Рейн так потрясло его признание, что несколько секунд она не могла обрести голос.

— Это у вас юмор такой? — наконец, спросила Рейн.

— Я не шучу. — Он наблюдал за Рейн своими поразительными загадочными глазами. — Эта способность проявилась в полную силу, когда мне было лет девятнадцать. Все ждали, что я стану «пара-охотником», как большинство мужчин в нашей семье.

— Что значит «пара-охотником»?

— Это разновидность психического таланта, возникшая когда-то у человека, как природная способность к охоте. У охотников сверхъестественные рефлексы и способность улавливать психические следы, оставленные насилием. Вдобавок, они могут хорошо видеть в темноте.

Рейн досадливо сморщила нос:

— И на кого же они любят охотиться? На слонов? Лосей? На дичь?

Зак улыбнулся.

— Возможно, так было в древности, когда способность охотиться на больших животных имела жизненно важное значение. В наше время они предпочитают охотиться на себе подобных. Большей частью из спортивного интереса, полагаю.

От шока ее передернуло:

— Они охотятся на людей?

— Да успокойтесь вы. Большинство охотников, которые мне известны, работают в правоохранительных органах. — Секунду он молчал. — Хотя должен признать, некоторые пошли по кривой дорожке. Но, насколько знаю, в семье Джонсов таковых не имеется.

— Понимаю. — Она посмотрела на дверь, прикидывая, успеет ли до нее добежать.

— Расслабьтесь, — успокоил Зак. — Я же только что сказал, что я не охотник.

Рейн, поколебавшись, раздраженно заметила:

— Вы и мысли тоже читаете?

— Нет. Эксперты утверждают, что это невозможно.

— А что точнее вы такое?

— Технически в пределах Общества мои способности известны, как талант отражателя десятого уровня.

— А в мире что это из себя представляет? — спросила она.

— В лучшем случае эксперты могут определить это, как редкий случай психометрии.

— То есть способность чувствовать вещи прикосновением.

— Верно. Ваше яснослышание — это другая форма.

— Почему ваши способности назвали назвали талантом отражателя?

Зак уперся локтями в подлокотники и сцепил пальцы вместе. Что ж, придется внести академический дух в задушевную беседу у камелька.

— Вы когда-нибудь слышали о зеркальной интуиции?

Рейн коротко кивнула:

— Это то, что дает людям социальные намеки? Если мы видим, как кто-то хмурится или улыбается, то интуитивно понимаем, что происходит. Нам не приходится специально останавливаться и анализировать это выражение эмоций.

— Верно. И если мы видим, что кто-то берет нож, то довольно быстро можем определить, что человек собирается сделать: разрезать бифштекс или перерезать кому-нибудь глотку.

— Я читала статью об этом явлении, — призналась Рейн. — Существует теория, что это связано с какими-то специальными клетками в нашем мозгу. Они позволяют нам мысленно отражать действия других и принимать мгновенные решения. Защитный механизм на очень глубоком уровне.

Он сложил вместе кончики пальцев.

— Никто в точности не знает, как работает наша зеркальная интуиция, но одно совершенно определенно известно: почти каждый имеет эту способность в той или иной степени. Фактически мы применяем ее ко всякому, при условии, что не встречаемся ни с кем, кто такой талант не демонстрирует, людей, больных аутизмом или шизофренией, к примеру.

— Вы пытаетесь объяснить, что у вас паранормальная версия этой способности?

Зак взглянул на нее поверх сложенных домиком пальцев.

— С моей формой таланта я могу коснуться ножа или пистолета, или камня, которые служили для убийства или нанесения увечья, и отразить интуитивно ощущения и ответные чувства человека, использовавшего это оружие. Я могу почувствовать, что этот человек собирался делать, или что предчувствовала жертва. Я так же очень хорош в трактирной драке.

Она застыла:

— Простите?

Зак улыбнулся:

— Мои способности позволяют предугадывать действия противника. Но я стараюсь избегать такого рода упражнений.

— Надеюсь, что так. — Рейн нахмурилась. — У меня тоже талант отражателя?

— Нет. Психометрия яснослышания работает по-другому. Это не зрительный талант. Тем не менее, похоже, у вас талант десятого уровня, как и у меня.

— Но откуда вы знаете, что у меня десятый уровень, что бы это ни значило?

— Члены Общества распределены по так называемой шкале Джонса. Она считается от одного до десяти, согласно уровню психической энергии, которую способен выработать тот или иной человек. Специалисты задержались с вашей оценкой, потому что ваша тетя никогда не приводила вас на тестирование, когда ваши психические способности развились в подростковом возрасте.

Рейн не знала, что сказать. Ей с трудом верилось, что она вот сидит здесь, обсуждает психические таланты с мужчиной, словно это самые обыкновенные в мире вещи, вроде карих глаз или каштановых волос. У нее никогда не было столь доверительных бесед с незнакомцами.

