Безусловно, есть много плюсов в том, что ты являешься главой государства. Эта вседозволенность и неограниченность ресурсов будоражит, и иногда не даёт подходить к делу с холодной головой.

Мне потребовалось огромное количество усилий, чтобы в первый же день ограничить себя в своих хотелках и желаниях, и не натворить глупостей. Хотя, думаю, любой бы человек на моём месте (разумеется, попавший из моей обычной жизни в эту жизнь «верховных каст»), испытал бы подобное. Ведь где-то в аэропорту стоит мой личный самолёт, где-то производят лично мне одежду, готовят еду. Это ведь можно заказать лобстеров, мидии, мраморное мясо! Можно взять самолёт и полететь на острова под предлогом встречи с каким-нибудь местным «царьком»!

Шучу, шучу, конечно, это шутки. Даже со вскружённой властью головой я бы не додумался до таких вещей — насколько же надо быть дурным, чтобы использовать данные ресурсы на удовлетворение своих низменных потребностей.

Только найдя «хвостика» и дав команду отправляться в Кремль, я действительно ощутил всю громоздкость и, в то же время, компактность машины государственного аппарата и вспомогательных служб. Вся гостиница превратилась в упорядоченный механизм. Сразу же подали автомобиль к парадному подъезду, то есть эскорт, как и полагается. Большой чёрный мерседес, джипы, мотоциклисты, охранники, полиция…

Интересно да, получается? В своей же стране, всеми любимый президент прячется от тех, кто его выбрал — прячется за тонировкой, нарушая нормы закона, который принят и подписан им же. Сам же доставляет своим передвижением кучу неудобства тем, кто его выбрал. Сам же расходует бюджетные деньги и налоги тех, кто его выбрал, на всё это огромное количество охраны и современных примочек.

Я ехал в своём бронированном мерседесе, смотрел в окно. Смотрел на эти перекрытые гаишниками дороги, на людей, которые стоят в пробках, на одном перекрёстке увидел даже скорую помощь с включённой мигалкой, которую не пускал ДПСник. Жизнь мне казалась прекрасной, а чьи-то родные, вполне возможно, молились за каждую секунду этой самой жизни, за каждый красный свет.

Да кто же я такой, что за важная задница, если ради того, чтобы я добрался без пробок «на работу», должен кто-то пострадать или умереть? И самое противное, что это может повторяться изо дня в день, и ничего с этим не сделать. Или сделать? Или это уже в моей власти?

Доехали до Кремлевской резиденции, насколько я знаю, это был Сенатский дворец. Из машины сопровождения выскочила «хвостик». Тут же пошла рядом, стала показывать мне дорогу до рабочего кабинета, рассказывать историю здания.

Мне всё-таки кажется, что она что-то знает обо мне, знает, что я из другого времени. Знает, что в политике и деловой активности страны я разбираюсь, как свинья в креветках. Я слушал эти рассказы и исторические экскурсы, и просто был поражён, насколько хорошо человек знает историю страны и отдельных зданий. Конечно, можно допустить, что это хорошо подготовленная работа аналитиков и информационного отдела. Но ведь это как-то должно поместиться в одну голову!

В кабинете, первым делом, мы разобрались со всей атрибутикой бывшего главы государства. Тут же на столе стоял уже портрет Медведина, — видать, готовился к новому назначению. Ну, не судьба, как говорится.

Собрание всей команды было назначено через час. Который я посвятил активному диалогу с Жанной, выпытывая у неё текущее устройство власти в стране.

В принципе, получалась интересная картина. В России вроде, как и демократия, но присутствуют элементы республики. Вроде, как и президент главный, но никуда не денешься от сената, думы. А ещё есть правительство, которое добавляет бюрократии и путаницы.

Наверное, эти самые представители правительства и совета федерации при личной встрече сказали бы мне (или ещё скажут): «Молодой человек, ничего вы не понимаете. Для управления такой огромной страной нам нужно много механизмов». И будут в чём-то правы.

Но в прошлой жизни у меня осталась крёстная, мой родной человек, которая всю жизнь посвятила государственной службе, работала в маленьком городке в области. На пике карьеры занимала должность заместителя мэра. Взяток не брала, была честным, замечательным и преданным стране патриотом.

