– Что это? – Кейди придвинулась вместе с вращающимся креслом, чтобы лучше видеть столбик номеров с именами. – Ты переписал тетину записную книжку, зачем? Что в ней интересного?

– Не записную книжку, а список номеров ускоренного вызова. Обычно туда заносятся те, по которым чаще всего звонят.

– Ну правильно, и что?

– Подавляющее большинство относится к членам семьи. – Мак коснулся листка кончиком карандаша. – Видишь, вот твой, вот Сильвии… а это номера лечащего врача и адвоката. И наконец, незнакомое имя – Хэтти Вудс. Номер здешний, в Сан-Франциско.

– Ох уж эта Хэтти!

– Ты ее знаешь?

– Разумеется. Правда, не видела с прошлогодней карнавальной ночи, но такие знакомства не забываются. Хэтти – постоянная клиентка «Шатлейна» с незапамятных времен. Одна из первых стала делать у нас крупные покупки. Даже после формального ухода от дел Веста занималась ею только лично.

– Она что-то коллекционирует?

– Многое. В том числе старинные часы с боем, преимущественно восемнадцатого и девятнадцатого веков. Когда я была ребенком, она часто зазывала меня к себе похвастаться коллекцией. Вообрази полный зал часов, которые бьют одновременно. Сумасшедший дом! Но мне нравилось.

– Интересно, интересно… – Мак откинулся в кресле, сложил руки домиком и поверх них устремил на Кейди внимательный взгляд. – Это единственный клиент, которого я обнаружил в списке ускоренного вызова. Быть может, Хэтти была для Весты еще и другом?

– Не сказала бы. У них были очень тесные отношения, но исключительно на деловой почве. Хотя они ценили и уважали друг друга, это никак не могло развиться в дружбу по очень простой причине: Веста ни с кем не сближалась настолько, чтобы дружить.

– Что ты знаешь о Хэтти Вудс?

– В смысле, кроме того, что она собирает часы?

– Да.

Кейди погрузилась в раздумье. Мак терпеливо ждал.

– Пожалуй, – наконец сказала она, – второй замечательный факт насчет Хэтти – что до ухода на пенсию она была актрисой. Не из тех знаменитостей, имена которых не сходят с газетных страниц. Она была в основном на вторых ролях и тем не менее считалась приличной актрисой.

– Ты не заметила, она была на похоронах?

– Что-то не припомню. Кажется, нет… хотя там было столько народу, что мы вполне могли разминуться.

– Если, как ты говоришь, Хэтти не была по-настоящему дружна с Вестой, зачем той понадобилось заносить ее номер в список? Что-нибудь приходит в голову?

– Ничего. А зачем гадать? Можно просто позвонить и спросить, о чем они с Вестой так часто беседовали в последнее время.

– Лучше и не придумаешь.

– Могу хоть рано поутру. Хэтти нисколько не рассердится. А в чем дело?

– Пока не знаю. Может, и ни в чем. Просто мне показалось странным, что этот номер значится среди самых необходимых.

– А это в самом деле странно?

– Для такого скрупулезного человека, как Веста Бриггз, очень. Не менее странно, чем ее визиты к парапсихологу.

– Но чем же?!

– Тем, что выпадает из общей картины.

На другой день в восемь утра Кейди набрала телефон Хэтти Вудс.

– Слушаю! – ответил незнакомый голос. – Вам кого?

– Мне нужна мисс Хэтти Вудс. – Кейди почувствовала, что Мак так и впился в нее взглядом. – Это Кейди Бриггз. Будьте добры передать, что мне необходимо переговорить с ней как можно скорее.

– Сейчас.

Однако прошла целая минута, прежде чем в трубке зазвучал голос Хэтти. Против обыкновения, он был полон волнения.

– Это в самом деле ты, дорогая?

– Да, это я. Сколько лет, сколько зим! Как поживаете?

– Боже мой, я думала, что никогда не дождусь звонка! Днями не отходила от телефона, а ты все не звонила. Уже начала подумывать о том, чтобы сделать первый шаг. И я бы так и поступила, если бы Веста строго-настрого не запретила проявлять инициативу.

– То есть… вы знали, что я позвоню? – изумилась Кейди.

– Ну конечно, дорогая, как же иначе! Твоя тетка уверяла, что ты непременно свяжешься со мной, если с ней случится какая-нибудь трагедия. Понимаю, ты была очень занята – все эти хлопоты в связи с похоронами… Я говорила себе, что надо быть терпеливой, но ожидание дается так трудно!

– Я немного обескуражена… В чем дело?!

– Не в чем, а в ком. В этом гнусном проходимце Джонатане Ардене! Ты разве позвонила не по этой причине?

– Да, конечно, по этой, – быстро солгала Кейди, – только… только я не знала, что вы ждете звонка.

Она покосилась на Мака. Тот сидел, весь подавшись вперед, с миной напряженного интереса на лице.

– Думаю, не следует обсуждать этот вопрос по телефону. – Хэтти понизила голос до заговорщицкого полушепота: – Веста особенно настаивала на секретности. Между прочим, я не пришла на похороны опять-таки согласно ее указаниям. И была только рада, потому что боялась выйти из подполья. Вернее, из-под прикрытия. Боялась ослабить мою легенду.

