22 марта. Идем Атлантическим океаном на-северо-запад, к Лиссабону. Море спокойное, сероватое, на небе рассеянные тучки, прохладно. К сожалению, котловина западнее Португалии, где мы предполагали работать, лежит в пределах 200-мильной запретной зоны и работать на ней нельзя.
За завтраком капитан сообщил, что получено разрешение на заход в Лиссабон. Москва запрашивает, согласны ли мы на заход в Дувр, так как заход в Лондон англичане не разрешили. Но Дувр расположен недалеко от британской столицы, связь между городами хорошая, и мы соглашаемся на Дувр.
А пока мы полны радостным ожиданием предстоящей встречи с Лиссабоном. Во-первых, никто из нас, научных сотрудников, там не бывал, а каждый новый город и новая страна по-своему интересны. Во-вторых, в Португалии недавно произошла революция, свергнут ненавистный фашистский режим, установленный Салазаром, восстановлены дипломатические отношения с Советским Союзом. Никаких связей с океанологами Португалии раньше у нас не было.
Шли открытым морем примерно до полудня, когда с правого борта стали различаться гористые берега Португалии. Проходит циклон, погода испортилась, похолодало. Утром должны подойти к Лиссабону.
23 марта. Идем малым ходом, чтобы не прийти в Лиссабон слишком рано. Вода принимает другой цвет: в море впадает полноводная река Тахо. Вдали, на низком берегу у устья реки, видны маяк, строения. Стопорим ход в ожидании прибытия лоцмана. Наконец лоцман прибыл и повел судно вверх по реке, которая в отличие от других рек, удаляясь от устья, становится все шире и шире, достигая 7 км в ширину. Эта расширенная часть называется Мар-де-Палха — «соломенное море», за желтый цвет воды. Это «соломенное море» считается одной из лучших гаваней Западной Европы. Обходя отмели, лоцман стал заворачивать корабль к правому берегу реки, долго вел вдоль фронта города, вытянувшегося — по правому берегу реки
Тахо. Прошли под очень длинным подвесным мостом — как говорят, самым длинным мостом в Западной Европе. Верхний этаж моста предназначен для автомашин, нижний — двухрельсовый путь. Строился он с 1962 по 1966 г.
Подошли два мощных буксира, взяли наш корабль с носа и с кормы и потащили мимо разных портовых сооружений к главному пассажирскому морскому вокзалу Алкантар. На рейде — широкой реке, которая выше города сужается, превращаясь в обычную реку, а здесь более похожа на морской залив, — очень много судов: лайнеры, сухогрузы, танкеры, колесные паромы, военные корабли.
Когда «Витязь» ошвартовался, прибыли советский консул, морской агент, корреспонденты газет. Начальник экспедиции провел пресс-конференцию. После нее был разработан план посещений нами научных учреждений Лиссабона и визитов лиссабонских деятелей на «Витязь».
Лиссабон — столица и главный порт Португалии. В 1975 г. он насчитывал более 800 тыс. жителей, теперь достиг 1,7 млн., в нем живет 10 % населения Португалии. Лиссабон расположен в самой западной точке Европы, где река Тахо впадает в Атлантический океан. Пассажирские и грузовые суда пристают прямо к набережной. Недалеко от морского вокзала находится рыбный порт, а рядом шумит колоритный рыбный рынок. Лиссабон был построен на крутых склонах холмов, поэтому в городе множество лестниц и фуникулеров.
Парадным входом в город служит широкая мраморная лестница, ведущая от реки к обширной площади, окаймленной аркадами. Здесь находится торговый центр города — площадь Торговли. Проход через монументальную арку ведет оттуда на живописную площадь Россиу, с мозаичной мостовой, бронзовыми фонтанами и статуями. Недалеко от этой площади начинается главная улица Лиссабона — широкий проспект Свободы.
