Сайрус отложил папку, которую перед этим внимательно изучал, откинулся на спинку стула, вытянул ноги и уставился в проем двери, отделявшей хранилище от комнаты, где были собраны каталоги и всевозможные документы.

Юджиния, проводившая инвентаризацию коллекции Дэвентри, с головой ушла в свои дела, но Сайрус знал, что она сейчас не в лучшем расположении духа, ибо Ронда Прайс до сих пор не вернулась на остров.

Комната, где хранились каталоги, была несколько тесновата, но, с точки зрения Сайруса, находиться тут приятнее, чем в хранилище. Конечно, ни одно из помещений Стеклянного дома нельзя назвать уютным, однако в хранилище он чувствовал какое-то особое напряжение.

Колфакс не считал себя человеком с развитым воображением. Тем не менее, когда он заглядывал в помещение, где стояли экспонаты, ему казалось, что он попал в стеклянные джунгли со стеклянными зарослями, среди которых прячутся стеклянные хищники, жадно пожирающие его глазами.

В отличие от галереи на третьем этаже, залитой ярким светом, хранилище было оформлено не в классическом музейном стиле: потолки и стены зеркальные, футляры с экспонатами стеклянные, в результате каждый предмет коллекции многократно отражался и по бокам комнаты, и вверху.

Но особенно неприятным Колфакс считал мертвенный зеленоватый свет ламп дневного освещения, вмонтированных в монолитный стеклянный пол.

Экспонаты, заключенные в стеклянные футляры со специальной подсветкой, сверкали будто драгоценные камни. Юджинию окружали настоящие шедевры, сделанные большей частью из цветного стекла, — изумрудного цвета кувшины, топазового оттенка вазы, рубиновые кубки, бирюзовые бутыли. Предметы из обычного прозрачного стекла на этом фоне выглядели странно.

Юджиния стояла в дальнем конце хранилища, наклонившись над большим стеклянным пресс-папье, и Сайрус невольно улыбнулся.

Сегодня она надела одну из своих многочисленных черных кофточек. Эта, правда, отличалась от других жестким воротничком и длинными свободными рукавами. На ее ногах красовались черные шлепанцы, которые она носила внутри Стеклянного дома.

Сосредоточенное выражение лица Юджинии привлекло внимание Колфакса к предмету, который она рассматривала. Вот ее рука с пресс-папье немного повернулась, и оно засверкало так, словно внутри у него расцвели маленькие яркие цветы.

— Ценная вещь? — лениво осведомился Сайрус.

— Все относительно, — ответила Юджиния, не поднимая головы. — Вещица очень красивая, на легальном рынке ее цена составит несколько тысяч долларов. Но для Либрукского музея она большого интереса не представляет. В нашей коллекции пресс-папье уже есть несколько достойных экземпляров.

— Ясно, — протянул Колфакс, с интересом разглядывая ее фигуру.

Ощутив признаки голода, не имеющего отношения к пище, он все же заставил себя на время отвести взгляд. Упражнения по самоконтролю будут ему полезны, они укрепляют силу воли. Кроме того, его не интересует близость с женщиной, которая не испытывает к нему сексуального влечения.

— Вам удалось что-нибудь раскопать? — спросила Юджиния — Пока нет. — Сайрус взглянул на отложенную папку. — Обычные бумаги коллекционера, собирающего ценные произведения искусства. Сертификаты подлинности, чеки, фотографии, исторические справки по тому или иному экспонату. Но я изучил лишь треть содержимого ящиков стола. Работы предстоит много.

— Пожалуй, я еще раз позвоню Ронде Прайс.

— Вы звонили ей уже целую дюжину раз. Совершенно очевидно, что она не приехала. Нет смысла звонить, пока Не придет следующий паром.

Юджиния вздохнула.

— Наверное, вы правы. — Она осторожно вернула пресс-папье на место и взяла тяжелый, обильно украшенный бокал. — Узнаете?

