специального слугу? — Чуть поколебавшись, Элеонора добавила: — Или сиделку?

Бедняки отправляли своих безумных родственников в печально известный госпиталь под названием «Бедлам». Но состоятельные люди в подобных ситуациях практиковали частные приюты. Интересно, когда Сент-Меррик сбежал на волю и заметил ли кто-нибудь его отсутствие?

— Сиделку? — Сент-Меррик нахмурился. — О чем вы, черт возьми, говорите?

— Сегодня холодно и мрачно на улице, не правда ли? — мягко заговорила Элеонора. — В таком тумане легко заблудиться. — «Особенно если мозг человека наполнен видениями», — добавила она про себя. — Но я уверена, что есть человек, который отведет вас домой. Вам стоит лишь дать знать миссис Гудхью и миссис Уиллис, куда послать сообщение…

В глазах Сент-Меррика отразилось понимание и изумление.

— Вы думаете, что я сумасшедший, да?

— Да что вы, милорд! Я лишь хочу вам помочь. — Она осторожно шагнула к двери. — Но если возникнет какая-нибудь проблема, я уверена, что миссис Гудхью и миссис Уиллис с нею справятся.

Решив, что это неразумно — поворачиваться спиной к сумасшедшему, она пошарила рукой по двери, пытаясь найти дверную ручку.

— Без сомнения. — Его улыбка была мимолетной и насмешливой. — Бьюсь об заклад, эти две дамы наверняка уже имели дело с кем угодно, в том числе и с душевнобольными клиентами. Но, мисс Лодж, уверяю вас, я не сумасшедший. — Он пожал плечами: — Во всяком случае, я не верю, что я сумасшедший. Если вы уберете руку от дверной ручки, я попробую вам все объяснить.

Элеонора не шевельнулась.

Сент-Меррик слегка вскинул бровь:

— Обещаю вам, я сделаю так, что вы согласитесь. Вам это будет выгодно.

— В финансовом отношении? Уголок его рта слегка дернулся.

— А какой еще может быть смысл?

Для нее только это имело значение. В ее нынешнем печальном положении она не могла упустить любое мало-мальски разумное предложение о работе. Сияющее новое будущее, которое виделось ей в мечтах в ту далекую ночь шесть месяцев назад, оказалось на практике гораздо более труднодостижимым, чем она думала. Деньги — это самая больная проблема. Ей нужна была эта работа.

Сент-Меррик мог быть сумасшедшим, но он не выглядел прожженным развратником или пьяницей, как ее два предыдущих потенциальных работодателя.

Нужно признать, подумала она, что он похож на человека, который умеет вести деловые переговоры. Она ценила это качество в любом джентльмене.

И уж наверняка он не на смертном одре, как ее третий клиент. Даже наоборот, в нем чувствовалась интригующая мужская жизненная сила, которая необъяснимо ее волновала. Он не был красивым, во всяком случае, до такой степени, как Джереми Клайд. Тем не менее она ощущала, как шевелятся волосы у нее на затылке при звуке его голоса.

Она нехотя отпустила дверную ручку. Однако осталась на том же месте. Хорошая компаньонка должна быть готова к любым неожиданностям.

— Хорошо, сэр, я вас слушаю:

Сент-Меррик подошел к столу миссис Гудхью, оперся о него спиной и уперся руками в столешницу. В этом положении отлично сшитый сюртук обтянул его крепкие плечи. Элеонора обратила внимание на его широкую грудь, плоский живот и поджарые бедра. В нем не было ничего дряблого или слабого.

— Я приехал в Лондон на несколько недель в этот сезон с единственной целью — уладить свои запутанные дела. Не стану утомлять вас деталями, скажу вкратце, что я намерен создать консорциум инвесторов. Проект требует строгой секретности. Если вы хоть что-нибудь знаете о светском обществе, вы должны понимать, насколько трудно этого добиться. Свет только тем и живет, что питается слухами и сплетнями.

Элеонора позволила себе слегка расслабиться.

— Прошу вас, продолжайте, сэр.

— К сожалению, с учетом моей нынешней ситуации и несчастного случая, происшедшего год назад, я полагаю, что мне будет весьма сложно заниматься делами, пока меня не исключат из числа тех, кто собирается вступить в брак.

Элеонора откашлялась.

— Вашей ситуации? — спросила она как можно деликатнее.

Он вскинул бровь:

— У меня есть титул, несколько превосходных поместий и весьма солидное состояние. И в то же время я не женат.

— Очень мило с вашей стороны, — пробормотала Элеонора.

Сент-Меррик с изумлением посмотрел на нее:

— Сарказм обычно не приветствуется у компаньонки, но, учитывая столь отчаянное положение, я готов на сей раз посмотреть на это сквозь пальцы.

Она покраснела.

— Приношу свои извинения, сэр. Сегодня был довольно тяжелый день.

— Уверяю вас, у меня он был не менее тяжелым. Сейчас самое время вернуться к предмету разговора, решила Элеонора.

— Да, я вижу, что ситуация, в какой вы находитесь, делает вас весьма интересным товаром в некоторых социальных кругах.

— И не сомневаюсь, весьма скучным в других кругах. Ей с трудом удалось сдержать улыбку. Его грустный юмор застал Элеонору врасплох.

Сент-Меррик, казалось, не заметил ее удивления. Он постучал пальцами по письменному столу.

— Но дело даже не в этом. Мое положение осложнено тем, что в прошлом сезоне я был помолвлен с молодой леди, которая в конце концов сбежала от меня с другим мужчиной.

Эта информация сразила Элеонору наповал.

— Да не может быть!

Он бросил на нее нетерпеливый взгляд:

— Найдется немалое число людей, которые будут счастливы вам рассказать, что эта молодая леди едва избежала опасности.

— Гм…

— Что это, черт возьми, означает?

— Ничего особенного. Просто мне пришло в голову, что, вероятно, именно вы едва избежали опасности, сэр. Я тоже была на волосок от беды шесть месяцев назад.

Холодное любопытство блеснуло в его глазах.

— В самом деле? Не это ли служит объяснением того, что вы сейчас ищете должность оплаченной компаньонки?

— Отчасти. Но если бы я знала то, что знаю теперь о моем женихе, даю вам честное слово, что скорее искала бы работу компаньонки, нежели вышла бы замуж за лжеца и обманщика.

— Понимаю.

— Но хватит о моей личной жизни, сэр. Дело в том, что я прекрасно понимаю вашу проблему. Когда высший свет узнает, что вы в городе, он сочтет, что вы хотите снова» попытать счастья на брачном рынке. Светские свахи будут смотреть на вас как на свежатину.

— Я бы сам не смог это выразить более сжато и образно. Именно по этой причине, мисс Лодж, мне нужна леди, которая могла бы убедительно сыграть роль моей невесты. И это очень просто сделать.

— В самом деле? — насторожилась Элеонора.

— Определенно. Я уже говорил, хотя я здесь для того, чтобы осуществить несколько весьма важных деловых операций, высший свет воспримет это как мою охоту за невестами. Я не хочу спотыкаться о каждую молодую девицу, которую привезли в город, чтобы найти ей мужа в течение этого сезона. Если же меня станут воспринимать как человека помолвленного, охотницы за мужьями вынуждены будут обратить свое внимание на другую дичь.

Элеонора искренне сомневалась в том, что план Сент-Меррика столь легко осуществим. Но кто она такая, чтобы с ним спорить?

— План выглядит весьма хитроумным, милорд, — вежливо произнесла она. — Я желаю вам успеха в его осуществлении.

— Я вижу, вы сомневаетесь, что он будет успешным? Элеонора вздохнула:

— Не мне вам напоминать, что многие мужчины в вашей ситуации недооценивают ум и решительность матерей, которые нацелены на то, чтобы поймать хорошую добычу для своих дочерей.

— Уверяю вас, мадам, я питаю глубочайшее уважение к женщинам такого рода. Отсюда и вытекает мой план демонстрировать мнимую невесту высшему обществу в течение нескольких недель. Итак, вы согласны на роль, которую я вам предлагаю?

— Сэр, не заблуждайтесь и не думайте, что я против. Более того, я думаю, мне даже понравится эта роль.

Ответ явно его заинтриговал.

— Почему вы так говорите?

— Моя бабушка была замечательной актрисой, которая оставила сцену лишь для того, чтобы выйти замуж за моего деда, — объяснила Элеонора. — Мне говорили, что я очень на нее похожа. Я часто думала: есть ли у меня хоть зачатки ее таланта, а также внешние данные? Сыграть роль молодой невесты будет, без сомнения, весьма интересно, даже дерзко.

— Понимаю. В таком случае…

Она подняла руку:

— Но мы должны быть реалистами, сэр. Истина заключается в том, что коль скоро я встану на этот путь, поскольку хочу получать ту великолепную плату, которую вы предлагаете, мне будет весьма трудно выдавать себя за вашу нареченную.

— Это еще почему? — нетерпеливо спросил Сент-Меррик.

С чего же ей лучше начать?

Она провела рукой по юбкам, чтобы обратить его внимание на свое тусклое серое платье.

— Для начала, у меня нет необходимого гардероба. Он окинул ее взглядом с головы до ног, и на миг она почувствовала себя призовой кобылой на аукционе «Таттерсоллз».

— Пусть вас не беспокоят эти мелочи, — отмахнулся Сент-Меррик. — Я вовсе и не ожидал, что женщина, которая хочет получить должность компаньонки, располагает необходимым гардеробом для осуществления моего плана.

— Да, но, кроме нарядов, существует проблема и с моим возрастом. — Похоже, это собеседование приняло весьма деликатное направление. Большинство других потенциальных работодателей считали ее слишком молодой для той должности, которую ей предлагали. В этом же случае она была определенно слишком стара.

— Что за проблема с вашим возрастом? — нахмурился Сент-Меррик. — Я уверен, вам нет и тридцати. Надеюсь, вы не станете меня убеждать, что вы гораздо моложе тех лет, на которые выглядите? Я вовсе не гонюсь за зеленой девчонкой, которая только вчера закончила школу.

Элеонора стиснула зубы и напомнила себе, что этим утром, когда она одевалась, готовясь к собеседованию, она представляла в уме образ типичной компаньонки. Тем не менее она была раздражена, что он ошибся, определяя ее возраст.

— Мне двадцать шесть, — заявила она как можно более нейтральным тоном.

Сент-Меррик удовлетворенно кивнул:

— Отлично. Достаточно взрослая для того, чтобы обладать умом и представлением о светском обществе. Это мне подходит.

— Спасибо, — саркастически произнесла она. — Но мы оба знаем, что джентльмен вашего титула и с вашим состоянием, как правило, берет в жены очень молодую, хорошо обеспеченную леди, только что окончившую школу.

— Черт возьми, мадам, мы обсуждаем с вами оплаченную должность, а не настоящую помолвку. — Он нахмурился. — Вы прекрасно понимаете, что я не смогу нанять семнадцатилетнюю девочку на такую роль. Она не только не обладает навыками и самообладанием для нее, но еще к тому же будет ожидать, что в конце концов все закончится свадьбой.

По непонятной причине от этих слов у Элеоноры испортилось настроение. Она не могла объяснить этого себе. Элементарная логика подсказывала, что, конечно же, граф Сент-Меррик даже не рассматривает вопрос о женитьбе на женщине, которая в течение нескольких недель будет играть роль его невесты. Такая женщина ничем не лучше актрисы. Состоятельные и влиятельные джентльмены из высшего света часто берут в любовницы актрис, но, конечно же, не женятся на них.

— В связи с этим возникает вопрос, — Элеонора заставила себя заговорить бодрым тоном, — как вы намерены положить конец этой фиктивной помолвке, когда завершите свои дела в городе?

— С этим не будет никаких проблем. — Он пожал плечами — Вы просто исчезнете из высшего света. Появится сообщение, что вы разорвали помолвку и вернулись в свое семейное имение где-нибудь далеко на севере.

«Вы просто исчезнете».

Элеонора вдруг ощутила тревогу. Это прозвучало весьма зловеще. А с другой стороны, он был прав. Исчезнуть из избранного общества будет не столь уж трудно. Богатые и влиятельные люди живут в очень узком, ограниченном мирке, они редко выходят за пределы этой блистающей сферы и не замечают тех, кто в нее не входит.

— Да, пожалуй, это сработает, — проговорила она, размышляя над этим предложением. — Мало, если вообще есть, таких моих будущих работодателей, которые вращаются в столь высоких кругах, как вы и ваши знакомые. Даже если они войдут в соприкосновение с высшим обществом и даже если я окажусь в контакте с кем-то из их высокородных друзей, я сомневаюсь, что они что-то заметят. Если я вновь вернусь к должности компаньонки, никто не обратит на меня внимания.

— Люди видят то, что хотят видеть, — согласился Сент-Меррик.

Ей пришла в голову неожиданная мысль.

— Возможно, мне следует взять другое имя, пока я буду играть эту роль, чтобы быть уверенной, что никто меня не узнает.

Он хмыкнул:

— Я вижу, вам импонирует идея театрального псевдонима, но не думаю, что это необходимо, — это лишь осложнит дело, если кто-нибудь из ваших знакомых вас случайно узнает.

— О да, я поняла, что вы имеете в виду. — Элеонора была разочарована, но вынуждена была признать, что граф все-таки прав. — Хотя это и маловероятно, но если я вдруг встречусь со старой знакомой здесь, в Лондоне, мне будет трудно объяснить мое новое имя.

— Честно говоря, меня совсем не беспокоит мысль о вашей встрече с кем-нибудь в то время, когда вы будете играть вашу роль. Нет причин, почему бы подобное событие не могло вписаться в наш сценарий. — Он пожал плечами: — Пока я буду называть вас своей невестой, вас будут принимать как таковую. Меня считают в какой-то степени чудаком, так что никто не будет шокирован тем фактом, что я собираюсь жениться на леди, не имеющей больших связей.

— Я понимаю.

Его улыбка была холодной.

— Кто осмелится мне не поверить?

— Да, конечно, — согласилась Элеонора, испытав даже что-то вроде благоговения перед его непоколебимой надменностью, Но с его утверждением нельзя было не согласиться. Кто, в самом деле, посмеет подвергнуть сомнению его выбор? Что касается будущего, то она станет беспокоиться о нем, когда подойдет время. Стоит ли отказываться от этого весьма выгодного мероприятия из-за каких-то смутных опасений, что в ней через шесть месяцев признают бывшую и брошенную невесту графа?

— Да. — Она удовлетворенно кивнула. — Очень хорошо. Я думаю, вполне можно предположить, что никто, глядя на компаньонку, не увидит в ней бывшую невесту графа Сент-Меррика, и, следовательно, у меня не будет затруднений в будущем трудоустройстве. — Чуть поколебавшись, она спросила: — А где мне придется жить, пока я буду считаться вашей компаньонкой? У меня нет никакого жилья. В городе все очень дорого, вы наверняка это понимаете.

— Вы будете жить в моем доме, разумеется. Мы скажем людям, что вы приехали из деревни за покупками и для того, чтобы насладиться прелестями сезона.

— Вы хотите, чтобы я жила под одной крышей с вами, сэр? — Элеонора была изумлена. — Это вызовет сплетни, которые вряд ли вам нужны.

— Нет необходимости опасаться за вашу репутацию, мисс Лодж. Обещаю вам — у вас будет надежная дуэнья. Сведения, адресованные миссис Гудхью и миссис Уиллис, о моей вдовствующей родственнице, соответствуют действительности.

— Понятно. В таком случае, милорд, ваша идея вполне сможет сработать.

— К вашему сведению, мисс Лодж, мои идеи всегда срабатывают. Это объясняется тем, что я умею составлять планы и грамотно их осуществлять.

На этот раз в его голосе не было высокомерия. Он просто констатировал факт.

— Тем не менее эта идея выглядит несколько сложной, — задумчиво пробормотала Элеонора.

— Доверьтесь мне, мисс Лодж. Она сработает. И в конечном итоге я заплачу вам не только тройную плату, но еще и премию.

Элеонора замерла, боясь даже дышать. Его щедрость ее потрясла.

— Вы в самом деле так сделаете, сэр?

— Я нуждаюсь в вас, мисс Лодж. Что-то мне подсказывает, что вы идеально подходите на роль, которую должны сыграть, и я щедро заплачу вам за ваш талант.

Элеонора откашлялась.

— Если это случится, я буду экономить каждый пенс, чтобы вложить деньги в какое-нибудь дело.

— В самом деле? А что это будет за дело?

Она пару мгновений подумала и решила, что нет причин не говорить ему правду.

— Надеюсь, это не слишком вас шокирует, сэр, но я хотела бы заняться торговлей.

— Вы собираетесь стать владелицей магазина? — спросил Сент-Меррик удивительно нейтральным тоном.

Приготовившись встретить весьма неодобрительную реакцию, она испытала почти облегчение, когда он не осудил ее план прямо с ходу. Согласно взглядам особ из высшего света, торговля — это презренное дело, которого нужно всячески избегать. В глазах общества подобное занятие допустимо только для тех, кто оказался в тисках благородной бедности.

— Я понимаю, что мои планы наверняка вас шокируют, — смущенно произнесла она. — Но как только у меня появится достаточно денег, я открою книжную лавку и платную библиотеку.

— Вы нисколько меня не шокируете. Так случилось, что я составил себе состояние, вкладывая деньги в разные предприятия. У меня есть кое-какие навыки, когда дело касается бизнеса.

— Да что вы, сэр? — Элеонора улыбнулась ему вежливой улыбкой.

Он очень любезен, подумала она. Но они оба понимали, что пропасть между инвестициями джентльмена и обычной торговлей слишком широка и глубока. Для влиятельного человека вполне прилично покупать акции судоходной или домостроительной компании. И совсем иное дело — для человека знатного происхождения сделаться собственником лавки.

Тем не менее весьма приятно было уже то, что у Сент-Меррика, судя по всему, ее планы не вызвали ни малейшего осуждения. К тому же он сумел ей показать, что он не из тех, кто презирает торговцев.

Он слегка наклонил голову, соглашаясь с ее намерениями;

— Очень хорошо, мисс Лодж. В таком случае будем считать, что наша сделка состоялась?

Разумеется, Элеонора согласилась, на что он, конечно, и рассчитывал. У нее оставалось лишь одно сомнение, оно касалось той роли, на которую она соглашалась, но она безжалостно его отмела. Это был первый приятный поворот в ее судьбе с того ужасного дня, когда кредиторы отчима ступили на ее порог. Она не станет рисковать потерей блистательной возможности из-за какой-то мелочной неуверенности.

С трудом сдерживая восторг, Элеонора улыбнулась:

— Да, милорд, состоялась.

Сент-Меррик несколько секунд смотрел словно завороженный на ее губы. Затем слегка тряхнул головой и нахмурился. У Элеоноры сложилось впечатление, что он был раздосадован, но не ею, а самим собой.

— Если мы хотим достичь нашей цели, — проговорил он сухо, — я думаю, вы должны научиться называть меня Артуром.

Это будет непросто, подумала она. В нем было некое сдерживающее начало, которое делало подобную фамильярность просто недопустимой.

И лишь когда Элеонора оказалась на улице, торопясь доехать до городского дома миссис Иган, чтобы сообщить ей потрясающую новость, как то сомнение, что таилось у нее в душе, завладело ею целиком.

Дело было не в грозном темпераменте графа и не в его неординарном плане продемонстрировать ее высшему обществу в качестве невесты. С этим она справится.

Беспокойство объяснялось тем, что ее должность казалась ей слишком хорошей, чтобы в нее можно было поверить, а это рождало мысль, что Сент-Меррик не сказал ей всей правды.

Он что-то держит в секрете, размышляла она. Ее интуиция подсказывала, что план Сент-Меррика включает в себя нечто более опасное, чем просто инвестиционный консорциум.

Но его личные дела были не ее заботой. Единственное, что имело для нее значение, так это то, что если она успешно исполнит роль, на которую согласилась, она сможет осуществить свою мечту к тому времени, когда наступит конец драмы, которую Сент-Меррик решил сыграть.

 

Глава 4

— Просто не верится, что полоса моих бед и неудач, кажется, подходит к концу. — Элеонора опустилась в глубокое кресло и улыбнулась двум женщинам, расположившимся напротив нее на диване.

Она познакомилась с Лусиндой Копир и Шарлоттой Этуотер шесть месяцев назад в агентстве «Гудхью и Уиллис». Они все трое пришли туда в один и тот же день в поисках работы в качестве компаньонки. После весьма утомительного дня, заполненного собеседованиями, Элеонора предложила пойти в чайную лавку за углом, чтобы поделиться общими горестями.

Выяснилось, что все трое обладали разными темпераментами, но этот факт отступал на второй план в сравнении с тем, что у них было общего: всем им было около двадцати пяти лет, все они преодолели тот рубеж, когда можно рассчитывать на удачный брак. Все были из респектабельных семей, получили хорошее воспитание и образование. И все в силу различных неблагоприятных обстоятельств оказались одиноки в этом мире и не имели средств к существованию.

Короче говоря, все они оказались вынуждены овладевать профессией оплаченной компаньонки.

Первый послеобеденный чай превратился в регулярный ритуал по средам. После того как они нашли работу, среда оставалась единственным днем недели, когда им предоставлялся выходной.

В течение последних нескольких месяцев они встречались в гостиной престарелой работодательницы Лусинды миссис Бланчфлауэр. Обстановка здесь, по мнению Элеоноры, отнюдь не способствовала хорошему настроению, и подруги разделяли ее мнение.

Атмосфера казалась тем более мрачной, что где-то наверху миссис Бланчфлауэр умирала. К счастью для Лусинды, которая была нанята для того, чтобы составить компанию умираюшей леди, ее хозяйка пожелала, чтобы ее перенесли на верхний этаж.

Поскольку миссис Бланчфлауэр большую часть времени спала, Лусинда считала свою работу не слишком обременительной. Главным недостатком в ней было то, что родственницы ее хозяйки, которые редко посещали этот дом, предписали, чтобы экономка поддерживала здесь похоронный декор. Это означало, что повсюду должны были висеть черные тряпки. Кроме того, шторы всегда были задернуты, чтобы даже луч бодрого весеннего солнца не мог проникнуть в эти мрачные покои.

Тем не менее Элеонора и ее подруги собирались здесь регулярно благодаря одному существенному обстоятельству: чай и пирожные в этом доме им подавали бесплатно благодаря неслыханной щедрости миссис Бланчфлауэр. А это означало, что три женщины могли сэкономить несколько пенсов.

Элеонора попросила разрешения у Сент-Меррика рассказать подругам правду о своей новой должности, при этом заверив его, что никто из них не вхож в светское общество. Хозяйка Лусинды лежала на смертном одре, хозяйка Шарлотты была престарелой вдовой, которая из-за болезни сердца не выходила из дома.

— Ни одна из них не проронит ни слова о моей роли, даже если они встретятся с кем-либо, кто знаком с вами, сэр, — уверенно пообещала Элеонора.

Сент-Меррик, похоже, даже не обратил внимания на способность ее подруг хранить молчание по поводу ее роли фальшивой невесты. Его нисколько не беспокоили слухи о нем по той простой причине, что никто в свете не обратит внимания на сплетни двух нищих компаньонок. Кто станет прислушиваться к словам какой-то Лусинды или Шарлотты, сказанным в адрес богатого, влиятельного графа?

Лусинду и Шарлотту поначалу удивила новость, что Элеонора будет играть роль невесты Сент-Меррика. Но, узнав, что при ней будет находиться в качестве дуэньи одна из его родственниц, они пришли к заключению, что должность эта весьма заманчива.

— Только подумать, ты сможешь ходить на самые изысканные балы и вечера! — воскликнула Шарлотта. — И будешь носить элегантные платья.

Лусинда, пессимистка по натуре, заметила:

— На твоем месте я бы не особенно доверяла Сент-Меррику, Элеонора.

Элеонора и Шарлотта одновременно уставились на подругу.

— Почему ты так говоришь?

— За несколько месяцев до знакомства с тобой я работала компаньонкой у вдовы, которая была вхожа в светское общество. Она не могла встать с постели, но за то время, пока я была с ней, я узнала, что главным ее удовольствием было находиться в курсе всего, что происходит в свете. Я помню кое-какие сплетни о Сент-Меррике.

— Рассказывай дальше, — нетерпеливо поторопила ее Шарлотта.

— В то время он был помолвлен с молодой леди по имени Джулиана Грэхем, — продолжила рассказ Лусинда. — Говорят, что она пришла от него в ужас.

Элеонора нахмурилась:

— В ужас? Слишком сильно сказано.

— Поверь, она смотрела на него со страхом. Ее отец принял предложение Сент-Меррика, не поговорив с дочерью. Ведь всем известно, его сиятельство сказочно богат.

— И опять же титул, — добавила Шарлотта. — Какой отец откажется от такого союза!

— Именно. — Лусинда налила себе еще чаю. — Так вот, случилось так, что молодая леди настолько испугалась перспективы брака с Сент-Мерриком, что однажды ночью спустилась по веревочной лестнице из своей спальни — была страшная гроза — и сбежала с мужчиной по имени Роланд Бернли. На рассвете отец Джулианы нашел парочку в какой-то гостинице. Они занимали один номер и, естественно, были немедленно обвенчаны.

Шарлотта наклонила голову:

— Ты говоришь, что за ними погнался отец этой леди? Не Сент-Меррик?

Лусинда кивнула:

— История гласит, что когда Сент-Меррик получил новость о бегстве своей нареченной, он как раз находился в клубе. Он спокойно заявил, что в следующий раз, выбирая себе невесту, обратится в агентство, поставляющее компаньонок, и выберет себе самую подходящую из них. Затем направился в игорный зал и играл там до утра.

— Боже милосердный! — ахнула Шарлотта. — Да он холодный как лед!

— Без всякого сомнения, — подтвердила Лусинда. Элеонора ошеломленно уставилась на Лусинду. А затем до нее вдруг дошел весь комизм ситуации. Она так весело смеялась, что даже поставила чашку, чтобы не расплескать чай.

— Что здесь смешного? — удивилась Лусинда. Элеонора схватилась за живот от смеха.

— Вы только подумайте! — проговорила она между приступами хохота. — Кто бы мог подумать, что у этого человека настолько иронический ум? Ну и шутку он собирается сыграть с высшим обществом!

— Не обижайся, Элеонора, — заговорила Лусинда, — но твой новый работодатель кажется даже более эксцентричным, чем миссис Иган. Я не удивлюсь, если этот тип посягнет на твою честь.

Шарлотта содрогнулась, услышав эти слова.

Элеонора усмехнулась:

— Вздор! Я проходила собеседования с работодателями, которые были и в самом деле распутниками. Сент-Меррик — не тот тип мужчины, который станет применять насилие в отношениях с леди. Он человек, умеющий держать себя в руках.

— И он наверняка не выглядит страстным или романтичным. — Шарлотта была явно разочарована.

— Почему ты так говоришь? — спросила Элеонора. Ей вспомнилось нечто промелькнувшее во взгляде дымчато-зеленых глаз графа. Интуиция подсказывала ей, что он вынужден был прибегнуть к силе воли.

— Любой другой джентльмен, наделенный хотя бы чуточку романтическим характером, немедленно бы бросился в погоню за сбежавшей невестой, — заявила Шарлотта. — Он вырвал бы ее из рук того мужчины, который ее увез, и вызвал бы его на дуэль.

Лусинда испуганно взглянула на подругу:

— Говорят, в жилах Сент-Меррика течет холодная кровь, поэтому он и не стал догонять свою невесту.

 

Глава 5

Из-за нескончаемого моросящего дождя особняк на Рейн-стрит, казалось, стоял на некоей мрачной ирреальной поверхности. Но какова бы ни была причина, он выглядел не просто мрачным, но и сильно запущенным. Он напомнил Элеоноре дом, в котором Лусинда ухаживала за своей умирающей хозяйкой, хотя и превосходил его по размерам. Создавалось впечатление, будто кто-то умер в особняке Сент-Меррика, и огромный дом после этого стал ветшать, потеряв интерес к жизни.

Элеонора сверилась с картой, которую дал ей Сент-Меррик, чтобы убедиться, что извозчик не ошибся адресом. Рейн-стрит, дом двенадцать. Никакой ошибки не было.

Дверца экипажа открылась, извозчик помог ей сойти на землю, а затем выгрузил чемодан с ее пожитками.

Перед тем как оставить ее одну, он с сомнением посмотрел на парадную дверь.

— Вы уверены, что приехали в нужное место, мэм? — спросил он.

— Да, спасибо. — Элеонора улыбнулась, благодарная ему за заботу. — Кто-нибудь должен выйти, чтобы забрать мой чемодан. Вам нет необходимости дожидаться слуги.

Извозчик пожал плечами:

— Как скажете, мэм.

Он сел на облучок и натянул вожжи. Глядя на удаляющийся экипаж, Элеонора почувствовала, как ею овладевают нехорошие предчувствия. Когда экипаж исчез из виду, она почувствовала себя очень одинокой на этой пустынной, покрытой густым туманом улице.

Хорошо еще, что никто не видел, как невеста Сент-Меррика приехала в наемном экипаже, подумала она, быстро поднимаясь по лестнице. Ее внезапное появление в свете будет тем более интригующим и вызовет неуемное любопытство в высшем обществе. А в конце этой авантюры она просто исчезнет столь же таинственным образом.

Трепет удовольствия пробежал по ее телу. Скоро она превратится в таинственную женщину, в актрису. У нее было странное ощущение, будто она всю жизнь провела в ожидании за кулисами, готовясь выйти на сцену, и вот сейчас этот момент наконец наступил.

Для такого случая она надела свой любимый наряд — темно-красное прогулочное платье, которое заказала для нее миссис Иган у своей персональной портнихи. К лифу были пришпилены элегантные маленькие часики, подаренные ей на прощание бывшей хозяйкой.

— У вас все сложится прекрасно, — утешала ее миссис Иган, испытывая нечто вроде материнского удовлетворения в момент вручения Элеоноре часов. — Вы обладаете силой духа и добрым сердцем. Ничто не помещает вам вновь стать тем, кем вы были раньше.

Элеонора дернула за тяжелое латунное кольцо. Внутри здания долгим эхом прокатился сочный звук.

Поначалу она ничего не услышала. Затем, когда у нее стали рождаться нешуточные сомнения, уж не ошиблась ли она и в самом деле адресом, в холле раздались неторопливые шаги.

Дверь открылась. На Элеонору смотрела молодая миловидная девушка.

— Да, мэм?

Элеонора стала лихорадочно прикидывать, что ей сказать. Сент-Меррик говорил ей, что слугам он объявит, будто она его невеста. Но ей хорошо было известно, что в любом доме слуги обычно знают о делах своих хозяев гораздо больше, чем думают их хозяева. У нее возникло подозрение, что даже если горничная и другие слуги еще не поняли, кто она такая, они успели сделать некоторые выводы, и отнюдь не в ее пользу.

Тем не менее она не могла изображать смущение. В конце концов, ей платят за игру, и играть она должна убедительно. Сейчас ее единственной аудиторией была горничная.

— Можете сообщить своему хозяину, что мисс Элеонора Лодж прибыла, — произнесла она вежливым, но не терпящим возражений тоном. — Меня ждут. И еще скажите кому-нибудь из лакеев, чтобы принес мой чемодан, пока его не украли.

Горничная поспешила сделать реверанс:

— Да, мэм, — и отступила в сторону, давая возможность Элеоноре войти в холл.

Элеонора дождалась, пока девушка исчезла за дверью, и облегченно вздохнула.

Она медленно повернулась вокруг своей оси, оглядывая помещение. Оно было столь же унылым и непривлекательным, как и сам дом снаружи. Через окна высоко над дверью почти не проникал свет. Деревянные панели с искусной резьбой делали холл еще более мрачным. В затененных нишах стояли классические статуи и вазы в этрусском стиле. И все это было очень похоже на пыльный и затхлый зал музея.

Элеонора шагнула к ближайшему мраморному пьедесталу и провела пальцем, затянутым в перчатку, по его поверхности. Она нахмурилась, увидев обозначившуюся на поверхности линию, и отряхнула с пальца пыль. Определенно, никто уже давно не занимался здесь уборкой.

Вдали послышались шаги, более тяжелые, чем шаги горничной. Элеонора обернулась.

Она увидела удивительно красивого мужчину. Благородной формы брови, точеные черты лица, ясный взгляд, кудрявые волосы — он казался воплощением мужского совершенства.

Если бы на нем не было ливреи дворецкого, она могла бы принять его за артиста, который должен сыграть образ романтического героя в духе Байрона.

— Меня зовут Иббиттс, мадам, — произнес он грудным голосом. — Прошу извинить за неудобства, которые вы, возможно, испытали. Если вы последуете за мной, я объявлю о Вашем приходе.

Какой-то крохотный предупреждающий звоночек прозвенел в ее мозгу. Он не сказал ничего плохого, но Элеонора была убеждена, что в его словах таилось тщательно скрытое презрение. Возможно, это ей просто показалось.

— Спасибо, Иббиттс.

Она протянула ему свою шляпку. Он повернулся, чтобы положить ее на пыльную мраморную столешницу.

— Не беспокойтесь, — быстро произнесла она и выхватила шляпку, прежде чем он успел положить ее на пыльный стол. — Позаботьтесь о моем чемодане. Я не хочу, чтобы он оставался на улице.

— Я сомневаюсь, мадам, что кто-нибудь может украсть ваши вещи. — Иббиттс не мог бы выразиться яснее, если бы захотел откровенно ей сказать, что в ее чемодане нет ничего ценного.

Она не потерпит больше его вежливых сарказмов.

— Пошлите лакея за чемоданом, Иббиттс.

Иббиттс недоуменно заморгал, как будто не ожидал подобной реакции.

— Любой вор, у которого есть хоть капля здравого смысла, не будет воровать в этом доме.

— Это меня успокаивает, Иббиттс. Боюсь, что многие из них лишены здравого смысла.

Лицо Иббиттса вытянулось. Не сказав больше ни слова, он дернул за бархатный шнур.

Появился высокий, худой, долговязый юноша лет восемнадцати-девятнадцати. У него были рыжие волосы и голубые глаза. Бледная кожа усыпана веснушками. Выглядел он каким-то нервным и запуганным.

— Нед, возьми чемодан мисс Лодж и отнеси его в спальню, которую Салли приготовила утром.

— Да, мистер Иббиттс. — Нед бросился к входной двери.

Иббиттс повернулся к Элеоноре. Он не сказал вслух: «Ну что, теперь вы довольны?» Но она была уверена, что он хотел это сказать.

Вместо этого он сказал:

— Пойдемте, пожалуйста, со мной. Его сиятельство не любит, когда его заставляют ждать.

Не ожидая ответа, Иббиттс направился в тускло освещенный зал, расположенный в глубине большого дома.

Они прошли коридор, и он впустил ее в продолговатую комнату, обитую тяжелыми темными панелями. Она с облегчением увидела, что бархатные коричневые шторы были затянуты шнуром и из окон открывался вид на запущенный промокший сад.

Пол библиотеки покрывал темный ковер, который давно нуждался в чистке, все предметы мебели демонстрировали стиль, вышедший из моды лет десять назад. Высокий потолок был расписан под сумеречное небо. Книжные полки занимали почти все стены. Переплеты книг выглядели ветхими и пыльными.

Узкая винтовая лестница, огороженная чугунными перильцами, вела на балкон, где также виднелись книжные полки.

— Мисс Лодж, милорд. — Иббиттс объявил ее имя так, словно он вычитал его в некрологе.

— Спасибо, Иббиттс. — В дальнем конце комнаты, возле окна, выходящего на неухоженный сад, за письменным столом сидел Артур.

Выражение его лица в тусклом свете было трудно определить. Встав с места, он направился к ней через всю комнату.

— Добро пожаловать в ваш будущий дом, моя дорогая, — проговорил он.

Элеонора сообразила, что он играет свою роль перед дворецким. Она должна делать то же самое.

— Спасибо. Приятно видеть вас снова, сэр. — Она присела в грациозном реверансе.

Иббиттс вышел из комнаты и закрыл дверь.

И в тот самый момент, когда дворецкий скрылся за дверью, Артур остановился на полпути к ней и посмотрел на часы.

— Черт возьми, что послужило причиной вашей задержки?Я жду вас уже целый час!

С ролью галантного жениха покончено, поняла Элеонора. Очевидно, ее новый хозяин не собирается играть эту роль, когда они останутся вдвоем.

— Я. приношу свои извинения, сэр, — спокойно ответила она. — Дождь весьма затрудняет езду.

Прежде чем он успел сказать хоть слово, с балкона донесся женский голос:

— Артур, пожалуйста, представьте меня.

Элеонора посмотрела наверх и увидела миниатюрную женщину лет тридцати пяти. У нее были тонкие черты лица и светло-карие глаза. Уложенные в виде шиньона волосы были цвета темного меда. Платье выглядело относительно новым, оно было сшито из дорогой ткани, хотя его нельзя было назвать слишком модным.

— Позвольте представить вам Маргарет Ланкастер, — проговорил Артур. — Это та самая родственница, о которой я говорил. Она будет жить здесь, пока я занимаюсь своими делами. Она ваша дуэнья, так что ваша репутация на время пребывания в моем доме не пострадает.

— Миссис Ланкастер, — склонилась в реверансе Элеонора.

— Называйте меня просто Маргарет. В конце концов, в глазах света вы скоро станете членом нашей семьи. — Маргарет стала спускаться по винтовой лестнице. — Ситуация настолько волнующая, что я предвкушаю — нас ждут приключения!

Артур вернулся к своему столу и сел в кресло. Он по очереди оглядел обеих дам.

— Как я уже объяснял, я хочу, чтобы вы отвлекали внимание света, пока я буду вести деловые переговоры. Это вам ясно?

— Да, конечно, — пробормотала Элеонора.

— Вы немедленно начнете подготовку к посещению самых важных балов и вечеров — необходимо, чтобы свет узнал, что у меня действительно есть невеста.

— Понимаю, — кивнула Элеонора. Артур перевел взгляд на Маргарет:

— Как дуэнья Элеоноры и ее гид, вы должны обратить внимание на детали, которые помогут убедить в этом высшее общество.

— Да, Артур. — Выражение лица Маргарет было слегка напряженным.

— Ей понадобятся соответствующие платья, шляпы, перчатки и прочая мишура, — продолжал развивать тему Артур. — Все должно соответствовать последней моде и приобретаться в первоклассных магазинах. Вы знаете, какое внимание уделяет этому общество.

Последовала короткая пауза, во время которой Маргарет пыталась успокоиться.

— Да, Артур, — наконец произнесла она. Улыбка ее была неуверенной.

Элеонора удивленно взглянула на нее, не понимая, что происходит.

— Очень хорошо. Думаю, на сегодня все. — Артур потянулся за гроссбухом в кожаном переплете. — Вы обе можете идти. Вам предстоит большая работа. Дайте мне знать, если появятся вопросы.

Интересно, подумала Элеонора, отдает ли он себе отчет в том, что обращается с ними как с прислугой? Впрочем, напомнила она себе, в какой-то степени это так и есть.

С Маргарет дело обстояло совсем иначе. Однако к удивлению Элеоноры, ее дуэнья, кажется, нисколько на Артура не обиделась. Судя по ее виду, она мечтала об одном — поскорее покинуть библиотеку.

Элеонора вспомнила реакцию Маргарет, когда Артур ей сказал, что она будет отвечать за ее наряды.

Элеонора была уверена, что в глазах Маргарет в тот миг мелькнул ужас.

Артур дождался, когда за женщинами закрылась дверь, тут же отложил гроссбух и поднялся из-за стола. Подойдя к окну, он стал смотреть на сад.

Он был уверен: Элеонора подозревает, что он не сказал ей всей правды. Что ж, она права. Но он считал, что будет только лучше, если она не узнает того, чего ей знать пока не следует. Да и перед Маргарет раскрываться не стоит. Обе женщины талантливее сыграют свои роли, если не будут знать причину, подтолкнувшую его написать сценарий пьесы, в которой они обе окажутся задействованы.

Он долго стоял у окна, глядя на укрытый туманом сад и думая о том, до чего ненавистен ему этот дом.

Дед привез его сюда вскоре после того, как его родители погибли во время пожара в гостинице. В то время ему было всего шесть лет. До этого он никогда не видел своего деда. Старый граф был страшно зол на своего сына за то, что тот сбежал из дома, чтобы жениться. Мать Артура была молодой женщиной без денег и связей. Старик отказался принимать в своем доме ее и внука.

Его дед умел таить злобу.

Однако шок, испытанный от гибели сына при пожаре, помог старому графу понять, что Артур — его единственный наследник. Он привез внука в этот большой, мрачный дом на Рейн-стрит и посвятил себя задаче воспитать в Артуре такие черты, которые бы не позволили ему идти по стопам его романтически настроенного отца и не совершать безответственных поступков.

Артур хорошо усвоил уроки деда, который чуть ли не с первого дня вбивал в него понятия о долге и обязанностях. Спустя десять лет, находясь на смертном одре, старик все еще продолжал его наставлять. Последними словами деда были:

— Помни, ты глава семейства. И твой долг — проявлять заботу о членах своей семьи».

Единственным светлым пятном в течение этого десятилетия были довольно частые визиты юноши своему весьма эксцентричному двоюродному деду Джорджу Ланкастеру.

Именно доброжелательное отношение и влияние деда Джорджа помогли ему выдержать суровый и жесткий темперамент старого графа. Не в пример другим представителям их большого семейства Джордж Ланкастер не ждал от него бог знает каких подвигов и принимал его таким, каким он был, видя в нем просто подростка с ребячьими надеждами, мечтами и любопытством.

Именно Джорджа, а не своего родного деда Артур полюбил так, как когда-то любил своего отца.

Сейчас Джорджа Ланкастера не стало, его убили около двух месяцев назад.

— Я отомщу за тебя, — тихо поклялся Артур. — Убийца за все заплатит.

 

Глава 6

Едва горничная Салли успела распаковать вещи Элеоноры, как раздался стук в дверь. Салли открыла дверь и увидела озабоченную Маргарет.

— Я могу с вами поговорить, Элеонора? — Маргарет посмотрела по сторонам, очевидно, желая убедиться, что в коридоре никого нет. — Это очень срочно.

— Да, конечно. Входите. — Она улыбнулась Салли: — Вы свободны. Спасибо.

— Да, мэм. — Салли поспешила выйти и закрыть за собой дверь.

Элеонора взглянула на Маргарет:

— Что-то случилось? Я заметила, что в библиотеке вы были чем-то озабочены.

— Озабочена — это мягко сказано. — Маргарет опустилась в кресло. — Точнее было бы сказать — я была в панике.

— Но почему?

Маргарет закатила глаза:

— Потому что я здесь под фальшивым предлогом.

— Я ведь тоже, если говорить откровенно.

— Да, но в вашем случае это не проблема. Артур нанял вас через агентство. — Маргарет махнула рукой. — Он беседовал с вами. Он точно знает, чем вы располагаете, и, уверена, написал для вас интересный сценарий. Моя же ситуация совсем иная. И когда он обнаружит, что я совсем не та, за кого он меня принимает, он просто рассвирепеет.

Заинтригованная, Элеонора села на край кровати и внимательно вгляделась в Маргарет.

— Вы не могли бы объясниться подробнее?

— Наверное, я должна начать с самого начала… Две недели назад Артур нанес мне визит. Он поделился со мной своим планом представить свету подставную невесту и попросил меня исполнить при ней роль дуэньи. Я ответила, что буду счастлива помочь ему в его замысле.

— Это очень любезно с вашей стороны.

— Любезно? Ха! Я прямо ухватилась за это предложение! Я не была в Лондоне со времени моего первого сезона четырнадцать лет назад!

— Понимаю. Маргарет поморщилась.

— Мой муж был человеком немолодым, когда я вышла за него замуж. Он болел подагрой и не любил путешествий. Пока я жила с ним, я лишь изредка навещала мать и тетю. Вы можете себе представить, что это такое — сидеть безвылазно в течение четырнадцати лет в крохотной деревушке?

— Да, я могу себе это представить.

Маргарет снова поморщилась.

— Простите, я не хотела преподносить это как жалобу. Дело в том, что я писательница.

— Неужели? Как интересно! Вы публиковались? — заинтересовалась Элеонора. Маргарет улыбнулась:

— Да. Я пишу для «Минерва-Пресс». Мой псевдоним — Маргарет Мэллори. Понимаете, я уверена, что мои надменные родственники из семейства Ланкастеров не одобрят тот факт, что в их среду затесалась сочинительница романов.

— Но это же чудесно! Я читала два ваших романа — «Секретная свадьба» и «Предложение». Я в восторге от них.

— Спасибо. — Маргарет покраснела. — Очень любезно с вашей стороны так отозваться о моих произведениях.

— Но это правда! Я большая поклонница вашего творчества, мисс Мэллори! То есть миссис Ланкастер.

— Пожалуйста, называйте меня Маргарет.

Чуть поколебавшись, Элеонора спросила:

— Вы говорите, что ваше занятие — тайна для всех членов семьи. Это относится и к его сиятельству?

— Артур — человек, которому я меньше всего хотела бы открыть истину. — Она скорчила гримасу. — Он человек, обладающий исключительными качествами, когда дело касается инвестиций и всего такого прочего, но боюсь, он относится к роли главы семейства чересчур уж серьезно. Это результат воспитания его деда.

Элеонора подумала о том выражении, которое промелькнуло в его загадочных глазах.

— Да, я отметила определенную суровость в его характере.

— Если выразиться более точно, Артур иногда бывает настоящим деспотом. Более того, он не одобряет нынешнюю моду на романы, и меня бросает в дрожь, стоит мне представить его реакцию, когда он обнаружит, что я пишу именно такие книги. Узнав это, самое меньшее, что он сделает, — это отошлет меня обратно в деревню. Обещайте мне, что вы не разгласите мой секрет.

— Обещаю.

— Спасибо. А теперь я перейду к тому, что собиралась вам объяснить. У меня возникли проблемы с некоторыми главами моей последней рукописи. Там описываются сцены роскошных балов и встречи с некоторыми высокопоставленными представителями высшего света. Но я не могу убедительно все это описать, потому что почти ничего не знаю об их образе жизни и разговорах.

— Вы, кажется, говорили, что провели в Лондоне один сезон?

— Он длился всего лишь две недели, потому что Гарольд сделал мне предложение едва ли не сразу, как мы познакомились. К тому же это было четырнадцать лет назад, так что я мало что помню.

— Кажется, я начинаю понимать вашу проблему.

Маргарет подалась вперед:

— Когда Артур попросил меня помочь в осуществлении его замысла, я подумала, что мне предоставляется идеальная возможность понаблюдать за некоторыми сторонами жизни высшего лондонского общества и зафиксировать их на бумаге. Поэтому я сказала ему, что буду счастлива помочь. — Она в отчаянии всплеснула руками: — Но это было до того, как я обнаружила, что мне придется иметь дело с вашими нарядами.

— Ага, понятно.

— Я очень сожалею, Элеонора, но я не имею ни малейшего понятия, где мы сможем найти модную портниху, модистку или перчаточника. Наверное, я должна была признаться в этом Артуру, но если я это сделаю, он наверняка отправит меня домой и найдет кого-нибудь другого на роль вашей дуэньи.

— Гм…

Маргарет бросила вопросительный взгляд на Элеонору:

— Что вы думаете об этом?

Элеонора улыбнулась:

— Я думаю, что нет причин докучать Артуру столь мелкими проблемами. Мы сможем без особых затруднений справиться с ними сами. — Она вспомнила о груде карточек, лежащих на немытом подносе на столике в холле. — Титул Артура и его положение позволят нам часто вращаться в свете. Что нам действительно нужно, так это найти опытную портниxy. А уж она ознакомит нас с престижными магазинами.

— И как же вы надеетесь найти такую портниху?

Элеонора хмыкнула:

— Моя бывшая хозяйка отличалась необычным вкусом, когда дело касалось одежды. Она предпочитала носить платья только пурпурного цвета.

— Как странно!

— Вероятно. Но миссис Иган постоянно следила за модой. Каждое ее пурпурное платье шили самые знаменитые портнихи, с одной из которых я хорошо знакома, поскольку несколько раз сопровождала туда свою хозяйку.

— Но ведь она наверняка вас узнает?

— Я думаю, это не должно нас беспокоить, — отмахнулась Элеонора. — За время моей работы у миссис Иган я выяснила, что хорошая портниха достигает высот своей профессии не только благодаря своему таланту, но главное — потому, что она умеет хранить тайну, когда дело касается наиболее важных клиентов.

Глаза Маргарет заблестели.

— А невесту графа Сент-Меррика она, конечно же, будет считать весьма важным клиентом!

 

Глава 7

Иббиттс стоял в темном чулане для белья и обдумывал разговор, который он перед этим случайно подслушал.

Он и правда случайно его подслушал, обнаружив маленькое отверстие, скрытое в панели стены, благодаря которому тот, кто находился в чулане, мог слышать любой разговор в библиотеке. Он подозревал, что секретное отверстие было прорезано много лет назад одним умным слугой, который хотел быть в курсе дел хозяина.

Одно ясно, подумал Иббиттс, — он был прав в отношении мисс Лодж. С самой первой минуты, как он поймал ее взгляд, направленный на пыльный стол в холле, его насторожила в ней некая странность. Конечно, она улыбнулась ему, как это делали все женщины, но он не увидел похотливого блеска в ее глазах. Он даже не заметил элементарного интереса!

Она восхитилась им, как восхищаются красивой картиной или произведением искусства; она оценила его внешность — и все!

Это было необычно и несколько его беспокоило. Его лицо было его капиталом, как предсказывала его мать. А люди, особенно женщины, всегда реагировали на его привлекательную внешность.

Он с колыбели был уверен, что его красота — это величайший дар. Будучи еще мальчишкой, он уже понимал, что люди смотрят на него совсем иначе, чем на его братьев, сестер и на других детей в деревне.

Его лицо помогло ему получить свою первую, можно сказать, судьбоносную должность в имении тучного, стареющего барона, который жил рядом с деревней. Старый барон незадолго до этого женился на леди, которая была на несколько десятков лет моложе его. Молодая жена была очень хорошенькой, и она ужасно скучала. Она пришла в восторг от Иббиттса. Она одела его в красивую ливрею и потребовала, чтобы он присутствовал при каждой ее трапезе.

В ту первую ночь, когда она пригласила его в свою постель, он обнаружил, что, помимо лица, обладает еще одним немалым талантом. В тот момент, когда он расположился между ее полных нежных ягодиц и вошел в ее уютное жаркое лоно, он словно увидел ясное и счастливое будущее, которое его ожидало.

В тот судьбоносный вечер его осенило, что мир густо населен богатыми привлекательными молодыми дамами, которые ради денег и связей вышли замуж за толстых, обрюзгших стариков. Он решил, что Лондон предоставит ему идеальную возможность сделать карьеру.

Он оказался прав. Когда престарелый барон спустя несколько месяцев ушел в мир иной, молодая вдова, не теряя времени, перевезла всех своих слуг в город. Она взяла с собой Иббиттса, повысив его в должности — теперь он стал дворецким. Он оставался у нее в услужении больше года, пока ему не надоели ее бесконечные требования и капризы.

В конце концов он ушел от нее и занялся поисками новой работы. Ему не понадобилось много времени, чтобы найти очередную более выгодную должность в другом богатом имении. В один прекрасный день его позвала к себе молодая жена, чей лысый, средних лет муж чуть ли не каждую ночь проводил со своей любовницей.

Как и первая его хозяйка, леди оказалась чрезвычайно щедра не столько в деньгах, сколько — и это было гораздо более важно — делая ему дорогие подарки.

В течение нескольких лет он весьма добросовестно выполнял свои обязанности, удовлетворяя требования нескольких удивительно похотливых дам. Потом ему пришлось побывать на службе у состоятельных джентльменов. Мужчины ценили его два основных достоинства не меньше, чем дамы.

Однако год назад грянула беда. Правда, к тому времени он уже изрядно устал от утомительных требований своих хозяев. Теперь это было уже не удовольствие, а работа. Тем не менее он убеждал себя, что плата и подарки стоили того.

И вот однажды ночью, к его великому ужасу, у него возникла проблема. Говоря точнее, второе его достоинство ему отказало!

Его лицо оставалось его капиталом, но теперь этого оказалось мало. Его блестящая карьера в основном, если не главным образом, зависела от его выносливости в постели.

К его ужасу, он был с позором изгнан из дома. Но ему снова повезло. Семь месяцев назад он нашел нынешнюю должность в особняке на Рейн-стрит. Пожилой деловой мужчина, который его нанимал, дал ему несколько простых инструкций. Иббиттс должен был контролировать штат прислуги, способной содержать огромный дом, с тем чтобы лондонская резиденция была готова в любой момент принять графа, который изредка сюда приезжал, ненадолго останавливаясь в городе.

Иббиттс счел свою должность идеальной во всех отношениях. Не нужно было каждый день наводить порядок в спальнях, и вообще Сент-Меррик очень редко здесь появлялся.

До последнего времени Иббиттс был волен распоряжаться в этом огромном доме по своему усмотрению. Он делал все для того, чтобы как можно раньше и как можно с большей выгодой уйти на пенсию.

Дела шли великолепно до тех пор, пока несколько дней назад не появился Сент-Меррик. Приехал он без предупреждения, уверенный, что его ожидают. Первые сутки Иббиттс трясся от ужаса. Осмелев за время длительного отсутствия хозяина, он даже изменил состав прислуги. В результате дом теперь выглядел еще более запущенным.

Изменения преследовали одну цель — экономия. Не было смысла содержать повара, или экономку, или вторую горничную, или садовников, если владелец дома здесь не бывает и не нуждается в их услугах.

Он надеялся лишь на то, что Сент-Меррик не задержится в доме надолго. А тем временем он постарается узнать как можно больше о личных делах графа.

За время своей карьеры он понял, что о своих хозяевах необходимо знать все.

 

Глава 8

Беннет опустился в кресло напротив Артура и снова оглянулся на поджарого, рассерженного молодого человека, который покидал клуб.

— Я вижу, Бернли сегодня явился в клуб.

— Да. — Артур не поднял головы от газеты.

— Я заметил, как он наблюдал за вами несколько минут назад. Клянусь, если бы взгляд мог убивать, вы бы уже отправились к праотцам.

Артур перевернул страницу.

— К счастью, взгляд не оказывает на меня подобного действия. По крайней мере взгляд Бернли.

— Мне кажется, он вас ненавидит, но скрывает это, — предупредил Беннет.

— Не могу понять почему. Ведь это он заполучил мою невесту, а не я его.

Беннет вздохнул и устроился поудобнее. Его беспокоило, что Артур не желает замечать, что Роланд Бернли испытывает к нему откровенную неприязнь. Но сейчас его друг сконцентрировался на поимке убийцы своего двоюродного деда. А когда Артур сосредоточивается на чем-то, он не отступит до тех пор, пока не завершит начатое дело.

Такая целеустремленность может иногда раздражать, размышлял Беннет. Однако он вынужден был признать, что именно она скорее всего помогала Артуру всего за несколько лет увеличить некогда истощенное состояние Сент-Мерриков в несколько раз и поднять его до нынешнего уровня.

Хотя он знал, что Артур не заинтересуется предупреждениями насчет Роланда Бернли, Беннет счел себя обязанным открыть ему глаза на еще один факт.

— Ходят слухи, что финансовое положение Бернли достигло почти критического уровня, — проговорил он, пытаясь все-таки заинтересовать Артура. — И теперь он пытается компенсировать свои убытки в игорных домах.

— Если он прибегает к азартным играм, чтобы увеличить свои доходы, его финансовое положение только ухудшится.

— Согласен. — Беннет откинулся на спинку кресла. — Мне не нравится выражение его лица, когда вы находитесь в одной комнате.

— В таком случае не смотрите на его лицо, — равнодушно ответил Артур.

Беннет вздохнул:

— И все же я советую вам оберегать свой тыл.

— Спасибо за совет.

Беннет покачал головой:

— Я не знаю, почему так беспокоюсь за вас.

— Приношу извинения за то, что я недостаточно благодарен. Но дело в том, что у меня сейчас совсем другие дела на уме. Я собираюсь приступить к следующему этапу моего плана.

Если Артур приводил в движение какую-либо из своих сложных схем, не было силы, которая могла бы ее остановить, напомнил себе Беннет. Обычно проекты его друга касались финансовых инвестиций. Однако порой он направлял свой талант и на другую сферу деятельности, и она неизменно заканчивалась столь же успешно. Умный человек не захочет становиться между Артуром и его целью, какой бы она ни была.

— Ходят слухи, что ваша таинственная новая невеста сейчас в городе и собирается наслаждаться удовольствиями сезона в течение нескольких дней, — заметил Беннет. — Как вы меня инструктировали, я в некоторых кругах распространил информацию, будто она из состоятельной семьи землевладельца с севера.

— А нет слухов о том, что я заполучил ее в агентстве?

— Разумеется, нет, — фыркнул Беннет. — Все помнят ваши слова, которые вы произнесли в прошлом году, но считают их просто грандиозной шуткой. Никто не верил тогда, как никто не верит и теперь, что человек вашего положения пойдет на такой обман.

— Отлично. Значит, все идет по плану.

— Я тоже не верю, что вы хотите использовать компаньонку для выполнения столь эксцентричного плана. — Беннет нахмурился: — Как она выглядит?

— Вы познакомитесь с мисс Лодж очень скоро. — Артур опустил газету и улыбнулся довольной улыбкой. — Она очень умна и бывала в свете, так что у нее есть необходимый опыт.

— Понятно, — пробормотал Беннет. — Другими словами, мисс Лодж не относится к разряду краснеющих девственниц.

— Внешне она выглядит довольно эффектно, — продолжал Артур, постепенно воодушевляясь, — и отличается редким самообладанием. В ней есть нечто такое, что заставляет человека дважды подумать, прежде чем задать ей неуместный вопрос. Кроме того, ее бабушка была актрисой. Я надеюсь, что у нее талант в крови. Одним словом, она великолепна.

«Черт побери! — подумал Беннет, потрясенный длинным списком достоинств мисс Лодж, которые с такой легкостью перечислил Артур. — Что все это значит?» Он не помнил, чтобы в последние годы его друг с таким энтузиазмом высказывался о какой-либо женщине. Да нет же! Он уверен, что никогда не слышал, чтобы Артур так одобрительно отзывался о какой угодно леди

Конечно, Артур с его экстравагантностью был единственным из известных ему мужчин, который рассматривал светский опыт и актерский талант как весьма необходимые качества для женщины из хорошей семьи. Любой другой на его есте счел бы эти качества более подходящими для куртизанки или любовницы.

— Прямо-таки женщина, которую вы искали, — хмыкнул Беннет.

— Именно.

Беннет постучал пальцами по подлокотнику кресла.

— И все же я считаю, что вы должны ей сказать всю правду.

— Совсем ни к чему. Чем меньше она будет знать, тем меньше шансов, что она в самый неподходящий момент вдруг проболтается.

— Я понимаю ваши опасения, но все же несправедливо держать ее в неведении. — Беннет сделал паузу, прежде чем пустить в ход последний, самый убедительный аргумент: — А вы не задумывались о том, что если вы расскажете ей все, она наверняка поможет вам в вашем расследовании?

Артур прищурился:

— Меньше всего я хочу этого. Это ее вообще не касается.

— Я вижу, с вами бесполезно спорить. — Беннет вздохнул. — А ваша дуэнья приехала?

— Да. — Артур вытянул ноги и положил руки на подлокотники. — Честно говоря, у меня возникли некоторые сомнения сегодня днем насчет Маргарет.

— Вы говорили, что она единственная женщина из вашей родни, которую вы способны терпеть под своей крышей более или менее продолжительное время.

— Это так. Но когда я сказал ей, что она, разумеется, сумеет представить мою невесту высшему обществу, я увидел, что она ничего не понимает в таких делах. Я увидел в ее глазах ужас.

— В этом нет ничего удивительного. Вы ведь говорили, что миссис Ланкастер жила в городе всего один сезон и было это много лет назад.

— Это так. — Артур поморщился. — Но я думал, что леди, которая четырнадцать лет назад вышла замуж, знает, как вести себя в свете.

Беннет нахмурился, вспомнив о тех приготовлениях, которыми занималась его давно умершая супруга перед каждым балом или вечеринкой.

— Вам понадобится такой человек, который разбирается во всех этих деталях, — предупредил он. — Модная леди должна иметь соответствующие платья, перчатки, танцевальные туфли и все такое прочее. У нее должен быть парикмахер или горничная, которая умеет делать прическу. Покупать вещи она должна в самых стильных магазинах.

— Я знаю об этом.

— Послушайте, Артур, если миссис Ланкастер не может ей в этом помочь, вы должны найти другую родственницу. Иначе произойдет настоящая катастрофа. Поверьте мне, я в этом знаю толк. У меня есть кое-какой опыт, если вы помните.

— Нет никакой необходимости впутывать еще кого-нибудь в эти дела. — Вид у Артура был весьма довольный. — Маргарет останется, потому что я должен соблюдать приличия и держать еще одну женщину в доме. Я знаю, кто что представляет собой в свете благодаря своим связям, а потому выберу приглашения тех, кто захочет принять мисс Лодж. Вы сопроводите наших дам на первые два раута и представите мою невесту нескольким нужным людям. Я не хочу, чтобы она оставалась совсем без кавалера.

— Что ж, я буду счастлив ее представить, но как быть с нарядами? Уверяю вас, это едва ли не самый трудный вопрос, который предстоит разрешить.

Артур пожал плечами:

— Я уверен, мисс Лодж разберется и с этим. «Такая непоколебимая уверенность в другом человеке, тем более в леди, совершенно несвойственна Артуру», — подумал заинтригованный Беннет. Когда он затевал свои сложнейшие проекты, он редко до такой степени доверял другим людям, будь то мужчина или женщина.

Беннет числил себя среди тех немногих, кому Артур по-настоящему доверял; похоже, теперь к этому короткому списку прибавилась и мисс Лодж.

— Ну а как в смысле общения? — не унимался Беннет. — Вы же знаете, насколько коварны течения в бальных залах. Стоит мисс Лодж заговорить не с тем человеком — и это может испортить впечатление, которое она хочет создать. Еще хуже, если она станет танцевать не с тем, с кем надо, или выйдет с ним в сад. Совсем юные леди находятся под защитой своих мамаш или дуэний, а из того, что вы мне рассказали, следует, что мисс Лодж не на кого положиться.

