Бирка на нагрудном кармане приемщицы гласила: «Маргарет Штам». Это была женщина лет шестидесяти пяти, одна из тысяч и тысяч тех, кто на пенсии, умирая со скуки или не умея свести концы с концами, устраивается на низкооплачиваемую, никогда не поощряемую и не сулящую никакой карьеры работу по приему и выдаче, все равно где и чего.
– Печатала ли я фотографии платиновой блондинки, по виду бывшей фотомодели? – Покопавшись в памяти, Маргарет расплылась в улыбке. – Как же, помню такую! Мне она показалась похожей на актрису. Я даже думала, что это какая-то знаменитость. Спросила, кто это на всех фотографиях – в смысле, не звезда ли экрана. Но Шелли держалась так таинственно. Только и сказала, что не может разглашать чужие секреты. И я думаю, она права. Если это, скажем, дело о разводе, лучше не болтать лишнего.
– Шелли. Какое благозвучное имя! – как бы, между прочим, заметил Итан.
Зоя едва удержалась от одобрительной улыбки. Ей еще не приходилось наблюдать Итана за работой, и на нее произвела впечатление его манера вести допрос. Как будто все это несущественно, как будто в его распоряжении все время в мире. Сама Зоя была как один комок нервов, такой тугой, что, вздумай кто-нибудь поднять ее и бросить об пол, она бы запрыгала, как мячик.
– Шелли Рассел заходит сюда регулярно. Одна из постоянных клиенток, – с гордостью сообщила Маргарет. – Занимается частными расследованиями, как вам это нравится? Мы горды тем, что она выбрала именно нашу фирму… – Сообразив, что ее понесло в рекламу, приемщица смутилась, и в попытке сменить тему воззрилась на Зою. – Ваше лицо мне кажется знакомым. – Взгляд на Итана. – Надо же, и ваше тоже! Откуда бы? О! С последних фотографий Шелли, тех самых, с платиновой блондинкой.
– Возможно, возможно.
– Надеюсь, вы не любовник или что-нибудь в этом роде? – встревоженно осведомилась Маргарет. – Мне совсем не улыбается…
– Ничей он не любовник! – перебила Зоя ледяным собственническим тоном. – Это мой муж.
– Ну и, слава Богу!
– А вы, случайно, не знаете, где именно Шелли Рассел занимается частными расследованиями?
– Как не знать! Это по соседству, в трех кварталах отсюда.
– Большое вам спасибо! – с чувством произнес Итан, протягивая руку для пожатия. – Мы сейчас же туда и наведаемся.
– Это еще зачем? – спросила Маргарет, снова исполняясь подозрений.
– Я с детства обожаю детективные романы, – доверительно сообщил он, – и всю жизнь мечтал познакомиться с частным сыщиком.
Мир за стенами лаборатории стал как будто вдвое ярче с тех пор, как они вошли внутрь. По крайней мере, Зое показалось, что синева неба стала гуще, а солнце сияет необычайно ослепительно. Все в ней затрепетало от нетерпения. Она подумала: интересно, что так влечет Итана в его работе? Может быть, как раз этот трепет?
Если так, это у них общее. Разве она после столкновения с особо сильным сгустком психотропной энергии не испытывает ту же подстегнутую адреналином дрожь во всем теле?
– В чем дело? – спросил Итан, перехватив что-то от ее возбуждения.
– Все в порядке. Просто вспомнила твои слова «всю жизнь мечтал познакомиться с частным сыщиком». По-моему, ты самую малость преувеличил.
– Я и, правда, мечтал – с сыщиком прежнего склада. Это и для тебя может оказаться интересным опытом, – добавил он ехидно. – Кабинет миссис Рассел вдохновит тебя на новые подвиги по части дизайна.
– Или тебя, – сухо отпарировала Зоя. – Это бы не помешало. Кстати, почему ты начал свои расспросы с «платиновой блондинки, по виду бывшей фотомодели»? Аркадия бы не поблагодарила тебя за это сравнение.
– Зато словоохотливая Маргарет сразу ее вспомнила. Нет лучше способа напустить тумана, чем создать человеку яркую биографию, которая не имеет ничего общего с действительностью.