Несмотря на позднейшие изменения и перестройки, столица Португалии сохранила старинный колорит. Здания, как правило, с террасами, галереями, с которых открывается широкий вид на реку. Лиссабон раскинулся на 17 холмах. Проезжаем мимо старинного сооружения, окруженного аркадами и построенного из красного кирпича. Это коррида — место боя быков. Португальские бои быков отличаются от испанских. Быка утомляют конные кавальеро или пешие торейро. Один из них вонзает в быка свою шпагу. А затем группа из восьми мужчин останавливает разъяренного быка голыми руками. Быка в Португалии не убивают.
Над городом господствует старый форт, или, вернее сказать, крепость. В крепости старинный замок, бывшая резиденция мавританских владык (алказар), превращенная в королевский дворец, — замок святого Георгия. Крепость заложена еще римлянами, но достроили и укрепили ее арабы. Крепость находится на обрывистой скале, ее отвесные стены круто спускаются к морю. Около нее расположен старинный собор XII в.
Самая интересная часть города, где много памятников, связанных с эпохой Великих географических открытий XV–XVI вв., лежит к западу от центра. Здесь прежде всего обращает на себя внимание памятник в честь португальского принца Генриха Мореплавателя (1394–1460). Мореплавателем его назвали потому, что всю свою энергию он направил на развитие мореплавания в Португалии. Он покровительствовал смельчакам, пускавшимся в неизведанные моря. При его правлении португальские мореплаватели прошли вдоль восточных берегов Африки, обогнули мыс Доброй Надежды, проникли в Индийский океан и расширили владения Португалии в Африке, Индии, на Молуккских островах и в других районах мира. Эта эпоха отразилась на украшениях зданий того времени (сюжеты путешествий, морские эмблемы). На памятнике Генрих Мореплаватель изображен устремленным вперед, а за ним следом идут моряки, солдаты, монахи, купцы… Из других памятников той эпохи привлекают внимание башня Белем и монастырь святого Иеронима. Пятиэтажная башня Белем построена в 1515 г. как форт в середине реки Тахо. Но река впоследствии изменила свое течение, и башня оказалась на берегу. Она характерна смешением стилей, свойственным той эпохе. Окна в арках в духе эпохи Возрождения, башенки — в восточном стиле, внутренняя архитектура выдержана в строго готическом.
Постройка монастыря святого Иеронима начата в 1502 г., и строился он до конца столетия. В его архитектуре нашел отражение переход стилей — от ранней готики к ренессансу и барокко. Но перестройки сгладили разностильность. Монастырь святого Иеронима выглядит как единый ансамбль, и португальцы очень гордятся им. В храме монастыря, построенном по указанию Генриха Мореплавателя, два надгробия. Одно, как предполагают, содержит останки короля Себастиана, убитого в сражении, в другом, по словам нашего гида, захоронен Васко да Гама, хотя надпись на надгробии прочитать трудно.
Кто впервые поселился в районе лиссабонских холмов, неизвестно. Есть основания думать, что город был основан за 1200 лет до н. э. финикийцами как торговая колония. Согласно древней легенде, основателем города был Улисс. Во время длительного римского владычества (с 250 г. до н. э. по 409 г. н. э.) римляне, в частности Юлий Цезарь, создали на горе поселение и укрепленный лагерь. Сохранились камни с надписями, подтверждающими присутствие римлян. Их сменили кочующие племена «варваров» — аланов, визиготов и др.
Арабы, обосновавшись в Северной Африке и захватив Иберийский (Пиренейский) полуостров, укрепились на месте нынешнего Лиссабона, создав в VIII в. н. э. мощную крепость на горе. При маврах город назывался Лисбон, Лисбона. За стенами крепости мавры многие месяцы держали оборону при осаде крестоносцами или португальцами. Но все же в 1147 г. город пал под ударами португальцев. Все попытки мавров снова овладеть им были отбиты. Мусульманская мечеть была перестроена в христианский храм. Позже его пришлось не раз перестраивать из-за разрушений, причиненных землетрясениями.