— Кажется, он изображен на купленной вами позавчера картине, верно?

— Да. — Юджиния обвела взглядом подсвеченное зеленоватым неоновым светом помещение. — В качестве фона Нелли явно использовала именно эту комнату. И когда рисовала подаренную мне картину.

— Вы говорите, их было четыре?

— Так она сказала. В существовании двух я уже убедилась. Интересно, что случилось с остальными.

— Возможно, она не смогла их закончить. — предположил Сайрус.

— Нет, она говорила, что написала четыре картины. — Юджиния взяла флакон для духов, украшенный эмалью. — Красиво, очень красиво.

— Что это такое?

— Произведение Эмиля Галле. Он был наиболее выдающимся представителем направления арт-нуво во Франции.

— Дорогая штука?

— Очень. — Юджиния перевернула страницу описи. — Если верить пометкам Дэвентри, он приобрел ее на аукционе семь лет назад.

— Расскажите мне о Дэвентри, — спокойно попросил Сайрус.

— Что именно вы хотите знать?

— Как вы с ним познакомились?

— Я уже говорила, он обратился ко мне за профессиональной консультацией.

— Какого рода информацию он хотел от вас получить?

Юджиния осторожно поставила на место флакон Галле — Он попросил оценить небольшой римский кубок, приобретенный им в Англии. — Она указала рукой в другой конец хранилища, — Вон тот, справа. Он решил собирать древнее стекло, и ему требовался совет специалиста.

— Значит, он пришел к вам за консультацией?

— Да. Поскольку он к тому времени уже принял рещение оставить свою коллекцию Либрукскому музею, я была рада ему помочь.

Сайрус с интересом наблюдал, как свет, преломляясь в зеркалах, сияет на ее волосах. Он вдруг вспомнил одно из условий, которые Юджиния считала необходимым для близости с мужчиной.

— Общие интересы?

— Простите?

— Ничего. — Сайрус посмотрел на римский кубок из дымчатого стекла. Поверхность имела странный бронзовый отлив. — Скажите, а этот блеск — результат того, что кубок долгое время пролежал в земле?

— Да, — подтвердила Юджиния, слегка приподняв брови. — Вероятно, кубок положили в могилу при ритуальном захоронении. Римляне делали огромное количество предметов из стекла. Очень многие из них сохранились.

— Не стоит удивляться, что я знаю, откуда берется этот необычный оттенок. Я же говорил, за последние три года мне пришлось провести кое-какие исследования, касающиеся старинного стекла.

— Да, говорили.

— Кубок Аида не имеет такого блеска. И на нем тщательно проработаны все детали. Черты лица Персефоны вырезаны с таким искусством, что кажется, будто можно угадать ее мысли.

Юджиния окинула Колфакса задумчивым взглядом.

— А что вы можете сказать о лице Аида? Какое у него выражение?

— Он преследует Персефону, которая пытается бежать из подземного царства. Выражение его лица вполне соответствует обстоятельствам.

— Оно выражает гнев? Злобу?

— На лице у него отчаяние.

— Отчаяние? — переспросила Юджиния, нахмурившись.

— Именно, а что еще он может чувствовать?

— Не знаю. Он — властелин подземного царства. Могущественный, опасный, привыкший все делать по-своему. Мне кажется, поступок Персефоны должен был привести его в бещенство.

— Тот, кто изготовил кубок, понимал состояние Аида, — тихо произнес Сайрус. — Он знал, что, потеряв Персефону, он потеряет женщину, которая может осветить его царство.

— Возможно. Значит, вы действительно видели три года назад какой-то кубок и уверены, что это именно кубок Аида, а не подделка?

— Совершенно уверен, — ответил Сайрус, устраиваясь поудобнее на стуле. — Но мы отклонились от темы нашего разговора, давайте вернемся к Дэвентри.

Юджиния закрыла футляр, в котором хранился флакон, изготовленный талантливым французом.

— Что еще вы хотите знать?

