Когда через двадцать минут они спускались на завтрак, Джек все еще чувствовал себя счастливым. Лампу он нес в замшевом мешке. Хлоя затолкала свой ноутбук назад в черную сумку.
В лобби у игровых автоматов разместилась свежая порция седовласых джентльменов. Когда Хлоя и Джек прошли мимо, ни один из них не поднял глаз, а портье не вышел из своей коморки.
Через заросшую сорняками стоянку они направились к маленькому кафе, примыкающему к казино. В утреннюю смену работала не та официантка, что обслуживала их вечером, но выглядела она так, как будто могла рассказать столь же безнадежную историю своей жизни.
Джек и Хлоя сели напротив друг друга в той же кабинке, что и накануне. Со своего места Джек видел темную пещеру смежного казино. Было только семь сорок пять утра, но несколько вялых теней продолжали подкармливать долларами игровые автоматы. Столы для игры в очко и покер были пусты. Люди появятся, когда придет день, к вечеру вокруг столов станет тесно, а ночью здесь всегда не протолкнешься. В этом ритме жизнь будет идти и завтра, и послезавтра, и через год. Структура существования казино никогда не менялась.
«Структура есть всегда, — подумал Джек. — Как только ты ее выявишь, то сможешь определить сильные и слабые стороны». Эта мысль принесла ему удовлетворение. По крайней мере он еще способен думать, как пси-стратег.
Хлоя взяла вилку.
— Вегас все время придумывает себя заново. Сносит старые отели и казино, а на их месте строит новые. В игровых автоматах всегда новые компьютерные технологии. На Стрипе возникают новые тематические парки. В театрах при казино идут новые, удивительные и еще более высокотехнологичные шоу. Но под этой сверкающей маской, по сути, ничего не меняется. Как будто все это существует в другом измерении.
Джек пожал плечами и взялся за яичницу.
— Идея как раз в этом. Лас-Вегас построен на грехе и сексе. Отступи слишком далеко от сути своего бизнеса и потеряешь клиентов.
Вилка Хлои замерла в воздухе, брови приподнялись.
— Знаешь, я иногда забываю, что ты мультимиллионер и бизнесмен с ледяным сердцем, который зарабатывает на жизнь инвестициями.
По какой-то причине «ледяное сердце» обеспокоило Джека.
— Чем тебе не угодил Вегас? — спросил он.
— Кто сказал, что не угодил?
— Не обижайся, но это же очевидно.
Хлоя вздохнула.
— Я не ханжа и в целом не возражаю против азартных игр, но энергии, разгуливающие по казино, беспокоят меня.
— Да? Каким образом?
— Что ты видишь, когда заглядываешь вон в ту соседнюю комнату?
Джек снова посмотрел на вход в казино.
— Ряды автоматов. Множество сверкающих огоньков. Крупье, ожидающие игроков. Женщину в сексуальном наряде с подносом спиртного.
— В семь сорок пять утра, — сухо добавила Хлоя.
Джек подцепил на вилку следующий кусок яичницы.
— Это же казино. Не такое великолепное, как на Стрипе, но все же казино. Оно то, что есть, и все.
Хлоя оглянулась и несколько секунд рассматривала темный игровой зал. Джек ощутил пульсацию энергии и понял, что она раскрыла свои экстрасенсорные чувства.
— Для меня это выглядит так, словно кто-то много раз расплескивал по всему помещению горячую радиоактивную кислоту. — Хлоя вернулась к еде. — И продолжает расплескивать — годами, десятилетиями. Недаром страсть к игре называют лихорадкой. Она как наркотик и очень сильно поражает сомно-энергию.
— Люди вроде нас с тобой, имеющие экстрасенсорный дар, обычно выигрывают чаще других, — заметил Джек. — Паранормальная сторона нашей природы дает нам особую чувствительность.
Хлоя смотрела на него с явным неодобрением.
— Ты играешь?
— Постоянно. — Джек улыбнулся. — Но только если имею достаточно информации, чтобы оценить шансы.
Лицо Хлои посветлело.
— Ты имеешь в виду венчурные операции с капиталом? Видимо, такая работа действительно требует риска.
— И твоя тоже, — заметил Джек.
Она отмахнулась.
— Я имею в виду финансовый риск.
Джек отхлебнул кофе и стал прикидывать, как бы вернуться к теме, которая в это утро значила для него не меньше, чем Лампа. Поставил чашку на стол и посмотрел Хлое прямо в лицо.