Король Алонзо, отвоевавший Лиссабон, основал столицу своего государства не в Лиссабоне, а в 200 км к северу, в Коимбре. Столицей Лиссабон стал только в 1256 г. В 1375 г. город был захвачен и сожжен кастильцами, но португальский король Фердинанд I вернул его. В ту пору город, еще небольшой, спускался от замка к реке. Этот старинный квартал, первый в Лиссабоне, с его лабиринтом средневековых узких улочек сохранился до сих пор и носит название Альфама. Стены, восстановленные королем Фердинандом I, тянулись на 5,5 км, были укреплены 77 башнями и имели множество ворот. Они выдержали атаки кастильцев, через несколько лет снова напавших на Лиссабон.
1 ноября 1755 г. город был разрушен одним из сильнейших землетрясений в истории. Два толчка с интервалом в 40 минут сокрушили Лиссабон, и воды Тахо устремились в разрушенный город. Потом возникли пожары. Считают, что более 30 тыс. человек погибло и более 9 тыс. зданий было разрушено.
Восстановление Лиссабона произошло поразительно быстро для тех времен. Огромную роль в восстановлении города сыграл первый министр короля Жозе I — Себастьян Жозе ди Корвалья. Под его руководством были разработаны планы полной реконструкции города. Министр был пожалован титулом маркиза Помбаля, стиль его строительства стали называть стилем помбалино. Храмы были отремонтированы или отстроены заново.
Маркиз Помбаль был прогрессивным для своего времени государственным деятелем. Он изгнал орден иезуитов из Португалии и превратил принадлежавшие ему здания в госпитали и школы. Многое в современной планировке города принадлежит маркизу Помбалю.
В XIX в. Лиссабон расширялся, население за 100 лет возросло до 300 тыс. В 1880 г. была проложена новая главная улица — широкий проспект Свободы.
Расскажу теперь о нашем пребывании в Лиссабоне. В один из дней утром пораньше мы поехали с Лидией Фоминичной Помазанской на рыбный базар. Купили две красные (по наружной окраске) незнакомые нам рыбы и просили отрезать для нас голову барракуды — хищной, свирепой, зубастой морской рыбы вроде щуки, только страшнее, — за деньги, конечно. Но продавец плохо понимал нас и не соглашался на нашу просьбу. Заметив недоразумение между продавцом и покупателями, к нам подошла красивая молодая женщина, и хотя она понимала только португальский язык, все же быстро сообразила, в чем дело, куда-то ушла и, снова отыскав нас в толчее многолюдного рынка, принесла отрезанную голову барракуды, категорически отказавшись взять за нее деньги. Мы ее от души поблагодарили. Затем пытались купить голову большого ската, но так как около нас не было нашей очаровательной заступницы, то ничего не добились А весь скат нам был не нужен: он мог тянуть килограммов шесть-семь. Вернулись на корабль, попросили Т. С. Расса определить наши покупки и принялись за обработку голов.
Наш корабль навещали ученые. Приехал известный ихтиолог Марио Руиво, ученый секретарь соответствующего министерства Португалии по рыбному хозяйству. Он давно знаком с Т. С. Рассом. Мы ужинали все вместе, с ним и его женой, на корабле. Марио Руиво — португальский коммунист, период диктатуры Салазара он провел в эмиграции — жил в Риме, работал в ООН по вопросам рыбных ресурсов. Бывал в Москве, Ленинграде, Мурманске, изучал у нас постановку рыбного хозяйства и подготовку кадров. Рыбными вопросами занимается и здесь.
