Глава 1

Лежавший без сознания мужчина слегка пошевелился и застонал. Глаза он все же не открыл, поэтому был не в состоянии оценить окружавшую его «пламенеющую» роскошь.

Он лежал на блестящем мраморном полу в затейливо украшенной комнате. Высоко вверху изгибался аркой резной потолок. Золотистое сияние газовых ламп просачивалось сквозь замысловато установленные стеклянные подставки. В маленькой комнате доминировал длинный узкий стол из полированного черного камня. Он изгибался, формируя полукруг.

За столом сидело пять человек. Двое из них, пожилые мужчина и женщина, явно были главами клана. Двое других, красивый юноша и равно привлекательная девушка, очевидно, приходились друг другу братом и сестрой.

Характерная комбинация серебристо-белокурых волос и полночно-черных глаз, выделявшая отца, также отличала и его отпрысков. Мать тоже была темноглазой блондинкой, хотя ее «цвета» происходили от другой совокупности генов. Ни одного из четверки нельзя было описать словом «миниатюрный». Авилины были кланом высоких, добротно скроенных широкоплечих мужчин и пышнотелых женщин.

Пятой особой была еще одна девушка. Довольно стройная и намного более хрупкая, нежели остальные, она испытывала весьма сильное раздражение из-за недостатка у нее их царственного роста. Бывали времена, когда она обнаруживала, что быть высокой и двигаться в величественной манере — очень полезно. Тем не менее, она нашла способ компенсировать свой недостаток.

Ее аккуратно уложенные золотисто-каштановые волосы и широко распахнутые светло-карие глаза также ставили ее наособицу. Но даже если бы ее наружность и цвета не отличались так радикально, то ее непричастность к клану Авилин выдало бы одеяние.

Сариана Дейн была облачена в продуманно консервативный темно-зеленый наряд, состоявший из приталенного пиджака и простой, расклешенной юбки до лодыжек. Удобный маленький пиджак подчеркивал ее субтильность, а жесткий высокий воротник обрамлял шею. Под краем юбки виднелись темные чулки и туфельки из мягкой кожи, на низком каблуке. Ювелирных украшений на ней не было.

Две другие женщины за столом были одеты в модно скроенные, оттенков драгоценных камней платья с низкими вырезами, широчайшими рукавами на манжетах и пышными юбками, задрапированными в огромные турнюры. Их туфельки на высоких каблуках были сделаны из богато вышитого атласа, а волосы уложены во вздымавшиеся сооружения из каскада завитков.

Украшения женщин также были великолепны. В конце концов, Авилины являлись кланом ювелиров. Прически переплетали множество тонких золотых цепочек с разноцветными камнями. Несколько сережек соперничали за место в каждой паре мочек. Уши у женщин Авилин были проколоты в стольких местах, что Сариана частенько поражалась, как там вообще осталась хоть какая-то кожа. Их пышные груди украшали широкие ожерелья, сработанные из золота, серебра и двух видов редкого кварца. Почти на каждом пальце было надето кольцо.

По крикливости внешнего вида мужчины равнялись женщинам. Они были одеты в камзолы ярких цветов, ярко-красные трико и рубашки с прорезными рукавами из такого количества ткани, что ее хватило бы на корабельный парус. Они носили почти столько же драгоценностей, как и женщины Авилин.

В последнее время Сариана стала замечать, что Брайер, симпатичный старший сын, последовал новой моде носить ярко украшенный гульфик. Сегодня на нем был как раз один из них. По правде говоря, она не смогла бы не заметить его, даже если бы и попыталась. Гульфики вообще тяжело игнорировать, особенно те, которые усыпаны самоцветами.

Но у Авилинов был особый стиль, в который раз с тайным весельем заметила Сариана. В их компании не было ни одного зануды.

Члены клана Авилинов тяготели к драматичности в выборе одежды точно так же, как и во всем другом. За год жизни в их доме, Сариана привыкла к ослепительным одеяниям и переменчивым манерам своих работодателей. К ее удивлению, у нее возникли к ним даже некоторые нежные чувства. Они могли быть невыносимы, но и в равной степени очаровательны, точно так же, как и все остальное в западных провинциях.

Обрывая мысли Сарианы, мужчина на полу застонал снова. Одна обутая в ботинок нога слегка шевельнулась.

— Великолепно, — объявила Сариана, посмотрев на мужчину, растянувшегося на полу. — Нам повезло. Он не умер. — Она сохранила оживленный и радостный тон, стараясь не показать испытываемое облегчение. «Никогда нельзя позволять клиенту понять, что ты нервничаешь» — было одним из ее девизов. Она также отправила молчаливую благодарность всех невидимым силам, которые приглядывали за бизнес-консультантами. По крайней мере, теперь она не должна беспокоиться о том, как объяснить властям появление мертвого мужчины. Ее ладони до сих пор были влажны от беспокойства, которое она скрывала.

— Может быть, для всех нас было бы лучше, если бы он умер, — уныло пробурчал Брайер Авилин. — Он будет очень зол, когда очнется.

Сариана уставилась на удрученного наследника клана Авилин.

— Не говорите глупостей. Случившееся — просто несчастный случай. Я уверена, что эта особь защитника, или как вы его там еще называете, поймет это, когда мы объясним ему, что случилось. Откуда мы могли знать, что рецепт слабого снотворного вашей тетушки Перлы вызовет у него такую реакцию? Оно должно было всего лишь ввести его в легкий транс. Предполагалось, что он станет дружелюбным и сговорчивым. Мы вовсе не рассчитывали заставить его потерять сознание.

Брайер поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Сарианой. Локон блестящих светлых волос упал ему на бровь. Сариана знала, что очаровательно сексуальный стиль, в который укладывались волосы Брайера, точнейшим образом был продуман самым модным парикмахером. Прическа подчеркивала темные глаза юноши, делая контраст с золотистыми волосами намного ярче.

— Сариана, ты не понимаешь, — тоном мрачного пророка возвестил Брайер. — Защитники известны не своим пониманием и терпением. Ты, кажется, не осознаешь тот факт, что этот мужчина потенциально очень опасен. Он вырос на границе. Зарабатывает на жизнь, сражаясь с приграничными бандитами. Он не воспримет по-доброму то, что мы натворили. Я считаю, что мы никогда не должны были пытаться использовать такую уловку. Мы с самого начала не должны были тебя слушать.

Мать Брайера, сидевшая на другом конце сияющего черного каменного стола, решительно заявила:

— Достаточно, Брайер. Это было семейным решением. Мы все согласились с Сарианой, что убедить защитника помочь нам — наш единственный шанс.

Индина Авилин бросила взгляд на мужа, сидевшего на противоположной стороне полукруглого монстра. — Разве не так, Джассо? Ты же сам это говорил. Мы все вместе. У нас нет выбора. Мы должны действовать согласно этому дикому плану ради блага клана Авилинов.

Сариана не могла не залюбоваться вдохновением, которое леди Авилин щедро влила в последнюю реплику. Дама происходила из клана драматургов. Даже выйдя замуж за представителя клана ювелиров, она так полностью и не забыла свои истоки.

Лорд Джассо Авилин неуверенно мотнул седеющей светлой головой, переведя взгляд на вытянувшегося на полу мужчину.

— Боюсь, у нас сейчас нет иного выбора, нежели следовать плану Сарианы. Мы можем только надеяться, что этот защитник не очнется в такой неистовой ярости, что решит убить нас до того, как выслушает наше предложение.

— Отец, он не сделает этого! — Мара, единственная дочь Авилинов, вскочила на ноги в страстном порыве.

Она унаследовала какую-то часть таланта матери. Юбки ее длинного, темно-голубого платья закружились в водовороте вокруг изящных туфелек на высоком каблуке. Ее грудь, добрая часть которой обнажалась элегантным одеянием, эффектно вздымалась. Эти движения послужили причиной мерцания красивого драгоценного ожерелья вокруг ее шеи.

— Я говорила с ним прошлой ночью, помните? У меня был шанс побеседовать с ним в таверне до того, как я подмешала лекарство тетушки Перлы ему в эль. По правде сказать, он был немного пьян, но определенно не казался склонным к жестокости.

Брайер бросил на сестру раздраженный взгляд.

— Конечно, он не казался склонным к жестокости. Он же пытался соблазнить тебя. Ты ведь наслаждалась, играя роль распутной бабенки? Держу пари, единственная вещь, о который ты говорила с ним, был секс. Последним, что он хотел бы сделать, пытаясь уломать тебя отправиться в постель, так это показать тебе свою жестокость. Но он защитник, Мара, никогда не забывай об этом. Ты слышала легенды о защитниках. Жестокость у них в крови.

— Так это же честь! — вспыхнула Мара. Она обернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с братом, темные глаза сверкали. — Ради крови капитана корабля, Брайер Авилин, не смей обзываться! Я играла ту роль, которая была мне предназначена. Ни больше, ни меньше. Это была идея Сарианы, помнишь? Именно она предложила, чтобы я изобразила девчонку из таверны, ищущую, где бы поразвлечься.

— Дети, прошу. — С беспокойством произнес Джассо. — Нет времени на раздоры. Наша цель — вернуть призморез из рук этих вороватых носорианцев. Сейчас мы зашли слишком далеко, чтобы идти на попятный.

— Но, отец…

Сариана решила вмешаться прежде, чем ситуация полностью выйдет из-под контроля. Начинала разгораться семейная ссора, а у нее не было ни времени, ни терпения сегодня ночью ее выдерживать. Все светловолосые, прекрасные Авилины имели сильнейшую склонность к мелодраме. В этом отношении они походили на большинство жителей западных провинций. Как Сариана прекрасно узнала, предоставь любому из них подходящую сцену, и вас может ожидать незабываемая демонстрация яркого театрального зрелища. Не упоминая уже о громком шуме.

Порой шума от клана Авилинов было для нее даже слишком много. Сариана воспитывалась в намного более цивилизованном семействе. Но элегантный, совершенный, хорошо управляемый дом клана Дейн находился на другом конце планеты Виндарра, на восточном континенте. Годом раньше Сариана приняла мучительное решение оставить свой клан и пересечь моря, чтобы оказаться в глуши западного континента. Между домом ее родителей в Рандеву и ее новым домом в Серендипити пролегал не только океан, но и зияющая бездна в понимании стиля жизни. Сариана все еще работала над проблемой культурного шока.

Технически клиентами Сарианы были мастеровые, ремесленники, дизайнеры и геммологи клана Авилин. Официально она была их управляющей. Хотя и будучи только на пару лет старше Мары, Сариана порой ощущала себя в большей степени нянькой, нежели бизнес-менеджером.

Она тихонько покашляла и постучала по столу маленьким веером, который всегда носила с собой. Веер был западным творением, которым она как-то обзавелась. И у него были свои плюсы.

— Могу я привлечь на минутку ваше внимание, пожалуйста. — Она сурово обвела взглядом каждого члена клана Авилин, присутствовавшего на полуночной встрече.

Требование секретности шло от лорда Джассо, патриарха, настаивавшего, чтобы сегодня ночью присутствовали только самые старшие и самые ближайшие члены Главной семьи. Здесь не было даже младшего сына Лури. Не стоит даже и упоминать о том, что никто за пределами Главной семьи клана не был извещен ни о потере дорогостоящего призмореза, ни о плане по его возвращению. Тетушки, дядюшки, дальние кузены и прочие Авилины продолжали находиться в блаженном неведении, как и все конкуренты по бизнесу. В конце концов, ответственность по защите резака возлагалась на Главную семью клана. Сейчас, когда инструмент был украден, обязанность Джассо была ясна. Он должен был вернуть его обратно, даже если это и означало иметь дело с опасным защитником.

На практике подразумевалось, что Сариана должна найти способ вернуть резак. Участь бизнес-менеджеров очень часто была нелегка.

— Сейчас мы связаны обязательствами, — спокойно заметила Сариана. — Пути назад нет. Предположим, что лекарство, не подействовав, как планировалось, лишь слегка усложнило дело, и мы можем исправить ситуацию.

— Это потому, что они другие, — с вздохом заметила леди Авилин.

Сариана взглянула на нее, раздражаясь от вмешательства.

— Прошу прощения, леди Авилин? Какие другие?

— Защитники. Члены кланов защитников — другие, — с серьезностью объяснила леди Авилин. — Это отличие большее, нежели вопрос традиций, одежды и манер. Оно у них в крови.

Сариана в изумлении отступила.

— Боюсь, я не понимаю, леди Авилин.

Лорд Авилин поспешно попытался объяснить:

— Понимаешь, это часть легенды. Защитники, они… ну, не совсем такие, как остальные из нас. Тебе трудно понять, потому что у вас, в восточных провинциях нет никакого эквивалента их классу. Здесь же защитники занимают определенную нишу в обществе. Они живые легенды.

Сариана с мягкой насмешкой посмотрела на мужчину на полу.

— И это живая легенда? Он больше похож на приграничного бандита, который забрел в город и напился.

Леди Авилин ужаснулась.

— Никогда не называй его бандитом, Сариана! Защитники очень гордые. Они проводят свое время в погоне за разбойниками. Ты должна была слышать некоторые истории о приграничных битвах.

— Не обижайтесь, — живо отозвалась девушка, — но, по моему мнению, вы, западники, придаете чересчур много значения вашим сказкам и легендам.

— Только потому, что вы, восточники, позабыли все рассказы своих прародителей, вовсе не означает, что мы должны игнорировать свою собственную историю, — воскликнула Мара.

Сариана разозлилась.

— То, что мы, восточники, не обеспокоились обессмертить нашу историю в куче глупых баллад и театральных постановок, совсем не означает, что мы ее забыли. — Она была возмущена даже намеком на то, что потомки колонизаторского корабля «Рандеву» не сохранили историю так же хорошо, как отпрыски «Серендипити».

— Потомки первого поколения колонистов с «Рандеву», — продолжала она, — могли потерять большинство своих технологий и некоторые записи в борьбе за выживание на Виндарре, точно так же, как и ваши люди. Но мы не стали придумывать кучу диких баек, чтобы заполнить пробелы. Между тем, нет времени спорить о том, как каждая группа колонистов сумела сохранить след своей истории.

— Истинная правда, — объявила леди Авилин, после чего драматично понизила голос. — Но решишь ты верить в наши легенды или нет, Сариана, пожалуйста, будь осторожна, когда имеешь с ними дело. Особенно с вот этой конкретной легендой в частности. — Она указала на мужчину на полу. — Защитников немного. И никогда много не было. Их рождаемость очень низка, а отпрыски всегда мужского пола, что порой создает некоторые, хммм, трудности…

— Не понимаю, почему, — нахмурилась Сариана. — О, вы имеете в виду, что в их социальном классе нет никаких других женщин кроме тех, которые вышли за них замуж?

— Их свадебные ритуалы еще более странные, — грубовато начала леди Авилин. — Понимаешь, они… — Она остановилась, поняв, что остальные члены семьи уставились на нее. Она прочистила горло и нетерпеливо взмахнула веером. — Не бери в голову. — Поспешила заметить она. — Это весьма сложно. Просто поверь нам на слово. С защитниками могут возникнуть трудности. Последнее, что каждый желал бы, так это восстановить их против себя.

— Но разве вы не должны были упомянуть об этом, когда впервые сказали мне, что защитник может помочь нам вернуть призморез? — резко заметила Сариана.

— Мы говорили тебе, что защитники — другие, — напомнил ей Джассо. Его голос звучал возмущенно с полным на то основанием. Когда план по привлечению защитника был предложен в первый раз, Сариана не обратила должного внимания на предупреждение о потенциальных трудностях. — Мы объясняли, что они ходят своими собственными дорогами и имеют склонность оставаться на задворках общества. Большей частью они живут на границе. Они очень редко появляются в городе в одиночку. К счастью.

Брайер задумчиво оглядел мужчину на полу.

— Но порой мы находим защитников полезными.

— Полезными наемниками, — сухо уточнила Сариана. — Давайте прекратим нападать друг на друга. К добру, к худу ли, но мы получили нашего защитника и ухитрились не прикончить его в процессе. Едва-едва. Мы должны от этого и отталкиваться. Наша первейшая задача — возвращение призмореза, и из того, что вы мне рассказали, наем защитника — наш лучший выбор.

— Я не уверен, что он будет рассматривать ситуацию как законный контракт, — скептически заметил Джассо. — Я вот думаю о том, почему он потерял сознание от той крошечной капли наркотика, которую Мара дала ему?

— Потому что защитники — другие, — твердо ответствовала леди Авилин. — Я же говорила тебе.

Сариана больше развеселилась, нежели обеспокоилась, твердой верой Авилинов в то, что мужчина на полу как-то в основе своей отличается от других людей.

Она взглянула на своего пленника. Он определенно был одет иначе, нежели члены большинства других социальных классов, с которыми она сталкивалась в Серендипити. По правде говоря, она нашла его простые, обтягивающие темные штаны и обыкновенную рубашку с длинным рукавом некоторым утешением для глаз, после всех этих броских одеяний, так популярных в столице западных провинций.

На нем была простого покроя куртка до пояса вместо весьма распространенного струящегося плаща, а ботинки и пояс были сделаны из необработанной кожи. Во всем его одеянии не было ничего бросающегося в глаза или богато украшенного. Никаких драгоценных камней на каблуках ботинок, ни следа серебра на воротнике и манжетах рубашки.

И никакого гульфика, с юмором заметила Сариана. Она нашла этот факт странно обнадеживающим.

Единственным предметом в наряде защитника, который можно было бы назвать декоративным, была черная кожаная сумка, прикрепленная к поясу. Сам футляр был сделан из практически неуничтожаемой шкуры змеекота. На самом деле Сариана никогда такого животного не видела, но Лури, младший из Авилинов, потчевал ее байками о чудовищах, от которых волосы вставали дыбом. Судя по ним, змеекоты предпочитали болотистую местность и могли проглотить человека за один укус. Сариана не представляла, насколько эти истории правдивы, но была счастлива, что за всю свою жизнь так и не повстречалась с живым экземпляром. Она задумалась, а действительно ли мужчина на полу охотился, чтобы добыть кожу, или просто купил сумку.

Именно застежка сумки составляла единственное украшение мужчины. И была главным исключением. Сумка была закрыта и заперта на замок замысловатым механизмом, изготовленным из чистой призмы.

Сариана достаточно узнала от Авилинов о ювелирном деле, чтобы опознать странный серебристый кристалл, как только увидела его. Она также кое-что понимала в его ценности. Застежка на сумке была целым состоянием. Призма была самым редким и самым дорогим из всех драгоценных камней. Мужчина на полу выглядел не так, будто мог позволить себе такой дорогой замок на сумке. Возможно, он украл его.

— Мои извинения, если я оскорблю клан, — решительно произнесла Сариана, — но если быть честной, то мужчина вовсе не кажется таким уж опасным. Вот в чем проблема, когда придаешь слишком много значения мифам и легендам первопоселенцев. Мы забываем о фактах. Не вижу причин, по которым мы не сможем следовать нашему плану, когда он очнется.

Лорд Авилин заволновался.

— Ты действительно думаешь, что сможешь иметь с ним дело, Сариана? А как мы объясним то, что случилось в таверне?

— Не беспокойтесь, — самоуверенно заверила она его. — Беседу поведу я. — Она вновь взглянула на черный кожаный кошелек, притороченный к поясу защитника. Что-то заставило ее проявить любопытство к нему. Импульсивно она вскочила на ноги и быстро метнулась вокруг стола к безжизненно лежащему мужчине.

— Сариана! — задохнулась леди Авилин. — Что ты делаешь? Не трогай!

— Ерунда. Знание, что же защитник рассматривает достаточно ценным, чтобы украшать призмой, может оказаться весьма полезным. — Сариана встала на колени возле мужчины и проверила кожаный ремень, удерживающий сумку на поясе. Она положила руку, чтобы расстегнуть застежку и с сомнением замерла. Она могла практически слышать, как за ее спиной все коллективно задержали дыхание.

Так близко, как сейчас, защитник казался больше и намного более крепким, чем выглядел через комнату. Распростершийся на спине мужчина немного обманул взор и выглядел меньше, чем был на самом деле. Сейчас же, стоя возле него на коленях, Сариана взглянула с новой точки обзора и начала понимать, почему Авилины были так осторожны с защитником, которого захватили.

Его плечи являли гладкую, с прекрасными мускулами силу, а бедра были ровными и мощными. Он был худ и походил на преступника, а высокомерные черты лица, даже у находившегося без сознания, только подчеркивали твердость остального тела.

Сариана поняла, что забыла, как дышать. Она нашла себя необъяснимо и резко осознающей присутствие мужчины таким способом, который не смогла бы выразить. Она внезапно и в высшей степени заинтересовалась им. Даже не так. Она поняла, что по какой-то причине была очарована им. Если бы она верила в западные сказки о домовых и феях, то могла решить, что находится под действием заклинания. Но это была сумасшедшая идея.

Ее пальцы зависли над застежкой, крепившей кожаную сумку к поясу защитника, но, не касаясь ее. Вместо этого Сариана обнаружила, что внимательно рассматривает мужское лицо.

Его волосы были черными, темными, как полуночное небо. Он носил их короче, нежели модники в городе. Взгляд девушки тут же перебежал на его закрытые глаза. Она быстро прикинула их цвет и решила, что они, возможно, тоже темные. Такие глаза были распространены на западном континенте. После чего ее взгляд прошелся по точеной линии носа, переходя на прекрасно вылепленные, но жесткие очертания губ и заканчивая твердой линией челюсти.

Защитник не мог считаться красавцем, но Сариана с удивлением поняла, что этот мужчина никогда бы не стал пользоваться преимуществом своей внешности. Ей стало ясно, что, даже не смотря на свою жизнь на задворках приличного общества, он следует своему пути в мире на собственных условиях.

Крошечные мурашки пробежали у нее по спине, когда, нагнувшись, она изучала мужчину на полу. Она поняла, что разглядывает его слишком долго, и усилием воли разорвала странное очарование.

Злясь на эффект, оказываемый бессознательным защитником, она быстро дернула за кожаное крепление, державшее сумку на поясе.

Леди Авилин сделала глубокий судорожный вздох, а Мара тихо вскрикнула, когда Сариана подняла сумку. Джассо и Брайер застонали.

В тот же момент без предупреждения защитник поднял темные ресницы, и Сариана получила ответ на свой предыдущий вопрос о цвете его глаз. Они были непривычного зелено-голубого цвета. За всю свою жизнь она никогда не видела таких глаз. Их взгляд тотчас же остановился на ее лице. Сариана была охвачена лишающей мужества мыслью, что она внезапно слишком многое о нем узнала. Он мог быть опасным. Безжалостным врагом. Он мог быть свирепым любовником — собственником. Девушка ощутила, как от последней непрошенной мысли у нее перехватывает горло. На пару ужасных секунд она задалась вопросом, а есть ли в плане, который она придумала и уговорила принять Авилинов, хотя бы одно рациональное зерно, задумалась, а не сделала ли самую большую ошибку в своей короткой карьере бизнес-менеджера.

Но, как она и говорила своим клиентам, пути назад уже не было.

Гриф Чассин с трудом сфокусировал взгляд на стоявшей над ним женщине, обладавшей поразительной самонадеянностью для того, чтобы на самом деле разделить его с оружейной сумкой. Никакой западник в здравом уме не рискнет на подобный поступок, если, конечно, он не дурак, желающий, чтобы его или ее горло перерезали.

Женщина все еще стояла, поэтому Гриф понял, что она не осознавала значение того, что сделала. Остальные же в комнате понимали, но их он проигнорировал. Женщина была той, кто держал его сумку. Она была той, на которую он смотрел. Она загипнотизировала его.

Первой же связной мыслью Грифа после того, как он пришел к выводу, что она не враг, была та, что он ее желает. Очень сильно. Алчный голод хлынул по его венам. Он оставил его дезориентированным, разочарованным и трясущимся от странного напряжения. Мужчина был вынужден обратить все свое внимание на сохранение контроля.

Гриф осторожно передвинулся, приподнимаясь на локте. Его взор не отрывался от женщины, державшей его сумку. Несколько минут он сражался за сознание с неясным, наркотическим туманом внутри своей головы, сквозь дымку слыша голоса пяти людей в комнате. Исчезновение оружейной сумки тут же привело его в чувство.

— Верните мне сумку, — тихо приказал он. Протянув с небрежной властностью ладонь, он понадеялся, что это сработает.

Но женщина стиснула кожаный мешочек еще сильнее и сделала быстрый шаг назад. Она засияла в удивительно яркой улыбке. Гриф решил, что при нормальных обстоятельствах он, возможно, и ответил бы на нее. Но чтобы не случилось с ним в таверне, нормальным это не было.

— Я рада, что вы, наконец-то, очнулись, — легким тоном произнесла девушка. Она быстро вернулась на свое место за столом, где сидели остальные, оцепеневшие от разыгравшейся сцены. Сев, она положила оружейный мешок Грифа на полированный камень стола перед собой.

— Я Сариана Дейн. И я работаю бизнес-менеджером на остальных присутствующих здесь. Они составляют главную ветвь клана Авилин. Ну, или ее большую часть. Лури с нами нет. Он слишком юн для подобных вещей.

— Ну а я думаю, что слишком стар для них, — вставил Гриф, чувствуя нужду в том, чтобы прервать свободно льющийся поток ее слов.

Сейчас он распознал ее акцент. Она была с восточного континента. Должна была быть. Этим и объяснялось ее безрассудство в обращении с его оружейным мешком. Гриф заставил себя сделать глубокий медленный вдох, пытаясь сложить по кусочкам картинку той неестественной ситуации, в которой обнаружил себя. С мучительной головной болью и телом, казавшимся слишком тяжелым и неуклюжим, думать было трудно. По крайней мере, порыв похоти был взят им под контроль. С этой точки зрения, он был благодарен и за столь малые милости.

Улыбка женщины стала еще более сияющей.

— Я уверена, что у вас множество вопросов, да и выглядите вы не очень хорошо, но уверяю вас, я могу все объяснить.

— Великолепная идея, — он потер затылок. — Почему бы вам все мне не рассказать?

Это был приказ, а не вежливая просьба, и он видел, что Сариана тут же это поняла. Другие казались почти загипнотизированными от страха. Это хорошо. Гриф привык вызывать такой отклик. Он оставлял ему свободу сконцентрироваться на Сариане. Он уже решил, что она самая опасная из всей компании.

Сариана прочистила горло тихим, сдержанным покашливанием и сумела удержать улыбку на месте.

— У нас есть деловое предложение для вас, защитник.

— Меня зовут Чассин, — выдавил он сквозь зубы. — Гриф Чассин. — Нежное дуновение женственного вызова девушки вызвало немедленный отклик в его теле. Ему не понравилось занимаемое положение, требовалось найти хоть какое-нибудь преимущество. С огромным усилием он поднялся с холодного мраморного пола, с отвращением обнаружив, что ноги заметно дрожат. Потребовалась вся его мощь и сила воли, чтобы просто устоять на ногах. Он понадеялся, что женщина Дейн не заметит, чего стоило ему это действие.

— Гриф Чассин, — задумчиво повторила Сариана, словно пробуя имя на вкус. — Ну-с, Гриф, позвольте, я расскажу вам о деле, которое мы хотели бы вам предложить.

Гриф моргнул, когда боль пронзила его голову. Он медленно двинулся к центру изогнутого стола, чтобы встать прямо напротив Сарианы. После чего оперся одной рукой о полированную поверхность. Он пытался сделать свои движения бесстрастными, но, по правде говоря, боялся, что если не воспользуется поддержкой стола, то просто опять рухнет на пол. Он не отрывал взгляда от Сарианы, сидевшей чуть дальше пределов досягаемости. Его оружейный мешок тоже находился вне зоны доступа.

— Сначала скажите, что вы добавили в мой эль.

Еще до того, как Сариана смогла открыть рот для ответа, раздался голос. Тонкий, жалкий, бесконечно раскаивающийся голосок.

— Это была ошибка, — заплакала девушка Авилин. — Это была не моя идея. Я совершенно не хотела причинить вам вред. Предполагалось, что варево тетушки только, ну, смягчит вас.

Гриф медленно повернул голову и взглянул на девушку. В первый раз он обратил внимание на других людей за столом. Его глаза прищурились с ленивой угрозой, когда он узнал красивую блондинку, таращившуюся на него с таким убитым выражением лица.

— Ах, да, — ласково отозвался он, — девка из таверны. Кажется, я припоминаю, что твое имя Мара. Я обязан этой головной болью тебе?

— Все это было ее идеей, — выпалила Мара, тыкая кончиком украшенного драгоценностями веера в Сариану.

Гриф кивнул и вновь повернулся к Сариане.

— И почему это меня не удивляет. — Жестом едва подавляемого раздражения он легко побарабанил пальцами по столу. — Моя собственная ошибка, — пробормотал он. — К тому времени, как сексуальная девчонка из таверны, Мара, подсела за мой стол, я видел дно у слишком многих кружек эля. Я был невнимателен.

— А теперь о нашем деловом предложении, — продолжила оживленным тоном Сариана.

— А что о нем? — Гриф ел глазами оружейную сумку и раздумывал, сможет ли быстро схватить ее. Тяжесть, охватывающая его мускулы, исчезала, но не достаточно быстро. Что бы ни добавили в его эль, это вещество смешалось с алкоголем, находящимся в его крови, и создало сильнейший одурманивающий эффект. Учитывая небольшие отличия между физиологическими реакциями защитников и остальных людей, было предсказуемо, что наркотик подействует совершенно не так, как планировалось.

— У Авилинов украли некий ценный предмет. Мы желаем нанять вас для того, чтобы его вернуть, — быстро проговорила Сариана.

Гриф внимательно посмотрел на нее.

— Почему вы просто не спросили меня, не желаю ли я поработать? Зачем эта операция со снотворным?

Сариана вздохнула. В ее глазах было сожаление, но голос не дрожал.

— Мы отправили три послания в арендуемые вами комнаты. Вы решили проигнорировать их все.

— Так за всеми этими глупыми записками, требующими деловой встречи, стояли вы? — в изумлении спросил он. Если бы он знал, что автор этих очень официальных, весьма изысканных и чрезвычайно высокомерных записок — она, то сию минуту появился бы у передней двери Авилинов.

— Да, если это имеет значение, то я, — отозвалась Сариана. — А сейчас, как я уже сказала, если бы вы не проигнорировали их…

— Но я их проигнорировал, — тихо заметил Гриф, — потому что на настоящий момент работу не ищу.

Тут заговорил Брайер, чье любопытство пересилило нервозность.

— Тогда зачем вы здесь? Защитники редко проводят время в Серендипити или в каком-либо другом городе, если они не ищут работу.

— Или жену, — напомнил ему Гриф. Авилины уставились на него.

— Я так и думала, что это может быть причиной в вашем случае, — тихо произнесла леди Авилин. Она с тревогой посмотрела на дочь.

Гриф мог бы попросить ее не волноваться об ее драгоценной Маре. Он не испытывал абсолютно никакого интереса к девушке. Она могла оказаться восхитительной партнершей на одну ночь, но она никогда не стала бы потенциальной супругой защитника. Он понял это, как только она присела напротив него и попросила купить ей стаканчик эля. Он уже изрядно нагрузился и оставил свои поиски на сегодня. При подобных обстоятельствах Мара лишь временно заинтересовала его.

Сариана не стала обращать внимания на скрытые течения, циркулирующие в комнате. Казалось, что она не ведает о новом источнике беспокойства для Авилинов, когда бросилась очертя голову в выполнение своего бизнес-плана. Гриф был вынужден лишь любоваться ее напористостью. И ее речью. Последняя, казалось, никогда не закончится. Он оперся на руку и немного пофантазировал на тему, как заставить ее замолчать поцелуем. Было бы интересно посмотреть, как долго она сможет продолжать болтать, если его язык окажется у нее в ротике.

— Когда вы доказали свое нежелание встречаться с нами, — решительно продолжала Сариана. — Я пришла к решению воспользоваться слабым снотворным в надежде, что оно приведет вас в более, скажем так, сговорчивое расположение духа, пока мы обсуждаем условия. Я понимаю, что, возможно, это расценено вами как дерзость, но при подобных условиях, я полагала, что другого выбора нет.

— Дерзость? — Гриф словно попробовал слово. — Нет, я бы не назвал это дерзостью. Глупостью, возможно. Бестолковостью, может быть. Но не думаю, что «дерзость» вполне улавливает сущность такого идиотского поступка.

Брови Сарианы сошлись вместе, пока она подавляла вспыхнувшие эмоции.

— Послушайте, я же извинилась за испытанные вами неудобства. Поверьте, я бы никогда не пошла на такое, если бы мы совершенно не отчаялись.

— Неудобства? Именно так вы назовете то, что причинили мне? У вас интересный способ подбирать слова, леди.

— Я пытаюсь объяснить вам, что случилось, прежде чем мы сможем, как рациональные люди, продолжить обсуждать совершенно благоразумную сделку, — с явно вымученным терпением произнесла Сариана.

— План А провалился. У вас есть план Б? — Гриф сказал себе, что не чувствуй он себя так гадко, то мог бы почти насладиться собой. Леди оказалась забавной, достойной бросаемого вызова.

И она все еще цеплялась посеребренными ноготками за его оружейную сумку. Он знал, что она чувствует важность предмета. И также понимал, что она неистово пытается сообразить, как использовать мешок, чтобы получить то, что хочет. Было бы интересно посмотреть, что она предпримет в следующий раз.

Сариана Дейн не была великой красавицей, беспристрастно решил Гриф. Но гладко зачесанные волосы и спокойная изысканность одежды выделяли ее по сравнению с яркими Авилинами. Ему понравились сверкающий в ее ореховых глазах разум, маленький вздернутый носик и полнота нижней губы.

Девушка обладала энергичными, привлекательными чертами лица. Она была из той породы женщин, которые расставляют на мужчин более тонкие приманки, нежели все эти хихикающие, пустоголовые красотки, подобные Маре Авилин.

— У нас нет того, что вы можете назвать планом Б, — медленно проговорила Сариана, рассеяно постукивая серебристыми ноготками по черному мешку. — Но я хотела бы, чтобы вы выслушали наше первоначальное предложение.

— Кто-нибудь предупреждал вас о том, что услуги защитника обходятся недешево?

Сариана справилась с вызовом, как если бы сталкивалась с ним каждый день. Ее улыбка стала еще более ослепительна, чем обычно.

— Мне говорили, что подобные услуги весьма дороги, если вообще могут быть приобретены. Я понимаю, что обычно вы проводите время, гоняясь за бандитами, но изредка вы принимаете и частные заказы.

— Изредка. — Гриф попытался и сам изобразить улыбку. Такую, которая обнажила бы большинство зубов. — За определенную плату.

— Да, и, ну, я должна прояснить с самого начала, что на настоящий момент у Авилинов некоторые проблемы с денежной наличностью.

— Проблемы с денежной наличностью, — безучастно повторил Гриф.

— Небольшие, — оживленно заверила его Сариана. — Ничего такого, что не было бы взято под контроль за следующую пару месяцев. Это, конечно же, означает, что вы должны согласиться получить ваш гонорар в более поздние сроки, нежели при обычных обстоятельствах. Но это не должно стать значительным препятствием в наших переговорах.

Гриф поднял ладонь в попытке утихомирить ее. Он обнаружил трудности в слежении за ходом беседы.

— Погодите-ка минутку. Вы имеете в виду, что хотите, чтобы я выполнил работу сейчас, а потом сидел и ждал платы несколько месяцев?

Сариана вздернула подбородок.

— Уверяю вас, текущая проблема Авилинов с наличностью совсем скоро будет под контролем.

Гриф оглядел элегантно одетых женщин клана. Они с беспокойством вернули взгляд.

— На шеях леди достаточно побрякушек, чтобы оплатить несколько недель или даже месяцев моих услуг. Конечно же, при условии, что я готов на вас работать.

— Боюсь, большинство этих прекрасных драгоценностей в залоге у банка. — Как если бы это были мелкие детали, бодро возразила Сариана. — Финансовое поручительство, знаете ли. Нам требовалось увеличить значительные суммы, необходимые для восстановления бизнеса. Но в то же время было необходимо, чтобы Авилины сохраняли требуемый уровень жизни. Они должны были продолжать одеваться и развлекаться согласно их положению в обществе. Но, боюсь, наличности, помимо личных счетов, не хватает. И даже если бы мы обнаружили способ продать некоторые украшения из личной коллекции Авилинов, мы пошли бы на это с чрезвычайной неохотой. Слухи, которые начались, были бы в сложившейся ситуации весьма губительны для клана.

— Что заставляет вас думать, — поинтересовался Гриф с угрожающим интересом, — будто я готов ждать свой гонорар?

Сариана сделала вдох. Ее маленькие, восхитительно округлые грудки приподнялись под зеленой тканью платья. Гриф обнаружил, что разглядывает то, как они движутся, вместо того, чтобы обращать внимание на то, что говорит Сариана. У нее очень симпатичная грудь, решил он. И симпатичная талия, к тому же. Мужчина может улечься на спину и, положив руки ей на пояс, поднять Сариану и усадить так, чтобы она оседлала его бедра. После чего он сможет опускать ее на свой член, пока он не заполнит ее всю. Гриф решил, что хотел бы увидеть выражение этих ореховых глаз в это мгновение. Его разум был так поглощен выдуманным образом, что он уловил только обрывки сказанного девушкой.

— Относительно вашего требования гарантий, что вам будет заплачено, — продолжала Сариана, — я хочу, чтобы вы знали, что мы с Авилинами тщательно обдумали этот вопрос. Мы понимаем, что вам, как и банку, требуется некоторая форма поручительства. Леди Авилин предложила весьма необычную идею. Она сказала, что вы были бы готовы отсрочить требование по получению гонорара на тот срок, пока она готова представлять вас в обществе. Кажется, она решила, что вы могли нацелиться на брак и приветствовали бы возможность познакомиться с общественно приемлемыми молодыми леди. Брак — это всегда важное решение, и если вы учтете это, то вас могло бы заинтересовать любезное предложение леди Авилин. Если же оно, между тем, вас не привлекает, у меня есть другая идея.

Едва так убедительно звучавшие слова сорвались с губ Сарианы, как Гриф выделил самые главные. Он почти потерял равновесие и схватился за край каменного стола с большей, чем этого требовалось, силой.

— Брак, — повторил он, едва ворочая языком. Он поднял глаза на вежливо невозмутимое лицо Сарианы. — С вами?

— О, нет, не со мной, — с легким смешком заметила Сариана. — Боюсь, вы не расслышали. Я сказала, что Авилины согласны представить вас своим друзьям и родственникам. Я поняла, что поиск защитником подходящей девушки представляет какую-то трудность. Возможно, это связано с тем, что вы проводите чересчур много времени, преследуя бандитов на границах. Как бы то ни было, если вы примете наше предложение, я не вижу причин, по которым сегодня вечером мы не можем заключить нашу сделку. Вы начнете действовать с утра. Что скажете?

— Я скажу, что у вас быстрый язычок законника из Рандеву.

— Мне кажется, что Авилины готовы проявить великодушие, — продолжила Сариана. — И принимая во внимание ограничения, накладываемые вашим текущим социальным статусом, я уверена, что вы будете благодарны за их предложение. То есть, если вы, конечно же, появились на брачном рынке.

Гриф испытал внезапное, почти ошеломляющее желание перегнуться через стол, вытащить Сариану из кресла и вынести ее из комнаты. Он сознавал, что сделай он так, и они окажутся в его собственной спальне. И он в точности понимал, что проделал бы там с ней.

— Послушайте-ка, леди Бизнес-менеджер, — решительно отрезал он. — Я не знаю, где и как вы проводили ваши социальные исследования, но могу гарантировать, что последней вещью будет продажа моих услуг за каплю помощи в поисках жены. Я в безвыходном положении, но не настолько. Я — защитник, черт подери. И я сам поймаю себе жену.

Все собравшиеся Авилины издали общий мучительный стон, проигнорированный Грифом. Все его внимание было сосредоточено на Сариане. Она не задохнулась и не заплакала в ужасе. Она только лишь моргнула, заставив длинные ресницы мгновенно скрыть вуалью отражающийся в глазах пытливый ум.

Не говоря ни слова, она передвинула оружейную сумку чуть дальше. Гриф внезапно решил, что с него хватит ее маленьких игр. Он подобрался для быстрого решительного рывка.

Только он успел выбросить руку, как Сариана отпустила сумку, и та тут же пропала из виду. Гриф в шоке наблюдал, как его драгоценный оружейный мешок исчезает в каменном тайнике. Вход тут же закрылся наглухо. Не осталось даже линии, чтобы заметить, что тайная дверка существовала. Западники обожали подобные штучки.

Нетерпение, недовольство и снисходительное любопытство, которое Гриф испытывал, в то же мгновение испарились. Его поглотила ярость. Рука, протянутая Грифом за сумкой, вместо этого сомкнулась на тоненьком запястье Сарианы. Он дернул ее вверх, заставив неуклюже растянуться на столе. Ее глаза распахнулись, и он понял, что, в конце концов, все же увидел настоящую тревогу в ее взгляде. Вовремя, решил он.

— Верните. — Каждый слог, который он произносил, падал как камень в ужасную тишину, завладевшую комнатой. — Сейчас же.

— Пожалуйста, — прошептала она, — просто выслушайте меня. Вот и все, о чем я прошу. Позвольте мне рассказать всю историю про призморез. Нам нужна ваша помощь.

— Верните мою сумку, иначе я найду способ заставить вас исчезнуть так же легко, как вы заставили пропасть и мое имущество. Понятно?

— Вы все очень доходчиво объяснили, — откликнулась она дрожащим голосом.

Все-таки она испугалась, но ее взгляд по-прежнему встречался с его глазами с твердой решимостью. Несмотря на свое настроение, Гриф почувствовал вынужденную волну восхищения мужеством Сарианы. Он не знал ни одной женщины ни в Серендипити, ни в дальних районах, которая бы пошла на такой риск.

— Отдай ему эту штуку, Сариана, — зашипел Джассо. — Быстро!

— Быстрей, пока он не убил нас всех, — взмолилась леди Авилин.

Брайер и Мара с паникой на лице сидели, вытаращившись на нее.

— Что нам будет стоить получить вашу помощь? — прошептала Сариана, распахнув глаза.

Гриф изумился.

— Вы все еще пытаетесь обсудить условия сделки, леди?

— Нам нужна ваша помощь, — упрямо повторила она. — Если вы отказываетесь от предложения быть представленным обществу, пока ждете свой гонорар, то какие условия вы примете? Назовите вашу цену.

Гриф взглянул на нее сверху вниз.

— Скажите мне, кто нуждается в моей помощи.

— Я же только что сказала вам. Клан Авилин.

Он покачал головой, внезапно поняв, что желает от нее.

— Нет, не Авилины. Если бы не вы, они давным-давно сбежали бы. Скажите мне, кто на самом деле нуждается в моих услугах. Скажите, кто будет платить то, что должен, чтобы получить их.

Сариана смущенно взглянула на него. Гриф ждал, пока она поймет, что он хочет. В конце концов, он увидел, как знание появилось в ее огромных глазах.

— Мне нужна ваша помощь, — тихо произнесла Сариана.

— Произнесите снова.

Она сжала зубы.

— Мне нужна ваша помощь.

Гриф удовлетворенно кивнул.

— Вот так правильно. Вам. Не Авилинам. — Он освободил ее. Сариана плюхнулась на свое место, стараясь незаметно помассировать запястье. Она смотрела на своего противника осторожным, слегка затуманенным взглядом.

— Положите мою оружейную сумку на стол, — тихо приказал Гриф.

Сариана нажала на тайную кнопку под столом, и секция полированного камня тихо скользнула в сторону. Она потянулась и достала мешок.

— Я только хотела, чтобы вы выслушали мое предложение, — сказала она, вручая ему сумку. — Я просто хотела привлечь ваше внимание настолько, чтобы убедить, что на этой сделке вы не потеряете.

— Сегодня ночью вы пошли на гораздо больший риск, чем предполагаете, Сариана Дейн, — заметил Гриф, пристегивая оружейную сумку к поясу вновь. — Но вам повезло. Я решил, что, в конце концов, работа мне нужна. Я возьмусь за дело, если вы сможете позволить себе текущие расходы. И потом дам знать, какова моя окончательная цена.

 

Глава 2

На следующее утро Сариана проснулась очень рано. Как обычно она оделась и позавтракала задолго до остальных обитателей дома. Вскоре после прибытия в западные провинции, она обнаружила, что местные имеют тенденцию не слишком беспокоиться о таких вещах как пунктуальность или определенное рабочее время.

Леди Авилин не раз предостерегала Сариану о том, что она называла отсутствием соответствующих приоритетов.

— И в самом деле, дорогая, — заявляла матриарх клана Авилин, — ты слишком усердно работаешь. Ты должна научиться развлекаться хотя бы изредка, иначе рискуешь превратиться в очень скучную старушку.

— Я считаю, что текущее финансовое положение вашего клана явно демонстрирует результат слишком большого количества развлечений и слишком малого — труда, леди Авилин, — резко возражала Сариана. — Сейчас ситуацию спасет только усердная работа.

— Ах, ну, я уверена, что ты права, Сариана. Но, какая жалость, что ты пропустишь столько восхитительных вечеринок. Жизнь коротка, моя дорогая.

— Я хорошо знаю это, мадам. И поэтому не могу тратить ни мгновения своего времени здесь, в западных провинциях. Чем скорей я подниму свой профессиональный уровень, тем скорей я смогу вернуться домой.

— Да, да, я понимаю. Но, по правде говоря, я не могу уразуметь, зачем кому-то желать возвращаться на восток. Такое скучное, унылое место.

Сариана стискивала зубы, зная, что леди Авилин никогда не была на восточном континенте. Но у западников сложился определенное представление о чужедальних землях на востоке как о мрачном, сером, безрадостном месте, где не пожелал бы жить ни один здравомыслящий человек.

Неспособность жителей запада ценить тяжкий труд, разумные, дисциплинированные методы ее родины являлась постоянным источником раздражения Сарианы. Она была твердо настроена не опускать свои личные стандарты по таким вопросам, даже находясь с изгнании. Это было одной из многих маленьких битв, которые она вела на западе.

Эти утром Сариана облачилась в одно из своих элегантно сдержанных одеяний, которые заказывала в местном магазинчике одежды. Хозяйка магазина, низенькая полная женщина, гордившаяся тем, что предоставляет своим покупателям только самые ультрамодные модели, пришла в ужас при заказе простого приталенного пиджака и длинной узкой юбки приглушенного оттенка серого.

— Слишком тускло, чересчур уныло для вас, — запротестовала хозяйка магазина, когда Сариана сделала заказ. — Вы живете в Серендипити, столице моды западного континента. Даже жители самых крохотных городков в самых дальних провинциях носят более стильные вещи, чем те, что вы намереваетесь заказать. В моде турнюры, но вы их не желаете. Популярны рукава с разрезами, но вы их тоже не хотите. Послушайте, вы даже не попросили никакой оторочки тесьмой! Я могу сделать намного больше даже при простом дизайне, если вы просто позволите мне выбрать цвет и добавить какую-нибудь оборку.

— Я деловая женщина, — в который раз объяснила Сариана. — Я предпочитаю более сдержанный стиль.

— Ха! Да у нас множество деловых людей в Серендипити, — ответствовала дама. — Но ни один из них не имеет ничего против капельки стиля и цвета. В том-то и проблема с вами, народом с востока. Вы слишком скучны, рассудительны и утомительно строги. Ни капли веселья. Запомните, сейчас вы живете не в Рандеву, моя дорогая. Вы живете в Серендипити. Здесь у нас есть краски, свет, контраст и бездна стиля. — Женщина помахала в воздухе рукой жестом, охватывающим весь Серендипити, близлежащую провинцию Паллисар и западный континент в целом.

Было нелегко, но, в конце концов, Сариана справилась с хозяйкой магазинчика. Маленькое столкновение было типичным среди тех, которые она каждодневно выносила в Серендипити. Порой было утомительно стоять на своем, но обычно она ухитрялась достигать цели. Было удивительно, как проявленное упорство и разумное решение могли соревноваться с пышностью, эмоциональностью и мелодраматизмом местных.

Громадный дом Авилинов состоял из трех длинных крыльев, в которых располагались комнаты, садов и залов, расходящихся от центрального здания на манер спиц в колесе. Апартаменты Сарианы располагались в самой дальней от личных покоев Авилинов «спице», и ей это нравилось.

Расположение комнат давало ей ощущение уединения и необходимой дистанции с непрестанным шумом, который казался обычным способом общения для Авилинов и вообще каждого в Серендипити. Никто не занимался делами тихо, задумчиво и невозмутимо. Каждый по любому поводу искал и находил самые драматичные и крайние реакции. Лились слезы, вспыхивал гнев, звенел смех, и все это при самой крохотной провокации. Никто и не беспокоился о самоограничении.

Сариане казалось, что сама обычная повседневная жизнь предоставляет западникам кучу возможностей потворствовать своим вкусам к крайностям. Но она быстро узнала, что когда находится настоящая причина: свадьбы, похороны или дни рождения, к примеру, — все преграды отбрасываются, и месяц становится совершенно невыносимым.

Путь к офису, расположенном в середине «спицы» над комнатами ювелирного дизайна, обычно вел Сариану по длинному стеклянному залу, полному экзотических растений и цветов, а затем через роскошную центральную «ступицу» с ее огромными выставочными и бальными залами и приемными. Этим утром Сариана решила срезать путь, пройдя через внешние сады.

Это было, конечно же, еще одно замечательное утро. По утрам летом здесь всегда было замечательно. Грозы после полудня были также типичны для этого времени года. Такие бури были наполнены молниями, громом и стремительными потоками воды. Осень, зима и весна принесут свое собственное великолепие и впечатляющие зрелища. Осенью покажутся невероятных оттенков листья. Ослепительный снег, заставляющий землю выглядеть, словно она покрыта призмой, появится в середине зимы. А буйство новых цветов и богатство зелени возвестят о приходе весны. Природа в западных провинциях была также ярка и темпераментна, как и люди. Она так радикально отличалась от умеренного климата и спокойных тонов ее родины. Сариана тихо вздохнула, задумавшись об этом.

Иногда она просыпалась в середине ночи от знакомого кошмара. Сон был странным, появляясь в самых разных вариациях, но в основе его лежал один и тот же подсознательный страх. Это был ужас того, что она каким-то образом запутается в хаосе и пестроте западного континента так, что не сможет вернуться в Рандеву. Лежа в кровати после этих пугающих снов, Сариана вглядывалась в темноту и сражалась с тоской по дому, такой сильной и глубокой, что порой ударялась в слезы.

Авилины были бы шокированы, узнав глубину ее одиночества. Они из кожи вон лезли, чтобы она почувствовала себя как дома. Но если бы они узнали об ее слезах, они, несомненно, поняли бы, что их невозмутимая, практичная и сдержанная бизнес-менеджер и в самом деле способна на сильные эмоции.

По крайней мере, она не просыпалась от приступа тоски по дому прошлой ночью, с болезненным юмором подумала Сариана, торопливо проходя через сады и широкий зал. На уме у нее было много чего другого, не оставившего места для утопания в жалости к себе.

Вчера вечером беда прошла в шаге от нее и Авилинов. Сейчас она это понимала. Она осознала этот факт, когда защитник схватил ее за запястье и посмотрел глазами, вмещавшими в себя смертельное обаяние бездонного моря. Воспоминания заставили вздрогнуть ее даже сейчас, при ярком свете дня.

Возможно, она должна была обратить больше внимания на нервные страхи своих клиентов относительно найма защитников. Но было слишком поздно поворачивать назад. Что сделано, то сделано. Сейчас у них есть защитник, работающий на них, хотят они того или нет.

В комнатах в середине крыла всегда кипела работа даже в это время суток. Авилин нанимали многих людей, большая часть которых была связана с кланом. Основа социальной структуры класса и клана была схожа с цеховой системой. Человек, не сумевший предъявить права на место в социальном клане или клановой семье, воистину стоял вне закона. К тому же обычно его не брали на работу.

Торопясь в офис, Сариана рассеяно кивнула слуге и распорядилась принести большой чайник крепкого кружевнолистного чая. Этим утром он ей требовался как никогда. Когда чай доставили, она с благодарностью приняла его и плотно закрыла дверь.

С вздохом облегчения Сариана прошла по белому мраморному полу к круглому черному камню, бывшему ее столом. В его центре располагалось мягкое кресло, свисавшее с потолка и легко поворачивавшееся по кругу, следуя изгибу столешницы.

Она нажала потайной механизм, убиравший одну из секций стола, шагнула во внутренний круг и заняла свое место. Секция беззвучно встала за на свое место. Потребовался бы взгляд эксперта, чтобы найти линию стыка.

Поверхность каменного стола была полностью пуста, за исключением чайного подноса. Сариана коснулась другой скрытой кнопки, и часть стола отъехала, чтобы явить кипу деловых бумаг. Девушка угрюмо уставилась на них. Последним, чем она хотела заниматься этим утром, так это разбираться в плачевном состоянии финансов Авилинов. Кроме будничной работы за прошедший год ею практически ничего не было сделано. Порой задача по спасению финансовой жизни клана казалась безнадежной. Но сейчас она считала, что нашла верный способ по возврату благосостояния Авилинов, а вместе с ним и своего собственного. Сариана понимала, что ее надежды на будущий успех и шансы на возвращение домой неразрывно связаны с успехом Авилинов. Она пойдет практически на все, что угодно, лишь бы достичь обеих целей. Мысль о прозябании в западных провинциях на всю оставшуюся жизнь была достаточным стимулом, чтобы заставить ее пойти на риск, на который при нормальных обстоятельствах она никогда бы не пошла.

Она была готова даже иметь дело с защитником. Сариана ткнула в закрывающее устройство на столе и с болезненным удовлетворением проследила, как финансовые бумаги тут же пропали с виду.

Искусно спроектированные столы и конторки в доме Авилинов были не единственным открытием, сделанным Сарианой за время ее пребывания в Серендипити. Жители западного континента были весьма изобретательны, что касалось хитростей и диковинок. Они обожали всякие технические штучки.

Ее земляки были намного более серьезной и искушенной публикой, подкованной в вопросах бизнеса, финансов, образования и торговли. Иногда Сариана задумывалась, пошли ли жители двух континентов разными путями из-за различий в окружающей среде, с которой столкнулась каждая группа колонистов, или из-за размещения общественных классов на борту колонизаторских кораблей.

Никогда не предполагалось, что поселенцы с «Серендипити» или «Рандеву» разделятся. Подразумевалось, что оба корабля приземлятся рядом. Таким образом, образованная колония начнет свою жизнь со всеми социальными группами, необходимыми для выживания и развития в новом мире.

По крайне мере, таков был первоначальный план радикальной группы философов, намеревавшихся колонизировать планету Виндарра пару сотен лет назад. Большинство кланов, связанных с бизнесом и образованием, оказались на «Рандеву». Почти всех художников, ремесленников и конструкторов принял на борт «Серендипити».

На каждом корабле было равное количество представителей врачей и социальных философов. Офицеры и экипаж корабля формировали свой собственный социальный класс. После высадки было решено, что его члены будут приняты в другие кланы по их выбору. Согласно теории, в них, как в отдельном и уникальном классе, нужды больше не было. Конструкция звездолетов не предполагала обратного путешествия к родным планетам.

К сожалению, первоначальные планы экспедиции так никогда и не были реализованы. При подготовке к сближению с Виндаррой практически одновременно сработали аварийные системы обоих колонизирующих кораблей. Громадные вспышки света и энергии почти поглотили оба судна.

Звездолеты кое-как сумели пройти через атмосферу и совершить едва контролируемую аварийную посадку. Только вот приземления пришлись на разные континенты. Средства связи и львиная доля техники были уничтожена. Было потеряно множество жизней. Каждая группа колонистов посчитала, что вторая погибла в странных вспышках.

Пережившие крушение колонисты с каждого корабля столкнулись с задачей выживания без помощи социальных классов, бывших на другом судне. Результатом стали некоторые радикальные изменения в первоначальных планах философов, но основная схема классовой и клановой системы все же закрепилась на обоих континентах.

Между тем, Сариана узнала, что эта схема намного более сильно прижилась в восточных провинциях. На западе структура общества сместилась и в значительной степени изменилась. Границы между кланами и классами стали довольно размыты, хотя основная система все еще сохранялась.

Сариана неодобрительно сморщила носик, напомнив себе, что на западе фактически пришли к тому, что стали заключать браки между классами. А романтические связи и абсолютно незаконные романы между людьми различных социальных классов были распространены даже еще больше. Сариана могла только качать головой над таким подрывом общественных устоев.

Не то, чтобы ее земляки были намного более добродетельны. Такими они, конечно, не были. Но они обладали здравым смыслом и пониманием, что делами сердечными, как и браками, нужно заниматься внутри класса.

Изменения в обществе на западном континенте стало шоком для восточников, когда несколько лет назад обе группы, в конце концов, встретились.

Ирония заключалась в том, что быстрые, блестящие виндригерные суда, сделавшие повторное открытие возможным, были западным изобретением. Контакт между потомками первых колонистов был, в конце концов, установлен, но все изменилось. Каждая группа сумела выжить без другой.

Это был урок, который каждая сторона забудет еще не скоро. Людям на каждом континенте стало ясно, что вопреки предсказаниям философов, на самом деле они не нуждаются друг в друге. Обе группы имели равную склонность к заносчивости и считали противоположную сторону чуть менее развитой и определенно менее утонченной, нежели сами. Торговые связи были установлены, но в социальном отношении смешение все еще было на очень низком уровне. Для члена восточного клана торговля с кем-то из западного была одним вопросом, и совершенно другим — намерение породниться с ним браком. Общественные стандарты требовалось сохранять, даже если случайно обнаруживалось, что умные маленькие штучки, разработанные западниками, полезны или интригующи.

Изумляло, как мало жители востока знали о западниках, подумала Сариана. Взять, к примеру, то, что на западе был создан целый новый социальный класс защитников. Это было порождением типичной западной изобретательности. Социальные философы первопоселенцев были бы потрясены.

Сариана уныло глазела в арочные окна, открывавшиеся на сады, полные ярких цветов, раздумывая, как она поставила себя в такое затруднительное положение.

Она все еще размышляла о своей судьбе, когда дверь в офис без предупреждения распахнулась. Сариана не стала поворачиваться, чтобы взглянуть, кто стоит в проеме. Ее инстинкты уже сообщили ей. Дрожь узнавания прошла по нервным окончаниям, и она стиснула зубы.

— Удачного дня вам, Гриф Чассин, — пробормотала она. К ритуальным приветствиям и манерам весьма полезно прибегать, когда сталкиваешься лицом к лицу с потенциальным несчастьем, решила она. Да и к тому же, она должна сохранять контроль над ситуацией.

— Удачи и вам, леди, — небрежно бросил мужчина. Он тихо вошел в комнату, каблуки его ботинок не издавали абсолютно никакого шума при соприкосновении с мраморным полом. Это был искусный трюк.

— Вы могли бы все же повернуться и взглянуть на меня, — сухо добавил он. — Я пришел поговорить с вами о деле. Как мне сказали, бизнес — это ваша специальность. Я считаю, что у нас есть пара вопросов, которые нужно обсудить перед тем, как я возьмусь за задание по нахождению драгоценного призмореза Авилинов. Я решил, что будет намного легче, если мы с вами поговорим об этом в их отсутствие.

Сариана взяла себя в руки и храбро обернулась, чтобы сразиться с ним. Утренний свет, потоком льющийся сквозь огромные арочные окна, не изменил полученного ею предыдущей ночью впечатления. И в чем-то защитник казался даже более грозным, нежели был предыдущим вечером. Конечно же, напомнила она себе, он больше не страдал от воздействия снотворного тетушки Перлы.

— Как вы себя чувствуете? — вежливо осведомилась Сариана.

Зелено-голубые глаза Гриф вспыхнули каким-то неизвестным выражением, которое быстро исчезло.

— Как будто я провел ночь, туша пожар на борту «Серендипити», — он с издевкой улыбнулся. — Как любезно, что вы спросили об этом, леди. Особенно учитывая тот факт, что прошлой ночью именно вы были ответственны за мое состояние.

Это замечание ужалило.

— А вы весьма любезным образом напились самостоятельно и сделали попытку подцепить первую же привлекательную девушку, подсевшую за ваш столик, — отрезала Сариана, строго внушая себе, что она не должна позволять ему поймать ее на крючок подобным образом. — Мы с Авилинами всего лишь воспользовались ситуацией.

— Да ну? — Гриф устроился на длинной, заваленной подушками скамье, стоящей под одним из окон. Он уселся спиной к свету, расставив ноги и наклонившись, упираясь локтями в колени. Он оглядел Сариану оценивающим взглядом. — Откуда вы узнали, что я буду в определенное время в определенной таверне?

Сариана попыталась скромно пожать плечами.

— Последнюю пару недель Брайер постоянно следил за наиболее подходящими тавернами. Как только мы узнали, что в городе появился настоящий, живой защитник, то не представляло трудности обнаружить, где он проводит время.

— Я и не пытался скрываться. Вам когда-нибудь приходило в голову просто пойти в таверну самой, сесть напротив меня и сделать ваше предложение в нормальной обстановке?

— Конечно же, нет. Вы уже вернули три вежливых приглашения. Не было причин думать, что вы не вернете также и четвертое, — ответила она. — Я была вынуждена пойти на крайние меры. Большого выбора не было. Кажется, у вас, защитников, монополия на частные заказы подобного рода.

Он одарил ее краткой, хищной усмешкой.

— Никакой другой социальный класс не выказал ни желания, ни способностей соревноваться с нами в этих делах.

— Вот в это я могу поверить. Даже члены городской стражи не берутся за частные расследования. Что-то говорит мне, что вы, защитники, не одобряете конкуренции, — Сариана подалась вперед, положив локти на полированный стол — С другой стороны, какой респектабельный клан захочет, чтобы его сыновья воспитывались как профессиональные наемники? Авилинов испугала не просто ваша цена. Они на самом деле вас боятся.

— Репутация защитника — его основной капитал в торговле, — с откровенно фальшивой скромностью заметил Гриф. — Но прошлой ночью у меня создалось впечатление, что вы и сами пытались приложить ручки к запугиванию и вымогательству. Таким вещам вас научили в этих модных бизнес-университетах в Рандеву?

Сариана почувствовала, как жар бросился ей в лицо. Пару секунд она даже не могла посмотреть ему в глаза.

— Я научилась в Серендипити, что если хочешь, чтобы что-то сдвинулось с места, порой необходимо идти на определенные уступки местной традиции устаивать дела.

— Да все это куча кеншийского птичьего дерьма, — весело запротестовал Гриф. — Ни один западник в здравом уме, особенно такой почтенный клан, как Авилины, даже не осмелится на игру, в которую вы попытались сыграть со мной вчера ночью. Даже если кто-то с невероятно убедительным язычком их на это подобьет. Требуется настоящий восточный торговый агент, чтобы провернуть такое. Вы завоевали мое полное и нескрываемое восхищение.

— Благодарю вас.

— Меня всегда восхищает профессионализм, где бы я его ни увидел. Расскажите мне, что вы собирались делать с моей оружейной сумкой.

Взгляд Сарианы вновь метнулся к нему.

— Я не знаю, — честно призналась она. — Я даже не знала, что это такое, только лишь что оно, очевидно, очень важно для вас.

— О, так и есть, — подтвердил Гриф слишком спокойным тоном. — Очень важно. Вы решили, что смогли бы держать сумку или ее содержимое ради выкупа? Использовать, чтобы вынудить меня согласиться с тем, что хотите?

Сариана густо покраснела.

— Я пришла в полное отчаяние, — пробормотала она. — Казалось, ничто не идет так, как я запланировала. Вы не отвечали на мои просьбы о личной встрече. Снотворное не сработало так, как предполагалось. Вы совсем не были готовы сотрудничать. Вы даже вернули предложение Авилинов о представлении в обществе. Между прочим, вам никогда не понять, чего им стоило согласиться сделать подобное предложение.

— Да уж могу представить. Модные кланы, такие как Авилины, порой находят защитников полезными, но они чертовски не желают, чтобы их дочери выходили за нас замуж. Я согласен с вами. Авилины были в отчаянии. Но у них кишка тонка попытаться одурманить меня и украсть сумку.

Сариана моргнула.

— Как я и говорила, оказалось, что прошлой ночью ничто не идет так, как надо. Я боялась, что вы уйдете тотчас же, как придете в сознание. Но когда я прикоснулась к кошелю, у меня возникло чувство, что вы не покинете комнату без него. — Она бросила взгляд на кожаный мешочек у него на поясе. Призма в замочке слегка мерцала, переливаясь всеми цветами спектра. Камень притягивал Сариану, заставляя ее желать прикоснуться к драгоценному кристаллу. Девушка была вынуждена силой заставить себя отвести взгляд. — Я просто хотела, чтобы вы успокоились и пошли со мной на контакт. Знаете, вы ведь вели себя высокомерно.

Его глаза вспыхнули смесью веселья и изумления.

— А вы нет?

— Определенно, нет. Я просто пыталась возглавить деловые переговоры.

Зубы Гриф вспыхнули в улыбке, отражавшей как опасность, так и юмор. Под этой улыбкой Сариана неловко пошевелилась. Она никогда не встречала никого, кто мог бы выражать угрозу и веселое изумление одновременно. Это выбивало из колеи. Гриф Чассин был просто еще одним великолепным примером того, какой неестественный выверт предприняли судьба и цивилизация на этих диких землях.

— Думаю, мы обсудим это утверждение позднее, — пробормотал Гриф. — Прямо сейчас нам лучше вернуться к делу.

Сариана осторожно взглянула на него.

— Вы, действительно, собираетесь работать на нас?

— Только на вас. Думаю, я ясно дал это понять прошлой ночью.

— Но желают-то ваших услуг Авилины, — запротестовала Сариана.

— Я не слышал их просьб вчера ночью. Все, что я слышал, был ваш голосок, просящий моей помощи. Вне всяких сомнений, восточный акцент высшего класса, леди, и он ваш.

— Это нелепо. Какая разница, работаете вы на Авилинов или на меня? Цель — одна и та же. — Сариана скрыла вспышку раздражения, потянувшись за чайником и наливая себе вторую чашку чая. Она должна контролировать ситуацию, напомнила она себе.

— Цель, может быть, и та же самая, но появится чертовская разница к концу выполнения работы, когда придет время забирать оплату.

Рука Сарианы дрогнула, и чай выплеснулся на стол. Ее взгляд столкнулся с взглядом Грифа.

— В какую игру вы играете? — рявкнула она.

— Я еще не решил, — Гриф поменял позу, откинувшись назад на широкую оконную раму и согнув одно колено. В первый раз он отвел взгляд от Сарианы, сосредоточившись на сверкающих цветах во внешнем саду. — Расскажите мне о призморезе.

Растерявшись, Сариана прикусила губу. После чего здравый смысл подсказал ей, что, возможно, будет лучше позволить ему сменить тему беседы. Этот мужчина мог весьма сильно нервировать.

— Вы знаете, что такое призморез?

— Конечно. Единственное приспособление, способное резать, гранить и полировать кристаллы призмы, — спокойно сообщил Гриф.

— Кажется, вы знаете намного больше, чем я, — заметила Сариана деловитым тоном. — Я никогда не слышала ни о призме, ни уж тем более о призморезе, пока не приехала в Серендипити. Во всяком случае, этот режущий инструмент жизненно важен для статуса и престижа клана Авилинов. Они управляют им по доверенности в каждом поколении, начиная со времен первопоселенцев. И очень привязаны к нему. Авилины весьма взволнованы сложившейся ситуацией. И учитывая их сегодняшнее шаткое финансовое положение, я склонна согласиться с их просьбой. Они не могут позволить, чтобы кто-либо узнал о потере их символа превосходства в области ювелирного искусства. Резак должен быть возвращен любой ценой.

— Как вы думаете, кто это замыслил?

Сариана заколебалась.

— Авилины подозревают, что он был украден соперничающим кланом. Джассо считает, что ответственным может оказаться кто-то из клана Носориан. Очевидно, у них там целая компания горячих голов, — скривившись, добавила Сариана. — Так забавно слышать, как Авилин навешивает на кого-то ярлык горячей головы. Кажется, на западе каждый вспыльчив и эмоционален.

Гриф уставился на нее.

— Может быть, вы что-нибудь и узнаете, пока живете среди нас.

— Я уже многое узнала, уверяю вас, — резко возразила она. — И все это крайне неутешительно. А сейчас, что касается резака…

— Вы сказали, что многое не знаете о призме, — задумчиво прервал ее Гриф.

— У нас на восточном континенте нет подобного кристаллического вещества.

— Ваши люди — счастливчики. Очевидно, вы не находили на ваших землях никаких кораблей. Или должен сказать, пока не находили. Обычно они хорошо спрятаны. Если кто-нибудь случайно не приведет корабль в действие, он может оставаться захороненным годами.

Сариана в смущении нахмурилась.

— Что за корабли?

— Хрустальные корабли из призмы, — повернув голову, Гриф бросил ей нетерпеливый взгляд. — Разве Авилины не рассказывали вам о них?

— Все, что я знаю, это то, что призма чрезвычайно редка и чрезвычайно дорога. Согласно Авилинам, за последние пятьдесят или около того лет не было найдено ни одного нового месторождения.

— Потому что за пятьдесят лет не было обнаружено ни одного хрустального корабля. Призма — материал, из которого изготовлены хрустальные корабли и их оружие. Вы получите новую поставку только когда найдете хрустальный корабль. Единственный инструмент, способный разрушить призму, это специальный резак. Внутри кораблей была найдена только пара таких орудий. Никто пока еще не открыл способа обрабатывать призму без них. Что делает инструмент таким же ценным, как и призма. Ради Светового шторма, леди, да вы определенно невежественны?

Сариана сделала глубокий вдох и процедила сквозь зубы. Ее голос просто сочился сладостью, но она сомневалась, заметит ли Гриф сарказм.

— Я пробыла здесь всего лишь год, — произнесла она. — И пытаюсь учиться так быстро, как могу. И, я уверена, вы поймете мои проблемы, когда остановитесь и задумаетесь о весьма причудливых, если не сказать ненормальных, традициях и легендах, с которыми я вынуждена иметь дело каждый день. Окажите мне любезность, и расскажите чуть больше о кораблях из призмы.

— Так, так, — протянул Гриф с величайшим интересом. — Да мы вспыльчивы по утрам?

— Удивлена, что вы заметили, — ее голос был слаще, чем когда-либо.

— О, я заметил, можете не сомневаться, — отозвался он. — Знание того, что быть рожденным и воспитанным на восточном континенте, не освобождает вас от всех самых интересных эмоций, обнадеживает. Вы хотите знать о хрустальных кораблях? Я вам о них расскажу.

— Вы много о них знаете?

— Я существую из-за них.

Глаза Сарианы расширились.

— И что же это должно означать? — с удивлением спросила она.

Гриф перевел взгляд обратно на сады.

— Класс защитников был создан, чтобы иметь дело с кораблями из призмы. За последние пятьдесят лет не было найдено ни одного корабля, поэтому не было большой нужды в особых талантах защитников. К счастью, мы универсальны. Мы сделали себя полезными в других областях. Например, мы отличаемся в охоте за преступниками. Полезное ремесло, насколько оно касается других социальных классов.

— Но кто сделал эти хрустальные корабли из призмы?

Гриф пожал плечами.

— Никто не знает. Они уже были на Виндарре, когда прибыли первопоселенцы.

— Это нелепо, — усмехнулась Сариана. — Я никогда не слышала о подобном.

— Только потому, что ваши люди не наткнулись ни на один из них на восточном континенте.

— И не было найдено ни одного подобного корабля на западном континенте, начиная с того времени, как потомки экипажей с «Серендипити» и «Рандеву» обнаружили друг друга, — понимающе заключила Сариана. — Как удобно. Легенда продолжает жить, и никому не нужно предоставлять никаких доказательств. Для меня звучит как типичная западная сказка.

— Вы не верите в легенды? — голос Грифа звучал скорей весело, нежели удивленно.

— Я предпочитаю оказывать доверие балансовым отчетам, деньгам на текущем банковском счете и налогам. Легенды и баллады — для детишек.

— Может быть, настоящая легенда изменит ваше мнение, — мягко предположил Гриф.

— Я в этом сомневаюсь, — твердо возразила она. — Но я могу понять, как легенда о хрустальных кораблях из призмы могла оказать услугу вашему социальному классу. Сказки, без сомнений, гарантируют, что другие классы будут оказывать вам определенное уважение. Авилины рассказывали мне, что существует не так уж много защитников. Очевидно, ограниченное число членов клана дает вам возможность держать высокие цены. Меня всегда восхищала подобная разумная практика деловых отношений.

Гриф взметнул голову, чтобы взглянуть на нее, и Сариана задумалась, не зашла ли она слишком далеко. Обычно остроумие было полезным качеством, но иногда, оказавшись возле этого мужчины, у нее создавалось впечатление, что длинный язык может завести ее в беду. На долгое время она застыла, ожидая пока остынет блеск в его глазах. Напряжение в комнате было осязаемым.

Когда Гриф заговорил, Сариана вспомнила, что нужно дышать.

— Вы ведь даже не представляете, как рискуете, крутясь вокруг меня, так ведь? — спросил он ужасающе небрежным тоном.

Ярость быстро исчезла из его взгляда. Сариана моментально оправилась и постаралась забыть неловкий момент. Она сможет справиться с этим мужчиной. Она сможет справиться с любым человеком с запада, если просто подойдет к делу с умом. Холодный разум всегда имеет преимущество перед сумасбродными эмоциональными всплесками. Она просто должна сконцентрироваться на том, чтобы остаться спокойной и не выпускать командование из рук. Кстати говоря…

— Я не знаю, что иду на какие-то там риски. Я просто делаю обоснованные заключения. А что касается вашей легенды о хрустальных кораблях из призмы…

— Вы в них не верите.

— Боюсь, что нет. — Сариана постучала серебристым ноготком по столешнице. — А вы сами когда-нибудь видели хоть один?

— Нет.

— Я остаюсь при своем мнении.

— Если кораблей нет в природе то, как вы объясните существование призмы? — мягко поинтересовался Гриф.

— Я уверена, что призма — природное, только намного более редкое вещество, обнаруженное здесь, на западном континенте, — высокомерно ответствовала она.

— А призморезы?

— Возможно, часть оборудования, оставшегося со времен первопоселенцев. Некоторое количество его было спасено с «Серендипити» после крушения, точно так же, как и орудия с «Рандеву». Обеим группам повезло. Без минимума техники и знаний, особенно медицинских, первые колонисты, возможно, не выжили бы вовсе. Испытания были достаточно тяжелы по любым меркам.

— Думаете, у вас есть ответ на все вопросы? — поинтересовался Гриф.

— Не на все. Пока не на все. Но дайте мне чуть-чуть времени, — тут же отозвалась она.

— Время? Почему я должен давать вам время?

Без предупреждения, Гриф вскочил и пересек белое мраморное пространство пола длинными, уверенными шагами, остановившись у противоположной стороны стола. Опершись обеими руками в полированную поверхность, он склонился, чтобы оказаться лицом к лицу с девушкой.

— Я не должен вам ни времени, ни чего-либо еще, леди Сариана Дейн. Даже напротив. Из-за шутки, которую вы сыграли со мной прошлой ночью, это вы должны мне. И я предупреждаю вас, поскольку с уверенностью могу сказать, что вы не послушаетесь.

— О чем же предупредить? — резко бросила она.

— Я всегда забираю причитающееся.

Адреналин и понимание пронеслись по телу Сарианы. Она вскочила на ноги и открыла рот, чтобы объяснить Грифу Чассину, что он может сделать со своими предупреждениями.

Но слова так и остались непроизнесенными. Вместо этого Сариана ощутила себя в ловушке, когда Гриф обхватил ее лицо двумя удивительно сильными, шершавыми ладонями. Мгновение спустя его рот накрыл ее губы в поцелуе, потрясшем ее до самых кончиков мягких, кожаных туфелек.

Сариану редко целовали, и уж определенно никогда вот так вот. При всем своем образовании и воспитании она была строго охраняемой клановой леди. Вдобавок, безжалостное давление образовательной системы в Рандеву гарантированно оставляло студентам слишком мало времени для таких легкомысленных поступков, как сексуальные эксперименты.

Единственным годом ее жизни, который можно было рассматривать как свободный, являлся прошедший. Но в течение всего времени пребывания в Серендипити Сариана ощущала себя гостем на чужбине. Она предпочитала относиться к этому таким образом. Последней вещью, которую она хотела бы сделать, это ввязаться в сексуальные отношения с одним из местных. Она не желала ничего даже временного, что привязало бы ее к западу. Кроме того, у нее были свои стандарты.

Единственный мужчина, которого она когда-либо начинала рассматривать хотя бы в слабом романтическом свете, находился через полгорода, ожидая, когда она присоединится к нему за ленчем. И к тому же, Ишен Раккен никогда бы не пошел на столь вопиющую наглость, как целовать ее подобным образом.

Объятие Грифа было грубым, жадным и страстным. Оно было также изумительно самоуверенным и неистовым, словно он похищал нечто такое, что не мог получить, просто попросив.

Словно заявлял права на нее.

Поцелуй, как понимала Сариана где-то в глубине души, означал небольшой символический акт мужской агрессии. И когда Гриф бесстыдно разомкнул ей губы и быстро и яростно проник языком в нежное, сокровенное тепло ее рта, она знала, что это было подобием намного более интимного сексуального акта. Отсутствие личного опыта в этой области вовсе не предполагало нехватку знаний.