— Насчет прошлой ночи...
Он мог бы поклясться, что она вздрогнула, но при этом ответила ему ослепительной улыбкой.
— Знаешь ли, — заговорила Хлоя, — я сомневаюсь, что за всю историю цивилизации был хотя бы один удачный разговор, который начался с фразы «насчет прошлой ночи».
Джека окатило жаркой волной, но не сексуальной природы. Он не сразу сообразил, что, видимо, покраснел как рак.
— Пойми, нам необходимо обсудить это.
— Зачем?
Хлоя все еще улыбалась, но в глазах появилось испуганное выражение, как у оленя, попавшего ночью в столп света от фар. Джек почувствовал, что ступает на опасную тропу.
— Не знаю, как у тебя, — сдержанно заговорил он, — но у меня никогда не было ничего подобного.
Хлоя кашлянула.
— Абсолютно с тобой согласна. Это был уникальный эксперимент.
— Уникальный. — Джек сделал еще один глоток кофе. — Ладно. Можно сказать и так.
— Но ты сам говорил, всегда существовало множество легенд о том, как это бывает, когда встречаются два мощных экстрасенса, — без улыбки проговорила она. — Я имею в виду, встречаются в этом смысле.
— Мне и раньше доводилось встречать сильных экстрасенсов, — возразил Джек, стараясь говорить абсолютно бесстрастно. — Моя бывшая жена относилась к Восьмому уровню. Не могу сказать, что у меня хотя бы раз было нечто подобное. А у тебя?
— Я уже сказала, что это был уникальный опыт, — резко отозвалась Хлоя. — И давай на этом закончим. Сейчас у нас другие приоритеты.
— Чего ты боишься?
Хлоя медленно выдохнула и положила вилку.
— Ты понятия не имеешь, что я перенесла за эти годы. Не могла ни с кем провести ночь в одной комнате, не то что в одной постели. Мне трудно находиться в помещении, где кто-нибудь просто решил вздремнуть в кресле. В юности я никогда не оставалась ночевать у подруг, не ездила ни в какие молодежные лагеря, потому что не могла спать ни с кем в одном помещении. В колледже мне приходилось снимать отдельную квартиру, а после колледжа я всегда жила одна.
— А прошлой ночью?
— Я уже говорила, прошлой ночью все было иначе, — ответила Хлоя. — Это все, что мне известно. Пожалуйста, давай сменим тему.
— Разумеется.
Хлоя тут же переключилась на привычный тон компетентного сыщика, деловой и решительный.
— По крайней мере, мы теперь владеем техникой, способной справиться с твоими трансами.
— Горячий секс? — улыбнулся Джек. — На меня это действует.
Хлоя отчаянно покраснела и вперила в него ледяной взгляд.
— Я говорю о том, что сумела вывести тебя из состояния сомнамбулы, а не о том, что случилось потом.
— Ясно. — Джек покончил с яичницей и откинулся на спинку кресла. — Почему ты так стремишься мне помочь? — Сочувствуешь?
— Я не берусь за дела из-за сочувствия клиентам, — сердито отозвалась Хлоя.
— Наверняка берешься.
— Ну... К твоему случаю это не относится, — продолжала возражать Хлоя.
— Тогда почему?
— Конечно потому, что это вызов. Это дело — самое интересное из всех, что у меня были. Ты не смог бы уволить меня сейчас, даже если бы попытался.
«Я не смог бы отпустить тебя от себя, даже если бы попытался», — подумал Джек.
— Вы поразительная женщина, Хлоя Харпер.
— Точно. Поразительная женщина. Не забудь об этом, когда получишь счет. — Хлоя покончила с яйцами и вытащила из кейса ноутбук. — Вот послушай: вчера, прежде чем ты стал ходить во сне, я сделала кое-какие заметки о Лампе.
— Узнала что-нибудь?
— Думаю, да. Лампа буквально насыщена мощнейшей сомно-магической энергией, которая пребывает в законсервированном состоянии, так сказать, в анабиозе. Я могу разбудить ее, или, точнее, раздуть до такой степени, чтобы вызвать свечение, но не могу довести до полной мощности. У меня такое чувство, что на это способен только ты или кто-нибудь со сходным психогенетическим строением.
— А что случится, когда мы включим ее на полную мощность?
— Я не уверена, но думаю, с Лампой должны работать два человека. — Хлоя оторвала глаза от ноутбука. — Эта штука слишком мощная. Один человек с ней не справится.
