Старк захлопнул дверь перед унылой физиономией Тони. Он был рад временно избавиться от него, хотя знал, что главная схватка еще впереди. Он наблюдал, как Дездемона суетливо бегала по комнате, собирая кожаные аксессуары. 1

— Так неудобно, не знаю, что и сказать, — извиняйлась она.

Старк смотрел на эротическую сбрую в ее руках.

— Обещай, что поменяешь замки как можно скорее.

Она удивленно посмотрела на него.

— Из-за Тони? Нет необходимости. Он мой родственник.

— Ты говорила, сводный брат?

— Верно.

— Не кровная родня, да? — допытывался Старк.

Она рассердилась.

— Думаю, что нет, если ты имеешь в виду буквальный смысл слова.

— Я обычно говорю буквально.

— Тони мой брат во всех отношениях, — подчеркнула Дездемона. — Мы вместе выросли.

Старк понял, что задел ее за живое.

— Я не хотел спорить, просто размышлял, вот и все.

Дездемона минуту недоверчиво смотрела на него и наконец смягчилась, ее глаза потеплели.

— Мама Тони умерла, когда он был еще младенцем. Моя мама вышла замуж за его отца, когда мне исполнилось пять лет. Тони всегда был очень добр ко мне.

— Он сказал, что спас тебя.

Бирюзовые глаза Дездемоны потемнели точно так же, как некоторое время назад в лифте.

— Это правда. — Дездемона быстро отвернулась. — Но это другая длинная история, которую мне сегодня не хотелось бы рассказывать. Извини, я приберу здесь.

Старк наблюдал за ее хлопотами. Когда девушка исчезла за передвижной панелью ширмы, он переключился на изучение жилища.

Первое, что он заметил, это отсутствие комнат. Только стены из кирпича по периметру всей квартиры. Одна стена полностью застеклена, спальня отгорожена матовыми ширмами, стойки из стеклянных кирпичей отделяли кухню. Ванна также была отгорожена стеклянными кирпичами и ширмой.

Это было открытое, просторное помещение. Хорошее место для женщины, не любящей проводить много времени в тесных замкнутых местах, например, в лифте.

Старк обошел стеклянную стойку и нашел сверкающую черную кофеварку. Он насыпал жареный кофе в стоящий рядом стакан.

Минуту он изучал кофеварку — точно такая же, как у него дома, очень удобная модель — потом приступил к работе.

— Ай-яй-яй, разве можно так заканчивать вечер, — извинялась Дездемона, выходя из-за ширмы спальни. — Тони не всегда умеет себя вести. Позволь, я приготовлю кофе, ты ведь мой гость.

— Я почти закончил. — Старк нажал на рычаг. Кофеварка зашипела и заурчала, как маленький электронный дракон.

— Вижу, — неуверенно улыбнулась Дездемона. — О'кей, спасибо.

Она села на стул с другой стороны стойки.

— Твой сводный брат сказал что-то о Лос-Анджелесе.

— Да. Он работает там над новой «мыльной оперой». Дело в том, что Тони пробыл там всего три месяца, а это значит, что-то случилось. Постановка «мыльной оперы» дело непростое.

— Я бы не сказал.

— Голливуд плохое место для настоящего художника, — заключила Дездемона. — Определенно не место для Вейнрайта, мы люди театра, а не кино и телевидения.

— Какая разница?

— Как это какая? — Дездемона была шокирована. — Поколения Вейнрайтов работали на сцене. Никто никогда не был в Голливуде.

— Пока Тони не попытался?

— Вся семья не одобряла его связи с телевидением, но он хотел рискнуть, — вздохнула Дездемона. — И, поскольку ему ничего больше не светило, мы все держали за него кулаки, надеясь, что он найдет себя.

— В Голливуде? — Старк поднял маленькую чашечку кофе. — Я всегда смотрел на Голливуд как на место, где легко потеряться.

Дездемона сморщила нос.

