Дом номер шестьдесят восемь по улице Первомайской в Екатеринбурге представлял собой типичное наследие советских времен, коих по всей нашей необъятной родине тысячи. Типичная кирпичная пятиэтажка в типичном квартале. Рядом станция электрички, центр города, основные магистрали, а также техникум, находящийся по улице Ленина, обеспечивали всему кварталу проходной двор — здесь был и мусор, была и пьющая молодёжь, и гадящие по кустам приезжие в летний период, а также небольшой магазинчик, зарабатывающий, в основном, продажей алкогольной продукции местным пьянчужкам.

Однако некоторое время назад всё изменилось. Просто всё изменилось благодаря одному человеку, у которого оказался достаточно дотошный и принципиальный характер.

* * *

В этот дом Николай въехал после развода с женой, с которой вечно были нелады в семье. Хоть вместе они прожили достаточно весёлую и счастливую жизнь, накопившиеся обиды дали о себе знать. Единственная дочь достаточно подросла, чтобы принять суровую реальность, поэтому развод прошёл гладко, по обоюдному с супругой согласию.

Роскошную четырёхкомнатную квартиру в центре Санкт-Петербурга, доставшуюся в наследство от родителей жены, они успешно продали, поделили деньги, хотя далеко не поровну, но это справедливо, благо у Николая был вполне мужской и ответственный характер, и разъехались.

Решив сбежать от насущных проблем и подальше от бывшей, Николай посмотрел на карту страны и поехал в первый попавшийся город. На тот момент ему было неважно куда ехать, где жить и как существовать в принципе. Его части денег хватило на покупку квартиры в столице Урала, относительно в центре, приобретение подержанного автомобиля, а также, по его прикидкам, на несколько месяцев экономной жизни.

Но Николай был из тех, кто не может спокойно сидеть на месте, поэтому, приехав в Екатеринбург и первые две недели изучив город, обойдя его пешком, он решил устроиться на работу. Хорошего юриста, да ещё из Питера, что говорится «с руками отрывали» многие работодатели. Однако он не повёлся на громкие имена концернов и устроился в небольшую тихую конторку по производству мебели на окраине Екатеринбурга. Его подкупил спокойный и честный директор — такой и своих в обиду не даст, и не будет делать глупостей с законом. Ещё прельщал добротный, хоть и старенький офис, и относительно простая транспортная доступность без многокилометровых пробок.

А вот дом его не порадовал. В первое время да — ему было без разницы, где жить, да и как выглядит всё со стороны. Но сейчас, через пару месяцев, встретив на лестничной площадке троих ребят, поспешно прятавших шприц в куртку, он, что называется, «разул глаза» и взглянул на место жительства с другой стороны.

— Да это же полнейшая жесть, — пронеслось в его голове, когда в очередной раз он кое-как нашёл место для парковки своего «субарика».

В свои сорок лет Николай никогда не был пофигистом, иногда старался вправить мозги молодёжи на улице, сделать замечание. Конечно, всякое бывало — кто и посылал, кто и, откровенно говоря, лез в драку, но зато у Николая всегда была чиста совесть — он, по крайней мере, делал всё, чтобы окончательно не засрать город и страну.

Вступив чистым ботинком в лужу, которая скопилась у кривого разбитого бордюра, он увидел компанию мужиков с пивом на детской площадке. В этот раз ничего им не сказал, молча пошёл домой, но для себя решил, что разберётся с этим вопросом — сдаваться он просто так не привык. Да и армия кое-чему научила, хотя и не стала вторым домом. Благо командиры были ещё правильной закалки, а не современные колобки и вымогатели, как рассказывали многие служаки.

На следующий день, договорившись с руководством, он изучил в подъезде всю информацию по управляющей компании и пошёл в их офис. Как оказалось, это была районная ЖКХ, ещё старого советского типа, однако прибравшая к рукам многие дома в районе и успешно «управляющая» насущными делами жителей.

В доме Николая председателем оказался некий гражданин Чиркин из квартиры номер двадцать один: «Где-то на четвёртом этаже надо мной», — прикинул Николай и пошёл к своим коллегам-юристам, которые сидели здесь же в головном офисе ЖКХ.

Там он наткнулся на откровенные волчьи взгляды. Делиться с ним любой мало-мальской информацией не собирался никто. На все просьбы его послали изучать действующее законодательство. Некий же начальник управления Мансуров сказал, что вызовет полицию, если гражданин будет настойчиво что-то выпытывать. На заявление Николая, что он сам юрист, Мансуров заявил, что знает таких юристов, ничего решать не будет, их ЖКХ всё выполняет согласно договору управления, и пусть этот житель идёт к своему председателю и через него решает все вопросы.

Несолоно хлебавши Николай уже после работы поехал домой, попробовал найти этого загадочного председателя Чиркина, но ничего не получилось. Даже дверь квартиры никто не открыл.

Озадачившись ещё больше, Николай дома засел в интернете, зависнув на городских форумах, попутно изучая законодательство. Картина получалась достаточно интересная.

Получается, что у этой ЖКХ ноги росли глубоко в администрацию города, все платежи, разумеется, шли от жителей наличкой. Во многих её дворах соблюдался минимум услуг, но не более. То есть вывозился мусор, осуществлялась небольшая уборка подъездов, подкрашивание заборчиков, ремонт почтовых ящиков и труб — ну, чтобы совсем никого не затопило. Про улучшение дворов, рассаду клумб, какое-то благоустройство — обо всём этом речь даже близко не шла.

Закончив изучение глубоко за полночь, Николай твёрдо решил, что следующую неделю посвятит знакомству с жителями дома и попробует избрать нового председателя — на худой конец себя — авось, получится чего-то добиться от ЖКХ.

