Штаб-квартира созданной в 2000 году государственной корпорации Гостех находилась в самом центре Москвы. Под эти цели ей было выделено огромное здание бывшей гостиницы «Союз», что на набережной Москвы-реки, недалеко от кремлевских стен. Изначально эта организация задумывалась как отличный инструмент для развития технологий страны, подъёма производства, даже продвижения российских товаров за рубеж.

Однако первоначальная задумка изменилась с назначением Медведина премьер-министром в 2004 году. И вот уже у руля становится новый директор. Начинающая было выплачивать своим сотрудникам и учёным хороший оклад организация, и имеющая все шансы «зарубиться» с иностранными «яблоками и гнусмасами», стала вытягивать всё больше и больше государственного финансирования. Создаются мелкие компании-однодневки, которые бесследно исчезают после победы в разных тендерах.

Затем начали происходить поглощения бывших государственных концернов. И вот уже корабли и авиация строятся только подразделениями Гостеха, только Гостех обладает правами на проведение многих тендеров по государственным закупкам. И сейчас, в моём почти наступившем 2009 году, это громаднейший механизм по высасыванию бюджета и отмыванию денег.

Весь этот отчёт, сформированный ребятами Лиховцева, я осилил почти за три часа, и то, читая между строк. И что делать, прикажете? У меня создаётся впечатление, что сюда вместе со мной перенеслась часть моего времени — та же бюрократия, те же образы людей, те же характеры и те же проблемы. Ещё 2008 год, а структуры 2018-го.

Мне, конечно, удалось пообщаться с директором Гостеха, с руководством компании. Поставил им основные задачи перед прессой, провёл всю эту болтологическую работу, но, в общем и целом, наша встреча прошла в формате «ты нас не трогаешь, мы не создаём тебе проблем».

Это было уже отдельное государство со структурами, раскинувшими щупальца по всей стране и держащими под контролем многие отрасли и регионы, как это было в Иркутске, после которого Гостех открестился и от Зюзина, и от своего подразделения там. Мол, сотрудники занимались непонятной деятельностью, продвигали непонятную политику, да, руководство в столице виновато приёмом подобных товарищей, признает свою вину и исправится.

Основной же проблемой для меня было то, что директор Гостеха назначался не просто указом президента. Теперь это был целый процесс, который принимала дума, затем федеральное собрание, а дальше подписывал уже я. Вот только сидящие в думе товарищи почти поголовно были членами Гостеха и, соответственно, не были заинтересованы в смещении и замене руководства, получая от этого неплохие дивиденды в виде выделяемых миллиардов. Поэтому, хоть вопрос Гостеха и стоял остро, но сделать пока мы с командой ничего не могли.

А что антимонопольная служба? Она прекрасно закрывала глаза на всё это, не считая, что раз компании входят в один холдинг, то это одна компания. Две компании участвуют в тендере на постройку кораблей? Вот и хорошо, это две компании. В общем, в таком духе всё было.

* * *

На носу был 2009 год, а это значит, что почти год я находился у руля. А позитивных изменений было раз-два и обчёлся. Да уж, в своё время я думал, что политика это что-то лёгкое и простое, но уже сотни раз убедился в обратном, находясь на новой должности.

В начале декабря у нас состоялся очень интересный разговор с Рексом. Его программа «Человек и природа» набирала обороты, но упёрлась, как это обычно бывает, в идеологическую составляющую.

И вот здесь я очень обрадовался, что, в своё время назначил именно его на эту должность. Благо, Виктор Андреевич имел большой опыт оперативной работы, а дедукцию, как он сам говорил, из его мозга нельзя было ничем выжечь.

Мужик сам по себе был очень любознательный и интересующийся новинками, поэтому он подолгу ночами зависал в интернете, что было очень не похоже на людей его возраста, и изучал взгляды молодёжи, новые веяния, движения, интересы.

Как он потом мне рассказывал, наткнулся он на пару статеек. Статеек вроде бы не примечательных — какие тренды набирают обороты в Европе, США. Эти статейки были составлены простым и доступным языком, с красочными примерами. Ну, например, говорилось о моде среди подростков, всё это рекламировал какой-то местный суперстар, а в конце, так ненароком, выводилась реклама — то реклама электронных сигарет, то химического алкоголя. И всё бы ничего и не обратил на это Рекс внимания, если бы не было призывов сделать репосты в социальных сетях.

Ради интереса он перешёл на страничку производителей товаров — а там то у одних, то у других была одна и та же реклама, одни и те же фразы. Нет, это ничего не значит по отдельности, но, когда на твой мозг стабильно и систематически воздействуют чем-то одним, — ты начинаешь волей неволей верить.

Виктор Андреевич рассказал, что отложил все дела, взял ребят из управления Васильева, подрядил несколько наемных хакеров и начал копать. Две недели поисков, в итоге, вывели его на очень интересные результаты: изначально источником всей рекламы был Северный Китай. Однако до него удалось добраться только через огромное количество стран и различных защищённых соединений. Там же, для пропаганды было огромное множество: от рекламы запрещённых препаратов до призывов становиться богаче, забить на всех вокруг, воспринимать США и Европу как врагов и прочее-прочее-прочее.

— Виктор Андреевич, вы серьёзно? — спросил я его тогда, — Это же полностью меняет почти все политические расклады. Это Даброву придётся всю службу ворошить.

— Михаил Олегович, если бы я не был уверен, то не пришёл бы к вам. Пусть это и не моя компетенция сейчас, но это моя стезя фундаментально. На наш народ воздействуют непонятные силы, которые хотят разобщить общество, заставить нас заботиться только о своей, извиняюсь, заднице. Забыть о соседях, родных, о наших друзьях, ближайших странах. Вы, конечно, молодой и этого не видели, но раньше жили абсолютно по-другому, — он поднял вверх указательный палец, решительно призвав меня не перебивать, увидев, что я набрал в грудь воздуха.

— Поверьте, я не из той категории людей, которые плачутся постоянно, что раньше было лучше. Да, в чём-то было лучше, но и люди мыслили по-другому, проще. Но лучше было с точки зрения человеческой составляющей. А потом в девяностые, да намного раньше, когда мы, откровенно говоря, просрали ту великую страну, и она ушла в пучину бандитизма, был подъём, но не человеческий, а материальный, что ли. Нас захватили эти ценности запада, которые говорили про «американскую мечту». Эти боевики, эти джинсы, жвачки. Ну это-то вы уже и сами помните.

Рекс перевел дыхание, задумчиво глядя на меня.

— Так вот. Если мы хотим вернуться к человеческим ценностям, при этом сохраняя современное мышление, то нам нужен враг, товарищ президент. Да, это звучит, как фраза из американского фильма, но это факт. И мы с ребятами из моего департамента и департамента Васильева пришли к выводу, что враг нам нужен общий, полноценный, враг, которого мы будем ненавидеть всем народом. Враг, соединивший в себе всё худшее, что есть в человеке. И я не говорю о какой-то стране или о ком-то конкретно. Я предлагаю Вам — пойти по пути Сингапура, однако, не скатываясь в крайности различных диктатур. Мы объявим коррупцию нашим злейшим врагом, Михаил Олегович. А там уже посмотрим, куда это нас приведёт. Продажность — это такая штука: вчера они продали свою страну за деньги, а завтра продадут того, кто их вчера купил.