– Она внучка того странного типа, который управляет сайтом «Айсберг»? – переспросил Зак, стараясь говорить спокойно, но в голосе явственно слышались ноты удивления и любопытства. – Часовой – женщина? Ты серьезно?

Фэллон стоял у окна своего офиса и смотрел на кафе «Саншайн» через дорогу, туда только что зашла Изабелла в сопровождении Рене, жены Зака, чтобы купить маффинов Мардж. Они собирались перекусить, пока не прибыла команда Рафанелли.

– Ты же знаешь: я всегда серьезен.

– Ну разумеется, как же иначе. Только серьезность твоя порой бывает весьма специфической.

Фэллон оглянулся. Двоюродный брат непринужденно сидел за его столом, сложив руки на груди. Они с Заком были немного похожи: как и другие мужчины клана, темноволосы и подтянуты, – а также обладали сверхъестественными способностями.

Зака отличали льдисто-голубые глаза, и меньший, чем у кузена, на пару дюймов, рост, но главное отличие заключалось в природе сверхъестественных способностей. Зак лучше всего умел предугадывать и понимать те или иные действия, что очень помогало ему на посту Мастера общества «Аркан». Его дар можно было назвать редкой формой психометрии. Он мог взять в руки пистолет или нож, которым было совершено убийство, и почувствовать, что испытывал киллер в момент преступления.

Зак нашел себе и спутницу жизни со схожим талантом. Рене могла воспринимать звуки, которые обычному человеку не слышны. Входя в контакт с энергией, которая сопровождала акт агрессии, она превращала ее в голоса. Так, с ней мог говорить убийца, и жертва.

Зак, как многие в их семействе, некоторое время работал в «Джонс и Джонс», но затем – опять же следуя примеру других мужчин клана – решил заняться управлением обществом «Аркан». По мнению Фэллона, эта перемена пошла на пользу всем. Зак отлично умел отдавать приказы, но сам редко им подчинялся.

– Ты приехал, чтобы поговорить о моем специфическом чувстве юмора или все-таки о тайнике с игрушками миссис Брайдуэлл? – раздраженно спросил Фэллон.

– И я тоже очень рад тебя видеть, кузен, – невозмутимо произнес Зак.

– Ладно, извини. – Фэллон поморщился. – В последнее время столько дел свалилось… Честно говоря, твой утренний звонок застал меня врасплох. Ты сказал, что уже едешь в Коув, а я был не готов принимать гостей.

– После того как мы поговорили с тобой вечером, я рассказал о твоей находке Рене. И мы решили, что такое событие в истории «Общества» пропустить никак не можем.

– Не может быть, чтобы вы приехали сюда из самого Сиэтла только ради старинных механизмов.

– Да, у меня есть и другая причина повидаться с тобой, но игрушки Брайдуэлл тоже чрезвычайно интересны. «Джонс и Джонс» так и не смогла найти все ее изобретения, после того как в конце девятнадцатого века руководство закрыло это дело. В то время не удалось даже подсчитать, сколько всего игрушек она сделала. Найденные «диковины» тогда спрятали в Англии, в хранилище общества «Аркан», но некоторые из них исчезли во время Второй мировой. Каким же образом они оказались тут, в Скаргилл-Коуве?

– Я пока этого не знаю. Могу лишь сказать, что двадцать два года назад ими завладели трое ученых. Они привезли оружие сюда и стали проводить эксперименты. Один из них погиб во время взрыва.

– Хотели узнать, как эти чертовы устройства работают, – сказал Зак.

– Точно. Я проверил записи о собственниках. Раньше мотель «Морской бриз» принадлежал семье Келсо. Последний оставшийся в живых член этой семьи, Джонатан Келсо, находится в психиатрической клинике. Двадцать два года назад с ним что-то произошло, и он сильно повредился в уме.

– Результат взрыва?

– Интуиция говорит мне, что да. Я навещу его, как только появится такая возможность. Сейчас у меня полно других важных дел. Первым делом надо вывезти отсюда механизмы и без приключений доставить в лабораторию.