— Все, что вам известно. — Сайрус помедлил немного и сделал выпад наугад:

— Вы с ним встречались?

Да, — ответила Юджиния, глядя на голубую, украшенную гравировкой вазу. — Хотя недолго.

Сайруса поразило болезненное ощущение, возникшее у него в животе. Значит, у Юджинии была связь с Дэвентри. Черт подери!

— А почему вы перестали встречаться? — поинтересовался он, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. — По идее вы с ним должны бы составить прекрасную пару.

Юджиния резко обернулась, глаза ее были широко раскрыты от изумления.

— С чего вы это взяли?

— Насколько я понимаю, Дэвентри соответствовал вашим требованиям. Интересовался изделиями из стекла, был человеком высокообразованным, культурным. И вообще шикарным мужчиной. По моим сведениям, женщины считали его весьма привлекательным. Что же случилось?

— Трудно объяснить.

— Может, все произошло из-за Нелли? Он бросил вас и начал ухаживать за ней?

— Вы не очень деликатны, — возмутилась Юджиния.

— Как сказать. Бывают ситуации, когда я весьма деликатен. Но иногда деликатность себя не оправдывает. Расскажите, что произошло между вами и Дэвентри.

— С какой стати? Это мое личное дело.

— Послушайте, Юджиния, я ведь не ради праздного любопытства задаю вам вопросы, я работаю. Мы с вами заключили сделку, надеюсь, вы еще помните? Чем больше я узнаю о Дэвентри, тем легче будет установить, имеет ли он какое-либо отношение к гибели Нелли.

Юджиния хмыкнула и скорчила недоверчивую гримасу.

— Вы хотите разузнать о нем побольше, потому что это поможет выяснить, куда он дел кубок Аида.

— И это тоже.

— Ну хорошо, я скажу вам, почему мы перестали встречаться. Но если мои слова покажутся вам странными, не обессудьте. Пожалуй, я и сама не очень понимаю причину.

— Я слушаю.

— Дэвентри был кровопийцей.

Сайрус похолодел.

— Не могли бы вы рассказать поподробнее?

— Дэвентри использовал людей для достижения своих целей. Он обладал определенным шармом, некой харизмой и пользовался ими, чтобы высасывать из жертв все соки, добиваться от них того, чего ему хотелось.

Сайрусу показалось, что температура в комнате поднялась на добрых тридцать градусов.

— И чего же он хотел от вас?

— Информацию.

— Какую информацию?

Юджиния двинулась по проходу, бесшумно ступая по стеклянному полу.

— Он хотел как можно больше узнать о старинных изделиях из стекла, поскольку начал их коллекционировать и был полон энтузиазма, даже страсти.

— Страсти, говорите?

— Он буквально впитывал каждое мое слово. Честно говоря, поначалу мне это льстило. Знаете, какая редкость для женщины сходить куда-нибудь с мужчиной, который действительно слушает, что она говорит?

Сам не зная почему, Сайрус вдруг решил вступиться за братьев по полу.

— Может, вы встречались не с теми мужчинами.

— Возможно. Как бы то ни было, к моменту третьего свидания с Дэвентри у меня появились сомнения, надо ли продолжать наши встречи. А к четвертому я уже точно знала, что их следует прекратить.

— Скажите, а он… — Сайрус замолчал, подыскивая нужное слово, чтобы вопрос прозвучал по возможности помягче. — Был ли он сексуально агрессивен?

— Чтобы добиться желаемого, он, как правило, использовал свое обаяние, — холодно ответила Юджиния. — Впрочем, к концу наших недолгих отношений у меня сложилось впечатление, что он без колебаний прибегнет и к силе, если сочтет ее наиболее эффективным способом получить свое.

Сайрус почувствовал, как мышцы на его плечах напряглись.

— Вы пришли к такому выводу, основываясь на его словах или действиях?

