Декстер Морроу все-таки уехал из Уисперинг-Спрингз. Узнав об этом, Итан сразу позвонил Зое.

– Уехал, представляешь! Сегодня утром. Дома у него еще пакует вещи компания по перевозке, но сам он на пути во Флориду. Откуда знаю? Он дал им тамошний адрес. Ну конечно, я проверил. Он снял полдома в пригороде Майами. В наших местах больше промышлять не будет.

– Но откуда ты знаешь, что он сейчас именно на пути во Флориду? – прямо спросила Зоя.

– Дорогая, тебе надо избавляться от хронического недоверия к людям.

– Кто бы говорил!

– Для меня нормально подозревать всех и вся. Работа у меня такая. В любом случае могу развеять все твои страхи, ну, или отчасти развеять. Морроу купил до Майами билет, в один конец. Как, по-твоему, это подтверждает его намерение осесть там?

– Не знаю, не знаю…

– Поверь интуиции сыщика со стажем.

– Ну, если ты так уверен…

– На все сто. Как насчет выхода в люди? Думаю, теперь можно делать это без страха, что я подорву себе репутацию пьяной дракой на стоянке ресторана.

Зоя ответила, но после колебания, и, хотя оно было почти неуловимо коротким, настроение Итана дало крен.

– Потрясающая идея!

Так-так. Натужный энтузиазм. Он сделал вид, что ничего не замечает.

– Сегодня?

– Можно и сегодня, но, учти, это первый день из тех, когда мне придется высидеть у Табиты Пайн урок медитации. Он может затянуться, и тогда буду приводить себя в порядок в спешке.

– Я закажу столик на семь. Пойдет?

– Надеюсь.

Повесив трубку, Итан еще долго сидел, глядя в стол, задаваясь вопросами, на которые не знал ответа.

Перед особняком Табиты Пайн красовалось, по меньшей мере, двадцать машин самых модных и дорогих марок, среди них и «ягуар» Линдси Войл.

Дверь отворил не то чтобы дворецкий, но эконом в ливрее. Не зная, с какого рода вибрациями можно столкнуться в доме у гуру, Зоя приняла все возможные меры предосторожности.

Однако стены были как стены – ни одна не закричала при ее появлении. Пресловутый особняк издавал только мерное низкое гудение, типичное для новых построек.

Зоя была препровождена в просторное помещение в светлых тонах, с видом на горы. Там, на белых матах, выложенных в геометрически правильные ряды, сидели медитирующие. Линдси Войл, разумеется, в первом ряду. При виде Зои ее взгляд заледенел, и сразу стало ясно, почему: все присутствующие были в белоснежных одеждах, в которых принято заниматься по системе йогов. В пурпурных леггинсах и тунике Зоя сама себе показалась воспаленным пальцем, торчащим из белой перчатки.

Правда, и Табита Пайн не была в белом. На этот раз летящий шелк ее одеяния был золотистым, но волосы ниспадали на него все тем же водопадом серебряных седин, за исключением наверченного на макушке узла на манер древнеримской прически. Табита восседала в лакированном кресле, белом с позолотой.

– Приветствую вас в нашем храме медитации! – Она адресовала Зое небесную улыбку. – Ищущий да обрящет. Присоединяйтесь!

– Благодарю.

Ищущий! Ноги бы ее тут не было, если бы не бизнес. Остро ощущая, что, стоя, она возвышается над всеми остальными, Зоя поспешно плюхнулась на ближайший свободный мат, рядом с привлекательной женщиной с коротко подстриженными светлыми волосами.

– Это ваш первый урок? – шепотом спросила та. – Да.

Оглядевшись, Зоя заметила, что все вокруг босиком, сбросила босоножки и приняла позу лотоса.

– А вы давно сюда ходите? – спросила у соседки.

– Весь месяц. Вы представить себе не можете, как это просветляет!

Табита позвонила в хрустальный колокольчик, и на аудиторию пала благоговейная тишина.

