Дурацкая, конечно, идея…
Но остановить Сашку Тихомирова в период обострения веселья — дело нешуточное, даже я бы сказал, нереальное.
Сегодня, намыкавшись без меня на контрольных, они втроем с Пашкой и Горынычем ввалились в гости: поддержать друга в его непосильной борьбе с гриппом.
— Макс, подыши на меня хорошенько! — вертелся около меня рыжий Горыныч — Сенька Стефанович, приличный в общем чел, получивший свое прозвище еще пятом классе из-за огромного роста: тогда он на две головы был выше любого из нас, а сейчас из него вырос гориллоподобный волейболист. — Контрольку по алгебре я не напишу, и моя «пара» ляжет несмываемым пятном позора на твою почти безупречную репутацию!
Макс — это я. В самом конце третьей четверти меня угораздило подхватить грипп, и теперь итоговая контрольная по алгебре «зависла» — парни надеялись на меня, а я лежу, температурю по-тихой, чихаю…
— Не лезь ты к человеку со своей алгеброй, выучишь как-нибудь! — сосредоточенно отмахнулся от Горыныча Пашка, человек серьезный, очки носит.
— «Выучишь» можно было надеяться в классе шестом или восьмом! — вытаращил глаза Сенька. — А сейчас нужна фортуна! А фортуна вон, лежит и безнравственно температурит.
— Я не лежу, — просопел я. — Чаю хотите?!
— И он еще спрашивает! — подскочил Сенька. — И чаю, и булочек, и малинового варенья! Или чем тут тебя лечат…
— Малинового варенья нет… Я ж не Карлсон который живет на крыше…
— Сожрал уже, что ли?
— …и не было, а остальное принесу.
Я потопал включать чайник.
— Горыныч, угомонись уже, — донесся у меня за спиной раздраженный голос Пашки, — ты со своей контрольной реально всех задолбал… Тему смени, а?
Диван жалобно заскрипел под устраивавшемся на нем Горыныче.
— Ага, а ты предлагаешь вот прям с порога сказать ему, что его Алинка загуляла с Димоном Борзовым из десятого «Б»?
Я остановился посреди коридора.
Вот, значит, почему не звонит — не пишет — не заходит подруга дней моих суровых. Ясненько.
Хотя, нечто подобное я уже ждал. Алинка — девушка красивая, длинноногая, блондинка, любительница накладных ресниц и суши. Я, конечно, ее мог повпечатлять астрономическими докладами о поисках экзопланет, или последними достижениями в изучении кишечных паразитов. Но Алинку интересовало другое. Она всегда смотрела на меня удивленно и немного испуганно.
А Борзов Димка — пацан реальный, конкретный или как там еще говорят. Он тусуется с Тимати (или говорит, что тусуется). У него крутая тачка и «зеленый» свет в МГУ.
Я пошуршал в холодильнике, снял с полупрозрачных полок большой пакет со вчерашней пиццей, и, нацепив на мизинец за ручки несколько кружек, отправился в свою комнату.
Пацаны уже по-хозяйски расположились. Сашка Тихонов загружал комп, Пашка кружился в кресле, Горыныч разлегся на диване, обняв руками и ногами моего зеленого крокодила — подарок отца на пятнадцатилетие.
— Макс, отдай крокодила, — прогремел он, — тебе он ни к чему, а мне коленки на него удобно складывать.
— Перебьешься.
— Жмот, — резюмировал Сенька и потянулся за пирожком.
— Так что там, говорите, с Алиной? — я решил сразу все выяснить, к чему тянуть, парней мучить тяжелыми вступлениями и подкатами.
— Откуда?.. — вылупился было Сенька, но заткнулся и жалобно посмотрел на Пашку. Я тоже посмотрел на Пашку. Он парень серьезный (я уже, кажется, говорил), собирается на журфак, поэтому мысли излагает кратко, емко и точно.
А мне как раз этой самой краткости и емкости не хватало. И мало-мальской ясности бы еще.
Тот поправил очки, и прямо на меня посмотрел:
— Макс, Алина теперь с Борзовым встречается, это совершенно точно. С ним приезжает в школу, с ним и уезжает после уроков. Ну, это если кратко и без подробностей.