— Не совсем — Юджиния, продолжавшая расхаживать по комнате, ускорила шаги и крепче прижала к груди скрещенные руки. — Понимаете, временами, когда ему казалось, что я не замечаю его взгляда, он довольно странно на меня смотрел, холодно, оценивающе. Уловить его взгляд было непросто, так как ему ничего не стоило в любой момент изменить выражение лица и стать утонченным и обаятельным. Когда я пыталась объяснить это Нелли, она сочла меня ненормальной. И еще сказала, что я просто ревную.

Сайрусу ужасно не хотелось задавать следующий вопрос, но избежать этого не представлялось возможным.

— Вы спали с Дэвентри?

Во взгляде Юджинии, обращенном на него, мелькнула безнадежность.

— Скажите, ну хоть когда-нибудь вы можете проявить деликатность? Если соберетесь, предупредите меня, не хочется пропускать такой случай.

— Извините. Я не смог придумать, как мне спросить иначе.

— Но вы хотя бы пытались?

— Разумеется. Но вопрос очень трудный.

— Да, пожалуй. И если бы я спала с Дэвентри, то не стала бы на него отвечать. — Юджиния взглянула на зеркальный потолок. — Но поскольку этого не было, то, видимо, нет ничего страшного, если я все-таки скажу, что до этого мы не дошли. Отношения у нас остались чисто деловыми, профессиональными.

— Ясно, Они прервались, когда вы решили, что Дэвентри нечто вроде человека-вампира.

— Мне не нравилось ощущение, что меня используют.

— Вас легко понять.

Юджиния остановилась перед большим футляром и начала разглядывать массивный кувшин из черного и золотистого стекла.

— Если говорить откровенно, то наши с Дэвентри отношения и не могли бы дойти до физической близости, даже если бы я считала его достаточно привлекательным.

— Почему же?

— Мне кажется, Дэвентри в сексуальном плане интересовали только художницы, как Нелли. Со мной он некоторое время был галантным, обворожительным, поскольку хотел выудить у меня все, что я знала о стекле четвертого века. Но вряд ли я привлекала его как женщина. — Юджиния еще пристальнее уставилась на черно-золотой кувшин. — В физическом смысле. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

— Да, понимаю, — ответил Сайрус, разглядывая мягкую линию ее шеи. Внизу живота он снова ощутил напряжение. — И все же мне трудно поверить, что он не пытался вас соблазнить.

Взгляд, которым одарила его Юджиния, был более чем красноречив.

— Я уверен, вы бы такого не потерпели, — быстро добавил он.

— Благодарю за доверие, — язвительно заметила она.

— Нет проблем. У меня к вам еще один профессиональный вопрос.

— Чего я и боялась.

— Если он был столь обаятельным и у вас было так много общего, почему вы не оценили его блестящих качеств?

— Интуиция, — сказала Юджиния. — У меня тонкий нюх на подделки.

В пять часов вечера Юджиния положила хромированную трубку на рычаг и посмотрела на Сайруса.

— Ронда Прайс не отвечает на звонки.

— Вероятно, она еще не вернулась, — предположил он, глядя сквозь прозрачную стену на струи дождя, хлеставшие по воде пролива.

— Следующий паром должен прийти в шесть, и больше их сегодня не будет.

— Хороший частный сыщик должен проявлять терпение.

Юджиния нервно забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

— Не могу же я потратить все лето на выяснение.

— Мы на острове лишь четвертый вечер, — заметил Сайрус.

— И за это время мне удалось выяснить лишь то, что некая женщина по имени Ронда Прайс старается продавать картины Нелли как собственные.

— Все же у вас дела идут лучше, чем у меня. Думаю, нам обоим нужно сделать перерыв. Как вы смотрите на то, чтобы мы с вами отдохнули? Можно объехать остров, а затем пообедать в городе.