— Это не совсем так, Беннет. — Артур улыбнулся. — У нее будете вы, и она будет полагаться на вас.

Беннет издал тихий стон и закрыл глаза.

— Я как раз и боялся, что вы скажете нечто подобное.

 

Глава 9

На следующее утро Элеонора, положив руки на бедра и нетерпеливо похлопывая по ним пальцами, окинула взглядом свою спальню.

Мебель мрачных оттенков состояла из украшенного резьбой шкафа, массивной, задрапированной кровати и выцветшего ковра. Обои относились к той далекой эпохе, когда пышные экзотические узоры были последним криком моды. К сожалению, они полиняли настолько, что нельзя было разобрать, где на обоях гроздья винограда, а где цветы.

Степень чистоты в этой комнате соответствовала той, какую Элеонора наблюдала во всем доме. Здесь лишь слегка протерли мебель. На восьмиугольной раме зеркала остался слой пыли, так же как и на изголовье кровати. Окна с трудом пропускали свет, как бы подтверждая тот факт, что их давным-давно не мыли.

Если она собирается жить здесь в течение нескольких недель, нужно приводить дом в порядок, решила Элеонора.

Она вышла в темный коридор. Завтракать ей не хотелось. Вчерашний ужин состоял из невкусного тушеного цыпленка, клецок, которые могли бы служить балластом на корабле, пережаренных овощей и непропеченного пудинга.

Она пообедала вдвоем с Маргарет в тускло освещенной столовой. У Артура хватило ума отправиться в свой клуб. Она его в этом не винила, потому что и сама предпочла бы пообедать где-нибудь в другом месте.

Элеонора, спускаясь по лестнице, обратила внимание на скопление пыли между стойками перил, и двинулась на поиски Утренней столовой. Она заглянула в две или три комнаты, прежде чем наткнулась на Неда.

— Доброе утро, — улыбнулась она, — ты не скажешь мне, где находится Утренняя столовая?

Нед озадаченно посмотрел на нее:

— Я думаю, это где-то в конце коридора, мэм.

Элеонора вскинула бровь:

— Ты не знаешь, где расположена комната, в которой завтракают?

Нед покраснел и заикаясь объяснил:

— Прошу прощения, мэм, но ею не пользовались все то время, пока я здесь работаю.

— Понятно. — Она постаралась не злиться. — В таком случае где я могу позавтракать?

— В столовой, мэм.

— Очень хорошо. Спасибо, Нед.

Элеонора свернула в другой коридор и вошла в столовую. Каково же было ее удивление, когда она увидела за длинным столом Артура.

Он поднял глаза от газеты и слегка нахмурился, словно не ожидая увидеть ее в этот час.

— Элеонора. — Он поднялся, приветствуя ее. — Добрый день.

— Добрый день, сэр.

Дверь в столовую распахнулась, и на пороге появилась Салли. Выглядела она еще более измученной и озабоченной, чем накануне. На лбу ее поблескивали капельки пота. Из-под желтого чепчика выбивались завитки волос. Она уставилась на Элеонору и вытерла руки о замызганный фартук.

— Мэм, — произнесла она, сделав неуклюжий реверанс, — я не знала, что вы спуститесь к завтраку.

— Я это заметила, — проворчала Элеонора и выразительно кивнула на длинный стол.

Горничная бросилась к буфету и выдвинула ящик.

Пока девушка доставала ей посуду, Элеонора пересекла комнату, чтобы познакомиться с блюдами, стоящими на столе.

Ситуация на кухне по сравнению с вечером нисколько не улучшилась. Яйца остыли. Сосиски выглядели неаппетитно, на картофеле застыл старый жир.

В отчаянии Элеонора взяла пару ломтиков тоста и налила себе в чашку тепловатого кофе.

Повернувшись, она увидела, что Салли поставила для нее прибор на противоположной от Артура стороне стола.

Она дождалась, пока служанка покинет комнату, и поставила прибор справа от Артура.

Повисла неловкая тишина.

— Надеюсь, вы хорошо спали ночью? — заговорил наконец Артур.

— Да, милорд. — Элеонора попробовала кофе и убедилась, что напиток был не только холодным, но и ужасным на вкус. Она поставила чашку на стол. — Вы позволите мне задать вам вопрос: эта прислуга давно у вас работает?

Он взглянул на нее с некоторым удивлением:

— Я никогда не видел никого из них, до своего появления в этом доме несколько дней назад.

— Вы никого из них не знаете? Он перевернул страницу газеты.

— Я провожу здесь очень мало времени. Фактически я вообще не пользовался этим домом в течение последнего года. Когда я изредка приезжаю в Лондон, я предпочитаю проводить время в клубе.

— Понятно. — Отсутствие интереса к дому объясняло его запущенный вид. — Кто осуществляет надзор за слугами?

— Пожилой управляющий моего деда. Я унаследовал его вместе с особняком, и управление домом — это единственная его обязанность. Ни для каких других дел он уже не годится. Слишком стар. — Он поднес ко рту чашку. — А почему вы спрашиваете?

— Есть некоторые детали по ведению хозяйства, которые требуют внимания.

— Да, я заметил. Впрочем, у меня нет времени ими заниматься.

— Разумеется. Но у меня время есть. Вы не станете возражать, если я займусь вашим домом?

— Я не считаю его своим домом. — Он пожал плечами и поставил чашку на стол. — Я даже подумываю о том, чтобы его продать. Но вы вольны делать что хотите, пока находитесь здесь.

Она отщипнула кусочек от черствого тоста.

— Я могу понять, почему у вас появилось желание продать дом. Содержание столь громадного здания обходится очень дорого.

— Деньги здесь ни при чем. — Взгляд его посуровел. — Просто я не люблю это место. Когда я женюсь, мне понадобится дом в городе, чтобы время от времени я мог в нем появляться; Но для этой цели я куплю другой дом.

По непонятной причине у нее вдруг совсем пропал аппетит. Естественно, он говорил о своей настоящей женитьбе. Но почему его слова на нее так подействовали? У него были обязательства перед своим семейством. Более того, когда он станет выбирать себе графиню, он сделает то, что делают другие богачи в его положении: он поищет богатую молодую леди, только что окончившую школу, — она будет слишком деликатна и невинна, чтобы ее можно было использовать в качестве подставной невесты.

Невеста Сент-Меррика — его настоящая невеста — должна быть леди с безупречной репутацией; ее семья не будет запятнана каким-либо скандалом или связями с торговцами. Она принесет ему земли и состояние, хотя он и не нуждается в этом, но именно так всегда делается в этом мире.

«Пора сменить тему», — решила Элеонора.

— Что интересного пишут в газетах?

— Обычные сплетни и пережевывания скандалов. — В его голосе послышались презрительные нотки. — Ничего существенного. Какие у вас планы на сегодня?

— Мы с Маргарет планируем отправиться за покупками.

Он кивнул:

— Отлично. Я хочу, чтобы вы появились в обществе как можно скорее.

— Мы будем готовы посетить первый бал уже завтра вечером, — заверила его Элеонора.

Вошел Иббиттс с грязным подносом, на котором громоздилась стопка визитных карточек и писем.

Артур поднял голову:

— Что там у вас?

— Еще одна пачка визитных карточек и приглашений, милорд, — доложил Иббиттс. — Что прикажете с ними делать?

— Я займусь ими в библиотеке.

— Слушаюсь, милорд.

Артур скомкал салфетку и поднялся.

— Извините меня, дорогая, — произнес он. — Я должен уйти. Сегодня я представлю вам список приемов, на которых вы должны появиться в ближайшие дни.

— Да, Артур, — пробормотала она послушно. Она не станет воспринимать его «дорогая» всерьез. Это говорилось лишь для ушей Иббиттса.

К ее удивлению, он наклонился и поцеловал ее — и не в щеку, а в губы. Это был очень короткий властный поцелуй. Так мужчина целует свою настоящую невесту.

Она пришла в замешательство — кто бы мог предположить, что Артур такой замечательный актер?

Она была настолько потрясена этой неожиданной нежностью, что на некоторое время потеряла дар речи. К тому моменту когда она пришла в себя, Артур уже покинул столовую. Она услышала удаляющийся стук его элегантных сапог в коридоре.

— Будут какие-нибудь указания, мадам? — спросил Иббиттс таким тоном, который предполагал, что ничего подобного не будет.

— Да, кое-какие будут. — Элеонора бросила салфетку на стол. — Пожалуйста, принесите мне счета по ведению хозяйства за последние два квартала.

Иббиттс несколько секунд непонимающе смотрел на нее. Затем его щеки сделались пунцовыми. Он долго шевелил губами, прежде чем ему удалось заговорить.

— Прошу прощения, мадам?

— Мне кажется, я выразилась достаточно ясно, Иббиттс!

— Счета по ведению хозяйства хранит у себя управляющий старого графа, мэм. У меня их нет. Я лишь веду учет расходов и докладываю о них мистеру Ормсби.

— Понятно. В таком случае, надеюсь, вы сможете ответить на несколько моих вопросов.

— Каких вопросов? — настороженно спросил Иббиттс.

— Где повариха?

— Она ушла с этой должности несколько месяцев назад, мэм. Мы не смогли найти ей замену. Но Салли, кажется, успешно справляется с делами на кухне.

— Салли много работает, но она совсем не умеет готовить.

— Я надеюсь, мне удастся найти повара через агентство, — пробормотал Иббиттс.

— В самом деле? — Элеонора поднялась из-за стола и направилась к выходу.

— Куда вы направляетесь, мэм? — озадаченно спросил Иббиттс.

— Проконсультироваться с Салли по кухонным вопросам. Кстати, предлагаю вам направить свои усилил на то, чтобы найти нового повара и еще одну горничную. Да, вот еще что: нам понадобятся также два садовника.

Глаза Иббиттса потемнели от гнева, однако он ничего не сказал. Элеонора почувствовала холодок между лопатками, когда она повернулась спиной к нему, чтобы отправиться на кухню.

 

Глава 10

Убийца приладил еще одно приспособление к тяжелой машине из железа и латуни и отошел, чтобы посмотреть на свою работу.

Он был так близок к цели! Он разгадал последнюю великую тайну гранильного станка, которую не смог раскрыть его предшественник. Еще одно или два приспособления — и машина будет готова. Скоро могучая сила громовой «Стрелы Юпитера» полностью подчинится его власти.

Трепет пробежал по его телу — жаркий и очищающий, словно огонь алхимика. Он уже предвкушал близкую победу.

Он взглянул на часы. Приближался рассвет. Он пересек лабораторию, на ходу гася лампы. Затем взял фонарь и вошел в тайник.

Он когда-то узнал, что в лабораторию можно попасть через два потайных входа. Железная клетка наверху, которая спускалась с древнего храма, была бы весьма полезна для этой цели, но он не любил ею часто пользоваться, потому что опасался, как и его предшественник, что она может возбудить любопытство и привлечь внимание тех, кто жил поблизости.

Правда, большинство людей, живущих в округе, боялись этой церкви и считали, что в ней водится нечистая сила. Однако какой-нибудь смельчак может преодолеть свой страх, если случайно заметит, как модно одетый джентльмен каждую ночь входит в храм и выходит из него. Поэтому убийца берег железную клетку на тот случай, когда надо будет срочно покинуть тайник.

Подземная река окажется в большей безопасности, если он продолжит ходить по ночам в лабораторию этим утомительным путем.

В задней части тайника, в секретном подземном доке, плескалась вода. Он сел в маленькую плоскодонку, прикрепил к носу фонарь и взял шест.

Сильный толчок — и лодка оказалась на стрежне давно исчезнувшей реки. Суденышко медленно плыло по темной, дурно пахнувшей воде. Убийце приходилось то и дело пригибать голову, чтобы не стукнуться об арку старинного каменного моста.

Это было зловещее, будоражащее путешествие. Хотя он проделывал этот путь уже много раз, но до сих пор не мог поверить, что когда-нибудь сможет привыкнуть к этой угнетающей темноте и смраду. Правда, он утешал себя тем, что его Предшественник проделывал тот же путь бесчисленное количество раз. Это неотъемлемая часть его великой судьбы — так думал он.

В поле зрения появился один из реликтов, которые валялись на берегу. Свет от фонаря заплясал на куске мрамора, выглядывавшего из грязи. Рельефный рисунок изображал бога в странном головном уборе, который убивал громадного быка. Митра, если судить по тому, что было написано в дневнике предшественника, культ которого некогда процветал в этих краях.

Убийца отвел взор от старинных статуй, мимо которых проплывал. От обвиняющего взгляда этих невидящих глаз ему было не по себе. У него создавалось впечатление, что они могли знать, где именно собирается энергия, которая подпитывает его гений; они как будто понимали, что она не подчиняется его контролю.

 

Глава 11

На следующий день в одиннадцатом часу вечера Элеонора стояла с Маргарет и Беннетом Флемингом под сенью пальм, растущих в огромных кадках.

— Первый танец имеет решающее значение, — объяснял Беннет, с видом знатока оценивая толпу гостей. — Мы должны быть уверены, что это будет танец с нужным джентльменом.

Элеонора посмотрела сквозь листья пальмы. Зал сиял огнями, на стенах висели изумительной красоты канделябры.

Одна из стен представляла собой сплошное зеркало, в котором отражалось все происходящее в зале.

Женщины в роскошных платьях и одетые по последней моде мужчины смеялись и сплетничали. Медленно проплывали по залу элегантные пары. С балкона, где располагались музыканты, лилась негромкая музыка. Целая армия слуг в голубых ливреях разносила подносы с шампанским и лимонадом.

— Я не вижу причин, почему я не могу потанцевать с вами, — обратилась Элеонора к Беннету.

Беннет Флеминг понравился ей с первого взгляда. Стоило ей увидеть его крепко сколоченную фигуру и заглянуть в серьезные глаза, как она поняла, почему Артур ему доверяет. Беннет производил впечатление человека, который принадлежит к той редкой категории доброжелательных, надежных людей, на которых можно положиться в любой критической ситуации.

— Нет-нет, так не пойдет, — возразил Беннет. — Тот, кто будет первым, как будто задает тон. Понимаете? И он должен обладать способностью сразу же сделать вас модной в этом обществе.

Маргарет посмотрела на Беннета с нескрываемым восхищением:

— Откуда вам известны такие тонкости, сэр?

Беннет слегка покраснел.

— Моя покойная жена получала удовольствие от общения со светским обществом. Невольно узнаешь многие детали, имея дело с экспертом.

— Да, конечно, — пробормотала Маргарет.

Она полезла в свой ридикюль и вынула оттуда листок бумаги и карандаш.

Беннет нахмурился:

— Что это вы делаете?

— Да так, кое-что записываю, — беззаботно отмахнулась Маргарет.

— Для чего?

— Для своего дневника. — Элеонора подавила готовый вырваться смешок. Интересно, что бы сказал Беннет, узнай он, что Маргарет делает заметки, необходимые ей для нового романа?

— Понятно. — Он нахмурил брови. Сделав глоток шампанского, он снова ринулся в бой. — И я вам скажу: вопрос о том, какому джентльмену следует отдать предпочтение, для вас исключительно важен.

— Гм… — пробормотала Элеонора. — Похоже, процесс выбора в этом случае напоминает процесс выбора первого любовника.

Беннет поперхнулся шампанским.

— Напоминает процесс выбора первого любовника, — повторила Маргарет, что-то быстро записывая в своем блокноте. — Мне понравилась эта фраза. Это звучит так интригующе, не правда ли?

Беннет перевел взгляд на Маргарет:

— Не могу поверить, что вы записали это для своего дневника!

— Впоследствии будет очень интересно это почитать, вы не находите? — Маргарет весело улыбнулась Беннету и засунула блокнот в ридикюль.

Беннет решил не отвечать на этот вопрос. Он обратил внимательный взор на танцевальный зал. И неожиданно вздохнул с облегчением.

— Вот он! — произнес он тихо.

— Кто? — спросила Элеонора.

— Мужчина, который первым выведет вас на танцевальный круг. — Беннет выставил вперед подбородок.

Элеонора проследила за направлением его взгляда и увидела высокого красивого джентльмена в голубом смокинге, стоявшего возле за стекленных дверей, ведущих в сад. На вид ему было лет под шестьдесят. Он беседовал со своим знакомым. Что-то в его осанке и выражении лица говорило, что его давно утомило все происходящее здесь.

— Кто это? — спросила Маргарет. — И почему вы считаете, что это тот самый партнер для первого танца Элеоноры?

— Это лорд Хадерсейдж, — объяснил Беннет. — Весьма состоятельный человек, имеющий большой вес в светском обществе. Его жена умерла два года назад, так и не родив ему наследника, и потому считается, что он охотится за новой невестой.

— В таком случае с какой стати он захочет танцевать со мной? — недоверчиво спросила Элеонора. — Ведь я считаюсь помолвленной.

— Хадерсейдж известен редкой щепетильностью, когда дело касается дам, — терпеливо пояснил Беннет. — Он считает себя большим знатоком женского пола. Один танец с ним привлечет к вам всеобщее внимание. Каждый второй мужчина в этом зале постарается понять, что именно он в вас разглядел. Короче говоря, Хадерсейдж именно тот человек, который нам нужен.

— А что, если он не захочет со мной танцевать? Впервые в дружелюбных глазах Беннета сверкнуло удивление.

— Я не предвижу проблем в этом плане.

Маргарет бросила на него быстрый изучающий взгляд:

— Почему вы считаете, что он будет счастлив потанцевать с Элеонорой? Даже с дальнего расстояния заметно, что он один из тех джентльменов, которые страдают от скуки.

— Хадерсейдж и Артур давно связаны деловыми отношениями, — пояснил Беннет. — Кроме того, Хадерсейдж обязан Артуру за одну большую услугу.

Заинтригованная, Элеонора медленно раскрыла веер.

— Я не решаюсь спросить, но не могу не поддаться искушению. В чем заключается эта услуга?

— Артур — настоящий гений, когда дело касается инвестиций. Шесть месяцев назад возник большой интерес к горнодобывающему предприятию в Йоркшире. Артур знал, что этот проект — скорее всего афера и что все может закончиться катастрофой. Он услышал от кого-то, что Хадерсейдж собирается купить акции, и послал ему предупреждение, что это капиталовложение закончится крахом. Проект в скором времени лопнул, и все, кто вложил в него деньги, обанкротились. Что касается Хадерсейджа, то благодаря Артуру он избежал катастрофы.

Не приходилось сомневаться, что горнодобывающий проект, о котором говорил Беннет, — это та самая афера, которая разорила ее отчима, а ее лишила наследства, с грустью подумала Элеонора. Очень жаль, что Сэмюел Джоунс не был другом Артура. Впрочем, Джоунс никогда не прислушивался к добрым советам.

Беннет посмотрел на Элеонору:

— Я могу устроить для вас первый танец, но то, что произойдет дальше, уже полностью зависит от вас. Танцуя с Хадерсейджем, вы должны блеснуть остроумием. Если вам удастся его развлечь, он будет очень доволен.

Элеонора сморщила нос:

— Вы вынуждаете меня чувствовать себя куртизанкой, а не платной компаньонкой, мистер Флеминг.

Беннет смутился;

— Приношу свои извинения, мэм.

— Платная куртизанка вместо платной компаньонки, — тихо повторила Маргарет. — Великолепно. — Она достала блокнот.

Элеонора хмыкнула:

— Ничего. Я постараюсь что-нибудь придумать. Беннет подозвал лакея и направил его с короткой запиской к лорду Хадерсейджу.

Через пять минут Элеонора оказалась на танцевальном кругу. Она улыбнулась своему высокому седовласому партнеру. Хадерсейдж был вежлив, но было видно, что он лишь платит за услугу. В его глазах, казалось, навсегда поселилась скука.

— Весьма любезно с вашей стороны, что вы не отказали мистеру Флемингу в его просьбе, — начала разговор Элеонора.

— Пустяки. Я рад быть полезным, — ответил Хадерсейдж, не уточняя, что означают его слова. — Не такой уж труд танцевать с привлекательной женщиной.

— Благодарю вас. — Как, черт возьми, можно вести беседу с мужчиной, который, судя по всему, думает в данный момент о своих делах?

— Должен сказать вам, что я завидую Сент-Меррику, сухо произнес Хадерсейдж. — Он сумел найти невесту, не подвергая себя утомительным поискам во время сезона. Я же вынужден терпеть бесконечные очереди глупеньких юных девиц, лишь вчера покинувших стены школы.

Эта поза скучающего плейбоя начала раздражать Элеонору.

— Я полагаю, что процесс поиска подходящего партнера для молодых леди столь же труден и изнурителен, как и для таких джентльменов, как вы, сэр.

— Это невозможно. — Он выглядел уязвленным. — Вы не можете себе представить, как трудно мужчине моего возраста и опыта вести беседу с молоденькой семнадцатилетней девочкой. Все эти юные создания способны говорить только о том вздоре, который написал Байрон, или о последних парижских модах.

— А вы посмотрите на это с точки зрения молодых леди, сэр. Уверяю вас, девочке до немоты трудно вести разговор с джентльменом, который годится ей в отцы, и наверняка она бы хотела танцевать с красивым молодым поэтом.

Хадерсейдж выглядел обескураженным. Наконец, нахмурившись, он спросил:

— Прошу прощения?

— К тому же этот джентльмен, как правило, интересуется лишь вашей внешностью, вашей репутацией и вашим наследством. И когда этот чрезвычайно скучный джентльмен, как выясняется, не имеет ни малейшего понятия о предмете, который интересен молодой леди, просто удивительно, как она вообще способна поддерживать с ним разговор, разве не так? Вряд ли можно ожидать, что она тут же помчится домой, чтобы записать романтические воспоминания о своем партнере по танцу, не правда ли?

Возникла пауза, в течение которой Хадерсейдж переваривал услышанное.

И вдруг в его глазах блеснула искра неподдельного интереса.

— Черт возьми, где это Сент-Меррик разыскал вас, мисс Лодж?

Элеонора наградила его самой изысканной улыбкой.

— Если вы знакомы с моим женихом, вы должны знать, что он наделен строгим логическим умом. И он использовал свой талант для анализа и обоснования идеи, каким способом можно найти подходящую невесту.

— Логика и разум? — Похоже, он испытал что-то вроде восхищения. — И куда же эти качества надоумили Сент-Меррика отправиться на поиски?

— Ну как куда? В агентство, которое специализируется на компаньонках, естественно.

Хадерсейдж фыркнул, решив поддержать шутку:

— О да, он и в самом деле клялся это сделать!

— Очень разумный подход. Если человек умеет смотреть в корень, то жена, по существу, становится его компаньонкой, разве не так?

— Я никогда раньше не рассматривал институт брака в таком аспекте, но должен признать, что в этом есть резон.

— Вы только оцените гениальность тактики Сент-Мерри-ка, сэр! В агентстве ему предоставляют широкий выбор образованных леди, которые имеют блестящие характеристики и обладают безупречной репутацией. Вместо того чтобы танцевать с ними и вести мучительно скучные разговоры, он просто проводил с ними подробные собеседования.

— Собеседования! — широко улыбнулся Хадерсейдж. — Очень умно!

— Прелесть этого процесса в том, что он работает в двустороннем порядке. Кандидаты на предлагаемую должность имеют право тоже задавать вопросы. Это избавляет их от необходимости развлекать немолодых джентльменов, которые ничего не знают о последних произведениях Байрона и ищут лишь привлекательную богатую невесту, которая подарит им наследника.

Хадерсейдж остановил Элеонору в середине танца. Она даже подумала, что перешла грань дозволенного и потерпела сокрушительное поражение.

А Хадерсейдж откинул голову и громко захохотал! Головы всех присутствующих повернулись в их сторону. К тому времени когда Хадерсейдж возвратил Элеонору Беннету и Маргарет, от пальм и до самого выхода выстроилась очередь джентльменов, желающих пригласить ее на танец.

— Считаю, что услуга оплачена полностью, — поклонился Беннет Хадерсейджу.

— Напротив, — хмыкнул Хадерсейдж, — для меня это оказался самый интересный вечер за многие годы.

 

Глава 12

Артур вцепился руками в перила балкона и попытался найти в многолюдном бальном зале Элеонору. Было уже за полночь, и он пребывал далеко не в лучшем настроении. Вторую ночь он наводил справки, но результаты были неутешительны. Правда, он получил дополнительную информацию о таинственных табакерках, которые давно разыскивал, но оставалось слишком много вопросов, на которые не было ответов. У него появилось ощущение, что время бежит слишком быстро.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы отыскать Элеонору. Когда он на мгновение увидел ее глянцевитые черные волосы на противоположной стороне зала, он понял, почему так трудно было ее найти: она была окружена морем мужчин, при этом все они жаждали с ней танцевать и рассчитывали на ее внимание.

Она разговаривала с непринужденным видом с джентльменами, которых едва ли когда-нибудь раньше видела. Ее платье с высокой талией, украшенное изумрудами, и с низким декольте открывало значительную часть аппетитной груди и мягко охватывало плечи. Она блистала, словно некий экзотический драгоценный камень, которого — в этом Артур был уверен — желал каждый мужчина.

Но где же Беннет и Маргарет? Ведь они должны держать ситуацию под контролем.

Пока Артур вел наблюдение, один из джентльменов, стоящих, рядом с Элеонорой, поклонился ей и повел на танцевальную площадку. Должно быть, она сказала своему партнеру нечто весьма забавное, мрачно подумал Артур, ибо тот хохотал как последний дурак.

Настроение его все ухудшалось. Зрелище того, как его подставная невеста веселится в бальном зале с совершенно незнакомым мужчиной, оказалось последней каплей. Дело явно выходило из-под контроля.

Он оторвал руки от перил и направился к лестнице.

— Позвольте мне поздравить вас с вашей очаровательной невестой, Сент-Меррик, — услышал он позади себя знакомый голос.

Обернувшись, Артур увидел высокого мужчину, направляющегося к нему по балкону.

— Хадерсейдж.

— Я имел огромное удовольствие потанцевать с мисс Лодж на этом балу. Весьма неординарная леди. — Хадерсейдж остановился и посмотрел вниз на танцующих. Хмыкнув, он добавил: — Я решил серьезно рассмотреть вопрос о том, чтобы перенять вашу стратегию во время поиска жены.

— Что вы имеете в виду?

— Я хочу обратиться к вашей замечательной идее проводить собеседования с кандидатами на должность в агентстве, которое специализируется по поставке компаньонок.

Артур похолодел. Неужели Элеонора рассказала Хадерсейджу всю правду об обмане? Не может быть!

— Она упоминала про агентство? — настороженно спросил он.

— Поистине, это была самая забавная шутка, которую я слышал за последние годы, — ответил Хадерсейдж. — Наверняка теперь она будет на устах у всех. Такое остроумие — весьма ценное качество для жены, равно как и для компаньона любого типа.

Элеонора сказала Хадерсейджу правду, но поскольку правда была слишком дерзкой, он ей не поверил, сообразил Артур, и у него слегка полегчало на душе.

Весь свет будет повторять то, во что верит Хадерсейдж, думал он. Что ж, пока все идет хорошо.

— Она просто уникальна, — улыбнулся Артур.

— Без сомнения. — Хадерсейдж слегка прищурился. — Вам придется внимательно приглядывать за ней, Сент-Меррик. Я не удивлюсь, если кое-кто из тех мужчин, которые сейчас вьются вокруг нее, уже планирует увести ее от вас.

Проклятие! Уж не сам ли Хадерсейдж подумывает о подобном варианте? Говорят, он снова ищет жену, и он, бесспорно, достаточно богат, чтобы не обращать внимания на финансовое положение невесты.

Артура охватил приступ гнева. Ему потребовались немалые усилия и вся его выдержка, чтобы скрыть свои эмоции. Хадерсейдж наверняка просто поддразнивает его.

— Надеюсь, вы простите меня, если я последую вашему совету и спущусь вниз, чтобы защитить свои интересы? — спокойно спросил он.

— Будьте готовы постоять в очереди.

Артур подождал, пока партнер Элеоноры усадил ее в кресло, и лишь затем спустился в бальный зал. Он не собирался стоять в очереди. Но он испытал раздражение, когда ему пришлось прибегнуть к силе для того, чтобы попасть в круг, в центре которого блистала Элеонора.

При его появлении она, похоже, не испытала слишком большой радости. Слегка удивившись, она просто наградила его вежливой, чуть загадочной улыбкой.

— Что вы здесь делаете, сэр? — спросила она, понижая голос, чтобы ее мог слышать лишь он один. — Я думала, у вас другие планы на сегодняшний вечер.

Она ведет себя так, словно меньше всего хотела бы его здесь видеть. Чувствуя присутствие недовольного джентльмена, который торчал рядом, он улыбнулся ей так, как мужчина улыбается леди, которая принадлежит ему.

— Разве могут быть более важные дела, чем танец с моей возлюбленной невестой? — произнес он, наклоняясь к ее руке. Взяв Элеонору под руку, он решительно повел ее к танцевальной площадке. — Где Беннет и Маргарет? — прорычал он.

— Они ушли в игровой зал примерно час назад. — Элеонора с легкой озабоченностью всмотрелась в его лицо: — В чем дело, сэр? Похоже, вы чем-то расстроены?

— Я не расстроен, я раздражен.

— Понятно. Надеюсь, вы не станете винить меня в том, что я не могу отличить одно состояние от другого. В вашем случае они выглядят очень похоже.

Он не хотел, чтобы его поддразнивали по поводу его дурного настроения.

— Беннет и Маргарет должны были присматривать за вами.

— Ах вот в чем проблема! Вы беспокоились обо мне, да? В этом нет никакой необходимости, сэр. Уверяю вас, я вполне могу позаботиться о себе сама.

Он подумал о целой толпе джентльменов, которые ее только что окружали.

— Мне не нравится, что вы остаетесь одна среди целой толпы незнакомых мужчин.

— Вряд ли я была одна, сэр, я нахожу друзей моментально.

— Дело не в этом. Вы очень умная женщина, Элеонора, но нельзя упускать из виду тот факт, что у вас нет большого опыта пребывания в светском обществе. — Ему вспомнилось предупреждение Беннета. — Течение может быть весьма коварным.

— Уверяю вас, нет нужды обо мне беспокоиться. Если вы помните, ведь это одна из причин, почему вы пришли в агентство, чтобы нанять компаньонку. Кроме того, вы хотели нанять женщину, которая не принадлежит к свету и к тому же обладает здравым смыслом.

— Это совсем другое дело. — Он крепче прижал ее к себе. — О чем вы думали, когда говорили Хадерсейджу, что я нашел вас в агентстве?

— Беннет предупредил меня, что я должна буду сказать ему нечто такое, что заставит его обратить на меня внимание. Я слышала о вашей пресловутой клятве, будто вы намерены искать себе невесту в агентстве. Я решила, что если я обращусь к вашей милой шутке, это позабавит Хадерсейджа. Так и случилось.

— Гм… — Артуру это не слишком понравилось, но он вынужден был признать, что она права. Хадерсейдж счел Элеонору весьма занимательной. — Кто рассказал вам о моих словах, произнесенных год назад?

— Очевидно, их знали все. Они стали частью легенды о вас.

Он поморщился:

— Тогда я смотрел на них как на остроумную шутку, с помощью которой можно отбиться от сочувственных взглядов или нежелательных вопросов.

— Понимаю. Но позже, когда вы осознали, что вам нужна леди, которая может сыграть роль вашей невесты, вам пришло в голову, что эта идея не так уж плоха, правда?

— Либо агентство, либо профессиональная актриса, — согласился он. — Мне не нравился второй вариант, потому что кто-нибудь может ее узнать… — Он поколебался, подыскивая дипломатичное объяснение. — Кто-нибудь мог видеть ее на сцене.

Элеонора уловила его колебание и вскинула бровь:

— Или кто-то мог пользоваться ее услугами за сценой?

— Ни в коей мере не хочу обидеть вашу бабушку.

— Никакой обиды. Она первая признавала, что актрисы и танцовщицы всегда имели определенную репутацию среди светских повес.

Артур испытал облегчение, что она не обиделась и не рассердилась, когда разговор коснулся столь деликатного вопроса. Насколько легче жить, если ты можешь обо всем откровенно рассказать женщине, подумал он, и у него впервые за весь вечер поднялось настроение. С Элеонорой он мог не беспокоиться, что ненароком разбудит в ней женскую обидчивость. Она была женщиной разумной и практичной.

— Тем не менее, — продолжил Артур, вспомнив, о чем он хотел сказать, — было бы лучше, если бы вы не ссылались на мои слова о компаньонках. Это лишь разбудит в людях нездоровое любопытство, согласны?

— Прошу прощения, сэр, но разве это не служит основной цели вашего замысла? Ведь ваша цель — отвлечь внимание светского общества на тот период, пока вы разбираетесь со своими делами, разве не так?

Он нахмурился и неохотно признался:

— Да.

— Ведь это очевидно: чем больше люди станут проявлять ко мне любопытство, тем меньше будут обращать внимание на вас.

— Довольно! — проворчал он. — Вы правы, и я признаю это. Простите, я и сам не знаю, зачем затеял этот спор. Должно быть, у меня на какое-то время произошло помутнение мозгов.

Но ведь это ложь, признался он себе. Он затеял эту маленькую пикировку лишь потому, что опасался, как бы Хадерсейдж не положил глаз на Элеонору. Вид мужчин, которые уделяют ей слишком много внимания, растревожил его больше, чем он хотел бы себе в этом признаться.

Элеонора засмеялась:

— Согласитесь, сэр, никто, если он находится в здравом уме, не поверит, что вы отправились на поиски жены в агентство.

— Вероятно, вы правы.

Она серьезно взглянула на него:

— А посему, сэр, вам нужно успокоиться и сосредоточиться на своих делах. Я справлюсь с задачей, которую вы на меня возложили и за которую мне платите. Надеюсь, с вашими делами все в порядке?

Он только сейчас понял, что ему хотелось бы обсудить с ней все аспекты его плана. Ему необходимо с кем-то поговорить. Элеонора — умная, практичная женщина, и ее не так-то легко шокировать. Более того, теперь он был уверен, что она не выдаст его секреты.

Он отчаянно нуждался в свежих идеях. Его топтание на месте в течение последних дней начало его беспокоить.

Беннет советовал ему рассказать Элеоноре правду. Возможно, это было не такой уж плохой идеей.

Артур остановился у края танцевальной площадки. Игнорируя вежливый немой вопрос в ее глазах, он подтолкнул ее в сторону застекленной двери, выходящей на террасу.

— Мне нужно глотнуть свежего воздуха, — пояснил он. — И потом, есть нечто такое, что я хотел бы с вами обсудить.

Она не стала спорить.

После духоты зала они окунулись в приятную ночную прохладу. Взяв Элеонору под руку, Артур повел ее вдоль террасы подальше от света. По широким ступеням они спустились в освещенный фонарями сад.

Возле большого фонтана Артур остановился. Тщательно подбирая слова, он начал свой рассказ:

— Я приехал в город вовсе не для того, чтобы создать консорциум инвесторов. Это всего лишь легенда, которой я решил замаскировать свои цели.

Элеонора кивнула, не выказав и тени удивления.

— Я чувствовала, что в этом деле не так-то все просто. Человек вашего ума, обладающий к тому же столь решительным характером, вряд ли станет использовать женщину в роли невесты, чтобы избежать неудобств, которые возникают, когда его одолевают все давно готовые к замужеству светские леди.

Он невольно улыбнулся:

— Этот ваш комментарий лишь показал, как мало вы знаете об этих неудобствах. Тем не менее вы правы. Я нанял вас, чтобы обеспечить себе прикрытие и заняться своими настоящими делами.

Элеонора, ожидая продолжения, прижала палец к подбородку.

— И характер их заключается…

Артур колебался одну или две секунды, внимательно вглядываясь в глубину ее ясных глаз. Инстинкт подсказывал ему, что он может ей довериться.

— Я пытаюсь найти человека, который убил моего двоюродного деда, Джорджа Ланкастера, — произнес он наконец.

Она осталась стоять в той же позе, изучающе глядя на него. Со стороны она казалась спокойной, как будто обдумывала его слова.

— Понятно, — произнесла она нейтральным тоном. Он вспомнил, как она однажды приняла его за сбежавшего из приюта сумасшедшего.

— Надеюсь, сейчас вы не принимаете меня за безумца?

— Нет. — Она выглядела сосредоточенной и задумчивой. — Нет. Такая серьезная цель как нельзя лучше объясняет ваше странное решение нанять компаньонку. Я сразу догадалась, что речь идет не об обычных деловых операциях.

— Да, — устало подтвердил он, — это дело уж точно не относится к категории обычных деловых операций.

— Расскажите мне о смерти вашего двоюродного дедушки.

Он поставил ногу на бордюр фонтана и стал смотреть в темную воду, собираясь с мыслями.

— Это длинная и запутанная история. Она началась, насколько мне известно, много лет назад, когда мой двоюродный дед был молодым человеком. Тогда ему едва исполнилось восемнадцать лет. Он совершил в тот год большое путешествие, и именно тогда его одолела идея заняться наукой. Он много времени проводил в разных старинных библиотеках тех стран, в которых он побывал.

— Продолжайте.

— В Риме он наткнулся на книги и дневники одного неизвестного алхимика, жившего двести лет назад. Мой дед был потрясен тем, что обнаружил.

— Говорят, что линию между алхимией и наукой часто бывает очень сложно провести, — тихо проговорила Элеонора.

— Верно. В общем, так или иначе, мой двоюродный дед наткнулся на древний справочник в собрании алхимика «Книга о камнях».

Элеонора вскинула брови:

— Старинные справочники алхимиков представляют собой трактаты на тему о магических и оккультных свойствах разных драгоценных камней, если я не ошибаюсь?

— Правильно. Этот справочник был написан самим алхимиком. У книги был толстый кожаный переплет. Обложка была украшена тремя странными драгоценными камнями темно-красного цвета. Внутри приводились формулы и инструкции по созданию машины под названием «Стрела Юпитера». Инструкция была написана не слишком внятным, скорее всего зашифрованным языком.

— Как странно! И какова же цель этой машины?

— Предположительно она способна вырабатывать мощный пучок света, который можно использовать в качестве оружия, похожего на молнию. — Артур покачал головой: — Оккультный вздор, разумеется, но именно он лежит в основе алхимии.

— Согласна.

— Как я уже говорил, мой двоюродный дед был тогда молод и неопытен. Он рассказывал мне, как его взволновало содержание справочника. Согласно пояснениям алхимика, три красных камня, вставленные в обложку «Книги о камнях», — это ключ для производства адской энергии, испускаемой машиной.

— И что он сделал со справочником?

— Он привез его в Англию и показал двум джентльменам, которые в то время были его самыми близкими друзьями. Они втроем загорелись идеей создать такую машину.

— Предполагаю, успех им не сопутствовал.

— Мой дед говорил, что хотя им удалось создать машину, похожую на ту, что изображена на рисунке в справочнике, они не могли сообразить, каким же способом можно извлечь энергию, заключенную, как они считали, в красных камнях.

Элеонора улыбнулась беглой улыбкой:

— Это неудивительно. Я уверена, что инструкции алхимнка просто бредовые фантазии.

Он посмотрел на смутно белеющее в темноте лицо Элеоноры. Глаза ее напоминали озера, они были еще таинственнее, чем формулы алхимика. Юбки ее украшенного драгоценными камнями платья мерцали в лунном свете. Ему пришлось приложить усилия, чтобы не коснуться нежной кожи на ее затылке.

Он заставил себя вернуться к рассказу:

— Мой дед говорил мне, что он, как и два его друга, подумали то же самое. «Стрела Юпитера» была обычной фантазией. Они оставили свои эксперименты с машиной, придя к выводу о бесплодности алхимических исследований, и занялись более серьезными науками — натурфилософией и химией.

— А что они сделали с камнями и машиной, которую сконструировали?

— Ее сохранил у себя один из приятелей, вероятно, в память об их флирте с алхимией. Что касается камней, то они решили вправить их в три табакерки в качестве символа их дружбы и приверженности современной науке.

— По одной табакерке на каждого?

— Да. Табакерки были покрыты эмалью с изображением алхимиков за работой. Дедушка Джордж говорил, что он и его компаньоны образовали маленький клуб и назвали его «Общество камней». Они были единственными его членами. Каждый из них присвоил себе закодированное имя, позаимствованное из астрологии, и выгравировал его на табакерке.

— В этом есть смысл. Алхимия всегда тяготела к астрологии. И какие же имена они себе выбрали?

— Мой двоюродный дед назвал себя Марс. Второй назвался Сатурном. Третий известен под именем Меркурий. Но дед никогда не называл мне подлинные имена своих давних приятелей. Да и не было у него причин для этого. Я был еще мальчишкой, когда он поведал мне эту историю.

— Очень занимательная история, — прошептала Элеонора. — И что же в конце концов произошло с «Обществом камней»?

— Все трое в течение некоторого времени поддерживали близкие отношения, обменивались информацией о своих исследованиях и экспериментах. Но затем они понемногу отдалились друг от друга. Мой дед как-то сказал, что один из членов общества умер, когда ему еще не было и тридцати лет. Он погиб при взрыве в своей лаборатории. Второй из их троицы, насколько мне известно, жив и поныне.

— Но умер ваш двоюродный дедушка, — заметила Элеонора.

— Да. Он был убит в своей лаборатории несколько недель, назад.

Элеонора нахмурилась:

— Вы уверены, что он был убит? Это не мог быть несчастный случай?

Артур встретился с ней взглядом:

— Ему дважды выстрелили в грудь.

— Боже милосердный! — У Элеоноры перехватило дыхание. — Понятно.

Артур смотрел, как плещется вода в фонтане.

— Я очень любил своего двоюродного деда.

— Приношу вам свои соболезнования, сэр.

Сочувствие в ее голосе было искренним, и это Артура тронуло.

Он очнулся от грустных воспоминаний и вернулся к своему рассказу:

— Сыщик, которого я нанял для расследования преступления, спасовал перед этой задачей. Он сделал вывод, что дядя Джордж был убит либо взломщиком, которого он внезапно застал в своей лаборатории, либо молодым ассистентом, который помогал ему в экспериментах.

— Вы разговаривали с ассистентом?

Артур скрипнул зубами.

— К сожалению, Джон Уатт сбежал в ночь убийства. Мне не удалось его найти.

— Простите меня, но я вынуждена думать, что его исчезновение говорит в пользу версии сыщика.

— Я хорошо знаком с Уаттом и убежден, что он не мог совершить убийства.

— А как обстоит дело с другой версией, — спросила Элеонора, — по которой убийцей был взломщик?

— Взломщик действительно был, но это был не случайный разбойник. Я внимательно осмотрел дом дяди Джорджа после его гибели. Я не нашел «Книгу о камнях». — Он сжал кулак и уперся им в бедро. — И табакерка с красным камнем тоже исчезла. Все остальные ценности оказались на месте.

Элеонора помолчала.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Я не сомневаюсь, что мой двоюродный дед был убит человеком, который охотился за справочником и табакеркой. И еще я думаю, что эти три табакерки представляют собой единственный ключ для решения задачи. Если бы я мог найти те две, что принадлежали старинным друзьям моего деда, я бы узнал что-то весьма важное. Именно в этом направлении я сосредоточил свои усилия.

— Есть какие-то успехи?

— Небольшие. Сегодня мне наконец удалось обнаружить адрес некоего престарелого джентльмена, который может рассказать мне об одной из табакерок. Пока что я еще не разговаривал с ним, но собираюсь это сделать в скором будущем.

Возникла короткая пауза. До Артура доносились звуки музыки и взрывы смеха из бального зала, но казалось, что все это было очень далеко. Здесь, у фонтана, создавалось ощущение уединенности и даже некой интимности. Запах духов, исходящий от Элеоноры, действовал на его чувства, заставляя сжиматься мышцы живота. Он обнаружил, что его влечет к этой девушке.

«Держи себя в руках, старина. Меньше всего тебе нужны сейчас подобные осложнения».

— Вы говорите, что не доверяете выводам сыщика, — после паузы заговорила Элеонора. — А у вас есть свои предположения относительно того, кто убил вашего двоюродного деда?

— Пока нет. — Мгновение поколебавшись, он добавил: — Во всяком случае, они не отвечают на все вопросы.

— Вы человек логики, сэр. Если у вас есть какая-то теория, я уверена, что она имеет под собой почву.

— Но не в этом случае. Однако я должен сказать, что снова и снова возвращаюсь к реплике дяди Джорджа, которую он произнес, когда рассказывал о своих друзьях и их обществе.

— И что это была за реплика?

— Он сказал, что один из трех членов общества, назвавший себя Меркурием, по-настоящему так и не преодолел своего увлечения алхимией, хотя и делал вид, что его это больше не интересует. Мой дед говорил, что Меркурий был самым талантливым из них. Надо сказать, что был период, когда они все верили, что когда-нибудь его назовут вторым Ньютоном.

— И что с ним стало?

Артур взглянул на Элеонору:

— Меркурий был тем самым человеком, который погиб во время взрыва в своей лаборатории.

— Понятно. И значит, довольно трудно предположить, что он может оказаться убийцей, не так ли?

— Это невозможно. — Артур вздохнул. — Тем не менее я снова и снова рассматриваю этот вариант.

— Даже если он до сих пор жив, зачем он ждал столько лет, почему не убил вашего дедушку раньше, чтобы выкрасть справочник и камень? Как вы думаете?

— Я не знаю, — развел руками Артур. — Возможно, все эти годы он пытался разгадать секрет извлечения энергии из красных камней.

— Но ведь секрета нет! Ваш двоюродный дедушка утверждал, что машина алхимика — всего лишь фантазия.

— Да, но дядя Джордж сказал мне кое-что еще, — задумчиво произнес Артур. — Нечто такое, что у меня отложилось в памяти. Он говорил, что при всей гениальности у Меркурия наблюдались признаки душевной болезни, особенно в последние годы его жизни.

— Так. — Элеонора задумчиво постучала веером по ладони. — Значит, этот Меркурий мог поверить в силу красных камней?

— Да. Но даже если это и так, то все произошло очень давно. Меркурий, каким бы он ни был, уже давно в могиле.

— Возможно, кто-то наткнулся на его записи или дневники и решил продолжить его исследования?

Артур испытал к ней нечто вроде уважения.

— Это, мисс Лодж, весьма интересная мысль…

Негромкий женский смех заставил его замолчать на полуслове. Смех донесся с другой стороны высокого забора. В ответ что-то неразборчивое пробормотал мужской голос.

— Да, я видела ее с Хадерсейджем, — говорила леди. — Мисс Лодж, без сомнения, весьма оригинальна. Но есть во всем этом некоторые странности, — Леди негромко хмыкнула. — Они относятся к ситуации в целом.

— Почему вы так считаете, Констанция? — спросил мужчина. В его голосе слышалось удивление и любопытство. — Мне кажется, что Сент-Меррик нашел себе весьма подходящую невесту.

Артур узнал этот голос. Он принадлежал человеку по имени Данмер, который был членом их клуба.

— Фи! — Констанция на сей раз не просто хмыкнула. Она возмущенно фыркнула. — Сент-Меррик не может всерьез думать о женитьбе на ней. Это очевидно. Если человек его звания и положения собирается жениться, он выбирает себе невесту из хорошей семьи. Это знает каждый. Эта мисс Лодж лежала на дальней полке в течение нескольких лет. Никто ничего не слышал о ее семье. К тому же, судя по ее манерам и по тому, что мне удалось услышать из ее разговора, я осмелюсь заметить, что она не относится к разряду наивных и невинных леди.

Артур покосился на Элеонору — она внимательно слушала разговор по другую сторону забора. Когда их взгляды встретились, он приложил палец к губам, призывая ее молчать. Она понимающе кивнула, но он заметил, что выражение ее тца стало хмурым.

К счастью, сплетники заговорили теперь о нем.

— Я не согласен, — заявил Данмер. — Сент-Меррика не зря считают чудаком. Это вполне в его духе — взять в жены необычную женщину.

— Попомните мои слова, — возразила Констанция, — его помолвка с мисс Лодж выглядит какой-то странной.

Артур услышал шаги по гравию и тихий шелест юбок. Сплетники направлялись к фонтану.

— Возможно, это брак по любви? — предположил Данмер. — Сент-Меррик достаточно богат, чтобы позволить себе что угодно.

— Брак по любви? — На сей раз смех Констанции был тихим и звонким. — Да вы с ума сошли! Ведь мы говорим о Сент-Меррике! Это воплощенная холодность! Всем хорошо известно, что его могут взволновать только его инвестиции!

— Я готов согласиться, что ему несвойственны нежные романтические чувства, — признал Данмер. — Я находился в клубе в тот вечер, когда ему сказали, что его невеста сбежала с другим. Мне никогда не забыть его поразительно спокойную реакцию.

— Именно! Любой мужчина, в котором теплится хоть какое-то чувство, немедленно пустился бы в погоню.

— Не обижайтесь, моя дорогая, но невеста, которая предала своего будущего мужа, не стоит того, чтобы рисковать из-за нее собственной шеей.

— А как же честь Сент-Меррика? — отчеканила Констанция.

— На кон была поставлена не его честь, — сухо возразил Данмер, — а скорее честь молодой леди. Уверяю вас, что ни один представитель светского общества не усомнился в наличии чести у Сент-Меррика.

— Но все говорят, будто он вел себя так, словно все дело не стоило и выеденного яйца, словно это скучная сцена из какого-нибудь театрального представления в «Друри-Лейн».

— Вероятно, он именно так и рассматривал это, — задумчиво произнес Данмер.

— Вздор! Говорю вам, Сент-Меррик холоден, как море зимой. Именно по этой причине он не отправился за невестой в погоню. И потому я уверена, что его новая нареченная выбрана им вовсе не по любви.

Артур снова взглянул на Элеонору и увидел, что она продолжает внимательно слушать разговор двоих. Однако по выражению ее лица он не мог угадать, что она думает по этому поводу. И это его почему-то беспокоило.

— Моя дорогая Констанция, — лукаво проговорил Данмер, — складывается впечатление, что вы на собственном опыте познали холодность натуры Сент-Меррика. Что произошло? Уж не пытались ли вы пустить в ход ваши соблазнительные чары и не отклонил ли он ваше предложение разделить с ним ложе?

— Не болтайте чепухи! — огрызнулась Констанция. — Я не питаю никакого интереса к Сент-Меррику. Просто я повторяю то, что всем известно и о чем все говорят. Мужчина, который способен играть в карты в тот момент, когда его невеста сбежала со своим возлюбленным, лишен всяких чувств. И значит, он не способен влюбиться.

Констанция и Данмер почти дошли до конца забора. Через минуту они обогнут его. Артур задал себе вопрос, хватит ли у него времени увести Элеонору из поля их зрения и надежно спрятать.

Но раньше чем он успел сообщить Элеоноре о своих намерениях, она вскочила на ноги. Сначала он решил, что она собирается бежать, чтобы скрыться от этих сплетников.

Но к его неописуемому удивлению, она обняла его за шею и прижалась к нему. Затем, положив руку ему на голову, она притянула ее к себе.

— Поцелуйте меня, — приказала она тихо.

Ну конечно, подумал он. Насколько же это умно с ее стороны — сообразить, что наилучший способ опровергнуть сплетню — это позволить парочке застать их в страстном объятии. Его компаньонка быстро соображает и всегда найдет выход из любой ситуации.

Он притянул ее к себе и поцеловал.

Уже в следующую секунду он забыл о том спектакле, который собирался разыграть. По его телу прокатилась удивительная жаркая волна.

Он смутно слышал, как удивленно ахнула Констанция и хмыкнул Данмер, но проигнорировал их реакцию и еще крепче приник к губам Элеоноры.

Пальцы ее впились в его плечи. Он понимал, что его внезапная, энергичная реакция может ее напугать. Его рука скользнула по спине к тому месту, где начинался изгиб бедра. Он притянул ее к интимному пространству между своими ногами, одна из которых продолжала упираться в бордюр фонтана.

Это положение позволило ему почувствовать, как нежный девичий живот прижался к его члену. И именно там его тело остро и сладостно заныло.

— Ну-ну, — пробормотал Данмер, — похоже, Сент-Меррик не столь уж холоден, как вы расписывали, моя дорогая. Да и мисс Лодж не выглядит слишком напуганной и не считает свои перспективы чересчур мрачными.

 

Глава 13

Маргарет уселась на мягкое сиденье кареты и с надеждой улыбнулась Артуру:

— Я надеюсь, все прошло хорошо, сэр?

Артур сидел на противоположной стороне. Желтоватый свет внутренних ламп придавал его лицу таинственность и некую загадочность.

— Да, — ответил он низким голосом. В этот момент он смотрел на Элеонору, а не на Маргарет. — Думаю, что мы все устроили сегодня великолепное представление.

Элеонора ощутила легкий озноб — она не знала, как его объяснить: то ли это было плохое предчувствие, то ли обычная женская неуверенность. Она сосредоточилась на разглядывании заполненных толпой улиц, чтобы избежать изучающего взгляда Артура.

Поначалу она рассматривала тот поцелуй в саду всего лишь как убедительный элемент задуманного плана, способный пресечь светские сплетни. Однако она почти сразу потеряла контроль над собой.

Она до сих пор не могла понять, что же произошло. Сначала она приказала Артуру обнять ее, играя на публику. Но уже в следующий миг она испытала шок и потрясение.

Поцелуй вогнал ее в краску и привел в смятение. В самом деле, если бы Артур не прижал ее к себе с такой силой в тот момент, когда из-за забора вышли Констанция и Данмер, она потеряла бы равновесие.

— Вы добились эффекта, какого желали, — продолжала Маргарет, не замечая опасной ауры, возникшей в полумраке экипажа. — Все участники вечера просто умирали от любопытства. Должна сказать, что их языки заработали еще энергичнее после того, как вы вышли подышать свежим воздухом, а затем вернулись в зал.

— В самом деле? — Элеонора заставила себя задать этот вопрос нейтральным тоном.

— Да! — горячо подтвердила Маргарет. — Уж не знаю, как вы добились этого, но мистер Флеминг и я согласились с тем, что вы производили впечатление людей, продемонстрировавших весьма трепетные чувства друг к другу, когда вернулись обратно. Замечательная игра, я должна сказать!

Элеонора не смела оторвать взгляда от ночных улиц.

— М-м-м…

— Я тоже остался весьма доволен результатами сцены в саду, — заявил Артур тоном строгого критика, которого трудно чем-то порадовать.

Желая сменить тему разговора, Элеонора заставила себя непринужденно улыбнуться и обратилась к Маргарет:

— А вам понравился вечер?

— О да! — с восторгом воскликнула Маргарет. — Мистер Флеминг и я уделили немало времени, обсуждению новейших романов. Выяснилось, что он большой поклонник книг миссис Мэллори.

Элеонора с трудом скрыла свое изумление, для чего даже приложила к лицу носовой платочек.

— Очевидно, у мистера Флеминга превосходный вкус.

— У меня такое же мнение, — подтвердила Маргарет.

Артур нахмурился:

— Я неоднократно говорил Беннету, что его страсть к романам, вероятно, и объясняет его до смешного романтический взгляд на мир.

Через двадцать минут карета остановилась у парадной лестницы дома Сент-Меррика. Дверь открыл Нед, у которого был очень утомленный вид.

Маргарет прикрыла рот рукой, чтобы подавить зевок.

— Боже, я так устала от этого вечера! Если вы не возражаете, я возьму свечу и отправлюсь спать.

Она стала подниматься по лестнице легким, Элеонора сказала бы — весенним шагом. Маргарет отнюдь не выглядела усталой. Более того, в ее движениях появилась какая-то непринужденность и раскованность, а в глазах — блеск и веселье.

Элеонора все еще продолжала размышлять об этих странных переменах в облике своей дуэньи, когда увидела, что Артур поднял над головой свечу и удивленно разглядывал помещение.

— Вам не кажется, что этот зал вроде бы изменился? — спросил он.

Элеонора оглядела мебель:

— Нет, не кажется.

— А мне кажется. Цвета стали ярче, зеркало не таким темным, а статуи и вазы заблестели.

Элеонора присмотрелась к ближайшей мраморной скульптуре и хмыкнула:

— Успокойтесь, сэр, в этом нет ничего странного. Сегодня утром я распорядилась, чтобы в холле как следует навели порядок, пока мы будем отсутствовать. Судя по слою пыли на мебели, последний раз здесь делали уборку задолго до вашего появления в этом доме.

Артур задумчиво взглянул на Элеонору:

— Понятно.

Почему-то ей стало не по себе от этого взгляда.

— Сейчас уже поздно, — произнесла она, стараясь произнести слова с вежливой учтивостью. — Пожалуй, мне тоже лучше отправиться спать. Я, так же как и Маргарет, не привыкла укладываться в постель слишком поздно.

— Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем вы подниметесь к себе.

Это был приказ, а не просьба. Ее охватило тревожное предчувствие. Не собирается ли он уволить ее из-за того, что произошло в саду?

— Хорошо, сэр.

Артур взглянул на Неда:

— А ты иди спать. Спасибо, что дождался нашего возвращения, хотя это было лишнее. Мы сами можем войти, когда возвращаемся так поздно. Так что впредь не дожидайся нас. Тебе тоже нужен отдых.

Нед был очень удивлен столь великодушным поступком своего хозяина.

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

И быстро исчез. Элеонора услышала, как дверь за ним с глухим стуком закрылась.

Холл вдруг показался ей тесным и — другого слова не подберешь — интимным.

— Пойдемте, мисс Лодж, в библиотеку и там побеседуем. Она медленно последовала за ним. Может, он рассердился, что она проявила слишком большой энтузиазм во время поцелуя? Она постарается объяснить ему, что и сама удивилась дотоле неведомому ей таланту перевоплощения.

Артур пропустил ее в комнату и тщательно закрыл за собой дверь.

Элеонорой овладело ощущение обреченности. Не говоря ни слова, Артур поставил свечу на стол и подошел к камину. Опустившись на колено, он пошевелил угли, и в камине вспыхнуло пламя. Удовлетворенный, он поднялся, развязал галстук и бросил его на ближайший стул. Затем расстегнул пуговицу на белой льняной рубашке, обнажив несколько темных завитков волос на груди.

Элеонора заставила себя отвести взгляд от этого зрелища.

Сейчас следует думать о другом, решила она. На кон поставлена ее должность. Она не должна позволить ему уволить себя лишь за то, что поцеловала его несколько более горячо, чем в этом была необходимость. В конце концов, это ведь не она сплетничала за забором.

Она откашлялась.

— Сэр, если вы не одобряете мое поведение сегодня вечером, я приношу извинения. Однако должна напомнить, что вы наняли меня в основном благодаря моим актерским способностям.

Артур взял в руки графин с бренди.

— Мисс Лодж…

— Я должна также сказать, что моя бабушка была профессиональной актрисой.

Он налил бренди в два бокала и торжественно кивнул:

— Я помню, вы уже несколько раз говорили о своей бабушке.

— Дело в том, что, вероятно, я унаследовала от нее больше драматических талантов, чем до сих пор считала, если вы понимаете, о чем я говорю. — Элеонора сделала широкий жест веером. — Этим и объясняется та сцена у фонтана. Уверяю вас, меня удивило это не меньше, чем вас.

— Неужели? — Он протянул ей бокал с бренди и оперся локтем об угол стола. Поболтав содержимое в бокале, он с задумчивым видом уставился на нее.

— Да. — Она наградила его, как ей казалось, уверенной улыбкой. — В будущем я постараюсь сдерживать свои таланты, я вам обещаю.

— Мы вернемся к этому предмету несколько позже. А сейчас я хочу закончить обсуждение предмета, о котором мы говорили в саду, когда нам помешали любители посплетничать.

— О! — Элеонора посмотрела на бокал, который Артур ей протянул, и поняла, что ей просто необходимо подкрепиться.

Она сделала изрядный глоток обжигающей жидкости и едва не задохнулась, почувствовав, что горло ее обожгло, словно она проглотила кусок солнца.

Очевидно, Артур заметил, что с ней что-то творится. Он вскинул брови и предложил:

— Может быть, вам лучше сесть, мисс Лодж?

Она тяжело опустилась на диван и глубоко вздохнула.

— Очень крепкий бренди, — пробормотала она.

— Да, — согласился он, поднося бокал ко рту. — И очень дорогой. Я думаю, его лучше потягивать, нежели пить залпом.

— Я учту это на будущее.

Он кивнул.

— Так вот, как я уже говорил вам, я узнал имя джентльмена, который кое-что знает о табакерках, и планирую встретиться с ним. Я буду благодарен за любую идею, которая у вас может появиться относительно местонахождения Джона Уатта, ассистента моего двоюродного деда.

— Человека, который исчез в ту ночь, когда было совершено убийство?

— Да. За последние три дня я обошел все места, где он любил бывать, — кофейни, таверны и все в таком духе. Но я не обнаружил даже его следа. Он как будто испарился.

Элеонора задумалась.

— Вы разговаривали с членами его семьи?

— Уатт — сирота. У него нет семьи.

— И вы совершенно уверены в том, что он не убийца?

Артур затряс головой, затем развел руками.

— Когда дело касается человеческой природы, то здесь все возможно, но я не верю в то, что Уатт — негодяй. Я знал его несколько лет. Он честный и трудолюбивый парень. Более того, он предан моему двоюродному деду, который, в свою очередь, доверял ему и хорошо платил. Я не могу представить себе, чтобы Уатт поднял на него руку.

— Он ничего не украл в ту ночь? Из столового серебра ничего не пропало?

— Нет.

— Может быть, вы искали его не в тех местах, когда ходили по кофейням и тавернам, в которых Уатт привык встречаться со своими друзьями? — задумчиво произнесла Элеонора.

— А где бы искали вы?

— Вообще это не мое дело, — осторожно произнесла она. — И видит Бог, у меня нет никакого опыта в распутывании расследований. Но мне кажется, что честный, трудолюбивый человек, который сбежал, опасаясь за свою жизнь, и в то же время не взял никаких ценностей, чтобы иметь возможность заплатить за еду, преследует только одну цель.

— Какую же?

— Как можно скорее найти работу.

Артур не пошевелился, но в глазах его блеснуло понимание.

— Вы правы, — кивнул он. — Я проглядел самое очевидное. Но это означает, что я должен проверить огромную территорию. Как найти человека в этом городе?

— Вы уверены, что он один?

— Что вы имеете в виду?

— Вы сказали, что он молодой человек, не имеющий семьи. А нет ли у него какой-нибудь зазнобы?

Артур с энтузиазмом поднял свой бокал.