— Именно это сказал дядя Августус. Но мы все же надеялись. Тони долгое время был в депрессии, ему ничего никогда не удавалось. Он беспокоит не только меня. Мы все очень озабочены.

Старк поставил вторую чашечку с кофе на стол.

— А ты когда-нибудь играла на профессиональной сцене?

— Я пыталась. Бог свидетель, я пыталась. Даже занималась на курсах актерского мастерства и изобразительного искусства. Но постепенно осознала, что я единственная в семье не имею никакого таланта. Мне было трудно признать это, труднее всего на свете. Я так хотела поддержать семейную традицию.

— Но ты не совсем Вейнрайт, верно? — мягко заметил Старк.

Ее взгляд стал жестким.

— Я самая что ни на есть Вейнрайт. Я Вейнрайт с пяти лет.

— Успокойся, я не хотел тебя обидеть, а просто уточнял вопрос. Тебя удочерили?

— Да. — Тон Дездемоны был ледяным. — Мое имя было официально изменено на Вейнрайт.

— Ты говорила, что мама вышла замуж, когда тебе было пять лет. Твой настоящий отец умер?

— Еще до моего рождения. — Дездемона отпила кофе. — Автокатастрофа.

— Значит, ты и мама жили одни пять лет?

— Не совсем. — Она задумчиво смотрела на темный крепкий напиток.

Старк ясно видел, что Дездемона уходит от разговора, но это лишь разжигало его любопытство.

— Твоя мама дважды выходила замуж?

Дездемона колебалась, потом пожала плечами.

— Через два года после смерти папы она вышла замуж за его делового партнера Георга Нортстрита. У того было плохо с головой, но мама этого вначале не знала. — Капелька кофе упала с ее чашечки. — Поняли, лишь когда у него начались приступы бешенства. Он лечился, врач говорил, что есть улучшения. Но Георг начал бить маму.

— И тебя тоже? — Старк похолодел. Дездемона так крепко сжала чашку, что побелели пальцы.

— Когда он взялся за меня, мама перестала платить за его лечение, собрала вещи, и мы ушли от Норстрита среди ночи. Я помню, как она просила меня не плакать. Мне было очень страшно.

— Боже мой!

— Я так была напугана Георгом Нортстритом, боялась, что не смогу защитить маму, шокирована тем, что он хотел сделать со мной. От этого времени в памяти остался только страх. Не люблю вспоминать.

— Хаос, — тихо сказал Старк.

— Что?

— Страх казался ребенку чем-то вроде хаоса.

— Думаю, так.

— Что было с вами потом, когда вы ушли от Нортстрита?

— Мы поехали в Калифорнию. — Тень ушла из глаз Дездемоны, и она улыбнулась. — Мама дизайнер по костюму и актриса. Она получила работу в театре, где проходил Шекспировский фестиваль.

— Там вы и встретились с Вейнрайтами?

— Да. Они взяли нас под крыло, мы стали частью их семьи. Мама и Бенедик Вейнрайт полюбили друг друга.

— И у тебя появилось новое имя.

Дездемона кивнула.

— Я хотела иметь совершенно новое имя и новую жизнь. Хотела стать настоящей Вейнрайт. В этой семье у всех имена из шекспировских пьес, поэтому я и выбрала Дездемону.

— На то была определенная причина? — спросил Старк.

— Мне просто нравилось звучание этого имени.

— Я не крупный знаток, но Дездемона была невинной верной женой Отелло, который не доверял ей? — продолжал Старк. — Насколько я помню, она плохо кончила.

— Да. — Девушка грустно улыбнулась. — Мне, пятилетнему ребенку, просто понравилось звучание. Допускаю, если бы пришлось снова выбирать имя, я бы взяла какое-то другое. Может быть, Елена, из пьесы «Все хорошо, что хорошо кончается».

— Значит, твоя мама и Нортстрит разведены?

— Мама начала процесс, но Нортстрит умер, — тихо сказала Дездемона.