До офиса Шелли Рассел было и в самом деле рукой подать Стоянка запущенного здания была почти пуста, и неудивительно, две трети фасада занимала витрина, полная пыли, обрывков бумаги и дохлых пауков. Обжитая часть выглядела не многим лучше, но здесь, по крайней мере, имелась вывеска – «Рассел инвестигейшнз», буквами с истершейся позолотой.
Жалюзи на окнах были опущены, знак на двери повернут наружу словом «закрыто».
– Что теперь? – спросила Зоя.
Итан достал телефон и набрал номер, который чуть раньше переписал из «Желтых страниц». Некоторое время слушал, потом сообщил:
– Автоответчик. – Глянул на часы. – Уже почти пять. Скорее всего миссис Рассел переутомилась и, памятуя о своем возрасте, отправилась домой пораньше.
– Ну и?..
– Ну и самое время, поэтому заняться делом. – Итан жестом предложил Зое сесть в машину, сел и сам. – Если нет возможности познакомиться с частной сыщицей, хоть погляжу на ее кабинет.
– Ты что?! – Зоя так и подскочила на сиденье. – Хочешь средь бела дня вломиться в чужой офис?' Итан, ты же сам призывал меня к благоразумию! Ради Бога, это твоя коллега! У нее наверняка там сложнейшая система сигнализации!
– Кто знает, кто знает.
Итан тронул машину, объехал здание и, удовлетворенно кивнув, остановился у тупичка, в который выходила задняя дверь офиса.
– Послушай меня, послушай! – быстро заговорила Зоя, которой происходящее нравилось все меньше – Мы не можем рисковать арестом! Не после того, что с нами в последнее время происходило!
– Я буду предельно осторожен, – заверил он, выходя из машины – Если сигнализация сработает, у нас будет масса времени унести ноги до того, как явится полиция.
– Я с тобой! – заявила Зоя, отстегивая ремень.
– Тогда у нас не будет массы времени на бегство.
– Но, сидя здесь, я не почувствую того, что ты вообще не можешь почувствовать!
Итан сдвинул брови, обдумывая это. Зоя приготовилась услышать уничижительное замечание насчет парапсихологии, но он только пожал плечами:
– Ладно, как хочешь. В конце концов, помощник никогда не помешает.
По улице время от времени проезжала машина-другая, но ни в тупичке, ни поблизости от него не было ни души. Это был район из тех, где приходится вкладывать деньги по большей части в железные решетки, и Зоя не удивилась тому, что даже крохотное заднее окошко в офисе забрано такой – ни дать ни взять тюремное.
– Ну, видишь?
– Если будешь упорствовать в своем пессимизме, в другой раз останешься в машине, – пригрозил Итан, нажимая на ручку двери.
Ручка повернулась.
– Не может быть! – У Зои округлились глаза. – Зачем решетка, если дверь не запирают? Ничего себе, частная сыщица!
– И на старуху бывает проруха.
Мрачный, прямо-таки похоронный тон Итана до такой степени не вязался с легкомысленным высказыванием, что сердце Зои сразу зачастило. Они вошли в коридор, тесный и темный, полный угрюмых закоулков. Против обыкновения Зоя, хотя и готовая ко всему, шла след в след Итану.
Множество эмоций, годами испытываемых в этих стенах, создавало мерный «белый шум», от которого без труда удалось отвлечься. Ничего особенного и здесь, словно мир вдруг лишился хоть сколько-нибудь интересных переживаний.
Они миновали что-то вроде ванной комнаты, очень старомодного типа, и вошли в собственно офис. Там Итан остановился, словно пригвожденный к месту, так что Зоя налетела на него сзади.
На полу кто-то лежал.
– О Боже мой! – вырвалось у Зои, когда она разглядела, что это старушка.
– Вот уж поистине проруха так проруха, – вздохнул Итан и присел пощупать пульс на артерии.
– Только не говори, что она…
– Жива, но долго не протянет. Дыхание слишком поверхностное, пульс редкий – Он набрал 911, приложил телефон к уху и добавил: – Я не вижу следов насилия. Похоже на сердечный приступ.