— Отличная идея, мисс Лодж! Теперь, когда вы сказали об этом, я припомнил молодую горничную из числа слуг моего двоюродного деда, которая, кажется, обожала Уатта. Я завтра же побеседую с ней.

Элеонора слегка расслабилась. Похоже, он доволен. Вполне вероятно, он не станет ее увольнять.

Артур отошел от стола и остановился перед камином. Блики пламени переливались в гранях его бокала, словно некий жидкий бриллиант.

— У меня было предчувствие, что разговор с вами поможет мне упорядочить собственные мысли, — признался он после недолгой паузы. — Спасибо вам за ваши наблюдения и комментарии.

Эта похвала согрела Элеонору больше, чем огонь в камине. Она даже слегка покраснела.

— Надеюсь, они вам помогут. Желаю вам удачи, сэр.

— Спасибо. Я тоже на нее надеюсь. — Он продолжал смотреть на языки пламени, словно ища в них ответа. — А теперь мы перейдем ко второму вопросу, который я хотел бы сегодня обсудить.

Элеонора напряглась:

— Да, милорд?

— Это касается поцелуя в саду.

Она сжала бокал с бренди.

— Разговор той леди о наших отношениях навел меня на мысль, что она не верит в нашу помолвку, сэр. Мне пришло в голову, что если пойдут слухи, что у нас будет брак по любви, свет намного снисходительнее примет нашу маленькую ложь.

— Это было очень умно с вашей стороны, — похвалил ее Артур. — Я рад, что вы так быстро нашли решение.

Испытывая величайшее облегчение, Элеонора пригубила бренди.

— Спасибо, сэр, — проговорила она, очень стараясь, чтобы голос ее не дрожал. — Я сделала все, чтобы моя игра выглядела убедительной.

Он повернулся и заглянул в ее глаза, в них отражались огненные блики. Опасное, соблазнительное возбуждение повисло в комнате. Она чувствовала, в нем бушуют те же эмоции, что и в ней самой. Бокал с бренди дрогнул в ее руке.

— И вы определенно достигли своей цели. — Поставив бокал на каминную полку, он медленно направился к ней, глядя ей в глаза. — Я был настолько потрясен в первый момент, что мне пришла мысль, будто вы не просто играете.

Элеонора пыталась, но не могла придумать ни единого мало-мальски умного ответа на эту реплику. Она сидела на диване, оцепенело уставившись на него.

Артур остановился перед ней, забрал бокал из ее руки и поставил его на стол, все так же не спуская с нее глаз.

Затем сжал ладонями ее плечи и вынудил встать с дивана.

— Неужели это было притворством? — Он провел пальцем по ее приоткрытым губам. — Вы настолько талантливая актриса, мисс Лодж?

От бархатного прикосновения его пальца у Элеоноры зашлось дыхание. Эта нежная ласка была очень интимной. Ей захотелось других прикосновений.

Слова не шли у нее с языка. Настоящая актриса должна уметь лгать, когда это необходимо, напомнила себе Элеонора. Но почему-то она не могла выдавить из себя хоть слово, которое, как она знала, должно было бы сейчас прозвучать.

Вместо этого она кончиком языка лизнула его палец. Ощутила вкус его кожи и почувствовала, как легкий трепет пробежал по ее телу.

Артур лениво улыбнулся. Элеонора покраснела. Она и сама не верила в то, что совершила такой поступок. Как у нее родилось подобное побуждение? На нее накатила паника.

— Я думаю, это даст вам ответ на мой вопрос. — Артур обнял ее затылок и приблизил губы к ее губам. — Должен признаться, я тоже не был простым исполнителем той роли в саду.

— Артур…

Он поцеловал ее так, словно выпил некий запретный нектар. Трепет пробежал по ее телу, потом ее бросило в жар, потом в холод, и все закончилось странной эйфорией. Она вцепилась в его плечи и приникла к нему.

Этот ее жест он воспринял как приглашение и еще крепче прижался к ее губам. Она вздрогнула, почувствовав, как его язык скользит вдоль ее нижней губы, однако не отпрянула от него.

Вот оно, то потрясающее удовольствие, которое, как рассказывала ее бабушка, можно найти в объятиях настоящего мужчины. То, что она испытывала с Джереми Клайдом, было всего лишь мелким ручейком по сравнению с бушующим водопадом страсти, которую она ощущала сейчас.

Артур вынул булавки из ее волос; он делал это настолько нежно, что она ничего не почувствовала. Еще ни один мужчина не распускал ей волосы.

А затем он приник губами к ее шее.

Ей вспомнилась реплика Лусинды, касающаяся сбежавшей невесты Артура: «Она была в ужасе от него!»

Артур накрыл ладонью ее грудь. Она ощутила жар его руки сквозь тонкий шелк платья.

Тихонько застонав, она обвила руками его шею.

Но вместо того чтобы прижать ее к себе еще сильнее, он что-то тихо пробормотал, и это было похоже на приглушенное проклятие. Он с видимой неохотой поднял голову и слегка отстранил от себя Элеонору.

Взяв ее лицо в свои руки, он криво улыбнулся.

— Сейчас не время и не место для этого, — пояснил он. Голос его был хриплым от страсти и сожаления, которые он испытывал. — Вы занимаете уникальную должность в этом доме, но это не меняет того факта, что вы входите в штат моих слуг. Я никогда не использовал женщин, которые у меня работают, и не намерен делать исключение для вас.

Секунду или две она не верила, что правильно все поняла. Он считает ее своей служанкой? После такого страстного объятия? После того, как он доверился ей и попросил совета, как лучше вести расследование?

Она снова вернулась в суровую реальность, и эта реальность прорвала сладостную паутину чувственной радости, которую она сплела для себя. Элеонора не знала, устроить ли ей скандал или молча проглотить обиду. Гнев, отчаяние и смятение лишили ее слов.

Вернее, почти лишили.

— Простите меня, сэр, — отчеканила она ледяным тоном, тщательно подбирая слова. — Я до сего момента не подозревала, что вы смотрите на меня как на простую служанку…

— Элеонора…

Она шагнула назад, и он оторвал руки от ее лица.

— У меня и в мыслях не было, что вы можете нарушить ваши строгие правила, которых вы придерживаетесь, имея дело со служанками в этом доме.

— Проклятие! Элеонора…

Она наградила его ослепительной улыбкой.

— Будьте уверены сэр, я всегда буду помнить о том месте, которое мне отведено в вашем доме. И больше никогда я не позволю себе ставить в неловкое положение хозяина со столь высокими моральными принципами.

На его скулах заиграли желваки.

— Вы меня неверно поняли.

— Я все поняла как надо. — Элеонора, пожав плечами, выразительно посмотрела на часы: — Боже мой, уже так поздно! — Она присела в элегантном реверансе. — Если вы больше в моих услугах не нуждаетесь, сэр, я желаю вам спокойной ночи!

Артур прищурился, давая понять, что не намерен отныне терпеть ее издевательства.

— Послушайте, Элеонора!

Она резко повернулась и быстро направилась к двери.

Но его шаг был шире, чем ее. Он успел к двери раньше. Целую секунду она размышляла о том, как следует поступить, если он преградит ей дорогу.

Однако он не сделал попытки остановить ее и сказать хоть слово на прощание. Наоборот, он вежливо открыл ей дверь и склонил голову в насмешливом поклоне.

Идя к двери с высоко поднятой головой, Элеонора, не утерпев, покосилась на него и заметила его насмешливую улыбку.

— Когда это дело завершится, мисс Лодж, я, естественно, освобожу вас от вашей должности, — процедил он холодно. — И когда наступит этот день, обещаю вам, я вернусь к сегодняшнему разговору и тщательно рассмотрю, по какому курсу направить наше сотрудничество в будущем.

— Не стоит рассчитывать на то, что подобное обсуждение будет иметь место, милорд. Я не вижу причин предлагать вам снова то, что однажды вы уже отвергли.

Она не дерзнула оглянуться, чтобы увидеть его реакцию на ее слова. И заставила себя не побежать, а пройти уверенным шагом расстояние до лестницы.

Прошел час, когда она услышала равномерные, чуть приглушенные шаги Артура в коридоре возле ее спальни. Эти звуки были созвучны ударам ее сердца.

Он остановился у ее двери. Напряжение было невыносимым. Постучит ли он сейчас в ее дверь?

Разумеется, он не постучал — ни тихо, ни как-либо иначе. И дал понять, что не собирается делать ничего подобного.

Однако она чувствовала его присутствие там, по ту сторону двери, и внезапно поняла, словно прочитала это в его сердце, что он думает о том, чтобы постучать в ее комнату, и думает очень упорно.

Спустя некоторое время она услышала, как он зашагал по коридору в сторону своей спальни.

 

Глава 14

Элеонора нехотя открыла глаза и с радостью увидела полоску света между шторами, а это означало, что утро наступило. Часы на столике показывали девять пятнадцать. Она с удивлением осознала, что ей даже удалось немного поспать.

Большая часть ночи прошла в чередовании странных снов и беспокойных приступов бессонницы, во время которых она вновь и вновь переживала их поцелуй.

Элеонора отбросила простыни, надела халат и сунула ноги в туфли. Она быстро умылась у умывальника, морщась и ежась под струями холодной воды. Покончив с туалетом, она собрала волосы в аккуратный узел и с помощью булавки прикрепила на них белоснежный чепчик. Затем направилась к шкафу, чтобы взглянуть на свои модные наряды.

Совершенно новые платья… Она заказала их у портнихи, которая долгое время обслуживала миссис Иган. Она не была уверена, что они принесут ей большую пользу, когда она начнет искать другую работу. Вряд ли ее будущие хозяева пожелают нанять профессиональную компаньонку, которая одевается столь модно и стильно.

Как Элеонора и предвидела, портниха хранила молчание и никому не говорила о том, какую должность занимала ее новая клиентка у миссис Иган. И это понятно, ибо любая профессиональная портниха понимает, что ее ценят за то, что у нее хватает ума не заниматься сплетнями в подобных ситуациях.

Что касается положения Элеоноры, то ей нет оснований беспокоиться о своих нарядах в будущем. Вероятно, у нее не будет большого числа новых хозяев или новых должностей, думала она, рассматривая веселенькое желто-оранжевое утреннее платье, отделанное бледно-зеленой тесьмой. Благодаря тройной зарплате и премии, которую ей заплатит Сент-Меррик, она сможет приобрести небольшую книжную лавку, и если ей повезет, то через шесть месяцев у нее появятся средства, чтобы снабдить лавку новейшими произведениями современных авторов.

И тогда она наконец станет свободной и независимой.

Одеваясь, Элеонора заставляла себя думать о своем блестящем будущем, а не о жарких поцелуях Артура.

Выйдя через несколько минут из спальни, она увидела, что коридор пуст. Интересно, Артур уже спустился вниз, в столовую? Несмотря на то, что произошло накануне, она мечтала снова его увидеть. Она стала неслышно спускаться по лестнице, чтобы не разбудить Маргарет.

Затем она пошла по коридору, который вывел ее в заднюю часть дома.

Сделав глубокий вдох, Элеонора вскинула подбородок, приняла независимый вид и вошла в столовую так, словно накануне ничего не случилось.

Но разыгранное ею представление никто оценить не смог. Комната была пуста.

Не удалось ей показать Артуру, что его поцелуи ровным счетом ничего для нее не значат. Вздохнув, она вышла через дверь, ведущую в буфет, и по узкой лестнице спустилась на первый этаж, где располагалась кухня. Шаги ее были совершенно бесшумными.

Чашки чаю и ломтика теплого тоста ей было бы сейчас вполне достаточно.

Спускаясь, она услышала приглушенные голоса, доносившиеся из-за закрытой двери. Элеонора сразу их узнала — Иббиттс и горничная Салли.

— Перестань распускать сопли, безмозглое создание! — прорычал Иббиттс. — Делай, что я тебе говорю, иначе опять окажешься на улице.

— Пожалуйста, не заставляйте меня это делать, мистер Иббиттс. — Салли разрыдалась. — Одно дело — осмотреть личные вещи мисс Лодж, когда я распаковывала ее чемодан. Мне это тоже не нравилось, но по крайней мере я не причинила ей вреда. А это совсем другое. Если вы заставите меня украсть ее симпатичные часики, меня арестуют и повесят.

— Вздор! Даже если тебя застанут на месте преступления, Сент-Меррик не станет обращаться в полицию. Я работал во многих домах и знаю, какие хозяева на это способны, а какие нет. Так вот, он не способен на это. Он слишком мягкосердечный.

Элеонора подумала, что Иббиттс, похоже, не слишком одобряет доброту Артура.

— Он может уволить меня без рекомендаций, — еще отчаяннее заголосила Салли. — А вы ведь знаете, как нужна мне эта должность. Не подвергайте меня риску!

— Ты уж точно потеряешь свою драгоценную должность, если не сделаешь того, что тебе велят, девочка! Я прослежу за этим. Ты помнишь, что случилось с юным Полем, когда он отказался заплатить мне мою долю? Он вылетел на улицу без всяких рекомендаций! Не удивлюсь, если он сейчас влачит жалкое существование нищего бродяги.

До Элеоноры донеслись громкие всхлипы Салли.

— Я просто не могу этого сделать, сэр! Я порядочная девушка и никогда не делала ничего подобного. Я не могу!

— Порядочная девушка, говоришь? — Иббиттс хрипло засмеялся. — Твоя прежняя хозяйка так не считает. Она вышвырнула тебя за то, что ты соблазнила ее сына, разве не так? После того как застала тебя в кладовке. Ты лежала на спине, болтала в воздухе ногами, а ее мальчишка расположился у тебя между ляжек.

— Все было не так! — в отчаянии вскричала Салли. — Он сам напал на меня!

— Потому что ты соблазняла его. Бьюсь об заклад, ты думала, что он даст тебе денег за твои труды.

— Неправда!

— Впрочем, это не имеет значения, — оборвал ее Иббиттс. — Главное, не забывай об этом. У тебя не было рекомендации, и мы оба знаем, что ты сейчас оказывала бы услуги джентльменам в темных подворотнях, если бы я не взял тебя на работу. Тебе повезло со мной.

— Прошу вас, сэр! Я делала до этого все, о чем вы просили. Я отдам вам вашу долю из своей квартальной зарплаты. Но я не могу сделать то, что вы требуете сейчас. Не могу — и все. Это плохое дело.

Элеонора достаточно наслушалась. Она взялась за круглую ручку, и та легко повернулась в ее руке. Она толкнула дверь с такой силой, что та ударилась о стену и, спружинив, отлетела назад.

Ошалевшие от неожиданности Иббиттс и Салли повернулись к ней с открытыми ртами.

Идеальные, словно у классической статуи, черты лица Иббиттса быстро трансформировались в гневную маску.

Во взгляде Салли была паника. Она положила руку на горло и издала тихий звук, напоминающий писк.

Элеонора повернулась к Иббиттсу:

— Ваша низость и подлость не знают пределов! Соберите свои вещи и немедленно покиньте этот дом.

Иббиттс быстро оправился от неожиданности и насмешливо скривил свои красивые губы.

— Кто вы, черт возьми, такая, чтобы вмешиваться в мои дела?

Сейчас, похоже, был самый подходящий момент, чтобы напомнить ему о полномочиях, которые проистекали из ее фиктивной роли невесты Артура.

— Я будущая хозяйка этого дома, — холодно заявила она. — И я не потерплю вашего недостойного поведения.

— Будущая хозяйка, говорите? — Гаденькие огоньки засветились в глазах Иббиттса. Но вместо того чтобы начать словесную атаку, он ткнул пальцем в несчастную Салли: — Уйди отсюда, девчонка. Отправляйся в свою спальню. Мы продолжим с тобой разговор позже.

Салли побелела.

— Да, мистер Иббиттс, слушаюсь, сэр. Она засеменила к двери, на пороге которой стояла, преграждая ей путь, Элеонора.

— Простите меня, мисс Лодж, — пролепетала она дрожащими губами. — Позвольте мне пройти.

Элеонора протянула ей носовой платочек и шагнула в сторону.

— Вытри слезы, Салли. Все будет в порядке.

Салли уже ничему не верила. Схватив платочек, она закрыла им лицо и бросилась вон из кухни.

Элеонора осталась наедине с Иббиттсом.

Он смерил ее взглядом сверху вниз с таким презрительным выражением, которому мог бы позавидовать самый надменный джентльмен из светского общества.

— Итак, мисс Лодж, я думаю, сейчас самое время, чтобы мы во всем разобрались. Мы оба знаем, что вы никогда не будете хозяйкой этого дома, разве не так?

У Элеоноры заныло под ложечкой, но на лице ее не отразилось никаких эмоций.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, Иббиттс.

— Тот факт, что его сиятельство представил вас благородной леди, меня не обманул. Вы всего лишь компаньонка. Вы в доме задержитесь ненадолго. Когда Сент-Меррик больше не будет в вас нуждаться, он освободится от вас так же, как и от любого другого слуги, услуги которого ему больше не требуются.

Мурашки побежали по коже Элеоноры. Она была права, когда предупреждала Артура, что обмануть слуг очень трудно. У нее оставалась единственная надежда — блеф.

— Вы, похоже, подслушиваете наши разговоры, Иббиттс, — ровным голосом произнесла она. — Очень скверная привычка, между прочим. И как часто бывает в подобных случат тот, кто подслушивает разговор, не предназначенный для других, воспринимает факты неверно.

— Вздор! У меня достаточно фактов, и вы это знаете. Сент-Меррик нанял вас в агентстве «Гудхью и Уиллис», разве не так? Я слышал, как он рассказывал миссис Ланкастер о своем плане. Он платит вам деньги за то, чтобы вы играли роль его невесты. И знаете, кем вас можно назвать, мисс Лодж? Актрисой!

— Довольно, Иббиттс! — оборвала его Элеонора.

— А мы все знаем, что такое актриса, правда? — Он отвращением фыркнул. — Вы будете согревать постель его сиятельства до тех пор, пока не уйдете с этой должности.

Иббиттс знает обо всем, размышляла Элеонора. Это объясняет его презрение, которое она почувствовала в первый же день своего пребывания в этом доме. Но, судя по тому, что он отослал Салли из комнаты, ей стало ясно, что он хранит это знание в секрете, дожидаясь момента, когда сможет его использовать с наибольшей выгодой для себя.

Элеонора поняла, что ей грозит беда. Артур рассвирепеет, узнав, что дворецкий осведомлен о его намерениях. Не исключено, что он решит изменить свой план, где она играет роль его невесты. А если так, то не пройдет и суток, как она снова будет вынуждена обратиться в агентство «Гудхью и Уиллис».

Ничего другого не оставалось, как действовать последовательно. Иббиттс — страшный человек. В любом случае он должен исчезнуть из этого дома.

— Вам дается полчаса, чтобы собрать вещи, — твердо повторила она.

— Я никуда не собираюсь уходить, — скрипучим голосом заявил Иббиттс. — И вы не будете впредь отдавать здесь приказы, если не желаете себе зла. Отныне вы будете плясать под мою дудку, мисс Лодж.

Элеонора ошеломленно уставилась на него:

— Да вы с ума сошли!

— Нисколько, мисс Лодж, просто я гораздо умнее, чем вы думаете. Если вы попытаетесь выставить меня за дверь, я найду способ сообщить его сиятельству, что я в курсе его дел. — Иббиттс гаденько хихикнул. — Более того, я скажу ему, что узнал об этом от вас, потому что вы любите болтать в постели.

— Вы становитесь на опасный путь, Иббиттс, — угрожающе проговорила она, — не поверит вам Сент-Меррик.

Улыбка Иббиттса сделалась еще более мерзкой.

— Когда я расскажу ему о голубенькой кружевной тесьме на вашей симпатичной белой ночной рубашке, уверен, он поверит каждому моему слову.

— Вы знаете, как выглядит моя рубашка, потому что заставили Салли ее описать.

— Да, но его сиятельство решит, что я видел вас в ней, вам ясно? И даже если он не попадется на эту удочку, вам придется отсюда уйти. Если он обнаружит, что его план перестал быть секретом, он откажется от него. А это означает, что вы ему перестанете быть нужны, мисс Лодж. Вы окажетесь на улице через десять минут после того, как он обо всем узнает.

— До чего же глупый вы человек, Иббиттс!

— Это вы глупы, мисс Лодж, если думаете, что можете так легко от меня отделаться. — Он хрипло засмеялся. — Но вам повезло — я намерен заключить с вами сделку. Держите язык за зубами о том, что слышали в этой комнате несколько минут назад, и я не скажу его сиятельству ни слова ни про вашу ночную рубашку, ни про его секреты.

— Неужели вы и вправду верите, что я поддамся на шантаж, Иббиттс?

— Да, мисс Лодж, вы сделаете то, что я сказал, как делают это Салли и Нед, и будете мне благодарны за это. — Он насмешливо хмыкнул. — Настолько благодарны, что станете платить мне комиссионные, как это делают остальные слуги.

Элеонора скрестила руки.

— И как велики ваши комиссионные?

— Салли и Нед отдают мне половину их квартальной платы.

— А что они за это имеют?

— Ну как же, они сохраняют за собой свое место. Вы согласитесь на мое предложение потому, что мы оба знаем, что вы потеряете гораздо больше, чем я.

— В самом деле?

— Да, глупая сучка! — Он скривил губы. — С таким лицом я всегда найду себе другую работу. А вот если тебя вышвырнут из этого дома, то ты вряд ли найдешь себе другое столь же приличное место. Придется тебе задирать юбки для пьяных джентльменов в подворотнях Ковент-Гардена, и это случится, когда еще и года не пройдет.

Элеонора не сочла нужным отвечать на это заявление. Повернувшись, она, вскинув подбородок, вышла в коридор.

Вслед ей прозвучал негромкий гаденький смешок.

Наверху лестницы, ведущей на кухню, она увидела Неда.

— Что случилось, мисс Лодж? Салли говорит, что нас собираются уволить.

— Вы с Салли не потеряете своей работы, Нед. Это произойдет с Иббиттсом.

— Вряд ли. — Нед печально покачал головой. — Такие, как он, всегда побеждают. Он сделает все, чтобы нас выгнали без рекомендаций.

— Успокойся. Его сиятельство — человек справедливый. Когда я объясню ему ситуацию, он поймет. С тобой и Салли все будет в порядке.

«Это я скоро отправлюсь искать себе другую работу, — подумала она. — Независимо от того, как разрешится вопрос с Иббиттсом, никуда не деться от того факта, что если Сент-Меррик узнает, что его секрет находится в руках презренного, не заслуживающего доверия человека, он вынужден будет отказаться от своего замысла».

Ну что ж, разве она изначально не была уверена, что эта, должность слишком хороша, чтобы все происходящее было правдой?

Артур стоял в дверях конюшни и наблюдал за тем, как Джон Уатт накладывал сено в стойло. Молодой человек выглядел несколько иначе по сравнению с тем периодом, когда он работал у Артура.

Работая в их доме, Уатт всегда следил за своей одеждой, он был чистым и опрятным. Рубашка и штаны, которые были на нем сегодня, судя по всему, были те же самые, в каких он убежал в ту роковую ночь. За шесть недель работы в платной конюшне некогда приличная одежда превратилась в грязные лохмотья.

Волосы Уатта были завязаны сзади полоской ткани. Пот струился по его лбу. Однако по своему обыкновению он работал с полной отдачей, хотя вряд ли его новый хозяин платил ему деньги, соизмеримые с теми, какие он получал в их доме.

— Привет, Уатт, — негромко позвал его Артур. Уатт вздрогнул и резко развернулся к нему с поднятыми силами. На лице его отразился страх. Увидев Артура, он застонал:

— Так это вы, сэр. — Он сглотнул и медленно опустил вилы, признавая свое поражение. — Я знал, что рано или поздно вы меня найдете.

Артур подошел к нему поближе:

— Почему ты убежал, Уатт?

— Вы должны сами понимать это, сэр. — Уатт поставил вилы к стенке стойла, вытер лоб грязной рукой и тяжело вздохнул. — Я боялся, что вы подумаете, будто это я убил мистера Ланкастера.

— Почему я должен был поверить в такое?

Уатт смешался:

— Потому что я был единственным человеком, кто был в ту ночь с мистером Ланкастером.

— Мой двоюродный дед тебе доверял. Я тоже доверяю. И тебе доверяет Бесс. Уатт вздрогнул.

— Вы разговаривали с Бесс?

— Это она рассказала мне, что ты сменил имя и работаешь в платной конюшне.

Уатт сморщился, словно от боли.

— Мне не нужно было сообщать ей, где я. Но она так беспокоилась обе мне, что я вынужден был рассказать ей, что я цел и невредим. Я просил ее никому не говорить обо мне. Она честная девушка. И я требовал от нее слишком многого, когда просил ее лгать, особенно вам, сэр.

— Ты не должен винить Бесс. У меня недавно был с ней очень долгий разговор. Она любит тебя всем сердцем, и она сохранила бы тайну, если бы считала, что я причиню тебе вред. Она не скажет о тебе никому, даже сыщику, который ее допрашивал.

— Ее допрашивал сыщик? — в ужасе спросил Уатт. — Бедняжка Бесс! Она, должно быть, напугалась до смерти!

— Должно быть, напугалась. И тем не менее не сказала, где тебя искать. Она сообщила об этом только мне, потому что я убедил ее, что уверен в твоей невиновности.

Уатт нервно закусил губу.

— Бесс говорила мне, что сыщик уверен, будто это я убил мистера Ланкастера.

— Я расстался с этим сыщиком, когда он пришел к такому выводу. Я знал, что он не прав.

В глазах Уатта отразилось искреннее удивление.

— Почему вы так уверены, что это не я убил мистера Ланкастера?

— Ты забываешь, что я знаю тебя много лет, Уатт. Ты не способен на насилие. Ты очень терпелив, негневлив и уравновешен.

Уатт был потрясен.

— Даже не знаю, как благодарить вас, сэр.

— Ты сможешь отблагодарить меня, если расскажешь обо всем, что происходило в последние дни перед убийством моего двоюродного деда, вспомнишь любую подробность, имеющую отношение к тому, что случилось в ночь его гибели.

Спустя час, испытывая удовлетворение от того, что узнал от Уатта все, что хотел узнать, Артур отправил парня к его возлюбленной и пообещал, что они получат новые должности в одной из усадеб Ланкастеров.

Следующий его визит перед возвращением в дом на Рейн-стрит был нанесен престарелому управляющему, который достался ему в наследство от двоюродного деда.

В доме было тихо и сумрачно. Слуги ходили с печальными лицами.

— Доктор говорит, что мистер Ормсби не проживет больше недели, — сообщила ему экономка, сопровождая его в спальню, где на смертном одре возлежал ее хозяин. — Очень любезно с вашей стороны, сэр, приехать к нему проститься.

— Это самое меньшее, что я мог сделать, — пожал плечами Артур. Внимательно оглядев женщину, он увидел, что она уже немолода. Вряд ли она сможет после смерти хозяина претендовать на подобную должность. — Ормсби позаботился о пенсии для вас?

Глаза ее удивленно округлились.

— Спасибо, что спросили об этом, сэр. Я думаю, он не забыл про меня в своем завещании. Я работала на мистера Ормсби двадцать семь лет.

Артур мысленно взял себе на заметку: проверить, достаточную ли сумму оставил Ормсби экономке и способна ли она прожить на эти деньги, когда уйдет на пенсию.

Ормсби и старый граф имели в характере много общего. Ни тот, ни другой не славился особой щедростью.

Элеонора укладывала в чемодан последние вещи, когда в комнату с озабоченным видом вошла Маргарет.

— Объясните мне, Бога ради, что такое здесь происходит? — Она остановилась посреди комнаты и посмотрела на чемодан как на своего личного врага. — Салли прервала меня в самом разгаре работы над сценой, которую я пишу уже два дня, и заявила, что вы собираетесь уезжать.

— Я вынуждена с сожалением признать, что грандиозный план Сент-Меррика лопнул по всем швам.

— Не понимаю.

— Иббиттс знает, для чего я здесь нахожусь, и дал понять, что использует эту информацию для собственных целей. Когда его сиятельство узнает, что его план провалился, ему больше не понадобятся мои услуги. Поэтому я решила сложить вещи и быть готовой уехать в любой момент.

— Это абсурд!

— Вряд ли. — Элеонора вздохнула. — У меня давно появилось предчувствие, что столь тщательно разработанный план обречен на неудачу.

Выпрямившись, она оглядела спальню. Она испытывала какое-то странное чувство потери, причем это не имело никакого отношения к финансовой стороне дела. Ей не хотелось уезжать, и не потому, что ей придется снова пройти через мучительный процесс поиска новой работы.

Не по дому она будет тосковать — просто ей больше не суждено пережить тот легкий трепет, когда она входила в какую-нибудь комнату и заставала там Артура.

«Немедленно перестань хныкать. У тебя нет времени предаваться всяким тоскливым мыслям. Ты должна сосредоточиться на своем будущем».

— Моя дорогая Элеонора, но это ужасно! Я абсолютно уверена, что здесь какая-то ошибка. Вы не можете уехать! Пожалуйста, не принимайте поспешных решений до разговора с Артуром! Я знаю, он сможет исправить положение.

Элеонора покачала головой:

— Я не вижу, каким образом он может использовать меня в схеме, которую задумал. Весь его проект скомпрометирован Иббиттсом.

— Артур очень находчив. Не сомневайтесь, он найдет выход и осуществит свой план.

Услышав стук колес на улице, Элеонора рванулась к окну и увидела Артура, выбирающегося из экипажа. В руке он нес какой-то пакет и выглядел весьма озабоченным.

— Вернулся граф, — произнесла она. — Мне лучше спуститься вниз и сразу покончить с этим делом.

— Я иду с вами, — решительно заявила Маргарет. — Я знаю, все образуется.

— Не представляю как, — возразила Элеонора, стараясь не выплеснуть на подругу свою печаль, которая угнездилась в ее сердце. — Его сиятельство больше не будет нуждаться в моих услугах.

— Позвольте мне сказать вам, моя дорогая, — возразила Маргарет, когда они спускались по лестнице, — когда речь идет об Артуре, не стоит пытаться предсказывать его действия. Единственное, что можно определенно о нем сказать: если он наметил цель и курс, то столкнуть его с этого пути невозможно. Можете спросить кого угодно, все это подтвердят.

В холле стояли Салли и Нед и тихо о чем-то беседовали. Увидев Элеонору и Маргарет, они замолчали. Оба выглядели испуганными.

— Что-нибудь еще случилось? — спросила Элеонора.

— Понимаете, мэм, Иббиттс… — ответил Нед. — Он сейчас в библиотеке вместе с его сиятельством. Трудно представить, какую ложь он рассказывает хозяину.

— Почему это он считает, будто Сент-Меррик поверит его словам об Элеоноре? — вскинулась Маргарет.

— Не знаю, мэм, — прошептала Салли. — Но Иббиттс улыбался, когда входил в библиотеку. — По ее телу пробежала дрожь. — Я уже видела эту улыбку однажды.

 

Глава 15

Откинувшись на спинку кресла, Артур внимательно слушал Иббиттса, который изо всех сил старался выгородить себя.

— Уверяю вас, большого вреда вам не причинили, сэр, — с подчеркнутой искренностью подвел итог дворецкий. — Я не пророню ни слова о ваших секретных делах.

— В самом деле?

— Да, сэр. — Иббиттс приподнял свой мужественный подбородок и расправил широкие плечи. — Можете не сомневаться в моей верности, сэр.

— Ты утверждаешь, что мисс Лодж проболталась, когда пыталась затащить тебя в свою спальню?

— Да, сэр, но я не принял ее предложения, правда, увидел, что она была в белой льняной ночной рубашке с голубой кружевной тесьмой. Я очень ответственно отношусь к своей должности.

— Понятно.

Иббиттс вздохнул:

— Вообще-то вы не должны слишком уж осуждать мисс Лодж.

— Почему ты так считаешь?

Иббиттс многозначительно хмыкнул:

— У леди ее возраста и положения не так-то много надежд на достойное замужество, разве не так? У них нет другого выхода, кроме как схватить то, что им подвернется, если вы понимаете, что я имею в виду.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Элеонора, а вслед за ней возмущенная Маргарет.

— Не верьте ни одному его слову, сэр! — Элеонора в мгновение ока пересекла комнату. Щеки ее были красны от гнева. — Он лжец и шантажист, он вымогает деньги у ваших слуг! Я велела ему немедленно покинуть ваш дом!

Артур вежливо встал с кресла:

— Доброе утро, мисс Лодж. — Наклонив голову в сторону Маргарет, он добавил: — Пожалуйста, садитесь, дамы.

Маргарет тут же села, лицо ее оживилось.

— Кажется, это обещает быть интересным, — проговорила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

А Элеонора даже не слышала его предложения. Она не только не села ни в одно из кресел, она подошла к письменному столу и остановилась перед Артуром с пылающими от гнева глазами.

— Иббиттс вынуждает других слуг отдавать ему половину своего заработка! — заявила она. — Иначе грозит уволить их с работы. Это низко и гадко! Салли и Нед рассказали мне, что именно по этой причине с работы ушли экономка, повар и садовник несколько месяцев назад, и сейчас слуг в хозяйстве катастрофически не хватает.

На лице Иббиттса появилось скептическое выражение.

— Боюсь, что у мисс Лодж разыгрались нервы. Женская истерика, только и всего. Я видел такие проявления у незамужних дам определенного возраста. В этих случаях помогает винегрет.

Элеонора бросила на него презрительный взгляд:

— Ты отрицаешь это?

— Конечно. — Гордо вскинув голову, он произнес: — Если его сиятельство пожелает убедиться в моей невиновности в этом вопросе, ему достаточно спросить об этом слуг. Я уверен, что и Салли, и Нед подтвердят, что ничего подобного я от них не требую.

— Ты запугал Салли и Неда, Иббиттс, — возразила Элеонора. — Они скажут все, что ты им прикажешь сказать.

«Очень интересно наблюдать за Элеонорой, когда она полыхает гневом», — подумал Артур. К сожалению, у него не было времени заниматься этим сегодня.

— Сядьте, пожалуйста, Элеонора, — негромко проговорил он.

— А вдобавок к этому он еще подслушивает ваши разговоры, — заявила она.

— Это ложь! — Иббиттс опять повернулся к Артуру: — Я бы никогда не осмелился подслушивать личные разговоры моего хозяина. Вас подслушала юная Салли, сэр, и пришла ко мне с новостью, что мисс Лодж всего лишь компаньонка. Естественно, я приказал ей и Неду не болтать о ваших частных делах. И они сделают это, они мне обещали. Я готов помочь вам всем, чем могу, в осуществлении ваших планов.

— Вздор! — процедила сквозь зубы Элеонора. — Он пытается возложить вину на Салли…

— Сядьте, Элеонора, — повторил Артур несколько раздраженно, отчего его слова обрели форму приказа. Элеонора вынуждена была повиноваться. Иббиттс смерил ее испепеляющим взглядом.

— Прошу прощения, милорд, смотрели ли вы рекомендации мисс Лодж, перед тем как взять ее на эту должность?

— Это ваши рекомендации я не удосужился посмотреть, — вздохнул Артур. — И очевидно, Ормсби тоже — из-за плохого состояния здоровья.

— Смею вас уверить, у меня отличные рекомендации, — поспешил уверить его Иббиттс.

— Потому что ты сам их писал, готова биться об заклад, — пробормотала Элеонора.

— Ложь! — прошипел Иббиттс. Он вновь повернулся к Артуру: — Я буду рад представить вам письма от предыдущего хозяина, сэр. Я думаю, вы сочтете их вполне удовлетворительными.

— В этом нет никакой нужды. — Артур потянулся к одному из томов, которые он принес от Ормсби. — Я просмотрел это, возвращаясь домой. Записи в них за минувший год рассказали мне все, что мне нужно было о тебе знать.

Иббиттс непонимающе уставился на гроссбухи:

— Что это такое, сэр?

— Отчет о расходах на ведение хозяйства. — Артур открыл самый последний том и провел пальцем по записи, которую он отметил заранее. — Из этой записи следует, что ты подал просьбу о выплате жалованья некоторым лицам, которые здесь уже не работали. — Он поднял взгляд на Иббиттса. — Среди них экономка, повар и садовники, которые уволились еще прошлой осенью.

Иббиттс сделал шаг назад. Может, он потерял равновесие?

— Здесь, должно быть, какая-то ошибка, сэр.

Артур закрыл гроссбух.

— Ошибка в том, что ты не уволен еще несколько месяцев назад, Иббиттс. Но я намерен исправить ее немедленно. Ты сейчас же соберешь свои вещи и покинешь мой дом.

— Сэр, вы сами говорили, что управляющий болен. — Иббиттс выглядел очень растерянным. — Должно быть, он записал неверные суммы.

— Он был болен и не мог выходить из дома, чтобы лично проверить, что здесь творится, но он в здравом уме, уверяю тебя. Эти суммы были переданы тебе, чтобы ты заплатил слугам. Очевидно, ты не сообщал Ормсби, когда кто-то из прислуги увольнялся. Более того, ты продолжал получать их зарплату и присваивал ее себе. Я хочу, чтобы ты убрался отсюда не позже чем через час.

Элеонора вскочила с кресла:

— Я знала, что вы поступите справедливо, сэр! — Артур вздохнул:

— Пожалуйста, сядьте, Элеонора. Она поджала губы, но все-таки села.

— Вы выгоняете меня? — ошеломленно спросил Иббиттс.

— Да, разумеется. — Артур дернул за бархатный шнурок. — Ты лжец и шантажист. Считай себя счастливчиком, что я не посадил тебя в тюрьму.

Дверь открылась. На пороге появился Нед — слегка испуганный, но в то же время решительно настроенный.

— Да, милорд?

— Иббиттс больше не работает в этом доме. Проводи этого прохвоста в его комнату и присмотри за ним, пока он будет укладывать свои вещи. Да проследи, чтобы он не стащил столовое серебро, когда будет уходить. Ясно?

Нед перевел взгляд на насупленного Иббиттса, затем снова на Артура.

— Да, сэр, — твердо произнес он. — Я выпровожу его через заднюю дверь.

Лицо Иббиттса исказили гнев и презрение.

— Предлагаю вам познакомиться с рекомендациями Салли и Неда, милорд. Салли потеряла работу, потому что задирала юбки для наследника хозяина. Нед потерял свою, потому что защищал Салли и отрицал ее вину.

Нед сжал кулаки.

Элеонора поднялась с кресла.

— Я нисколько не сомневаюсь в невиновности Салли и Неда. А вот Иббиттс доказал, что ему доверять нельзя.

Артур потер двумя пальцами переносицу.

— Я буду вам весьма признателен, если вы будете сидеть, мисс Лодж. Ну зачем то и дело вскакивать с места?

— Простите.

Она неохотно села на стул. Артур видел, как она нетерпеливо постукивала носком туфельки по ковру. Ему пришла в голову мысль, что ее недолгая карьера компаньонки не смогла изменить ее склонности управлять хозяйством в его доме. По всей видимости, Элеонору раздражало то, что она должна подчиняться его приказам.

Он перевел взгляд на Неда:

— Вы оба — ты и Салли — останетесь на прежних местах. Более того, я прослежу, чтобы те суммы, который Иббиттс вынуждал вас ему выплачивать, были немедленно вам компенсированы.

— Спасибо, сэр, — пробормотал ошеломленный Нед.

Артур жестом показал на дверь:

— В путь, Иббиттс. Я и без того слишком много времени потратил на вас.

Иббиттс сжал кулаки и бросил угрожающий взгляд на Элеонору, когда проходил мимо нее.

Артур дождался, когда Иббиттс подойдет к двери, и произнес:

— Еще одна деталь, Иббиттс. Похоже, вы не даете себе труда подумать, какой статус у мисс Лодж в этом доме.

— Я отлично знаю ее статус, — проворчал Иббиттс. — Она всего лишь оплаченная компаньонка.

— Ты глубоко заблуждаешься, — ровным тоном ответил Артур. — Я намерен жениться на мисс Лодж. Она будущая хозяйка этого дома. Если ты станешь распространять слухи, противоречащие этому заявлению, тебе придется очень об этом пожалеть. Я достаточно ясно выражаюсь?

Боковым зрением он увидел, как широко раскрылись глаза у Элеоноры.

Иббиттс ощерил зубы:

— Как вы будете называть ее, это ваше дело, милорд.

— Да, — согласился Артур, — мое. Можешь идти.

Иббиттс шагнул через порог. Нед закрыл дверь и последовал за ним, В комнате остались Артур, Маргарет и Элеонора.

— Ах, это было потрясающе! — восхитилась Маргарет. Она радостно улыбнулась Элеоноре: — Я ведь говорила вам, что Артур уладит все дела. А сейчас вы должны приказать Салли распаковать свой чемодан.

Артур похолодел. Он посмотрел на Элеонору, стараясь, чтобы эмоции не отразились на его лице.

— Вы упаковали чемодан? — не поверил он.

— Да, естественно. — Она откашлялась. — Я полагала, что вам больше не понадобятся мои услуги, потому что Иббиттс знает, кто я на самом деле.

— Когда она отругала его и хотела выгнать из дома, — пояснила Маргарет, — Иббиттс заявил, что ему все известно. И начал ее шантажировать.

Артур откинулся на спинку кресла и попытался осмыслить, что же все-таки произошло.

— Иббиттс требовал у вас деньги в обмен на молчание о вашем статусе в этом доме?

— Да. Но это мелочь по сравнению с тем, как по-хамски он обращался к другим слугам. Я смогу сама о себе позаботиться. А Салли и Нед гораздо более уязвимы.

Артур подумал, отдает ли она себе отчет в том, насколько редко столь сильное чувство ответственности встречается среди представителей высшей знати. В его мире горничных элементарно выгоняли на улицу, если кто-то из мужчин их обрюхатил, а пожилую экономку могут даже оставить без пособия, если она уже не в силах выполнять свои обязанности.

Элеонора покачала головой:

— Я ведь предупреждала вас, сэр, насколько это трудно, даже невозможно — сохранить что-то в тайне от прислуги.

— Я был бы вам весьма признателен, если бы вы воздержались от критики моих ошибок, — мягко заметил он.

Элеонора покраснела.

— Приношу свои извинения, сэр.

Он вздохнул:

— Ничего. В общем, вы правы.

Элеонора нахмурилась:

— Я в самом деле не представляю, как я смогу играть свою нынешнюю роль, если кто-нибудь, настолько же вероломный, как Иббиттс, узнает обо всем.

— Я не вижу причин менять курс, — пожал плечами Артур. — План продолжает действовать, как я и задумал. Все взгляды общества обращены на вас, и это развязывает мне руки… — он запнулся, напомнив себе, что в комнате все еще находится Маргарет, — и я могу продолжать свои деловые операции.

— Но если Иббиттсу удастся распустить слухи о моей истинной роли, ваш план перестанет действовать.

Ее настойчивое стремление освободить себя от роли, ради которой он ее нанял, пробило панцирь его невозмутимости.

— Я уверен, Элеонора — заявил он, чеканя слова, — что вы единственная моя надежда на то, что я осуществлю свои планы. Более того, учитывая, что я хорошо вам плачу, я имею все права ожидать от вас самого убедительного исполнения своей роли. Вы согласны?

Маргарет удивленно заморгала ресницами, услышав столь резкую отповедь.

Элеонора молча наклонила голову, давая понять, что она сердита, но не напугана.

— Разумеется, милорд, — сухо ответила она. — Я постараюсь сделать все, чтобы вы были мной довольны.

— Спасибо. — Черт возьми, что заставило его рявкать на нее? Он никогда раньше не позволял себе такого.

Маргарет поспешила сгладить неловкость:

— Поверьте, Элеонора, вас не должно беспокоить, что Иббиттс может заговорить. Кто в свете примет за чистую монету слова уволенного без рекомендации дворецкого?

— Я знаю, но он в курсе того, что история, которую мы подаем в виде шутки, на самом деле является правдой.

— Даже если Иббиттс начнет сплетничать о вас, он не причинит вам вреда. Люди сочтут, что он просто болтает чепуху, — успокоила ее Маргарет.

— Она права, — поддержал ее Артур. — Успокойтесь, Элеонора. Не стоит волноваться из-за Иббиттса.

— Может быть, вы и правы, — вздохнула Элеонора. Правда, при этом она не выглядела очень уж уверенно. Маргарет тоже вздохнула.

— Ну, тогда все улажено. Итак, Элеонора, вы остаетесь, — подвел итог разговору Артур. Элеонора нахмурилась:

— Это мне напомнило, что у нас дефицит слуг. Еще одна проблема, которую необходимо решить, прежде чем он продолжит расследовать убийство, устало подумал Артур.

Он взял перо и потянулся за бумагой.

— Я напишу сейчас письмо в агентство.

— Не надо тратить время на поиски кандидатов через агентство, — быстро проговорила Элеонора. — У Салли есть две сестры, которым нужна работа. Одна из них, насколько я знаю, отличная повариха. Другая будет счастлива исполнять обязанности горничной. Я думаю, Салли подойдет на роль экономки. А у Неда есть дядя и кузен, оба отличные садовники. Случилось так, что их последний хозяин продал городской дом и распустил слуг, так что они сейчас ищут работу. Предлагаю их всех нанять.

Маргарет захлопала в ладоши:

— Боже мой, Элеонора, вы просто чудо! Ведь вы в один миг решили проблему прислуги!

Артур испытал огромное облегчение, что этот груз свалился с его плеч, и у него возникло желание расцеловать Элеонору.

Однако он вынужден был деловым тоном произнести:

— Оставляю это дело на вас.

Элеонора сдержанно кивнула, но ему показалось, что она этим довольна.

«Одна препона убрана с дороги», — сказал он себе, и это подняло ему настроение.

— Вы извините меня оба, но я должна пойти наверх и переодеться. — Маргарет встала и направилась к двери. — Скоро приедет мистер Флеминг. Мы сегодня собираемся посетить несколько книжных магазинов.

Артур встал, пересек комнату и открыл для Маргарет дверь. Она вышла и исчезла в коридоре. Оглянувшись и увидев, что Элеонора собирается последовать за ней, Артур поднял руку:

— Если вы не возражаете, я хотел бы обсудить с вами информацию, полученную от Джона Уатта.

Она остановилась посреди комнаты и с интересом спросила:

— Вы нашли его?

— Да, спасибо вашей подсказке. Я поговорил с его зазнобой. — Он взглянул на часы. — Сейчас пятый час. Я пошлю за экипажем, и мы покатаемся в парке. Когда люди увидят нас вместе, это еще больше укрепит их уверенность в том, что мы помолвлены, и к тому же там никто не помешает нашей конфиденциальной беседе.

 

Глава 16

Время приближалось к пяти часам, когда Артур въехал в элегантном экипаже в ворота огромного парка. Восседавшая рядом с ним в новом голубом платье и такого же цвета шляпке Элеонора в тысячный раз напомнила себе, что она всего лишь компаньонка, которую наняли исполнить определенную роль. Но где-то в глубине души она не могла побороть искушения притвориться, что все это не так и Артур пригласил ее для того, чтобы побыть с ней наедине.

Пейзаж, открывшийся перед ней, был красочным и живописным. День был по-весеннему солнечный и ясный, и по заведенной привычке многие представители высшего общества приехали в парк, чтобы на других посмотреть и себя показать.

У многих экипажей верх был опущен, чтобы удобнее было разглядывать элегантные наряды других пассажиров. Некоторые джентльмены проезжали верхом на изысканно украшенных лошадях по соседней дорожке. Они то и дело останавливались, чтобы поприветствовать тех, кто сидел в экипаже, об-меняться последними сплетнями и пофлиртовать с дамами. Пары, которые делают круг по парку, фактически заявляют обществу о том, что их матримониальные планы не выдумки замужних кумушек.

Элеонора нисколько не была удивлена, увидев, с какой элегантностью и мастерством, присущими ему во всем, Артур управлял лошадьми. Хорошо подобранные, великолепно вышколенные серые слушались, его безупречно.

— Я обнаружил Уатта в платной конюшне, — начал свой рассказ Артур.

— Он сообщил вам какие-нибудь подробности о вашем двоюродном дедушке?

— Уатт рассказал, что в день убийства он и дедушка Джордж большую часть дня работали над одним экспериментом в лаборатории. После ужина старик удалился наверх, в свою спальню, Уатт отправился к себе. Его спальня расположена внизу, рядом с лабораторией.

— Он что-нибудь слышал ночью?

Артур мрачно кивнул:

— Уатт говорит, что он спит крепко, но в ту ночь его разбудил какой-то странный шум. Ему показалось, что это был сдавленный крик в лаборатории.

— И он пошел туда?

— Да. Для Джорджа Ланкастера было не в диковинку спускаться ночью в лабораторию, чтобы проверить какой-нибудь эксперимент или сделать запись в журнале. Уатт испугался, что он допустил какую-нибудь ошибку. Но дверь в лабораторию была закрыта. Уатту пришлось пойти за ключом, который лежал в его столе возле кровати. Пока он за ним ходил, он услышал два пистолетных выстрела.

— Боже милосердный! А он видел убийцу?

— Нет. Когда он проник в лабораторию, негодяй уже сбежал через окно.

— И что было с вашим дедом?

— Уатт нашел его на полу умирающим в луже крови.

Элеонора содрогнулась, представив себе эту сцену.

— Какой ужас!

— Дядя Джордж еще был в сознании. Он успел пробормотать несколько слов, прежде чем умер. Уатт говорит, что они показались ему бессмысленными. Он подумал, что у хозяина галлюцинации в результате ранения.

— Уатт вспомнил, что ему сказал умирающий?

— Да, — ровным голосом подтвердил Артур. — По его мнению, слова дедушки Джорджа были адресованы мне. Вот они: «Скажи Артуру, что Меркурий еще жив».

У Элеоноры перехватило дыхание.

— В таком случае, сэр, вы правы, это связано со старыми компаньонами вашего деда и красными камнями.

— Да. Но я был уверен, что Меркурий умер. — Он скривил губы. — Никогда нельзя делать выводы, не имея надежных доказательств.

Она внимательно вгляделась в глубокие складки в уголках его рта. Ее раздражение бесследно улетучилось.

— Скажите, милорд, вы всегда не задумываясь спешите подставить свое плечо и взять на себя ответственность, когда дела складываются плохо?

Он бросил на нее быстрый взгляд и нахмурился:

— Что за вопрос? Я принимаю на себя ответственность, которая имеет ко мне отношение.

Элеонора заметила двух леди в дорогих нарядах в проезжающем мимо них экипаже, которые смотрели на них с Артуром с выражением кошек, увидевших глупую мышку. Она тут же закрылась зонтом от их алчных взглядов.

— За то короткое время, что я вас знаю, я поняла, что вы берете на себя ответственность всякий раз, когда считаете это своим долгом. Вы взваливаете на свои плечи обязанности, словно они всю жизнь были вашими.

— Вероятно, это потому, что ответственность — удел моей жизни, — сухо ответил он. — Я контролирую огромное состояние и возглавляю немалое семейство. Кроме большого количества родственников, от меня в разной степени зависят множество арендаторов, фермеров, слуг и рабочих. При таком положении дел я не вижу, каким образом я мог бы снять с себя ответственность.

— Я вовсе не имела в виду, что вы должны манкировать своими обязанностями, — поспешила извиниться Элеонора.

— Я рад слышать, что вы не собираетесь подвергать меня критике, потому что моя интуиция подсказывает мне, что у нас с вами много общего, когда мы несем на себе груз ответственности.

— О, я думаю, едва ли…

— Взять, например, то, как вы бросились сегодня на помощь Салли. Вам совсем не обязательно было влезать в это дело.

— Чепуха! Вы сами отлично понимаете, что нельзя оставаться в стороне, когда слышишь столь мерзкие угрозы.

— Некоторые люди отошли бы в сторону, сказав себе, что это не их дело. — Он слегка натянул вожжи. — Я думаю также, что мы одинаковы с вами и в другом плане, мисс Лодж.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Элеонора.

Он пожал плечами:

— Вы могли бы согласиться на шантаж Иббиттса, чтобы сохранить свое положение в доме.

— Вздор!

— В конце концов, на кон были поставлены большие деньги. Ваша тройная заработная плата плюс премия. Даже если вы половину отдали бы этому вымогателю, осталась бы приличная сумма, которую вы нигде не получите, работая компаньонкой.

— Нельзя уступать шантажистам. — Элеонора поправила зонтик. — Будь вы на моем месте, вы тоже не уступили бы ему.

Он молча улыбнулся, словно она подтвердила его точку зрения.

Элеонора нахмурилась:

— О, теперь я поняла, что вы хотите сказать. Вероятно, у нас действительно есть похожие качества. Но я не совсем это имела в виду.

— А что вы имели в виду, мисс Лодж?

— Я хочу сказать о вашем невероятном самообладании. О вашем чувстве справедливости и понимании того, что вы обязаны делать. Мне кажется, что вы иногда требуете от себя больше того, что необходимо, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Нет, я не понимаю, мисс Лодж.

Она раздраженно взмахнула зонтом:

— В таком случае позвольте мне выразиться иначе. Что вы делаете для того, чтобы стать счастливым?

Воцарилось гробовое молчание.

Элеонора затаила дыхание, размышляя, не посчитал ли он, что она переступила границы, будучи всего лишь служанкой.

Но вот она заметила, как у него дернулись уголки губ.

— Это вежливый способ сказать мне, что я не слишком обаятелен, остроумен, умен и интересен? — спросил он. — Если это так, то можете не распространяться на эту тему. Другие это уже мне говорили.

— Когда-то я любила человека, который был обаятелен, остроумен, умен и интересен, — отчеканила Элеонора. — Он то и дело говорил о своей любви ко мне. В конечном итоге он оказался вероломным лжецом и расчетливым охотником за приданым. В результате я перестала ценить обаятельных, остроумных и интересных.

Артур бросил сбоку на нее несколько загадочный взгляд:

— Это и в самом деле так?

— Да! — кивнула она.

— Он был охотником за приданым, вы говорите?

— О да! Хотя, разумеется, я не была столь богата, как вы, милорд. — Она не сдержала тихого печального вздоха. — Однако у меня довольно уютный дом, земельный надел, и при хорошем управлении это приносило приличный доход.

— Кто управлял домом? Ваш отец?

— Нет. Мой отец умер, когда я была младенцем. Я не помню его. Управляли хозяйством моя мать и бабушка. Я научилась этому от них. Эта собственность предназначалась мне в приданое. Но затем мать вышла замуж, а отчима интересовала лишь прибыль от фермы.

— И что он делал с деньгами?

— Он вообразил себя опытным инвестором. И в конце концов потерял больше, чем заработал. Его последняя финансовая операция была связана с шахтами в Йоркшире.

Артур напрягся.

— Я помню тот проект. Если это то, о чем я думаю, то тут с самого начала пахло мошенничеством.

— Да. К сожалению, мой отчим потерял все деньги и в результате умер от апоплексического удара. Мне пришлось иметь дело с его кредиторами. Они забрали все. — И после паузы она добавила: — Ну или почти все.

Артур поправил вожжи.

— А что сталось с вашим охотником за приданым? Он что — просто исчез?

— О нет! Он приехал почти сразу, едва получив сообщение о том, что мне больше нечего наследовать. Он тут же расторг помолвку. А через два месяца я узнала, что он сбежал с молодой леди из Бата, отец которой отказал ей кругленькую сумму и много драгоценностей.

— Понятно.

Возникла длительная пауза, во время которой были слышны стук лошадиных копыт, лязг колес и голоса людей, которые катались по парку.

Элеонора вдруг поняла, что о своих личных делах она распространялась неоправданно долго. Они говорили об убийстве. С какой стати ее вдруг потянуло на личные темы?

— Прошу прощения, сэр, — пробормотала она. — Я не собиралась утомлять вас рассказом о моих делах. Это совсем неинтересная история.

— Вы сказали, что кредиторы вашего отчима забрали почти все? — вдруг заинтересовался Артур.

— В тот день, когда я столкнулась с кредиторами, дела обстояли весьма драматично. Я вынуждена была собирать свои личные вещи под присмотром полицейского, который должен был наблюдать за моим выселением. Я воспользовалась чемоданом моей бабушки, который она приобрела еще в те времена, когда работала в театре. У него двойное дно.

— Ага! — Легкая улыбка осветила лицо Артура. — Кажется, я начинаю понимать. Что же вам удалось контрабандой вывезти из дома, мисс Лодж?

— Те предметы, которые были спрятаны в чемодане: золотую с жемчугами брошь бабушки, пару сережек и двадцать фунтов стерлингов.

— Очень разумно, ничего не скажешь! Она наморщила нос:

— Не так уж умно, как я надеялась. Вы имеете представление о том, как мало дают в ломбарде за старинную брошь и сережки? Всего лишь несколько фунтов. Я сумела добраться до Лондона и найти должность оплаченной компаньонки через агентство «Гудхью и Уиллис», но при этом у меня мало что осталось.

— Я понимаю.

Элеонора расправила плечи и снова поправила зонт.

— Довольно об этой печальной истории. Давайте вернемся к вашему расследованию. Как вы намерены действовать дальше?

Артур ответил не сразу. У Элеоноры сложилось впечатление, что ему хотелось продолжить обсуждение ее печальной финансовой ситуации.

Однако через пару секунд он подал незаметный сигнал своим серым, они ускорили шаг, а он вернулся к теме убийства своего двоюродного деда.

— Я все время думаю об этом, — признался он. — Необходимо найти третьего члена «Общества камней», которого звали Сатурном. Кроме того, я не сомневаюсь, что следует внимательно понаблюдать за Иббиттсом.

— За Иббиттсом? — удивилась Элеонора. — А это для чего? Ведь он уверял меня, что не причинит вам вреда.

— Меня не беспокоят сплетни о вас, — пояснил Артур. — Но меня очень интересует, не попытается ли кто-нибудь наладить с ним контакт после того, как он перестал работать в моем доме.

— А почему кто-то должен с ним налаживать контакты?

Артур взглянул на Элеонору:

— На месте убийцы я бы поинтересовался, не наводит ли кто-нибудь в семье жертвы те или иные справки об убийце. Кто лучше, чем бывший, а ныне изгнанный слуга, может сгодиться для этой цели?

На Элеонору это произвело впечатление.

— Блестящая мысль, милорд.

Артур поморщился:

— Не уверен, что блестящая, но мне кажется, об этом стоит подумать. Вполне возможно, что Иббиттс подслушал больше, чем только разговор о вашем статусе оплаченной компаньонки.

Элеонору вдруг осенило.

— Мы говорили о Джоне Уатте и вашем расследовании в ту ночь в библиотеке. Да, он действительно мог догадаться, что вы начали охоту на убийцу.

Артур кивнул:

— И если кто-то попытается связаться с Иббиттсом, можно предположить, что это и есть убийца, который испытывает тревогу и любопытство по поводу того, что происходит на Рейн-стрит.

— Допустим, что никто другой не станет проявлять интерес к изгнанному дворецкому, — согласилась Элеонора. — Но как вы организуете круглосуточное наблюдение за Иббиттсом?

— Я думаю над этим вопросом. Я могу воспользоваться услугами уличных мальчишек, хотя это не всегда надежный способ. Еще один вариант — сыщик. Правда, если их много, то это еще менее надежно, чем уличные мальчишки. Кроме того, всем известно, что их можно легко подкупить.

Элеонора вспомнила свой единственный опыт общения с сыщиками и, поколебавшись, произнесла:

— Если вы надумаете обратиться на Боу-стрит, имейте в виду, что там есть один человек, которому можно довериться. Его зовут Хитчинз.

Прежде чем Артур успел расспросить ее о Хитчинзе, к их карете подъехал мужчина на красивом, гарцующем гнедом жеребце. Элеонора взглянула на него, рассеянно отметив про себя великолепный вид коня и блеск сапог всадника.

Она хотела уже отвернуться, как вдруг испытала шок узнавания.

Это невозможно, подумала она. Это не может быть он. Чувствуя нарастающий ужас, она подняла глаза на его лицо.

И увидела, что он смотрит на нее, испытывая не меньшее смятение, чем она.

— Элеонора, — произнес Джереми Клайд. В его глазах замерцали теплые искорки, которые когда-то заставляли ее пульс учащенно биться. — Это все-таки ты! Я подумал сначала, что ошибся, увидев знакомый профиль в карете. Как я рад видеть тебя, моя дорогая!

— Добрый день, мистер Клайд! Я знаю, что вы женились несколько месяцев назад. — Элеонора холодно улыбнулась. — Пожалуйста, примите мои поздравления. Ваша жена вместе с вами в городе?

Похоже, Джереми был слегка обескуражен подобным поворотом разговора. Элеоноре показалось, что он вообще забыл о том, что у него есть жена. Элеонора была благодарна Богу, что не вышла замуж за этого человека. Если бы это случилось, она наверняка оказалась бы в положении несчастной супруги, о которой Джереми сейчас с трудом вспомнил.

— Да, она здесь, разумеется, — наконец ответил Джереми. — Мы снимаем в Лондоне дом на время сезона. Элеонора, я не знал, что ты в городе. Как долго ты будешь здесь находиться?

Артур бросил короткий-дзгляд на Джереми, а потом обратился к Элеоноре:

— Это ваш знакомый, моя дорогая?

— Прошу прощения. — Спохватившись, что забыла о приличиях, Элеонора тут же познакомила мужчин.

Джереми вежливо наклонил голову, однако Элеонора заметила удивление в его взгляде, когда он осознал, с кем именно его познакомили. Похоже, он не узнал Артура, что было вовсе не удивительно, ибо эти мужчины никогда не вращались в одних кругах. Но конечно же, Джереми знал это имя и титул его владельца.

Элеонору это развеселило. Что касается Джереми, то вид отвергнутой им невесты, которая сидела столь интимно близко к самому таинственному и влиятельному представителю света, привел его в явное замешательство.

Но, наблюдая за выражением его лица, она заметила, как удивление и смятение постепенно сошли на нет и теперь в его взгляде сквозили хитрость и лукавство. Джереми размышлял о том, как ему воспользоваться ее близостью с Артуром.

Почему она не заметила этой его черты, когда он ухаживал за ней? Сейчас, когда шоры спали с ее глаз, она не могла понять, что ее привлекало в нем.

— Откуда вы знаете мою невесту, Клайд? — опасно равнодушным тоном спросил Артур.

Лицо Джереми стало белым, словно шутовской колпак.

