Орхидея повернулась на бок, оперлась на локоть и глянула сверху на Рафа, вальяжно раскинувшегося рядом с ней на спине.

— Ты как, проснулся?

— Теперь проснулся. — Он закинул руку за голову. В льющемся сквозь прозрачный купол свете лун-близнецов стала видна легкая усмешка на его губах. — По всей видимости, как и ты.

— Я тут размышляла.

— Какое странное совпадение: я тоже.

Орхидея повозилась, устраиваясь поудобнее.

— Ты ведь думал о Квентине Остине?

— Помимо прочего. Весь день думаю, с чего он решил так таинственно и неожиданно уйти в отпуск. Сейчас вот считаю, самое верное предположить, что он в этом завязан до самой рамки своей лицензии практикующего психиатра-синергетика.

— Думаешь, он мог организовать убийство бедняги Тео?

— Пока точно не могу утверждать. — Раф провел кончиком пальца по изгибу ее плеча. — Впрочем, мои инстинкты подсказывают, что, возможно, Остин не убийца.

— Откуда такая уверенность?

— Видно, что Остин в таких делах новичок. Будь у него больше опыта, он бы тщательнее постарался избавиться от всего, что связывало его с Тео Уиллисом.

— Ты утверждаешь, что не он является мозговым центром этой операции?

— Пока не уверен. Остину хватило ума впасть в панику, когда ему неожиданно позвонил некто, захотевший обсудить так называемые инвестиции. И он ведь додумался уничтожить историю болезни Уиллиса перед тем, как уехать в отпуск.

— А что насчет той команды из таланта-иллюзиониста с концентратором, на которых мы то и дело натыкаемся?

— Эти работают не под гипнозом, — с убийственной убежденностью заявил Раф. — Они профессионалы-наемники.

— Да уж, — поежилась Орхидея.

— Должно быть, Остин послал их следить за домом Тео Уиллиса, а потом приказал найти письмо Уиллиса и избавиться от твоего друга Моргана Ламберта.

— С каждой минутой дело все больше запутывается.

— Наоборот, мы наконец-то к чему-то пришли и получили кое-какие хорошие зацепки, чтобы продолжать двигаться дальше.

Орхидея ощутила, как внутри него вибрирует энергия сталкера. Охотник почуял запах добычи. Она подумала, не должно ли ее беспокоить это свойство его натуры. Очевидно, нет. Возможно, потому что могла чувствовать, как властно он держит в узде свой талант.

— Хотелось бы мне знать, что такое содержалось в истории болезни Тео, что заставило Остина посчитать необходимым удалить записи, — поделилась Орхидея.

— Кстати о пропавших записях, — вкрадчиво добавил Раф.

— Ну?

— Кажется, записи Тео не единственные, что пропали за последнее время.

Что-то в тихом тоне его голоса насторожило ее. Орхидея отвлеклась от размышлений, что же связывало Тео с Квентином Остином и пропавшим артефактом.

— О чем ты говоришь?

Раф повернулся на бок, приподнялся на локте, затем мягко, но решительно толкнул Орхидею на спину и навис над ней, сверкая в темноте глазами.

— Твои документы в «Идеальных партнерах» исчезли.

Орхидея так изумилась, что несколько минут могла только молча таращиться. Когда же она наконец обрела дар речи, то дважды сглотнула, прежде чем очень осторожно спросить:

— Откуда ты знаешь?

— Я проверил.

— Зачем?

— Назови это профессиональным любопытством.

— Какое, к черту, профессиональное любопытство!

Он не обратил внимания на ее возмущение.

— Это ты их забрала?

— Кто? Я?

— Да, ты. Уж не стащила ли ты свои документы, чтобы избежать риска наткнуться на неудачное знакомство?

— Стащила собственные документы? Ты с ума сошел? Да пока я не встретила тебя, даже не знала, как это делается. Должно быть, это какая-то ошибка. — Орхидея запнулась, уловив почти незаметный след психической энергии, замерцавшей в воздухе между ними. — Прекрати сейчас же.