– Их тайна заключена в стекле, которое использовала Брайдуэлл, – сказал Зак. – И по сей день никто не понимает, каким образом в них действуют законы парафизики. Но почему Келсо и его приятели привезли приборы сюда? Конечно, они знали о старом бомбоубежище, но можно было найти сотню других подходящих для этого дела мест.

– Я на девяносто девять процентов убежден, что решающим фактором было то, что Скаргилл-Коув находится в сильной аномальной зоне.

– Да? – Зак глянул в окно. – Не знал. Я всегда думал, что ты переехал сюда, потому что любишь одиночество.

– И это тоже, но больше всего меня привлекла энергия Коува. Ее чувствуешь не сразу, но потоки очень сильные, и через какое-то время ты начинаешь понимать, что это место – особенное. Здесь мне даже думается легче.

– Ясно, я тебе верю. Но признайся – ты избегал общения и до той катастрофы трехлетней давности, а после нее вообще стал отшельником. Черт, ты совсем пропал, когда перебрался сюда.

– Мне нравится этот городок.

– Я вижу.

Зак некоторое время помолчал. Фэллон терпеливо ждал.

– Думаю, что пора поговорить о второй причине моего появления здесь, – наконец проговорил гость.

– Я этого ждал.

– Ну конечно – ведь у тебя дар.

– Тогда начинай.

– Я хочу, чтобы ты приехал на зимнюю конференцию «Общества». Она пройдет на следующей неделе.

– Нет, – не раздумывая отрезал Фэллон.

– Ты не был на ней два года подряд.

– И тебе известно почему.

– Да, но сейчас все изменилось.

– И с какой целью мне надлежит туда ехать?

– По двум причинам. Во-первых, в «Обществе» бытует мнение, что «Джонс и Джонс» должен возглавить кто-то другой.

Фэллон почувствовал, будто ударился лбом о каменную стену и, ему потребовалось время и сверхспособности, чтобы прийти в себя.

– Но это невозможно: «Джонс и Джонс» моя фирма, которая досталась по наследству от дяди Грэма. Она всегда была личным, семейным предприятием. Это ведь не просто какое-то отделение общества «Аркан» вроде еще одной лаборатории или музея. Высший совет не может меня уволить.

– Ходят разговоры, что если тебя невозможно убрать, значит, «Общество» должно заключить договор с другим детективным агентством.

Фэллон схватился за ручку окна.

– Кто-то думает, что я плохо работаю?

– Были и такие мнения, – нейтральным тоном сказал Зак. – Но официально считается, что все дело в слишком больших суммах, которые ты тратишь на «Ночную тень».

Фэллон закрыл глаза.

– Они думают, что после Гавайского дела с этим врагом покончено?

– Да.

– Но это не так. Я чувствую это. «Ночная тень» как гидра: отрезаешь одну голову, и на ее месте тут же вырастает другая. Пожалуйста, поверь мне. До тех пор пока у них есть Хамфри Халси и рецепт наркотика, мы должны быть настороже.

– Да я-то верю и поддерживаю тебя, но сейчас мне нужна твоя поддержка.

– И для этого необходимо появиться на конференции в Седоне?

Взгляд удивительных голубых глаз Зака был холодным и решительным, когда он внимательно посмотрел на брата.

– Да. Пора признаться самому себе, что ты не можешь прятаться в Коуве целую вечность. Мы оба понимаем это. Те, кто управляет обществом «Аркан», хотят тебя видеть. Если ты и дальше будешь скрываться, слухов и пересудов станет еще больше.

Фэллон медленно перевел дух. Он знал, что рано или поздно это должно было случиться: родители несколько недель назад намекали, что лучше бы ему появиться в Седоне, – но Зак как-то уж слишком настаивал, хотя ситуация и не была критической. Фэллон чувствовал, что кузен чего-то недоговаривает, и попытался призвать на помощь свой пси-талант.

Перед его мысленным взором появилась сияющая паутина.

– Ах ты черт! Дело все-таки не только во мне и в «Джонс и Джонс», да?

Зак очень серьезно посмотрел на него:

– У меня есть подозрение, что разрыв договора с тобой и прекращение борьбы с «Ночной тенью» – части одной, далекоидущей стратегии.

