Это было невыносимо.

Кипя от ярости, Сирена расхаживала по гостиничному номеру. Желание Царицы Ночи отомстить Зарастро было не чем иным, как мелкой прихотью по сравнению с ненасытной жаждой отомстить этой сучке, которой как-то удалось устоять перед ее пением. Эта тупая тварь должна была сдохнуть, как и все остальные. Почему она не умерла?

Все дело во времени, решила Сирена. Ей просто не хватило времени закончить работу. Еще минута, и все бы закончилось. Если бы только не приехал этот проклятый лифт!

Сирена сжала руки в кулаки, она до сих пор не могла поверить, что все пошло не так, как задумывалось. Глупая горничная была полностью под ее контролем. Великолепные, сильные, жесткие ноты арии Цзян Цин «Я жена Мао Цзэдуна» — колоратурного кредо из оперы «Никсон в Китае» Джона Адамса — отлично сработали, завлекая женщину на погибель. Голос был безупречен. Она сплетала энергию, пока та не обрела смертельную силу. Горничная не могла сопротивляться. Никто не смог бы сопротивляться.

Сирену пронзила паника. С голосом ничего не произошло. Ничего. Ужасный инцидент в «Ла Скала» два года назад был просто совпадением. Да, ее освистали, но рано или поздно любого из мира оперы освистывают чертовы клакеры «Ла Скала». Это что-то вроде обряда посвящения в певцы. Но что если они действительно уловили недостаток силы в высоком «фа»?

Не следует забывать, что весь следующий сезон дела шли из рук вон плохо. Последовала ужасная ночь в Сиэтле, когда она сфальшивила на некоторых высоких нотах в партии Лючии. Критик из «Сиэтл таймс» поймал ее на этом. Однако в то время она была простужена. Ну и что? У каждого певца время от времени случаются провалы.

Большинство знаменитых сопрано просыпались однажды утром с осознанием, что лишились голоса. Сирену снова пробрал озноб.

Доктора уверяли, что с ее голосовыми связками все в порядке, но они ничего не знали о паранормальных способностях, не говоря уже о том, как неразрывно они были связаны с ее вокалом. А что если проблема в ее способностях? Что если ее худший кошмар стал явью? Что если она потеряла свой талант сирены?

Невозможно. Она еще слишком молода, ей всего тридцать пять. Она в самом расцвете сил. Но нельзя отрицать, что ее карьера была под угрозой. Естественно, во всем виноват агент, работавший до нее. Из-за этого идиота расстроилась важная сделка. Он поверил в слухи о Сирене. У нее не было выбора, кроме как уволить его навсегда на предназначенном лишь для него выступлении. Последняя услышанная им нота — это потрясающе высокое «соль» в моцартовской арии «Народы Фессалии». Сирена надеялась, что он успел восхититься ее блестящим пассажем.

Нет, с ней все было в порядке, не считая небольшого невезения и никудышного импресарио. Но все изменится после того, как она споет Царицу на премьере «Волшебной флейты» в Акация-Бей. Это, конечно, не «Метрополитен-опера», но «Гатри-Холл» — маленький изящный драгоценный камень среди театров, да и находится он недалеко от Лос-Анджелеса. Как заметил дорогой Ньюлин, есть большие шансы, что на премьере будут присутствовать некоторые именитые критики. Там они лично убедятся, что Сирена вернулась и теперь великолепнее, чем когда-либо.

Вдобавок ко всему, самые известные дизайнеры встанут в очередь, предлагая ей свою одежду и драгоценности. И вскоре она начнет раздавать автографы, как в старые добрые времена. Ее график будет расписан на три года вперед выступлениями в самых известных оперных театрах мира….

Зазвонил телефон, прерывая фантазии Сирены о театральном будущем. Она взглянула на высветившийся номер и вздрогнула. Последней, с кем ей хотелось сейчас говорить, была ее сестра. Вздохнув, она ответила на вызов:

— Привет, Дамарис.

— Что происходит? Я ждала твоего звонка. Все в порядке?

— Успокойся, все отлично. Сегодня днем, когда я пошла в номер Юбэнкса, случилась небольшая неприятность, но ничего…

— Что произошло? — запаниковала Дамарис.

— Расслабься. Я воспользовалась инструментом, который дал мне папочка, чтобы попасть в номер, как мы и планировали. Я собиралась ждать там Юбэнкса и его телохранителя. И распевалась, готовясь к выступлению, когда меня прервала горничная отеля. Ты же знаешь, как я ненавижу, когда прерывают мое пение.