— Невесту? — прохрипел он. Он произнес это так, словно подавился этим словом. — Вы помолвлены с Элеонорой, сэр? Но это невозможно… Я не понимаю… Этого не может быть…

— Вы не ответили на мой вопрос, — перебил его Артур, объезжая встречную карету. — Как вы познакомились с моей невестой?

— Мы с ней… гм… старые друзья. — Джереми вынужден был перевести своего жеребца на более быстрый шаг, чтобы не отстать от их кареты.

— Понятно, — кивнул Артур, как будто эти слова объясняли все. — Думаю, вы охотник за приданым и расторгли помолвку с Элеонорой, когда обнаружили, что она лишилась наследства. И после этого сбежали с юной богатой наследницей, насколько я понимаю. Вы поступили весьма практично.

Джереми оцепенел. Должно быть, его гнев передался через поводья, которые он держал в руках, ибо его нервный жеребец вдруг вскинул голову и возбужденно затанцевал на тропе.

— Вероятно, Элеонора представила вам искаженную версию событий, — попытался выпутаться из этой ситуации Джереми, сдерживая своего коня. — Уверяю вас, наши отношения прервались вовсе не из-за неблагоприятной финансовой ситуации Элеоноры. — Он сделал многозначительную паузу. — К сожалению, были другие причины, они касаются личных связей мисс Лодж, которые вынудили меня порвать наше знакомство.

Подлый намек на то, что она скомпрометировала себя с каким-то другим мужчиной, заставил Элеонору задохнуться от гнева.

— Какие именно причины? — переспросил Артур таким тоном, словно он совершенно не понял содержащегося в словах Джереми намека.

— А вы спросите об этом у мисс Лодж, — ответил Джереми, усмиряя разволновавшегося жеребца. — В конце концов, джентльмен не должен обсуждать интимные дела леди, разве не так?

— Да, если он хочет избежать встречи на заре, — согласился Артур.

Услышав эту недвусмысленную угрозу, несколько голов в то же мгновение повернулись в сторону кареты Артура. Элеонора поняла, что она, Артур и Джереми оказались в центре внимания всех присутствующих здесь представителей света.

У Джереми отвисла челюсть. Элеонора не склонна была его осуждать за это. Она была почти уверена, что с ее челюстью произошло то же самое.

Она не могла поверить тому, что только что услышала. Артур угрожал Джереми дуэлью!

— Поймите, сэр, я, право, не знаю… — Джереми в смятении сильно дернул повод возбужденного коня.

Это дополнительное оскорбление животное уже не смогло перенести. Жеребец взвился на дыбы, грозно размахивая копытами.

Джереми потерял равновесие и стал валиться на бок. Он отчаянно пытался удержаться в седле, но когда жеребец рванул с места в галоп, свалился на тропу, крепко ударившись о землю задом.

Женские смешки и откровенный мужской хохот долетели и из ближайших экипажей, и со стороны отдельных всадников.

Артур проигнорировал эту сцену. Он натянул вожжи и быстрой рысью уехал прочь.

Элеонора оглянулась через плечо и увидела, как Джереми поднялся с земли, отряхнул от пыли задницу и сошел с тропы на траву. Ей лишь мельком удалось увидеть его лицо — багровое от ярости.

Снова повернувшись лицом вперед, она выпрямилась, прижав к себе зонт. Глядя перед собой, она сдержанно произнесла:

— Прощу прощения за эту сцену сэр. Для меня это было полной неожиданностью. Я совсем не ожидала встретиться с Джереми в Лондоне.

Артур направил карету к воротам.

— Думаю, теперь мы можем ехать домой. Благодаря Клайду мы достигли цели, Наше присутствие в парке наверняка заметили, и, не приходится сомневаться, люди будут обсуждать его сегодня вечером на всех балах и приемах.

— Без сомнения. — Сглотнув, Элеонора бросила взгляд на Артура, не вполне уверенная в его настроении. — Весьма великодушно с вашей стороны столь спокойно отнестись к этой ситуации.

— Моя доброта имеет границы, — заявил он. — Я ожидаю, что впредь вы будете держаться от Клайда на расстоянии.

— Разумеется, — подтвердила она, придя в ужас от мысли, что Артур может подумать, будто она хочет иметь какие-то отношения с Джереми. — Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания снова переброситься с ним хотя бы словом.

— Я верю вам. Но он может злоупотребить вашими прежними отношениями.

Элеонора нахмурилась:

— Не понимаю, каким образом?

— Надеюсь, вы уже догадались, что Клайд — завзятый пройдоха. Он может решить, что знакомство с вами ему выгодно, и попытается наладить с вами контакт.

Элеонора обиделась. Выходит, Артур считает, будто она нуждается в предупреждении.

— Обещаю вам не подпускать его к себе.

— Буду вам весьма признателен за это. Ситуация и без того достаточно осложнилась.

У нее екнуло сердце. Определенно, он рассердился. Да и с какой стати ему быть довольным? Инцидент с Джереми — это уже вторая ее ошибка.

Если подобное будет повторяться и впредь, Артур может сделать вывод, что с ней не стоит иметь дела.

Увидев его задумчивое, грустное лицо, Элеонора заподозрила, что в голове его бродят такие же мысли.

Решив, что самое время сменить тему разговора, она ухватилась за первое, что пришло ей в голову.

— Должна сделать вам комплимент по поводу вашего незаурядного актерского таланта, милорд, — одобрительно сказала она. — Ваша скрытая угроза бросить вызов Джереми, если он станет распространять обо мне сплетни, выглядела весьма убедительно.

— Вы так считаете?

— Да, конечно. Это была всего одна короткая фраза, но произнесли вы ее потрясающе, милорд. У меня даже озноб прошел по телу.

— Остается надеяться, что на Клайда она произвела такое же впечатление, — задумчиво проговорил Артур.

— Уверена в этом. — Элеонора тихонько засмеялась. — Если бы я не знала, что вы просто играете свою роль в спектакле, который мы с вами поставили, я бы поклялась, что вы верите каждому слову, которое произносите.

Он как-то странно взглянул на нее:

— Почему вы считаете, будто я не верил тому, что говорил?

— Сэр, теперь вы разыгрываете меня.

Они оба знают, что он вовсе не собирался угрожать, подумала Элеонора. Если Артур не бросился преследовать свою нареченную, когда та убежала с другим мужчиной, то с какой это стати он будет устраивать дуэль, защищая честь подставной невесты?

Гораздо позже, когда Элеонора поднималась к себе в спальню, она вдруг вспомнила, что Артур так и не ответил на ее вопрос. Он не сказал ей, что он делает для того, чтобы стать счастливым.

 

Глава 17

Грудастая девица сделала еще одну попытку привлечь его внимание, когда увидела, что он направляется к выходу из прокуренной таверны. Иббиттс бросил на нее короткий, презрительный взгляд, давая понять, что вид ее пышных грудей, вываливающихся из грязного лифа, вызывает в нем отвращение, но вовсе не вожделение. Девица покраснела. На лице ее отразились гнев и унижение. Она резко повернулась и, прошелестев юбками, ушла прочь.

Чертыхнувшись, Иббиттс открыл дверь. Он пребывал в отвратительном настроении с того момента, как Сент-Меррик два дня назад уволил его с работы. Несколько часов он пил дурацкий эль и метал дурацкие кости, однако это нисколько не прибавило ему настроения.

Он спустился на тротуар и направился в сторону своего нового жилища. Было около полуночи, светила полная луна. Идеальное время для разбойников. По улице взад и вперед сновали экипажи. Иббиттс знал, что в них сидят подгулявшие джентльмены, которым осточертели всякие клубы и балы, и они приехали сюда для более земных утех.

Он сунул руку в карман сюртука и нащупал рукоятку ножа, который постоянно носил для самозащиты.

Эта девка с огромными сиськами — круглая дура, если думает, будто он унизится до того, чтобы задрать ей юбки. Как же, станет он раздвигать ляжки девице из таверны, которая небось и моется-то раз в неделю! За последние несколько лет он привык иметь дело с чистыми, пахнущими духами леди, которые одеваются в шелка и атлас; с леди, которые бывали весьма благодарны за внимание к ним крепкого, великолепно сложенного мужчины, способного полностью удовлетворить их в постели.

Впереди зашевелилась какая-то фигура. Иббиттс насторожился и нервно сжал рукоятку ножа в кармане. Он услышал шлепанье туфель по тротуару и оглянулся назад, на дверь таверны, прикидывая, успеет ли он до нее добежать.

Пьяная проститутка вынырнула из темноты и фальшиво что-то запела вполголоса. Тут она увидела Иббиттса и резко остановилась.

— А, красавчик, как ты смотришь на то, чтобы позабавиться? — обратилась она к нему. — Я дам тебе за недорогую плату. За половину таксы для джентльмена. А, красавчик?

— Уйди с дороги, глупая женщина!

— Не груби, красавчик. — Она втянула голову в плечи и направилась в сторону фонарей у таверны. — Так всегда бывает с красавчиками. Они считают, что слишком хороши для девчонки, которая работает в поте лица.

Иббиттс немного расслабился, однако ускорил шаг. Он хотел поскорее почувствовать себя в безопасности в своем новом доме. Пора было подумать о будущем и о его планах.

Пока что в его активе остается изумительная внешность, напомнил он себе. При некотором везении красота его сохранится в течение нескольких лет. Скоро он найдет себе работу. Но следует с горечью признать, что едва ли ему подвернется столь удобная и прибыльная должность, как та, которую он только что потерял.

Печальные перспективы пробудили в нем гнев. Он жаждал мести. Он должен отплатить Сент-Меррику и его компаньонке за то, что они лишили его возможности наслаждаться благами на Рейн-стрит.

Однако единственный способ отомстить — это найти нужного человека и выгодно продать ему информацию, которую он добыл с помощью подслушивания. Пока что у него такого человека не было.

Все дело в том, что он не знал, к кому из представителей светского общества следует обратиться. Кто пожелает заплатить ему за информацию, что Сент-Меррик пытается найти убийцу своего двоюродного деда, или за тот забавный факт, что мисс Лодж действительно была нанята через агентство?

И еще одна проблема. Кто примет всерьез слова безработного дворецкого, тем более если его выгнал влиятельный граф?

Вероятно, он обречен возвратиться к своей прежней карьере, решил Иббиттс, вернувшись домой. И во всем этом виноваты Сент-Меррик и мисс Лодж.

Он вошел в грязный холл и поднялся по лестнице. Единственное, что его согревало, — это мысль о том, что ему не нужно искать работу немедленно. За последние несколько месяцев он утащил кое-что из столового серебра и пару превосходных ковриков из дома на Рейн-стрит и отнес все это перекупщикам в Шоу-Лейн, которые скупали краденые товары. В результате он скопил сумму, которая позволит ему некоторое время жить спокойно.

Иббиттс остановился перед своей комнатой, извлек из кармана ключ и вставил его в замок. Открыв дверь, он увидел слабое пламя свечи в глубине комнаты.

Его первой мыслью было, что он ошибся дверью. Не мог же он быть таким болваном, чтобы оставлять горящую свечу!

И вдруг из темноты донесся голос, который заставил его оцепенеть.

— Входите, Иббиттс. — Незваный гость чуть пошевелился в углу. Его лицо было скрыто капюшоном. — Я думаю, у нас есть о чем поговорить.

У Иббиттса пронеслась мысль о множестве мужей, которым он наставил рога. Неужели кто-то из них разузнал о нем и взял на себя труд с ним посчитаться?

— Я… Я… — Он проглотил комок в горле и сумел проговорить: — Я не понимаю. Кто вы такой?

— Вы не узнаете мое имя до того, как продадите мне информацию, которой располагаете. — Мужчина тихонько засмеялся. — Да и вообще гораздо безопаснее для вас, если вы не будете знать моего имени.

Луч надежды затеплился в душе Иббитгса.

— Информацию?

— Насколько я знаю, вы недавно распростились с работой у графа Сент-Меррика, — сказал мужчина. — Я хорошо заплачу вам, если вы сообщите мне об этом доме кое-какие факты, представляющие для меня интерес.

Культурная, правильная речь незнакомца свидетельствовала о том, что это говорил джентльмен. Беспокойство Иббитгса бесследно испарилось. На смену ему пришла эйфория. По своему многолетнему опыту он знал, что мужчины, которые вращаются в светском обществе, вызывают ничуть не большее доверие, чем те, кто живет на дне, но имеется существенная разница между этими двумя категориями: у богатых мужчин есть деньги, чтобы платить за то, что им захочется купить.

Похоже, фортуна снова повернулась к нему лицом. Иббиттс вышел на середину комнаты, постаравшись изобразить такую улыбку, которая многим кружила голову. Он встал в круг света, отбрасываемого свечой, чтобы человек в плаще мог видеть его красоту.

— Вам повезло, сэр, — произнес он. — Я действительно располагаю интересной информацией, которую могу продать. Наверное, нам следует обсудить условия сделки?

— Если информация будет для меня полезной, вы сможете назвать любую сумму.

Эти слова прозвучали для Иббитгса музыкой.

— Мой опыт подсказывает мне, что джентльмены так говорят лишь тогда, когда они преследуют женщин или желают отомстить. — Он хмыкнул. — В данном случае, я полагаю, второе, не так ли? Ни один мужчина в здравом уме не зайдет так далеко, чтобы отомстить столь несносной особе, как мисс Элеонора Лодж. Если ваша цель — Сент-Меррик, я буду просто счастлив вам помочь.

Незваный гост ничего не ответил, и его молчание нервировало Иббитгса.

Его нисколько не удивило, что у Сент-Меррика есть такой решительный и неумолимый враг. Такие состоятельные и влиятельные люди, как граф, неизбежно вызывают раздражение у некоторых людей. Но каковы бы ни были причины, приведшие сюда незваного гостя, Иббиттс не собирался их выяснять. Он смог в течение долгого времени выжить в домах представителей света только потому, что усвоил золотое правило молчания. Взять, например, тот факт, что он даже не намекнул Сент-Меррику о том, что знает о его попытках расследовать убийство своего двоюродного деда.

— Тысяча фунтов, — выпалил Иббиттс, задержав при этом дыхание. Это была дьявольски дерзкая цена. Он согласился бы на сто или даже на пятьдесят фунтов. Но он знал, что аристократы ценят лишь то, что стоит дорого.

— Согласен, — без раздумий ответил гость. Иббиттс позволил себе выдохнуть. И рассказал мужчине в плаще все, что он подслушал, прячась в чулане.

После того как он замолчал, возникла недолгая пауза.

— Как я и предвидел, — произнес гость как бы про себя, — у меня есть оппонент в этом деле, как и у моего предшественника. Моя участь теперь стала мне еще яснее.

Слова незнакомца были какими-то странными. Иббиттсу стало не по себе. Он вдруг засомневался, уж не слишком ли много он рассказал до того, как ощутил шелест купюр. В свете не всегда считают своим долгом соблюдать условия сделки с людьми его сорта. Да, они сразу же отдают карточные долги, поскольку это долг чести. Но те же джентльмены отнюдь не спешат расплачиваться по счетам с лавочниками и торговцами.

Тяжело вздохнув, Иббиттс приготовился удовольствоваться и меньшей суммой. Сейчас он не в том положении, чтобы слишком привередничать.

— Спасибо, — проговорил мужчина. — Вы мне очень помогли. — Он пошевелился и сунул руку под плащ.

Иббиттс слишком поздно понял, что незнакомец полез совсем не за деньгами. Когда рука его появилась из-под плаща, лунный свет высветил в ней пистолет.

— Нет! — Иббиттс отпрянул назад, пытаясь нашарить нож в своем кармане.

Прогремел выстрел, наполнив маленькую комнату дымом и грохотом. Что-то ударило Иббиттса в грудь и швырнуло к стене. Холод стал разливаться по его телу. Он понял, что умирает, но все же успел выхватить нож.

Представители света всегда побеждают, с горечью подумал он, сползая вниз по стене. Мир вокруг него становился черным.

Незнакомец подошел поближе. Он достал второй пистолет из кармана. Словно сквозь марево Иббиттс увидел полы плаща, которые развевались вокруг его начищенных ботинок. Они похожи на крылья демонов ада, подумал Иббиттс.

Ярость придала ему сил. Он оттолкнулся от стены, сжимая в руке нож, и бросился на убийцу.

Негодяй метнулся в сторону. Он зацепился ногой за стул, и стул с грохотом полетел на пол.

Иббиттс ударил наугад. Он почувствовал, как нож пропорол ткань плаща. Иббиттс хотел, чтобы нож вошел в плоть демона. Однако нож запутался в складках и выпал из его руки.

Обессилев, Иббиттс свалился на пол. Он смутно услышал, как нож звякнул о пол рядом с ним.

— Есть еще третья причина, почему можно позволить человеку назвать свою цену, — пробормотал незваный гость в темноте. — Когда ты не собираешься платить.

Иббиттс уже не слышал второго выстрела, изуродовавшего его лицо, которое он всегда считал своим капиталом.

Убийца тут же покинул комнату, задержавшись на мгновение лишь для того, чтобы погасить свечу, и захлопнул за собой дверь. Задыхаясь и хватая ртом воздух, он сбежал с лестницы. Уже спустившись, он вспомнил про маску. Вытащил ее из кармана и натянул на голову.

Дела сегодня складывались не совсем так, как он планировал.

Он не ожидал столь отчаянного сопротивления со стороны жертвы. Два старика умерли сразу. Он был уверен, что и этот проклятый дворецкий так же легко отправится на тот свет.

Когда Иббиттс бросился на него с ножом в руке, вся его рубашка была пропитана кровью, и создавалось впечатление, будто мертвеца ударом тока вернула к жизни электрическая машина.

Он до сих пор еще не оправился от пережитого шока. Нервы у него расходились не на шутку, и он никак не мог успокоиться.

На темной улице стоял наемный экипаж. Извозчик, закутанный в пальто, держал в руках бутылку джина. Интересно, подумал убийца, слышал ли этот сидящий на козлах мужчина звуки пистолетных выстрелов?

Нет, вряд ли. Квартира Иббиттса располагалась в дальней части старинного каменного дома, стены которого были достаточно толстыми. Кроме того, по улице с грохотом мчались кареты.

Если до слуха извозчика и долетели какие-то звуки, они были основательно приглушены.

Пару секунд он колебался, но затем решил, что опасаться в этом квартале ему нечего. Извозчик был пьян, его мало интересовал ездок, интерес для него представляла лишь плата за проезд.

Даже если извозчик проявит любопытство или захочет что-то рассказать своим приятелям в таверне, то и в этом случае нет никакого риска, подумал убийца, взбираясь в экипаж. Ведь извозчик так и не увидел его лица. Маска полностью его скрывала.

Он опустился на потрепанное мягкое сиденье. Экипаж тронулся с места.

Дыхание убийцы постепенно выровнялось. Он сделал мысленный обзор событий последнего часа, натренированным умом проанализировал их. Методично попытался отыскать ошибки или улики, которые мог после себя оставить.

В конечном итоге он с удовлетворением сделал вывод, что бояться ему нечего.

На смену бурным эмоциям, которые он пережил во время неожиданного нападения, пришла волна радостного возбуждения.

Ему захотелось — нет, он просто испытал потребность отметить свой очередной успех. На сей раз он не пойдет в привилегированный бордель, как в прошлый раз, когда он убил Джорджа Ланкастера и другого старика. Ему нужно более интимное празднество, которое соответствовало бы его великой цели.

Он улыбнулся в темноте. Он предвидел появление этой потребности посмаковать свое великое достижение и запланировал его заранее, как планировал все другие детали этого дела.

Он точно знал, как отметит свою дерзкую победу над своим оппонентом.

 

Глава 18

Старик смотрел в огонь камина, положив искривленную подагрой ногу на стул и держа стакан с портвейном в скрюченных пальцах. Артур ждал, пристроив руки на позолоченные подлокотники кресла. Беседа их протекала не слишком гладко. Было очевидно, что для лорда Даллинга время превратилось в глубокий водоем, в котором перемешаны течения прошлого и настоящего, не в пример реке, которая течет лишь в одном направлении.

— Как вы узнали о моем интересе к старинным табакеркам, сэр? — спросил Даллинг, слегка нахмурясь. — Вы сами их собираете?

— Нет, сэр. Я посетил несколько лавок, которые специализируются на продаже изящных табакерок, и узнал у них имена наиболее известных покупателей. Ваше имя было названо в нескольких самых лучших заведениях.

Не было необходимости уточнять, что добыть нынешний адрес этого старика оказалось гораздо сложнее. Даллинг не пополнял свою коллекцию уже много лет, и владельцы лавок давно о нем забыли.

Кроме того, престарелый джентльмен давно сменил свой адрес. Многие из его ровесников либо умерли, либо из-за провалов памяти не могли припомнить где живет теперь их старый друг. По счастью, один весьма немолодой барон, до сих пор каждый вечер играющий в карты в клубе Артура, вспомнил новый адрес Даллинга.

Они сидели в библиотеке Даллинга. Мебель и книги на полках словно пришли из прошлой эпохи, как и сам их владелец. Создавалось впечатление, будто не было последних тридцати лет и Байрон не написал еще ни слова, Наполеон еще не был повержен, ученые не сделали удивительных открытий в области электричества и химии. Даже старомодные бриджи хозяина дома пришли из какого-то далекого прошлого.

Громко тикали высокие напольные часы. Артур подумал, уж не погрузил ли хозяина дома его последний вопрос в угрюмые глубины водоема времени, из которого он никогда не вынырнет на поверхность.

Но вот Даллинг пошевелился:

— Табакерка с большим красным камнем, говорите?

— Да. С именем Сатурн, выгравированным на узоре.

— Да, я припоминаю табакерку, какой вы ее описываете. Один мой знакомый пользовался ею несколько лет. Очень симпатичная вещица. Помню, я однажды спрашивал его, где он ее купил.

Артур боялся даже дышать, чтобы не отвлечь старика.

— Он сказал вам…

— Он сказал, насколько я помню, что он и его компаньоны наняли ювелира и он изготовил три одинаковые табакерки для каждого из них.

— Кто был тот джентльмен? Вы помните его имя?

— Разумеется, я помню. — Лицо Даллинга сделалось суровым. — Я пока не выжил из ума, сэр.

— Прошу прощения. Я ни в коем случае не хотел вас обидеть.

Даллинг несколько смягчился:

— Глентуорт. Так звали джентльмена, который владел табакеркой с Сатурном.

— Глентуорт. — Артур поднялся на ноги. — Благодарю вас, сэр. Весьма признателен вам за помощь.

— Я слышал, он умер недавно. Совсем недавно. На прошлой неделе, кажется.

Черт побери! Глентуорт умер? После всех усилий, которые пришлось приложить, чтобы напасть на его след?

— Я не был на его похоронах, — добавил Даллинг. — Раньше я всегда ходил, но сейчас их слишком много, и я отказался от этой привычки.

Артур решил составить план, как ему продолжать расследование. Всюду, куда бы он ни поворачивался в этом лабиринте, он натыкался на глухую стену.

В камине потрескивали дрова. Даллинг достал из кармана украшенную бриллиантами табакерку, открыл крышку и поднес к носу щепотку табака. Быстро и сильно вдохнув, он закрыл табакерку и с удовлетворением устроился в кресле поудобнее. Его глаза закрылись.

Артур направился к двери:

— Спасибо, что уделили мне время, сэр.

— Не за что. — Даллинг не открыл глаз. Он молча вертел в руках элегантную табакерку.

Артур открыл дверь и готов был уже шагнуть за порог, когда услышал слова хозяина:

— Думаю, вам следует поговорить с его вдовой.

 

Глава 19

Костюмированный бал потрясал своей роскошью. Леди Фамбридж продемонстрировала, о чем было известно Элеоноре, склонность к необычным эффектам в декоре, который она избрала в этот вечер. Огромный элегантный зал был освещен красными и золотистыми фонарями, а не слепящими канделябрами. Приглушенная иллюминация отбрасывала длинные таинственные тени.

Из оранжереи были принесены пальмы в кадках. Их расставили вдоль стен таким образом, чтобы они образовали нечто вроде изолированных ниш для влюбленных пар.

Костюмированные балы, как поняла Элеонора, были предназначены для праздного времяпрепровождения и флирта. Они давали возможность пресыщенным жизнью представителям светского общества заняться своими любимыми играми — обольщением и интригами, никого не стесняясь.

Когда в то утро за завтраком Артур принял приглашение, он не подумал, что ему потребуются костюм домино и маска.

Вот что получается, когда решения, касающиеся светской жизни, отдаются на откуп мужчинам, подумала Элеонора. Они, как правило, не обращают внимания на эти мелочи.

Маргарет и Беннет, судя по всему, были весьма довольны вечером. Они куда-то исчезли полчаса назад. Элеонора подозревала, что они облюбовали один из уютных уголков, которые образовывали пышные, раскидистые пальмы.

Элеонора пробиралась через толпу к выходу. Она нуждалась в отдыхе.

В течение целого часа она добросовестно танцевала с любым джентльменом в маске и не особенно заботилась о том, чтобы скрывать свое лицо, — маленькую маску, украшенную перьями, она большей частью держала в руке. Суть ее поведения должна была заключаться в том, как говорила ей Маргарет, чтобы ее узнавали.

Элеонора с полной ответственностью отнеслась к этой задаче, но сейчас она не просто устала, она чувствовала, что у нее уже ноют ноги в мягких кожаных туфельках. Сказывалось постоянное участие в балах и вечерах.

Она почти подошла к двери, когда заметила мужчину в черном домино, решительно направляющегося к ней. На нем было подобие плаща с капюшоном, который затенял его лицо. Когда он подошел поближе, Элеонора увидела, что на нем черная шелковая маска.

Он двигался словно волк среди отары овец в поисках слабейшей из овечек. На мгновение Элеонора воспрянула духом, забыв о своих ноющих ногах. Когда Артур выходил из дома, он взял с собой черное домино и черную маску. Он сказал, что встретит ее на балу у леди Фамбридж и проводит домой.

Тем не менее она не ожидала, что он появится так рано. Вероятно, его расследования оказались удачными и он захотел поделиться с ней какой-то информацией. Она испытывала удовлетворение от сознания того, что он доверил ей быть его помощником в этом деле. Правда, при этом он не подпускал ее к себе слишком близко.

Незнакомец в домино остановился перед Элеонорой. Возбуждение ее мгновенно испарилось. Это был не Артур. Она не могла сказать, как она это определила, но тем не менее это было так.

Мужчину выдал не голос, ибо он не сказал ни слова. В нем не было ничего необычного. Он был не первый джентльмен, который в этот вечер приглашал ее при помощи жестов на танец. По голосу легко узнать человека, и многие гости предпочитали обходиться без слов. Тем не менее она узнала многих своих партнеров, особенно тех, с кем танцевала вальс раньше.

Вальс — удивительно характерный танец. Не найдется и двух мужчин, которые вели бы даму одинаково. Некоторые танцевали по-военному точно. Другие управляли партнершей с таким энтузиазмом, что им начинало казаться, будто они участвуют в лошадиных гонках. Были и такие, кто предпочитал тесный контакт и норовил расположить свою руку туда, где это не позволяли приличия.

Элеонора заколебалась, когда мужчина в черном домино предложил ей руку. Но кто бы он ни был, он приложил немало усилий, чтобы пробраться к ней через толпу. Она должна была хотя бы в знак признательности протанцевать с ним вальс. В конце концов, ей платили за то, чтобы она хорошо играла свою роль.

Мужчина в маске взял ее за руку. И Элеонора тут же пожалела о своем решении. Прикосновение его длинных, тонких пальцев обдало ее необъяснимой волной холода.

Она задержала дыхание и сказала себе, что во всем виновато ее воображение. Однако ее чувства противились его прикосновениям. Незнакомца окружала аура, которая заставляла ее нервничать.

Когда он повел ее в вальсе, она постаралась не морщить нос, вдохнув неприятный запах, который от него исходил. Она догадалась, что он недавно сильно вспотел, но дело было не только в этом. К запаху пота примешивался запах неведомого ей вещества, который вызывал в ней отвращение.

Она попробовала разглядеть ту часть лица, которую не прикрывала маска. В свете фонаря его глаза поблескивали сквозь щели в черном шелке.

Элеонора сначала подумала, что он пьян, но тут же отбросила эту мысль, поскольку ее партнер весьма уверенно держался на ногах. Возможно, он только что выиграл или, наоборот, проиграл состояние, играя в вист или в кости? Этим можно объяснить его неестественное возбуждение.

Она напряглась и очень жалела, что приняла его приглашение на танец. Но было уже поздно. Если она не хочет оказаться в центре скандала, ей придется танцевать до тех пор, пока не закончится музыка.

Элеонора была уверена, что никогда раньше не танцевала с этим человеком, но не знала, встречались ли они в другой обстановке.

— Вам нравится вечер, сэр? — спросила она, надеясь, что он поддастся на провокацию и заговорит.

Однако он лишь утвердительно кивнул.

Длинные пальцы сжали ее так крепко, что она ощутила твердость кольца, которое он носил.

Она почувствовала, как его затянутая в перчатку рука напряглась на ее талии, и едва не споткнулась. Если он сделает попытку опустить руку ниже, она немедленно прервет танец. Она не может позволить ему интимные прикосновения.

Элеонора сдвинула свои пальцы с его плеча к руке, чтобы их разделяло чуть большее расстояние. При этом она ощутила ладонью продолговатый разрез в складках его тяжелого плотного домино. Может, он зацепился плащом за дверцу экипажа? Может быть, сказать ему о том, что его плащ порван?

Нет, чем меньше она будет говорить, тем лучше. Она не желала вести с ним вежливую беседу, даже если бы он захотел.

И вдруг, все так же молча, мужчина в маске остановил ее у края танцевальной площадки, низко поклонился, повернулся и быстрым шагом направился к ближайшей двери.

Элеонора смотрела ему вслед, удивленная неожиданным финалом и несказанно обрадованная тем, что все так быстро закончилось.

Складки ее домино вдруг показались ей слишком горячими. Ей нужен был глоток свежего воздуха, сейчас даже больше, чем несколько минут назад.

Надев маску, чтобы скрыть лицо, она покинула бальный зал, не привлекая к себе особого внимания. Она прошмыгнула по пустому коридору и нашла себе убежище в освещенной луной оранжерее.

В просторном помещении приятно пахло жирной землей и цветущими кустами. Элеонора остановилась у входа, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте.

Через несколько мгновений она обнаружила, что сквозь стекла проникает лунный свет, и это помогло ей различить контуры скамеек и множества растений.

Элеонора пошла по проходу, наслаждаясь покоем и тишиной. Она танцевала со многими незнакомцами в таинственных масках в этот вечер, но Артура среди них не было. Даже если бы он предстал перед ней в маске и домино и не сказал ей ни слова, она узнала бы его по прикосновению. Ей казалось, что между ними существовала какая-то непонятная связь. Наверняка он испытывал то же самое, когда оказывался рядом с ней. Или она обманывает себя?

Она дошла до конца прохода, который образовывали пальмы в кадках, и собиралась уже повернуть назад, когда скрип обуви дал ей понять, что она в оранжерее не одна.

Пульс у нее участился. Она инстинктивно спряталась поглубже в тень, образуемую раскидистой высокой пальмой. Что, если за ней последовал ее последний партнер по танцу?

Она подумала, что может оказаться в ловушке в этом стеклянном строении. Чтобы возвратиться в бальный зал, ей обязательно придется пройти мимо того, кто находится сейчас где-то рядом.

— Мисс Лодж? — услышала она тихий, чуть дрожащий женский голос.

Элеонора испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Она не знала, кому принадлежит голос, но тот факт, что это была женщина, позволил ей расслабиться. Она вышла из тени высокой пальмы.

— Да, это я, — произнесла она.

— Я увидела, что вы идете сюда. — Навстречу ей по проходу между растениями шла дама. Ее домино было сшито из светлой ткани то ли голубоватого, то ли нежно-зеленого цвета. Голову ее венчал поднятый капюшон.

— Как вы меня узнали? — спросила Элеонора, все еще удивляясь тому, что она ведет себя несколько настороженно. Танец с незнакомцем заставил ее нервничать сильнее, чем она могла бы предположить.

— Я видела, как вы приехали в карете Сент-Меррика. — Женщина оказалась невысокой и казалась даже хрупкой в элегантном маскарадном наряде. Создавалось впечатление, будто она плывет к Элеоноре, не касаясь земли ногами. — Ваша маска и домино очень заметны.

— Нас представляли друг другу? — спросила Элеонора.

— Нет, простите меня. — Леди подняла обтянутую в перчатку руку, откинула капюшон, открыв взору искусную прическу. Волосы у нее были светлые с золотистым оттенком, но в свете луны они волшебным образом казались серебристыми. — Меня зовут Джулиана Бернли.

Бывшая невеста Артура. Элеонора едва сумела сдержать стон. Вечер развивался по системе от плохого к ужасному. Где Маргарет, в которой она сейчас так нуждалась?

— Миссис Бернли, — пробормотала она.

— Пожалуйста, зовите меня Джулиана. — Женщина сняла маску.

До Элеоноры доходили слухи о том, что Джулиана весьма миловидна. Действительность превзошла все ее ожидания. Даже при таком освещении было видно, что Джулиана — красавица с тонкими, точеными чертами лица.

Все в ней было прекрасным и очаровательным настолько, что казалось даже нереальным. Здесь, среди облитых лунным светом листьев, она походила на сказочную, королеву, устраивающую прием в волшебном саду.

— Как хотите. — Элеонора сняла свою маску. — Вы, очевидно, знаете, кто я.

— Новая невеста Сент-Меррика. — Джулиана остановилась в нескольких шагах от нее. — Полагаю, я должна вас поздравить. — Она произнесла это с полувопросительной интонацией.

— Спасибо, — холодно произнесла Элеонора. — Вы чего-то от меня хотите?

Джулиана поморщилась:

— Извините меня. Должно быть, я веду себя невежливо. Дело в том, что я не знаю, как мне быть.

«Нет несноснее человека, который мямлит и ходит вокруг да около, вместо того чтобы говорить по существу», — сердито подумала Элеонора.

— Что вы конкретно хотите? — спросила она.

— Мне очень трудно сказать это прямо. Вероятно, будет лучше, если вы позволите мне начать с самого начала.

— Если вы считаете, что так будет лучше… Джулиана слегка отвернулась и стала разглядывать ближайшее растение с таким видом, будто она в жизни не видела ничего краше.

— Я уверена, вы слышали обо мне сплетни?

— Я знаю, что вы были помолвлены с Сент-Мерриком, а затем сбежали с Роландом Бернли, если вы говорите об этом. Элеонора не сочла нужным скрывать свое нетерпение.

Джулиана взмахнула затянутой в перчатку рукой:

— У меня не было выбора. Мои родители мечтали выдать меня замуж за Сент-Меррика. Они никогда не позволили бы мне расторгнуть помолвку. Если бы я призналась отцу, что не хочу этой свадьбы, он запер бы меня в моей комнате и держал на хлебе и воде до тех пор, пока я бы не согласилась подчиниться его воле.

— Понятно, — кивнула Элеонора.

— Вы мне не верите? Уверяю вас, мой отец очень строг. Он не выносит непослушания. Все должно происходить так, как он велит. И даже мама не пытается с ним спорить. Я сделала все возможное, чтобы уклониться от брака, который они организовали для меня. Мой дорогой Роланд стал моим спасителем.

— Понятно.

Джулиана грустно улыбнулась:

— Он красив, благороден и очень-очень смел. Не найдется второго мужчины, который мог бы выстоять против моего отца и даже своего, чтобы спасти меня от этого ужасного брака.

— Вы уверены, что брак с Сент-Мерриком стал бы для вас ужасным?

— Об этом даже подумать страшно! — Джулиана содрогнулась. — В течение всех тех недель, пока я была помолвлена с ним, я до самого рассвета лила слезы. Я умоляла отца найти мне другого мужа, но он наотрез отказывался это сделать.

— Почему вы не верили, что сможете быть женой Сент-Меррика?

Джулиана в смятении нахмурилась:

— Ну как же, ведь он точно такой же, как мой отец! Как я могу выйти замуж за человека, который будет обращаться со мной так же, как он? За человека, который абсолютно не считается с моим мнением! За человека, который не позволит мне принимать самостоятельные решения! Уж лучше уйти в монастырь!

Элеонора начала кое-что понимать. И главное — она поняла, почему Джулиана сбежала с Роландом.

— Что ж, думаю, это кое-что объясняет в его поведении, — признала она.

Джулиана вгляделась в ее лицо:

— Вы совсем не боитесь Сент-Меррика?

Неожиданный вопрос застал Элеонору врасплох. Она задумалась, как ей лучше ответить. Конечно, она уважала Артура и не желала по пустякам его раздражать. Равно как и перечить ему. Но бояться?

— Нет, — твердо ответила она.

После некоторой паузы Джулиана сказала:

— Я вижу, у вас все иначе. Признаюсь, я завидую вам. Как вы этого добились?

— Добилась чего?

— Как вы заставили Сент-Меррика прислушиваться к вашим словам? Как вам удалось не позволять ему командовать вами? Как вы смогли сделать так, чтобы он считался с вами?

— Это весьма деликатные вопросы, Джулиана, — вздохнула Элеонора. — Давайте лучше выясним, по какой причине вы последовали за мной сюда, в оранжерею.

— Простите. Я не собиралась шпионить. Просто я не могла сдержать любопытства, увидев женщину, которая… гм…

— Заняла ваше место? — подсказала Элеонора.

— Да, думаю, можно выразиться и так. Я просто задала себе вопрос: как вы с ним ладите?

— Ответ прост: мои отношения с Сент-Мерриком весьма отличаются от тех, которые были с ним у вас.

— Понимаю. — Джулиана кивнула с глубокомысленным видом. — Вероятно, вы не боитесь его потому, что вы старше меня и имеете больший опыт общения с мужчинами.

Элеонора поймала себя на том, что скрипит зубами.

— Вы правы. Однако меня интересует, что вы все-таки хотели мне сказать?

— Ах да, конечно! — Джулиана распрямила плечи и вскинула подбородок. — Как ни тяжело в этом признаваться, мисс Лодж, но я пришла к вам как просительница.

— Просительница?

Джулиана сделала грациозный жест рукой:

— Я хочу попросить вас об одной милости. Вы моя единственная надежда, Я не знаю, к кому еще обратиться.

Элеонора спрашивала себя, уж не задумала ли Джулиана некую странную игру. Однако отчаяние молодой женщины не было притворством. Было видно, что она говорит очень серьезно.

— Простите, — произнесла Элеонора более мягким тоном, несмотря на охватившее ее раздражение. Джулиана и правда выглядела весьма озабоченной. — Я не вижу, чем я могу вам помочь.

— Вы помолвлены с Сент-Мерриком.

— И что из этого следует? — насторожилась Элеонора.

Джулиана кашлянула.

— По слухам, хотя вы еще не женаты, вы находитесь с ним в интимных отношениях.

Элеонора похолодела. Свет употреблял в разговорах это словосочетание, и все знали, о чем идет речь. Она сказала себе, что этого следовало ожидать — теперь кумушки с удовольствием начнут сплетничать об их с Артуром связи. Она должна была это предвидеть. Не в пример Джулиане, ей было уже далеко не восемнадцать лет, как этой глупой девчонке, живущей под опекой своих родителей.

Для света, напомнила себе Элеонора, она была не просто зрелая женщина, но загадочная леди, которая живет под одной крышей со своим не менее загадочным женихом. Присутствие Маргарет в доме создавало приемлемый для общества фон, однако это не могло удержать кумушек от сплетен.

И не приходилось удивляться, что любители скандалов уже разнесли слух о том, что она находится в интимной связи с Артуром.

— Необходимо помнить, что слухи не всегда отражают действительность, — проговорила она как можно более сдержанным тоном.

— Я не хотела вас обидеть, — повинилась Джулиана. — Но вы должны знать: все говорят, что у вас близкие отношения с Сент-Мерриком. Однажды кто-то видел, как вы страстно целовались ночью в саду. — И после паузы она добавила: — Он никогда меня так не целовал.

— Ну и…

— Кроме того, утверждают, что он грозился вызвать на дуэль джентльмена, который заговорил с вами в парке.

— Уверяю вас, этот инцидент успели раздуть до невероятных размеров, — поспешила уточнить Элеонора.

— Дело в том, что Сент-Меррик обычно выполняет свою угрозу. Несколько человек слышали его слова. А ведь он даже не потрудился отправиться в погоню в ту ночь, когда Роланд и я убежали!

— Вы ждали, что он отправится за вами в погоню? — тихо спросила Элеонора, которой вдруг очень захотелось узнать правду.

— Нет, конечно же, нет! — Джулиана постучала краем маски о деревянную скамейку. — Вообще-то я даже была благодарна ему, что он не поспешил за нами. Я боялась, что он может покалечить Роланда или даже убить его на дуэли. Вместо этого, как мне рассказали, он отправился в игорный зал и играл там в карты всю ночь. — Лицо у нее стало печальным. — И это подтвердило то, о чем я постоянно думаю.

— Что именно?

— А то, что Сент-Меррик, хотя и был помолвлен со мной, не испытывал ко мне никаких чувств.

— Я рада, что вы вышли замуж за человека, которого любите, — мягко произнесла Элеонора. — Но я до сих пор не понимаю, чего вы все-таки хотите от меня.

— Дело в том, что мой дорогой Роланд сильно рисковал, спасая меня от Сент-Меррика. И заплатил за это ужасную цену.

— Какую же? Ведь вы сказали, что Сент-Меррик не причинил ему никакого вреда.

— Я тогда не понимала, что именно ради меня поставил в ту ночь на кон мой Роланд. — Джулиана произнесла это так, словно ей с трудом удавалось сдержать слезы. — Я больше всего боялась, что Сент-Меррик погонится за нами, но настоящая опасность поджидала нас в недрах наших семей.

— Что вы имеете в виду?

— Мы знали, что мой отец будет взбешен и скорее всего лишит меня наследства, что и случилось на самом деле. Но мы не предвидели, что отец Роланда тоже сильно разгневается и перестанет выплачивать ему квартальное денежное пособие.

— О Господи!

— Мы оказались в страшных финансовых тисках, мисс Лодж, а мой Роланд слишком горд, чтобы идти к отцу и просить его восстановить выплату.

— На что же вы живете?

— Моя мама, дай ей Бог здоровья, несмотря на гнев отца, тайком дает нам деньги из той суммы, которую отец выделяет ей на домашние расходы. Я продала кое-что из драгоценностей, которые взяла с собой в ночь нашего бегства. — Джулиана прикусила губу. — К сожалению, я получила за них немного. Просто удивительно, как дешево оценивают ростовщики великолепные драгоценности, когда их приходится закладывать.

Эти слова вызвали невольное сочувствие у Элеоноры.

— Я знаю. У меня тоже была возможность убедиться в этом печальном факте.

Впрочем, Джулиану, судя по всему, не заинтересовала чужая судьба. Она сосредоточилась на своих проблемах.

— Роланд, правда, пытал счастья за игорными столами. Недавно он познакомился с человеком, который, похоже, хорошо разбирается в жизни.

— Что вы имеете в виду?

— Этот мужчина привел Роланда в клуб, где, по его словам, играют честно. Поначалу Роланд выигрывал довольно часто. Какое-то время мы верили, что благодаря этому мы справимся с нашими бедами. Но в последнее время ему постоянно идут плохие карты. Вчера вечером он крупно проиграл. Он попросил у меня последнее мое ожерелье, и у нас теперь практически ничего не осталось.

Элеонора вздохнула:

— Мне очень знакома такая ситуация.

— Мы не можем позволить себе бывать на вечерах. — Джулиана покачала головой. — Наверное, я была слишком наивной, но признаюсь вам, что я даже не представляла, как дорого стоит простое бальное платье и туфли к нему, пока нам не отказали в наследстве. — Она дотронулась до складок плаща, который был на ней. — Я смогла прийти сюда потому, что моя подруга одолжила мне этот наряд. Роланд не знает, что я здесь. Он опять сидит в игорном доме.

— Я очень сожалею, что вы оказались в столь трудной ситуации, — вздохнула Элеонора.

— Я боюсь, что Роланд сорвется, — доверительным шепотом поведала Джулиана. — Не знаю, что он сделает, если удача не вернется к нему. Вот почему я пришла просить вашей помощи, мисс Лодж. Вы могли бы нам помочь?

 

Глава 20

Спустя двадцать минут Элеонора вернулась в сияющий яркими огнями бальный зал. Толпа людей в карнавальных костюмах и масках стала еще гуще. Элеонора увидела незанятый альков, образованный пальмами, и села на небольшую позолоченную скамейку.

Она рассеянно наблюдала за танцующими, пытаясь отыскать Маргарет и Беннета, и думала о разговоре с Джулианой.

Ее размышления прервал мужчина в черной маске и домино, приближающийся к ней, «О нет, с меня хватит», — с содроганием подумала она. Она больше не позволит ему прикасаться к себе. Она не сможет вновь терпеть его руку на своей талии или этот его противный запах.

Но уже через несколько секунд она поняла, испытав при этом огромное облегчение, что это был совсем другой мужчина. Правда, он пробирался через толпу, демонстрируя своими движениями целеустремленность хищника, но в его походке ощущались сила и уверенность, а не какая-то сверхъестественная энергия. Капюшон его был откинут назад. И хотя его глаза были скрыты под черной шелковой маской, она не могла скрыть ни его орлиного носа, ни густых черных волос, зачесанных назад, что ему очень шло.

Элеонора испытала необъяснимое волнение. Она опустила маску и улыбнулась:

— Добрый вечер, сэр. Вы появились сегодня довольно рано.

Артур остановился перед ней и поклонился.

— Не многого же стоит моя карнавальная маска. Я приехал пять минут назад. Сразу же нашел Маргарет и Беннета, но они заявили, что давно потеряли вас из виду в этой толпе.

— Я ходила в оранжерею, чтобы подышать свежим воздухом.

— Вы готовы уехать?

— В общем, да. — Она поднялась со скамьи. — Но я не уверена, что Маргарет захочет так рано ехать домой, Я думаю, она неплохо проводит время с мистером Флемингом.

— Это я вижу. — Он взял Элеонору под руку. — Маргарет только что сообщила мне, что они с Беннетом собираются поехать на вечер к Морганам. Беннет привезет ее домой позже.

Элеонора улыбнулась:

— Я думаю, они влюблены друг в друга.

— Я привез Маргарет в Лондон не для романтических свиданий, — рассердился Артур. — Ее роль заключалась в том, чтобы всюду вас сопровождать и обеспечить необходимое женское присутствие в моем доме ради того, чтобы ваша репутация не пострадала в глазах света.

Элеонора затеяла с собой мысленный спор на тему о том, рассказывать ему или нет сплетню, которую ей сообщила Джулиана и которая ходит в свете. В конце концов она решила, что это лишь осложнит ситуацию, если Артур узнает, что, по мнению общества, они находятся в интимной связи. Эта информация может оттолкнуть его от нее, а уж этого ей совсем не хотелось.

— Ну что вы, сэр! Это чудесно, что Маргарет, кажется, нашла замечательного друга, который способен сделать ее счастливой. Согласитесь же!

— Гм…

— К тому же не забывайте о вашей заслуге и в том, что эта романтическая история вообще появилась на свет, — не удержалась от шпильки Элеонора. — В конце концов, если бы вы не пригласили Маргарет в Лондон, она не встретила бы Беннета.

— Это не входило в мои планы, — проворчал Артур. — Я не люблю, когда события развиваются не по моим планам.

Кажется, он не выглядит слишком раздраженным, сделала вывод Элеонора.

Она засмеялась:

— Иногда к лучшему, если наши даже тщательно продуманные планы в корне меняет жизнь.

— Когда это вы начали так думать? Если такое происходит — это называется бедствием.

«Когда я встретила вас в конторе агентства „Гудхью и Уиллис“, — сказала себе Элеонора. Она искала спокойную должность компаньонки для женщины вроде миссис Иган. Вместо этого она встретила Артура, и отныне, что бы между ними ни происходило, она знала, что жизнь ее никогда не станет прежней.

Но сказать это ему она не могла и потому лишь улыбнулась, напустив на себя загадочный вид.

Они подошли к парадной лестнице, и Артур попросил подать его карету. Спустившись вниз, он подал ей руку и помог сесть в экипаж.

Он легко поднялся вслед за ней; при этом черные полы его домино были похожи на темные крылья хищной ночной птицы.

Артур закрыл дверцу и сел на сиденье напротив Элеоноры. Они впервые оказались в экипаже одни.

— Хватит этой маскарадной чепухи. — Он развязал маску и отбросил ее в сторону. — Я не вижу смысла в сокрытии личности, если эта личность не собирается совершить преступление.

— Я не сомневаюсь, что несколько преступлений все-таки было совершено на этом балу, — заметила она.

— А, ну да. — Он откинулся в угол сиденья и скривил губы. — Большинство из них относится к числу незаконных связей, я полагаю?

— М-м…

Он посмотрел на нее своим опасным взглядом:

— Надеюсь, вы не подверглись каким-либо непристойностям? Ведь обязанностью Маргарет было следить, чтобы джентльмены не злоупотребляли излишним вниманием к вам, но, я вижу, она напрочь забыла о своей роли. Если какой-нибудь мужчина позволил себе недостойные выходки…

— Нет, милорд, — поспешила успокоить его Элеонора. — Никаких неприятностей не было. Но я встретила одну вашу старую знакомую.

— Кого же именно?

— Джулиану. Ныне миссис Бернли.

Артур поморщился:

— Она была на этом вечере?

— Да.

— Она разыскала вас?

— Да.

Это сообщение не доставило ему удовольствия.

— Надеюсь, встреча была интересной. Она не устроила вам сцену?

— Сцен не было, но встреча, как вы выразились, была интересной.

Он побарабанил пальцами по дверце.

— Почему вы считаете, что мне не понравится то, что вы хотите мне рассказать?

— Все не так страшно, — успокоила его Элеонора. — Тем не менее я подозреваю, что ваша первая реакция может быть… гм… несколько негативной.

— Подозреваю, что вы дьявольски правы, — улыбнулся он. — Но ведь вы попытаетесь изменить мое мнение, разве не так?

— По моему мнению, вы должны отреагировать положительно. Это в интересах всех.

— Выкладывайте, — потребовал он.

— Думаю, будет лучше, если я сначала объясню ситуацию.

— Теперь я уж точно уверен, что моя реакция будет негативной.

Элеонора сделала вид, что не услышала его последних слов.

— Известно ли вам, сэр, что семьи Джулианы и Роланда лишили молодых наследства?

Артур нахмурился:

— До меня доходили какие-то слухи. Я уверен, это ненадолго. Рано или поздно старики Бернли и Грэхемы смилостивятся и снова станут им платить.

— Джулиана поначалу тоже верила в это, но сейчас уже не надеется на такую возможность. Как, очевидно, и Роланд. Они оба считают, что их семейства настроены против них решительно и навечно. Джулиана в полной растерянности.

— В самом деле? — равнодушно произнес Артур.

— Ее мать дала ей немного денег, но их недостаточно, чтобы они могли на них жить. Угроза финансового краха вынудила Роланда сесть за игорный стол.

— Да, я знаю. Осмелюсь сказать, что игорные дома — это прямой путь к тому, чтобы потерять даже те небольшие деньги, которые ты имеешь.

— Вы знали, что Роланд пытается поправить свое положение игрой?

— Это ни для кого не секрет.

Разумеется, он осведомлен обо всем, размышляла Элеонора, точно так же, как знал, что Иббиттс ворует со счетов, отпускаемых на содержание дома. Это в духе Артура — знать все о событиях в том мире, в каком он живет.

Она решила попробовать другой подход:

— Джулиана очень несчастна.

Артур повернул голову к окну, показывая ей свой красивый профиль и как будто давая этим понять, что его утомил столь скучный разговор и он нашел нечто более интересное на улице. Свет от фонаря осветил его скулу и четкую линию челюсти, но выражения его лица она видеть не могла.

— Это меня не удивляет.

Элеонора вспомнила сплетню о чувствах Джулианы к Артуру. Говорили, что «она в ужасе от него».

Глядя на его повернутое к окну лицо, она вдруг со всей ясностью поняла, что он знает о том, как его невеста его боялась.

То, что он знал об этом, Элеонору не удивило, но вот то, что он воспринимает былые страхи наивной юной женщины так остро, вероятно, даже болезненно, ее искренне поразило.

— Насколько я понимаю, Джулиана получила тепличное воспитание, — быстро заговорила Элеонора. — Ее молодость и плохое знание света привели к тому, что она стала жертвой своих фантазий.

Он повернулся к ней.

— Не в пример вам, мисс Лодж? — спросил он, чтобы ее поддразнить.

Она махнула рукой, в которой держала маску:

— Леди, которая намерена заняться торговлей, не может позволить себе роскошь быть чересчур чувствительной.

Губы его дрогнули в улыбке. Он учтиво наклонил голову:

— Бесспорно, чувствительность может помешать торговле. — Пристально посмотрев на нее, он добавил: — Я узнал об этом несколько лет назад. И теперь я никогда не позволяю своим чувствам влиять на мои деловые решения.

Все складывается не так, как надо, огорчилась Элеонора. Обладая легендарной, сверхъестественной интуицией, когда дело касалось финансов и инвестиций, он уже догадался, что она собирается попросить его помочь деньгами бывшей невесте. Он как будто заранее ее предупредил, чтобы она не тратила на это усилий.

Тем не менее она решила еще попробовать, используя рычаги, которые могли на него подействовать: доброту и чувство ответственности.

— Сэр, я намерена перейти непосредственно к делу, — заявила она. — Джулиана обратилась сегодня ко мне с просьбой об услуге.

Артур прищурил глаза:

— Только не говорите, что она набралась храбрости попросить у вас денег!

— Нет, — поспешила ответить Элеонора, довольная тем, что это предположение можно сразу отмести. Артур слегка расслабился.

— Рад это слышать. А то я уже было решил, что она просила вас дать ей взаймы, хотя с какой стати она считает, что у вас есть желание делать это за моей спиной?

— Она не просила взаймы, — осторожно заговорила Элеонора. — Во всяком случае, напрямик. Но возможно, вы вспомните о том, что хотели создать в городе консорциум инвесторов.

— И что из этого?

Элеонора распрямила плечи:

— Джулиана умоляла меня попросить вас предоставить Роланду долю в вашем консорциуме.

С минуту Артур смотрел на нее так, словно она говорит на неизвестном языке. Затем подался вперед, поставив локти на колени.

— Я вынужден сделать вывод, что вы имеете несколько неадекватное понятие о шутке, мисс Лодж.

Элеонора посмотрела ему в глаза и поняла, что он сейчас раздражен, но вовсе не сердится. Между тем и другим существует большая разница. Когда дело касается Артура, она была вполне уверена, что опасно только второе. С первым можно совладать, если привести убедительные доводы.

— Будьте любезны, не делайте попыток угрожать мне, сэр, — произнесла она спокойно. — Все, о чем я вас прошу, — это выслушать меня.

— У вас есть что добавить к этому вздору?

— Я отдаю себе отчет в том, что при сложившихся обстоятельствах у вас найдутся вопросы, но я чувствую, что вы достаточно благоразумны, чтобы оказать Джулиане эту услугу.

Его улыбка была холодна как сталь.

— Но я не создаю консорциум в настоящее время, если вы помните.

— Не создаете, но вы часто что-то изобретаете, и мы оба знаем, что рано или поздно вы затеете новое дело. Вы можете предложить Роланду долю в вашем очередном проекте.

— Я не вижу ни малейшего основания, почему я должен приглашать Роланда Бернли в консорциум, даже если бы у него были средства, необходимые для покупки акций, чего, как вы мне сказали, у него нет.

— О деньгах, необходимых для покупки акций, разговор особый. Мы вскоре вернемся к нему.

— Да неужели?

— Вы пытаетесь меня запугать, сэр? Если так, то это не сработает.

— Возможно, мне нужно сделать это пожестче. Приложив некоторое усилие, Элеонора сумела сохранить спокойствие:

— Я пытаюсь объяснить вам, почему вам следует позволить Роланду стать членом вашей очередной компании инвесторов.

— Горю нетерпением услышать ответ.

— Дело в том, — продолжила она, решительно настроившись закончить объяснение, — что человек, видящий ситуацию со стороны, может заключить, что именно вы причина того, что Джулиана и Роланд оказались в чрезвычайно стесненных денежных обстоятельствах.

— Проклятие, вы хотите сказать, что это именно я виноват в том, что они сбежали?

Элеонора не испугалась.

— В некотором смысле — да.

Он тихо чертыхнулся и откинулся назад.

— Скажите, мисс Лодж, по-вашему, это моя вина, что Джулиана была так напугана тем, что ее ожидает моя постель, и решила, что для нее это хуже смерти, а потому не придумала ничего умнее, чем сбежать ночью с другим мужчиной?

— Разумеется, нет. — Она была шокирована его речью. — Я говорю, что вы некоторым образом ответственны за результат, поскольку могли бы броситься в погоню за ними и остановить их. Более того, я уверена, что вы могли бы догнать их раньше, чем был нанесен ущерб репутации Джулианы.

— Если вы не слышали этой истории со всеми подробностями, могу сообщить, что в ту ночь бушевал страшный ураган, — напомнил Артур. — Только безумец способен бросить ему вызов.

— Или безумно влюбленный мужчина, — уточнила она с легкой улыбкой. — Я слышала эту историю в разных вариантах, милорд, и должна сказать вам, что вы не подпадаете под эту категорию. Если бы вы страстно любили Джулиану, вы бросились бы за ней в погоню.

Он положил руки на спинку сиденья, На его лице появилась саркастическая улыбка.

— Наверняка кто-то вам объяснил, что я отношусь к разряду мужчин, для которых единственная любовь — деньги. Люди доверяют мне за многие качества, мисс Лодж, но уверяю вас, отнюдь не за сильные страсти.

— Да, согласна, что мало кто из людей знает вас достаточно хорошо, чем и объясняется их мнение о вас, и в этом, без сомнения, вы виноваты сами.

— Черт возьми, как можете вы возлагать вину на меня?

— Я не хочу вас обидеть, сэр, но вы не располагаете к… — Она резко оборвала себя, осознав, что то слово, которое она хотела употребить — слово «интим», — было не самым лучшим для описания его холодной, замкнутой натуры. — Скажем так, вы не располагаете к тесным личным контактам.

— И для этого есть все основания. Они мешают принятию разумных деловых решений.

— Я ни на минуту не поверю, что это служит причиной того, что вы держите большинство людей на расстоянии. Истина в том, как я думаю, что ваше избыточное чувство ответственности мешает вам отрешиться от привычного недоверия. Вы не можете позволить себе кому-то доверять.

— У вас необычное представление о моем характере, — удивился он.

— И при моем необычном представлении я не сомневаюсь, что вы человек сильных, но тщательно скрываемых страстей.

Он бросил на нее такой странный взгляд, как, будто она дала ему повод усомниться в ее здравом рассудке.

— Скажите, мисс Лодж, вы и в самом деле уверены, что при других обстоятельствах я бросился бы в погоню за сбежавшей невестой?

— О да, милорд! Если бы здесь были замешаны ваши чувства, вы пустились бы за ней, даже если бы вам пришлось прорваться через врата ада.

Артур поморщился:

— Весьма поэтичный образ.

— Однако же, сэр, вы не отправились в погоню за Джулианой в ту ночь. Следовательно, сейчас мы имеем результаты вашего решения.

— Все-таки объясните мне, почему я должен улаживать финансовые трудности семейства Бернли? — мрачно спросил Артур. — Я никак не могу уловить смысл ваших рассуждений.

— Все очень просто, сэр. Если бы вы догнали их в ту ночь, Джулиана стала бы вашей графиней и, следовательно, не испытывала бы никаких финансовых проблем. Что касается Роланда, то он продолжал бы оставаться в милости у отца, получал бы свое квартальное жалованье и расходовал бы его на портных и башмачников.

Артур озадаченно покачал головой:

— Ваша логика бесподобна, мисс Лодж.

— Но вы не можете ее опровергнуть, разве не так?

— Вы знаете, что я думаю, мисс Лодж? Я думаю, что вы защищаете Джулиану благодаря своей пресловутой чувствительности, которой, как вы заявляете, у вас и в помине нет.

— Вздор.

— Признайтесь, что ваше нежное сердце не выдержало слез Джулианы. — Он вдруг развеселился. — Насколько я помню, она обладала талантом рыдать по любому поводу.

— Она не рыдала.

Он вскинул брови.

— Ну ладно, возможно, и было несколько слезинок, — признала Элеонора. — Но уверяю вас, она была абсолютно искренна. Что, как не крайнее отчаяние, могло заставить ее обратиться ко мне? — Она перевела дыхание. — Милорд, я прекрасно знаю, что ваши личные дела не должны меня касаться.

— Весьма проницательное наблюдение, мисс Лодж. Не могу с ним не согласиться.

— Тем не менее…

— Тем не менее вы вмешиваетесь в мои дела, — закончил он ее мысль. — Все дело в том, что вы просто не можете совладать с собой. Наверное, это заложено в вашей натуре — вмешиваться в мои личные дела, подобно тому как в натуре кошки — гипнотизировать несчастную мышь, которую она загнала в угол.

Элеонора покраснела от стыда.

— Вы не мышь, — тихо возразила она.

Однако это ее утверждение Артура вовсе не убедило.

— Вы уверены, что я не мышь для вашей кошки?

— Милорд! — Элеонора сглотнула и сжала пальцы, лежавшие на коленях. — Вы меня дразните!

— Гм…

Он действительно дразнит ее, заверила она себя. И потому ей ничего не остается, как проигнорировать эту провокацию и уговорить его помочь Джулиане. Она пообещала ей, что сделает это.

— Я лишь пытаюсь донести до вас мысль, что вы причастны к этой прискорбной истории, нравится вам это или нет. Более того, именно в вашей власти исправить сложившееся положение.

— М-м… — Эта перспектива, судя по всему, была ему не по душе. Он бросил на нее суровый взгляд: — Я уверен, что вы понимаете: если я предложу юному Роланду долю в консорциуме, я буду обязан дать ему взаймы деньги, чтобы он мог купить акции?

— Да, я это понимаю, но он может выплатить заем со своей прибыли от инвестиций.

— А в случае неудачи? Мне придется компенсировать и свои, и его потери.

— Ваши схемы инвестиций редко не срабатывают. Маргарет и мистер Флеминг твердят в один голос, что вы гений, когда дело касается финансов. Сэр, я знаю, что вы, хотя и не слишком довольны подобным поворотом событий, тем не менее рассмотрите просьбу Джулианы и примете решение ей помочь.