– Легенду? – тупо повторила Кейди.

– Ну да, как у шпионов. «Он работал под прикрытием», «у него была легенда». Только не говори, что тебе не знакомы эти выражения!

– Ах, легенда! Прикрытие! – вдруг вскричала Кейди с таким энтузиазмом, что Хэтти зашикала на нее. – Теперь-то я понимаю! Вы работали на мою тетку под прикрытием, ведь так?

– Именно так, – с достоинством произнесла старая дама. – И смею сказать, это был мой звездный час. Лучшая роль!

– Но что происходит?

– Обсудим наши дела, как только ты осмотришь столик.

– Столик? – повторила Кейди.

– Да, круглый столик, который я купила с благословения пресловутого Джонатана Ардена. – Хэтти деликатно хмыкнула. – По его словам, эта вещь начала девятнадцатого столетия. Если бы ты только слышала нелепицу, которую он приплел к этой незаурядной подделке! Короче говоря, предлагаю встретиться незамедлительно. Ты не слишком занята? Можешь приехать в город? Мы бы вместе поужинали.

– С радостью, Хэтти. Ну и денек мне предстоит! До самого обеда будем готовиться ко дню рождения близнецов Сильвии, потом будем праздновать, но сразу после этого мы можем приехать.

– Что значит, «можете»? Ты не одна?

– Ох, ради Бога, извините! Я забыла упомянуть, что здесь со мной близкий друг… – Кейди мертвой хваткой вцепилась в телефон и заставила себя встретить взгляд, полный прохладной иронии. – Его имя Мак Истон, и он принимает близко к сердцу эту историю. Он в курсе всех деталей. Ничего, если мы приедем вместе?

– Как тебе будет угодно, дорогая.

– Уфф! – Кейди положила трубку и шумно перевела дух. – А ведь ты был прав! Между Хэтти и Вестой в самом деле происходило кое-что занятное, и оно прямо касалось Джонатана Ардена. Кстати, она обозвала его проходимцем. Упомянула о каком-то столике, который он уговорил ее купить и который, по ее мнению, подделка. Видимо, это был задуманный Вестой план разоблачения: якобы поддаться на уговоры и тем самым вынудить показать истинное лицо. Но не будем гадать! Вечером все выяснится.

– А что именно сказала Хэтти Вудс? Что Арден подталкивал ее к покупке с помощью своих трюков?

– Да, если я правильно поняла. Очевидно, тетя была в курсе того, что он мошенник, требовались только доказательства. Это вполне укладывается в характер Весты: она ненавидела мошенников и боролась с ними как могла.

– Хм.

– Что еще? – нахмурилась Кейди. – Не вижу радости. Это же огромный прорыв! Ты искал информацию – вот она.

– Хм.

– По крайней мере мог бы притвориться, что доволен, – рассердилась она.

– Просто я размышляю над тем, что наш поиск начался как попытка доказать теорию насчет убийства Весты Бриггз. Однако похоже, мы докажем лишь то, что Джонатан Арден – профессиональный аферист. Это только делает твою теорию более шаткой.

– Просто мы пока не заметили связи, а она непременно есть. Допустим, Арден догадался, что разоблачен, и замел следы, убив тетю Весту.

– Я же уже привел веские доказательства того, что эта братия никогда не идет на «мокрое»!

– Но ты еще не доказал, что он именно из «этой братии»! – парировала Кейди, раздражаясь чем дальше, тем больше. – Может, он агрессивный мошенник! Или просто дурак!

– Тоже может быть.

– Вот что! – встрепенулась она. – Как только осмотрим столик, который Арден всучил Хэтти, я его навещу.

– Нет.

– Почему? Скажу, что коллекционирую что-нибудь этакое, – продолжала она с воодушевлением, – и что мне его рекомендовала Хэтти Вудс.

– Нет.

– Но многое могло бы проясниться!

– Что, к дьяволу, прояснится? – тоже вспылил Мак. – Думаешь, Арден начнет болтать лишнее? Или сыпать из карманов доказательства?

– Попытка – не пытка…

– Как сказать, – заметил Мак, остывая. – Короче, этому не бывать – и точка. Нестоящая идея.

– Знаешь, что у тебя за проблема?

– Всего одна? Я думал, им нет счету.

– Я говорю о главной. Она в том, что ты никак не можешь смириться с тем, что мы поменялись ролями! Что наши отношения в корне изменились!

– И это ты называешь отношениями?

– В недавнем прошлом ты пользовался моими услугами и так к этому привык, что не представляешь себе, что может быть и по-другому, – продолжала Кейди, словно не слыша. – Еще бы! Вместо того чтобы отдавать приказы, вынужден их выслушивать. И подчиняться. Что ж, придется привыкать, потому что я теперь босс, а ты подчиненный!

– Вот, значит, как ты все понимаешь…

Откинувшись в кресле, Мак уставился на Кейди как на больную.

– А можно это понимать по-другому? У тебя извращенный подход к вещам.

– С чего бы?

– Ясно с чего!

– А именно?

– Ясно как белый день. Многие мужчины сталкиваются с подобной проблемой, это подтвердит любой психоаналитик со стажем. Не могут смириться с подчиненным положением по отношению к женщине, особенно если она уверена в себе, напориста и достаточно умна.