– Мы собрались здесь в поисках истины и просветления, – заговорила она в ритме песнопения, – и готовы идти этой долгой дорогой сообща, ибо это дает шанс учиться у тех, кто опередил нас на этой дороге, и, в свою очередь, делиться с теми, кто позади. Искусство медитации поначалу может показаться простым и понятным, но уж так устроено бытие, что простое порой оборачивается наисложнейшим.

Далее последовало указание положить кисти рук на колени раскрытыми ладонями вверх.

– Закройте глаза и позвольте вашим чувствам раскрыться так же широко, как ладоням. Тем самым вы будете впивать окружающий мир из самой глуби самих себя. Позвольте себе унестись в те горние выси, где нет ничего, кроме света – девственно чистого, теплого света. Здесь нет ни стресса, ни горестей, ни сомнений, здесь не нужно мучиться прошлым и строить планы на будущее…

Зоя опустила веки и сделала честную попытку проникнуться происходящим, но минут через пять монотонный голос Табиты начал навевать дремоту. Стало скучно.

– Дайте себе возможность хотя бы пять минут просто существовать, вне времени и пространства…

Приоткрыв глаза, Зоя бросила из-под ресниц взгляд на Линдси Войл. Та из кожи вон лезла, чтобы сосредоточиться на указаниях Табиты, и было совершенно ясно, что это не имеет ничего общего с релаксацией, о которой как раз и шла речь.

Понаблюдав немного и окончательно соскучившись, Зоя занялась кое-чем поинтереснее – оглядела комнату глазами Дизайнера, оценивая планировку, мебель и цветовую гамму.

– Отбросьте все, что до сих пор не давало вам покоя. Оттесните его туда, откуда оно не будет иметь над вами власти. Пусть волна чистого света поднимет вас на гребне и несет, несет в необъятном потоке космической энергии. Станьте частью вечного и бесконечного…

Больше всего в резиденции Табиты Пайн Зое не понравилось освещение. Дом был поставлен в угоду наилучшему виду из окон, с полным пренебрежением к балансу тепла и прохлады. Летом в эти громадные окна должно вливаться столько солнечного света, что без кондиционера это будет просто большая духовка. Видимо, архитектор полностью полагался на искусственный холод, хотя той же цели может служить, к примеру, застекленная часть крыши или система люков, если, конечно, дом стоит к солнцу под правильным углом…

– Космический прилив унесет вас к сияющему горизонту, за которым откроется астральное пространство. Здесь все ощущается иначе, все плоскости смещены, прошлое и будущее слиты воедино…

При всей своей приземленной структуре дом был огромен, и можно было с большой вероятностью предположить, что и остальные его части выдержаны в стиле «белым по белому». Удастся ли убедить Табиту, что существуют и другие нейтральные оттенки, которые к тому же летом не работают как одна мощная губка для солнечного света и жара?

– И вот мы уже не способны различить, где мы сами, а где вечность и бесконечность…

Урок тоже растянулся до бесконечности. Когда Зоя уже потеряла всякую надежду, Табита наконец предложила аудитории снова разместиться по своим телам и вернуться к действительности.

– За эти сорок пять минут мы использовали много больше психологической энергии, чем кажется, – объявила Табита, грациозно поднимаясь со своего трона, – поэтому предлагаю подкрепить свои силы чаем, заваренным по моему личному рецепту.

Соседка, поднимаясь с мата, адресовала Зое улыбку.

– Какая здоровая, приятная усталость! Какая легкость во всем теле! Что скажете? Это выходит за рамки вашего предшествующего опыта?

– Признаться, у меня проблемы с медитацией, – сказала Зоя, отчего-то чувствуя себя виноватой.

– О, ради Бога, не волнуйтесь! Немного практики – и дело пойдет. Вначале у меня тоже плохо получалось, но за месяц я сделала колоссальный шаг вперед. Я ведь, знаете ли, от природы невротик, вечно беспокоилась по пустякам, а теперь принимаю мир таким, как он есть.

– Поздравляю.