— Вы уверены в этом? — вежливо спросил он.

— Да.

Он снова заинтересовался тем, что происходит за окном, и это длилось довольно долго.

Элеонора стала уже проявлять нетерпение, не зная, удалось ли ей его убедить.

— Я и правда должен сделать что-то для Роланда и Джулианы, — произнес он через несколько минут.

Элеонора облегченно вздохнула и наградила его одобрительной улыбкой.

— Я знала, что вы слишком добры, чтобы повернуться к ним спиной, сэр.

— Дело не в доброте и сочувствии, а скорее в чувстве вины.

— Вины? — Она подумала, затем покачала головой: — Это не так, сэр. Все это было просто печальной ошибкой, которую вы можете исправить, но я не думаю, что вам следует испытывать чувство вины.

— То, что я попросил руки Джулианы, было прискорбным просчетом с моей стороны, и верно то, что я не отправился за ней в погоню в ту ночь. Но не эти два факта составляют мою вину.

Эта речь насторожила Элеонору. Она встревожилась, что он может взвалить на себя больше вины, чем необходимо, и дотронулась до его колена.

— Вам не следует быть слишком суровым к себе, сэр, — проговорила она серьезно. — Джулиана была очень молода, выросла в тепличных условиях, и, подозреваю, в какой-то степени она лишена здравого смысла. Она не поняла, что вы можете стать великолепным мужем.

Возникла пауза.

Он смотрел на ее пальцы в перчатках, лежащие на его ноге.

Она проследила за его взглядом и похолодела, осознав, до какой степени интимно касается его. Она ощущала тепло его тела, которое проникало через мягкую лайковую кожу перчатки.

Спустя мгновение она пришла в себя, поспешно убрала руку и положила ее к себе на колени. У нее было чувство, что кончики ее пальцев горят огнем и жар охватил ее тело.

Она откашлялась.

— Как я уже говорила вам, нет нужды чувствовать себя виновным в этой ситуации. В конце концов, вы не сделали ничего плохого.

Артур взглянул на нее. Элеонора с удивлением обнаружила, что в его глазах сверкают веселые искорки.

— Это как посмотреть, — ухмыльнулся он. — Кто, вы считаете, ответствен за детальную разработку плана бегства?

— Я вас не понимаю. — И вдруг ее осенило. — Это вы организовали их побег той ночью?

— Я позаботился обо всем. — Он засмеялся. — Вплоть до выбора даты, покупки лестницы нужной длины, чтобы добраться до окна спальни Джулианы, и я же заказал карету и кучера в платной конюшне.

 

Глава 21

Элеонора ошеломленно уставилась на Артура. Он с интересом наблюдал за выражением ее лица. Не часто он видел такое.

Было забавно смотреть, как она удивилась, но еще большее удовольствие он испытал, вспоминая ее прикосновение к его ноге. Ему казалось, что он до сих пор ощущает тепло ее руки сквозь ткань брюк.

Элеонора быстро оправилась от шока. Ее губы раздвинулись в веселой улыбке.

— Ну да, конечно. Именно вы придумали тот постыдный план бегства, а не Роланд.

— Кто-то должен был это сделать для него. Я ведь знал, что юный Бернли горит желанием спасти свою подружку от печальной судьбы, которая ей уготована. И только с помощью побега я мог разрубить этот узел, не унизив при этом Джулиану и ее семью.

— Но как, скажите, вам удалось убедить Роланда принять придуманный вами план? Ведь он должен был считать вас своим заклятым врагом!

— Справедливо. Должно быть, я для него был настоящим дьяволом во плоти. Да и сейчас являюсь таковым. Беннет Флеминг стал моим помощником в этом деле.

— Ну конечно! — Восторг сверкнул в ее глазах.

— Именно он убедил Роланда, что единственный способ спасти Джулиану — это с ней бежать. Когда Роланд проявил энтузиазм по этому поводу и одновременно озабоченность по поводу того, как это следует сделать, Беннет подсказал ему план, который придумал я. Роланд размышлял больше суток, прежде чем принял его. Я написал подробную инструкцию. Вы можете представить себе, как сложно поставить спектакль об успешном похищении невесты?

Элеонора засмеялась. Звук ее смеха подействовал на него так, что ему захотелось заключить ее в объятия и целовать до тех пор, пока ее веселье не сменится страстью.

Слова, которые она произнесла несколько минут назад, продолжали звучать в его голове. «Джулиана слишком молода, выросла в тепличных условиях, и, подозреваю, она в какой-то степени лишена здравого смысла. Она не поняла, что вы можете стать великолепным мужем».

— Должна признаться, я никогда не задумывалась, что требуется для похищения, — весело произнесла она. — Но теперь я поняла, что дело это весьма нелегкое.

— Можете мне поверить, это и правда непростое дело. Роланд не знал, как к нему приступить. У меня были опасения, что если я выпущу контроль из своих рук, отец Джулианы пронюхает об этом раньше времени и нагонит их еще до того, как будет… гм… нанесен ущерб репутации его дочери. И вы понимаете, все висело на волоске, несмотря на детально разработанный план.

— Гроза и шторм. — Она хмыкнула. — Вы не могли предвидеть столь суровых перемен погоды.

— Я надеялся, что у Роланда хватит ума отложить похищение до того времени, когда дороги станут проходимыми. — Артур вздохнул. — Увы, этот молодой горячий юнец скрупулезно выполнил все детали плана, вплоть до времени и даты операции. Вы не можете представить, какой ужас я испытал, когда услышал, что они совершили побег в разгар шторма. Я был уверен, что отец Джулианы найдет их и увезет дочь домой, прежде чем она будет скомпрометирована.

— Это объясняет рассказы свидетелей о том, что вы до рассвета играли в карты.

— Это была одна из самых длинных ночей в моей жизни, — заверил ее Артур. — Я должен был себя чем-то занять, чтобы не думать о том, что мой план может рухнуть.

Карета замедлила ход и остановилась. До дома они не могли доехать так быстро. Ему хотелось еще хоть немного побыть наедине с Элеонорой.

Он выглянул в окно и ощутил тревогу, когда понял, что остановились они отнюдь не на Рейн-стрит. Они находились рядом с парком. К ним подъехала какая-то карета.

Артур приподнял сиденье и сунул руку в отсек, где он держал пистолет. Сидевшая напротив Элеонора озабоченно нахмурилась. Он почувствовал, что она напряглась, но тем не менее никаких глупых вопросов задавать не стала.

Сверху открылся люк, и в нем показалось лицо Дженкса.

— Меня окликнул извозчик наемного экипажа и сказал, что его пассажир увидел эту карету и хочет с вами поговорить. Что мне прикажете делать?

Артур увидел, как дверь наемного экипажа распахнулась, на тротуар спрыгнул Хитчинз и быстро зашагал к ним.

— Все в порядке, Дженкс. — Артур сунул пистолет в отсек и опустил крышку. — Этот человек работает на меня.

— Слушаюсь, сэр. — Крышка люка захлопнулась.

Хитчинз открыл дверцу кареты.

— Милорд, — сказал он и тут заметил Элеонору. На его лице появилась широкая улыбка. — Рад снова вас увидеть, мэм. Вы выглядите великолепно.

Элеонора улыбнулась:

— Добрый вечер, мистер Хитчинз.

— Я сказал его сиятельству, когда он вчера приехал на Боу-стрит, чтобы меня нанять, что отлично вас помню. Я помню тот день, когда должен был сопровождать вас при отъезде из дома. Вы вели себя мужественно, мэм. А сейчас вы едете в роскошной карете и помолвлены с настоящим графом.

Элеонора засмеялась:

— Я и сама с трудом в это верю, мистер Хитчинз.

Артур вспомнил, как накануне Хитчинз рассказал ему о том эпизоде, когда его наняли, чтобы выселить мисс Лодж.

— Это было что-то удивительное, сэр. Поистине удивительное. Она знала, что потеряет все, чем владела, но первой заботой мисс Лодж была забота о слугах и тех, кто работает на ферме. Мало найдется людей, которые в такой ситуации вели бы себя так…

Артур посмотрел на Хитчинза:

— Что вы хотели мне сообщить?

Хитчинз сразу стал очень серьезным.

— Я пришел в ваш клуб, как вы меня инструктировали, сэр, но швейцар сказал мне, что вы уже уехали. Он пояснил, что вы направились на маскарад, и дал мне адрес. Я поехал туда и вот встретил вашу карету.

— Это касается Иббиттса?

— Да, сэр. Вы говорили, чтобы я сообщал вам, если кто-то к нему придет. Так вот, к нему приходили. Это был джентльмен, он пришел не более двух часов назад и ждал, пока Иббиттс вернется из таверны. Они оставались наедине в течение некоторого времени. Затем посетитель уехал. У него был наемный экипаж, который ждал возле дома.

— Вы разглядели посетителя? — спросил Артур таким тоном, что Хитчинз невольно вытянулся в струнку.

— Никак нет, сэр. Я стоял достаточно далеко и не мог видеть его лицо. Вы говорили, что я не должен обнаруживать себя и никто не должен знать, что я наблюдаю за Иббиттсом.

— Что еще вы можете сказать о посетителе?

Хитчинз нахмурился, вспоминая:

— Я уже говорил, что он взял наемный экипаж. Было темно, но я разглядел, что на нем был плащ с капюшоном, надетым на голову. И он очень спешил.

Артур увидел, что Элеонора внимательно прислушивается к разговору.

— Вы уверены, что это был мужчина, мистер Хитчинз? — спросила она.

— Да, — подтвердил Хитчинз, — Это можно было определить по его походке.

— А что с Иббиттсом? — спросил Артур. — Он не выходил больше из дома?

. — Нет, сэр. Насколько мне известно, он все еще там. Я обошел здание, проверил окно. Света не было. Должно быть, он лег спать.

Артур взглянул на Элеонору:

— Я провожу вас домой, а затем нанесу визит Иббиттсу. Я хочу сегодня выяснить все, что только возможно, о его госте.

— А что, если он не скажет правды? — спросила Элеонора.

— Не думаю, что будет трудно заставить Иббиттса разговориться, — спокойно ответил Артур. — Я знаю людей подобного сорта. Им стоит лишь предложить денег.

— Совсем не требуется провожать меня до дома, — быстро заговорила Элеонора. — Это будет пустой тратой времени. Улицы перегружены экипажами, и путешествие затянется надолго.

— Я не думаю… — начал Артур. Она не дала ему закончить:

— Сейчас это самый разумный способ действий. Я вижу, вы горите желанием допросить Иббиттса. Так почему бы мне не поехать с вами?

— В словах леди есть резон, сэр, — поддержал ее Хитчинз. Они правы, Артур это знал. Если бы на месте Элеоноры была какая-нибудь другая леди из числа его знакомых, он даже не стал бы рассматривать вопрос о том, можно ли ее везти в ту часть города. Но она не относилась к категории таких женщин. Она не упадет в обморок при виде пьяного владельца таверны или проститутки, которая зазывает посетителя в подворотню. Под охраной Дженкса, Хитчинза и его самого она будет в полной безопасности.

— Ну хорошо, — согласился он наконец, — только дайте слово, что вы останетесь в карете, пока я буду разговаривать с Иббиттсом.

— Но я смогу вам чем-нибудь помочь! — возразила Элеонора.

— Вы не войдете в жилище Иббиттса, и это мое последнее слово!

Элеонора не выглядела слишком довольной, но спорить не стала.

— Мы попусту теряем время, сэр.

— Вы правы. — Он подвинулся на сиденье. — Присоединяйтесь к нам, Хитчинз.

— Да, сэр. — Хитчинз взобрался в карету и сел рядом с ним.

Артур назвал Дженксу адрес. Затем убавил свет в лампах внутри кареты и задернул шторы, чтобы никто из проезжающих мимо не мог увидеть Элеонору.

— Это была блестящая идея — поручить Хитчинзу наблюдать за Иббиттсом — воскликнула она.

Артур едва не улыбнулся. Ему было приятно слышать восхищение в ее голосе, хотя в этом и не было никакого смысла.

 

Глава 22

Минут через тридцать карета остановилась на темной улице, где находилось жилище Иббиттса. Элеонора оказалась права, подумал Артур, выходя вслед за Хитчинзом из кареты. Если бы он провожал ее до дому, он потерял бы не меньше часа.

Прежде чем закрыть дверцу, он напомнил ей о ее обещании оставаться в карете.

— Будьте осторожны, Артур, — попросила его Элеонора. Лицо ее казалось бледным в тени, которую отбрасывал капюшон ее домино. — Мне что-то не нравится это дело.

Тревога в ее голосе его удивила. Вплоть до последнего момента она казалась спокойной и вполне уверенной в себе. Эта нервная реакция была на нее не похожа.

— Не беспокойтесь, — произнес он негромко. — Дженкс и Хитчинз присмотрят за вами.

— Я беспокоюсь не о себе. — Она подалась вперед и понизила голос: — У меня какое-то неприятное предчувствие. Пожалуйста, не входите туда один. Мне не требуется защита двух мужчин. Прошу вас, возьмите с собой хотя бы одного.

— У меня есть пистолет.

— Пистолеты имеют привычку давать осечку в самый неподходящий момент.

Тревога совершенно не характерна для нее, подумал Артур. Но сейчас не было времени выводить ее из этого состояния. Проще было ее успокоить.

— Ну хорошо, если это вас утешит, я возьму с собой Хитчинза и оставлю Дженкса охранять вас и карету.

— Спасибо, — поблагодарила его Элеонора, Вздох облегчения и ее благодарность насторожили его даже больше, чем ее слова.

Он закрыл дверцу и повернулся к Дженксу:

— Дай нам фонарь. Мы с Хитчинзом войдем внутрь. Ты останешься охранять мисс Лодж.

— Да, милорд. — Дженкс подал Артуру один из фонарей. Хитчинз зажег фонарь и достал из глубокого кармана остро заточенный нож.

Артур взглянул на сверкнувшее лезвие:

— Пожалуйста, не показывайте его, пока в нем не появится необходимость.

— Как скажете, сэр. — Хитчинз послушно сунул нож в ножны. — Комната Иббиттса находится наверху, в конце коридора.

Артур первым вошел в мрачный холл. Из-под двери единственной комнаты цокольного этажа не пробивалось ни лучика света.

— Здесь живет парочка девиц из таверны, — шепотом объяснял Хитчинз. — Я видел, как они ушли несколько часов назад. Они не вернутся до рассвета.

Артур кивнул и быстро поднялся по лестнице. Хитчинз шел вслед за ним с фонарем.

Короткий коридор наверху был погружен во тьму. Хитчинз поднял фонарь. Слабый желтый сноп света упал на закрытую дверь.

Артур подошел к ней и сильно стукнул в нее кулаком.

Ответа не последовало.

Он взялся за ручку, и она легко повернулась. Слишком легко.

Он понял, что предчувствия Элеоноры были обоснованными. Что-то здесь было не так.

Он открыл дверь.

Из темноты на них пахнуло запахом крови, пороха и смерти.

— Проклятие! — прошептал Хитчинз.

Артур взял фонарь из его рук и поднял его повыше. В снопе света можно было разглядеть лежавшее на полу тело. Лицо было изуродовано, но все-таки мужчины сразу поняли, что это Иббиттс. Судя по крови на его груди, в него стреляли дважды.

— Кто бы ни был этот негодяй, но он хотел быть уверенным в его смерти, — тихо произнес Артур.

— Да, это так. — Хитчинз окинул взглядом комнату. — Похоже, здесь даже дрались.

Артур посмотрел на перевернутый стул.

— Сейчас разберемся. — Подойдя поближе к телу, он увидел лежащий рядом с рукой Иббиттса нож. — Он пытался защищаться.

— На ноже нет крови. — Хитчинз с сожалением поцокал языком. — Бедняга промахнулся. Даже не поцарапал этого негодяя.

Артур нагнулся, чтобы получше рассмотреть нож. Как верно заметил Хитчинз, следов крови на нем не было. Но в том месте, где лезвие крепилось к рукоятке, осталось несколько длинных черных ниток.

— Похоже, он порезал плащ убийцы.

Артур выпрямился, внезапно ощутив острый приступ страха Он подумал об Элеоноре, которая ожидает его в карете, и быстро зашагал к выходу.

— Хитчинз, нам нужно уходить. Мы сообщим властям анонимно о его смерти. Я не хочу, чтобы имя мисс Лодж склоняли в полиции. Вы меня понимаете?

— Да, милорд. — Хитчинз выскользнул вслед за ним. — Не беспокойтесь, сэр. Я слишком уважаю мисс Лодж, чтобы причинить ей хоть какие-то неприятности. Она и без того немало пережила.

Восхищение в голосе Хитчинза было искренним. Артур решил, что сыщик не подведет.

Он сбежал по лестнице, ругая себя за то, что позволил Элеоноре уговорить себя и привезти ее сюда. Будет очень неприятно, если кто-нибудь увидел ее сидящей в карете вблизи дома, где произошло убийство.

Перед тем как выйти из дома, Артур погасил фонарь.

— Не гоните лошадей, — посоветовал он Хитчинзу, — но и не мешкайте.

Они вышли на улицу и быстрым шагом дошли до ожидающей их кареты. Хитчинз взобрался на облучок к Дженксу. Артур услышал, как он приглушенным голосом объяснял вознице ситуацию.

Дженкс погнал лошадей еще до того, как Артур захлопнул дверцу.

— Что случилось? — спросила Элеонора.

— Иббиттс мертв. — Артур сел напротив нее. — Убит.

— Боже милосердный! — Чуть поколебавшись, Элеонора добавила: — Человеком, которого Хитчинз видел до этого? Тем, кто поджидал Иббиттса и уехал в страшной спешке?

— Вполне вероятно.

— Но кто мог убить Иббиттса и почему?

— Я подозреваю, что негодяй получил нужную информацию, а потом решил, что смерть — это единственный способ заставить Иббиттса молчать.

Он держал в руке пистолет и вглядывался в темноту улицы, пытаясь разглядеть, кто прячется в тени. Где сейчас убийца — может, он в переулке? И видел ли он Элеонору?

— Это, думаю, подтверждает, что кому-то известно о вашем расследовании, — тихо проговорила Элеонора.

— Да. — Артур еще крепче сжал пистолет. — Это начинает походить на игру в кошки-мышки. Если бы Хитчинз получше рассмотрел этого негодяя, когда тот входил в жилище Иббиттса!

— И не осталось никакой улики на месте убийства?

— У меня не было времени заниматься поисками. Единственное, что я понял, так это то, что Иббиттс пытался защищаться с помощью ножа.

— Вы думаете, он поранил этого негодяя? — с энтузиазмом спросила она. — В этом случае появляется некоторая надежда.

— К сожалению, он только пропорол плащ убийцы. На ноже не было следов крови, но в лезвии застряло несколько черных ниток.

Возникла какая-то странная пауза.

— Несколько ниток? — протянула наконец Элеонора. — От длинного плаща?

— Да. Похоже, между ними завязалась борьба, и Иббиттс ткнул его ножом, но оружие пропороло лишь ткань. Но я не вижу, каким образом эта информация может нам пригодиться. Если бы был какой-нибудь свидетель…

Элеонора глубоко вздохнула.

— Я думаю, такой свидетель есть.

— Кто же это, вы можете сказать?

— Я, — растерянно произнесла она. — Кажется, я танцевала с убийцей сразу после того, как он совершил это преступление.

 

Глава 23

Она сидела в кресле возле камина, пытаясь согреться, а Артур мерил шагами библиотеку.

— Вы уверены, что видели разрез в его плаще? — спросил он.

— Да, вполне уверена. — Она поднесла руки к огню, но он почему-то не согревал комнату. — Я касалась его пальцами.

В доме было тихо и темно, и только в библиотеке горели камин и свечи. Артур не стал будить слуг. Маргарет еще не вернулась.

Артур долго молчал после того, как она призналась, что танцевала с убийцей. Она знала, что он переваривает эту информацию, строит планы и делает выводы. Она боялась проронить хоть слово, чтобы не отвлечь его от тяжелых мыслей.

Но как только они вошли в холл, он повел ее в библиотеку и зажег свечи.

— Мы должны поговорить, — заявил он, бросив черное домино на спинку стула.

— Да.

Артур торопливо развязал галстук, оставив его небрежно висеть на груди, и зашагал по комнате.

— Вы что-нибудь говорили ему по поводу порванной одежды? — неожиданно спросил он.

— Нет, ни слова. Честно признаться, мне совсем не хотелось вести с ним беседу. — Элеонора содрогнулась. — В тот момент у меня было только одно желание: чтобы танец закончился как можно скорее.

— Он ничего вам не сказал?

— Абсолютно ничего. Подозреваю, он не хотел давать мне какой-нибудь ключ для опознания его личности. Артур снял с себя жилет и бросил его на стул. Элеонора глубоко вздохнула и уставилась невидящим взглядом на пламя. Кажется, он даже не сознает, что практически раздевается при ней.

«Успокойся, — велела она себе. — Просто Артур хочет чувствовать себя комфортно. Джентльмен имеет полное право на это, когда находится в собственном доме. Его мысли сосредоточены на убийстве, а не на приличиях. Он ведь не понимает, что это действует мне на нервы».

— Это может означать, что вы встречали его где-то еще, — продолжил свою мысль Артур. — Он опасался, что вы узнаете его; если он с вами заговорит.

— Да, вполне возможно. С уверенностью я могу сказать лишь одно: никогда раньше я с ним не танцевала.

— Почему вы так уверены в этом?

Элеонора рискнула бросить еще один взгляд на Артура. Он продолжал метаться по комнате, словно лев в клетке.

— Это трудно объяснить, — пожала она плечами. — Сначала, когда он стал пробираться ко мне сквозь толпу, я подумала, что это вы.

Артур резко остановился:

— Черт возьми, почему вы так подумали?

— У него был такой же фасон домино, да и маска была похожа на вашу.

— Проклятие! Он намеренно хотел сбить вас с толку. Схожесть костюмов — это не случайность! Подумав, Элеонора покачала головой:

— Не согласна. Это вполне может быть совпадением. На балу было немало джентльменов, на которых были очень похожие плащи и маски.

— Вы принимали кого-нибудь из них за меня?

Она грустно улыбнулась:

— Представьте себе, нет. Только этого мужчину и только на короткое время.

— Как вы определили, что это не я?

Элеонора уловила в его вопросе смесь любопытства и подозрительности. Он как будто одновременно говорил: «Вы можете узнать меня в тесном, переполненном зале. Никто не знает меня так хорошо…»

«Я могу», — мысленно ответила она Артуру. Но вслух этого не сказала.

Она задумалась: может ли она сказать ему что-то такое, что прозвучало бы убедительно? Конечно, она ни за что не скажет о том, что исходящий от убийцы запах был очень неприятным. Это было бы слишком интимно. И покажет Артуру, насколько хорошо она его знает.

— Он другого роста, — произнесла она наконец. — Я танцевала с вами, сэр. Ваши плечи выше, чем у него. — «Можно даже положить голову на плечо Артура», — мечтательно подумала она. — И пошире. — Плечи у Артура были удивительно мускулистыми и внушительными. — И еще его пальцы длиннее ваших.

Лицо Артура помрачнело.

— Вы заметили его пальцы?

— Разумеется, сэр. Женщина хорошо чувствует руку мужчины, когда он касается ее. А разве мужчина этого не чувствует?

— Гм… — неопределенно промычал Артур.

— И были еще два момента, которые я заметила, — продолжила Элеонора. — На левой руке у него было кольцо, и он был в ботфортах.

— Как и тысяча других мужчин в этом городе, — пробормотал Артур. Вскинув черную бровь, он уточнил: — Значит, вы заметили его ботфорты?

— Как только я поняла, что это не вы, я заинтересовалась, кто же это может быть. — Она уставилась на огонь камина. — Кто бы он ни был, он определенно не старый человек. Он танцевал легко и элегантно. В нем не было скованности или нерешительности. Я могу с уверенностью сказать, что он не относится к поколению вашего двоюродного деда.

— Это очень важная информация, — медленно произнес Артур. — Я должен это хорошенько обдумать. Что еще вам удалось заметить?

— Это трудно объяснить, но в его поведении было нечто странное. У меня создалось впечатление, будто он чем-то очень возбужден.

— Он только что убил человека. — Артур остановился перед окном и стал смотреть на освещенный луной сад. — Наверняка им еще владело возбуждение после совершенного деяния… Итак, он нашел вас и танцевал с вами?

— Это выглядит несколько странно, правда? — Элеонору затрясло от страха. — Гораздо более логично, совершив преступление, отправиться прямо домой, ну, например, принять ванну, а не идти танцевать на бал.

— Он приехал на бал к Фамбриджам не для того, чтобы танцевать с любой женщиной, — ровным голосом проговорил Артур. — Он приехал, чтобы потанцевать с вами.

Элеонора содрогнулась.

— Должна признаться, мне тоже показалось, что он ищет именно меня. Хотя я не могу понять, зачем он это делал.

— Зато я могу.

Элеонора удивленно повернулась к нему:

— Вам понятен его мотив?

— Этой ночью он наверняка узнал от Иббиттса, что я за ним охочусь. В своем самомнении он решил отпраздновать свой триумф.

Элеонора поджала губы:

— Возможно, вы и правы, сэр. Но это не объясняет, почему он танцевал именно со мной.

Теперь уже Артур повернулся к ней. Она почти перестала дышать, когда увидела ярость и гнев в его глазах.

— Вы не понимаете? — процедил он. — Существует очень древняя гадкая традиция среди мужчин, которые ненавидят друг друга. Победитель стремится заявить о своей победе, овладев женщиной противника.

— Сэр, вы говорите об изнасиловании. — Она поднялась на ноги. — Уверяю вас, это был всего лишь танец.

— А я уверяю вас, мисс Лодж, что в своем воображении негодяй расценивал это как настоящий акт.

— Это смешно… — возразила Элеонора, но затем вспомнила, как неприятно ей было ощущать его руку на своей талии. Она глубоко вздохнула. — Независимо от того, что наво-ображал себе он, для меня это был всего лишь короткий вальс с неприятным партнером.

— Я знаю. Но ваше мнение не играет сейчас роли.

— Я не согласна, — сердито ответила она.

Он сделал вид, что не слышал ее реплики.

— Я должен составить новый план. Она догадалась, что он уже разрабатывает новую стратегию действий.

— Очень хорошо. Что нужно делать мне, сэр?

— Вы ничего не будете делать, Элеонора. Вы просто подниметесь в свою комнату и упакуете свои вещи. Ваша работа в этом доме заканчивается этой ночью. Я выплачу вам ваше жалованье.

— Что?! — Она гневно уставилась на него. — Вы меня выгоняете?

— Да. Я отправлю вас в одно из моих имений, и вы будете находиться там, пока эта история не завершится.

Ее охватила паника. Она не хотела ехать в деревню. Ее жизнь связана с Лондоном. Что бы ни произошло, она не позволит, чтобы ее вытолкали в далекое деревенское имение, где ей придется ждать у моря погоды бог знает сколько времени.

Но устраивать истерику — это значит еще больше его разозлить. Ведь это Артур. На него лучше действует логика.

Взяв себя в руки, Элеонора спросила нарочито равнодушно:

— Вы хотите меня отослать лишь потому, что этот негодяй со мной танцевал?

— Я уже говорил вам, для него это было больше чем танец.

Элеонора вспыхнула:

— Ради Бога, сэр, он вовсе не пытался меня насиловать!

— То, что он сделал, — прорычал Артур, — было демонстрацией факта, что он считает вас пешкой в той игре, которую ведет со мной. Я не позволю ему использовать вас в своих целях.

«Не следует придавать значение его грубости», — сказала себе Элеонора. В конце концов, он пытается ее защитить.

— Я ценю вашу заботу, сэр, — заговорила она, стараясь сохранять спокойствие. — Но вы опоздали. Я уже втянута в эту историю, нравится вам это или нет. И вообще в ваших рассуждениях отсутствует логика.

Он в упор посмотрел на нее:

— Вы так думаете?

Наконец-то она завладела его вниманием!

— Сэр, я вижу, что вы печетесь о моей безопасности. Это весьма благородно с вашей стороны. Но почему вы так уверены, что негодяй забудет обо мне, если вы отправите меня в деревню?

— Если он поймет, что я изменил стратегию, он потеряет к вам интерес.

— Не думаю, что вы правы. А вдруг убийца решит, что я располагаю даже более ценной информацией о вас и ваших планах, чем Иббиттс?

Воцарилась напряженная тишина. Элеонора поняла по выражению лица Артура, что ему нечего ей возразить.

— Я обеспечу вас вооруженной охраной, — проворчал он наконец.

— Вы можете это сделать, но это вряд ли остановит негодяя. Он свободно вращается в обществе. Что мне делать? Избегать всех джентльменов? И как долго? Недели? Месяцы? Годы? Вы не можете держать меня под стражей бесконечно. Нет, лучше мне остаться здесь, с вами, чтобы помочь найти убийцу.

— Проклятие! Элеонора…

— А как быть с Маргарет? Если я окажусь вне пределов его досягаемости, убийца может попытаться вместо меня использовать ее; В конце концов, она ведь не простое живет в этом доме, она член вашей семьи. Если вы исключите из игры меня, она станет следующей его жертвой.

— Проклятие, — снова повторил Артур, на сей раз совсем тихо. — Вы правы. Я плохо все продумал.

— Это потому, что вы испытали шок сегодня вечером, — заверила она его. — Вы не должны быть слишком строги к себе. Убийство может потрясти кого угодно, и человек теряет способность здраво рассуждать.

Рот Артура скривился в улыбке.

— Да, разумеется. Я должен был сразу понять, что явилось причиной отсутствия у меня логики.

— Не надо себя терзать. — Элеонора попыталась его успокоить. — Я уверена, что к вам очень скоро вернется присущее вам логическое мышление.

— Могу лишь надеяться на это.

Элеоноре этот тон не внушил доверия.

— Сэр, позвольте вам напомнить о том, что я была вам весьма полезна в ваших расследованиях. — Она заговорила о самом важном деле. — Если вы и впредь позволите мне вам помогать, вы наверняка решите задачу гораздо быстрее, чем если бы работали в одиночку.

— Я не вполне в этом уверен, — пробормотал он.

— Более того, если вы оставите меня здесь в роли своей невесты, вы не только сможете меня защитить, но и убийца решит, что мы не узнали больше того, о чем знали до убийства Иббиттса.

— К несчастью, это так, — согласился Артур.

— Нет, не к несчастью. — Теперь настала ее очередь ходить по комнате. — Я обратила внимание на очень многие детали, когда негодяй со мной танцевал. И уверена, что я узнаю его, если снова окажусь с ним в близком контакте. По крайней мере я смогу отсеять любое количество джентльменов по возрасту, росту, телосложению, по манере двигаться, не говоря уже об их руках.

Артур прищурился, и Элеонора поняла, что достигла своей цели.

— Разве вы не понимаете, сэр? — Она улыбнулась ему ободряющей улыбкой. — Если мы продолжим осуществлять ваш первоначальный план, у нас окажется преимущество, потому что убийца не будет знать о том, что нам известно: мой партнер по вальсу и он сам — одно и то же лицо. Он и не догадывается, что мы знаем о нем кое-какие подробности.

— Вы правы, — признал Артур. Он взмахнул рукой. — Если я немедленно отошлю вас прочь, он заподозрит, что мы не так глупы и вычислили, будто это именно он танцевал с вами. Если же он это заподозрит, то сразу постарается выяснить, знаем ли мы что-то еще.

— И это, в свою очередь, заставит его действовать более осторожно. А в наших интересах, чтобы он, наоборот, расслабился и вел себя по возможности безрассудно.

Артур некоторое время задумчиво смотрел на Элеонору.

— Очень хорошо. Вы убедили меня, что в деревне вам будет грозить большая опасность, чем под моей крышей.

Она остановилась перед винтовой лестницей и с облегчением улыбнулась:

— Именно так, сэр.

— Посему, начиная с этого момента, ни вы, ни Маргарет не выйдете из дома одни. Каждый раз, когда вы решите куда-то отправиться, вас будет кто-нибудь сопровождать — либо я, либо слуга-мужчина.

— А если это будет мистер Флеминг? Это уж точно надежный защитник. К тому же он не убийца. Но по правде говоря, он слишком мал ростом.

Поколебавшись, Артур кивнул:

— Я думаю, что Беннет не относится к разряду безумных алхимиков, помешанных на идиотских экспериментах. Я доверяю ему свою жизнь. Он подпадает под разряд подходящих сопровождающих. Я поговорю с ним в самом скором времени. Он должен понять, что существует реальная опасность и нужно бдительно приглядывать за вами и Маргарет, когда вы отправитесь куда-то вместе с ним.

— Мы должны рассказать Маргарет о нашем тайном расследовании.

Тяжелое молчание повисло в библиотеке. Элеонора даже слышала, как потрескивают в камине дрова. Обсуждение закончилось. Они пришли к компромиссу, благодаря которому ей позволили остаться в этом доме и помочь Артуру найти убийцу.

Самым разумным сейчас было подняться наверх и лечь спать. Она взглянула на дверь, но не смогла собраться с силами и выйти в коридор.

Артур тоже не спешил уйти. Он гипнотизировал ее взглядом зеленых глаз.

— Хитчинз прав насчет вас, — произнес он наконец, когда пауза подошла к критической отметке. — Вы энергичная и решительная женщина, мисс Элеонора Лодж. Вы обладаете силой воли. Кажется, за всю свою жизнь я не принимал участия в таком количестве ссор, как с вами за последние несколько дней.

У Элеоноры упало сердце. Он считает ее сварливой женщиной? Всем известно, что привлекательных женщин мужчины не принимают всерьез.

Она откашлялась.

— Допускаю, что у нас было несколько жарких дискуссий, сэр, но думаю, было бы несправедливо говорить о том, что мы ссорились.

— Жаркие дискуссии… Вы это так называете? Знаете, я подозреваю, что мы обречены иметь их в изобилии, пока вы живете в этом доме. Ошеломляющая мысль, как вы считаете?

— Вы дразните меня, милорд. Я сомневаюсь, что подобная перспектива заставит вас дрожать от ужаса.

Уголки его губ слегка дрогнули.

— Существует ли что-нибудь на свете, что вынудит вас дрожать от страха, мисс Лодж?

Элеонора сделала неопределенный жест рукой. Дело обстояло так, что в этот самый момент она дрожала, но не от страха. Она молила Бога, чтобы он не заметил этого.

— Очень даже многое, — заверила она Артура.

— Ну да? — Он неторопливо направился к ней, голос его сделался чувственно-хриплым. — А что, если мы продолжим работу в интимной обстановке и тогда нас будет ожидать не просто серия жарких дискуссий? Уж не это ли заставляет вас дрожать и трястись, мисс Лодж?

Она встретилась с его взглядом, увидела полыхающую в них страсть и едва не приклеилась к ковру.

— Мы оба на редкость энергичные и решительные люди, — заявила она, чувствуя, как у нее перехватило дыхание. — Я уверена, что каждый из нас способен удержать наше сотрудничество только в профессиональных рамках.

Он остановился перед ней, носки его ботинок оказались всего в нескольких дюймах от носков ее туфель. Если бы она сделала шаг назад, она уперлась бы в чугунные перила винтовой лестницы.

— Да, мы на это способны, — прошептал он интимным тоном. — Но что, если мы не подчинимся им? Что случится тогда, мисс Лодж? Вы задрожите?

От возбуждения у Элеоноры пересохло во рту. Она почувствовала, как в нижней части тела становится тепло и влажно. Она не могла оторвать взгляда от тлеющих в камине углей.

— Эта перспектива не повергает меня в дрожь, сэр, — заверила она Артура.

— Нет? — Он протянул руки и ухватился за перила по обе стороны от ее головы. — Я завидую вам, мисс Лодж. Потому что всякий раз, когда я думаю о перспективе интимной связи с вами, меня охватывает трепет.

Он не касался ее, но тем не менее она оказалась в плену его рук. Он стоял так близко, что Элеонора могла вдыхать его удивительный, неповторимый запах. У нее закружилась голова. Она вынуждена была облизнуть губы, прежде чем заговорить.

— Вздор, — все-таки сумела произнести она. Прозвучало это как-то неубедительно, и тогда она дотронулась до его скулы кончиками пальцев. — Вы даже не дрожите.

— Это ваше заявление говорит о том, что вы меня мало знаете.

Он не оторвал рук от перил, а просто нагнулся, и его губы оказались над ее губами.

Он хотел поцеловать ее, но давал ей время возразить или броситься к выходу.

Ею овладело безрассудное, дикое чувство. Сейчас ей вовсе не хотелось убегать от него. Даже наоборот. Она мечтала оказаться в кольце его рук, чтобы испытать все тайны страсти, которую найдет в его объятиях.

Элеонора положила ладони на манишку его рубашки. Дотронувшись до него, она услышала тихий, низкий стон. Сознание того, что она способна простым прикосновением оказать на него столь сильное воздействие, заставило ее почувствовать себя почти волшебницей.

Она скорее догадалась, чем увидела, что его пальцы стискивают прутья перил, и в следующую секунду его губы приникли к ее губам.

Ее голова закружилась от эмоций. Она знала, что если бы она сейчас вырвалась из его рук, она сожалела бы об этом до конца своих дней.

Ее руки поднялись и обняли его за шею. Он тут же навалился на нее и прижал своим возбужденным телом к перилам. Он не отпускал прутья, словно только это и могло удержать их обоих сейчас на земле.

— Элеонора, — прошептал Артур, глубоко вздохнув, — мой разум подсказывает мне, что это не слишком хорошая идея. Но я, кажется, больше не способен прислушиваться к нему.

— Помимо логики, в мире есть и другое, сэр. — Она улыбнулась: — И не менее важное.

— До сегодняшнего вечера я не верил в это. Он снова поцеловал ее, на сей раз гораздо крепче. Она с готовностью ответила, приоткрыв губы и запустив пальцы в его темные волосы.

Он оторвал руку от перил и стал расстегивать лиф ее платья. Лиф поддался с шокирующей легкостью. Когда Элеонора ощутила его ладонь на своей груди, удивление ее перешло в удовольствие. Странное, необычное напряжение возникло где-то внутри. Она услышала свой хриплый стон.

Артур поднял голову и посмотрел на ее грудь, которую он покачивал в ладони.

— Какая прелесть! — Он обвел ее сосок большим пальцем. Ей захотелось потрогать его столь же интимно. Она принялась расстегивать ему рубашку. Артур что-то пробормотал. Она не смогла разобрать слов, но поняла, что он не возражает.

Когда рубашка была расстегнута, пульс Элеоноры резко участился. Кончиками пальцев она коснулась его обнаженной груди, ощутив тугую кожу и упругие волоски.

Не в силах сопротивляться искушению, она поцеловала его в шею, затем в плечо.

По телу его пробежала дрожь.

Это вдохновило Элеонору, ее ладонь скользнула ниже по мускулистой груди и остановилась у пояса брюк.

Он издал звук, который напоминал стон и одновременно сдавленный смех, и поймал ее руку.

— Мы играем с огнем, — произнес он. — Я редко предаюсь подобному виду спорта. Но сегодня, чтобы почувствовать, как в нас загорается пламя, есть смысл рискнуть.

Она не была вполне уверена, что именно он имел в виду. Но прежде чем она успела спросить его об этом, он оторвал другую руку от перил и прижал Элеонору к груди. Затем, подхватив на руки, он быстро понес ее через комнату и опустил на ковер перед камином. Раньше чем она успела что-то сообразить, он опустился рядом с ней.

Обнимая и покачивая ее левой рукой, другой он нетерпеливо поднял ее юбки. Элеонора перестала дышать, когда поняла, что лежит почти обнаженная в свете камина.

«Светская женщина, без всякого сомнения, нашла бы это вполне нормальным», — сказала она себе. И это так возбуждало — ощущать тепло камина обнаженной кожей.

Она плотно закрыла глаза, ощущая, как трепет пробегает по телу. Его рука оторвалась от ее бедра, чтобы скинуть брюки.

Через несколько секунд она почувствовала, как что-то твердое толкается в ее обнаженные бедра. Снедаемая любопытством, она на мгновение открыла глаза. Когда-то ей приходилось видеть на ферме возбужденных животных, но она никогда не видела голых мужчин.

Вид возбужденного мужского члена едва не лишил ее сознания.

— Боже мой! — ахнула она тихо, не в силах сдержать эмоции.

Он был такой большой — гораздо больше, чем она ожидала. И такой грозный.

— Что-нибудь не в порядке? — спросил Артур, нагибаясь, чтобы поцеловать ее в шею. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, да, все в порядке.

Она снова закрыла глаза. Ей хотелось спросить, нормальна ли для нее подобная величина, но она испугалась, что в ответ он расхохочется. Она не хотела быть похожей на Джулиану, которая боится любовных ласк. «Нужно вести себя по-другому», — сказала она себе.

Прежде чем ей удалось подыскать необходимые слова, чтобы задать свой деликатный вопрос, она ощутила еще один толчок и увидела, как Артур вынул из кармана носовой платок и положил его рядом. Неужели он собирается чихать в разгар этого занятия? Элеонора не знала, что и думать.

Но и об этом она не успела спросить, потому что вдруг почувствовала, как его пальцы скользят среди рыжеватых волос, которые скрывали ее самое интимное место.

Он нежно их гладил, и это порождало сладостные ощущения, которые все нарастали. Элеонора задвигалась, мечтая о чем-то большем, о каких-то еще более сильных ощущениях, которые она не могла описать.

— Ты уже готова принять меня? — спросил он возле самого ее рта. — У тебя такие нежные и влажные складки.

— Да, да! — Она не понимала, какой смысл он вкладывал в эти слова. Но сегодня она-не могла дать ему другого ответа, кроме «да».

Он лег на нее, тяжестью своих бедер раздвинул ее ноги. Она ощутила, как его возбужденный член толкается во влажный, пульсирующий вход в ее тело, и подумала, что теперь уже слишком поздно заводить разговор о его величине.

Поздно. Даже слишком поздно. Ибо эта огромная штука проникла в ее лоно, медленно, но неотвратимо входя в нее, заполняя ее собой, и у нее вдруг возникла мысль, что она сейчас взорвется.

Ее пронзила внезапная острая боль. Она невольно вздрогнула и, вскрикнув, впилась ногтями в спину Артуру.

— Проклятие!

Она открыла глаза и встретилась с его яростным взглядом.

— Элеонора! — На его лице отразились эмоции, которые можно было назвать гневом. — Почему ты мне не сказала?

— Не сказала — что? — Она чуть пошевелилась, чувствуя, что ее тело понемногу приспосабливается к нему. Может, оно и вошло с трудом, но все же вошло. Или почти вошло. И это было самое главное.

— Почему ты мне не сказала, что ты девственница?

— Потому что это несущественно.

— Я считаю это важным.

— А я не считаю.

— Я считал тебя женщиной, достаточно опытной в этом вопросе.

Элеонора улыбнулась:

— У меня хорошие новости, сэр. С этого мгновения я и в самом деле стала женщиной с определенным опытом.

— Не дразни меня, — предупредил он. — Я на тебя очень сердит.

— Означает ли это, что ты не собираешься закончить то, что мы так хорошо начали?

— Похоже, я не в состоянии сейчас здраво мыслить.

Элеонора провела пальцами по его волосам.

— В таком случае ты должен позволить мне принимать решения за нас двоих. Я предпочла бы, чтобы ты закончил это дело, если только ты способен довести его до конца.

— Способен? Да я не способен ни на что другое! Опершись локтями о ковер, он обхватил ее голову руками и осыпал поцелуями ее лицо. Элеонора почувствовала, как он снова стал медленно, осторожно двигаться внутри ее. Она догадывалась, что он с трудом сохраняет над собой контроль, и ее переполняло радостью сознание этого.

Он покачивался на ней, погружаясь все глубже, постепенно ускоряя движения. Ладонями она ощущала жесткость его мышц на спине. Сладостное напряжение все больше возрастало в ее теле. Она обняла его еще крепче, стремясь обследовать эту новую для нее территорию.

— Элеонора, Элеонора, я не могу сдержаться. Прости меня. Он резко извлек член из ее лона, встал на колени и схватил носовой платок, который аккуратно положил рядом с собой несколько минут назад. Артур торопливо обернул им головку своего члена. С губ его слетел тяжелый стон, глаза превратились в щелки, и он, содрогаясь, кончил у нее на глазах.

Успокоившись, он упал ей на грудь, положив ногу ей на бедро и по-хозяйски обвив ее тело руками.

Некоторое время Элеонора лежала молча, прислушиваясь к своим ощущениям: тяжести тела Артура, теплу, исходящему от камина, и сладостной боли между бедер.

Наконец Артур пошевелился, поднялся на локтях и посмотрел на нее.

— Не совсем то, что ты ожидала, да? — спросил он.

— Это было… интересно, — ответила она уклончиво.

Он поморщился:

— Осуждение с легкой похвалой.

Кажется, она задела его самолюбие.

— Кое-что было очень даже… возбуждающим, — заверила его Элеонора.

Он нагнулся, прижался лбом к ее лбу и поцеловал в кончик носа.

— Я должен принести свои извинения, моя дорогая. Ей вдруг стало холодно. Она быстро выбралась из-под него и села, натягивая платье на грудь.

— Ты не должен винить себя, Артур.

Он откинулся на спину, запрокинул руки за голову и некоторое время смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

— Не должен?

— Разумеется, нет. Это я подтолкнула тебя, если ты помнишь. Моя бабушка когда-то рассказывала мне о тех ощущениях, которые можно испытать лишь в объятиях настоящего мужчины. Меня разбирало любопытство, и я захотела узнать, что же кроется за ее словами.

— Ты использовала меня, чтобы удовлетворить свое любопытство? — Артур потрясение вскинул бровь. — А я-то пребывал в уверенности, что ты испытываешь ко мне влечение!

— Я действительно испытываю к тебе влечение. — Элеонора испугалась, что он может подумать иначе. — Очень сильное влечение. В самом деле, я никогда не испытывала подобных чувств ни к одному мужчине.

— Очень любезно с твоей стороны так заявить, но я не могу отделаться от мысли, что ты всего лишь пытаешься подсластить пилюлю, чтобы я не переживал по поводу случившегося.

— Нет никаких причин переживать, уверяю тебя. Это была моя идея.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что если у тебя отсутствует опыт в некотором отношении, то дело принимает совсем другой оборот?

Он не собирался забывать об этом. Он все еще был сердит. Она покраснела от того, что начала испытывать что-то похожее на вину, и вздохнула:

— Да, я хорошо понимаю, что если бы ты знал о моей неопытности, твое резкое чувство ответственности не позволило бы тебе заняться со мной любовью.

В его глазах заискрилась улыбка.

— Я этого не говорил.

— Нет нужды выражать это словами, — проворчала Элеонора. — Я сознаю, что не имела права ставить тебя в подобное положение. — Внезапно ею овладел гнев. — Но я должна заявить тебе, что это ужасно неприятно — сначала испытать возбуждение, а затем вдруг почувствовать вину и ответственность за содеянное.

Он наградил ее неожиданной улыбкой.

— И в этом я полностью согласен с вами, мисс Лодж.

Элеонора вспыхнула:

— Сэр, я должна напомнить вам, что я из другого круга, нежели молодые леди, явившиеся на брачный рынок в этом сезоне. Я не какая-нибудь изнеженная, невинная девушка, живущая на всем готовом, как ваша Джулиана.

Он не спеша сел.

— Кем бы ты ни была, Элеонора, но ты не Джулиана.

— Да, и я хочу, чтобы ты наконец понял: в том, что произошло сегодня, нет твоей вины. Никакой ответственности за это ты не несешь.

Он молчал, обдумывая ее слова, казалось, целую вечность. Наконец кивнул и упруго вскочил на ноги.

— Знаешь, моя дорогая, пожалуй, я соглашусь с тобой в этом вопросе. — Стоя перед камином, он принялся заправлять рубашку в брюки. — Ну хорошо, ты меня убедила. Я буду счастлив возложить всю вину на твою очаровательную головку. Я могу пойти даже дальше — заявить, что ты меня использовала.

— Нет! — Она в ужасе встала с ковра. — Нет, я никогда даже не думала использовать тебя, Артур!

— Тем не менее это случилось. — Заправив рубашку, он повернулся к ней и отчеканил: — Ты воспользовалась моей слабостью, чтобы испытать новые ощущения, так?

Она покраснела.

— Я официально заявляю, что ты не относишься к категории слабых.

— Я становлюсь таким, когда дело касается тебя.

— Вздор!

— Но ведь ты знала, что я не смогу удержаться и не поцеловать тебя. Признай это.

Ей показалось, что в его глазах появился какой-то подозрительный блеск. Уж не смеется ли он над ней? Нет, зачем бы ему смеяться? Разговор был слишком серьезный.

— Это неправда, сэр, — твердо произнесла она. — Я не знала, что вы не сможете сдержаться. Более того, я ни на миг в это не верила.

— Уверяю вас, что это правда. — Он закончил возиться с брюками. — Боюсь, я всего лишь несчастная жертва ваших чар.

Все-таки он дразнит ее. Или нет?

Она вгляделась в его лицо, но не смогла ничего понять. Ее охватило смятение.

— Несчастный — это самое неподходящее слово для того, чтобы тебя охарактеризовать, — пробурчала она.

— Теперь ты пытаешься уйти от ответственности, намекая на то, что я должен был быть более решительным и волевым. — Он покачал головой и подошел к ней. — Вы разочаровываете меня, мисс Лодж. Я считал вас честной девушкой; не способной на подобный трюк.

«Проклятие!» — подумала Элеонора. Она не понимает, чего он добивается.

— Это не трюк. Более того, я должна вам сказать… Она оборвала фразу, услышав звук открываемой парадной двери. В холле послышались голоса. Ее охватил панический страх. Прибыли Маргарет и Беннет.

Элеонора огляделась вокруг, лихорадочно прикидывая, куда бы спрятаться. Может, выпрыгнуть в сад через окно? Но как она тогда снова попадет в дом?

— В чем дело, Элеонора? — тихо спросил Артур, застегивая рубашку. — Ты не подумала о том, что ночь совращения могут нарушить в самый неподходящий момент?

— Не смейте меня дразнить, сэр! — Она понизила голос до хриплого шепота: — Они могут появиться здесь в любую минуту. Что нам делать?

Артур отвесил ей галантный поклон:

— Не бойся. Хоть ты этого и не заслуживаешь, я все же спасу твою честь.

— Каким образом? — осмелилась она спросить.

— Предоставь уладить детали мне.

Он взял свое домино и отнес в дальний конец комнаты, к окну, которое выходило в сад. Использованный не по назначению платок он сунул в карман плаща. Затем поднял ее жакет и накинул ей на плечи.

Взяв Элеонору за руку, он подвел ее к винтовой лестнице. Она нахмурилась;

— Ты хочешь меня спрятать на балконе?

— Один из шкафов — это потайная дверь, которая выходит в чулан для белья. Никто им не пользовался в течение многих лет. Я почти забыл о нем и вспомнил, лишь когда догадался, что именно оттуда Иббиттс подслушивал наши разговоры.

— Потайная дверь? В самом деле?

— Да.

— Как интересно! — воскликнула она, быстро поднимаясь по ступенькам впереди Артура. — Прямо как в романе ужасов.

— Я вижу, потайная дверь тебя взволновала даже больше, чем моя любовная игра.

— Да нет! Просто мне никогда не приходилось пользоваться потайной дверью!

— Не пытайся оправдываться. Ты нанесла суровый удар по моей чувствительности.

— Если ты ожидаешь, что я восприму это как шутку, то должна заметить, что твое чувство юмора тебе явно изменило.

— Почему ты считаешь, что я шучу?

Поднявшись на балкон, он повернул налево, ухватился за край шкафа и потянул его на себя. Элеонора зачарованно наблюдала за тем, как целая секция поползла вбок, открыв перед ней темный чулан.

— Входи. — Он подтолкнул ее вперед. — Дверь из чулана выходит в коридор недалеко от твоей комнаты. Предлагаю поторопиться, пока Маргарет прощается с Беннетом.

Элеонора шагнула в сумрак чулана и повернулась к нему:

— А как же ты?

— Думаю, сейчас самый подходящий момент для того, чтобы поговорить с Беннетом. Я попрошу его не спускать глаз с тебя и Маргарет.

— О да, конечно!

— Спокойной ночи, моя прелестная соблазнительница! В следующий раз я сделаю все, чтобы доставить тебе более сильные ощущения.

Он закрыл дверь перед ее носом раньше, чем она успела оправиться от слов «в следующий раз».

 

Глава 24

Артур спустился по винтовой лестнице, тихонько напевая себе под нос. Видеть сочетание вины, паники и томное свечение после любовной игры в очаровательных глазах Элеоноры — это дорогого стоило.

Давно пора было ей ощутить вину за то, что она играет с его чувствами, с удовлетворением подумал он.

Ситуация, в какой они оказались теперь, здорово осложнилась, но с учетом новой информации он чувствовал себя более уверенно.

Теперь ему предстоит раскрыть не одно, а уже два убийства.

Спустившись по винтовой лестнице, Артур спохватился и провел ладонью по волосам, чтобы придать им хотя бы некоторое подобие прически. Беглый взгляд в восьмигранное зеркало около двери убедил его в том, что он выглядит как мужчина, который слегка расслабился в тишине библиотеки после делового вечера.

Артур окинул взглядом комнату и не обнаружил никаких следов того, что совсем недавно предавался здесь необузданной страсти со своей мнимой невестой.

Он открыл дверь и неспешно зашагал по коридору, производя как можно больше шума, чтобы Маргарет и Беннет могли его услышать.

Голоса смолкли, когда он появился в холле. Маргарет и Беннет стояли очень близко друг к другу. Они повернулись в его сторону. На лице Маргарет вспыхнул румянец, на лице Беннета отразилось смущение.

— Добрый вечер, Артур, — бодрым голосом произнесла Маргарет. — Я не знала, что вы еще не спите.

Артур наклонил голову:

— Я уверен, что вы устали и хотите отправиться спать.

— Н-ну, не совсем… — начала было Маргарет.

Артур проигнорировал ее слова и перевел взгляд на Беннета:

— У меня есть бренди в библиотеке, сэр. Не присоединитесь ли ко мне?

Беннет крепко сжал ручку своей трости:

— Конечно, сэр.

Маргарет нахмурилась, вид у нее стал весьма озабоченным.

— Артур, почему вы хотите уединиться с Беннетом? Уж не собираетесь ли вы поставить меня в затруднительное положение, задав ему вопрос о его намерениях? Если так, то я напомню, что я вдова, а не какая-нибудь незрелая девчонка. Моя личная жизнь — это мое личное дело.

Артур вздохнул:

— Вот еще одна женщина, которая считает, что она должна самостоятельно принимать решения. Куда катится мир, Флеминг? Если все так пойдет и дальше, леди скоро не будут нуждаться в нас, несчастных мужчинах.

— Я говорю вполне серьезно, Артур, — не отступала Маргарет.

— Все в порядке, моя дорогая. — Беннет поцеловал ей руку. — Сент-Меррик и я — давние друзья, вы это помните? Я не имею ничего против того, чтобы выпить с ним бренди в библиотеке.

Похоже, Маргарет не слишком была рада такому повороту дела, но все же взгляд ее смягчился.

— Очень хорошо. Но обещайте мне, что вы не позволите ему заставить вас сделать заявление или дать обещание вопреки вашей воле.

Беннет успокаивающе похлопал ее по руке:

— Не беспокойтесь обо мне, моя дорогая. Я вполне способен справиться с этим делом сам.

— Да, конечно. — Маргарет бросила на Артура предупреждающий взгляд, подобрала юбки и стала быстро подниматься по лестнице.

Артур указал жестом в сторону библиотеки:

— Я надеюсь, вам мой новый коньяк покажется превосходным.

Беннет хмыкнул:

— Не сомневаюсь. Вы покупаете только самые лучшие напитки.

Артур вошел вслед за Беннетом в библиотеку, закрыл за собой дверь и направился к столу, где стояли графин и стаканы.

— Садитесь, пожалуйста. Я пригласил вас сюда сегодня, чтобы обсудить с вами очень важный вопрос.

— Я понимаю. — Беннет сел в кресло лицом к камину и вытянул ноги. — Вы хотите спросить меня о моих намерениях вотношении Маргарет? Уверяю вас, они вполне благородны.

— Не сомневаюсь. Боже милостивый, сейчас это меня меньше всего волнует! Вы один из самых порядочных людей, каких я знал в своей жизни.

Беннет, похоже, был слегка озадачен, но тут же ответил:

— Ну что ж, спасибо. Я испытываю те же чувства и к вам, и уверен, вы это знаете.

Артур энергично кивнул и поднял два бокала с бренди. Один из них он протянул Беннету.

— Я рад видеть Маргарет такой счастливой, и насколько я понимаю, причиной тому являетесь вы. Беннет расслабился и сделал глоток.

— Я очень счастливый человек. Я и не думал, что встречу женщину, которую смогу полюбить, после того как потерял Элизабет. Не так-то часто жизнь дает нам второй шанс.

— Верно. — Артур сделал короткую паузу, как бы размышляя. — Вы отлично подходите друг другу. Вы читаете романы, а Маргарет их пишет. Ну чем не идиллия?

Беннет поперхнулся и расплескал бренди.

— Так вы знаете о ее писательской карьере?

— Конечно. — Артур сел напротив него.

— Она уверена, что вы не знаете о том, что она пишет для «Минерва-Пресс» под псевдонимом Маргарет Мэллори.

— Почему все думают, будто я не в курсе того, что творится в моей семье? — начал Артур и замолчал, увидев узкую бледно-голубую ленточку на ковре возле дивана.

Это была одна из атласных подвязок, которые Элеонора использовала для своих чулок.

Он быстро встал.

Беннет нахмурился:

— Что-нибудь не в порядке?

— Нет, все в порядке. Просто я подумал, что не мешало бы поворошить в камине дрова.

Он взял кочергу, несколько раз потыкал ею поленья, после чего лениво вернулся к своему креслу, выбирая такой путь, чтобы носок его ботинка оказался рядом с подвязкой.

— Я пригласил вас сюда не для того, чтобы обсуждать Маргарет. Я хочу обсудить с вами то, что мне удалось выяснить во время расследования. Совершено еще одно убийство.

— Да не может быть! — Беннет замер, поднеся бокал ко рту, его кустистые брови нахмурились. — О чем вы говорите, сэр?

Улучив момент, Артур носком ботинка затолкал подвязку под диван. Она была видна, если знать, куда смотреть, но вряд ли Беннет будет вставать на колени и разглядывать ковер, чтобы обнаружить признаки его недавней невоздержанности.

Удовлетворенный тем, что убрал с глаз улику, Артур вернулся на свое место.

— Я обнаружил, что сегодня вечером Иббиттса застрелили.

— Боже милосердный!

— Ситуация теперь стала еще опаснее. Мне понадобится ваша помощь, Флеминг.

Элеонора услышала стук в дверь своей комнаты, едва успев освободиться от домино и платья. Маргарет.

— Минутку! — крикнула она.

Затолкав платье и домино в шкаф, она схватила халат и накинула его на себя. Вынув булавки из волос, она надела на голову белый чепчик и сняла сережки.

Бросив взгляд в зеркало, она с удовлетворением отметила, что похожа на женщину, которую только что подняли с постели.

Элеонора открыла дверь, надеясь, что Маргарет не заметит, что она дышит слишком часто для человека, который только что мирно спал в своей постели.

Но Маргарет было не до таких мелочей. Она излучала беспокойство.

— Что случилось? — встревоженно спросила Элеонора.

— Со мной все в порядке, но я должна с вами поговорить.

— Да, пожалуйста. — Элеонора отступила на шаг, пропуская Маргарет в комнату.

— Это связано с Артуром. Он позвал Беннета для приватной беседы. — Маргарет заходила взад и вперед по комнате. — Я. боюсь, что он надеется вынудить Беннета заявить о своих намерениях.

— Понимаю.

— Я напомнила Артуру, что я вдова и, следовательно, имею право на личную жизнь.

— Несомненно.

— Но вы знаете Артура достаточно хорошо и понимаете — он готов взять под опеку жизнь любого человека, независимо от того, хочет этого человек или нет.

— Если вам будет от этого легче, я могу успокоить вас — разговор в библиотеке не связан с намерениями Беннета в отношении вашего будущего.

Маргарет перестала шагать и повернулась к Элеоноре;

— Вы уверены?

— Вполне. Вероятно, вам лучше сесть. Эта длинная история начинается с убийства Джорджа Ланкастера.

— Боже милосердный! — Маргарет плюхнулась в кресло возле туалетного столика.

Минут через тридцать Беннет покинул библиотеку. Артур проводил его и запер за ним дверь. Затем погасил лампы в холле и вернулся обратно.

Он подошел к дивану, опустился на колено и достал голубую подвязку.

Поднявшись, он некоторое время изучал лежавшую на его ладони ленточку. Она была нежная и такая женственная. Артур вспомнил, как стаскивал ее с ноги Элеоноры, а после этого спускал ее чулки.

Теперь он никогда не войдет в эту комнату без того, чтобы не вспомнить, что случилось здесь сегодня вечером. Это оставило в нем такой след, который трудно описать словами, но данное событие произвело на него глубокое впечатление.

Что бы ни случилось в будущем, он уже никогда не будет тем человеком, каким был до этого.

 

Глава 25

На следующее утро Элеонора откладывала выход из комнаты до тех пор, пока не почувствовала в животе голодные колики. Но даже и тогда она не перестала колебаться и подумывала, уж не попросить ли горничную, чтобы ей принесли завтрак в спальню.

Наконец, собравшись с духом, она направилась в столовую. Завтракать в комнате, чтобы избежать встречи с Артуром, было бы самой настоящей трусостью.

Элеонора удивилась, что чувствовала себя сегодня такой бодрой. Она ожидала, что проведет бессонную ночь, но, к своему удивлению, спала как убитая. «И это счастье, — сказала она себе, спускаясь по лестнице в столовую. — По крайней мере не будет под глазами мешков от бессонницы».

Для первой встречи с Артуром Элеонора остановила свой выбор на зеленом муслиновом платье с белым воротником. Она знала, что яркий цвет придаст ей уверенности в себе.

Самообладание — вот что сейчас ей требовалось. Что можно сказать джентльмену утром, после того как она предавалась с ним безумной страсти в его библиотеке?