– Где ты нахваталась этой чуши?

– Это общеизвестный факт. Стоит женщине выбиться в боссы, как у мужской части коллектива срабатывают все подростковые и детские комплексы и эта женщина становится для них воплощением строгой мамаши или старой вздорной учительницы.

– Неужели?

– Именно так! Одним словом, твоя неспособность принять меня в роли босса – дело житейское.

– Вот это я называю «притянуть за уши».

– Я не притягиваю за уши, я излагаю давным-давно доказанную теорию. Известную всем, кто мало-мальски знаком с психологией. Выход прост: признать ошибку, а потом ее исправить.

– Да? Что ж, я готов признать, что меня точно нервирует по крайней мере один тип самоуверенной и напористой женщины в роли босса – той, которая лезет на рожон по поводу и без повода. Но по остальным пунктам ты не права, особенно насчет детских комплексов. – Внезапно Мак игриво пошевелил бровями и уголками губ. – Ты не воплощаешь для меня ни старую учительницу, ни уж тем более мамашу.

Держа на ладони бумажную тарелку, Мак нацелился на кусок торта пластиковой вилкой. Это был фокус не из легких, тут требовалась известная ловкость. В противном случае вылетит – не поймаешь. Приземлится кому-нибудь на ботинки, попутно измазав твои собственные брюки кремом.

Торт, надо признать, выглядел весьма аппетитно и, хотя казался обычным, тяжелым для желудка многослойным бисквитом, был вполне удобоваримым. Украшало его сложное сооружение из ягод и ломтиков фруктов.

День рождения близнецов праздновался на открытой террасе за домом Гарднера и Сильвии. Оттуда, где стоял Мак, открывался не только вид на уступчатый сад, но и на весь склон, довольно круто уходящий вниз, к центру Фантом-Пойнт с набережной и торговыми рядами. Направо виднелись гавань с яхтами и парк – все крохотное, словно в уменьшенном исполнении. В еще большем отдалении гордо возвышался мост «Золотые Ворота».

По террасе и саду с визгом носился целый табун детей, а за ними – вне себя от радости и возбуждения – обе собаки Олгейтов. В сторонке, у накрытых столов, Кейди в джинсах и летней рубашке помогала Сильвии и Леандре нарезать торты, исчезавшие с непостижимой скоростью, и разливать быстро убывавший пунш. Даже на расстоянии было заметно, как она наслаждается этим занятием. Раскрасневшиеся, оживленные сестры то и дело заливались смехом.

Проходивший мимо Гарднер остановился рядом с Маком, оглядел кусок торта у него на тарелке и заметил со смешком:

– Не трудитесь доедать, если не хочется. За домом есть вместительный мусорный бак, можете незаметно отправить туда тарелку со всем содержимым. Это специально для любителей здорового образа жизни.

– Один кусок торта не испортит форму, – ответил Мак, благодушно наблюдая за тем, как близнецы осваивают полученные подарки. – Помнится, в свое время приходилось съедать побольше.

Разговор был прерван появлением из-за утла дома до боли знакомой фигуры. Мак так и подумал: до боли.

– К шапочному разбору, – заметил он себе под нос, но Гарднер услышал и кивнул:

– Да уж, в этом он весь, добрый старый дядюшка Рэндалл. Мог и вовсе не явиться по причине большой занятости.

Тем не менее вновь прибывший нес столько подарков, что едва хватало рук. Это не прошло незамеченным, и терраса огласилась восторженными криками. Вся ватага под предводительством близнецов понеслась встречать гостя.

– Дядя Рэндалл! Дядя Рэндалл пришел!

Тот свалил всю охапку на стол и с улыбкой отступил, предоставив именинникам рыться в ярких свертках. Остальная детвора обступила их, сопровождая каждый новый подарок криками одобрения.

– Могу дать руку на отсечение, что большая часть подношений – то, что теперь рекомендуется дарить детям для наилучшего развития. Прямо снято с рекламы. Старина Рэндалл никогда не позволит себе никакой самодеятельности. Ничего, что не одобрено авторитетами.

– Вы его недолюбливаете, ведь верно?

– Он меня раздражает – тем, что прикидывается полноправным членом семьи. Если пробудете здесь подольше, поймете, что я имею в виду. Он думает, что совместные детские игры вполне заменяют кровные узы. – Гарднер покосился на Мака – Они выросли вместе: Сильвия, Кейди и этот тип.

Тем временем Рэндалл незаметно удалился от шумной детской толпы и направил свои стопы к столу с угощениями, где по-прежнему суетились сестры. Бросив свое занятие, они обступили его. Сильвии и Леандре достались объятие и поцелуй (по мнению Мака, то и другое излишне фамильярное). Но особенно его рассердило то, что Рэндалл буквально прилип к Кейди, последней из троицы удостоившейся его знаков внимания.

– В самом деле на редкость раздражающий тип! – вырвалось у него.

– Привыкайте, раз уж намерены влиться в это семейство, – усмехнулся Гарднер. – Рэндалл Пост никуда не денется. Это что-то вроде покупки с довеском – хочешь не хочешь, а брать придется, иначе останешься ни с чем.