Сариана попыталась было вырваться из объятий, но с ней произошло нечто необычное.

Внезапно на нее обрушился водопад чувств, изумляя и отчасти приводя в ярость. Она даже не узнала некоторые из этих эмоций. Они странным образом были чужеродны, словно исходили от кого-то другого. И тогда внезапно она поняла, почему они казались такими странными. Эти эмоции были мужскими, а не женскими.

Там были голод, раздражение, желание, агрессия, страсть, самонадеянность и затопившие все остальное, абсолютные, неподдельные мужские собственнические чувства.

«Это невозможно», — с отчаянием подумала Сариана. Она все придумала. И все же у нее было сбивающее с толку чувство, что она и в самом деле поймала отголоски каких-то ощущений Грифа. Она подняла руки и тщетно попыталась оттолкнуть его. Он продлил поцелуй еще на пару секунд, только чтобы дать ей понять, что она не сможет силой разорвать его объятия. Они закончатся только тогда, когда решит он.

И тогда, без какого-либо предупреждения, все прекратилось. Сариана оказалась на свободе так же неожиданно, как и была взята в плен. Она вцепилась в край стола, чтобы удержать равновесие и уставилась на Грифа. Она была потрясена намного больше, нежели желала признать. С поспешностью она воспользовалась единственной защитой, что у нее была, своим острым язычком.

— Я уверена, что вы уже знаете, что ваши манеры абсолютно отвратительны, — ухитрилась с сарказмом произнести Сариана, надеясь замаскировать внутреннее потрясение и ярость. — Я не буду утруждать себя, читая вам лекцию о них. Во всяком случае, сомневаюсь, чтобы вы были способны выучить многое по этому предмету. Из достоверных источников я знаю, что вы росли на границе, вдали от приличного общества. Вам было бы интересно узнать, что вы продемонстрировали полное отсутствие воспитания. А из-за вашей невоспитанности, вы, возможно, даже не обратили на это внимания. — Она отвернулась, чтобы открыть секцию стола. — Можете не верить, но у меня есть, чем заняться этим утром, вместо того, чтобы избегать заигрываний чересчур дорогого наемника, чей социальный класс явно деградирует, даже когда мы говорим. Пожалуйста, уходите.

Между ними повисла ошеломленная тишина. Гриф не двигался.

— Нам очень многое нужно обсудить, — в конце концов, выдавил он. Его голос звучал удивительно низко и хрипло.

— Нам нечего обсуждать, — она по-прежнему держалась к нему жестко расправленной спиной, перелистывая лежащие перед собой бумаги. — Если вы подписываете контракт на возврат пропавшего резака, как и заявляли, то я была бы весьма признательна, если бы вы начали разрабатывать план. Как я уже упоминала предыдущей ночью, ради блага всего клана требуется абсолютная секретность. Ваша легенда такова: вы были наняты Авилинами, чтобы обеспечить безопасность их ювелирной коллекции в ночь ежегодного костюмированного бала. При таких обстоятельствах ваше присутствие в доме будет казаться оправданным. Предполагается, что вам требуется наладить соответствующую систему безопасности. После бала, если вы все еще не найдете резак, нам нужно будет придумать другую историю для прикрытия. Или найти другого защитника.

— Леди Сариана, мы должны поговорить, — нажал Гриф.

Она резко обернулась, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Я надеюсь, в вопросах секретности вам можно доверять.

Он уставился на нее, как будто она сошла с ума.

— Я — защитник. Разве вы не знаете, что это означает? Мое слово дороже призмы.

— Понадеемся только на то, что при отсутствии у вас достойных манер, вы следуете хоть какой-то деловой этике. Вы, в конце концов, принадлежите некоторому утвердившемуся социальному классу, даже если этот класс решил жить главным образом на границе. Вы не законченный преступник. Ну а сейчас я должна работать. Пожалуйста, уходите.

— Леди, если вы думаете, что можете вот так вот мимоходом выбросить меня из офиса, то у меня для вас новости.

Что бы Гриф ни собирался сказать дальше, слова так и остались непроизнесенными, поскольку дверь в офис Сарианы распахнулась, чтобы впустить Индину Авилин. Она вплыла в комнату, как корабль под полными парусами, ее башенноподобная прическа слегка задела верхний косяк двери.

— О, вот ты где, Сариана, — произнесла она тоном громадного облегчения. — Я искала тебя. Со мной меню того, что будет подаваться на костюмированном балу. Я понимаю, что заказала несколько весьма дорогих блюд, но я уже объясняла, что это та область, в которой Авилины не должны скупиться. Клан давал этот бал почти семьдесят лет. Люди ожидают от нас самого лучшего. Если мы ограничим гостей в этом году, они будут подозревать, что у нас не все в порядке. Мы не должны позволить этому случиться. — Она запнулась, когда поняла, что в комнате еще кто-то есть. Тихое беспокойство несколько замутило энтузиазм в ее глазах. — Лорд Чассин. Удачного дня вам, сэр. Пожалуйста, простите меня, если я вмешалась без разрешения в деловое обсуждение, но это чрезвычайно важно. Я должна получить одобрение Сарианы на совершение таких трат.

— Удачи и вам, леди Авилин, — ответил Гриф. Он склонил голову с четко отмерянной степенью вежливости, которая опровергала только что сделанные Сарианой, обвинения относительно его манер. — Я понимаю важность вашего положения. Мы с Сарианой можем продолжить наше обсуждение после того, как она взглянет на ваши списки.

Сариана ткнула в механизм, который открывал определенную секцию черного каменного стола.

— Боюсь, этим утром Сариана будет отсутствовать для любых дальнейших обсуждений какого угодно сорта. У меня деловая встреча. Леди Авилин, я буду счастлива утвердить ваше меню после полудня. Лорд Чассин, — добавила она с насмешливым ударением на титуле, — я уверена, что вы поймете, если я поспешу. Боюсь, неотложные дела.

Сариана практически вылетела из комнаты.

Гриф задумчиво посмотрел на пустой дверной проем.

— Неотложные дела?

— О, возможно, у нее назначена встреча с другом из банка, — объяснила Индина Авилин.

— У нее есть друг в банковской сфере? Друг мужчина?

— Ишен Раккен, — быстро забормотала Индина, комкая листки с меню. — Он тоже из Рандеву. Переехал несколько лет назад и не собирается возвращаться. Я думаю, что они с Сарианой полагают, что должны поддерживать друг друга, пока находятся на западе. На самом деле здесь живет очень мало людей с восточного континента. И совершенно естественно, что Сариана и Ишен должны держаться вместе. Сариана так одинока. Конечно же, она это хорошо скрывает. Вы же знаете, как эти восточники относятся к демонстрации чувств. Но мы все знаем, как она тоскует по дому. Тем не менее, Ишен оказывает на нее положительное влияние. У нее будет все прекрасно к полудню, когда она вернется после завтрака с ним. Вот увидите!

Гриф все еще мог чувствовать губы Сарианы. Его тело продолжало болезненно пульсировать с того самого мгновения, когда он схватил ее и поцеловал. В момент объятий он, не колеблясь, осознал, что прикоснулся к ней на уровне, который по своей природе не были физическим. И она ответила.

Пара защитника.

Сейчас он был уверен в этом. Он нашел потенциальную пару защитника. Женщину, которую сможет сделать своей истинной женой. Женщину, которая может дать ему сына. Знание ошеломило его. А мысль о том, что она сбежала, чтобы провести теплое, разморенное утро с другим мужчиной, отправила по венам поток жаркого разочарования и гнева.

Понимания того, что другой мужчина, нежели Гриф, в общественном плане намного сильнее подходит к Сариане, хватило, чтобы испортить ему весь оставшийся день.

 

Глава 3

Через два дня Сариана вновь пришла на встречу с Ишеном Раккеном. В этот раз она встречалась с ним за поздним утренним чаем. Такие прогулки она всегда приветствовала. В последнее время под давлением дел с защитником, надвигавшимся балом Авилинов и требованиями, предъявляемыми ее обычным расписанием, она была более чем благодарна за краткие мгновения бегства.

Раннее утреннее солнце согревало широкие каменные тротуары и мощеные улицы деловой части Серендипити. Сариана привыкла к возбужденным, крикливо одетым толпам, заполнявшим площади и улицы столицы. В своем элегантно сдержанном одеянии выделялась именно она.

Помедлив возле одного из множества сверкающих фонтанов, украшавших фактически каждый уголок города, Сариана приготовилась пересечь улицу. Она улучшила свои навыки по выполнению обманчиво простой задачи, но все еще проявляла осмотрительность. Приподняв юбки, она шагнула на проезжую часть. И была почти сбита драгонпони, скачущим во весь опор.

— Ради капитанской крови, леди, смотрите, куда идете, — громко завопил всадник, подавая животное назад. Когтистые лапы пони царапнули камни буквально в паре дюймов от ботинок девушки.

— Хей! Откуда такая взялась? — заорал хозяин телеги, натягивая поводья. Повозка с театральностью объехала Сариану.

Сариана задрала подбородок и проигнорировала оба окрика. Она узнала, что только холодная надменность, презрение к опасности и способность с огромной точностью рассчитывать дистанцию гарантируют благополучное пересечение улицы. Кучера карет и всадники имели тенденцию смотреть на соревнование между собой и пешеходами, как на замечательную бесконечную игру.

Сариана гордилась, что еще не достигла того уровня, чтобы обрушиваться с бранью на напыщенных кучеров и всадников, бросавших вызов ее праву переходить через улицы. Но были случаи, когда она размышляла, как долго сможет держать себя в руках в таких раздражающих условиях. Она достаточно долго прожила в доме Авилинов, чтобы овладеть широким спектром цветистых выражений.

Она умрет в тот день, когда начнет использовать эти словечки, поскольку это будет означать, что она позволила себе погрузиться в эту безумную культуру на ступеньку ниже.

Она перешла улицу, аккуратно избежав опасности быть растоптанной юношей на бодро скачущем драгонпони, и с облегчением увидела Ишена Раккена, ждавшего на обычном месте. Его темно-рыжие волосы сияли на солнце, а темные глаза рассматривали ее с неподдельным одобрением. Он сидел под тентом в популярном придорожном кафе.

Раккен был одет в некоторую версию местной мужской одежды. Она была не такая пестрая, как одеяния мужчин вокруг, но и не такого строгого покроя, какой он носил бы в Рандеву. Ишену нравилось говорить, что он адаптировался к местной культуре. Порой Сариана боялась, что изменения в нем зашли намного дальше. Ишен отбросил всякую мысль о возвращении домой.

Сегодня на нем был темно-коричневый сюртук, украшенная лентами белая рубашка, желтые бриджи и чулки. Сариана рискнула бросить взгляд вниз, чтобы посмотреть, взялся ли уже Ишен носить гульфик. Для нее было облегчением узнать, что нет. С нездоровым юмором она подумала, что для него еще не все потеряно.

Обменявшись приветствиями с Ишеном и заняв свое место, Сариана широко улыбнулась первый раз за день. Он уже распорядился принести для нее чай и тарелку с прелестными маленькими пирожными. Но девушка не могла не заметить, что он пьет уже вторую кружку эля. Год назад он выпивал немного по вечерам. Но в течение последних нескольких месяцев он начал заказывать эль и за ленчем. А вот сейчас потягивает спиртное уже за утренним чаем. Знание потрясло ее. Ишен изменился. Выбросив из головы эту грустную мысль, она подняла чайник и оглядела его восхищенным взглядом.

Сариане казалось, что в западных провинциях нет ничего простого или просто функционального. Западники обожали украшения. Чем больше искусных деталей, тем лучше. Чай, заказанный Ишеном, доставили в чудесном чайничке, выполненном в форме свадебного экипажа, а каждый сантиметр пирожных на ее тарелке был покрыт причудливыми завитками и узорами.

 Ты выглядишь сегодня очаровательно, Сариана. Очень элегантная, хладнокровная и невозмутимая маленькая светоптичка среди всех этих ненормальных, подпрыгивающих и вопящих кенши. Как поживаешь?

— Чуть вымоталась, сказать по правде, — Сариана испытывала очень сильное желание полностью довериться Ишену. Он уже знал все, что касалось семейных финансов Авилинов. Его можно было также посвятить и в пропажу призмореза, и в наем защитника.

Но она не могла предать доверие Авилинов. Они были неистовы в своем желании вернуть резак. Они также были категорично настроены в том, чтобы никто, кроме самой семьи, не узнал скандальную правду. Наем Грифа Чассина и причина этого должны были храниться под семью печатями, как самый страшный секрет.

— Ты не представляешь, как я рада тебя видеть, Ишен. В последние дни, особенно с приближением ежегодного костюмированного бала, дом Авилинов превратился в сумасшедший дом. Когда я соглашалась финансировать мероприятие, я и не представляла его размах.

— А я тебя предупреждал. Никто здесь не развлекается по-простому. Полагаю, леди Авилин хочет потратить в три раза больше, чем ты позволила?

— По меньшей мере. Ишен, никто в семье не имеет ни малейшего понятия об экономии или финансовой осторожности. Это просто чудо, что клан протянул так долго.

Мужчина весело усмехнулся, на привлекательном лице в уголках глаз появились морщинки. Раккен был на несколько лет старше Сарианы. Рыжие волосы были уже отмечены сединой. Он был одним из первых людей на восточном континенте, которые совершили путешествие через океан, когда между двумя группами колонистов вновь был налажен контакт. Он прибыл почти пятью годами раньше нее и остался.

Искусство Раккена в банковском деле и уровень его образования давали ему огромное преимущество над местными конкурентами, большая часть которых имела только примитивное понятие об экономике и финансах. На борту «Серендипити» не было делового класса. Потомки первых колонистов были вынуждены импровизировать. Раккен заработал кучу денег, демонстрируя местным жителям, как банковской игрой занимаются профессионалы.

— И ты возлагаешь на меня ответственность за то, что завлек тебя в эту ситуацию? — шутливо заметил Ишен.

Сариана сверкнула быстрой, веселой улыбкой.

— Ты шутишь? Время от времени я могу жаловаться, но ты великолепно знаешь, что я тебе благодарна. Если я сумею спасти Авилинов, то в моей жизни может измениться множество вещей.

Веселье в глазах Ишена исчезло, уступив место обычно хорошо скрываемой горечи. Он сделал длинный глоток из кружки.

— Ты все еще думаешь, что, если проявишь себя здесь, то сможешь вернуться домой в Рандеву и занять свое место среди остального клана, словно ничего не случилось? Ты считаешь, что парни дома посчитают успех в повергнутых во мрак западных провинциях настоящим? Не дурачь себя, Сариана. Не корми себя ложными надеждами.

Она твердой рукой налила чай, отказываясь принимать предупреждения Ишена.

— Я решила перепоступить в академию, Ишен.

— Никому не дается второго шанса попасть в Академию Бизнеса, — очень тихо произнес Ишен. — Не имеет значения, насколько добровольно он покинул Рандеву. Насколько это касается академии, провал при поступлении прямо после университетских курсов означает, что для тебя все кончено. Запомни это, Сариана. Признай, что в Серендипити ты навеки и научись жить, как будто здесь твой дом. Прекрати мечтать.

— Мои мечты — единственное, что порой спасает меня от безумия, Ишен, — Сариана сделала глоток чая и перевела взгляд на площадь. — Мои мечты и твоя дружба. — Решив сменить тему, она указала на маленькое здание через улицу. — Думаю, я знаю, где главный кондитер берет идеи для украшения своих произведений. Посмотри на магазинчик вон там. Разве обрамление окон и кровли не выглядит точь-в-точь как украшение на этих пирожных?

Ишен поколебался и оставил лекцию, которую пытался провести. Его рот скривился, когда он проследил за ее взглядом, но глаза были холодны.

— Ты права. Вероятно, сегодня утром повариха, готовясь украшать кексы, выглянула из окна. Западник скажет тебе, что вдохновение может прийти из любого источника.

Взгляд Сарианы переместился на другие здания на площади.

— Вынуждена признать, что местная архитектура на первый взгляд впечатляет, но, думаю, я уже почти привыкла к ней. В местных строениях и планировке города есть определенная пикантность. О, и почти все время она выглядит преувеличенной, — добавила она быстро. — Слишком много украшений. Слишком много изогнутых лестниц, слишком много вычурных фасадов, слишком много огромных галерей и садов. Но недавно я решила, что у всего этого есть некое сумасшедшее очарование. Дома все спроектировано функционально, практично и достойно. По крайней мере, местная архитектура никогда не наскучит.

Ишен смотрел на ее лицо, потягивая эль.

— Архитектура отражает какую-то часть натуры своих создателей. Думаю, то же самое касается и одежды.

— Я знаю и порой просто устаю смотреть и на все эти немыслимые костюмы, и на поразительные сооружения, — со смешком ответила Сариана. — Но в следующий момент мне приходит в голову, что Рандеву мог бы воспользоваться небольшим вливанием дизайнерской мысли из западных провинций, — на мгновение ее глаза вспыхнули. — А запад, определенно, мог научиться чему-нибудь у нас.

— Интересно посмотреть, где мы все будем через пять, десять или двадцать лет, — заметил Ишен.

— Ну, я планирую вернуться домой в Рандеву, руководить торговыми интересами своего клана, — с твердой уверенностью произнесла Сариана. — Именно этим с рождения мне было предназначено заниматься. А как ты, Ишен? Ты когда-нибудь вернешься домой?

— Слишком поздно для меня, Сариана, — с тихой горечью напомнил он. — Я тебе это уже говорил. Я хорош в том, что делаю, но ничто не заставит мой клан или деловых партнеров в Рандеву забыть скандал пятилетней давности. Мне чертовски повезло, что к тому времени уже установилось сообщение с западными провинциями, иначе мне некуда было бы бежать.

— Полагаю, что мне тоже повезло, — погрузилась в размышления Сариана. — Пару лет назад провал при поступлении в академию стал бы для меня концом жизни. Я вынуждена была бы занять низкое положение в своем собственном клане или выйти за представителя менее важного делового клана. В прошлом году, когда все вокруг меня рушилось, мне тоже нужно было место, куда бежать.

— Разница между нами состоит в том, что я смирился со своей судьбой. А ты еще вынуждена приходить с собой к соглашению, — с нехарактерной настойчивостью Ишен склонился вперед. — Запомни, Сариана, когда, в конце концов, ты поймешь, что лучше быть успешной здесь, чем неудачницей дома, я буду ждать. У нас с тобой много общего. Наши знания и воспитание идеально друг другу соответствуют. Вместе мы сможем добиться в Серендипити еще большего успеха. Мы станем хорошей командой. Подумай об этом.

Сариана затихла. Дома слова Ишена подразумевали бы брачное предложение, и они оба это понимали. Она склонила голову в официальном, вежливом ответе.

— Ты оказываешь мне честь, Ишен.

— Подумай об этом, — повторил он. — Вот и все, о чем я прошу, — он откинулся и поднял свою кружку. Он улыбнулся, но темные глаза сохранили необычную отстраненность. — Я понимаю, что сначала ты должна удовлетворить свои собственные амбиции. Ты должна узнать, есть ли какой-то способ вернуться в Рандеву с высоко поднятой головой. Я потратил свои первые три года здесь, чтобы найти путь назад. Но пока ты ищешь свой волшебный билетик, подумай о возможном будущем со мной здесь. Мы сможем провернуть кучу дел.

— Благодарю тебя, Ишен, — тихо ответила Сариана. — Ты очень добр.

Он неожиданно ухмыльнулся.

— Я в отчаянии. Если ты уедешь, где я найду нормальную, интеллигентную, разумную женщину, с которой смогу общаться?

Сариана засмеялась и сменила тему.

Через полчаса она допила чай и с сожалением улыбнулась.

— Мне нужно возвращаться. Я должна взглянуть, как глубоко в банкротство собирается загнать леди Авилин клан своими планами для бала. Благодарю тебя за чай, Ишен. Ты никогда не поймешь, как сильно я нуждалась в передышке.

Она поднялась.

— Ты ведь придешь на вечеринку к Авилинам?

— Ни за что не пропущу. Ты уверена, что Авилины не будут возражать?

— Конечно же, нет. Они убедят каждого, что приглашать бизнес-менеджера из восточных провинций и управляющего банком финансового гения из Рандеву — ультрасовременно. Это воздвигнет их на пик моды, а они это обожают. Они также намекнут каждому, что это великолепный финансовый маневр. Их друзья и соперники только и будут болтать, что о найме жителей востока. Кто знает, Ишен? Мы можем открыть новые горизонты для всех отбракованных академией.

— Интересная мысль. Удачного тебе дня, Сариана. Увидимся с тобой на балу.

— Удачи и тебе, Ишен. И огромное спасибо за твое любезное предложение. Даю слово, что подумаю о нем.

— Сделай это, Сариана.

Девушка вернула последнюю улыбку и обнаружила, что делает именно так, как просил Ишен. Она размышляла о его деловом, практичном и в высшей степени рациональном предложении брачного союза. Она понимала, что он прав. Если ей и суждено застрять на этой странной земле на весь остаток жизни, то Ишен был бы для нее самым подходящим партнером. У них много общего, включая и ссылку.

Достаточно странно, но она обнаружила, что взволнована предложением Раккена намного больше, нежели могла быть. Не потому, что принять его означало отказаться от своей мечты о возвращении домой. Просто оно было таким деловым, практичным и разумным.

Нелепо, но она обнаружила, что желает, чтобы к предложению Ишена прилагалось чуть больше эмоций. Она хотела, чтобы он чувствовал, что хочет ее по более личным причинам, нежели общие деловые интересы.

Сариана вздохнула. Она определенно слишком долго живет в Серендипити, если начала задумываться о подобных вариантах. Каждая девушка в высокопоставленном восточном клане любого социального класса знает, что брак — решение не эмоциональное. С начала и до конца это деловое соглашение.

Пока Сариана читала себе быструю маленькую лекцию, яркое утреннее небо внезапно затянуло тучами. Вспыхнула молния, и прогрохотал гром. Теплый летний ливень поймал ее в трех кварталах от дома Авилинов.

Сариана философски покачала головой, когда дождь намочил ее волосы и одежду. Ливень был типичным проявлением жизни в Серендипити. Непрогнозируемым.

Гриф Чассин закрыл двери своей новой спальни и пошел по длинному коридору, ведущему к центру виллы Авилинов. Его новое жилье определенно выигрывало у старого, расположенного в намного менее богатой части города. Он решил, что дополнительные выгоды от новой работы весьма приятны.

Он задумался, что скажет леди Сариана Дейн, когда обнаружит, что ему выделили апартаменты, расположенные возле ее собственных. У Грифа было смутное подозрение, что она совершенно не обрадуется. К счастью для него, лорд и леди Авилин намного больше боялись защитника, нежели своего делового консультанта. Этим утром Гриф попросил комнаты и получил их без вопросов.

Он появился из длинного крыла в центральном зале виллы одновременно с маленьким светловолосым мальчиком, выскочившим из крыла мастерских. Грифу не нужно было видеть темные глаза парнишки, чтобы понять, что он встретился с младшим отпрыском Авилинов.

Проносясь через широкую круглую приемную, Лури Авилин стискивал маленькую, изготовленную из золотой проволоки клетку с множеством деталей. Его внимание было приковано к маленькому существу в клетке, и он почти столкнулся с Грифом. Менее чем через метр после этого он внезапно остановился и, не глядя вверх, машинально начал произносить соответствующие, хоть и стремительные извинения. Он явно был зачарован содержимым клетки.

— Прошу прошения, сэр. Я направлялся в гостевое крыло и не заметил вас.

— Никто не пострадал, — легко ответил Гриф. — А что у тебя в клетке?

Лури взволнованно поднял голову.

— Это подарок для леди Сарианы. Вы ее знаете? — После этого темные глаза Авилинов очень широко распахнулись, когда мальчик понял, кто перед ним стоит. — Вы же защитник, да? Брайер сказал, что вас наняли охранять ювелирные украшения, которые будут показывать в ночь бала. А я Лури.

Гриф кивнул и опустился перед мальчиком, чтобы заглянуть в клетку.

— Удачного дня тебе, Лури. Ты говоришь, это подарок для Сарианы? Алоног, так?

— Так. Думаете, ей понравится? Мне потребовалось куча дней, чтобы его поймать. В конце концов, я нашел одного в саду вниз по реке.

Лури приподнял золотую, филигранной работы клетку. Маленькая, ярко-алая ящерица внутри перевела свои пурпурные глаза на Грифа.

— Это очень красивый алоног, — сказал Гриф, любуясь ящерицей. — Хм, ты случайно не знаешь, нравятся ли Сариане ящерицы?

Лури раздраженно замотал головой.

— У нее же их никогда не было. На самом деле, я думаю, что у нее вообще никогда не было домашних зверушек. Люди в восточных провинциях очень странные.

— И я слышал об этом, — ухмыльнулся Гриф.

Лури автоматически ответил широкой улыбкой, после чего его одолело любопытство.

— А вы действительно защитник?

— Я защитник точно так же, как и ты — ювелир.

Подбородок Лури слегка приподнялся от гордости.

— Моей специальностью будет геммология. Когда я вырасту, я буду распоряжаться закупкой неограненных камней, которые наши мастера будут использовать в работе.

— Хороший выбор профессии, — серьезно заметил Гриф.

— А Брайер — специалист по чистым металлам.

Гриф кивнул, в то же время изучая ярко-красную ящерицу.

Лури переступил с ноги на ногу, все еще заботливо стискивая клетку. Его взгляд метнулся к оружейной сумке, пристегнутой к ремню Грифа. После чего мальчик сделал глубокий вдох и выпалил.

— А, правда, что никто не может открыть оружейную сумку защитника, кроме самого защитника?

Гриф взглянул вверх и увидел, как его маленький собеседник затаил дыхание.

— Это не полная правда, — тихо объяснил он. — Существует еще один человек, который может открыть сумку защитника.

Темные глаза Лури стали еще больше.

— Кто?

— Супруга защитника может открыть кошель. Она единственный другой человек на всей планете, который может открыть замок из призмы.

— А у вас есть леди? — потребовал ответа Лури.

Гриф покачал головой.

— Еще нет.

— А собираетесь завести?

— Если удача мне улыбнется.

Лури пожевал нижнюю губу.

— А вы уверены, что не можете научить меня, как открывать сумку?

Гриф засмеялся и поднялся на ноги. Дружеским жестом он взъерошил светлые волосы мальчугана.

— Боюсь, что да, не могу.

— Но если вы не можете научить меня или кого-нибудь еще, то как вы научите жену?

— У каждого класса есть свои секреты, Лури. Ты это знаешь. Способ, которым мы учим наших жен открывать оружейные сумки, это секрет защитников.

Лури серьезно кивнул, прекрасно зная нерушимые законы, охранявшие подобные тайны. Он поискал способ другого разрешения проблемы.

— А вы можете показать мне, что внутри?

— Может быть, — задумчиво протянул Гриф. — Может быть, я сделаю это, когда придет нужное время.

— А почему время должно быть нужным?

— Просто должно. Вот и все.

— О. — Лури принял такой ответ, но попытался взяться с другого конца. — А если вы не покажете мне, что внутри оружейной сумки, то расскажете какую-нибудь историю о сражениях с бандитами?

Гриф обдумал предложение.

— Полагаю, у меня есть время на одну небольшую. Ты знаешь историю о Таргине и головорезах с гор Кретлин?

— Я никогда такой не слышал. А кто такой Таргин?

— Он был очень сильным и умным защитником, — с соответствующей важностью начал Гриф. — Он убил своего первого бандита, когда был чуть старше тебя.

— Сам?

Гриф кивнул.

— Так гласит предание. Как бы то ни было, года проходили, а он проводил все больше и больше времени в горах, преследуя бандитов, нападавших на торговцев и рудокопов, пользовавшихся горными тропами. Его имя стало легендой. Однажды бандиты собрались вместе и решили, что они должны придумать способ избавиться от него. Поскольку Таргин почти всегда охотился в одиночку, они подумали, что смогут заманить его в специальный тупик в каньоне и там схватить.

— И это сработало? Таргина поймали?

— Он позволил им думать, что так и есть, — продолжал Гриф. — Но Таргин был очень умным. Слишком умным для бандитов. — И он пустился в объяснения того, как в точности Таргин сбежал из ловушки, выжил и на следующий день стал сражаться.

— А что, в конце концов, случилось с Таргином? — затаив дыхание, спросил Лури. — Он все еще жив?

— Нет, — серьезно ответил Гриф. — Таргина убили в горах. Умирая, он забрал с собой многих разбойников, но в итоге его столкнули с высокой скалы. Он упал в глубокое горное озеро и утонул. Его тело так и не нашли.

Гриф решил не упоминать о том весьма приземленном факте, что многие защитники испытали огромное облегчение, узнав, что отважный Таргин встретил свой конец надлежаще благородным образом. Будь он жив, Таргин представлял бы проблему: парень был не совсем в здравом уме. Больше же всех новости о славной кончине Таргина обрадовался сам Гриф. У него появилась смутная мысль, что Совет защитников серьезно рассматривал вопрос о том, чтобы отправить его для ликвидации Таргина. Но упоминать о такой малой детали при повествовании великой легенды не было нужды.

— Расскажите мне о его последней битве, — подстегнул Лури. Но мольба мальчика оборвалась, когда в ответ на оглушающий звонок служанка открыла огромные двери в главную прихожую.

На ступеньках стояла мокрая Сариана, тщетно пытавшаяся выжать подол своей длинной, узкой юбки. Одежда липла к ней, выдавая мягкие, нежные изгибы стройного тела. Девушка сконфуженно взглянула на испуганно воскликнувшую и потащившую ее в дом служанку.

— Мой промах, Летта. Я снова недооценила погоду.

— Миледи, вы вымокли, — полная пожилая женщина засуетилась вокруг Сарианы, затаскивая ее внутрь и закрывая дверь. После чего Летта повернулась, чтобы с укоряющим выражением лица оглядеть девушку. — И когда же вы запомните, что летом в Серендипити всегда нужно брать с собой зонтик? Ради Светового шторма, да вы только на себя посмотрите! Вымокли до нитки. Вам нужно пойти и немедленно переодеться.

— Хорошо, Летта, думаю, я так и сделаю, — Сариана быстро направилась через широкую прихожую, на ходу стаскивая с себя тесный пиджак. — А я-то думала, что выучила свой урок о вере в погоду давным-давно, — добавила она себе под нос.

Гриф услышал это замечание.

— Что-то случилось, Сариана? — спросил он, когда она прошла в капающей одежде мимо того места, где они стояли с Лури. — Все еще какие-то проблемы с парой местных обычаев? Не можете приручить нашу погоду?

— Нет, — рявкнула Сариана, явно придя в раздражение, обнаружив его на своем пути. Она сердито посмотрела на него, отбрасывая мокрые волосы с лица. — Ваша погода такая же возмутительная, непредсказуемая и упрямая, как и… — Она увидела Лури и немедленно замолчала.

— Как и люди, которые здесь живут? — услужливо закончил Гриф. — Вы должны нас простить. Порой трудно в точности понять, что восточник хочет, не говоря уже о том, что ему требуется.

Он продолжал говорить веселым голосом, чтобы не расстроить Лури, но знал, что Сариана прекрасно осведомлена о выражении его глаз. Он так же знал, что оно слегка ее встревожило. Он удовлетворенно кивнул. На этой стадии ему нужно произвести на нее любое впечатление, пусть даже и не лучшее. За последние два дня она нашла способ избегать его. Это раздражало Грифа, поскольку он принял решение вести себя в ее присутствии наилучшим образом. Казалось, она твердо настроилась не давать ему ни единого шанса впечатлить ее. Невозможно искать расположения женщины, которая перебегает в другой коридор, лишь бы избежать твоего приветствия.

— Не тратьте ваше драгоценное время, пытаясь понять, что я хочу или что мне требуется, защитник, — посоветовала Сариана, обходя его. — Мы не платим вам за эту работу. И говоря о вашей работе, — решительно заявила она, — завтра утром я буду ждать от вас отчет о степени ее выполнения. Встретимся в моем офисе после завтрака.

— Вы умеете поставить мужчину на место, Сариана, — спокойным тоном заставил себя ответить Гриф.

— Некоторым мужчинам необходимо, чтобы им объяснили, где их место. А сейчас, если вы меня извините, я бы хотела пройти в свои комнаты. — Она посмотрела вниз, и ее голос чудесным образом смягчился. Она расцвела в ослепительной улыбке. — Ах! Привет, Лури. Что ты здесь делаешь?

Лури сунул ей золотую клетку.

— Это подарок для тебя, Сариана. Твоя собственная ящерица алоног. Она составит тебе компанию ночью.

Выражение на лице Сарианы отразило смесь смущения и радости.

— Что за красивая маленькая клеточка. Могу поспорить, ее сделал твой кузен Морис, да? Выглядит, как его работа. — Автоматически Сариана потянулась, чтобы забрать клетку из рук Лури. — Ящерица тоже работа Мориса? Я думала, что только Тарии нравится придумывать брошки в виде рептилий. Что за прекрасная вещь! И я не могу определить камни. Никогда не видела таких сияющих красных камушков раньше, — после чего она бросила первый внимательный взгляд на создание, заточенное в золотой филиграни. — Она живая!

— Конечно, она живая! — возмутился Лури. — Кому нужна искусственная ящерица?

— Или мертвая, — задумчиво добавил Гриф. Когда ее глаза вспыхнули, он улыбнулся. А девушка снова перевела взгляд на тварь.

Гриф вынужден был помочь поддержать клетку. Сариана только лишь вздрогнула. Ее сияющая улыбка осталась на месте, и она даже не запнулась, когда обратилась к Лури:

— Что за изумительная ящерица. Она такая красивая, что выглядит, словно из мастерской Авилинов. Ах! У нее красные даже глаза!

Лури был доволен такой реакцией.

— Я потратил много времени, чтобы ее поймать. Я должен был вставать каждое утро до рассвета и идти в сад. Понимаешь, чтобы поймать алонога, у тебя должна быть правильная приманка. Они едят только определенные виды листьев. И ты должна быть очень быстрой, чтобы его схватить.

Сариана бросила на Лури оценивающий взгляд.

— Может быть, неправильно держать его в клетке, Лури. Маленькие существа, такие как он, должны быть свободны, ты так не считаешь?

— Ой, ну за пару дней он привяжется к тебе, и ты не должна будешь держать его в клетке, — объяснил Лури. — Из них получаются великолепные домашние зверушки для леди.

Сариана обратила беспомощный, умоляющий взгляд на Грифа. Тот воспользовался возможностью и добавил еще больше полезной информации.

— У них тяга к женщинам, как у крелкотов к мужчинам.

— Ты же видела моего крелкота, — напомнил Лури. — Этот алоног захочет быть с тобой так же, как и мой крелкот со мной.

— Понимаю, — голос Сарианы был едва слышен. — Хм, а где твой крелкот сегодня утром?

— Я оставил его в своей комнате. Я боялся, что он может съесть алонога.

— Понимаю, — снова слабо повторила Сариана. — Держать крелкотов и алоногов как домашних питомцев это старая западная традиция?

— Не очень старая, — легко заметил Гриф. — Только несколько лет назад обнаружили, какими великолепными домашними животными они могут быть.

— О, — чуть более радостно произнесла она, — что за странное совпадение. Недавно у меня на родине некоторые люди тоже начали заводить странных зверей. И, кажется, они весьма привязаны к ним. Со всеми моими занятиями и прочим у меня никогда не было времени на животное.

Гриф смотрел, как она стоит там, промокшая и грязная после грозы, держа клетку с ящерицей, которую не желала брать, и не знал, то ли засмеяться, то ли предложить помощь. У него было ощущение, что в ярость она придет в любом случае.

— В Серендипити есть старая поговорка о таких подходящих случаях, как этот, — в конце концов, вежливо заметил Гриф.

— Какая? — с глубоким подозрением поинтересовалась она.

— Бери, пока дают. Другого случая может и не представиться.

— Поговорки, как эта, подходят ко многим случаям жизни, ведь так? — резко отозвалась она.

— Тебе на самом деле понравилась ящерица, Сариана? — спросил Лури, жаждавший намного более восторженной оценки своего подарка.

— Она прекрасна, — с искренностью, удивившей Грифа, ответила девушка. — Самая прекрасная ящерица, какую я когда-либо видела.

Лури выглядел застенчиво довольным.

— Я рад, что она тебе понравилась. А сейчас ты должна придумать ей имя.

— Думаю, я назову ее Свалившееся Счастье, — ответила Сарана, бросая на Грифа косой угрожающий взгляд. — Сокращенно Счастливчик. Спасибо тебе, Лури. А сейчас, думаю, мне лучше пойти и переодеться. Увидимся за обедом.

— Я принесу в твою комнату запас листьев, чтобы ты могла покормить Счастливчика, — пообещал Лури.

— Спасибо тебе.

— Удачного дня вам, Сариана, — радостно попрощался Гриф, когда она повернулась, чтобы уйти.

— Благодарю вас, лорд Чассин, — она даже не обернулась, но тон был мучительно официальным. — Если моя удача станет хоть на каплю больше, чем она уже есть, я буду вынуждена расширить список своих страховых случаев. — Она исчезла в холле, взметнув влажные серые юбки. Руки были заняты ящерицей и золотом.

Когда она ушла, Лури повернулся к Грифу с радостным выражением лица.

— Я думаю, алоног заставит ее меньше скучать по дому, правда? Особенно ночью.

— А что заставляет тебя думать, что ночью она особенно скучает по дому? — с любопытством спросил Гриф.

Лури пожал плечами.

— Пару раз я видел, как она гуляет по оранжерее, когда все уже уходят спать. Я иногда тайком выбираюсь из комнаты, чтобы проверить садок для мальков лунной рыбы. Понимаете, когда они маленькие, они выбираются из-под камней только ночью. И каждый раз, когда я заходил в оранжерею, я видел Сариану. В первый раз, когда ее встретил, я подумал, что она призрак. И почти испугался.

— А что заставило тебя решить, что она призрак?

— На ней была белая ночная рубашка, и она как будто плыла через кусты и деревья. И не издавала ни звука. Это был единственный раз, когда я видел ее с распущенными волосами. И она выглядела немного грустной. Я почти подошел и заговорил с ней, но испугался, что она застесняется. Матушка говорит, что восточникам не нравится, когда другие люди видят, что им грустно.

— Возможно, твоя мать права. Жителям востока нравится притворяться, словно у них нет эмоций, как у нас.

— Почему?

Гриф пожал плечами.

— Может быть, это заставляет их чувствовать свое превосходство.

Лури потерял интерес к такому предмету беседы.

— Ну, сейчас у нее будет алоног, чтобы составить компанию ночью.

— Я уверен, что она этому обрадуется, Лури, — рот Грифа слегка скривился. — Я только надеюсь, что алоног поймет, какой он счастливчик.

 

Глава 4

В полночь Гриф тихо стоял за длинными листьями огромной, ползучей гидропальмы и наблюдал, как одетая в белое фигура беззвучно скользнула в оранжерею.

Лури был прав, Сариана, действительно, слегка напоминала призрак. Но она не была существом, созданным из полупрозрачной, недосягаемой субстанции. Гриф был уверен, что леди, двигавшаяся к нему на обутых в бархатные туфельки ножках, возможно, и воспрепятствует прикосновению его мозолистой ладони, но это не означает, что ее нельзя будет схватить и обнять.

С первой случайной встречи с Сарианой он много думал об этом и понял, что достиг поворотной точки своей жизни. Он намеревался склонить Сариану к тому, что изменит его собственное и ее будущее. Нелегкая задача.

В ней будет больше преследования, нежели ухаживаний, решил он, готовясь к самой жизненно необходимой охоте, на которую когда-либо выходил. Гоняться за бандитами было намного проще, нежели ухаживать за Сарианой. Все против него. Он был с несоответствующего континента и из неблагонадежного класса. Вдобавок, у него сложилось впечатление, что он ни капли ей не нравится. О, она, конечно же, понимала его. Он был в этом уверен. Но это совсем не означало, что он ей нравится. Иметь дело с ним было неприятной необходимостью, которую она готова была вытерпеть, чтобы достичь своей цели.

Каждый раз, когда он видел ее, его окатывал удар трепещущего понимания. Чувство было вовсе не таким простым и ясным, как похоть. С ней он, так или иначе, сумел бы справиться. Вместо нее возник острый непонятный голод, струившийся по телу, как горячий дождь. В отличие от обычного сексуального желания голод был более мощным, более сложным и поэтому более опасным.

Неистовая нужда родилась в ночь, когда он очнулся со спутанными наркотиком мыслями и увидел женщину, посмевшую прикоснуться к его оружейной сумке. Даже без сочетания с ним браком и установления связи у нее было достаточно сил, чтобы каким-то способом дотянуться до него. Все произошло на самом незаметном уровне. Ненастроенный разум Сарианы не понял проблесков знания, вырвавшего его из дурманящего тумана.

Появившиеся в тот момент сильные эмоции с тех пор неизменно набирали мощь. Поцелуй с Сарианой два утра назад никоим образом не облегчил растущее внутри Грифа желание. Прикосновение только подстегнуло чувство, сделав более сильным и требовательным.

Сейчас беспокойная, неистовая энергия пронизывала его кровь. Очень скоро нужда в освобождении станет намного более свирепой. Глубоко внутри Гриф знал, что существует лишь один способ удовлетворить голод. Ему нужно овладеть Сарианой Дейн способом, уникальным для его вида.

Никогда в жизни он не чувствовал таких переменчивых ощущений. Не каждый защитник был достаточно удачлив, чтобы найти свою истинную пару.

Но он был готов к таким резким эмоциям. По крайней мере, хмуро решил он, степень готовности была такой же, как и у любого другого мужчины к внезапной и стремительной атаке. Его отец, как и его дед до него, пытался объяснить уникальность испытываемого защитником голода, когда он находил женщину, с которой мог установить связь и сочетаться браком. Защитник мог удовлетворить аппетиты своего тела с любой физически привлекательной женщиной. Но поиск супруги — абсолютно иное дело.

Это был не вопрос любви или даже страсти. Это был вопрос выживания. Только истинная супруга могла подарить защитнику сына.

Браки защитников в некоторых существенных чертах отличались от обычных союзов мужчин и женщин. Люди западных провинций знали об этом. Кланы уважали специальные законы, структуру общества и традиции, относившиеся только к защитникам.

Гриф подумал, чего бы достиг, попытавшись объяснить все это Сариане. У него было смутное ощущение, что она не сжалилась бы над ним и не предложила бы полную капитуляцию.

Гриф тихо стоял в тени пальмы, вновь и вновь перебирая варианты. Сейчас их было только два. Первый — оставить дом Авилинов. Предпочтительно сегодня ночью. Тогда все еще оставалось время убраться и положить конец всему. Он подозревал, что, оказавшись подальше от Сарианы, мощные силы, кипящие в нем, в конечном счете, утихнут. Их просто нужно перенаправить и сфокусировать до того, как они смогут стать намного мощнее. Силы выйдут из-под контроля не полностью, особенно если он прервется на этой стадии. Сильный, волевой мужчина сможет справиться с ними.

Второй альтернативой было завершить соединение и сосредоточиться на жестоком желании внутри. Чтобы сделать это, нужно взять Сариану Дейн в свою постель. И там древним способом защитников он выкует между ними узы. Как только связь установится, она будет замужем за ним по закону защитников. И тогда она сможет подарить ему сына.

Два варианта, только два.

Третьего не дано.

Кратковременная связь даже не обсуждалась. Мужчина не заводит романов с потенциальной парой. Когда он достаточно удачлив, чтобы найти супругу, он хватает ее и держит изо всех сил. Когда на кону стоит будущее клана, мужчина не станет делать глупостей, заводя короткие интрижки.

Сариана была почти рядом. Она все еще не замечала его. Золотистый свет летней луны Виндарры омывал ее бледным сиянием, превращая в волшебное создание.

Он все еще мог уйти, напомнил себе Гриф. Он мог отступить в тень, и она пройдет мимо, не увидев его. Тогда он сможет оставить этот дом навсегда. Он почти улыбнулся смехотворности подобной идеи. Как будто бы он мог уйти.

Гриф сделал свой выбор. Он сделал глубокий вдох и скрепил свою решимость, оставшись там, где был.

И тогда она увидела его. Ее нежные губы приоткрылись в испуганном удивлении, а глаза упивались его видом, словно он был кем-то большим, нежели просто человек.

— Удачного вам вечера, Сариана, — тихо произнес он. — И мне. Думаю, удача понадобится нам обоим.

Она быстро пришла в себя.

— Вы напугали меня. Что вы здесь делаете, Гриф?

— Свою работу. Я же ответственный за безопасность, помните?

Она нахмурилась.

— Вы ответственны за нахождение этого проклятого призмореза. Защита ювелирных украшений в ночь бала — всего лишь прикрытие, предлог, чтобы объяснить ваше присутствие в доме. О чем вы думали, решив прогуляться здесь в середине ночи?

Он улыбнулся, обнаружив в ее голосе оборонительные нотки.

— У меня столько же прав находиться здесь, что и у вас.

— Полагаю, вы сознаете, что заставляете людей нервничать.

Он пожал плечами.

— Ничего не могу поделать с чужой реакцией.

— Ха. Вы специально провоцируете неловкость. Вам нравится заставлять людей нервничать.

— В настоящий момент я не пытаюсь заставить вас нервничать, Сариана. Не бойтесь меня.

Ее подбородок гордо приподнялся, а глаза в золотистом лунном свете стали глубокими озерами, полными женских тайн.

— Я вас и не боюсь.

— Великолепно, — Гриф взял ее руку приличествующим джентльмену жестом и потянул по оранжерейной дорожке. — Тогда давайте продолжим полуночную прогулку вместе.

— Я уже собиралась возвращаться в комнату.

Она попыталась вежливо освободиться из его хватки. Гриф притворился, что не заметил. Было так приятно прикасаться к ней, так приятно находиться рядом. Она была теплой, нежной и чрезвычайно женственной. Волосы струились по спине, спадая на плечи соблазнительными волнами. Гриф глубоко вдохнул, омывая свои чувства в их сладком травяном аромате. Он слегка вздрогнул.

Со сладкими травами смешивался еще один запах. Это было нежное благоухание самой девушки, и оно потрясло чувства Грифа на всех уровнях. Все его тело отзывалось, становясь твердым, напряженным и готовым. Он заставил себя расслабиться. Он принял решение. Сейчас он может позволить себе выжидать. Он хотел сделать все подобающим образом. В конце концов, он сын Главной семьи, а Сариана заслуживала настоящего ухаживания. Он поискал слова, чтобы утешить и успокоить ее. Найденное удивило его.

— Все в порядке, Сариана. Вы не единственная, кто порой чувствует себя одиноко.

Она метнула в него удивленный взгляд, тут же скрыв ресницами выражение глаз.

— Что заставляет вас думать, будто мне одиноко? Дом полон шума и беготни весь день напролет.

— Но это не родной дом, — указал он.

Некоторая часть осторожного напряжения исчезла. Гриф мог чувствовать, как оно растворяется, и понадеялся, что это произошло потому, что Сариана, в конце концов, расслабилась.

— Нет, это не родной дом, — тихо согласилась девушка.

— Почему вы оказались в Серендипити? — с любопытством спросил Гриф. — Очень мало людей из восточных провинций переезжают жить на запад.

— Я здесь потому, что не смогла набрать необходимый балл в Академию Бизнеса, — ответила она. — Когда я потерпела в этом неудачу, я автоматически потерпела неудачу в выполнении многих других важных дел.

— Таких как?.. — подсказал Гриф.

Она заколебалась.

— Почему вы хотите, чтобы я рассказывала о себе?

Он подумал, а не открыть ли ей правду, что он хочет знать все о ней потому, что вскоре возьмет как свою супругу. Она будет связаны с ним узами, которые ни один из них никогда не испытывал. Она будет полностью принадлежать ему. И, если повезет, она станет матерью его сына.

Но здравый смысл сказал ему, что сейчас не время пытаться ей это объяснять.

— Думаю, — осторожно ответил Гриф, — что я хотел бы узнать о вас потому, что сейчас полночь, мы одни, и порой это помогает вести беседу.

Она расслабилась, в глазах засветилось любопытство.

— Вы удивили меня, защитник. Я никогда бы не подумала, что вы из тех людей, которые нуждаются в полуночных разговорах.

— Может быть, вы не должны продолжать делать поспешные выводы. Мир полон сюрпризов, — заметил он. — Что случилось, когда вам не удалось поступить в академию, о которой вы упомянули?

Она вздернула плечо.

— Мне не удалось последовать судьбе, для которой меня растили со дня, когда я родилась. Без обучения в академии, я не имела право занять президентскую должность в своем клане. Моя семья была в ужасе. Я демонстрировала такой талант и перспективы. Каждый момент бодрствования проходил в подготовке к той роли, которую я должна была сыграть. Когда пошли слухи о том, что моя карьера оборвалась на уровне университета, мой брак был аннулирован.

Гриф почувствовал себя так, словно у него в животе провернули нож. Его пальцы впились в ее руку.

— Вы собирались выйти замуж?

— Вы причиняете мне боль, — вежливо произнесла девушка.

— Простите, — он заставил себя ослабить хватку. — Расскажите мне о ваших планах на брак.

— Рассказывать не так уж и много. Мои родители организовали брак, когда я поступила в университет.

— С кем? — Гриф решил, что взорвется, если быстро не получит ответ. Все что он мог, так это сохранить нейтральный тон.

— Со старшим сыном другого важного семейства в моем социальном клане, конечно же, — Сариана бросила на него странный взгляд. — С вами все в порядке?

— У меня все замечательно, — подтвердил он сквозь зубы. — А тот мужчина, за которого вы должны были выйти замуж… он очень сильно вас любил?

Она вздрогнула под его ладонью, словно вопрос искренне напугал ее.

— Я едва знала его. Я встречала его пару раз на светских мероприятиях. Он казался совершенно восхитительным.

— Восхитительным?

— В университете он учился на курс старше меня и демонстрировал гигантский потенциал. Он обучался управлению семейными правовыми интересами. И, конечно же, его семейство было одной из Главных семей нашего клана.

— Конечно же.

Сариана с подозрением взглянула на собеседника.

— Это сарказм?

— Вовсе нет, — Гриф сглотнул, чтобы прочистить горло. — Я так понимаю, этот совершенно восхитительный человек попал в академию?

— Да.

— А когда вы — нет, то его семья стала разыскивать подходящую невесту где-то в другом месте?

— Все так, — признала она с вздохом. — Мне было так стыдно после моего провала. Я едва могла смотреть в лицо своей семье.

— А почему вы провалили поступление?

Сариана поджала губы.

— Совет академии заявил, что результаты моего теста изобличили слишком большую склонность к экспериментированию и нововведениям, и в недостаточной мере — базирование на фундаментальных знаниях. Лучшее, на что я могла надеяться с такой оценкой, — это назначение на незначительную должность в отцовском бизнесе и, в конечном счете, жалкий брак с еще с каким-нибудь неудачником. Не особо вдохновляющее будущее. Я должна была уехать. Чтобы самоутвердиться.

— Итак, вы прибыли в Серендипити. Как вы будете самоутверждаться, Сариана?

— Я надеюсь доказать свои способности, завоевав себе репутацию бизнес-менеджера, который сумел избавить такой клан как Авилины от реальных финансовых проблем, — Сариана взглянула на него со стыдливой решительностью. — Я собираюсь вернуться в академию и просить позволения пересдать вступительные экзамены.

— А позволят?

— Это весьма необычно, но при особых обстоятельствах члены академии разрешат. Моя цель — наглядно продемонстрировать мои способности в Серендипити и использовать это, чтобы убедить академиков дать мне еще один шанс. Понимаете, я весьма близка к тому, чтобы рассчитаться с долгами Авилинов. Через пару месяцев, если все пойдет хорошо, в финансовом отношении они встанут на ноги.

— Если члены академии согласятся дать вам еще один шанс, — медленно произнес Гриф, — вы вернетесь в Рандеву?

Она улыбнулась.

— Можете не сомневаться. Я буду на первом же виндригере, который идет домой. Как же иначе я смогу завершить свое образование и занять положенное мне место в обществе?

Гриф сражался, чтобы взять под контроль ярость разочарования, пронзившую его. Он должен действовать медленно и осторожно.

— Что вы будете делать, если академики не уступят? — поинтересовался он.

Улыбающиеся губы вытянулись в мрачную линию.

— Тогда я застряну в Серендипити. Я очень много об этом думала и решила, что Ишен Раккен прав. Если я не смогу занять свое законное место дома, то мне лучше остаться здесь.

— Этот Раккен, — процедил Гриф, — уже принял такое решение для себя?

Сариана кивнула.

— Он смирился со ссылкой. Он достиг здесь огромного успеха и черпает в этом утешение и удовлетворение. Если я буду вынуждена остаться, то, возможно, выйду за него замуж.

Гриф рефлекторно потянулся и наткнулся на огромный пухоцвет. Его пальцы сомкнулись и сдернули цветок со стебля, в мгновение ока превращая его в сочное месиво. Сариана в шоке смотрела на это.

— Что вы делаете? Это же призовые пухоцвЕты леди Авилин! Она планировала на следующей неделе отправить их на выставку.

Гриф раскрыл ладонь и посмотрел на смятые лепестки.

— Случайности случаются.

— Это не случайность! Вы сделали так специально, — упрекнула его Сариана.

Гриф сунул улику в карман куртки.

— Может быть, леди Авилин не заметит пропажу одного из своих драгоценных цветочков?

— Если заметит, то я обязательно расскажу ей, кто виноват, — пригрозила Сариана.

Гриф тихо засмеялся.

— Маленькая ябеда. Вы бы донесли на меня?

— В мгновение ока.

Он покачал головой, все еще усмехаясь.

— Что? Совсем никакой лояльности к своему бедному, низкооплачиваемому работнику?

— А что мой бедный, низкооплачиваемый работник сделал с тех пор, как приступил к работе? — потребовала она ответа.

Гриф слегка опешил от способа, которым она сменила тему.

— Собственно говоря, я заключил субдоговор с осведомителем. Парня зовут Бринтон. Он один из тех весьма полезных людей, которые знают все задворки Серендипити. И он занимается продажей информации тем, кто готов заплатить за то, чтобы узнать некоторые вещи, происходящие на задних улочках.

— Бесклановый человек? — тут же спросила Сариана, явно шокированная. — Преступник?

— Не каждый обладает преимуществом принадлежности к респектабельному клану, Сариана. Несмотря на четкие планы философов, обществу далеко до идеальной структуры. Здесь на западе правила весьма гибки. Вы это знаете. И я сомневаюсь, что мы такие уж уникальные. Разве у вас в восточных провинциях нет бесклановых людей?

— Ну, есть, но, в самом деле, иметь дело с подобной персоной…

— Не вы имеете с ним дело, а я. И, говоря по правде, Бринтон не так уж плох. Его информация обычно весьма надежна. Если клан-конкурент нанял кого-то, чтобы украсть призморез Авилинов, то весьма высоки шансы, что через один из многих его источников до нас дойдут слухи.

— Мне это не нравится, — настаивала Сариана.

— Вам и не должно нравиться или не нравиться. Дело сделано.

Некоторое время она обдумывала это.

— Когда будут новости от этого Бринтона? — в конце концов, спросила она.

Гриф неприятно улыбнулся.

— Я рад, что у вас достаточно здравого смысла, чтобы принять неизбежное. В душе вы практичная женщина. Это полезная черта характера. А что касается вашего вопроса, то я не знаю, когда. Он занимается делами по-своему и в свое время. Хотя у него и не займет много времени, чтобы узнать, ходят ли какие-либо слухи о резаке.

— Я бы хотела получить известия как можно скорее.

— Я знаю, леди. Но вы должны быть терпеливой, — Гриф помедлил, пока не привлек ее полное внимание. — Если же, конечно, не хотите уволить меня и продолжить расследование самостоятельно?

— Не будьте смешным! Я не знаю, как руководить таким расследованием, и едва ли смогу передать его городской страже.

— Нет, если хотите сохранить тайну, — любезно добавил Гриф.

Сариана на долгое время замолчала. Гриф практически мог слышать, как в ее головке пенятся мысли. Но, заговорив, своим вопросом она его удивила.

— Почему леди Авилин обратилась к вам как к лорду Чассину в то утро у меня в офисе?

— Это мой титул по праву. Я прямой наследник Главной семьи класса защитников. Наш класс, может быть, и незначителен в ваших глазах, поскольку ему нет эквивалента на востоке, но он абсолютно законен здесь, на западе.

Она с любопытством взглянула на него.

— Я не намеревалась вас оскорблять.

— Разве? — время от времени Гриф раздумывал над тем, что его будущая супруга демонстрирует весьма поразительный дар раздражать его.

Сариана приняла нехарактерно раскаивающийся вид. Ее извинение было вежливым и официальным.

— Я сожалею, если оскорбила вас или ваш класс. Пожалуйста, простите меня. Все социальные классы заслуживают уважения и равноправия, как постановили философы, когда создавали их. Я была несколько напряжена. Порой я говорю до того, как подумаю.

— Вы могли бы следить за этим, Сариана, — не смог удержаться от замечания Гриф.

Она нахмурилась.

— Следить за чем?

— За речью до того, как подумаете. Это западная традиция. У нас есть склонность к эмоциональному восприятию вещей, видите ли.

К его удивлению, она восприняла комментарий серьезно.

— Я заметила тенденцию.

— Держу пари, заметили. Вы не смогли бы прожить здесь год и не заметить множество примеров. Мы здесь, на западе, немного несдержанны. А также беспечны, пылки и время от времени поразительно безрассудны.

Сариана неожиданно ухмыльнулась.

— Авилины называют это артистическим темпераментом. Кажется, они считают, что он неизбежен, поскольку большая часть классов на борту «Серендипити» ориентировалась на искусство. А я порой думаю, что причиной этому частично могла послужить окружающая среда. На западе все кажется таким ярко выраженным. Климат, ландшафт, деревья и животные. Нет ничего скучного и блеклого. — Она взглянула на огромные оранжерейные часы и вздрогнула. — Мне лучше вернуться в свою комнату. Очень поздно.

— Я провожу вас.

— Нет, нет, все в полном порядке, — быстро запротестовала она. — Я не хочу вас отвлекать.

— Вы и не отвлекаете. Мои апартаменты в том же самом крыле, что и ваши. Леди Авилин великодушно предоставила их мне этим утром.

— О.

Гриф испытал некоторое удовлетворение от того факта, что она не смогла найти на это возражений. Сариана, как он уже узнал, очень редко теряла дар речи.

В молчании они двинулись по длинной галерее крыла, в котором располагались их комнаты. У двери Сарианы они остановились, и Гриф потянулся, чтобы прикоснуться к скрытому пружинному механизму. Она уже начала оборачиваться, вежливое прощание было готово сорваться с губ, как девушка внезапно остановилась, обратив внимание на что-то внутри комнаты.

— О, нет!

Гриф тут же влетел в комнату, бегло окидывая наметанным взглядом обстановку.

— Что случилось?

— Алоног. Он убежал. — Сариана подбежала, чтобы проверить пустую золотую клетку. Крошечная дверка была распахнута. — Как он смог выбраться наружу? Я должна его найти. Да я не засну, зная, что по моей комнате бегает ящерица!

— Алоноги очень умные, — заметил Гриф. Тревожное напряжение, охватившее его после испуганного возгласа Сарианы, исчезло. Он внимательно оглядывал комнату, пока девушка беспокойно металась вокруг, заглядывая в углы и под кресла.

С потолка на четырех толстых цепях по типичной западной моде свисала богато украшенная кровать. Она висела в полуметре от пола, но пространство под ней было скрыто постельным пологом.

Стены были выкрашены в теплый желтый цвет, тщательно выполненные архитектурные детали подчеркивались белым и позолотой. Высокие арочные окна выходили на сады возле реки. В комнате стоял изящный шкафчик, покрытый черной эмалью и украшенный цветочным мотивом. Пара висячих кресел и письменный столик завершали основную меблировку. Дверь на противоположной стороне комнаты вела туда, где подозревал Гриф, окажется богато украшенная ванная комната. Западники их очень любили. Чем богаче семья, тем более необычны в доме ванные.

— Мы должны его найти, — объявила Сариана, заглядывая в пустую вазу. — Я не смогу уснуть, пока не узнаю, что он вернулся обратно в клетку. Эй, Счастливчик. Где ты, Счастливчик?

— Алоноги безвредны, Сариана. Вы не должны беспокоиться, если мы его не найдем.

— Вам легко говорить, — пробормотала она, начав проверку всех крошечных ящичков письменного стола. — Это не вы должны спать в одной комнате с ящерицей.

— Настоящая опасность угрожает как раз алоногу, — указал Гриф, опускаясь на колено возле кровати и отводя полог в сторону. Утром, спускаясь с постели, вы можете случайно наступить на него.

Сариана застонала и открыла следующий ящик.

— Что за ужасная мысль.

— Ага. Особенно для Счастливчика, — Гриф наклонился, чтобы взглянуть под кровать и заметил в темноте вспышку алых драгоценностей. — А, вот мы где.

Сариана резко закрыла ящик и поспешила через комнату.

— Вы нашли его?

Гриф уселся на корточки.

— Вам будет легче поймать его, чем мне. Я говорил вам утром, им нравятся женщины.

— Вы серьезно? — Сариана выглядела печальной и смирившейся.

— Боюсь, что так, — он помедлил, ожидая, что она предпримет.

— Ну, я могу оставить его там, где он есть. И сойду с ума, думая всю ночь, а не шныряет ли он где-нибудь поблизости. — Она встала на колени и заглянула под кровать.

— Не делайте резких движений. Он все еще дикий. Но испытывает к вам любопытство. Очень медленно протяните руку.

— А что если он меня укусит? — прошипела Сариана. Она опустилась на живот и наполовину проскользнула под кровать. Она исчезла до пояса, предоставив Грифу любоваться видом ее очаровательного задика.

— Не укусит, — Гриф оставался на прежнем месте, наслаждаясь нежными изгибами ее ягодиц и бедер, обтянутых сбившейся в складки ночной рубашкой. — Не беспокойтесь, Сариана. Все, что он хочет, так это свернуться у вас на ладошке и согреть себя теплом вашей кожи.

— Надеюсь, вы знаете, о чем говорите, — извиваясь, она залезла под кровать еще чуть дальше.

В это время Гриф сражался с почти непреодолимым порывом накрыть ладонью пышный изгиб ее бедер.

— Просто поверьте мне, Сариана. Он не желает причинять вам боль. Он хочет, чтобы вы владели им, прикасались и ласкали. Сейчас он просто не вполне понимает, как приблизиться к вам, вот и все. Нужно показать ему, что вы его принимаете.

— Ненавижу прерывать вашу речь, — ее голос прозвучал приглушенно, — но я совершенно не мечтала завести в качестве домашнего питомца ящерицу. Я просто не знала, как сказать об этом Лури.

— Вы не узнаете, что на самом деле чувствуете, пока не приблизите его к себе, — тихо произнес Гриф, все еще изучая нежные холмики, оказавшиеся так близко к его руке. — Не выносите поспешных суждений.

— Это не поспешное суждение. Я никогда не испытывала нежных чувств к ящерицам. И даже не знаю людей, которые бы испытывали.

— Алоног кажется вам сейчас странным и чужим. Вы осторожничаете, потому что он не знаком вам. Точно так же, как и я.

Ее извивающееся тело затихло.

— Я и не думала, что у вас с алоногом столько общего, — в конце концов, произнесла Сариана.

— Мы оба с запада, — с легкой насмешкой заметил Гриф.

— И у вас обоих есть зубы.

Гриф моргнул, не уверенный, как это понимать.

— Сариана…

— А! Держите его! — ее тело быстро метнулось вперед, и мгновением позже она уже выскользнула из-под кровати. Она села, триумфально показав свою добычу. — Вот он. Давайте клетку.

Гриф изучал, как осторожно она держит маленькую красную ящерицу.

— Нет необходимости сажать алонога в клетку. Особенно после того, как он познакомился с вами.

— Но он определенно останется в клетке, — твердо отрезала Сариана. — Я не могу рисковать с чем-то, у кого столько зубов, как у этой твари. — Она поднялась и быстро прошла через комнату, чтобы поместить маленькую ящерку внутрь ее золотого разукрашенного домика. После чего заперла дверцу на защелку. — Вот так. Цел и невредим. Утром я попытаюсь убедить Лури, что его подарок предпочтет весело бегать по берегу реки.

Гриф медленно поднялся, наблюдая, как девушка склоняется над клеткой.

— Не думаю, что утром он решит убежать, Сариана. Я считаю, что связь уже появилась. Счастливчик не захочет покидать вас.

— Чепуха. Любое дикое существо предпочтет свободу.

— Из каждого правила есть исключения.

Сариана ухмыльнулась и обернулась, чтобы поспорить.

— Но не в восточных провинциях. Там, откуда я родом, мы не отклоняемся от правил, не говоря уже о введении исключений.

— Вы не дома, — напомнил Гриф. Он медленно направился вперед, приближаясь к ней, как она приближалась к алоногу. — Тут немного по-другому.

Она не двинулась, но часть ее веселья испарилась. Казалось, она, наконец, поняла, что в комнате происходит намного больше, нежели успешная поимка красной ящерицы. Она вопросительно взглянула ему в лицо, в широко раскрытых глазах отражалась неуверенность.

— Гриф?

— Не бойтесь различий между нами, — он чуть подвинулся, обрадовавшись, что она все еще не пытается увильнуть от его медленного, осторожного сближения. Еще шаг-другой и он сможет прикоснуться к ней. Он хотел этого. Очень сильно желал.

— Я не боюсь вас, Гриф.

Он слабо улыбнулся, обрадованный ее словами.

— Думаю, потребуется немало, чтобы вас напугать. Нервная малышка-трусишка не предприняла бы путешествие в западные провинции, когда дома дела пошли не так, как надо.

Сариана легко покачала головой, ее губы дрогнули в нерешительной улыбке.

— У меня не было выбора.

— У вас был выбор. Вы выбрали самый многообещающий и самый рискованный вариант. С таким темпераментом, как у вас, в Серендипити вы можете чувствовать себя как дома больше, нежели в Рандеву. Вы когда-нибудь думали о таком?

— Нет, — решительно заявила она. — Не думала.

Гриф рискнул. Он поднял руку и коснулся складки ее одеяния там, где оно спало с плеча. Его ладони оставалось только пара сантиметров до нежного выступа ее груди. Он почувствовал, как ее дыхание прервалось, и начал судорожно искать способ, чтобы снова успокоить ее.

— Ты женщина, которая не боится рисковать, — прошептал он, хриплым и грубым от желания голосом. Его пальцы дрожали, перебирая ткань ее ночной рубашки. — Ты рискнешь со мной?

— Я не понимаю, что вы имеете в виду. Я уже пошла на огромный риск, просто наняв вас.

Он отмел возражение прочь, не желая терпеть ее слабые попытки уйти в сторону от темы.

— Я говорю о другом риске и думаю, ты это понимаешь.

В ее широко распахнутых глазах слабый протест смешался с гневом.

— Вы просите слишком много, защитник!

— И перешел все границы? — нежно усмехнулся он. — Я зашел слишком далеко, замахнулся слишком высоко, осмелился на слишком многое, потребовал больше, чем имею права ждать?

— Я вижу, вы великолепно понимаете ситуацию, — пробормотала она. Ее ресницы опустились, чтобы скрыть под своей вуалью глаза. — Гриф, пожалуйста, сейчас очень поздно. Вы должны уйти. Не позорьте нас, продолжая.

— Я могу дать тебе немного времени, Сариана. Не много, только лишь самую каплю. Это поможет? Я хочу сделать все правильно.

Она вздрогнула. Он мог чувствовать легкий трепет, прошедший через нее, и с абсолютной ясностью понял, что причиной тому и возбуждение, и женская осторожность. Он мог заставить ее хотеть его. Он был в этом уверен. Просто должен дать ей время.

— Время? — выдохнула она. Сейчас ее глаза были светящимися озерами. Эмоции мелькали под их поверхностью, отправляя дрожь по всему ее телу.

— Так для тебя будет легче?

— Я не знаю, — у нее перехватило дыхание. — Я не знаю. Пожалуйста, Гриф, я не могу думать.

— Я хочу тебя.

— Вы едва меня знаете. — Сейчас ее глаза умоляли о понимании и утешении. Но он разглядел в них так же страстное любопытство и сделал на него ставку.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. — Он склонился, чтобы коснуться ее губ. Облегчение и триумф нахлынули на него, когда она не отпрянула.

Он специально продолжал целовать ее нежно и нетребовательно. Он не сделает ошибки, совершенной в последний раз, не напугает ее. Он не хотел, чтобы она боялась. Все его тело мечтало об освобождении, но сегодня ночью он мог контролировать себя. Он даст Сариане время, которое ей требуется.

Сариана стояла под поцелуями очень тихо. А потом ее губы слегка приоткрылись. Гриф принял приглашение, скользнув языком глубоко в теплый рот. Его рука двинулась вниз от плеча к изгибу груди. Почувствовав, как ее соски отвердели под тканью одеяния, он решил, что сойдет с ума. Он продлил поцелуй так долго, как посмел, пока не ощутил в ней новую степень напряжения, после чего с неохотой прервал тесный контакт.

— Сариана, Сариана, — пробормотал он у ее губ. — Скажи мне, что все, что тебе нужно, это только время. Я могу подождать, если должен.

— Я ничего не понимаю, — прошептала она. — Что ты со мной делаешь?

— То, с чем не нужно сражаться. Думаю, что ни у одного из нас нет выбора. — Он поднял руку, чтобы обхватить ладонями ее лицо. Каким-то образом он должен донести до нее неизбежность их соединения. Для нее было бы проще и намного легче просто признать такой союз, нежели самостоятельно приходить к пониманию, что настоящего выбора нет. — Я попытаюсь не давить на тебя.

— Гриф…

— Я дам тебе немного времени, как и обещал. Но, пожалуйста, ради нас обоих, не заставляй меня ждать слишком долго.

— Ни один мужчина никогда не просил меня завести с ним роман. — Ее слова, дрожа, повисли между ними в воздухе. — Я не уверена, что хочу. Сейчас. И с кем-то, кого я едва знаю…

Он решил не говорить, что его предложение подразумевает намного больше, нежели кратковременная встреча. Она обязательно запаникует, если он все честно расскажет. Но, возможно, он сможет уговорить ее согласиться на то, что она посчитает коротким романом. Она была страстной девушкой, хотя не совсем это понимала. Она далеко от домашних ограничений, одинока и находится на чужой земле. Мысль о романе может оказаться для нее очень заманчивой.

— Я говорил тебе и раньше, что ты не единственная, кто близко знаком с одиночеством, — напомнил он тихо.

Она медленно кивнула.

— Авилины объясняли, что число защитников очень мало, и что большинство из вас гуляют в одиночку большую часть времени. Вы живете на задворках общества.

— В некоторой степени, мы оба чужаки на этой земле.

Ее тоненькие пальчики сомкнулись вокруг его запястья.

— Это трудно для тебя, Гриф? Быть защитником, я имею в виду?

— Не намного труднее, чем для тебя выбрать ссылку.

Море нежной симпатии отразилось в ее глазах.

— Думаю, я понимаю.

— Спасибо тебе, Сариана, — он коснулся ее губ еще раз, а потом заставил себя отпустить девушку.

Не сказав ни слова, он отвернулся и пошел к двери. Но, уже почти переступив через порог, он бросил взгляд через плечо. Она стояла там же, где он оставил ее, возле золотой клетки, глаза полны непрошенных, невысказанных вопросов.

— Время, — произнес отчетливо Гриф. — Я могу подарить тебе немного времени. Удачной ночи тебе, Сариана. — Он вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь.

На полпути к своей комнате он вспомнил о раздавленном цветке, покоящемся в кармане куртки. Он вытащил его и несколько мгновений рассматривал смятые лепестки.

После чего Гриф улыбнулся и выбросил цветок в ближайшую мусорную корзину, осмотрительно замаскированную под вазу.

В общении с Сарианой прекрасно сознавать, что она не слабая и хрупкая, как цветок. Она не сломается, если ухаживание будет чуть грубовато.

Леди была потенциальной парой защитника, а такие женщины, несмотря на свою внешнюю оболочку, не мягкие, утонченные или слабые. Он даст ей время, поскольку следует совершать галантные поступки, и, в конце концов, он лорд Главной семьи. Когда требуется, он может вести себя как джентльмен. И, кроме того, он хотел произвести на Сариану впечатление своими манерами.

Но в итоге, будет ли он пользоваться любезным обхождением или более прямыми методами, Сариана будет принадлежать ему. Решение принято.

 

Глава 5

Послание от Бринтона прибыло в ночь костюмированного бала Авилинов.

По мнению Грифа, время было выбрано на редкость неудачно. У него имелись планы на вечер. Планы, вращавшиеся вокруг замысла показать Сариане, что он знает, как вести себя на балу.

Но вместо скольжения по бальной зале с Сарианой в руках, Гриф беззвучно двигался по промозглым извилистым улочкам бедных кварталов Серендипити. Он направлялся на место встречи и по пути размышлял о своей раздражающе плохой удаче. Бринтон мог быть великолепным источником информации, но его чувство времени было отвратительным.

Танцы с Сарианой и демонстрация лучших манер не было единственной целью Грифа на вечер. Он также хотел внимательней присмотреться к Ишену Раккену. Он испытывал любопытство к своему сопернику.

Вместо этого он брел по заваленным мусором переулкам, одетый в новую черную льняную рубашку, отполированные до блеска ботинки, идеально отглаженные серую куртку и брюки. У него не было времени даже переодеться. Послание, доставленное к задней двери дома Авилинов не так давно, принес маленький, чумазый, босоногий мальчишка. Записка была краткой и загадочной.

Гриф сразу же почувствовал ее безотлагательность. Бринтон был мастером подобного дела. Он не стал бы впадать в панику по пустякам. Его сверхъестественное чутье в определении ценности слухов и сплетней, должно быть, вывело его на что-то весьма интересное.

Гриф крался по задворкам, слишком незначительным, по мнению городского совета, улочкам, чтобы тратить деньги на их освещение газовыми лампами. А сегодня не было даже лунного света. Клубящиеся тучи еще одной летней грозы быстро затягивали ночное небо.

Если Бринтон окажется на месте встречи вовремя, прикинул Гриф, то у него останется еще куча времени, чтобы вернуться на бал прежде, чем тот завершится поздним фуршетом. Прошло очень много времени с тех пор, как он танцевал. И он искренне надеялся, что этот навык схож со скачкой на драгонпони: раз научившись — никогда не забудешь.

Все свои надежды на то, чтобы не выставить себя полным глупцом, он возлагал на предположение, что Сариана, возможно, и сама не слишком умелый танцор. У него было сильное подозрение, что она проводила намного больше времени в классной комнате и библиотеке, нежели в бальном зале.

И в этом проблема Сарианы, решил Гриф. Она проводила слишком мало времени, веселясь и играя. Она была слишком сосредоточена на извилистых путях к успешной карьере и браку, который стал бы деловым союзом, а не страстным романом. Но Гриф был уверен, что сможет все изменить.

Все, что он должен сделать, это привлекать ее внимание так долго, чтобы успеть убедить девушку, что она выбрала неверную судьбу.

Привлечь ее внимание, между тем, оказалось не столь легко, как он предполагал после случайной встречи в полночь в оранжерее. Гриф очень редко встречался с Сарианой за прошедшие три дня. Казалось, что она всегда либо погружена с головой в работу с документами, либо проводит собрание с лордом и леди Авилин, либо торопится на еще одну «встречу за ленчем» с Ишеном Раккеном.

Каждый раз, когда он ухитрялся застать Сариану одну, его подвергали долгому допросу о прогрессе в расследовании. Он начал задумываться о том, а не было бы самым мудрым решением найти этот проклятый резак просто для того, чтобы заставить Сариану умолкнуть.

Леди умела загнать мужчину в угол. Несмотря на свое настроение, Гриф улыбнулся. При обсуждении дел она была неизменно хладнокровной, самоуверенной и самонадеянной. Когда дела не обсуждались, она ухитрялась вести беседу только лишь о пустяках и банальностях

У девчонки определенно хорошо подвешен язык, подумал Гриф. Но он был уверен, что почувствовал и страсть, запертую в ней. Желание быть тем, кто освободит ее, быстро становилось всепоглощающей необходимостью.

Гриф завернул за угол и направился по узкой мощеной тропинке. Когда по его спине пробежали предупреждающие мурашки, он временно отбросил все шальные мысли о Сариане и бале. Он приближался к месту встречи, указанному в послании Бринтона. Гриф начал считать зияющие темные провалы переулков. Дойдя до третьего, он остановился. Бринтон должен был ждать поблизости.

Гриф неподвижно стоял у стены, позволяя тьме поглотить себя. В тенях вокруг него не было ни звука, ни движения. По улице разнеслось далекое дребезжание повозки и вскоре затихло. Никакой возница в здравом уме не стал бы задерживаться в этой части города.

Услышав тихий стон с дальнего конца переулка, Гриф понял, что карьера Бринтона как информатора только что подошла к концу.

Гриф легко прикоснулся пальцами к замку-призме на оружейной сумке. Кожаный кошель открылся. Забравшись внутрь, он высвободил маленькую газовую лампу. Щелкнув механизмом, посылавшим искру в газ, он тотчас же получил слабенький лучик, осветивший часть замусоренного тупика.

Там было пусто, за исключением того, что казалось грудой старых лохмотьев, валявшихся в дальнем конце. Гриф заколебался, все его натренированные чувства протестовали против решения зайти в место, которое могло легко стать ловушкой. В переулке был только один выход.