На корабле провели еще одну пресс-конференцию. В местных газетах уже были статьи о «Витязе», отчеты о первой пресс-конференции. Статьи написаны в доброжелательном тоне, даже в правых газетах. А. А. Аксенов хорошо провел и вторую пресс-конференцию. Было много вопросов, особенно со стороны корреспондентов газет. Больше всего их интересовали вопросы, стоящие на грани фантастики: об Атлантиде и ее поисках, о Бермудском треугольнике, о летающих тарелках, о чудовище из озера Лох-Несс в Шотландии. Начальник экспедиции на все вопросы давал разумные ответы, разоблачая вымыслы, отделяя факты от небылиц. Все же не обошлось без курьезов.
Мы уже были на пути в Англию, когда А. А. Аксенов получил несколько телеграмм из Москвы — от ТАСС, от Института океанологии, из центральных га зет — о якобы имевшей место во время пресс-конференции на «Витязе» в Лиссабоне неправильной информации, касавшейся Атлантиды и ее поисков. По сообщениям лиссабонских газет, нашедшим отклик в международной прессе, в американском телеграфном агентстве, в запросах иностранных представительств в Москве, якобы А. А. Аксенов заявил, что «Витязь» обнаружил следы Атлантиды. Ничего подобного не было. Было следующее. На вопрос одного корреспондента газеты, выяснено ли наукой что-либо нового об Атлантиде, Аксенов ответил, что «Витязь» проблемой Атлантиды не занимается, известный французский морской исследователь Ж.-И. Кусто предполагает, что Атлантиду надо искать в Средиземном море, в районе острова Санторин (греческий остров в Эгейском море), советское исследовательское судно Московского университета обследовало гору Ампер в Восточной Атлантике и делало подводные снимки, но ни о какой Атлантиде речи не было. Ничего нового в науке по этому вопросу нет. То ли это была фантазия репортера, то ли «гримасы» перевода, но Аксенов послал опровержение в Москву. Мы, несколько старших сотрудников экспедиции, зная, сколь трудно бывает отделаться от некоторых вымыслов, предложили А. А. Аксенову дать письменное свидетельство о том, что ни о какой Атлантиде в его докладе ничего сказано не было. Мы были недалеки от истины, ибо и в Москве, по возвращении из плавания, к Андрею Аркадьевичу продолжали обращаться с вопросами относительно пресловутой Атлантиды и ему пришлось сделать специальные разъяснения в газете «Известия» от 31 июля 1979 г.
Наиболее интересным, по крайней мере для меня, из наших гостей был, пожалуй, профессор факультета естественных наук университета в Лиссабоне и директор морской биологической станции «Кашкаис» Луис Кальдас Салданья. Он специалист по рыбам и по биоценозам литорали. Профессор Салданья пригласил нас посетить его биостанцию. Утром он приехал и, забрав человек восемь биологов, повез нас на запад, к берегу Атлантического океана, в Кашкаис. Дорога туда очень интересна. Большую часть пути шоссе идет вдоль берега моря. Время от времени проезжаем мимо старых небольших фортов. Эти укрепления построены в XVII в., во время войн с испанцами за независимость, для отражения атак с моря. На протяжении 35 км мы миновали пять таких фортов. Биологическая станция «Кашкаис» тоже расположилась в одном из таких бывших фортов.
По дороге на биостанцию по просьбе Н. В. Ларина мы свернули немного в сторону и остановились возле тюрьмы Кашиас, построенной Салазаром. Тюрьма помещается на высоком холме, видна с моря и с виду не очень мрачная. Но главная часть тюрьмы находится под землей и состоит из нескольких этажей. Расположенные в глубине холма камеры сырые, холодные, без окон, из них редко кто возвращался. На верху холма вышки для охранников, пулеметные гнезда.