— Доброе утро, мэм. — В коридоре возник Нед, вид у него был озабоченный. — Я как раз собирался послать наверх новую горничную, чтобы узнать, не подать ли вам завтрак в спальню.

— Спасибо, Нед, но я завтракаю в постели лишь тогда, когда плохо себя чувствую. Впрочем, я болею очень редко.

— Да, мэм. Завтрак в Утренней столовой, как вы распорядились, мэм. Салли и ее сестра закончили там вчера уборку.

— Отлично. — Она улыбнулась Неду ослепительной улыбкой и величественно двинулась по коридору в сторону столовой.

Несмотря на беспокойство при мысли о том, как она будет общаться с Артуром, Элеонора не отказала себе в удовольствии полюбоваться переменами, происшедшими в этом помещении.

Комната была убрана и начищена до блеска. От серебряных подносов на буфете распространялись соблазнительные запахи. Вымытые до блеска оконные стекла сверкали под лучами солнца. Вид несколько портил сад за окном, запущенный и неухоженный, но скоро и здесь наведут порядок. Новые садовники начнут работу уже сегодня.

Элеонора с удивлением обнаружила, что Артур был не один за столом. Рядом с ним сидела Маргарет.

— Ну вот и вы наконец! — заметила Маргарет. — А я о вас уже вспоминала. Я даже хотела послать наверх горничную, чтобы узнать, как вы себя чувствуете.

Сознавая, что Артур с любопытством наблюдает за ней, Элеонора постаралась не покраснеть.

— Как я только что сказала Неду, у меня отличное здоровье, — ровным голосом ответила она.

Артур галантно поднялся и выдвинул для нее стул.

— Мы волновались, уж не переутомились ли вы вчера.

Элеонора бросила на него испепеляющий взгляд.

— На танцевальной площадке, — с невинным видом уточнил он.

Она позволила себе чуть задержать взгляд на его лице. Под его внешней невозмутимостью проглядывало беспокойство. Господи, уж не думал ли он, что она в течение целого дня не поднимется с постели, чтобы оправиться от любовной близости с ним? Она не какой-нибудь тепличный цветок.

— Не смешите меня, сэр. — Проигнорировав стул, который он ей предлагал, она взяла тарелку и подошла к буфету, чтобы изучить предлагаемые блюда.

— Артур дразнит вас, — поспешила успокоить ее Маргарет. — Разумеется, я не опасалась того, что вы слишком много танцевали на балу. Я просто думала, что кошмарные события вчерашнего вечера могли сказаться на вашем настроении, только и всего. Артур только что рассказал мне об этих событиях. Это так ужасно!

— Со мной все в полном порядке, уверяю вас. — Элеонора все еще изучала содержимое подносов.

— Предлагаю рыбу, — заметил Артур. — Она превосходна.

— И еще попробуйте яичницу, — предложила Маргарет. — Клянусь, сестра Салли — замечательный повар.

Элеонора положила себе всего понемногу, повернулась и обнаружила, что Артур продолжает держать для нее стул.

Она села.

— Благодарю вас, сэр.

Он взглянул на солидную горку еды на ее тарелке:

— Очевидно, на ваш аппетит не повлияли недавние события?

— Нисколько, сэр. Артур сел напротив нее.

— Я тоже сегодня утром почувствовал зверский голод. Хватит с нее намеков, решила она. Взяв нож, она намазала маслом тост.

— Как вы намерены продолжить ваше расследование, сэр? Выражение лица Артура стало серьезным.

— Из-за вчерашних событий я забыл об одном интересном моменте, который может помочь нам раскрыть преступление.

Элеонора опустила тост.

— И что же это такое?

— Это имя человека, который мог быть Сатурном. Кажется, он умер несколько дней назад. Я намерен нанести визит его вдове сегодня после завтрака.

— Очень интересная новость, — проговорила Элеонора, слишком обрадованная ею, чтобы пенять ему за то, что он не сказал ей об этом раньше. — Вы должны взять меня с собой.

Артур вскинул бровь:

— Зачем?

— Убитая горем вдова наверняка откажется говорить о своих личных делах с джентльменом, которого она не знает. Присутствие другой женщины может ее расположить.

Артур помедлил.

— Возможно, вы правы. Очень хорошо. Мы отправляемся в одиннадцать тридцать.

Элеонора несколько расслабилась. Пусть даже что-то изменилось в их отношениях, но одно осталось неизменным:

Артур по-прежнему считает ее партнером в своем деле, и ее советы он ценит. Она должна всегда об этом помнить.

Сияя улыбкой, Маргарет произнесла:

— А еще Артур только что сказал, что знает о моих романах. Ну разве это не удивительно? Подумать только, я боялась, что он отправит меня назад в деревню, если узнает правду.

Взгляды Элеоноры и Артура встретились. Она улыбнулась. Мало что ускользнет от его внимания, если это имеет отношение к людям, за которых он несет ответственность.

— Знаете, я не слишком удивилась тому, что он осведомлен о роде ваших занятий, Маргарет.

Спустя сорок минут Элеонора открыла дверь своей комнаты и оглядела коридор. Он был пуст. Она слышала, как несколько минут назад Артур возвратился к себе, чтобы переодеться для визита к вдове Глентуорта. Маргарет, как всегда в этот час, работала над своей рукописью.

Это означало, что в библиотеке никого нет.

Элеонора быстро направилась к чулану для белья. Звук ее шагов поглощал толстый ковер.

Дойдя до чулана, она юркнула в темную, маленькую комнатку и закрыла за собой дверь.

Она на ощупь отыскала рычаг и отодвинула панель. А затем, оглядев библиотеку, бесшумно спустилась по лестнице вниз и подошла к тому месту, где они с Артуром занимались любовью.

Она внимательно осмотрела ковер, но не обнаружила никаких следов голубой подвязки. И все-таки она должна быть здесь — Элеонора в этом была уверена.

Вчера вечером она обнаружила пропажу подвязки лишь после того, как от нее ушла Маргарет. Ее левый чулок внезапно сполз до щиколотки, и она решила, что подвязка развязалась, когда она в спешке снимала платье и надевала халат. Она отложила поиск пропавшей вещицы до утра, когда станет светло.

Однако и утром поиски не дали результатов. Подвязки в комнате не было. И тогда Элеонора поняла, что потеряла ее в библиотеке. Она представила, что подвязку мог увидеть Беннет Флеминг, и едва справилась с подступающей истерикой.

Одно дело — быть светской дамой, таинственной и загадочной незнакомкой. И совсем другое — когда твоя подвязка находится там, где ей вовсе не положено находиться, и ее обнаруживает не кто иной, как мистер Флеминг!

Она испытала некоторое облегчение, не обнаружив подвязку на ковре. Это могло означать, что Беннет не видел ее накануне вечером. К сожалению, это еще не значило, что на подвязку не наткнулся кто-нибудь из слуг.

Она опустилась на колени и заглянула под диван.

— Ищешь вот это? — раздался голос Артура откуда-то сверху.

Вздрогнув, Элеонора резко выпрямилась, едва не стукнувшись о край дивана.

Подняв голову, она увидела Артура, стоящего на площадке лестницы. С пальцев его свисала голубая подвязка! Наверное, он заметил, как она проскользнула в чулан, и последовал за ней.

Элеонора сердито на него посмотрела.

— Должна признаться, — заявила она, стараясь не повышать голоса, — что да, я искала это. И ты мог бы догадаться, что я буду переживать по поводу потери этой вещицы. И должен был сказать мне об этом раньше, избавив меня тем самым от беспокойства.

— Не волнуйся, я обнаружил ее раньше, чем Флеминг ее увидел. — Артур небрежно подбросил подвязку в воздух и ловко ее поймал. — Он так и не узнал, что ты так нескромно вела себя перед самым его появлением.

Элеонора хмыкнула, подобрала юбки и начала подниматься по лестнице.

— Позвольте вам заметить, сэр, что с чувством юмора у вас проблемы.

— Находятся и такие люди, которые вообще отказывают мне в чувстве юмора.

— Нетрудно понять, почему эти люди пришли к подобному выводу. — Она остановилась на самом верху лестницы и протянула руку: — Могу я взять это?

— Пожалуй что нет. — Он опустил подвязку в карман. — Я решил заняться коллекционированием.

Элеонора уставилась на него:

— Это несерьезно.

— Купи комплект подвязок и пришли мне счет, — произнес Артур и, прежде чем она успела выразить свое возмущение, поцеловал ее в губы. Когда он наконец поднял голову, она лишь бессильно хватала ртом воздух. — Поразмыслив, я решил: лучше купи несколько комплектов подвязок. — Он с довольным видом улыбнулся: — Я намерен создать большую коллекцию.

 

Глава 26

— Мы похоронили моего мужа несколько дней назад. — Миссис Глентуорт бросила взгляд на портрет, висящий над камином. — Это случилось внезапно. В его лаборатории произошел несчастный случай. Электрическая машина, вы же понимаете. Должно быть, произошел сильный взрыв. Его сердце остановилось.

— Пожалуйста, примите наши соболезнования по случаю тяжелой утраты, миссис Глентуорт, — мягко проговорила Элеонора.

Миссис Глентуорт механически кивнула. Это была хрупкая, костлявая женщина с редкими седыми волосами, выбивавшимися из-под старенького чепчика. Весь ее облик говорил о благородной бедности и стоической покорности.

— Я предупреждала его об этой машине. — Она вцепилась пальцами в носовой платочек, который держала в руке, скулы ее задвигались, как если бы она собралась скрипнуть зубами. — Но он не послушался. Он все время проводил с ней эксперименты.

Элеонора взглянула на Артура, стоявшего возле окна с чашкой душистого чая. Его лицо сейчас было похоже на застывшую маску, но Элеонора знала — он думает о том же, о чем думает и она. В свете недавних событий инцидент со смертельным исходом в лаборатории едва ли был простым совпадением.

Но даже если миссис Глентуорт и подозревала, что ее мужа убили, она ничем этого не выдала. Возможно, она не слишком переживает, подумала Элеонора. Вдова выглядела скорее взвинченной, нежели печальной. Элеонора готова была поклясться, что за светскими манерами хозяйки скрывается еле сдерживаемый гнев.

Миссис Глентуорт приняла их гостеприимно, завороженная именем и титулом Артура. Но похоже, ее озадачил этот визит.

— Известно ли вам, что мой двоюродный дед Джордж Ланкастер был убит в своей лаборатории несколько недель назад? — спросил Артур.

Миссис Глентуорт нахмурилась:

— Нет, я не знала об этом.

— А вы знали о том, что ваш муж и мистер Ланкастер были близкими друзьями в молодые годы? — тихо спросила Элеонора.

— Разумеется. — Миссис Глентуорт смяла в руке носовой платочек. — Я хорошо помню, насколько близки были все трое.

Элеонора почувствовала, как напрягся Артур. Она боялась поднять на него глаза.

— Вы сказали «трое», миссис Глентуорт? — спросила Элеонора с интонацией, в которой, как она надеялась, не было ничего, кроме легкого любопытства.

— Они были друзья не разлей вода. Познакомились в Кембридже. Их интересовала только наука, до всего прочего им не было дела. Они не вылезали из своих лабораторий сутками.

— Миссис Глентуорт, — осторожно заговорила Элеонора, — мне интересно…

— Поверьте, иногда я мечтала, чтобы мой муж был разбойником с большой дороги или вором. — Судорога прошла по телу миссис Глентуорт. После этих слов словно некая дамба прорвалась где-то внутри ее, и долго сдерживаемые гнев и боль выплеснулись наружу. — Может быть, тогда хоть какие-то деньги от него остались бы! Но нет, он был одержим натурфилософией! Он все до последнего пенни тратил на свои приборы!

— А какие эксперименты проводил ваш муж? — спросил Артур.

Но женщина даже не услышала его вопроса. Ей необходимо было высказаться.

— Глентуорт имел приличный доход, когда мы поженились. Мои родители не позволили бы мне выйти за него замуж, если бы он был беден. Но этот болван никогда и ни во что не вкладывал деньги! Он тратил их, не думая обо мне и наших дочерях. Он был хуже заядлого игрока и без конца твердил, что ему нужен новейший микроскоп или какие-то там линзы.

Артур попытался переключить разговор на другую тему:

— Миссис Глентуорт, вы упомянули, что у вашего мужа был третий друг…

— Вы только посмотрите вокруг! — Миссис Глентуорт обвела рукой гостиную. — Ну есть ли здесь что-нибудь ценное? Ничего! Ровным счетом ничего! За последние годы он продал столовое серебро и картины, чтобы купить оборудование для своей лаборатории. И наконец, он продал даже свою табакерку! Я думала, что он никогда с ней не расстанется! Он однажды сказал, что хочет, чтобы его похоронили вместе с ней.

Элеонора вгляделась повнимательнее в портрет над каминной полкой. На нем был изображен тучный, лысеющий джентльмен в старомодных бриджах и сюртуке. В руке он держал табакерку. На крышке ее красовался большой красный ограненный камень.

Посмотрев на Артура, она увидела, что он тоже изучает этот портрет.

— Он продал табакерку, с которой изображен на этом портрете? — спросил Артур.

Миссис Глентуорт вздохнула:

— Да.

— Вы знаете, кто ее купил?

— Нет. Я думаю, что муж отнес ее в ломбард. И получил за нее скорее всего очень мало. — Ее лицо задрожало от гнева. — И не думайте, будто я видела эти деньги! Он даже не потрудился мне об этом сказать.

— А вы, случайно, не знаете, в какой ломбард он ее заложил?

— Нет. Должно быть, это случилось незадолго до того, как он убил себя этой электрической машиной. — Миссис Глентуорт вытерла скомканным платком катившиеся по щекам слезы. — Вероятно, в тот же самый день. Кажется, она еще была у него за завтраком в то утро. Он вышел из дома, чтобы совершить моцион. Я уверена, что именно тогда он и нашел этот ломбард.

— А когда вы заметили, что табакерка исчезла? — спросила Элеонора.

— Вечером, когда я обнаружила его тело. В тот день я навещала после полудня свою заболевшую подругу. Когда я вернулась, муж уже был дома и заперся, как обычно, в лаборатории. Он даже не соизволил явиться на обед!

— Это было для него нехарактерно? — спросил Артур.

— Пожалуй, нельзя так сказать. Когда он затевал какой-то эксперимент, он мог часами пропадать в лаборатории. Отправляясь спать, я постучала к нему в дверь, чтобы напомнить, что надо погасить лампы, когда он пойдет наверх. Ответа на мой стук не последовало, и я забеспокоилась. Дверь, как я говорила, была закрыта, и я должна была сходить за ключом. И вот тогда я… когда я… — Она замолчала на полуслове и заплакала.

— Когда вы нашли его тело, — мягко закончила за нее Элеонора.

— Когда я немного пришла в себя, я увидела, что табакерка исчезла. И догадалась, что он продал ее именно в этот день. Одному Богу известно, что он сделал с деньгами. В карманах у него денег не оказалось. Возможно, он заплатил кому-то из своих самых настойчивых кредиторов.

Последовала пауза. Элеонора обменялась понимающим взглядом с Артуром. Никто из них ничего не сказал.

— Я никогда не думала, что он расстанется с этой табакеркой, — пояснила после некоторого молчания миссис Глентуорт. — Он так был к ней привязан.

— Ваш муж оставался один в доме, когда вы отсутствовали в тот день? — спросил Артур.

— Да. У нас есть горничная, но ее тоже не было в тот день. И вообще она теперь очень редко сюда приходит. Видите ли, ей давно не платят. Думаю, она ищет сейчас другую работу.

— Понимаю, — протянул Артур.

Миссис Глентуорт отрешенно посмотрела вокруг себя:

— Наверное, я продам этот дом. Это мой единственный актив. Остается только молить Бога, чтобы я выручила за него достаточно для того, чтобы заплатить кредиторам мужа.

— Что вы намерены делать после того, как продадите дом? — спросила Элеонора.

— Я вынуждена буду переехать к моей сестре и ее мужу. Я недолюбливаю их обоих, и они испытывают ко мне аналогичные чувства. У них мало денег. Это будет убогая жизнь, но что мне еще остается?

— Я могу вам дать один совет, — улыбнулась Элеонора. — Вы можете продать этот дом графу Сент-Меррику. Он даст вам больше, чем вы получите от других. Кроме того, он позволит вам жить здесь, сколько вы захотите.

Миссис Глентуорт ошеломленно уставилась на Элеонору:

— Что вы сказали? — Она бросила быстрый, недоверчивый взгляд на Артура. — Почему его сиятельство хочет заплатить за этот дом больше, чем он того стоит?

— Потому что вы очень помогли нам сегодня, и он будет счастлив вас отблагодарить. — Она перевела взгляд на Артура: — Разве не так, сэр?

Артур вскинул брови, но произнес одно лишь слово:

— Конечно.

Миссис Глентуорт неуверенно взглянула на Артура:

— Вы сделаете это только потому, что я ответила на ваши вопросы, сэр?

Артур чуть улыбнулся:

— Я и правда весьма благодарен вам, мадам. Позвольте мне только задать вам последний вопрос.

— Да, конечно. — На лице миссис Глентуорт отразились надежда и облегчение.

— Вы помните имя третьего друга вашего мужа?

— Лорд Трейфорд. — Миссис Глентуорт слегка нахмурилась. — Я никогда его не видела, но мой муж часто упоминал его имя при мне. Однако Трейфорда уже нет в живых. Его убили много лет назад, когда он был еще молодым человеком.

— Вы знаете о нем что-нибудь еще? — забросал ее вопросами Артур. — Он был женат? Можно ли связаться и поговорить с его вдовой? Остались ли у него дети?

Чуть подумав, миссис Глентуорт покачала головой:

— Думаю, что нет. В те далекие времена мой муж неоднократно говорил, что Трейфорд слишком предан науке, чтобы возиться с женой и детьми. — Она вздохнула. — Кажется, он даже завидовал Трейфорду, поскольку тот был свободен от всех обязательств.

— Может быть, ваш муж рассказывал еще что-нибудь о нем? — спросил Артур.

— Он часто повторял, что лорд Трейфорд был самым талантливым в их маленькой группе. Однажды он обронил фразу, что если бы Трейфорд не погиб, в Англии появился бы второй Ньютон.

— Понятно.

— Знаете, они считали себя такими умными. — Миссис Глентуорт крепко сцепила руки на коленях, на ее лице снова появился гнев. — Они думали, что изменят мир своими экспериментами и возвышенными разговорами о науке. Но кому и какую пользу принесло их знание натурфилософии, я вас спрашиваю? Никому и никакой! А сейчас все они на том свете. Разве не так?

— Похоже, что так, — тихо согласилась Элеонора.

Артур поставил на стол недопитый чай.

— Вы нам очень помогли, миссис Глентуорт. Извините, мы должны идти. Я прикажу своему управляющему нанести вам визит и уладить все дела с домом и со всеми вашими кредиторами.

— Но только не с ней, — процедила миссис Глентуорт. — Она еще жива. Пережила их всех.

Элеонора сделала все, чтобы не посмотреть на Артура. Она чувствовала, как он напрягся.

— Она? — переспросил Артур ровным голосом.

— Я всегда считала ее колдуньей. — Голос у миссис Глентуорт сделался хриплым. — Может, она и в самом деле напустила на них порчу?

— Я не понимаю, — пожала плечами Элеонора. — Разве в круг близких знакомых вашего мужа входила и некая леди? Новая волна гнева набежала на лицо миссис Глентуорт.

— Они называли ее богиней вдохновения! Мой муж и его друзья никогда не пропускали ее приемы по средам. Стоило ей позвать их, как они неслись сломя голову в ее городской дом. И там за портвейном и бренди с умным видом разглагольствовали о натурфилософии. Пытались поразить ее, я так понимаю…

— Так кто же она такая? — нетерпеливо перебил ее Артур. Миссис Глентуорт настолько погрузилась в свои воспоминания, что даже не сразу услышала вопрос.

— Ну разумеется, леди Уилмингтон. Они все были преданы ей как рабы. Теперь они умерли, а она жива. Довольно странно, разве не так?

Спустя несколько минут Артур и Элеонора поднялись в карету. Мысли Артура были всецело заняты информацией, полученной от миссис Глентуорт. Однако это не помешало ему оценить элегантность и привлекательность круглой попки Элеоноры, когда она, чуть наклонившись вперед и приодняв юбки, садилась в экипаж.

— Твоими стараниями этот визит обошелся мне в круглую сумму, — мягко заговорил он, закрывая дверцу и садясь напротив нее.

— Да полно, сэр, вы отлично знаете, что, не будь там меня, вы и сами предложили бы ей помощь. Признайте это.

— Я ничего не желаю признавать. — Он откинулся на спинку сиденья и снова вернулся мыслями к беседе, которая только что состоялась в обставленной ветхой мебелью гостиной.

— Тот факт, что Глентуорт умер во время лабораторного эксперимента спустя всего несколько недель после смерти моего двоюродного деда, означает, что убийца мог пустить в ход оружие не дважды, а трижды.

— Глентуорт, ваш двоюродный дедушка и Иббиттс. — Элеонора сложила руки на груди, словно ей внезапно стало зябко. — Возможно, эта таинственная леди Уилмингтон сможет рассказать нам что-нибудь полезное. Вы знакомы с ней, сэр?

— Нет, но я намерен исправить эту ошибку сегодня же, если позволят обстоятельства.

— Твой титул и твое богатство дают тебе некоторые преимущества.

— Открывают мне двери и позволяют задавать вопросы. — Он пожал плечами. — К сожалению, они не гарантируют, что я получу честные ответы.

Они не способны одержать победу над леди, которая преисполнена решимости заняться торговлей, сохранить свою независимость и жить собственной жизнью на тех условиях, которые ее устраивают, подумал он.

 

Глава 27

— О да, я помню те приемы по средам так хорошо, словно последний был всего неделю назад. — Задумчивое, почти меланхоличное выражение набежало на ее лицо, голубые глаза подернулись дымкой. — Тогда мы все были так молоды, так страстны! Наука была нашей магической силой, и те, кто погружался в исследование ее тайн, считали себя вершителями человеческих судеб.

Элеонора подняла чашку из тонкого, словно лист бумаги, фарфора, сделала глоток и украдкой окинула взглядом элегантную гостиную, одновременно внимательно прислушиваясь к тому, что говорила Клэр, леди Уилмингтон. Обстановка в этой комнате разительно отличалась от той, какую они видели в обшарпанной гостиной миссис Глентуорт. Было очевидно, что леди Уилмингтон никаких финансовых трудностей не испытывала.

Гостиная была декорирована в китайском стиле, который вошел в моду несколько лет назад. И этот декор поддерживался в его первоначальной роскоши. Мрачновато-экзотический колорит, создаваемый обоями с темно-синими и золотистыми цветами, прихотливым узором ковра и мебелью, покрытой черным лаком, облегчался зеркалами в красивых рамах. Этот интерьер создавался для того, чтобы пробуждать чувства.

Элеонора могла себе представить, как состоятельная хозяйка устраивала в этой гостиной приемы. Леди Уилмингтон было около семидесяти, но на ней было дорогое модное платье. Тонкие черты лица и прямая спина свидетельствовали о том, что некогда она была писаной красавицей. Сейчас волосы ее поседели, но уложены они были в причудливую прическу.

Элеонора по опыту знала, что чем старше женщина, тем больше драгоценностей она имеет привычку носить. Леди Уилмингтон не была исключением из этого правила. С ее ушей свисали жемчужные серьги. На запястьях и пальцах поблескивал богатый ассортимент бриллиантов, рубинов и изумрудов.

Однако внимание Элеоноры в первую очередь привлек золотой медальон на шее леди Уилмингтон. Не в пример кольцам, он был удивительно прост по стилю. Похоже, это был самый сокровенный подарок, сделанный ее близким другом. Возможно, он скрывал портрет одного из ее поклонников.

Артур подошел к окну и посмотрел на ухоженный сад, словно его очень заинтересовал его вид.

— Может быть, вы помните моего двоюродного деда, а также Глентуорта и Трейфорда? — спросил он.

— Очень даже хорошо. — Леди Уилмингтон дотронулась до золотого медальона. — Они все были преданы науке. Они жили ради экспериментов, подобно тому, как художники и скульпторы живут ради искусства. — Опустив руку, она печально улыбнулась: — Но они все теперь ушли. Последним ушел Глентуорт. Насколько мне известно, ваш двоюродный дед был убит взломщиком несколько недель назад. Приношу вам свои соболезнования.

— Я не верю в то, что дед был убит обычным вором, с которым он столкнулся в лаборатории, — ровным голосом проговорил Артур. — Я уверен, что его убил человек, который имеет отношение к тем далеким дням, когда джентльмены из «Общества камней» регулярно посещали ваш салон по средам.

Он все еще делал вид, будто что-то рассматривает за окном. А Элеонора впилась взглядом в хозяйку. Она заметила, как легкая дрожь пробежала по телу леди Уилмингтон в тот момент, когда Артур произнес эти слова. Она снова дотронулась до медальона.

— Это невозможно! — возразила леди Уилмпнгтон. — Как это может быть?

— Пока я не знаю ответа на ваш вопрос, но я его найду. — Артур медленно повернулся к ней. — Мой двоюродный дед не единственная жертва этого негодяя. Я полагаю, что смерть Глентуорта — это тоже отнюдь не несчастный случай. Я убежден, что один и тот же человек убил их обоих, и он же пристрелил моего бывшего дворецкого.

— Боже милосердный! — Голос леди Уилмингтон задрожал. Ее чашка зазвенела, когда она ставила ее на блюдце. — Я даже не знаю, что сказать… В это трудно поверить. И ваш дворецкий, вы говорите? Но зачем кому-то его убивать?

— Чтобы он молчал, после того как от него получили нужную информацию.

Леди Уилмингтон потрясла головой, как будто пыталась что-то понять.

— Информацию о чем?

— О том, что я занимаюсь расследованием убийства Джорджа Ланкастера. Убийца уже догадался, что я за ним охочусь. Он хотел узнать, что я успел выяснить. — На скулах Артура заиграли желваки. — Должен признаться, что не так уж много. И уж точно мои знания стоят смерти человека.

— Конечно же, нет. — Леди Уилмингтон содрогнулась.

— Однако этот негодяй не мыслит столь практическими категориями, — продолжил Артур. — Я уверен, он убил моего двоюродного деда и Глентуорта, чтобы завладеть красными камнями, вправленными в их табакерки.

Леди Уилмингтон нахмурилась:

— Я хорошо помню эти необыкновенные камни. Тренфорд считал, что это редкие темные рубины, а Глентуорт и Ланкастер утверждали, что они изготовлены в древние времена из какого-то неизвестного стекла.

— Вы когда-нибудь видели гранильный станок моего двоюродного деда? — спросил Артур. — Тот самый, который он привез вместе с камнями?

— Да. — Она задумчиво вздохнула. — И что из того?

— Я думаю, негодяй, за которым мы охотимся, настолько безумен, что уверен, будто он способен создать адскую машину, описанную в «Книге камней», — отчеканил Артур.

Леди Уилмингтон уставилась на него, от удивления открыв рот.

— Это не так, — убежденно заявила она помолчав. — Это полный вздор! Я не верю в то, что даже безумец воспримет всерьез инструкции, изложенные в той старинной книге.

Артур посмотрел на нее через плечо:

— А те трое мужчин обсуждали эту машину?

— Ну конечно. — Леди Уилмингтон постаралась успокоиться. Голос ее окреп. — У этой машины было название — «Стрела Юпитера». Мы несколько раз говорили о ней. Трейфорд и другие пытались ее построить. Но в конце концов все они делали вывод, что она никогда не сможет функционировать.

— Что побудило их прийти к такому заключению? — спросила Элеонора.

Леди Уилмингтон потерла пальцами виски:

— Я не могу вспомнить подробности. Что-то связанное с трудностями подачи энергии сильного огня в сердцевину камней, для того чтобы пробудить спрятанную в них силу. В конце концов они согласились, что не существует способа выполнить эту задачу.

— Я знаю, что мой двоюродный дед пришел к такому выводу, — вздохнул Артур. — Но уверены ли вы, что и Глентуорт и Трейфорд?

— Да, — Какое-то неясное выражение мелькнуло в ее взоре. Она снова дотронулась до медальона, словно он мог ее успокоить. — Имейте в виду, в те времена было модно для тех, кто занимался наукой и математикой, хвастаться увлечением алхимией. В некоторых кругах черная магия и сейчас привлекает к себе даже весьма образованных людей. И не приходится сомневаться, что это будет иметь место и в будущем.

Внимательно наблюдая за леди Уилмингтон, Элеонора произнесла:

— Говорят, что даже великий Ньютон был увлечен оккультными науками и посвятил много лет изучению алхимии.

— Да, — подтвердила леди Уилмингтон. — И если даже такой великий ум способен увлечься черной магией, то как можно винить в этом простого смертного?

— Вы не думаете, что Глентуорт или Трейфорд могли продолжать тайно проводить исследования уже после того, как они согласились бросить это дело? — спросил Артур.

Леди Уилмингтон заморгала ресницами — она явно была растеряна. Но когда повернулась к Артуру, она уже взяла себя в руки.

— Я ни на минуту не могу себе этого представить, сэр. Они были умные, образованные, современные люди. Они ни в коей степени не были алхимиками.

— У меня есть еще один вопрос, если вы любезно позволите его задать, — поклонился ей Артур.

— И что это за вопрос?

— Вы уверены, что лорд Трейфорд умер во время взрыва в своей лаборатории в те далекие годы?

Леди Уилмингтон закрыла глаза. Ее пальцы снова коснулись медальона.

— Да, — прошептала она. — Трейфорд действительно умер. Я сама видела его тело. Он был так же мертв, как и ваш двоюродный дед. Вы наверняка не верите, что убийца, которого вы ищете, теперь далеко не молодой человек?

— He верим, — кивнула Элеонора. — Мы ищем молодого мужчину в расцвете сил.

— Почему вы считаете, что он еще молод.

— Потому что этот негодяй имел наглость танцевать со мной после убийства Иббиттса, — заявила Элеонора.

Леди Уилмингтон потрясение уставилась на нее:

— Вы танцевали с убийцей? Откуда вы знаете, что это был он? Вы можете его описать?

— К сожалению, нет, — призналась Элеонора. — Дело было на маскараде. Я не видела его лица. Но в его домино была дырка, которая появилась во время его драки с дворецким.

— Понятно. — Леди Уилмингтон выглядела очень взволнованной. — Однако все это очень странно.

— Да, действительно странно, — согласился Артур. Он бросил взгляд на часы. — Нам пора уходить. Спасибо за беседу, мадам.

— Пожалуйста. — Она наклонила голову в королевском поклоне. — Вы должны держать меня в курсе вашего расследования.

— Разумеется. — Артур вынул из кармана визитную карточку и положил ее на стол. — Если вы вспомните и сообщите мне нечто такое, что сможет помочь мне в этом деле, я буду весьма вам благодарен, и не важно, в какое время дня или ночи это произойдет, мадам.

Леди Уилмингтон взяла в руки карточку.

— Обещаю.

Артур ни слова не произнес до тех пор, пока они не оказались в карете.

— Итак, — сказал он, — какое впечатление произвела на тебя леди Уилмингтон?

Элеонора вспомнила о том, как хозяйка дома во время их разговора то и дело дотрагивалась до золотого медальона.

— Я думаю, она была влюблена в одного из членов «Общества камней».

На лице Артура появилось удивленное выражение.

— Это не совсем то, что я хотел услышать, но это, вне всякого сомнения, весьма интересно. И в кого из троих, ты можешь сказать?

— В лорда Трейфорда. В того, кто умер во цвете лет. В того, кого она и другие считали самым талантливым из этих троих. Я подозреваю, что именно его портрет она хранит в золотом медальоне.

Артур потер подбородок.

— Я не заметил золотого медальона, но не сомневаюсь, что она утаивает от нас какую-то информацию. Я общался со многими хитрыми людьми и научился распознавать ложь.

Поколебавшись, Элеонора проговорила:

— Если она действительно лгала, то лишь потому, что была убеждена, что это необходимо.

— Возможно, она пытается кого-то защитить, — предположил Артур. — Как бы там ни было, я убежден, что мы должны разузнать о Трейфорде как можно больше.

Убийца осмелился танцевать с мисс Лодж! Должно быть, он безумен, если позволил себе столь дерзкую выходку. Безумен.

Леди Уилмингтон содрогнулась от этой мысли. Она долго сидела в кресле, глядя на визитную карточку графа и теребя медальон. На нее нахлынули воспоминания. Боже милостивый, все оказалось гораздо хуже, чем она позволяла себе думать!

Прошла, казалось, целая вечность, когда она наконец вытерла глаза. Сердце ее ныло, но у нее не было другого выхода. Где-то в глубине души она давно знала, что этот миг настанет и она сделает то, что должна была сделать.

Она выдвинула ящик письменного стола и достала чистый лист бумаги. Она отправит послание немедленно. Если она не допустит ошибки, все очень скоро будет под контролем.

Когда она закончила писать записку, некоторые из написанных в ней слов расплылись от упавших на нее слезинок.

 

Глава 28

Сент-Меррик навестил леди Уилмингтон!

Убийца с трудом верил тому, что видели его глаза. Он стоял в тени подъезда на другой стороне улицы и потрясение наблюдал, как роскошная карета скрылась за углом.

Непостижимо! Как этот ублюдок ее нашел? И притом так быстро?

Сначала он нисколько не удивился, когда уличный мальчишка — его оплаченный шпион — сообщил ему, что Сент-Меррик и мисс Лодж направились к миссис Глентуорт. Было очевидно, что рано или поздно граф встретится с вдовой Сатурна. Но что эта глупая гусыня могла наговорить ему, если он тут же помчался в городской дом Уилмингтонов?

Убийца начал лихорадочно прокручивать в уме свой план, пытаясь понять, не допустил ли он где-то ошибку. Однако он не смог ее найти, как ни старался.

Его прошиб пот. Вид кареты, остановившейся перед домом леди Уилмингтон, стал первым сигналом, что в захватывающей игре умов, которую он тщательно разработал, наступает какой-то незапланированный поворот.

Довольно. Он не может больше рисковать и ждать новых сюрпризов. У него теперь есть все, чтобы завершить изготовление машины. Пришло время для того, чтобы всем показать свою мощь.

Он вышел из тени подъезда и побрел по улице, обдумывая новую стратегию своих действий.

 

Глава 29

Джереми Клайд выскользнул из двери борделя. Он даже не взглянул на кареты и наемные экипажи, ожидавшие посетителей у парадного входа. Ему нужно было глотнуть свежего воздуха. В голове у него шумело от большого количества выпитого вина.

Он стал думать, куда ему отправиться теперь. В свой клуб? В игорный дом? В качестве альтернативы можно было вернуться домой к мегере, на которой он так опрометчиво женился. Но этого он хотел меньше всего. Она наверняка ждет его с длинным списком вопросов и претензий.

Когда-то он был уверен, что женитьба на богатой женщине разрешит все его трудности. Вместо этого они тысячекратно возросли. Все пошло наперекосяк с того момента, как Элеонора лишилась своих плантаций и недвижимости. Если бы только ее отчим не был столь безнадежно глуп!

«Если бы только». Эту фразу Джереми повторял, кажется, сто раз на дню.

До чего же несправедлива жизнь! Он попал в капкан этой ужасной женитьбы, он заложник причуд родителя жены, в то время как Элеонора, подобно кошке, приземлилась на все четыре ноги. Она собирается выйти замуж за богатейшего и влиятельнейшего человека в городе! Как могло такое произойти? Этого нельзя допустить!

Из темноты на него надвигался человек. Джереми нерешительно замедлил шаг. Он слегка расслабился лишь тогда, когда свет от газового фонаря упал на элегантный сюртук и начищенные сапоги незнакомца. Кто бы он ни был, но это был джентльмен, а не грабитель.

— Добрый вечер, Клайд! — непринужденно поздоровался мужчина.

— Прошу прощения, — пробормотал Джереми. — Мы знакомы?

— Пока нет. — Незнакомец преувеличенно низко поклонился: — Позвольте мне представиться. Меня зовут Стоун.

«Есть только одно объяснение столь ярко выраженной фамильярности», — мрачно подумал Джереми.

— Полагаю, вы хотите сказать мне, что знаете мое имя, потому что были свидетелем моего падения в парке или слышали об этом сплетню? Приберегите свои усилия для другого раза.

Стоун хмыкнул и панибратски обнял Джереми за плечи.

— Признаюсь, я присутствовал там, когда произошло сие прискорбное событие, но я не испытал никакого злорадства по этому поводу. Более того, я искренне посочувствовал вам. Скажу больше — будь я на вашем месте, у меня возникло бы горячее желание отомстить тому джентльмену, из-за кого вы испытали такое унижение.

— Увы! Слишком мало шансов это сделать.

— Не будьте столь пессимистичны, сэр. Я могу помочь вам. Видите ли, я хорошо изучил Сент-Меррика. В моем распоряжении есть несколько уличных мальчишек, к тому же я беседовал с его недавно умершим дворецким, который сообщил мне кое-какую информацию. Я знаю о графе и его так называемой невесте достаточно и полагаю, вы сочтете эти сведения исключительно интересными.

 

Глава 30

Спустя два дня поздно вечером Элеонора стояла с Маргарет в переполненном людьми, душном бальном зале. Время приближалось к полуночи, она добросовестно оттанцевала уже немалое количество танцев. Ноги у нее ныли, и при этом она испытывала беспокойство и тревогу.

Ничего этого не произошло бы, если бы она танцевала с Артуром. Но он отсутствовал весь вечер, как это было и на балу накануне, поскольку занимался расследованием. Ей хотелось, чтобы он взял ее с собой, но он объяснил ей, что туда вход дамам заказан, да к тому же ему надо побеседовать с пожилыми мужчинами.

Мысли Элеоноры возвратились к леди Уилмингтон. Ей только сегодня пришло в голову, что ни она, ни Артур не задали ей один очень важный вопрос.

Миловидная юная женщина с застывшей вежливой улыбкой на лице проплыла мимо в объятиях средних лет джентльмена, который не мог оторвать взгляда от пышной груди партнерши.

— Должна заметить, — тихо пробормотала Элеонора, — чем дольше я принимаю участие в балах, тем больше растет мое уважение к молодым леди из-за их выносливости и терпимости, когда они попадают на брачный рынок. Не могу представить себе, как им это удается?

— Их тренировали многие годы, — засмеялась Маргарет. — Ведь ставки в этой игре слишком высоки. Они понимают, что их собственное будущее, а часто и будущее их семей зависит от исхода этих коротких сезонов.

На Элеонору словно снизошло внезапное озарение, а вместе с ним и сочувствие.

— Так было и у вас?

— Моя семья оказалась в весьма стесненных обстоятельствах в тот год, когда мне исполнилось восемнадцать. У меня было три сестры и два брата, а также мать и бабушка. Мой отец незадолго до этого умер, оставив нам очень мало денег. Единственное, на что я могла надеяться, — это удачный брак. Бабушка наскребла для меня денег на единственный сезон. Я встретила Гарольда Ланкастера на своем первом балу. Его предложение было, разумеется, принято незамедлительно.

— И вы сделали это только ради семьи?

— Он был хорошим человеком, — негромко сказала Маргарет. — И я со временем его полюбила. Наибольшую трудность представляла для нас разница в возрасте. Гарольд был на двадцать пять лет старше меня. У нас было мало общего, как вы можете догадаться. Я надеялась найти утешение в детях, но Бог нам их не дал.

— Печальная история.

— Но весьма распространенная. — Маргарет кивнула в сторону танцующей пары. — Думаю, что подобных историй в этот сезон тоже будет немало. — Без сомнения.

А результатом сезона станет большое число холодных, не облагороженных любовью браков, подумала Элеонора. Интересно, придется ли в конце концов Артуру заключить такой брак? У него не будет иного выхода, кроме как жениться, независимо от того, нашел он или не нашел женщину, которую мог бы любить со всей страстью, которая в нем таится. В конечном итоге он выполнит свой долг, который налагают на него его титул и семья, независимо от своих чувств.

— Нужно сказать, что вы правы в отношении толпы, — вновь заговорила Маргарет, энергично обмахиваясь веером. — Сегодня настоящее столпотворение. Беннету понадобится целая вечность, чтобы добраться до нас с лимонадом. Мы вполне успеем умереть от жажды, прежде чем он вернется.

Толпа слегка поредела. Элеонора заметила завитой, старомодный напудренный парик, который был отличительным знаком хозяйских ливрейных лакеев.

— Возле двери я вижу слугу, — произнесла она, становясь на цыпочки, чтобы лучше его рассмотреть. — Может быть, мы сможем привлечь его внимание?

— Бесполезно, — отмахнулась Маргарет. — Эта масса людей опустошит его поднос раньше, чем он приблизится к нам.

— Оставайтесь здесь, чтобы Беннет смог найти вас по возвращении. Я попробую добраться до этого слуги раньше, чем у него закончится лимонад.

— Будьте осторожны и не попадитесь никому под ноги.

— Не беспокойтесь, я скоро вернусь.

Вежливо бормоча извинения, Элеонора протиснулась сквозь группу леди средних лет и, насколько это было возможно, быстро направилась к тому месту, где только что видела лакея.

Она была уже в нескольких шагах от него, когда ощутила прикосновение пальцев в перчатке к своей шее.

Волна ледяного холода пробежала по ее позвоночнику. Она почувствовала, что не может дышать.

Это всего лишь случайное прикосновение, попыталась она себя успокоить. В толпе такое вполне может случиться. А может быть, кто-то из джентльменов воспользовался теснотой, чтобы позволить себе подобную вольность.

Тем не менее Элеоноре с трудом удалось сдержаться и не вскрикнуть. Ибо ее интуиция подсказывала, что прикосновение затянутых в перчатку пальцев к обнаженной коже было не случайным, оно адресовано именно ей.

Этого не может быть, подумала она. Не здесь. Он не посмеет. Ею овладел ледяной ужас, несмотря на духоту. Нет-нет, она ошибается.

Но этот негодяй в прошлый раз подошел к ней на балу, когда она стояла в центре зала, напомнила себе Элеонора.

Как бы там ни было, она должна не подать виду, что знает о том, что он находится где-то близко.

Заставив себя оставаться спокойной, она медленно повернулась к нему. Щелкнув веером, она раскрыла его и стала обмахиваться, одновременно разглядывая окружающую толпу.

Неподалеку было несколько джентльменов, но никто из них не был так близко, чтобы дотронуться до нее.

Потом она увидела лакея. Не того, за которым гналась, а совсем другого.

Он стоял спиной к ней и вдруг стал быстро удаляться через толпу разговаривающих, смеющихся гостей. Элеонора успела увидеть лишь воротник его серебристо-зеленой ливреи и косичку напудренного и завитого парика под шляпой. Но было что-то удивительно знакомое в том, как он двигался.

Элеонора юркнула в толпу, стараясь не выпускать лакея из виду.

— Простите, — бормотала она извинения людям, которых вынуждала освободить ей дорогу. — Приношу извинения, мадам… Я не хотела наступить вам на ногу, сэр…

В конце концов она дошла до того места, где народ уже не толпился, и в недоумении остановилась. Нигде не было преследуемого ею лакея. Элеонора увидела, что дверь в сад, представляющая собой единственный выход из бального зала с этой стороны, была открыта.

Она шагнула в сумрак. На террасе она оказалась не одна. Здесь несколько пар негромко беседовали о чем-то. Никто не обратил на нее ни малейшего внимания.

И нигде не было видно злополучного лакея. Элеонора пересекла террасу и спустилась по лестнице из пяти широких ступеней в окутанный мглой сад, стараясь походить на других сморенных духотой гостей, которые решили подышать воздухом.

Впереди замаячили фигуры мраморных статуй. Между ними не было видно никакого движения.

— Элеонора!

Она была настолько напряжена, что едва не вскрикнула, неожиданно услышав, как ее кто-то окликает по имени.

Резко повернувшись, она увидела стоящего чуть поодаль Джереми Клайда.

— Привет, Джереми. — Она со щелчком закрыла веер. — Ты, случайно, не видел здесь проходившего лакея?

— Какого черта я должен обращать внимание на слуг? — Нахмурившись, он быстро направился к ней. — Я увидел, как ты вышла, и последовал за тобой. Я искал тебя. Нам надо поговорить.

— У меня нет времени для разговоров. — Подобрав юбки, она направилась к статуям, все еще надеясь обнаружить след исчезнувшего лакея. — Ты уверен, что не видел здесь лакея? Он был в ливрее. Я уверена, что он должен был пройти здесь.

— Черт бы его побрал, ты перестанешь болтать о каком-то лакее? — Ускорив шаг, Джереми схватил ее за обнаженную руку.

Она попыталась, освободиться, но Джереми ее не отпускал.

— Будьте любезны отпустить мою руку, сэр. — Они находились вне поля видимости пар, стоящих на террасе, но Элеонора знала, что голоса далеко разносятся в ночном воздухе. — Я не желаю, чтобы вы дотрагивались до меня.

— Элеонора, ты должна меня выслушать.

— Я уже сказала, у меня нет на это времени.

— Я пришел сюда, чтобы тебя найти. — Он слегка ее встряхнул. — Моя дорогая, я знаю все.

Элеонора от удивления забыла о руке и посмотрела ему в лицо.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Он оглянулся и, понизив голос до хриплого шепота, проговорил:

— Я знаю, что Сент-Меррик использует тебя в качестве любовницы.

Элеонора ошеломленно уставилась на Джереми:

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Он просто использует тебя, моя дорогая. Он совсем не собирается на тебе жениться. — Джереми с отвращением фыркнул. — Очевидно, ты единственный человек, который не знает правды.

— Вздор! Я не знаю, о чем идет речь, и не желаю это выяснять. Отпусти меня. Я должна вернуться в зал.

— Элеонора, послушай меня! Твое имя фигурирует во всех клубах, где фиксируются пари, твое имя записано во всех книгах!

Она почувствовала, как на нее наваливается тошнота.

— О чем ты говоришь?

— Каждый джентльмен в городе спорит на то, что будет, когда Сент-Меррик от тебя устанет.

— Всем известно, что некоторые джентльмены заключают пари по любому поводу, — процедила она.

— Мы говорим о твоей репутации. Скоро от нее останутся одни воспоминания.

— С каких пор ты стал проявлять такую трогательную заботу о моем добром имени?

— Проклятие, Элеонора, что ты так кричишь? — Джереми огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никого нет поблизости. Он наклонился к ней поближе: — Напомню тебе, что я джентльмен. Не в пример Сент-Меррику, у меня хватило порядочности защитить твою честь, когда мы были помолвлены.

— Да, ваша порядочность не знает пределов, сэр! Похоже, он не заметил ее сарказма.

— А вот Сент-Меррик тебя использует. Он вышвырнет тебя как собачонку, после того как в течение нескольких недель или месяцев ты будешь изображать его невесту. И после этого твоя репутация будет загублена.

— Теперь уже слишком поздно что-то предпринимать, так что ты можешь сполна насладиться сплетнями.

— Ах нет, дорогая Элеонора! Это так не похоже на тебя! Я могу тебе помочь.

— Правда? — удивилась Элеонора, — И как же ты собираешься это сделать?

— Я возьму тебя под свою опеку. У меня есть деньги. В отличие от Сент-Меррика я буду держать все в тайне. Тебе не придется терпеть насмешки общества. Я спрячу тебя подальше от людей. Мы сможем быть счастливыми вдвоем с тобой, моя любовь, как мы и рассчитывали раньше.

Элеонора задохнулась от гнева. Она ударила Джереми веером по уху.

— Позвольте мне сказать вам, сэр, — процедила она сквозь зубы, — что перспектива быть опозоренной Сент-Мерриком гораздо привлекательнее, чем перспектива стать вашей любовницей.

— Ты слишком расстроена, — ласково произнес он. — Я понимаю. Твои нервы в последнее время были слишком напряжены. Но когда ты спокойно все обдумаешь, ты поймешь, что мое предложение — это наилучший вариант. Это спасет тебя от страшного унижения, которое готовит тебе Сент-Меррик.

— Позволь мне уйти, Джереми.

— Я лишь пытаюсь тебя защитить.

Она холодно улыбнулась:

— Меньше всего я хотела бы оказаться под крылышком вашей защиты, сэр.

— Ты предпочитаешь быть с Сент-Мерриком из-за того, что он богаче меня? Какой прок от его денег, если он выгонит тебя и ты окажешься на улице? Ведь ты больше никогда не сможешь появиться в высшем обществе. У тебя вообще не будет будущего.

— Ты ничего не знаешь о моих планах на будущее.

— Элеонора, ты должна меня выслушать. Вероятно, лишь тогда ты сможешь понять, в какой отчаянной ситуации оказалась. Я только что пришел из своего клуба. Я видел своими глазами книгу регистрации пари. Этим вечером юный Геддингс поставил две тысячи фунтов, уверенный, что Сент-Меррик вышвырнет тебя вон в конце сезона. Это лишь одно из многих пари. Некоторые ставки просто фантастически огромны.

— Меня никогда не перестанет удивлять тот факт, что так много образованных мужчин могут быть такими дураками.

— Они утверждают, что ваша помолвка — это обман. Все пари отличаются друг от друга лишь сроками, когда он тебя выбросит на улицу. Большинство склоняются к тому, что это случится в конце сезона. Некоторые считают, что он потешится тобой в течение всего лета, поскольку ситуация весьма для него удобна.

Вообще-то Артур и так собирался отпустить ее на все четыре стороны, когда дела его завершатся, мрачно подумала она. Было досадно сознавать, что чуть ли не половина Лондона получит приличную прибыль за ее счет. Это было дьявольски несправедливо.

И в этот момент ее внезапно осенила мысль: «Но ведь я точно знаю, как все закончится».

Она видела свое одинокое будущее гораздо яснее любого джентльмена любого клуба. Как только Артур поймает убийцу, она сможет определить точную дату окончания их сотрудничества.

Это была весьма печальная мысль, но нельзя было игнорировать финансовую сторону дела. Она была единственным человеком, не считая, разумеется, Артура, кто мог заключить пари, зная результат с абсолютной точностью.

Это будет совсем несложно, напомнила она себе. Она постучала сложенным веером по ладони, продумывая свою тактику. На пути встретится одно, от силы два препятствия. Ни одна леди не может войти в мужской клуб и заключить там пари. Ей требовалась помощь человека, которому она могла доверять, который мог бы поставить свое имя вместо нее.

— Элеонора? — Джереми легонько встряхнул ее руку. — Ты слышишь меня? Где твоя гордость? Ты не должна позволить Сент-Меррику обращаться с тобой так некрасиво.

«Соберись и возьми себя в руки, — мысленно приказала себе Элеонора. — Ты должна сыграть свою роль».

— Вздор, Джереми! — Она вскинула подбородок. — Я не верю в то, что Сент-Меррик окажется столь безжалостен, что вышвырнет меня на улицу. Почему все считают, что он способен на подлость?

Она подумала, что это очень хороший вопрос. С чего вдруг возник этот ажиотаж на заключение пари именно в этот вечер?

— Говорят, он нашел тебя в агентстве, — объяснил Джереми.

После этих слов она расслабилась:

— О Господи, Джереми! Да этот вздор о том, что он нашел меня в агентстве, стал расхожей шуткой с первого дня! Об этом знают все. Или у тебя нет чувства юмора?

Он слегка прищурился:

— До сегодняшнего вечера я и все остальные верили в то, что это выдумка, эксцентричная шутка Сент-Меррика, Но теперь распространились слухи, что это правда и он действительно договорился о получении услуг от тебя в агентстве, которое поставляет компаньонок.

— А зачем ему это делать? С его деньгами и титулом он мог бы выбрать любую юную леди из высшего общества.

— Разве ты не понимаешь? Говорят, что он пришел в агентство, чтобы нанять бедную компаньонку, потому что он не хочет жениться. Он хотел позабавиться с любовницей, которую удобно держать под рукой и в своем доме, демонстрируя ее свету. Это просто одна из его пользующихся дурной славой уловок. Он мастер на всякие хитроумные выдумки.

— Ну что ж, это один из его самых блестящих планов, если это действительно так, — с беззаботным видом произнесла Элеонора, — потому что я абсолютно убеждена в том, что он собирается на мне жениться. — Не помешает усилить впечатление, заявив, что она верит в благородство намерений Сент-Меррика, решила она. Это может повысить ставки пари.

— Дорогая моя, тебе нет необходимости притворяться передо мной. — Джереми еще крепче сжал ее руку. — Я говорю то, что знают все. Это правда, что Сент-Меррик заполучил тебя через агентство. Не отрицай этого.

— Вздор!

— Агентство «Гудхью и Уиллис», если уж быть точным. «Боже милостивый, ему известно даже название агентства!» Насколько она знала, впервые надоевшую шутку связывали с конкретным агентством.

Элеонора сглотнула, стараясь на подать виду, что его слова ее потрясли. Нужно выяснить, как он узнал это название.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джереми. — Ей удалось произнести это непринужденным тоном, хотя для этого понадобились немалые усилия. — Откуда ты взял это странное название?

— О бедное, наивное создание! Я вижу, ты и впрямь веришь в то, что Сент-Меррик на тебе женится. — Он снова крепко сжал ее руку. — Скажи мне, какие обещания он тебе дает? Какую ложь рассказывает?

— Не в пример тебе, Джереми, Сент-Меррик был предельно честен и откровенен со мной.

Пальцы Джереми превратились в стальные тиски.

— Ты хочешь сказать, что ты спокойно приняла его план? Я не могу поверить, что ты опустилась до таких глубин порока. Что произошло с моей нежной, невинной Элеонорой?

— Нежная, невинная Элеонора скоро станет моей женой. — Артур шагнул к ним из тени забора. — И если вы немедленно не уберете вашу руку, я окончательно потеряю терпение, и тогда вам несдобровать!

— Сент-Меррик! — Джереми моментально отпустил руку Элеоноры и с опаской отступил назад, а Артур встал рядом с ней.

— Вы не верите, что я попрошу мисс Лодж стать моей женой? — Артур взял Элеонору за руку. — Ну и напрасно. И вообще это не ваше дело.

Джереми вздрогнул, но не сдался:

— Есть ли у вас стыд, сэр?

— Удивительно слышать это от мужчины, который бросил Элеонору, вынуждая ее выйти замуж за другого.

— Все было не так, — сдержанно произнес Джереми.

— Именно так все и было, — подтвердила Элеонора.

— Моя дорогая, ты не поняла.

— Не такая уж я глупая.

— Но признайся, ведь я не заставлял тебя играть перед людьми роль моей невесты. — Джереми снова повернулся к Артуру: — Как вы можете оправдать тот факт, что используете мисс Лодж в своих целях?

— Знаете, Клайд, — произнес Артур, при этом голос его стал опасно тихим, — я считаю вас ужасно несносным человеком.

Встревоженная его тоном, Элеонора встала между двумя мужчинами:

— Довольно, Артур, нас ждут очень важные дела. Артур посмотрел на нее:

— Подождут! Пока все только начинает становиться интересным.

— Джереми знает о «Гудхью и Уиллис», — многозначительно проговорила она.

Она почувствовала, как его рука сжала ее руку — ту самую, которую только что отпустил Джереми. Пожалуй, она не скоро избавится от синяков.

Артур не спускал глаз с Джереми.

— Он в самом деле знает?

— Да всем известно, что вы наняли ее в агентстве! — выкрикнул Джереми.

— Ходит действительно легенда, что я поклялся выбрать себе жену в агентстве, которое поставляет компаньонок, — согласился Артур. — Однако название этого агентства нигде не фигурировало. Откуда вы его взяли?

— Видите ли, сэр, нет причин, почему я должен это вам объяснять…

Он замолк, когда Артур, отпустив Элеонору, без всякого предупреждения схватил его за отвороты дорогого сюртука и притиснул его к спине мраморного бога.

— Откуда, Клайд? — спросил Артур зловеще тихим голосом.

Джереми беззвучно раскрыл рот, но затем все же сумел выдавить:

— Уберите руки, сэр.

— Я призову тебя к ответу за распространение злобных сплетен о моей невесте. Ведь я тебе это уже обещал!

При свете луны было видно, как от ужаса лицо Клайда побелело.

— Вы блефуете, сэр. Всему свету известно, что вы не потрудились вызвать на дуэль даже того человека, который убежал с вашей настоящей невестой. Вряд ли вы рискнете своей шкурой на дуэли из-за женщины, услугами которой вы так беззастенчиво пользуетесь.

— Клайд, и ты, и весь свет — вы все очень мало знаете обо мне и о том, на что я способен. Скажи мне, где ты услышал название агентства «Гудхью и Уиллис», иначе мои секунданты заявятся к тебе не позже чем через час.

Это сломило сопротивление Джереми.

— Ну хорошо, — кивнул он, пытаясь соблюсти подобие достоинства. — Полагаю, нет причин, почему я не могу сказать, где я услышал о ваших истинных намерениях, касающихся мисс Лодж.

— Так где же это было?

— В «Грин-Лэйн». Элеонора нахмурилась:

— Что такое «Грин-Лэйн»?

— Это игорный дом недалеко от Сент-Джеймса, — объяснил Артур, не отрывая взгляда от Джереми. — Как ты там оказался, Клайд? Или это один из твоих любимых притонов?

— Не надо оскорблений. — Джереми сделал попытку выпрямиться во весь рост. — Я отправился туда вчера вечером, потому что очень устал, а кто-то подсказал мне, что там можно поразвлечься. Это вышло случайно.

— Ты случайно отправился туда вчера вечером, и ты случайно встретил кого-то, кто рассказал тебе об агентстве «Гудхью и Уиллис»? Я тебе не верю. Попробуй еще раз.

— Это правда, черт побери! Я был в дурном настроении, и кто-то предложил мне отправиться в «Грин-Лэйн». Мы поехали туда вместе и играли в карты час или около того. Где-то в середине вечера он упомянул про агентство «Гудхью и Уиллис».

— Этот человек — твой друг? — равнодушно спросил Артур.

— Не друг, а знакомый. Я никогда не встречал его до вчерашнего вечера.

— Где ты с ним встретился?

Джереми бросил быстрый взгляд на Элеонору и тут же отвел глаза.

— Возле одного заведения на Орчид-стрит, — пробормотал он.

— Орчид-стрит. — Губы Артура насмешливо изогнулись. — Ну да, это адрес борделя, которым владеет старая сводня, называющая себя миссис Флауэрс.

— Ты посещаешь бордели, Джереми? — удивилась Элеонора. — Очень прискорбно. А твоя жена знает об этом?

— Я оказался на Орчид-стрит по делу, — огрызнулся Джереми. — Я не знал ни о каком борделе до этого.

— Не будем об этом. Ты лучше расскажи мне о человеке, который познакомился с тобой вчера вечером и предложил отправиться в «Грин-Лэйн».

Джереми попытался пожать плечами, но преуспел в этом лишь отчасти, поскольку Артур продолжал крепко держать его за лацканы.

— Я мало что могу сказать. Он назвал себя Стоун или Стоунер, что-то вроде того. Кажется, он хорошо знаком «Грин-Лэйн».

— А как он выглядел? — спросила Элеонора. На лице Джереми отразилось удивление.

— Какое это имеет значение?

Артур притиснул Джереми к спине статуи еще сильнее.

— Отвечай на ее вопрос, Клайд.

— Проклятие, да я не могу припомнить никаких подробностей о его внешности! Я выпил несколько бутылок кларета к тому времени, как встретил его, чтобы вы знали.

— Так ты был изрядно пьян? — Очевидно, эта новость основательно поразила Элеонору. За то время, пока он ухаживал за ней, она не знала, что он злоупотребляет спиртным. — Нет ничего хуже, чем жить с пьяницей. Я очень сочувствую твоей бедняжке жене.

— У меня были основательные причины для того, чтобы постараться забыть о своих неприятностях, — проворчал Джереми. — Мой брак нельзя назвать браком по любви. Это сущий ад. До нашей женитьбы мой тесть обещал, что запишет значительную часть состояния на мою жену, но затем передумал. Он контролирует наши доходы и требует, чтобы я плясал под его дудку. Я оказался в западне.

— Твои семейные печали нас не интересуют, — поморщился Артур. — Опиши мне человека, которого ты встретил на Орчид-стрит.

Джереми поморщился:

— Он с меня ростом. Каштановые волосы. — Он потер пальцем лоб. — По крайней мере я думаю, что они каштановые.

— Толстый? Худой?

— Не толстый. — Поколебавшись, Джереми добавил: — Кажется, очень крепкий.

— Какие-нибудь особые приметы? — спросила Элеонора. — Какие-нибудь шрамы на теле?

Джереми насупился:

— Не помню я никаких шрамов. Что касается его внешности, то такие типы нравятся женщинам.

— Как он был одет?

— Дорого, — ответил без колебаний Джереми. — Я помню, что спросил у него имя его портного, но он отшутился и сменил тему разговора.

— А какие у него руки? Ты мог бы описать их? — спросила Элеонора.

— Руки? — Джереми уставился на нее с таким видом, словно она задала ему сложнейший вопрос из области математики. — Не помню ничего особенного в его руках.

— Это бесполезно. — Артур отпустил его сюртук. — Если ты вспомнишь что-нибудь интересное, что может нам помочь, сообщи мне немедленно.

Джереми сердито поправил сюртук и галстук и раздраженно произнес:

— Какого черта я должен это делать?

Артур с холодной улыбкой произнес:

— Потому что у нас есть все основания считать, что твой новый знакомый убил не меньше трех человек за последние недели.

Из груди Джереми вырвался непонятный булькающий звук, но ничего сказать он не смог. При других обстоятельствах, подумала Элеонора, она сочла бы это зрелище весьма забавным.

Однако получить сполна удовольствие от созерцания лица Джереми ей не пришлось, ибо Артур повел ее в сторону бального зала.

— Какого черта ты делала здесь с Клайдом? — раздраженно спросил он.

— Мне показалось, что я увидела человека, который мог быть убийцей.

— Черт побери! Он был здесь? — Артур так резко остановился, что Элеонора едва не споткнулась о его ботинок. — Ты уверена?

— Я так думаю, хотя допускаю, что могла ошибаться. — Поколебавшись, она добавила: — Он дотронулся рукой до моей шеи. Я могу поклясться, что это было сделано намеренно. Я ощутила такой холод, как будто он проник до самых костей.

— Подонок. — Артур притянул ее к себе и по-хозяйски обнял.

Было так приятно прижаться к его груди. Тепло, надежно и уютно.