Но у Грифа была мрачная уверенность, что смятая куча, лежащая у основания кирпичной стены, — это Бринтон. И никак нельзя было упускать тот факт, что, возможно, он не был бы там, если бы не стал работать на Грифа. Его могли уложить в каком-нибудь другом темном переулке, ожидавшем какого-нибудь другого заказчика, если бы он не взялся за эту конкретную работу, но это к делу не относилось. Бросив последний взгляд вправо и влево на дорогу, чтобы убедиться, что он один, Гриф вошел в переулок.

Через пару секунд он опустился возле лежащего мужчины, прикоснулся к нему и понял, что надежды нет.

— Бринтон?

Мужчина не двигался, но раздался тихий стон. Бринтон едва дышал. Крошечная газовая лампа выхватила темное расширяющееся пятно на рубашке.

— Потерпи, приятель. Я вытащу тебя отсюда. — По размеру пятна и температуре кожи Бринтона Гриф понимал, что попытка отнести раненого к доктору бесполезна, но это было единственное, что вообще можно было сделать. Умирать там было все равно лучше, чем в переулке.

— Защитник. — Единственное слово было чуть громче выдоха, сорвавшегося с окровавленных губ Бринтона.

— Да, — отозвался Гриф, засовывая руку под рубашку Бринтона, чтобы узнать, сможет ли он как-то замедлить кровотечение, прежде чем пытаться сдвинуть мужчину. — Это я. Ради Светового шторма, мне жаль, Бринтон. Клянусь, я никоим образом не представлял, что все обстоит так серьезно.

— Нет! Не ты. Другой защитник. — Бринтон приоткрыл глаза и попытался сфокусироваться на лице Грифа. Его слова хрипло и тяжело срывались с губ. — Я не вышел на того, у кого резак.

— Не имеет значения, Бринтон. Расслабься, приятель. Я отнесу тебя к доктору. — Гриф почувствовал ладонью кровь и разрезанную плоть. Он быстро натянул рубашку Бринтона, превращая ее в импровизированный бандаж. Бринтон беспокойно дернулся под его ладонью.

— Нет времени. Убирайся, Чассин. Убирайся.

— Я перекину тебя через плечо, — объявил Гриф, напрягаясь, чтобы поднять более мелкого мужчину.

— Нет… смысла. Слушай меня. Ты всегда платил вовремя. Хороший клиент. Надежный. Я должен тебе… ты помог мне пару лет назад.

— Ты ничего мне не должен.

Бринтон качнул головой, и по его подбородку заструилась кровь.

— Неправда. Должен. Отплачу тебе. Сегодня. Единственным, чем могу. Информация. Нашел не резак, а кое-что более важное. Другой защитник не хочет, чтобы его нашли. Ты слышал меня, Чассин? Другой защитник. Я не знаю, что… он виноват в пропаже резака.

Гриф замер.

— Защитник сделал это с тобой?

— Нет, я не стою его внимания. Но, скорей всего, он отправил кого-то за мной. Я слышал… — Бринтон снова закашлялся. — Я слышал о ворах, забравших резак в Малый Шанс. Ты заплатил за информацию. Возьми ее и действуй. Но будь осторожен. Резак не стоит твоей жизни. — Бринтон начал болезненно ловить воздух ртом.

Гриф больше не стал ждать. Он, как мог, позаботился о кровотечении, наклонился и поднял Бринтона на плечо. Сейчас мужчина был без сознания. И к лучшему.

Гриф направился к выходу из переулка, удерживая одной рукой умирающего, а другой маленькую газовую лампу.

Он был на полпути из обнесенной стенами ловушки, когда в тупике появилась закутанная в плащ фигура с арбалетом в руке. Тоненький лучик газовой лампы наткнулся на нее в тот момент, когда неизвестный поднял руку, чтобы выстрелить.

Реакция Грифа была рефлекторной. Он зажмурился и щелкнул переключателем маленькой ручной лампы. Узкий луч стал кратковременной слепящей вспышкой света, наполнившей тупик. Мгновением позже, свет исчез, оставив абсолютно все в полной темноте. Фигура в плаще, на время ослепленная, в гневе выругалась. Тетива издала резкий и высокий звенящий звук.

Гриф уже бросился в сторону и нащупал метательный нож, но вес тела Бринтона сделал его маневр непривычным и опасно неуклюжим. Он ощутил толчок лезвия незнакомца, когда оно скользнуло через куртку по плечу. А потом пришла боль.

Он пошатнулся и открыл глаза, когда тело Бринтона скользнуло за ним по кирпичной стене. Поскольку информатор не издавал ни звука, Гриф решил, что, возможно, тот уже мертв.

Мужчина с арбалетом исчез. Гриф по опыту знал, что потребуется пара минут, чтобы эффект искрящейся вспышки газовой лампы рассеялся. Возможно, его противник слепо пробирается по улице, ища место, чтобы спрятаться, пока восстановится зрение.

Гриф ринулся к выходу из переулка. Его газовая лампа сейчас была бесполезна. В подобном маневре ее можно было использовать только единожды, после чего она требовала перезаправки газом. Глаза Грифа видели нормально, поскольку он закрыл их перед взрывом вспыхивающего газа. Света от раскинувшихся звезд было достаточно, чтобы проводить поиск на улице, проходящей возле переулка.

Но, добравшись до улицы, он услышал только стук подков драгонпони по мостовой. Не одного, а двух. Мужчина с арбалетом привел подкрепление. В тусклом свете Гриф с разочаровывающей яростью наблюдал, как два драгонпони галопом скрылись за углом. Мужчина на первом пони вел за повод второе животное. Осевшая кучей фигура на втором пони, без сомнений, была мужчиной с арбалетом.

— Да пошло оно все к Световому шторму, — зашипел Гриф, тщетно проклиная свою собственную глупость, медлительность и старомодность.

Он вернулся в аллею и проверил пульс Бринтона. Мужчина был мертв.

Гриф сжал кровоточащее плечо и решил возвращаться в авилиновский район города. По пути он подумал, что ему лучше остановиться у дома знакомого доктора, мужчины, умевшего держать язык за зубами.

Ежегодный бал Авилинов имел громадный успех. Сариана нашла убежище в эркере и маленькими глотками потягивала сдобренный специями пунш, наблюдая за танцующими. Она была только рада остаться одна на несколько минут. Бальный зал переливался цветами, дрожал от смеха и музыки. Помещение стало сегодня выставкой для самых фантастичных модных одеяний. Каждый следующий костюм еще больше бросался в глаза и впечатлял, чем предыдущий.

Ее собственное платье было простым и незатейливым по сравнению с одеяниями вокруг нее, хотя и совершенно театральным по ее личным стандартам. Одевая его вечером, Сариана была слегка шокирована низким, обнажающим плечи вырезом, тугим корсажем и пенящимися юбками с разрезами по бокам. Платье было мерцающего изумрудно-зеленого цвета, отороченного золотым. Когда девушка шла или танцевала, оно обнажало добрую часть ее ног. Предполагалось, что одеяние будет представлять костюм дочери фермера, но Сариана серьезно сомневалась, что какая-нибудь фермерская дочка будет чистить хлев, нося платье такого рискованного покроя.

Леди Авилин и ее дочь выбрали эту одежду для Сарианы, решив, что ей нельзя доверить выбор чего-то подходящего к случаю.

Они были правы, веселясь, подумала Сариана, разглядывая в зеркало свою «экипировку». Никогда и за миллион лет, она бы не выбрала ничего похожего.

Но нельзя отрицать того факта, что, одевшись, она начала думать, каким посчитал бы ее наряд Гриф.

Ей нужно прекратить размышлять об этом. Грифа не было нигде поблизости. Она не видела его с обеда. Возможно, он серьезно взялся за свою выдуманную работу по охране ювелирной коллекции Авилинов.

Хотя в этом случае он должен был находиться где-то в комнате. Большинство лучших украшений Авилинов были сегодня на членах семьи. Другие были выставлены на обозрение в запертых стеклянных витринах.

— Вот ты где, Сариана. Я искала тебя. Что ты здесь делаешь? Надеюсь, наслаждаешься собой. Все проходит просто великолепно, да? — взволнованно щебетала леди Авилин, влетев в маленький тайный уголок Сарианы. Когда она появилась в алькове, необъятные юбки ее золотого бархатного платья заняли всю комнатку. Внушительное количество ювелирных украшений покрывало каждый кусочек ее тела, не закрытого платьем. Серьги-подвески, уйма браслетов и ожерелье, которое могло бы потопить корабль, сверкали на свету.

— Я просто сделала небольшой перерыв, — объяснила Сариана. — Боюсь, я не привыкла к такому физическому напряжению.

Леди Авилин засияла, обмахиваясь позолоченным веером.

— Я видела тебя раньше с Ишеном Раккеном. Такой милый мужчина. Где он?

— Танцует с леди Тарланой. Служебные обязанности, как он сказал.

— Ах, да. Клан леди Тарланы тоже ведет дела с банком Ишена. Я надеюсь, Ишен будет осмотрительным.

— Поверьте мне, последней вещью, которую Ишен когда-нибудь сделает, это станет обсуждать финансы одного клиента с другим. Ни слова о финансовом положении не просочилось за последние несколько месяцев, разве не так? Все слухи, которые возникли, когда я прибыла, утихли. Вы можете полностью доверять осмотрительности Ишена.

Леди Авилин широко улыбнулась, слишком довольная успешным вечером, чтобы проводить время, беспокоясь о чем-то таком мирском, как финансовое положение Авилинов.

— Да, конечно же. Кажется, мы пережили нашу неудачную ситуацию и, как однажды сказал Джассо, обязаны всем этим тебе, моя дорогая. Я даже страшусь подумать, где мы были бы сейчас без тебя. Если бы мы только могли разрешить это ужасное дело с призморезом.

— Думаю, вы можете поверить, что Гриф вернет его вам.

— Я надеюсь на это. — Леди Авилин лукаво приподняла позолоченную бровь. — Знаешь, я полагаю, что защитник совершенно очарован тобой, Сариана.

Сариана почувствовала странное возбуждение.

— Вовсе нет, леди Авилин. Я уверена, вы ошибаетесь.

— Поверь мне. Я намного лучше знакома с интересными проявлениями романтического влечения, чем ты, Сариана. Ненавижу это говорить, но в некоторых областях твое образование прискорбно отстало.

Сариана улыбнулась.

— Вам не нужно их упоминать, миледи.

— Очень хорошо, не буду. Но я все еще думаю, что ты должна сознавать тот факт, что защитника влечет к тебе. — Темные глаза старшей женщины мгновенно стали совершенно серьезными. — Если все, что он хочет, это легкая интрижка, то это одно. Возможно, для тебя будет прекрасно вступить в дикую, страстную связь с мужчиной, любым мужчиной. Мы все надеялись, что ты и Ишен могли…

— Леди Авилин!

— Неважно, — поторопилась с ответом леди Авилин. — Я просто хотела предупредить, что если уж ты и решила сойтись с защитником, то ты должна знать, что они… ну, другие. Думаю, я говорила что-то об этом раньше. У них есть свои собственные правила и традиции, как я пыталась объяснить.

— Они заводят любовные романы не так, как другие люди? — сухо поинтересовалась Сариана.

— Ну, нет, не романы. В этом отношении они вполне, хм, нормальны, как я полагаю. По крайней мере, я никогда не слышала ничего противоположного.

— Леди Авилин, — в конце концов, заявила Сариана, одновременно развеселившись и рассердившись, — о чем в точности вы меня предупреждаете?

Пожилая женщина вытянулась во весь свой выдающийся рост.

— О браке, — мрачно произнесла она.

— Брак! — Сариана почувствовала, как ярко вспыхнули ее щеки. Открытие заставило разозлиться. — Уверяю вас, брак — это последняя вещь, о которой я думаю в настоящий момент. И я, определенно, очень мало заинтересована заключать союз именно с защитником. Зачем, если Гриф даже не из моего класса. У нас нет абсолютно ничего общего. Даже сама мысль об этом совершенно невозможна. — Сариана понимала, что ее собственный клан был бы шокирован этой идеей.

Леди Авилин засияла, явно испытав облегчение.

— Тем лучше. Тем лучше. Брак защитника… ну, не важно. Это трудно объяснить, и я не уверена, что кто-то кроме защитника и его супруги на самом деле способен понять эти отношения. Просто поскольку ты росла не здесь, то многого не знаешь о защитниках, и я чувствую своей обязанностью предостеречь тебя… Не важно. Никаких предупреждений не требуется, если вы оба интересуетесь только развлечениями, присущим молодым.

— Я открою вам секрет, мадам. Я не знаю, что хочу.

— Тогда мой совет — окунуться с головой в любовную связь. — Леди Авилин похлопала Сариану по запястью сложенным веером. — Побалуй себя немного, моя дорогая. Я уверена, это принесет тебе много пользы. Увидимся у стола с закусками.

Леди Авилин развернулась в водовороте золотых юбок и выплыла из алькова.

Сариана смотрела ей вслед. Леди Авилин права. Единственные отношения, которые Сариана могла иметь с Грифом, — это короткий роман, и она забавлялась этой умеренно скандальной, совершенно очаровательной идеей с ночи, когда Гриф нашел ее в оранжерее.

В западных провинциях все было по-другому. Люди могли быть чуть безрассудными и отчаянными, но никто об этом не задумывался. Ты мог иметь связь с представителем другого класса, и самое страшное, что можно было этим вызвать, — улыбку.

За последние три дня Сариана обдумала вопрос от и до. Она специально избегала Грифа, пытаясь привести свои перепутавшиеся чувства в порядок. В конце концов, она села за стол и воспользовалась инструментом управленца, составив небольшую матрицу решений, с учетом всех положительных и отрицательных факторов.

Среди плюсов, она не была замужем и достигла необходимого возраста, чтобы участвовать в любовной связи. Она достаточно умна, чтобы осмотрительно руководить отношениями, что будет главным требованием для возвращения домой. Она не была уверена, так ли важна свобода выбора в западных провинциях, если один или оба из пары женаты.

Говоря по правде, она, возможно, вовсе не должна так сильно беспокоиться об этом условии. Она также вписала этот факт в матрицу решений. Это казалось важным. С родиной, где такие вещи ценились, ее разделял океан, и было маловероятно, что она когда-нибудь встретится с кем-то из местных жителей, если сумеет вернуться в следующем году на восток.

Также среди положительных факторов оказалось неохотное признание, что Гриф Чассин привлекал ее в отношении, которого она никогда не знала с другими мужчинами. Она была неуверенна в мудрости удовлетворения неодолимого любопытства, растущего внутри ее. Тем не менее, при размышлении, в целом, изучить глубины испытываемого чувства было бы прекрасным решением. Так лучше всего противостоять неизвестному и иметь с ним дело.

Она добавила это практичное замечание в положительную колонку матрицы. Чем дольше она сидела за столом, тем больше рос список плюсов.

В конце концов, отрицательная сторона матрицы включила в себя одну единственную запись: неприятное напоминание себе, что на самом деле с защитником у нее нет ничего общего. Единственное, что он мог желать от нее, это сексуальных отношений.

Конечно, сказала она себе, следя, как парочки кружатся по сверкающему бальному залу, любовная связь была всем, что искала и она.

Между тем, казалось, что в уравнении чего-то не хватает. Она боялась даже думать, что это могло бы быть.

Сариана сделала глоток пунша и с отчаянием пожелала знать больше о сексе и о мужчинах вообще. У нее было смутное, но беспокойное ощущение, что она стоит на краю отвесной скалы.

Легкое постукивание по окну заставило Сариану резко обернуться. Воздушные юбки ее платья невесомо взметнулись. Она едва смогла подавить крик, когда увидела темную фигуру с другой стороны стекла. А потом их глаза встретились.

— Гриф! — Она заметила, как он держится за плечо, и на нее нахлынуло чувство безумной паники. Он был ранен.

Добившись ее внимания, Гриф отступил в тень. Сариана не колебалась. Подхватив юбки одной рукой, она быстро выскользнула из алькова. Миновав незамеченной толпу смеющихся гостей, минуту спустя она в целости и сохранности покинула бальную залу. Оказавшись в коридоре, Сариана сломя голову ринулась бежать.

Вскоре она была на пути, ведущем в сады, находящиеся напротив алькова. Сияние света из окон направляло ее. Она почти натолкнулась на Грифа, когда тот материализовался из теней. Его глаза были серебристыми озерами, мерцавшими чувством, которое могло быть как болью, так и вожделением. Сариана решила, что все же это боль.

— Ты появилась вовремя, — пробормотал он. Он все еще держался за плечо и слегка покачивался. Он выглядел так же, как и в ту ночь, когда был одурманен снотворным тетушки Перлы. — Мне нужна небольшая помощь, а я не хотел пугать никого из слуг.

— У тебя кровотечение! Ты весь в крови!

— Не вся из нее моя. Помоги мне добраться до моих комнат, Сариана.

Девушка осторожно взяла его за неповрежденную руку и повела по саду к крылу, где располагались их апартаменты.

— Я отправлю одного из слуг за доктором.

— Нет, — Гриф сделал глубокий вдох. — Я уже был у него. Он зашил плечо и приложил что-то от боли к ране прежде, чем я смог остановить его.

— Почему ты хотел отказаться от лекарства? — потребовала Сариана.

— Я защитник.

Сариана пришла в ярость.

— А какая разница? Разве от раненых защитников требуется доказывать свою храбрость, отказываясь от обезболивающих?

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что у тебя все задатки мегеры? — вспыхнул Гриф. — При весьма небольшом усилии ты можешь превратиться в полную зануду.

— Вдохновившись тобой, я готова сделать попытку, — резко произнесла она. — А сейчас расскажи мне, что произошло. Почему ты не хотел болеутоляющего?

— Некоторые виды лекарств оказывают на защитников иное воздействие, нежели на остальных людей. Помнишь ночь, когда вы довели меня до потери сознания легким снотворным, которое ты приказала Маре всыпать в мой эль? — Его слова звучали все более и более невнятно.

Сариана испытала чувство вины.

— Я не знала, что оно так подействует на тебя. Я была уверена, что в комбинации с алкоголем оно не станет сильнее, чем само по себе.

— Так и было бы с большинством людей. Но не с защитником. Обезболивающее, которое доктор дал мне сегодня, имеет схожий эффект.

— Ты хочешь сказать, что потеряешь сознание?

— Нет, если смогу удержаться, — едко бросил он.

— Гриф, расскажи мне, что случилось.

— Меня ранили.

— Я это вижу! Как?

— Исключительно по глупости. Глупость виновата каждый раз.

— Это связано с пропавшим призморезом? — с неожиданной интуицией потребовала ответа Сариана.

— Да.

— Этого я и боялась! Я и не представляла, что дело станет опасным. Все же мы должны обратиться к городской страже!

— Нет, мы не пойдем к страже. — Каждое слово было тщательно и медленно уложено, как каменный монолит.

— Мы определенно пойдем, — объявила Сариана. — Я не хочу, чтобы еще кого-то ранили только за то, что он пытался защитить репутацию Авилинов. Я ответственна за ведение дела и приму необходимые решения.

— Ты, — проинформировал ее Гриф слегка заплетающимся, но от этого не менее решительным голосом, — больше не руководишь. Это делаю я.

Сариана уставилась на него.

— Никогда! И, во всяком случае, зачем тебе это? Ты никогда не испытывал особого энтузиазма от задачи по возвращению резака.

— Вещи изменились.

— Что изменилось? — Она распахнула боковую дверцу и повела Грифа в коридор, ведущий к его комнатам.

— Я все объясню позднее. Прямо сейчас я просто хочу немного поспать. Сделай мне одолжение, Сариана, прекрати мне выговаривать и уложи в постель. Пожалуйста.

Она сделала именно так, как он и просил.

Через три часа, когда Гриф очнулся от своего беспокойного сна, он тут же понял три вещи. Во-первых, его плечо болело. Во-вторых, в комнате было слишком жарко.

И, в-третьих, в темной комнате он был не один. В глубине кресла, находившегося возле кровати, свернулась клубочком спящая Сариана. Это был первый раз, когда он видел ее отдыхающей. В девушке была какая-то мягкая ранимость, заставившая его пожелать потянуться и принять ее под защиту своих рук. Дождь прекратился, и в бледно-золотистом лунном свете под висячим креслом стали видны зеленые атласные туфельки. Пенящиеся юбки платья образовали на подушках золотисто-зеленое озерцо. Из-под складок выглядывали пальчики затянутых в чулки ножек.

На Грифа нахлынула непреодолимая волна страсти и желания. Сегодня ночью он был не в состоянии их контролировать.

Ресницы Сарианы затрепетали и поднялись, когда она почувствовала его пробуждение. Взгляды встретились, и тело Грифа начало древнюю песню, когда он увидел стыдливое, робкое, полусонное желание в ее глазах. Она хотела его.

Без слов он протянул ладонь. Прими она ее, и станет принадлежать ему. Он понимал это с торжествующей уверенностью.

Взгляд Сарианы прошелся по протянутой над одеялом руке и затем поднялся к его лицу. В нем Гриф видел сомнения, нерешительность и женскую осторожность. Все его инстинкты возопили против проявления колебаний. Он должен дотянуться и схватить ее прежде, чем она потеряет храбрость, развернется и убежит.

Но другая его часть твердила, что все, что он должен сделать, это подождать. Это было похоже на ловлю алонога. Жертва — свой собственный худший враг. Сариана не собиралась сбегать от него сегодня ночью.

Девушка медленно выпрямилась, и было легко заметить ее колебания между стремлением спастись бегством и необходимостью остаться и узнать секреты притяжения, испытываемого ею. Она поднялась на ноги и медленно пошла к постели, склонилась и коснулась пальцев Грифа.

Он сжал ее руку и потянул на тихо покачивающуюся кровать.

 

Глава 6

Сидя и наблюдая за спящим Грифом, Сариана приняла решение. Он растянулся на пуховом одеяле, гладкое мускулистое тело было обнажено до пояса. Укладывая его в кровать, Сариана попыталась уговорить его лечь под покрывала, но он отказался. Он сорвал с себя куртку, рубашку и в явном изнеможении упал на постель.

Она сидела, разглядывая его, пока сама, в свою очередь, не уснула. Она не поняла, что разбудило ее, но в тот же момент с кристальной ясностью поняла, что приняла решение.

Сейчас Сариана без слова протеста позволила увлечь себя на покачивающуюся кровать. Это было то, что она хотела. В глубине души она это понимала. Она воспользуется советом леди Авилин и с головой окунется в опыт, непохожий на все, что она когда-либо знала. Сариана была взволнована и потрясена своим собственным безрассудством, но такая реакция только подкрепила ее решимость.

Глаза Грифа выражали жесткое напряжение, когда он потянул ее к себе. Мерцание лунного света отражалось в зелено-голубых глазах, создавая тысячи крошечных вспышек меж черных ресниц. В его взгляде содержалось такое обещание, какое Сариана больше не могла игнорировать.

С этим мужчиной она бы решилась на изучение границ своей сексуальности. Она хотела узнать, на что будет похоже угодить ему и получить удовольствие в ответ. Она ждала достаточно долго. Время пришло.

Ее наполнили изумление, возбуждение и удовольствие, когда он усадил ее возле себя. От волнения у нее закружилась голова. Сейчас ее беспокоил один-единственный вопрос.

— Гриф, твое плечо. Я не хочу, чтобы ты навредил себе.

— Забудь о нем. Я его едва чувствую. Все, что я хочу ощущать на данный момент, это ты. Ради корабельного пламени, Сариана, я слишком долго ждал сегодняшней ночи. Слишком долго ждал тебя.

— Прошли всего лишь пара дней, Гриф. Мы по-прежнему едва знакомы друг с другом. — Ее пальчики с любопытством путешествовали по его груди, ероша кудрявые волоски, сужавшейся полоской спускавшиеся до того, как исчезнуть под поясом брюк. Он содрогнулся, а она просияла. То было пьянящее понимание факта обладания исключительной женской силой, благодаря которой она сумела вызвать у него такой отклик. Она снова коснулась его, в этот раз слегка задев плоский сосок кончиком серебристого ноготка.

Гриф с шумом втянул воздух и сжал ее запястье.

— Ты не понимаешь, а я не могу сейчас тебе объяснить, — прохрипел он. — Утром ты узнаешь, что значит сегодняшняя ночь. Иди ко мне, Сариана.

С застенчивым пылом она повиновалась. Юбки платья растеклись по постели, когда она угнездилась у него под боком и осторожно опустила голову на его здоровое плечо. Он тут же запустил руку в ее волосы, распуская каштаново-золотистую массу, пока не освободил ее из сдерживавшей гладкой прически.

— Такая теплая, нежная и загадочная, — Гриф поднял пригоршню ее волос и глубоко вдохнул. — Я хочу знать все твои секреты, Сариана.

Сариана чувствовала упругое напряжение его мышц, ощущала, как жар его тела окутывает ее.

— Именно ты загадочен, Гриф. Я не очень хорошо тебя знаю и совсем не уверена, что понимаю.

— Но ты хочешь меня, — констатировал он.

— Я… думаю, что хочу. Гриф, все это так ново для меня. — Она ощутила слабый приступ нерешительности, который мгновенно был погашен ощущением открытия и возбуждения.

— Мы должны многое узнать друг о друге, леди, но познание начнем вот с этого. — Он завладел ее ртом, и Сариана задохнулась от настойчивого поцелуя, за которым скрывался и бездонный омут беспросветной изоляции и одиночества, и необъяснимый родник мужского желания, затопивший все, включая вспышку неуверенности, пережитую раньше. Сейчас все, что имело значение, это принести свет во тьму. А единственным огоньком, который она могла дать ему, была она сама. Сариана вздрогнула, но не отпрянула, когда Гриф углубил поцелуй.

Она все еще пыталась оправиться физически и эмоционально, когда почувствовала его руки на застежках платья. Она напряглась, когда он начал нетерпеливо их расстегивать. Какая-то часть желания Сарианы поутихла, столкнувшись с уколом смущенной неуверенности. В фантазиях, которым она предавалась в недалеком прошлом, она представляла более медленную, чувственную прелюдию.

— Осторожней, — мягко прошептала она. — Ты порвешь платье. — На самом деле платье ее не заботило, но его безжалостная настойчивость немного нервировала. Она хотела, что бы он чуть притормозил.

— Да к Световому шторму это платье! Ты думаешь, оно имеет значение? — Он потянул корсаж и спустил его до талии, обнажив сорочку из тонкого полотна, которую она надела под свой наряд. Сквозь тонкую ткань проступали бутоны сосков.

Гриф застонал и перекатился на бок. Приподняв Сариану, он одним быстрым движением сорвал с нее платье. После чего приподнял подол сорочки и стянул чулки. Его мозолистые ладони казались грубыми по сравнению с нежной кожей ее бедер.

В следующий момент Гриф сдернул ее рубашку, внезапно оставив Сариану совершенно нагой. Он разглядывал ее, упиваясь видом маленьких полных грудей, проводя рукой по изгибу бедра девушки.

Все произошло слишком быстро. Запоздалое чувство осторожности смешалось с растущим смущением, заставив Сариану начать сомневаться в мудрости принятого ранее решения.

— Гриф, подожди. Ты двигаешься вперед слишком быстро. Мне нужно время. Пожалуйста.

В тенях комнаты его глаза стали бурными морями мучений.

— Я хотел бы дать тебе время, но не могу. Разве ты не понимаешь, Сариана?

Она легко качнула головой, обдумывая отчаяние, услышанное в его голосе. Было трудно представить, что этот сильный, властный мужчина может чего-то отчаянно жаждать, не говоря уже о какой-то краткой любовной связи.

— Нет, не понимаю, — призналась она. — Пожалуйста, не разрушай для меня этот момент.

— Сариана! — Он издал придушенный звук, краткое восклицание, бывшее наполовину проклятием, наполовину мольбой. Казалось, в нем содержится как боль, так и желание, и Сариана была внезапно охвачена мощным желанием утешить и успокоить его. Она коснулась его плеча: не сексуально, а так, как погладила бы раненое животное. Под ее пальцами он содрогнулся.

Она могла ощутить, как он обуздывает себя значительным усилием воли, глаза зажмурились, рука сжалась в кулак. Сариана вдруг осознала, как горяча его кожа, и забеспокоилась. Конечно же, он слишком горяч, подумала она. Но могло ли сексуальное желание ввергнуть мужчину в такой жар?

Гриф и в самом деле был во власти лихорадки, но она начала сомневаться, а была ли это болезнь, вызванная страстью? Больше походило на результат ранения. Ее собственное возрастающее желание быстро сменилось на глубокую озабоченность.

— Гриф, ты болен, — заявила она, пытаясь сесть.

Он открыл глаза, выражение лица в сумраке было суровым.

— Нет. Не болен. Не так, как ты думаешь. Мне нужна ты.

Она прикоснулась к его лбу и обнаружила, что он влажен.

— Позже, — мягко заверила его она. — У нас будет много времени узнать друг друга. А прямо сейчас тебе нужно поспать.

— Коснись меня, — приказал он низким голосом.

— Я касаюсь тебя, а ты горишь в лихорадке.

— Коснись меня, — повторил он, хватая ее запястье. Он потянул ее руку вниз, туда, его тяжелая, пульсирующая мужественность плотно натягивала брюки. Когда он услышал, как задохнулась Сариана в ответ на наглядную демонстрацию его желания, Гриф беспощадно кивнул. — Сейчас ты понимаешь? Мне нужна ты. Я не заставлю тебя силой. Не смогу. Это так не работает. Но ты нужна мне. Так, как ты даже не можешь себе представить.

Он бредит, с беспокойством подумала Сариана. Она попыталась освободиться, но внезапно оказалась в плену его рук. С беспокойством она начала изучать его лицо.

— Дай я принесу тебе что-нибудь от лихорадки.

— Нет.

— Я вернусь, — убеждала она. — Я не оставлю тебя одного.

— Нет.

— Гриф, пожалуйста, выслушай меня. У тебя лихорадка. Возможно, из-за раны. Тебе нужен отдых.

Он медленно покачал головой.

— Нет. Все, что мне нужно, это ты. Я покажу тебе.

Он опустил голову и с разрушительной силой завладел ее ртом. Сариана ответила, все еще пытаясь убедить себя в необходимости выбраться из кровати. Но когда он прижался к ней, позволяя ощутить свою твердую длину, она почувствовала, как ее решимость исчезает.

Он хотел ее. Она была удивлена, как такое настойчивое желание может сосуществовать вместе с лихорадочным жаром от раны, но была вынуждена принять это. Говоря по правде, ее собственное тело все больше распалялось от страсти. Неуверенно она обвила его руками и погладила твердые мускулистые плечи. Она коленом интимно коснулась его ноги.

— Вот так, моя леди-защитница, — прошептал он с болезненным облегчением. Его рот двинулся от ее губ вниз, к шее. Он уткнулся лицом в изгиб ее плеча и глубоко вдохнул ее аромат. — Вот что я хочу от тебя. Коснись меня. Отдайся мне. Соединись со мной.

Сариана сказала себе, что он снова бредит. Но не смогла найти в себе силы воли, чтобы попытаться остановить его. Она была покорена глубиной его вожделения и порабощена своим собственным откликом. Она попала в центр бури, и с каждой прошедшей минутой шансы на благополучный побег таяли. Но в центре этого шторма был свет, множество огней. Тысячи цветных осколков образовывали изломанные, сияющие кусочки радуги. Словно вглядываешься в призму и видишь свет, который, отражаясь, превращается в нечто большее. В ее голове плясали все мыслимые и немыслимые цвета. Лучи были так экзотичны, что она не могла подобрать им названия.

Попав в ловушку мерцающего хаоса цветов, Сариана больше не думала о побеге. Она только лишь желала разделить этот сияющий водопад с Грифом. Глубоко в подсознании она знала, что он единственный, кто сможет в целости и сохранности провести ее через шторм точно так же, как она была единственной, кто мог взять его в сердце радуги.

Они нуждались друг в друге.

— Все хорошо, Сариана. Все хорошо. Это и должно было с нами произойти.

Его рука спустилась к поясу, и он содрал с себя остатки одежды. В бледном свете Сариана увидела полную, твердую длину его мужского достоинства и вздрогнула. Он был напряжен и набух от желания, и ее собственное тело откликалось даже сейчас, когда она смотрела на него нерешительным взглядом в благоговейном ужасе.

Гриф заметил выражение глаз девушки, когда она разглядывала его. Он быстро лег на нее снова.

— Ты не должна бояться меня, леди-защитница. Мы с тобой подходим друг другу. Я никогда не был там, куда собираюсь взять тебя сейчас, только слышал описание других. Сначала все покажется странным. Мне говорили, что будет некоторый дискомфорт, но мы предстанем пред ним вместе. Понимаешь?

Сариана ощутила странное головокружение. Мгновение она не была уверена, услышала ли слова или только представила ободряющие фразы в своем воображении. Но она отмахнулась от странного ощущения и улыбнулась с нежностью, которая, казалось, ослепила его. Его признание было таким очаровательным и милым, что расположило ее к нему, как ничто иное, что могло еще случиться в этот момент.

— Ты никогда не делал этого раньше? — тихо поинтересовалась она.

Не отводя глаз, он покачал головой, мозолистая рука скользнула по ее груди. Ее возбужденные соски стали плотными, тугими и чрезвычайно чувствительными.

— Никогда, — признался Гриф. — Я уже почти решил, что это никогда со мной не произойдет.

— Ох, Гриф, я так рада! — Сариана стиснула его, и ее радостные слова полились безудержным потоком. — Я так рада, что для тебя это тоже все в новинку, хотя никогда бы не догадалась. Ты кажешься таким уверенным в себе. Я не могу представить, что мужчина твоих лет и явного… весьма смелого… — Она умолкла, подбирая слова. — Я бы и не подумала, что мужчина с твоими впечатляющими физическими достоинствами будет отказывать себе все эти годы в радостях секса. Мужчины обычно так жаждут их. Даже в восточных провинциях, где люди намного лучше владеют собой, было бы необычно для мужчины так долго сохранять целибат. Это обычай твоего класса, что мужчины сохраняют девственность до достижения ими твоего возраста?

Гриф заморгал, словно испытывая трудности в слежении за ходом беседы, рука замерла на ее груди.

— Хм, Сариана, не думаю, что ты поняла, что я пытаюсь тебе объяснить.

— Все в порядке, — быстро заверила она. Она могла догадаться о причине его неловкости. Его мужское эго, возможно, уже поносит его на все лады за подобное признание. — Я понимаю. Мужчины ненавидят признавать, что у них мало или вообще отсутствует сексуальный опыт. Но хочу, чтобы ты знал, что я очень тронута, что мы можем открыть и изучить это вместе. Ты сделал меня очень счастливой. Сейчас я понимаю, что не буду чувствовать себя в постели единственным новичком. Мы по-настоящему будем равны. Такое облегчение знать, что мы начнем вместе.

Взгляд, который мог считаться как разочарованием, так и страданием, ожесточил и без того резкие черты лица Грифа.

— Не беспокойся, я бы никогда и не догадалась, что у тебя отсутствует опыт, — поспешно заметила она. — Ты делаешь все просто прекрасно.

— Благодарю, — напряженно пробормотал он.

— Думаю, у тебя хорошие инстинкты, — продолжила она ободряюще. — Кажется, ты точно знаешь, где и как ко мне прикоснуться. Ты двигаешься чуточку быстро, но сейчас я понимаю почему. Все то же самое, только давай чуточку помедленнее. Боюсь, я не такой знаток, как ты. Но я хочу тоже действовать правильно. Скажи мне, где ты хочешь, чтобы я тебя коснулась? — Действуя наугад, она прочертила кончиками пальцев дорожку к твердым выпуклостям его ягодиц. — Тебе так нравится?

— Сариана, ты делаешь все просто великолепно. Но ты не будешь слишком возражать против того, чтобы просто закрыть свой ротик?

Ее радостный энтузиазм потускнел. Она нерешительно взглянула на Грифа расширившимися от боли глазами.

Он застонал и прикоснулся своими губами к ее.

— Прости меня, леди-защитница. Я не хотел тебя обидеть. Черт, да я сам все испорчу, если не закрою свой собственный рот.

Она почувствовала его искреннее раскаяние, и тут же воспрянула духом. Она нежно провела рукой по его волосам, понимая, как сильно он напряжен.

— Не беспокойся об этом, — успокаивающе произнесла она. — Я уверена, совершенно естественно, что ты испытываешь некоторое беспокойство от происходящего. В конце концов, это тоже твой первый раз. Ты не должен ждать от себя многого.

Он издал легкий задыхающийся звук.

— Твой рот когда-нибудь закрывается, Сариана?

Она слабо улыбнулась.

— Я болтаю? Может потому, что нервничаю.

— Думаю, ты права, — рассудительно объявил он. — Мы оба нервничаем. Единственное решение — покончить со всем, — резко и решительно произнес он. Он опустил руку от шелковистой кожи живота к треугольнику волос между ее бедрами.

Сариана заерзала под этим возбуждающим прикосновением. Крайняя необходимость, которая завладела Грифом, казалось, взяла верх и над ней. Она могла чувствовать движущую силу в нем и знала, что ответная сила есть внутри нее. Когда его рука опустилась ниже, она тихо вскрикнула и инстинктивно сжала ноги.

— Позволь мне прикоснуться к тебе, леди-защитница. Разведи для меня свои ножки и позволь мне почувствовать твой жар. Я хочу быть уверенным, что ты готова, чтобы заявить мои права на тебя, как на истинную супругу.

Она сделала, как он и просил, и содрогнулась от возбуждения, когда он достиг нежной кожи на внутренней стороне бедер.

— Гриф!

Гриф пил свое имя с ее губ. Все его тело дрожало, когда он скользил загрубевшими кончиками пальцев по деликатным потайным складочкам между ее ног. Сариана поняла, что становится под его рукой все более влажной, и понадеялась, что возражать он не будет.

— Ты так же возбуждена, как и я, — хрипло пробормотал он в изумлении. — Я могу чувствовать, как ты пульсируешь. Ты влажная, горячая и хочешь меня, ведь так?

— Да, о, да, Гриф, — извивалась она под его рукой. Сначала задумалась, а не должна ли стыдиться неуправляемого отклика своего тела, но потом поняла, что Гриф упивается им. Напряжение было его собственной реакцией на нее.

— Сариана, — начал он хрипло, — слушай меня внимательно. Я должен кое-что у тебя спросить, а ты должна правдиво ответить. Понимаешь? Я связан узами чести задать тебе эти вопросы.

Девушка беспокойно мотнула головой на подушке.

— Клянусь, я не болею и… и не думаю, что забеременею. Вечером я подсчитывала время своего месячного цикла и уверена, что сегодня ночью я в безопасности. Я обсуждала такие вопросы с другими женщинами и слышала, что так долго, как я…

— Сариана!

Она распахнула глаза, напуганная его нетерпением.

— Да, Гриф?

— Когда-нибудь мы должны заняться твоей неуместной склонностью болтать в неподходящее время, — взорвался Гриф. — Я уверен, что у тебя превосходное здоровье. Как и у меня. А что касается твоей беременности…

— Не беспокойся об этом, — быстро отозвалась она.

Он застонал, явно расстроенный, и молча поцеловал ее в ответ. После чего обхватил ее личико загрубелыми ладонями и поднял голову так, чтобы между их губами оказалось всего лишь пара сантиметров. Сариана подумала, что утонет в сиянии его глаз.

— Сариана, — произнес он очень тщательно, очень четко, — ничто на всей планете не доставит мне большей радости, чем твоя беременность.

— Но, Гриф…

— Однако, это не то, что я хотел бы обсуждать с тобой сегодня ночью. Поэтому сейчас замолчи, выслушай меня и правдиво ответь.

— Да, Гриф.

— Ты добровольно отдаешь себя мне, Сариана? Выбираешь ли ты соединение со мной?

Она никогда не слышала выражения «соединение» прежде и могла только предположить, что этот термин используют защитники для того, что они собираются вместе делать, некий эвфемизм для обозначения сексуальной связи.

— Да, — прошептала она.

— Произнеси эти слова, Сариана, — приказал он. — Я хочу слов.

Она могла не подчиниться этой хриплой, настойчивой команде не больше, чем остановить восход солнца. Откуда-то к ней пришел нужный ответ. Она не задумалась над тем, что произнести. Казалось, слова возникли в ее голове, и она инстинктивно воспользовалась ими. Она была слишком занята удовлетворением требования Грифа, чтобы задуматься о странности фраз.

— Я добровольно отдаю себя тебе, лорд-защитник. Я выбираю соединение с тобой.

— Возврата не будет, — предупредил он.

И снова Сариана не была уверена, что это означает, но была не в настроении заострять на этом внимание. Сквозь нее проносилось желание, жарче и слаще всего, что она когда-либо испытывала в своей жизни.

Гриф двинулся, слегка переместившись, заставив кровать на богато украшенных цепях легко качнуться. Сариана не смогла увидеть, что он делает, но прежде, чем она задала вопрос, Гриф вернулся. Он навис над ней, загораживая широкими плечами лунный свет, льющийся из окна.

— Дай мне свою руку, Сариана.

— Еще одна традиция защитников? — Внезапно бурлящая радость и беззаботность желания исчезли. Новая, необычно мощная сила начала стискивать ее в своей хватке, сила, которая, казалось, исходит от него. Было странно осознавать, что каким-то образом она улавливает его эмоции. Она вспомнила, что та же самая дезориентация нахлынула на нее тем утром, когда он поцеловал ее в офисе.

— Да, Сариана, — произнес он, беря ее ладонь в свою. — Еще одна традиция защитников.

Он переплел их пальцы и опустился между ее ног. Его грубоватая от покрывавших ее волосков кожа весьма возбуждала нежную внутреннюю сторону бедер девушки. Внезапно она чрезвычайно остро осознала, как велик он был. Его тяжесть вжимала ее вниз. Глаза Грифа стали залитыми лунным светом морями, когда он стал медленно погружаться во влажный, теплый вход ее тела.

— Гриф?

— Просто держи мою руку, леди-защитница. Запомни, мы пройдем через это вместе.

Она кивнула, от возбуждения вдохи стали быстрыми и неглубокими. Она почувствовала, как широкая округлая головка члена проникает в нежные складки плоти, и напряглась.

— Обними меня, леди-защитница. Обними меня свободной рукой и держи так сильно, как можешь. Не отпускай, чтобы ни случилось. Просто помни, что я полностью буду с тобой.

Его рот накрыл ее губы. Она могла чувствовать в нем пульсирующее напряжение. Было похоже на то, что он настраивает себя на путешествие на странную, незнакомую территорию. Его пальцы, сомкнулись вокруг ее. Он немного передвинул их соединенные ладони так, что они чего-то коснулись.

С запозданием она поняла, что под ее ладонью оказалась кожа его оружейной сумки. Потом ее заменила прохладная призма замка. Сейчас Гриф прижимал ладонь Сарианы к кристаллу. Часть ее хотела спросить о цели странного действия, но в целом она была слишком захвачена собирающейся бурей, чтобы остановиться.

Драгоценности всех цветов радуги засияли в кружащемся сердце вихря. Гриф собирался пробраться с ней в центр бури и поймать скользящие призмы.

— Сейчас, — пробормотал Гриф.

— Да, сейчас, пожалуйста, — Сариана стиснула его свободной рукой. Его мускулы, сильные и мощные, напряглись под ее ладонью. Он был тверд от желания.

Гриф подобрался и без дальнейшего предупреждения вонзился глубоко в нее.

Кристалл призмы разлетелся на миллион зазубренных драгоценных осколков. Жаркий, острый, сияющий дождь хлынул на Сариану. Она придушенно вскрикнула, когда это ощущение затопило ее. Она услышала ответный, гортанный возглас, когда Гриф полностью погрузился в ее маленький, бархатистый канал. Все тело Сарианы конвульсивно сжалось вокруг него. Крошечные нежные мускулы напряглись в сопротивлении, слишком слабом, слишком запоздалом.

«Некоторое неудобство, — вспомнила Сариана слова Грифа. — Я слышал, что бывает некоторое неудобство». Да она почти кричала от боли и гнева!

Он лгал ей. Все книги, что она когда-либо читала по этой теме, лгали. Лгали все.

Это было не крошечное мгновенное неудобство, которого она ожидала. Это была агония. Что-то пошло дико, невероятно неправильно. Все ее тело было ввергнуто в хаос.

Боль исходила не только от мягкой, нежной смятой плоти между бедрами, хотя и там она была достаточно сильной, источником было ее плечо.

Ее плечо. Нет. Невозможно. Сариана была ошеломлена тупой, пульсирующей болью, которая внезапно и необъяснимо завладела этой частью ее анатомии. Но не это было худшим из всего.

Худшей частью было раскаленное добела, обжигающее ощущение в ладони, в том месте, где Гриф прижал ее пальцы к замку из призмы на оружейной сумке.

Но даже это не было первым в списке. На вершине всего оказалось то, что ее тело горело и лихорадило.

Глаза Сарианы распахнулись в смущенном обвинении. Ее тело застыло, реагируя на травму. Она обнаружила, что черты лица Грифа, смотрящего на нее, напряглись в агонии, явно сравнимой с ее собственной.

— Гриф, остановись. Что-то неправильно. Что-то идет не так.

— Положись на меня, Сариана. Это пройдет. Просто держись за меня.

Она слышала слова, но могла поклясться, что он не произносил их вслух. Конечно, она не могла быть в этом уверена. Казалось, что все вокруг хаотически вращается. За исключением Грифа не было ничего реального, постоянного или устойчивого. Он был источником всей этой боли и мук, но она знала, что он был ее единственным спасением.

В слепящей вспышке прозрения она с уверенностью поняла, что он переживает все, что испытывает она, включая и ту боль, которую сам причинил насильственным вторжением в ее тело. Сариана изумленно подумала, а как такие истинно женские муки воспримут его мужские нервные окончания.

Возможно, точно так же, как ее неповрежденное плечо пульсировало от боли в открытой ножевой ране.

Возможно, точно так же, как оба они чувствовали, как призма выжигает невидимое клеймо на их ладонях.

Возможно, просто возможно, точно так же, как она болезненно и остро сознавала слепящую мужскую потребность. Не то жестокое желание, которое было уменьшено сопровождающейся болью. Ее чувства были потрясены глубиной этого мужского желания. Она чувствовала его так же остро, словно эта потребность была ее собственной.

— Ты моя леди-защитница. Мы связаны вместе, пока смерть не разлучит нас.

Слова вспыхнули у нее в голове. Сариана закрыла глаза, неспособная исследовать эту новую странную манеру слышать. В этот момент она не понимала ничего, кроме ощущения, что ею абсолютно и полностью овладели. Она подумала, что даже это чувство, казалось, работает точно так же, как и разделенная боль. Оно многократно повторялось между ней и Грифом. Они были зеркалами друг для друга. Испытываемое ощущение металось туда и обратно, становясь с каждым отражением все более интенсивным. Свет от зеркал разбивался бесчисленными лучами.

Сарианой не только овладели, каким-то образом она сама была владелицей. Она связывала Грифа точно так же, как он связывал ее.

Время в темной спальне остановилось в бесконечном мгновении.

И тогда, с агонизирующей медлительностью беспощадные, сбивающие с толку ощущения начали утихать. Неестественная боль успокоилась, приняв обычные размеры, словно они с Грифом вернулись к тому, что было их собственным неудобством, освободив друг друга от дополнительной ноши. Даже чувство выжженного клейма в ладони Сарианы начало исчезать.

— Все будет хорошо, леди-защитница. Худшее закончилось. — Гриф отвел ее руку от оружейной сумки и спрятал пульсирующую от боли ладошку в своем кулаке. После чего поцеловал ее дрожащие пальцы. — Клянусь тебе, Сариана, я и не представлял, что это будет так больно. Связь между нами должна быть очень и очень сильной. Я никогда не слышал о подобном соединении.

— Гриф, я ничего не понимаю, — во рту у Сарианы так пересохло, что она с трудом смогла выдавить эти слова. Первоначальные болезненные ощущения, захватившие ее, почти исчезли, но чувству дезориентации требовалось больше времени, чтобы рассеяться. И определенный дискомфорт все еще не ушел. Гриф по-прежнему находился глубоко в ее теле, и она остро сознавала каждый сантиметр вторгшегося в нее члена. Ее тело ощущало тесноту и натянутость, желая приспособиться к нему.

— Я знаю, моя сладкая, — Гриф пытался говорить успокаивающе, но его голос был все еще хриплым от испытываемого сексуального напряжения. — Я знаю. Сейчас все закончится. Завтра утром я тебе все объясню. Но сейчас у нас с тобой есть кое-какие неоконченные дела.

Сариана моргнула, когда он начал двигаться внутри ее. Боль уменьшилась, но она все еще была излишне чувствительна.

— Гриф, я не хочу…

— Шшш, Сариана. Никаких слов. Не сейчас. — Он продолжил мягко двигаться в ее тепле. — Позволь себе расслабиться и ответить. Внутри тебя так много страсти, ждущей, что ее освободят. Думаю, что связь была такой болезненной частично именно из-за нее. Нам будет очень хорошо вместе, тебе и мне. Чертовски хорошо.

Сариана не была столь уверена в этом, но ее тело, кажется, принимало его сейчас, хотя и несколько неохотно. Она все еще чувствовала слишком сильное растяжение, но ощущение было уже не таким неприятным, как прежде. На самом деле, оно было странно возбуждающим. Она крепче обняла его, приготовившись разрешить себе исследовать это новое, более приятное впечатление. Ее ноги обвились вокруг его талии в неосознанном желании привлечь партнера ближе.

Но чувственные движения оказали на него совершенно неожиданный эффект. Гриф потерял контроль.

— Сариана.

Он изогнулся, глубоко вонзаясь в нее. Все его тело напряглось. Гриф издал крик триумфального освобождения, содрогнулся и в изнеможении опустился на Сариану.

Минуты текли, а Гриф не двигался. Сариана медленно оглаживала его горячую спину, неуверенная, что делать дальше. Казалось, что он крепко уснул. Но она чувствовала, что у него все еще жар. Его по-прежнему лихорадило

Очень медленно, осторожно, она выбралась из-под тяжелого тела Грифа. Он не пошевелился. Она скользнула к краю кровати, кончиками пальцев задев оружейную сумку. Девушка рефлекторно отдернула руку, после чего поняла, что замок из призмы больше не обжигает.

Сариана поднялась на ноги и почти упала. Она испытывала слабость, головокружение, и каждая мышца в ее теле, казалось, превратилась в желе. Повернувшись, она посмотрела на кровать. Грифу будет холодно к утру. Она неуклюже нащупала покрывало и сумела накрыть мужчину. После чего проверила его рану, чтобы убедиться, что она не начала кровоточить снова. Бинты оказались чистыми.

Сариана быстро подняла свою одежду и натянула ее. Если повезет, то в коридоре будет пусто. Она приоткрыла дверь и выскользнула из комнаты. Мгновением позже она оказалась в безопасности своих собственных покоев.

Когда она заперла за собой дверь, раздавшийся тихий скребущийся звук заставил ее посмотреть вниз. По полу прямо к ней направлялся алоног.

Сариана слабо рассмеялась и наклонилась, чтобы подобрать ящерицу.

— Не знаю, зачем я стараюсь держать тебя в клетке, Счастливчик. Это же очевидно, что ты слишком сообразителен, чтобы оставаться в ней. Ты уверен, что не хочешь на волю?

Алоног перескочил с ее ладони на плечо и там, в тепле счастливо свернулся клубочком. Сариана взглянула на свое смазанное отражение в зеркале. Платье обвисло, волосы спутались, под широко распахнутыми глазами залегли тени. Ящерица на плече выглядела как искрящаяся ярко-алая драгоценность.

— Может быть, как говорил Гриф, и для тебя уже слишком поздно бежать на свободу, — прошептала Сариана. Но, произнося эти слова, она изучала отражение не ящерицы, а свое собственное.

К добру, к худу ли, но она, кажется, вступила в любовную связь с лордом-защитником. Бедняжка подумала, а не было бы лучшим решением, ограничить все одной ночью.

Сариана не была уверена, что сможет пережить в руках Грифа еще один раз.

 

Глава 7

На следующее утро Грифа разбудил яркий солнечный свет. Он тихо лежал, постепенно понимая, что находится в кровати один, потом медленно сел, моргнув от боли в плече.

Принимая во внимание произошедшее, он не очень удивился, что Сариана ушла.

В качестве брачной ночи прошлый вечер весьма походил на полную катастрофу. Жених с начала и до конца был неуклюж и, как только главное действо закончилось, тут же отключился. Невеста, несомненно, мучилась от боли, к которой оказалась совершенно не подготовлена. И естественно, она не получила никакого удовольствия от своего первого опыта. Вдобавок ко всему Гриф подозревал, что Сариана так и не поняла, что вышла замуж. Он был слишком одурманен обезболивающим, чтобы объяснить ей Пакт Первого Поколения.

Он прошел в комнату, в которой располагались огромная ванна с бортиками на уровне пола, раковина и прочие удобства. Этим утром некоторые из них ему были весьма необходимы.

Ванна в апартаментах Грифа была спроектирована так, чтобы походить на грот, украшенный своим собственным водопадом и коллекцией ярко-зеленых растений. Чтобы включить водопад, он повернул кран в виде головки птички и ступил под струю горячей воды. В доме Авилинов благодаря газовым нагревателям, расположенным глубоко в подвалах, горячая вода была доступна в любое время.

Стоя там и разглядывая искусственную скалистую стену перед собой, Гриф пытался решить, как лучше всего подойти к Сариане. Нелегкое решение. В конце концов, о женщинах он многого не знал. Как и ни один мужчина. А тот факт, что вот эта конкретная женщина была из восточных провинций, запутывал все еще сильнее.

Она прожила в Серендипити год, но, очевидно, еще не узнала всех местных традиций и законов. Знай их, она бы осталась в постели Грифа. Любая западная женщина поняла бы полное значение того, что случилось.

Гриф столкнулся с задачей по утру объяснить произошедшее Сариане. Он выключил душ и потянулся за толстым полотенцем. Он не ждал от предстоящей встречи ничего хорошего. Что-то говорило ему, что его невеста не обрадуется, узнав о своем новом статусе. Он полностью провалил задание по ухаживанию за супругой. Гриф проклинал лекарство и свое собственное нетерпение.

Но ничего не оставалось, кроме как двигаться вперед и закончить дело. Он отбросил полотенце и вернулся в комнату, чтобы одеться.

Он продел это очень аккуратно, натянув чистую рубашку, брюки, отглаженные одной из служанок, и свою лучшую куртку. После чего провел несколько минут, начищая ботинки.

Закончив, он критически оглядел свое отражение в позолоченном зеркале. Он выглядел достаточно опрятным и чистым, но, пожалуй, это и все, что можно было сказать о нем. Ничто не могло заставить выглядеть его привлекательным по городским стандартам. Трудно превратить воина в модника.

Гриф отвернулся от зеркала, сжав рот в решительную линию. Все это начала Сариана, понимает она это или нет. Ей и расхлебывать последствия. Гриф только лишь хотел еще капельку времени, чтобы уговорить ее смириться с ситуацией.

Гриф встал, вспомнив, что случилось ранее ночью в грязном переулке. Из-за этих событий он не мог предоставить Сариане вообще ни минуты. Все изменилось. Сейчас возникли намного более опасные проблемы, нежели жена, которая еще не поняла, что она жена.

Гриф покинул апартаменты и направился к комнате Сарианы. Не было смысла откладывать неизбежное. Что касается его, то чем скорее он закончит, тем лучше. Он защитник, единственный сын благородной семьи, выросший на границе, мужчина, натренированный на охоту на других людей, но, в конце концов, всего лишь человек. Когда дело касалось женщины, он также легко сбивался с толку и осторожничал, как и всякий другой.

Он остановился возле двери и дернул за шнурок, заставив нежно прозвенеть колокольчики в комнате. Ожидая ответа, Гриф бросил взгляд вниз и заметил, что пропустил небольшую полоску на мыске. Он быстро потер носок о штанину. Дверь открылась, едва он проверил, что стер пятно.

Гриф резко вздернул голову, все его чувства, несмотря на предстоящие трудности, встрепенулись в предвкушении.

Пару секунд он просто разглядывал девушку. Она нерешительно улыбнулась ему. Утренний свет, льющийся сзади, окрашивал золотом ее гладко зачесанные каштановые волосы. Ее глаза тоже стали почти золотыми, а их выражение было женственным, таинственным, стыдливым и вопросительным. Темно-желтый костюм плотно облегал ее, подчеркивая осиную талию и горделивый изгиб нежной груди. В глаза Грифу бросилась вспышка темно-красного. Алоног собственнически вцепился в свое место на плече Сарианы и немигающим взглядом оценивал Грифа.

Гриф обнаружил, что и сам слегка улыбается, глядя на ящерицу. После чего встретился взглядом с Сарианой, и осознание момента с полной силой ударило его. Это его половинка, защитница, изумленно подумал он. Он сделал это. Он нашел женщину, с которой смог соединиться. Столь ненадежному будущему его клана был предоставлен еще один шанс на выживание. Он сделал первый значительный шаг по пути выполнения своей первейшей обязанности по отношению к клану и в то же самое время нашел себе истинную супругу.

Гриф страстно желал криком выплеснуть триумфальную радость, пока элегантные коридоры дома Авилинов не зазвенят от новостей о том, что произошло между ним и Сарианой. Он хотел отвезти свою леди-защитницу в дом клана и выставить ее напоказ перед родителями и друзьями.

Но больше всего он хотел сбить Сариану с ног, отнести ее в спальню и уложить на качающуюся кровать. В этот раз он хотел заняться с ней любовью должным образом. Он хотел смотреть на то, как она отвечает ему, слушать ее крики удовольствия и радости, видеть, как в ее колдовских глазах отражается огонь полного понимания их отношений.

Вместо этого, Гриф склонил голову в официальном приветствии и произнес:

— Желаю тебе удачного дня, Сариана.

Она вернула вежливое пожелание, а ее нервная улыбка стала намного более уверенной.

— Удачи и тебе, Гриф. Я подумала, что, возможно, ты захочешь поспать утром подольше. Как твое плечо?

Он криво ухмыльнулся, воспоминания о ночи вспыхнули в его голове.

— Ты будешь счастлива услышать, что оно чувствует себя лучше, чем прошлой ночью.

Улыбка Сарианы чуть-чуть угасла, и Гриф заметил, как память отразилась в ее глазах.

— Я рада. Это должно быть довольно… довольно неудобно для тебя.

— Ты в точности знаешь, как это было неудобно для меня, правда, Сариана? — Гриф внимательно смотрел на нее, размышляя, насколько она поддастся воспоминаниям. Он сделал глубокий вдох и приготовился приносить извинения. Он определенно задолжал ей парочку. — И я знаю, как некоторые фрагменты прошедшей ночи были неприятны для тебя. — Добавил он быстро. — Вдобавок к твоим собственным ощущениям, тебя бомбардировали чувства, захватившие меня. Я искренне сожалею о той боли, которую ты испытала.

— Я не уверена, что хочу разговаривать об этом, Гриф. Я подумала и решила, что некоторым вещам лучше остаться без обсуждения. К тому времени, как ты появился, я выпила несколько стаканов пунша и, боюсь, могла слегка опьянеть, когда ты…

Он прервал ее, намереваясь завершить свое официальное извинение.

— Я не совсем полностью владел собой, как следовало бы. Мое единственное оправдание — это, как я говорил тебе, такая связь, какую мы разделили, незнакома как тебе, так и мне. Я не понимал, насколько ты захвачена моими ощущениями. Никто и никогда не предупреждал меня, что единение будет таким сильным. Я не был готов к нему сам, поэтому не сумел подготовить и тебя. Если тебя это беспокоит, то могу обещать, что в следующий раз ни один из нас не будет так потрясен. Наши чувства быстро придут в порядок и станут созвучными. Мы научимся отсеивать неудобство связи и вместо этого сосредотачиваться на, хм, более приятных аспектах… — Почувствовав, что у него иссякли слова, Гриф слегка покраснел. Ради своей жизни он не смог бы сказать, о чем думала Сариана.

Она смотрела на него с непонятным выражением лица. Он задумался, как она по-прежнему могла остаться загадкой для него, несмотря на то, что они вместе пережили прошлой ночью. И тут он вспомнил, как однажды отец сказал ему, что тайну женщины, даже супруги—защитницы, никогда нельзя разгадать полностью. Гриф в агонии неопределенности ждал, пока Сариана признает узы, выкованные между ними. А пойми она, он объяснит ей ее новое положение.

— Прошлая ночь была удивительным опытом для нас обоих, правда? — Сариана выглядела изумительно спокойной. Она рассеянно коснулась алонога, примостившегося на ее плече. Язычок твари взметнулся и быстро коснулся ее ладони. Сариана опустила руку и подарила Грифу слишком уж яркую улыбку. — Думаю, мы оба немного потеряли самообладание. Ты, явно, чересчур сильно отреагировал на лекарство, данное врачом, а я на пунш Авилинов. Я все еще не привыкла к затейливым зельям, которые вы, западники, создаете на основе алкоголя. На востоке мы верны вину и пиву. Уж теперь-то я буду знать, что любой пунш, подаваемый на местных вечеринках, непременно должен быть достаточно крепким. Но я рада слышать, что сегодня утром ты чувствуешь себя лучше. Как и я.

Гриф, растеряв все слова, в изумлении смотрел на нее. Он-то готовился к оскорбительным обвинениям, массе вопросов и доброй толики смятения со стороны Сарианы. В конце концов, объяснить требовалось многое. Единственным, чего он не ожидал, было полное отрицание всего пережитого. Он с запозданием вспомнил, что эта леди за словом в карман не лезла.

— Сариана, — в конце концов, тихо позвал он, — бессмысленно отрицать то, что случилось прошлой ночью. Ты не находилась под влиянием слишком большого количества выпитого пунша, а я полностью понимал, что делаю, даже если и был слегка одурманен обезболивающим, — его рот слегка скривился. — Уж тебе-то лучше всех должно быть известно, что анестетики не действуют на меня как следует.

Пальцы Сарианы сжались на дверной ручке.

— Почему бы нам не встретиться в моем офисе после завтрака, Гриф? Нам нужно многое обсудить. Я хочу получить полный отчет о том, что случилось прошлой ночью, когда ты ушел на встречу со своим осведомителем. Тогда мы сможем составить план для следующего шага в вопросе возвращения призмореза.

— Не думай, что сможешь укрыться за стеной из слов и деловой беседы, — пробормотал он. — Слушай, Сариана, я не хочу откладывать это до завтрака. Я считаю, что мы должны обсудить все сейчас. Ты должна понять пару вещей.

Она быстро кивнула.

— Да, я знаю. У меня есть целый список с вопросами.

Гриф слегка расслабился.

— Думаю, ты можешь начинать.

— Сначала я хочу услышать каждую деталь прошедшей встречи с твоим осведомителем. Я хочу знать, что в точности произошло, чтобы мы могли составить планы. Я все еще считаю, что мы могли бы вызвать городскую стражу. Но необходимо придумать способ защитить репутацию Авилинов. Если ты продолжишь выполнение задания, то мы должны состряпать новое объяснение твоему присутствию в доме. Утром мне пришло в голову несколько мыслей, и, как мне представляется, пара из них может сработать.

Гриф разглядывал ее, понимая, что не сделал ни единого шага вперед. Сариана решила игнорировать все пережитое. Он едва мог поверить в это. Он шагнул в дверной проем, заставив девушку сделать шаг назад. Алоног проследил за ним со своего насеста на плече Сарианы и оскалил крошечные зубки. Гриф не обратил на ящерицу никакого внимания, сосредоточившись на Сариане.

— Ты, кажется, не понимаешь, что происходит, — со всем возможным терпением начал он. — Я понимаю, что ты смущена. Я готов все тебе объяснить. Но только то, что происходит между тобой и мной. В настоящий момент я никоим образом не интересуюсь заботами Авилинов.

Улыбка Сарианы исчезла.

— Мне жаль слышать такое, Гриф, поскольку нанимали тебя исключительно с целью привлечения к их проблемам. Ты хочешь сказать, что предложенных мною денег тебе недостаточно?

— Каких денег? — взорвался он. — Пока что я не получил от тебя ни единой монетки. Забудь о деньгах, для обсуждения у нас есть более важные вопросы. А вот времени для них нет.

Она с вызовом вздернула подбородок.

— Ты куда-то собрался?

— Мы собираемся. Ты и я. С этого момента, Сариана, мы большинство вещей делаем вместе.

Сариана выпрямилась во весь рост, что вознесло ее примерно на уровень плеча Грифа.

— Я и не знала, что ты такой собственник, — заявила она. — Просто потому что мы, хм, сошлись на одну ночь, совсем не значит, что у тебя есть на меня какие-то права.

— Нет на тебя прав?! Ты потеряла разум, леди?

— Вы, западники, все одинаковые, — продолжала буравить его взглядом Сариана. — Вспыльчивые и эмоциональные. Если ты собираешься настаивать на том, чтобы устроить бурную сцену по поводу наших отношений, то я предпочла бы сделать это позднее и в своем офисе. После чего мы бы проанализировали, что ты обнаружил прошлой ночью.

— Держу пари, что ты предпочитаешь провести наш разговор в своем офисе, где сможешь спрятаться за черным каменным столом и разразиться лекциями об эмоциональной природе жителей запада. Но будь я проклят, если позволю тебе на этом успокоиться. — Гриф сделал паузу, чтобы обуздать собственный нрав. Терпение, напомнил он себе. Сейчас время именно для него. Гриф имел дело с волевой, гордой женщиной, которая пережила весьма необычное испытание. Ее первый сексуальный опыт с мужчиной оказался не похожим ни на что, что она, возможно, ожидала. Она только лишь пыталась справиться с тем, что должно казаться ей совершенно чужим. — Сариана, я хочу объяснить тебе пару вещей.

— Таких, как?

— Таких, как законы этой земли, — мягко укорил он. — Ты живешь у Авилинов несколько месяцев. Разве никто не упоминал при тебе о Пакте Первого Поколения?

— Нет. И у меня на самом деле сейчас нет времени для урока истории. Как нет и желания слушать какие-то легенды. Я отправляюсь завтракать.

Она обошла его, выйдя в коридор, и закрыла за собой дверь. Алоног, сидящий на ее плече, снова обнажил зубы в оскале, по мнению Грифа, весьма заносчивом для ящерицы. Это было отношение животного, которое явно приручено своим новым владельцем.

Сариана поспешно двинулась по коридору, подол ее платья путался вокруг лодыжек. Гриф следил за ней, упиваясь наклоном гордо вздернутой головки, прямой линией грациозно очерченной спины и деловитым покачиванием бедер.

Ему пришло в голову, что его новобрачная обладает полной мерой как гордости, так и храбрости. Она очень сильно старалась делать вид, что ничего необычного не произошло, но под всей этой восхитительно высокомерной позой скрывалась девушка, пытавшаяся совладать с весьма тревожащей смесью эмоций.

Очевидно, она придумала, как справиться с возникшей проблемой. Она просто собиралась притвориться, что ничего не произошло. Гриф обожал ее силу духа, даже если и был вынужден укрощать свой собственный нрав.

Автоматически он прикоснулся к застежке на оружейной сумке, вспоминая страсть, боль и нерушимые узы, выкованные прошлой ночью. После чего вспомнил о Бринтоне, погибшем в узком переулке, просто потому, что какой-то защитник захотел получить призморез. У Грифа не было выбора. Времени на ухаживание не оставалось. Он не мог позволить себе ожидания ради удобства своей нервничающей невесты. Если она думает, что сможет расспросить его позднее в своем офисе и обсудить их отношения в каком-то неопределенном будущем, ее ждет сюрприз.

Он пытался сделать это тихо и наедине, но она отказалась его выслушать. Она, как всегда, стремилась сделать все по-своему. И с этой целью она решила использовать свою главную линию обороны, бойкий язычок. Отсутствие у нее страха перед ним было почти забавным. Она все еще не представляла, как снисходителен он был. Она все еще не знала, что по закону прошлой ночью решилась ее судьба.

Гриф не любил уязвимость и неразрешенные ситуации. В его природе было встречаться с проблемами лицом к лицу и улаживать их.

Возможно, самым простым, быстрым и надежным способом совладать со сложившимся положением, было силой заставить Сариану увидеть реальность.

Сариана скользнула в утреннюю столовую и поняла, как сильно опоздала, когда увидела, что все Авилины уже собрались за завтраком. Пять серебристо-белокурых голов повернулись к ней, пять пар темных глаз отметили грозное выражение лица у мужчины, широкими шагами вошедшего в комнату вслед за ней.

— Удачного вам всем дня, — со всей жизнерадостностью, на которую была способна, объявила Сариана. Никто в комнате не мог представить, каких усилий это потребовало. Ее при обычных обстоятельствах сильный самоконтроль пошатнулся. Она больше не доверяла ни своим эмоциям, ни чувствам. В тот момент, когда она открыла дверь и обнаружила Грифа с другой стороны, Сариана обнаружила, что жизнь внезапно стала весьма рискованной.

Единственным плюсом, который она смогла отыскать в сложившейся ситуации, было то, что за последние дни она начала привыкать к непредсказуемости своей жизни. С момента, когда она узнала о неудаче при поступлении в академию, ничто не шло просто и гладко. Единственное, что она могла, это полагаться на самоконтроль. Временами казалось, это было единственным, что ей оставалось.

Авилины вернули подобающие приветствия, после чего разразились неудержимой болтовней, обсуждая успех своего ежегодного бала.

— Все прошло просто великолепно, — с огромным удовольствием пропела леди Авилин. — Я только что объясняла Джассо, как мы были правы, что не стали скупиться. Теперь ни одна душа не подозревает, что у нас возникла пара незначительных финансовых проблем.

Лорд Джассо удовлетворенно кивнул головой.

— Именно так. Ты была права, моя дорогая. Я уверен, что все остались более, чем впечатлены.

— Ну а я, например, великолепно провела время, — провозгласила Мара, метнув быстрый взгляд на лицо Грифа, словно желая убедиться, что он отметил ее реплику. Сариана понимала, что девушка слегка обижена отсутствием у мужчины интереса к знакомству с ее друзьями и приятелями. Сариана так же подозревала, что Мара испытывает более чем глубокое любопытство по отношению к защитнику.

— Ты всегда замечательно проводишь время, когда танцуешь каждый танец, — поддразнил Брайер сестру.

— Я не видела, чтобы и ты сидел в стороне, — с удовлетворенной улыбкой заметила любящая мать. — Ты сделал круг с каждой юной леди в зале.

Брайер ухмыльнулся.

— А чего ты ожидала? Я всего лишь исполнял свои обязанности хозяина.

— А я не понимаю, что такого хорошего в танцах, — громко заявил Лури. — По моему, просто трата времени.

Желтоглазый крелкот, постоянный компаньон Лури, согласно мяукнул и устроил свое пушистое извилистое тельце в более удобной позе на руке мальчика. Маленькое создание с тайным интересом поглядывало на Счастливчика, пока, очевидно, не решило, что охоту за завтраком вряд ли одобрят. И кот снова вернулся в сонное состояние.

— Погоди еще пару лет, Лури, и ты изменишь свое мнение, — объявил его брат.

Лури только открыл рот для ответа, как его внимание привлекла ящерица на плече Сарианы.

— Ой! Так тебе действительно понравился алоног, Сариана? Я знал, что так и будет, как только ты познакомишься с ним поближе. Я же говорил, что из них получаются замечательные домашние зверушки.

— Кажется, Счастливчик прижился у меня, — объяснила Сариана, проверяя содержимое сервировочных тарелок. — Сейчас я чувствую вину, что запирала его в клетке. Бедняжка всегда выглядел таким несчастным, когда я оставляла его одного. — Она налила себе чай, положила маффин и вежливо проигнорировала Грифа, сидящего напротив нее.

— А ты хорошо провела время, Сариана? — поинтересовалась Мара. — Я видела тебя в начале вечера, но потом потеряла из виду.

— Вы знаете, что я привыкла удаляться на отдых раньше остальных, — ответила Сариана. С аккуратной сдержанностью она сделала глоток чая, краем глаза отмечая, как Гриф накладывает себе огромные порции каждого блюда.

— Сариана! — Леди Авилин бросила на нее сердитый взгляд. — Не хочешь ли ты сказать мне, что отправилась в постель раньше полуночи? А как же твой друг, Ишен Раккен? Он искал тебя, чтобы снова пригласить танцевать.

— Сомневаюсь, что Раккен понял, что упустил, — со знающей ухмылкой заметил Джассо. — К тому времени как бал закончился, банкир был пьян, как птичка кенши на полянке дурман-ягоды

— Так получилось, что прошлой ночью мне пришлось заниматься делами, — объяснила Сариана. — Делами, которые, я думаю, мы должны обсудить прямо после завтрака. Если вы будете так добры, что зайдете в мой кабинет после того, как закончите здесь, я буду вам очень обязана.

— Дела, — повторила со стоном Мара. — Да кто захочет беседовать о делах с утра? Я хочу обсуждать бал.

Лорд одарил свою управляющую пронизывающим взглядом.

— Это касается резака?

Гриф ответил до того, как Сариана смогла произнести хоть слово.

— Призморез стал делом защитников.

Все, включая Сариану, ни в малейшей степени не представлявшую, о чем он говорит, обратили на него внимание. Очевидно, его слова что-то значили для Авилинов. Они выглядели явно напуганными.

— Дело защитников? — воскликнул Джассо. — Но как? Почему? Я не понимаю. Резак всегда принадлежал Авилинам. Наша семья владела им с тех пор, как нам был продан первый кристалл.

— Успокойтесь, лорд Авилин, — продолжил Гриф. — Когда резак будет найден, он вернется в вашу семью. Сейчас я имею в виду, что делом защитников является только поиск его месторасположения. Я буду разыскивать его по своим причинам, а когда обнаружу, то передам вам. Просто хочу прояснить, чтобы не было больше никаких вопросов о моей работе на кого-то другого.

Джассо был ошеломлен.

— Вы собираетесь искать его бесплатно? — в конце концов, выдавил он.

Гриф бросил взгляд на Сариану, после чего вновь вернулся к своей еде.

— Позвольте просто сказать, что мой гонорар был выплачен сполна.

Сариана внезапно поняла, что все в комнате за исключением Грифа пристально смотрят на нее. Она напряженно выпрямилась на стуле и в замешательстве взглянула в ответ.

— Что? — в конце концов, недовольно поинтересовалась она.

— Ничего, — отозвался Гриф. — Ешь свою еду. Ты хотела собрание в своем кабинете после завтрака? Хорошо, у тебя будет твое собрание.

Сариана ощетинилась.

— Нет нужды говорить со мной в таком тоне! По какой-то невразумительной причине ты решил, что больше не работаешь на Авилинов, но…

— Я никогда не работал на Авилинов, помнишь? Я работал на тебя. И ты хорошо мне заплатила.

Взгляды Грифа и ее столкнулись над столом, и Сариана поняла, что краснеет. Она внезапно осознала, к каким заключениям после этой сценки должны прийти Авилины. Гриф практически объявил каждому, кто отметил ее отсутствие на балу, что прошлой ночью она оплачивала его гонорар. Смысл был понятен. Вспышка темперамента заставила ее вскочить.

— Если вы извините меня, — сквозь зубы выдавила Сариана, — я пойду работать. Когда вы закончите, пожалуйста, присоединяйтесь ко мне в офисе.

Она была уже на полпути к дверям, сосредоточив все свое внимание на бегстве, как ударилась обо что-то носком домашней туфельки. Автоматически взглянув вниз, она увидела, что помеха на полу — оружейная сумка Грифа.

— Кажется, ты что-то уронил, Гриф, — холодно заметила она, наклоняясь и поднимая оброненную вещь.

— Благодарю тебя, — с неожиданной нежностью отозвался он. Он остался на месте и подарил ей заискивающую улыбку. — Я рад, что ты нашла ее. Я и не заметил, как она слетела с ремня.

— В это трудно поверить, — резко возразила она, вспомнив, как он резко очнулся той ночью, когда она отстегнула оружейную сумку у него с пояса. — Ну, тогда тебе лучше забрать кошель. Я определенно не желаю отвечать за него.

Гриф протянул руку, но болезненно моргнул и снова опустил.

— Ох, твое плечо! Я почти забыла. — Сариану затопили угрызения совести, когда она живо вспомнила, как сильно болела его рука. Чтобы он ни говорил, но сейчас, когда действие легкой анестезии закончилось, ему было намного больнее. — С тобой все в порядке? Ты не должен так напрягаться. Ты должен отдыхать.

— А что случилось с его плечом? — с огромным интересом спросил Лури.

— Ничего, что не зажило бы со временем, — объяснил Гриф. Его взгляд остановился на Сариане. — Если бы ты принесла сумку ко мне, я был бы тебе очень обязан.

— Конечно. — Она подошла к нему, чувствуя пальцами прохладную призму-застежку. Прошлой ночью замок горел в ее ладони, или, по крайней мере, так ей представлялось. Организация бала определенно оказала странный эффект на ее органы чувств. Все казалось неправдоподобно ярким. Удивительно, как минувшая ночь смогла сыграть на женских чувствах. Она молча протянула сумку Грифу.

— Ты не откроешь ее для меня, Сариана? — тихо спросил он.

Тишина в комнате стала почти невыносимой. Сариане показалось, что Авилины примерзли к своим стульям. Их внимание полностью сосредоточилось на разыгрывающейся перед ними сценке. Фактически, казалось, что они загипнотизированы происходящим.

Сариана посмотрела на оружейную сумку у себя в руках и нахмурилась.