— А что, и подробности есть?
— Есть, — Пашка еще раз поправил очки, — только избавь нас от их перечисления. Хочешь, завтра после школы подруливай, сам все увидишь.
— Уже.
Я сел на круглую табуретку, служившую мне прикроватной тумбочкой. На душе было скользко и противно.
— Что значит «уже»? — не понял Сенька.
— Я вчера подходил к школе и все сам увидел. Надеялся, показалось… Выходит, нет, — пацаны напряглись, исподлобья переглядываясь. — А и черт с ней!
И в самом деле, далась мне эта Алинка? На уме одни шмотки и распродажи. Ни поговорить не о чем, ни поспорить… Даже хорошо, что так получилось.
— Это ты правильно толкуешь, Макс, — отозвался молчун Сашка. — Хотя Димке табло я бы предложил отрехтовать слегонца. Ибо Димон гамит не по-пацански.
Хорошо, что парни пришли. А то мозги у меня и вовсе закисли бы.
— Слышь, мужики, я на днях с такой прынцессой познакомился, — продолжал Сашка, — не поверите…
— Ясен пень, не поверим, — гоготнул Сенька, — ты ж кроме своих компов ничего не видишь! Ты, небось, даже не знаешь, как девушки выглядят.
— А вот и зря ты так, фэйкуешь ньюзами, — Сашка эффектно крутанулся перед монитором, щелкнул по клавишам, и на экране проявилась фотография жгучей брюнетки с пирсингом на правой брови, лиловой челкой и улыбкой Моны Лизы, объевшейся грибов-галлюценогенов.
Горыныч даже привстал со своего лежбища.
— Да уж, нимфа…
Пашка деликатно откашлялся.
— И как ты ее нашел? Такая же игроманка, как ты?
Сашка смутился:
— Короче, мужики. Моя бандура вчера грохнулась…
Парни вытаращились на Сашку.
— У него вчера компьютер сломался, — невозмутимо перевел Пашка позеленевшему Горынычу. Санек кивнул.
— И я о том. Виндец полный, — Горыныч закатил глаза.
— Windows аварийно завершил работу, сломался и слетел, в общем, — Пашка решил продолжить выступать в роли переводчика с геймерского на человеческий.
— Я пытаюсь его залапить, а он егора выдает, хоть ты тресни.
— Он его перезагрузить пытался, но все равно показывало ошибку, — Пашка перевел очередную тираду и повеселел. — Че, бра, вирусяку зацепил на он-лайне?
— Ага, бацилу споймал, хотя я, вроде, не юзер жалкий, у меня халат нехакнутый, но кто-то мне дрозофилу кинул, факт, — кивнул Сашка. Мы с Горынычем переглянулись. У меня давно возникло стойкое ощущение, что Сашка не с нашей планеты. Даже не с нашей галактики. Вот говорят, что у человека мозги заточены иначе. Это про нашего Пашку. — И душевная такая бацила, не вебануть.
— А нимфа твоя тут при чем? Это она тебя хакнула и дизастер организовала?
— Нее, не то. Щас, — я почувствовал, как у меня закипают мозги. А Сашка достал из рюкзака дискету и размашисто сунул ее в слот.
— Эту бутявку мне Тимоха дал, для спасения винды.
Я сообразил, что друг сейчас начнет загружать какую-то подозрительную дискету на мой родной и единственный компьютер, и от этого мне стало нехорошо.
— Э! Санек стой! У меня с компом все в норме! — заорал я, подскакивая к системнику.
Сашка только гоготнул:
— Не дрейфь, брателло, все в ажуре! Ползите сюда, узрите чудо!
Заставка рабочего стола пропала, экран мигнул и стал сине-голубым. Курсив задумался на первой строке и словно колобок из детской сказочки, покатился по строкам, оставляя за собой хвост нечитабельных символов и знаков.
— Это что? — Сенька шумно пыхтел у меня над ухом.
— Щас, — самодовольно усмехнулся Сашка, нажал Enter и откинулся в кресле, замерев в ожидательно-победоносной позе.