– Постараюсь не забыть. Так вы говорите, он вырос вместе с Сильвией и Кейди? Как так?

– Мать у него была алкоголичка, с давними задатками, еще при первом муже. Замуж за Фелгроува она вышла вскоре после того, как овдовела, и ситуация сложилась пренеприятная. Вот почему Бриггзы, в особенности Веста, приняли в Рэндалле такое участие. Можно сказать, скопом усыновили из жалости, и теперь остальным, – Гарднер поморщился, – приходится его терпеть.

– Ну а в случае слияния двух фирм он и вовсе станет своим в доску, – хмыкнул Мак.

– Увы, это так. Но какой смысл сожалеть о том, чего все равно не изменишь? Попробуйте относиться к Рэндаллу как к неприятному родственнику. У каждого найдется такой, а то и не один. «Лучше бы его не было, ну да Бог с ним, пусть живет».

– Философский подход. Боюсь, однако, что я на такой не способен, – какое-то время этот тип был мужем Кейди.

Гарднер адресовал Маку внимательный взгляд.

– На вашем месте я бы не придавал этому значения.

– Отчего же?

– Сильвия утверждает, что до постели там не дошло. Похоже, уже в первую брачную ночь обоим стало ясно, какую они совершили ошибку. Черт возьми, мне бы следовало вмешаться, когда разговор пошел о свадьбе! Объяснить, что этот союз просто не сработает. Да и сами они, я думаю, опомнились бы вовремя, если бы Веста не волокла их к алтарю чуть не силой.

– Должно быть, она была очень заинтересована в этом браке, – заметил Мак, довольный, что может наконец выступить в роли сыщика.

– Ну, я думаю, это потому, что Рэндалл с детства был ее любимчиком. Если бы я не знал Весту так хорошо, то мог бы предположить, что у нее к нему слабинка. Разумеется, не с таким каменным сердцем – скорее уж она подумывала о слиянии с «Аустри-Пост» еще тогда, когда остальные ни сном ни духом… вот это, я понимаю, далеко идущие планы! И то сказать, Веста жила только ради «Шатлейна» и его будущего.

– Говорят, Кейди вся в нее.

– Чушь!

– Разве?

– Я не отрицаю между ними определенного сходства в плане внешности. Это становится ясно, стоит только взглянуть на фотографии Весты в молодости. Помимо этого, их единственной общей чертой можно назвать редкостное чутье на подлинность произведений искусства. Между прочим, раньше никто не болтал о том, что Кейди вся в тетку. Разговоры пошли, когда у нее установили склонность к таким же приступам паники, какими страдала Веста.

– Да?

– Виной всему некий инцидент, когда она чуть не утонула. С того дня Кейди не заманишь поплавать в нормальный водоем вроде реки или озера. Разве что в бассейн, где видно дно, да и то она не чает оттуда выбраться. Последние полгода вообще не надевала купальника.

– Но плавать-то она умеет?

– В детстве умела. Но с того памятного лета на озере Кейди не плавает, а барахтается. Видно, что для нее это испытание. Ментальный блок, или как там это называется у врачей, когда страх парализует работу мышц. В бассейне это, конечно, не настолько выражено, но в озере непременно кончится приступом паники.

– Что же все-таки случилось тогда на озере?

– В одно из недолгих пребываний дома родители взяли Кейди, Сильвию и Рэндалла к озеру. Разбили пару палаток и, в общем, весело проводили время, пока однажды вечером молодежь не забрела в уединенное место на берегу и не решила там искупаться. Им было невдомек, что за несколько дней до этого там с дороги сорвалась и утонула машина. Места дикие, свидетелей не было.

– В смысле машина так и оставалась в озере?

– Да, и притом совсем неглубоко, – со вздохом объяснил Гарднер. – Я знаю все это лишь со слов Сильвии, но могу себе представить: темные воды, густые водоросли – прямо как в фильме ужасов.

– Надеюсь, хоть трупов там не было? – спросил Мак, невольно содрогаясь.

– Вот именно что были! И обнаружить их выпало на долю бедняжки Кейди. В то время она еще ныряла в маске и ластах. Ну так вот, нырнула – и оказалась лицом к лицу с трупом за лобовым стеклом. С опущенными стеклами там было полно воды. Вот это зрелище! Врагу не пожелаешь.

– Несколько дней оставался под водой? – Мак присвистнул. – Вот уж в самом деле фильм ужасов!

– Не всякое сердце выдержит. А какая это психологическая травма, можете судить сами. Но и этим дело не кончилось. Понятно, Кейди круто развернулась и попробовала всплыть, но запуталась ластом в ремне безопасности (его вымыло из кабины, и он плавал свободным концом снаружи). Ее рывки потревожили тело… как бы это высказать помягче… словом, дошло до физического контакта.

– Боже правый!!!

– Всего на пару секунд, но, согласитесь, этого довольно, чтобы видеть кошмары всю оставшуюся жизнь.

– Страшное дело!

– Сильвия рассказывала, что Кейди ночь за ночью просыпалась в ледяном поту, хватая ртом воздух, не в силах даже кричать. Некоторое время спустя у нее начались приступы паники.