— Как он умер?

— Он выстрелил себе в голову. — Дездемона слегка пошевелилась, как бы стряхивая темное душное одеяло. — Послушай, если не возражаешь, давай сменим тему.

— Конечно.

История была явно не закончена, подумал Старк, но почувствовал, что для одного вечера достаточно.

Он вообще удивлялся, что начал расспросы. Старк не любил копаться в чужой судьбе. Всегда тщательно оберегая свою частную жизнь, он признавал это право и за другими. Но почему-то о Дездемоне ему хотелось знать все. И Сэм дал себе слово рано или поздно получить ответ на вопросы.

— Хватит обо мне, — решительно сказала Дездемона. — Где ты научился этому ловкому приему, которым уложил Тони? Похоже на боевое искусство.

— Это так.

Дездемона склонила голову.

— Не думала, что ты спортсмен.

Старк молча посмотрел на нее. Дездемона покраснела.

— Я имела в виду, что ты выглядишь физически сильным, но никогда не воспринимала тебя как человека, увлеченного боевыми искусствами. Ты, скорее, умный, ученый, интеллектуально ориентированный, понимаешь, о чем я говорю?

— Я еще работаю со штангой, — сухо добавил Старк.

Дездемона ощупала взглядом его плечи. В зелено-голубых глазах девушки загорелся восторг.

— Теперь я верю.

Старку вдруг стало необыкновенно тепло.

— Я не вечно сижу у компьютера, — угрюмо сказал он.

— Чем ты занимался перед тем, как приехать в Сиэтл? Твоя экс-невеста говорила что-то о мозговом центре.

Старк поднял брови.

— Вы с Памелой обсуждали меня?

— Да, что-то вроде этого. Мимоходом, сам понимаешь.

— Нет, не понимаю.

— Ничего страшного. — Дездемона улыбнулась ему слишком жизнерадостно. — Так, пустяки. Просто кое-что мисс Бетфорд упомянула во время делового обсуждения.

— Делового обсуждения, — повторил Старк, стараясь казаться равнодушным.

— Да.

— Обсуждали меня?

— Нет, не тебя, а ваш свадебный прием. — Дездемона решила прекратить этот разговор. — Расскажи мне лучше про твой мозговой инкубатор.

— Это институт «Розетта».

Дездемона сделала большие глаза.

— Названный в честь камня Розетта? Археологическая находка, которая помогла расшифровать египетские иероглифы?

— Да, верно. Институт «Розетта»— это небольшая группа людей, работающих над комплексными структурами.

— Ты имеешь в виду теорию хаоса? Я слышала об этом.

— Это неверное определение, — раздраженно сказал Старк. — Я предпочитаю термин «комплексность». Хаос предполагает абсолютную бессмысленность. Комплексность же, наоборот, существует на границе хаоса в области, где еще есть смысл. Схемы существуют даже в самых сложных системах, их только трудно найти и идентифицировать, вот и все.

— Что ты делал в институте «Розетта»?

— Я специализировался в изучении и развитии методов внедрения. Большинство проектов, над которыми я работал, создавались для контрразведки и научных исследований.

— Ого. Впечатляет. Ты был правительственным агентом? Или, может, помогал выслеживать террористов и угонщиков самолетов?

— Конечно, нет. В основном консультировал по техническим вопросам.

— Ох. А-а-а.

Старк улыбнулся.

— Разочарована?

— Нет, просто интересно. А зачем ты занимался тяжелой атлетикой и боевыми искусствами?

— Институт находился в предгорьях Колорадо, — терпеливо объяснял Старк. — До Денвера, Боулдера или вообще до чего-нибудь далеко. Кроме работы, заняться нечем. Но иногда хочется отдохнуть, отвлечься. Поэтому я и увлекался штангой и борьбой.

Она выразительно посмотрела на него.

— Это для удовольствия?

— Нет, для удовольствия я работал.