И как-то раз, когда мы пили кофе вместе, я спросил ее, тяжело ли работать в администрации. Она ответила честно: «Тяжело, Миша, представляешь, даже у нас в администрации больше ста человек делают непонятно что. Последний раз как структуру при СССР сделали, так и работает».

Ну что здесь сказать? А потом мы плачемся, что бюджетные деньги уходят в никуда.

Но эти дела в прошлом.

Сейчас у меня было чёткое желание создать новую систему управления государством. Систему, где законы будут соблюдаться равно всеми, — от дворника до президента. И если за вождение в нетрезвом виде и создание аварийной ситуации обычного гражданина приговаривают к большому сроку и всяческим лишениям, то и для детей-мажоров, которые гоняют по центру столицы на джипах и всё это замечательно транслируют в сеть, тоже не должно быть исключений.

Возможно, я и не прав. Но что тогда есть справедливость в этом мире?

Так вот, на данный момент, по первым прикидкам, было необходимо выстроить понятную иерархию власти с понятными механизмами выборов людей на их должности. Чтобы каждый гражданин в стране понимал, что вот этот мужик или женщина, которые участвуют в законопроектах, были выбраны именно этим гражданином. Чтобы гражданин знал, что его интересы представляет вот этот человек, и этот человек не дурак, и он будет работать не на свою семью, не на благополучие детей и виллу на Бали, а на свою страну, тем самым, всё равно работая на себя. Ибо если твоя страна богата, то и ты будешь богат. Ну как это не доходило до тех наших политиков?

Все эти изменения, разумеется, мне удастся провернуть, только склонив на свою чашу весов большинство голосов и в правительстве, и в совете федерации. А как это можно сделать? Только личным примером, только показывая и доказывая людям, что есть важно в этой жизни. Конечно, ценности у всех свои. Но вряд ли политики такие тупые и не понимают, что если у рабочих не будет нормальных условий труда, в последующем некому будет работать, то в итоге и политиков некому будет содержать? Или, вернее, назвать их политиканами? Посмотрим, весна покажет, кто, где гадил.

За быстрой и активной беседой с Жанной час пролетел незаметно. А ведь мы только затронули небольшую часть работы!

Наступило время собрания. Было нужно толкнуть речь для своей команды. Речь яркую, запоминающуюся.

Зашел в зал — огромное помещение, битком набито народом. Как мне сказала Жанна — тут будут только свои, никакой прессы, можно никого не опасаться.

И что вам сказать, поверившие в меня глаза? Как вас вдохновить на круглосуточную работу в ближайшее время? Как сделать, чтобы вы смогли наконец-то кому-то полностью поверить, не ожидая ножа в спину? Где найти слова, которые поведут вас за собой?

Встал к микрофону. Никаких прожекторов на небольшой сцене нет. Ровный яркий свет по всему залу.

— Дорогие друзья, — не знаю, как начать, наверное, лучше так, мы ведь команда, мы на одном уровне. Просто я официально ношу звание, а они нет. Но это не меняет вклад каждого в общее дело.

— Дорогие друзья. Сегодня замечательный день! День, когда мы наконец-то все снова собрались после огромной проделанной работы, — оглядывая, вижу улыбки на лицах, немного вдохновляюсь. — Во-первых, хотел бы поздравить всех вас и сказать огромное спасибо за то, что вы были со мной всё это время, пережили все неудачи, невзгоды, были в горе и радости, как говорится, и все вместе мы стали большой дружной семьёй. Но все мы должны понимать, что это только начало огромного пути. Пути, который связан с пожертвованием. Пожертвованием собой, своим временем, ценностями, здоровьем, может, иногда, благополучием. Не хотел бы никого заставлять идти со мной дальше, — слышу негромкий ропот, мол, всё хорошо, что говоришь-то. — Но считаю своим долгом сказать, что если кто-то по какой-либо причине не может пойти со мной до конца, то я пойму. И к этому человеку не будет никакой неприязни со стороны меня или команды.