— Артур, это могло быть просто мое воображение, — пробурчала она в его сюртук. — Я постоянно напряжена в последнее время. Мы должны сосредоточиться на том, что узнали от Джереми.

— Да.

Элеонора неохотно подняла голову:

— Очень мало людей, кроме нас с тобой, знают название агентства, где ты нанял меня. Из их числа Иббиттс — единственный человек, кто мог охотно сообщить эту информацию кому-то другому.

— А человек, которому он сообщил название агентства, скорее всего и был убийцей. — Артур выпустил Элеонору из объятий и продолжил путь к ступеням террасы. — Пошли. Мы должны поторопиться.

— Куда мы идем?

— Ты идешь домой. Я поеду в «Грин-Лэйн», чтобы проконтролировать ситуацию. Клайд говорил, что его новый знакомый, похоже, свой человек в клубе. Возможно, он будет там и сегодня.

— Нет, Артур, так не пойдет. Я отправлюсь с тобой.

— Элеонора, у меня нет времени на споры.

— Так и не спорь, лучше рассуждай логично. Я должна быть сегодня с тобой, чтобы понаблюдать. Пусть я и плохой свидетель, тем не менее я единственный человек, способный опознать убийцу.

 

Глава 31

Спустя час Элеонора поплотнее закуталась в шаль и подоткнула плед на коленях. Ночь была не слишком прохладной, но когда сидишь в неосвещенной карете слишком долго, поневоле замерзнешь.

— Должна сказать, что наблюдение — совсем не такое уж увлекательное занятие, как я думала раньше, — пробормотала она.

Артур, сидевший в густой тени напротив нее, не спускал глаз с парадного входа в «Грин-Дэйн».

— Я предупреждал тебя, если ты помнишь.

Элеонора проигнорировала его реплику. Сегодня Артур был не в самом лучшем настроении. И его трудно было за это винить.

Они сидели в затрапезной карете, которую Дженкс, проинструктированный Артуром, нанял для этого дела. Элеонора понимала, чем вызвана подобная предосторожность. Вполне вероятно, что личную карету Артура опознали бы, если бы она стояла так долго на улице близ клуба «Грин-Лэйн». К несчастью, в платной конюшне в тот поздний час оставался лишь этот видавший виды экипаж.

Очень быстро стало ясно, почему никто, кроме них, не выбрал эту карету. Во время движения ее жутко трясло и качало. К тому же, хотя сиденья на первый взгляд казались чистыми, подушки за многие годы впитали в себя разные запахи.

Элеонора подавила легкий вздох, вспомнив, как она надеялась, что время, проведенное в темноте вместе с Артуром, окажется гораздо более приятным. Она рассчитывала, что они будут тихонько разговаривать в течение часа или двух, наблюдая за тем, как джентльмены входят и выходят из клуба.

Однако сразу же, как они заняли место в длинной очереди на улице близ игорного дома, Артур погрузился в глубокое молчание. Все его внимание было направлено на парадную дверь. Элеонора понимала, что он тщательно продумывает план своих действий.

Глядя на вход, Элеонора удивлялась, как много мужчин приходят в этот клуб. В ее понимании это было не слишком приятное заведение. Единственный газовый фонарь бросал тусклый свет на лица входящих и выходящих клиентов.

Большинство мужчин, подъезжающих на собственных или нанятых экипажах, были уже пьяны. Они громко смеялись и обменивались непристойными шутками со своими друзьями. Некоторые даже дрожали от какого-то лихорадочного возбуждения, когда входили в подъезд.

Выходящие из клуба выглядели по-разному. Двое или трое, сияя улыбками, приказали своим кучерам отвезти их в очередное место развлечений. Однако большая часть тех, кто выходил на улицу, пребывали либо в подавленном состоянии, либо в гневе. Кое-кто выглядел так, словно получил сообщение о смерти любимого родственника. Наверняка эти люди проиграли либо дом, либо целое состояние. Интересно, пустит ли кто-нибудь из них себе пулю в лоб, как это сделал ее отчим?

Она невольно содрогнулась.

Артур пошевелился:

— Ты не замерзла?

— Нет. А что ты сделаешь, если мы не засечем его сегодня?

— Повторю попытку завтра. — Артур положил руку на заднюю спинку сиденья. — До тех пор пока я не получу новую информацию, это единственный вариант.

— Тебя не настораживает, что убийца решился сообщить информацию о моей связи с агентством «Гудхью и Уиллис» Клайду? Вряд ли это простое совпадение.

— Нет. Я уверен, что он хотел разозлить Клайда сообщением о том, что ты и правда явилась из агентства и что слухи об этом вовсе не шутка.

— Зачем его злить?

— Пока не знаю. Помни, он все еще верит, что у нас нет способа его опознать. Он наверняка считает себя в безопасности.

Элеонора поплотнее закуталась в шаль.

— Я очень надеюсь, что смогу, опознать его на расстоянии.

Снова воцарилось молчание.

— Артур!

— Да?

— Я хотела кое-что спросить у тебя.

— Что именно? — произнес он, не поворачивая головы.

— Как ты угадал название борделя на Орчид-стрит, когда Джереми упомянул о нем?

Секунду-другую нельзя было даже понять, слышал ли он ее вопрос. Затем она в темноте увидела его улыбку.

— О таких заведениях все знают, — ответил он наконец. — Мужчины любят сплетничать, Элеонора.

— Это меня нисколько не удивляет.

Он взглянул на нее улыбаясь:

— Ты хочешь узнать, знаком ли я с этим борделем, поскольку в любое время мог нанести туда визит.

Элеонора вскинула подбородок и уставилась на парадную дверь «Грин-Лэйн».

— Меня совершенно не интересует эта сторона вашей личной жизни, сэр!

— Интересует, а мой ответ на этот вопрос — нет.

— Понятно. — Она вдруг испытала душевный подъем и решила задать еще один важный вопрос, тоже касающийся его личной жизни, который беспокоил ее с самого начала всей этой авантюры.

Но он, как будто прочитав ее мысли, заговорил:

— У меня нет другой женщины сейчас, Элеонора. И вообще давно никого не было. Ты это хотела знать?

— Это меня не касается.

— Касается, моя дорогая, — тихо хмыкнул он. — В конце концов, мы вступили в интимную связь. Ты имеешь полное право знать, не испытываю ли я каких-либо романтических чувств к кому-нибудь еще. — Он сделал паузу. — Равно как и я ожидаю от тебя признания, не испытываешь ли ты симпатий к какому-то другому мужчине.

Что-то в его тоне было такое, что у Элеоноры зашевелились волосы на затылке. Он явно дал понять, что не потерпит никаких ее симпатий на стороне.

— Ты лучше, чем кто-либо иной, знаешь, что у меня никакого другого мужчины нет, — тихо заметила она.

— Я надеюсь, что подобное положение сохранится до rex пор, пока мы поддерживаем наши отношения.

Элеонора откашлялась.

— Ожидаю от тебя такого же поведения.

— Можешь не сомневаться, — просто ответил он.

Он снова сосредоточил внимание на наблюдении за входом в игорный дом, предоставив ей полную возможность в тишине проанализировать сочетание удовлетворения и неуемного желания, растущего в ней. Она сохранит его для себя на тот период, пока они связаны общим делом, сказала она себе. Но осознание этого породило мысль о том, каким болезненным будет расставание.

Она постаралась сосредоточиться на своем будущем и своих грандиозных планах, но было очень трудно представить свою жизнь без Артура.

«Боже милостивый, да я же влюбилась в него!» Понимание этого наполнило ее неожиданной эйфорией, которая тут же сменилась ужасом. Как она позволила такому случиться? Это был огромный, колоссальный просчет!

— Черт возьми! — Артур резко выпрямился и приник к окну кареты. — Что это?

Резкий возглас вернул Элеонору к действительности.

— Что случилось?

Артур покачал головой, не отводя взгляда от лестницы, ведущей к входу в игорный дом.

— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю! Но это не может быть случайностью. Взгляни-ка, не с этим ли мужчиной ты танцевала в день убийства Иббиттса? Не он ли дотронулся до тебя сегодня вечером?

Проследив за взглядом Артура, Элеонора увидела красивого мужчину двадцати с небольшим лет, выходящего из дверей игорного дома. При свете газового фонаря его волосы выглядели светло-каштановыми. Был он строен, двигался легко и непринужденно.

Элеонора почувствовала, как забилось ее сердце от страха и во рту мгновенно пересохло. Неужели она видит убийцу?

Был ли это тот самый мужчина, с которым она уже дважды имела контакт? Издалека она не могла сказать это с полной уверенностью.

— Рост соответствует, — прошептала она, поколебавшись. — И пальцы у него, кажется, длинные. Мне не видно отсюда, есть ли у него на пальце кольцо.

— Он в ботфортах, — подсказал Артур.

— Да, но, как ты однажды заметил, многие джентльмены носят этот вид обуви. — Она крепко стиснула руки на коленях. — Артур, прости меня, но я не могу определить, он это или нет, на таком расстоянии. Я должна подойти к нему поближе.

— Он не собирается садиться в карету.

Элеонора увидела, что мужчина в ботфортах, спустившись с лестницы, зажег маленький фонарь, который нес в руке, и направился в сторону темной улицы. Он был один.

— Оставайся в карете, — приказал Артур. — Дженкс присмотрит за тобой. — Он открыл дверцу и спрыгнул на тротуар. — А я пойду за этим джентльменом.

Элеонора покачала головой:

— Нет, ты не должен идти один. Артур, пойми, может, этот негодяй как раз этого от тебя и ждет.

— Я хочу посмотреть, куда он отправится. И я не позволю ему увидеть меня.

— Артур…

— Мне интересно узнать, что за дела у него в этом районе, Элеонора.

— Мне это не нравится, сэр. Возьмите, пожалуйста, с собой Дженкса.

Артур повернул голову в сторону все уменьшающегося пятна света от фонаря, который держал в руке интересующий его объект.

— Очень трудно сделать так, чтобы он не обнаружил преследующих его двух мужчин. Он обязательно нас заметит.

Он попытался захлопнуть дверцу.

— Погоди. А ведь ты узнал этого мужчину с фонарем, правда? — прошептала она.

— Это Роланд Бернли. Мужчина, который сбежал с Джулианой.

Артур захлопнул дверцу раньше, чем Элеонора успела оправиться от изумления.

 

Глава 32

Слабый свет, который давали фонари карет и газовый фонарь у двери «Грин-Лэйн», быстро поглощала тьма. Артур шел быстро, ориентируясь на фонарь Роланда, маячивший впереди. Он крался чуть ли не на цыпочках, чтобы пятки не стучали о камни тротуара.

Что касается Роланда, то он не делал ни малейших попыток приглушить свои шаги. Они были быстрыми и уверенными — шаги человека, который знает, куда идет.

Узкая, кривая улочка представляла собой ряд лавчонок, которые были сейчас заперты на ночь. Ни лучика света не проглядывало из этих заведений. Днем этот район не считался слишком опасным, но в столь поздний час только круглый дурак станет ходить здесь один.

Что влекло сюда Роланда?

Через несколько минут он остановился перед темной дверью. Артур затаился на противоположной стороне улицы и стал наблюдать за его действиями. Вот Роланд вошел внутрь. Его фонарь блеснул в последний раз и исчез, когда дверь за ним захлопнулась.

Артуру пришла в голову мысль, что, возможно, Роланд пришел к женщине, живущей на этой улице. В этом не было ничего необычного. Среди джентльменов считалось в порядке вещей заводить себе любовниц. Правда, удовольствие это было весьма дорогим. Насколько знал Артур, финансовое положение Бернли было не таким, чтобы он мог позволить себе развлекаться на стороне.

Артур посмотрел на окна над дверью, в которую только что вошел Роланд. Там было все так же темно. Возможно, Роланд сейчас в комнате, которая находится в задней части дома?

Он ничего не узнает, если будет стоять у дверей, решил Артур. Он зажег фонарь, прикрутил фитиль, чтобы тот давал как можно меньше света, и, выйдя из укрытия, пересек узкую улочку. Артур дернул ручку двери, в которую вошел Роланд.

Дверь легко открылась.

Тусклый свет фонаря осветил лестницу, ведущую наверх. Артур вынул из кармана пистолет и начал осторожно подниматься по ступенькам, напряженно вглядываясь в темноту. Никакого движения впереди он не заметил.

На втором этаже он обнаружил две двери. Из-под одной из них пробивалась слабая полоска света.

Артур поставил фонарь так, чтобы свет падал на пол, но не высвечивал его силуэт. Незачем делать из себя удобную мишень, подумал он.

Он подошел к двери и легко повернул ручку. С какой бы целью Роланд здесь ни появился, он, похоже, не опасался, что кто-то может войти и его застрелить. Опять же, вполне возможно, он не собирался оставаться здесь слишком долго и хотел побыстрее уйти, не тратя времени на поиски ключа.

Артур прислушался. В комнате царила тишина и лишь один человек, Роланд, ходил и что-то там делал.

Открылся и закрылся ящик стола. Затем послышался скрежет. Заржавевшие петли шкафа?

Когда скрежет повторился, Артур воспользовался шумом и открыл дверь.

Он оказался в маленьком помещении, где находились кровать, шкаф и старый умывальник. Роланд стоял на коленях на полу и что-то искал под кроватью. Он не услышал, как Артур вошел в комнату.

— Добрый вечер, Бернли.

— Что? — Роланд резко повернулся и вскочил на ноги. — Сент-Меррик! Стало быть, это правда! — Выражение боли на его лице быстро сменилось гневом. — Ты принудил ее к сожительству! Подонок!

В ярости он бросился на Артура. То ли Роланд не заметил пистолета в его руке, то ли в гневе не смог оценить опасности, которая ему угрожала.

Артур быстро шагнул из дверного проема в коридор, успев подставить ногу разъяренному парню. В слепой ярости Роланд не среагировал на действия Артура, споткнулся о подставленную ногу и потерял равновесие. Нет, он не упал на пол, а врезался со всего маху в противоположную стену коридора.

Ударившись, он потер плечо:

— Черт бы тебя побрал, Сент-Меррик!

— Предлагаю поговорить как два разумных джентльмена, а не как пара необузданных жеребцов, — спокойно предложил ему Артур.

— Как смеете вы называть себя джентльменом, сэр, после всех гадостей, которые вы совершили?!

Артур опустил пистолет. Кажется, Роланд только теперь заметил оружие. Он с хмурым видом смотрел на него.

— Какие конкретно гадости я, по-твоему, совершил? — с интересом спросил Артур.

— Вы сами хорошо знаете о своем преступлении. Оно чудовищно!

— Расскажи о нем.

— Вы принудили мою невинную Джулиану отдаться, а в обмен обещали оплатить мои карточные долги. И не отрицайте этого!

— Я как раз и отрицаю это. — Артур показал движением пистолета, чтобы Роланд вернулся в комнату. — Мерзкая сплетня! — Он бросил взгляд на темную лестницу: — Я не хочу вести подобные разговоры в коридоре.

— Ты хочешь меня убить? И этим мне отомстить?

— Нет, я не хочу тебя убивать. Заходи в комнату, и побыстрее.

Роланд с опаской взглянул на пистолет. Затем нехотя отделился от стены и прошел в комнату.

— Ты никогда не любил ее, Сент-Меррик, признайся в этом. Но ты хотел ее, разве не так? Ты был взбешен, когда она убежала со мной, и задумал хладнокровную месть. Ты долго ждал и дождался, пока я не оказался в пиковом положении, после чего послал Джулиане сообщение, что ты заплатишь мои долги, если она тебе отдастся.

— Кто рассказал тебе эту странную сказку, Бернли?

— Друг.

— Знаешь, есть такая пословица: с такими друзьями и врагов не надо. — Артур засунул пистолет в карман и обвел глазами комнату. — Я полагаю, ты пришел сюда, чтобы застать Джулиану со мной в постели?

Роланд вздрогнул, губы его вытянулись в тонкую линию.

— Я получил записку, когда играл в карты. В ней было сказано, что если я приду по этому адресу прямо сейчас, то найду здесь доказательства твоего преступления.

— Кто тебе доставил записку?

— Уличный мальчишка передал ее портье.

— Интересно. — Артур пересек комнату, подошел к шкафу, заглянул в него и убедился, что он пуст. — Так ты нашел доказательства, будто я принуждал твою жену к сожительству?

— Я обыскивал комнату, когда ты появился. — Роланд сжал кулаки. — Но уже сам факт, что ты находишься здесь, говорит о том, что тебе известен этот дом.

— Я сделал точно такое же заключение насчет тебя, — хмыкнул Артур.

Отойдя от шкафа, он подошел к умывальнику и начал методично выдвигать и задвигать ящики.

— Что ты делаешь? — удивился Роланд.

— Ищу то, что должен был найти ты. — Открыв последний ящик, он увидел черный бархатный мешочек, перевязанный кожаным шнурком. Холод пронзил его до костей. — Может, именно я должен был сделать открытие этой ночью?

Артур развязал шнурок и потряс мешочек. На его ладонь легли два предмета, завернутые в льняные тряпицы.

Он развернул их.

Артур и Роланд смотрели на две красивые, покрытые эмалью серебряные табакерки. На обеих был изображен алхимик. Крышку каждой из них украшал большой ограненный красный камень. Роланд подошел поближе.

— Табакерки? Для чего они здесь? Артур смотрел, как свет от фонаря отражается на поверхности блестящих табакерок.

— Похоже, это означает, что мы должны были выступить здесь в роли дураков. И едва не преуспели в этом.

Артур аккуратно вложил табакерки в бархатный мешочек.

— Я думаю, что кто-то захотел, чтобы я убил тебя сегодня, Бернли. Или ты убил меня.

Карета двинулась даже раньше, чем Артур закрыл дверцу. Элеонора не задавала вопросов, пока мужчины усаживались на сиденье напротив нее. Она просто пыталась хоть что-то понять по выражению их лиц.

— Так что же все-таки произошло? — не выдержала она наконец.

— Позволь представить тебе Роланда Бернли. — Артур опустил шторы на окнах кареты. — Бернли, это моя невеста, мисс Элеонора Лодж.

Роланд, неуверенно заерзав в углу, бросил сначала взгляд на Артура, а затем на Элеонору. В его взгляде она прочитала неодобрение и любопытство.

До Роланда дошли слухи, циркулирующие в клубах насчет нее, поняла Элеонора, и он не знает, как к этому отнестись. Вероятно, он еще не решил, представлен ли он леди или куртизанке. Подобная ситуация может поставить воспитанного джентльмена в весьма затруднительное положение.

Она наградила его самой приветливой улыбкой и протянула ему руку:

— Рада познакомиться с вами, сэр.

После некоторого колебания Роланд дотронулся до кончиков ее затянутых в перчатку пальцев — привычные манеры одержали верх.

— Мисс Лодж. — Он наклонил голову в знак приветствия. Он убрал пальцы почти сразу же, но не раньше, чем Элеонора успела окинуть его взглядом. Она повернулась к Артуру.

— Это не тот человек, кого вы ищете, сэр, — произнесла она негромко.

— Я совсем недавно пришел к такому же выводу. — Он бросил черный бархатный мешочек ей на колени и прибавил света в одной из ламп. — Но кто-то хотел, чтобы я решил по-другому. Вот, взгляни.

Она ощупала вес и форму находящихся в мешочке предметов.

— Неужели ты нашел табакерки?

— Да.

— Боже милостивый! — Быстро развязав мешочек, она извлекла первый предмет и поднесла его к фонарю. Блики света заиграли на эмали и большом красном рубине, вделанном в крышку. — Что это может означать?

— Я задавал тот же самый вопрос Сент-Меррику в течение последних нескольких минут, — пробормотал Роланд. — Он, похоже, не в состоянии дать на него ответ.

— Это непростая история, сэр, — вздохнула Элеонора. — Я уверена, Сент-Меррик все объяснит вам теперь, когда вы оба остались в живых.

Артур пошевелился и вытянул ноги.

— Если вкратце, Бернли, то я охочусь за негодяем, который убил моего двоюродного деда и по крайней мере двух других людей.

Роланд ошеломленно уставился на Артура:

— Что это за чертовщина?

— Я пришел к выводу, что убийца часто посещает «Грин-Лэйн», поэтому мисс Лодж и я сегодня наблюдали за входом этого клуба. Представь мое удивление, когда я увидел, как ты спустился по ступенькам и направился куда-то по темной ночной улице.

— Говорю же, у меня были основания думать, что… — Он замолк на полуслове, бросил взгляд на Элеонору и густо покраснел.

Артур повернулся к Элеоноре:

— Кто-то сказал ему, что его жена изменила ему со мной и что если он отправится по определенному адресу, то найдет этому подтверждение.

Элеонора была в шоке.

— Какой чудовищный вздор!

Артур пожал плечами.

Элеонора перевела взгляд на Роланда:

— Позвольте сказать вам, сэр, что Сент-Меррик — джентльмен, для которого долг и честь превыше всего. Если бы вы хоть чуть-чуть его знали, вы бы поняли, что это абсолютный абсурд — то, что вам о нем говорили.

Роланд бросил на Артура свирепый взгляд:

— Я не настолько уверен в этом.

Удивление блеснуло во взгляде Артура, но он ничего не ответил.

— А я знаю это, сэр, — рассердилась Элеонора. — И если вы продолжаете верить всякому вздору, то вы просто глупец. Более того, я должна вам сказать, что вы унижаете свою жену, если допускаете мысль о том, что она может вам изменить.

— Вы ничего не знаете об этом деле, — проворчал Роланд, сдаваясь.

— Вы и на этот счет ошибаетесь, — горячо возразила Элеонора. — Я имела честь познакомиться с миссис Бернли. Мне стало ясно, что она очень любит вас и никогда не сделает ничего такого, что может вас обидеть или причинить вам вред.

На лице Роланда отразилось смятение.

— Вы знакомы с Джулианой? Я не понимаю… Как это могло случиться?

— Это произошло некоторое время назад. Достаточно сказать, что я верю в глубину ее чувств к вам, если даже вы сами и не верите. И еще больше я верю в благородство Сент-Мер-рика. — Она повернулась к Артуру: — Пожалуйста, продолжите ваш рассказ, сэр.

Артур наклонил голову:

— Я понял, что этот негодяй подстроил так, чтобы я увидел сегодня Бернли, пошел за ним, обнаружил у него табакерки и сделал вывод, что он и есть тот самый человек, за которым я охочусь. Не сомневаюсь, он задумал все это для того, чтобы отвлечь меня и сбить со следа.

— Да, верно, — протянула задумчиво Элеонора. — Кто бы он ни был, но ему, очевидно, известно, что ты и мистер Бернли не питаете дружеских чувств друг к другу. Он уверен, что каждый из вас готов убить другого.

— Гм… — Роланд еще глубже забился в угол.

Артур глубоко вздохнул.

Элеонора одарила обоих мужчин обворожительной улыбкой:

— Негодяй ошибся в вас, правда? Очевидно, он судил о вас по себе, как бы он сам повел себя в подобной ситуации.

— М-м-м… — По всей видимости, этот разговор утомил Артура.

Роланд хмыкнул и посмотрел на свои ботфорты.

— Ладно, теперь все позади, — продолжила Элеонора, исполненная решимости развеять мрачную атмосферу. — У нас есть много вопросов, которые мы хотели бы вам задать, сэр. Надеюсь, вы не возражаете?

— Какие вопросы? — опасливо спросил Роланд. Артур внимательно вгляделся в его лицо.

— Давайте начнем с того, что вы расскажете нам все о человеке, который предложил вам сегодня отправиться в тот дом.

Роланд скрестил руки:

— Тут нечего особенно рассказывать. Я познакомился с ним несколько дней назад за игрой в карты. Я выиграл у него несколько сот фунтов в тот первый вечер. К сожалению, я проиграл все это и даже больше в последующие дни.

— Это он предложил вам посетить «Грин-Лэйн»? — спросила Элеонора.

Роланд вздохнул:

— Да.

— Как его зовут? — тут же спросила она.

— Стоун.

— Опишите его, — попросил Артур.

Роланд развел руками:

— Стройный. Голубые глаза. Волосы каштановые. Примерно моего роста. Правильные черты лица.

— Его возраст? — не отставала Элеонора.

— Мы примерно с ним ровесники. Это и было одной из причин, почему мы с ним сошлись. И еще тот факт, что он, кажется, понял, что я испытываю финансовые затруднения.

Элеонора сжала бархатный мешочек.

— Он что-нибудь рассказывал о себе?

— Очень мало. — Роланд помолчал, пытаясь вспомнить. — Мы в основном разговаривали о моих финансовых проблемах… — Он вдруг оборвал себя и бросил на Артура быстрый, раздраженный взгляд.

— Он хотел, чтобы я оказался причиной ваших трудностей? — сухо спросил Артур.

Роланд снова стал разглядывать свои ботфорты. Элеонора попыталась его успокоить:

— Не растравляйте себя, мистер Бернли. Ваши финансовые проблемы скоро закончатся. Сент-Меррик собирается пригласить вас участвовать в одном из его новых инвестиционных предприятий.

У Роланда от неожиданности отвалилась челюсть.

— О чем это вы говорите? — потрясенно пролепетал он.

— Вы и Сент-Меррик обсудите все финансовые проблемы позже, мистер Бернли. А сейчас давайте вернемся к тому человеку, который привел вас в «Грин-Лэйн» поиграть в карты. Пожалуйста, постарайтесь припомнить все, что он говорил о себе и что вам могло показаться необычным или интересным.

Роланд очень хотел вернуться к теме об инвестициях. Однако вынужден был смириться.

— Я мало что могу добавить, — вздохнул он. — Мы вместе выпили несколько бутылок кларета и сыграли в карты. — Он помолчал. — Могу отметить лишь одну вещь. У меня сложилось впечатление, что его интересуют натурфилософия и научные проблемы.

Элеонора затаила дыхание.

— Что он говорил о своих интересах к науке? — спросил Артур.

— Я не помню подробности. — Роланд нахмурился. — Разговор начался после игры. Я проиграл довольно значительную сумму. Стоун купил бутылку кларета, чтобы меня утешить. Мы пили и говорили о том о сем. И вдруг он спросил меня, знаю ли я, что Англия потеряла второго Ньютона за несколько лет до того, как этот человек смог бы продемонстрировать миру свою гениальность.

У Элеоноры пересохло во рту. Она посмотрела на Артура и увидела понимание в его глазах.

— Это как раз тот вопрос, который мы так и не задали леди Уилмингтон, — произнесла Элеонора. — Хотя вряд ли она сказала бы нам правду.

 

Глава 33

— Я не уверена, что мы поступаем правильно, сэр. — Элеонора поправила шаль и посмотрела на темные окна городского дома. — Сейчас два часа ночи. Возможно, нам следует отправиться домой и все тщательно обдумать, прежде чем сюда приезжать.

— У меня нет времени ждать более подходящего часа для разговора с этой леди, — отрезал Артур.

Он в третий раз поднял тяжелый латунный молоток и ударил по двери. Элеонора поморщилась, когда громкий звук нарушил ночную тишину.

Перед этим они отвезли Роланда к его клубу, наказав ему хранить молчание о том, что произошло в этот вечер. Затем Артур велел извозчику ехать к леди Уилмингтон.

Наконец в холле послышались шаги. Спустя несколько секунд дверь осторожно приоткрылась. Выглянула горничная с заспанными глазами в чепце и халате со свечой в руке.

— Что случилось? Наверное, вы ошиблись адресом, сэр?

— Это дом, который нам нужен. Позовите немедленно леди Уилмингтон. Скажите ей, что это дело чрезвычайной срочности. Речь идет о жизни и смерти.

— О жизни и смерти? — Горничная в ужасе отпрянула назад.

Элеонора воспользовалась этим и протиснулась внутрь, за ней шагнул Артур. Она приветливо улыбнулась горничной.

— Пойди и скажи леди Уилмингтон, что ее хотят видеть Сент-Меррик и его невеста. Я уверена — она примет нас, — твердо произнесла она.

— Да, мэм. — Эта четкая инструкция, видимо, несколько успокоила девушку. Она зажгла еще одну свечу, поставила ее на стол и стала быстро подниматься по лестнице.

Спустя несколько минут она снова появилась в холле:

— Ее светлость сказали, что очень скоро присоединятся к вам в кабинете.

— Я все же полагаю, что нам следовало бы получше все обдумать, прежде чем появляться здесь, — проговорила Элеонора.

Она сидела, очень напряженная, в роскошном кресле в небольшом, элегантно обставленном кабинете. На инкрустированном письменном столике возле окна горела свеча, оставленная горничной.

— Слова о втором Ньютоне не могут быть случайным совпадением. Ты понимаешь это не хуже меня. — Артур шагал по комнате, заложив руки за спину. — Леди Уилмингтон — это ключ к разрешению загадки. Я чувствую это нутром.

Элеонора была полностью согласна с ним, но ее беспокоила форма, в которую он собирался облечь свой разговор с леди Уилмингтон. Дело это весьма тонкое, и касаться его следует очень осторожно.

— Сегодня я почему-то вспомнила наш визит к леди Уилмингтон, — произнесла она. — Я помню, как она то и дело касалась своего медальона, когда говорила о Трейфорде. Мне пришло в голову, что если они были любовниками, то у них мог родиться ребенок…

— Не сын. — Артур покачал головой. — Я уже рассматривал эту возможность. Единственный наследник-мужчина леди Уилмингтон — это степенный, надежный, уважаемый джентльмен, который, я думаю, унаследовал внешность ее любовника и его научные интересы. Он живет в своем имении и никогда не интересовался алхимией.

— Сент-Меррик. — Леди Уилмингтон произнесла это, стоя в дверях, глухим, обреченным тоном. — Мисс Лодж. Итак, вы все же узнали правду. Я так и знала, что это произойдет.

Артур перестал шагать и повернулся к двери:

— Добрый вечер, мадам. Я вижу, вы понимаете, почему мы пришли сюда в столь поздний час.

— Да. — Леди Уилмингтон медленно вошла в кабинет. Сегодня она выглядит гораздо старше, подумала Элеонора, испытывая жалость к некогда красивой и всегда гордой женщине. Седые волосы на сей раз не были уложены в модный шиньон, они были убраны под белый ночной чепчик. У нее был вид человека, который уже несколько ночей почти не спал. На руках у нее не было колец, как не было и сережек в ушах.

Но Элеонора заметила, что на ее шее висел золотой медальон.

Леди Уилмингтон села в кресло, которое ей подвинул Артур.

— Вы пришли, чтобы спросить меня о моем внуке, не так ли.

— Да, мадам, — тихо ответил Артур, не спуская с нее глаз.

— Это внук Трейфорда? — мягко спросила Элеонора.

— Да. — Леди Уилмингтон смотрела на пламя свечи. — Трейфорд и я были страстно влюблены друг в друга. Но я была замужем, и у нас было двое детей. Внезапно я обнаружила, что забеременела от любовника. Я сделала вид, что отцом был мой муж — Уилмингтон. И поэтому не возникло никакого вопроса по поводу рождения моей дочери. Никто не заподозрил правды.

— А Трейфорд знал, что вы родили от него ребенка? — спросил Артур.

— Да. Он был очень рад. Он много говорил о том, как будет следить за ее обучением на правах заботливого друга семьи. Он обещал разработать план обучения ее натурфилософии и математике чуть ли не с колыбели.

— А затем Трейфорд погиб во время взрыва в своей лаборатории, — дополнил ее мысль Артур.

— Я думала, у меня разорвется сердце, когда я узнала о его смерти. — Леди Уилмингтон дотронулась пальцем до медальона. — Я утешала себя тем, что у меня есть его ребенок. Я поклялась воспитать Элен так, как хотел Трейфорд. Однако хотя девочка была очень умна, она не проявила никакого интереса к науке и тем более к математике. Ее влекла музыка. Она блестяще играла и сочиняла, но я знала, что Трейфорд был бы разочарован.

— Но когда ваша дочь вышла замуж, она родила сына, который унаследовал ум Трейфорда и его страсть к науке. — Артур сжал спинку кресла и пристально посмотрел на леди Уилмингтон. — Я прав, мадам?

Леди Уилмингтон поиграла с медальоном.

— Паркер — вылитый Трейфорд, когда он был в этом возрасте. Сходство просто поразительное. Когда дочь и муж умерли от лихорадки, я поклялась, что воспитаю внука таким, каким хотел видеть свою дочь Трейфорд.

— Вы, конечно, рассказали ему правду о его сходстве с отцом? — негромко спросила Элеонора.

— Да. Когда он стал достаточно взрослым, чтобы понять, я рассказала ему о Трейфорде. Он заслуживает того, чтобы знать, что в его жилах течет кровь настоящего гения.

— Вы сказали ему, что он прямой потомок человека, который мог бы стать вторым Ньютоном, — добавил Артур. — И Паркер вознамерился продолжить дело своего деда.

— Он изучил все науки, которые так привлекали Трейфорда, — шепотом проговорила она.

— В том числе и алхимию? — спросила Элеонора.

— Да. — Леди Уилмингтон передернула плечами. — Поверьте мне, я пыталась увести Паркера с этой темной дороги, Но по мере того как он рос и мужал, я поняла, что его интересует не только круг научных интересов Трейфорда.

— Что вы имеете в виду? — спросил Артур.

— Поведение Паркера становилось с годами все более непредсказуемым. Он мог быть веселым и бодрым без всякой причины. А затем он внезапно впадал в такое уныние, что я начинала опасаться за его жизнь. Только занятия алхимией, казалось, могли вывести его из такого состояния. Два года назад он отправился в Италию, чтобы продолжить свои изыскания.

— Когда он вернулся? — спросил Артур.

— Несколько месяцев назад. — Леди Уилмингтон тяжело вздохнула. — Я была очень рада его возвращению, но вскоре поняла: после его путешествия в Италию он еще сильнее погряз в алхимии. Он попросил показать ему журналы и бумаги Трейфорда. Я хранила их в чемодане.

— Вы дали их ему? — задала вопрос Элеонора.

— Я надеялась, что это удовлетворит и успокоит его. Но боюсь, что это лишь усугубило положение. Я знала, что он работает над неким секретным проектом, но не знала, что именно он намерен создать.

— И что, по-вашему, он пытался создать? — холодно спросил Артур. — Найти философский камень? Превратить свинец в золото?

— Вы смеетесь надо мной, сэр, но я вам скажу. Паркер настолько увлечен своими оккультными изысканиями, что искренне верит в возможность подобных вещей.

— Когда вы впервые поняли, что он решил построить машину, описанную в «Книге о камнях»? — спросил Артур.

Леди Уилмингтон с обреченным видом посмотрела на Артура:

— Лишь тогда, когда вы на днях пришли ко мне и сказали, что и Глентуорт, и ваш двоюродный дед были убиты, а их табакерки кто-то украл. И тогда я догадалась, что задумал Паркер.

— И вы поняли, что он уже не просто эксцентричный гений, — отчеканил Артур. — Вы поняли, что он превратился в убийцу.

Леди Уилмингтон молча опустила голову и крепко сжала медальон.

— Где он? — спросил Артур.

Леди Уилмингтон подняла голову. В глазах ее светилась решимость.

— Вам больше не нужно беспокоиться из-за моего внука, сэр. Я сама обо всем позаботилась.

У Артура напряглись скулы.

. — Вы должны понимать, что его необходимо остановить, мадам!

— Да. И я это уже сделала.

— Простите, я не понял.

— Больше не будет убийств. — Пальцы леди Уилмингтон отпустили медальон, и рука ее бессильно упала вниз. — Даю вам слово. Паркер сейчас в таком месте, где он больше не сможет никому причинить зла.

— Что вы сделали, мадам? — внимательно вглядываясь в лицо женщины, спросила Элеонора.

— Мой внук безумен. — Слезы блеснули в глазах леди Уилмингтон. — Я больше не могу это скрывать. Но поймите, я не могу смириться и с тем, чтобы его заковали в цепи и отправили в тюрьму.

Элеонора содрогнулась:

— Никто не хочет подобной участи для любимого родственника. Но…

— После того как вы на днях ушли от меня, я пригласила своего личного доктора, которого знаю много лет и которому полностью доверяю. Он распорядился забрать Паркера в частный приют для душевнобольных. Он расположен в деревне.

— Вы определили его в приют для душевнобольных? — недоверчиво спросил Артур.

— Да. Доктор Митчелл и двое служителей пришли в дом Паркера сегодня после обеда. Они застали его врасплох, когда он переодевался, чтобы отправиться в клуб, и связали его.

Артур нахмурился:

— Вы уверены в этом?

— Я пришла вместе с ними и видела, как они боролись с Паркером и надели на него эту ужасную смирительную рубашку. Мой внук умолял меня его отпустить, когда они сажали его в больничный фургон. Они заставили его замолчать, сунув ему кляп в рот. Я после этого несколько часов проплакала.

— Боже милостивый! — прошептала Элеонора.

Леди Уилмингтон не сводила взгляда с пламени свечи.

— Поверьте, сегодняшняя ночь была самой ужасной ночью за всю мою жизнь. Она была даже хуже, чем та, когда я узнала о смерти Трейфорда.

У Элеоноры глаза затуманились слезами. Быстро поднявшись, она подошла к креслу леди Уилмингтон, опустилась перед ней на колени и накрыла ее руки своими.

— Мне так жаль, что вы вынуждены пережить такую трагедию, — всхлипывая произнесла она.

Похоже, леди Уилмингтон ее не слышала. Она продолжала молча смотреть на пламя свечи.

— Я хотел бы кое-что прояснить, если вы позволите, леди Уилмингтон, — нефомко заговорил Артур. — Если Паркера забрали днем в частный приют для умалишенных, то кто передал Роланду Бернли записку и вынудил его отправиться на квартиру, которая находится недалеко от «Грин-Лэйн»? И кто был уверен в том, что я отправлюсь вслед за ним и найду табакерки?

Леди Уилмингтон тяжело вздохнула.

— Паркер чрезвычайно предусмотрителен, когда дело касается его планов. Это еще одна черта, которую он унаследовал от Трейфорда. Его план относительно вас и молодого Бернли сегодня вечером наверняка был запущен еще до того, как моего внука забрали в приют. Сожалею, что я ничего об этом не знала. Иначе я послала бы вам предупреждение, сэр. Но, по крайней мере, никто не погиб до того, как вы пришли ко мне со своим рассказом.

— Это верно. — Артур сжал кулак и снова разжал пальцы. — Хотя ситуация чуть не вышла из-под контроля, когда я обнаружил Бернли с этими проклятыми табакерками.

Леди Уилмингтон вытерла слезы.

— Я очень сожалею, сэр. Я не знаю, что еще к этому добавить.

— Теперь о табакерках, — продолжил Артур. — Мне неясно, зачем Паркеру нужно было, чтобы я их обнаружил. Вы говорите, что он был одержим идеей создания «Стрелы Юпитера». Если это так, то ему необходимы красные камни. Почему он позволил их мне забрать?

Элеонора поднялась с кресла:

— Вероятно, нам нужно повнимательнее присмотреться к этим табакеркам. Я могу придумать только одну причину, почему Паркер позволил тебе их найти.

Артур сразу понял, что именно Элеонора имеет в виду. Он достал бархатный мешочек и извлек из него табакерки. Затем зажег лампу на маленьком письменном столике.

Элеонора наблюдала за тем, как он внимательно всматривался в крышку табакерки при свете лампы.

— Да, ты права, — проговорил он наконец, опуская табакерку в карман.

— Что такое? — спросила леди Уилмингтон.

— Утром я отнесу табакерки к ювелиру, чтобы быть абсолютно уверенным, — пояснил Артур. — Но думаю, вполне резонно предположить, что это просто цветные стекла, которые сделаны так, чтобы они были похожи на оригинальные камни.

— Теперь все становится понятным, — заявила Элеонора. — Паркер извлек красные камни и заменил их стекляшками. Остается вопрос: куда он дел камни?

Леди Уилмингтон озадаченно покачала головой:

— Думаю, что они были у него с собой, когда его забирали в приют. Но не исключаю, что они спрятаны где-то в его квартире.

— Если вы дадите мне его адрес, я утром ее обыщу, — заявил Артур.

Леди Уилмингтон посмотрела на него с таким несчастным видом, что у Элеоноры сжалось сердце.

— Я дам вам ключ от его квартиры, — решила леди Уилмингтон. — Я молю Бога лишь о том, чтобы вы простили меня за то, что я не была откровенна с вами с самого начала.

— Мы понимаем ваши чувства. — Элеонора успокаивающе погладила ее дрожащие руки. — Он ваш внук, и это все, что у вас осталось от вашей погибшей любви.

Спустя несколько минут Артур и Элеонора поднялись в карету.

На сей раз он сел не напротив нее, а рядом с ней. Тяжело вздохнув, он вытянул ноги. Его бедро касалось бедра Элеоноры.

Эта близость скорее ее успокаивала, нежели возбуждала. Это было приятное чувство, и она воспринимала его как еще один аспект их союза, о котором она будет с грустью вспоминать в будущем.

— Разумно предположить, что он придумал этот план вчера или даже раньше, — нарушил молчание Артур. — Он использовал Клайда для того, чтобы он осуществил задуманную Паркером игру в «Грин-Лэйн» в этот вечер. Кроме того, Паркер наверняка привлек уличных мальчишек, которые должны были засечь мое появление. Кто-то из них заметил меня в нанятой карете и передал записку Бернли.

— Чтобы отвлечь тебя и заставить поверить, будто ты нашел убийцу.

— Да.

— Он надеялся, что ты решишь, будто Бернли и есть тот самый негодяй. Как-никак Роланд сбежал с твоей невестой. — Элеонора улыбнулась. — Откуда убийце было знать, что ты не держишь зла на Роланда и даже сам организовал ее похищение?

— Это был его главный просчет.

— Верно. И если говорить об ошибках, то мое перевозбужденное воображение заставило меня подумать, что лакей, дотронувшийся до меня на балу, был тем самым убийцей. — Элеонора передернула плечами. — Должна признаться, я очень рада, что ошиблась.

— Я тоже. — Он переплел свои пальцы с ее и по-хозяйски их сжал. — Мысль о том, что он мог прикоснуться к тебе снова…

— Считаю, что леди Уилмингтон сделала все совершенно правильно, — быстро заговорила Элеонора, чтобы отвлечь Артура от его мыслей. — Паркер безумен. Выбор у него был между приютом для умалишенных и виселицей.

— Согласен.

— Все позади, — мягко произнесла Элеонора. — Дело закончено. Пусть теперь твой мозг отдыхает.

Он ничего не сказал, но еще крепче сжал ее пальцы. Так они и сидели, держась за руки, пока карета не подъехала к парадному входу большого дома на Рейн-стрит.

 

Глава 34

Часы на столике близ кровати показывали три часа пятнадцать минут. Артур, стоя у окна, рассеянно взглянул на них. Он уже разделся, но не спешил залезать под одеяло. Ему сейчас нужен был не сон.

Ему нужна была Элеонора.

Весь дом уже спал. Слуги давно разошлись по своим комнатам. Судя по прошлому разу, Беннет вряд ли привезет Маргарет домой раньше рассвета.

Интересно, Элеонора тоже мучается сейчас бессонницей?

Артур посмотрел в окно на погруженный во тьму сад и представил лежащую в постели Элеонору. Но тут же напомнил себе, что джентльмен не должен стучать в дверь спальни леди, если она его не приглашала.

Элеонора его не пригласила к себе, когда он несколько минут назад пожелал ей спокойной ночи. И вообще она высказалась в том духе, что ему не мешало бы отдохнуть и как следует.

Однако он был не в том настроении, чтобы следовать ее советам.

Он продолжал вглядываться во тьму. Было бы некрасиво сейчас ворваться в ее комнату. Да, между ними был уже один эпизод в библиотеке, но он не имеет права ставить ее снова в щекотливое положение.

Проблем было много, и весьма разнообразных. Маргарет и Беннет могли прийти раньше, и Маргарет могла обнаружить, что он не в своей спальне. Или кто-нибудь из слуг услышит скрип половиц и, опасаясь возможных грабителей, поднимется наверх, чтобы выяснить, в чем дело.

Однако в глубине души Артур знал, что удерживает его вовсе не это, а опасение, что Элеонора испытала лишь короткую вспышку страсти, о которой давно забыла.

Он вспомнил о ее мечтах, связанных с финансовой и личной независимостью. А потом представил, что бы он испытал, сбросив с себя бремя ответственности за семью Ланкастеров и связав свою судьбу с Элеонорой.

Он жил бы с ней безмятежной и свободной жизнью где-нибудь далеко отсюда, вдали от родственников и вечных просьб тех, кто от него зависит, и вдруг это удивительное видение отразилось в темном стекле.

Затем оно исчезло. «У меня есть обязанности, — строго сказал себе Артур. — И я буду их выполнять».

Но сегодня Элеонора была рядом, в этом доме.

Артур запахнул черный шелковый халат и отвернулся от окна. Взяв свечу, он пересек комнату, открыл дверь и вышел в коридор.

Несколько секунд он прислушивался. Не было слышно ни шума проезжающих по улице экипажей, ни какого-либо движения внизу.

Он прошел по коридору и остановился перед спальней Элеоноры. Из-под двери не просвечивался свет. Артур сказал себе: это знак того, что в отличие от него она не страдала бессонницей.

Но вдруг она лежит в темноте, широко открыв глаза? Ведь никому не повредит, если он тихонько постучит в ее дверь. Если Элеонора крепко спит, она его стука не услышит.

Артур постучал, хотя и не так тихо, как хотел. Впрочем, какой смысл в беззвучном стуке?

Сначала он ничего не услышал. Затем уловил еле слышный скрип кровати и тихие легкие шаги.

Дверь открылась. Элеонора смотрела на него, и глаза ее при свете свечи казались бездонными. Ее волосы были убраны под кружевной чепчик. На ней был простенький халат в мелкий цветочек.

— Что-то случилось? — шепотом спросила она.

— Пригласи меня к себе.

Она удивилась:

— Зачем?

— Потому что, будучи джентльменом, я не могу войти в твою спальню без приглашения.

— О!

Артур затаил дыхание, ожидая, как она поступит. Рот Элеоноры скривился в медленной, чувственной улыбке. Она отступила назад и шире раскрыла дверь:

— Пожалуйста, заходи.

Желание, могучее и властное, поглотило все его чувства. Он был возбужден до предела. Он отчаянно ее хотел.

Он нашел в себе силы сдержаться и не схватить ее, чтобы тут же отнести на кровать. Он заставил себя молча войти в комнату и поставить свечу на стол.

Элеонора бесшумно притворила дверь и повернулась к нему:

— Артур, я…

— Tсc! Никто не должен слышать наши разговоры.

Он обнял ее и стал целовать, не давая ей возможности что-то сказать.

Ее руки обвились вокруг его шеи. Он почувствовал, как ее ноготки впились ему в спину через шелк халата. Рот ее приоткрылся, приглашая проникнуть глубже.

Он мысленно пообещал себе, что не выпустит эмоции из-под контроля. На сей раз он сделает так, что она никогда его не забудет.

Его ладони скользнули вдоль ее позвоночника, наслаждаясь нежным изгибом. Когда его пальцы сомкнулись вокруг ее бедер и он ощутил тугие округлые ягодицы, он едва не взорвался от страсти и прижал ее к своему возбужденному члену.

По телу ее прокатилась сладостная дрожь. Тихо застонав, Элеонора прильнула животом к его естеству.

Артур развязал узел пояса, который удерживал полы ее халата. Открылась белая батистовая ночная рубашка, отделанная под горлом голубой кружевной ленточкой. Под тонкой материей Артур увидел нежные выпуклости ее грудей и темные пики сосков.

Он поцеловал ее в шею, а затем прикусил мочку уха. В ответ она снова тихо застонала, по телу ее пробежала новая волна дрожи. Эта ее реакция еще сильнее возбудила Артура, привела его в полное неистовство.

Нетерпеливо он вынул заколки, которые удерживали на ее голове чепчик, и волосы рассыпались в его руках. Он собрал их вместе в один ароматный пучок, чтобы с его помощью поддерживать голову и осыпать Элеонору страстными поцелуями.

Она сунула ладони под его халат и распластала их на его обнаженной груди. Ее пальцы излучали такой жар, что Артур не смог сдержать чувственного стона.

Он взглянул на ее лицо. Света свечи было достаточно, чтобы понять: ее одолевает любопытство и страсть. Элеонора приоткрыла губы — она уже погрузилась в мир чувственных ощущений и забыла о необходимости соблюдать тишину.

Он быстро прикрыл ей рот ладонью и укоризненно покачал головой, слегка при этом улыбнувшись. В ее глазах блеснули лукавые искорки. Она легонько укусила его ладонь.

Артур едва не рассмеялся. Опьяненный страстью и невозможностью дольше выносить эту пытку, он поднял ее и понес к кровати.

Он уложил Элеонору на смятые простыни и сбросил с себя халат и башмаки. Теперь на нем не было ничего. И тут он понял, что Элеонора в первый раз видит его абсолютно голым.

Он взглянул на нее, не зная, приятно ли ей смотреть на него, когда он так сильно возбужден.

Но когда он увидел выражение ее лица, все его тревоги улетучились. В ее глазах светился такой интерес, что Артур не смог сдержать улыбки. А когда Элеонора сжала пальцами его член, ему осталось лишь отдаться приятным ощущениям.

Он медленно лег на кровать рядом с ней. Несколько минут он наслаждался сладостной пыткой, которую порождала интимная ласка Элеоноры. Но затем он вынужден был убрать ее любознательную руку. Иначе он не сможет осуществить задуманное.

Артур осторожно уложил Элеонору на спину и погладил ее обнаженное бедро. Затем, взявшись за край ночной рубашки, медленно потянул ее вверх. Он делал это до тех пор, пока его взгляду не открылся треугольник пушистых черных волос, скрывающий женские тайны.

Артур наклонился и поцеловал ее нежное, очаровательно круглое колено. Элеонора запустила пальцы в его волосы. Тогда он осторожно раздвинул ее ноги и коснулся языком шелковистых губ.

— Артур?

Он прикрыл ладонью ей губы, напоминая о необходимости молчания.

Когда она успокоилась, он вернулся к ее бедрам.

Расположившись меж разведенных ног, он полюбовался темной пушистой порослью, под которой проглядывали розоватые нежные губы. Артур вдохнул тонкий пьянящий запах. Он ощутил аромат моря и каких-то редких специй, названия которых не знал. Он готов был всю жизнь вдыхать этот изумительный аромат. Артур согнул ее разведенные ноги в коленях, в результате чего они оказались выше его головы, затем отыскал маленький чувствительный бутон и стал ласкать его пальцами.

Элеонора мгновенно напружинилась, словно не определившись, как ей на это реагировать. Однако ее тело само знало, что нужно делать. Совсем скоро она стала до такой степени влажной, что его пальцы заблестели при свете свечи.

Дыхание ее стало прерывистым, бедра задвигались, поднимаясь ему навстречу. Когда Артур погрузил палец в ее лоно, Элеонора сжала его в себе и застонала.

Он поцеловал сердцевину ее страсти, а затем начал осторожно вводить второй палец в ее теплую глубину.

— Артур, — тихо спросила она, попытавшись сесть, — что ты делаешь?

Не поднимая головы, он одной рукой осторожно, но решительно вынудил ее снова лечь на спину. Он думал, что она начнет сопротивляться. Но она опять застонала и откинулась на подушки. Потом она часто задышала, и вздохи эти были похожи на всхлипы. Страсть захватила ее целиком, но силу этой страсти она еще не сознавала.

— Ой, ой! Боже мой, да что же ты со мной делаешь? — вскрикивала она, забыв об обете молчания, и это Артура слегка беспокоило. Однако он уже не мог остановиться, даже если бы и хотел. Элеонора была близка к финалу, и он должен был довести ее до оргазма.

И именно в этот момент он явственно услышал звук открываемой парадной двери и приглушенные голоса в холле. Это приехали Маргарет и Беннет. Оргазм Элеоноры был подобен урагану. Артур поднял голову и увидел, как раскрылись ее губы. Глаза она зажмурила.

Надвигалась беда. Артур быстро лег на нее, накрыв ее тело своим. Обхватив ладонями ее голову, он прижался к ее губам, чтобы заглушить громкий, радостный крик восторга и наслаждения.

Через несколько мгновений Элеонора обмякла под ним. Он осторожно приподнял голову, освобождая ей рот. Приложив палец к ее губам, он прошептал ей на ухо:

— Маргарет и Беннет здесь.

Некоторое время она смотрела на него непонимающим взглядом.

Внизу хлопнула дверь. Послышались шаги Маргарет по лестнице.

Элеонора лежала под Артуром без движения. Оба вслушивались в доносящиеся звуки.

Шаги Маргарет сделались громче, когда она направилась по коридору к своей спальне. Артур встретился взглядом с Элеонорой. Затем они посмотрели на свечу, которая продолжала гореть на столе.

Они оба думали об одном: заметит ли Маргарет выбивающийся из-под двери свет?

Шаги Маргарет замерли у ее спальни, а затем, когда Артур уж почти поверил, что они спасены, Маргарет двинулась дальше по коридору.

Она хочет постучать в дверь Элеоноры и ожидает, что Элеонора ей откроет, понял Артур. Надежда оставалась лишь на то, что Элеонора найдет благовидный предлог и не пригласит ее в свою спальню в столь поздний час.

И тут Элеонора обеими руками уперлась ему в грудь, стараясь из-под него выбраться. Он откатился в сторону, а затем молча встал рядом с кроватью.

Последовал неотвратимый стук в дверь.

— Элеонора? Я заметила у вас свет. Если вы не слишком устали, я хотела бы сообщить вам потрясающую новость. Беннет попросил меня стать его женой.

— Минутку, Маргарет! Сейчас я наброшу халат и надену туфли. — Элеонора вскочила с кровати. — Новость действительно потрясающая! Я так рада за вас!

Она продолжала говорить что-то еще бодрым, радостным тоном, в то же время распахивая дверцу шкафа и сдвигая в сторону пышные юбки. После чего энергичным жестом позвала к себе Артура.

Ну конечно, она собирается спрятать его в этом идиотском шкафу. Артур с трудом подавил стон. Но она была права. Это было единственное место, где можно было спрятаться.

Он схватил свой халат и башмаки и, превозмогая отвращение, влез в шкаф, где сразу же погрузился в царство тонкого муслина, душистого шелка и темноты.

Элеонора открыла дверь спальни.

— Я думаю, следует отпраздновать это событие, не правда ли? — беззаботно щебетала она, обращаясь к Маргарет. — Почему бы нам не спуститься в библиотеку и не попробовать отборного и столь любимого Артуром бренди? Я хочу услышать все подробности предложения Беннета. Кстати, у меня тоже есть потрясающая новость.

Маргарет счастливо засмеялась, и смех ее был похож на смех молоденькой девушки, которая впервые испытала великое счастье любви. Возможно, так и есть, ухмыльнулся Артур.

— Вы считаете, что мы можем позволить себе угоститься бренди? — спросила Маргарет с некоторой опаской. — Вы знаете, как ревниво к нему относится Артур. Можно подумать, что это какой-то редчайший эликсир богов.

— Поверьте мне, — заверила ее Элеонора, — сегодня как раз тот случай, когда Артур нисколько не будет возражать, если мы спустимся вниз и выпьем его драгоценный бренди.

Дверь за женщинами захлопнулась. Сидя в темноте среди женских юбок, Артур размышлял о том, что все-таки произошло с его размеренным, спланированным образом жизни. Да мог ли он еще недавно поверить в то, что будет прятаться в шкафу женской спальни среди платьев и интимного женского белья?!

Ничего подобного с ним не случалось до встречи с Элеонорой.

 

Глава 35

На следующий день была среда — день, когда слугам давали выходной. С Элеонорой осталась только Салли, которая вскоре убежала в свою комнату читать новый роман Маргарет Мэллори.

Маргарет ушла с Беннетом полчаса назад. Вслед за ними исчез и Артур, заявив, что он намерен обыскать квартиру, в которой жил Паркер. Элеонора знала: он ждет, что она захочет его сопровождать, однако, когда он сообщил ей о своих планах, она лишь кивнула и пожелала ему удачи в поисках красных камней.

В два тридцать она надела шляпку и перчатки и пошла прогуляться.

Был теплый солнечный день. Прибыв к месту назначения, Элеонора увидела, что Лусинда Колир и Шарлотта Этуотер ожидают ее в привычном погребальном сумраке гостиной миссис Бланчфлауэр.

— А вот и Элеонора. — Лусинда потянулась к чайнику. — Мы горим нетерпением услышать твою новость.

— Надеюсь, она покажется вам интересной. — Элеонора села на диван и посмотрела на подруг. — Прошу прощения за краткость записки.

— Не стоит беспокоиться, — отмахнулась Шарлотта. — В своей записке ты сообщила, что у тебя дело огромной важности, которое мы должны немедленно обсудить.

— Боже милостивый, это все же случилось? — Глаза Лу-синды расширились от ужаса, — Ведь я предсказывала это! Твой новый хозяин воспользовался тобой! Бедная, бедная Элеонора! Я же тебя предупреждала!

Элеонора вспомнила, что Артур проделывал с ней прошлой ночью и какие невероятные ощущения она при этом испытала. Внезапно ей стало жарко.

— Успокойся, Лусинда, — улыбнулась она, сделав глоток чаю. — Уверяю тебя, Сент-Меррик не совершил по отношению ко мне никаких оскорбительных действий.

— О! — На лице Лусинды отразилось разочарование, но она сумела выдавить из себя милую улыбку. — Рада слышать это.

Элеонора поставила чашку на блюдце.

— Боюсь, я не смогу порадовать вас будоражащими фактами о распутстве моего хозяина, но думаю, что мой рассказ не оставит вас равнодушными. И наверняка история эта окажется весьма нравоучительной.

Артур стоял в центре небольшой комнаты, которую Паркер использовал в качестве гостиной. Что-то здесь было не так.

Когда леди Уилмингтон час назад вручала ему ключ, она заверила его, что квартира Паркера сейчас точно в таком же состоянии, в каком она была за день до того, как ее внука забрали в приют для душевнобольных. Она дала понять, что у нее не было времени забрать что-либо из вещей или мебели внука.

Артур методично обходил и осматривал комнату за комнатой. Он не нашел красных камней, но не это вызывало его беспокойство. Его беспокоил сам вид этих комнат.

На первый взгляд все казалось обычным, и как будто ничто не должно было его смущать. Мебель в спальне, гостиной и на кухне была в точности такой, какой люди ожидают ее увидеть в квартире молодого джентльмена, старающегося не отставать от моды. В книжном шкафу стояли тома произведений самых популярных современных поэтов и набор классики. Одежда в шкафу соответствовала самой последней моде.

Не было здесь ничего из ряда вон выходящего. Это-то и настораживало. Ибо Паркер был необычным и весьма непредсказуемым человеком.

Элеонору позабавила реакция Лусинды и Шарлотты на ее рассказ. Подруги уставились на нее в изумлении.

— Короче говоря, — пояснила она, — джентльмены всех клубов сделали вывод, что Сент-Меррик здорово разыграл высшее общество. Они поверили, будто он нанял меня в качестве весьма удобной любовницы.

— Они решили, что ты его любовница, играющая роль его невесты! И что он устроил это для того, чтобы ты постоянно жила в его доме и была всегда под рукой! Как это возмутительно! — воскликнула Лусинда.

Шарлотта нахмурилась:

— Помни, Лусинда, что Элеонора не любовница Сент-Меррика. Это всего лишь слухи, которые распространяются в клубах.

— Да, конечно, — поспешила согласиться Лусинда. Она улыбнулась Элеоноре, то ли извиняясь, то ли испытывая сожаление. — Продолжай, пожалуйста.

— Как я уже говорила, — продолжила рассказ Элеонора, — ставки делают с указанием даты, когда Сент-Меррик покончит с этой мистификацией и выгонит меня на улицу. — Она сделала небольшую паузу, чтобы слушательницы вникли в суть повествования. — Я не вижу причин, почему бы нам не воспользоваться этим и не сделать свои ставки.

В глазах подруг внезапно отразился интерес. На смену ему пришли восхищение и надежда.

— Это будет здорово, — прошептала Шарлотта, опьяненная открывающимися возможностями. — Если Элеонора сумеет убедить Сент-Меррика завершить их контракт в определенный день…

— Я не думаю, что тут может возникнуть какая-нибудь проблема, — заверила подруг Элеонора. — Я уверена, что в этом отношении Сент-Меррик пойдет мне навстречу.

— И мы окажемся единственными, кто будет точно знать эту дату! — задохнулась от восторга Лусинда. — Боже мой, да мы выиграем целое состояние!

— Очень соблазнительно поставить несколько тысяч фунтов, — произнесла Элеонора, — но я не думаю, что это разумно. Большая сумма вызовет подозрение. Нам не нужно, чтобы возникли вопросы по поводу наших ставок.

— В таком случае сколько? — в упор спросила Лусинда.

Поколебавшись немного, Элеонора ответила:

— По-моему, самой безопасной будет ставка в семьсот — восемьсот фунтов. Мне кажется, ставка ниже тысячи не вызовет особых подозрений. А выигрыш мы разделим на троих.

— Это для меня целое состояние, — заявила Лусинда. Она мечтательно посмотрела в потолок. — Это гораздо больше, чем я ожидаю получить по завещанию от миссис Бланчфлауэр. Вообще я начинаю думать, что моя хозяйка меня переживет.

— Но как мы сможем заключить пари? — спросила Шарлотта. — Ни одна леди не может войти ни в один клуб Сент-Джеймс-сквер и зафиксировать ставку в регистрационной книге.

— Я тщательно обдумала этот вопрос, — заметила Элеонора, — и думаю, что мой план сработает.

— Как интересно! — восхитилась Шарлотта.

— Надеюсь, это дело заслуживает того, чтобы его отметить не просто чашкой чаю? — спросила подруг Лусинда.

Она поднялась с дивана, открыла буфет и достала запыленный графин с хересом.

— Минутку! — всполошилась Шарлотта. — А что будет, если мы проиграем пари? Ведь мы не сможем вернуть нашу ставку.

— Ради Бога, Шарлотта, пошевели мозгами! — Лусинда вытащила из графина стеклянную пробку. — Мы можем проиграть, только если Сент-Меррик действительно женится на Элеоноре. Ну и насколько это, по-твоему, вероятно?

Лицо Шарлотты мгновенно просветлело.

— Вероятно? Да это просто немыслимо, чтобы джентльмен с таким богатством и положением женился на компаньонке! Даже не понимаю, что подтолкнуло меня предположить, будто мы можем проиграть!