— Что прекратить?

— Ты пытаешь прибегнуть к таланту сталкера, чтобы выяснить, говорю ли я правду. Признайся.

— Все знают, что эти старинные байки про то, что, дескать, сталкеры распознают, когда люди лгут, — полная чушь, — сказал он, прижимаясь ртом к ее губам.

На мгновение Орхидея заколебалась, испытывая искушение продолжить спор. Но почувствовав прижавшиеся к ней твердые бедра, она застонала и обвила руками Рафа за шею. Лекцию она припасет на потом, решила Орхидея. И тайна ее пропавших документов тоже не к спеху, может и подождать.

Теперь же сквозь разделявшую их простыню ее грело тепло возбужденного тела Рафа. Она вдруг отчаянно осознала, что он касается кончиками пальцев ее сосков. Никто и никогда не касался ее так, как Раф. Ни один человек не будил в ней такое острое, почти болезненно сильное чувство, какое вызывал этот сталкер. Орхидея задрожала и ощутила его мгновенный отклик. Казалось, они созданы друг для друга.

Орхидея знала точно, что также вызывала в нем страсть и ощущала от этого радость, наполнявшую ее опьяняющим возбуждением. Она вцепилась в его гладкие сильные плечи.

Раф прошелся губами по ее шее, спустившись дальше к груди. Орхидея выгнулась в его объятиях, и он скользнул рукой под ее бедро, мягко сжал его и отыскал до невозможности чувствительное место между ее ног.

Орхидею охватило пламя.

— Раф, — выдохнула она.

Он перевернулся на спину, потянул ее за собой и уложил сверху. Открыв глаза, Орхидея увидела, как от страстного желания обострились черты его лица, и бережно обхватила ладонью твердое свидетельство этой страсти.

— Ты даже не представляешь, что творишь со мной, — прошептал Раф.

Когда он погладил рукой внутреннюю сторону ее бедра, Орхидея вскрикнула и замерла. Пальцем, мокрым и скользким от ее влаги, он провел по набухшему клитору. Ее тело напряглось с неимоверной силой. Орхидея вонзила ногти в плечи любовника и крепко обхватила его ногами.

Раф мешкал, пока не появилась первая дрожь ее оргазма. И лишь тогда, когда она уже решила, что достигла апофеоза, одним мощным движением глубоко и без остатка вошел в нее.

Чувство, как он растягивает и заполняет ее до отказа, — было почти невыносимым на фоне всех тех искрометных ощущений, что пронзали Орхидею с ног до головы.

Затем она почувствовала, как на психическом уровне ее ищет его талант. Инстинктивно и радостно она откликнулась с чувством абсолютной близости. Через идеально настроенный кристалл хлынула энергия.

Орхидея услышала хриплый вскрик Рафа в момент кульминации, но уже была не в силах даже открыть глаза. Она потерялась в синергетическом вихре поглотившей ее чувственной энергии.

Когда Орхидея уснула в объятиях Рафа, тот еще долго не смыкал глаз. Он наблюдал за движением лун-близнецов через стеклянный купол, пока они не исчезли. В голове теснились загадки. Последнее время он сталкивался с великим множеством тайн. Так или иначе, они все вертелись вокруг Орхидеи.

Но самой большой загадкой была сама Орхидея.

Нет, решил он. Самой непостижимой тайной являлась его реакция на нее. Во всей его жизни доселе не происходило ничего подобного. Как же так выходило, что он от этого испытывал только легкость?

* * *

На следующий день Орхидея въезжала в центр города со смутным ощущением радости, смешанной с виной прогулявшей уроки школьницы. От Рафа было нелегко ускользнуть даже на час. После нападения на Моргана Ламберта он почти не выпускал ее из виду. Ей казалось, что он вечно слоняется поблизости, не спуская с нее глаз.

Наконец ей удалось убедить его, что поехать одной в «Синерджи инкорпорейтед» и забрать чек — дело вполне безопасное.