За исключением Брэдли, она никогда даже не обсуждала психическую сторону своей натуры ни с кем, кроме тети Веллы и ее узкого круга друзей. Велла не одобряла такие разговоры, напоминая Рейн, что следует всегда хранить этот секрет в тайне. Попытка раскрыться перед Брэдли обернулась серьезной ошибкой.

Словно понимая, о чем она думала, Зак послал ей ободряющую улыбку:

— Проклятье, да вы пропустили массу вещей из-за того, что росли вне Общества. Сколько людей со сверхспособностями вы встретили за свою жизнь, помимо тети и отца?

— Мне попадались люди, которые заявляли, что они экстрасенсы, — призналась Рейн. — Кое-кто работал в качестве консультантов в полицейских департаментах. Парочка из них занималась гаданием. Один писал книгу, как достичь своей психической стороны через сновидения.

Его зубы блеснули в краткой усмешке:

— Я ее читал. Полнейшая чушь.

— Да, согласна. — Рейн вдруг улыбнулась. — Приятно узнать, что кто-то еще пришел к такому же заключению. — Рейн поколебалась и продолжила. — А то эта книга несколько недель возглавляла список бестселлеров.

— Повсюду водятся множество доверчивых людей и не меньшее количество мошенников, которые только рады воспользоваться этой доверчивостью.

Зак рассматривал Рейн с задумчивым выражением на лице.

— У меня такое чувство, что, за исключением вашей тети, каждый встреченный вами в сознательном возрасте так называемый экстрасенс был либо мошенником, либо ненормальным.

— Моя тетя была счастливым исключением.

— Знаю. Но бьюсь об заклад, что всякий раз, когда вы смотрели ей в глаза, вам приходили мысли, а не видите ли вы свое собственное будущее.

Сокровенное знание, звучавшее в его словах, немного выбивало из колеи. Рейн не привыкла иметь дело с кем-либо в своем окружении, кто так хорошо понимал ее. Она не знала, что ответить на это.

— Хочу сказать вам кое-что, что вы не найдете в этом деле, — произнес Зак, указывая на конверт. — Один из наших аналитиков составил на вас психологический портрет. В заключении значится, что просто чудо, что вы не оказались в больнице или не стали принимать тяжелые медицинские препараты, когда впервые столкнулись со своими сверхчувствами.

Внутри ее все похолодело, но Рейн постаралась удержать на лице выражение вежливого любопытства:

— Не значит ли это, что я окончу свои дни в лечебнице, как тетя?

— Конечно, нет. — В словах его звучала абсолютная убежденность.

Рейн задержала дыхание, боясь поверить:

— Почему они так уверены в этом?

— Статистика утверждает, что психологические проблемы, связанные со сверхчувствительностью, проявляются рано, обычно в то время, когда талант только начинает проявляться. Годам к восемнадцати-девятнадцати. Если бы вам было суждено оказаться под психиатрическим наблюдением или лечиться сильными лекарствами из-за своих способностей яснослышания, сейчас бы вы уже это знали.

— Но у тети Веллы не возникало проблем до тридцати двух лет. Мне сейчас столько же.

— Не стану вас обманывать, никто не знает, почему ваша тетя попала в лечебницу. Но очень не похоже, что это имело отношение к ее таланту. Она прекрасно с ним управлялась до тридцати лет.

— Но вы утверждаете, что ваши аналитики удивлялись, почему меня не посадили в сумасшедший дом?

— Психометрия яснослышания, особенно десятого уровня, один из самых трудных талантов, с которыми имеют дело, поскольку ощущения очень сильно выбивают из колеи. Без внешнего обучения по приобретению навыков, легко поверить, что вы сходите с ума. Люди вокруг вас обычно немедленно приходят к этому заключению и отсылают вас к докторам. И вы кончаете либо накачиванием лекарств, либо лечебницей. Будто сами накликали беду.

Рейн так крепко схватилась за подлокотники, что ногти впились в обивку.

— У меня все происходит так, словно какой-то незнакомец вторгается в мой разум. Ужасно глубоко и так неприятно. И все это заставляет меня чувствовать себя… оскверненной.

— Поверьте мне, пойманные мною мимолетные образы, что ощущает незнакомец, когда втыкает в чью-нибудь грудь нож, настолько же неприятны. Словно я сам убиваю. А уж что впоследствии я чувствую…

Зак резко оборвал себя.

Рейн почувствовала, что он не ожидал такой откровенности от себя по отношению к ней, и поняла, что он не хочет ничего добавлять к сказанному.

Затем он явно сознательно похлопал кончиками пальцев друг о друга. Потом еще раз. И еще.

— Я ощущаю себя грязным, — тихо сказал вдруг Зак. — Будто тьма в душе убийцы просочилась в меня.

Рейн пытливо взглянула в его лицо.

— То же самое происходит со мной.

Его рот изогнулся в странной, потрясенной улыбке.

— Я никому прежде не признавался в этом. Я имею в виду то, что тьма убийцы проникает в меня.

— Я тоже. — Рейн глубоко вздохнула. — Всегда предполагала, что глупо говорить народу, что боюсь, как бы часть этой темной энергии преступников и убийц не осела во мне. Я не хотела беспокоить близких мне людей, и это уж явно не могло служить темой для разговоров на вечеринке с коктейлями.