Зоя, в свою очередь, присела на корточки возле неподвижного тела и взяла вялую руку, отметив про себя, какая она хрупкая, со вздутыми от артрита суставами пальцев Лицо, изрезанное морщинами, как скандинавское побережье – фьордами, говорило тем не менее о силе личности.
Закончив разговор с оператором, Итан присел рядом, и они обменялись взглядами.
– Я никак не ожидала, что Шелли Рассел окажется такой миниатюрной старушкой.
– Думаю, эта старушка будет покруче, чем ты и я.
Итан встал и извлек из кармана еще пару тонких резиновых перчаток, которых имел, как видно, неиссякаемый запас – возможно, покупал в аптеке ящиками, а с собой носил дюжинами.
Зоя не поднялась вслед за ним. Он вполне мог управиться с обыском и один, а вот миссис Рассел нуждалась в дружеской руке, которая, как якорь, удерживала бы ее на этом свете до прибытия «скорой». О том, что и бесчувственное тело способно слышать, много писали.
– Миссис Рассел… Шелли! Помощь уже в пути, – заговорила она уверенным, непререкаемым тоном, памятуя о том, какое действие имеет на людей подобный тон Итана. – Вы должны продержаться. Я знаю, у вас получится – вы очень упорная. Все будет хорошо, вот увидите.
Она продолжала говорить все время, пока Итан рыскал по комнате, спросила только:
– Ты хоть знаешь, что искать?
– Не важно, лишь бы это помогло нам понять, кто и почему нанял ее делать снимки в Уисперинг-Спрингз. – Он порылся в картотеке и недовольно хмыкнул – Ни следа файла на Труэкса! Как, впрочем, и следовало ожидать. Это было бы слишком просто.
– Ты уже говорил сегодня что-то в этом роде. По-моему, просто не было с самого начала. Почему ситуация должна вдруг улучшиться? – Зоя принялась осторожно растирать костлявые пальцы. – Видите, Шелли, теперь вы просто обязаны выжить! Без вас нам придется трудно, а с вами мы расколем это дело, как орешек. Вы ведь именно этим и занимались всю жизнь, правильно? Значит, у вас в этом большой опыт. Держитесь за жизнь, хотя бы ради того, чтобы вместе с нами доискаться правды.
– Не сказал бы, что у нее был доходный бизнес. Все больше дела о разводе в семьях со скромным достатком и поиск пропавших без вести.
– В самом деле, на этом не разбогатеешь и не сделаешь себе имя. Тем более странно, что кто-то воспользовался ее услугами в Уисперинг-Спрингз.
– Имени, может, и не сделаешь, но опыта наберешься, – возразил Итан. – Если все время приходится предоставлять компрометирующие снимки, волей-неволей научишься виртуозно обращаться с камерой.
– Знаешь, я как-то не могу вообразить себе человека богатого и влиятельного опустившимся до найма захудалого сыщика. Такие обращаются в солидные фирмы. Если хочешь знать мое мнение, это не может быть твой бывший недруг из Лос-Анджелеса. – Зоя помолчала, тихонько пожимая руку миссис Рассел. – У тех, кто привык иметь дело с большими деньгами, это волей-неволей входит в привычку.
– Если только ее не наняли с далеко идущим планом – устранить, когда дело будет сделано. От неприметного человека проще избавиться, чем от известного. Кому покажется странной смерть дряхлой старухи?
– Но, Итан! – встрепенулась Зоя. – Ты же не думаешь, что ее пытались…
– Она слишком много знает.
Итан захлопнул последний ящик с папками и обвел офис взглядом, как бы что-то выискивая.
– В чем дело?
– Никакого компьютера.
– В самом деле? Я думала, ты самый старомодный сыщик в целом свете, но миссис Рассел удалось тебя перещеголять.
– О нет, она не настолько старомодна…
Тон был такой, что Зоя сразу насторожилась. Итан повернулся от стола с какой-то бумагой в руке.
– Что это?
– Отчет, и довольно давний. Как я понимаю, муж клиентки имел продолжительные отношения с другой женщиной и встречался с ней всегда в одном и том же номере мотеля, в Скоттсдейле.