— Открыть ее? Но зачем?

— Мне кое-что нужно внутри, и я был бы очень обязан, если бы ты открыла сумку для меня, — попросил Гриф, все еще говоря неестественно мягким голосом.

— А ты не можешь открыть?

— Мое плечо, — оправдывающимся тоном заметил он. — Кажется, что боль отдается в руку.

— Может быть, ты должен принять другое лекарство? — быстро предложила Сариана. — За ночь в рану могла попасть инфекция. А лихорадка? Она прошла?

— Шшш, Сариана. Клянусь, со мной будет все в порядке. Тем не менее, если бы ты просто открыла сумку, я был бы благодарен тебе больше, чем смог бы выразить.

Она взглянула на замок.

— Я не знаю, как открыть его.

— Просто коснись его, Сариана. Коснись, как делала прошлой ночью и подумай о том, что он открыт.

Сариану внезапно охватило неистовое желание сделать так, как он просил. Ее разбирало любопытство по отношению к этому странному мешочку с той самой ночи, когда она впервые сняла его с бессознательного тела. Сейчас ей выпал шанс увидеть содержимое. Фактически, ее даже пригласили. И она не могла больше ждать.

Она с энтузиазмом принялась исследовать замок, ощупывая таинственный механизм, после чего подняла глаза.

— Я не понимаю, как он работает, Гриф.

— Я рассказал тебе, как он работает. Просто коснись и подумай, как сумка открывается.

Он произносил какие-то слова, поняла Сариана, но нежный низкий голос, казалось, доносится из какого-то места в ее голове точно так же, как это происходило прошлой ночью. Она подумала, а не страдает ли до сих пор от остаточного эффекта пережитого

— Открой ее, Сариана.

Сариана инстинктивно повиновалась. Она прикоснулась к замку и вообразила, что оружейная сумка открыта.

В тот же момент застежка расстегнулась. Девушка всмотрелась в темные недра кошеля, пытаясь разглядеть содержимое. Но еще до того, как она смогла что-то разобрать, Гриф протянул раненую руку и забрал у нее сумку.

— Мои благодарности, леди-защитница, — объявил он.

Сариана нахмурилась и хотела было поинтересоваться, почему он ее так назвал, но шанс на это у нее так и не представился. Все пятеро Авилинов так же, как и двое слуг, вошедших в комнату, чтобы снова наполнить чайники, вскочили на ноги, переговариваясь и восклицая одновременно.

— Сариана, — звучно провозгласила леди Авилин, ухитрившись перекричать остальные голоса в комнате, — почему ты мне не сказала, моя дорогая? Прошлой ночью, когда мы беседовали, ты намекала, что рассчитываешь только на краткий роман. Ты ничего не говорила о браке. Я бы точно запомнила, если бы о нем упоминалось.

Сариана резко обернулась, раскрыв рот от удивления.

— Брак? О чем вы говорите, леди Авилин?

— Ты открыла его оружейную сумку, — благоговейным тоном прошептала Мара. — Ты открыла оружейную сумку защитника. Он избрал тебя своей невестой.

Лури запрыгал от возбуждения.

— Он сказал мне, что только его истинная супруга может открыть сумку. А ты сделала это, Сариана! Ты и в правду сделала это!

— И кто бы мог подумать, что наша маленькая управляющая окажется подходящей невестой для защитника? — ухмыльнулся Брайер.

Лорд Авилин взмахнул рукой, призывая к тишине, после чего очень официально склонил голову перед Сарианой.

— От лица своего клана передаю вам наши наилучшие пожелания и поздравления.

— Ради Светового шторма, — заявил Брайер, — вот так сюрприз. Погоди, твои земляки услышат об этом! А, Сариана? Держу пари, они будут в шоке. Они ведь даже не знают о защитниках, да?

— А что в мешке? — с жаром потребовал ответа Лури. — Ты сумела разглядеть, что внутри? Я всегда хотел посмотреть в оружейную сумку защитника.

Сариана вернула потрясенный взгляд к Грифу. Он молча потягивал чай. Его взгляд встретился над краем чашки с ее, но он ничего не сказал. Ей оставалось только пристально вглядываться в лица Авилинов.

— Вы все сошли с ума? Что это за чепуха насчет брака?

Брови Джассо сошлись вместе.

— Ты должна знать, что по закону, установленному Пактом Первого Поколения, ты позволила этому защитнику объявить себя его невестой.

— Ничего я не знаю! — Сариана услышала, как ее голос поднялся до визга, и неистовым усилием воли взяла его под контроль. Она никогда не визжала. — О чем вы говорите?

Леди Авилин нерешительно взглянула на нее, после чего задумчиво прищурила глаза.

— Пакт был заключен между социальными классами первопоселенцев с «Серендипити» и защитниками. Защитникам даровалось право поиска супруги в любом классе, в каком они только пожелают. Но он не может взять тебя силой, Сариана. В Пакте четко оговаривается, что женщина должна решиться добровольно. Гриф изнасиловал тебя прошлой ночью?

Красивая чайная чашечка хрустнула и рассыпалась на куски в пальцах Грифа. Он не двинулся, но взгляд внезапно стал угрожающим.

— Ради Светового шторма, я ни в чем не нарушил условия Пакта! Я защитник. Это по определению означает, что я подчиняюсь законам, которые устанавливают мои супружеские права. Спросите ее.

— Спросите меня о чем? — ощущая странную панику, пискнула Сариана. — Пожалуйста, кто-нибудь объясните мне, что происходит?

Лорд Авилин повернулся к девушке.

— Сариана, ты должна сказать мне правду. Ты добровольно отдалась этому мужчине?

Сариана помертвела.

— Как вы смеете спрашивать о таких вещах публично! Да хотя бы и наедине! Я знаю, что вы, западники, намного более либеральны в подобного рода вопросах, нежели остальные из нас, с востока. Но, без сомнения, и у вас должно быть какое-то уважение к личной жизни женщины.

Лорд Джассо только отмахнулся.

— Нет времени для ложной скромности, Сариана. Ты живешь в моем доме, и поэтому находишься под моей защитой. — Он метнул вызывающий взгляд на Грифа, который тот проигнорировал. — Но если закон не был нарушен, я должен признать, что ты и в самом деле замужем за защитником. Ты по доброй воле пошла с ним прошлой ночью, или он принудил тебя силой?

Сариане хотелось закричать. Она чувствовала себя так, словно оказалась в ловушке кошмара. Она перевела взгляд с обеспокоенного лица Джассо на безжалостное — Грифа.

— Ответь ему, Сариана. Но смотри, отвечай честно, — тихо произнес Гриф. — Потому, что если ты солжешь, я силой вытяну из тебя правду. Поверь мне, я смогу это сделать.

Сариана сделала шаг назад.

— Вы все сошли с ума. Я ничего не понимаю.

Леди Авилин взглянула на нее с жалостью.

— Просто скажи нам правду, Сариана. Это очень важно.

— Он не насиловал меня, если вы хотите знать именно это. — Сариана прижала руку к горлу, задумавшись, а не теряет ли она голос: он звучал так тихо. — Но я не соглашалась выходить за него замуж.

Лорд Авилин беспомощно покачал головой.

— Ты так и не поняла, Сариана? Ты уже замужем за ним. Ты доказала это пару минут назад, открыв его оружейную сумку. Каждый знает, что только истинная супруга защитника может открыть оружейный кошель своего господина. Для остальных замок из призмы заперт. Защитник передает секрет своей жене в их брачную ночь. Когда на следующее утро она открывает сумку перед свидетелями, это является доказательством их уз. По закону, установленному Пактом, вы женаты.

— Нет, — запротестовала Сариана, чувствуя, как вокруг нее сжимаются стены. — Этот Пакт, что бы он ни гласил, является западным законом. Понимаете? А я уроженка востока.

Лорд Авилин с грустью посмотрел на нее.

— Мне жаль, моя дорогая. Но пока ты живешь здесь, ты подчиняешься нашим законам и традициям. Ты это знаешь.

Сариана резко развернулась и выбежала из комнаты, словно все ужасы западных границ преследовали ее по пятам.

 

Глава 8

Сариана ринулась к единственному знакомому источнику спокойствия и разумности в мире, который казался перевернутым вверх дном. К тому времени, когда она добралась до широких резных дверей банка Ишена, она уже тяжело дышала. Перед тем, как войти, бедняжка заставила себя остановиться и сделать несколько глубоких вдохов.

Никто не заметил расстроенную женщину, пробиравшуюся по улицам Серендипити, но в банке она рисковала привлечь ненужное внимание, если не успокоится и не постарается выглядеть чуть менее безумной. Последней вещью, которую хотела бы Сариана, это поставить в неудобное положение себя или Ишена. Восстановив дыхание, она проскользнула в здание.

Жители Серендипити занималось банковскими делами с тем же самым громогласным энтузиазмом, который проявляли почти во всех сферах деятельности. Банк Ишена представлял собой не внушающие почтение официальные залы, в которых на пониженных, уважительных тонах велись деловые переговоры, как это происходило бы в восточных провинциях. Вместо этого здание было забито энергичными, удивительно организованными служащими, которые болтали, спорили и шутили со своими клиентами. Как обычно, повсюду демонстрировались яркие цвета и трагедии: от возмутительных стилей одежды до весьма громких столкновений, имевших место у столов, за которыми выдавались ссуды.

Одним из секретов успешности Раккена было то, что он, в отличие от других выходцев с востока, начинавших заниматься бизнесом на западе, не пытался навязать свои методы ведения дел ни работникам, ни клиентам. Как однажды объяснил Ишен только что прибывшей и совершенно сбитой с толку Сариане, чтобы выжить, ты должен адаптироваться. Насколько Сариана знала, у Ишена не было ни единого шанса на возращение домой. Ему оставался только Серендипити. И он приспособился. Возможно, немного переусердствовав, судя по тому, как в предыдущую ночь он налегал на пунш.

Но, с другой стороны, кто она такая, чтобы разбрасываться подобными обвинениями, беспощадно напомнила себе Сариана. Только взгляните, куда слабость к пуншу завела ее.

Сосредоточив все свое внимание на приближавшемся с каждым шагом офисе Ишена в дальнем конце зала, она двигалась сквозь толпу модно одетых людей. Банкир заметил ее сквозь стеклянные окна, отделявшие его от общей суматохи, и приветственно поднялся, когда Сариана целенаправленно промаршировала мимо секретаря.

— Сариана. Вот так сюрприз. Удачного тебе дня. — Сосредоточенно нахмурившись, он внимательно изучил ее. — Я опоздал на встречу? Если так, то искренне прошу извинить. Утром я сражался с чудовищнейшей головной болью.

Сариана сорвала с себя перчатки и рухнула в ближайшее кресло.

— Нет, ты не забыл о встрече. И не затрудняйся, желая мне удачного дня. Сегодня, определенно, не мой счастливый день.

Ишен медленно сел обратно, словно боясь, что слишком быстрые движения повредят некую часть его анатомии. Он уставился на ее плечо.

— Понимаю. Полагаю, что-то не так? Еще какая-то проблема с сумасбродными Авилинами?

— Такая проблема, какую я и представить бы никогда не смогла, — с горечью призналась Сариана. — Ишен, мне нужны помощь и совет. И нужны быстро.

— Конечно. Но, Сариана, что это у тебя на плече? Похоже на ящерицу.

Сариана взглянула на алонога.

— Так и есть. Совсем забыла про Счастливчика. Бедняжка. Удивительно, что он не свалился, пока я бежала по улицам. Не беспокойся о ящерице, Ишен. Это просто домашний питомец. Поверь мне, он — самая малая из моих проблем.

Ишен ободряюще улыбнулся, откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком.

— Успокойся. Я и не думал, что когда-нибудь увижу тебя такой возбужденной, Сариана.

Она смущенно вспыхнула и попыталась собрать все свое самообладание.

— Пожалуйста, прости. Просто со мной приключилась душераздирающая история.

— Заметно. И сейчас, полагаю, ты в неторопливых и образных выражениях поведаешь мне о ней.

— Не смешно, Ишен. На самом деле, произошло то, что, возможно, станет самым главным моим несчастьем. Которое разрушит все, включая мое будущее. — Не в состоянии спокойно сидеть, Сариана подскочила и прошла к окну. Она слепо смотрела на открывавшийся из него кусок улицы. — Расскажи-ка мне кое-что, Ишен.

— Все, что угодно.

— Что ты знаешь о классе защитников?

Он молчал так долго, что Сариана даже оглянулась через плечо. Ишен с изумлением разглядывал ее.

— Ну? — напряженно поторопила она.

Он сделал глубокий вдох и пожал плечами.

— Боюсь, немного. Знаю, что защитников мало, и большинство из них живут в приграничных провинциях.

— Что-нибудь еще?

— Я же сказал. Не много. Местные, кажется, испытывают к ним благоговейный трепет. Весьма уважают. А защитники по большей части стремятся держать себя обособленно. Их не назовешь болтунами. Все, что я знаю, это то, что они образовывают уникальный социальный класс. Действующий в определенных обстоятельствах по своим собственным правилам. Другие социальные классы, кажется, готовы уважать эти правила. Что-то, касающееся пакта, заключенного еще во времена Первого Поколения. И все это смешано с бредовой западной легендой.

Сариана вдруг поняла, что у нее дрожит нижняя губа, обнаруживая готовность девушки разразиться слезами. Она приказала себе собраться. Если она не постарается, то унизится перед Ишеном. Она пересекла комнату и выглянула во второе окно.

— А что ты знаешь об этом пакте?

Ишен вздохнул.

— И вновь не много. Местные жители не часто упоминают о нем, но, кажется, воспринимают самим собой разумеющимся. Долгое время после того, как впервые о нем услышал, я считал его еще одной их драгоценной легендой о первопоселенцах. Ты же знаешь, как они носятся с этими байками.

— Знаю, — сквозь зубы выдавила Сариана. — Продолжай, Ишен. Ты все еще считаешь, что этот Пакт Первого Поколения — только сказка?

— Если и так, то у нее статус закона, — просто ответил он.

— Закон, — Сариана прикрыла глаза, сражаясь с приступом паники. Всю свою жизнь она была законопослушным гражданином.

— Сариана, — мягко позвал Ишен, — куда ты влипла?

— Авилины сказали, что я вышла замуж за защитника, — напряженно призналась она.

— Замуж? — Ишен вскочил на ноги, моргнул и помассировал виски. — Замуж? За защитника?

Сариана не смогла заставить себя обернуться и встретиться с ним взглядом. Унижение вступило в борьбу с отчаянием.

— Ишен, мне ужасно стыдно. Мне нельзя было приходить сюда, но я просто не знала, куда еще пойти.

— Успокойся, моя дорогая. — Он подошел к ней и попытался положить ладони на плечи для ободряющего пожатия. Раздалось тихое шипение, и после весьма впечатляющей демонстрации зубов алонога Ишен быстро уронил руки. — Расскажи мне, что произошло на самом деле.

Сариана сжала кулачки. Она была на грани того, чтобы выболтать все в мельчайших деталях, но в последний момент изменила свое мнение. Ишену нет нужды знать все факты, достаточно самых ключевых.

— Все до ужасного просто. Я… Я чуть-чуть перебрала пунша на вчерашнем балу и оказалась в постели с защитником. Утром перед Главной семьей клана Авилин он объявил, что я его жена. Они ему поверили.

— Призма и молния, — глухо выругался Ишен хриплым и срывающимся голосом.

— Я знаю. — Она обернулась, разыскивая на его лице хотя бы какой-нибудь признак надежды. — Ишен, здесь действительно законы работают именно так? Я на самом деле замужем за этим мужчиной?

Ишен долгое время рассматривал ее. После чего отошел. Он присел на край стола и поднял затейливо украшенный маленький арифмограф, который использовал для вычислений. Его пальцы рассеянно пробежались по кнопкам.

— Возможно, — ответил он, наконец.

Сариана почувствовала, как исчезает ее последняя надежда. Она изо всех своих убывающих сил вцепилась в свое хладнокровие.

— Расскажи мне все, что ты знаешь об этом глупом пакте.

— Как я уже говорил, я знаю о нем очень мало. Он необычно противоречив. Защитники большей частью обеспечивают себя сами, но у них, по всей видимости, есть несколько привилегий. Одна из них — право выбрать жену, когда и где они захотят. Когда это касается выбора супруги, они не ограничены никакими традиционными классовыми обычаями и законами. Единственное правило, о котором я слышал и то, весьма туманно, это то, что женщина должна пойти на эти отношения добровольно.

— Но я не соглашалась.

Ишен заколебался, после чего спросил напрямик:

— Возможно, не утром. Но как насчет прошлой ночи?

Сариана почувствовала, как над ней смыкаются челюсти огромного капкана.

— Я не понимала, на что шла. Я думала, что соглашаюсь с любовной связью, а не с браком.

Ишен еще раз надолго замолчал.

— Кажется, есть что-то по поводу того, что защитник должен предоставить доказательства заключения своего брака. Что-то, связанное с открытием его оружейной сумки перед свидетелями.

Сариана моргнула. Покалывание в руке заставило ее вонзить ногти в ладонь.

— Да.

— Так ты сделала это, Сариана? Ты открыла сумку защитника перед свидетелями?

— Перед всей многочисленной Главной семьей Авилинов.

— Тогда у тебя проблема.

Она обернулась к нему, чтобы встретиться лицом к лицу.

— Я уже поняла. Вопрос в том, насколько она серьезна, и как мне ее решить?

Ишен беспомощно взглянул на нее. И снова потер виски.

— Не знаю. Я просто не знаю. Пока ты живешь на западе, ты должна подчиняться местным законам. И ты знаешь это также хорошо, как и я.

— Тогда я должна уехать, — Сариана принялась мерить шагами комнату. — Я должна вернуться домой.

— Домой к чему? — резко спросил Ишен. — Дома нет ничего, кроме бесперспективной карьеры и брака, выгоды от которого еще меньше, чем от этого.

Сариана резко вскинула голову.

— Ты предполагаешь, что от моей… моего союза с этим защитником может быть какая-то выгода?

— Кто знает? Защитники уникальны. Здесь на западе у них есть определенное влияние, иначе им не позволили бы жить по своим законам. Ты не хуже меня знаешь, что первые философы были непоколебимо тверды во взглядах на равенство законов для всех классов. За исключением защитников, западники подчиняются этой философии точно так же, как мы следуем ей на востоке. Подумай об этом, Сариана. Защитники должны обладать какой-то весьма впечатляющей властью для того, чтобы игнорировать законы, справедливые для всех остальных. Как я говорил, я многого о них не знаю. Но, как мне кажется, ты должна изучить ситуацию более внимательно, прежде чем полностью сдаться.

— Я не могу ясно мыслить, — Сариана разглядывала богато украшенный фасад здания напротив. — Мой разум в полном беспорядке.

— И не удивительно при подобных обстоятельствах. Но паника не принесет тебе ничего хорошего, Сариана. Что сделано — то сделано. Ты должна найти способ обернуть ситуацию к своей выгоде.

— Все мои планы превратились в дым прямо у меня на глазах, — прошептала она.

— Тогда ты должна составить новые, — предложил Ишен.

— Я знаю, что ты прав, но у меня возникли затруднения. Кто они такие?

— Защитники? Не знаю.

— Их корни должны лежать среди одного из исходных классов, прибывших на «Серендипити». Может, члены экипажа? Философы предполагали, что после приземления они растворятся среди учрежденных социальных групп. Но что если они отказались? Возможно, они придумали совершенно новое образование.

— Возможно, — тихо признал Ишен. — Твое объяснение имеет смысл, хотя и не раскрывает, как они смогли убедить остальные классы даровать им определенные исключения из законов. Но, тебе может быть будет интересно узнать, что согласно местной легенде, защитников на борту «Серендипити» не было совсем.

— Что? — Сариана была так удивлена, что даже покачнулась, оборачиваясь к Ишену? — Не было на борту? Но это невозможно.

— Я знаю. Но я только пересказываю обрывки легенд, услышанных за прошедшие годы.

— Ты понимаешь, что предполагает такая легенда? Она означает, что защитники уже были на Виндарре еще до прилета «Рандеву» и «Серендипити». Она означает, что они произошли не от первых колонистов. Она означает, что они не были… не являются… людьми, — Сариана запнулась при мысли о чудовищности подобного предположения.

Ишен перевел на нее взгляд.

— Это всего лишь легенда.

— Но это так безумно, так нелепо. Все знают, что у западников склонность к мелодраме, но здесь они явно перешли все границы. Если защитников не было среди первопоселенцев, то откуда они появились?

— Сариана, успокойся, — впервые в голосе Ишена прозвучала сталь. — Мы же признали, что это только легенда. Истина такова, что по каким-то причинам местные жители даровали защитникам как социальному классу определенные привилегии. Очевидно, что после заключения брака ты перешла в этот класс. Перед тем, как паниковать, изучи свой новый статус. Используй преподанные тебе уроки, чтобы справиться со своими затруднениями. У тебя ведь прекрасное образование, несмотря на то, что ты не заканчивала академию. Остановись и подумай. Возможно, ты сможешь использовать сложившуюся ситуацию к определенной выгоде.

Сариана попыталась принять логику Ишена, но поняла, что не в состоянии отставить в сторону бушующие эмоции.

— Мне нужно время, — пробормотала она. — Я должна обдумать все от начала и до конца. Все это так дико. — Она взглянула на Раккена и признала горькую правду. — Я напугана, Ишен. Я боюсь больше, чем в тот день, когда узнала, что провалила вступительные экзамены в академию. Что мне делать?

Ишен подошел к ней и развел руки, приглашая в свои объятия.

— Не знаю, Сариана. Но я знаю, что паника ни к чему не приведет. Сариана, моя дорогая Сариана, если бы ты только приняла мое предложение.

— О, Ишен, я была так глупа, — слезы навернулись ей на глаза. В любое другое время она пришла бы в ужас при такой демонстрации эмоций, но прямо сейчас ей как никогда требовалось утешение. А Ишен Раккен был единственным, что мог понять ее чувства. Она слепо двинулась к нему.

Алоног злобно зашипел, когда Ишен попытался обнять Сариану за талию. Ящерка обнажила крошечные зубки и угрожающе уставилась на мужчину глазками-драгоценностями.

Сариана не обратила на это внимания. Она была слишком сосредоточена на утешении, предлагаемом другом. Ишен поднял руку, чтобы смахнуть алонога с ее плеча, но до того, как он или ящерица смогли что-то предпринять, дверь в офис распахнулась с силой, заставившей задребезжать маленькие стеклышки в оконных рамах.

— Коснешься моей жены, и я перережу тебе горло, — спокойно посулил возникший в дверном проеме Гриф. Одна его рука легко покоилась на прикрепленной к поясу оружейной сумке.

Ишен отдернул руки и резко обернулся, чтобы встретиться с незваным гостем. Сариана тоже потрясенно дернулась.

— Гриф! Что ты здесь делаешь?

— Разве не видно? Возвращаю свою собственность до того, как она совсем отобьется от рук. Идем, Сариана. Сегодня утром ты закатила достаточно сцен.

По какой-то причине это обвинение задело больнее всего. Отчаяние и тревога начали уступать ярости. Эта эмоция не была похожа ни на что, испытываемое ею ранее. Бешенство вскипело в ней, угрожая отнять контроль точно так же, как прошлой ночью это сделала страсть.

— Сцен? И у тебя хватает наглости заявлять, что я ответственна за них? Из всех оскорбительных, возмутительных, отвратительных вещей, которые ты мог сказать… Как ты смеешь, Гриф Чассин? Как ты смеешь говорить такие вещи после того, что ты сделал со мной?

Взгляд цвета морской волны перебежал с лица Ишена на нее. Сариана была ошарашена, увидев вспышку тепла, осветившую при этом его глаза. Жесткие, напряженные черты его лица, тем не менее, совершенно не изменились. Он властно протянул ей руку.

— Возвращаемся на виллу Авилинов, Сариана. Уверен, ты предпочтешь наорать на меня наедине. А когда ты закончишь и успокоишься, ты поблагодаришь меня за то, что избавил тебя от публики.

— Никуда я с тобой не пойду!

— Прекрати, Сариана, — нежно и понимающе упрекнул он, разъярив ее еще больше. — Одно дело, если ты покажешь свой норов перед западником, который сочтет твое поведение нормальным. И совершенно другое, если продемонстрируешь его перед своим соотечественником. Представь, как тебе будет стыдно потом.

От злости у Сарианы закружилась голова. Она была так взбешена, что даже не могла говорить. Она посмотрела в его глаза и с тревожной ясностью поняла, что он прав. Она не могла устраивать истерику перед Ишеном. Это было немыслимо. Она должна уйти из офиса, и сделать это можно было только с Грифом.

Единственный приемлемый выход — уйти отсюда вместе с Грифом.

Откуда у нее такая уверенность, задумалась она. Эта мысль просто возникла у нее в голове. И напомнила девушке о способе, которым другие непрошенные слова и ощущения врывались в ее разум прошлой ночью, когда она лежала в объятиях Грифа. Возможно, она находится на грани какого-то нервного расстройства, истерически решила она. Может быть, начала галлюцинировать. Как вариант, весь этот кошмар — продукт ее перенапрягшегося мозга. Но, даже задаваясь вопросом о трезвости своего рассудка, она пошла к двери и протянула ладонь, чтобы принять протянутую руку Грифа.

В последнюю секунду она стряхнула странное принуждение, признав в нем насмешку над джентльменской помощью, и прошла мимо. Она не оглянулась, даже на мгновение не заколебавшись. Сариана двинулась прямо к огромным резным дверям в конце обширного банковского зала. Она знала, что Гриф следует за ней. Когда он догнал ее, она решила его игнорировать. Крошечный вес алонога на плече был ее единственным утешением. Ящерица вцепилась своими крошечными коготками в ткань ее платья. У девушки создалось отчетливое впечатление, что Счастливчик обрадовался, стоило им покинуть офис Ишена.

Гриф молча шел возле Сарианы. Она отказывалась поворачивать голову или разговаривать с ним, но отчетливо сознавала его присутствие. Он был слишком высокий, слишком сильный, слишком большой во всех отношениях. От его близости она задыхалась. Она хотела сбежать от него и, одновременно, завизжать. Смесь эмоций заставляла ее чувствовать себя беспомощной. Сариану не научили справляться с такой опасной комбинацией ощущений.

Не говоря ни слова, они с Грифом держали свой путь по заполненным людьми улицам. Ни один из них не обращал внимания на экипажи или всадников на драгонпони, пытавшихся утвердить свои права на преимущественный проезд. Кучера и наездники, словно чувствуя, что сегодня этим двоим не до игр, держались от них подальше.

К тому времени, когда она прошла через двери виллы и пересекла длинную галерею, ведущую к ее покоям, Сариана уже кипела от подавляемой ярости. Гриф молча проследовал за ней в комнату, где она, наконец, на него набросилась.

— Ты ублюдок. С головы до пяток. А еще называешь себя джентльменом. Заявляешь, что лорд и наследник Главной семьи, но ты лжешь. Должен лгать. Или так, или ты позор своего клана. Ты мерзко обошелся со мной. Ни один джентльмен не поступил бы так, как ты.

— Сариана, я понимаю, что ты сердишься, и считаю, что у тебя есть на то полное право, но…

— Сержусь? — вспыхнула она, отступая к письменному столу. — Сержусь? Да ты не понимаешь значения этого слова. — Поискав, она нашла несколько цветистых фраз из лексикона местных жителей. — Ты, заносчивое, коварное, лживое отродье плащевой змеи. С таким талантом тебе одна дорога — разгребать навоз драгонпони. Да у тебя чуткость и разум жука-ястреба. Ты подлее сына игольчатой крысы. Даже хуже. Ты результат спаривания самых склизких болотных жаб. У тебя благородство пристанской змеи. И я сомневаюсь в твоей принадлежности к законному клану, слышишь?

— Слышу, — заверил Гриф. — Но давай оставим мой клан в покое. — Он снял куртку и перекинул ее через плечо. После чего пересек комнату, направляясь к столику, на котором устроился симпатичный граненый графин с вином. Защитник плеснул себе в крошечный бокал его содержимое.

— Конечно, оставим, — передразнила Сариана. — Звучит разумно, учитывая тот факт, что происхождение всего вашего класса находится под большим вопросом. — Она не смогла придумать худшего оскорбления.

Гриф выгнул бровь и сделал большой глоток вина.

— Правда? И кто же тебе наболтал такого? Раккен?

— Да, он. Он также сообщил мне о какой-то совершенно нелепой байке, которые твои сородичи смогли скормить остальным западникам, чтобы выбить из них всевозможные особые привилегии.

— Раккен на удивление хорошо информирован. Большинство восточников никогда и не слышали старых легенд о защитниках. — Гриф налил себе еще один бокал вина. — Что еще он рассказал о нас?

Сариана вцепилась в край стола. Ее трясло от силы испытываемых эмоций. Голос дрожал.

— Он рассказал, что вы, защитники, ухитрились состряпать какую-то совершенно безумную сказочку, что не являетесь потомками ни одного из первичных классов, прибывших на борту «Серендипити».

Гриф пожал плечами.

— Эта не выдумка.

— Ты ждешь, что я в это поверю?

— Нет. Не в твоем теперешнем настроении. Но однажды ты узнаешь всю историю целиком.

— Не хочу я узнавать ничего целиком. Понимаешь? И частями не хочу. В моей жизни достаточно трудностей и без того, чтобы связываться с какой-то идиотской местной легендой.

— Если ты хотела остаться в стороне от местных легенд, — со странной улыбкой проинформировал ее Гриф, — ты не должна была заигрывать с одной из них.

Сариана стиснула зубы.

— Если сейчас ты о том, как я использовала снотворное, чтобы сделать тебя чуть более сговорчивым…

— Так и есть, — заверил он ее и сделал еще один глоток вина.

— Я ведь уже объясняла. Я была в отчаянии.

— Полагаю, я должен поблагодарить тебя. Если бы ты не предприняла эту попытку, я бы никогда тебя не нашел. Я не выслеживал жену с востока.

— Ты говоришь о поиске жены, словно об охоте на дикого зверя! — У Сарианы снова почти сел голос.

— Выследить жену намного труднее. Тогда пришло время и мне попытаться найти ее. Как ты знаешь, для защитника это нелегко. Подходящих женщин мало и встречаются они редко. По условиям Пакта Первого Поколения защитнику позволено выбирать супругу из любого социального класса. Но на самом деле познакомиться с максимальным количеством женщин из множества самых разных классов — еще одна проблема. В самом начале населения было так мало, что обнаружить возможную пару было сравнительно легко. С тех пор ситуация значительно изменилась. Кланы научились прятать своих дочерей от защитников — потенциальных мужей. Очень сложно подобрать несколько женских кандидатур, из которых предстоит выбрать жену. Правила поведения в обществе оградили юных девушек намного надежнее, чем оружие и стены.

Пальцы Сарианы сжались вокруг вручную вырезанного лотка для канцелярских принадлежностей.

— Теперь ты говоришь о поиске жены, словно о выборе свежей рыбы на рынке!

Гриф отрицательно покачал головой.

— Покупка свежей рыбы намного более простое и благодарное занятие, поверь мне.

Ну, это уж чересчур. Сариана потеряла последние крохи самообладания и метнула лоток в голову Грифа.

Он видел приближающийся предмет, но даже не попытался уклониться. Словно просчитал траекторию и понял, что лоток пролетит мимо буквально в паре сантиметров. Когда коробочка ударилась позади него в стену и, не причинив вреда, упала на пол, он сделал еще один глоток вина.

— Убирайся отсюда, — завопила Сариана, хватая и бросая в мужчину подписанный документ. Гриф потянулся и мимоходом поймал его в воздухе.

— Сначала мне нужно рассказать тебе кое о чем, — тихо попросил он.

— Ничего не хочу слышать, — ее пальцы наткнулись на следующий предмет и неосознанно схватили его. — Оставь меня в покое.

Гриф сосредоточил свое внимание на остром крае канцелярского ножа.

— Завтра на рассвете мы с тобой уедем. Возьми с собой только самое необходимое. Много багажа брать не будем.

— Если ты считаешь, что я куда-нибудь с тобой поеду, то ты свихнулся. — Она бросила вскрыватель для писем, осознав потенциальную опасность лезвия только после того, как оно покинуло ее ладонь. Когда похожий на нож инструмент в мгновение ока пролетел всю комнату, она могла только лишь распахнуть в ужасе глаза.

Ленивым движением, словно в замедленной съемке, Гриф сбросил куртку, перекинутую через плечо, закрывая место чуть ниже ременной пряжки. Нож для писем ударился о плотный материал и застрял в нем. Гриф бросил взгляд вниз, на место, куда вонзилось бы лезвие, не повстречай оно сначала куртку.

— Кажется, я понял, что при определенных обстоятельствах и гульфик может быть весьма полезным модным штрихом, — заключил он.

Сариана была в шоке от собственного приступа насилия. Это вернуло ее к реальности.

— Что ты сделал со мной? — потрясенно пробормотала она. — Я поступила так из-за тебя. Я потеряла самоконтроль.

— Расслабься, Сариана. Такое время от времени находит на каждого. Переживать не о чем.

Она отшатнулась от стола и рухнула в ближайшее кресло.

— Пожалуйста, уйди, — чопорно попросила девушка.

— Не хочешь узнать больше о нашей поездке?

— Я никуда с тобой не собираюсь.

Он проигнорировал ее распоряжение и остался стоять на месте, покачивая в бокале вино.

— Для остальных это будет выглядеть традиционным свадебным путешествием. Я увожу тебя домой, чтобы представить своему клану. Так положено. Никто ничего и не заподозрит.

Что-то в его голосе пробилось сквозь эмоциональное потрясение девушки.

— Ты говоришь так, словно у этого задуманного тобой дурацкого путешествия есть другая цель, кроме как гарантировать мое унижение.

— Так и есть. Мы с тобой собираемся на поиски драгоценного призмореза Авилинов.

Она с удивлением взглянула на него.

Гриф невозмутимо улыбнулся.

— Я подумал, что это может привлечь твое внимание.

— Почему тебя продолжает беспокоить резак?

Гриф допил вино и отставил бокал.

— Как я уже сказал этим утром Авилинам, резак стал делом защитников. И он должен быть найден.

— Я не понимаю тебя, Гриф.

— Я знаю. — Он направился к двери. — Я и сам тебя не слишком понимаю. Но за наше свадебное путешествие у нас будет куча времени, чтобы познакомиться поближе. На рассвете мы отправляемся, Сариана. — Открыв дверь, он захлопнул ее за собой.

Девушка сняла алонога с плеча и бережно сжала, сложив руки лодочкой. Ящерица уставилась на нее немигающим взглядом похожих на драгоценности глаз.

— Если он думает, что я буду послушно прыгать по каждому его кивку и окрику, то его ждет сюрприз, — проинформировала она зверушку. — Мы с тобой отправимся в путешествие сегодня вечером, но отнюдь не в компании Грифа Чассина. Мы сбежим из этого сумасшедшего дома.

 

Глава 9

Сариана притаилась за штабелем бочонков с вином на складе, расположенном в доках, и решила, что в последнее время чересчур много узнала о страхе. Ей казалось, что за прошедших несколько часов она только и имеет дело с невообразимыми волнами эмоций, накатывающими одна за другой. Для девушки, всегда считавшей, что знает, чего хочет и как этого добиться, жизнь стала ужасающе нелогичной и опасной. Определенности больше не существовало.

Короткое шипение на ухо предупредило ее, что алоног поддерживает ее тревогу. Сариана на автомате коснулась ящерицы легким, успокаивающим движением. Алоног зашипел вновь, звук был таким тихим, что достиг только ее слуха.

— Это ты виноват, что мы оказались здесь, — тихонько пробормотала Сариана. И, правда. Именно настойчивое шипение зверушки привлекло ее внимание к тому факту, что за ней гнались. Вначале она решила, что на улицах Серендипити, ведущих к порту, за ней по пятам движется Гриф, и, нервничая, разозлилась. Она ненавидела ощущение погони.

Однако, спустя несколько минут, она поняла что ее преследователь — вовсе не защитник. Она не знала, откуда взялась такая уверенность. Если бы Гриф был близко, она бы это почувствовала. Но сегодня ночью по ее следам шел другой охотник.

Сариана покинула виллу Авилинов примерно за час до рассвета, взяв с собой столько одежды и личных вещей, сколько смогла уложить в две перебрасываемые через плечо дорожные сумки. Алоног примостился на ее плаще.

Запоздавшее чувство долга заставило ее задержаться, чтобы набросать ряд инструкций относительно ведения хозяйства и денежных дел. Она могла только лишь надеяться, что в ее отсутствие Авилины последуют им.

Сариана спешила по темным улицам, держа путь к пристани, где смогла бы купить пассажирское место на одном из маленьких быстрых виндриггеров, курсировавших в прибрежных водах.

Мысль о погоне пришла, когда она добралась до пустынных складов возле доков. Алоног вдруг разволновался, и Сариана, разозлившись поначалу на Грифа, следовавшего за ней, почувствовала, как по спине от страха побежали мурашки.

Именно тогда она решила, что это не Гриф. Что бы она ни чувствовала к Чассину, страха среди этого не было никогда.

Девушка ускорила шаги, насколько позволял вес ее забитых под завязку дорожных сумок. Она с тревогой озиралась по сторонам, надеясь увидеть рано поднявшегося моряка, рабочего или стражника. Никого не было.

Позади тоже не было никого видно, но Сариана не сомневалась, то охотник прячется где-то в тенях.

Действуя по наитию, она принялась проверять двери складов, мимо которых двигалась. С каждой запертой дверью, с которой она сталкивалась, подкрадывающийся страх становился все сильнее.

С пятой попытки ей повезло. Под ее затянутыми в перчатку пальцами провернулась ручка боковой дверцы. Сариана не колебалась ни секунды. Она нырнула внутрь и закрыла за собой дверь.

И обнаружила, что оказалась в глубокой, богатой тенями тьме, нарушаемой только прерывистым светом нескольких тусклых газовых ламп, укрепленных на стенах.

Сейчас же она сидела, сжавшись, в самой глубокой темноте, которую только смогла найти. Позади и впереди теснились штабеля бочек и бочонков. Воздух был полон одуряющим запахом вина.

Сариана попыталась прикинуть, сколько времени ей потребуется провести в тайнике. Хотя бы капля удачи, и кто бы ни преследовал ее по улицам, он устанет от поиска и найдет другую жертву.

И тут она услышала безошибочный звук открывшейся и вновь закрывшейся двери. Девушка вздрогнула и зажмурилась от страха, грозившего поглотить ее. Алоног почти беззвучно зашипел и посильнее вцепился в ткань накидки.

Сариана распахнула глаза и вгляделась во тьму. От дальней стены отразился лучик света от маленькой ручной газовой лампы. И тут же исчез, словно державший фонарь, повернулся в другую сторону. Раздалось шарканье ботинок по полу. Кто бы ни преследовал ее, он решил провести систематический поиск по всем направлениям. Рано или поздно он доберется до этого угла и схватит ее.

Сариана решилась. Она не собиралась покорно ждать неизбежного.

Она тихо поднялась и поставила сумки, сняла плащ. Алоног юркнул с накидки на руку и вновь устроился на плече, замерев в устойчивой позе, готовый ко всему. Казалось, крошечное создание пришло к тому же самому выводу, что и его хозяйка. Все лучше, чем ждать, пока их найдут.

Сариана бесшумно выскользнула из туфелек и повернулась к ряду бочек перед собой. В первом ряду они располагались в четыре яруса. Должно быть не трудно вскарабкаться на верхний. Неуверенно осмотревшись, она нашла опору для рук и ног в чулках.

Подъем оказался тяжелее, чем она предполагала. К тому времени, как Сариана взобралась наверх, она уже тяжело дышала и боялась, что преследователь услышит ее. К счастью, он все еще последовательно осматривал проходы. Ему потребуется всего лишь пара минут, чтобы добраться то того закоулка, в котором она оставила сумки и плащ.

Сариана огляделась. От газовых ламп тут было чуть-чуть светлее. Она даже смогла разглядеть очертания бочонков на противоположной стороне. Некоторые были меньше остальных. Она осторожно двинулась вдоль изгибающихся боков, пока не достигла ряда с маленькими емкостями, уложенными не на бок, а стоймя.

Ради эксперимента она попыталась толкнуть один из бочонков-малышей. Он оказался неожиданно тяжелым. Она ни за что бы не подняла его, но столкнуть смогла бы запросто.

Лучик света повернул в проход Сарианы. Она застыла, завороженная быстро шагающей по коридору из бочек фигурой. Через секунду преследователь наткнется на ее дорожные сумки и брошенный плащ. Сариана задержала дыхание и приготовилась воспользоваться всеми своими силами.

Мужчина в проходе довольно хрюкнул, когда свет лампы поймал валяющиеся на полу пожитки. Он рванулся вперед, даже не взглянув наверх, очевидно, решив, что его добыча притихла рядом, за винным бочонком.

— Можешь вылезать из укрытия, — позвал злоумышленник вкрадчивым голосом, пытаясь выманить свою жертву. — Я тебя не обижу. Иди сюда, маленькая леди. Все хорошо. Вылезай из своего тайничка.

Дрожащими пальцами Сариана вцепилась в обод вертикально стоящего бочонка. Расчет должен быть идеальным, иначе она попадет в еще худший переплет.

К счастью, преследователь остановился, решив обыскать содержимое сумок. Он наклонился, чтобы открыть застежки, Сариана собралась и, чувствуя, как одновременно с ней напрягся алоног, толкнула бочонок изо всех сил. Счастливчик зашипел.

Услышав скрежет дерева о дерево, мужчина резко вскинул голову. Луч фонарика поймал летящий вниз бочонок, и злодей испуганно вскрикнул.

Замерев от шока, Сариана следила, как он пытается отшатнуться. Увернулся, мелькнула у нее мысль. Внезапно обезумев, она толкнула следующий бочонок, а за ним еще и еще.

Громкий, гулкий грохот наполнил склад, когда полдюжины маленьких бочонков с дорогим вином полетели вниз, разлетаясь при ударе о твердый пол. Где-то в середине канонады вопли мужчины превратились в высокий визг, оборвавшийся с леденящей душу внезапностью. Газовая лампа, мигнув, погасла.

Через мгновение остановился последний из скатившихся бочонков, и все стихло.

Неловко двигаясь, Сариана сползла с больших бочек на пол. Алоног снова тихо зашипел.

Сариана оступилась и почти упала, ударившись босым пальцем об упавший бочонок. Проглотив возглас боли, она начала пробираться через лабиринт поваленных бочек, разыскивая свой багаж.

Наткнувшись на безжизненное тело преследователя, она едва не завопила. Мужчина не шелохнулся. Сариана выпуталась из его короткого плаща и яростно начала нащупывать свои вещи. Судя по запаху и влаге под пальцами, все они пропитались вином.

Вновь сунув ноги в мягкие туфельки, она перекинула дорожный плащ через руку и схватила сумки.

— Давай-ка выбираться отсюда, — пробормотала она издавшему согласное тихое ворчание алоногу. Сариана была полна решимости поскорее убраться из склада. — Это все Гриф виноват. Если бы не он, я бы не оказалась в этой ужасной ситуации. И поскольку я попала в переделку, то, считаю, что наименьшее, что он мог бы сделать, это прийти мне на помощь. Но нет, я должна спасаться самостоятельно. Как типично для мужчин: когда они нужны, их рядом нет. Как прыгать к женщине в постель, так они всегда готовы, но где они, когда она в беде?

От страха она начала болтать с алоногом, вдруг поняла Сариана. Что за нелепость. И сигнал того, как напряжены ее нервы.

Найдя крошечную дверцу, она наконец-то выбралась из склада и остановилась, чтобы удобнее перехватить свою ношу.

— Мы должны сообщить об этом городской страже, — пробормотала она ящерице. — Но если мы остановимся, то никогда уже отсюда не выберемся.

Она заколебалась, разрываясь между гражданским долгом и необходимостью бежать. В конце концов, возможность побега из города победила. Сариана поспешила по пустой улице к причалу.

Добравшись до порта, она с облегчением вздохнула. До рассвета оставалось еще около часа, но газовые лампы, установленные и тут, и там, предоставляли достаточно света, чтобы разглядеть силуэты пришвартованных виндриггеров. Поскрипывание великолепных судов смешивалось в темноте с плеском бьющейся о сваи воды.

Добравшись до ближайшего виндриггера, Сариана не увидела ни единой души. Она задумалась, сколько же придется ждать прежде, чем она найдет капитана, готового взять ее пассажиром.

Сариана шла вдоль пирса, когда внезапно алоног зашипел ей на ухо. Она застыла, поняв, что за ней следят.

Девушка резко развернулась, уронив дорожные сумки и плащ. Из темноты выступил мужчина. Не далее как в паре метров от нее. Полы короткого плаща с капюшоном, скрывавшим черты его лица, были переброшены за плечи, освобождая руки. В одной руке он держал предмет, признанный Сарианой арбалетом.

Времени на то, чтобы спрятаться, не было. Сбежать от арбалета она не могла. Сариана попала в ловушку.

— Ты доставила больше проблем, чем мы ожидали, — проскрежетал мужчина. — Но сейчас все кончено. Ты пойдешь со мной, женщина, или я воткну нож тебе в горло. Иди сюда.

Сариана метнулась к концу пирса, пытаясь воспользоваться сомнительной безопасностью чернеющей внизу воды. Все лучше, чем встреча с арбалетом. Она увидела, как поднимается рука преследователя, когда он, чертыхаясь, берет ее на прицел. Она никогда не думала, что закончит свои дни в холодных водах залива. Она попыталась закричать, но ни один звук не покинул ее судорожно сжатое горло.

Но в следующее же мгновение она услышала чужой вопль. Целившийся в нее бандит вдруг дернулся, и крик затих. Он начал было разворачиваться к темному переулку между двумя складами, но не успел. Он уже падал, переваливался через край причала, схватившись за грудь. На мгновение воцарилась ужасающая тишина, прервавшаяся тихим всплеском, ознаменовавшим погружение тела в воду.

Взгляд Сарианы метнулся к переулку в то же время, как там, освещенный бледным светом газовой лампы показался Гриф. Закрыв сумку, он направился к ней.

На девушку нахлынуло головокружительное чувство облегчения. Не колеблясь ни секунды, она сломя голову побежала к нему.

— Гриф Чассин! Ради Шторма, тебе, ублюдку, уже давно было пора явиться! Это ты во всем виноват, слышишь? Сегодня меня дважды чуть не ограбили и не убили. Дважды! И во всем виноват именно ты!

Гриф раскрыл объятия, и она метнулась к нему. Он устоял при столкновении и изо всех сил прижал ее к себе.

— Я весьма высоко ценю пунктуальность в женщине, — он потерся щекой об ее волосы, когда девушка зарылась лицом в его рубашку. — Но тебе не нужно было приходить на пристань так рано. Отплытие только через час.

В этот момент Сариана сдалась. Ее буквально трясло от облегчения. Он куталась в тепло Грифа, наслаждаясь его надежной силой. От него теперь не нужно бежать. Часть ее всегда бы оглядывалась назад, посмотреть, следует ли он за ней. Она была в этом глубоко убеждена. Долгое время они так и простояли: она — вцепившись в него, он — молча держа ее в сильных и защищающих объятиях.

— Кажется, сегодня ночью меня преследовала половина Серендипити, — в конце концов, пробормотала Сариана, откидывая волосы с глаз.

— Не задумай ты попытку сбежать от меня, то не угодила бы в переплет. — Гриф взял ее за руку и повлек к причалу, где она бросила свои сумки и плащ. — Сариана, я хочу, чтобы ты дала мне честное слово, что не будешь больше выкидывать подобных фокусов. Я чуть было не опоздал из-за того, что слишком поздно узнал, что ты покинула виллу.

Большая часть ее первоначального облегчения сменилась более знакомым раздражением.

— И почему это я должна тебе что-то обещать?

— Потому что я твой муж, и ты обязана питать ко мне хотя бы маломальское уважение.

Он подобрал сумки и, вручая ей плащ, поднял взгляд. Первые проблески зари осветили его глаза. Сариана заметила, как лицо Грифа принимает спокойное, непреклонное выражение и задумалась, как же ему противоборствовать. Она слишком устала, чтобы измысливать дальнейшие планы. Она слишком много пережила за последнюю пару дней.

— Сколько раз я должна объяснять, что не считаю себя замужней женщиной? — утомленно пробормотала Сариана, надевая плащ. Алоног заелозил, выбираясь из-под него и благополучно устраиваясь сверху.

— Ты замужем, Сариана. И я жду от тебя слова, что ты не сбежишь от меня вновь.

— Зачем? Не хочешь беспокоиться, гоняясь за мной?

Он покачал головой.

— Нет, потому что это слишком опасно для тебя. Сегодня ночью я едва не потерял тебя. Слишком близко подошел к этой грани. Не хочу проходить через это снова. Кстати, когда окажемся в безопасности на борту, расскажешь мне, что же случилось на складе.

Сариана почувствовала, как в воздухе явственно повеяло прохладой.

— Ты нашел первого мужчину? — спросила она тихим шепотом.

— Нашел. С тех пор, как ты покинула виллу, я отставал всего на пару минут. К сожалению, мне потребовалось время, чтобы определить, по какому пути ты сбежала. Но, когда я это сделал, эти два бесклановых выродка уже напали на твой след. Ты никогда не узнаешь, что я почувствовал, когда нашел первого из них.

— Он мертв? — Сариана уже боялась ответа.

— Нет. Но некоторое время не проснется. Может быть, даже до тех пор, пока утром его не обнаружит кладовщик. Подумают, что он пытался украсть несколько бочек вина, и посадят на достаточно долгий срок. Что же касается второго… — Гриф закончил предложение, небрежно пожав плечами.

— Что с ним? — надавила Сариана, следуя за Грифом на причал. — Мы должны найти городскую стражу и заявить о происшествии.

— Городской стражи это не касается. Это дело защитников.

— Черт побери, ты все время это повторяешь. Какое защитникам дело до парочки уличных воришек?

— Мужчина, закончивший сегодня в заливе, был тем, кто напал на меня в ночь бала. Вероятно, именно он убил Бринтона. А тот, чью голову ты проломила винным бочонком, скорее всего, его сообщник, который помог убийце сбежать.

Сариана была ошарашена.

— Ты не говорил мне, что Бринтона убили. Ты думаешь, что парочка, выслеживавшая меня сегодня, замешана еще и в краже резака?

— Да. Но даже если бы они были простыми воришками, бродящими по улицам в поисках легкой наживы, они все равно бы стали делом защитников.

— И почему это?

— Потому что они выбрали тебя в качестве жертвы, — объяснил Гриф. — А ты, определенно, собственность защитника.

— Я хочу домой, — тихим голосом пожаловалась Сариана. — Я сыта по горла этим безумный местом. Я просто хочу домой.

— Очень скоро я увезу тебя в твой новый дом. А пока нам нужно закончить нашу поездку.

— Зачем мне сопровождать тебя? — требовательно спросила она.

— Потому что я не могу пойти на риск и оставить тебя одну, пока ищу резак.

— Боишься, что сбегу от тебя?

Он отрицательно покачал головой.

— Это волнует меня меньше всего. Я всегда смогу найти тебя, даже если решишь сбежать, Сариана. Запомни. Даже если вернешься в Рандеву, я выслежу тебя.

— Но в Рандеву у тебя больше не будет на меня прав, — указала она. — По законам восточных провинций я не буду считаться замужней.

— Мое право на тебя не зависит ни от каких законов. Думаю, в глубине души ты и сама это понимаешь. И это единственная причина, по которой ты попыталась утром от меня сбежать.

Она проигнорировала это утверждение, уже устав спорить на эту тему. Трудно убеждать кого-то, кто с надменным видом отказывается видеть логику и справедливость точки зрения оппонента. Несколько минут Сариана молча шла с Грифом и с каждым шагом ощущала себя все дальше в ловушке.

— Ты говоришь, что не опасаешься того, что я сбегу. Так почему же ты боишься идти на риск и оставлять меня? — в конце концов, капризно поинтересовалась она.

— Кто бы ни был ответственен на кражу призмореза, он, скорее всего, уже в курсе, что на сцену вышел я. Думаю, он так же знает, что мы с тобой связаны. Вот почему те двое преследовали тебя. Не требуется особого ума, чтобы решиться воспользоваться тобой, чтобы остановить меня.

— А почему этот кто-то должен посчитать меня твоим уязвимым местом?

— Потому что это так и есть, — просто ответил он. — Ты моя супруга-защитница. Любой в западных провинциях знает, как важна жена для своего господина и его клана.

— Любой, за исключением меня.

Гриф усмехнулся.

— Ну так узнаешь.

Вскоре после этого над далекими горами поднялась типичная летняя заря. Сариана любовалась ею с палубы идущего на полной скорости виндриггера. Она следила, как исчезает берег, и вслушивалась в поскрипывание и потрескивание мастерски скроенных парусов. Корабли западных провинций были быстрее и маневреннее своих восточных собратьев. Мореходство было еще одной областью, в которой расположенные к эксперименту западники преуспевали. Вдобавок они работали над двигателем на газовом топливе, которым планировали со временем оснастить свои великолепные корабли.

Этим утром Сариана была обижена и на умных западников, и на весь белый свет. В последнее время жизнь явно не была справедливой.

Вскоре ей придется вернуться в заказанную Грифом каюту. До сих пор она избегала ее, не желая видеть стоявшую в ней единственную кровать. Вероятность того, что Гриф заказал себе отдельное помещение, была весьма и весьма мала. Что касалось его, то он считал себя женатым мужчиной. К тому же решившим, что ей необходима защита.

После того, что случилось в темные предрассветные часы, Сариана вынужденно задумалась, а не был ли Гриф прав относительного последнего. Двое мужчин мертвы, а она практически похищена. Поиски призмореза стали намного более серьезной задачей, чем она предполагала.

То, с какой частотой ситуация на западе выходила из-под контроля, пугало. Сариана вздохнула. Стоило ей только решить, что она значительно продвинулась в направлении конечной цели по спасению своего будущего, как все пошло вразнос.

Алоног сочувственно зашипел и свернулся клубочком поближе к изгибу ее шеи.

— И что мне теперь делать? — спросила Сариана у алонога.

— Распаковываться, — предложил подошедший сзади Гриф. Он ухватился одной рукой за поручни и обратил взор на жену.

Сариана подпрыгнула и метнула на него короткий взгляд, после чего вновь притворилась, что изучает берег.

— Гриф, нам нужно обсудить сложившуюся ситуацию. И прийти к некоему взаимопониманию.

— Мне все кажется ясным. А что непонятно тебе?

Сариана стиснула поручень.

— Ты просто не собираешься разумно вести себя, да?

— Ты даже не представляешь, как я разумен, терпелив и чуток, — заметил он.

Проглотив бесполезный протест, она погрузилась в унылое молчание.

Гриф тоже на несколько минут умолк, после чего разорвал напряженную тишину усталым вздохом. Опершись обеими руками о поручень, он начал изучать море.

— Скорей всего ты не поверишь, Сариана, но я не хотел, чтобы между нами все так запуталось. Клянусь, я хотел действовать медленно. Говорил себе, что дам тебе время и внимательно поухаживаю. Я знал, что ты не привыкла к нашему образу действий, и хотел осторожно тебя подготовить. Но той ночью, когда я по глупости позволил ранить себя ножом, все изменилось. Я свалился, одурманенный обезболивающим, которое мне дал лекарь, а проснулся от лихорадки. Когда я увидел тебя, сидящую в кресле у моей кровати, все, о чем мог тогда думать, это как сильно хочу тебя. И ты тоже хотела меня. Я ни капли не сомневался в этом. И решил, что объясню все детали завтра. Но на следующее утро ты снова сосредоточилась на делах, намереваясь держать меня на расстоянии, пока думаешь, что делать дальше. Ты даже не захотела выслушать меня. Словно ночью между нами не произошло ничего важного.

— Насколько я знаю, произошла только весьма неприятная попытка завести с тобой роман. Как же я ошибалась. Не могу представить, что натолкнуло меня даже на мысль о подобного рода связи с тобой. Я, должно быть, была не в своем уме.

Гриф вздрогнул.

— Я понимаю, это было не самое вдохновляющее начало отношений.

— Определенно, — припечатала она. — Мне все еще больно, — пожаловалась она, после чего вспыхнула и стиснула зубы, поняв, о чем проболталась.

— Я же говорил тебе, что прошу за это прощения. Поверь, я и не представлял, что узы будут такими сильными. Меня тоже никто не предупреждал. Но с практикой мы оба научимся контролировать передачу ощущений.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — разозлилась Сариана, — вдобавок ко всему случившемуся той ночью, ты еще и лгал мне.

Он напрягся, из голоса пропали покорные, извиняющиеся нотки.

— Я не привык к тому, чтобы меня клеймили лгуном. Тот факт, что ты моя жена, не дает тебе никакого особого права разбрасываться подобными оскорблениями.

— Не шипи на меня оскорблено, Гриф. Ты обманул меня, и точка.

— И в чем, в точности, я солгал тебе? — ледяным тоном поинтересовался он.

— Ты сказал, что у тебя точно такой же опыт, как и у меня! — Вздернув подбородок, она ждала, когда он признается в своем обмане.

Гриф слегка расслабился и снова повернулся к морю.

— Ах, это.

— Да.

— Ну, это правда. Я никогда не соединялся с другими женщинами.

— Я не говорю о соединении, чтобы это ни значило. Я говорю о сексе, черт бы его побрал. Чистом, простом, незамысловатом сексе. Ты не был девственником, Гриф Чассин, — обвиняюще закончила Сариана.

— И за это я тоже должен извиняться?

Она разглядывала его профиль, пытаясь угадать настроение.

— Ты смеешься надо мной?

Он быстро качнул головой.

— Нет. Клянусь. Просто только что понял, что ночью возникла небольшая проблема при передаче информации, и у тебя создалось неверное впечатление. Вот за это я прошу прощения. — Он взмахнул рукой. — Черт, я извиняюсь и за то, как неумело действовал той ночью. Что-что, а уж моя неуклюжесть должна была легко доказать, как неопытен я был. Я был готов к передаче ощущений не более чем ты.

— Что это за ерунда насчет передачи ощущений? — заинтересовалась Сариана.

— Это происходит, когда защитник и его пара занимаются любовью.

Сариана распахнула глаза, вспомнив взрыв боли, страсти и то, что она, казалось, переживала все его эмоции так же, как и свою собственную сумятицу чувств.

— Так ты имеешь в виду, что у меня не было галлюцинаций из-за выпитого пунша?

— У тебя не было галлюцинаций, — мягко подтвердил он. — Мы были связаны, и ты испытывала и свои, и мои эмоции. К сожалению, той ночью я был в плохой форме. Плечо болело, я горел в лихорадке и все еще не оправился от лекарств. Плюс дискомфорт, неизбежный при первоначальной настройке призмы. Бедняжка Сариана. Той ночью на тебя нахлынуло чересчур много даже своих собственных впечатлений. И мне жаль, что к ним еще добавились и мои ощущения, и влияние призмы.

Сариана смотрела на него, открыв рот.

— Ты имеешь в виду, что проходишь через это каждый раз, когда занимаешься любовью с женщиной?

— Конечно, нет, — нетерпеливо перебил он. — Ты не слушаешь? Такое происходит только между защитником и его супругой. С остальными женщинами — нет. Вообще, судя по тому, что мне говорили, такого не должно быть и между защитником и его леди. Связь, возникшая между нами, Сариана, очень сильна. И я не уверен, что полностью понимаю ее суть, хотя с тех пор и много думал о ней. Но, я убежден, что мы сможем ее контролировать.

— Погоди-ка минутку. Ты говоришь мне, что ложился в постель с другими женщинами, но ни с одной из них не испытывал ничего подобного?

Он слегка улыбнулся.

— Я же говорил тебе, что ты моя супруга-защитница. Других у меня не было. И я никогда не был женат. Понимаешь, защитник не может соединиться с первой попавшейся. Ему очень повезет, если из нескольких тысяч женщин, из которых можно выбирать, найдется пара-тройка тех, для которых вероятность соединения с ним существует. И даже тогда остается еще множество других трудностей.

— Например? — она не могла поверить, что выслушивает весь этот вздор, как не могла убедить себя, что Гриф — лжец. Одно можно было сказать с уверенностью: он верит в свой рассказ. Западники обожали легенды.

— Например, выбранная дама может не быть заинтересована в разделении ложа с защитником. Или она миновала детородный возраст. Или она уже замужем за представителем своего собственного класса. В этих случаях Пакт запрещает защитнику приближаться к ней, — улыбка Грифа превратилась в кривую ухмылку. — Колонисты Первого Поколения провернули чертовски хорошую сделку.

Сариана зацепилась за условие, применимое к ней.

— Ты имеешь в виду, что если женщина не хочет выходить замуж за защитника, она имеет право сказать нет?

— Ты не слушаешь. Как обычно. Для умной женщины, Сариана, ты склонна к чрезвычайно странной тенденции: слышать только то, что хочешь. Я сказал, что женщина свободна выбирать, ложиться ей в постель к защитнику или нет. Как только она оказалась там — она замужем. За исключением тех случаев, когда связь по каким-то причинам не устанавливается. — Глаза Грифа засияли. — Но с нами этого не произошло. Мы соединены, Сариана. Скоро ты признаешься в этом и себе, и мне.

Хотя собеседник и не пошевелился, она инстинктивно сделала шаг назад.

— Почему вам так важно… соединиться с женщиной? Ты же сам признался, что для того, чтобы иметь сексуальные отношения, связь не нужна.

— Существует две причины, по которым защитники так усердно ищут женщин, с которыми смогут образовать союз, — ровным тоном продолжил Гриф. — Во-первых, мы не можем иметь детей ни с одной женщиной, за исключением истинной супруги-защитницы. Любая другая пара будет бесплодна. И даже с женами мы можем производить на свет только мальчиков. Ни у одного защитника никогда не было дочери. Будущее всего клана зависит от того, найдут ли его сыновья супругу среди потомков колонистов с «Серендипити».

Сариана уставилась на него.

— Ты говоришь, что легенда не лжет? Что твоего класса не было на борту «Серендипити»?

Гриф гордо поднял голову.

— Мой народ просто оказался поблизости, когда на «Серендипити» обрушился Световой шторм. Без моих предков все на корабле погибли бы. Мы спасли их. А второй раз мы спасли их на земле. Когда-нибудь я расскажу тебе историю целиком. Сейчас же важно лишь то, что колонисты отплатили защитникам, заключив Пакт, который связал нас с их социальной системой.

— Это же ведь просто легенда. Безумная байка, состряпанная людьми из западных провинций. Я уверена в этом.

— Ты же знаешь, что я не лгу тебе, Сариана. Посмотри на меня. Я никогда не лгал тебе.

На мгновение она была захвачена истиной, сиявшей в его глазах. Она попыталась ее отринуть, но с ужасом поняла, что не может. Не сказав ни слова, она развернулась, пытаясь сбежать.

— Сариана.

Она остановилась, не поворачиваясь к нему лицом. Не осмелилась.

— Ты не дослушала вторую причину, по которой защитники любыми путями стараются найти себе пару.

— И что же за вторая причина? — про себя она уже решила, что дальше слушать не желает. Ответ уже был у нее в голове. Появившись там, словно по волшебству.

— Вторая причина состоит в том, что не найдя супругу, защитник окажется лицом к лицу с одиночеством, непостижимым даже в самой малой своей части. Он знает, что потеряет особые взаимоотношения, происходящие из связи с женщиной. Он в одиночестве будет встречать каждый день своей жизни, к концу которой поймет, что так ничего после себя и не оставил. Теперь ты понимаешь, почему я просто не смогу отпустить тебя, Сариана?

 

Глава 10

Через несколько часов Сариана в одиночестве лежала на широкой корабельной койке. Настороже, сна ни в одном глазу. Прошло много времени с тех пор, как она разделила ранний ужин с Грифом и горсткой остальных пассажиров на борту виндригера и вернулась в каюту, готовая дать решительный отпор, когда ее так называемый муж придет, чтобы заявить о своих супружеских правах.

Но Гриф оказался, как обычно, непредсказуемым. После ужина он в каюту не вернулся, а уже почти наступила полночь.

Сариана оставила попытки заснуть и села, подложив под спину подушки. Бледный лунный свет омывал каюту нежным сиянием. По западным меркам она была довольно тесной. Конечно, полушутя подумала она, еще оставался достаточный запас для художественного воображения. Некоторые кораблестроители воспользовались бы этим.

Мебель была красиво отделана великолепными металлическими деталями и искусной резьбой. Тщательно сработанная койка, на которой она сидела, была надежно прикреплена к полу, в отличие от большинства кроватей на берегу. Видимо, подвешенную кровать на корабле сочли слишком опасной. Лунный свет падал сквозь зарешеченные окна, расположенные позади кровати, преломляясь в замысловатом ряду стеклянных призм.

Призмы.

Сариана отогнала видение, которое напомнило ей о замке-призме на оружейной сумке ее мужа.

«Проклятье, он мне не муж!», — сказала Сариана себе, должно быть, в тысячный раз.

К сожалению, местные законы и традиции не были согласны с ней, и Сариана убедилась, что единственный выход из ситуации — покинуть западные колонии и вернуться на восточный континент.

Но пока она не могла этого сделать. Сейчас ее будущее на Востоке было не менее мрачно, чем то, с чем она столкнулась на Западе. Она слегка скривилась, подумав, что жизнь здесь по крайней мере подбрасывает риска и приключений, дома она не нашла бы ни одного.

Сариана тихо выругалась и поднялась с постели. То, что она сочла риск и приключения хоть немного приятными, вероятно, было знаком, что она уже слишком долго живет на Западе. Это напомнило ей, как неловко она себя почувствовала, когда Ишен Раккен сделал ей деловое предложение руки и сердца. Она поймала себя на мысли, что было бы неплохо, прилагайся к этому хоть немного любви и страсти. Это тоже было влиянием Запада. Ни один житель Востока в здравом уме не волновался бы о наличии любви и страсти в браке, если бы все остальное его устраивало.

Что ж, она получила наглядную демонстрацию страсти. По крайней мере от человека, который женился на ней. Что бы там с ней ни случилось в брачную ночь, страсть определенно присутствовала. Гриф с такой силой хотел ее, что она прожгла путь в самую ее душу. Отголоски вибрировали в ней, даже когда она покинула его постель.

Утром он спас ей жизнь.

А ночью не пытался претендовать на нее, даже при том, что считал себя ее мужем.

Сариана подумала, что Гриф Чассин верит во множество странных вещей, но такими были многие жители западных провинций. Легенды Первых Поселенцев претерпели причудливые изменения. Да и не удивительно, учитывая, что на «Серендипити» летел целый класс рассказчиков и драматургов.

Сариана отыскала дорожный плащ и набросила его на плечи. Если держать полы запахнутыми, никто и не узнает, что под ним только ночная сорочка. Она двинулась к ступеням.

У двери каюты остановилась, спрашивая себя о дальнейших действиях. Затем открыла дверь и вышла в коридор. Сегодня ночью нужно было кое-что уладить. Она слишком долго барахталась в болоте эмоций. Правила гласили: если попал в сложную ситуацию, проведи переговоры.

Алоног, угнездившийся на ночь на перчатке Сарианы, оставленной на столе, вопросительно зашипел.

— Спи, — сказала ему девушка, — я скоро вернусь. Наконец-то я снова могу ясно соображать.

* * *

Гриф почувствовал ее присутствие за секунду или две до того, как уловил боковым зрением застежку плаща. Он облокотился на перила, баюкая кружку эля в надежде, что морской бриз успокоит его беспокойный голод, и он сможет заснуть. Но какого бы он не достиг успеха, тот моментально испарился, как только Гриф понял, что Сариана пришла к нему.

Опираясь предплечьями на ограждение и держа кружку обеими руками, он обернулся взглянуть на нее. В лунном свете она выглядела очень красивой и бесконечно пленительной. Капюшон плаща обрамлял ее лицо, намекая на женские тайны. Он видел в полумраке смесь осторожности и решимости в ее больших глазах. Несколько прядей распущенных волос дерзко выбились из-под капюшона. Длинные полы плаща колыхались на ветру, обвивались вокруг стройной фигуры и, скорее, подчеркивали ее, чем скрывали.

«Это моя жена», — сказал он про себя, рассматривая ее под луной. Его Леди Защитника, понимает она это или нет. Осознание этого все еще поражало его. Он хотел потянуться и потрогать ее, чтобы убедиться, что она реальна и во плоти. Мужчина с трудом сдержался.

Сегодня ночью она искала его по собственной воле. Он воспринял это как знак, что она начинает принимать ситуацию. Он не так много знал о женщинах, но решил, что сейчас не стоит давить на нее, момент неподходящий. Он с ужина уговаривал себя поступать благоразумно, хотя его тело и противилось такому решению. Гриф счел, что она заслужила немного времени для себя. Ради Светогово шторма, она сегодня достаточно пережила. Его желудок до сих пор скручивался в холодный узел, когда он вспоминал о случившемся в доках.

— Удачного вечера тебе, Сариана, — официально произнес защитник. Он боялся, что если поприветствует ее как-нибудь иначе, она сбежит в каюту. Поцелуем, например. Наверняка, она развернется и убежит, если он попытается ее поцеловать. Его рука стиснула кружку.

— И тебе, защитник, — царственно склонила голову она.

Гриф скривился. Она не назвала его мужем. Даже по имени не назвала. Она обратилась к нему по его социальному статусу, что было самым формальным обращением из всех.

— Не можешь уснуть?

— Нет.

Он кивнул.

— Неудивительно, учитывая, через что ты прошла утром.

— Моя жизнь здесь — это один сюрприз за другим.

Она стояла позади него у поручня, он расслышал сухие нотки в ее голосе, и, к его изумлению, в душе у него промелькнула искра сочувствия.

— Ты по большей части хорошо приспосабливаешься. Мы еще сделаем из тебя настоящего жителя Запада.

— Я думала, твоя цель — сделать из меня настоящую супругу защитника.

— Ты уже настоящая супруга защитника.

Он не устоял и поймал двумя пальцами завиток ее распущенных волос. Его завораживала их шелковистость. Он посмотрел в ее глаза.

— Я знал это наверняка, когда ты ночью пришла в мою кровать. И ты еще раз доказала это утром, когда спаслась от мужчины, который преследовал тебя на складе. Женщина, которая может соединиться с защитником, сильна во многих отношениях.

Долгую минуту она изучала его лицо. Гриф задался вопросом, о чем она думает. Он знал, что в минуты сильного волнения или страсти ощутит некоторые ее сильные эмоции, но связь между ними не была настоящей телепатией. Они не в состоянии прочитать сознания друг друга, хотя постепенно, со временем будут лучше понимать мысли партнера. Некоторые защитники и их жены, которые были соединены годами, время от времени почти могли понять, о чем думает другой. Но для такой связи требовались годы, и это не было присуще только защитникам. Гриф знал другие пары, долго прожившие вместе, которые, казалось, предвосхищали свою половинку.

Однако в соединении защитника и его жены было что-то совершенно уникальное. А подкрепленная эмоциональной глубиной связь становилась только сильнее.

Другими словами, связь становилась сильнее, когда ими владела страсть или угрожала опасность. Гриф предпочитал власть страсти. Он отшатнулся при мысли о Сариане в опасности.

— Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать странные обычаи и легенды, которые заставляют тебя и таких, как Авилины, считать меня замужней, — тихо сказала девушка.

— Тогда зачем же ты разыскала меня, Сариана?

Она посмотрела на море, залитое лунным светом.

— Мне наконец удалось успокоиться и подумать.

Он слабо улыбнулся.

— И это переводится как: «ты смогла убедить себя, что повернешь ситуацию к своей выгоде». Меня восхищает твоя стойкость, Сариана. Не имеет значения, насколько все плохо, ты всегда ухитряешься бороться и выкручиваться. Расскажи мне, о чем ты думала. Твоя логика заставляет бедного, скромного мужчину затаить дыхание.

Его сарказм рассердил ее, но она решила не обращать на него внимания.

— Меня учили мыслить практично и принимать рациональные решения. В последние два дня я не применяла плоды своего обучения. Вместо этого я глупо прыгала из одного эмоционального пика в другой. Поступать так — это тратить энергию, время и знания. Ночью я решила снова взять свою жизнь под контроль. Я достаточно умна, чтобы понять, что, хоть и не всегда могу влиять на события в своей жизни, но определенно могу решать, как с ними поступать.

— Уф, Сариана, я так и знал, ты меня не разочаровала. Ты снова занята возведением крепости из слов.

— Я пытаюсь в иррациональной ситуации поступить рационально, — парировала она. — Я сделала кое-какие выводы и пришла предложить тебе деловое перемирие.

— Мы не воюем, — заметил он, неожиданно для себя заинтересовавшись.

— Это лишь вопрос точки зрения и значения не имеет. Я все еще предлагаю перемирие.

— Зачем нам перемирие?

— Потому что мы оба хотим одного и того же — найти призморез. После случившегося насилия, я склонна полагать, что его возвращение будет более сложной задачей, чем я сперва считала. И я не могу пойти к страже, потому что ни ты, ни Авилины меня не поддержите. Я буду похожа на сумасшедшую с востока, строящую дикие предположения о краже, которую все остальные отрицают.

Гриф пожал плечом.

— Верно.

— Я хочу вернуть резак так же сильно, как ты. Мое великое успешное будущее связано с выполнением контракта с Авилинами. Они убедили меня, что, каким бы смешным это ни казалось, и вне зависимости от того, насколько успешно я управляю их делами, они не сохранят свой высокий социальный статус без этого инструмента.

— Они правы.

— Очень хорошо, я принимаю сложившиеся обстоятельства. Если я хочу спасти свое будущее, должно быть спасено социальное и деловое положение Авилинов. А значит — резак нужно вернуть. И теперь совершенно ясно, что его возвращение сопряжено с опасностью. Ты мужчина, который, видимо, обучен и натренирован справляться с опасностью. Я деловая женщина, а не профессиональный воин. В поисках мне пригодятся некоторые твои таланты, а ты вроде как хочешь помочь мне отыскать резак, хотя я все еще не понимаю твоего внезапного настойчивого желания завершить дело.

— Кажется, я начинаю понимать, куда тебя заводит твоя логика, Сариана. Ты удивительное создание.

— Поэтому, — решительно насела девушка, — раз уж у нас одна цель и мы оба вовлечены в поиски, не вижу причин, почему мы не можем сотрудничать, как два разумных человека.

— Ты это имеешь в виду под перемирием? — глубокомысленно спросил Гриф.

Она повернулась взглянуть на него, глаза под капюшоном мерцали таинственнее, чем когда либо.

— Да.

— А как насчет моих претензий на тебя? — начистоту спросил он.

Она глубоко вдохнула, словно собиралась броситься в море для ночного заплыва.

— Мы обсудим это, когда вернемся в Серендипити с резаком.

Гриф рассмеялся.

— Теперь мне все понятно. Мы забудем об этом, пока ищем резак. Ты притворишься, что не жена мне, а я буду достаточно джентльменом, чтобы не поднимать эту тему. И ты думаешь, что как только мы вернемся с резаком, ты тут же запрыгнешь на ригер и вернешься на Восток, овеянная славой, а там тебя защитят восточные законы и традиции, верно?

— Как я уже сказала, — с притворной скромностью заявила Сариана, — мы сможем обсудить наше дело, когда резак будет в безопасности в руках Авилинов.

Все еще усмехаясь, Гриф покачал головой.

— А пока чем предлагаешь заняться?

— Ты о чем? — вопросительно подняла голову она.

Все его веселье пропало.

— О той одинокой койке в каюте. О том, что я хочу тебя больше, чем сделать следующий вдох. О твоем желании выяснить, есть ли в страсти нечто большее, чем тысяча обнаженных нервных окончаний.

— Меня это больше не интересует!

— Еще как интересует. Ты умна и образована, и тебе должно быть чертовски хорошо известно, что в сексе должно быть нечто большее, чем то, что ты познала той ночью.

Она посмотрела на него, не пытаясь отрицать столь очевидную правду.

— Думаю, лучше удовлетворить мое любопытство с другим человеком.

От изумления Гриф едва не выронил кружку.

— С другим человеком? После того, как мы уже возлежали вместе?

Ему потребовалось время, чтобы успокоиться. По удивленному выражению ее лица он мог бы сказать, что она ни малейшего понятия не имеет, какое ему понадобилось усилие, чтобы погасить волну гнева, поднятую в нем ее словами. Одним длинным глотком он прикончил эль.

— Гриф, ты в порядке?

— Окажи услугу нам обоим, Сариана. — Его голос был полон сдерживаемого гнева. — Никогда не говори мне о том, чтобы отправиться в постель к другому мужчине.

— Прости, Гриф, — очень искренне произнесла она. — Я вижу, что это тебя расстроило.

Он умоляюще воззрился на звезды.

— У тебя талант доводить меня до края. Смотри, чтобы я за эти дни не переступил черту твоими стараниями.

— Я же сказала «прости», но ты должен понять и мою точку зрения на происходящее. Я не считаю себя замужней. Ты не можешь, во имя всеобщей морали, ожидать, что я приму правила и традиции из сказок Первых западных поселенцев. Я не верю во все эти ваши легенды.

— Я могу заставить тебя поверить в них.

Это было и предупреждение, и официальное предложение, но Сариана, казалось, этого тоже не осознала. Несмотря на логику и талант к формулировкам, его леди защитника временами бывала на удивление бестолковой. Гриф был уверен, что она нарочно становилась глупой, когда ей было выгодно.