– Следующим будешь ты, – сказал Фэллон, когда вспышка озарения почти физически ударила его под дых. – Разделавшись со мной, они попытаются убедить совет снять тебя с должности Мастера, чтобы потом поставить туда кого-то из своих.

– Если быть точным – не Джонса, – добавил Зак, – а того, кто сможет не только направить деньги общества на другие цели, но и полностью изменить смысл его существования. Интуиция подсказывает мне, что, говоря языком бизнеса, внутри общества «Аркан» медленно происходит тайный захват власти.

– Больше похоже на государственный переворот, – тихо присвистнул Фэллон.

– Я хочу ответить на это демонстрацией нашей силы. В обществе «Аркан» сила и мощь сверхъестественных способностей всегда ценились превыше всего. В семействе Джонс такого добра более чем достаточно. И я хочу напомнить об этом остальным. Черт, мы основали «Общество»! И мы не сдадимся без борьбы.

Еще несколько темных участков на узоре паутины засияли ярким светом.

– «Ночная тень», – тихо проговорил Фэллон. – Вот кто стоит за этим.

– Может быть, – осторожно сказал Зак, – а может, и нет. Я так и не понял, откуда пошла волна последних слухов, не говоря уж о том, связан ли источник с «Тенью». У нашей семьи много врагов. В обществе всегда были люди, которые ненавидели все, что так или иначе связано с Джонсами.

– Потому что мы потомки основателя. – Фэллон обвел взглядом комнату, выхватывая старинные предметы, которые здесь были собраны: стол и чернильницу, подставку для зонтов и кованую чугунную вешалку времен королевы Виктории. Все отделения его агентства в США и Англии имели такие антикварные вещицы, напоминавшие об истории «Джонс и Джонс», которая, как он всегда знал, была с самого начала тесно переплетена с историей общества «Аркан». – Они боятся нас, потому что мы всегда контролировали «Общество».

– А еще знали его самые важные секреты, – добавил Зак. – Вот почему у нас так много врагов. Помнишь старую поговорку?

– Друзья приходят и уходят, а враги остаются навсегда.

– Теперь представь себе, сколько неприятелей удалось накопить Джонсам за четыреста лет существования клана.

– Кроме того, у нас это хорошо получается, – мрачно улыбнулся Фэллон.

– Такова наша судьба, – вздохнул Зак. – Я уже говорил, что не знаю, связаны ли те, кто распространяет слухи о тебе и твоем агентстве, с «Ночной тенью», но четко вижу его конечную цель – сделать так, чтобы Джонсы потеряли контроль над «Обществом».

– И его тайнами. Если подумать, то стратегия выбрана очень даже неплохая. Зачем рисковать, пытаясь возродить былую мощь «Ночной тени», если можно захватить власть в обществе «Аркан» и превратить его в «Суперночную тень»? По-моему, это гениально.

Зак кашлянул и сказал:

– У нас пока мало фактов, поэтому давай не будем придумывать теорию заговора.

Фэллон отвернулся к окну. Даже самые близкие считали его повернутым на этой теме. Зак и остальные слишком вольно обращались с термином «теория заговора». Они, похоже, не видели четкой границы между обычной теорией, основанной на фактах, и фантазиями, которыми питались любители видеть кругом тайные заговоры. Неудивительно, что кому-то удалось так легко поднять новую волну слухов в «Обществе»: предатель просто воспользовался его уязвимыми местами, которые были известны всем вокруг.

– Так ты приедешь на зимнюю конференцию? – вернулся к главному вопросу брат.

Зак прав: только демонстрация силы могла подействовать на членов совета.

– Я появлюсь на открытии. Этого будет достаточно?

– Да. – Зак встал из-за стола и похлопал брата по плечу. – Спасибо, я знал, что могу на тебя рассчитывать.

– Знай только, что сейчас я немного занят.

– Ты имеешь в виду игрушки миссис Брайдуэлл? Нет проблем. Когда Рафанелли и его команда заберут их отсюда, мы наконец закроем старое дело.

– Я говорю не о них – об Изабелле.