– Ну и что из этого?
– А то, что отчет трехмесячной давности представляет собой компьютерную распечатку. – Итан заглянул в верхний ящик стола. – Так и есть – принтер! – Он задвинул ящик и еще раз оглядел контору. – Если принтер на месте, то куда, черт возьми, подевался компьютер?
– Если это лэптоп, то он вполне может быть дома у миссис Рассел, – предположила Зоя.
– Если дом как таковой вообще имеется. Все говорит о том, что здесь же она и жила.
Итан включил настольную лампу и пригнулся, разглядывая стол.
– Ага! Компьютер здесь все-таки был, и совсем недавно Стол изрядно запылен, кроме одного прямоугольного участка, как раз по размерам лэптопа.
Он отошел от стола, заглянул в углы, потом вышел в коридор. Зоя услышала, как отворяется дверь ванной. Снаружи донесся отдаленный вой.
– Сирена. – удовлетворенно сказала она старушке – Наверняка «скорая». Через минуту будут здесь.
– Я нашел сумочку! – объявил Итан из ванной. Последовала серия шумов и стуков.
– А таблеток-то, таблеток! Похоже, она только ими и питалась. Ничего странного в ее возрасте, но пресловутый сердечный приступ случился, на мой взгляд, как-то уж слишком некстати.
Сирена завывала все ближе, пока, наконец, сквозь гардины не проникли отблески мигающего света.
– Давно пора, – буркнула Зоя.
Хотя и не специалист, она чувствовала, что Шелли Рассел как бы отдаляется от нее.
– Еще совсем немного, прошу вас! Вы же не хотите, чтобы последним смеялся ублюдок, который за это в ответе!
– Вот дьявол! – раздалось из ванной.
– Ну, а теперь-то что?
– Ни один из счетов не был выставлен ею на имя Джона Бранча. Вообще никаких упоминаний о нем.
– «Скорая» уже здесь.
Итан вошел, что-то лихорадочно записывая в блокнот.
– Нашел также водительские права с адресом. Поразительно, что их обновили – ей восемьдесят два года. Вообще эта леди меня поражает. В таком возрасте – и работает!
– По-твоему, ты в таком возрасте будешь греть ноги у камина? – с иронией спросила Зоя. – Да ты и в сто два года будешь кого-нибудь выслеживать. Шелли, слышите? У вас есть в этом мире родственная душа, так что не годится покидать его! А медики уже здесь.
В дверь застучали. Итан пошел открыть.
Доктор отделения «Скорой помощи», женщина с изможденным лицом, приостановилась у входа в комнату ожидания.
– Миссис Рассел выкарабкается, но только благодаря вам. Можно сказать, была одной ногой в могиле!
– Где она сейчас? – спросила Зоя.
Она была измотана не меньше, чем врач: все тело буквально разламывало от усилий держать в узде хаотический поток негативной энергии, которой больница была пропитана сверху донизу. Здесь кричали не только стены, но и пол и потолок.
– В отделении интенсивной терапии. Состояние стабилизировалось, и вообще для своего возраста это на редкость выносливая женщина, невзирая на все хронические недомогания.
– Она в сознании?
– Пока нет, но, даже если бы была, вас бы к ней не допустили. – Врач повернулась, чтобы уйти, но снова помедлила. – Вы родственники?
– Отдаленные, – солгала Зоя, не в силах вдаваться в объяснения, тем более что в приемном покое им сказали, что в Финиксе у миссис Рассел нет никакой родни. – Сына и дочь уже известили, но оба живут в других штатах и будут здесь не раньше завтрашнего утра.
– Да, я знаю. Можете не тревожиться, миссис Рассел скоро выздоровеет, если, конечно, не будет осложнений. Надеюсь, все пройдет в лучшем виде. Это ведь довольно типичный случай.
– То есть? – встрепенулся Итан.
– Путаница с лекарствами. И молодой человек может ошибиться, а со старыми это случается сплошь и рядом: то передозировка, то взаимовлияние. Вы не поверите, сколько эта возрастная группа употребляет сильнейших медикаментов! То и дело возникают проблемы.