— Как я уже сказала раньше, Гриф, будет лучше, если мы до завершения миссии не будем обсуждать наше личное дело. Советую тебе принять мое предложение делового перемирия.

Гриф выронил кружку, не в силах больше ее удержать. Он сжал плечи Сарианы, задавшись вопросом, отшатнется ли она, и почему-то обрадовался, когда девушка этого не сделала.

— Если я приму перемирие, то оно будет во всем, не только в том, что касается поисков резака.

Она пристально посмотрела на него, с зарождающимся облегчением и удовлетворением.

— Ты согласен работать со мной в команде?

— Как обычно, ты слышишь лишь то, что хочешь услышать, Сариана. Я принимаю твое перемирие, если ты хочешь называть это так. Если тебе так больше нравится, мы не будем обсуждать наш брак до возвращения в Серендипити, я и с этим соглашусь.

— Спасибо, Гриф. Это все только на пользу делу, вот увидишь.

— Но у нас все еще остается один вопрос.

— Какой вопрос?

— Что же делать с той одинокой койкой в каюте? — И он сжал ее плечи.

— Гриф, я не уверена, как с этим поступить.

— Не так давно ты была не прочь завести со мной роман, — напомнил он ей.

Она коснулась угла губ кончиком языка. В серебре лунного света ее глаза были глубоки и полны вопросов без ответа.

— Да, — произнесла она с такой простой честностью, что у него перехватило дыхание. — Я думаю, что роман с тобой мог бы быть очень, о да, очень интересным.

— Ну вот, опять ты за свое — такие осторожные фразы. Что ж, полагаю, я должен быть рад, что меня сочли хотя бы интересным.

Гриф просунул руки под капюшон ее плаща, нашел тонкую шею. Он легонько касался ее, водя большими пальцами по подбородку.

— Ты сказала, что не считаешь себя замужней. А ты можешь представить, что у тебя со мной роман? Ты можешь продолжить интрижку, которую намеревалась начать две ночи назад, чтобы поддержать наше перемирие?

Ее пронзила дрожь. Гриф почувствовал, как теплеет шелковая кожа на ее шее. Его пальцы слегка дрожали, когда он продолжил ее поглаживать.

— Не знаю, — прошептала Сариана. — Я не уверена. Все идет не так, как я планировала, и это тоже. — Она посмотрела на него с опаской, но во взгляде угадывалось сильное, до боли, желание. — Я думала, что это будет по-другому.

— В этот раз так и будет, — дерзко пообещал он. — В первый раз я был неуклюжим, неловким идиотом. Прости меня еще раз. Я буду просить прощения всю свою жизнь, если хочешь.

— Ну, ты был не настолько плох, — примиряюще сказала она.

Он с трудом подавил смешок, как только понял, что она серьезна.

— Спасибо, Сариана, ты очень великодушна. — Он притянул ее ближе, пока полы ее плаща не коснулись его. Ее уникальный аромат завладел его существом. Он заставил себя говорить осторожно. — Дай мне второй шанс, Сариана, я хочу показать тебе, как это должно быть. Заведи со мной роман, как и хотела, на время нашего перемирия. А будущее пусть позаботится о себе само.

Она открыла рот, чтобы ответить ему. Гриф решил, что не стоит дожидаться ответа, что вертелся на кончике ее языка. Она все еще балансировала на грани, страсть боролась в ней с практичностью и благоразумием. Он должен был помочь ее страсти победить природную осторожность.

Гриф поцеловал ее. Осторожно, легко, сдерживая себя, пока его тело не задрожало от натуги. Он прижал свои губы к ее, ничего не требуя, снова и снова прося прощения, что испортил их первый раз, моля о втором шансе.

Интуитивно он понимал, что этот скромный призыв выиграл битву за него. Со всей своей стойкостью, мужеством и силой воли, Сариана была беспомощна перед его серьезными мольбами. Внезапно Гриф обнаружил, что она могла отвергнуть его молчаливый призыв не больше, чем отказаться от алонога — подарка Лури. Способность глубоко сопереживать была одним из тех свойств, что делали ее женой защитника.

Сариана вновь задрожала, а затем из-под пол плаща появились ее руки и мягко обвили его талию. Гриф содрогнулся от облегчения и триумфа. Он осторожно поцеловал ее глубже, вновь смакуя манящее тепло ее рта. Его руки скользнули под плащ, ища маленькие, нежные изгибы ее груди. Он замер, когда понял, что отчетливо ощущает под пальцами ее соски.

— Охотничий ад, женщина, ты не одета! — Он чуть отстранился, совершенно разгневанный. — О чем ты думала, идя на палубу всего лишь в ночной рубашке? Под твоим плащом нет даже домашнего платья!

Она взглянула на него, одурманенная страстью, которая только что начала распускаться в ней. Она секунду поразмыслила над его обвинением, а затем успокаивающе улыбнулась:

— Но никто ведь не видит, что на мне под плащом.

— Не в этом суть. Это дело принципа. Ты — моя… — Он оборвал себя, так и не назвав ее женой защитника. — Ты не можешь разгуливать на публике всего лишь в ночной рубашке и дорожном плаще. А если ветер распахнет плащ? Не похоже на тебя, быть настолько беззаботной в таких вещах, Сариана.

Она изучала его из-под ресниц.

— Ты прав. На меня это не похоже. Временами ты оказываешь на меня странное действие, Гриф.

Он услышал, что в ее голос возвращается осторожность, и обругал себя, что едва не испортил все снова. Как и положено тренированному охотнику, он быстро принялся исправлять положение. Он может отчитать ее за ошибку и попозже. В будущем будет достаточно времени, чтобы объяснить ей, что его собственнический инстинкт не позволяет такое нескромное поведение с ее стороны.

«Странно», — мимолетно подумал Гриф, удерживая ее подле себя. Раньше он никогда в жизни особо не беспокоился насчет женской скромности или ее отсутствия, но быстро понял, что мужчина рассматривает этот вопрос совершенно иначе, когда дело касается его жены.

Он снова поцеловал ее, молчаливо извиняясь за вспышку. Казалось, он постоянно будет извиняться перед этой женщиной. Но это того стоило — он почувствовал, что она опять расслабилась. Гриф все целовал и целовал ее, наслаждаясь ее сладким, страстным ароматом. Он с приглушенным стоном неохотно прервал поцелуй, когда кончик ее языка коснулся его и последовал за ним в его рот. Когда она взглянула на него с вопросом в глазах, он обнял ее и повел по лестнице в каюту. Сариана не возражала.

Алоног поднял гладкую голову и тихо наблюдал, как Гриф завел Сариану в каюту. А затем, очевидно, решив, что все идет как надо, опять заснул.

Гриф не обращал внимания на маленькое существо. Он сосредоточился на женщине рядом с собой. Его трясло от желания, а ведь он пока даже не снял с нее плащ. Он призвал всю свою выдержку, намереваясь на этот раз ничего не испортить.

Он расстегнул застежки ее плаща и стянул его с плеч Сарианы. Ткань улеглась у ее ног, и в лунном свете он увидел тени и изгибы ее тела под мягкой сорочкой.

Гриф нетерпеливо дернул шнурки своей рубашки, небрежно разбросал одежду в полумраке каюты. Его пальцы были на пряжке, когда он проследил направление настороженного взгляда Сарианы. Она смотрела на замок-призму оружейной сумки.

— Не в этот раз, Сариана. — Он отбросил расстегнутый пояс и потянулся, чтобы взять ее за подбородок. Он коротко поцеловал ее приоткрытые губы, успокаивая. — Нам это не нужно. Связь между нами установилась с первого раза. Призма нам больше никогда не понадобится.

Она вопросительно склонила голову, ее глаза мерцали.

— Я не понимаю.

— Знаю. Не важно. — Он очень нежно прикусил ее нижнюю губу. — Просто поверь мне, Сариана. В этот раз тебе будет очень хорошо, клянусь. Тебя ждет так много неизведанной страсти. Я буду совсем негодным, если не помогу тебе познать ее в этот раз.

Она тихо вздохнула и подошла ближе на нежный призыв его руки. Гриф стянул с нее сорочку и зачарованно уставился на стройное, изящное тело. Рядом с ней он чувствовал себя огромным, тяжелым и неуклюжим. Она так нежна и соблазнительна. Его пальцы легко прошлись по пикам ее грудей, и ее чувствительная плоть отозвалась на прикосновение, вознаграждая его.

— Ты такой сильный и твердый, — выдохнула она, с любопытством исследуя пальчиками его грудь. Когда она перешла к широким плечам, ее серебряные ноготки замерцали в лунном свете.

Гриф подумал, что сойдет с ума. Он подтянул ее ближе, скользнув пальцами вниз, к ее чувственным ягодицам. Прижал ее к себе, позволив ощутить свою твёрдую мужественность. Она обвила его руками за шею и поцеловала с вновь открытой смелостью.

Гриф почувствовал первые движения мысленной и чувственной связи между ними, готовой пробудиться к жизни. По нему промчалась волна чужих интригующих эмоций. Он уже начал понимать чувства Сарианы. На него обрушились воспоминания о той первой ночи, когда он испытал потрясение от собственного вторжения в ее тело вместе с ней.

В этот раз Гриф попытался контролировать взаимопроникающее действие их связи. Сариана не имела ни малейшего понятия, как направить и сфокусировать эту потрясающе тесную взаимосвязь. Да и он лишь смутно представлял, что делать, полагаясь на опыт тренировок защитника.

Защитники охотно признавали, что каким бы опытным мужчина не был с призмами или с женщинами, создавая прочную связь со своей Леди, он становился новичком. Каждый приобретал этот опыт в одиночку и без поддержки.

Гриф понял, что задача усложняется еще и тем, что женщина вообще не понимает природу связи. Никогда ни одна женщина не проходила подготовку, как защитник.

А в его случае сложностей прибавляло еще и то, что, несмотря на установившуюся связь Сариана предпочла отрицать, что в произошедшем было что-то необычное. Он знал, что вскоре получит полный набор ее реакций. Она не знала, как их скрыть. Его уже переполняла ее нарастающая страсть.

Проблема была в том, что для мужчины во всей вселенной не было ничего более возбуждающего, чем искренняя страсть женщины. Желание Грифа жадно кормилось на предоставленном ему богатом пиршестве. Его внутренний огонь быстро превращался в ревущее пламя.

С приглушенным рыком он поднял Сариану и устроил ее посреди широкой койки. Снимая брюки и выпутываясь из ботинок, он не мог оторвать взгляда от ее гладкого, стройного тела. Она лежала, немного прикрыв слегка подтянутой ногой потайное местечко меж бедер, и поедала его глазами.

Гриф присел на край постели и склонился над ней, опираясь на руки. Когда она с любопытством коснулась его бедра, он снова зарычал и наклонился, чтобы коснуться языком верхушки ее груди.

— Ты даже не знаешь, что со мной делаешь, — прошептал он. — Я сгораю в огне призмы, пытаясь сдержать себя, а ты щедро делишься со мной тем, что испытываешь.

Она улыбнулась ему, а ее нежная рука нашла его удлинившийся член.

— А разве ты не собирался показать мне все, что чувствуешь сам?

— Вдобавок ко всему прочему ты ещё, оказывается, и задира. Стоило догадаться. — Он почувствовал ее робкое прикосновение к своей чувствительной плоти и снова задрожал. Она собиралась довести его до исступления. Он потянулся и накрыл ее руку своей. — Вот так, любимая. Ласкай, гладь и сведи меня с ума. В любом случае, от моей выдержки не так много и осталось.

Она смотрела на него с искренним восхищением от его физической реакции. Гриф решил, что определенно не будет пытаться скрыть от нее эту сторону. Он не смог бы скрыть этот примитивный, решительный отклик своего тела, даже если бы захотел. Уже достаточно трудно было сдерживать эмоции.

Ее прикосновения возбуждали его, и он ощутил прошедшую по ней дрожь от осознания власти над ним. Он не знал рассмеяться или застонать. Прошлый опыт показывал, что Сариана наслаждается возможностью испытать силы и таланты. Когда она обнаружила, как преуспела в манипулировании им, Гриф сказал себе, что попал в крупные неприятности.

Но от таких неприятностей мужчина и умер бы с радостью.

— Стоило рискнуть, — сказал он ей, зная, что она не поймет эту загадочную фразу. — К тому же, в эту игру могут играть двое.

Он погладил рукой ее живот и потянулся пальцами ниже, к треугольнику волос. Она вздрогнула, когда он безошибочно нашел узелок, в котором сосредоточились ее ощущения. Она схватила его за ногу, и он почувствовал, как в него вонзились серебряные ноготки.

Гриф закрыл глаза и напрягся под действием пронесшегося по нему возбуждения. На несколько секунд он потерял самоконтроль. Сила его собственных чувств была слишком велика. Они вырвались из-под его влияния и передались Сариане. Она задрожала под ним, инстинктивно отодвигаясь, потому что его неистовое желание поразило ее и эмоционально, и физически.

Она слабо запротестовала.

Гриф яростно выругался, почувствовав, что она пытается отступить.

— Нет, — прохрипел он, удерживая ее ногой и прижимая спиной к подушкам. — Нет, все в порядке. Я укротил это. Расслабься, Сариана, все под контролем. Все в порядке. Расслабься, моя милая. Все будет хорошо. Не бойся. Просто, я так сильно тебя хочу. Он осыпал ее грудь градом мелких поцелуев, его пульс зашкаливал от прилагаемых мысленных и физических усилий.

— Знаю. — Голос Сарианы был хриплым от только что сделанного открытия. В словах сквозила нотка страха. Она вцепилась в него, вонзив ногти в кожу. — На минуту я точно поняла, насколько сильно ты меня хочешь. Было как той ночью. Я так четко поняла, что ты чувствуешь… Гриф, что между нами происходит?

— Ничего, что не должно было случиться. — Он успокоил ее поцелуем и перекатился на спину, увлекая ее за собой. Он должен был не дать ее живому уму пройтись по этой дорожке нынче ночью. Сейчас не время ей узнать, что же действительно происходит. Она может испугаться. Нужно как-то ее отвлечь.

Он знал, что страсть мгновенно охватит ее вновь. Когда Сариана обнаружила себя на нем с его горячей, трепещущей мужественностью в своих руках, так и произошло. Она посмотрела вниз на неожиданный трофей и судорожно сжала бедра. Темные ресницы затрепетали на щеках.

— В тебе так много силы. — Она удивленно погладила его. — Все в тебе такое длинное, и твердое, и такое красивое, что я не могу точно объяснить.

Он задрожал от истинного наслаждения, когда она взяла его естество. Гриф вынужден был закрыться от волн желания, накатывающих на него. Он напряг мускулы и заставил себя отступить от грани, за которой его ждала разрядка.

— Говорю тебе, Сариана, у тебя талант к формулировкам.

Он нашел горячую влажную плоть между ее широко разведенных бедер и погрузил в нее палец. Она задохнулась и напряглась на нем. Сохранять контроль стало труднее. Он медленно вытащил палец и в то же время большим пальцем легонько коснулся маленького, тайного бутона ее желаний.

Сариана слабо, сдавленно вскрикнула. В ответ на вызванную им новую волну напряжения она поднялась на колени. Гриф воспользовался новым положением, чтобы провести влажным пальцем по расщелинке между ее ягодиц. Сариана затрепетала и часто задышала.

Он нежно придержал ее за спину, пока она снова не опустилась на него. Ее глаза были закрыты, и он видел закушенную мелкими белыми зубами нижнюю губу. Грудь поднялась, наполненная сексуальным напряжением. Он чувствовал, что она достигла неизведанного исхода в утонченной пытке и нарочно подстегнул ее пламя, еще раз медленно войдя в нее пальцем.

Он снова и снова повторял медленные, мучительные ласки, ни разу не погрузившись в нежные ножны настолько, сколько она ждала, и ни разу не вынув палец полностью. И всегда завершал обратное движение, нежно поглаживая прекрасный, чувствительный комочек, скрытый в треугольном гнезде волос.

Разрядка настигла ее неожиданно. Гриф оказался так же захвачен врасплох, как и она. В один миг она напряглась, освобождаясь, потерявшись в новых сильных ощущениях, которых он добился от нее, а в следующий — уже бьется в конвульсиях с откинутой головой и крепко зажмуренными глазами, выкрикивая его имя.

Остатки самоконтроля Грифа вырвались из-под его власти. Внезапная интенсивная разрядка Сарианы швырнула его в сердце бури, которой он должен был — пытался — управлять, и потерпел неудачу. Он обхватил ее бедра и приподнял над собой.

А затем насадил ее на себя, со всей силы ворвавшись в ее тугие, горячие ножны. Он почти сразу взорвался в ней, крича ее имя.

Гриф не смог защитить ее от собственной кульминации. Она пролилась на нее, через нее и по ней так же глубоко, как и его семя глубоко проникло в ее тело.

Последняя связная мысль была, что Сариана могла забеременеть, и это наполнило его радостью.

 

Глава 11

БЕРЕМЕННАЯ.

Это слово прожгло путь в разум Сарианы в кульминации любовных ласк накануне ночью и, казалось, навечно поселилось в мозгу. Она обдумывала его большую часть ночи. Мысли вертелись вокруг него. Она была совершенно уверена, что находится в безопасной стадии цикла, но каждая женщина знает, какой это ненадежный способ предохранения.

Пока голову одолевали беспокойные мысли, полностью одетая Сариана стала на колени на койку в каюте. Через зарешеченное окно она наблюдала за активностью в доках Малой Надежды. Только что закончили погрузку на виндригер. Сквозь стекло она видела, как чернорабочие разгружают и нагружают другие суда. Она решила, что разобрала на расстоянии несколько цветных вымпелов. Возможно, в городе проходила ярмарка.

— Малая Надежда выглядит шумным рынком, — заметила Сариана Грифу, который целеустремленно вошел в каюту. Он уже вымылся и побрился, а сейчас готовился сойти на берег.

— И это так. Самый беспокойный порт на побережье вне Серендипити. Как и в большинстве портовых городов, здесь тоже есть неприятные районы. Поэтому я хочу, чтобы ты оставалась на корабле, пока я позабочусь о деле. Меня не будет пару часов.

— Я могу о себе позаботиться, Гриф.

— Так же, как позаботилась вчера утром в Серендипити, когда пыталась сбежать от меня? — Он кинул на нее предостерегающий взгляд, заканчивая застегивать поношенный пояс. Пряжка определенно видала лучшие дни. У Грифа было целое состояние в виде замка-призмы на оружейной сумке, но, казалось, это и было все его богатство. — Забудь об этом. Ты останешься здесь и постараешься не попасть в неприятности. К моему возвращению мой план должен сработать. Может, мы возьмем сани, чтобы подняться вверх по реке. Пока не уверен.

Сариана глянула на него через плечо.

— Что именно ты собираешься там делать?

Он присел на край койки, отчего матрас сильно прогнулся, и завязал шнурки ботинок.

— Собираюсь повидать одного знакомого. Старый друг, хочу обсудить с ним пропажу резака.

— Он живет здесь? Я думала, защитники живут в пограничных городах, а Малую Надежду трудно назвать пограничным городом.

— Большая часть защитников живет в пограничных, но не все. Делек выбрал жизнь в Малой Надежде, потому что больше не собирался выслеживать бандитов. И его леди предпочитает жить здесь — это её дом.

— Повезло ей. Хочешь сказать, твой друг Делек действительно дал ей выбор? — Сариана даже не попыталась скрыть сарказм. Гриф поднял бровь от ее тона, но свой сохранил ровным:

— Делеку и его леди не особо важно, где жить. Им не нужно обучать сыновей.

— То есть основная причина, почему защитники живут на границе, это потому что им нужно тренировать детей? — внезапно очень заинтересовалась Сариана.

— Основная причина, почему защитники предпочитают границу, потому что там много работы, — проворчал Гриф. — Но и обучение сыновей играет роль. Живя в городе или поселке, трудно тренировать молодого человека как защитника. — Гриф поднялся и потянулся за курткой. — Слишком многое отвлекает.

— Почему у Делека нет детей?

Застегивая короткую куртку, Гриф посмотрел на нее резко и прямо.

— Между Делеком и его леди, Аланой, нет связи. У нее нет необходимых качеств, чтобы стать женой защитника, поэтому их отношения стерильны.

— Но Делек живет с ней? — удивленно посмотрела на него Сариана.

— Он прожил с ней много лет.

— Хочешь сказать, иногда защитники всерьез увлекаются женщинами, мм, связь с которыми невозможна?

— Редко, — спокойно сказал Гриф, — но такое случается. Иногда защитник просто прекращает поиски своей леди. Иногда теряет ее из-за смерти или измены и у него не остается чувств или интереса, чтобы искать другую, так что он соглашается на отношения, сулящие дружбу или любовь. Вот как поступил Делек.

— Любовь. — очень тихо повторила Сариана, мысли кружились, пока она впитывала новую информарию. — Защитник может любить женщину, даже если она не его леди?

— Разве ты не достаточно прожила в Серендипити, чтобы понять, что любовь не всегда подчиняется обычаям, законам или традициям? — иронически усмехнулся Гриф.

Сариана провела пальчиком по замысловатым деталям массивной резной головы рептилии, украшавшей спинку койки.

— Но если защитник находит супругу, с которой, как он думает, может создать связь…

— Вопрос не в том, что он думает, будто может создать связь, — нетерпеливо сказал Гриф. — Он либо может, либо нет. Связь не плод воображения, она очень даже реальна. Защитник знает почти сразу, как только встречает женщину, подходит она ему в супруги или нет. Скоро ты поймешь.

Сариана снова сосредоточила внимание на виде из окна и с тихой решимостью приготовилась задать следующий вопрос. Она поняла, что должна знать ответ.

— Хорошо, я не буду сейчас спорить.

— Какое облегчение.

На какое-то мгновение Сариана утратила самообладание.

— Что я хочу знать, так это женятся ли защитники по любви. Или эта… эта связь создает между защитником и его избранницей любовь?

За ней повисла тишина. Затем Гриф холодно ответил:

— Жители востока вообще женятся по любви?

Сариана нервно сглотнула.

— Редко.

— Обычно женятся по деловым соображениям, верно? — настаивал Гриф.

— Да.

— Что ж, многие защитники тоже действуют так. В нашем случае дело в выживании следующих поколений. Любовь не столь существенный фактор. Иногда она есть, иногда — нет.

Сариана развернулась, чтобы взглянуть на него.

— Но как насчет той страсти, что возникает от связи?

— А что с ней? — небрежно ответил Гриф. — Секс под влиянием связи обычно великолепен для обоих участников. Такая страсть может скрепить их узы. Но это не имеет ничего общего с любовью. Не говори, что искушенные восточники, вроде тебя, не знают, что страсть может существовать без любви. Разве ты не планировала завести со мной интересные, страстные отношения, не осложненные любовью, когда вязалась в это дело?

Он смеялся над ней, и Сариана внезапно разозлилась. Она сдержалась с огромным трудом, но на самом деле ей хотелось схватить тапочек и запустить в Грифа. На мгновение в ее голове вспыхнула картина, как он уворачивается от этого маленького снаряда. Гриф поднял руку. Бросил короткий взгляд на тапочки у койки, а когда снова поднял глаза на нее, они мерцали загадочно и удовлетворенно.

— Пожалуйста, не надо. У меня сейчас нет времени, чтобы отшлепать тебя этим тапочком, что я вынужден буду это сделать, если ты кинешь им в меня.

Сариана уставилась на него.

— Не притворяйся, что можешь читать мои мысли. Я знаю, что это невозможно. Ты просто догадался. Нетрудно понять, что ты меня раздражаешь, а тапок — единственный подходящий предмет поблизости.

— А ты склонна швырять в меня вещи, когда выходишь из себя, — услужливо закончил он, идя к двери каюты. — Ты права, Сариана, это была лишь догадка. Увидимся в полдень. Постарайся не попасть в неприятности, пока меня не будет.

Сариана поднялась на колени на койке, стиснула руки и вперила взгляд в закрывшуюся за ним дверь.

— А ты, Гриф Чассин, — сообщила она пустой комнате, — склонен раздавать приказы. Но я никогда не соглашалась им следовать. — У нас деловое соглашение. Просто взаимовыгодное соглашение, пока мы охотимся на резак. Вот и все, на что я согласилась прошлой ночью. И у меня для тебя новость, лорд Чассин: в том, что касается бизнеса, я в тысячу раз быстрее и умнее, чем один тупой, заносчивый пограничный лорд с мускулами вместо мозгов, который едва сводит концы с концами, охотясь на преступников.

Она выпрыгнула из постели и принялась искать прогулочные ботинки. Алоног высунул голову из кармана плаща, где провел ночь, и вопросительно зашипел.

— Вот именно, Счастливчик, мы сбежим отсюда. Нет такой тюрьмы, чтобы нас удержать, приятель. Мы с тобой убежим отсюда на несколько часов. Давай, пойдем. Она подняла плащ, посадила ящерицу на плечо и шагнула к двери. Она заключила деловое перемирие. Приняла правильное решение. Лучшее. Защитник сам так сказал. Что ж, так и быть.

Первое правило бизнеса — найти доктора.

Найти женского врача в Малой Надежде оказалось нетрудно. Покинув виндригер час назад, Сариана уже говорила с компетентной пожилой женщиной, которая специализировалась на осмотре дам. Она носила древний символ со змеей и кубком, похожий на медицинскую символику, которую носили санитары на борту «Серендипити».

— Вы точно уверены, что поняли, как намочить и вставить эту маленькую губку? — в последний раз спросила врач.

— Это кажется довольно просто, — неуверенно кивнула Сариана.

— Просто, но и эффективно. Не думайте, что можно пропустить разок или пару. Вы должны использовать ее каждый раз, когда у вас будет секс.

— Я поняла.

Доктор нахмурилась.

— Уверены, что не хотите взять у меня что-нибудь и для вашего друга? Так было бы безопаснее.

Сариана попыталась представить реакцию Грифа, если принесет ему упаковку мужских контрацептивов.

— Не думаю, что он будет что-нибудь использовать.

Доктор неодобрительно посмотрела на пациентку.

— Женщине стоит дважды подумать, прежде чем связаться с мужчиной, который не желает разделить ответственность.

— Я знаю, — вздохнула Сариана. — Проблема в том, что он защитник, и я не думаю, что он будет…

— Защитник! — Женщина удивленно уставилась на нее. — Тогда почему вы переживаете о предохранении? Нет риска, что вы забеременеете.

— Правда? — немедленно переспросила Сариана.

Это было первое компетентное подтверждение тому, о чем ей говорили. Доктор, конечно, не доверилась бы легенде, не будь она основана на фактах.

— Конечно. — Доктор покачала головой. — Все время забываю, что вы, жители востока, очень мало знаете о наших обычаях, и вам, вероятно, ничего не известно о защитниках. Если честно, большинство из нас не говорят о них с чужеземцами. Полагаю, мы немного трепещем перед ними, несмотря на долгие годы сосуществования. Но раз вы связались с одним из них, вам стоит кое-что узнать. Вы не забеременеете, если только вы не его леди, а в таком случае можете забыть о противозачаточных. Он пройдет через огонь призмы, чтобы вы забеременели. Последнее, что он сделает — так это позволит вам принимать противозачаточные. Только если беременность будет угрожать вашей жизни. Но я слышала о защитниках и их женах, которые рисковали даже в этих редких случаях.

— Защитникам так важно иметь детей?

Доктор пожала плечами.

— Дело в выживании. Их клан ногтями вцепится в любую возможность, которая удержит их от полного вымирания. Рождаемость чрезвычайно низка, даже когда удается найти подходящую пару. И у них не рождаются девочки, а без собственных женщин воспроизводство становится шатким. В каждом новом поколении мужчины вынуждены искать пару среди других социальных классов, и шансы обнаружить подходящую женщину невысоки. Нет возможности проверить потенциальную супругу, а даже если бы и была, сомневаюсь, что уважаемые семейства позволили бы проверять своих дочерей.

— Думаю, я догадываюсь, почему, — сухо произнесла Сариана.

Доктор снова пожала плечами.

— Женщина, которая выходит замуж за защитника, оставляет свой клан и класс, чтобы присоединиться к защитникам. Откровенно говоря, это значит, что ей придется жить где-то очень далеко в горной крепости. Не так уж много женщин стремится бросить своих друзей, семью и удобства городской жизни, чтобы жить на границе.

— Думаю, я получила представление, — спокойно сказала Сариана. Значит, часть того, что ей сказал Гриф, была правдой. — После всех этих лет браков с женщинами-незащитницами разве их кровная линия не была разбавлена?

— Их заботит лишь способность взаимодействовать с призмой. И, кажется, это доминирующая черта, которая передается по мужской линии через определенных восприимчивых женщин. Точно так же, как и странный цвет их глаз. Ни цвет глаз, ни взаимодействие с призмой не ослабевают в последующих поколениях. Ни один врач не может объяснить этот биологический процесс, а защитники не распространяются об этом посторонним, но факт есть факт. Пока защитник может найти настоящую супругу, он может воспроизвести свой род в ребенке.

— Но что это за род? — в замешательстве спросила Сариана. — И эти разговоры о взаимодействии с призмой?

— Вы же сказали, что связались с защитником, — медленно заметила доктор.

— Он сказал, что перед законом мы женаты, — с сожалением сказала Сариана.

— Вы его жена? — поразилась доктор. — Леди защитника? Тогда я считаю, что вам определенно стоит задать ваши вопросы ему. В любом случае, я не так хорошо осведомлена, чтобы дать вам исчерпывающую информацию. Кроме того, он, скорее всего, не обрадуется моему вмешательству в ваше просвещение. Защитники трепетно относятся к тому, что считают своими делами.

Сариана покорно кивнула:

— Спасибо, доктор Валлон.

— Не за что. — Женщина пристально посмотрела в глаза Сариане. — Вы и правда его жена? — задумчиво спросила она.

Рука Сарианы сомкнулась на пакетике, который дала ей врач.

— Он считает, что да.

— И вы хотите избежать беременности?

— Это разрушит все мое будущее, — прошептала Сариана. — Понимаете, я здесь не останусь. В конце концов я вернусь на восточное побережье. Я родилась и выросла в Рандеву. Здесь я лишь на год или два.

— Впервые слышу, чтобы защитник нашел жену из восточных провинций, — тревожно покачала головой доктор. — Сейчас, когда между вами возникла связь, это может стать вполне обычным делом. К сожалению, Договор Первых Поселенцев, который колонисты заключили с защитниками, этого не предусматривает.

Сариане не понравились мрачные интонации в голосе женщины.

— Почему, к сожалению?

Доктор Валлон посмотрела на нее.

— Вы можете доверить защитнику свою жизнь. Каждый на западе знает, что слово защитника — кремень. Они твердо придерживаются Договора. Но они отчаянный клан, да еще и вымирающий с каждым поколением. Если они поймут, что могут найти жен и в восточных провинциях, будьте уверены, займутся поисками там так же, как и здесь. Но люди с восточного побережья не подписывали Договор, который контролировал бы защитников.

У Сарианы пересохло во рту.

— Разве они так опасны? Вроде бы не все из них.

— Любой разумный человек, наверное, стал бы опасен, находись его род под угрозой исчезновения. Но в случае защитников опасность приобретает новый смысл. Да будут ваши дни удачными, Сариана Дейн. Начинаю думать, что удача вам пригодится. И небольшое предупреждение: на вашем месте я бы не стала говорить своему защитнику о той маленькой губке, что я вам дала. А если он ее найдет, то я была бы вам очень признательна, если вы не скажете, кто вам ее посоветовал.

* * *

Когда Сариана вышла на улицу, начался мелкий, промозглый дождь. Счастливчик раздраженно зашипел, и Сариана, остановившись, сняла его с плеча.

— Что, не нравится мокнуть, а? Ну вот, надеюсь, так тебе будет лучше. — Она опустила алонога в карман плаща и накинула капюшон, чтобы прикрыть волосы.

Как только ящерица оказалась в удобном кармане, шипение прекратилось. В другой карман Сариана положила пакет, полученный от врача. Она никогда не попала бы на ярмарку, если бы она не заблудилась по пути обратно в доки. Она раскинулась на краю города множеством разноцветных палаток. Навесы и флаги тянулись, насколько хватало взгляда Сарианы. Казалось, дождь и сырость не повлияли на энтузиазм толпы. Территорию ярмарки переполняли блестяще одетые люди. Сариана была очарована. В восточных провинциях подобного не случалось. Некоторые фермерские поселения устраивали ежегодные фестивали, но не таких масштабов. Толпа увлекла ее за собой прежде, чем она поняла, что произошло. Крики зрителей и мелких торговцев смешивались с музыкой и криками возбужденных детей. В воздухе витали теплые ароматные запахи от палаток с едой и более резкие, грубоватые — от палаток с животными. Поддавшись магии выступлений, Сариана больше часа блуждала по ярмарке: удивленно глазела на здоровяка, который мог оторвать от земли целого драгонпони, слушала исполнителя баллад.

Она завернула за угол и оказалась в проходе между палатками ремесленников. Сариана начала лениво изучать изделия, предназначенные для продажи. Она остановилась, когда увидела красивую металлическую пряжку для пояса, выставленную под веселым синим навесом. Пряжка была изящной. Тренированным за более чем год жизни с Авилинами взглядом Сариана оценила мастерство и нашла его приемлемым. Пряжку сработали в виде головы хищной птицы, вместо глаз вставили маленькие ограненные камни, которые напоминали призму, хотя по цене Сариана поняла, что они не могли быть настоящими кристаллами. Черные и золотые перья птицы были выполнены в технике перегородчатой эмали.

Перед мысленным взором Сарианы промелькнул поношенный пояс Грифа с затертой пряжкой. В этот миг ее заметил продавец и взволнованно устремился вперед.

— У вас наметан глаз, моя леди. Это лучшее в моей коллекции. Создана членом моего собственного клана. Мы, знаете ли, тесно связаны с Авилинами. Вы, конечно же, слышали о них?

Сариана чуть улыбнулась. Провинциальные ювелиры часто рассказывали о родстве с одной из главных Великих семей. Это родство обычно было весьма отдаленным, если вообще имелось.

— На самом деле, да. Я работала на Авилинов в Серендипити весь прошлый год.

— Ради Светового шторма! — Глаза ювелира расширились от удивленного восхищения. — Неудивительно, что вы заметили эту пряжку. Вас хорошо обучили. Я позволю вам приобрести ее за неполную цену? Скидка гильдии, разумеется.

— Очень мило с вашей стороны, но я не уверена, что хочу эту пряжку, — быстро сказала Сариана. — Я лишь восхищалась ею.

— Пожалуйста, — умолял продавец. — Я хочу, чтобы она была у вас. Она для вас, моя леди.

— Для меня? Но это мужская пряжка.

Ювелир причудливым взмахом руки отмел возражения.

— Она создана для того, чтобы вы подарили ее мужчине. Быть может, мужу? Отцу? Брату? Любовнику? Кто знает. Это будет прекрасный подарок для мужчины, который вам дорог.

— Уверена, что скорее всего не смогу позволить ее себе даже со скидкой гильдии. Она слишком красива.

— Ерунда, — оживленно проговорил продавец, потирая руки. — Я чувствую, что мы определенно сойдемся в цене.

Несколько минут спустя Сариана, которая лишь забавлялась мыслью купить пряжку, отошла от прилавка со свертком.

Она все еще удивлялась, как искушенная деловая женщина, вроде нее, поддалась уговорам и купила что-то, чего не собиралась покупать, когда обнаружила, что идет мимо театрального шатра. Картинка на плакате снаружи привлекла ее внимание. Пьеса, которую должны были давать, представляла патетический отрывок о романтических приключениях времен Первого Поколения. В этой истории говорилось о Пакте, заключенном между колонистами и защитниками. Желая побольше выяснить о западной легенде, участницей которой она стала, Сариана позволила толпе, вливающейся в небольшой театр, подхватить себя. Она оказалась рядом с маленьким мальчиком по имени Кери, который, очевидно, был большим поклонником историй о Первом Поколении. На его плече сидел крелкот. Кери с удовольствием пересказывал Сариане то, что произойдет на открытой сцене.

— Сколько раз ты видел эту пьесу? — спросила Сариана, как только началось представление.

— На этой неделе — пять раз, — с гордостью прошептал он в ответ. — Смотри, — сказал он ей, когда поднялся занавес, — люди Первого Поколения на борту корабля. Только что произошли взрывы, которые разрушили «Серендипити». Видишь, все в крови и обломках?

— Да, — произнесла Сариана, рассматривая реалистичные декорации. — Я вижу, все в крови.

Сцена была залита красным соусом и завалена имитацией частей тел с типично западным помпезным размахом.

— Очень скоро вспыхнет пламя, — важно продолжил Кери. Из заднего ряда на него шикнули, и он понизил голос, но не прекратил говорить: — Все думали, что умрут.

На сцене происходило светопреставление — приведенный в боевую готовность звездолет боролся за свою жизнь. Неожиданно для себя Сариана ощутила ком в горле. Эта часть легенды не слишком отличалась от историй, записанных в отчетах выживших Первых Поселенцев с «Рандеву». Не требовалось богатое воображение, чтобы представить панику и отчаяние, охватившие людей на борту кораблей. Они проделали такой долгий путь и были так близки к цели, а оказались под угрозой уничтожения.

— Именно здесь «Серендипити» потерял связь с «Рандеву» и все решили, что другой корабль уничтожен, — взволнованно произнес Кери, и с заднего ряда снова зашикали.

— А сейчас что случилось? — в замешательстве спросила Сариана, когда на сцене вспыхнул яркий свет. На несколько секунд он ослепил и зрителей, и актеров.

— Световой шторм, — с восторженным ужасом пояснил Кери. — корабль попал в него, и все приготовились умереть.

— Какой Световой шторм?

— Тот самый, что вызывают хрустальные корабли, — прошептал Кери. — Ты что, ничего не знаешь?

— В последнее время я часто задаю себе этот вопрос.

Постепенно с помощью Кери Сариана смогла разобраться в истории. Согласно легенде, «Серендипити» пережил больше, чем взрыв на борту. Он также столкнулся с невероятным световым штормом, который вывел из строя все оборудование корабля. В отличие от «Рандеву», который сохранил достаточно энергии, чтобы кое-как приземлиться, «Серендипити» оказался совершенно беспомощным. Корабль рухнул в столб света.

— И тогда появились защитники, — возбужденно сказал Кери. — Смотри.

Сариана удивленно наблюдала, как причудливо интерпретировали легенду. В остросюжетном действии рядом с «Серендипити» появился чужой корабль. Он, несомненно, тоже был застигнут Световым штормом, но мог управлять и своим полетом и, в какой-то степени, «Серендипити». Он прикрывал звездолет, следуя впереди и прокладывая путь сквозь шторм. Когда они выбрались из стихии, часть энергии «Серендипити» вернулась, и корабль медленно вошел в атмосферу и приземлился, как и «Рандеву». Немедленно вспыхнул огонь.

— Корабль горел несколько дней, — смакуя, поведал Кери. — Защитники помогли его погасить. Но главная проблема была не в этом.

— А в чем? — заворожено спросила Сариана.

— Часть экипажа взбунтовалась и попыталась взять под контроль остальных колонистов. У них единственных на борту было оружие, и они угрожали убить каждого, кто не подчинится приказам. Видишь? Вот он. Собирается убить капитана, который пытается его остановить.

— Как ужасно! — Сариану потрясло, когда несчастный капитан благородно погиб в очень кровавой театральной борьбе. По крайней мере, такого шока люди на «Рандеву» избежали. Жесткие границы социальных рамок помогли им справиться с хаосом приземления и последствиями аварии. Но здесь, на Западе, очевидно, все начало рушиться с самого начала.

— О, все закончится хорошо. Защитники позаботятся о мятежниках. У них тоже есть оружие и они используют его против бандитов. Плохие члены команды, которых не убили, убежали и скрылись в горах. После этого колонисты узнали о хрустальных кораблях из призмы. Тот, что вызвал Световой шторм, был лишь одним из многих. В горах было спрятано много таких. Только защитники знали, как обезвредить оружие на борту.

— Защитники охраняли колонистов?

— Конечно. И поэтому мы заключили Договор. Ты не помнишь?

— Я почти не знаю эту историю, — осторожно призналась Сариана.

— Они благополучно провели «Серендипити» через Световой шторм и защитили Первых Поселенцев от мятежников и хрустальных кораблей. Если бы не они, никого бы из нас тут не было.

— Понимаю. Но кто такие защитники, Кери? Откуда они взялись?

— Они были здесь, когда мы приземлились, — пожал плечами мальчик. Он принимал эту информацию с бескомпромиссной юношеской верой в легенды. — Кажется, мой отец однажды сказал, что они прилетели охотиться на хрустальные корабли и попали в ловушку вместе с Первым Поколением колонистов. Они не смогли вернуться на свою планету так же, как и мы.

Сариана вздрогнула от таких подробностей. Это не может быть правдой, убеждала она себя. Всего лишь очередное проявление западной любви к сочинительству и трагедиям.

Но отрешиться от легенды о защитниках становилось все труднее и труднее. Ее собственную жизнь перевернула вверх дном ходячая легенда. В антракте Сариана поднялась. Внезапно ей захотелось убежать.

— Куда ты? — спросил Кери. — Не хочешь посмотреть, что произойдет, когда защитники поймут, что могут жениться на некоторых женщинах-колонистках?

— Не особо. Мне нужен свежий воздух. Кери встал.

— Я тебя не виню. Первая часть лучше, следующая слишком слащавая, — непринужденно болтая, он последовал за ней.

— Кери, где твои родители? — спросила Сариана, когда они вышли в туман.

— Я не видел их с обеда. Сколько ты еще пробудешь на ярмарке?

— Я не могу надолго остаться. — Сариана глянула на замысловатые маленькие часы, которые ей подарили Авилины. Гриф сказал, что вернется на виндригер в середине дня. Вероятно, лучше бы ей быть на борту к его возвращению, с иронией подумала она. Чем меньше ей придется объясняться с Грифом, тем проще будет жить. — Я должна увидеться кое с кем примерно через час.

— Ты не можешь уйти, не заглянув в «Дом Отражений», — встревожено сказал Кери. — Пойдем, я тебе покажу. Это лучшее, что есть на ярмарке. Даже лучше, чем представление о Первом Поколении.

— Это далеко? — Сариана с сомнением огляделась.

— На дальнем конце ярмарки, но я знаю короткую дорогу. — Он схватил Сариану за руку. — Идем. Это классное развлечение.

Сариана улыбнулась, не в силах сопротивляться его энтузиазму. Кери немного напомнил ей Лури, и она с удивлением поняла, что соскучилась по младшему Авилину.

— Ладно, давай сходим в «Дом Отражений», а потом мне действительно пора будет идти.

— Отлично, — заверил ее Кери и потянул в толпу.

Когда мальчик остановился перед кричаще украшенным зданием, Сариана совсем перестала ориентироваться. В отличие от других сооружений, это была не палатка. Внешние стены выглядели очень прочными и их покрывали затейливо вырезанные зеркала. Под пасмурным небом смотрелось довольно безвкусно. Сариана предположила, что под ярким полуденным солнцем на это вообще невозможно смотреть.

— Он очень большой, — заметила Сариана, стоя со своим юным спутником и глядя, как смеющиеся люди идут к входу.

— А когда ты внутри, из-за зеркал и призм кажется, что он бесконечен. Подожди и сама увидишь. Я был здесь уже четыре раза и хочу приходить снова и снова. Теперь я знаю, как пройти внутри. Идем, Сариана, я хочу тебе показать.

Сариана неохотно купила два билета и вслед за Кери вошла в зеркальные двери.

— Мне действительно стоит вернуться на корабль, Кери.

— Мы ненадолго, — пообещал он.

А в следующий миг они вошли в абсолютную тьму. В черноте эхом зазвучали восторженные крики притворного испуга. Кери отпустил руку Сарианы. Она принялась нащупывать его, тревожно оглядываясь и совсем ничего не видя. Комната была совершенно герметична. Нигде не проникало ни лучика света.

— Кери?

— Здесь, Сариана.

Она попыталась двинуться/пойти на звук его голоса, но полная темнота сбивала с толку. Она снова позвала.

На этот раз никакого ответа.

— Кери, где ты?

Мало того, что не было ответа от Кери, но еще и возникло ощущение, что в комнате больше вообще никого нет. Смех и восхищенные крики пропали. Поворачиваясь в чернильной тьме, она никого не задевала. Сариана пошла назад в поисках двери, через которую вошла сюда.

В этот момент комнату внезапно залил свет. Слишком сильный. Яркий, разноцветный свет запрыгал по тысячам косых поверхностей и отразился в бесконечном коридоре зеркал. С потолка, который, казалось, не имел постоянной структуры, свисали бесчисленные кусочки призм.

Взглянув вверх, Сариана увидела миллион Сариан Дейн, уходящих вдаль. А взгляд вниз принес болезненный приступ головокружения. Казалось, она повисла над бездонным морем отражений. Под ногами ее отражение разбивалось и перестраивалось в калейдоскопический ряд красок и огней. Она не могла сказать, где заканчивалось отражение, и начинались ее ноги. Это было самое головокружительное и дезориентирующее чувство из всех, что она когда-либо испытывала. Но больше всего беспокоило, что не было никаких признаков ни Кери, ни кого бы то ни было ещё. Она была в зале наедине с бесконечными отражениями. Сариана не переживала, пока не поняла, что не может найти выход.

А когда поняла, что в зеркальном лабиринте ее кто-то преследует, она испугалась.

 

Глава 12

Сначала Сариана услышала смех: сдавленные, злобные смешки и дикие взрывы хохота, которые резко оборвались. Затем мелькнули развевающиеся полы плаща и тут же исчезли, словно его владелец отступил в безопасное место.

В кармане плаща Сарианы тихо зашипел встревоженный алоног.

— Тсс, — успокаивающе произнесла она. — Всего-то и надо, что найти дверь.

Но отыскать дверь не удавалось. Сариана словно находилась в центре калейдоскопа. Стоило ей повернуть, и комната начинала вращаться вокруг неё. Сариана попробовала закрыть глаза и, вытянув руку перед собой, пойти прямо, но это лишь привело её в другую залитую слепящим светом комнату, оказавшуюся ещё хуже предыдущей.

Сариана подумала, что нашла зеркальную лестницу, ступеньки которой являли собой бесконечно меняющееся сплетение преломлённых лучей. Но когда она попыталась подняться по ней, лестница сплющилась, превратившись в зеркальный скат.

Потеряв опору под ногами, Сариана вскрикнула. Она тяжело приземлилась на гладкую поверхность и обнаружила, что скользит по бесконечному коридору. Когда спуск закончился, Сариана очутилась в ещё одной безмолвной комнате.

— Счастливчик, ты цел? — Сариана тревожно шарила в кармане плаща, пока её пальцы не коснулись ящерки. Нащупав своего маленького спутника, она успокоилась. Алоног, однако, радости не испытывал. Сариана почувствовала, как он укусил её за кончик пальца. Не настолько сильно, чтобы пошла кровь, но достаточно для того, чтобы выразить своё недовольство.

— Прости, — прошептала Сариана. — Я попробую позвать на помощь.

Сариана села посреди безостановочно вращающейся комнаты и закричала, прося о помощи. В ответ раздался ещё один злобный смешок.

Страх начал охватывать Сариану. Она встала на четвереньки, поняв, что так ей проще сохранять контакт с единственной твёрдой поверхностью, и поползла прямо.

С тем же успехом она могла бы ползти по иному измерению. Некоторое время спустя Сариана задумалась — движется ли она на самом деле или это тоже иллюзия. Бесчисленные отражения Сарианы Дейн, окружавшие её, казалось, двигались вместе с ней, хотя они, очевидно, оставались на месте.

Запутавшаяся и окончательная напуганная, Сариана остановилась. Она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы обуздать страх, и попыталась обдумать пути выхода из своего затруднительного положения. Для обретения душевного равновесия ей было крайне необходимо отыскать неподвижную поверхность.

Стоя на коленях на бездонном полу, Сариана сняла туфлю и сильно стукнула каблуком по отражающей поверхности. В награду в полу образовалась крошечная трещинка. Но эта трещинка, казалось, только приумножила число дезориентирующих отражений. Сариана нанесла ещё один удар. Отшлифованная зеркальная поверхность была твёрдой и, наверняка, выдержала бы тысячи пар ног посетителей ярмарки.

Прежде чем Сариана ударила в третий раз, по бесконечному коридору вновь пронеслись грубые смешки. Она замерла, но когда перед ней внезапно возникло множество ног в ботинках, стремглав пустилась бежать. Ботинки вскоре остались позади, но Сариана понимала, что они вернутся.

Она неистово озиралась вокруг в поисках чего-нибудь, что сгодилось бы для защиты. Сариана добралась до того, что показалось ей подвесным зеркалом, надеясь разбить его и вооружиться острым осколком стекла. Но перед ней была очередная иллюзия — отражение другого зеркала. Сариана лихорадочно осматривалась, но найти оригинал не представлялось возможным.

Вновь объявились ноги в ботинках, а вмести с ними и смех. В этот раз Сариана услышала голос. Уверенности она не испытывала, но, похоже, он принадлежал подростку.

— Говорю же, она в следующей комнате, испуганная до смерти. Окружаем её.

— Не так быстро. — Второй голос тоже был юным и мужским. — Вы что, забыли? Мужик велел сначала убедиться, что она сильно напугана. А она даже не кричит. Совсем. Я хочу услышать её крик.

— Ладно, — согласился первый парень. — Но давайте хотя бы подберёмся поближе. Нам её даже не видно. Я хочу видеть выражение её лица

— Ага, давайте подберёмся, — хихикнул третий голос. — Поглядим, насколько она напугана.

Ящерица тихо зашипела, когда Сариана осторожно двинулась в обратном направлении.

— Знаю, Счастливчик, — тихо пробормотала Сариана. — Я тоже не особенно хорошо провожу время. Как ни ненавистно признавать, но я хотела бы, чтобы Гриф был здесь. Он, вероятно, наорал бы на меня во всю силу лёгких, но мне, по крайней мере, не пришлось бы беспокоиться из-за этих мальчишек.

Поняв, что начинает нервно тараторить, Сариана резко замолчала. Она продолжала отступать по зеркальному коридору, который, казалось, исчезал позади неё. Хуже всего, Сариана даже не была уверена, отдаляется ли она от голосов и ног в ботинках. Учитывая хитрую планировку «Дома Отражений», она вполне могла направляться прямиком в лапы преследующих её юнцов.

Передвигаясь на четвереньках, Сариана преодолела следующий поворот в бесконечном коридоре и едва сдержала пронзительный крик, уткнувшись в своё гигантское отражение.

Она моргнула, изо всех сил стараясь свыкнуться с новым искажением. Сариана Дейн в виде монстра смотрелась занятно. Обычная игра света и зеркал производила жуткий эффект. Казалось, огромная Сариана Дейн свободно парит в центре маленькой круглой комнатки. Сариана задумчиво уставилась на свою огромную копию, отчаянно желая быть такой же большой и сильной. Сейчас ей бы это пригодилось.

— Идём, — произнёс голос, — проверим этот зал. Кажется, там мелькнул её плащ.

— Хорошо хоть, мы раньше тут бывали и знаем, чего ожидать, — сказал один из подростков и нервно хихикнул. — И всё равно страшновато.

— Не надо было браться за работу, раз тебя так легко напугать, — проворчал другой паренёк.

— Я не испугался, а только сказал, что было бы жутко пытаться преследовать кого-то, не побывай мы тут много раз.

— Похоже, Холт и правда начинает бояться, — заметил первый голос.

— Да и ты действуешь совсем не как Защитник, — зло парировал Холт. — Взгляни на себя — у тебя самого руки трясутся.

— Ничего не трясутся, — громко прокричал другой парнишка. — Заткнись, Холт, или, клянусь, я размажу тебя по этим проклятым зеркалам.

— Заткнитесь оба, — рявкнул третий голос. — Загубите всё дело. Идём дальше. Пора уже хватать её. Тот мужик ждёт.

Сариана прошла в центр круглой комнаты и сняла плащ. Стоя посреди зала искажений, она больше не видела свою гигантскую копию. Изображение исчезло, как только Сариана вошла в него. Алоног тихо зашипел, когда она вынула ящерицу из кармана. Счастливчик быстро покрутил алой головой, глазками-драгоценностями осмотрел комнату, моментально избавляясь от ослепительного эффекта света и зеркал.

— Умница, — прошептала Сариана. — Кое в чём ты гораздо умнее людей. Знаешь, как отличить реальность от иллюзии, правда?

Счастливчик лизнул большой палец Сарианы крошечным раздвоенным язычком. Она опустила ящерку на зеркальный пол и прикрыла её полой плаща.

— Счастливчик, я хочу, чтобы ты оставался здесь и не двигался. Ты меня понял? — Сариана подавила стон. — Конечно же, не понял. Да и как бы ты мог? Но ты приучен к моему плащу, так что не должен возражать провести под ним несколько минут.

Ящерица несколько раз втянула и вытянула голову, недоумённо зашипела, когда на неё накинули полу плаща, но с места не сдвинулась, словно и в самом деле всё поняла.

— Умница, Счастливчик, — прошептала Сариана, пробираясь в дальний конец комнаты. Она растянула ткань плаща, крепко удерживая его за один конец так, чтобы другой прикрывал алонога. Сариана едва успела занять нужную позицию, когда услышала возбуждённые голоса мальчишек.

— Спорим, она пошла сюда. Шевелитесь. Сейчас повеселимся.

Последовал очередной взрыв нервного хохота, а затем тысячи подростков наводнили коридор, ведущий в зал искажений. Среди бесчисленных изображений Сариана различила три фигуры. Три юных хулигана, отразившись, превратились в армию. Они неслись прямиком в комнату, в которой она притаилась.

Троица с ликованием влетела в дверной проём, едва вписавшись в него.

Сариана сдёрнула плащ с алонога. Маленькая ящерица приподняла голову, чтобы узнать, чем вызвана суматоха, а затем открыла крошечный ротик.

Из прохода раздались громкие крики, когда юные хулиганы наткнулись на гигантское изображение Свалившегося Счастья. Сариана с лёгкостью могла представить, что увидели парни. Маленькие, острые, как бритва, зубки ящерицы в кривом зеркале, вероятно, были длиной с человеческую руку. Рот был достаточно большим, чтобы проглотить этого самого человека. Гигантские лапы с когтями и скользкий хлещущий хвост довершали изображение. А огромные алые глаза усиливали потрясение от увиденного.

Общей картины хватило, чтобы повергнуть троих и без того взвинченных и перевозбуждённых мальчишек в паническое бегство по зеркальному коридору.

Сариана не стала мешкать. Поразмыслив несколько минут, все трое, вероятно, поймут, что именно они увидели. Сариана не хотела оказаться запертой в зеркальной комнате, когда это произойдёт. Она подхватила Счастливчика и плащ и помчалась по зеркальному коридору, которым воспользовались мальчишки. Пока они бежали к выходу, стук их ботинок по полу эхом отдавался в ушах Сарианы.

— Похоже, они знают, как отсюда выбраться, — сказала она алоногу. — Попробуем последовать за ними.

Возвращаясь тем же путём, она осознала, что кое-что из безумного окружения ей немного знакомо. Она узнала некоторые искажения и оптические эффекты, которые видела, когда пыталась ускользнуть от ребят.

Сариана находилась в нескольких метрах дальше по коридору, осторожно нащупывая дорогу, чтобы не налететь на зеркало, когда услышала новый хор воплей испуганных подростков.

Удивляясь, что ещё могло напугать её так называемых преследователей, она замедлила шаг и когда, преодолев зеркальный поворот, вошла в огромный зал, наполненный сияющим светом и бесчисленными отражениями, чуть не споткнулась о съёжившихся, невнятно бормочущих юнцов.

Было нетрудно понять, что повергло подростков в крайний ужас. В сложившихся обстоятельствах этот набор изображений был, пожалуй, ещё более устрашающим, чем гигантская версия Счастливчика.

Мальчишки столкнулись лицом к лицу с тысячью Защитников, каждый из которых был готов к бою и излучал холодную, неумолимую ярость.

Сариана бросила взгляд на каскад изображений и почти выкрикнула с облегчением:

— Гриф!

* * *

Вскоре после того, как покинул виндригер, Гриф прибыл в дом Делека на окраине Малой Надежды. Дорогу он знал, поскольку до этого несколько раз навещал старика. Делек был одним из наставников Грифа, обучал его обращению с призмой и охоте на бандитов. В то время Делек проживал в том же приграничном городе, что и семья Грифа, и был женат на Леди Защитника по имени Пенела. Сыновей у пары не было.

Гриф смутно помнил Пенелу, потому что был совсем юным, когда она умерла. Но он хорошо помнил, с каким спокойствием Делек принял смерть своей жены. Гриф был поражён. Он считал, что потеря истинной супруги опустошает Защитника, особенно, когда нет сыновей.

Как и все, он очень удивился, когда Делек, ещё будучи мужчиной в самом расцвете сил, не попытался найти другую Леди Защитника. Вместо этого он переехал в Малую Надежду, где повстречал Алану, дочь маленького клана, что занимался узорчатыми тканями. Алану не могли принять как жену Защитника, а Делек был слишком горд, чтобы обменять свое наследие на принадлежность к ее клану, поэтому они не заключали брака. Эти двое так долго прожили вместе, что все смирились с таким положением.

Делек принял нежданного гостя в цветущем саду. Гриф восхитился им, опустившись в резное деревянное кресло.

— Вижу, твоё хобби переросло в работу на весь день, Делек.

Старик удовлетворённо ухмыльнулся и отставил трость.

— Я не сижу сложа руки, и благодаря мне мы всегда сыты.

Гриф изогнул бровь.

— Неужели садоводство приносит доход?

— Теоретически, нет. Если только ты не член садоводческого клана, — признал Делек. — Да ты об этом не хуже меня знаешь. Но я заключил несколько сделок на стороне с кланом Вестелин. Они выращивают цветы для торговли на внутреннем рынке и предложили хорошую цену за мои гибридные семена. Вместе с тем, что Алана зарабатывает художественным ткачеством, нам, к счастью, хватает. С тех пор как два года назад бандит воткнул кинжал мне в колено, я не гожусь для охоты или чего-то подобного. Просто удивительно, как тяжело передвигаться, когда у тебя больное колено.

Из дома вышла Алана — привлекательная женщина средних лет с величественной осанкой и добрыми глазами. В руках она держала поднос с элем и крекерами.

— Если спросите моё мнение, то Делек никогда не будет работать наёмником или сражаться с приграничными бандитами. Мне больше по душе, когда он занимается цветами. Тогда единственное, о чём мне стоит волноваться — в него воткнутся шип или два.

Улыбаясь ей, Гриф взял кружку с элем.

— Похоже, у садоводства есть свои преимущества.

Алана поставила поднос и бросила испытующий взгляд на Грифа.

— Поправь меня, если я не права, но ведь ты приехал не для того, чтобы проведать старого друга.

Гриф пожал плечами. Он не хотел показаться невежливым, но страстно желал перейти к обсуждению того, ради чего приехал.

— Я приехал к Делеку, чтобы спросить совета по одному делу.

— А, дела Защитников, — понимающе произнесла Алана. — Оставлю вас, чтобы вы могли обсудить его наедине.

Делек нахмурился.

— Тебе необязательно уходить, дорогая.

Слегка улыбаясь, Алана покачала головой.

— По-моему, Грифу будет удобнее, если я уйду. Увидимся позже.

Она прошла через сад, юбки её желтого платья легко скользили по головкам прекрасных цветов, выращенных Делеком.

Гриф наблюдал за выражением его лица, когда тот смотрел вслед удаляющейся Алане. На нем явно читались любовь, гордость и безмятежная удовлетворённость. Гриф поднял кружку с элем.

— За твою леди, — официально произнёс он.

— За это я выпью. — Делек сделал длинный глоток из своей кружки — Теперь к делу. Скажи мне, что так неожиданно привело тебя в Малую Надежду.

Гриф поставил кружку и наклонился вперед, опершись локтями на ноги.

— По-моему, кто-то нашёл хрустальный корабль.

Делек уставился на Грифа.

— Но за последние пятьдесят лет не было обнаружено ни одного корабля.

— Знаю. Но ведь кто-то украл призморез. Два человека погибли из-за этого резака. Один из них снабжал меня информацией в Серендипити. Перед смертью он сказал, что, по слухам, резак увезли на север в Малую Надежду — последний город на пути в район Штормового ущелья.

Делек сел прямо, внимательно глядя на Грифа.

— Последние хрустальные корабли были обнаружены в ущелье.

— Знаю.

— Защитники тщательно обыскали район после того, как уничтожили те корабли, дабы убедиться, что ни одного не осталось.

— Это было более пятидесяти лет назад. Возможно, один корабль пропустили.

Делек медленно кивнул.

— Возможно. Невероятно, но возможно. В ущелье сложный рельеф. Горные породы могут скрыть лучи призмы. Ты уже отослал сообщение в приграничные города?

— Нет. Не рискнул. Во-первых, у меня нет времени, чтобы дожидаться, пока сообщение дойдёт до границ, и прибудут другие Защитники. Во-вторых, мне придётся доверить послание кому-то не из нашего класса, а этого я сделать не могу.

— Почему?

Гриф вздохнул.

— Потому что, — осторожно произнес он, — мне кажется, что за всем этим стоит отступник.

Делек уставился на Грифа.

— Ты уверен?

— Нет. Но мой погибший осведомитель считал, что без Защитника не обошлось. А Бринтон неизменно поставлял точную информацию.

— Сложная ситуация, — сказал Делек. — Это, и вправду, дело Защитников. То, что нашли хрустальный корабль, уже плохо. Но если Защитник стал отступником, все мы в большой беде. Помнишь Тарджина?

— Помню. — Гриф долго взирал на окружавшие его цветы, вспоминая сказку, которую однажды рассказывал Лури. — К счастью, он стал легендой.

— Останься Тарджин в живых, он был бы очень опасным человеком, — сказал Делек. — Боюсь, он был одержим манией величия: мечтал управлять призмой, хотел проверить старые теории. Тарджин постоянно об этом говорил. Когда никто не поддержал его идеи, он стал всё больше времени проводить в горах, в одиночку охотясь на бандитов. Без сомнения, он был фанатиком. Самым что ни на есть Защитником-отступником. Когда он умер славною смертью, и нам не пришлось посылать никого в горы, чтобы разобраться с ним, все вздохнули с облегчением.

— Не напоминай, — пробормотал Гриф. — У меня сложилось впечатление, что для этого дела мог быть избран я.

— Не сомневайся, — весело заверил его Делек. — Немногие справились бы с Тарджином. Ты один из немногих, кто смог бы. Он был хорош. Дьявольски хорош.

— На счастье Тарджина, он сам себя превратил в легенду. — Гриф замолчал, раздумывая. — Сейчас поблизости есть другие Защитники?

— Нет, насколько мне известно. За последние несколько месяцев в Малой Надежде побывало немного Защитников. Да и незачем им тут бывать. Работают они на границе, а в поисках жён обычно отправляются в Серендипити или в другой крупный город на юге.

— Я не встретил ни одного Защитника в Серендипити, и у меня нет времени попутно обыскивать другие города.

— Я пойду с тобой, — решительно сказал Делек. — Из-за покалеченной ноги пользы от меня, может, и немного, но, похоже, я твое единственное прикрытие. Полагаю, ты собираешься в ущелье?

— Ущелье — моя единственная зацепка. Делек, я тут подумал и решил, что будет лучше, если ты свяжешься с приграничными кланами. Мы оба понимаем, что это лучше сделать лично. Мы не можем рисковать, чтобы посторонние узнали, что Защитник стал отступником.

Делек кивнул.

— Мы сами позаботимся обо всём. Сейчас же отправлюсь в путь. Но даже на быстрейшем драгонпони потребуется несколько дней.

— Хорошо. Мы отправимся в ущелье днём.

— Мы? — тут же спросил Делек.

Гриф позволил лёгкой удовлетворённой улыбке скользнуть по губам. Он поднял кружку.

— Поздравь меня, Делек. Я нашёл жену Защитника.

Делек улыбнулся и поднял свою кружку.

— И правда, есть с чем поздравить. В клане будут довольны. Как зовут твою жену?

— Сариана Дейн. Она из восточных провинций.

— Любопытно. — Делек задумался. — Не слыхал, чтобы жён находили среди женщин востока. Но резонно предположить, что там есть несколько потенциальных супруг Защитника. Отличное известие для кланов.

— Есть кое-какие сложности с восточными жёнами Защитников, — признался Гриф.

— Например?

— Сариана убеждена, что Пакт Первого Поколения, действующий между Защитниками и колонистами, на неё не распространяется. В конце концов, её народ никакого соглашения с Защитниками не заключал.

Делек с немым изумлением посмотрел на Грифа.

— Ради Светового шторма, я и не подумал об этом. А ведь она права.

По лицу Делека медленно расплылась улыбка — зловещая усмешка, напомнившая Грифу об охотнике, которым Делек был когда-то.

— Но это означает, что она не находится под защитой Пакта.

— Как бы там ни было, — с гордостью заявил Гриф, — я следовал правилам.

— А она знала эти правила до того, как ты затащил её в постель? — лукаво спросил Делек.

— Та ночь выдалась какой-то сумбурной, — признал Гриф. — Не было ни времени, ни возможности, чтобы посвятить её в историю Защитников и колонистов.

Делек захохотал во всё горло и хлопнул себя по бедру.

— Верю, что не было времени. А она открыла твою сумку следующим утром?

— Легко, — гордо улыбнулся Гриф. — Так же легко, как если бы она была Защитником, обученным обращаться с призмой и имеющим свою сумку. Это было потрясающе.

— И что она обо всём этом думает?

Гриф пожал плечами и поднял кружку.

— Как я уже упоминал, Сариана отказывается признавать, что вообще вышла замуж. Что уж говорить о признании того, что ночью, когда я установил с ней связь, произошло нечто необычное. Она настаивает, что тем вечером слегка перебрала.

— Но сейчас-то она с тобой?

Гриф разжал ладонь и взмахнул рукой.

— Разумеется. И она останется со мной, нравится ей это или нет. Сдаётся мне, кто-то додумался, что её можно использовать, чтобы управлять мной.

Делек бросил на него понимающий взгляд.

— Это известно каждому Защитнику, а также любому жителю запада, более или менее сведущему в истории Защитников. Не секрет, что истинная супруга — ценность для Защитника, даже если порой у него возникает желание придушить её.

Гриф удивленно посмотрел на Делека.

— В паре случаев я охотно прошёлся бы ремнём по ягодицам Сарианы. Она упрямая, независимая и умная. Я прихожу к выводу, что для женщины это довольно опасное сочетание.

Делек развеселился.

— Серьёзно? А ещё она какая?

Гриф улыбнулся.

— Похожа на один из твоих призовых цветков. Если отбросить шипы, то под ними она страстная и нежная. А ещё гордая и сильная, храбрая и дерзкая. В Серендипити она едва не убила человека, пытавшегося напасть на неё. Однако заставить её следовать даже самым разумным приказам — задача не из легких.

Улыбка Делека становилась всё шире по мере того, как он выслушивал разрастающийся список черт Сарианы.

— Истинная жена для такого Защитника, как ты. Тебе нужна женщина, которую ты не сможешь запугать.

— Запугать! Я не запугиваю женщин.

Делек рассмеялся.

— Доминирование в любой ситуации у тебя в крови. Похоже, тебе удалось найти женщину, которая может справиться с этой стороной твоего характера. Ты счастливчик. Но тебе предстоит немало похлопотать, чтобы удержать её до тех пор, пока она не примирится, что вышла за тебя замуж.

— Не волнуйся, — заявил Гриф. — Она может драться и кричать, сколько хочет. Я не позволю ей уйти.

Он ненадолго замолчал, а затем медленно произнёс:

— Делек, хочу спросить у тебя кое о чем, касающемся установления связи.

Делек хмыкнул.

— Основы тебе и так известны. Зачем тебе совет такого старого охотника, как я?

Гриф отбросил лёгкое смущение, грозившее окрасить румянцем его высокие скулы.

— Это касается первого раза.

— А что с ним?

— Я хочу знать, должен ли он быть таким болезненным? — тихо спросил Гриф.

Делек осознал серьёзность, с которой говорил Гриф.

— Болезненным? При установлении связи оба ощущают лёгкое жжение, исходящее от призмы. Возникает чувство дезориентации, когда один принимает эмоции другого. Если у женщины был маленький или вообще отсутствовал сексуальный опыт, она может испытывать некоторое неудобство. Защитник может ощутить или не ощутить его в зависимости от прочности связи. Но я бы не назвал все эти ощущения болезненными.

Гриф кивнул.

— Так я и думал. И ожидал того же. Но, Делек, между мной и Сарианой всё было иначе. Замок горел, словно раскалённый. Мы испытали не чувство лёгкой дезориентации, а полностью погрузились в ощущения друг друга. Той ночью меня ранили, и она почувствовала боль от раны, словно это в неё вонзили кинжал. Я почувствовал всё, что испытала она, когда я вошёл в неё. Её шок, её боль, её гнев. Меня лихорадило, и она тоже это чувствовала. Взаимопроникающий эффект, казалось, усилился и отразился назад. Моя рана разболелась ещё сильнее, а температура повысилась на несколько градусов. — Он покачал головой. — Не могу объяснить. Знаю только, что ощущения были гораздо глубже, чем меня уверяли. Даже интересно стало, не обманывали ли меня все эти годы.

— Нет, юных Защитников никогда не кормят байками об установлении связи и прочем. Мой первый раз с Пенелой был совсем не таким, как ты описал. Была сильная обоюдная страсть, я сознавал её возбуждение так же, как и она моё, и это всё. Похоже, ты прошёл через очень необычное установление связи, и у меня нет этому объяснения.

Гриф снова уселся в кресло.

— Этого я и боялся. Ты скучаешь по Пенеле, Делек?

Делек поднял брови.

— Пенела была горяча, как ад. Своей страстностью она могла довести меня до безумия. В остальное время она была настоящей занозой в заднице. Ты уже достаточно опытен и понимаешь, что связь не всегда устанавливается по любви и не всегда подразумевает дружбу. Хочешь правду? В тот день, когда она сломала свою глупую шею, катаясь на диком драгонпони, у меня было такое чувство, словно вырвали часть меня. Но в то же время я почувствовал облегчение. Я был свободен. Алана с лихвой заполнила ту пустоту, которую оставила после себя жена Защитника.

— Понимаю. — Гриф засомневался, что какая-либо женщина — жена Защитника или нет — сможет заполнить пустоту, которая образуется внутри него, если Сариана его покинет. Осознание, что за столь короткое время она стала неотъемлемой частью его жизни, напугало Грифа.

Полчаса спустя, согласовав планы с Делеком, Гриф попрощался с другом и направился на виндриггер.

Когда он шёл к Делеку, то пересёк ярмарочную площадь. Неожиданно для себя Гриф остановился. Ему в самом деле не следовало терять время. До наступления вечера предстояло многое сделать.

Но на выбор безделушки для Сарианы не уйдёт много времени. Она не будет признательна ему за то, что он весь день продержал её запертой на корабле. Может, он добьётся от неё парочки улыбок. Гриф рассматривал прилавки, ища то, что пойдёт Сариане — что-то изящное и простое.

Он только оплатил элегантную булавку для плаща и размышлял, подарит ли ему Сараина одну из своих ослепительных улыбок, как всё его тело напряглось.

Сариана рядом, и она в опасности.

Ощущение было таким всепоглощающим, что Гриф не стал мешкать и обдумывать его. Сариана находилась где-то поблизости. Словно гепард крадучись сквозь толпу, Гриф медленно приближался к цели.

Он обнаружил, что стоит перед большим, слепящим глаза строением, в котором признал хорошо знакомый ярмарочный аттракцион «Дом Отражений». По-видимому, тот был закрыт, но перед входом стоял маленький мальчик и пытался привлечь внимание ближайшего взрослого.

— Говорю же вам, она внутри. Она не вышла с остальными. Там внутри леди. Вы должны открыть дверь, — причитал мальчик.

Служитель смахнул вцепившуюся в него руку ребёнка.

— Там никого нет. А теперь убирайся отсюда. «Дом отражений» будет закрыт на ремонт на час или больше. Давай-ка, паренёк, выметайся отсюда.

Гриф сделал шаг вперёд, сосредоточив на мальчике всё внимание.

— Мальчик, кто там внутри?

Служитель покраснел от гнева.

— Ты ведь Защитник? — внезапно спросил мальчик. — Ты носишь оружейную сумку. Настоящую.

Гриф присел перед мальчиком на корточки.

— Я Защитник, — мягко сказал Гриф. — А теперь скажи мне, кто там внутри.

— Её зовут Сариана. Ты вызволишь её оттуда?

— Этим я и собираюсь заняться. — Гриф поднялся и повернулся к служителю, но увидел только спешно удаляющуюся спину. Он повернулся к мальчику. — Похоже, придётся самим её вызволять.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе спасти Сариану? — спросил мальчик, восхищённый подобной перспективой.

— Если поможешь, буду у тебя в долгу, — серьёзно произнёс Гриф.

Глаза мальчика расширились.

— У меня в долгу? Настоящий Защитник будет у меня в долгу?

— Да, — сказал Гриф. — Как знать, может, однажды ты захочешь, чтобы я вернул тебе долг. Клянусь своим замком, что расплачусь с тобой, — произнося торжественную клятву, Гриф коснулся замка-призмы на оружейной сумке.

— Ух ты.

— Как тебя зовут, сынок?

— Кери.

— Держу пари, ты уже бывал в «Доме Отражений»?

— Да, сэр, много раз. Но сегодня внутри всё было иначе. Мы с Сарианой разделились, а затем управляющий домом, приказал всем выйти. Но Сариана с нами не вышла. Она всё ещё там, но мне никто не верит.

— Я тебе верю, — сказал Гриф, когда его пронзил приступ страха Сарианы. Он решительно заблокировал его, чтобы мыслить более ясно. — Пойдём и найдём её.

Он открыл оружейную сумку и извлёк маленький металлический инструмент. Гриф швырнул его в зеркальную поверхность, и дверь в «Дом Отражений» рассыпалась на тысячи мелких сверкающих осколков.

Кери показывал дорогу, но Гриф обнаружил, что указания мальчика ему не нужны. Сознание Сарианы вело его в нужном направлении. Он прошёл по калейдоскопическому коридору и оказался в комнате с бесконечным числом своих отражений. Кери шёл за ним по пятам.

Из другого коридора, ведущего в этот зал, раздались крики. Через мгновение в комнату ввалились три до смерти испуганных подростка. Сразу за ними следовала Сариана.

— Гриф! — воскликнула она и кинулась в его объятия. Поймав её, Гриф решил, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы указать ей, как легко она отыскала настоящего Грифа Чассина среди тысячи отражений.

— Что здесь происходит? — спросил Гриф ледяным тоном, устремив взгляд на съёжившихся мальчишек.

— Эти трое юных идиотов изрядно повеселились, пытаясь запугать меня. Сказать по правде, им это неплохо удалось.

— Подожди меня снаружи с Кери, — приказал Гриф и вложил руку Сарианы в руку мальчика. — Он знает, как отсюда выйти.

— А как же ты? — выдохнула она.

— Я скоро приду. Но для начала побеседую с этой троицей.

— Но Гриф… — неуверенно начала Сариана.

— Сариана, время от времени ты будешь делать мне одолжение и следовать моим приказам, — решительно заявил Гриф.

— Буду следовать приказам?

— Да. И сейчас как раз такое время. Иди.

 

Глава 13

— Что ты сделал с теми мальчиками? — спросила Сариана немного погодя, пока Гриф вел ее по улицам Малой Надежды. Из «Дома Отражений» он вышел угрюмым и задумчивым. Для Грифа это не было чем-то необычным, но Сариане не понравился мрачный блеск в его глазах. Он попрощался с Кери и удивительно вежливо поблагодарил мальчика, а затем крепко схватил свою спутницу за руку.

— Задал несколько вопросов.

— Я спрашиваю не об этом, Гриф. Что ты с ними сделал? — с тревогой спросила Сариана.

— Немногое из задуманного.

— И что это значит? Что ты собирался сделать? — Гриф тащил ее обратно к виндригеру, и Сариане время от времени приходилось бежать вприпрыжку, чтобы не отстать.

— Получив ответы на свои вопросы, я решил дать им почувствовать вкус страха. Подумал, пусть узнают каково это — оказаться жертвой. — Глаза Грифа заблестели из-под ресниц, когда он бросил взгляд на лицо Сарианы. — Но оказывается, в этом не было нужды. Вы с алоногом уже неплохо их напугали. Они ведь видели огромное изображение Счастливчика в одном из залов отражений?

Сариана кивнула, ее настроение резко улучшилось.

— Я нашла зал искажений и спрятала Счастливчика под плащом на полу. Когда мальчики ворвались в комнату, я сдернула плащ, и Счастливчик предстал перед ними с острыми зубами и огромной пастью, в которой могли поместиться все трое. Ребята испугались.

Сариана самодовольно улыбнулась.

— Я считаю, мы со Счастливчиком удачно это сообразили.

— А остаться на борту виндригера вы не сообразили. Позже мы еще поговорим о причинах, по которым вы ослушались моих приказов. Уверен, все они запутаны, обстоятельны и увлекательны. Тем временем у нас еще много дел.

— Ты не сказал, какие вопросы задал мальчикам и что они ответили, — напомнила Сариана.

— Я спросил, кто им заплатил, чтобы они напали на тебя в «Доме Отражений».

— Кто-то заплатил им за это? — Сариана так сильно дернулась, что Гриф на мгновение остановился. Но задержался только, чтобы заставить ее снова идти, а затем резко кивнул.