— И что ты сделала? — голос Дамарис превратился в визг. — Пожалуйста, только не говори, что ты ее убила.

— Нет. К сожалению, то выступление тоже было прервано совершенно невыносимой женщиной. Скажи отцу, что я хочу, чтобы он нашел ее. Он мне много чего должен.

— Ты хочешь, чтобы он нашел горничную?

— Нет, ту противную сучку, которая все испортила. Ту, которая некоторое время смогла мне сопротивляться. Ты можешь в это поверить? Ей удалось спасти горничную.

— О чем ты говоришь? — закричала Дамарис. — Тебя заметил кто-то еще, кроме горничной?

— Да. Мне пришлось уйти со сцены прежде, чем я смогла исправить ситуацию. Видишь ли, какие-то люди выходили из лифта. Ты же знаешь, как действует мой талант. Я могу справиться на выступлении с двумя людьми, но не более.

— Мы обречены, — прошептала Дамариса. — Все пошло не так, как надо.

— Это смешно. Возьми себя в руки. Я перенесла свое частное выступление для Юбэнкса на сегодняшний вечер. У меня в планах более подходящее место встречи. Завтра в это время я буду уже в самолете до Сан-Франциско.

— А как насчет другой женщины? — запричитала Дамарис. — Если она смогла тебе сопротивляться, значит, у нее есть паранормальные способности. Вдруг она из «Ночной тени»?

— Откуда мне знать? Это папочка у нас в семье великий тайный агент. Это его работа проверять подобные вещи.

— Есть шанс, что она тебя опознала?

— Только если она настоящая фанатка оперы, в чем я сомневаюсь. Я не заметила, чтобы она узнала мой голос. Я была в костюме, как мы и договорились, поэтому она не сможет меня описать.

— Но если она из «Ночной тени», то предупредит Юбэнкса, — заметила Дамарис.

— Юбэнкс все еще в отеле, если тебе от этого легче. Я недавно видела, как он отправился в SPA-центр.

— Значит, она не из «Ночной тени».

— Скорее всего, нет.

— Так кто же она?

— Понятия не имею. Спроси отца. Когда он узнает, кто она, я приглашу ее на одно из своих частных выступлений. Я не потерплю, чтобы меня прерывали, как сегодня.

— Вивиан, ты говоришь так, будто зациклилась на этом, — тревожно проговорила Дамарис. — Ты абсолютно уверена, что женщина была в состоянии сопротивляться твоему пению?

— Только некоторое время. Уверена, будь у меня одна-две минуты, я бы ее уничтожила. Все, я вешаю трубку. У меня был очень напряженный день. Мне нужно подготовиться к своему следующему выступлению. До свидания, Дамарис.

— Подожди…

— Скажи папочке, чтобы нашел эту сучку.

Сирена отключила телефон и отбросила его в сторону. Воистину, быть старшей сестрой — большая ответственность. В последнее время бедную Дамарис было чересчур легко расстроить. И виноват в этом, естественно, отец.

— Она из «Джонс и Джонс», — сказал отец.

— Что?

— Расслабься. Я только что нашел информацию. Оказывается, Фэллон Джонс установил за Юбэнксом наблюдение. Но не потому, что думает, что Юбэнкс из «Ночной тени».

— Ты уверен? — Дамарис облокотилась на стол, положила больную голову на руки и прижала к уху телефон. Ее бросало то в жар, то в холод. В мыслях постоянно крутился вопрос, не аллергия ли это на препарат. — Может, в «Джонс и Джонс» догадались…

— Нет. — Голос отца звучал очень убедительно. — Поверь, если бы агентство что-то подозревало, Совет был бы в курсе. «Ночная тень» в последнее время имеет наивысший приоритет. Это рутинная операция «Джонс и Джонс».

— Как ты можешь называть это рутиной?

— Юбэнкс зарегистрированный парапсихолог, который убил трех человек, — терпеливо ответил отец. — Родители третьей жертвы — члены Общества. Они попросили «Джонс и Джонс» провести расследование. Это единственная причина, почему Джонс следит за Юбэнксом. Такое случается.

— Ситуация усложняется.

— Успокойся. Я узнаю, если «Джонс и Джонс» обнаружит, что люди на Мауи из «Ночной тени». Если это произойдет, есть процедуры, предназначенные для решения подобных проблем. А пока давай надеяться, что твоя сестра закончит работу.

— Вивиан хочет, чтобы ты нашел женщину, которая спасла горничную.

— Не волнуйся, я как раз этим занимаюсь.

— А что потом?

— Потом я обо всем позабочусь.