— Ничего со мной не случится среди бела дня в День Основателей, — заверила она его. — Кто бы ни были эти люди, дела свои они предпочитают держать в секрете. А двух парней в лыжных масках в центре Нью-Сиэтла не оставят без внимания. У тебя самого полно дел здесь. Нечего меня опекать, как старая тетушка.

Раф посопротивлялся, но в конечном итоге согласился, что она права. Стоя на переднем крыльце, он наблюдал, как она выезжает через высокие ворота. В зеркале заднего вида ясно было видно мрачное и озабоченное выражение его лица. Она знала, что он уже жалеет о своем решении позволить ей одной поехать в центр. Орхидея с силой нажала на газ, боясь, что он найдет способ в последнюю минуту остановить ее.

Пока она ехала по Первой авеню, ее охватила своеобразная смесь облегчения и озабоченности. Их с Рафом совместное участие в деле оборачивалось куда большими сложностями, чем она ожидала. Она не привыкла, что под ногами все время путается мужчина, и ее чувства были противоречивыми. С одной стороны, она была признательна, что в ее распоряжении имеется его профессиональный опыт сталкера, пока они работают над распутыванием тайн, связанных со смертью Тео и пропажей артефакта.

Однако ее собственные чувства к любовнику-клиенту просто на глазах становились куда запутаннее и сложнее, чем само по себе расследование. В ней рождалось пугающее подозрение, что, именно эти чувства, испытывает человек, когда влюбляется.

Деловой центр Нью-Сиэтла ко Дню Основателей празднично украсили. На ветру хлопали флаги. Рестораны предлагали отведать пиво по рецептам первого поколения, старомодные бутерброды времен Основателей и традиционный груша-ягодный пирог. Повсюду развесили предупредительные надписи, что за два часа до парада улицы будут очищены от всех припаркованных транспортных средств.

Перед публичной библиотекой Общество Друзей Библиотеки поставило композицию из ярких цветов в виде огромной книги. Она олицетворяла самодельные книги первого поколения, сделанные колонистами в отчаянной попытке сохранить знания, оставшиеся в плену разрушающихся компьютерных баз данных. Орхидея усиленно заморгала, проезжая мимо вдохновляющей цветочной скульптуры. В День Основателей любой имеет право пролить немного слез гордости, сказала она себе.

Пятнадцать минут спустя она уже входила в двери «Синерджи инкорпорейтед».

— Счастливого Дня Основателей, Байрон. Чек готов?

Байрон оторвал взгляд от колонки слухов в любимом таблоиде «Син-сация» и уставился на Орхидею поверх фиолетовых очков с выражением похожим на смесь восхищения и зачарованного ужаса.

— Беги! Беги, пока еще можешь, — прошипел он, оглядываясь через плечо на закрытую дверь Клементины. — Беги со всех ног. Спасайся.

— Никуда я не побегу, пока не получу чек. — Орхидея прошла к столу, сдвинула в сторону стопку рекламных постеров «Эксклюзивное мышление» и взглянула на открытый разворот «Син-сации»:

— Какие главные новости на сегодня? Еще кого-нибудь похитили инопланетяне?

— Ничего столь банального и обыденного. — Он ткнул в страницу. — Вот, взгляни-ка сама.

Орхидея всмотрелась в зернистое фото. На нем была видна пара выходящая из машины перед огромным особняком. Снимали явно с далекого расстояния. Тем не менее, машина показалась Орхидее знакомой, как и покатые плечи мужчины, частично отвернувшего от камеры лицо. Присмотревшись поближе, она почти уверилась, что узнала спускавшийся чуть ли не до талии V-образный вырез облегающего платья женщины.

— Святые небеса, это ведь не …?

— Ты и Раф Стоунбрейкер? — зло усмехнулся Байрон. — Воистину так, дорогуша. Прием в честь дня рождения Стоунбрейкера — одно из самых пафосных событий года, — он сделал паузу для пущего эффекта, — и ты там присутствовала.

— Представить не могу, зачем кому-то понадобилось фотографировать меня, — поморщилась Орхидея.