– Вот, значит, что произошло… – протянул Итан с простодушной миной. – А конкретнее? Передозировка или… м-м… взаимовлияние.
– Это нам еще предстоит выяснить, но хочу заметить, что это не обязательно случайность.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вам наверняка приходилось слышать, что депрессия в старости – это обычное явление. Постоянная борьба с хворью, все эти горы таблеток по утрам и вечерам… человек устает, понимаете? Жизнь превращается из радости в наказание, а рядом никого, кто мог бы приободрить в трудную минуту. То и дело кто-то пытается разом со всем покончить.
– Самоубийство? Нет, только не Шелли Рассел… – начала Зоя, но прикусила язык, когда Итан чувствительно ткнул ее в бок. – Вообще-то не мне судить… Чужая душа – потемки.
– Вот именно, – кивнула врач. – Те, кого удается спасти, обычно мало, что помнят из случившегося. Разумеется, наш психиатр осмотрит миссис Рассел и побеседует с ней, но если она и в самом деле пыталась покончить жизнь самоубийством, то ни за что не признается – тоже типичное явление для этой возрастной группы. Видите ли, это означало бы признать, что подкосилось и душевное здоровье, а это уж слишком. Для престарелого человека это вроде как позорное клеймо.
– Не только для престарелого, – заметила Зоя себе под нос, но с нажимом. – Кому и знать, как не мне.
Врач, должно быть, расслышала, потому что посмотрела на нее странно. И правильно, подумала Зоя, нечего не по делу разевать рот.
По коридору мимо двери провезли носилки. Санитары бежали бегом, толкая их, а рядом семенила сиделка с прозрачным пакетом, от которого к носилкам тянулся тонкий шланг. Зоя мельком увидела пропитанную кровью простыню и зажала рот ладонью, когда на нее обрушилась особенно сильная волна негативных эмоций, и без того так и сочившихся из всех поверхностей. Мелькнула мысль: как медицинский персонал может здесь находиться изо дня в день и не сойти с ума?!
– Мне пора. – Врач заставила себя встряхнуться при виде носилок. – Если хотите остаться или позже зайти навестить миссис Рассел, вам покажут дорогу до отделения интенсивной терапии.
– Спасибо, – сказал Итан за них обоих.
Зое удалось только кивнуть, но врач все равно уже забыла о них, торопясь следом за очередным пациентом.
– Что теперь?
– Уже почти семь, а у меня весь день во рту не было маковой росинки, – ответил Итан. – Давай перекусим и вернемся в контору миссис Рассел.
– Тут через улицу есть какая-то забегаловка.
Зоя пошла к дверям комнаты ожидания, не спеша и с достоинством, стараясь не выдать желания пуститься прочь во всю прыть.
– Зачем туда? – удивился Итан. – При больницах обычно бывает хорошая столовая. Там и поедим.
– Нет уж! – отрезала Зоя. – В больничной столовой я есть не буду!
У нее не было ни малейшего желания хоть на одну минуту затягивать свое пребывание в стенах, насквозь пропитанных застарелой болью, страхом, надеждой, отчаянием и гневом. Все это копилось годами, с самого основания больницы, и достигло таких пропорций, что сколько-нибудь чувствительный человек и тот должен был испытывать здесь дискомфорт. Что до Зои, она была на пределе.
– В чем дело? – осведомился Итан особым тоном, в котором под уверенностью таилась тревога. – Надеюсь, с тобой все в порядке?
– Будет через несколько минут, как только мы покинем больницу.
Зоя все ускоряла шаг, пока они не оказались на улице. Только там она позволила себе расслабиться.
– Не люблю больницы!
– А кто любит?
Тем не менее, Итан больше не заговаривал о больничной столовой, хотя, вполне возможно, там их покормили бы на славу. Он просто занялся своим телефоном.
Он был что надо, Итан. Пусть он не верил в ее сверхъестественные способности, но он легко изменил свои планы, стоило заикнуться о том, что ей не по себе при одной мысли о том, что он предлагает. И так всегда – Зоя вдруг поняла это. Оглядываясь на их короткий брак, она не могла не признать, что неизменно, с потрясающей лояльностью, Итан принимал в расчет то, что считал лишь игрой слишком богатого воображения.