— А где вы хотите пообедать? — спросила Юджиния и расстроилась, услышав в собственном голосе алчные нотки. — Это ведь не Сиэтл. Я насчитала в городе всего два ресторана, включая кафе «Неоновый закат». Но там я обедать не собираюсь — местечко из тех, где подают несвежие пончики и жирные гамбургеры.

— Тогда отправимся в рыбный ресторан в гавани.

— Ладно. Возможно, нам действительно полезно уехать отсюда хотя бы на вечер. Я очень люблю стекло, и место здесь интересное с архитектурной точки зрения, но от него скоро начинаешь уставать.

— Что правда, то правда.

Невинная реплика Колфакса почему-то заставила Юджинию расхохотаться.

— Да ладно вам, не так уж здесь плохо. А теперь поехали в город. — Когда она вставала с кресла, ее вдруг осенила новая мысль:

— По пути можно проехать мимо дома Ронды Прайс.

— Не выдумывайте, — устало возразил Сайрус. — Если вы рассчитываете, что я стану помогать вам незаконно проникнуть в чужое жилище, то вы ошибаетесь.

— Мне это и в голову не приходило, — удивленно раскрыла глаза Юджиния. — Я только подумала, что она сидит дома и просто не отвечает на телефонные звонки.

— Так я вам и поверил.

— Вы всегда такой подозрительный? — поинтересовалась Юджиния.

— В зависимости от обстоятельств.

В половине девятого вечера Юджиния решила, что теперь она чувствует себя гораздо лучше и стала куда менее раздражительной. Она сидела рядом с Сайрусом за столиком возле окна в ресторанчике, расположенном в гавани, и с аппетитом доедала порцию жареных моллюсков.

— Ладно, я согласна, идея была хорошая, — сказала она наконец, отложив вилку. — Я рада, что мы на время уехали из дома, хотя вы и не позволили мне зайти к Ронде Прайс.

То, что Сайрус отверг спонтанно родившийся у нее план, порядком разочаровало Юджинию. Правда, он согласился медленно проехать мимо небольшого коттеджа Ронды, но когда они увидели, что в окнах не горит свет, а на подъездной аллее нет машины, он не позволил ей выйти из автомобиля.

— Я так и знал, что вы не откажетесь от своего намерения, — сказал Колфакс.

— Вы могли бы все же быть несговорчивее. Я всего лишь хотела заглянуть в окна.

— Поверьте, утром вы еще поблагодарите меня за несговорчивость, — усмехнулся он.

— А я считала вас рисковым парнем, думала, частные детективы всегда пускаются на авантюры, чтобы найти ключ к тому или иному делу.

— Частный детектив, не желающий потерять лицензию и вообще свой бизнес, старается избегать незаконных действий.

Официантка подошла к их столику, чтобы забрать пустые тарелки. Когда она удалилась, Юджиния поставила локти на истертую столешницу и подперла ладонями подбородок. Она поймала себя на том, что Сайрус Колфакс вызывает у нее любопытство, ей хотелось узнать о нем побольше.

— Как долго вы занимаетесь охранным бизнесом? — спросила она.

— Я взялся за это дело, когда мне было около тридцати.

— А до того были полицейским, не так ли?

— Да.

— Почему же вы ушли из полиции?

— Я не могу реализовать свои способности в бюрократической организации, — после некоторого колебания ответил Сайрус. — Я вообще не командный игрок, скорее, одиночка. Мне хотелось самому быть своим боссом.

— Значит, вы любите приказывать, а не исполнять приказы.

— Пожалуй.

— И вы решили открыть свое дело. Как все начиналось?

— Сначала я работал один. Потом нанял Квинта Ятса. Он просто кудесник по части компьютеров, что по нынешним временам очень важно. Затем я начал расширять дело, вот тогда-то и появился Дэмиен Марч. У него тоже было собственное агентство, он предложил мне объединить наши фирмы и заняться поиском богатых клиентов.

— Получилось?