– Ничего удивительного.

– Да уж. – Гарднер повернулся в ту сторону, где троица сестер заливисто смеялась какой-то шутке Рэндалла. – Кошмары все были о том, что мертвец хватает ее и тянет к себе в кабину.

В тот же вечер в половине восьмого Мак стоял рядом с Кейди у окна. С Ноб-хилл, где находился дом Хэтти Вудс, было хорошо видно, как туман постепенно поглощает городские огни.

– Великолепный вид, не правда ли? – спросила хозяйка. – Сколько лет смотрю, и все не надоело.

– Красота, – согласился Мак.

– Город я оставила, когда отошла от дел, сказать по правде, с радостью. Мне там никогда не нравилось, хотя на судьбу жаловаться и не приходится. Киноиндустрия ко мне благоволила, а ведь не каждая актриса может этим похвастаться. Раз уж за все хорошее приходится платить, назовем платой необходимость мириться с жизнью в Лос-Анджелесе.

Мак повернулся, чтобы вглядеться ей в лицо повнимательнее.

– Я не мог вас видеть в фильме «Тупик»?

– Что? – У Хэтти вырвался смешок. – Только не говорите, что вы в самом деле смотрели этот бездарный фильмец!

– По телевизору, – успокоил он. – На канале для страдающих бессонницей.

– И в процессе просмотра забылись крепким сном?

– Ну, не настолько уж я заскучал…

– Оставьте! Это тоска зеленая, – хохотнула старушка из глубин своего необъятного вольтеровского кресла.

Мак уже сделал вывод, что Хэтти Вудс ему по душе. Нетрудно было предположить, почему она так и осталась на вторых ролях: при всей внешней привлекательности не дотягивала до голливудского идеала. Однако это с лихвой окупалось живостью и шармом.

Коллекция Хэтти заслуживала отдельного описания.

Задняя стена библиотеки представляла собой сплошной застекленный стенд со множеством отделений. На полках красовался широчайший спектр приборов, специально созданных человеком, чтобы следить за ходом времени. Часы и хронометры блистали и сияли во всем своем бесстыдном великолепии, самые разные, от барокко до неоклассицизма.

Здесь были шедевры работы мастеров восемнадцатого века с богатой резьбой и почти женскими изгибами, отточенные до малейшей детали, с такой обильной позолотой, что она одна могла бы осветить помещение в пасмурный день. Были механизмы девятнадцатого, сложные и при этом строгие, очень похожие на миниатюрные архитектурные сооружения.

Теперь-то Мак понял, отчего Кейди, когда была помоложе, так любила бывать в гостях у Хэтти. Сам он, видя, что минутные стрелки дружно близятся к двенадцати, не без опаски предвкушал восьмичасовую какофонию.

– Мне было очень горько услышать о смерти Весты, – сказала Хэтти. – Ничьему суждению я не доверяла так безоговорочно, как ее. Уж и не знаю, как обойдусь без ее советов.

– Я тоже. – Кейди покинула свой пост у окна и уселась на диван рядом с креслом хозяйки. – Другой такой не было и нет.

– Как сказать. – Хэтти вдруг подмигнула. – Веста не раз говаривала, что ты вся в нее. По-моему, ее это ужасно радовало.

– Да, мне все время говорят, что у нас с тетей Вестой было много общего, но, по-моему, во многом мы были совсем разные.

– Ну, вы же не могли быть абсолютно одинаковыми во всем, – резонно заметила Хэтти.

– Не могли, – деревянным тоном подтвердила Кейди.

– Возможно, это наилучший момент перейти к сути дела. – Старушка сделала изысканный крохотный глоток из своего стакана. – У тебя ведь столько вопросов, не правда ли, дорогая?

– Правда, правда! – Кейди самым очевидным образом обрадовалась смене темы. – Для начала объясните, в чем заключается эта самая суть дела. Каким образом пересеклись пути тети Весты и Джонатана Ардена?

– Все очень просто. Она о нем слышала и давно подозревала в шарлатанстве. Парапсихолог, скажите на милость! С уклоном в психометрию! Веста решила доказать, что все это чушь.

– Но как она о нем узнала?

– О, этот Арден имел наглость (и смею сказать, глупость) блеснуть своим талантом перед одним из старейших клиентов Весты. Мне очень жаль, но этот достойный джентльмен недавно начал впадать в маразм (теперь принято называть это болезнью Альцгеймера). С подачи Ардена он приобрел кресло предположительно конца восемнадцатого столетия…

– А как об этом узнала тетя Веста?

– К ней обратился один из наследников, жадный до денег молодой повеса. Хотел знать, сколько можно будет выручить за кресло на распродаже имущества дорогого усопшего. Вот негодяй! Не имел такта подождать, пока тот умрет.

– Осмотрев кресло, тетя Веста поняла, что это подделка?

– Разумеется. Она тут же осторожно навела справки насчет Ардена. Оказалось, что он уже давно промышляет таким способом и что лишь за несколько месяцев ему удалось хорошенько пощипать троих состоятельных стариков. Это ее прямо-таки взбесило.

– И она решила вывести Ардена на чистую воду?