Он по доброй воле мирился с тем, чему большинство людей приклеивало какой-нибудь ярлык. Он относился к ее претензиям на парапсихологию как к легкому чудачеству, не как к сдвигу по фазе.
Зоя покосилась на мужа, почти уверенная, что увидит у него над головой сияющий нимб.
Как ему удается? Ей бы надо брать с него пример – учиться терпимости.
На его фоне она выглядит мегерой! Сколько живет бок о бок с ним, столько досадует на его неспособность принять ее дар, мысленно ставит точку на браке, в случае если он не примет ее шестое чувство как данность. А собственно, почему? Кто сказал, что надо непременно быть зеркальным отражением друг друга? Зачем нужно, чтобы Итан называл все ее именами? Разве их общий мир рухнет, если он станет пользоваться теми, что ему больше по душе?
Он принимает ее такой, какая есть, и не придирается к мелочам. Да ведь, если подумать, это восьмое чудо света! Раритет, драгоценность, которую встретишь лишь однажды в жизни…
Под эти размышления Зоя не заметила, как съела незатейливый ужин. Ее самобичевания были прерваны, когда Итан дозвонился до Гарри и быстро ввел его в курс дела.
– Согласен, отчасти дело становится все более запутанным. Но отчасти и проясняется. Все говорит за то, что мишенью был я, а не Аркадия. Ее легенда кажется настолько прочной, насколько и утверждал Лавочник. Продолжай наводить справки у лос-анджелесских знакомых.
Усаживаясь в машину, Зоя испытала новый, еще более сильный приступ паники. Не то чтобы она не радовалась за Аркадию, но что Итан под угрозой – было еще хуже.
– Нет, – продолжал он, – мы собираемся еще на какое-то время задержаться в Финиксе. В данный момент возвращаемся в контору Шелли Рассел. По словам докторов, она намеренно взяла смертельную дозу лекарств, но, если учесть пропавший компьютер, эта версия кажется спорной.
Заговорил Гарри, и в машине наступило молчание. Отчего-то у Зои кровь заледенела в жилах.
– Постой, дай подумать… нет, я не помню, чтобы там была папка с именем Аркадии. В тот момент мне это не показалось странным, но теперь, когда ты спросил… я думаю, должна бы быть, ведь именно миссис Рассел снимала ее в Уисперинг-Спрингз. Ладно, созвонимся позже.
Закончив разговор, он тут же набрал другой номер.
– Ну, давай, Кобб, отзывайся! Где ты там? – Гудки прекратились. – Алло! В каком смысле «что происходит»? В самом деле? Сколько раз, говоришь, ты звонил? Вот дерьмо! Извини, у меня был отключен телефон. Это из-за больничных правил – сам знаешь, предупреждение висит чуть не на каждой двери. Сложное медицинское оборудование и тому подобное. Нет, не с нами, не волнуйся. Мы с Зоей в полном порядке, но это долгая история. Я потом все объясню, на досуге. Так что у тебя новенького?
Прислушиваясь к односторонним репликам Итана, Зоя сидела как на иголках.
– В чем дело? – спросила сразу, как только он оборвал связь.
– Если помнишь, я попросил Синглтона заглянуть на сайты для фанатов татуажа. Там не нашлось ничего похожего на татуировку Бранча, и тогда ему пришло в голову проверить сайты с армейским уклоном. Так вот, выяснилось, что это что-то вроде эмблемы, опознавательного знака элитных спецслужб.
– Выходит, ты был прав – Бранч в самом деле военный.
– Не совсем так. Бывший военный. Синглтон раскусил пароль совершенно секретного сайта и залез в базу данных. Это совсем небольшая группа, так что поиск не занял много времени. Файл Бранча закрыт. Он был отправлен на курсы спецподготовки, но перед самым окончанием оттуда вылетел.
– За неуспеваемость?