Следующая неделя прошла в хлопотах. Из сорока квартир в доме ему удалось познакомиться едва с половиной хозяев. Вторая половина даже на месте не жила — кто сдавал квартиру, кто просто бывал раз в месяц, вот и всё. В общем и целом, народ был с ним согласен, но никто председателем дома быть не хотел — однако все согласились подписать протокол решения собственников, если Николай сам назначит себя.

Ничего не оставалось, как избираться самому. Подписав больше половины протоколов, он отправился в офис ЖКХ на рандеву с Мансуровым.

Честно говоря, тот крайне удивился, когда увидел Николая с кипой подписанных бумаг. Начал что-то говорить про незаконность и честолюбие этого жильца-выскочки, вплоть до подделки подписей. Однако все претензии были сняты, когда Николай ему начал демонстрировать одно за другим видео подписи протокола жильцами. Мансуров от такого подхода одурел и безропотно подписался под выбором жильцов.

— Ну-ну, голубчик, решил меня ещё припечь за подделку, я тебе устрою юриспруденцию, у меня таких, как ты, на курсе было валом, — про себя подумал Николай. Он любил решать подобные задачки и ставить на место нечистых на руку коллег по цеху.

До идеальной ситуации было далеко, но это стало маленькой победой Николая в борьбе с бюрократической машиной. Плюс он познакомился с отличными людьми: молодым стоматологом Костей, сталеваром Гришей, семейной парой биржевых брокеров и милейшей старушкой, которая готовит вкуснейшие пирожки и зовёт послушать истории хоть каждый день. В общем-то, и в жизни появился какой-то смысл, и начала уходить безысходность.

За полгода «войны» со своим ЖКХ им удалось выбить замену радиаторов в подъезде, отремонтировать бордюры, посадить цветы на клумбах и, что самое главное, выдворить «бухариков», как он их про себя называл, из двора. Последнее оказалось самым тяжёлым, так как зависело от всех жителей двора.

Сначала Николай хотел бороться сам, а потом понял, что это невозможно, так как он целыми днями отсутствует дома, и как бы он ни хотел, пьянки происходили круглосуточно. Но план был выстроен идеально.

Тамара Васильевна, та милейшая пенсионерка из сорок третьей квартиры, которая пекла вкусные пирожки, уже боялась выходить из квартиры, потому что во дворе одни «проститутки и наркоманы». После недели выслушивания историй из её жизни и жизни детей и внуков, которые совсем стали её забывать, вроде как сама натолкнулась на мысль, что будет хорошо, если она сможет каждый раз звонить в милицию, когда увидит во дворе пьющие компании. Вечернюю и ночную вахту у неё принимал сам Николай. Впрочем, с подобной просьбой, но уже открыто, он обратился ко всем жителям дома. Они, конечно, покивали, но, вряд ли бы согласились это делать.

Через неделю после подобных звонков эффект не заставил себя ждать. Выдрессированные и злые до чертиков ппсники при каждом звонке из этого «долбанного шестьдесят восьмого дома» пулей прилетали, штрафовали всех пьющих и курящих, а особо ретивых увозили с собой в отделение. В итоге двор преобразился колоссально — начиная от тишины, несмотря на железнодорожную линию рядом, до отсутствия бычков и пустых бутылок. Появились мамы с колясками из соседних дворов, появилось даже несколько детей на площадке. Пожилые люди стали выходить и греться на солнышке у подъезда.

Сердце и душа Николая просто летали в облаках и радовались подобным победам. Дело на работе спорилось, дома были тишина и покой, но, как говорится, не всё в мире идеально. А если уж слишком идеально, то совсем скоро грянет буря.

В марте сообщили о победе непонятного кандидата Громова на выборах. Оказывается, отчаявшийся народ просто на авось поставил галочку в бюллетенях. И надо ж такому быть — этот мужик победил, да ещё действующего премьер-министра! И вот после этого события все официальные службы как с цепи сорвались.

Где-то на границе сознания Николай понимал, что сейчас будет идти большая борьба за власть, все будут стремиться урвать себе кусок, пойдут чистки. Но даже и не мог представить, что всё будет именно таким образом.

На очередной встрече с коммунальщиками Мансуров «обрадовал» Николая новым указом правительства, согласно которому упразднялись председатели в домах. Точнее не упразднялись, а лишались всех более-менее стоящих прав, и становились просто для «галочки» — подписи актов выполненных работ.

— Ну и власть пошла, видимо серьезная дележка добычи происходит, — прикинул Николай, однако не опускал руки, всё-таки надеясь на некие позитивные изменения. Но в течение месяца ЖКХ уже дважды изменили тарифы в одностороннем порядке, убрали из статей благоустройство, добавили непонятные платежи за некий сервис и поддержание чистоты во дворе.

Ребята-коллеги — председатели с городского форума просто офигевали от текущей ситуации, но ничего поделать не могли. И у Николая созрела очень дерзкая мысль, хоть и обещающая много проблем и потерь в будущем — он загорелся созданием собственной управляющей организации. Нет, конечно, у него не было денег на свои самосвалы, мусорки, заключение договоров с энергетиками, но были люди, была творческая мысль, и был опыт юридической практики, который, в определенной степени уже дал плоды.

Оценив свои сбережения в банке и прикинув перспективы, Николай поговорил с директором и всё-таки решился на увольнение, иногда, правда, согласившись брать «халтуру на дом». Новая глава его жизни, которая могла вот-вот начаться, обещала кучу приключений, забот и хлопот, однако была достаточно сложной и непонятной, но ему хотелось в ней разобраться и решить эту задачу.