– Но это еще только начало, – вздохнула собеседница. – Я никак не могу развить в себе достаточно отваги, чтобы признаться мужу, что хожу на уроки медитации. Он бы ни за что не одобрил! Это добрый и милый человек, но… как бы это сказать… одноплановый.

– В смысле, не может принять того, чему не находит простого и понятного объяснения?

– Именно так! Все, что относится к философии, и особенно к метафизике, для него китайская грамота, более того, нечто враждебное и чужеродное, продукт воспаленного воображения. Все гуру в его глазах – мошенники и проходимцы.

– Мой муж, знаете ли, точно такого же мнения, – заметила Зоя, – но он, по крайней мере, способен примириться с тем, что я… как бы это сказать… метафизического склада.

– Вам повезло!

– Не то чтобы это меня как-то касалось… просто невольно возникает вопрос: если вы до сих пор не отважились признаться, что ходите на эти курсы, то, как объясняете мужу затраты? Это ведь дорогое удовольствие.

– Все расходы по дому муж оставляет мне, никогда в это не вмешивается, сколько бы я ни истратила. Так уж повелось с самого начала нашего брака. У него своих хлопот полон рот – бизнес и деловые связи. С Табитой я всегда расплачиваюсь наличными, и можно не бояться, что муж проследит утечку денег через счета. Конечно, до бесконечности так продолжаться не может. Господи, как же я боюсь этого дня! Сцена будет ужасная! Но пока мне удается заметать следы.

– Заметать следы?

– Что? Ах, извините! Это, так сказать, побочный эффект замужества за частным детективом. Волей-неволей нахватаешься жаргона. Кстати, я не представилась. Дария Раднор.

Зоя засмеялась.

– Что смешного?

– Забавно, но мы с вами в одной лодке. Зоя Труэкс. Наверняка вам приходилось слышать о «Труэкс инвестигейшнз».

– Да, конечно. Рада с вами познакомиться. – Они обменялись рукопожатием. – Нельсон несколько раз упоминал о вашем супруге. Как в любой сфере, здесь присутствует элемент конкуренции, но, признаюсь по секрету, он завидует тому, что Итан Труэкс сумел уйти в сторону от этой мышиной возни – бешеной погони за клиентом, толкотни локтями и прочее.

Зоя не успела ответить – Табита Пайн величественным жестом потребовала их обеих к себе.

– Дорогая, я счастлива, что вы сумели выбраться хотя бы на один урок, еще и потому, что я начинаю всерьез прикидывать, с кем заключить контракт на переоборудование дома, с Линдси или с вами. Ничто не поможет вам так проникнуться здешней энергией, как медитация.

– В самом деле, это был полезный опыт, – подтвердила Зоя, чисто ради пользы дела.

И без того пристальный взгляд Линдси Войл буравил спину, а тут еще Табита Пайн оглядела ее так, что по коже пошли мурашки.

– Человеку свойственно смотреть на окружающий мир со своей собственной точки зрения, а между тем он бесконечно сложен. Чтобы это понять, нужно научиться многоплановому видению и мышлению.

– Как это верно! – воскликнула Дария.

– Я вот что думаю…

Табита собралась положить руку на локоть Зои, но, едва коснувшись, отдернула ее, точно обожженная. Глаза ее мимолетно округлились, лицо исказилось, но затем снова приняло обычное безмятежное выражение.

– Я думаю, что страх, обычный страх заставляет нас повернуться спиной к иным горизонтам, чем наш собственный. Чтобы найти ответы на важнейшие вопросы бытия, мы должны преодолеть этот страх.

Зоя слушала вполуха. Впервые за этот вечер ей удалось уловить в помещении необычный психологический ток, но он лишь мигнул, как перегорающая лампа, и исчез.

Табита отвернулась и в облаке летящих золотистых тканей, направилась к другой группе.

Внезапно, совершенно ни с того ни с сего, у Зои зазвенело в ушах, а в глазах все поплыло. Ладони завибрировали, дыхание пресеклось.

«Страх заставляет нас повернуться спиной к иным горизонтам, чем наш собственный».

