И снова он бродил по коридорам Найтвиндса в поисках Зои. В театр он заглянул первым делом, но ее там не оказалось.

Обойдя весь дом, Итан раздвинул задние двери и вышел к бассейну. Зоя стояла на самом краю, глядя вниз, на воду. При виде его она печально улыбнулась и покачала головой.

– Оставайся, где стоишь. Все равно тебе не дойти до меня. Я за стеной, и ее ты никогда не преодолеешь.

На этот раз он лишь упрямо выпятил подбородок и продолжал шагать, пока не оказался рядом.

– Видишь, я преодолел барьер. Значит, не так уж он важен.

– Он важнее, чем ты думаешь, – возразила Зоя. – Даже если ты сумел пройти через него, а может, как раз, поэтому. Ты не уважаешь его, и однажды он отомстит.

Подсветка бассейна была включена. Посмотрев по направлению взгляда Зои, Итан увидел, что почти на самой поверхности воды лежит Саймон Уэндовер. В отличие от Бранча он плавал лицом вверх, и его мертвые глаза были открыты.

– Вот именно, Труэкс, – услышал Итан. – Он заберет у тебя Зою, даже если сейчас она с тобой. Почему бы и нет? Ты всегда и всех терял, неудачник.

– Плевать мне на «всегда» и на «всех»! Зою я не отдам!

– Боишься одиночества? – хмыкнул Уэндовер. – Не бойся, я буду заглядывать, чтобы составить тебе компанию. Я – твой вечный спутник, не забывай об этом, Труэкс ..

Итан проснулся с таким чувством, словно вовсе не спал, словно подсознание отметило в реальности незнакомый звук, раздавшийся в тишине квартиры. Какое-то время он лежал, напряженно прислушиваясь, прежде чем вынужден был признать, что ничего не происходит, что проснулся он только из желания, чтобы кошмар наконец закончился.

Зоя шевельнулась, быть может, ощутив, что он бодрствует, мимолетно коснувшись ногой его ноги. Хотелось обнять ее и привлечь к себе, но Итан удержался из опасения разбудить. Им был совсем ни к чему еще один разговор о его кошмарах.

Полежав немного, он понял, что всплеск адреналина не позволит уснуть так сразу. Он был не в состоянии расслабиться. Лучше всего было чем-то заняться, а для начала хотя бы покинуть постель. Вот уж поистине «ложе страшных сновидений»!

Бесшумно отодвинувшись, Итан выпростал ногу из-под одеяла. Однако времена, когда он мог встать, не разбудив Зою, остались в прошлом. Стоило взяться за брюки, как из темноты донеслось:

– Итан!

– Жажда замучила, – солгал он. – Хочу выпить минералки. Не волнуйся, я сразу вернусь. Спи.

Само собой, она даже не подумала. Раздались шорохи, потом приглушенный топот босых ног по паркету, и вот уже она стоит рядом, вглядываясь ему в лицо.

– Что-нибудь случилось?

Чтобы выиграть время, Итан вышел в коридор, но Зоя тенью последовала за ним, на ходу набрасывая халат.

– Так в чем дело? Опять кошмар?

– Да, – признал он неохотно.

В кухне Итан приостановился у стола, чтобы застегнуть молнию брюк. Из окна падало достаточно света, чтобы сориентироваться, поэтому он не стал шарить по стене у двери в поисках выключателя, а сразу прошел к холодильнику, бледным пятном выделявшемуся в углу, словно забредшее в гости привидение.

Зоя терпеливо ждала, пока он откроет бутылку минеральной воды, но потом заговорила:

– Тебе не кажется, что нам пора всерьез обсудить твои кошмары?

Голос звучал мягко, почти ласково, но была в нем и хорошо известная Итану нотка решимости, которую он про себя называл упрямством. На этот раз ему было не отвертеться – впрочем, как всегда и во всем. Где-то в астральном пространстве дух Саймона Уэндовера злорадствовал по этому поводу.

Присев к столу, Итан некоторое время молчал, взвешивая возможные линии поведения. Их было не много – всего-то две. Можно было попытаться скормить Зое политически корректную полуправду, а можно было сказать все, как есть.

Полуправда никогда ему не удавалась.

– Это был сон насчет тебя и Уэндовера.

– Вот как? – Зоя уселась, напротив, в тени, сама не менее загадочная, чем любой дух. – Я и Саймон Уэндовер в одном и том же сне? В какой связи?