— Давай о главном. Ты думаешь, что, как только мы включим лампу, ты сумеешь работать с волнами света так, чтобы остановить то, что сейчас со мной происходит?
— Возможно, — неуверенно ответила Хлоя.
— «Возможно»... Вот слово, способное вселить уверенность в клиента.
— Прости, но здесь так много неизвестного. Сейчас могу сказать только одно. Я думаю, что неким особым образом сумею работать с этой энергией. Раз Лампа настроена на твои психические частоты, я, вероятно, смогу воспользоваться ею, чтобы воздействовать на твой экстрасенсорный дар. — Она помолчала. — Конечно, если ты действительно хочешь, чтобы я делала именно это.
— Это самое главное, — мрачно произнес Джек.
— Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать.
— И что же?
— Как я уже говорила, в лампе заключена очень мощная энергия. Я не думаю, что вся она предназначена для того, чтобы воздействовать на твой личный дар. Для этого ее слишком много.
— Что это значит?
— Не знаю. — Хлоя обеспокоенно принялась просматривать свои заметки. — Лампа содержит в законсервированном виде некоторые действительно странные световые волны. Я чувствую цвета, которых никогда прежде не видела. Сейчас они пребывают в инертном состоянии, и мне кажется — я уже говорила об этом, — что только ты можешь их активизировать. Но как только они вернутся к жизни, у нас может возникнуть серьезная проблема.
— Какая проблема?
Хлоя закрыла ноутбук.
— Могу сказать только одно. Я считаю, что Лампа способна не только стабилизировать твои сомно-магические пси-каналы, но и делать что-то еще. Ты точно решил не показывать эту штуку экспертам из Братства?
— Если они заведут ее и я превращусь в Цербера, можешь считать меня трупом. Я предпочитаю попытать счастья с тобой.
— Дело в том, что эксперты из Общества знают о парафизических законах намного больше, чем я. Я ведь, в буквальном смысле, действую вслепую.
Постукивая пальцами по столешнице, Джек думал: «Старый Ник просил Элеонору Флеминг включать Лампу три раза. В первый раз целью было получение второго экстрасенсорного дара. Во второй раз он хотел, чтобы она избавила его от галлюцинаций и кошмаров, которые появились вместе со вторым даром. Однако неясно, чего он хотел достичь в третий раз. А что, если легенды врут? Вдруг он не собирался создавать третий дар? Что, если у него хватило ума? Ни один смертный не может естественным образом генерировать так много пси-энергии, не говоря уж о том, чтобы контролировать ее».
— Итак, что именно Николас хотел от Элеоноры в третий раз? — спросила Хлоя.
— Не знаю. Ясно только, что перед тем, как вернуться к ней в третий раз, он создал и вмонтировал в Лампу новые кристаллы. Может быть, он собирался использовать лампу таким образом, который никому еще не приходил в голову.
— Например?
— Черт возьми, я не знаю! — Джек умолк, потому что ему помешал веселый каскад мелодичных звуков. Хлоя слегка вздрогнула, полезла в сумку и выудила оттуда телефон.
— Роза? Да, мы все еще в Лас-Вегасе. У тебя все нормально? Что? Ты цела?
На лице Хлои отразились шок и крайнее беспокойство. Джек ощутил, как по спине пробежали ледяные мурашки.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — настаивала Хлоя. — Да, хорошо. Правильно. Нет, я согласна. Вероятно, нет смысла вызывать полицию, но все равно следует сообщить об этом. Подожди, я должна рассказать Джеку, что происходит. — Она отодвинула трубку от уха.
— Что случилось? — спросил он.
— Роза думает, что прошлым вечером, когда она была на занятиях, кто-то вломился в мою квартиру и в офис. Гектор был с ней.
— Она думает? То есть она не уверена?
— Роза говорит, что ничего не украли, только пара мелочей оказалась не на месте. Но она почти уверена, что кто-то копался в моих вещах и на моем столе.
— И, вероятно, в твоем рабочем компьютере. — Джек вскочил на ноги и полез за бумажником.
— Думаю, нет особой опасности в том, что кто-нибудь влезет в мои файлы. — Хлоя тоже поднялась на ноги. — Мой кузен Эйб — гений в области шифрования. Он запер всю мою писанину мощнейшим промышленным кодом.
— Нет ничего, что криптографы из «Джонс и Джонс» не смогли бы взломать. Пойдем.