— Не хочу грубить, но сомневаюсь, что кому-нибудь понадобилось бы снимать тебя, не будь ты под руку с прямым наследником династии Стоунбрейкеров.

— Ах, да, разумеется. Я и забыла об этом. — Орхидея со смешком выпрямилась: — Спасибо, Байрон. Умеешь ты поставить человека на место. Так чек готов?

— Да, но не думаю, что стоит его отдавать тебе.

— Почему это, скажи на милость?

Байрон вздрогнул, когда дверь кабинета Клементины со стуком распахнулась.

— Потому что босс убьет тебя задолго до того, как ты доберешься до банка.

— Что? — Орхидея посмотрела в другой конец комнаты прямо в лицо заведенной циркулярной пилы и потрясенно ойкнула.

— Пять кругов ада, Орхидея Адамс, мне следовало поджарить твою задницу. — Клементина хлопнула экземпляром «Нью-Сиэтл Таймс» по обтянутому кожей бедру. — Как ты могла так поступить со мной, после всего, что я для тебя сделала?

— Ты лишь дала мне работу на полставки и только, Клементина. Насколько помню, тебе отчаянно требовался ледяной концентратор полного спектра. В городе целый ряд таких агентств, между прочим. — Орхидея посмотрела на газету. — В чем проблема-то?

— Проблема? — повысила голос Клементина. — А я тебе сейчас скажу, в чем проблема. Прошлым вечером ты побывала на самом сногсшибательном событии в городе, а эти чертовы газетенки все вывернули наизнанку. Ты упустила единственную, уникальную возможность, выпадавшую когда-либо в обозримом прошлом сотрудникам «Синерджи инкорпорейтед», — показать наш новый эксклюзивный имидж. Вот, в чем проблема.

— На самом деле вопрос в том, не лишила ли она заодно «Синерджи инкорпорейтед» самого уникального и важного клиента, который имеется у нас на настоящий момент. «Пытливые умы…«— пробормотал, прикрывшись газетой, Байрон.

Орхидея уставилась на него.

— Замолчи, Байрон, или я лично забью тебе в глотку каждый из этих постеров «Эксклюзивного мышления».

— Есть, мэм. — Он уткнулся носом в «Син-сацию».

Орхидея повернулась к Клементине:

— Что ты имеешь в виду, говоря, что «газетенки вывернули все наизнанку»?

— Тебя назвали парой Рафа Стоунбрейкера, подобранной агентством, — со зловещими нотками в голосе пояснила Клементина.

— Ну и что?

— Этот чертов репортеришка светской хроники представил дело так, словно ты из брачного агентства, а не из фирмы, оказывающей фокус-услуги. Более того, он даже не упомянул в статье «Синерджи инкорпорейтед».

Орхидея облегченно выдохнула.

— Клементина, разве ты не помнишь, что мы работаем под прикрытием? Прошлым вечером Раф решил выдать меня за подобранную в брачном агентстве пару. Он не хотел, чтобы кто-то знал, что я работаю на него.

— Но ведь подвернулась такая идеальная возможность прорекламировать «Синерджи инкорпорейтед» как эксклюзивное агентство по оказанию фокус-услуг.

У Клементины был столь несчастный вид, что Орхидее стало ее жаль. Она подошла к главе агентства и погладила по широкому плечу:

— Ну, ну. Обещаю, когда все закончится, я попрошу Рафа упомянуть «Синерджи инкорпорейтед» парочке друзей. Ладно?

— Полагаю, это лучшее, на что мы можем надеяться сейчас, когда ты упустила такую невероятную возможность.

— Молодец! А сейчас я могу забрать свой чек?

— Конечно-конечно. Отдай ей чек, Байрон. — Клементина вперила взгляд в Орхидею. — Да, и вот еще что…

— Что? — спросила Орхидея, забирая протянутый Байроном конверт.

— По поводу всей этой ерунды в статье насчет Рафа Стоунбрейкера, продемонстрировавшего свою так называемую пару, подобранную брачным агентством, перед родственниками и членами совета директоров «Стоунбрейкер шипинг»…

— И что?