– Точно не знаю. – Итан сжал холодный стакан ладонями. – Уэндовер появляется время от времени, особенно часто в ноябре. Приходит, знаешь ли, напомнить, что из-за него я зашел чересчур далеко.

Зоя ничего не сказала на это, просто ждала продолжения.

– Если такое случилось, так и остаешься за чертой. Назад дороги нет, и ты уже никогда не будешь таким, как прежде.

Зоя молча отобрала пустой стакан и взяла его ледяные руки в свои, теплые.

– Это перешло у меня в манию. Жена все повторяла, что я свихнулся, и, думаю, была права. Только она была уверена, что я свихнулся на почве жажды мести, а я верил, что только месть позволит мне не свихнуться окончательно. Сейчас, оглядываясь на те дни, я понимаю, что искал не столько мести, сколько отпущения грехов. Я согрешил тем, что не сумел уберечь брата, и думал, что месть очистит совесть и душу. Только этого не случилось.

– Не терзайся, – тихонько произнесла Зоя, согревая его руки. – Никто еще не обрел душевный мир, отомстив врагу.

– Знаю.

– А если бы ты мог повернуть время вспять, с этим новым знанием ты отказался бы от мести?

Итан прикрыл глаза, и перед его мысленным взором, в который раз, прошел, покидая зал суда, Саймон Уэндовер с торжествующей усмешкой на губах.

– Нет, – сказал он, наконец, – не отказался бы. Но с этим новым знанием я больше винил бы себя, чем тех, кто вынес оправдательный приговор. Я не сумел уберечь не только брата, но и главного свидетеля. Если бы киллер был жив, все обернулось бы иначе.

– Киллер находился под охраной полиции, не под твоей.

– Правильно, вот я и умыл руки, а как результат – Уэндовер добрался до него и отправил на тот свет, обеспечив себе свободу. – Тепло рук Зои постепенно достигло каких-то ледяных уголков его души. – Напрасно я все это рассказал. Ни к чему обременять еще и тебя. Давай на этом закончим, ладно?

– Я обо всем догадалась сама, так что можешь говорить без утайки. Когда Бонни впервые рассказала мне про загадочное кораблекрушение, в котором погиб Уэндовер, мне все стало ясно.

– Зоя! – Итан перехватил ее руки и сжал до боли. – Ты никогда ни словом, ни взглядом не намекнула, что знаешь!

– Попробую объяснить, почему. Мне мучительно больно, но не от того, что ты совершил, а от того, как дорого за это платишь. Ты не мог поступить иначе, не мог не отомстить за убийство брата, и я уверена, случись что-то подобное со мной, Бонни или кем-то из мальчишек, ты отомстил бы за нас, даже теперь, после стольких мук. Если ты думаешь, что я тебя осуждаю или хотя бы сужу, ты ошибаешься. Единственное, что я хотела бы во всем этом изменить, – избавить тебя от горьких воспоминаний и от ночных кошмаров.

– С тем и другим я могу жить, не волнуйся. Если что-то и пугает меня до полусмерти, то совсем иное.

Зоя вздрогнула, но не отдернула рук.

– Что-то пугает тебя до полусмерти?

– То, что я не тот прямой, честный, невинный душой человек, каким ты меня считала, каким полюбила. Я не Престон Клиленд, я… – он криво усмехнулся, – я мужчина с прошлым, от которого мне не избавиться.

– Ну и что из этого? – Руки снова поменялись местами в попытке принести утешение. – С тобой я составляю более гармоничную пару, чем с Престоном, потому что и сама женщина с прошлым. Чудо природы. Выродок. Если тебя угнетает то, что однажды ты временно свихнулся, можно поднять мою карту из Кендл-Лейк-Мэнор, где черным по белому написано, что я свихнулась окончательно и бесповоротно.

– Зоя!

– И знаешь что? Быть может, это не просто слова. После того, через что я прошла в клинике, я уже не та прямая, честная, невинная душой женщина, которую полюбил Престон Клиленд, которая любила его. Я другая, Итан, и эта другая любит тебя.

Ночью, посреди темной кухни, Итан позволил словам Зои проникнуть в самую глубину души и укорениться там. Ночь дышала покоем, теперь уже мирная, и никакого злорадного смеха не слышалось, даже в самой дальней дали.