– Да. Сначала попробовала сама: обратилась к нему под чужим именем за консультацией, якобы по совету того самого джентльмена, что купил кресло. Только из ее затеи ничего не вышло, и я не удивляюсь: для того чтобы облапошить мошенника, нужен подлинный актерский талант…

– А у тети Весты его не было, – закончила Кейди. – И что же? Джонатан Арден заподозрил ее?

– С первой же минуты. Она взяла на так называемую консультацию одну из своих шкатулок: якобы наткнулась на нее среди старого хлама на чердаке и хотела узнать, не стоит ли она хоть сколько-нибудь. Этот мошенник бросил только один взгляд – и ушел в свою раковину. Сказал, что не может судить. Что не ощущает никаких «флюидов», а без этого не считает себя вправе выносить суждение. Вторая попытка и вовсе провалилась с треском. Веста надеялась поймать его на музыкальный ларец, который высмотрела на одной экспозиции и заведомо знала, что он поддельный. Однако Арден не пустил ее даже на порог, отговорившись тем, что завален работой и не может найти для нее ни минутки.

– Как по-вашему, он знал, кто она? – спросил Мак, впервые вмешиваясь в разговор.

– Что это сама Веста Бриггз, владелица «Шатлейна»? Очень даже может быть. – Хэтти Вудс пожала плечами. – Но если знал то никак этого не выдал. Возможно, она просто плохо сыграла роль простодушной старой дамы и тем возбудила его подозрения. Так или иначе, Веста обратилась ко мне за помощью.

– Не могу взять в толк, чего она так старалась, – задумчиво заметила Кейди. – Столько хлопот, столько усилий ради разоблачения одного мошенника… не проще ли было обратиться в полицию?

– В самом деле? – поддержал Мак.

– При всей своей ненависти к проходимцам, – продолжала Кейди, – Веста с самого начала взяла себе за правило не вмешиваться в то, что не имеет прямого отношения к «Шатлейну», и с годами только утверждалась в позиции стороннего наблюдателя. Да что там говорить, она почти удалилась от мира! Выходила за порог только чтобы заглянуть в филиал там же, в Фантом-Пойнт. Не могу поверить, что она вдруг взялась восстанавливать справедливость…

– Моя дорогая, – мягко перебила Хэтти, – вижу, от тебя по-прежнему ускользает суть проблемы.

– Так в чем же суть?

– Мне так неловко… – Старушка вдруг смешалась. – Все это мой недосмотр, сердечно прошу извинить. Услышав по телефону твой голос, я естественным образом предположила, что ты в курсе дела… что перед смертью Веста успела тебе все объяснить…

– Но что же именно?!

– Как это на нее похоже! – сокрушенно развела руками Хэтти. – Не обижайся, дорогая. Ты знаешь, какое глубокое уважение я всегда питала к талантам твоей тетки, к ее дару предвидения и деловой сметке, но… у нее как будто язык отнимался, когда дело касалось личных тайн.

– Это верно.

– Во всяком случае, теперь совершенно ясно, что объяснять придется мне, так не будем тянуть время. – Отставив едва начатый стакан, Хэтти взяла прислоненную к креслу трость и поднялась на ноги. – Прошу, идите за мной. Начнем с того, что вместе полюбуемся на злополучный столик. Возможно, после этого разговор у нас пойдет более гладко.

Они прошли в заднюю часть дома, в помещение, похожее на библиотеку. Лакированная поверхность столика поблескивала в свете старинной хрустальной люстры. Стиль начала девятнадцатого столетия: твердая древесина, изящная отделка. Казалось, этот предмет мебели пережил века.

– Вот он, взгляните. – Хэтти сделала театральный приглашающий жест. – Приобретен по горячей рекомендации пресловутого Джонатана Ардена. Доставлен только после смерти Весты, так что у нас не было возможности переговорить и узнать, обоснованны ли ее подозрения.

Кейди остановилась в нескольких шагах от столика. Мак с интересом наблюдал игру выражений у нее на лице, пока она изучала покупку. Ее сосредоточенность была такой полной, что казалось, будто самый воздух вокруг вибрирует невидимой энергией. Постояв так несколько минут, Кейди приблизилась и провела кончиками пальцев по полировке, по бронзовому обрамлению.

– Очень похоже на Томаса Хоупа… – Она присела, заглянула под столик. – Я видела нечто подобное на выставке одной хорошей коллекции его работ «Бытовая и кухонная мебель». Этот столик я бы отнесла к эпохе Регентства, примерно 1810 год…

– То же самое утверждал и Джонатан Арден. Пфф! – Хэтти изящно повела рукой, отметая саму подобную возможность. – Ему даже удалось ощутить ауру некоей давней агрессии – психометрический след, оставленный дуэлью, происходившей поблизости от столика. Якобы на поверхность упало несколько капель крови. Вы только подумайте!

– Чем же все кончилось между вами и Арденом? – полюбопытствовал Мак. – Наверняка его консультации недешево стоят.

– Еще как недешево. Умеет урвать солидный куш, ничего не скажешь… впрочем, подлинный консультант взял бы с меня немногим меньше.

– Зато предоставил бы вам подлинное мнение, – заметила Кейди. – Это, безусловно, подделка. Превосходно выполненная, но подделка конца двадцатого века.