Зак понимающе улыбнулся:

– Возьми ее с собой. Черт, если ты появишься вместе с подругой, то все решат… м-м-м…

– Что я остепенился? Стал нормальным? – ровным тоном спросил Фэллон.

– Да, что-то вроде того, – согласился Зак.

Фэллон опять повернулся и стал рассматривать кафе напротив.

– Ты не так все понял. Я работаю над делом Изабеллы.

– Что это значит?

– Она думает, что ее бабушку убили, и считает, что те же люди охотятся за ней.

– Только без обид: но с чего вдруг кому-то пришло в голову убить Часового? Она же сумасшедшая, это все знают. И зачем убивать Изабеллу?

– Она думает, что случайно раскрыла один настоящий тайный заговор, и рассказала о своих подозрениях бабушке, после чего ту убили. В общем, Изабелла видит тут связь и я согласился помочь ее отыскать.

Дверь кафе открылась, и появились Изабелла и Рене. В руках они несли бумажные пакеты, которые, конечно, были доверху наполнены свежими, горячими маффинами. Фэллон видел, как женщины болтали, словно были знакомы сотню лет. Глядя на них, никому бы и в голову не пришло, что они познакомились сегодня утром. Добрая энергия Изабеллы влияла не только на собак и растения, но и на людей тоже. В этом не было ничего удивительного – все живые создания одинаково реагировали на положительную ауру.

В одежде, Рене высокой женщины с выразительными глазами, которые были спрятаны под толстыми линзами очков, как и у Зака, преобладал черный цвет.

– Давай говорить начистоту, – вернул его к действительности двоюродный брат. – «Джонс и Джонс» будет расследовать возможную смерть самого безумного поклонника всяких тайных заговоров, который когда-либо существовал на просторах Интернета.

– Типа того.

– Ты отлично разбираешься в цифрах. Раньше для тебя не существовало понятия «типа того». Каковы шансы, что в этом случае речь действительно идет о тайном заговоре?

– Не знаю, – признался Фэллон.

– Ты всегда все знаешь, – возразил Зак.

– Но не сейчас. – Он увидел большой серебристый внедорожник, медленно ехавший по узкой улице к их дому. – А вот и Рафанелли.

Водитель остановился и опустил стекло, чтобы спросить что-то у Изабеллы и Рене. Его помощница указала на маленькую парковку позади здания, а потом обе женщины вошли внутрь.

Их шаги послышались на лестнице. Дверь открылась, и они вошли в офис, распространяя вокруг себя аромат горячих маффинов и тепло своих аур. Они обе обладали мощной сверхъестественной силой, а такие люди излучали особую энергию, даже когда ею не пользовались.

– Доктор Рафанелли и его команда поднимутся к нам через несколько минут, – сказала Изабелла. – Мы посоветовали им немного отдохнуть и выпить кофе в «Саншайн».

– Черт! – В нетерпении Фэллон глянул на часы. – Я не могу потратить на это целый день, так что начинать нужно как можно скорее. Нам еще предстоит убедиться, что все механизмы отключены, а потом подготовить к перевозке.

– Я уверена, они не будут долго рассиживаться. – Изабелла открыла пакет и протянула Фэллону. – На, попробуй маффин. Только что из духовки.

Фэллон рассеянно заглянул внутрь, вынул и принялся жевать, как вдруг заметил, что Зак и Рене смотрят на него с плохо скрытым изумлением.

– Что-то не так? – пробубнил он с набитым ртом.

– Нет-нет, – быстро проговорил Зак и поспешил схватить маффин, который ему протянула Рене. – Ты говорил, что в старом убежище тяжелое излучение параэнергии. А в остальном там все в порядке?

– Наверное, стоит рассказать им про труп, – предложила Изабелла, выкидывая пустой пакет в мусорное ведро.

Рене в ужасе посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на Фэллона.

– Труп?

– Очень старый, – объяснил детектив. – Скорее скелет. Двадцать два года назад здесь убили одного мошенника, который организовал тут общину «Искатели». Его выгнали, когда поняли, что он вытянул из них все деньги, а девушек пытался затащить в постель. Опасаясь мести членов общины, он сбежал, но решил прихватить механизмы. Один из них мошеннику все-таки удалось стянуть. Это были часы.