Курсив остановился, а нечитабельные символы стали распределяться по строкам.
— Это че, электронные адреса, что ли? — пробубнил Горыныч.
— А то! — самодовольно расплылся Сашка.
Я не очень понял его радости.
— И что дальше?
Сашка фыркнул:
— Берем емелю, забиваем… и вуаля! Зачетный месседж незнакомки.
Мы переглянулись. Перед нами — база данных электронных адресов с какого-то сервера. Видимо, попалась случайно, но оказалась довольно занятной, отчего и гуляет по рукам компьютерных гениев. Лилововолосая нимфа, понятно, оттуда.
— И че? — Пашка не боялся показаться юзером и тормозом. И выражался как всегда предельно четко, ясно и емко, выразив на этот раз наше общее мнение.
— Пашка, ты тормоз, ты в курсе? — Сашка недоумевал.
— В общем, да, — кивнул тот и поправил очки, — но не меняй тему — ты нам зачем все это показываешь?
Но Сашка не успел ответить. В длинном и однотипном списке мне бросилось в глаза непривычное скопление знаков.
— Гляньте, какой адрес странный: [email protected]. Может, это какая-то нефтяная компания. Или ферма в Техасе.
— Макс, забивай адрес! Давай узнаем! — Горыныч одним движением перевернул кресло, из которого вывалился Санек.
Что там говорят на счет внутреннего голоса? Звенит? Нашептывает? Предупреждает? Мой молчал.
Я скопировал электронный адрес в адресную строку.
— А писать что?
— Пиши, — с умным видом придвинулся Пашка, — «Привет! Ты куда пропала? Я развожу склиссов и очень скучаю».
— «Склиссов?» — не понял Горыныч.
— Темнота! Мультик про Алису Селезневу и тайну Третьей планеты посмотри! — гоготал Сашка. — Это даже я знаю…
— Склиссы — это летающие коровы с планеты Шешинеру, и их, действительно, выдумал Кир Булычев, — поучающе вскинул бровь Пашка, за что и получил легкий удар в челюсть от Горыныча:
— Не умничай!
Вовлекшись во всеобщее веселье и ребячество, я наклацал письмо, и нажал «отправить», отчего-то уверенный, что сейчас же придет сообщение о том, что письмо не доставлено, проверьте правильность электронного адреса.
Но не прошло и минуты, как компьютер издал тихий и мелодичный «трыньк»: в нижнем правом углу замерцало желтым новое входящее письмо.
В первой колонке таблицы значился отправитель [email protected].
Пацаны прижались к экрану.
На монитор вывалилось коротенькое сообщение: «Привет! Не пропадала. Учусь. Разводить склиссов, конечно, не весело. Сочувствую».
В ушах зазвенело от дружного гогота:
— А девка-то с юмором! — отметил Сенька.
— Странно, что с таким адресом оказалась своя, советская… Ну, Булычева явно читала, раз так легко в игру включилась, — удивился Пашка. — Да и вообще, мог мужик какой-нибудь быть…
Я тоже об этом подумал. А еще о том, что так прямо ответила, без кокетства и пошлости. В душе что-то зашевелилось, расцветая. А руки сами поплыли по клавиатуре: «Что учишь? Квантовую механику, небось?».
«Обалдел совсем! — ее скорый ответ создавал иллюзию близости, живого разговора. — Она-то мне зачем? Позапрошлый век! Конечно, квинтовую физику! И только ее!»
— Интересная девчонка, с мозгами! — вздохнул Пашка, и потащил Сашку и Горыныча к выходу. — Ты того, не упусти! В наше время такие на дороге не валяются.
* * *
Я проводил парней и вернулся к компу. «Квинтовая физика», придумала же. Я на всякий случай, погуглил — нет такого раздела в физике.
«Прикалываешься?».
«Беру пример с тебя!».
И через минуту еще одно сообщение со странного адреса: «Ты вообще как меня нашел?».
Что, сказать, что ее адрес по сети гуляет? И я, как эмбицил последний, забавляюсь?
«Просто. Набрал адрес. Тебя как зовут?».
«Ио».
«Ио? И все?».
«Ио Дакоматра. А ты?».