— Итак, ты работал…

— Используя физическую нагрузку для снятия напряжения.

— Противоядие от стресса?

— Можно сказать и так.

Она озорно взглянула на него из-под ресниц.

— В институте «Розетта» было много женщин?

— Были, но немного, а что?

— Ты жил замкнуто?

— Замкнуто? — Старку показалось, что его допрашивают, но он не знал, как реагировать. — Не понимаю.

— О'кей, я поясню. — Дездемона облокотилась о стол, положив на руки подбородок. — У тебя были подруги в институте?

До него дошло, что она интересуется его связями. Откровенный вопрос застал Старка врасплох: он не привык к подобным разговорам.

— Хочу, чтобы сразу все стало ясно, — вежливо и серьезно начал Старк. — Ты желаешь знать, было ли у меня что-то с научными сотрудницами или инженерами?

Дездемона издала странный задыхающийся звук.

— Что такое? — удивился Старк.

— Ничего. — Дездемона, еле сдерживаясь, схватила салфетку и закрыла рот. — Ничего, ничего. — Она трясла головой, глаза ее слезились.

— Ты смеешься надо мной? — Старк наклонился, чтобы похлопать ее по спине.

— Извини. — Дездемона чуть присела от удара и успокоилась. — Мне вдруг стало смешно.

— Тебя развеселили мои любовные приключения? Вот уж никогда бы не подумал.

— Нет, не приключения, а твоя реакция на мой вопрос. Ты все всегда понимаешь буквально.

— Да. Я все всегда понимаю буквально, — подтвердил он.

— Думаю, это профессиональное. Я слышала, что ученые все понимают буквально.

— Большинство да.

— Полагаю, это результат критического и аналитического мышления, которому тебя учили в колледже. Старк задумался над ее словами:

— Нет, это происходит естественно. Те, кто мыслит буквально, склонны к инжинирингу и наукам, потому что эти дисциплины соответствуют их способу суждений.

— История с яйцом и курицей? — усмехнулась Дездемона. — Должно быть, мы, Вейнрайты, склонны к театру, потому что мыслим категориями искусства.

— Похоже, что ты исключение в семье. У тебя у единственной голова пригодна для бизнеса, как сказал твой кузен Генри. Ты одна среди родни не умеешь играть.

— Не заблуждайся. Может, я и плохая актриса, но я — первоклассная Вейнрайт. — Она задумалась. — Мы действительно с тобой разные, Старк.

— Я знаю.

— Это должно тебя беспокоить.

— Да, должно. — Он встал. — Но почему-то это меня не беспокоит. Спокойной ночи, Дездемона.

Она смотрела на него таинственным непонятным взглядом.

— Ты уходишь?

— Уже поздно. — Обойдя стойку, Старк остановился перед Дездемоной. Не говоря ни слова, он наклонился и легонько притронулся своими губами к ее губам. — Не забудь накинуть цепочку на дверь, когда я уйду.

— Обязательно.

— Позвоню завтра.

— Хорошо. — Она колебалась. — Мне понравился вечер, даже если это просто бизнес.

— Это был не только бизнес.

— Я рада. — Глаза Дездемоны засияли.

— Моя секретарша говорит, что я приглашен на благотворительный бал на следующей неделе. Наверное, Памела пристроила меня и пару тысяч моих Долларов в какой-нибудь фонд помощи искусству. Хотел отказаться, но Мод и Маккаллум убедили, что я должен пойти. Пойдешь со мной?

Она улыбнулась.

— Чтобы вместе выудить новых клиентов?

— Я думаю, сегодня был неплохой улов.

— О да, я буду рада посетить с тобой благотворительный бал.

Старк выдохнул облегченно.

— Спасибо. Еще обсудим детали.

— Да, пожалуйста. И еще раз извини за Тони.

— Забудь об этом.

Старку потребовалось огромное усилие воли, чтобы повернуться и пойти к двери, но он справился. У него был план, и он хотел его выполнить во что бы то ни стало.