– Это я прекрасно знаю, – отмахнулась Хэтти. – Я продемонстрировала вам столик не потому, что у меня (или, если уж на то пошло, у Весты) была хоть тень сомнения на этот счет. Суть в том, что столик был выставлен в демонстрационном зале «Аустри-Пост».

Кейди словно окаменела.

– В «Аустри-Пост»?

– Да, дорогая моя. Там же, где и кресло, навязанное Джонатаном Арденом джентльмену с болезнью Альцгеймера. У твоей тетки были серьезные подозрения насчет Рэндалла Поста и Стэнфорда Фелгроува. Похоже, они сплавляют через свою галерею подделки.

Двумя часами позже Мак придержал для задумчивой Кейди дверь виллы Фантом-Пойнт и вошел следом. Не сговариваясь, они направились на кухню, где Кейди принялась расхаживать взад-вперед, дожидаясь, пока Мак откупорит бутылку коньяку и наполнит пузатые бокалы.

Кейди даже не помедлила, чтобы принять свой, просто выхватила из протянутой руки и продолжала беспокойное движение на манер встревоженного, замкнутого в тесной клетке животного.

– Ты ведь понимаешь, как эта деталь все увязывает в единое целое? Тетя Веста подозревала владельцев «Аустри-Пост» в темных махинациях и, понятное дело, не желала связывать с ними судьбу своей галереи, потому и отложила голосование. Ни за что на свете она не втянула бы «Шатлейн» в нечистую игру!

Прежде чем ответить, Мак сделал хороший глоток из бокала и покатал напиток во рту.

– А ты на все сто уверена, что столик поддельный?

– На все двести! – горячо заверила Кейди. – Уже сам лак наводит на размышления – для того периода это нетипично.

– Но возможно, ведь так? Всегда мог отыскаться эксцентричный мастер. Это может быть также ошибка со стороны экспертов галереи. С антикварной мебелью точно так же, как со старинной экипировкой: блестящие подделки сходят за подлинники, и, наоборот, подлинники годами пылятся в запасниках среди нестоящего хлама. Даже самый опытный эксперт может ошибиться, самым солидным музеям случалось проштрафиться. «Аустри-Пост» в данном случае может быть настолько же жертвой, насколько и частные клиенты Ардена. Ты сама сказала, что работа превосходная – не настолько ли, чтобы одурачить «Аустри-Пост»?

– Возможно, если бы это не случалось систематически. Когда галерею дурачат сплошь и рядом, ее экспертиза не стоит выеденного яйца, а эксперты «Аустри-Пост» имеют солидную репутацию. Здесь налицо сговор с Арденом. Взять хоть случай с Хэтти: сначала он ее прощупал, а когда выяснилось, что можно поживиться, мастерски навел на конкретный предмет.

– Это верно. – Мак погонял во рту еще немного коньяку, прикидывая возможности. – Пока ты ползала на коленях под столом, я записывал, и между прочим, записал каждую деталь. Сегодня же заставлю поработать свою программу – в конце концов, для того я ее и инсталлировал. Не может быть, чтобы ничего не нашлось, ведь до сих пор она меня никогда не подводила. Возможно, удастся установить источник этих прекрасных подделок. Такой бизнес обычно организуется в Европе – небольшой, но прибыльный. Ты не представляешь, какие там работают мастера! Такую бы энергию да в мирных целях. Не думаю, чтобы средневековые ремесленники могли с ними тягаться.

– А зачем нам источник? – удивилась Кейди, прислушалась к бурчанию в животе и чисто автоматически направилась к микроволновке. – Разве не достаточно самого факта, что Джонатан Арден промышляет сбытом подделок? Что нам это даст, если узнаем, откуда он их получает?

– Информация никогда не бывает лишней.

– Нет, правда, брось это дело. Только зря потратишь время. Если это в Европе и если бизнес невелик, вряд ли мы добьемся того, чтобы его прикрыли. Им даже не потребуется доказывать, что он легален. А вот у нас нет оснований объявить их в мошенничестве: каждый волен мастерить то, что желает, даже копии ценных предметов мебели. Если кому-то за океаном вздумалось нагреть на этом руки, выдавая их продукцию за подлинники, они-то тут при чем? Да ладно, Мак, ты и сам знаешь, как это бывает!

– Знаю, – сказал он спокойно, – но знаю и то, что картины не составишь, не выяснив все до конца. А пока в картине имеются пробелы, не будешь уверен, что все понимаешь правильно.

Кейди застыла с картонной тарелкой, потом виновато улыбнулась.

– Извини, я не хотела давить на тебя, это вышло как-то само собой. Все эти сегодняшние откровения нервируют.

– Я не в обиде.

– Бедная тетя Веста! – Захлопнув дверцу, Кейди снова взялась за стакан. – Воображаю, каково было узнать, что она так долго трудилась ради слияния с подозрительной фирмой. Что чуть было не оказалась втянутой в бог знает какие гнусности. Обдуманно торговать подделками – уму непостижимо! И такая крупная галерея, как «Аустри-Пост»! Не только крупная, но и чуть ли не родная. После стольких лет сотрудничества! Она, наверное, была вне себя от возмущения. Ведь у нее там был свой интерес…

– По имени Рэндалл Пост, – тихонько вставил Мак.