Зак смахнул крошки с рук и с интересом глянул на брата.

– Кто же его убил?

– Трудно сказать, – пожал плечами Фэллон. – Издержки производства.

Час спустя братья стояли в бомбоубежище и наблюдали, как Рафанелли с парнями из своей лаборатории очень аккуратно деактивировали часовые механизмы, благодаря которым игрушки двигались. Потом каждую «диковину» осторожно укладывали в контейнеры из стекла и стали, которые использовали музеи общества «Аркан» для перевозки особо опасных артефактов, пси-энергия которых излучалась согласно неизвестным пока законам взаимодействия со стеклом или хрусталем.

Изабелла и Рене в другой части бомбоубежища стояли рядом со скелетом и тихо о чем-то разговаривали. Зак задумчиво посмотрел на останки и сказал:

– Никакие это не издержки производства.

– Ну, возможно, когда Лашер пытался вытащить часы, которые стянул из хранилища, его кто-то и прихлопнул. Издержки, так сказать, производства, как я и сказал с самого начала, – не моргнув глазом выдал Фэллон.

– То есть кто-то за ним следил, а потом размозжил ему голову ломом?

– По свидетельству бывших «искателей», вместе с ним была женщина по имени Рейчел Стюарт, которая обладала сверхъестественными способностями. Воозможно, что-то ее очень сильно разозлило.

– То есть все было как в типичном сценарии «воры поубивали друг друга из-за награбленного»?

– Ну он же подходит, – как ни в чем не бывало ответил Фэллон. – К тому же убийство произошло больше двадцати лет назад. Теперь всем наплевать, что там было в убежище на самом деле.

– Но если мы передадим дело полиции, может возникнуть неловкая ситуация, – заметил Зак. – Тут слишком сильная паранормальная энергия.

Фэллон на это лишь хмыкнул.

– Видишь? – развел руками Зак. – Вот так Джонсы собирают секреты.

– У нас это получается так же хорошо, как собирать врагов.

К ним подошли Рене и Изабелла.

– Изабелла сказала, что ты хочешь скинуть скелет в океан с Пойнта, – обратилась к Фэллону Рене.

– Да, таков мой план.

– Что ж… Но, думаю, тебе будет интересно узнать, что я услышала голоса тех, кто был тут в ночь убийства.

– И?..

На глаза Рене набежала тень.

– Тут была женщина. Но убила не она – в этот момент в лаборатории находились три человека и, кто-то другой ударил Лашера ломом.

– Любовный треугольник? – спросила Изабелла.

Сквозь линзы очков было видно, как Рене задумчиво сдвинула брови.

– Нет, мне так не кажется. Но тут точно была страшная ссора.

Фэллон мгновение обдумывал новую информацию, затем внес необходимые изменения в свою версию и, удовлетворенно хмыкнув, заключил:

– Это ничего не меняет. Старая история никому не интересна.

Тем временем в другом конце помещения Престон Рафанелли упаковал последний механизм. Это был невысокий плотный мужчина на вид лет сорока с аккуратно подстриженной бородкой, которая компенсировала обширную лысину. Рафанелли дал последние инструкции одному из техников, а потом подошел к Фэллону и его спутникам. Лицо ученого сияло от радостного возбуждения, когда он с энтузиазмом заявил:

– Это невероятная находка! Не могу дождаться, когда эти устройства окажутся у меня в лаборатории. Я знаю, что доктор Тремонт захочет как можно скорее заняться ими. Сегодня надо послать ей электронное письмо. Подозреваю, что она быстро вернется в Америку, как только узнает о такой удаче. Джонс, у меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность за то, что предложили участвовать в проекте.

– Не стоит благодарности, – вальяжно заявил Фэллон. – Цель моей жизни – делать людей счастливыми.

Все, кроме Изабеллы, уставились на него, открыв рты от удивления. Она лишь развела руками и констатировала:

– Вот так! А некоторые утверждают, что у Фэллона нет чувства юмора.