– Нет, конечно. Наоборот, он показал блестящие результаты по всем предметам. К сожалению, Бранч помешан на армии и на всем, что с ней связано. Никакого чувства меры. Похоже, на этой почве у него случился нервный срыв. Он даже был помещен на время в психиатрическое отделение при училище, ну и, разумеется, признан негодным для армейской службы.
– В психиатрическое отделение… – эхом повторила Зоя, вспоминая ток, который уловила в номере мотеля, – нездоровое, мучительное желание, граничившее с животной потребностью. – Чего-то он хотел больше жизни…
– Из файла следует, что после выписки Бранч покинул страну и довольно долго служил наемником в разных подразделениях, вроде Иностранного легиона. В Штаты вернулся только восемь месяцев назад. И вот тут его потеряли из виду.
– Может, стоило бы пойти в полицию и объяснить, что на самом деле стало с Шелли Рассел?
– И как мы им это подадим? Чем докажем, что не выдумали всю историю? Все, что мы имеем на данный момент, – это старушка, которая горстями глотает таблетки. Не думаю, что полиция купится на наши голословные утверждения, особенно если персонал больницы сунет им под нос свою статистику.
– Можно отправить их к Маргарет. Пусть расспросят, чем промышляла миссис Рассел.
– Все, что она делала, делалось в рамках закона.
– Да, но фотографии Аркадии и прочих…
– Мы не можем предоставить их, а значит, не можем утверждать, что они были сделаны.
Час был поздний. Контора миссис Рассел давно уже погрузилась во мрак, как и прилежащие к ней окрестности Итан обшарил фонариком сиденья старенького «форда», единственной машины на стоянке перед зданием. Не заметив ничего хоть сколько-нибудь интересного, сделал Зое знак следовать за ним к тупичку с задним входом.
Поскольку никто не счел нужным уведомить полицию о таком обыденном случае, контора не была опечатана, и задняя дверь по-прежнему оставалось незапертой. Внутри Итан остановился в центре помещения, молча впивая в себя детали сумрачного интерьера. Зоя не торопила его, зная, что это неотъемлемая часть сложного ритуала обыска. Быть может, при всем своем прагматизме, Итан в эти минуты открывался для окружающего примерно так же, как она, – прислушиваясь всем существом. Только он, конечно, ни за что бы в этом не признался. Когда ей впервые пришлось при этом быть, она не удержалась и задала вопрос. Итан ответил, что пытается осознать, что не на месте.
Постояв, он начал, как она называла это, рыскать. Этот процесс в конце концов привел его к кофеварке.
– Емкость почти полна. Шелли Рассел заварила полный кофейник, хотя гостей не ждала. Так не поступают, если намерены вскорости покончить жизнь самоубийством, скорее в преддверии бессонной ночи.
– Согласна. Одну чашку она успела налить, но выпить кофе ей так и не пришлось.
– Должно быть, сразу после этого все и началось. В любом случае полный кофейник означает, что она собиралась просидеть здесь еще довольно долгое время. – Итан помолчал, не сводя взгляда с видавшей виды кофеварки. – Обычно в таком случае кофе держат теплым, а тут все выключено…
– Может, передумала и решила пойти домой?
– Чего ради тогда было наливать чашку? – рассеянно возразил Итан, продолжая сверлить прибор взглядом. – Скажем так… она приготовила полный кофейник, налила себе чашку и отнесла к столу, где та до сих пор и находится. Однако нашли мы миссис Рассел посреди комнаты. По какой-то причине она решила выключить кофеварку, а вернуться назад к столу и своему кофе уже не сумела.
– Ну и какой отсюда вывод?
– Да вот думаю… как-то все это не стыкуется. Почему вдруг так приспичило? Наверняка ведь ей уже было нехорошо…
Итан снял кофейник с нагревателя и отставил в сторону, затем поднял старомодный, тяжелый прибор и присвистнул.
– Ну, Шелли Рассел, мои поздравления! Я так и думал, что вы круче, чем кажетесь.
– Что там? – Зоя поспешила к нему, сгорая от любопытства.
– Записная книжка.
– Ну и ну! Только посмей теперь утверждать, что у тебя нет никакого шестого чувства!