Биостанция «Кашкаис» находится в стадии формирования. Будут сооружать морской аквариум, обустраивать лаборатории. Имеется неплохая библиотека, где есть и советские издания по биологии и океанологии. Хорошее впечатление произвели молодые сотрудники биостанции, активно помогающие налаживать лабораторную работу и обогащать станционный музей экспонатами фауны и флоры. Сам Салданья, активный борец против салазаровского режима, рассказывал нам, что даже контакты с Францией раньше считались крамольными и ему кажется невероятным и радостным, что он принимает у себя советских ученых. Около двух часов дня нас повезли в ближайший ресторанчик на ленч. Вся еда была морского происхождения — рыба, креветки, моллюски и т. п., все очень вкусное. Провозгласили тосты за дружбу Португалии и СССР и отведали игристого зеленого вина.
После ленча нас повезли в Национальный институт рыболовства. Он помещается в большом новом здании, специально для него построенном два года тому назад. Институт состоит из семи секторов: лимнологии и океанологии, промысловой биологии, оценки морских ресурсов, техники и методов рыболовства, аквакульту-ры, технологии водных продуктов, службы информации и документации. В институт переведена лаборатория морской геологии из Гидрографического института. Штат института насчитывает более 130 человек.
Институт обладает двумя научно-исследовательскими судами — «Норвега» водоизмещением около 500 т и малым судном для исследований эстуариев. «Норвега» построена в Норвегии в 1978 г., имеет автономность плавания до 9500 миль и берет на борт до 12 научных сотрудников. Национальный институт рыболовства образовался два года тому назад на основе слияния нескольких институтов и представляет собой комплексный институт рыбохозяйственных и океанологических исследований, вроде нашего ВНИРО.
Интересны широко развернутые аквакультуры планктонных водорослей для питания культур планктонных ракообразных, которые сами служат кормом для разводимых личинок и мальков рыб. При посещении института мы получили представление о работе многих лабораторий. Мы передали португальским коллегам разные издания Института океанологии Академии наук СССР и получили взамен их труды.
В Лиссабоне члены нашей экспедиции посетили и другие интересовавшие их научные учреждения. Большая группа ученых во главе с начальником экспедиции А. А. Аксеновым знакомилась с деятельностью Института гидрографии, возглавляемого адмиралом португальского флота. В институте имеются лаборатории химии моря, океанологии (физики моря), картографии, ремонтная мастерская. Все лаборатории хорошо оборудованы. Наши товарищи осмотрели локаторы бокового обзора, донные волнографы, мареографы. Интересна кабельная контактная лебедка на 8 каналов, спектрографы фирмы «Перкин — Эльмерс» для анализов морской воды и донных осадков, атомный абсорбциометр, служащий тоже для химических анализов морской воды и грунтов.
Сотрудники «Витязя» И. М. Овчинников, Б. В. Шех-ватов, Г. Н. Иванов-Францкевич и некоторые другие посетили и научную лабораторию гражданского строительства. Институт занимается изучением динамики моря, исследует модели проектируемых гидротехнических сооружений — ограждающих молов, пирсов, причалов, плотин.
Впечатления о Лиссабоне были бы неполными, если не рассказать о посещениях аквариума, зоопарка, художественной галереи и музея карет.
В воскресный день утром планируем отправиться в аквариум «Васко да Гама». Поездом доехали до станции Ангес, откуда минут пятнадцать идем пешком вдоль берега моря до Дефундо. Купленная. на турбазе карта Лиссабона облегчала нам все передвижения.
Аквариум «Васко да Гама» состоит из двух половин — собственно аквариума, в котором обитают живые представители морской и пресноводной фауны Португалии и заморских стран, и музея, в котором выставлены чучела и другие, иногда очень интересные, «мертвые» препараты.
Аквариум и музей нам понравились. Пресноводная и морская фауна представлена достаточно полно. Экспонаты в хорошей форме, удачно освещены. Много разных беспозвоночных — актинии, омары, лангусты.
Ярко окрашены коралловые рыбы. Есть и млекопитающие — тюлени из вод, омывающих Южную Африку. Много живых птиц, свободно летающих над открытым бассейном, — бакланы, крупные альбатросы. Служители аквариума, узнав, что мы с русского исследовательского судна, пригласили нас посмотреть кормление птиц, тюленей, черепах, крупных рыб, огромных угрей конгеров и т. д. Основной корм — рыба. Аппетит у животных отменный, и накормить их досыта трудно.