Оглядываю народ. Все стоят серьёзные, сосредоточенные. Никто не улыбается даже. Видно, что все готовы.

— Хорошо. Заранее извините за эти слова, но я должен был это сказать. Все вы прекрасно знаете, что для меня не существует слова «не могу». И если мы сейчас все вместе принимаем решение бороться за страну, за светлое будущее, то от нас потребуется не сто, не двести, а все пятьсот процентов самоотдачи. Нет смысла говорить, что бюрократы превратили нашу страну в какую-то непонятную контору, где без бумажки у тебя нет прав, ты никто. Где без родственных связей и друзей тебя не ценят и не знают. В страну, которая могла бы, но не смогла. Мы не будем с вами ругать других, мы не будем тыкать носом и показывать, где плохо. Мы будем делать хорошо, изначально делать хорошо, личным примером и своими поступками, а не просто словами в газете и телевизоре, что мы делаем страну лучше. И если надо, мы с вами сами наденем жилетки и поедем укладывать асфальт по правильной технологии. И если надо, то сами пойдём и построим нормальные стадионы, а если же и этого будет мало — сами сядем в трактор и будем пахать поля матушки России.

Замолчал, и тут же раздались крики и аплодисменты, кто-то даже всплакнул.

Фуууух, я сейчас, наверное, и сам всплакну от таких слов. Никогда не говорил ничего подобного. В принципе не мастер речи толкать, да и не приходилось перед коллективом. Хотелось что-то душевное сказать, как строчки из песни «Любэ». Вроде бы получилось.

Народ ещё стоял и аплодировал, а я опять перебил.

— Хорошо, хорошо. Ещё раз огромное вам спасибо за то, что вы делаете для меня. Предлагаю всем сегодня пойти домой, отдохнуть, хорошенько выспаться, а с завтрашнего дня мы займёмся делом.

Мои слова тут же сопроводили повторные аплодисменты. Я сжал руку в кулак, показал её в знаке, «мол, прорвёмся» и пошёл колдовать над системой управления в стране и готовиться к инаугурации.

* * *

На выходе меня перехватил «франт». Вот уж кого-кого не ожидал увидеть! Как с утра меня растолкал, так и пропал куда-то втуне.

— Михаил Олегович, вы мне срочно нужны на пару минут! — перехватил он меня на выходе из зала.

— Если только на пару минут, Игорь Иванович, — ответил я, глядя на часы.

— Михаил Олегович, я бы категорически хотел бы Вас предостеречь от неосторожных действий против ряда особо рьяных политиков в нашей системе, а также от необдуманных шагов.

Полагаю, он про вопрос назначения «волчонка».

— Мы много работали над созданием вашего имиджа среди наших коллег в администрации страны, поэтому, мне не хотелось бы, чтобы лично мои усилия и лично моя репутация как вашего советника пострадала, — выпалил он.

Интересно, интересно. С одной стороны меня мордой тыкаешь, а с другой пряник даёшь, хороший ты фрукт, Шуйский. Проверим тебя дальше.

— Хорошо, Игорь Иванович, не переживайте. Думаю, что в будущем буду прислушиваться к вашим советам и аналитическим выкладкам. Сейчас же я сделал то, что считаю нужным и не хотел бы это обсуждать. Мы договорились? И кстати, кто у нас там такой грозный, кого трогать нельзя?

— На Вашем месте, я бы всё-таки поостерёгся Медведина, это который протеже нескольких олигархов, и ещё внимательнее бы присмотрелся к Сетину и Гудко. У одного из них в руках крупнейшая нефтяная компания, второй просто честолюбивая сволочь, которой наплевать на всех, и который просто делает себе карьеру неважно в какой сфере, а лишь бы запрыгнуть повыше.

Хм, а не всё так потеряно в нём. Я присмотрелся лучше к своему заму. Наверное, надо будет действительно подумать над своими решениями.

— Хорошо, Игорь Иванович, свободен. Встречаемся завтра, работаем. На сейчас отбой.

— Благодарю, всего доброго, — сухо произнёс мой зам, и своей фирменной неспешной и надменной походкой пошёл по своим государственным делам.

Мне же предстояло пахать, пахать и пахать.