Единственное, чего у него было в избытке, так это силы воли. Он был мастер растягивать удовольствие. Одиночество научило его многому.

Дездемона спрыгнула со стула и пошла за ним к двери. Она подождала, пока он откроет дверь, и легко дотронулась до его руки:

— Доброй ночи, Старк.

Он помедлил.

— Хотел бы спросить тебя перед уходом…

— О чем?

— О том, что Тони нашел в твоей спальне.

Дездемона покраснела.

— Мне дала это Кирстен. Образцы для ее магазина — нечто вроде благодарности.

— Я так и думал, — произнес Сэм с суровым смирением. — Значит, ты дала ей кредит?

— Конечно. Кирстен и Генри моя семья. Вейнрайты заботятся друг о друге, это взаимно, ты понимаешь. Кирстен и Генри не отказывали мне, когда понадобилась бесплатная помощь при создании «Верного стиля».

— Ответь еще на один вопрос. Ты сможешь существовать, если придется выплачивать их кредит?

Она поджала губы.

— Кирстен постарается, чтобы «Экзотика эротики» работала. Она не только дизайнер, она еще соображает в бизнесе. В этом она очень похожа на меня.

— Конечно. — Он снова легко поцеловал ее и, выйдя в коридор, закрыл дверь. Подождал, пока Дездемона наденет цепочку, и пошел по коридору к лифту.

Ожидая лифт, Старк взвесил два факта — он узнал о них в этот вечер, — которые могли повлиять на их отношения с Дездемоной. Первый факт — Тони и его очевидные претензии на Дездемону.

Второй — «Экзотика эротики», которая, вероятнее всего, пополнит трагическую статистику банкротств. Каждый новоиспеченный бизнес сталкивается с такой статистикой. «Охранные системы Старка» тоже не избежали этого, но сумели выжить, а вот многие не выдержали. Старк знал, что, если магазин Кирстен прогорит, он потащит за собой «Верный стиль».

Но Сэм знал и другое: никто не смог бы отговорить Дездемону от подписания кредита. Он вспомнил ее взгляд, когда она говорила, что является истинной Вейнрайт. Это напомнило ему высказывание о желании быть роялистом больше, чем сам король. Что же случилось с Дездемоной в пять лет, когда она стала больше Вейнрайт, чем сами Вейнрайты?

Старк пытался представить себе чувства члена большой семьи, уверенного в том, что он не останется в этом мире одиноким, в какие бы передряги ни попал.

Старку понадобилось время, чтобы понять значение сине-красных огней на двух машинах около его Дома.

Наконец он догадался, что это полиция приехала на сигнал его охранной системы.

— Дьявол! — Старк припарковался и погасил огни. Он пристально рассматривал направлявшегося к нему офицера.

Неудачное завершение приличного вечера, когда се было продумано. Старк открыл дверь и вышел. Офицер остановился и достал блокнот.

— Это ваш дом?

— Да, я Сэм Старк.

— Боюсь, к вам хотели забраться.

— Но влезть грабителю не удалось, не так ли?

Старк говорил с холодной уверенностью. Он уста-новил разработанную им самим уникальную систему охраны.

— Нет. Это всего лишь пара ребятишек. Не профессионалы. Хотели разбить окно, им так и не удалось его открыть. Мы подоспели, когда ребята возились с ним.

— Понимаю.

Его тщательно разработанные охранные системы, подобно произведениям искусства, никогда не подводили. Старк подумал об этом с удовольствием: хорошо продуманная вещь всегда окупалась.

— Вы сказали дети?

— Да, — кивнул офицер. — Преступность молодеет, этим двоим всего десять и двенадцать. Наверное, хотели унести что-нибудь для продажи — видео, стерео, в общем, в таком роде. Обычно молокососы разбивают окно, залезают внутрь, хватают что попадется и убегают. К счастью, у этих ничего не вышло.