— Именно. Думаешь, то, что ты застряла в доме развлечений с тремя юными монстрами, обычное совпадение?

— Ну, я удивилась, куда делись все остальные. Я даже след маленького Кери потеряла.

— Кто-то подкупил дежурного, чтобы тот закрыл аттракцион на какое-то время, оставив тебя внутри. Затем тот же самый человек отправил за тобой тех ребят.

Сариана в замешательстве посмотрела на Грифа.

— Но зачем?

— По словам детей, им сказали, что это всего лишь шутка. Тот человек заплатил им, чтобы они напугали тебя в юго-западном углу «Дома Отражений».

— Что именно должно было там произойти? — Сариана нащупала нить логики в этой нелогичной ситуации.

— Мальчики сказали, что заплативший им мужчина хотел поиграть в героя. Хотел произвести на тебя впечатление. По плану он должен был появиться в последнюю минуту и вырвать тебя из их лап.

— Бессмыслица какая-то.

— Вовсе нет, — резко возразил Гриф. — Все будет выглядеть логичным, если ты воспримешь произошедшее как еще одну попытку похищения.

Сариана готова была закричать от злости и отчаяния. Она вспомнила двух преследователей из Серендипити.

— Но зачем я кому-то понадобилась?

Гриф покачал головой от ее тупости.

— Я же уже объяснял. Если кто-то завладеет тобой, то сможет управлять и мной.

— Я не понимаю.

Гриф резко остановился и развернулся к Сариане. Его лицо превратилось в наглухо закрытую, непроницаемую маску.

— Ты продолжаешь так утверждать, но это не правда. Ты умна, сообразительна и образована. Ты все прекрасно понимаешь. По крайней мере, отчасти понимаешь. Просто не хочешь признать, насколько сильно связана со мной. И у тебя есть дурная привычка игнорировать факты, которые не удовлетворяют твоей версии событий.

Это уже чересчур. Сариана решила, что с нее хватит. Ее глаза сузились от гнева.

— Не моя вина, если какой-то местный тупица решил, что мы женаты, и ты пойдешь на все ради сохранения своей новоприобретенной машины для размножения.

— Может, это и не твоя вина, но это — факт, — бессердечно парировал Гриф. Очевидно, он тоже настрадался за последнее время. Он был не в настроении успокаивать оскорбленную жену.

Сариана вновь потеряла расположение духа. Желание бороться исчезло, как только Гриф повел ее по трапу виндригера.

— Ты даже не удосужишься отрицать? — вяло спросила она.

— Отрицать что? — Гриф уже отвлекся от нее. Он искал кого-нибудь из членов команды.

— Что ты считаешь меня всего лишь машиной для размножения.

— Сариана, прямо сейчас у меня нет времени успокаивать твое женское эго. — Он подтолкнул ее ко входу на нижнюю палубу. — Иди, упакуй свои вещи и мои тоже. Мы покидаем судно через несколько минут.

Она решила выяснить, почему он принял подобное решение, но слишком поздно — Гриф уже направлялся к каюте капитана. Сариана сунула руку в карман плаща и коснулась любознательного носика ящерицы.

— Счастливчик, скоро этот мужчина узнает, что не все подчинено его генеральному замыслу. Если бы я не так сильно хотела вернуть этот резак, клянусь, ушла бы с судна и в тот же миг исчезла.

Повернувшись к каюте, Сариана с опозданием сообразила, что если сойдет с корабля без защиты Грифа, то именно исчезнет. Воспоминание о пережитом в «Доме Отражений» ужасе все еще не потускнело.

* * *

Позже тем же днем Сариана плыла на маленьком судне, называемом речными санями. Сидя на носу и глядя на распростершуюся впереди широкую ленивую реку, Сариана вынуждена была признать, что эта маленькая лодка — еще одно искусное западное изобретение. Запустить простой, но эффективный механизм, управляющий целой системой до мелочей продуманных лопастей, мог один человек. Она не удивилась, что Гриф знал, как управлять санями. Очевидно, он мог управлять почти всем. Сариану это немного раздражало.

Несколько часов назад они покинули Малую Надежду по широкой, извилистой реке, лениво текущей с далеких гор мимо полей, равнин и каньонов. Мимо последней фермы они проплыли уже довольно давно, и Сариана больше не видела никаких признаков цивилизации.

Равнины и пологие холмы уступили место более скалистому пейзажу, но река оставалась спокойной и послушной — казалось, Гриф вполне справлялся с маленькой лодкой. Сариана оглянулась через плечо и увидела, что он всецело ушел в собственные мысли. На его лице читалась сосредоточенность.

Предзакатное солнце окрасило скалистый пейзаж в захватывающие оттенки желтого и сиреневого. Впервые за день Сариана смогла расслабиться. Она лениво размышляла, какие запутанные, абсурдные и без сомнения загадочные думы могли сейчас занимать защитника, так как теперешнее настроение Грифа было очевидным. Проплывающий пейзаж пробудил в ней апатию. Почти случайно она позволила мыслям течь свободно, открыла свой разум любой шальной идее, которая могла прийти на ум.

Она едва не упала с узкой скамьи, на которой сидела, когда в ее голове всплыл собственный вид со спины. Она была совершенно нагой. Изящно выпрямленная спина, голова повелительно наклонена, талия выглядит тонкой, а зад… Сариана чуть не задохнулась, осознав, что под этим углом ее задняя часть кажется довольно пышной и чувственно изогнутой. Никогда в жизни она не представляла себя такой.

Затем Сариана сообразила, что если бы прямо сейчас кое-кто не представлял ее такой, то и она бы этого не увидела. Она подавила желание обернуться. Это невозможно. Она отказывалась признать, что чужая фантазия принадлежит Грифу. У нее просто разыгралось воображение.

Она несколько раз моргнула, стараясь очистить одурманенный мозг, и тревожащее изображение исчезло. В порядке эксперимента она попыталась его восстановить, но ничего не вышло. Сариана облегченно выдохнула и вернулась к изучению пейзажа.

Теперь река вилась среди небольших ущелий. Иногда течение ненадолго становилось бурным и стремительным, но под чутким управлением Грифа речные сани весело подпрыгивали по светлым стремнинам и послушно возвращались в спокойные воды.

Ущелья стали встречаться чаще, их стены выглядели высокими и более угрожающими. Реку окутали глубокие тени.

— Здесь и переночуем, — наконец объявил Гриф, замедлив речные сани и направив их в тихую бухту. Не считая коротких команд, касающихся лодки, Гриф заговорил впервые за много часов.

Сариана вздернула подбородок.

— Думаю, ты должен знать, что я никогда в своей жизни не ночевала под открытым небом.

— Почему-то меня это не удивляет. Не волнуйся, я эксперт в этом деле.

— Что не удивляет меня, — парировала Сариана. Она с любопытством оглянулась по сторонам. — По крайней мере, здесь тепло, и дождя нет.

— Я разведу огонь на берегу, и мы приготовим ужин, но спать будем на борту саней. В этих местах водятся ястребожуки.

— Какая приятная мысль. — Сариана встал на ноги и потянулась. Дремавшей на ее плече алоног проснулся и зевнул. — Наверное, я искупаюсь перед ужином. Эти воды безопасны?

Гриф порылся в дорожных ранцах.

— На отмели довольно-таки безопасно. Можешь искупаться. Я тоже потом помоюсь.

— Хорошо. Наверное, я зайду за тот небольшой изгиб впереди и найду хорошее, спокойное место. — От этих мыслей у Сарианы стало веселей на душе.

— Ты останешься в этой бухте, — распорядился Гриф, даже не потрудившись посмотреть на нее. Его внимание было поглощено ящиками с продовольствием. — Сегодня я больше не потеряю тебя из виду.

— Ну же, Гриф, — успокаивающе сказала Сариана, — не переусердствуй с защитой. Пока я остаюсь на расстоянии крика, что может случиться?

— Это ты мне скажи. Я боюсь предположить. Для твоей же безопасности ты останешься в пределах видимости, а не просто на расстоянии крика.

Гриф снял ботинки и переступил через край плоских саней. Чистая вода лениво омывала его босые ноги.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Гриф?

— У меня много проблем. Какую именно ты имеешь в виду? — Он бросил на песчаный пляж тюк и оглянулся.

Встав в слегка покачивающихся санях и уперев руки в бедра, Сариана бросила на него воинственный взгляд.

— Твоя проблема в том, что ты не знаешь, как вести себя с остальными на равных. Ты до ужаса заносчив и бестактен. Вечно командуешь. Особенно мной.

— Ради твоей же пользы. — Он посмотрел на нее долгим взглядом. — Сариана, зачем ты сегодня утром ушла с виндригера?

Сариана настороженно взглянула на него. Она надеялась, что он забыл о произошедшем. Он молчал во время всего сплава по реке, и она подумала, что Гриф решил не возобновлять разговор на больную тему.

— Я не хотела оставаться на борту.

— Ты лжешь.

— Нет!

Он внимательно на нее посмотрел.

— Ладно, пойдем на компромисс. Ты можешь не рассказывать мне все. Итак?

— Просто замечательно, — резко ответила она. Сариана уже начала чувствовать себя загнанной в угол, и это еще сильнее рассердило ее.

— Так какова остальная часть истории? Почему ты оставила виндригер? Потому что я приказал тебе остаться на борту? Ты такая упрямая, темпераментная и непокорная, что ослушалась разумной просьбы, только лишь чтобы доказать, что не выполняешь моих приказов?

— Вот что ты думаешь? — с вызовом спросила она.

К ее удивлению, казалось, он колеблется.

— Я думаю, — наконец произнес Гриф, — что ты независима, упряма и довольно неблагоразумна, чтобы сделать что-то лишь наперекор мне, но, думаю, ты не повиновалась мне этим утром по другой причине. Сариана, я хочу знать, почему ты сегодня пошла в город.

— Личные мотивы — Она села и начала расшнуровывать походные ботинки, готовясь сойти на берег.

— Какие личные мотивы? — Гриф снова вошел в воду и придержал сани. Сариана подняла взгляд и поняла, что он решил узнать ответ и не отступится, пока его не получит.

— Почему это так важно?

— Важно и все. Я думал об этом весь день и решил, что это определенно важно. — Он поставил босую ногу на низкие перила, прибитые вокруг края широких плоских саней, и ждал ее ответа.

Сариана обворожительно улыбнулась.

— Как насчет обычного любопытства? Прежде мне никогда не приходилось бывать в Малой Надежде, и я хотела посмотреть город.

Гриф медленно выдохнул, явно прилагая все усилия, чтобы не выйти из себя.

— Сариана, прекрати. Просто скажи мне правду. Это все, чего я хочу. Последние несколько часов я твердил себе, что ты сошла на берег из обычного любопытства. Или желания самоутвердиться. Но ни один из этих ответов не похож на правду. Именно поэтому я хочу услышать полную версию.

Сариана сняла второй ботинок и секунду посидела молча.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Все довольно-таки просто. Я искала в городе врача.

— Врача? — В его глазах вспыхнула тревога. — Ты не говорила, что больна.

— Я не больна. Я искала женского врача. Который мог дать мне противозачаточное средство. Вот. Я ответила на твой вопрос?

— Ты пошла в город, чтобы получить средство для контроля над рождаемостью? — В его голосе звучало настоящее потрясение.

Сариана беспокойно шевельнулась и встала. Это мало чем помогло. Гриф намного крупнее ее, и они в этой дикой местности совершенно одни.

— Почему нет? — прямо спросила она. — У меня такое чувство, что тебя это не заботит, и если ты действительно по каким-то причинам можешь… можешь сделать мне ребенка, я же должна предохраняться?

Гриф не шелохнулся, но у Сариана сложилось впечатление, что его сдерживает лишь невероятная сила воли. Видение, где он хватает ее за плечи и трясет, оказалось таким реальным, что она вздрогнула в испуге, подумав, не проникла ли эта картина в ее разум от него. Понимание, что между ними в самом деле возможна такая передача, одновременно и разозлило, и напугало. Сариана всем сердцем стремилась отрицать связь между ними, но с каждым минувшим часом это становилось все труднее.

— Сариана, я предупреждал тебя, что однажды ты доведешь меня до предела.

Она не вытерпела и вскинула руки, бурно жестикулируя.

— Что насчет меня? У меня такое ощущение, словно я уже до него доведена. Разве мои чувства не учитываются?

— Я точно знаю, что ты чувствуешь, находясь в моих объятиях, и, поверь мне, полностью это учитываю, — ответил он. — Ты хочешь меня так же, как я хочу тебя.

— Тебе нужна лишь племенная самка, — огрызнулась она. — Кто-то, кого можно сделать матерью твоего ребенка. Что, по-твоему, в связи с этим чувствую я?

— Ты должна чувствовать себя нужной, желанной и очень важной для меня, — набросился он на нее, в свою очередь теряя контроль.

— А я вот не чувствую! Я словно домашняя скотина.

— Это глупо.

— Без тебя знаю! И я устала чувствовать себя глупо, слышишь меня, Гриф Чассин? Не думала, что могу чувствовать себя более бесполезной и опозоренной, чем в день, когда мне сообщили о провале вступительных экзаменов в академию, но я ошибалась. То было просто интеллектуальное разочарование. Ты же пытаешься заставить меня чувствовать себя неудачницей как женщину и человека.

— Ты в своем уме? — огрызнулся Гриф, все еще не двигаясь с места. — Я более чем хочу сделать тебя успешной женщиной. Мне кажется, я предлагаю тебе лучшее соглашение, чем можно получить от обычного брака по договору. По крайней мере, я полностью оценю твой несомненный женский талант.

— Родить тебе детей означает добиться успеха?

— Ты могла оказаться и в худшей ситуации, леди.

— Или в намного лучшей. — Сариана бездумно сделала шаг к Грифу, в ее глазах горели гордость и возмущение. — Слышишь меня, Чассин? Я сказала, что могла бы добиться гораздо большего успеха, чем ты.

— Как? Выйдя за кого-то вроде твоего друга-банкира? Думаешь, действительно есть шанс познать в его объятиях хоть немного настоящей страсти? Как считаешь, есть хоть какая-то возможность, что он разглядит в тебе настоящую женщину?

Это было уже слишком. Сариана перешла какую-то невидимую границу.

— Как думаешь, есть хоть какая-то возможность, что ты сможешь превратить меня в настоящую женщину, когда, по общему мнению, даже ты сам не можешь считаться настоящим мужчиной?

Гриф недоверчиво уставился на Сариану.

— Что, черт возьми, ты несешь?

— Я много чего узнала о защитниках от врача этим утром, а еще больше услышала на рынке. Кажется, есть сомнения, можно ли считать тебя и твой народ обычными людьми! Что серьезно уменьшает твою потенциальную ценность как мужа.

— Что за болтливая, злая, испорченная жительница Востока! Ты действительно не знаешь, когда нужно закрыть рот? Я человек, как и ты, леди, и ночью докажу это. К тому же, можешь забыть об использовании чертового противозачаточного средства, которое тебе дал врач. Ясно?

Сариана решила, что он прав. Казалось, она не знает, когда нужно замолчать. Она также не знает, когда нужно отступить. Подавляемая ярость вышла из-под контроля. Сариана бросилась на Грифа безо всякого предупреждения, даже без гневного окрика. Ударила его прямо в грудь и толкнула, что есть сил.

Гриф машинально попытался удержаться, но нога зацепилась за низкие перила, и он потерял равновесие. Тогда защитник не стал зря мешкать и просто схватил запястье Сарианы, потянув ее за собой.

Алоног предусмотрительно спрыгнул на безопасные перила.

Сариана глотнула воздуха, с всплеском падая в реку. Вода оказалась холодной, но не ледяной. Через секунду девушка поняла, что барахтается в воде, которая едва доходит ей до плеч. Она успокоилась и вынырнула на поверхность. Юбки тут же раздуло. Сариана отбросила волосы с лица и смахнула капли воды, попавшие в глаза.

Гриф выплыл неподалеку, его глаза сверкали целой гаммой эмоций: от ярости до желания.

— Значит, ты решила, что я не настоящий человек, Сариана? — Гриф начал медленно подплывать к ней. — Занятное умозаключение. Как ты определишь настоящего человека?

Погружение в воду остудило ее пыл.

— Успокойся, Гриф. Я просто разозлилась. Прости, я не хотела тебя обидеть.

Гриф был уже рядом, и Сариана предусмотрительно отступила. Она готова была развернуться и рвануть к берегу, но понимала, что из-за веса одежды не сможет совершить такой маневр. Обтягивающие брюки и рубашка Грифа дают ему преимущество в воде. Если она попытается сбежать, Гриф ее тотчас же поймает.

— Сожалеешь, что оскорбила меня? В это трудно поверить. Не в этом ли ты нашла свое призвание? Ты из кожи вон лезешь, стараясь меня поддеть. И на этот раз одних извинений явно недостаточно. — Гриф начал сокращать расстояние между ними и делал это мучительно медленно, точно охотник, приближающийся к своей добыче. — Теперь скажи мне, каково твое определение человека.

Сариана задрожала, и дело было вовсе не в холодной речной воде.

— Гриф, сейчас не время и не место для философских диспутов!

— Почему же? Самое время и место. К тому же, я в настроении обсудить такие вопросы.

— А я нет, — пробормотала она.

— Какая жалость. А ты ведь первая завела об этом речь. Как всегда, длинный язык не довел тебя до добра. Хочу посмотреть, как ты выкрутишься. Скажи, что именно тебе не нравится во мне? Я приложу все усилия, чтобы измениться.

Сариана робко посмотрела на Грифа. Она замерзла и не имела представления, что у него на уме. Она все еще сердилась и была полна решимости не дать ему выиграть это сражение. Но в беспорядочную смесь эмоций вплелось еще одно знакомое ощущение — ненасытное возбуждение.

Сариана понимала, что может бороться с этим чувством. Теперь она знала больше. Она могла бы управлять нежелательной страстью, если бы дело было лишь в ней одной.

Но, глядя, как к ней подплывает Гриф, Сариана поняла, в чем состоит настоящая проблема.

Она влюбилась в этого мужчину. Она влюбилась в него с той самой ночи, как уговорила помочь Авилинам.

Она влюбилась в него, а теперь даже не знала, человек ли он.

— Гриф, хватит. Я не должна отвечать на твои глупые вопросы. Признайся, ты просто хочешь заставить меня нервничать.

— Ничего подобного. Ты уже нервничаешь и по серьезной причине. Ответь на мой вопрос, Сариана. Что мне сделать, чтобы стать в твоих глазах человеком?

— Во имя Светового шторма, да человек ты, человек! Я же уже извинилась. Я же сказала, что просто рассердилась. Хватит меня мучить. А теперь, как благоразумные люди, давай выйдем на берег. Я замерзла.

— Не волнуйся, леди Защитника, — нежно промурлыкал он. — Я согрею тебя. Я так старательно согрею твой зад, что ты не сможешь сидеть несколько дней. Надеюсь, на этот раз ты поймешь, что и у моего доброго нрава есть пределы. Я научу тебя не сомневаться в моей мужественности. На сей раз, Сариана, длинный язык тебя не спасет. Я научу тебя держать его за зубами.

Он налетел на нее, схватил на руки и поднял на уровень груди. А затем пошел к берегу.

— Гриф, отпусти меня. Черт тебя возьми, не всегда же все будет по-твоему.

— Или по-твоему.

Он поставил ее на песок и начал снимать влажную одежду.

— Тогда у нас проблема? — Сариана задрожала на вечернем воздухе.

— Мы все решим.

Гриф уронил на песок последний пропитавшийся водой предмет женского гардероба, достал одеяло из походной сумки и обернул его вокруг Сарианы.

— Вытрись, — наказал он. — Мне совсем не нужно, чтобы ты в пути заболела.

И принялся раздеваться.

Сариана снова вспылила.

— Черт побери, мы же, конечно, не хотим, чтобы это случилось? Маленькая простуда не должна ведь расстроить непостижимые планы таинственного защитника.

Гриф уронил рубашку на песок и снял влажные брюки.

— Сариана, если у тебя есть хоть капля мозгов, попридержи язык. Для одного дня ты наговорила достаточно.

— Нет ни капли, — заявила она, осознав, что у него стоит член, и Гриф с трудом сдерживает желание. А ведь как расхваливают холодные ванны. Очевидно, они не всегда эффективны. — Иначе меня бы здесь не было.

Сариана, закутавшись в одеяло, смотрела, как энергично вытирается ее супруг.

— Если бы я хоть немного соображал, то я бы свалил из Серендипити в ту самую ночь, как ты впервые погрузила в меня свои острые маленькие ноготки.

Почему-то эти слова задели Сариану.

— Какие ужасные вещи ты говоришь. Я никогда не запускал в тебя свои ноготки.

— Черта с два. Ты отравила меня и похитила. Затем шантажировала, чтобы я взялся за работу, которую не хотел брать. У тебя язык, как бритва, и ты пускаешь его в ход утром, днем и вечером. Ты не выполняешь простые, разумные приказы, а ведь я стараюсь защитить тебя. Ты отказываешься верить легендам, которые я пытаюсь тебе рассказать.

Он закончил обтираться и обернул одеяло вокруг талии.

— Ты чертовски упряма и отказываешься принимать факты, даже когда они у тебя перед самым носом. Ты слышишь лишь то, что желаешь слышать. А остальную часть времени трещишь так быстро, что я просто теряюсь в словах. Возможно, если тебя отшлепать, ты будешь мыслить более ясно и вести себя более сдержанно.

Сариана поняла, что под одеялом Гриф более чем возбужден, и ее охватила радость. Его злость смешалась со страстью, породив очень мощную комбинацию. Сариана чувствовала его сексуальную энергию. Она билась об нее, точно волны.

— А с чего ты решил, что я уже убрала свои ноготки? — хрипло спросила она.

Гриф собирался достать новую рубашку, но остановился, услышав новые нотки в ее голосе.

— Что ты надумала, Сариана?

— Я подумываю, — задумчиво произнесла она, медленно оголяя плечи, — доказать тебе кое-что.

— Доказать? — Он внимательно наблюдал, как она медленно идет к нему по песку. Одеяло опустилось еще ниже. Теперь оно лишь частично скрывало впадинку между грудей и темный треугольник между бедер. В вечерних тенях Сариана казалась воплощением самой утонченности, изящества и загадочной женственности.

Сариану охватила эйфория. Вот оно приятное ощущение власти — Гриф связан с нею и, судя по его описанию, она связана с ним. Так быть посему. Она словно не могла бороться с этим и неохотно признавала, что не очень-то и хотела. Но если уж она оказалась в такой странной ситуации, то настроена показать Грифу, что отношения можно развивать с обеих сторон.

— Ты не отстегаешь меня ремнем, и мы оба прекрасно это знаем, — прошептала Сариана.

— Уверена? — нахмурился Гриф.

— По-моему, — прошептала она, остановившись перед ним, — ты должен испытать, каково это — выполнять приказы.

Гриф посмотрел на нее, и на его лице расцвела легкая озорная улыбка. Он поднял руку и слегка задел ладонью одну из ее мягких грудей.

— Ты решила преподать мне этот урок сегодня ночью?

— Да, — задумчиво согласилась она, — решила.

— С чего ты взяла, что сможешь… скажем так, преподать домашний урок?

Она потянулась и сняла одеяло с его талии. Его большее, напряженное мужское естество прыгнуло прямо в ее ожидающую руку.

— Женская интуиция.

Гриф втянул воздух сквозь зубы, положил руки на ее плечи и начал притягивать к себе.

— Ты хочешь меня, леди? Несмотря на всю твою болтовню и выходки, ты хочешь меня.

— Ты прав. Я хочу тебя. И ты хочешь меня.

— Чертовски правильно. — Его пальцы обхватили ее плечи. — Я хотел тебя с первого раза, как увидел. Я никогда не отрицал этого.

— Я думаю, пришло тебе время узнать, что в отношениях участвуют двое. Сегодня ночью сделаем все по-моему.

Он благосклонно усмехнулся, последняя искорка злости потонула в огне страсти.

— По-твоему?

— Я буду говорить тебе, что делать и как. И ты впервые в жизни будешь выполнять приказы. Я научу тебя, что значит быть принимающей стороной.

— С чего ты решила, что я буду исполнять твои приказы?

Он провел руками по ее спине, отбрасывая в сторону одеяло. И как только оно упало к ее ногам, Гриф потянул ее бедра к своим.

Сариана покачала головой.

— Я не знаю. Просто чувствую.

Она прикусила его плечо маленькими, острыми зубками. Гриф резко выдохнул.

— Ах, какое многообещающее начало. Каков ваш первый приказ, леди Сариана?

— Поцелуй меня. — Она встала на цыпочки, обвила руками его шею и маняще потянулась к нему губами.

— С удовольствием.

Гриф дразняще коснулся ее губ.

— Сильнее.

— Не стоит торопиться, — прошептал он. — Если мы будем делать все медленно, то получим больше наслаждения.

— Я сказала, что хочу, чтобы ты поцеловал меня с большой страстью, — ответила она, касаясь языком раскрытых губ.

Сконцентрировалась, спроецировала изображение сильных, страстных объятий и слепо направила его вперед. Она не была уверена в ответной реакции, и результат застал ее врасплох, даже при том, что она попыталась подготовиться.

Гриф стремительно набросился на ее губы с сокрушительным голодом. Утробно застонал и отчаянно сжал ее в объятиях. Прижал Сариану к себе, и его пальцы впились в ее округлые ягодицы. Потяжелевшее, ищущее копье его мужественности, касавшееся мягкого живота, походило на гладкое железо. Его тело дрожало от страсти.

Сариана поняла, что он отреагировал точно так, как она мысленно представила. Еще секунда и она распластается на спине, а Гриф взгромоздится сверху и войдет в нее. Она лихорадочно сменила картинку в воображении.

— Постой, полегче. — Девушка повернула голову в сторону, пытаясь отдышаться. Запустила ногти в его плечи и с силой оттолкнула его от себя.

Казалось, Гриф ее не услышал. Когда она наконец привлекла его внимание, он медленно поднял голову, в его блестящих глазах читалось смятение.

— Я решил, ты хочешь именно этого, — прерывисто прошептал он.

— Не совсем. — Сариана поняла, что дрожит. — Очевидно, мне еще нужно поработать с настройками.

Его глаза удивленно сузились, и Гриф нервно провел рукой по волосам.

— Сариана, что, по-твоему, ты делаешь?

— Еще не знаю. — Она подарила ему свою самую обворожительную улыбку и снова устремилась в бой. Схватила его ладонь и положила к себе на грудь. — Поцелуй меня снова. Не так отчаянно. И на сей раз я хочу, чтобы ты касался меня.

Он выругался, но его пальцы сжали сосок, когда он наклонился поцеловать ее. Она нарисовала в голове чувственную картину.

Теперь поцелуй вышел правильным.

— Именно то, что я приказала, — сказала она, не прерывая поцелуй.

Гриф проигнорировал ее слова и сжал в объятиях. Сариана ликовала. Она ощущала его волнующую дрожь. Его желание стало материальной силой, потянувшейся схватить ее. Только она представила, как переплетаются их языки, как немедленно почувствовала вторжение. И снова нападение вышло слишком властным.

— Полегче, — пробормотала она.

Гриф немного отступил. Его язык исследовал ее рот, а руки массировали упругие ягодицы.

Неожиданно в голове Сарианы возникла картинка. Оно напоминала то, что девушка видела днем в санях, вид, словно сосредоточенный на ее спине. На этот раз круглые щечки ее ягодиц стали полнее и слегка раскраснелись. Темная расщелина, разделявшая их, казалась глубокой и очень таинственной. Знакомая мужская рука скользила рядом, намериваясь исследовать скрытую долину.

Как только она поняла, что происходит, Сариана почувствовал, как пальцы Грифа скользнули в то секретное место, исследуя его тайны с дерзостью, от которой она задрожала.

Сариана резко вдохнула и усилием воли подавила изображение. Это ее фантазия, не Грифа. Она обязана контролировать его, управлять им в процессе. Он должен выучить урок, и теперь Сариана знала, как именно его преподать.

Она выиграла сражение за контроль над его шаловливыми пальчиками, но сконцентрировавшись лишь на этом противостоянии, забыла про поцелуй. Он тут же стал еще более страстным — язык Грифа мгновенно проскользнул между ее зубов. Затем она почувствовала, как прямой, твердый стержень скользнул по ее животу.

Сариана поняла, что должна управлять чувственным сражением на всех фронтах. Гриф слишком умен, слишком хорошо знает ее реакцию. Он ведь охотник, его учили лидировать. И он понял, что она пыталась сделать.

Сариана сменила картинку, которую только что убрала, на собственную: намного более нежное, более романтичное видение женщины, лежащей на спине, в то время как безликий человек становится подле нее на колени и мягко касается ее груди.

— Это я, а не какая-та безымянная фантазия, — пробормотал Гриф, опуская Сариану на одеяло, валявшееся на песке. — Если ты собираешься рисовать картины, то делай это правильно.

Неизвестный, стоявший на коленях около женщины, тотчас же принял черты Грифа. А затем и сам Гриф встал на колени около Сарианы. Он рисовал маленькие круги вокруг ее темных венчиков. Твердые соски стали еще более тугими. Она выгнулась вверх, желая этих прикосновений.

— Ты этого хочешь, Сариана? — Он нежно потянул чувствительную плоть.

— Да, — призналась она. — О да, именно этого я и хочу.

Она взяла его за руку, поднесла к губам и поцеловала шершавую ладонь. Затем медленно оттолкнула ладонь и уверенно повела ее по своему телу.

Когда его пальцы коснулись темных волосков между ее бедер, Сариана застонала и выгнулась ему навстречу. Она вспомнила, как Гриф трогал ее там, когда они в прошлый раз занимались любовью, и попыталась передать это изображение. И тогда он прикоснулся к ней там.

Ее естественная роса смочила его пальцы, и они выскользнули из нее. Сариана тут же потянулась вниз, чтобы направить его руку.

Гриф втянул в себя воздух и покорно дал ей нежность, которую она искала. Он двигал двумя пальцами в ее пульсирующем проходе и медленно открывал ее, пока она не почувствовала себя безумно напряженной и ждущей.

— Тебе это нравится? — неразборчиво проскрипел он. — Именно этого ты хочешь, маленький тиран?

— Больше, — властно умоляла она. — Я хочу большего.

Посмотрела на него и увидела настоящий голод на его лице.

— Насколько больше?

— Все. Что угодно.

Она беспокойно вертелась под его рукой и попыталась притянуть его к себе. Она сходила с ума от собственного желания и знания, что его страсть — подходящий ответ ее чувствам.

— Иди сюда.

В голове сформировалось видение: он лежит сверху и входит в нее. Думать ясно, чтобы создавать четкие картинки, становилось трудно. Края этой определенно расплывались.

— Ты уверена, что хочешь именно этого?

— А чего же еще?

Его глаза сверкнули, пока пальцы продолжали медленные, мучительно волнующие движения.

— Прикажи, и я покажу тебе.

Сариана немедленно заерзала.

— Да. Покажи мне, — приказал она.

— Как пожелает моя леди.

Затем двинулся, но не на нее, как она подумала. Вместо этого защитник нежно развел ее бедра и стал на колени между ними. Затем опустил голову и оставил поразительно, невероятно интимный поцелуй в запретном месте.

Сариана резко села от потрясения.

— Гриф!

— Тебе не нравится?

— Я… я не знаю, — ушла она от прямого ответа.

— Подожди немного. — Он уложил ее на одеяло и поцеловал ее еще раз с изящной, боготворящей нежностью.

— Световой шторм, — прошептала Сариана. Потянулась оттолкнуть его, но поняла, что вместо этого притянула вплотную к себе.

Она больше не могла формировать четкие изображения. Ее ум поглотил взрыв цвета, ощущений и жара. Сариана чувствовала, как напряжение все растет и растет, и крепко вцепилась в Грифа, ожидая вспышки.

Гриф, казалось, не возражал, когда она схватилась за его взъерошенные волосы. Он пил ее, словно нектар. Его пальцы вели нежные исследования, а губы сжали крошечный бутон страсти.

Внезапная разрядка чувственного напряжения появилась из ниоткуда, сотрясая тело Сарианы. Она закричала, но Гриф выдержал испытание, когда она выгнулась вверх и сжала бедра вокруг него.

Сариана медленно опустилась на покрывало, и Гриф растянулся вдоль нее. Его мужское достоинство изготовилось у беззащитного входа в ее тело, на губах до сих пор ощущался вкус любимой. Гриф сжал ее лицо и ждал, когда она откроет глаза.

Сариана долго лежала неподвижно, но знала, что Гриф ждет, когда она очнется. Ей так хотелось плыть по течению своих ощущений, но в этом не было особого смысла. Рано или поздно она должна открыть глаза, и девушка знала, что независимо от того, сколько времени это займет, Гриф будет ждать. Она тихонько подняла ресницы.

В воздухе между ними пульсировал невысказанный вопрос. Но Сариана не слушала тихих вопросов. Вместо этого в ее голове появилась другая картина. Она увидела, как держит малыша с волосами цвета ночи и зелено-голубыми глазами. Малыш проказливо улыбался, а его крошечные кулачки нетерпеливо хватали все, что лежало в пределах досягаемости.

Гриф хотел этого ребенка. Это его жизнь и будущее.

И Сариана поняла, что хочет подарить ему малыша.

Еще она знала, что не влюблена в него. Она уже любила его. Сариана подумала о противозачаточном средстве, купленном у врача этим утром. И приняла решение. Она не будет его использовать.

Она без слов подтолкнула Грифа к себе, на себя и в себя. Он взял ее с низким, хриплым стоном невыносимой жажды и вошел в нее так глубоко, что Сариана подсознательно поняла, что никогда от него не освободится.

Намного позже той ночью, когда она уже свернулась калачиком рядом с Грифом и мягко покачивалась на речных санях, Сариана вспомнила малыша, который возник в ее мыслях.

 

Глава 14

Лучи восходящего солнца не попадали в речное ущелье. Гриф проснулся и, лежа на спине в глубокой тени, увидел, что полоска неба над головой стала чуть светлее. Время выступать. Путь неблизкий.

Но Сариана слегка шевельнулась рядом, ее округлые бедра придвинулись еще ближе, и Гриф изменил свое мнение о цели ранней побудки. Он перевернулся на бок и засунул руку под легкое стеганое одеяло. Под ним было уютно и тепло, а изгиб бедра Сарианы соблазнял, и защитник не мог этому сопротивляться. Он был возбужден после раннего утреннего пробуждения, и мысль войти в тугую приятную теплоту Сарианы привлекала намного сильнее, чем подъем и разведение огня.

Сариана пошевелилась от его прикосновения, и Гриф довольно улыбнулся. Она узнала его даже во сне и ответила. Он втихомолку развел ее бедра и погладил шелковистую внутреннюю сторону ноги. Сариана очаровательно потянулась, но не проснулась.

Наслаждаясь этой игрой, Гриф привлек ее ближе. Она все еще лежала спиной к нему и прекрасно вписывалась в естественный изгиб его тела. Продолжив исследовать ее шаловливыми пальчиками, он обнаружил, что она теплая, готовая и уже немного влажная. Он очертил пальцами внешнею линию входа в ее тело, и она стала еще более мокрой.

Гриф больше не тянул. Он был готов, и она тоже, знала она об этом или нет. Утро настраивало на действие, а не на томную, долгую прелюдию. Гриф раздвинул ее бедра и медленно вошел между ее ног. Когда он проник в мягкий женский канал, Сариана тут же проснулась.

— По-моему, — сонно пожаловалась она, — ты только что мной воспользовался.

— Я всего лишь компенсирую прошлую ночь. — Гриф сцепил руки вокруг ее бедер, двигаясь внутри в нужном ритме.

— Световой шторм, да ты с утра бодрячком.

Он потянулся к внешней стороне бедер и использовал пальцы, чтобы сильнее возбудить ее.

Сариана застонала и прекратила жаловаться.

Нега и нарастающее напряжение завладели разумом Грифа и смешались с его растущей страстью. Он больше не пытался скрыть эмоции, поскольку его заинтересовало, как Сариана воспользовалась его джентльменской сдержанностью прошлой ночью. Любая женщина, которая могла превратиться в такого властного тирана и возбуждающе страстное создание, заслуживала почувствовать всю силу реакции, которую вызвала.

Воспоминания о прошлой ночи объединились с мощным утренним возбуждением, и Гриф вошел в Сариану в последний, восхитительный раз. Он излился в нее, и его полупридушенный вскрик эхом отозвался от стен ущелья. Крик Сарианы был намного более нежным и приглушенным, но ее разрядка оказалась такой же сильной, как и его. Он ощутил на долгую, сладостную минуту, как сквозь него проходит эта тонкая пульсация одновременно с собственной кульминацией.

Когда все кончилось, Гриф глубоко вдохнул, чувствуя, как энергия мчится по его жилам. Он усмехнулся про себя и сел. Затем безжалостно сдернул стеганое одеяло с Сарианы и хлопнул ее по голому бедру. Он понял, что наслаждается чувством собственничества.

— Вставай, женщина. Я жду завтрак.

Сариана схватила стеганое одеяло и уютно устроилась под ним.

— Что будет, если я скажу, чтобы ты сам себе готовил завтрак?

— Я подниму тебя и брошу в реку — выйдет освежающей утренний нырок.

— Невелика угроза. Я и так собиралась снова искупаться утром.

— Но между изысканным обтиранием водой, нагретой на огне, на берегу и падением в очень холодную реку есть маленькое различие, — заметил Гриф, потянувшись к штанам и ботинкам.

— Гриф Чассин, ты жестокий, бессердечный, безжалостный человек

Сариана медленно села.

— Думаю, мы должны это обсудить, — решил Гриф и глубокомысленно посмотрел на алонога. Ящерица лениво вылезла из глубин плаща и начала грызть небольшую груду листьев, которые Сариана собрала питомцу на завтрак.

Сариана проследила за его пристальным взглядом и вопросительно посмотрела на Грифа.

— Хочешь обсудить свое жестокое, бессердечное и безжалостное поведение? С утра пораньше?

— Нет, — сказал Гриф, переступив через борт лодки и выйдя на берег. — Я хочу обсудить проблему, которую ты так тактично подняла вчера вечером. Проблему моей человеческой сущности.

Гриф не потрудился оглянуться, когда пошел разводить огонь и греть воду для утреннего омовения. Он не мог сказать, о чем думала Сариана. Пока он не уловил ни единой ее мысли.

Полчаса спустя, кутаясь в плащ от утреннего холода, Сариана сидела по ту сторону костра и потягивала травяной чай. Она молча ждала объяснений Грифа.

Он расположился на камне, грел руки о кружку и любовался своей умной, страстной, непредсказуемой супругой. Гриф искал нужные слова.

— Ты сказала, что узнала вчера кое-что о защитниках, — наконец начал он.

— Пару вещей, — уклончиво признала она.

— Это заставило тебя усомниться в нашей человечности.

Он понимал, что слишком строг, и старался лучше контролировать эмоции.

— Мы с Кери увидели часть спектакля. Это была легенда о первом поколении защитников, спасших колонистов с «Серендипити».

— И ты попала к врачу, который сболтнул лишнего, и усомнилась за кого или что вышла замуж. — Гриф достал длинный чайный листочек. — Должно быть, врач был женщиной, — пробормотал он.

— Ну да.

Гриф спокойно взглянул на Сариану.

— Я сказал тебе вчера вечером, что такой же человек, как и ты.

Она посмотрела на него в ответ.

— Правда, что защитники не были на борту «Серендипити», или это всего лишь легенда?

— Это правда.

— Тогда откуда родом твой народ, Гриф? — спокойно спросила она.

— Сариана, твои люди не знают или забыли, что их предки не были частью первой волны колонистов, оставивших родные планеты и расселившихся по галактике. Была еще одна волна колонизации на сотню лет раньше. Мои люди родом из той первой волны.

Сариана сидела как на иголках, сжимая нетронутую чашку чая в руке.

— Я никогда не слышала о предыдущей попытке колонизации.

— Я знаю. Твои люди легко ухватились за искаженную версию собственной истории. Неудивительно, что они потеряли все отчеты об истории других колонистов. Даже если те отчеты действительно существовали, то никто не обратил на них внимания. Насколько моим людям известно, никто с родных планет никогда не получал известий от той самой первой волны после того, как суда оставили Солнечную систему. Большинство кораблей отправили в этот сектор галактики, так как ученые решили, что именно здесь расположена группа звездных систем, пригодных для жизни. Вероятность найти новый дом именно в этом секторе была наиболее высокой. Раз «Серендипити» и «Рандеву» послали в этом же направлении, можно предположить, что во время второй волны ученые из родных систем не изменили своего мнения о полноценности планет в этой области.

— Они были правы, — отметила Сариана. — Виндарра оказалось очень гостеприимной планетой.

— Это, возможно, верно для восточного континента, но запад — гиблое место. Почти все пригодные для жизни планеты в этом секторе оказалась ловушками, — прямо сообщил ей Гриф.

— Что ты имеешь в виду?

— Главная причина, почему никто никогда не получал известий от первой волны колонистов, в том, что большинство из них умерло в Световых штормах. Целые суда погибали, пытаясь приземлиться на планеты в местных звездных системах.

— Во вчерашней пьесе была такая сцена, — мягко сказала Сариана. — Сцена, в которой «Серендипити» едва не поглотил такой шторм.

Гриф кивнул, задаваясь вопросом, как преподнести оставшуюся часть рассказа.

— Людям на борту судна моих предков повезло больше. Они избежали шторма, который почти поймал их, когда они пытались приземлиться на выбранную планету.

— Виндарру?

Гриф слегка улыбнулся.

— Нет, не Виндарру. Планету под названием Талис. Она расположена в соседней системе. — Он видел в ее глазах удивление… и сомнение. — Это правда, Сариана. Клянусь. Все эти годы мы хранили собственную историю. Мы не забыли наше происхождение.

— Как вы оказались на Виндарре?

— Мы шли по следам хрустальных судов, — просто объяснил он, понимая, что пропустил слишком многое. — Я должен вернуться к началу. Лишь по чистой случайности корабль моих предков избежал Светового шторма, который ждал их на Талисе. Буря отступила и рассеялась по широкой орбите луны Талиса, а ученые и технологи на борту попробовали проанализировать состав этого шторма и найти способ справиться с угрозой, которую он представляет.

Гриф допил остатки чая и поставил кружку на камень рядом с собой.

— В конечном счете они нашли ответ.

— И какой же?

Он все еще не мог понять, как именно она воспринимает его рассказ. Это раздражало и одновременно настораживало. Но он уже зашел слишком далеко и должен был закончить историю. Гриф встал на ноги, подошел к кромке воды и посмотрел на дно ущелья.

— Я сказал тебе, что такой же человек, как и ты. Но между нами есть различие, Сариана.

— Расскажи мне, — мягко попросила она.

— Оружие, которое создает Световые штормы, сделано из призмы. Военные суда изготовлены из того же самого вещества. Мои люди назвали его призмой из-за уникальных качеств. Насколько нам известно, в мире не существует ничего подобного. Никто не знает, как, когда или где оно был создано. Но когда мы впервые прибыли в этот сектор, вооруженные до зубов хрустальные суда встречались почти на каждой планете. Некоторые корабли были просто огромны. Они летали по орбитам планет, защищая их, и моментально реагировали на чужое судно, пытающееся приземлиться. Именно эти орбитальные хрустальные корабли и уничтожили большинство колониальных звездных судов.

— Это одно из орбитальных судов ударило по «Серендипити»?

Гриф кивнул.

— Как побочный эффект, Световой шторм нанес вред «Рандеву». Главный удар от взрыва лишь частично задел корабль твоих предков. Основной ущерб понесла «Серендипити».

— Но что насчет защитников, Гриф? Как они оказались здесь к прибытию «Серендипити»?

Гриф наклонился и зачерпнул горстку гальки. Пустил два или три «блина» по спокойной воде. Следующая часть будет самой трудной.

— Мои предки прекрасно управлялись с техникой. Вскоре они выяснили, что оружием, создающим Световые шторма, могут управлять определенные мужчины, мыслительные способности которых можно настроить на химическом уровне на резонирующие частоты призмы. Мозги этих мужчин могли функционировать как щиты против энергии, производимой оружием. Они могли повернуть ту энергию обратно и нейтрализовать суда-призмы и их оружие. Но на такое дело подходил не каждый. Только у определенных мужчин был потенциал. Но чтобы превратить мужчину в Защитника, ученые сначала должны были изменить его определенным способом. Навсегда.

— Я не понимаю.

Гриф повернулся к ней лицом. Он знал, что, наверное, выглядит опасным и агрессивным, готовым вступить в драку в любой момент. Таким уж он был. Так он себя чувствовал. Вот он, переломный момент. Сариана должна принять то, что он расскажет. Если же нет… он отказывался даже допустить такую возможность. Жаль, он не мог прочитать ее мысли прямо сейчас. Прочитать по-настоящему.

— Они ввели мужчинам, показавшим наибольший потенциал в настройке призмы, химикат, немного изменивший их гены. В результате мужчина не может принимать некоторые лекарства, потому что они могут разрушить его организм. А также не может зачать сына, если ему не повезло найти женщину, мыслительные способности которой могут резонировать с его собственными, по крайней мере, на минимальном уровне. Он не может иметь дочерей. В результате мужчина может настроиться на призму и полностью изменить ее естественные колебания так, что они полностью блокируются и становятся безвредными.

— И ты один из этих мужчин.

— Я один из них. — Он сделал глубокий, успокаивающий вдох. — Ученые и медики на борту звездного корабля моих предков поначалу думали, что мужчины, которых они изменили генетически, будут бесплодны. Очевидно, что они ошиблись, иначе мы все давно бы вымерли. Но вступить в отношения мы можем лишь с определенными женщинами.

— И ты думаешь, что я одна из этих женщин.

— Конечно. Ты врожденный эмпат и способна на большее. Ты можешь быть немного телепатом. Я не уверен, да это и не имеет значения. Важнее, что твой разум может связаться с моим на фундаментальном уровне. Используя призму, я смог настроить тебя на собственные мозговые колебания. Ты доказала, что настройка работает, тем утром, когда открыла мой оружейный мешочек. Только другой разум, резонирующий на той же самой частоте, что и мой, смог бы это сделать.

— Я не телепат, Гриф. Да я в жизни никогда не читала мысли!

Он слегка улыбнулся.

— До нашей встречи. Сариана, наша связь лежит за пределами нормального.

Она вспыхнула.

— Если ты говоришь о том, что происходит между нами, когда мы занимаемся любовью…

— Дело не только в этом. Связь между нами становится сильнее и во время напряжения. Как, по-твоему, я нашел тебя ночью, когда ты ушла с виллы Авилинов? Или вчера на ярмарке?

Секунду он смотрел, как она пытается переварить информацию.

— И как, думаешь, ты получила желаемое от меня вчера ночью? — мягко завершил он. — Кем бы ты ни была до встречи со мной, теперь мы связаны через призму, и твои способности не сводятся к обычной эмпатии. Ты очень сильна. Ты можешь транслировать и принимать не только чувства, испытанные во время страсти или в минуту опасности, но и целые изображения.

— Нет, не думаю, что умею вытворять подобное. Это просто богатое воображение, — вяло запротестовала она.

Он невольно усмехнулся.

— Все это драгонпонье дерьмо. Или, возможно, виновато богатое воображение. Я не знаю. Но вчера ты сотворила для меня картинку, и это не мое воображение сходило с ума.

Она встала на ноги и спустилась к воде, избегая смотреть на Грифа.

— Это все очень сложно принять.

— Я знаю.

— Как твои предки спасли «Серендипити»? Как они оказались у Виндарры к прибытию кораблей?

— Первые Защитники очистили Талис, и планету колонизировали. Однако в битве за выживание мы потеряли большую часть наших технологий, включая тайну создания Защитников и секреты межзвездных путешествий. Но некоторые Защитники нашли себе пару и, к всеобщему удивлению, завели сыновей. Как оказалось, к счастью, потому что способ создать Защитника восстановить так и не удалось. Но, вернувшись в космос, наши люди узнали, что мир все еще нуждается в их умениях. Мы зависели от потомков первых Защитников.

— Вы и вправду вернулись в космос?

— Да. Вернулись в космос и поняли, что Защитники все еще нужны, чтобы расчистить остающиеся планеты нашей Солнечной системы. А затем были разработаны более быстрые и современные корабли. Мы решили использовать новую технологию и отправить разведывательные команды Защитников за пределы нашей звездной системы и попытаться определить местонахождение источника хрустальных судов. Пока они существуют, то представляют опасность. Мои предки решили выяснить, кто или что построило эти суда и откуда они явились. На кораблях не нашли ни единого следа живых существ.

Сариана подняла несколько камушков и пустила их по воде. Гриф сразу заметил, что дуга вышла неправильной, но решил, что сейчас не время исправлять подачу Сарианы. Камушки упали в воду, не сделав ни единого «блина».

Сариана повернулась к Грифу.

— Это твои предки создали поисковые команды и спасли «Серендипити»?

Он кивнул.

— Именно. Они отследили призму до этой планеты и тут поймали сигналы с «Серендепити» и «Рандеву». Они не поняли, что на этих судах летят люди. Не сразу. Существовала вероятность, что существа на новом звездном корабле и есть создатели призма-оружия. Поэтому мои предки преследовали твоих и оказались на орбите Виндарры. Когда первые Световые штормы ударили по «Серендипити» и «Рандеву», кто-то понял, что вы не плохие ребята.

— И Защитники пришли на помощь.

Гриф пожал плечами.

— Мы были созданы для этого. Но у Защитников был лишь один корабль. Они не смогли бы защитить оба судна колонистов. Команда выбрала самый пострадавший от начального удара корабль и вместе с ним устремилась в шторм, — Гриф сделал паузу и затем вдруг добавил: — Это был худший Световой шторм, с которым мы когда-либо сталкивались. Многие Защитники погибли, судно разбилось. Когда все закончилось, мои предки оказались в том же безвыходном положении, что и твои, на Виндарре. Никто на родном Талисе не мог узнать, где или как мы исчезли. Нас сочли пропавшими без вести, и никто не полетел на поиски.

— Мне кажется, — мягко произнесла Сариана, — твои предки попали в совершенно иную ситуацию, чем колонисты. Колонисты, по крайней мере, прибыли к намеченному месту назначения. Прилетели сюда, готовые создать новый дом. У твоих людей не было такого намерения. Они действительно потерпели кораблекрушение.

Гриф увидел понимание в ее глазах, и на его душе сразу же стало легче. Его спасло ее врожденное умение сопереживать.

— Первоначально мои предки предположили, что не будет никакого второго поколения. Каковы шансы найти подходящую пару среди этой странной группы людей? Они примирились с фактом, что умрут в изгнании, не оставив детей.

— Но часть застрявших защитников нашла жен среди колонистов первого поколения.

— Да. Твои люди были благодарны нашим. Но их также связывал очень жесткий социальный строй. Если мои люди хотели выжить, они должны были занять законное место в этом строю.

— Так первое поколение заключило Договор.

— И мы соблюдали его условия, — гордо заявил он.

— Скажи мне вот что. Какое дело Защитнику до драгоценного резака Авилинов? — вдруг спросила Сариана.

Удивившись смене темы, Гриф нахмурился. Он спросил себя, почему Сариана не расспросила его о защитниках подробнее.

— Сариана, резак украл не соперничающий клан ювелиров. И если его выкрали не ради создания украшений из призмы, то только ради другого единственного применения.

— Разрезания призмы.

— Именно. Это означает, что найдено еще одно хрустальное судно. Но есть кое-что, что беспокоит меня еще больше.

Она с любопытством посмотрела на него.

— Что именно?

— Все в западных провинциях знают об опасности хрустальных судов. Любой нормальный или даже сумасшедший западник ни за что бы не попытался самостоятельно взойти на борт, — Гриф глубоко вдохнул. — Но, возможно, это мог попытаться сделать безумный защитник.

Глаза Сарианы расширились.

— Зачем?

— Защитники — единственные, кто знает о теоретической возможности сделать кое-что еще, кроме блокировки кристаллических частот и уничтожения оружия на борту судов.

— Что еще можно сделать с резаком, Гриф?

— Некоторые из наших выдвигали предложение, что, вероятно, защитник может управлять световыми частотами кристалла вместо того, чтобы мешать им. И если бы он смог их контролировать, то, возможно, смог бы управлять и оружием.

Сариана уставилась на Грифа.

— Использовать оружие? Обратить против других?

— Это всего лишь теория, Сариана. Такие попытки никогда не предпринимались, по крайней мере, насколько мы знаем. Уж точно не на Виндарре. Мы, Защитники, делали все возможное, чтобы сохранить подобные сведения в тайне. Мы никогда не рассказывали об этом посторонним.

— Я ведь посторонняя, не так ли? — возразила она.

— Нет, — сказал Гриф. — Больше нет. Ты леди Защитника. Моя супруга. У тебя есть право знать тайны моего класса.

— Даже если я предпочту обратное?

Сариана с тоской посмотрела через реку.

— Ты из того типа женщин, кто в конечном счете предпочитает посмотреть фактам в лицо. Ты можешь потратить уйму сил, пытаясь подогнать действительность под свою версию событий, но в конце концов ты ее примешь. И тайна, о которой я тебе поведаю, непреложный факт. И он в том, что защитник мог выкрасть резак, потому что обнаружил хрустальное судно и решил проникнуть внутрь, чтобы попытаться контролировать силу оружия в своих собственных целях.

— Почему ты никому об этом не рассказал?

— Я рассказал Делеку. Он отправился за помощью в пограничные провинции, но она не скоро сюда прибудет. Я не уверен, что у нас осталось много времени. Мы решили, что я должен начать поиск судна, а остальные позже присоединятся ко мне.

— Ты мог попросить о помощи моих людей, — упрямо сказала она.

— Сариана, — произнес он как можно терпеливее, — другие классы никогда не должны узнать, что защитник может управлять этим оружием даже чисто теоретически.

— Почему?

— Задумайся! Мои люди — очень малочисленное меньшинство среди твоих. Нас терпят, потому что когда-то мы помогли колонистам и полезны как охотники на бандитов и наемники. Нас допускают в общество, потому что мы всегда соблюдали условия Договора. Люди доверяют нам.

— Другими словами, люди вас терпят, потому что видят верных воинов, а не потенциальную угрозу, — завершила она.

— Как думаешь, что случится, если узнают, что защитник может использовать силу хрустальных судов, чтобы управлять всеми на этой планете?

Сариана долго обдумывала сказанное.

— Я понимаю, что ты хотел сказать, — наконец признала она. — Ты не думаешь, что вы пытаетесь усидеть на двух стульях, Гриф? Защитники должны держать людей в страхе, чтобы сохранить свои тайны, и все же вы не можете рискнуть обратить весь народ против себя. Если люди сочтут твой род слишком опасным, то могут решить уничтожить его.

— Система прекрасно работала с самого первого поколения. Ни один защитник не желает войны между нашим классом и остальными.

Сариана кивнула.

— Поэтому теперь ты должен выследить этого жулика прежде, чем он активирует оружие хрустального судна, которое, по твоему мнению, он отыскал.

— Или прежде чем кто-то из посторонних узнает, что и среди Защитников есть преступники.

— Думаешь, судно находится где-то в этом ущелье? — спросила Сариана.

Гриф потер загривок и сделал несколько шагов к Сариане. Она отнеслась к услышанному как-то уж слишком по-деловому, решил он. Он не мог точно определить, какие чувства одолевают ее за внешним спокойствием. Если она и испытывала что-либо, то быстро научилась скрывать свои мысли от него. Гриф хотел обнять ее и убедиться, что она все еще хочет его, несмотря на все вышесказанное, но чувствовал, что сейчас не время для этого.

— Согласно отчетам, последние военные суда находили где-то здесь. По мнению защитников, они смогли вычислить область, но на подобной местности призму уловить нелегко. Скалы могут помешать защитнику сосредоточиться на сиянии, испускаемом призмой. Сегодня я начну охоту.

— Ты прежде отслеживал военные суда?

— Нет, — признался он. — Не по-настоящему. Я же говорил тебе, что последнее судно было найдено до моего рождения. Но меня учили работать с призмой.

— Как ты это делаешь? — спросила она с любопытством.

Он криво усмехнулся.

— Это немного похоже на первую связь с супругой. За исключением страсти, конечно. Я использую замок на оружейном мешочке и как бы, ну, в общем, настраиваю себя — думаю, так бы ты это назвала.

— Понятно. Тогда ты должен начать действовать?

Он сузил глаза и снова задался вопросом о чем, черт возьми, она думает.

— Сариана?

— Да? — Она повернулась к нему с надеждой.

— Ничего. Ты права. Я должен действовать.

Весь день он тщательно обыскивал огромное ущелье в поисках призмы. Сжимая замок в ладони, доводя разум почти до боли, Гриф сосредотачивался на уникальном виде помех, исходивших от судна, полного оружия-призм. Мастера поколения его отца говорили, что найти одно маленькое хрустальное судно не так уж легко. Нужно время и терпение. Проблема в том, что этого у него было в обрез.

***

— Может, твой оружейный замок просто не достаточно силен, чтобы найти цель в этом ущелье? — предположила Сариана, когда они тем вечером разбили лагерь.

— Возможно.

Гриф смотрел на огонь и спрашивал себя, что он будет делать, если не сможет определить местонахождение военного корабля.

— Мне жаль, что я не знаю, сколько времени может уйти на поиски. Может быть, взявший тот резак прямо сейчас уже поднимается на борт корабля. Нужно было взять Делека с собой, а не отсылать его за помощью.

— Почему?

— Поскольку два защитника могут исследовать больше территории, чем один. — Сариана погладила алонога, свернувшегося в клубочек на ее коленях. Ее взгляд упал на оружейную сумку.

— Что-то в твоей сумке заинтересовало меня с самого начала.

Гриф усмехнулся.

— Я помню ночь, когда ты забрала ее у меня. Это меня и очаровало.

— Я не смогла устоять, захотела посмотреть поближе. К сожалению, ты проснулся прежде, чем я смогла заглянуть внутрь.

— В тот момент ты не смогла бы ее открыть. Я должен был настроить замок на тебя, а это произошло лишь в нашу первую совместную ночь. Следующим утром ты смогла открыть сумку и доказала, что ты моя… — он осекся прежде, чем произнес слово «жена».

— С тех пор я не хотела прикасаться к призме, — с оттенком сухой иронии сказала Сариана. — Но сегодня она снова меня заинтересовала.

Гриф несколько мгновений внимательно изучал ее.

— Ты хочешь открыть сумку?

Сариана встала и усадила ящерицу на плечо. Затем обошла костер и села около защитника. Гриф медленно отстегнул мешочек и вручил ей. И как только она взяла его в руки, Гриф ощутил покалывание. Сариана положила оружейную сумку на колени и внимательно рассмотрела.

Гриф снова ощутил покалывание. Он покачал головой, пытаясь очиститься от лишних мыслей. Сариана тронула замок, ее посеребренные ногти слегка касались его поверхности.

Внезапно Грифа захлестнуло странное настойчивое ощущение. Разум заполнили смутные образы, похожие на отфильтрованный свет, который он видел, когда только учился работать с призмой.

Сариана нежно погладила замок, и Гриф глубоко вздохнул.

— Думай о свете, — прошептал он, беря ее свободную ладонь. — Думай о свете, обо всех его различных оттенках. Думай о потоке белого света, распадающегося на сотни миллионов лучей, и каждый немного отличается от соседнего. Следуй за спектром в тот диапазон, где у цветов нет названий. Смотри на цвета, которые не можешь увидеть глазами. Ты можешь увидеть их своим разумом. Понимаешь?

— Я не знаю. Наверное, — произнесла она дрожащим голосом.

— Теперь ищи в диапазоне цвета с определенным пульсом. — Гриф понял, что сильно сжимает любимую.

Ее глаза были закрыты, а тело замерло в неестественном напряжении. Пальцы Сарианы намертво ухватили замок.

— Сариана, держись того пульсирующего луча света. Иди за ним к его источнику.

Гриф не знал, что подтолкнуло его опробовать работающую связь. Насколько он знал, за всю историю его народа ни одна женщина не могла работать с призмой.

Но он отчаялся, а Сариана была самой непредсказуемой женщиной.

Он тронул другую сторону замка призмы и осторожно настроился на нее. Сариана была там. В его гармонии с замком ощущалось чужое присутствие, совсем не слабое присутствие.

Гриф не остановился, чтобы проанализировать произошедшее. Он осторожно, как делал это весь день, протянулся за остальными лучами, которые должен был производить хрустальный корабль.

И нашел их без всякого предупреждения.

Невидимые волны света призмы сосредоточились на замке оружейной сумки и прошили голову Грифа с такой силой, что тот чуть не закричал.

Он действительно слышал крик, но не свой. Это кричала Сариана.

 

Глава 15

Сариану трясло, когда она опустилась на колени возле Грифа. Он лежал в том же бессознательном состоянии, в котором она его впервые увидела. Девушка отчаянно искала пульс на его горле. Ее собственный пульс мчался так, будто кровоток пытался растворить, ослабить и отвести невыносимые, непонятные лучи света, заполнившие ее голову на какое-то мгновение.

— Гриф, очнись. Пожалуйста, очнись. — Дрожащими пальцами нащупав ровное биение на его горле, Сариана попыталась убедить себя, что с ним все будет в порядке. — Давай, Гриф, открой глаза, — сурово приказала она. Девушка всем существом желала, чтобы он очнулся. Она чуть сама не свалилась, когда его темные ресницы затрепетали и приподнялись. Он посмотрел на нее долго и пристально.

— Я всегда говорил, что ты непредсказуемая женщина, Сариана. Но на сей раз ты превзошла саму себя.

Гриф тихо выругался, приподнимаясь. Осторожно потянулся к оружейной сумке и пристегнул ее к поясу.

— Что произошло? — требовательно спросила Сариана, усевшись на пятки.

— Ты помогла мне работать с призмой, — легко ответил он. — Мы нашли боевой корабль. Или, по крайней мере, лучи, которые он испускает. Я раньше никогда не настраивал живой кристалл призмы, но мне говорили, что, если его найдешь, то сразу узнаешь. Человек, который рассказывал это, был прав. Камень очень похож на нейтрализованную призму, но у него немного другой импульс. Теперь я смогу его отследить.

Гриф прислонился к камню, с которого свалился несколько минут назад, и одарил Сариану загадочной улыбкой.

— Это, по идее, невозможно, знаешь ли.

— Что?

— Ни одна женщина никогда не работала с призмой. Первые группы Защитников полностью состояли из мужчин, и все их потомки — мужского пола.

— А как же супруги Защитников? — спросила Сариана. У нее появилось очень неприятное чувство.

Гриф пристально поглядел на звезды, перед тем как ответить.

— До сих пор быть супругой Защитника означало лишь, что у женщины есть способность мысленно связаться с Защитником и, если все сложится хорошо, подарить ему сына. Иногда, если все складывалось очень хорошо, со временем, может быть, двух или трех сыновей. За эти годы проводились кое-какие эксперименты, но ни одна женщина никогда не могла работать с призмой свыше возможности настроиться на замок-призму ее мужа. Мы всегда предполагали, что талант не развивался, потому что женщины никогда не подвергались первоначальному генетическому изменению. У них могли бы быть способности, но без химической инъекции, усиливающей этот потенциал, женщины не могут по-настоящему работать с призмой.

— Звучит как вывод, который может сделать только сборище мужчин, — с неуверенной улыбкой произнесла Сариана.

— Я должен кое-что тебе рассказать, Сариана. Думаю, что бы там между нами ни случилось в первый раз, когда мы стали близки, это было, мягко говоря, необычно. Случай, вполне возможно, уникальный. Ты помнишь те ощущения? Ты чувствовала боль от раны, мою лихорадку, и потом ощущения самой мысленной связи, плюс твоя собственная, э-э… женская реакция.

— Не напоминай мне, — сказала ему Сариана. — Я все прекрасно помню. Ты говорил, что сначала возможен «некоторый дискомфорт». Кажется, именно этот эвфемизм ты использовал.

В свете огня могло бы показаться, что скулы Грифа покраснели, но его глаза уверенно встретили ее взгляд.

— Дискомфорт — все, о чем меня предупреждали. Но я поговорил об этом с Делеком, и он сказал…

Сариана неожиданно оскорбилась:

— Ты говорил с Делеком? С другим мужчиной? О нас? О том, что случилось в тот первый раз? Гриф, как ты мог? Разве ты совершенно не уважаешь мои чувства? Мою скромность? Ради Светового шторма, какое ты имеешь право обсуждать настолько личные вещи с кем-то, кого я даже не знаю? Я умру от стыда, если когда-нибудь встречу его. Это самый глупый, эгоцентричный, бесчувственный поступок…

Он застонал и помассировал руками виски:

— Пожалуйста, Сариана, сегодня вечером я мог бы обойтись и без твоего острого языка.

— Ты это заслужил!

— Возможно, но сделай мне одолжение и отложи выговор, ладно? Сегодня у нас есть более важные темы для обсуждения.

— Ха! — Но она больше ничего не сказала. У нее возникло неудобное чувство, что он прав.

Гриф подозрительно на нее посмотрел и затем продолжил свою историю/свой рассказ:

— Как я уже сказал, прежде чем ты нещадно набросилась на меня, я обсудил нашу первую близость с Делеком. Он заметил, что это очень необычно, но мне говорили правду. Считается, что когда мужчина настраивает женщину на замок-призму, возникает слабое жжение. И общая легкая дезориентация, когда мужчина и женщина начинают чувствовать эмоции и ощущения друг друга. Они обмениваются сильной сексуальной энергией, и ощущение страсти партнера может показаться довольно странным, пока к этому не привыкнешь. Потом это становится очень… э-э, захватывающим. Я тебе уже говорил: между Защитниками и их супругами существует сильная связь. И она начинается с сексуальных отношений. Это уникально.

— Ты уже объяснил, что это не всегда приводит к любви, — натянуто заметила Сариана.

— Главный долг защитника перед его кланом — зачать сына. Любовь к этому не имеет никакого отношения.

— Всегда приятно чувствовать себя необходимой, — пробормотала Сариана.

Гриф протестующе поднял руку:

— Сегодня вечером ты уже достаточно меня отчитывала. Хватит. Не сейчас.

Cариана вздохнула. Он был прав.

— Продолжай.

— Я только пытаюсь объяснить тебе, что с самого начала в наших отношениях было что-то необычное. Когда ты и я в постели, мы на самом деле не только обмениваемся эмоциями. Мы фактически льем свою страсть друг в друга наряду с тем, что ощущаем в тот момент. И мы словно резонируем между собой, усиливая оригинальные чувства. Мы похожи на зеркала, которые поглощают, концентрируют и отражают чувства. Когда ты ощутила мою рану в своем плече, боль от нее была сильнее, чем та, которую испытывал я. Тебе было жарче от моей лихорадки, чем мне. Ты вернула этот жар, и мне стало еще горячее. Понимаешь, что я имею в виду? С нашего самого первого раза мы оба инстинктивно поняли, как управлять реакцией. Мы можем отключить все, кроме страсти и волнения, и это здорово, потому что иначе мы, вероятно, свели бы друг друга с ума. Но самое интересное, что связь между нами настолько сильна, что сама создает такой внутренний контроль. Мы взаимодействуем на каком-то очень необычном уровне, Сариана.

— Что еще поведал твой друг? — подозрительно спросила Сариана.

— О нас? Не много. Я не говорил ему, что связь у нас в постели, кажется, простирается уже и на другие случаи. Обычно способность чувствовать, когда супруга защитника находится в беде или очень счастлива появляется в процессе развития отношений, и проходят годы совместной жизни, прежде чем связь перерастет в то, что можно назвать телепатией. Даже тогда трудно отличить это от нормального взаимопонимания, похоже, развивающегося между мужчиной и женщиной, которые долгие годы живут вместе. Кроме постели, конечно, где связь остается уникальной. Но между нами телепатия возникла почти с самого начала. Пока это случайное, но очень сильное явление. Думаю, что в конечном счете телепатия станет еще сильнее.

Сариана подумала об образе собственной попки, который возник в ее воображении на речных санях. Раздумывая, она прикусила нижнюю губу и вгляделась в огонь. На пробу попыталась передать картинку Грифу так же, как она передавала свои страстные просьбы прошлой ночью. Посмотрела на Грифа.

— Дошло о чем я говорю? — с пониманием спросил он.

— У нас вообще не будет никакого уединения, — потрясенно произнесла Сариана, обдумав последствия.

Гриф ободряюще покачал головой:

— Не думаю, что связь действует именно так. Сдается мне, нам придется очень постараться, чтобы послать что-нибудь даже отдаленно понятное. Это похоже на действие призмы.

— А как насчет непристойной картинки, которая вчера внезапно появилась в моей голове?

Он усмехнулся, блеснув зубами в свете огня:

— Мне было скучно. Ты, похоже, не собиралась развлечь меня беседой, и я решил поэкспериментировать. Мне просто хотелось посмотреть, что получится, если я попытаюсь послать сценку в твой ум. Ты сейчас впервые призналась, что получила картинку. До сих пор я не мог знать, дошло до тебя сообщение или нет. И это должно тебе кое о чем сказать.

— О чем именно? — автоматически переспросила Сариана, а потом до нее дошел очевидный вывод. — О, понятно. Я ничего не послала в ответ, и ты не мог знать, получила ли я сообщение.

— Точно. Признаюсь, я не очень много знаю о телепатии. Защитники и их супруги всегда достигали лишь краешка того, что можно назвать истинной телепатией. Но учитывая, что я узнал, работая с призмой, думаю, это не пассивный процесс, нужно прилагать усилия и концентрацию.

— И оба фактора автоматически включаются при сильном напряжении, верно?

— И в состоянии страсти, — мягко добавил Гриф. — Не переживай, Сариана, я могу читать твои мысли не больше, чем любой другой мужчина может прочитать мысли женщины.

— Ну, это успокаивает, — попыталась беспечно сказать Сариана. На самом деле, ее чрезвычайно волновал этот факт. Она поднялась и устроилась на удобном камне. — Что мы теперь будем делать?

— Моя Сариана, — одобрительно произнес Гриф. — Всегда готова вернуться к делам, если разговор стал щекотливым. Теперь благодаря тебе у меня есть след к большому источнику призм где-то в этом ущелье. Завтра утром я надежно спрячу тебя в этой бухте, и затем попробую проследить лучи к точке их происхождения.

Ей не понравилось как небрежно он об этом говорил.

— А потом?

Гриф пожал плечами в той изящно небрежной манере, присущей, казалось, всем жителям Запада.

— Потом я решу, что делать. Если посчитаю, что времени достаточно, подожду, пока не прибудут Делек и другие. Если времени не будет, сам попытаюсь нейтрализовать оружие.

— Один защитник сможет нейтрализовать целый корабль из призмы?

— Если он достаточно силен. И если судно маленькое.

— А ты насколько сильный, Гриф? — тихо спросила Сариана.

— Я не знаю, — ответил он. — Ни один защитник не знает предел собственной силы, пока не выйдет против целого корабля. Я даже не видел боевой корабль.

— О, — она замолчала, постигая услышанное. — Что случится, если окажется, что ты не достаточно силен, чтобы нейтрализовать оружие, и тебе никто не сможет помочь?

— Ты слишком много волнуешься, Сариана, — негромко сказал Гриф. Он поднялся и начал тушить костер. — Завтра у нас много дел. Думаю, нам пора ложиться спать.

Сариана хотела было потребовать ответ на свой вопрос, но остановилась, догадавшись, что ответ нужно искать в его уклончивых словах. Что бы ни происходило с защитником, у которого не хватило сил нейтрализовать противника, приятным это не назовешь. Возможно, это была смерть. Или безумие. Сариана задрожала и плотнее завернулась в свой плащ.

Алоног на ее плече сонно зевнул, когда Сариана погладила его кончиком пальца. Гриф двигался вокруг огня, умело и по-хозяйски готовя место для разбивки лагеря.

— Как думаешь, корабль близко? — спросила Сариана, оглядывая скрытое в ночи ущелье.

— В нескольких километрах отсюда.

— Что, если этот предатель-защитник наблюдает за незваными гостями в этом ущелье?

— Я же сказал тебе не волноваться, — отозвался Гриф с мягкой усмешкой. — Когда ты научишься выполнять простые инструкции?

— Но, Гриф…

— Если за всем этим стоит предатель, я считаю, он будет держаться поближе к своему трофею. И не станет бродить тут ночью. Я знал бы, если бы здесь кто-то был. Поблизости нет призм, кроме моего замка. С призма-лучами оценить расстояние не трудно. Простая формула.

— Завтра я буду за тебя волноваться, — прямо заявила Сариана.

Гриф снял ботинки, прошел по песку к Сариане и вручил их ей. Потом поднял ее на руки.

— Я достаточно эгоистичен и признаю, мне нравится, что ты за меня волнуешься. Но ты будешь в безопасности, леди Защитника. Я удостоверюсь в этом, прежде чем оставлю тебя.

Он пробрался к саням, поднял Сариану над низкими перилами и поставил на ноги. Она держала его ботинки, ожидая, пока он легко запрыгнет на борт. Луна была в зените, и узкой полоске света удалось просочиться к реке на дне ущелья. Луч позолотил черные волосы Грифа и высветил высокомерные черты его сурового лица. Сариана вспомнила о пряжке, которую купила на ярмарке.

— Я почти забыла, — пробормотала она, продвигаясь к своей сумке и открывая ее. — У меня есть для тебя подарок. Повернувшись, она улыбнулась и протянула ему маленький сверток.

Гриф выглядел почти испуганным. Он уставился на нее в лунном свете, и затем его взгляд упал на сверток в ее руке. — Для меня?

— Ну, я не знаю никого, кто нуждается в этом больше тебя, — усмехнулась она. — Вот. Открой его.

Его обычно ловкие пальцы завозились с оберткой, но мгновение спустя изящно выполненная пряжка лежала на его ладони. Держа ее в одной руке, Гриф открыл сумку с оружием и достал крошечную газовую лампу. Щелкнул выключателем, и узкий луч осветил сложный дизайн пряжки. Гриф очень долго изучал ее, явно очарованный подарком. Когда он наконец поднял взгляд, в темноте было трудно прочитать выражение его глаз.

— Как красиво. — Его голос звучал грубо и странно хрипло. — Спасибо, Сариана.

— Я купила ее на ярмарке.

— Я тоже задержался там купить тебе что-нибудь. Вот почему я был достаточно близко, чтобы понять — ты попала в беду. Вчера и сегодня произошло столько событий, что я забыл подарить это тебе. — Он полез в карман и достал крошечный пакет. — Это всего лишь безделушка. После года жизни с Авилинами ты, наверное, привыкла к более роскошным драгоценностям.

Она была поражена его застенчивостью. Это было так не похоже на Грифа. Сариану также удивила собственная реакция на подарок, который он ей вручил. Она была взволнована. Когда девушка развернула брошь, то подумала, что это самая красивая вещь, которую она видела за всю свою жизнь.

— Спасибо, Гриф. Она прекрасна. Сариана сразу же приколола ее к застежке своего плаща. Алоног выглянул из-за ее плеча, с ленивым интересом изучил брошь и продолжил дремать.

Гриф выключил крошечную лампу, и они с Сарианой посмотрели друг другу в глаза в лунном свете.

— Ты будешь осторожен завтра? — спросила Сариана.

— Я буду осторожен.

— Может, мне нужно пойти с тобой, — предложила она.

— Абсолютно не рассматривается. Ты уже и так побывала в большой опасности из-за этого беспорядка. Я больше не стану подвергать тебя риску. Завтра я собираюсь удостовериться, что у тебя есть хорошее укрытие.

Она услышала в его голосе непримиримость и поняла, что сейчас не время спорить.

— Ты такой высокомерный человек.

Он лукаво улыбнулся:

— Значит, в конце концов ты все же решила, что я человек?

Она почувствовала острый укол вины, поняв, что он серьезно отнесся к ее злым словам.

— Я сказала все это только потому, что очень, очень на тебя злилась.

— И потому, что когда ты злишься, то становишься еще более болтливой, чем обычно.

Он притянул ее поближе. Теплый ночной ветерок обернул ее юбки вокруг его ног.

— Тебе повезло, что я такой всепонимающий человек, хм?

— Мне повезло, что ты — человек, точка. Просто человек и все, — прошептала она в его рубашку.

Он тихонько рассмеялся в ее волосы.

— Почему?

— Потому что я полюбила тебя, Гриф.

Он замер, а затем обхватил и удержал ее лицо так, чтобы рассмотреть ее в лунном свете. Выражение его лица было решительным и вопрошающим.

— Сариана?

— Давай не будем об этом говорить, — попросила она, погружая кончики пальцев в его волосы. — До утра осталось так мало времени.

— Но Сариана…

— Обними меня, Гриф.

И он обнял ее с настойчивостью, которая вытеснила все остальное.

* * *

Следующим утром, разбудив Сариану на рассвете, Гриф дал ей несколько коротких инструкций. Он сказал, что скрываться в бухте абсолютно безопасно, и если с ним что-нибудь случится, то она сможет вернуться в Малую Надежду на речных санях, а там пойти прямо в дом Делека. Гриф дважды заставил Сариану повторить, как пройти к дому его друга, чтобы удостовериться, что девушка все запомнила.

— Если повезет, я сегодня же найду корабль, — решительно сказал он, закончив проверять оружейную сумку. — Я собираюсь вечером поискать внимательней. Тогда решу, попытаться ли разрушить корабль самостоятельно или подождать Делека и остальных. В любом случае, завтра утром я вернусь.

