— Дорогие друзья, — начал Лиховцев, встав из-за стола и быстрым движением поправив пиджак. — Во-первых, я присоединяюсь к сказанному Михаилом Олеговичем. Нет оправдания тому, что случилось. Это большая потеря для страны, и, в частности, для родственников.

Александр стоял, неловко перебирая руками заготовленные на столе бумаги. Он уже десяток раз репетировал эту речь. Жанна помогала ему весь перелёт — была рядом, поддерживала, приносила чай, отвлекала разговорами, но вряд ли кто-то, даже она, знал, насколько тяжело будет сделать то, что он должен был сейчас сделать. Ведь это послужит началу целой цепочки событий, обратной дороги не будет.

Нет, он не отказался, когда предложили должность. Хотя его потом и захватила с головой эта работа, которая выжимала последние силы и соки. А когда всё началось с Жанной — уже не мог вернуться в обычную повседневность. Да и жизни без всех ребят вокруг, без этой команды, которая заменила ему семью, не представлял.

Лиховцев на несколько секунд посмотрел на стол, на бумаги, а потом решительно поднял толстую серую папку и произнёс.

— В этой папке содержатся вещественные доказательства причастности губернатора Зюзина, а также нескольких его заместителей к отравлению людей. Все разрешительные документы, подписанные чиновниками разного уровня, подотчётными губернатору. Также мы собрали факты неправомерной растраты нескольких миллиардов федеральной программы восстановления дорог и образовательных проектов в регионе. В материалах содержатся все банковские выписки, информация о денежных переводах родственников губернатора, конечные покупки недвижимости в европейских странах.

Здесь он перевёл дыхание. Лиховцев смотрел только перед собой. У него не хватало духа посмотреть на кого-то, особенно на Зюзина, которому он, можно сказать, выносил приговор. Приговор, который сам же откопал с помощью ребят из информационного управления, с помощью хакеров из разных стран. Приговор, который дал бы ему имя или прозвище в народе, и он не был уверен, что будет в восторге от этого имени.

Но уверенно продолжил.

— Мы провели огромную работу по вскрытию данной схемы. Она привела нас в структуры недавно созданного концерна Гостех, который начал скупать небольшие и банкротящиеся предприятия в стране, чтобы, под видом конкурентной борьбы, побеждать абсолютно во всех государственных закупках. Мы считаем это абсолютно легальным механизмом воровства, не попадающего под любые виды судебного делопроизводства. Куратором данной программы по области, а также Забайкальскому краю, а, в будущем, и Дальнему Востоку, на данный момент назначен господин Зюзин, любезно посетивший нас сегодня.

Лиховцеву хотелось сквозь землю провалиться, но обратной дороги не было. Уши горели, в горле першило, руки уже начинали трястись, а перед глазами появилась мутная пелена.

Левую руку в районе локтя осторожно, но крепко, сжали пальцы. Сначала он не придал этому значения, но хватка усилилась. Лиховцев, потрясываясь, был вынужден посмотреть сначала на схватившую его руку, затем на обладателя этой руки. Его встретил понимающий и спокойный взгляд голубоглазого рыжеволосого человека, который внимательно и пристально всматривался в Лиховцева, будто зная всё, что творится в его душе.

Через несколько вдохов его трясучка прекратилась, дыхание выровнялось, с глаз начала уходить мутная пелена. Он вдруг понял, что вокруг не идут разговоры, нет криков, а только Громов сжимает его локоть и смотрит на него. Он лишь коротко кивнул, шумно выдохнул и снова повернулся к залу.

— Уважаемый Роман Витальевич, Вам есть что сказать?

Зюзин же задумчиво сидел с видом обречённого, но гордого человека, скрестив руки на груди и уставившись в пол. Слова Лиховцева будто вывели его из оцепенения. Он медленно поднял голову, уставившись стеклянными глазами сначала на Лиховцева, потом на Громова, молча взял портфель и пошёл по направлению к выходу.

Со стороны родственников погибших донёсся негромкий шум, потом один голос крикнул: «Ворюга! — затем другие голоса подхватили. — Урод! Как тебя земля носит! Убийца! Из-за тебя папа погиб!»

Эффект толпы мог не заставить себя ждать. Благо ребята Васильева были к этому уже готовы. В зал оперативно вошли бойцы, одетые в балаклавы. Одни быстро оцепили охрану Зюзина, другие пошли по направлению к родственникам. Третьи взяли под руки неудавшегося губернатора, подводя его к трибуне. В зале постепенно наступала тишина, которую Громов восстановил призывом успокоиться.

Тут же возникли двое парней-репортёров с эмблемами областных каналов на микрофонах. Один мгновенно подскочил к Зюзину, быстро проговорив: «Роман Витальевич, каково это быть первым в подобной ситуации? Как Вы себя ощущаете? Что скажете? Есть какие-то комментарии? Может, признаетесь сразу здесь, перед всей страной?»

Надо отдать должное Зюзину. Человек, по-видимому, прошёл не через одну передрягу. Он гордо вскинул голову, глядя на репортёра: «Во-первых, молодой человек, я ничего не буду говорить без своего адвоката. Во-вторых, это грубо спроектированная постановка, носящая целью поднять рейтинги нашему президенту и его прислужникам, и опустить в глазах населения так долго создаваемую структуру. В-третьих, я это так не оставлю, ВЫ СЛЫШИТЕ МЕНЯ?»

Последние слова он повторил, попеременно глядя на Лиховцева и Громова, задержавшись на последнем своим недобрым взглядом тёмных глаз.