— Совершенно верно, — подтвердила Элеонора, сдерживая готовые пролиться слезы. Изобразив веселую улыбку, она подняла бокал с хересом: — За наше пари, леди!

Спустя час Элеонора направлялась в дом на Рейн-стрит с таким ощущением, что она идет навстречу своей судьбе. Очень здорово пить за розовое будущее, лишенное финансовых проблем, в котором она будет управлять своей маленькой книжной лавкой, грустно вздохнула она. И разумеется, когда-нибудь, когда высохнут ее слезы, она сможет наслаждаться жизнью, которую сама для себя избрала. Но прежде ей придется преодолеть боль расставания с Артуром.

Она вышла из парка и медленно побрела по улице, которая должна была привести ее домой. «Нет, не домой. Эта улица ведет к месту твоей временной работы. У тебя нет дома. Но ты в конце концов будешь его иметь. Ты сама его создашь».

У парадной двери дома она вспомнила, что у большинства слуг сегодня выходной. У нее был ключ, и она вполне может сама отпереть дверь.

Элеонора вошла в холл, сняла с себя накидку, перчатки и шляпку.

Сейчас ей нужна чашка чаю, решила она. Пройдя через коридор, ведущий к задней части дома, она по узкой лестнице спустилась на кухню. При этом она невольно бросила взгляд на дверь комнаты, где она однажды подслушала, как Иббиттс вымогал деньги у несчастной Салли. Прошло всего лишь два дня с тех пор, как дворецкий умер.

Элеонора содрогнулась при этом воспоминании и пошла дальше. Дверь в спальню Салли была открыта. Элеонора заглянула туда, ожидая увидеть горничную с романом в руках. Однако комната оказалась пуста. Вероятно, Салли все же решила провести день в другом месте.

В большой кухне Элеонора приготовила поднос с едой и отнесла его в библиотеку. Там она налила себе чаю и остановилась у окна.

За последние дни дом стало не узнать. Еще не все было сделано, но уже сейчас он был совсем не похож на тот, в который она приехала. Несмотря на грустное настроение, Элеонора испытала удовлетворение от того, что дом обрел жилой вид.

Полы и деревянные панели недавно отполировали. Комнаты, которые до недавнего времени были заколочены, теперь были открыты и приведены в порядок. Окна и некогда темные от грязи зеркала ярко сияли, в них весело резвились солнечные зайчики. Тяжелые шторы во всем доме были сняты и убраны в чулан. И вообще сейчас трудно было найти хотя бы пылинку.

Сад тоже мало-помалу начал преображаться. Элеонору радовал этот наметившийся прогресс. Посыпанные гравием дорожки выглядели опрятно. Кусты регулярно подрезались. Приведены в порядок клумбы. Начат ремонт фонтана.

Элеонора представила, какой красивый вид будет открываться из окна библиотеки через пару месяцев. Пышно расцветут цветы. Подрастет зелень для кухни. Брызги от фонтана весело заискрятся в лучах солнца.

Интересно, будет ли Артур хоть иногда вспоминать о ней, стоя у этого окна?

Она допила чай и хотела уже отойти от окна, но вдруг увидела мужчину в рабочей одежде, склонившегося над цветочной клумбой. Элеонора решила заменить покрытие фонтана. Не помешало бы поговорить с садовником, чтобы удостовериться, что приказ будет выполнен.

Она быстро вышла из библиотеки и спустилась в сад.

— Минутку, пожалуйста! — крикнула она, быстрым шагом приближаясь к садовнику. — Я хотела бы поговорить с вами.

Садовник что-то пробормотал, но не поднял головы. Он продолжал выпалывать сорняки.

— Вы не знаете, дошел ли мой приказ о замене покрытия фонтана до плиточников? — спросила она, останавливаясь рядом с мужчиной.

Садовник снова что-то буркнул.

Элеонора слегка наклонилась, глядя, как он выдергивает сорняки.

— Вы меня слышите?

И тут у Элеоноры захолонуло сердце. Его руки! На руках садовника не было перчаток, и она видела его длинные, холеные-пальцы. На левой руке поблескивало золотое кольцо. Она нащупала это кольцо под перчаткой в тот вечер, когда убийца пригласил ее на вальс.

Элеонора уловила исходящий от него неприятный запах и резко выпрямилась. Ее пульс бился с такой частотой и силой, что не мудрено, если его кто-то услышит. Она отступила назад и сцепила руки, чтобы унять пронзившую ее дрожь. Затем бросила быстрый взгляд на дверь в задней части дома. Ей показалось вдруг, что до двери надо пробежать тысячу миль.

Мужчина поднялся и повернулся к ней.

Он был слишком красив, чтобы быть безжалостным убийцей. А затем она увидела его глаза — и последние сомнения в том, что это тот самый человек, у нее отпали.

— Я лично отобрала образцы плиток, которые хотела бы использовать для фонтана, — деловым тоном заговорила она. Она наградила убийцу ослепительной улыбкой. — Мы не хотим, чтобы возникли какие-то недоразумения.

Садовник направил на нее из-под фартука пистолет:

— Нет, мисс Лодж. Мы определенно не хотим никаких недоразумений. Вы и так доставили мне немало хлопот.

Внезапно Элеонора вспомнила, что Салли не было в ее комнате. Ею овладели страх и гнев.

— Что вы сделали с моей горничной? — как можно сдержаннее спросила она.

— Ваша горничная цела и невредима. — Он пистолетом указал на сарай. — Убедитесь сами.

На ватных ногах Элеонора преодолела короткое расстояние до сарая, где хранился садовый инвентарь, и открыла дверь.

Салли, связанная, лежала на полу, во рту у нее был кляп, но, по всей видимости, никаких повреждений она не получила. Глаза ее были широко открыты, в них плескалась паника. Рядом с ней лежало запечатанное письмо.

— Ваша горничная останется жива, если вы будете со мной сотрудничать, мисс Лодж, — равнодушно проговорил Паркер. — Но если вы захотите чинить мне препятствия, я перережу ей горло на ваших глазах.

— Да вы, никак, сумасшедший, сэр? — спросила Элеонора, не утруждая себя выбором слов.

Этот вопрос развеселил Паркера.

— Моя бабка, кажется, тоже так думает. Она вчера отправила меня в приют для душевнобольных. А я-то был уверен, что она меня обожает. Печален тот день, когда не можешь больше положиться на своих родных, правда?

— Она пыталась вас спасти.

Он пожал плечами:

— Каковы бы ни были ее намерения, я через несколько часов сумел сбежать оттуда. И вернулся в Лондон вовремя, чтобы выполнить вчера вечером свой план.

— Это вас я видела на балу?

Он насмешливо отвесил ей поклон:

— Да, меня. Кстати, у вас очень нежная шея, мисс Лодж.

Она не позволит ему вовлечь ее в интимные разговоры.

— Почему вы хотели, чтобы Сент-Меррик поверил, будто Роланд Бернли — убийца?

— Чтобы граф утратил бдительность, разумеется. Я знал, что будет легко схватить вас, а потом и его, если он на какое-то время расслабится. — Паркер хмыкнул. — Кроме того, я получаю удовольствие от игры с его сиятельством. Сент-Меррик гордится своим рациональным умом, но сила его логики не идет ни в какое сравнение с моей.

— К чему вам все это? — спросила Элеонора властным тоном. Возможно, если она потянет время, кто-нибудь вернется в дом, увидит ее в саду и придет, чтобы выяснить, что она здесь делает.

— На все ваши вопросы вы в конце концов получите ответы, мисс Лодж. Но все по порядку. — Паркер элегантно наклонил голову, не убирая пистолета: — Позвольте представиться: вы имеете честь познакомиться со вторым английским Ньютоном.

 

Глава 36

Артур поставил ногу на ступеньку и оперся локтем о колено.

— Что заставило вас думать, будто джентльмен, живущий в пятом номере, был странным?

— У него не было камердинера. Не было горничной. Никто не следил за его одеждой и не готовил для него еду. Он жил здесь один.

Артур снова посмотрел на дверь пятого номера:

— Вы были здесь, когда его забирали?

— Ага. — Женщина проследила за взглядом Артура и покачала головой: — Ужасная была сцена! Они вели его в смирительной рубашке вроде тех, в которых держат горемык в тюрьме. А роскошная леди в карете рыдала горючими слезами, глядя на все это. Потом нам сказали, что они отправят его в частный приют куда-то в деревню.

— А к этому джентльмену приходили посетители, когда он жил у вас?

— Я этого не видела, — сказала экономка. — Да ведь он бывал здесь всего несколько часов! Он появлялся после обеда и уходил, когда начинало темнеть.

Артур убрал ногу со ступеньки.

— Он не ночевал здесь?

— Ни разу я не видела, чтобы он появлялся в доме до полуночи. Должно быть, он проводил ночи в своем клубе.

Артур снова посмотрел на дверь:

— Или где-то еще.

Элеонора ощутила запах сырости и поняла, что находится под землей, еще до того, как Паркер снял с ее глаз повязку. Она открыла глаза и обнаружила, что он привел ее в каменное помещение без окон, освещенное лампами, прикрепленными к стенам.

Они спустились сюда в какой-то железной клети. Поскольку на глазах Элеоноры была повязка, она не могла видеть машину, но ощущала движение и слышала лязг тяжелой цепи. Паркер с превеликой гордостью объяснил ей, что только он один знает секрет обращения с этой клетью.

— Существует специальный замок, который фиксирует верхнее и нижнее положение клети. И нужно знать код, чтобы запустить клеть.

Низкий сводчатый потолок свидетельствовал о том, что помещение это очень древней постройки. Это была настоящая готика, а не современная стилизация модного интерьера. Элеонора слышала, как где-то в отдалении мерно капает вода.

По периметру помещения располагались верстаки, на которых лежали инструменты и приборы. Некоторые из них были ей знакомы — весы, микроскоп и зажигательные стекла. Назначения других она не знала.

— Добро пожаловать в лабораторию моего деда, мисс Лодж. — Паркер сделал широкий жест рукой. — У него была великолепная коллекция оборудования и приборов. Но естественно, к тому моменту когда здесь появился я, некоторые из них уже устарели, и я позволил себе заменить их более современными.

Руки Элеоноры были связаны, зато ноги Паркер ей сейчас развязал. Он связал их ей в карете, когда Элеонора попыталась во время езды выброситься наружу, но убедилась в том, что дверца кареты наглухо заперта. Когда Паркер отдавал приказания двум своим помощникам на облучке, она сразу поняла, что обращаться к ним за помощью бесполезно. Эти негодяи явно без колебаний подчинялись Паркеру.

— Наша езда была недолгой, — произнесла Элеонора, сознательно игнорируя.его рассказ о лаборатории. — Мы все еще в Лондоне. Где находится это место?

Она старалась говорить ровным голосом, как если бы держала ситуацию под контролем. Что бы ни случилось потом, она не позволит ему увидеть, как ее сердце сжимается от ужаса. Она не доставит этому безумцу такого удовольствия.

— Очень разумный вопрос, мисс Лодж. Да, мы действительно в Лондоне. Это помещение расположено под руинами главной церкви аббатства в довольно отдаленном районе города. Здесь проживает мало людей, а те, кто здесь остался, считают это место нечистым.

— Понятно. — Элеонора осмотрелась вокруг, окинула взглядом затененные углы лаборатории. Было нетрудно поверить, что здесь, обитают духи и привидения.

Паркер положил пистолет на верстак и снял сюртук. Под сюртуком оказались белоснежная модная рубашка и элегантный голубой жилет.

— Мой дед поощрял распространение легенд насчет этого места, и я продолжаю эту традицию, — пояснил он. — Это нужно для того, чтобы держать людей подальше отсюда.

— Зачем вы привезли меня в этот подвал?

— Это непростая история, мисс Лодж. — Паркер взглянул на часы. — Но у меня есть время, чтобы ее рассказать. — Он дотронулся до большой, зловещего вида машины и погладил ее так, как мужчина гладит любовницу. В его глазах засветилось уважение. — Это рассказ о роке или о предопределении.

— Вздор! Ни один серьезный ученый не станет рассуждать о роке.

— Но я не просто серьезный ученый, моя дорогая. Я рожден для того, чтобы стать хозяином мира.

— Ваша бабушка права. Вы безумны.

Паркер издал короткий презрительный смешок:

— Она и в самом деле верит в это.

— Вы совершили убийство.

— Убийство — это только начало, мисс Лодж. — Он медленно, любовно провел ладонью по той части машины, которая напоминала длинный цилиндр. — Только начало. Мне еще многое предстоит сделать.

То, как он гладил машину, взволновали Элеонору. Она отвернулась от его длинных тонких пальцев.

— Расскажите мне о так называемом роке.

— Сент-Меррик и я связаны одной нитью. Никто из нас не может избежать того, что предопределено роком.

— Что вы имеете в виду?

Паркер вынул из кармана красный бархатный мешочек и развязал его.

— Мы оба унаследовали страсть к убийству и нелегкую судьбу. Но на сей раз дело обернется не так, как это уже случалось.

Паркер очень осторожно извлек большой красный камень из мешочка и опустил его в отверстие на одной стороне странной машины.

— О чем вы, черт возьми, говорите? — спросила Элеонора, желая его отвлечь.

— Мой дед и двоюродный дед Сент-Меррика были друзьями до тех пор, пока не стали соперниками. Впоследствии их соперничество перешло во вражду. Джордж Ланкастер не мог не понимать того, что мой дед — это второй Ньютон. Он называл его сумасшедшим. Даже дразнил его.

— Но ведь вы отомстили, разве не так? Вы убили двоюродного деда Артура.

— Смерть Ланкастера — просто несчастный случай. Я всегда так думал. Я не собирался его убивать, по крайней мере до тех пор, пока он не убедится в успехе моего проекта. Я хотел, чтобы он узнал, что напрасно насмехался над моим дедом, называя его сбрендившим алхимиком. Но старик застал меня в ту ночь, когда я обыскивал его лабораторию.

— Вы искали табакерку.

— Да. «Стреле Юпитера» требуются все три камня. — Паркер вставил в машину второй камень. — После смерти Ланкастера я подумал, что, похоже, я стал хозяином своей судьбы, но, узнав, что Сент-Меррик охотится за мной, я понял, что именно он, а не тот старик должен стать свидетелем моего триумфа. И это вполне логично.

— В чем же здесь логика?

— Джордж Ланкастер и мой дед жили в совершенно другое время. Они были людьми старшего поколения. Они принадлежали прошлому. А Сент-Меррик и я — люди нынешнего века. И вполне справедливо, что граф, а не его предок должен стать свидетелем моего успеха. — Паркер снова погладил машину. — Как справедливо и то, что именно я, а не мой предок разгадал тайну «Стрелы Юпитера»!

— Где вы вычитали идею о так называемом предопределении?

— В журналах моего деда. — Паркер опустил последний камень в машину, закрыл отверстие и повернулся к Элеоноре. — Но как всякий уважающий себя алхимик, Трейфорд часто применял шифр, который разгадать непросто. Я совершил несколько ошибок, пока все понял.

— И это позволяет вам считать, что вы не совершили ужасной ошибки, приведя меня сюда?

— Я допускаю, что часть мемуаров моего деда не всем понятна. Но все прояснилось, когда Сент-Меррик заявил, что наши пути обязательно пересекутся.

— Вы имеете в виду тот факт, что он решил найти человека, который убил его деда?

— Именно. Когда я обнаружил, что он охотится за мной, я понял, что судьба предопределила нам стать противниками в этом поколении, подобно тому как это случилось с Ланкастером и моим дедом в те далекие годы.

Теперь Элеонора все поняла.

— Вы привезли меня сюда, потому что это простейший способ заманить сюда Сент-Меррика и уничтожить его?

— Вы очень умная женщина, мисс Лодж. Сент-Меррик поступил разумно, когда отправился в агентство «Гудхью и Уиллис». Для вас это оказалось большим несчастьем, что он втянул вас в свои дела. Но именно так действует иногда фатум. Часто удел невинных — играть ключевые роли, будучи всего лишь пешками в какой-то игре.

 

Глава 37

Артур выпрыгнул из кареты еще до того, как она остановилась перед домом на Рейн-стрит, и взбежал вверх по ступеням.

— Не уводи лошадей! — крикнул он Дженксу через плечо. — Нам предстоит сегодня нанести еще один визит.

— Да, сэр.

Дверь открылась раньше, чем Артур к ней подошел. На пороге стоял Нед с побелевшим от ужаса лицом.

— Вы получили мою записку, сэр?

— Да. — Артур быстро вошел в холл. — Я был у Паркера, когда меня нашел мальчишка и заявил, что меня ждет дело чрезвычайной важности. Что случилось? Я собираюсь нанести еще один визит и не хочу терять время.

Артур увидел стоящую позади Неда Салли. При виде перепуганного лица девушки Артуру стало не по себе.

— Где мисс Лодж? — хрипло спросил он.

Салли подала ему запечатанное письмо и разразилась слезами.

— Он угрожал перерезать мне горло, если она попытается сбежать или позвать на помощь, — всхлипывая, пролепетала Салли. — И он бы это сделал. Я видела его глаза. Это глаза не человека.

— Это правда, что мой дед потерпел неудачу и не завершил создание «Стрелы Юпитера». — Паркер облокотился о верстак и скрестил на груди руки. — Но ошибка заключалась в инструментах, а старинные инструкции алхимиков здесь ни при чем.

— Что конкретно вы имеете в виду? — спросила Элеонора тоном, который должен был продемонстрировать ее искреннюю заинтересованность. Она подвинулась поближе к нему, якобы желая получше разглядеть необыкновенную машину. Паркер готов был без передышки говорить о своем детище и своей гениальности. Он вел себя как хороший лектор.

— Согласно инструкции старинного справочника, необходимо использовать холодный огонь для пробуждения энергии, скрытой в сердцевине трех камней, — начал Паркер. — В этом и заключался секрет машины. Мой дед записал в журнале, что он пытался разогреть камни самыми разными способами, но ни один из них не сработал. Не мог он также решить, что означает понятие «холодный огонь». Он вел исследования по созданию источника тепла подходящей мощности, но погиб во время взрыва.

Элеонора остановилась по другую сторону верстака, притворившись, будто изучает машину.

— Значит, вы считаете, что нашли ответ?

— Да! — Лицо Паркера озарилось страстью. — Когда я прочитал журнал моего деда и изучил инструкции, изложенные в справочнике, я учел достижения современной науки и понял наконец, что именно следует использовать, чтобы получить холодный огонь для воздействия на эти камни.

— И что же это такое?

Паркер опять погладил машину.

— Ну конечно же, электричество!

Артур промчался мимо растерянного дворецкого, который пытался объявить его имя, и буквально ворвался в кабинет.

— Паркер похитил Элеонору! — заявил он.

— Нет! — Леди Уилмингтон быстро поднялась с кресла, стоящего у письменного стола. — Этого не может быть!

— Он сбежал из частного приюта, куда вы его отправили.

— Боже милостивый! — Ошеломленная леди Уилмингтон без сил опустилась в кресло. — Но мне никто не сообщал о том, что он сбежал. Клянусь вам!

— Я вам верю. Наверное, вам не сообщили, потому что надеются найти Паркера раньше, чем вы сами узнаете об этом. Ведь вы очень богатая клиентка. Владельцы приюта не хотят, чтобы вы имели дело с другими подобными учреждениями.

— Это настоящее бедствие!

В три шага Артур пересек комнату и остановился у небольшого письменного стола.

— Паркер оставил мне записку, требуя, чтобы я явился один по определенному адресу сегодня в полночь. Там меня встретят двое мужчин и проводят в некое секретное место. Могу предположить, что меня свяжут, завяжут мне глаза и обезоружат, чтобы я не смог увидеть вашего внука. В такой ситуации я мало чем смогу помочь Элеоноре.

— Я так сожалею! Я очень сожалею! — Леди Уилмингтон, кажется, даже поглупела от отчаяния. — Я не знаю, что сказать и что делать. Я никак не предполагала, что подобное может случиться. Я думала, что то, что я сделала, — это благо для всех.

Артур наклонился вперед и положил ладони на красиво инкрустированный стол.

— Где лаборатория Паркера?

Вопрос поверг леди Уилмингтон в смятение.

— О чем вы?

— Я был сегодня у него дома и все тщательно обыскал. Книги и мебель представляют собой бутафорский набор, имитирующий жилье следящего за модой джентльмена.

— Что вы имеете в виду?

— В юности я часто бывал в доме моего двоюродного деда, — объяснил Артур. — Я знаю, как выглядит квартира человека, поглощенного страстью к науке. Ничего подобного в доме Паркера я не нашел.

— Не понимаю?

— Где-то должна существовать лаборатория, оборудованная инструментами, приборами, стеклянными колбами и ретортами. Должны быть книги по оптике и математике, а не поэзия и беллетристика. Не было там и журналов Трейфорда.

— Вот теперь я поняла. Вчера я слишком была убита горем, чтобы думать о подобных вещах.

— Паркер может быть безумцем, но он одержим идеей построить «Стрелу Юпитера». У него должна быть секретная лаборатория где-то в пределах Лондона. Это то самое место, где он чувствует себя в безопасности. Место, где он может работать всю ночь, не привлекая ничьего внимания. Именно туда он увез Элеонору.

— Прежняя лаборатория Трейфорда… — Леди Уилмингтон потерла пальцем бровь. — Наверняка Паркер узнал о ее местонахождении в журналах. Он был увлечен идеей вести исследования там, где проводил свои эксперименты его дед.

— Что вы знаете об этом?

— Трейфорд построил ее после того, как порвал все связи с вашим двоюродным дедом и Глентуортом. Они о ней не подозревали и вряд ли вообще этим интересовались. Но Трейфорд неоднократно приводил меня туда, — задумчиво произнесла леди Уилмингтон. — Он очень хотел поделиться своими успехами с кем-то, кто мог бы оценить его гениальность, но к тому времени он уже не разговаривал с Ланкастером и Глентуортом.

— Значит, он привозил вас в лабораторию, чтобы показать результаты своих экспериментов?

— Да. Лаборатория была нашим секретом. Это было то место, где он и я могли быть вместе, не опасаясь, что нас обнаружат.

Мужчина пониже ростом первым заметил свет приближающегося фонаря.

— Ты представляешь, — обратился он к своему напарнику, — он все-таки пришел, как и предсказывал мистер Стоун! — Бандит оторвался от стены и поднял пистолет. — А ты говорил, что он не такой дурак, чтобы рисковать жизнью из-за какой-то бабы.

В начале переулка показалась фигура в шляпе и плаще. Ее силуэт четко вырисовывался в свете фонаря.

— Все же он дурак. — Второй бандит поднял нож, который держал в руке. Другой рукой он вытащил из кармана веревку, которой собирался связать пленника. — Ну да это его проблема, а не наша. Наше дело — отвести его к старой церкви и оставить в клети, как велел мистер Стоун.

Оба осторожно направились к своей жертве, но фигура в плаще и шляпе не двигалась. Мужчина просто стоял и ждал.

— Стой там, где стоишь, ваша светлость! — рявкнул низкорослый бандит и поднял пистолет так, чтобы предполагаемой жертве было хорошо его видно. — Не двигайся и не шевели даже пальцем! Мой напарник сейчас поработает твоим камердинером и оденет тебя так, чтобы ты в лучшем виде явился к мистеру Стоуну.

Неизвестный в плаще не произнес ни слова.

— Неохота разговаривать, да? — Мужчина повыше двинулся вперед с веревкой в руке. — Не могу сказать, что осуждаю тебя за это. Не хотел бы я быть сейчас на твоем месте. Мистер Стоун — птица странная.

— Но зато он щедро платит, так что есть резон закрывать на это глаза, — проворчал низкорослый. — Давай-ка заведи руки за спину, чтобы моему напарнику было удобно тебя связать. Да поживей, у нас, чай, не целая ночь в запасе.

— Да уж верно, не целая ночь, — подтвердил Дженкс, снимая шляпу.

Нед и Хитчинз быстро вышли из темноты подъезда за спинами бандитов.

Услышав чьи-то шаги, бандиты обернулись на звук. Но Нед и Хитчинз уже успели подскочить к ним и приставили к их спинам пистолеты.

— Бросайте оружие, или вы оба мертвецы! — рявкнул Хитчинз.

Бандиты оцепенели. Два пистолета упали на мостовую. За ними последовал нож.

— Что вы набросились на нас? Меня и приятеля наняли, чтобы проводить его светлость к нашему хозяину, — нервно заговорил низкорослый. — Нам сказали, что обо всем договорено и его светлость согласился с этим планом. Тут нет никакого преступления.

— Это еще как посмотреть, — возразил Хитчинз. Высокий бандит покосился на него:

— Ты — Сент-Меррик?

— Нет. Сент-Меррик решил избрать другой маршрут для встречи с твоим хозяином.

 

Глава 38

Паркер вынул из кармана золотые часы и посмотрел на циферблат:

— Через полчаса мои люди оставят Сент-Меррика, аккуратно связанного, в железной клети, спрятанной в старинной церкви над этой лабораторией.

— Вы хотите сказать, что ваши люди знают про эту лабораторию? — изумленно спросила Элеонора.

— За кого вы меня принимаете? — Паркер смерил ее презрительным взглядом. — Неужто вы думаете, что я рискну раскрыть каким-то головорезам такой секрет? Им были даны инструкции оставить Сент-Меррика в запертой клети в задней части церкви и немедленно уходить. Никто не знает об этом месте, кроме меня.

— Теперь об этом знаю и я.

Паркер наклонил голову:

— Принимаю вашу поправку, мисс Лодж.

Он взглянул на сводчатый потолок.

— А в скором времени, когда клеть опустится через потайное отверстие в полу, Сент-Меррик тоже будет знать. Я доверяю вам, и вы должны понять, какую честь я вам оказываю.

— Честь увидеть секретную лабораторию второго Ньютона Англии?

— Ваша ирония причиняет мне душевную боль, мисс Лодж. — Он фыркнул, протянул руку и взялся за ручку «Стрелы Юпитера». — Но вы измените свое мнение, после того как увидите, на что способна эта машина.

Он начал быстро вращать ручку. Элеонора беспокойно наблюдала за его действиями.

— Что вы делаете?

— Создаю нужный запас электричества. Это необходимо для работы машины.

Элеонора смотрела на машину со страхом.

— Как она работает?

— Когда накопится необходимое количество электричества, я освобожу его, повернув ручку в верхней части машины. — Паркер показал на ручку. — Электрические искры войдут в контакт с тремя камнями, энергия, содержащаяся в них, пробудится, как и предсказывал древний алхимик. Появится узкий луч красного цвета. Я уже проделал это один раз, как раз перед тем, как моя дорогая бабушка упекла меня в приют. Машина работала отлично.

— А что делает этот луч?

— О, он делает совершенно изумительные вещи, мисс Лодж — воскликнул Паркер. — Он разрушает все, что оказывается на его пути.

Элеонора даже не представляла, что можно испытать больший ужас, чем она испытала сейчас. Но когда она увидела безумные глаза Паркера, у нее чуть не остановилось сердце.

Она поняла: что бы он ни собирался делать с помощью «Стрелы Юпитера» дальше, первым делом он направит луч машины на Артура и на нее.

Артур думал, что хуже всего — это темнота, но на самом деле гораздо большее неудобство ему причинял запах. Он исходил от заключенной в трубу реки и был настолько мерзким, что Артур вынужден был обмотать лицо платком.

Зато по крайней мере ему не пришлось идти пешком по узкому, кишащему крысами берегу подземной реки, утешал себя Артур, погружая шест в черную воду. Ему удалось найти плоскодонку и шест на старом складе.

— Трейфорд держал запасные лодки и шесты у входа в лабораторию и здесь, на складе, — объяснила леди Уилмингтон, когда довела его до темной громады заброшенной церкви и показала тайный подземный док. — Он говорил, что этим путем можно войти в лабораторию и выйти из нее через старый собор. Можно воспользоваться этим маршрутом, если придется спасаться в случае неудачного эксперимента. Кажется, Паркер использует тот же самый принцип.

Зловонная река текла медленно, и он преодолел течение с помощью шеста. Свет от фонаря, который Артур укрепил на носу лодки, освещал причудливые сцены.

Порой Артуру приходилось нагибаться, чтобы не стукнуться головой о своды древнего моста. Помимо мостов, встречались и другие препятствия. В некоторых местах в реку свалились каменные глыбы и строительные леса. Они выступали из воды, словно древние памятники погибшей цивилизации. Некоторые лежали под водой, и днище лодки скребло по ним.

Артур с интересом оглядывал позеленевшие от воды статуи и странные мраморные барельефы, которые, по словам леди Уилмингтон, служили им ориентирами.

— Они просуществовали много столетий до того, как я их видела, — пояснила она. — Уверена, они и сейчас лежат на тех же самых местах.

Паркер снова посмотрел на часы и, похоже, остался вполне доволен.

— Двенадцать тридцать. Мои люди уже заперли Сент-Меррика в клеть и удалились.

Элеонора взглянула на сводчатый потолок:

— Я не слышу никаких звуков из помещения над этой лабораторией.

— Каменные перекрытия здесь очень толстые. Они не пропускают звук. Это одно из самых замечательных качеств моей лаборатории. Я могу производить эксперименты, и никто из людей наверху не заподозрит, что внизу кто-то есть.

— Почему вы думаете, что ваши люди не захотят подождать и понаблюдать, что произойдет с клетью? — спросила Элеонора.

— Что вы! Они очень боятся этого разрушенного собора, как и все жители в округе. Но даже если в них взыграет любопытство, они увидят лишь, как клеть исчезает в каменной стене позади алтаря. Когда тайная панель закроется, отверстие исчезнет. Так что они не увидят, как клеть опускается в Лабораторию.

Он повернул большое железное кольцо, выступающее из каменной стены.

Часть потолка раздвинулась в стороны, открыв над головой темный шахтный ствол. Элеонора услышала лязг тяжелых цепей. Она узнала этот звук: она уже слышала его, когда Паркер привел ее сюда.

Сердце у Элеоноры колотилось так, будто готово было вырваться из груди. Единственный шанс схватить валявшийся неподалеку стержень и убить Паркера представится ей тогда, когда убийца будет занят извлечением Артура из клети.

Грохот цепи становился все громче. И наконец Элеонора увидела дно железной клети. Затем стали видны носки тщательно начищенных ботинок. Паркер не спускал с них глаз.

— Добро пожаловать в лабораторию второго Ньютона Англии, Сент-Меррик, — произнес он, поклонившись. Голос его был возбужденным и нервным.

Элеонора сделала шаг к верстаку. Она протянула связанные руки и схватила тяжелый стержень. «У меня всего лишь один шанс», — подумала она.

— Элеонора, ложись! — вдруг прозвучала громкая команда Артура.

Она инстинктивно бросилась на пол, продолжая сжимать в руках стержень.

— Сент-Меррик! — Паркер оторвался от созерцания начищенных пустых ботинок в клети и вскинул пистолет.

— Нет! — закричала Элеонора.

Два выстрела прогрохотали в помещении почти одновременно. Едкий запах пороха мешал дышать.

Элеонора увидела, что оба мужчины живы. Выстрелы оказались неточными — расстояние между противниками было довольно большим.

Теперь пистолеты бесполезны, если их не зарядить снова. Артур быстро выхватил из кармана второй пистолет и шагнул вперед, не сводя взгляда с Паркера.

— Элеонора, — прозвучал его голос, — с тобой все в порядке?

— Да! А с тобой?

— Все отлично. — Он навел пистолет на Паркера.

— Подонок! — взревел Паркер.

В глазах его сверкала ярость. Он шагнул к верстаку.

— У него второй пистолет! — крикнула Элеонора. — Он лежит возле машины за его спиной!

— Вижу. — Артур направился к нему, держа перед собой пистолет.

— Дурак! — Паркер смотрел на него, стоя у машины. — Ты не знаешь, с кем имеешь дело!

Он двумя руками резко повернул круглую ручку.

Артур поднял пистолет:

— Не двигаться!

— Осторожно! — предупредила Элеонора. — Он говорит, что машина работает.

— Сомневаюсь. Тем не менее… — Артур махнул пистолетом: — Отойди от машины, Паркер!

— Слишком поздно, Сент-Меррик! — Безумный смех отразился от каменных стен. — Слишком поздно! Сейчас ты узнаешь, насколько я гениален!

В машине раздался какой-то странный треск. Потом появилась электрическая дуга.

И вдруг тонкий луч рубинового цвета вырвался из длинного цилиндра. Паркер стал медленно поворачивать жерло орудия в сторону Артура.

Артур бросился на пол. Луч красного света прошел в том месте, где он стоял всего секунду назад. Он вонзился в каменную стену позади него, искря и громко шипя.

Лежа на полу, Артур поднял пистолет и выстрелил. Однако у него не было времени как следует прицелиться, и пуля попала в верстак.

Тем временем Паркер уже направлял свое устройство вниз, в сторону своей цели. Дьявольский луч подбирался к Артуру, обугливая все, что попадалось на его пути.

Элеонора бесшумно поднялась за спиной Паркера. Нельзя было привлекать его внимание, пока она не окажется рядом с ним.

— Ты и правда думал, что способен меня победить? — крикнул Паркер.

Он отложил пистолет в сторону, чтобы направить «Стрелу Юпитера» в Артура. Ствол поворачивался медленно, и было видно, что Паркеру приходится прилагать значительные усилия.

Еще несколько футов, подумала Элеонора. Она покрепче сжала железный стержень и подняла его вверх.

— Ты сумасшедший, а не гений! — крикнул Артур. — Как и твой дед.

— Ты признаешь мою гениальность с последним своим вздохом, Сент-Меррик, — пообещал Паркер.

Элеонора сделала еще один шаг к Паркеру и размахнулась, целясь в его голову. Однако в последний момент он почувствовал ее присутствие, быстро отскочил в сторону, и ее удар пришелся по верстаку. Стержень выпал из ее связанных рук.

И хотя ее удар не достиг цели, Паркеру пришлось оторваться от дьявольской машины. Взбешенный, он оттолкнул Элеонору. Она рухнула на пол, ударившись о каменный пол и от боли закрыв глаза.

Какой-то шум заставил ее очнуться. Это Артур бросился на Паркера.

Мужчины катались по полу, то один, то другой из них оказывался сверху.

Оставленная на произвол судьбы «Стрела Юпитера» теперь стояла без движения, но продолжала посылать в помещение смертоносный луч.

Мужчины дрались с такой свирепой яростью, какой Элеоноре до сих пор не приходилось видеть. У нее не было возможности вмешаться в их смертельный поединок.

Паркер внезапно откатился в сторону. Он схватил стержень, которым Элеонора пыталась нанести ему удар, и приготовился пробить Артуру голову.

Элеонора предостерегающе крикнула.

Артур резко откачнулся, и стержень опустился в нескольких дюймах от его головы. Артур схватил Паркера за щиколотки и что было сил дернул к себе.

Паркер отчаянно вскрикнул, дернулся, пытаясь вырвать ногу, и снова поднял стержень, чтобы нанести решающий удар.

Продолжая лежать на полу, Артур внезапно отпустил ноги Паркера.

Потеряв равновесие, Паркер, вытянув руку, попятился назад, пытаясь найти опору.

Но отчаянная попытка Паркера обрести равновесие закончилась тем, что он оказался на пути смертоносного луча.

Он надсадно закричал, когда луч пронзил его прямо в сердце. Предсмертный крик эхом отразился от каменных сводов.

Все было кончено. Паркер рухнул на пол, словно сломанная заводная игрушка. Смертоносный луч продолжал сверлить стену в том месте, где всего лишь секунду назад находился убийца.

Элеонора отвернулась — у нее не было сил наблюдать за ужасной сценой агонии. Ее затошнило.

— Элеонора! — Артур был уже на ногах и сразу бросился к ней. — Ты ранена?

— Нет. — Она проглотила комок в горле. — А он… Должно быть, он… — Она не решалась повернуться.

Артур прошел мимо нее, следя за тем, чтобы не попасть под действие луча, и наклонился к Паркеру.

— Да, — подтвердил он и выпрямился. — Паркер мертв. Теперь нам нужно сообразить, как отключить эту машину.

— С помощью ручки наверху, я думаю.

И вдруг раздался какой-то непонятный звук. Поначалу Элеонора решила, что это движется железная клеть. Но затем с ужасом поняла, что звук исходит от «Стрелы Юпитера».

Негромкий звук перешел в приглушенный рев.

— .Что-то испортилось в машине, — произнес Артур.

— Поверни ручку.

Артур подбежал к верстаку, дотронулся до ручки и тут же отдернул руку:

— Проклятие! Она горячая, как угли!

Приглушенный рев сменился пронзительным воем, какого Элеоноре еще не доводилось слышать. Красный луч, исходящий из машины, вдруг начал пульсировать.

— Давай выбираться отсюда, — схватил ее за руку Артур.

— Но мы не сможем воспользоваться клетью, — испуганно заметила она. — Паркер сказал, что ее можно запустить, только если знаешь код.

— Я говорил не о клети, а о подземной реке.

Он обнял Элеонору за плечи и подтолкнул к нише в глубине лаборатории.

Элеонора не понимала, о чем он говорит, но спорить не стала. Дьявольская машина стала тускло-красной, словно ее нагрели в печи. Пронзительные звуки, исходящие из ее недр, становились все более громкими и зловещими.

«Не нужно быть Ньютоном, чтобы понять — машина вот-вот взорвется», — подумала Элеонора.

Вместе с Артуром она вбежала в нишу. В нос ей ударил гнилостный запах воды. Артур зажег фонарь. Они забрались в крохотную плоскодонку.

— Теперь я понимаю, почему ты пришел один, — заговорила Элеонора, осторожно балансируя в лодке.

— Это суденышко выдержит только двоих, — подтвердил Артур. Взяв шест, он оттолкнулся от каменного дока. — Я предполагал, что, возможно, придется ею воспользоваться, чтобы вызволить тебя.

— Это река! — изумленно прошептала Элеонора. — И она течет под самым центром города!

— Наклони голову, — посоветовал Артур. — Здесь встречаются мосты и какие-то строения.

Приглушенный грохот взрыва они услышали через несколько минут. Эхо пролетело по древнему тоннелю. Волна пронеслась по реке, лодка заколыхалась, но, к счастью, не перевернулась, и они продолжали двигаться вперед.

Внезапно раздался скрип, скрежет, лязг, грохот обваливающихся камней. Казалось, эта какофония никогда не закончится.

И вдруг наступила тишина.

— Боже милостивый! — прошептала Элеонора. — Такое впечатление, что вся лаборатория взлетела на воздух.

— Именно так и есть.

Элеонора оглянулась назад, в темноту:

— Как ты думаешь, Паркер в самом деле был вторым Ньютоном?

— Как любил говорить мой двоюродный дед, Ньютон был всего один.

 

Глава 39

Спустя два дня Элеонора встретилась с Маргарет и Беннетом в библиотеке. В этот день она уже чувствовала себя более или менее сносно. Шок, испытанный ею во время калейдоскопа событий, постепенно проходил. Она с радостью отметила, что ее здоровая натура берет свое и ей ничто не угрожает.

Наступало время начинать новую жизнь.

Элеонора редко видела Артура с того дня, как они совершили путешествие по подземной реке. Весь следующий день был посвящен изучению последствий страшного взрыва. Как ни странно, на поверхности земли не обнаружили никаких следов чудовищной катастрофы.

Работая под руководством Артура, рабочие нашли вход в потайную камеру, в которой находилась железная клеть. Однако теперь ствол шахты был забит камнями и щебнем.

Артур и Беннет на маленькой плоскодонке проплыли по подземной реке, чтобы определить, можно ли попасть в лабораторию другим путем. Однако их встретила непроходимая стена из обрушенной породы. Тайная лаборатория была полностью погребена под обломками камней.

Единственное, что Элеонора и Артур сделали вместе, — это нанесли визит леди Уилмингтон. Артур как можно деликатнее объяснил, что нереально в завале найти тело Паркера, а если все же она решится его искать, то это обойдется ей слишком дорого.

— Пусть лаборатория станет ему гробницей, — со слезами на глазах заявила леди Уилмингтон.

Сегодня Артур снова рано уехал из дома, объяснив, что хочет поговорить с несколькими людьми, причастными к этим событиям, в том числе с миссис Глентуорт и Роландом Бернли.

Едва он ушел, Элеонора послала записку Беннету с просьбой прийти к ней как можно скорее. Он прибыл меньше чем через час, но, похоже, отнесся к ее просьбе без энтузиазма.

— Вы и правда хотите, чтобы я сделал это, мисс Лодж? — серьезно спросил он.

— Да, — кивнула Элеонора. «Нужно наконец покончить с этим, — сказала она себе. — Нельзя больше откладывать». — Мои подруги и я будем чрезвычайно благодарны вам, если вы зарегистрируете нашу ставку.

Брови Маргарет неодобрительно поднялись.

— Не могу сказать, что мне по душе этот план, Элеонора. Я искренне считаю, что вам следует сначала обсудить все с Артуром.

— Это плохо кончится. Я хорошо его знаю. Он будет беспокоиться за мою репутацию. Если он узнает о моем плане, он скорее всего не позволит его осуществить.

— Артур может осудить Беннета за то, что он выполнил вашу просьбу, — заявила Маргарет.

Элеонора нахмурилась. Об этом она не подумала.

— Я не хотела бы, чтобы вы поссорились с Сент-Мерриком, сэр, тем более что вы скоро станете членом этой семьи.

— Из-за этого не стоит волноваться, мисс Лодж, — галантно заверил ее Беннет. — Я боюсь не гнева Сент-Меррика. Просто вы скорее всего до сих пор не разобрались в его отношении к вам.

— Беннет прав, — поддержала его Маргарет. — Артур очень любит вас, Элеонора. Я уверена в этом. Он очень скрытный человек и только поэтому до сих пор не признался вам в любви.

— Я не сомневаюсь, что он испытывает ко мне добрые чувства, — ответила Элеонора задумчиво. — Однако наши отношения — это отношения хозяина и подчиненного, а не помолвленной пары.

— Ваши отношения действительно начинались с этого, но, я уверена, сейчас все изменилось, — продолжала настаивать Маргарет.

И в самом деле, многое изменилось, подумала Элеонора, однако она не собиралась посвящать в подробности этих изменений Маргарет или кого-то еще.

— Характер моих отношений с Артуром не претерпел особых изменений, — осторожно произнесла она.

— Я не согласна с вами. — Маргарет сегодня была на редкость упряма. — Я не удивлюсь, если Артур уже думает о том, чтобы жениться на вас.

Элеоноре стоило немалого труда не разразиться слезами. Но все же ей удалось сказать спокойным тоном:

— Было бы чрезвычайно несправедливо, если бы он решил, что для него это дело чести. Ведь вы знаете, каков он бывает, когда дело касается его ответственности за человека.

Маргарет снова бросила взгляд на Беннета, но тот в ответ только поморщился.

— Всем известно, что чувство долга у Артура порой перехлестывает через край, — признала Маргарет.

— Именно, — подтвердила Элеонора.

— Возможно, вы правы насчет ответственности Сент-Меррика, мисс Лодж, — вступил в диалог Беннет. — Но в этом случае, боюсь, существует веская причина для того, чтобы он счел женитьбу на вас единственно возможным выходом.

Элеонора вскинула подбородок и с трудом заставила себя не сцепить руки.

— Я не вижу такой причины!

Беннет вздохнул:

— Не в обиду вам будь сказано, но после того как вы были представлены свету невестой Сент-Меррика и, по мнению всех, вступили в интимные отношения с ним, вы не сможете появиться в высшем обществе, если не выйдете за него замуж.

— Беннет прав, — поддержала его Маргарет.

— Мое будущее в светском обществе не проблема, У меня его нет. Это было ясно с самого начала. Артур и я подробно обсудили эту сторону до того, как заключили соглашение.

— Но, Элеонора, вас едва не убили, когда вы исполняли свои обязанности! — воскликнула Маргарет. — Артур вовсе не собирался подвергать вас такой опасности.

— Разумеется, не собирался. — Элеонора расправила плечи. — Именно потому, что я оказалась в опасности, теперь он будет считать себя обязанным жениться на мне. Я не хочу, чтобы он столь буквально понимал чувство долга.

— Я согласен с вами, мисс Лодж, — мягко произнес Беннет. — И тем не менее не лучше ли будет, если вы сначала поговорите с ним о ваших планах?

— Нет! — твердо ответила Элеонора. — Так могу ли я быть уверена, что вы выполните мою просьбу, сэр?

Беннет тяжело вздохнул:

— Я сделаю все, чтобы помочь вам, мисс Лодж.

В четыре часа того же дня Артур спустился по ступенькам парадной лестницы своего клуба, миновал длинную очередь поджидающих экипажей и остановился перед дверцей роскошной кареты.

— Я получил ваше послание, Флеминг, — произнес он в открытое ркошко. — О чем идет речь, черт возьми? — Он вдруг заметил сидящую рядом с Беннетом Маргарет. — Вы собрались в парк?

— Нет, — ответила Маргарет. На ее лице была написана решимость. — Мы приехали сюда, чтобы обсудить дело чрезвычайной важности.

— Именно так. — Беннет распахнул дверцу. — Вы присоединитесь к нам, сэр?

Определенно что-то опять стряслось, подумал Артур. У него были свои планы на этот день, и эти планы касались Элеоноры. Но Беннет и Маргарет выглядели чрезвычайно взволнованными. Уж лучше выяснить поскорее, в чем там дело, чем думать о нем постоянно. По своему опыту он знал, что проблемы надо решать не откладывая.

Он взобрался в карету и сел на свободное место.

— Дело в Элеоноре, — прямо заявила Маргарет. — Пока мы разговариваем, она собирает свои вещи. Боюсь, она уже уедет к тому времени, когда вы вернетесь домой.

У Артура вдруг сжалось от страха сердце. Элеонора уезжает? Внезапно он представил себе мрачный большой дом на Рейн-стрит — но без нее. Все видения, которые волшебным образом исчезли в последние несколько дней, вернутся снова, едва она выйдет за дверь.

— Элеонора и я заключили деловое соглашение, — пояснил Артур, как он надеялся, довольно спокойным тоном. — Она не уедет, пока не будут улажены кое-какие вопросы.

— Она говорит, что вопрос о ее зарплате и премии можно решить через вашего управляющего, — пояснила Маргарет.

«Проклятие!» — подумал Артур, чувствуя, что ему становится все холоднее. Она не просто разрывает их контракт, она убегает от него.

Элеонора уложила последнее платье и пару туфель в чемодан и медленно опустила крышку. У нее появилось ощущение, будто она захлопнула крышку гроба.

Чувство невозвратимой потери, которое она носила в себе весь день, стало еще острее. Она должна немедленно уехать отсюда, пока не утонула в слезах.

Элеонора услышала приглушенный цокот копыт, и вот карета остановилась перед домом. Наемный экипаж, который по ее поручению вызвал Нед, прибыл. До нее донеслись голоса, затем парадная дверь открылась и снова закрылась. Очевидно, Нед пошел сказать извозчику, что она появится через несколько минут.

Элеонора в последний раз оглядела спальню. Ее взгляд остановился на аккуратно застеленной кровати.

Она сейчас не могла думать ни о чем другом, только о последней страстной ночи с Артуром. Она знала, что пронесет это воспоминание в своем сердце до конца дней.

Элеонора услышала мужские шаги в коридоре. Это идет Нед, чтобы забрать ее вещи и отнести вниз.

Ее глаза увлажнились. Элеонора быстро выхватила носовой платок. Она не должна плакать. По крайней мере не сейчас. Если ее увидят плачущей Нед, Салли или кто-то еще из прислуги, это здорово их встревожит.

Раздался стук в дверь.

— Входите! — крикнула она, поспешно промокая слезы.

Дверь отворилась. Промокнув последнюю слезинку, Элеонора повернулась.

— Куда-то собралась? — негромко спросил Артур.

Элеонора замерла на месте. Он стоял в проеме двери, лицо его было суровым, в глазах светился опасный блеск. У нее пересохло во рту.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала она.

— Я здесь живу, если ты помнишь.

Элеонора покраснела.

— Ты рано вернулся.

— Я вынужден был изменить свои планы, как только получил известие, что ты собираешься сбежать.

Элеонора вздохнула:

— Тебе об этом сказали Маргарет и Беннет?

— Они проинформировали меня, что ты собираешь вещи и готовишься отбыть в неизвестность, даже не уведомив меня об этом. — Артур скрестил руки на груди. — И я приехал сюда, чтобы обсудить кое-какие вопросы.

— Я решила, что будет лучше, если мы завершим наши деловые отношения через твоего поверенного, — пролепетала она.

— Мой поверенный весьма компетентен во многих вопросах, но я сомневаюсь, что ему приходилось когда-нибудь улаживать дела о женитьбе.

От неожиданности у Элеоноры открылся рот. Ей удалось закрыть его, лишь приложив для этого немалые усилия.

— О Господи! — Она больше не могла сдерживать слезы и принялась судорожно промокать глаза носовым платком. — Господи, я так боялась этого!

— Очевидно, я что-то делаю не так, когда речь идет о моих личных проблемах, — устало произнес Артур. — Все мои невесты норовят от меня сбежать.

Элеонора опустила носовой платок и гневно сверкнула глазами:

— Как ты смеешь говорить, что я от тебя убегаю?! Я не какой-нибудь испуганный кролик вроде Джулианы, и ты это прекрасно знаешь!

— О да, ты не Джулиана. — Артур решительно прошел в спальню, предварительно закрыв за собой дверь. Бросив выразительный взгляд на упакованные чемоданы, он добавил: — Но ведь ты собиралась сбежать от меня?

Элеонора фыркнула, скомкала носовой платок и сложила руки на груди.

— Ты прекрасно знаешь, что тут совсем другая ситуация.

— Как ни странно, с моей точки зрения, здесь нет большой разницы.

— Господи, просто смешно заявлять такое!

— Разве? — Он остановился рядом с ней. — Ты как-то сказала, что уверена, я буду хорошим мужем. Ты и правда так думала?

Она убрала с груди руки и махнула скомканным платком:

— Да, но для другой женщины, для той, которую ты полюбишь.

— Ты и есть та женщина, которую я люблю. Ты выйдешь за меня замуж?

Кажется, весь кислород испарился из комнаты. Время остановилось.

— Ты любишь меня? — не поверила Элеонора. — Артур, ты в самом деле хочешь на мне жениться?

— Ты когда-нибудь слышала, чтобы я говорил не то, что думаю?

— Ну, допустим, нет, но… — Она прищурила глаза: — Артур, скажи, ты уверен, что делаешь мне предложение не потому, что ты обязан?

— Вспомни, когда я оказался в капкане помолвки и пожелал из него выбраться, я нашел для этого способ.

— О да! Да, это верно… — Элеонора Нахмурилась: — Но все-таки это не одно и то же. Я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным жениться на мне из-за того, что между нами произошло здесь. — Она сделала паузу. — И в библиотеке.

— Я открою тебе один маленький секрет. — Артур подошел к ней еще ближе. — Я в обоих случаях позволил себе заняться с тобой любовью, потому что уже тогда решил, что хочу на тебе жениться.

Элеонора была настолько потрясена услышанным, что не нашлась с ответом. Лишь после паузы, сглотнув, она спросила:

— Правда?

— Я хотел тебя с того самого первого мгновения, когда ты вломилась в дверь агентства «Гудхью и Уиллис». Я понял, что ты именно та женщина, которую я ждал всю жизнь.

— Ты ждал?

— Любовь моя, позволь тебе напомнить, что я известен удивительной интуицией, когда речь идет об инвестициях. Едва взглянув на тебя, я понял, что ты — моя самая удачная инвестиция, которую я когда-либо вкладывал в дело.

Элеонора улыбнулась дрожащей улыбкой:

— Ах, Артур, это самая романтическая речь, которую я когда-либо от тебя слышала!

— Спасибо. Я и сам доволен этим сравнением. Я всю дорогу тренировался, пока ехал сюда.

— Но ты ведь прекрасно знаешь, что джентльмены твоего титула и богатства женятся на молодой леди, только что закончившей школу. На леди, имеющей отличные связи в обществе и богатое наследство.

— Позволь напомнить тебе, что я прославился как эксцентричный субъект. Общество будет ужасно разочаровано, если я не женюсь на тебе.

— Я даже не знаю, что на это сказать.

Артур приподнял ее подбородок:

— Скажи мне, способна ли ты полюбить меня до такой степени, чтобы выйти за меня замуж?

Ее охватила невыразимая радость. Она обвила руками его шею.

— Я так отчаянно тебя люблю, что когда собирала вещи, думала, у меня разорвется сердце.

— Это правда?

— Да. — Она дотронулась кончиками пальцев до его щеки. — А как вы знаете, сэр, я женщина весьма решительного темперамента.

Артур засмеялся и заключил ее в объятия.

— Если говорить об этом качестве, то мы здорово подходим друг другу. Неудивительно, что ты заставила меня изменить мои планы.

Тут Элеонора поняла, что он несет ее к кровати.

— О Господи, здесь слуги, сэр! Сейчас придет Нед, чтобы взять мои чемоданы и доложить, что меня ждет экипаж.

— Нас никто не побеспокоит. — Артур осторожно опустил ее на кровать и снял сюртук. — Я отпустил извозчика и всех слуг, когда несколько минут назад приехал домой, а также позаботился о том, чтобы никто из них не возвращался раньше чем через два часа.

Элеонора улыбнулась счастливой улыбкой:

— Вы так и сказали, сэр? Вы настолько были уверены в себе?

— Нет, я был в отчаянии. — Он сел на край кровати и снял ботинки. — Я решил, что если не смогу убедить тебя выйти за меня замуж, единственной моей надеждой останется увлечь тебя в постель, чтобы ты вообще перестала соображать.

— Какая умная идея! Это одна из тех идей, которые мне нравятся, Артур! Никогда не встречала мужчину, который умудряется с таким блеском соединить логику и страсть!

Он засмеялся — негромко, чувственно и счастливо.

Он подошел к Элеоноре, и она раскрыла ему объятия. Он раздел ее почти так же быстро, как разделся сам, бросив ее платье бесформенной кучей рядом с кроватью.

Он лег на спину и положил ее сверху. Элеонора притянула к себе его лицо и стала покрывать его жаркими поцелуями. Он тихо застонал. Она почувствовала, как тяжелая и тугая от желания плоть прижимается к ее бедру.

Рука Артура скользнула к ее талии и ниже, к ложбинке между бедрами. Затем его пальцы отыскали среди волос то место, которое было уже влажным и ныло от нетерпения.

Элеонора поцеловала его в шею, затем в грудь, попробовав его на вкус. Когда она опустилась ниже и лизнула его языком там, желая подарить ему такое же наслаждение, какое в прошлый раз подарил ей он, Артур втянул в себя воздух, и его пальцы вцепились ей в волосы.

— Хватит, — прохрипел он.

Он подтянул ее кверху и посадил на свои бедра. Он ласкал ей низ живота, наблюдая за ее лицом.

От его нежных прикосновений трепет разливался по телу Элеоноры. Она двигалась навстречу его руке, желая еще большего.

А затем, когда она уже решила, что не сможет больше вынести эту сладостную муку, он взял руками ее бедра и глубоко вошел в нее.

Она, ахнув, издала приглушенный вскрик, чувствуя, как волны наслаждения разливаются по ее телу.

Вернувшись к реальности, Элеонора мгновенно села на кровати.

«Пари», — в панике вспомнила она.

— Извини, я должна встать, и притом немедленно! — Элеонора попыталась оттолкнуть от себя руки и ноги Артура. — Пожалуйста, отпусти меня. Я должна побыстрее одеться.

— В этом нет необходимости. — Рука Артура еще крепче обняла ее за талию, и он крепко прижал ее ягодицы к своему животу. — Никого не будет дома еще целый час.

— Ты же ничего не знаешь… Я не могу выйти за тебя замуж, пока не найду мистера Флеминга… Пойми, у меня нет времени для объяснений!

— Ты не будешь столь жестокой и не оставищь меня здесь одного.

— Артур, послушай, может произойти ужасная вещь! Я поручила мистеру Флемингу заключить пари от имени двух моих подруг и от моего имени тоже.

— Да, — Артур строго посмотрел на нее, — я слышал об этом твоем плане. Ты знаешь, как я отношусь к подобным делам. Напомни мне, чтобы я провел с тобой беседу о вреде азартных игр.

Элеонора была потрясена.

— Ты знаешь об этом пари?

— Разумеется. Не могу выразить, до какой степени я был шокирован, обнаружив, что собираюсь жениться на заядлом азартном игроке.

Элеонора проигнорировала его иронию:

— Ты отдаешь себе отчет, что я должна увидеть мистера Флеминга, пока он не зафиксировал пари в регистрационной книге?

— Успокойся, моя дорогая. — Он крепко прижал ее к себе. — Теперь уже поздно удерживать его от регистрации. Он это сделал.

— О нет! Мои подруги и я, мы не сможем покрыть свои потери.

— Если будет необходимо, я позволю тебе позаимствовать деньги у меня. Считай это свадебным подарком.

— У меня нет другого выхода, кроме как воспользоваться твоей щедростью. Это моя вина. Я убедила своих подруг, что не сомневаюсь в подобном исходе. Сожалею, что я шокировала тебя, Артур.

— М-м… Признаюсь, что Беннет заключил пари, как ты его и просила. Но по моему совету он слегка изменил условия.

Элеонора с опаской посмотрела на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Он пригласил еще несколько людей присоединиться к консорциуму заядлых игроков.

— Боже милостивый!

— Теперь дела обстоят так, что ты и твои подруги, а также Роланд Бернли, Маргарет и Беннет могут выиграть кругленькую сумму, если ты согласишься выйти за меня замуж без церковного оглашения до конца этой недели.

Элеонора не знала, что ей делать — смеяться или изумляться.

— Именно такое пари зафиксировал сегодня мистер Флеминг?

— Да. — Артур провел рукой по ее волосам. — Как ты думаешь, каков будет результат?

Элеонора почувствовала, как любовь к Артуру заполняет каждую клеточку ее тела.

— Думаю, что результат вполне очевиден.

— Я испытал огромное облегчение, услышав это. — Артур наградил ее чувственной улыбкой. — Потому что я и себя включил в этот консорциум.

— Ты принимаешь участие в пари? — Элеонора засмеялась от восторга: — Не могу в это поверить! Вы так были уверены в себе, сэр?

— Нет. — Глаза его вдруг стали серьезными. — Но я рассудил, что если я проиграю пари, то все остальное уже не имеет значения. В том числе и деньги.

— Ах, Артур, я так тебя люблю!

Он поцеловал ее. Поцелуй был долгий и крепкий, и это было как печать на обещании любить ее всю жизнь.

 

Эпилог. Год спустя…

— Когда планируешь финансовые инвестиции, ты должен помнить о необходимости узнать, что скрыто внутри. — Артур откинулся на спинку кресла и оглядел небольшую аудиторию. — Задай вопросы, которые другие не стали задавать. Анализируй. Думай о том, что события могут развиваться иначе, чем задумано, а также о том, какие надежды могут оправдаться. Это ясно?

Близнецы замурлыкали ему в ответ из своих люлек. Маленький Дэвид не сводил с Артура глаз, зачарованный отцовской лекцией. Его сестренку Агату больше заинтересовала погремушка, однако Артур знал, что она впитывает каждое его слово. Как и ее мать, она умела делать две вещи одновременно.

Артур улыбнулся малышам. Не приходилось сомневаться, что он стал отцом самых умных, самых красивых детей в мире.

За окном была весна. Теплые солнечные лучи лились в комнату. Сад был зеленый, и уже начали распускаться цветы.

Артур привез Элеонору в свое имение вскоре после того, как они поженились. Лондон хорош, чтобы наносить туда визиты, но ни Артур, ни Элеонора не были созданы для того, чтобы слишком много времени проводить в светском обществе. К тому же воздух в деревне более полезен для детей.

— Деньги — не самая главная вещь на свете, — продолжил лекцию Артур, — но они создают так необходимый нам комфорт.

Дверь в библиотеку открылась. Свежая и бодрая, Элеонора, одетая в легкое розовое платье, вошла, держа в руке знакомый журнал.

— Особенно в этом доме, — серьезно добавил Артур. — Потому что ваша мать, судя по всему, способна тратить огромные суммы на благотворительные цели.

Элеонора подошла к Артуру и вскинула брови:

— Что за вздор ты рассказываешь детям?

— Я им даю полезные советы по части финансов. — Поднявшись, он поцеловал Элеонору и с опаской посмотрел на журнал: — Позволь мне угадать. Ты требуешь дополнительных денег для нового сиротского приюта, правда?

Элеонора наградила его очаровательной улыбкой, от которой у него неизменно становилось тепло на душе, и склонилась над люльками, чтобы поиграть с малышами.

— Строительство почти закончено, — бросила она через плечо. — Мне нужна еще некоторая сумма, чтобы покрыть стоимость расходов в связи с изменением проекта сада.

— Насколько я помню, стоимость сада была включена в первоначальную смету.

— Да, но я хочу расширить сад. Мы пришли к выводу, что детям требуется приятное, привлекательное место для игр. Важно, чтобы им хватало свежего воздуха и они могли заниматься физическими упражнениями.

Он женился на леди, обладающей многими талантами, подумал Артур. Под ее присмотром все на свете, включая детей и его самого, а также созданные ею благотворительные учреждения, развивались и расцветали.

— Ты права, моя дорогая, — улыбнулся он. — Дети в своем приюте должны иметь отличный сад.

— Я знала, что ты поймешь. — Элеонора выпрямилась, раскрыла журнал и сделала в нем пометку. — Я отправлю письмо архитектору сегодня же и попрошу его изменить проект.

Артур засмеялся. Он взял из ее рук журнал и уселся за письменный стол.

— Как-то ты спросила меня, что я делаю, чтобы стать счастливым. В тот день я не ответил тебе на этот вопрос, потому что не мог. Видишь ли, тогда я не знал ответа. Теперь я его знаю.

С любовью глядя на Артура, она улыбнулась:

— И каков же ответ, сэр?

Он заключил ее в объятия.

— Любовь к тебе делает меня счастливейшим человеком на свете.

— Милый Артур, — прошептала она. Сердце ее переполняла радость. Она прижалась к нему. — Когда-то я сказала тебе, что ты будешь замечательным мужем. Ты должен признать, что я оказалась права.

Артур мог бы рассмеяться, но вместо этого предпочел ее поцеловать.