— Мне это не нравится, — сказала Сариана.

Он улыбнулся.

— Ты редко одобряешь мои предложения, леди.

— Ты не делаешь предложений. Ты раздаешь команды.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты была по-возможности в безопасности.

— Знаю, — дерзко усмехнулась она. — Я могу считывать твои намерения, и это единственная причина, по которой я вообще слушаю тебя в таких случаях.

Гриф поднял глаза к полосе рассвета на небе.

— Упаси меня от женщин-эмпатов. — Он поднял арбалет и вручил ей. — А теперь сосредоточься, Сариана, я собираюсь оставить тебе арбалет. Это хорошее, универсальное оружие и оно может пригодиться. Видишь все эти разнообразные наконечники?

Сариана посмотрела на маленький колчан с арбалетными болтами. Наконечник каждого из них немного отличался от других. К древку многих были привязаны крошечные сети или веревки, которые разворачивались, разматывались или распрямлялись в полете.

— Для чего они?

— Кладешь нужный болт сюда, — продемонстрировал Гриф с невозмутимой точностью, — и стреляешь, нажимая этот крючок.

— Ловко, — сухо заметила Сариана.

— Естественно. Само собой разумеется. Это же изобретение западников.

Он еще раз крепко ее поцеловал и, не оглядываясь, вышел из бухты. Гриф оттеснил к краю сознания все жаркие воспоминания о прошлой ночи, включая нежное признание Сарианы в любви. Он должен был сосредоточиться на своей задаче, или они оба и большая часть населения западного континента могли бы расплатиться жизнью.

С любовью он разберется потом. Гриф довольно быстро двигался через ущелье. Он стремительно шел вдоль берега реки. Его пальцы поигрывали призмой-замком, а мысли сконцентрировались на необычных лучах света, которые они с Сарианой обнаружили вчера вечером. Краем сознания он следил за окрестностями — сейчас было бы глупо стать обедом какого-нибудь ястребожука.

Пульсирующий луч невидимого света, присущий призме, теперь четко появился в сознании защитника. Он был вне диапазона человеческого зрения, но каким-то не совсем понятным образом мог быть зафиксирован другой призмой. А тогда восприимчивый и настроенный мозг мог отследить источник излучения.

Ребенком Гриф долго и усердно практиковался, изучая, как сосредоточиться, направить и контролировать сознание так, чтобы суметь обнаружить и проследить неизвестные призма-лучи.

Такое умение было лишь начальной стадией его обучения. Вторая часть состояла в изучении навыка настройки мозга на частоту излучения светового луча и способности заглушить это.

Вторая часть была лишь теорией — никто из Защитников, насколько знал народ Грифа, никогда не пытался настроиться на частоту действующей призмы. Это будет трудно сделать, но, как только излучение окажется под контролем, защитник, возможно, сможет стабилизировать его до такой степени, что получится уничтожить угрозу.

Скорее всего, подобный эксперимент сотрет с лица планеты всех поблизости, включая сумасшедшего защитника, работающего с призмой.

К концу дня Гриф проследил за пульсирующими лучами к точке за несколько километров от того места, где оставил Сариану. Он остановился, когда понял, как близко к источнику излучения находится. Все врожденные инстинкты охотника и навыки, которым его обучали, пришли в полную боевую готовность.

Ущелье стало глубже. Стены поднимались на головокружительную высоту, оставляя лишь крошечную полоску неба. На дно долины опустились густые вечерние тени.

Река стала бурной и полной порогов. Прозрачная вода пенилась у валунов и извилисто текла в сужающемся русле реки.

Гриф держался теней, хотя был почти уверен, что его не заметили, даже если кто-то и наблюдал за ущельем. На местности хватало естественных укрытий, чтобы скрыть любое движение. Даже другой защитник не смог бы ощутить его присутствие. Пульсация живой призмы была чрезвычайно сильной, и Гриф не сомневался, что она маскировала все, включая более слабый пульс нейтрализованной призмы в его замке.

Привычки, приобретенные в схватках с бандитами в пограничных областях, стали для него второй натурой. Он использовал их неосознанно, концентрируясь на живой призме.

На мгновение Гриф растерялся. Лучи, за которыми он следовал, казалось, шли сверху, а не дальше вдоль дна ущелья. Он осмотрелся, ища пещеру или выступ, достаточно большой, чтобы вместить корабль. Защитник мысленно попытался сузить границы поиска, одновременно подключая другие навыки следопыта.

Полчаса спустя, когда ночь угрожала полностью поглотить ущелье, Гриф нашел то, что искал. Высоко на стене ущелья на миг вспыхнула газовая лампа.

Он мог и не заметить этого снизу, но теперь Гриф знал, что где-то должен быть вход в скалу. Из отчетов, по которым он учился, будучи молодым учеником, защитник знал, что суда на Виндарре часто скрывали в маленьких пещерах, вырытых в склонах горы, подобной этой.

Должен быть способ подняться наверх, туда, где он заметил мерцание лампы.

Стена ущелья оказалось менее гладкой, чем выглядела издалека. Подъем к цели будет легче, чем думал Гриф. На самом деле, ему больше придется перебираться через упавшие валуны и маленькие оползни, чем по-настоящему лезть на скалу.

Гриф на удивление быстро поднялся со дна долины и присел в нескольких метрах от цели. С этого места хорошо просматривался широкий вход, словно выдолбленный в стене ущелья. Газовая лампа горела глубоко внутри, но вокруг нее никого не было видно.

И при этом не было никаких признаков боевого корабля. Но пульсирующая сила призма-лучей, идущих через замок его оружейной сумки в сознание, доказывала, что судно здесь. Лучи затопили местность, купая ее в невидимом свете. Один кусок призмы не мог бы излучать такую мощь.

Впервые в жизни, подумал Гриф, он делал то, для чего был создан: проследил призма-корабль до его логовища.

В такой близи от источника действующей, неразрезанной призмы Гриф даже не надеялся отследить маленький, тонкий луч от замка другого защитника. Но точно так же более сильные лучи скрывали и его собственный замок от любого, кто мог бы следить за незваными гостями.

Гриф еще немного понаблюдал за входом в пещеру, ожидая, что кто-то появится у газовой лампы. Кто бы ее ни оставил, конечно, скоро вернется. Бессмысленно оставлять горящую лампу без присмотра.

Время тянулось мучительно медленно, и никто не появлялся. Если бы не лампа, Грифу бы и в голову не пришло, что поблизости есть люди. Ему было холодно, неудобно и скучно. Даже лучшее обучение на границе не спасало от неудобства ночных дозоров. Можно было только научиться их выносить.

Терпение Грифа вознаградилось незадолго до рассвета.

Наверху появилась фигура человека с газовой лампой. Он двигался по невидимой тропе, идущей, видимо, по краю каньона. Маленький огонек медленно скользил по каменной стене.

Гриф присмотрелся.

Человек, закутанный в спасающий от утренней прохлады элегантный плащ до колена, был лишь темной тенью позади лампы, но Гриф был готов его встретить. Фигура прошла в нескольких метрах от затаившегося защитника. Гриф бесшумно выскользнул из укрытия, держась позади своей цели. Убить человека было бы проще простого, но сейчас это было последнее, о чем думал Гриф. Защитнику необходимы были ответы, а не смертельная тишина. Он схватил свою жертву за горло, лишая возможности закричать. Человек отчаянно сопротивлялся. Маленькая газовая лампа, которую он нес, с тихим звуком упала на камни.

Гриф ничего не мог поделать с шумом. Защитник сконцентрировался на своем противнике. Он не хотел торчать на открытом пространстве дольше необходимого.

Он тащил пленника в тень, когда в его голове вспышкой боли взорвался шар пламенного света.

Никогда в жизни Гриф не испытывал такой муки. Ни той ночью, когда впервые вступил в связь с Сарианой, ни вчера вечером, когда потерял сознание от тихого взрыва света. Он смутно ощущал, что это призма-эффект, но он не знал, как с ним справиться.

Гриф инстинктивно сопротивлялся. Он отчаянно держался за сознание, и скользил по ментальным лучам света так же, как скользил бы по нормальному лучу призмы. В этих лучах было что-то абсолютно аномальное, но у него не было времени анализировать эффект. Гриф нашел частоту и блокировал ее. Вцепившись пальцами в замок оружейной сумки, он пытался развернуть необычно пульсирующие лучи.

Сражение, которое защитник вел, чтобы вытолкнуть слепящие ментальные лучи из своего сознания было не похоже ни на один из боев, в которых ему когда-либо довелось побывать. Он учился в процессе — ничего так не способствует получению знаний, как прямая необходимость.

Увеличив усилие, Гриф смог запутать и сжать лучи достаточно надолго, чтобы очистить сознание. Он не колебался. Защитник чувствовал, что второе нападение уже на подходе, а он слишком ослаб от первого сражения, чтобы справиться с ним.

Мысленно он изучил путаницу призма-лучей, которую только что создал, понимая, что она уже заглушила и нейтрализовала себя. Он знал, что нужен барьер от следующего удара призма-луча. Единственное, что может остановить призму — призма еще большей мощности.

Не полностью понимая, как у него это получилось, но желая выжить любой ценой, Гриф мысленно захватил распадающиеся лучи от первого нападения. Он коснулся своего замка и осторожно попытался укрепить рассеивающуюся частоту, отсылая ее назад к источнику с положительной, а не нейтральной силой.

Никогда раньше он ничего такого не делал, и гневный рев, эхом прокатившийся по ущелью мгновение спустя, застал его врасплох так же, как и все, что случилось ранее. Кричал человек, нетвердо стоящей на ногах у широкого входа пещеры.

— Ублюдок, ты почти так же силен, как я, а это кое-что значит.

Гриф открыл глаза, не ослабляя сильный ментальный захват на рассеивающейся частоте. Он знал, что другой защитник остановил лучи, которые Гриф пытался отослать назад к их источнику. Еще он ощутил, что, если даже на секунду ослабит свою власть, тот другой одержит верх.

Ментальная ничья оставила Грифа физически беспомощным. Ему понадобится каждая унция силы, чтобы отразить атаку противника на свое сознании.

Закутанный в плащ человек, которого Гриф собирался перетащить в тень, закашлял и медленно сел. Он посмотрел на застывших в противостоянии защитников и отбросил капюшон плаща.

— Ну и ну, — хрипло сказал Ишен Раккен, — какой любопытный поворот событий. Я всегда задавался вопросом, что случится, если два защитника начнут сражаться. Интересно, что происходит в ваших умах?

— Надень на него твист, — сквозь зубы процедил другой защитник. — Поспеши. Он гораздо сильнее, чем я предполагал.

— Конечно, Taргин, — успокаивающе произнес Раккен. — Я обо всем позабочусь. В конце концов, мы партнеры, верно?

Гриф не мог защититься от Раккена, когда банкир набросил на него твист — устройство, которым на границе вяжут бандитов.

Несколько минут спустя Грифа перетащили в пещеру. Потом вниз по короткому коридору из неизвестного серого металла в маленькую комнату, обшитую панелями из того же самого материала.

Когда он лежал связанный и беспомощный на полу комнаты, энергия, бившая в мозг, наконец, ослабла.

Гриф посмотрел на другого защитника, который, прислонившись к двери комнаты, глубоко дышал, чтобы восстановить силы.

— Значит, не было знаменитой смерти в руках бандитов, — заметил Гриф. — Я терпеть не могу, когда реальность разрушает хорошую легенду, Taргин.

— Реальность, которую я создам с помощью корабля из призмы, находящегося в этой горе, сотворит легенду, которая просуществует тысячи лет, Чассин, — с мрачным удовлетворением отозвался Таргин. Он повернулся к Раккену: — Раздень его.

Раккен поглядел на Taргина.

— Зачем? Все, что нам нужно, его оружейная сумка.

— Глупец. Ты действительно думаешь, что все оружие Защитника находится в его сумке? Тренированный защитник почти из всего может сделать оружие. Раздень его. Он не представляет опасности, пока находится в твисте. Когда закончишь, я обыщу его одежду. Тогда можешь вернуть ему брюки и рубашку. Тем не менее, мы оставим его босиком. Хорошая пара ботинок — потенциальный инструмент для умелого человека.

Ишен Раккен навис над пленником, снимая одежду Грифа. Tагрин все тщательно обыскал, вытащил несколько маленьких металлических полосок и затем бросил одежду на пол.

— Одевайся, — приказал он.

Гриф медленно надел свою одежду. Твист позволял только очень медленные и осторожные движения. Его мускулы ослабли и дрожали от ментального боя, который он вел ранее.

— Пока о нем можно не волноваться, — решил Таргин и невесело улыбнулся своему пленнику: — Мы поговорим позже, Чассин.

Он поднял оружейную сумку Грифа.

— Позволь мне взять сумку, — торопливо попросил Раккен. — Мне очень интересны эти оружейные сумки. Я хотел бы изучить ее поподробнее.

— Зачем? — нетерпеливо спросил Таргин. — Ты все равно не сможешь ее открыть. Даже я не могу открыть оружейную сумку другого защитника.

— И все же, мне хотелось бы поближе ее рассмотреть, — настаивал Раккен.

— Как хочешь, партнер. — Taргин хлопнул дверью, запирая маленькую комнату.

Гриф услышал за дверью щелчок стандартного западного замка. Если бы он смог добраться до него, то, возможно, за несколько минут разгадал бы его секрет. Но дотянуться до того замка не проще, чем до луны. Или Сарианы.

Сариана.

Хотел бы Гриф знать, на пути ли она уже к Малой Надежде. Сейчас оставалось лишь уповать, что Делек придет вовремя с другими защитниками, способными справиться с Таргином и кораблем из призмы.

 

Глава 16

Шар света резко врезался в голову Сарианы, разорвался на тысячу осколков и тут же исчез.

Сариана с криком проснулась и резко подскочила в спальном мешке. Она замерла с влажными от пота ладонями и колотящимся сердцем в мягко качающихся санях. Счастливчик выглянул из кармана плаща, брошенного рядом, и вопросительно зашипел.

— Все в порядке, — хрипло прошептала девушка ящерице. — По крайней мере, я так думаю. Просто кошмар.

Сариана ожидала, что фрагменты сна просочатся назад в ее сознание, но ничего не возвратилось. Никаких полузабытых образов или людей.

Но девушку переполнял страх, который не могли рассеять никакие рациональные объяснения. Успокаиваясь, она вынудила себя признать, что втайне боится: с Грифом что-то случилось.

Сариана взглянула на узкий клинышек ночного неба наверху. Скоро наступит рассвет. Дольше ждать девушка не осмеливалась.

— Поспеши, Счастливчик. Нам нужно пошевеливаться.

Ящерица сидела на крышке сундука и надзирала за безумными приготовлениями Сарианы к отъезду.

— Жаль, что я не обратила больше внимания, когда Гриф показывал мне, как управлять этой штукой, — призналась Счастливчику Сариана, возясь с винтовым механизмом саней. По правде говоря, она не ожидала, что ей самой придется вести лодку.

Но хорошая память на детали сослужила ей добрую службу. Сариана толкнула сани на глубину, запрыгнула на борт и уселась на подвесную скамью, на которой обычно сидел Гриф. Крепко ухватилась за рычаг и дернула. С тихими ударами лопастей и плавников по воде, речные сани покорно прыгнули вперед. Искусно спроектированная система механизмов из ремней, блоков и шестеренок создавала мощный механический толчок, преобразованный в силу движения.

«Еще одно остроумное западное устройство», — насмешливо подумала Сариана. Ее народ был настолько же изобретателен, когда дело касалось бизнеса и закона. Восточникам пригодятся любые преимущества, чтобы быть на равных с жителями Запада.

Звездного света, проникающего к дну ущелья, едва хватало, чтобы Сариана могла отличить воду от земли. Она направила лодку глубже в ущелье. Счастливчик запрыгнул на плечо хозяйки и обосновался там.

— Я знаю, он хотел, чтобы мы вернулись в Малую Надежду, — сказала Сариана ящерице, — но времени нет. Что-то случилось. Я должна до него добраться.

Сариана напрягала зрение, чтобы видеть темную реку, и размышляла над тем, насколько Гриф рассердится, когда обнаружит последний акт ее неповиновения.

— Когда мы его найдем, пусть вопит на меня сколько угодно, Счастливчик. И, спорим на твой хвост, он будет вопить. Гриф, кажется, родился со странным понятием, будто люди всегда должны делать то, что он говорит. Я очень надеюсь, что на этот раз из-за высокомерия он не попал в настоящую беду.

Она снова болтает, чтобы успокоиться, поняла Сариана. На самом деле, она до смерти боялась, потому что не могла понять, откуда взялся тот взрыв света в ее голове. Девушка почувствовала боль, но знала, что ощущает не свою боль. Значит, страдал Гриф. Но это ощущение быстро исчезло, наряду с взрывающимся пучком света.

Она знала, что Гриф далеко от нее, и ее пугала мысль о том, насколько разрушительным должно быть излучение, чтобы отразиться на такое расстояние от сознания Грифа до нее. Гриф говорил, что связь между ними очень неустойчива и непредсказуема. И лучше всего работает в момент страсти или опасности. Что бы ни случилось с Грифом, событие определенно относилось к опасным.

— Что если он погиб, Счастливчик? Что мне тогда делать?

Сариана сильнее дернула за рычаг винта. Она не позволила бы себе даже думать об этом снова. Гриф не умер. Она знала бы, если бы он погиб. Эта мысль утешила ее и придала энергии. Лопасти и плавники речных саней заставляли маленькое судно скользить по спокойной поверхности реки.

К середине утра руки Сарианы устали от напряжение, даже несмотря на то, что сани были образцом эффективности. Она переключилась на ножные педали и попыталась оценить свои достижения. Сани шли хорошим ходом, но теперь, когда ущелье стало уже, река текла стремительнее. Сариана посмотрела на берег и прикинула, не привязать ли сани к берегу, а остальную часть пути пройти пешком.

Но она не знала точно, как далеко надо будет идти. Девушка рассчитывала на странное шестое чувство, которое у нее появлялось, когда рядом находился Гриф. Оно лучше всего работало на коротком расстоянии, ободряюще напомнила себе Сариана. Она всегда так остро ощущала, когда он был рядом.

Осматривая крутые стены ущелья, девушка рассеянно теребила изящную брошь на своем белом плаще. Река становилась бурной, и сани быстро теряли скорость. Береговая линия не слишком манила к себе захудалой растительностью и скалистым ландшафтом, но Сариана поняла, что пора из саней выходить. Она решила, что привяжет лодку где-нибудь за следующим изгибом реки.

Девушка услышала рев порогов за несколько секунд до того, как почувствовала, что сани начали брыкаться. Сариана ухватилась за рычаг, отчаянно правя к берегу.

Поворот суденышка под углом к сильному потоку, оказался большой ошибкой. Сани сначала дернулись вперед, а затем весь правый борт величественно поднялся над водой.

— Счастливчик!

Ящерица уже двигалась, юркнув в безопасность одного из карманов плаща Сарианы. Девушка боролась за управление санями, пока их швыряло по бурной реке. Но понимала, что у нее не хватит опыта сохранить лодку. Суденышко перевернется, и больше всего девушка боялась оказаться в ловушке под ним.

— Держись, — пробормотала она несчастной ящерке, закрывая карман плаща. — И задержи дыхание, если можешь.

Она свернула плащ и повязала его вокруг плеч, чтобы он не мешал. Затем схватила арбалет, который вверил ей Гриф, и выпрыгнула из саней.

Она оторопела от холодной воды, но времени об этом волноваться не оставалось. Главной заботой Сарианы было добраться до берега, борясь с быстрым потоком. Берег не так уж далеко, говорила она себе, и река не так уж глубока. У нее все получится.

Но с силой течения приходилось считаться. У Сарианы перехватило дыхание, когда поток небрежно ударил ее о валун. Она цеплялась за камень, хватая ртом воздух и с тоской глядя на линию берега. Прямо сейчас до нее, казалось, оставалось не более ста километров. В глубине мокрого плаща взволнованно копошился Счастливчик.

Сариана посмотрела вниз по течению и увидела, что речные сани дрейфуют вдоль берега. Они перевернулись. Девушка решила, что в целом лучше быть здесь, чем под санями. Она нашла точку опоры и с мрачной решимостью выбралась из воды.

Усевшись на вершине, Сариана открыла карман плаща. Выглянул алоног — слегка взъерошенный, раздраженный, но в основном невредимый.

— Потерпи еще немного, пока я разберусь, как использовать то, что нам оставил Гриф, — бодро сообщила Сариана скептически смотрящей ящерице.

Сариана сосредоточилась, вспоминая краткие команды Грифа. Она выбрала болт с тонко намотанным шнуром. Вставила его, подняла арбалет и прицелилась в плотную листву вдоль береговой линии. Осторожно спустила крючок маленького оружия.

Болт вылетела из арбалета с отдачей, захватившей Сариану врасплох. Она уцепилась за камень, чтобы удержаться от падения в неистовый поток. Как раз когда девушка попыталась сохранить равновесие, болт вонзился в некую невидимую цель в листве. Тонкий шнур, который он тащил за собой, напрягся в пальцах Сарианы.

Сариана осторожно потянула за веревку, та сильно натянулась, болт явно во что-то попал. Она дернула немного сильнее, шнур резко ослабел в ее руках, когда болт выпал из мишени.

— Будь все проклято к Световому шторму! — Сариана вспыхнула, забыв о страхе. Она яростно дернула ослабнувшую веревку, таща ее по воде.

Несколько минут спустя, держа на коленях размотанную веревку и болт, девушка поняла, что понятия не имеет, как смотать веревку и перезарядить арбалет.

— Бестолковое, дурацкое оружие, — бушевала Сариана. — Глупые западники и их устройства. Высокомерные Защитники и их бесполезные игрушки. Хватит с меня западных территорий, доложу я тебе, Счастливчик. Здесь ничто не делается просто и понятно. Нет ничего логичного и надежного. Ты думаешь, восточник изобрел бы такое безумное оружие? Или бесполезные сани, которые от первого же столкновения с волной переворачиваются? Никогда, даже через миллион лет. — Она впилась взглядом в веревку, свалившуюся с ее влажных юбок.

Это была хорошая, крепкая веревка. Если забыть о чрезмерно хитром арбалете и бесполезном болте, в руках все еще останется крепкая длинная веревка.

— Я думаю, Счастливчик, что ключ к успеху в данной ситуации — простота, а не хитрые приспособления. — Сариана подняла конец веревки и, нагнувшись, обвязала ее вокруг камня, на котором сидела. Вода брызгала ей на руки и рукава, пока она трудилась, но завязать крепкий узел оказалось относительно просто.

Сариана несколько секунд с сомнением разглядывала плоды своих усилий, затем на всякий случай завязала второй узел.

— Ты готов, Счастливчик? Не расстраивайся. Я тоже не готова. — Она снова закрыла карман, в котором сидела ящерица. Затем, держась за один конец веревки, пару раз обмотала ее вокруг себя. Осторожно шагнула с камня в воду.

Бурный поток реки захватил ее, пытаясь протащить вниз по течению. Арбалет выпал у нее из рук. Сариана даже не пыталась его удержать. Она полностью сосредоточилась на обернутой вокруг себя веревке, изо всех сил вцепилась в нее и стала медленно и осторожно ее разматывать. Та оказалась крепче, чем река. Сариана смогла отступить из бурного потока в воды потише.

Наконец девушка почувствовала, что река стала более спокойной. С возобновленной энергией Сариана стала пробираться к суше. Несколько минут спустя она сидела на берегу с болтом в руке.

— Боюсь, что Грифу придется добыть другой арбалет, — сказала Сариана Счастливчику, отбросив бесполезный болт. Веревку, которая крепилась к нему, силой потока отнесло назад на середину реки, и болт исчез в воде.

— Ох уж эти устройства, — пробормотала Сариана и начала стаскивать промокшую одежду.

Счастливчик выбрался из кармана плаща и устремился к нагретому солнцем камню неподалеку. По пути он жевал какие-то листья. Сариана с тоской посмотрела на сани, застрявшие на противоположной стороне реки, и задалась вопросом, уцелела ли пища в сундуках. Учитывая ее нынешнее положение, это большого значения не имело. Разбитые сани с таким же успехом могли находиться на луне.

Сариана оставила сорочку сохнуть на теле, подняла влажную одежду и двинулась в путь.

— Хватит развлекаться, Счастливчик. Нам нужно идти.

Сорочка довольно быстро высохла. К середине дня высох и плащ Сарианы. Юбки ее дорожного платья сохли дольше, но, когда ущелье заполнили вечерние тени, она наконец надела и его. Вновь одевшись, девушка в насмешливом отвращении оглядела себя. Вся одежда свидетельствовала о недавнем испытании в реке. Некоторые вещи, например, лиф платья, казалось, сжались. Перспектива вырисовывалась мрачная: провести ночь на берегу в одиночестве, без всяких, недавно обруганных, удобных западных изобретений.

Сариана снова обдумала, насколько далеко прошлой ночью ушел Гриф. С приближением ночи стены ущелья, казалось, нависли над ней, вздымаясь на жуткую высоту и оставляя на виду лишь маленький клочок неба. Девушка устало опустилась на камень и попыталась придумать, что делать.

Впервые с тех пор, как она умышленно соблазнила Грифа заняться с ней любовью, Сариана попыталась использовать странную, обнаруженную в себе способность к общению.

— Это, наверное, как любое западное изобретение, — сказала она ящерке, сидя на камне и пристально глядя за реку. — Ловкая, интригующая игрушка, в конечном итоге совершенно бесполезная — особенно, когда ты действительно в ней нуждаешься.

Только девушка договорила, усик понимания коснулся ее сознания.

— Гриф! — Сариана знала, что это он. Она начинала узнавать ощущение его мыслей в своем сознании. Это чувство для нее было столь же уникальным и столь же узнаваемым, как его внешность. Он где-то рядом. Она была уверена в этом.

Разволновавшись, Сариана стала продираться через подлесок и упавшие камни на берегу реки. Рев порогов теперь заглушал все остальные звуки. Сариана изо всех сил пыталась держаться за неопределенное чувство направления, которое получила от мимолетного касания сознания Грифа. Она вслепую следовала за этим ощущением, не обращая внимания на надвигающуюся ночь, грубый ландшафт и цепкий подлесок.

Несколько минут спустя она остановилась, осознав, что чувство направления изменилось. Гриф больше не был впереди. Она была в этом уверенна. Он находился где-то выше.

Сариана запрокинула голову и осмотрела темные стены ущелья. Гриф не может быть там, подумала девушка. Она, должно быть, неправильно поняла указания, которые получила. Но он близко. Он должен быть где-то рядом. Она была в этом убежденна.

Сариана с тревогой посмотрела на валуны, каскадом расположившиеся на крутой стене ущелья. Возможно, если она поднимется выше, то сможет более ясно ощутить, откуда пришла заблудившаяся мысль.

Девушка нащупывала точки опоры в темноте, когда выше нее, на вершине камня, на который она собиралась забраться, появилась обутая нога.

Сариана закричала и, отшатнувшись, чуть не упала. Счастливчик зашипел у нее в кармане.

— Только очень сильно привязанная леди Защитника забрела бы так далеко в поисках своего господина, — сказал незнакомец, наклонившись и схватив ее за запястье. Почти не напрягаясь, он поднял Сариану над камнем и поставил ее на ноги. Затем включил небольшую газовую лампу, осветив покрытое шрамами лицо. — Чассин всегда был удачлив. До недавнего времени. Пойдемте со мной, Сариана. Мы вас ждали.

— Кто вы? — прошептала она, выдернув свое запястье на свободу.

— Я — лорд Таргин. — Представление сопроводил поразительно вежливый поклон.

— Вы — Защитник. — Она посмотрела на оружейную сумку, свисающую с его пояса.

— Самый сильный из всех, — пробормотал Таргин.

— Я всегда восхищалась скромностью. Как говорится, позвольте поступкам говорить за себя. Не нужно хвастать. — Напряжение, как оказалось, возымело свой обычный эффект. Ее всегда острый язык приготовился к сражению.

Таргин сдержанно улыбнулся:

— Я тоже предпочитаю действовать. Вы готовы?

— Зависит от ответа. Куда мы идем?

— Вы пришли, чтобы найти вашего господина, ведь так?

— Если речь идет о Грифе, должна сказать вам, что не считаю его своим господином.

Таргин нахмурился:

— Чассин — ваш муж, не так ли?

— Фактически, я не считаю его ни мужем, ни господином. Он больше похож на неприятность. Но чувство взаимно. Уверена, он точно так же думает обо мне.

— Хватит нести чепуху. Пойдемте со мной.

Сариане пришлось прикусить язык, когда алоног, не издав ни звука, слегка зашевелился у нее в кармане. Она общалась с Грифом достаточно долго, чтобы знать: Защитники привыкли ожидать от других повиновения.

— Высокомерные ублюдки, — пробормотала Сариана, начиная идти.

— Что вы сказали? — Защитник бесшумно двигался сзади.

— Ничего, — уверила она его. — Знаете, я не могу разглядеть дорогу. Вы могли бы держать лампу немного устойчивей? Я была бы признательна, если ваши действия будут более профессиональными.

Тагрин выглядел немного растерянным от ее раздражения. Молча он придвинулся ближе и тщательнее направил газовую лампу.

— Спасибо, — сухо пробормотала Сариана и поняла, что, переступив через последний упавший камень, оказалась перед широким входом в пещеру.

Внутри пещеры загорелась большая газовая лампа, и вперед вышел какой-то человек. Сариана узнала его фигуру и осанку прежде, чем увидела лицо в свете лампы.

— Ишен! Что ты здесь делаешь?

Раккен улыбнулся своей очаровательной улыбкой:

— Так уж получилось, что я собирался поужинать. Ты присоединишься ко мне?

Сариана уставилась на него:

— Я уверена, ты понимаешь, Ишен, что за последнее время я испытала много потрясений. Но это — одно из самых сильных. Так уж вышло, что я голодна. И с удовольствием присоединюсь к тебе за ужином при двух условиях. Во-первых, отведи меня к Грифу. Во-вторых, пообещай объяснить, что здесь происходит.

Ишен серьезно кивнул:

— Чассин будет ужинать с нами, условие номер один выполнено. Что касается второго условия, думаю, что с ним тоже не возникнет проблем. Таргин? Ты присоединишься к нам?

Тагрин, нахмурившись, шагнул на свет:

— Не думаю, что ты должен выпускать Чассина из той комнаты. Он опасен.

— Ты уверял меня, что, пока мы держим его в твисте, он опасности не представляет.

— Это правда, но мне все еще не нравится, когда он не заперт.

— Ты сможешь защитить меня, если он каким-то образом выберется из твиста, — успокаивающе, как будто капризному ребенку, проговорил Ишен. — У тебя появились сомнения в том, что ты более сильный Защитник?

— Нет. — Taргин гордо поднял голову и прошел мимо Сарианы и Раккена. — Я приведу Чассина.

Раккен вздохнул, когда Защитник скрылся из виду.

— Глупый ублюдок, — пробормотал он себе под нос.

Сариана тихонько вздохнула от облегчения. По крайней мере, Гриф жив и, очевидно, невредим, если может принимать пищу. Она пройдет это испытание шаг за шагом, нащупывая путь через болото событий, так же, как искала путь к выходу через «Дом Отражений».

Первая задача заключалась в том, чтобы проконтролировать Ишена Раккена. Она понятия не имела, что банкир здесь делает, но если он взял Грифа в плен, было ясно, что он на вражеской стороне.

— Кажется, твоя поездка вверх по реке была немного трудной, — заметил Ишен, любезно протягивая руку, чтобы сопроводить Сариану по коридору из серого металла. В коридоре не было никаких газовых ламп. Свет, по-видимому, проникал сквозь металлические стены. Сариана в изумлении оглядывалась вокруг, продолжая разговор с Раккеном.

— Я потеряла речные сани, и мне пришлось плыть к берегу. Должна сказать тебе, Ишен, когда я жила в Рандеву, со мной ничего подобного не случалось.

Ишен слабо улыбнулся:

— Я прекрасно знаю, сколько неожиданностей может преподнести жизнь на западе. — Он остановился перед врезанной в коридоре дверью. — Мои скромные покои ждут. — И насмешливо поклонился, приглашая девушку пройти.

Сариана ступила внутрь и осмотрела необычную комнату. Помещение на вид казалось странным, как будто немного несоизмеримым. Слишком низкий потолок, чтобы чувствовать себя уютно. Стены были обшиты тем же металлом, который она заметила в коридоре. Свет, проникающий сквозь металл, почему-то казался неправильным. Вместо мягкого, теплого сияния газа это был резкий свет, который действовал на нервы.

— Ты привыкнешь, — со скрытым юмором сказал Ишен.

— К свету? Откуда он?

— Я не знаю. — Банкир пожал плечами. — Я несколько раз пытался разобрать потолок, чтобы узнать, но не смог прорубить этот серый металл. Впрочем, это можно было бы сделать призмарезом. На днях попробую. Присаживайся.

Сариана тихо шагнула к круглому столу, который казался слишком близко к полу. Вокруг стола стояли немного кособокие скамейки из того же серого металла. Сев, она почувствовала себя неудобно.

— Ишен, что это за место?

— Хотелось бы мне знать, — тихо сказал Раккен и, подойдя к стене, нажал на нее. Панель сдвинулась, раскрывая ассортимент выглядевших знакомо бутылок вина и пива. — Бокал вина, Сариана?

— Не отказалась бы. — Девушка пыталась говорить спокойно, как будто все, что происходит, было совершенно обычным. Раккен вручил ей вино. — Где Гриф?

В открытом дверном проеме позади нее возникло движение.

— Прямо позади тебя, — объявил Гриф хриплым голосом, медленно и неловко проходя в комнату. За ним следовал Таргин. — Думаю, бесполезно спрашивать, почему ты не повиновалась моим приказам, да, Сариана?

— Конечно. — Сариана вскочила на ноги и бросилась к нему. Девушка остановилась, когда поняла по его позе, что с ним что-то не так. Его руки были за спиной, и он, казалось, с трудом держался на ногах.

— Ради Светового шторма, что с тобой? Что они с тобой сделали? — выпалила она, обходя его кругом, чтобы оценить размеры ущерба.

Раккен засмеялся:

— Пока ничего. Он в твисте. Это еще одно маленькое остроумное западное устройство, изобретенное Защитниками, чтобы использовать на преступниках, которых они берут в плен.

Сариана уставилась на странный механизм, прикрепленный к спине на талии Грифа. Из отверстий в металлической коробке выходили сильно натянутые кожаные полоски, которые крепились к запястьям и лодыжкам Грифа.

— Если он двигается очень медленно и осторожно, полоски немного ослабевают, — охотно пояснил Раккен. — Но если он начнет двигаться резко — например, захочет схватить меня за горло — полоски сжимаются и блокируют его. Он упадет на спину, возможно, сломав при этом руку. Вот твое вино, моя дорогая. Чассин? Что я могу тебе предложить?

— Пива, — сказал Гриф. Его глаза не отрывались от взволнованного лица Сарианы. — Что с тобой произошло? Похоже, будто ты плавала в реке.

— Так и было. Я тебе все позже расскажу.

В ее сознании возник образ Счастливчика, но Гриф ничего не сказал вслух. Сариана моргнула, сообразив, что он безмолвно задал ей вопрос. Что, вероятно, означало — он ждет безмолвный ответ. Она небрежно похлопала по карману своего плаща. Счастливчик не издал ни звука.

— Tаргин, не мог бы ты взять плащ у леди Сарианы? — попросил Раккен, открывая бутылку пива. — И скажи Майскрофту, что мы готовы к ужину.

— Сам ему говори. И о плаще женщины сам беспокойся. Я тебе не слуга. — Tаргин прошел через комнату и схватил бутылку пива из шкафчика в стене. — Я никому не подчиняюсь, — добавил он, открывая бутылку. — У тебя появилась плохая привычка забывать об этом, банкир.

— Примите мои извинения, лорд Таргин. Я сам скажу Майскрофту. Минуточку.

Сариана видела гнев в глазах Раккена, когда он шел мимо нее, но банкир изо всех сил старался держать его под контролем. Очевидно, Ишен не желал слишком давить на Таргина.

Таргин наклонил бутылку пива и сделал несколько больших глотков. Опустив бутылку, вытер рукавом рот. Защитник проигнорировал Сариану, но его взгляд стал лихорадочно настороженным, когда он посмотрел на Грифа.

— Я уничтожу тебя, — сказал Таргин. — Прежде чем все закончится, я убью тебя. Знаешь, в этом есть определенное правосудие. Я думаю, что Совет послал бы за мной именно тебя. Нервные дураки. Я из тебя мишень для тренировки сделаю. Я никогда не убивал другого Защитника. Этот опыт должен быть интересен для нас обоих. — Он глотнул еще пива и захихикал. — Раккен пока хочет оставить тебя в живых. Он думает, что, возможно, мы будем в тебе нуждаться. Боится, что, если у меня не будет помощника, я потеряю контроль над призмой и случайно ее взорву. Но я намного сильнее, чем он думает. Когда все закончится, я от вас обоих избавлюсь. Раккен до сих пор был полезен, но в будущем, которое я планирую, мне не нужен банкир.

— И что ты планируешь? — Гриф с болезненной медлительностью пересек комнату и, наконец, опустился на скамейку странной формы. Его последнее движение было чуть быстрее, и на несколько секунд твист заблокировался. Гриф сжал зубы от сильной боли и подождал, пока полоски немного ослабнут.

Сариана поспешила к шкафчику и взяла бутылку пива, которую для своего заключенного ранее открыл Раккен. Девушка принесла ее к низкому столу и поставила перед Грифом. Она ощущала, насколько он сосредоточился на Таргине, и спрашивала себя, почему. Гриф слишком сильно концентрировался на другом Защитнике, хотя и пытался это скрыть.

Сариана не считывала от Грифа страха. Чувство больше походило на напряженную подготовку к сражению. Он, очевидно, считал Таргина опасным противником.

Внезапно Сариана поняла, что каким-то образом источником того потенциально смертельного взрыва света, который разбудил ее ранним утром, был Таргин. И затем она узнала наверняка — целью той шаровой молнии был Гриф. Она задрожала и села возле него. Не требовалось особых способностей, чтобы понять, что Гриф чуть не погиб; что его все еще могут убить.

— Что я планирую? — повторил Таргин, опираясь на стену. — Я расскажу тебе о своих планах. Я собираюсь взять под свою власть западные территории, Чассин. У меня будет доступ ко всем потенциальным леди Защитников, которых я захочу, и я воспитаю сыновей, которые когда-нибудь будут властвовать на восточных территориях так же, как и на западе. Я собираюсь создать династию Защитников, которая займет свое законное место в этом паршивом мире.

— Пакт Первого Поколения определяет нашу роль на этой планете, — спокойно указал Гриф. Он медленно и осторожно поднял бутылку пива. — Никто не подписывал документ, который наделяет нас властью править.

— Пакт Первого Поколения — кощунство. Договор подписали хныкающие трусы, считавшие себя обязанными заключить союз со стадом глупых колонистов, которые изначально должны были сдохнуть в световых штормах. — Tаргин, оторвался от металлической стены и обвел комнату бутылкой пива. — Наши храбрые предки были стадом нервных кенши, Чассин. Мы застряли на этой планете с толпой дураков, вовлеченные в какой-то социальный эксперимент. Мы с самого начала должны были править.

— В этом не было смысла, — тихо заметил Гриф. — Защитники предположили, что второго поколения не будет, как только поняли, что застряли здесь. Лишь по счастливой случайности горстка женщин-эмпатов пережила крушение, и по еще более счастливой случайности они захотели выйти замуж за наших предков.

Taргин резко отвернулся, его покрытое шрамами лицо превратилось в маску ярости.

— Те первые Защитники оказались трусами. Они не заняли свое законное место. Они были сильными. Они должны были доминировать над этим континентом. Все его ресурсы должны были принадлежать им. Они должны были править. Где мы вместо этого? Живем в изолированных пограничных городах, практикуя старые способы работать с призмой на всякий случай, если обнаружится беспризорный хрустальный корабль. И тем временем зарабатываем на жизнь, избавляясь от бандитов и делая грязную работу за людей, не желающих марать руки. И каждый клан, затаив дыхание, ждет в надежде, что его сыны найдут несколько подходящих женщин, и что те женщины будут свободны в соответствии с проклятым Пактом. Дураки, идиоты, трусы! — Taргин швырнул пустую бутылку в стену. Она разбилась, и осколки разлетелись по металлическому полу.

В тот же момент открылась дверь. Вошел Ишен Раккен, игнорируя осколки и остатки недопитого пива, как будто ничего необычного не произошло.

— Через несколько минут Майскрофт подаст нам нашу еду. Еще бокал вина, Сариана? — Его любезные манеры не изменились.

— Да, — удалось выдавить Сариане, как она надеялась, вполне спокойным голосом. — Я думаю, он мне не помешает.

Tаргин впился в них свирепым взглядом.

— Меня не интересуют эти претензии на светский раут, который вы все чувствуете себя обязанными разыгрывать. У меня есть дела поважнее. — Он направился к двери, указав на Грифа подбородком. — Приглядывай за ним, Раккен. Если он освободится, это будет твоя забота, не моя. Если я найду его бегающим на свободе, то просто убью, и все на этом.

Дверь за защитником тихо закрылась.

Несколько секунд в комнате царила тишина.

А потом Гриф сделал большой глоток пива:

— Он безумен, знаешь ли. Более сумасшедший, чем кенши в брачный период.

— Я знаю, — спокойно сказал Раккен. — Именно поэтому мне нужен ты.

Сариана положила ладони на стол:

— Тебе известно, что Таргин планирует сделать?

Раккен мрачно улыбнулся:

— У парня мания величия.

— А что за мания у тебя? — спросил Гриф.

— Моя, — тихо пояснил Ишен, — намного практичнее. Самый большой источник призмы, который когда-либо обнаруживали, находится в металлической комнате недалеко отсюда. Мой план заключался в том, чтобы использовать Tаргина для нейтрализации кристалла, а потом разрезать призму на куски, подходящие для продажи. Весь кристалл. Видите ли, в отличие от Tаргина я знаю, в чем реальная власть и как ее достигнуть. Континентом не завладеть с оружием, хотя оно может быть полезно время от времени, в качестве угрозы. — Он улыбнулся Сариане. — В глубине души я — восточник. Я знаю, что есть только один источник истинной власти.

— Огромное богатство, — закончила за него Сариана. Несмотря на досаду, она испытывала благоговейный трепет перед планом банкира.

 

Глава 17

Предлагаю рассказать нам все с самого начала, Раккен. — Сказав это, Гриф осмотрел блюда, стоящие перед ним, и решил, что, скорее всего, хозяин не собирается травить его или Сариану. Во всяком случае, пока. Защитник машинально потянулся за одним из столовых приборов, оставленных молчаливым Майскрофтом, и почувствовал, как ремень рванул его за запястье. Потребовалось огромное усилие, чтобы двигаться с медленной осмотрительностью, необходимой для данного приспособления. Появилось ощущение скованности.

И хотя он терпеть не мог, когда с ним обращаются, как с приграничным бандитом, боль от вывиха отошла на задний план. Его главной заботой стала Сариана.

Он должен был знать, что она последует за ним, а не вернется в Малую Надежду, как было приказано. Мысленно он рассчитал расстояние, которое она прошла. Он не знал наверняка, когда она покинула бухту, но был готов поспорить, что незадолго до рассвета. Примерно в то время, когда Таргин направил ему в голову парализующий взрыв энергии.

Должно быть, она нашла его тем же способом, с помощью которого он выследил ее на ярмарке Малой Надежды, используя странную связь, периодически возникающую между ними.

Гриф взглянул на Сариану, которая ела, демонстрируя прекрасные манеры, как если бы находилась на торжественном приеме в доме Авилинов. Из-за ее вежливого и царственного спокойствия казалось, что она обедает в инопланетных залах, отделанных инородным металлом, по несколько раз в месяц. Она постоянно удивляла его.

Он осознавал, что она, очевидно, вымокла ранее днем, что потеря саней была мучительным испытанием. Гриф мог только догадываться, что случилось с арбалетом. Он, несомненно, потерялся, когда сани перевернулись.

Ну хорошо, одернул он себя. Если бы арбалет не исчез в реке, Таргин отобрал бы его у девушки, когда обнаружил ее, поднимающуюся по стене каньона. И нет смысла изводить себя мыслями, как пригодилось бы оружие в сложившейся ситуации. Мужчина должен уметь использовать то, что имеет.

К сожалению, на данный момент он владел очень ограниченным набором инструментов.

— С самого начала? — Размышляя, Раккен положил себе еды с одного из принесенных Майскрофтом блюд. И, все еще раздумывая, налил еще один бокал вина. — Ну, это вернет нас немногим более пяти лет назад, когда я только-только смирился с действительностью. Я понял, что мне придется прожить всю оставшуюся жизнь в изгнании. Злополучный скандал дома служил гарантией исполнения подобного приговора. Однако я тогда решил, что моя ссылка будет максимально комфортной. — Чуть заметно улыбнувшись, он посмотрел на Сариану. — Весь прошлый год я убеждал тебя смириться с реальностью твоего собственного изгнания, Сариана. Но ты уперлась в своем стремлении не расставаться с мечтой о возвращении домой. Если бы ты продемонстрировала, что трезво оцениваешь ситуацию, я посвятил бы тебя в свой секрет значительно раньше. Я всегда считал, что из нас получится хорошая команда. Но тебе нужно было время, чтобы привыкнуть к мысли, что ты осталась без средств в западных провинциях.

— Она не осталась без средств, — холодно отметил Гриф. — И она не в изгнании. Больше не в изгнании. На случай если ты забыл, недавно она вышла замуж и перешла в другой социальный класс. И этот класс защищает своих. Постарайся запомнить это.

Раккен слегка скривил губы.

— Таким образом, ты попала в круг интересов Защитника, Сариана. Если бы ты проявила немного здравого смысла, когда я предложил брачный союз между нами, то не оказалась бы в нынешнем положении.

— В каком положении, Ишен? — повернувшись к нему лицом, с вежливой заинтересованностью спросила Сариана. — Скажи мне, что происходит.

— Хорошо, — Ишен подался вперед, выражение его лица становилось все более напряженным. Он пил вино, не обращая внимания на еду. — Пять лет назад я решил сколотить состояние здесь, на Западе. Созданный мною банк оказался довольно прибыльным. Местные жители достаточно проницательны в некоторых вопросах, но совершенно наивны в остальных.

— Говорит как типичный восточник, — пробормотал Гриф, неторопливо откусив и прожевав кусок хлеба.

— Сожалею, но это правда, — мягко сказал Ишен. — Оказалось, что в бизнесе довольно легко использовать западников в своих целях, хотя признаю — они учатся. В любом случае, учитывая обозримое будущее, я старался извлечь пользу из сложившейся ситуации. Я узнал столько, сколько мог об истории Запада, в том числе и легенду о классе Защитников. Вскоре я выяснил, что она связана с легендой о происхождении призмы, а также, что призма чрезвычайно редка и ценна. И я решил занять эту нишу на рынке. Но этот материал доступен только как уже существующие ювелирные изделия или замки оружейных сумок, в ином виде его невозможно найти. А затем я узнал, что единственный способ получить большое количество этого материала — найти то, что называют хрустальным кораблем из призмы.

— До последнего времени я даже не верила, что такие корабли существуют, — вставила Сариана.

Раккен кивнул.

— Знаю. Местные жители имеют прирожденную склонность к некой театральности. И любят сказки. Долгое время я был уверен, что история о кораблях и способностях Защитников работать с призмой — это просто легенда. Но мне нужно было знать как можно больше по этой теме, и я заинтересовался этой легендой. Пытаясь узнать существующую у Защитников версию этой истории, я столкнулся и с другими трудностями.

— Позволь предположить, — сказал Гриф. — Тебе не с кем было поговорить.

— Вы чрезвычайно необщительны, о чем я узнал, съездив в одну из приграничных провинций. Решительные, молчаливые типы. По крайней мере, когда дело дошло до обсуждения прошлого. Вообще никакого сотрудничества. Но я проявил настойчивость.

— Как ты вышел на Таргина? — спросил Гриф с искренним любопытством. — Считалось, что он геройски погиб, сражаясь с кучкой бандитов.

Сариана искоса взглянула на него.

— Очевидно, Защитники так же любят восторженные сказки, как и все остальные здесь. Вам ведь не составляет никакого труда поддерживать легенду о Таргине, правда?

Гриф пожал плечами и поморщился, когда из-за легкого движения дернулась петля ремня.

— Признаться, все были очень рады, что Таргин сгинул в благородном сражении. Он становился проблемой.

Ишен поднял брови:

— Догадываюсь, почему. Он довольно одержимый человек, верно?

— У него тараканов в голове больше, чем зернышек в булочке с тмином, — согласился Гриф.

Ишен кивнул.

— Он фанатично интересовался прошлым Защитников.

— И своим будущим? — сухо спросила Сариана.

— Совершенно верно, — подтвердил Раккен. — По-видимому, он посвятил жизнь исследованию возможностей обработки призмы нестандартными способами. Очевидно, изначально у него были некоторые врожденные способности, и нужно отдать ему должное — он с готовностью занимался самосовершенствованием. — Раккен прямо посмотрел на Грифа. — Насколько я понимаю, он очень силен, когда дело доходит до работы с призмой? Он сильнее, чем большинство Защитников?

— Большинство Защитников не пытаются превратить призму в нечто работоспособное, в оружие, — сказал Гриф с показной небрежностью. — Она и без этого довольно опасна.

— Ты мог бы сделать то, что он собирается сделать? — упорно продолжал Раккен.

— Взорвать призму управляемым способом? — Гриф пожал плечами. — Сомневаюсь. Не без уничтожения и себя, и всего живого в радиусе нескольких сотен километров. Если хотите знать мое мнение, я сомневаюсь, что и Таргин сможет сделать это.

— Он считает, что сможет.

— Этот человек — сумасшедший, — напомнил ему Гриф.

Раккен побарабанил пальцами по столу.

— Ясно. По правде говоря, ты меня несколько успокоил. Последнее, что мне хотелось бы сделать, это взорвать половину континента. Я был почти уверен, что Таргин не сможет управлять призмой, которую нашел, но осторожность не помешает.

Гриф ничего не сказал, но поймал быстрый вопросительный взгляд Сарианы. Она вспомнила про теоретические возможности, о которых говорил Гриф, рассказывая ей, почему пропавший призморез стал делом Защитников. Только то, что теория никогда не проверялась на практике, не означает, что она не действует. А мысли, что теория может оказаться ошибочной, были слабым утешением.

— Мне нужно только, чтобы Таргин нейтрализовал материал хрустального корабля, который мы нашли, — спокойно продолжил Раккен. — Насколько я понимаю, как только он это сделает, призму можно будет использовать. Это так?

— По большому счету, — ответил Гриф. — Кто нашел корабль? Таргин?

Раккен кивнул.

— После инсценировки своей смерти от рук бандитов, он провел два года в этом ущелье в поисках корабля. Но найдя его, столкнулся с тем, с чем сталкивается каждый старатель. Ему понадобились деньги, чтобы провести раскопки. Дело в том, что корабль был замурован внутри этой скалы.

— И он отправился на поиски банкира. Желательно способного держать язык за зубами, — понимающе кивнула Сариана. — Он решил, что ты подходишь, поскольку ты — восточник и вряд ли будешь сплетничать о находке с местными.

Гриф искоса взглянул на нее.

— Кроме того, он знал, что у него мало шансов получить помощь от банкира-западника, который сразу же понял бы, что то, чем занимается Таргин, незаконно и невероятно опасно. Любой местный банкир связался бы с уважаемым кланом Защитников и рассказал о случившемся.

— Но ты увидел финансовый потенциал, правильно, Ишен? — спросила Сариана со слишком сильным, по мнению Грифа, профессиональным восхищением. Деловая женщина в ней была заинтригована тем, что сделал Раккен. Восточники сталкивались с определенными трудностями, когда приходилось представлять финансовые вопросы в перспективе.

Раккен добродушно кивнул в ответ на комментарий Сарианы.

— Я сразу увидел финансовый потенциал, моя дорогая.

— Она не твоя дорогая, — сказал Гриф. — Она моя жена.

Раккен поднял брови, глядя на Сариану.

— Но не по законам восточных провинций, правильно, Сариана?

Она старательно избегала взглядов присутствующих, накладывая себе еще рагу.

— Нет, не по законам Востока. Еще рагу, Гриф? — живо спросила она.

Гриф не обратил внимания на вопрос, который, как он понял, был задан с целью отвлечь его. Сариана старалась не допустить разборок за столом. Несомненно, это был древний женский инстинкт.

— У меня есть несколько вопросов, на которые хотелось бы получить ответы, — сказал Гриф.

— Спрашивай.

— Где ты нанял работников?

— Ты имеешь в виду Майскрофта и всех остальных? О, это знакомые Таргина, — небрежно пояснил Раккен.

— Нанятые им бандиты?

Раккен налил себе еще вина.

— Думаю, да. Таргин говорит, что у приграничных бандитов здесь всегда неважно идут дела. Кажется, они ведут свою родословную от благородного экипажа «Серендипити».

— Того самого благородного экипажа, который взбунтовался сразу после аварии, — уточнил Гриф. — Прежде чем их изгнали, они успели убить огромное количество человек. С тех пор они живут на границе.

— Некоторые скажут, что они не сильно отличаются от Защитников, — буркнул Раккен. — Кучка изгоев, которые лишь существуют на границах.

В ответ на оскорбление Грифа накрыла волна неподдельной ярости. Неистовым усилием воли он удержал ее.

— Защитники не изгои, и ты прекрасно это знаешь, Раккен. Мы — уважаемый класс. Однако если ты решил иметь дело с бандитами и разбойниками, тебе стоит почаще оглядываться.

— Я всегда настороже, — ответил Раккен. — Я усвоил этот урок много лет назад. Прежде чем оказался на западном континенте. И не нуждаюсь в твоих лекциях по основам тактики.

Гриф мгновение изучающее смотрел на него и решил не развивать эту тему.

— Ты организовал кражу резака?

Раккен слегка расслабился, подлив себе еще вина.

— Таргин сказал, что нам понадобится один, чтобы вскрыть корабль и нарезать призмы удобного размера.

— Ты говорил про уже нейтрализованный корабль. Но, думаю, он хочет попробовать разрезать живой корабль, чтобы выяснить, сможет ли он лично управлять оружием. Это самоубийство, Раккен.

— Я понимаю, что пришло время избавиться от Таргина. Но пока я не найду другого защитника, он мне нужен.

— Подождите-ка, — резко сказала Сариана. — Меня интересует ситуация с резаком, Ишен. Ты знал, что один есть у Авилинов, не так ли? Пару раз ты спрашивал у меня про него.

— Я знал о нем, да.

Гриф нахмурился, когда понял, в каком направлении работает проницательный ум Сарианы.

— Забудь об этом, Сариана. Нам необходимо обсудить более важные вопросы.

Она не обратила на него никакого внимания, бросив на Раккена сердитый взгляд, полный ярости.

— Ты использовал меня? Ты воспользовался полученной у меня информацией, чтобы спланировать кражу резака.

— Да, твое присутствие в доме Авилинов очень пригодилось, — без раскаяния подтвердил Раккен. — Не стоит так расстраиваться, Сариана. Это просто бизнес.

Сариана гордо склонила голову.

— Ясно. Бизнес.

Гриф чувствовал, что она вся пылает от негодования, и постарался аккуратно внушить, что нужно держать себя в руках. Когда она, недовольно посмотрев в его сторону, принялась за еду, он понял, что у него получилось.

— Кто заказал моего информатора, убитого еще в Серендипити? — спокойно спросил Гриф.

Раккен небрежно махнул левой рукой.

— Мы узнали, что Бринтон слишком близко подобрался к правде. Таргин сказал, что нужно от него избавляться, и заказал его тем же двоим исполнителям, которые достали резак.

— А после вы послали их за Сарианой.

Раккен наклонился вперед, опершись локтями о столик.

— К тому времени я понял, что Сариана не только наняла защитника, но и в соответствии с местными законами вышла за него замуж. Таргин объяснил мне, что это означает. Кроме того тогда я уже знал, что рано или поздно придется избавляться от Таргина. Ты казался наиболее вероятным кандидатом на его место.

— Ты понял, что с помощью Сарианы сможешь управлять мной, — заключил Гриф.

Раккен чуть заметно улыбнулся.

— Оказалось, что ее не так-то просто захватить. Первая попытка в Серендипити с треском провалилась. Один из людей Таргина умер, другой чуть не утонул в вине.

Сариана побарабанила пальцами по металлическому столу.

— Вторая попытка была в Малой Надежде?

Раккен кивнул.

— Ах, да. Фиаско в «Доме отражений». Должен признаться, этот план был разработан в последний момент совместно с местным сбродом, оказавшимся очень ненадежным. Но мы не могли просто так средь бела дня схватить тебя на улицах Малой Надежды. И когда ты отправилась на ярмарку, мы стали импровизировать. Хорошо заплатили дежурному, чтобы он закрыл глаза на розыгрыш туриста с Востока, легко нашли трех юных хулиганов, с удовольствием согласившихся припугнуть указанного человека. Планировалось напугать тебя до безумия, а затем загнать в часть дома с потайным выходом, где ждал нанятый мною человек, готовый схватить и вывести тебя с территории ярмарки через задние ворота. Но ты снова ускользнула, Сариана.

— К тому времени вы уже знали, что мы напали на след резака, и пришли к выводу, что мы отправимся в ущелье, — медленно сказал Гриф.

— Это было разумное предположение. Мы с Таргином решили, что лучше просто расслабиться и подождать, пока вы нас найдете. Что вы любезно и сделали сегодня рано утром, — Раккен внимательно посмотрел на Грифа. — Скажи честно — ты можешь убить Таргина?

— Может быть. Если у меня будет моя оружейная сумка.

Взгляд Раккена стал задумчивым.

— Если ты погибнешь, он займется мной. У нас очень ненадежное сотрудничество, мягко говоря.

— Почему ты думаешь, что я не займусь тобой, если выживу?

Раккен взглянул на Сариану.

— Поскольку она у меня, ты будешь вести себя хорошо.

— Я уже начинаю уставать от того, что каждый заинтересованный в этом деле пытается меня использовать, — проговорила Сариана.

Губы Раккена тронула легкая улыбка.

— Не переживай, моя дорогая. Я благоразумный человек. Как только Таргин перестанет мешать, я более чем готов обсудить финансовые аспекты нашего нового сотрудничества.

Сариана склонила голову, ее лицо выражало любопытство.

— Ты хочешь принять нас в долю в деле с призмой?

— Я предпочел бы вести с вами бизнес, чем держать тебя заложницей. — Раккен пристально посмотрел на нее. — Я очень хорошо тебя знаю. Более того, я знаю о твоем происхождении, поскольку сам воспитывался в похожих условиях. Тебя с колыбели обучали мыслить с точки зрения доходности и полезности дела. Год, что ты провела в Серендипити, ничего не изменил в этом отношении. Думаю, тебе будет очень интересно договариваться со мной об условиях нашего сотрудничества. Я ведь прав?

Сариана небрежно повела одним плечом и потянулась за своим бокалом.

— Возможно, ты прав, Ишен.

Только из-за ограничивающей движения веревки Гриф не бросился через стол на Раккена, который даже не озаботился соблазнить Сариану обещаниями любви и страсти. Для этого банкир был слишком хитер. Он использовал единственную вещь, которая гарантированно привлекала внимание любого восточника: обещание большой прибыли в бизнесе.

Гриф был настолько поглощен гневом, от которого никак не мог избавиться, что почти не заметил посетившую его постороннюю, успокаивающую мысль. Затем он определил источник этого умиротворяющего чувства. Сариана приказывала ему расслабиться.

— Ну? — уверенно спросил Раккен, рассмотрев выражения лиц своих пленников. — Мы пришли к соглашению? Гриф позаботится о бедном, неуравновешенном Таргине, а затем нейтрализует корабль. Потом мы разрежем призму, разделим на три части и разбогатеем.

— А как же люди Таргина? — спросила Сариана. — Майскрофт и другие?

— Их всего трое, — сказал Раккен. — И, честно говоря, никто из них не отличается умом. Они исполняют приказы Таргина из-за того, что он пообещал им много денег. И после того, как его не станет, они окажутся легкой добычей для защитника.

Сариана в изумлении посмотрела на него.

— Ты ждешь, что Гриф убьёт всех четверых? Включая Таргина?

— Почему нет? Он хорош в этом деле, ведь так? — вежливо спросил Раккен. — Ты забываешь, моя дорогая, что Чассин и другие защитники зарабатывают себе на жизнь, борясь с приграничными бандитами. Их специализация — устранение бандитов, и я знаю из достоверного источника, что они очень искусны в своей работе. Ты видела своего якобы-мужа только в сложных социальных условиях города. Но это не является его естественной средой обитания. Не волнуйся. Таргин — его единственная реальная проблема. Убийство Майскрофта и других для него будет не более чем зачисткой. Но если это поможет тебе чувствовать себя в большей безопасности, будь уверена, я не безоружен. У меня есть арбалет, стреляющий клинками, и я умею им пользоваться. Я не настолько глуп, чтобы думать, что смогу застать Таргина врасплох, но если Чассин столкнется с трудностями, разбираясь с кем-нибудь из этих трех бандитов, я должен быть в состоянии помочь ему.

Охватившее Сариану напряжение было почти осязаемым. Гриф чувствовал ее ярость и дрожь отрицания/ несогласия ную дрожь?. Но когда она разговаривала с Раккеном, голос у нее был ровным.

— Почему ты сам не убил Таргина, Ишен? Должно быть, у тебя было много возможностей.

Раккен негромко печально рассмеялся.

— Если ты думаешь, что банкир, не имеющий даже формального опыта в рукопашном или каком-нибудь другом виде боя, может победить профессионально вооруженного защитника, то ты очень наивна, Сариана. Похоже, ты все еще не понимаешь насколько большой у этих мужчин опыт в применении насилия. Чассин во всех отношениях так же опасен для меня, как и Таргин. Но Чассина, по крайней мере, я могу хоть как-то контролировать.

— Мной.

— Тобой, — согласился он. — И соглашением. Говорят, защитники держат данное ими слово. Но совершенно невозможно иметь дело с ненормальным.

— Предлагаю вернуться к обсуждению основного дела.

— Кстати о деле, — легко сменил тему Раккен. — Прежде чем мы завершим наше небольшое совещание, мне хотелось бы прояснить еще один момент.

— Какой? — спросил Гриф.

— Я хочу, чтобы Сариана открыла для меня твою оружейную сумку.

Раккен поднялся на ноги, пересек комнату и открыл потайную панель в стене. Оружейная сумка Грифа лежала на полке. Раккен взял ее, вернулся к столу и положил перед Сарианой, которая смотрела на сумку так, словно это был инопланетный жук.

За долю секунды Гриф перебрал все доступные возможности и принял решение. Собрав всю энергию, какую смог, он передал Сариане изображение небольшого клинка в ножнах.

Сариана слегка вздрогнула, взглянув на сумку, но никак не показала, что получила безмолвное сообщение. Казалось, она погружена в свои мысли.

Гриф сконцентрировался на передаче сообщения. Одновременно с изображением небольшого острого клинка, мужчина послал приказ как можно незаметно взять его и спрятать в ладони. У Сарианы нет практики в таких вещах, но она может справиться с этим, если Гриф прикроет ее в нужный момент. Да и обильное потребление вина должно было притупить внимание Раккена.

— Меня чрезвычайно интересует содержимое этих сумок, — говорил Раккен, касаясь замка из призмы. — Одна призма стоит небольшое состояние, однако защитники не осознают своего богатства. Таргин, конечно, тщательно оберегает свою сумку. Он даже не соизволил показать мне ее содержимое. Но, полагаю, супруга защитника может отрыть сумку своего мужа.

— Я думала, мы договорились, что я не замужем за Грифом, — с иронией напомнила Сариана.

— Сожалею, но это вопрос семантики. По всей видимости, замужем ты или нет, он открыл тебе секрет замка его сумки.

— И ты хочешь, чтобы я сейчас ее открыла? — Сариана погладила сумку из кожи змеекота.

— Я хочу изучить ее содержимое с точки зрения технологии, — тихо ответил Раккен.

Сариана резко подняла голову.

— Технологии? Почему?

— Я хочу посмотреть, есть ли какое-нибудь сходство с технологиями этой комнаты или технологиями корабля из призмы. Ты понимаешь что если в легенде есть хоть доля правды, Защитники не похожи на остальных, Сариана? Они могут быть ближе к существам, создавшим корабли из призмы, чем к нам с тобой. Эти сумки могут содержать ключ к пониманию того, кто же они такие и кем являются. Я приложил максимум усилий, чтобы открыть эту сумку, но не смог даже поцарапать ее. Замок запечатан, даже для Таргина. Угрожая причинить тебе вред, я мог бы убедить Чассина открыть ее, но, вероятно, будет проще, если ты сделаешь это.

— Все эти разговоры про инопланетян заставляют меня нервничать, — сказала Сариана, вздрогнув, но не отрывая взгляда от сумки.

— Согласен, — тихо ответил Раккен. — Но лучше быть готовым ко всему. Мы очень рискуем, моя дорогая. Нам нужно знать как можно больше о том, что происходит. У Защитников слишком много тайн, и оружейные сумки — одна из этих тайн. Открой ее.

Гриф смотрел, как Сариана медленно подтягивает к себе сумку. Он сосредоточился на передаче изображения небольшого ножа и того, как его можно спрятать в ладони. В то же самое время, готовясь отвлечь на себя внимание, он взялся за бутылку с пивом.

Осторожно взглянув на Грифа, Сариана коснулась замка из призмы. Он чувствовал, как она сосредоточена — ей все еще было непривычно открывать эту сумку. И она немного боялась.

Облизав нижнюю губу, Сариана еще раз осторожно коснулась призмы, и замок под ее пальцами открылся.

Гриф отдернул руку, и бутылка пива с грохотом ударилась о металлическую поверхность стола. Раккен машинально посмотрел на упавшую бутылку. Одновременно с этим из складок юбки Сарианы выбрался Счастливчик и бешено понесся вокруг стола, негромко царапая пол своими коготками.

— Во имя Светового Шторма, откуда здесь эта чертова ящерица? — Раккен попытался схватить Счастливчика, но тот ловко запрыгнул на колени Сарианы и исчез в кармане.

— Все в порядке, это просто Счастливчик, мой домашний алоног. Помнишь, ты как-то видел его в Серендипити? — Сарииана заботливо погладила карман. — Извини, обычно он остается в кармане, но сейчас, я думаю, нервничает. Счастливчику пришлось столько пережить в последнее время.

— Хорошо, но держи его или ее подальше, — мрачно сказал Раккен, с нетерпением потянувшись к открытой сумке и подтягивая ее к себе.

— На твоем месте я был бы более осторожен, засовывая туда руку, — спокойно предупредил Гриф, старательно пытаясь вытереть пролитое пиво.

Раккен поднял глаза, с ужасом подумав о ловушке, и толкнул сумку к Сариане.

— Высыпь все содержимое на стол, — приказал он.

Сариана, пожав плечами, перевернула сумку, из которой высыпалось множество мелких приспособлений. Внимательно все изучив, Гриф не обнаружил среди них небольшого клинка. Это вселяло хоть какую-то надежду.

Раккен стал осторожно перебирать предметы, лежащие на столе. Он взял небольшую газовую лампу и включил ее, но не понял, что второй выключатель зажигает ослепительную газовую вспышку. Затем он повертел в руках небольшое открывшееся без предупреждения приспособление, внутри которого оказалось множество крошечных дисков с очень острыми краями. И Гриф почувствовал некоторое удовольствие, когда Раккен порезал об один из них палец.

— Что это за чертова вещь? — с раздражением спросил банкир, быстро перевязывая кровоточащий палец платком.

— Метательные клинки, — спокойно объяснил Гриф. — Из одного из разработанных кланами металлов, которые производятся для нас.

Посмотрев на него, Раккен обратил внимание на следующее приспособление. Он осторожно изучал один предмет за другим, но в конце концов вскочил на ноги и в раздражении стал ходить по комнате.

— В этой сумке нет ничего такого, что не смогли бы сделать наши мастера, — недовольно сказал он.

— Что ты хотел? — спокойно спросил Гриф. — Нам приходится работать с местными талантами. Мы все вместе застряли на этой планете, Раккен. И, похоже, Таргин, забыл об этом, но остальные из нас — нет.

— Все равно, — сказал Раккен, шагнув к столу, — Я думал, что там может быть что-то полезное, поскольку вы, чертовы Защитники, так охраняете свои сумки. Но замок является единственной странностью. Я этого не понимаю. Похоже, тайна оружейных сумок это еще одна из идиотских легенд.

Гриф промолчал. Если этот человек не понимал, что основная ценность этой сумки — замок из призмы, то Гриф не собирался говорить ему об этом.

— И что дальше? — тревожно спросила Сариана. Посмотрев сначала на Раккена, потом на Грифа, она спокойно стала складывать содержимое обратно в сумку. Затем она закрыла и сумку, и замок.

— Если мне нужно позаботиться о Таргине, — заметил Гриф, — кое-кому придется освободить меня от ремня. Да, Раккен? Мы договорились?

Раккен сердито посмотрел на него.

— Может быть. А может быть, и нет. Я решу это утром. Мне нужно переговорить с Сарианой с глазу на глаз, прежде чем перейти к решительным действиям.

— Мне понадобится сумка, — убедительно сказал Гриф. С сумкой ему удастся значительно повысить свои шансы.

Но не было никакой возможности уговорить Раккена положить оружейную сумку в пределах досягаемости.

Они втроем замолчали, когда с негромким шипящим звуком открылась металлическая дверь. На пороге стоял Таргин, небрежно держа в руке арбалет.

— Что-то подсказывает мне, что ужин уже закончился, — сказал Таргин. Он посмотрел на лежащую на столе оружейную сумку. — Дурак ты, банкир. Первое, что сделает Чассин, получив сумку, это убьет тебя. То, что вы все еще сидите вокруг нее, говорит мне о том, что у него не было шанса получить ее в руки. Даже с ремнем он сможет сделать это, если получит доступ к некоторым из инструментов в этой сумке. Учитывая все обстоятельства, может быть, это и не такай уж плохая идея. Я уже не уверен так ли ты нужен мне дальше.

Раккен с презрением рассматривал Таргина.

— Я хотел проверить легенду, согласно которой супруга защитника может открыть сумку мужа. Сариана как раз собиралась показать мне, насколько правдива эта сказка.

Таргин мрачно усмехнулся.

— «Дурак» — это не про тебя, банкир. «Глупый» является более подходящим термином. — Он подошел к столику и взял в руки оружейную сумку. — Я избавлюсь от нее, чтобы у банкира не было соблазна исследовать ее секреты. Или соблазна вернуть ее тебе, Чассин. — Он направил на Грифа арбалет. — Вставай. Я отведу тебя обратно в комнату.

Гриф стал вставать, двигаясь медленнее и еще более неловко, чем того требовал ремень. Он сделал вид, что пытается подняться с низкой скамейки и выбраться из-за стола, и сознательно при этом болезненно упал.

— Кенши гуано, — буркнул Таргин. — Вставай, ты, неуклюжий ублюдок. Сариана, — резко продолжил он, когда Сариана вскочила на ноги и стала помогать Грифу, — отойди от него.

— Как вы можете ожидать, что он встанет на ноги с этим ужасным устройством? — парировала она, приседая рядом с Грифом и беря его за руку.

— Я сказал отойти от него, — процедил Таргин. — Если ты не сделаешь этого, я всажу в него арбалетный болт прямо сейчас, и покончим с этим.

Сариана кивнула и быстро отступила.

Но перед этим Гриф почувствовал в своей руке небольшой клинок. Он привычным движением спрятал его в собственной ладони, при этом медленно поворачиваясь и направляясь к двери. Он не оглядывался, но чувствовал взгляд Сарианы, пока за ним не закрылась дверь.

Случайное, мимолетное видение пронеслось у него в голове. Это было изображение младенца. Он уже видел этот образ в ту ночь, когда Сариана соблазнила его у реки.

 

Глава 18

— Что за сделку предлагал тебе Раккен — убить меня? — с интересом спросил Таргин, заталкивая Грифа в его маленькую комнатку.

Гриф попытался восстановить равновесие, но, когда в ответ на быстрое движение ремень дернул его, снова пошатнулся и врезался в холодную металлическую стену.

— И на что ты рассчитывал? На мою смерть и раздел призмы? Неплохо, учитывая альтернативу.

Глаза Таргина, опершегося о дверной косяк, блестели. Он прикоснулся к оружейной сумке Грифа.

— Серьезно, неплохая сделка. К сожалению, мы оба знаем, что ты не сможешь выполнить свою часть. Я хотел бы на некоторое время сохранить тебе жизнь, Чассин. Сейчас мне нужно получить одно из орудий корабля, чтобы проверить старые теории. Но когда я это сделаю, я планирую попрактиковаться на тебе.

— Как только ты начнешь играть с призмой, весь клан Защитников спустится на дно этого ущелья, как первый снег зимой.

— Большинство из них будет держаться на расстоянии, чтобы не рисковать разрушением целых городов. А к тому моменту, когда они узнают, я буду вполне способен осуществить свою угрозу. Однако, будут и те, кто посчитает своим долгом попытаться остановить меня. Поэтому мне и нужно развивать свои навыки, практикуясь на тебе. Почему-то мои навыки бесполезны против ненастроенного разума. Сильнейший взрыв света проходит незамеченным для обычных людей. Я знаю. Экспериментировал. Но я уверен, что могу опустошить настроенный разум, и мне нужно точно знать свои силы, прежде чем начну сражаться с теми идиотами, которые попытаются остановить меня.

— Ты не сможешь избавиться от всех. Вспомни, как близко я к тебе подобрался, — сказал Гриф, осторожно отталкиваясь от стены.

— Ты здесь только потому, что идиот Раккен думает, что может использовать тебя, и потому, что у меня на тебя планы. Я позволил Раккену поступать на его усмотрение при решении некоторых незначительных вопросов, поскольку до недавнего времени нуждался в нем. Но скоро он мне будет не нужен, и я избавлюсь от него. Он думает, что контролирует меня, но на самом деле все как раз наоборот.

— Что по поводу того, чтобы не вмешивать Сариану в эту борьбу за власть и отпустить ее? — спросил Гриф.

Таргин усмехнулся:

— Почему я должен отпустить ее? Мы оба знаем, как сложно найти потенциальных супруг Защитников. Тебе удалось установить с ней связь, поэтому ее можно считать признанной супругой. Кроме того, она умна и образована. Думаю, я соединюсь с ней, как только все закончится. Она будет не только рожать мне сыновей, но и сможет заменить Раккена, став моим управляющим. — Таргин рассмеялся, когда Гриф бесстрастно посмотрел на него. — Подумай об этом, Чассин. Тебя не будет рядом, чтобы насладиться моим счастьем, но твоя супруга будет. Пусть это послужит тебе утешением.

Гриф не шелохнулся, когда захлопнулась дверь и щелкнул замок. Он подождал какое-то время, а потом прикоснулся к небольшому клинку в ладони.

Потребовались некоторые усилия, но в конце концов острое лезвие разрезало петлю ремня. Когда последние оковы упали, Гриф осмотрел дверь, рассеянно потирая запястья.

Освобождение от пут было первым шагом. Теперь ему нужен кто-то, кто откроет дверь камеры.

Не найдя занятия лучше, Гриф закрыл глаза и начал мысленно искать Сариану. Когда он ранее передал ей изображение небольшого клинка, он узнал кое-что очень интересное. Находясь в центре сильного излучения призмы, разобраться в этом не представлялось возможным, но его связь с Сарианой теперь больше не была фикцией. Странная связь между ними, казалось, становилась все сильнее.

***

Сариана ходила из угла в угол в помещении, где был накрыт стол, отчаянно стараясь казаться внимательной и заинтересованной планами, которые излагал Ишен Раккен. Но она могла думать только о Грифе. Нужно добраться до него.

— Это лишь незначительная помеха, Сариана, — заверил ее Раккен. Но его попытка успокоить девушку не достигла нужного эффекта, поскольку он сам очень нервничал. Он налил себе еще вина, явно пытаясь унять беспокойство. — Таргин зашел в самый неподходящий момент, но будут и другие возможности, чтобы разработать окончательный план.

— Не уверена. — Сариана потерла предплечья, сосредотачиваясь. — Лично я считаю, что Таргин уже почти вышел из-под контроля. Кто знает, не убил ли он еще Грифа?

У Раккена дернулась рука, и вино выплеснулось через край бокала.

— Он не посмеет. Таргин знает, что Чассин нужен мне живым.

— Да, но заботится ли Таргин о твоих желаниях? У меня создалось впечатление, что он думает, будто сможет завершить свой грандиозный проект без твоей дальнейшей помощи. Он опасен, Ишен.

Раккен хлопнул по столу:

— Я знаю, что он опасен. Но я справлялся с ним до сих пор. Черт побери, это просто еще один импульсивный западник. Я умею обращаться с местным жителями.

— Не рассчитывай на это. За последнее время я кое-что узнала о местных жителях и должна сказать тебе, не стоит их недооценивать. Таргин опасен. До сих пор он нуждался в тебе. — Сариана остановилась и взглянула на Раккена. — Но нужен ли ты ему и дальше?

Раккен несколько секунд смотрел ей в глаза, а затем отвернулся.