— Даже если бы у них был молоток, они залезли бы не раньше, чем через двадцать минут, — рассеянно заметил Старк. — А к тому времени вы уже были бы на месте. Стекла со специальным покрытием, действуют как паутина. Если разбить стекло, оно не распадается, а только покрывается трещинами.

Полицейский улыбнулся.

— У меня на окнах такое же покрытие.

— Мы живем в беспокойное время. — Старк посмотрел на патрульные машины. На заднем сиденье одной из них он заметил две небольшие фигуры. — Что дальше?

— Много писанины, к сожалению.

Второй полицейский подошел к Старку.

— Я только что беседовал с задержанными. Они говорят, что являются родственниками хозяина и хотели забраться в дом, чтобы подождать его там. Клянутся, что не собирались ничего красть.

— Дьявольщина. — Старк почувствовал тошноту. — Как их имена?

— Забыл сказать. — Второй полицейский посмотрел в блокнот. — Двенадцатилетнего зовут Кайл Старк, а десятилетнего Джейсон Старк. Они из Портленда. Вы их знаете?

В душе у Старка все взбунтовалось.

— Я никогда раньше их не видел, но знаю, кто они. Это мои кровные братья.

Первый полицейский состроил выразительную гримасу.

— Сплоченная семейка, а?

— Успели заметить? — вежливо осведомился Старк.

Через час Старк уже сидел в своем кабинете, а Кайл и Джейсон поглощали на кухне бутерброды с тунцом. Он догадался лишь накормить их, а что делать дальше не знал, пытаясь разобраться в ситуации.

На автоответчике было три послания, все от Элисон Старк, третьей жены его отца, которая, если верить Джейсону и Кайлу уже стала его бывшей женой. Старк никогда ее не видел.

Голос Элисон был полон гнева и напряжения:

Сэм, это Элисон Старк. Мы никогда не встречались, я последняя жена твоего отца. Ты видел моих сыновей Кайла и Джейсона? Они оставили записку, что поехали искать тебя в Сиэтл. Пожалуйста, позвони.

В следующем звонке ее тон был еще настойчивее:

Сэм, это снова Элисон Старк. Позвони мне как можно скорей.

В последний раз Старк понял, что женщина была на пределе:

Сэм, это Элисон. Собираюсь звонить твоему отцу. Он во всем виноват. Хоть раз в жизни этот подонок должен ответить за свои дела. Уже полгода как мальчики вышли из-под контроля, их врач говорит, что это из-за развода. Я сделала все, что могла. Я от них просто на стену лезла, а теперь эта глупая выходка. Я больше не могу, ты меня слышишь? Ответь, ради Бога.

Только этого ему не хватало, подумал Старк, перематывая пленку.

Перебрав все возможные варианты, Сэм поднял трубку телефона и набрал номер. Отчаянный голос Элисон ответил после первого же звонка.

— Ты вовремя позвонил, Хадсон. Я с ума схожу. Твои дети уехали на автобусе в Сиэтл. Одни, о Боже. Им всего десять и двенадцать, если помнишь, и они там, в Сиэтле, совсем одни. Они никогда не найдут старшего брата. Сейчас полночь. Наверное, ребята где-то на улице среди наркоманов и ненормальных. Что ты собираешься делать?

— Это Сэм Старк, Элисон. Кайл и Джейсон у меня, все в порядке.

— Сэм, я думала это Хадсон. Господи, Сэм, я места себе не нахожу. Если бы не Клиф, я бы просто с ума сошла. Он говорит, я все преувеличиваю, но…

— Кто это Клиф?

— Доктор Клифорд Титус. Друг, доктор мальчиков. Я была у него, когда Кайл и Джейсон пропали. Я приехала домой и нашла глупую записку, что они уехали в Сиэтл. Ты уверен, что они в порядке?