— Нет. — Взгляд Сайруса стал холодным. — Я почти сразу понял, что совершил ошибку, но все же тянул еще полгода, пока окончательно не убедился, что с партнерством надо кончать. К сожалению, заказ, связанный с кубком Аида, подвернулся раньше, чем я успел это сделать.

— Вы думаете, именно Дэмиен Марч украл кубок и подставил вас?

— Не думаю, а знаю.

— Каким образом в этом оказалась замешанной ваша жена? Почему вы уверены, что ее убил Дэмиен Марч?

— Вы сказали, что Адам Дэвентри использовал людей в своих интересах, он был вроде вампира, высасывавшего из других то, что ему было нужно. Таков был и Марч.

— Что вы имеете в виду?

— Моя жена была очень доброй женщиной. Очень красивой, очень деликатной, хорошо воспитанной. И очень наивной. Она не могла тягаться с Марчем.

— Все же я не понимаю, почему вы считаете, что ее убил он, — нахмурилась Юджиния.

— Я ведь уже говорил, она слишком много знала, и он хотел замести следы.

— Но каким образом ваша жена узнала о его планах? Случайно увидела нечто такое, чего ей не следовало видеть? Подслушала телефонный разговор Марча, из которого ей все стало ясно?

— Не совсем так. — Сайрус уставился в чашку с кофе. — Марч хотел, чтобы Кэти помогла ему в реализации плана похищения кубка Аида. Для этого он соблазнил ее.

— Соблазнил?

— Он воспользовался ее наивностью и подставил меня, а когда Кэти стала ему не нужна, он избавился от нее.

Юджиния на какое-то время лишилась дара речи.

— Подождите минутку, — сказала она немного погодя. — Я хочу убедиться, правильно ли вас поняла. Значит, у вашей жены был роман с вашим партнером по бизнесу, она помогала ему в реализации его плана, а он после этого убил ее, заметая следы.

— Марч воспользовался добротой и доверчивостью Кэти, обманул ее, а потом расправился с ней.

— Добротой и доверчивостью, говорите? Она была так добра и доверчива, что не умела отличить добро от зла? Не знала, что такое хорошо и что такое плохо? Была слишком деликатна, чтобы сохранить верность мужу?

— Что вы хотите сказать, черт побери?

— Сайрус, я сочувствую вашему горю. Вы любили свою жену, это очевидно. Но ваши чувства к ней мешают вам объективно оценить ее поведение. На мой взгляд, она вела себя вероломно, изменяла вам и просто-напросто вас предала.

— Думаю, нам пора возвращаться. — Сайрус швырнул на стол салфетку.

— Можете бросать салфетку, можете разорвать ее в мелкие клочки, но женщине, на которой вы были женаты, не хватало характера и чувства собственного достоинства.

— Как вы смеете так говорить о Кэти?

— Я объективна и говорю правду. Где же была ее супружеская верность?

Теперь Колфакс стал no-настоящему страшным.

— Вы говорите о вещах, о которых не имеете никакого понятия.

— А вы ей изменяли?

— Никогда.

— Почему?

— Потому что она была моей женой.

— А вы были ее мужем. Ей следовало бы оставаться верной при любых обстоятельствах. — Говоря это, Юджиния вспомнила аргументы, с помощью которых отец объяснял свое рещение подать на развод с ее матерью. — Даже если по каким-то причинам она разлюбила вас, это не оправдывает ее слабохарактерность, лживость и эгоизм.

— Черт возьми, Юджиния…

— Я терпеть не могу людей, у которых нет чувства ответственности. Подумать только, вы три года пытаетесь отыскать ее убийцу. Она этого не заслуживает.

— Если вы скажете еще хоть слово…

— Я не стану больше ничего говорить. — Юджиния вскочила со стула, с удивлением отметив про себя, что у нее дрожат руки. — Простите, мне надо зайти в женскую комнату.

— Сядьте.

— Не беспокойтесь, я сейчас вернусь. Ключи от машины у вас, на этом острове вряд ли есть такси, а идти обратно пешком я не собираюсь.