— Это ведь просто часть прикрытия, к которому вы со Стоунбрейкером прибегли? В этом ведь нет ни крупицы правды?

— Ой, не смеши меня! Хорошего вам Дня Основателей. — Орхидея поспешно направилась к выходу, решительно открыла дверь и устремилась по коридору к лифту.

Когда она выбралась на улицу, то уже взяла себя в руки. Ее внимание привлекла вывеска над входом в кофейню. Решение провести несколько минут наедине с самой собой над чашкой коф-ти латте было спонтанным. Как только Орхидея устроилась за одним из столиков, то поняла, что поступила правильно.

Ей нужно поразмыслить о Рафе. В его присутствии ей это плохо удавалось.

Увы, попивая латте и рассматривая оклеенную рекламными плакатами стену, Орхидея пришла к выводу, что и в его отсутствие думать о нем ясно тоже не так-то легко.

Над крошечным столиком, за которым она сидела, нависла чья-то тень. Перед ее мысленным взором вспыхнули образы мужчин в лыжных масках. Орхидея вздрогнула, пролив несколько капель латте.

— Простите, — одарил ее холодной улыбкой Селби Калверторп. — Не хотел вас пугать.

Орхидея пришла в себя и осторожно поставила чашку.

— Вы следили за мной, мистер Калверторп?

— Сегодня утром я кое-что проверил. Прошлым вечером возникла некая неразбериха с брачным агентством, в котором вы зарегистрированы.

— Вот как?

— По ходу дела я обнаружил, что последнее время вы работаете в «Синерджи инкорпорейтед». Я уже направлялся туда, чтобы выяснить, не помогут ли мне сотрудники связаться с вами, как увидел, что вы выходите из дверей и направляетесь в эту кофейню.

— Мистер Калверторп…

— Зовите меня Селби. Ведь нас надлежащим образом представили друг другу прошлым вечером. Не возражаете, если я присяду?

Она не придумала ни единой причины отказать. Знакомство на приеме с Селби и его женой Брианой было в лучшем случае мимолетным, зато представила их друг другу бабушка Рафа. Орхидея понимала, что без веского предлога не может вести себя грубо, а такого предлога у нее пока не имелось.

— Конечно, нет. — Она указала на стул, стоявший по противоположную сторону столика. — Почему вы меня искали?

— Потому что нам нужно поговорить, мисс Адамс. — Селби уселся напротив нее. — У нас с вами общая проблема.

— И какая?

— Мой кузен Раф. — Селби снова улыбнулся, и его глаза блеснули за стеклами модных очков. — К счастью, у меня есть решение.

— Не понимаю, о чем вы.

— Перейду прямо к делу. Руководство «Стоунбрейкер шипинг» — сборище типов с весьма консервативными взглядами, мисс Адамс. Они никогда не назначат главой компании неженатого человека или, по крайней мере, не помолвленного.

— Это факт?

— Да, — подтвердил Селби. — Это факт. Но я сильно подозреваю, что вы о нем осведомлены. Признаюсь, до недавнего времени я работал, исходя из предположения, что кузен не интересуется «Стоунбрейкер». Но возможно, я все неправильно понял.

— Почему вы изменили мнение?

— Увидев вчера вас с Рафом на приеме в честь дня рождения дяди Альфреда Джи, я смог придумать только одну причину, почему кузен вдруг внезапно появился с подобранной брачным агентством спутницей на семейном торжестве. Думаю, он решил попытаться вернуть то, от чего отказался долгие годы назад, поссорившись с Альфредом Джи.

— Зачем вы мне все это рассказываете, мистер Калверторп?

— Потому что не думаю, что вы знаете, во что ввязываетесь, мисс Адамс. Возможно, Раф действительно нашел вас через брачное агентство, хотя у меня есть сомнения на сей счет. Но даже если и так, готов спорить, что подобрали вас с невысокой степенью вероятности.

— Что вы имеете в виду?