— Голодные, а в остальном в порядке. У них был мой адрес. От автостанции они поехали на метро, дальше на автобусе прямо до моего дома. Неплохо для детей их возраста.

— Они неглупые, когда захотят. Учились бы только получше, — с горечью сказала Элисон. — Вначале у них были одни пятерки и четверки. А после развода пошли только тройки да двойки. Дела у них совсем плохи. Они такие умные, похоже, делают это все нарочно.

— Развод может плохо сказаться на детях.

— Ну, я бы сказала, что развод плохо сказывается на всех. Мальчишки, наверное, думают, что, кроме них, никто не страдает с тех пор, как их папочка ушел к своей тридцатишестилетней секретарше. Мне тоже пришлось нелегко.

— Полагаю, что нелегко.

— Будто мне больше нечем заняться. Кайл и Джейсон сделали все, чтобы отравить мне жизнь. Клиф говорит, что они ведут себя так потому, что переживают потерю отца. Как будто у них одних есть нервы! Совсем не думают обо мне.

— О-хо-хо.

— Почему я не послушала Марлен!

— Папину вторую жену?

— Когда она узнала, что Хадсон уходит от нее ко мне, она позвонила и сказала, что я еще пожалею. А я, как дура, не поверила ей, думала, что смогу изменить его.

— Послушайте, Элисон. Я знаю, у вас проблемы, но это не мои проблемы, — спокойно и четко ответил Старк. — Что вы собираетесь делать с Кайлом и Джейсоном?

— Теперь, когда я знаю, что они в порядке и с тобой, я ничего не собираюсь делать, — решительно заявила Элисон. — Бог свидетель, я не могу управлять ими теперь. Я иссякла. У меня нет больше никаких сил. Утром проконсультируюсь с врачом.

— А мы что, должны ждать здесь, в Сиэтле, пока вы договоритесь с врачом?

— Мальчики могут побыть у тебя некоторое время, не так ли? Каникулы только начались. Им не нужно ходить в школу.

— А теперь послушайте меня внимательно…

— Ты их брат, так ведь?

— Наполовину брат. Я их раньше никогда не видел.

— Ну и что? Годами Хадсон рассказывал им истории о том, что ты крутой ученый, работающий на правительство. Они сами увлекаются компьютерами и видеоиграми и думают, что ты заумный супермен.

— Эдисон, Кайл и Джейсон могут остаться на ночь, и все. Вам придется что-то предпринять и забрать их утром.

— Я не собираюсь завтра ехать в Сиэтл. Я иду на прием к врачу, мне это крайне нужно. Скажи Кайлу и Джейсону, что они довели меня до предела, надеюсь, они это поймут. Доброй ночи, Сэм.

— Элисон, подождите…

Слишком поздно. Треск на другом конце провода свидетельствовал о том, что Элисон бросила трубку.

— Черт… — Старк тупо уставился на телефон. В дверях кабинета появилась фигура.

— Это мама?

Старк медленно повернулся. Джейсон держал в руке полбутерброда.

— Да. Она беспокоится о вас.

— После разговора со своим психотерапевтом она почувствует себя лучше. — Джейсон откусил большой кусок.

Сзади него появился Кайл.

— Она всегда так.

— Обнадеживает.

— Ты разрешишь остаться на ночь? — спросил Джейсон.

Старк изучал знакомые черты своих младших братьев. Все равно что смотреться в зеркало, отражающее прошлое.

У обоих мальчиков были черные волосы, из-под очков смотрели умные зеленые глаза. У братьев были высокие скулы Хадсона и, даже в таком юном возрасте, резкие черты лица. Оба были худы, бледны и сутуловаты.

Разница состояла в том, что Старку некуда было бежать, когда развелись его родители.

— Вы с Кайлом останетесь на ночь, — ответил Старк. — А утром решим, как доставить вас домой.

— Мы не хотим домой.

— Обсудим утром, — буркнул Старк. Может быть, к утру Кайл и Джейсон заскучают по дому, сказал он себе.