Ого… Все-таки иностранка. Просто подкованная. Значит, просто так не встретиться, не посмотреть в ее умные (а у нее непременно умные, сразу ясно) глаза.
«Макс».
«Макс и все?».
«Макс Волошин». Я схватил из папки первое попавшееся фото, и отправил ей.
Она не отвечала несколько минут. Я все сидел, как коршун над клавиатурой, дергая мышь и не давая уйти монитору в режим сна, чтобы не потерять момент, когда в нижнем правом углу экрана снова появится заветный конвертик.
«Прикольно! Тысячу лет фотки с таким форматом не видела. У тебя грустные глаза».
«Это я с экзамена топаю. А твое фото, можно?».
Отправил и сразу представил, как она начнет мяться и кокетничать. И все очарование пропадет. Растает без следа образ умной и уверенной в себе девушки, с чувством юмора, читавшей в детстве Кира Булычева.
«А, сейчас!».
На душе потеплело. Еще пара мгновений, и я ее увижу. Мне даже не нужно было ее фото. В сущности, я уже нарисовал ее портрет: светлая, открытая улыбка, ясные глаза без тени насмешки, ямочка на щеке…
Желтый конверт мигнул и пропал.
Я вцепился в мышь, с замиранием сердца дал команду открыть вложенный файл.
А он не открывается: «не поддерживаемый формат». Я взглянул на расширение: «ddpup». Никогда не встречал такого.
Тут Санька мне в помощь.
Я потянулся за мобильником и окунулся в полный и кромешный мрак. Где-то на улице звучала автомобильная сигнализация, слышался топот чьих-то ног по лестнице, приглушенные голоса у лифта:
— Что, у вас тоже вырубило?
Ну, елки-палки! Не вовремя-то как!
Я выглянул в окно и понял, что нет мне спасения: весь район, на сколько хватало глаз, погрузился в темноту. Авария.
Блин!
Она может подумать, что мне не понравилось ее фото. Обидится.
Я метался по комнате, звонил пацанам, пока не сдохла батарейка сотового, но у них тоже был полный блэкаут.
Я вышел на балкон. Мелкий снежок окутывал спящую Москву. Тихо падал, покрывая тонким покрывалом улицы, дома и припаркованные машины. В некоторых окнах мелькали желтоватые всполыхи свечей. Сосед из второго подъезда выгуливал с фонариком своего пса, лохматую овчарку. Та неистово скакала перед ним, стряхивая с шумом и фырканьем снег со счастливой морды.
Я лег спать. Решил, что завтра, как только дадут свет, напишу ей, как было, без финтов и отговорок. И уснул.
Проснулся около шести утра от холода и от того, что загорелся в комнате свет, загудел в кухне холодильник и мой комп на столе.
Я подскочил к нему. От балкона нещадно дуло: меня угораздило оставить балконную дверь приоткрытой.
Пока загружались мозги железного товарища, у которого сбились все программы из-за «неправильно завершенной работы Windows», я подошел к балкону и с силой захлопнул дверь. Но там, на земле, на верхушках притихших и заснеженных сосен творилось нечто невообразимое. Нечто, что меня заставило остановиться и приглядеться.
На земле, поверх припаркованных машин, засыпанных пешеходных дорожек, детских и спортивных площадок, на свежевыпавшем, еще не затоптанном тысячами ног искрящемся снегу, словно загадочные круги на пшеничных полях, нанесен портрет удивительной девушки: длинные волосы растрепал ветер, высокий лоб, чуть курносый нос, светлая, открытая улыбка, ясные глаза без тени насмешки, ямочка на щеке… Незнакомка со странным именем Ио Дакоматра, квинтовый физик из параллельной реальности.
Я много лет пытался снова ей написать, но все сообщения приходили обратно с пометкой «Mail Delivery System». Сообщение не доставлено, проверьте правильность написания адреса получателя. И я так не понял, что это было: сообщение из будущего, с Марса, или из параллельной реальности, какая нить связала наши с ней судьбы и миры.
А с рабочего стола на меня и сейчас смотрит ее улыбающееся лицо с портрета, нанесенного поверх московского дворика мартовским снегом.