— Если вы действительно подобраны агентством, то полагаю, что кузен оказал давление на своего брачного консультанта, чтобы тот нашел кандидатку. — Селби многозначительно помолчал. — Но в равной степени вероятно, что Раф нашел кого-то сам и заплатил, чтобы она сыграла роль.

— Вы подразумеваете, что Раф прибегнул бы к угрозам или подкупу?

Во взгляде Селби сверкнули ледяные искорки:

— Не надо так удивляться. Я знаю кузена. Раф пойдет на что угодно, лишь бы достичь желаемого, если сильно этого захочет.

— А с чего вы так уверены, что мы с Рафом не могли бы составить хорошую пару?

— Да бросьте, мисс Адамс. Я же не дурак. Мой кузен сталкер.

— Ну и что?

— У него очень необычный талант и к тому же высокого уровня. Агентствам редко удается находить для подобных ему пару. Даже если вам сказали, что у вас наполовину допустимое совпадение, я удивлен, что вы вообще стали рассматривать этот вариант, как возможный. Редкая женщина, у которой есть хоть что-то в голове, захочет выйти за охотника. Слишком много неизвестных в уравнении. Брак — это пожизненное заключение, мисс Адамс.

— Я прекрасно знаю об этом. Но дедушка Рафа — тоже сталкер, но, как я убедилась прошлым вечером, похоже, счастлив в браке.

— Дядя Альфред Джи — талант лишь четвертого уровня. У Рафа шестой. Я подозреваю, что даже гораздо выше. — Селби сузил глаза. — Более того, открою вам небольшой семейный секрет. Дядя Альфред Джи и тетя Эллен даже не были представлены друг другу через агентство.

— Правда?

— Это был брак по расчету, имевший место больше пятидесяти лет назад. Отец тети Эллен владел компанией, которую хотел получить дядя Альфред Джи. Отец тети Эллен хотел выдать ее замуж за члена семьи Стоунбрейкер. Они заключили сделку, и тетя Эллен шла к ней приложением.

— По мне, это выглядит удачной женитьбой.

Селби отмел ее замечание, пожав плечом:

— Иногда несогласованные с брачным агентством договоренности срабатывают. Черт, если верить легенде, в старые времена до колонизации так и положено было устраивать браки на Земле. Однако и разводы являлись тогда обычным делом.

— Семьи обычно распадались из-за системы. К счастью, нашим Основателям хватило ума по-другому устроить жизнь здесь, на Сент-Хеленс, — благочестиво пробормотала Орхидея.

— Вот именно, мисс Адамс. — Селби откинулся на стуле и многозначительно посмотрел на собеседницу. — В браках, не согласованных агентством, весьма велик фактор риска. И выхода в виде развода здесь, на Сент-Хеленс, нет.

— Это всем известно.

— Вам тоже лучше лишний раз подумать о вашем выборе пары с низкой совместимостью, мисс Адамс, даже если будущий жених богат.

— Вы так уверены, что мы с Рафом неподходящая пара?

— Вы можете думать, что риск того стоит. Может, вы считаете, что если у вас ничего не получится, то после свадьбы вы с кузеном сможете жить раздельно. Возможно, полагаете, что сможете получить все и сразу: деньги Стоунбрейкеров, положение в обществе, парочку тайных интрижек на стороне. Но не стоит на это рассчитывать.

— Почему же?

Селби мрачно улыбнулся.

— Потому что мой кузен сталкер. Уж поверьте мне, когда дело доходит до супружеской верности, сталкеры совершенно неблагоразумны и мыслят не столь современно. Не зря их называют пережитками прошлого, мисс Адамс.

— Прошу прощения?

— Я был уверен, что уж вы-то поймете. Вы ведь профессиональный концентратор. Сталкеры — дикари не только в области паранормальных способностей. Если вы рассчитываете на брак по расчету, подумайте еще раз.

— Это предупреждение?