На верхнем этаже находится Зоологический музей, где выставлены чучела акул, скатов и других морских животных. Сильное впечатление производит экспонат гигантского кальмара: его туловище достигает в длину 1 м, короткие толстые щупальца 1 м, а длинные щупальца протягиваются на 6 м. Общая длина всего животного — около 8 м, т. е. он длиннее жирафа.
В один из_дней нашей стоянки в Лиссабоне мы с Л. Ф. Помазанской и Т. С. Рассом поехали в зоопарк, что я всегда делал в новых для меня городах. По карте изучили маршрут, доехали автобусом до одной из площадей, прошли пешком на площадь Россия, оттуда на метро доехали до зоопарка. Парк хорошо устроен, оборудован просторными вольерами для животных. В парке содержатся львы, бенгальские тигры, пума, ягуары, пантеры, индийский носорог. Имеется большой бассейн, в котором резвятся калифорнийские тюлени. Богата коллекция тропических птиц, среди них можно увидеть попугаев ара и других, туканов, страусов африканских, американских нанду, австралийских и новогвинейских казуаров. Хорошо представлены рептилии — крупный экземпляр боа-констриктора, ядовитые змеи и др. В общем сад не очень большой, он не может идти в сравнение с зоопарками Лондона, Нью-Йорка или Гамбурга. Но животные содержатся хорошо.
В Музей старого искусства мы пошли вдвоем с Лидией Фоминичной. Великолепное здание, напоминающее наш Эрмитаж, стоит на возвышенном месте, откуда открывается прекрасный вид на простор реки Тахо. В музее преобладает португальское искусство. Очень много старинных раскрашенных скульптур святых XIV–XVI вв. Богато представлена живопись португальских художников XV–XVII столетий. В отделе зарубежной живописи мы увидели картины мастеров итальянской, фламандской, голландской, испанской школ. Из произведений немецкой школы есть картины Дюрера, Кранаха. Музей оставил очень хорошее впечатление.
Перед зданием музея есть садик, и мы долго сидели в нем, любуясь разливом реки Тахо с кораблями на рейде, и старались надолго Запечатлеть в памяти эту чарующую картину. Стоял теплый, солнечный, совсем летний день, хотя по календарю было всего 25 марта.
В туристском проспекте города Лиссабона очень рекламировался наряду с другими достопримечательностями музей карет, придворных экипажей XVII–XVIII вв. Музей находился недалеко от пристани, и под конец нашего пребывания в городе мы решили сходить в него. Заплатили свои эскудо и посмотрели золоченые кареты королев, королей и другой знати, изготовленные во Франции, Англии, Испании, небольшие двуколки на одного, двух человек и разные другие экипажи. Даже в таких вычурных, изысканных вещах, как придворные кареты, сказываются национальные вкусы, национальный стиль. Кареты английские отличаются от французских, те и другие — от испанских.
На верхнем этаже в отдельном зале помещен большой портрет королевы Амалии, основательницы музея. Королева была большой любительницей лошадей и поездок. Она была, очевидно, очень красивой женщиной, по крайней мере такое впечатление производил ее портрет.
Вернулись на корабль около 17 часов, а на 20 часов уже намечен отход. Расставание с Лиссабоном было теплым. Хотя все мы в Лиссабоне в первый раз, но друзей у всех появилось много и провожало нас народа больше, чем в других портах.
Отдали швартовы, два буксира снова повели нас мимо набережной, знакомого нам рынка, мимо судов. Развернулись на широком плесе реки Тахо и, уже без буксира, прошли под огромным мостом с фигурой Христа на левом берегу и стали малым ходом — из-за мелей — двигаться вниз по течению к выходу в Атлантический океан.