У Виктора Андреевича Рекса была дача. И не просто дача или сад, а Дача, именно так — с большой буквы. С этой дачей были связаны его самые тёплые воспоминания.

Построенный в небольшом городке Поволжья ещё его отцом в далёком шестьдесят пятом году, этот дом и окружавшие его, просто огромные сорок соток земли, до сих пор были в семье Виктора Андреевича неприкосновенным реликтом, местом встречи «большой семьи», как он её называл — это когда приезжали дети и родственники. Да и сам Рекс любил на своей прежней должности забраться в гамак на веранде или же, долгими осенними вечерами сидеть у печи-камина со стаканчиком чего покрепче.

Теперь время было немного не то. А точнее времени уже и не было — ни у Рекса, ни у его занятых детей, которых было трое, ни тем более у других, дальних родственников.

Но эти выходные были семейные. Его и супруги, и их детей, и внуков. На даче собралась довольно большая компания из двадцати человек. У Виктора Андреевича аж сердце радовалось, — так давно он не собирался на семейные праздники. Ведь семья, как говорится, ячейка общества. Да Бог с ней с ячейкой, с этими общественными понятиями. Это греет душу, когда те, кого ты вырастил и любишь, просто рядом. Когда на шее у тебя висит внук с фразой «деда, покатай», тут же дочь нарезает салат, тут же жена накрывает стол. Сказать, что он был счастлив — не сказать ничего.

Несмотря на то, что был декабрь и довольно ощутимые морозы, Рекс всё же взял четыре дня отпуска и решил-таки организовать празднование 60-летия супруги в тёплом семейном кругу. Ну чем не повод? И никакой охраны. Громову и Васильеву он пригрозил, что если увидит хоть намёк на оперативников вблизи его дачи, то сразу же уволится без разговоров. Конечно, он знал, что ни один, ни другой его не послушают, но он сделал всё, чтобы спокойно отдохнуть и не думать о работе.

Дача была в замечательном состоянии ввиду того, что во время их отсутствия здесь проживал специальный «местный человек», на чём настояла его супруга, и поддерживал состояние участка и дома. Дом-то был шикарный — каменный, шестьдесят квадратов этаж, и таких этажей целых два, да плюс чердак. Отдельно от дома стояла гордость Рекса — настоящая русская баня. Он перестраивал наследство отца уже сам, и знал, как нужно построить, чтобы нравилось и ему, и всей семье, да и гостям в придачу. В остальном, на участке была большая беседка, настоящий колодец, оформленный в русском стиле, посажено много яблонь, жимолости, облепихи, вишни и смородины — на любой вкус, немного зелени и никакой картошки. Боже упаси, хватило в молодости.

Отец его не был из руководящих кругов или зажиточным человеком. Просто трудился много, да друзьями честными и отзывчивыми жизнь не обделила. Оттого и был его участок просто на зависть всем соседям да злопыхателям из окрестных садов, которые думали, что раз хорошо живёт, то наворовал. Ни одной копеечки не было нажито нечестно. В этом Рекс был уверен, это он знал.

За последние полтора года Виктор Андреевич на даче был впервые. Обычно он добирался самолётом до Чебоксар, а дальше брал такси и оставшийся путь проводил в качестве пассажира. А в этот раз захотелось сесть за руль самому, да ещё зимой. Плюс, как он считал, человеку, руководящему достаточно важно, изнутри, посмотреть на свою страну. Не закрываться в мирке всего хорошего где-то там, наверху, за семью печатями, а быть ближе к реальной жизни, к народу.

Аккуратно сложив весь продуктовый и вещевой набор в багажник своего старенького «гранд черроки», они с женой, еще затемно, в пять утра, выехали из столицы. И на удивление, обычно заснеженный участок Подмосковья в сторону Нижнего Новгорода, в этот раз был вычищен буквально до чёрного асфальта, несмотря на продолжающийся снегопад. Списав это на некий погодный феномен, Рекс лишь только усмехнулся сам себе.

А вот на вид из окна машины, когда рассвело, Виктор Андреевич уже смотрел не с точки зрения путешественника, а с точки зрения хозяйственника. Того, чьи действия должны были заложить фундамент для жизни на долгие годы вперёд. И этот вид из окна его не очень радовал, если честно. «Да уж, запустил я себя, если такое раньше не замечал», — пронеслась в его голове мысль.

Перво-наперво он обратил внимание, что вырубалось много деревьев. Вроде бы и незачем — тут и дорога не проходит, и не строят ничего, а нет — стоят пеньки. Раньше, где была пара березовых рощиц по разным сторонам дороги, на одной из остановок, уныло стояли несколько деревьев. Зато рядом красовались новые заправки и закусочные а-ля «У Палыча». Дальше, что уже совсем было из области фантастики, лет пять-шесть назад, Рекс просто удивлялся горам мусора, вывезённым за населённые пункты. Нет, это были не свалки, это были просто несанкционированно выброшенные строительные и прочие отходы. Причём стихийно, вблизи от трасс. Ну а в-третьих, его, конечно, добила реклама на щитах, «где предлагали покурить современные сигареты, выпить современный виски и зависнуть в современном ресторане или клубе».

Впрочем, как он потом рассудил, ни о какой нравственности рекламщики не думают и думать не будут. Это их выручка, а уж что рекламировать — не их дело. Разумеется, всё в пределах, допустимо законом. Ну или почти в пределах.

Насмотревшись до середины пути на всякое, они остановились в одном из знакомых придорожных заведений, чтобы передохнуть и поесть любимого шашлыка, где их и ждал настоящий сюрприз.