– Ты только не бери в голову ерунды! – сразу ощетинилась Кейди. – Рэндалл не может иметь с этим ничего общего. Скорее всего он и понятия не имеет…

– Наверняка ты знать не можешь.

– Нет, я знаю, потому что знаю Рэндалла! Мы вместе росли! Я отказываюсь выслушивать твои инсинуации! Отказываюсь верить, что он заодно с мошенниками! Если хочешь знать, он едва появляется в главном офисе! У него снабженческая работа, он вечно где-то в бегах. Думаешь, легко поддерживать связи, которые имеют вес в мире искусства? Благодаря Рэндаллу галерее есть что выставлять, чем торговать, с кем заключать сделки! За всей этой лихорадочной активностью он вполне способен проглядеть, что творится прямо под носом!

– Не заводись так, я только перебираю варианты.

– Сделай милость, исключи Рэндалла из списка!

– Ну знаешь! – в свою очередь, рассердился Мак. – Это просто смешно! Только потому, что это твой бывший муж, он не способен ни на что противозаконное?

– Это не только мой бывший муж, но и теперешний друг! Черт возьми, Мак, просто поверь, что Рэндалл никогда бы не пошел на мошенничество!

– Ты не можешь утверждать наверняка, – упрямо повторил он.

– Могу, раз уж я знаю его всю свою жизнь!

– Да уж, знаешь! Так хорошо, что вышла за него замуж, не имея представления о том, что он изнывает от страсти к другой.

Удар попал в цель. Глаза у Кейди расширились, потом сузились, пальцы сжались на стакане так, что Мак подумал: сейчас разлетится вдребезги! Он приготовился принять на себя грозу.

Однако вместо того чтобы вступить в новую, более ожесточенную фазу, ссора вдруг кончилась. Судорожно приподнятые плечи Кейди расслабились. Она села на табурет, осторожно поставила стакан, и, хотя взгляд, который она подняла на Мака, все еще горел возмущением, было видно, что она намерена держать себя в руках.

– Я не против перебрать варианты, – сказала она подчеркнуто ровным тоном, – но сделай милость, начни со Стэнфорда Фелгроува, хотя бы потому, что я его терпеть не могу и тетя Веста никогда не была к нему расположена.

– Я тоже не возражаю насчет того, чтобы Фелгроув первым стоял в списке подозреваемых, – сказал Мак, пожимая плечами.

Некоторое время оба смотрели в сторону, потом Кейди возобновила хождение взад-вперед.

– Надо отдать тете Весте должное, – произнесла она задумчиво. – Ей удалось сохранить операцию «Арден» в секрете. Чем больше людей включено, тем больше риск утечки информации, а тут в курсе дел была только Хэтти, да и то потому, что играла активную роль.

– Тебе это кажется странным? Мне – нет. У Весты было несколько веских причин для того, чтобы держать все в строгом секрете, и самая важная – предстоящее слияние с «Аустри-Пост». Вполне естественно, что ей хотелось выяснить все, что можно, а уж потом принимать решение «за» или «против».

– Это я прекрасно понимаю, – кивнула Кейди, нервно обнимая себя за плечи. – Каким бы долгосрочным и плодотворным ни было сотрудничество, на карте стояло будущее «Шатлейна» – это с одной стороны. С другой, действуя сгоряча, она могла бросить тень на людей невиновных, да и вообще слухи только вредят хорошему бизнесу. И надо признать, Веста сделала все, что могла, – никто так ничего и не заподозрил. Всё списали на ее старческую эксцентричность.

– Репутация фирмы явно была ей дороже собственной.

– Теперь я вижу, как сильно ошибалась, – вдруг сказала Кейди.

– То есть?

– Сам посуди! У меня не было и тени сомнения, что смерть тети Весты связана исключительно с тем, кто и как выгадает от слияния. Однако история с поддельным антиквариатом показывает все в другом свете. Знаю, знаю, ты по-прежнему стоишь на том, что мошенники стараются не идти на мокрое, но ведь из каждого правила есть исключения, особенно там, где замешаны большие деньги. Достаточно вспомнить, как взлетели цены на старинную мебель. Чуть раньше нельзя было и помыслить предлагать, скажем, столик за полтора миллиона, а теперь это простая повседневность. И это еще не предел! Сам знаешь, спрос рождает предложение, а спрос постоянно растет и…

– Да, я знаю, – сухо перебил Мак. – Последние несколько лет только тем и занимался, что изучал рынок.

– Конечно. – Кейди вспыхнула, но упрямо продолжала: – Я раскладываю все по полочкам чисто для наглядности. Так вот, если Джонатану Ардену удалось пристроить через «Аустри-Пост» целый ряд подделок за хорошую цену, он должен был войти во вкус. А теперь представь, что над ним вдруг нависла угроза разоблачения!

Поразмыслив, Мак неохотно кивнул:

– Допустим, так. И ты думаешь…

– Что он предпочел, как ты выражаешься, «пойти на мокрое», чтобы заткнуть Весте рот и заручиться возможностью продолжать свои махинации.

На этот раз молчание длилось значительно дольше.

– Это вполне вероятно, – наконец сказал Мак.