— Да, мисс Адамс. — Селби наклонился вперед. — Лично против вас я ничего не имею, но я слишком много и тяжело трудился, слишком долго вынашивал планы, чтобы позволить вам или кому-либо еще перейти мне дорогу. Я собираюсь разрушить «Стоунбрейкер шипинг». И если вы не отойдете в сторону, вам придется плохо.

— Скажите, почему вы так хотите разрушить компанию? Ведь это и ваша семья, в конце концов.

— Это не ваше дело.

— Не согласна. Думаю, я имею право знать, почему меня запугивает такой влиятельный и богатый человек, как вы.

— Я вас не запугиваю, — нахмурился Селби. — Просто говорю вам, как обстоят дела.

— А я чувствую, что мне угрожают. И, прежде чем приму какое-то решение, хочу знать почему.

Помрачнев, Селби отпрянул:

— Я, уж конечно, не собираюсь делиться с вами всеми семейными секретами.

Орхидея помешала латте тонкой соломинкой.

— Скажите, Селби, что сделали вам родственники из семейной ветви Рафа, что вы так рассердились?

Она словно вытянула мешок с песком из основания дамбы, сдерживающей стену воды в половодье. В одно мгновение лицо Селби перекосилось от ярости. На парапсихическом уровне возникли и тут же исчезли резкие короткие импульсы энергии. Явный признак паранормальной энергии, вышедшей из-под жесткого контроля. Орхидея вспомнила, что Раф как-то упоминал, что его кузен техноталант.

— Может, и стоит рассказать вам, что случилось, — согласился Селби. — Может, правда убедит вас, насколько опасны сталкеры, особенно, если попутно они очень богаты и могущественны.

— Я вся внимание.

— Дядя Альфред Джи несет ответственность за смерть моего отца. Вот, что сделали мне Стоунбрейкеры. Довольны, мисс Адамс?

Рука Орхидеи замерла, перестав мешать латте.

— Это весьма серьезное обвинение.

— Увы, я не могу обратиться в суд, потому что нет никаких улик. Альфред Джи об этом позаботился. Но я вершу свой собственный суд, мисс Адамс. Не стойте у меня на пути.

— С чего вы решили, что вашего отца преднамеренно убили?

Селби поколебался. Орхидея наблюдала, как он вновь обретает самообладание. Она чувствовала, что он уже жалеет о неуправляемой вспышке.

— Мать в детстве рассказала мне всю историю.

— Что рассказала? Что случилось с вашим отцом?

Селби тряхнул головой, словно освобождаясь от последних остатков наваждения.

— Это не ваше дело. Вам не нужны подробности. Вам требуется только уяснить, что такие люди, как Раф и Альдфред Джи, опасны.

— Я всего лишь хочу понять.

— Вам не нужно ничего понимать, кроме одного: если вы не отступитесь, пока еще все хорошо, то вам придется плохо. — Он резко отодвинул стул и встал. — Больше я вас предупреждать не буду, мисс Адамс.

— Подождите, пожалуйста.

Теперь Селби снова держал себя в руках. Ушли бурлившие чувства, еще недавно горевшие в его взоре. С холодным спокойствием здравомыслящего человека он посмотрел на нее сверху вниз:

— С виду вы умная женщина. Я считал, что вы не настолько глупы, чтобы связываться со сталкером. Если вы ввязались в это ради денег, то я вам сочувствую. Впрочем, есть и другие способы достичь богатства, без рискованного брака с моим кузеном.

— О чем вы?

— Теперь я состоятельный человек, но стану еще богаче, когда воплощу в жизнь свои планы насчет «Стоунбрейкер». Я отблагодарю вас, если вы уйдете со сцены.

— Ух ты. — Орхидея широко распахнула глаза. — Никто еще не пытался меня подкупить.

Селби скрипнул зубами:

— Подумайте над моим предложением, мисс Адамс. Очень хорошо подумайте. Потому что так или иначе победа будет за мной.

Не проронив больше ни слова, Селби развернулся и вышел из кофейни. За ним пенился невидимый зрению след застарелой ярости и боли. Всеми своими физическими и метафизическими чувствами Орхидея уловила эти отголоски.