Резко повернувшись, Юджиния стала пробираться между столиками в сторону выхода. Хотя она ни разу не оглянулась, она чувствовала спиной гневный взгляд Сайруса и ругала себя за то, что так глупо сорвалась. Если Колфакс считал покойную жену ангелом, какое ей, Юджинии Свифт, до этого дело? Каждый человек волен по-своему оценивать прошлое, и она не имела права лишать Сайруса того утещения, которое ему давали воспоминания о супруге. Юджиния решила обязательно извиниться, когда вернется к столику.

Она торопливо прошла по узкому коридору с указателем «Туалетные комнаты», отыскала дверь с надписью «Для женщин»и открыла ее. К ее большому облегчению, внутри никого не оказалось. Подойдя к зеркалу, Юджиния уставилась на свое отражение, размышляя о том, почему она вдруг вышла из себя. Такого с ней раньше не бывало.

Когда дверь за ее спиной открылась, Юджиния напряглась, испугавшись, что Сайрус последует за ней, чтобы продолжить спор. Однако в зеркале она увидела невысокую, худую женщину лет тридцати в застиранных, испачканных краской джинсах и грязном свитере. Угловатое лицо с бледными, какими-то вылинявшими глазами обрамляли прямые светлые волосы.

— Меня зовут Ронда Прайс, — сказала она. — Фенелла Уикс передала, что вы меня разыскиваете.

— Да, — обернулась Юджиния. — Мне хотелось бы с вами поговорить. Дело касается ваших картин. Меня зовут…

— Я знаю, кто вы. — Ронда сжала тонкие, словно паучьи лапки руки в кулачки. — Я пришла сюда, чтобы предупредить вас. Держитесь от меня подальше, ясно? Я не хочу разговаривать с вами о моих работах. Я вообще ни с кем не хочу о них говорить.

— Пожалуйста, мне надо задать вам несколько вопросов.

— Оставьте меня в покое, черт бы вас побрал. Даже близко ко мне не подходите. — И Ронда выбежала в коридор.

Не зная толком, как поступить, Юджиния бросилась следом и успела заметить, что Ронда Прайс свернула к запасному выходу из ресторана.

Она метнулась туда же и оказалась на плохо освещенном старом пирсе. По запаху тухлой рыбы она догадалась, что где-то рядом стоят мусорные баки ресторана. В темноте послышались шаги бегущего человека. По-видимому, Ронда намеревалась обогнуть ресторан, чтобы попасть на автомобильную стоянку.

Не зная толком, что будет делать, если ей в самом деле удастся поймать художницу, Юджиния бросилась в погоню, радуясь, что не надела туфли на высоких каблуках.

Где-то неподалеку раздался крик, потом наступила тишина, а через секунду до Юджинии донесся всплеск. Свернув за угол ресторана и увидев, что Ронды нигде нет, Юджиния вернулась на пирс и стала глядеть в воду.

Несмотря на тусклый свет фонарей, она все же различила покачивающееся на волнах неподвижное тело, плавающее лицом вниз.

Юджиния в отчаянии огляделась, заметив висящий на перилах спасательный круг, похожий на гигантский пончик, рядом с ним была ржавая металлическая лестница, уходившая прямо в холодную, черную воду.

— Помогите! — закричала Юджиния, сбрасывая туфли. — Женщина упала в воду!

Она надеялась, что ее кто-нибудь услышит, но ждать помощи не было времени, Ронда Прайс вот-вот утонет. Схватив круг, она начала спускаться по лестнице, которая застонала под ее весом.

На пирсе раздались чьи-то шаги, но не приближающиеся, а, наоборот, удаляющиеся.

— Подождите! — крикнула Юджиния. — Мне нужна помощь!

Однако звук шагов растворился в ночи.

Лестница издала душераздирающий стон, перещедший в громкий металлический скрежет, ступенька подломилась, и Юджиния с высоты трех футов рухнула в ледяную воду.