— Вот потому-то я тоже молчу об этом.

Делимся секретами, подумала она. Полнейшая интимность ситуации была просто неописуемой. Как она могла вести такие разговоры с человеком, с которым только что познакомилась? Куда это заведет? Возможно туда, куда она и хотела?

— Слышать голоса довольно неприятно, — произнесла Рейн. — А уж каково это — видеть образы, я не могу даже представить.

— На что похожи голоса? — с искренним любопытством спросил Зак.

— На шепоты, — медленно произнесла она, подыскивая слова. — Но не похоже ни на настоящие шепоты, ни на реальные голоса. Разум мой понимает разницу, но сама я не могу объяснить.

Зак кивнул. В глазах его отразилось глубокое понимание.

— Словно я стою в одном измерении и существует тонкая завеса между мной и другим измерением, — попыталась объяснить Рейн. — Кто-то по другую сторону завесы говорит. Если я сосредоточу внимание, то могу уловить отдельные слова. Но я не слышу голоса, по крайней мере, не отчетливо. Я их чувствую.

— Когда вы сосредотачиваете внимание, как вы это называете, то на самом деле открываете себя, чтобы стимулировать свои психические способности на восприятие, позволяя своей интуиции распознавать энергию.

— Это похоже на то, будто привидение гуляет по твоей голове.

— Иногда вы ведь слышите шепоты жертв тоже?

Ее передернуло:

— Вот это самое худшее. Ненавижу шепоты преступников, но когда я слышу голоса жертв, это в миллион раз страшнее, наверно, потому что знаю, что слишком поздно спасти их.

— Бывают исключения. К примеру, девушка в вашем подвале сегодня, и жертва похищения, которую вы помогли найти Митчеллу несколько месяцев назад.

— Верно. Но счастливые концы бывают чрезвычайно редко. А в нераскрытых делах вообще никогда нет хорошего исхода.

— Кроме установления справедливости, — тихо добавил Зак.

— Да.

— Наверно, не станет вам большим утешением, что исследования «Тайного общества» показывают, что вы слышите не настоящие голоса преступников и жертв. Вы чувствуете психический след эмоций, все еще прилипших к месту преступления.

— Я понимаю, но почему я чувствую только мрак, ужас? И никогда не ощущаю счастье и жизнерадостность, оставленные после себя людьми.

— Ученые считают, что дело в эволюции. Изначальной работой мозга является обеспечение выживания. Грубо говоря, такие эмоции, как счастье, веселье не представляют угрозы, потому, за исключением секса, психическая сторона мозга развилась так, чтобы игнорировать хорошие чувства и сосредоточиться на плохих.

Рейн ощутила, как краска бросилась ей в лицо:

— Секс?

Зак как будто развеселился.

— Секс напрямую связан с выживанием. Поверьте, наши психические ощущения очень отзывчивы на вибрации, связанные с продолжением рода.

— О.

Наверно, лучше всего сменить тему.

— Но сильные эмоции, такие, как страх, гнев, извращенная похоть связаны с опасностью, поэтому наши сверхчувства приспособились более четко распознавать их, — продолжал Зак. — Как и наши обычные чувства в данном случае.

Она приняла это.

— Я понимаю.

Наступила еще одна пауза. Ощущение интимности в маленьком, освещенном пламенем камина пространстве стало сильнее. Она могла бы сидеть и слушать этого мужчину всю оставшуюся жизнь, подумала Рейн. Какой невероятно притягательный соблазн, и, наверно, опасный. Пора развеять волшебство, пока оно не стало необратимым.

Рейн немного выпрямилась в кресле.

— Что же вы хотите, Зак Джонс? И, пожалуйста, не пытайтесь рассказывать байки, что «Тайное общество» вдруг чертовски заинтересовалось мной. Если бы это кого-нибудь заботило, они вышли бы на контакт давным-давно.

Его глаза чуть сузились. Она знала, что выбила очко.

— Я агент из «Джонс и Джонс», — представился Зак. — Слышали о таком?

Рейн пронзил шок. Хватит этой ауры тесной близости. Она призвала каждую частицу своего самообладания и послала ему самую фальшивую улыбку, имеющуюся в ее арсенале.

— О, да, — сказала она очень тихо. — Я слышала о «Джи энд Джи».

Зак кивнул, словно подтверждая, что сильно подозревал об этом.

— Так вы все помните. Я так и думал.

— Я помню, что был такой агент из «Джи энд Джи» по имени Уайлдер Джонс, уничтоживший работу всей жизни моего отца и сжегший его лабораторию до основания. Я также думаю, есть большая вероятность, что тетя Велла была права. Ее версия состояла в том, что этот мужчина подстроил смерть моего отца в автокатастрофе. Если вы из «Джи энд Джи», то только потеряли время, разыскивая меня. Не могу представить ни одну на свете причину пошевелить хоть пальцем, чтобы помочь вам.