— Если он не хочет неприятностей…

— Этот человек безумен, Ишен. Кроме того, как ты только что отметил, он — западник, — добавила она с подобием улыбки. — Ты не можешь рассчитывать на то, что он применит логику или разум в сложившейся ситуации. Если он решит, что ты больше не нужен ему как бизнесмен или как партнер, то, я уверена, избавится от тебя без колебаний. Но сначала убьет Грифа, поскольку знает, что из всех нас только он представляет реальную опасность.

Что-то надломилось внутри у Раккена. Его растущая тревога явно усилилась, когда он вскочил на ноги. Словно он внезапно отказался от попыток убедить себя, что все еще владеет ситуацией.

— Не уверен, что Чассин очень опасен для него, — мрачно сказал Раккен. — Ты не видела их противостояния, которому я был свидетелем ранее в этой комнате. Таргин что-то сделал с разумом Чассина. Полностью остановил его. У меня такое впечатление, что Чассин с трудом пережил это столкновение. Я бы никогда не поверил в такое, если бы не видел все своими собственными глазами. Таргин хвастался каким «сильным» он стал за то время, пока работал со спрятанной здесь призмой, но я не понял, что он имел в виду. Черт возьми, Сариана, что мы будем делать?

— Мы должны освободить Грифа, чтобы он мог разобраться с Таргином, прежде чем тот станет еще сильнее! — Сариана старалась говорить спокойным и уверенным тоном. Банкира нужно было убеждать хладнокровными деловыми рассуждениями. Она не хотела еще сильнее пугать Раккена, но в то же время ей нужно было подтолкнуть его в необходимом направлении. Время истекало.

— Какая польза нам будет от Чассина без той чертовой оружейной сумки? — буркнул Раккен, допивая остатки вина. — Даже с сумкой этот псих чуть не убил его, используя какие-то странные умственные способности. По какой-то причине Таргин, похоже, не может использовать свой разум против нормальных людей. По крайней мере, пока.

— У нас нет особого выбора. Таргин, вероятно, не сможет использовать свой разум против нас так, как, по твоим словам, он воздействовал на Грифа, но ты признался, что он опытный воин. Какие шансы на спасение без Грифа?

— Близки к нулю, — признался Раккен. — Особенно если учесть, что есть еще три бандита, работающих с Таргином. С Майскрофтом не должно возникнуть серьезных проблем. Я уже поговорил с ним, и мы почти решили заключить сделку. Возможно, он прислушается к голосу разума. Но оставшиеся двое, безусловно, люди Таргина. Любой из этой троицы гораздо более опытен в обращении с арбалетом или ножом, чем ты или я когда-либо можем надеяться стать.

— Тем более мы должны найти и освободить Грифа. — Сариана замолчала, когда знакомое чувство коснулось ее разума. Оно было подобно тому, что она ощутила ранее непосредственно перед тем, как изображение клинка скользнуло в ее сознание. На этот раз возникло мимолетное ощущение неотложности, настойчивое приказание найти Грифа. Затем в ее голове мелькнуло изображение коридора.

— Сариана? — Раккен с тревогой смотрел на нее. — Что случилось?

— Мы должны найти Грифа. Сейчас. — Она повернулась к двери. В последний момент остановилась, вспомнив про Счастливчика, схватила плащ и пошла к двери.

— Сариана, стой! Мы еще не все обсудили. — Раккен кинулся следом. — Может быть, если мы придумаем план, мы с тобой сможем сбежать.

— Нет, времени уже не осталось, — сказала Сариана, выходя в отделанный металлом коридор. — Мне нужно добраться до Грифа.

— Черт бы побрал этого человека. Сариана, ты слишком веришь в него. Он бесполезен для нас без своей оружейной сумки, а у меня ее больше нет.

— Пожалуйста, помолчи, Ишен, — напряженно шепнула она, обернувшись к нему. — Кто-нибудь из людей Таргина может нас услышать. Ты знаешь, где Гриф?

Ишен помолчал, а затем мрачно кивнул в сторону:

— По этому коридору. Дверь слева.

— Заперта?

— Конечно, заперта. Неужели ты думаешь, что Таргин будет держать Чассина в незапертой камере?

— Пойдем. — Сариана быстро пошла по коридору, осматривая пустые стены, стараясь не пропустить дверь. Раккен, по-видимому, неспособный придумать другой план действий, шел следом.

— Там, — пробормотал он, указывая на сложное запирающее устройство, установленное на дверь, оформленную в западном стиле. В верхней части двери была решетка. — Таргин сказал, что ему нужна комната для пленников, но не смог понять, как здесь запираются и отпираются эти металлические конструкции. Эта комната была без двери, поэтому он велел изготовить и установить ее своим людям.

— Я так понимаю, ключ только у Таргина?

Раккен молча кивнул.

— Сариана, — раздался из-за решетки еле слышный голос Грифа.

Сердце Сарианы дрогнуло.

— Гриф! Мы здесь, но дверь заперта, и у Ишена нет ключа.

— Тогда, наверное, тебе придется взломать замок, — мягко сказал Гриф.

— Не будь таким чертовски легкомысленным, — напряженно произнесла Сариана. — О том, как взламывать замки, я имею представления не больше, чем о том, как летать.

— Ничего. Я буду направлять тебя все время. Все что тебе нужно — это внимательно слушать и следовать моим указаниям. У тебя сохранилась та булавка для плаща, что я тебе дал?

Сариана моргнула и посмотрела вниз.

— Да. Что нужно делать?

— Слушай внимательно и делай, что я говорю. Я посмотрел на замок по дороге сюда. Он довольно-таки обычный. Скорее всего, Таргин ничего не успел в нем изменить. Возьми булавку и двигай ее вдоль пломбы, которая соединяет вместе две половинки.

Сариана вытащила булавку из плаща и принялась за работу. Это было утомительно, и Гриф не раз терял терпение. Но он был не единственным нетерпеливым мужчиной, отметила Сариана. Позади нее Раккен нарезал круги в коридоре, мрачно предсказывая катастрофы.

— Черт побери, Сариана, — рявкнул Гриф в тот момент, когда у нее не получилось нащупать пружину замка. — Что с тобой случилось? Ты даже не можешь выполнить несколько простых действий.

— Гриф, я пытаюсь. Объясни последнее еще раз.

Раккен посмотрел на нее, его глаза лихорадочно блестели и были полны беспокойства.

— Поторопись, Сариана. Если ты не можешь этого сделать, просто скажи и брось это занятие. Возможно, мы все еще сможем выбраться отсюда.

— Заткнитесь, — рассеянно сказала Сариана, сосредоточенно нахмурившись. — Оба. — Она подвигала булавку для плаща.

Гриф напряженным и сдержанным тоном описал следующий шаг.

Сариана снова попыталась и не смогла найти потайную пружину.

— Чертовы западники, — пробормотала она себе под нос, — вот уж умники.

Раккен подошел и встал рядом, не спуская с нее глаз.

— Сейчас получилось?

— Нет, сейчас не получилось. Гриф, тебе придется рассказать это еще раз. Я не могу найти пружину.

— Сариана, любой ребенок уже смог бы освободить эту пружину, — грубо сказал он.

— Тогда иди и найди себе ребенка, — резко ответила девушка, теряя терпение. — Послушайте-ка оба. На случай, если вы не успели заметить, я единственная, кто здесь занят делом. И буду признательна, если вы хоть немного помолчите, а также будете себя вести рассудительно.

Раккен отвернулся от нее и снова принялся ходить.

— Хорошо, Сариана, — сказал Гриф, едва сдерживая раздражение. — Мы попробуем еще раз. А теперь слушай внимательно.

Сариана слушала внимательно, но и при следующей попытке так и не смогла найти пружину. Ее пальцы начали дрожать от напряжения.

— Гриф, я просто не могу ее найти. Может быть, стоит попробовать под другим углом?

— Нет никакого другого угла! Я же сказал, это просто стандартное запирающее устройство. Ничто не мешает тебе открыть его с помощью булавки. Ты просто не слушаешь!

— Я слушаю, самонадеянный ты защитник. Это ты во всем виноват. Не объяснил мне все как следует.

— Что я должен сделать, находясь здесь? Нарисовать картину?

На мгновение наступила тишина, пока Сариана обдумывала услышанное.

— Почему бы тебе не попробовать? — тихо спросила она. — Изображение того небольшого ножа было довольно четким. Попробуй показать картинку в моей голове, Гриф.

Несколько секунд защитник молчал.

— Не знаю, получится ли у меня передать детали. Но я постараюсь.

Сариана закрыла глаза и сосредоточилась на получении картинки, возникающей у нее в голове. Это было детальное изображение замка в ее руках. Она видела, как в скрытую щель под острым углом вставляется булавка. Замок в ее сознании открылся.

Несколько секунд спустя она повторила увиденное с реальным замком.

— Я сделала это, — сказала Сариана с восторгом, которого не разделил ни один из двух мужчин.

— Ну же, давайте выбираться отсюда, — сказал Раккен. — Чассин может прикрыть нас.

— Забудь, — посоветовал Гриф, выходя. — Вы не сможете сделать этого. Таргин установил на входе ловушки. Я видел их прошлой ночью.

— Что ты имеешь в виду? — яростно спросил Раккен. — Я не давал разрешения на установку каких-либо ловушек у входа.

— Они там есть, поверь мне на слово. Это ловушки, используемые защитниками и бандитами, и вам нужна моя помощь, чтобы обойти их. Хотя нет смысла беспокоиться о них прямо сейчас.

— Почему не сейчас? — Раккен был взбешен.

— Поверьте, мы не сможем выбраться отсюда так, чтобы Таргин не узнал. И я должен добраться до него, прежде чем он доберется до нас. Это же элементарно. Где хрустальный корабль?

— Зачем тебе? — подозрительно спросил Раккен.

— Потому что там я найду Таргина, идиот. — Гриф угрожающе шагнул к нему. — Ну, и где он?

Раккен вздохнул и указал на коридор.

— Там. Когда дойдешь до развилки, поверни налево, затем еще раз налево. Корабль находится прямо там, где Таргин обнаружил его.

Гриф кивнул и повернулся к Сариане.

— Я хочу, чтобы ты вернулась в ту комнату, где мы обедали. Оставайся там, пока я не приду за тобой.

— Но, Гриф…

Он схватил ее за плечи и слегка встряхнул. Глаза его сверкали, когда он посмотрел на нее.

— Делай, как я говорю, супруга защитника. Как-то я тебе говорил, что придет время, когда ты должна будешь подчиниться мне. Сейчас как раз такой случай. Это дело защитника, и я знаю свое дело. Иди.

Не пытаясь возражать против его бескомпромиссного распоряжения, она всматривалась в его лицо.

— Хорошо, Гриф.

— Живей.

Она кивнула и отвернулась, прижимая плащ и булавку. Раккен торопливо двинулся следом. Остановившись через несколько шагов, Сариана оглянулась на Грифа. Он внимательно рассматривал открытый замок.

— Гриф, — тихо прошептала она.

Не глядя на нее, он продолжал изучать замок.

— Что, Сариана?

— Я люблю тебя.

Теперь он обратил на нее внимание. Его глаза сверкнули в искусственном освещении коридора. Но Сариана не стала дожидаться ответа. Улыбнулась и помчалась назад по коридору вместе с Ишеном Раккеном, следующим за ней по пятам.

Гриф может и не осознавать этого, поскольку сейчас его голова занята решением серьезной проблемы, но он любит ее. Сариана была в этом уверена. И не сегодня-завтра он поймет это. Временами он соображал медленно, но глупым не был.

***

Гриф ждал довольно долго, чтобы удостовериться, что Сариана подчинилась его приказу. Когда она и Раккен исчезли из вида, он, положив замок в карман, повернулся и двинулся по коридору в указанную сторону. Не было причин думать, что Раккен солгал. У него сдали нервы, и он был не в состоянии лгать.

Длинный коридор освещал тот же внутренний свет, что и остальную часть пещеры. Давным-давно что-то или кто-то основательно подошел к этому строительству. Металл выглядел почти новым, и система освещения оказалась в рабочем состоянии, хотя, должно быть, функционировала на протяжении веков.

И Гриф осознал значение сделанного Таргином открытия. Согласно летописям до этого находили только корабли, оружие и несколько призморезов. И не было никаких находок, связанных с постройкой или жилищем, а, следовательно, ничто не указывало на то, как выглядели создатели кораблей из призмы.

Но эти коридоры и комнаты наводили на мысли, что кто бы ни устанавливал ловушки в этом секторе галактики, он имел физическое тело и использовал такие приспособления, как скамьи. У этих существ также были по крайне мере несколько чувств, аналогичных человеческим. Например, они нуждались в свете в привычном диапазоне спектра, чтобы найти дорогу в темноте.

Но они научились работать со светом гораздо лучше людей, напомнил себе Гриф, на развилке повернув налево. Существа, построившие данное сооружение и создавшие кристаллические корабли, открыли, как превратить свет в оружие, управляемое сознанием.

И Таргин, сильный, но психически неуравновешенный защитник, жил здесь, изучая инопланетные секреты многие месяцы.

Свернув в последний коридор, Гриф замедлил шаг. Все чувства предупреждали его, что кто-то приближается. Сейчас все зависело от его талантов охотника, а не защитника. В стенах коридора встречались проемы, и если он получит реальное предупреждение о чьем-то появлении, то должен быть в состоянии на несколько критических минут скрыться из виду.

Предупреждением послужил слабый шум голосов за поворотом. Гриф спрятался в открытой комнате, но времени закрыть за собой дверь не хватило. К тому же движение заметили бы.

Да и смысла прятаться особого не было. Гриф решил, что пришло время начать сводить на нет преимущество противника. Он привык охотиться на бандитов. С замком в руке Гриф терпеливо ждал, когда двое мужчин окажутся в коридоре.

Один из них что-то рассказывал, и в его голосе слышались недовольство и легкий страх.

— Он сумасшедший, говорю же тебе, — жаловался мужчина своему спутнику. — Мы должны были быть осмотрительнее, заключая сделку с защитником. Все разговоры, что мы разбогатеем с помощью призмы, были только для того, чтобы заставить нас более усердно на него работать. Не думаю, что он когда-либо намеревался нейтрализовать материал. Он собирается продолжать забавляться с живым кристаллом.

— Он всех нас убьет при этом, — резко сказал второй мужчина. — Так что же нам делать?

— Мы можем взять его, — тихо ответил первый. — Он хорош, тут я согласен, но нас трое, а он один. Нам нужно связаться с Майскрофтом и объяснить ему, что происходит. Таргин не может использовать ту штуку, сводящую с ума, поскольку мы не защитники. Это как раз тот случай, когда трое воинов против одного. Мы можем использовать наше превосходство в силах.

— Что бы мы ни делали, это нужно делать быстро. С момента появления другого защитника, Таргин ведет себя более безумно, чем когда-либо. Он сказал, что собирается зарядить призму во что бы то ни стало.

— Давай найдем Майскрофта. Пора начинать действовать. Думаю, ты прав: у него настолько быстро работает мозг, что никто не знает, что он сделает дальше.

Гриф слушал разговор и думал, что в этом есть смысл. Если три бандита нападут на Таргина, у них есть шанс с ним справиться. Если они не преуспеют в этом, то, по крайней мере, могут отвлечь его, а Гриф в это время сможет сделать что-нибудь необратимое с будущим Таргина. Он опустил руку, которую поднял, готовясь кинуть замок в голову бандита.

Старый защитник говорил, что даже небольшой план в долгосрочной перспективе эффективнее, чем грандиозная беспорядочная драка с бандитами.

К сожалению, планирование тоже имело недостатки. Даже когда Гриф, приняв решение, позволил бандитам пройти по коридору, он услышал их приглушенные крики.

— Таргин! — В голосе первого бандита слышалось потрясение. — Эй, подожди минуту. Что с тобой? Мы только собирались…

Коридор заполнил слабый свистящий звук, следом раздался захлебывающийся крик. Гриф знал оба звука. Первый — смертоносные вибрации метательного диска, второй — смерть. Потенциальных союзников стало на одного меньше.

Гриф услышал испуганное восклицание второго человека, пытающегося выстрелить из арбалета. Тот успел сделать один неудачный выстрел, а в следующий момент тоже упал с легко узнаваемым глухим звуком.

Гриф подумал, что это именно тот отвлекающий фактор, которым стоит воспользоваться. И нужно поторопиться, пока Таргин все еще полон удовольствия от совершенных убийств. В подобном состоянии охотник наиболее уязвим.

Насколько мог точно Гриф рассчитал положение Таргина по времени, потребовавшемуся, чтобы поразить двух бандитов метательными клинками.

Он выскочил в коридор, краем сознания отметив, что довольно точно определил приблизительное место нахождения Таргина. Защитник стоял в нескольких метрах от Грифа, лицом к нему. Горящим взглядом смотрел на своих жертв, лежащих на полу в увеличивающихся лужах крови, и сжимал в руке третий метательный клинок. У Таргина была хорошая подготовка, и он практически никогда не полагался на волю случая.

Гриф бросил в Таргина тяжелый металлический замок, рассчитывая попасть в горло.

Но промахнулся. Защитник почувствовал движение за секунду до появления Грифа в коридоре и отреагировал инстинктивно, бросив свой смертоносный клинок и отскочив в сторону.

Замок попал Таргину в плечо вместо горла. Клинок Таргина несся к Грифу. Но того уже не было в центре коридора, и клинок пролетел мимо цели в нескольких миллиметрах.

Отшвырнув свое жалкое оружие, Гриф сразу же бросился на врага. Перепрыгнув через тела бандитов, он быстро сократил расстояние между ним и Таргином. Он должен добраться до защитника прежде, чем Таргин снова сможет воспользоваться своим оружием.

Но Таргин даже не пытался воспользоваться оружейной сумкой. Вместо этого он ударил пальцами по замку из призмы. На его губах появилась жестокая ухмылка, а в глазах — неестественный блеск.

Гриф почувствовал ментальный взрыв света за доли секунды до удара. И это небольшое предупреждение спасло ему жизнь. Но удар остановил его. Он начал падать, словно Таргин ударил его ножом.

Инстинктивно Гриф боролся с сокрушительным световым ударом по его сознанию так же, как делал это прежде. Но в этот раз у него не было призмы, помогающей сфокусироваться.

Каким-то образом ему удалось восстановить внутренний баланс и заблокировать парализующие лучи, прежде чем они смогли разорвать его разум. Все тело вибрировало от принимаемой им энергии, необходимой чтобы приспособиться к этой странной битве. Он не знал, как ему удается защищаться без своего замка из призмы, и не задумывался над этим, просто держался.

Открыв глаза, он увидел, что напряженный Таргин находится совсем близко. Глаза врага округлились, ухмылка стала шире, и он произнес:

— Это становится интересным.

Единственным утешением Грифа было то, что Таргину для формирования ментального взрыва, по-видимому, пришлось потратить столько же физической энергии, сколько Грифу понадобилось для блокировки. По крайней мере, защитник-изгой не мог разрезать его на куски ножом, пока удерживал с помощью невидимых световых лучей.

Но Гриф знал, что долго не продержится. Казалось, ментальное оружие Таргина самостоятельно собирает энергию и усиливается. Пальцы Таргина играли на замке из призмы так, словно он искал нужную волну.

Гриф закрыл глаза, удовлетворенный тем, что его противник так же физически обездвижен, как и он. Хоть какие-то положительные моменты в сложившейся ситуации. Затем он сосредоточился, стараясь нащупать обратную дорогу по волнам болезненно-яркого света, которые пытались его сокрушить.

Он много думал об этом в последние часы. Да ему практически и нечем было заняться, кроме как размышлять, сидя взаперти.

Единственная надежда заключалась в том, что проецирование насилия мало отличается от проецирования мыслей и образов. Гриф решил, что у них должен быть одинаковый принцип действия. А в последнее время он приобрел значительный опыт, проецируя образы в сознание Сарианы.

Он сосредоточился, словно под пальцами находился его замок. Под ментальными прикосновениями пульсирующие световые лучи разделились точно так же, как если бы он использовал призму. Гриф нашел нужный луч и начал противодействовать враждебному ритму, принимая и проецируя образы в обратном направлении.

Первое указание, что ему что-то удалось, он получил, когда Таргин закричал от ярости.

— Ублюдок! Думаешь, сможешь играть в эту игру? Я покажу тебе, насколько ты слаб.

Гриф почувствовал, что Таргин удвоил свои усилия. Следовало поторопиться и ударить, прежде чем его настигнет новый взрыв.

Битва велась в мучительной тишине, между босых ног напрягшегося Грифа текла кровь мертвых бандитов.

Таргин снова закричал, с яростью и ненавистью посылая ментальный огонь вдоль невидимого луча.

Гриф поймал ненависть и ярость и вернул их вместе с наполненным силой лучом.

Таргин на мгновение потерял контроль. Он практически сразу восстановил его, но Гриф почувствовал растущую слабость своего противника и послал образ, что слабость возвращается вместе со всем остальным, что он пытался передать.

Неожиданно Таргин сломался. Волна ментального света дрогнула и исчезла. Гриф был настолько ошеломлен внезапной потерей цели, что пошатнулся и поскользнулся на крови одного из бандитов.

Он опустился на одно колено, когда Таргин с ножом в руке кинулся на него, крича:

— Я все равно тебя убью! Ты не сможешь меня остановить. Я сильнее тебя. Сильнее любого другого защитника!

Гриф поднял нож, лежащий на полу, и пронзил им грудь врага.

Таргин рухнул на тело убитого им ранее бывшего соратника, его кровь смешалась с кровью его жертвы.

Гриф осторожно присел радом с ним. Умирающий защитник — это не значит безоружный защитник.

— Таргин?

Тот открыл угасающие глаза и мрачно улыбнулся.

— Слишком поздно, Чассин. Ты чертовски опоздал. Все уже началось.

— Что уже началось?

— Реакция. Без моего управления все находящееся на этом корабле оружие взорвется. И этот континент лишится значительной части, Чассин. Здесь достаточно энергии, чтобы взорвать все вплоть до Малой Надежды. А может быть, и дальше.

— Как мне остановить это? — раздраженно спросил Гриф.

— Ты сильнее, чем я думал, Чассин. Может быть, только может быть, ты смог бы что-нибудь сделать, если бы у тебя был замок или сумка другого защитника. Но их нет, не так ли? Об этом сложат чертовы легенды, правда?

 

Глава 19

Когда остатки болезненной энергии покинули ее измученное сознание, Сариана повалилась на пол. Счастливчик, взгромоздившись на плечо девушки, крепко вцепился в нее и тревожно шипел. Обхватив себя руками, Сариана стояла на коленях на полу металлического зала, внутренне переживая ту схватку, в которой бился Гриф.

Уловив эхо первой ударившей Грифа волны, она тотчас же узнала тот самый тип атаки, которым ничего не подозревающего защитника смогли поймать прошлым утром. Теперь-то она знала источник. И не будет преувеличением сказать, что Таргин проецировал смертоносную энергию, и Гриф сейчас борется за собственную жизнь.

Сариана ничем не могла помочь, ей оставалось только мысленным взором наблюдать за развитием сражения. Но окончание битвы не принесло с собой чувства утраты. Она все еще могла ощущать присутствие Грифа где-то там, в лабиринте коридоров. Он был жив. И она понимала, что это значит.

— Ишен, Таргин мертв, — с усталостью и облегчением в голосе провозгласила Сариана. — Его больше нет.

Раккен, который в этот момент активно знакомился с дном очередной бутылки вина, поднял тусклый взгляд с надеждой во взоре.

— Мертв? Ты уверена? Откуда ты знаешь?

— Я просто знаю. — Она поднялась на ноги, успокаивающе потрепав Счастливчика.

Ишен недоверчиво ее разглядывал.

— Даже если ты права, остаются еще три бандита.

Дверь комнаты тихо отворилась, заставив Сариану и Раккена вздрогнуть от неожиданности. На пороге стоял Гриф в окровавленной рубашке, строгие черты его лица казались выгравированными на металле.

— Можешь смело сократить количество бандитов до одного. Таргин любезно позаботился об оставшейся парочке. Но у нас все равно остается большая проблема.

Раккен вскочил на ноги так быстро, что бутылка вина опрокинулась и вдребезги разбилась об пол. Его глаза возбужденно расширились.

— Да какие могут быть проблемы? Нам осталось только разрезать призму и мы богаты!

Гриф холодно взглянул на него:

— Таргин сделал что-то с призмой. Перед смертью он сказал, что вставил детонатор. Он заявил, что взрывом поднимет на воздух все прилегающие территории, и я склонен ему поверить в этом вопросе. Мы не сможем убежать ни достаточно далеко, ни достаточно быстро. Мы должны попробовать предотвратить взрыв.

— Мы? — Сариана подошла к нему удостовериться, что это не его кровь на рубашке. От облегчения при виде его, она едва устояла на ногах. Ей хотелось просто упасть в его объятия.

— Мы, — Гриф посмотрел на нее. — Мы с тобой, Сариана. Других вариантов я не могу придумать. Моей оружейной сумки больше нет, а призмой другого защитника воспользоваться не получится.

Сариана задержала дыхание, услышав его предложение.

— Думаешь, сможешь использовать меня так же, как ты работаешь с призмой?

— Не знаю. — Он потянулся к ее руке. — Но ты — единственное, что у меня есть.

— Как прекрасно чувствовать себя нужной, — пробормотала она тихо, когда Гриф потащил ее за собой. Это было не первое саркастическое наблюдение девушки, но, как всегда, Гриф не удостоил вниманием ее слова.

— Эй, подождите, — завизжал Раккен им вслед. — Что это вы задумали? А где оставшийся бандит?

По пути в зал Гриф был слишком занят, давая инструкции Сариане, чтобы как-то отреагировать на крики Ишена.

— Когда мы очутимся в комнате, где стоит корабль, я хочу, чтобы ты просто пассивно наблюдала. Представь, что ты зеркало. Будешь ловить лучи, которые я стану тебе отсылать, и отражать их обратно на меня. И все. Тебе не нужно фокусироваться и направлять потоки энергии — этим займусь я.

— Предполагается, что я буду изображать безжизненный кусок призмы, так?

— Нет, — возразил он. — Ты — мой новый замок. Ты настроена на меня, и я собираюсь работать с действующей призмой через тебя.

— А кто-нибудь еще такое раньше пытался провернуть? — задыхаясь, спросила она, следуя за защитником в очередной коридор.

— Нет, насколько мне известно. Но при этом ни у одного защитника не было такой леди как ты.

— Откуда ты знаешь? — вопросила Сариана, недоумевая, было ли его замечание комплиментом или нет.

— Уж поверь мне. Если бы в прошлом у кого-нибудь была такая же сильная связь, как у нас, о них бы точно слагали легенды или рассказывали сказки.

— Возможно, ты прав. Гриф, думаешь, мы однажды станем героями легенды?

— В этом нет ничего невозможного с твоими-то достижениями. — Он повернул за угол и отрывисто приказал: — Не смотри вниз.

Конечно, она посмотрела вниз, и в наказание увидела три мертвых тела. Одно из них принадлежало Таргину. Сариана оторвала взгляд от ужасной картины, когда Гриф резко потянул ее за собой. Она сглотнула несколько раз в попытке успокоить свой деликатный желудок, но пока смогла сообразить, что сказать, Гриф нырнул в новый поворот.

Неожиданно он остановился, когда коридор вывел их в широкий грот.

— Во имя корабельного пламени! — благоговейно выдохнул защитник.

Сариана знала точно, о чем он говорил, но сама даже слов подобрать не могла. Онемев, она взирала на открывшийся ей вид.

Огромная пещера была облицована тем же серым металлом, который украшал проходы и коридоры за их спиной. Но благоговейный трепет и изумление вызывала не пещера, а необычный корабль, занимавший практически все пространство.

Овальный звездолет с обтекаемым куполом лежал на плоском дне. Однако его инопланетная форма вызывала куда меньший восторг, чем материал, из которого он был сделан. Корабль был кристально прозрачным, и в то же время не был таким. Он сиял огнями, но глаз не мог сфокусироваться на его блеске. Создавалось ощущение, что внутри судна находились широкие, плоские и овальные тела, но детали рассмотреть не удавалось. Изнутри струился мягкий, пульсирующий свет.

Сариана долго и пристально разглядывала звездолет.

— Будто заглядываешь в кубики льда, — наконец подытожила она.

— Живая чистая призма, — тихо ответил Гриф. — Я никогда не видел призму в таком состоянии, хоть и тысячу раз слышал описания в историях и песнях. — Он шагнул в пещеру. — Таргин был прав. Этот корабль намного больше тех, что находили на этой планете.

— Быть может, это было судно снабжения, — предположила Сариана, медленно последовав за Грифом в помещение. — Быть может, этот корабль больше остальных, потому что перевозил оружие для пополнения запасов на кораблях поменьше.

Гриф кивнул:

— Вполне возможно. Или он был разработан для более масштабных нападений, но никогда не запускался.

— Наверняка мы никогда не узнаем. — Сариана внимательно вглядывалась в инопланетное судно. — Смотри, Гриф, там внутри что-то движется!

Он проследил за ее взглядом и кивнул.

— Таргин сказал, что запустил его. Он экспериментировал и каким-то образом вызвал ответную реакцию. Он считал, что сможет ее контролировать.

— И что теперь, Гриф?

— Не уверен, — признался он.

— Почему-то твоя неуверенность хоть в чем-то вызывает у меня озноб по всему телу.

— Прости, — криво усмехнулся он. — Я постараюсь следить за своими словами. А пока дай мне руку.

Сариана протянула ему ладонь, и он нежно обхватил ее пальцами.

— Помнишь нашу первую ночь? — спросил Грив, сжимая ее руку. — Помнишь то ощущение, когда мы вместе дотронулись до призмы на застежке сумки?

— Как я могу забыть? Да каждая женщина мечтает о такой брачной ночи.

— Сейчас не время для сарказма, — заметил Гриф. — Оставь его на будущее. Сосредоточься на том ощущении единения со мной.

Сариана закрыла глаза и дала ощущению цветком распуститься внутри нее. Теперь переключаться на это необычное чувство восприятия стало просто. Почти сразу же сквозь нее полилась волна эмоций Грифа. Сариана не могла отделить и распознать эмоции по отдельности, но знала, что все они идут от защитника.

Огромная волна достигла вершины, схлынула и снова начала подниматься. Сариана чувствовала, как Гриф пробует свои силы с зеркалом, которым она сейчас была. Стрелы света меняющихся оттенков танцевали перед ее мысленным взором. Сариана вздрогнула, когда вспышкой накатила первая волна сияния. Воспоминания о ярких, смертоносных световых импульсах, которые направлял Таргин, еще были свежи.

Но через мгновение стало ясно, что Гриф уверенно контролирует используемую им энергию.

Огни в голове девушки вспыхивали ярче. Радуга в миллион оттенков трепетала в ее сознании и отскакивала от созданного зеркала.

Сариана почувствовала, что каким-то образом Гриф начал забирать обратно отражаемую ею энергию, на обратном пути она казалась намного сильнее и гуще.

Время потеряло значение. Сариана стояла неподвижно, ее тело сохраняло равновесие, а разум был одновременно напряженным и рассредоточенным. Рука Грифа сжимала ее ладонь. Глаза Сарианы все еще были закрыты, поэтому она не могла осознать происходящих с кораблем изменений, пока не почувствовала, что температура в пещере поднялась на несколько градусов.

Ее ресницы дрогнули, и она уставилась на инопланетный корабль. Он уже не был таким прозрачным, как прежде — отдельные его части мутнели. Складывалось ощущение, что изменения в корабле начались в самой глубине и теперь расширялись наружу. Внутреннее сияние потихоньку угасало.

— Все в порядке, — прошептал Гриф глухим от напряжения голосом. — Получается. Сейчас уже закончу.

Сариана уставилась на корабль, сильнее сосредоточившись на попытке каким-то образом высвободить для Грифа еще больше энергии из собственного сознания. Она не понимала, что и как делает, но ощущала внутри себя появление новой силы. Девушка почувствовала, как Гриф потянулся к этой силе с жаждой любовника, добавил к своей собственной и направил объединенную энергию на корабль.

Прозрачность мутнела на глазах, огромные части корабля оборачивались знакомым оттенком драгоценной призмы.

Медленно и методично Гриф работал с призмой через Сариану. Она чувствовала, с какой осторожностью он направлял энергию на корабль, в первую очередь отыскивая овальные диски и нейтрализуя их. Потом защитник принялся работать со структурным материалом самого корабля.

Неожиданно все закончилось. Корабль перед ними стал цельной призмой, по качеству равной драгоценным камням. Внутреннее сияние погасло. Сариана почувствовала волну измождения и облегчения и узнала реакцию Грифа, а не собственные чувства. Обернулась и столкнулась с его пристальным взглядом, черты лица защитника казались скованными напряжением от затраченных усилий. Но тут он скривил губы в такой знакомой, слегка хищной усмешкой. Притянул Сариану к себе и крепко обнял ее, будто вернулся из длительного путешествия.

— У нас получилось! Моя милая, непредсказуемая Сариана, у нас получилось! Ну, кто мог предположить, что вместе мы способны так работать? А какие сказки будут рассказывать о нас сочинители легенд?! Целый корабль оружия и мы полностью нейтрализовали его, каждый сантиметр, и без помощи замка на оружейной сумке! Ради Светового шторма, что будет, когда об этом услышат на границе!

У прижимавшейся к нему Сарианы вырвался неуверенный смешок.

— А почему ты думаешь, что они нам поверят?

— Поверят! Кроме всего прочего, в поддержку нашей истории будет Слово Защитника, — Гриф заявил со знакомым высокомерием.

— Ах, ну конечно. Как я могла забыть!

— Ты смеешься надо мной, женщина?

Она покачала головой, ее глаза радостно сияли от облегчения.

— Я и не мечтаю об этом.

— Черта с два, — засмеялся Гриф, обнимая ее так, будто никогда больше не отпустит. — Мало на свете есть того, на что бы ты не осмелилась, Леди Защитника. Но об этом мы поговорим позже. Думаю, нам самое время найти резак и свалить отсюда.

— А что с Раккеном и третьим бандитом?

— Полагаю, к этому времени оставшийся бандит уже убрался далеко от этого места. Скорее всего, он увидел беспорядок в коридоре и решил, что есть способы попроще заработать себе на хлеб. Что до Раккена, — Гриф пожал плечами, — какая разница? Он — лишь помеха. Если у него остались хоть крохи разума, он будет держаться от меня подальше.

Они обнаружили драгоценный призморез Авилинов около входа в пещеру, в которой находился инопланетный корабль. Он был небрежно брошен на низком рабочем столике.

— Совсем не похож на вещь, из-за которой начались все эти неприятности, согласен? — спросила Сариана, беря в руки инструмент.

Призморез выглядел как тонкая квадратная коробка. При нажатии на спрятанную пружину одна из сторон квадрата исчезала, и в прорези появлялась гладкая закругленная грань. Это ребро не было заточено или зазубрено. Ребенок мог бы спокойно играть с резаком и не порезаться. Но сквозь призму резак в руках искусного резчика проходил без усилий, если применять его с правильным нажимом и под верным углом. Инструмент был сделан из металла, такого же, которым были отделаны все коридоры и залы.

— В последнее время я понял, что неприятности могут прийти из самых неожиданных источников, — сказал Гриф, когда она передала ему резак. Снова взял Сариану за руку и быстро пошел по коридору.

— А что с твоей оружейной сумкой? — решилась задать вопрос Сариана.

— Сделаю себе еще одну. Таргин избавился от моей прежней и не сказал, куда ее дел.

— А ты можешь сделать себе новую оружейную сумку с замком? — удивленно спросила она. Они приближались к лежащим в коридоре трем телам.

— Конечно, — ответил Гриф, остановившись около тела Таргина. — Пока я возьму сумку Таргина. Ему-то она больше не пригодится, а у меня есть дела поважнее, чем выслеживать другого змеекота. Мне понадобится новый кусок призмы, но это ведь не проблема, верно? В том зале за нашей спиной целая комната этого богатства.

— Что приводит нас к одному очень интересному вопросу, — озвучила Сариана пришедшую ей в голову мысль. — Кто владеет призмой?

— По закону призма принадлежит Защитникам. Говоря по правде, с тех пор, как был найден последний корабль, прошло так много времени, что я не уверен, сохранилась ли процедура продажи призмы ювелирам и ремесленникам.

Они пересекли инопланетную базу без каких либо трудностей. Заглянув в один из коридоров, Гриф обнаружил свои ботинки, а у выхода заметил недавно установленные кем-то ловушки. Защитник, казалось, задумался, но ничего не сказал.

Счастливчик выглянул из кармана, когда Сариана вышла из пещеры. Ящерица вкарабкалась на плечо хозяйки и оттуда удовлетворенно обозревала окрестности. Похоже, недавние приключения не пришлись ей по нраву.

Пока Сариана с Грифом очищали проход, раскидывая завалившие вход в пещеру камни и валуны, девушка вспомнила о речных санях.

— Боюсь, Гриф, нам предстоит долгая прогулка до Малой Надежды, — безрадостно вздохнула она.

— Да, ты упоминала об аварии с речными санями. Где ты их оставила?

— Они сломались в паре километров отсюда вниз по течению. Должна заметить, это были не очень хорошие речные сани.

— Смеешься? — вопросил Гриф. — Да это лучшие сани, которые здесь можно найти. Аренда стоила мне целого состояния.

— Ну, они начали подпрыгивать над водой, когда мы натолкнулись на несколько порогов.

— Ты пыталась провести судно по порогам? — потребовал ответа защитник, уставившись на нее.

— А что мне оставалось делать? Выйти и пройтись пешком?

— Чертовски верно. И нужно было так сделать, как только вода стала неспокойной. У тебя нет опыта вождения речных саней по порогам. Почему ты не оставила судно у берега и не отправилась дальше пешком? — Гриф прикрыл глаза, усмехнувшись своим собственным словам. — Да о чем это я говорю? Не об этом нужно спрашивать. Скажи мне, почему ты не направилась прямиком в Малую Надежду?

Сариана приподняла подол своей юбки, чтобы не зацепиться за колючий кустарник.

— Гриф, ты сам знаешь, почему я не направилась прямиком в Малую Надежду.

Его молчание длилось несколько секунд, затем он остановился на мгновение, обхватил рукой ее за шею и притянул к себе в крепком, собственническом поцелуе. Когда он отпустил Сариану, ее губы болезненно припухли. Она посмотрела в его сияющие глаза.

— Я знаю причину, — согласился Гриф так тихо, что Сариана с трудом могла расслышать его слова. — Мы с тобой… между нами что-то особенное, согласна?

— Я пришла к заключению, что так и есть, — робко улыбнулась Сариана.

Чуть позже они нашли речные сани. Гриф вытащил их на сушу и принялся осматривать, выискивая повреждения. После продолжительного ворчания на тему неопытных водителей саней и нескольких комментариев о природе женщин и удачи Гриф запустил двигатель корабля.

— Вы, западники, такие умные, — изумленно восторгалась Сариана, когда они на судне вышли на середину реки.

— Я рад видеть, что ты наконец-то смогла отдать должное местным талантам, — проворчал Гриф, умело направляя прыгающие сани вниз по течению.

В конце дня, когда начали сгущаться тени, Гриф нашел небольшую бухточку среди скал, в которой они разбили лагерь. По мере угасания дня защитник становился все молчаливее и тише. Сариана знала, что он стремится в Малую Надежду, чтобы убедиться, вернулся ли в город Дерек с остальными защитниками.

Ящики с припасами успешно пережили столкновение с порогами. Продукты остались нетронутыми, и, готовя скромный ужин на разведенном Грифом костре, Сариана поняла, что страшно проголодалась. Она молча разложила по тарелкам нехитрую снедь.

Гриф принял свою порцию с угрюмой сосредоточенностью. Сариана наблюдала за ним, пока он методически расправлялся со своим ужином. В ее голове не промелькнуло ни единой вспышки осознания. О чем бы он ни думал, Гриф, похоже, решил держать свои мысли при себе.

Чуть позже Сариана разделась до сорочки и скользнула под дорожный плед, который Гриф разложил на палубе. К этому времени защитник уже лежал под одеялом, скрестив руки под головой и устремив взгляд на узкий клочок звездного неба.

Она нежно коснулась его:

— Гриф? Что-то не так?

— Я размышляю.

— Да, я заметила, — мягко сказала Сариана. — Но я понятия не имею, о чем ты думаешь. Я весь вечер пыталась прочитать твои мысли. Похоже, ты прав — связь не работает, пока один из нас не пытается проецировать другому информацию. Порою это очень раздражает.

Он все так же не отрывал взор от звездного неба.

— Я думал о нас. О нас с тобой. И нашем браке.

— Ох.

— Ты была права с самого начала, — в его голосе промелькнула нотка невольного уважения. — Я был чрезвычайно высокомерен. Быть может, мой способ женитьбы попросту был несправедливым по отношению к тебе.

— Любопытное признание из уст защитника, — сухо заметила Сариана. — И что привело тебя к такому умозаключению?

— Я не уверен, — ответил он честно. — Я раздумывал над этим полдня и понял, что мне как благородному человеку остается только один выход.

Сариана задержала дыхание.

— О чем ты говоришь?

Гриф резко сел. Плед соскользнул до пояса, и слабый свет звезд заиграл на его широких плечах. Тот же свет освещал и гордые черты лица защитника.

— Сариана, у тебя есть право выбора, — заявил он. — Если ты действительно хочешь вернуться в Рандеву и руководить торговыми интересами своего клана, я не стану тебя останавливать.

Сариана молча старалась нащупать сопровождающий это заявление мысленный образ, чтобы убедиться, что он имеет в виду именно сказанное. Бесполезно. Гриф по-прежнему ничего не проецировал. Ей пришло в голову, что вместе с приобретенными навыками единения, похоже, они также развили и некоторые умения по защите личного пространства.

— Понятно, — сказала Сариана. — Это, конечно, очень благородно и великодушно с твоей стороны. Я знаю, как вы, западники, склонны допускать, что только вам известны приемлемые пути решения проблемы.

Гриф помедлил, но все же огрызнулся:

— На мой взгляд, и вы, восточники, страдаете схожим недостатком.

— Полагаю, что так и есть. — Сариана лучезарно улыбнулась.

Гриф уставился на нее:

— И что?

— Что «и что»? — парировала она.

Одетый в одни только брюки Гриф вскочил на ноги и направился на нос судна.

— Собираешься ли ты воспользоваться моим предложением и вернуться в Рандеву?

— А ты точно имеешь в виду именно это? Помнится, ты угрожал выследить меня и приволочь обратно, не важно, как далеко я убегу и где спрячусь. Нет особого смысла принимать твое великодушное предложение, если ты собираешься погнаться за мной.

Гриф устроился на небольшом ящике, положив ладони на бедра. Напряженный и взвинченный, будто кусок призмы в ожидании детонатора.

— А если я дам слово, что не буду тебя преследовать?

— Ты дашь мне такое слово? — живо поинтересовалась Сариана.

— Мы вернемся к этому, когда ты скажешь мне, что хочешь делать дальше.

— Что ж, возвращение домой может быть интересным. Возвращение призмореза Авилинам станет гарантией моего успеха на Западе. И если на основе этого успеха удастся убедить Академию снова принять меня на обучение, я смогу завершить образование и занять свое законное место в компании моего клана. Да, бесспорно, это очень интересное предложение.

Тоненькая нить, на которой держалось терпение Грифа, оборвалась.

— Хватит тут словами жонглировать! Просто скажи, чего ты хочешь?

— А если я скажу, ты дашь мне желаемое? — тихо спросила Сариана.

— Я постараюсь.

— Почему? — настаивала она на ответе.

— Потому что люблю тебя, — прорычал Гриф. Слова эхом забились между стенами ущелья, заполнив собой ночь. — Черт побери, Сариана, я люблю тебя больше всего на этой планете. Наконец-то я это понял. И связь, которую я чувствую между нами, основана не только на физическом влечении. Теперь мне все стало ясно. И я хочу, чтобы ты была счастлива.

Счастливчик, устроившийся в кармане плаща, высунул голову и вопросительно зашипел.

Поднявшись на ноги, Сариана с улыбкой направилась к Грифу.

— Это все, что мне нужно для того, чтобы остаться.

Его руки ласково легли ей на плечи.

— Сариана, ты действительно так считаешь?

— Похоже, я слишком долго прожила на Западе, — захлебываясь от любви, радостно ответила она. — Я влюбилась и обнаружила в себе нелогичную, бессмысленную и совершенно неделовую потребность быть любимой тобою взаимно. Я была абсолютно уверена, что ты меня любишь, но я так рада услышать твое признание. Даже несмотря на ментальную связь между нами, некоторые вещи лучше обсуждать по старинке.

Гриф облегченно вздохнул и тут же хрипло застонал от переполняющего его желания, когда Сариана положила голову на его обнаженное плечо. Его руки заскользили по сорочке Сарианы на ее талию, крепко ее обхватили и приподняли девушку высоко над ним. Защитник смотрел на любимую снизу вверх, звезды отражались в его глазах.

— Я всю жизнь провел на Западе, но, пока не встретил тебя, и не знал, что такое любовь. Главная цель моей жизни заключалась в обеспечении будущего моего клана. И до встречи с тобой не было задачи важнее. Я даже не понял, что влюблен, пока не начал размышлять о правильных поступках и возможности предоставить тебе самой выбрать собственное будущее, вне зависимости от моего выбора. Леди, вы преподали мне тяжелый урок.

— Вот видишь, — прошептала Сариана, чувственно сползая вниз по всей длине его тела. — Вы, западники, даже о любви не все знаете. Просто думаете, что знаете.

* * *

Намного позже они обнявшись лежали, не произнося ни слова, нежась в удовлетворении друг друга. Интимность их связи медленно сменилась старомодной близостью любовников, наслаждающихся сладким послевкусием соединения.

Гриф неохотно потянулся за пледом, чтобы укрыть их разгоряченные тела.

— По поводу призмы, — сонно пробормотала Сариана. — Есть у меня одна идея.

Ей не удалось закончить предложение. Слабое движение на берегу реки, тихо зашипел Счастливчик. Сариана разжала объятия, когда Гриф поднялся на ноги, потянувшись рукой за каким-то предметом в брюках.

Сариана знала, что незваным гостем должен быть третий бандит.

 

Глава 20

Все закончилось прежде, чем Сариана сумела выбраться из-под одеяла. Вскоре после того, как рука Грифа прорезала воздух в коротком смертоносном броске, до нее донесся сдавленный стон нападавшего. Что-то попало ему прямо в горло.

Бандит покачнулся и через невысокие поручни перевалился в воду. Наступила тишина. Гриф подошел к краю палубы и посмотрел за борт.

— Он же утонет, — прошептала Сариана.

— Вполне возможно. — Казалось, Грифа это совершенно не волновало. Он потянулся к ящику с припасами и достал небольшую газовую лампу.

Сариану бросило в дрожь. Она заглянула через перила катера:

— Думаю, мы должны вытащить его из воды, Гриф. Неправильно оставлять его там.

Гриф включил лампу и бегло осмотрел береговую линию, полностью поглощенный этим занятием.

— На случай, если ты не заметила, он пытался нас убить.

— Да знаю я! — Рассерженная Сариана начала перебираться через бортик катера. — Что ты в него бросил?

— Поясную пряжку, твой подарок. Самый ближайший из подходящих предметов.

— Неужели все, к чему ты прикасаешься, можно использовать как оружие? — потребовала она ответа, не на шутку разозлившись.

«Нервное истощение, — сказала она себе, — меня трясет от переутомления».

— Не совсем, — бросил он рассеянно, внимательно вглядываясь в берег.

— Назови хоть что-нибудь, что не является для тебя оружием.

— Ты, — Гриф обернулся к Сариане и нахмурился, осознав, что та уже перебралась через перила. — Скажи мне, и что ты собираешься делать?

— Я собираюсь вытащить бандита из воды.

Она прыгнула, погрузившись по колени в темную воду, и принялась шарить вокруг в поисках чего-нибудь, по ощущениям похожего на тело. Ее рука наткнулась на ботинок, и Сариана начала тащить тело к берегу.

— И не надо мне тут рассказывать, что ты не можешь использовать меня в качестве оружия наряду со всем остальным. Забыл, как ты с моей помощью нейтрализовал корабль из призмы?

— Шторм и свет, Сариана, порою ты действительно способна перевернуть все с ног на голову! — Гриф выключил лампу и перепрыгнул через борт. Нетерпеливо выдернул из рук супруги полубессознательного бандита. — Давай его мне. И хотя я понятия не имею, ради чего его нужно было спасать, но если это сделает тебя счастливее…

— Вот одно из тех качеств, которые я так люблю в тебе, Гриф, — сладко проворковала Сариана. — Мое счастье для тебя всегда на первом месте.

Он бросил на нее быстрый взгляд и с усмешкой удрученно покачал головой.

— Вот болтушка-то!

— И тебе это нравится. Скажи мне, Гриф… Ты действительно был готов отпустить меня домой в Рандеву?

Его зубы блеснули в темноте.

— А как сама думаешь?

Она ухмыльнулась в ответ:

— Думаю, нам обоим очень повезло, что не пришлось проверять границы великодушия твоей любви.

— Думаю, ты права. Ну как бы я мог отпустить тебя, Сариана? Ты же теперь часть меня. Но разве я не заработал немного баллов, хотя бы попытавшись совершить благородный жест?

— Конечно, любовь моя.

Она наблюдала, как он подтащил свою жертву к берегу. Бандит чихал и кашлял, а потом принялся извергать содержимое своего желудка.

— Кеншийское дерьмо, — проворчал Гриф, резко убирая голую ногу, чтобы не запачкаться. — И вот моя награда за потакание прихотям супруги. Хотелось бы знать, что ты теперь планируешь делать с этим куском отбросов, раз уж спасла его шкуру.

— Его необходимо доставить обратно в Малую Надежду, где он предстанет перед судом, — решительно ответила Сариана.

Гриф взглянул на нее, будто она сказала какую-то глупость.

— Мы и так знаем, что он виновен в целом ряде преступлений, начиная незаконными сделками с живой призмой и заканчивая попытками убийства.

— Вот и пускай суд присяжных этим занимается.

— Сариана, ты сошла с ума? Этот человек относится к сфере деятельности Защитников. К моей сфере деятельности. На случай, если ты еще не поняла, именно я для него судья и суд присяжных.

— Ладно, но ты же не собираешься быть и его палачом, — со страстью в голосе ответила она. — Я уже размышляла над этим вопросом и поняла, что одна из проблем Защитников кроется в том, что вы слишком много берете на себя. Вы существуете чересчур независимо от остального общества. Излишне скрытные, окруженные слишком густым ореолом таинственности. Вы намеренно делаете все, чтобы держать окружающих в страхе. Вы гордитесь своей репутацией воинов. Но неприятная правда в том, что вы влачите жалкое существование на периферии респектабельного, уважаемого общества. В долгосрочной перспективе это крайне рискованное положение, которое не только делает Защитников уязвимыми как класс, но и тормозит ваше развитие.

— Во имя Светового шторма, ты о чем сейчас толкуешь?

Сариана вскарабкалась обратно на борт катера:

— Я говорю, что размышляла над этим вопросом, Гриф. Поверь мне, Защитники не смогут и дальше удерживаться на позиции значимого, уважаемого класса, если вы не предпримете шаги по самообновлению. Люди этого мира на обоих континентах двигаются вперед очень быстро. И вы должны жить в ногу со временем. Вам пора прекратить жить исключительно на границе. Что вы собираетесь делать, когда не останется больше бандитов?

— Всегда будут бандиты, так или иначе, — убежденно заявил Гриф.

— Ладно, предположим, жители западных провинций решат, что они могут создать свои собственные дружины для борьбы с бандитами так же, как они раньше создали свою собственную городскую гвардию.

— Сариана, сейчас совсем не время и не место разводить дискуссии по социальной философии.

Но Сариана была неумолима. Ей было что сказать, и данный момент казался идеальным, чтобы поделиться своими соображениями.

— Я вот еще что тебе скажу, Гриф. Готова поспорить, найти пару для Защитников не представляло бы такой проблемы, будь они вхожи в те же сообщества и обладай теми же возможностями, что и другие классы. О да, конечно, согласно Пакту вы можете искать себе жен во всех кругах общества, но в действительности большинство уважаемых семейств потихоньку прячет своих дочерей подальше от глаз, если только узнают о появившемся поблизости защитнике. Кому захочется отдать дочь какому-то незнакомцу, чьи умения заключаются в перерезании чужих глоток да работе с призмой? Известно, что женишок утащит несчастную дочурку из дома, семьи и общества и заберет ее на поселение в какой-нибудь труднодоступный пограничный городишко. Вот я тебе прямо скажу: большинство матерей всеми силами будут бороться против такой перспективы. Да и отцы в стороне тоже не останутся. Неудивительно, что защитники с таким трудом находят себе пару. Вот скажи мне, когда тебя в последний раз приглашали на чай?

— Что-то не припомню такого, — сухо ответил Гриф. Полуобнаженный, он стоял на берегу, нависнув над тужившимся в рвоте и кашляющим бандитом у его ног, и смотрел на жену. Отраженное сияние газовой лампы падало на его лицо, высвечивая быстро сменяющийся калейдоскоп эмоций: от изумления к раздражению и обратно.

— Послушай меня, Гриф. Защитники должны хорошенько посмотреть на свое будущее и начать строить планы. Допустим, ваша первоначальная роль как класса была очень важной, но времена-то изменились. Вам необходимо влиться в основное общество или вы вскоре обнаружите, что ваш класс становится все малочисленнее и утрачивает свою значимость, в то время как весь мир развивается. Такая тенденция была бы очень печальной и, быть может, чисто теоретически, даже смертельно опасной для остального общества.

— Я рад узнать, что нас будет не хватать, но почему ты считаешь, что наше исчезновение может стать смертельным для кого-то еще?

— Гриф, однажды мы вернемся в космос. С поразительными способностями к финансам у восточников и технологиями западников этот день, скорее всего, не так уж и далек. И когда это случится, мы с очень большой вероятностью найдем тех существ, что создали и оставили дожидаться нас в пещерах призма-корабли. Поэтому Защитники рано или поздно могут снова стать очень полезными.

— Это в тебе восточник говорит. Всегда все планируете наперед.

— Думаю, ваша основная проблема в том, что среди вашего класса преобладают мужчины. Женщины становятся его членами, только выходя замуж, и у вас нет дочерей, рожденных в классе. Отсюда следует, что именно мужчины принимают все политические решения, а вашему полу, если говорить откровенно, по натуре свойственна консервативность. Вы придерживаетесь наезженной колеи, потому что не хотите экспериментировать с какими-либо нововведениями. В то время как другие классы на обоих континентах очень быстро изменяются. Пришла пора и Защитникам тоже изменится.

— И почему мне вдруг пришло в голову, что ты уже мысленно набросала какой-то генеральный план по преображению моего социального класса?

— Полагаю, это был риторический вопрос. Но так уж случилось, что у меня есть парочка идей, которые, по моему мнению, тебе и другим защитникам стоит принять во внимание.

— Почему-то меня это не удивляет.

С головой уйдя в разработку планов по развитию, Сариана рассеяно принялась мерить шагами палубу катера. Она так увлеклась перспективами, что даже не ощущала прохладу намокшей рубашки.

— Важнейший ключ к изменению роли Защитников в перемене их финансовых и деловых взаимоотношений с обществом. Вам необходимо прекратить ограничиваться только охотой на бандитов и найти новые финансовые ниши для класса. И что вам нужно, — заключила она торжественно, — так это хороший менеджер по бизнесу. Кто-то, кто всерьез возьмется за реструктуризацию экономического положения целого класса.

— И так вышло, — заметил Гриф, — что один инициативный менеджер по бизнесу как раз только что вступил в брак, тем самым войдя мой социальный класс.

Сариана ослепительно улыбнулась:

— Так и вышло, ты прав. Похоже, это был невероятно удачный день для тебя и твоего класса, Гриф.

Тот ухмыльнулся:

— А теперь расскажи мне, как ты собираешься сделать из целого класса приграничных вояк уважаемых ремесленников и бизнесменов.

— Легко, — тут же ответила Сариана. — Все, что вам нужно — это крепкая финансовая база и парочка проницательных рекомендаций по капиталовложениям. По очень странному и любопытному совпадению, вы как раз вступили во владение пещерой, полной финансовых активов. В прошлом вы, Защитники, не особо утруждали себя вопросами успешной реализации призмы. Есть огромная разница между продажей ваших активов и вложением средств от их реализации в то, что будет впоследствии приносить доход.

— И ты собираешься показать нам эту разницу?

— Как я уже говорила, то был невероятно удачный день для вас.

До того, как Гриф успел придумать подходящий ответ, за его спиной раздался хруст кустарника. Сариана испуганно вздрогнула, когда на берег медленно вышел Ишен Раккен, весь всклокоченный и в лохмотьях.

— Ну вот и ты, Раккен, — смиренно поприветствовал его защитник. — Я все размышлял, когда же ты наконец покажешься на глаза. Когда я понял, что ты возвращался установить ловушки около пещеры, стало ясно: в побеге ты объединился с Майкрофтом. Есть у тебя омерзительная привычка всегда работать с неполноценными подопечными, — указал Гриф на кашляющего бандита у своих ног.

Раккен постарался разгладить свою одежду, потом умиротворяюще поднял руку.

— Прошу прощения за эту неприятную сцену несколько минут назад. Это все Майкрофт. Он решил, что может застать вас спящими и сделать так, чтобы Защитники никогда не обнаружили залежей призмы. Я предупреждал его, что это не сработает, но кто может образумить бандита? — Он повернулся к Сариане. — Я тут слышал твою речь, Сариана. Как считаешь, ты готова прислушаться к совету опытного банкира?

Гриф тихо выругался, наблюдая, как эта парочка увлеченно принялась за обсуждение. Он сердито посмотрел на жену, потом на Раккена.

— Что тут скажешь? Вы, восточники, никогда не прекращаете заниматься бизнесом.

На следующий день Гриф и его небольшой отряд прибыли в Малую Надежду и обнаружили в доме Делека группу ожидающих их защитников. Радостный Делек, прихрамывая, вышел из дома поприветствовать друга.

— А я только вернулся с остальными, — объяснил он. — Мы как раз собирали снаряжение, чтобы отправиться за вами.

Гриф обнажил зубы в широкой, ликующей усмешке.

— Как же я рад видеть тебя, Делек! Мне столько нужно тебе рассказать. Но, думаю, сначала я лучше представлю тебе моей супруге. У нее есть некоторые предложения по продаже призмы.

Делек вопросительно поднял бровь:

— А что, у нас есть что-то на продажу?

Гриф похлопал друга по спине и протянул руку супруге.

— Давайте лучше войдем, — предложил он Делеку. — Я хочу поведать тебе исправленную и дополненную версию Легенды о Таргине, Охотнике на бандитов.

— Ты же меня знаешь, — не стал противиться Делек. — Я просто обожаю хорошие истории.

* * *

Семь месяцев спустя Сариана оторвалась от кипы бумаг за своим столом и лучезарно улыбнулась вошедшему в кабинет супругу. На сгибе локтя Грифа небрежно висело ее зимнее пальто. Теплая улыбка Сарианы, веселая и полная любви, не померкла при взгляде на угрожающее выражение лица защитника. Гриф многозначительно кивнул на часы, стоящие на ее столе:

— Сариана, я думал, мы договорились, что ты будешь работать лишь полдня с этих пор и до появления малыша. Черт побери, мне приходится постоянно тебя контролировать. Да я вдвое больше тебя занят всеми этими делами, связанными с беременностью. Именно мне приходится напоминать тебе каждое утро принимать тонизирующий напиток. Именно я отвечаю за то, чтобы ты не пропустила ежемесячный осмотр у врача. Именно я обговариваю все детали с твоей портнихой, чтобы тебе было что надеть в эти последние несколько месяцев. И именно я должен быть уверен, что ты не работаешь слишком много.

— Все хорошо, Гриф! Ты по всем пунктам просто великолепен! Ты замечательно справляешься с ответственностью. На самом деле ты просто расцветаешь при такой активной нагрузке.

Ящерица вскарабкалась Сариане на плечо и насмешливо оскалилась.

Гриф, не обратив никакого внимания на вполне объяснимую реакцию Счастливчика, который всегда принимал сторону хозяйки, сбросил плащ Сарианы на стол, пересек комнату и уперся обеими ладонями на круглый стол.

— Пожалуйста, обойдись без дерзостей, моя леди. Время обеда, что предполагает окончание работы. Я увожу тебя на обед.

Сариана покорилась неизбежному и встала. Складки желтого бархатного делового платья элегантно драпировали ее округлившийся живот. Во всяком случае, Гриф утверждал, что платье деловое. Хотя Сариана все еще несколько в этом сомневалась. Кружевная отделка воротника и манжет была выполнена по западным образцам, но все равно, на взгляд Сарианы, оставалась излишне нарядной, особенно для офисной одежды.

Но ей ли жаловаться? Когда портниха прибыла на подгонку платьев для беременных, у Сарианы совсем не оказалось и минутки свободной, чтобы обсуждать детали одежды. В конечном итоге Грифу пришлось принимать большую часть решений касаемо ее нарядов. И новый гардероб Сарианы стал намного красочнее по сравнению с предыдущим.

Она вышла из-за стола, и Гриф взял любимую за руку. Его взгляд собственнически окинул ее беременный силуэт.

— Как самочувствие? — нежно спросил он, заботливо укутывая ее в зимнее пальто. Счастливчик вкарабкался по пальто в поисках кармана.

Супруги вместе покинули кабинет Сарианы и направились к главному входу недавно приобретенной виллы.

— Все прекрасно.

— А как грудь? Все такая же чувствительная?

Сариана покраснела и быстро оглянулась по сторонам, опасаясь, что его услышит кто-нибудь из домашней прислуги.

— Во имя Корабля, Гриф, говори тише!

Он не обратил внимания на ее слова.

— Я волнуюсь после произошедшего этой ночью. Ты должна была предупредить меня, что у тебя болезненные ощущения в груди.

Сариана подняла на него глаза:

— Я наслаждалась всем произошедшим этой ночью. А теперь прекрати беспокоиться по этому поводу.

— Я сделал тебе больно!

— Вовсе нет.

Гриф обернулся к ней, голос его стал намного громче.

— Ха! Не пытайся убедить меня, что я не сделал тебе больно, целуя твою грудь прошлой ночью. Я же был там, помнишь? Я чувствовал!

— Ты бы ничего не почувствовал, если бы я знала заранее, — прошептала Сариана. — Ты застал меня врасплох, вот и все.

И это была правда. Она оказалась не готова к неожиданному дискомфорту в налившейся груди, и потому не смогла удержаться от проецирования ощущений на Грифа вместе со всем остальным, что чувствовала в тот момент. Сариана спрятала легкую усмешку, вспомнив изысканную нежность любовных прикосновений минувшей ночи.

Восхитительное волнение, всепоглощающее вовлечение в эмоциональное, мысленное и физическое единение страсти. Как и всегда в последнее время, Гриф изо всех сил старался быть очень нежным. Когда он склонил голову, чтобы поцеловать ее грудь, она почувствовала лишь нежнейшее, ласковое прикосновение.

Но тугие, налитые груди Сарианы оказались невероятно чувствительны. Гриф лишь легонько сомкнул зубы вокруг твердого соска, и у Сарианы чуть искры из глаз не посыпались.

И естественно, раз уж они были в тот момент интимно и страстно связаны, она прихватила Грифа с собой в пучину ощущений.

Когда сладкая боль передалась в его сознание, испуг Грифа оказался намного сильнее ее собственного. Завопив, он спрыгнул с кровати, сильно ее качнув. И тут же, глубокой ночью, принялся предлагать позвонить врачу. Сариана смеялась так сильно, что чуть было не упала с раскачивающейся кровати. Гриф же не видел в происходящем ничего смешного.

Когда же он наконец забрался в постель, все еще возбужденный, то заставил супругу расплачиваться за произошедшее — широко ухмыльнулся и развалился на спине, закинув руки за голову.

— На этот раз мы не будем рисковать, — начал он низким, сексуальным голосом. — Ты сделаешь всю работу, а я просто буду лежать и наслаждаться.

Сариана подчинилась охотно и с любовью. Вскоре световой шторм, который всегда пылал между ними, разгорелся снова. Вместе они тянулись к дикой, пламенеющей призме, купаясь в цветах и оттенках света, которым нет названия.

— Как твоя спина? — спросил Гриф, открывая перед супругой парадную дверь и выводя ее на улицу. — Какие-нибудь боли? Врач предупредила меня, что ты можешь испытывать неприятные ощущения в этой области.

— Почувствуй я что-нибудь, ты бы первым узнал об этом, — ответила Сариана с дразнящей улыбкой. — Ведь именно ты первым понял, что мне нехорошо по утрам.

Он содрогнулся:

— И не напоминай! Как хорошо, что мы уже давно оставили позади стадию утреннего недомогания.

Сариана хихикнула, вспоминая ту неприятную череду дней, когда она узнала о своей беременности. Ей было так скверно, и порой она так плохо себя чувствовала, что бессознательно проецировала свою тошноту Грифу, который все мужественно переносил. Сариана улыбнулась воспоминаниям и погладила свой животик.

— Малыш в порядке, как и я.

Гриф лишь покачал головой и повел ее в ближайшее кафе. На земле еще лежал снег, но не на тротуарах. В прошлом году один из строительных кланов разработал новое приспособление, чтобы очищать дороги от снега. Городской совет в конце концов одобрил нововведение, и один из восточных кланов договорился о приобретении изобретения.

— Тебе пора спокойнее относиться к происходящему, Сариана. Последние несколько месяцев ты работаешь слишком много. Похоже, я буду вынужден еще строже следить за тобой. После рождения мальчика у тебя будет достаточно времени на реализацию всех твоих грандиозных планов и схем.

— Дело в том, что все мои идеи воплощаются так успешно, и я просто не могу сдержать своих восторгов.

Губы Грифа искривились в усмешке.

— Ты перевернула весь класс Защитников верх ногами, не говоря уже о том, что этот процесс повлиял на остальные западные классы.

— Один из самых чудесных нюансов в работе с западниками — это их способность легко адаптироваться ко всем изменениям, — удовлетворенно заметила Сариана.

Когда она объявила всем, что класс Защитников недавно обнаружил значительные залежи призмы и собирается выставить часть клада на продажу, представители фактически всех ювелирных кланов появились на ее пороге на следующий же день. Естественно, Авилины были в очереди первыми.

С тех пор Сариана систематически инвестировала прибыль ради выгоды всего класса Защитников. Члены класса крайне скептически отнеслись к тому, что теперь их делами заведует женщина, да к тому же еще и с Востока. Никто не мог припомнить, чтобы Защитники когда-либо разбирались в прибыльном вложении средств. Продажа призмы всегда считалась простой и ясной задачей, не сложнее уничтожения бандитов.

Но Защитники прислушались к Сариане. Положение супруги Грифа гарантировало ей внимание, к тому же она встретила активную поддержку среди остальных жен класса. Большинство еще помнило удовольствия жизни в городе. Даже наиболее преданные из них видели преимущества в увеличении контактов с более развитым миром, который они в свое время были вынуждены оставить. Жены также сразу приняли идею о том, что у их сыновей будет больше возможностей выбрать себе род деятельности по сравнению с их мужьями. Женщины, вышедшие замуж за воинов, привыкли много переживать и волноваться о любимых.

Оказавшись в кафе, Гриф и Сариана окунулись в радушное тепло. Хозяин кафе узнал их и восторженно поприветствовал:

— Следуйте сюда, милорд и леди. Ваш обычный столик вас ждет. На улице сегодня прохладно, не правда ли?

— Так и есть, — согласился Гриф. — Майриг, моя жена будет тушеное филе рыбы калалы. Врач сказала, что рыба очень полезна для беременных. А мне как обычно.

Сариана, которая подумывала взять салат и для разнообразия запечённую рыбу, сморщила носик, но возражать не стала. В том, что касалось ребенка, Гриф считал себя крупным специалистом.

— Как идут дела? — весело спросила Сариана, когда владелец кафе поспешил передать заказ повару.

Гриф развалился на подвесном стуле и удовлетворенно улыбнулся:

— Дела цветут буйным цветом, что ты и так прекрасно знаешь. Похоже, я найму еще пару человек на следующей неделе.

— Я же говорила, что на услуги агентства, специализирующегося на частных расследованиях, охране и сопровождении путешественников, которым нужно попасть в приграничные города, будет спрос.

— И ты была права, — усмехнулся Гриф.

— Это занятие — отличное ремесло для Защитников, даже переучиваться не надо. И позволяет им и их семьям при желании жить в городе. Сыновья Защитников будут ходить в школу с детьми из других классов и научатся сосуществовать в обществе. А когда придет время, у этих мальчиков будет широкий круг знакомых, из которых они смогут выбрать себе пару. И они будут считаться более подходящими супругами, если семьи перестанут бояться потерять своих дочерей, вынужденных отправиться вслед за мужем на границу. В конечном итоге, когда Защитники изучат основы инвестирования, они уже вторгнутся в социальную жизнь общества по всем направлениям. Долгосрочные капиталовложения выгоднее, чем луки и ножи.

— Поживем-увидим, — пожал плечами Гриф. — С уверенностью могу сказать, что ты уже чертовски много сделала для начала изменения всей социальной системы.

— Вся социальная система классов на обоих континентах испытывает постоянные изменения и перестановки. Старые жесткие правила, установленные отправившими нас сюда общественными философами, никогда не работали так, как задумывалось. Ничего не остается неизменным. Поверь мне. В будущем все вокруг еще поменяется, и не раз. Я лишь хочу убедиться, что наш класс не останется прозябать.

— Я не ставлю вопрос о доверии твоему мнению, дорогая, мне бы просто за тобой угнаться. Подожди, вот увидят твои родители, какие ты горы свернула в так называемом изгнании.

— И это случится уже совсем скоро, — отозвалась она с усмешкой. — Они должны прибыть на следующей неделе.

— Волнуешься, как они отреагируют на твоего нового мужа?

— Нет, — улыбнулась Сариана. — Мой новый муж быстро становится богатым мужем, и, как я уже пыталась объяснить тебе бесконечной чередой примеров, восточникам присуще уважение к любому состоятельному человеку.

— О том, как моя семья примет тебя, волноваться уж точно не пришлось. Едва мои родные взглянули на тебя и поняли, что ты беременна, тебя сразу же признали членом нашего клана.

— Думаю, наши родители практично относятся к определенным моментам. Да, и это напомнило мне о другом вопросе. Ты не слишком против, если вместо маленького мальчика у нас будет крошка-дочка? — спросила Сариана.

Гриф чуть было не выронил вилку.

— Сариана, это невозможно. Я же объяснял тебе, что у Защитников рождаются отпрыски исключительно мужского пола.

— Да, помню, — успокаивающе согласилась она. — Но что-то мне подсказывает, что это еще одно изменение на Виндарре.

— С чего ты вдруг это взяла? — недоуменно покачал головой Гриф.

— Не знаю, — последовал честный ответ. — В последнее время я не всегда понимаю, откуда у меня появляются какие-то особые знания. Но мне пришло в голову, что эта планета понемногу, незаметно изменяет всех нас. — Сариана потянулась и погладила ящерицу на своем плече. — Например, женщины начали заводить ящериц в качестве питомцев, а крелкоты привязываются к мужчинам. Даже в восточных провинциях в последние годы стало модным заводить таких домашних животных. Из-за слишком большой загруженности учебой у меня самой никогда не было питомца, но я знаю тех, у кого они были. И во всем этом есть что-то странное, Гриф. Знаешь, это отличается от тех взаимоотношений, которые возникают у алоногов и крелкотов с западниками, не похоже на стандартную связь человека и домашнего любимца.

— Ну, алоноги и крелкоты немного разные, и что?

— Не уверена. — Сариана сосредоточено изучала принесенный обед. — Но я размышляла над всем этим, и есть другие нюансы, которые указывают на незначительные перемены.

— Например?

— Например, что ты скажешь о защитнике, который научился использовать свой разум как оружие? И ты, и Таргин заполучили этот сомнительный навык. Есть ли хоть намек на то, что у ваших предков прежде были такие таланты?

— Что ж, нет, такого не было, но…

— Ну а что скажешь про нас с тобой? — настойчиво продолжила она. — Ты же сам говорил, что наша связь крайне необычна по многим критериям.

— Сариана, — торжественно ответил Гриф, — ты, похоже, самая необычная жена на всех планетах Вселенной. Более того, я склонен утверждать, что ты просто уникальна. Не знаю другой женщины на планете, которая смогла бы убедить меня доверить банку Ишена Раккена осуществлять платежи по продаже призмы.

— Не надо менять тему разговора. Есть и другие моменты, о которых я думала.

— Например? — Гриф смиренно откинулся назад.

— Мне тут пришло в голову, что ваши предки были обыкновенными людьми с небольшими задатками к некоторым формам ментальных способностей. Ученые обнаружили способ развить эти задатки с помощью инъекций каких-то химикатов. По первоначальному замыслу должна была получиться стерильная команда Защитников.

— И что?

— А если на самом-то деле ученые лишь ускорили абсолютно естественный и нормальный процесс развития, который человечеству только предстоит пройти? Может, это была долгосрочная закономерность, которая при нормальных обстоятельствах заняла бы тысячи лет постоянного воздействия на все население. Ученые, работающие с вашими предками, направили свои усилия на небольшую часть всего потенциала, на ту конкретную составляющую, которая могла бы служить защитой от действия призма-лучей. Но кто знает, как еще можно развить первоначальные задатки? А вдруг природные условия Виндарры каким-то образом способствуют развитию ментальных способностей у человека?

— С чего это ты вдруг так подумала? — снисходительно улыбнулся Гриф, покачав головой.

— Мне стало интересно, почему такой огромный призма-корабль оставили на этой планете. Ты же сам говорил об отсутствии записей о том, что здесь прежде находили столь большое судно.

— Сама знаешь, записи могут и ошибаться. Не забывай, мой клан так же давно не поддерживает связь с родным миром, как и твои соплеменники со своим домом. Мы не знаем, что случилось с призмой в других местах.

— Точно. Но разве нет вероятности, что Виндарра в этом отношении особенный мир? Может, она оказалась чрезвычайно надежной планетой-хранилищем для ментального оружия потому, что здешняя окружающая среда благосклонна к данному виду оборудования.

— Закрой свой прелестный ротик и принимайся за обед, любовь моя. Очевидно, это беременность так влияет на твои обычно превосходные способности к рассуждению.

Она наклонила голову и взглянула на мужа.

— Неужели ты собираешься потратить остаток своей жизни, затыкая мне рот?

— Шутишь? Если бы я занимался только этим, у меня ни на что другое не хватало бы времени. А теперь, дорогая, покушай. Тебе нужно хорошо питаться.

— Хорошо, Гриф.

* * *

Два месяца спустя родилась маленькая Грифина Чассин и вызвала потрясение всего класса Защитников. Рождения всегда были важным событием, но появление девочки-защитницы — дело небывалое! Сариана и ее крошка-дочка принимали так много посетителей, что Грифу пришлось нанять нескольких слуг, чтобы справиться с потоком гостей.

Любые сомнения в родстве по отцовской линии немедленно развеивались, стоило посетителям увидеть новорожденную. Грифина смотрела на мир сияющими сине-зелеными глазами, глазами Защитников. От отца ей достались и темные волосы.

Даже подумывай кто о случайном совпадении цвета волос и глаз, крепость уз между Грифом и Сарианой никаких сомнений не вызывала. Каждому становилось ясно, что Гриф признал дочь своей. Он поступил бы так, и если бы девочка не походила на него цветом глаз и волос, потому что слишком хорошо и близко знал ее маму. Узы Сарианы и Грифа были крепче призмы.

— Все, никаких сил не осталось, — объявил Гриф через несколько часов после родов, садясь на кровать супруги и держа в руках новорожденную дочку. — Я и подумать не мог, что это будет так тяжко. И наверняка ты еще большую часть боли от меня блокировала, так ведь? Я же знаю, как ты старалась удержаться и не проецировать на меня свои ощущения. Говорил же, раздели все со мной! Но нет! Как и всегда, ты плохо исполняешь приказы.

— Да, знаю, — согласилась Сариана. — Но некоторые вещи женщины предпочитают делать самостоятельно. Неужели тебе недостаточно было окунуться в пучину ощущений ближе к концу? — Ее губы тронула усталая, но в то же время дразнящая улыбка. — К этому моменту я уже растеряла все свое благородство и присущую женщинам силу духа. Кажется, у меня промелькнула мысль о том, что ты заслуживаешь испытать, на что это похоже.

— Ты права, — рассмеялся Гриф. — Та малость под конец была как раз на пределе того, что я смог вынести. Хотя это того стоило, — добавил он, играя с крошечным кулачком. — Она такая красавица, вся в тебя!

— Гриф, я знаю, что для тебя это было большим потрясением.

— Что у нас маленькая дочка? Мне следовало знать, что ты продемонстрируешь свою непредсказуемость и в рождении детей так же, как и во всех остальных сферах. Но что бы это значило? Почему у нас? И именно сейчас? Возможно, ты была права, и планета потихоньку всех нас меняет.

Сариана улыбнулась ему, любовь светилась в ее глазах.

— И это не имеет значения, пока мы вместе, чтобы встретить все изменения лицом к лицу.

— О да. Мы всегда будем вместе, — заверил ее Гриф с надменной, непоколебимой убежденностью защитника. — Уж на это ты можешь рассчитывать.

— Слово Защитника? — тихо поддразнила она.

— Слово влюбленного Защитника, — уточнил он, наклоняясь к ней в бесконечно нежном поцелуе.