– Шутишь! – Итан был так поражен, что замер с вилкой салата у рта. – Значит, вот куда уходят денежки Раднора! На обучение медитации!

– Говорю тебе, это так, – самодовольно подтвердила Зоя, чувствуя себя сыщиком, только что раскрывшим дело. – И как раз по вторникам и четвергам, как говорил твой несостоявшийся клиент.

– Вот тебе и на! – Итан припомнил боль в голосе и глазах Раднора. – А этот бедняга наверняка рисует себе невесть что!

– Я, конечно, ни словом не обмолвилась о его подозрениях. Ну, как скажешь женщине, что муж подозревает ее в измене, когда она изводится даже тем, что ходит на невинные курсы? Боится сцены, представляешь! Вот я и придержала язык.

– Очень мудрое решение. – Он, наконец, вспомнил про салат.

– Что ты собираешься предпринять по этому поводу? – Я?

– А кто же? Надо что-то делать.

Итан помолчал, прислушиваясь к приглушенному гулу голосов. Уютный маленький ресторан был полон до отказа. Заказать столик именно здесь ему посоветовал Синглтон после слов о том, что Зоя вряд ли будет в восторге от «Лас Эстрельяс» так скоро после инцидента с Морроу.

Что он собирается предпринять?

– А зачем вообще что-то предпринимать? Рано или поздно жена расскажет Раднору о том, куда ходит дважды в неделю.

– Рано или поздно! До тех пор он изведется от ревности. Дария понятия не имеет о том, как страдает ее муж. Ты что, не знаешь, как ревность подтачивает брак? Особенно тайная.

– Но, дорогая…

– Знаешь, сегодня после урока Табита Пайн сказала одну удивительную вещь. О том, что страх не дает увидеть мир глазами другого. Вот и Нельсон Раднор из-за своих глупых страхов играет в Отелло. И ведь будет играть, пока не последует взрыв!

– Извини, дорогая, но одно из основных правил «Труэкс инвестигейшнз» гласит: никогда не вмешивайся в личную жизнь других.

– Нет уж, это ты извини, дорогой! Ты только тем и занят, что вмешиваешься! Зарабатываешь этим на жизнь.

– В принципе верно. – Итан поразмыслил над словами Зои. – Но только по просьбе клиента. С другой стороны, ревность сводит Раднора с ума и может толкнуть на опрометчивый поступок.

– Вот что, Итан! – Зоя положила локти на стол и придвинулась ближе. – Если бы мы с тобой были на месте этих двоих, как бы ты поступил?

– Да уж не обратился бы к Раднору с просьбой устроить за тобой слежку. Не возложил бы поиски правды на другого.

– Тогда что же?

Итан расслабился с внятным вздохом. Потянулся за хлебом.

– Я бы прямо спросил тебя.

– Так-таки и спросил бы? – усомнилась Зоя.

– Да, спросил. Потому что знаю – ты бы не солгала. Вообще говоря, это означает, что ты и не изменила бы, так что говорить не о чем.

– Конечно, не изменила бы!

– Вот я и говорю, что нет смысла муссировать столь гипотетический вопрос. Давай сменим тему.

– Ладно. Поговорим о том, что сегодня я познала вкус победы в качестве сыщика – закрыла дело Раднора.

– Приятно быть понятым, – усмехнулся Итан.

– Да уж, теперь мне ясно, что ты находишь в своем опасном занятии.

– Слава Богу.

– Кстати, об опасности. – Зоя сняла со спинки стула свою объемистую сумку и сунула туда руку. – У меня для тебя кое-что есть.

– Правда?

В ответ она положила на стол и подтолкнула к нему маленький сверток. С минуту Итан его опасливо разглядывал, потом потыкал пальцем.

– Прекрати этот спектакль!

– Пардон. Так, что мы имеем на этот раз? О! Спрей с кайенским перцем! Всю жизнь о таком мечтал. Нет ничего лучше, чем засыпать перцем глаза злоумышленнику. Я не буду с ним расставаться.