— И как ты собираешься пройти незамеченной? — Катя, лишь приоткрыв дверь, впустила внутрь дома Могини уличную суету, хохот соседских ребятишек, перекрикивание хозяек, скрип колес и стук топора. Тавда начала свою обычную жизнь. Вчерашняя гусыня, услышав скрип открывающейся двери, вытянула шею, широко расправила крылья и зашипела.

Катя пискнула и захлопнула дверь.

— Да угомонись ты! — прикрикнула на нее Ярослава, провела ладонью над головой, словно капюшон на Катю одела, пробормотала: — Кто из тени идет, в тени и останется.

И смело шагнула на залитое солнцем крыльцо.

Поправив заплечный мешок, она пересекла двор, вышла через калитку. Гусыня, поведя носатой головой посмотрела мимо нее и отвернулась. Ярушка оглянулась на Катю:

— Ты идешь уже?!

Та, набрав в грудь побольше воздуха, шагнула к ней, боязливо поглядывая на гусыню, но, казалось, потеряла к ней всяческий интерес и словно не замечала.

— Сколько копаться-то можно, — проворчала Ярослава, когда Катя, наконец, присоединилась к ней. — Будто у нас две телеги времени и еще возок.

Они миновали центральную, сегодня особенно многолюдную, улицу.

— А чего сегодня народу-то так много? — Катя оглядывалась на снующих людей, перебегающих через дорогу ребятишек.

— Ярмарка сегодня. Оно то и хорошо, ворота открыты, стражники особо не приглядываются.

— А ты не боишься, что нас увидят выходящими из города, и в то же время мы там дома убираемся?!

Ярушка фыркнула:

— Я ж тень на нас набросила, не видит никто…

— Типа шапки-невидимки? Я думала, такие в сказках только бывают…

Ярушка посмотрела на нее, словно примеряясь, за какое место укусить, отвернулась.

Катя же только сейчас обратила внимание, что на них, действительно, никто не обращал внимание, ни вчерашний пастушок, ни соседки и ребятишки, которым, конечно, всегда есть дело с кем, поболтать и к кому пристать с расспросами. Сейчас они даже не поднимали глаз на девочек. А если и встречались случайно с ними взглядом, то равнодушно отводили его в сторону.

Только пушистая серая кошка, пригревшаяся на завалинке, равнодушно провожала их взглядом, пока они не скрылись за поворотом, потом лениво зевнула и положила острую мордочку на передние лапы.

* * *

Ярмарочные ряды пришлось обходить с осторожностью, чтобы ни с кем не столкнуться.

Если бы не нынешние обстоятельства, не покидающее беспокойство, что она делает что-то не так и что-то не то, Катя бы не смогла пройти мимо заваленных тканями и мехами рядов, непременно остановилась бы около загона с жеребятами, а уж около пряничных лавок так вообще бы поселилась.

Сейчас же, тоскливо поведя носом на ароматы корицы и мяты, она вздохнула, а перед глазами встали фирменные мамины булочки: с румяной хрустящей корочкой, покрытые мятной глазурью затейлевые крендельки с маком и корицей.

Катя украдкой протяжно вздохнула.

Вместе с группой торговцев, неспешно выводивших груженные тюками телеги, они вышли из города, миновав замерших у ворот стражников. На них только пугливо озирались лошади да лаяли дворняги, чувствуя чужих.

— Эй, вам охрана не нужна? — окрикнул их стражник.

Катя посмотрела на Ярославу — та остолбенела. Обе замерли, почти перестав дышать.

Стражник, громыхая тонкой кольчугой, подошел к купцу из первой телеги — грузному мужчине с иссиня черной бородой.

— Там, на первой переправе, наш отряд стоит, — продолжил стражник, придерживая привязанного к телеге жеребца и поглаживая его тонкую блестящую шею. — Ежели что, скажете, до второй переправы сопроводят. Там, далее, как обычно.

Купец кивнул:

— Здравия тебе, служивый. Мы только сплавляться будем. На первой переправе караван ждет… А за подсказку благодарствую!

Стражник понимающе кивнул:

— Докель товар везешь?

— В Новгород меха, да шелка чуток прикупил.

— Ну, бывай!

И хлопнул широкой ладонью по начищенному по блеска лошадиному крупу.

Ярослава облегченно выдохнула:

— А я думала: все, споймали нас, — и вытерла вспотевший лоб.

— А что б нам было, если бы поймали?

Ярушка хмыкнула, помолчав, мрачно отозвалась:

— Да одними батогами бы не обошлось…

Они вышли за городские ворота, какое-то время еще шли вместе с обозом по дороге, а затем сошли с нее и направились через поле к лесной опушке.

Катя вздохнула полной грудью. Она редко бывала за городом. Да еще и без толпы одноклассников, врубающих на полную громкость музыку, снующих с едой и напитками и скулящих от одного вида летающих насекомых.

Дурманяще пахли душица и мята, клевер и ромашка. Яркие васильки игриво клонили короны, поворачиваясь к деловитым пчелам. Пузатый шмель выглянул из цветка и, недовольно прожужжав в адрес девочек, вернулся к своему занятию. Издалека доносились протяжные вздохи коров, которые не перекрывали трескотню кузнечиков, гудение пчел и назойливые нападки жирных, откормленных мух.

Из-под ног то и дело выскакивали мелкие серые лягушки с коричневыми пятнышками на тощих спинах или испуганные мыши, беспокойно гомонили полевые жаворонки, потревоженные человеком.

— Ну, как тебе наш мир, сказывай! — Ярослава, наконец, успокоилась и расправила плечи. Кажется, сейчас она уже не опасалась быть замеченной и начала говорить «в голос».

— Здорово, — Катя улыбнулась, подбирая слова так, чтоб не обидеть — все-таки они очень разные с Ярушкой. — У нас так многие живут, в деревнях. Тоже деревянные дома, хозяйство, воду из колодцев носим.

— За столько лет ничего не изменилось, что ль?

— Ну, как не изменилось, — Катя уклончиво улыбнулась и пожалела, что не успела захватить телефон, вот бы сейчас Ярославе показать фотографии ее школы, дома. Да и города, конечно. — Города у нас большие теперь, каменные дома, в них много-много квартир. Вот у вас дороги в Тавде деревом уложены, а у нас сейчас смесь специальную делают, асфальт называется, — Катя улыбнулась, вспомнив здоровую дыру, появляющуюся каждую весну напротив входа в ее подъезд. — Только, похоже, у вас все же лучше.

— А еще что? Ты про новое сказывай, чего у нас еще нету!

Катя отбилась от здоровой мухи, назойливо вертевшейся перед носом.

— Вот вы в телегах и верхом передвигаетесь, а у нас много уже всего понапридумано. Есть и автомобили — это такие телеги с механическим двигателем, в котором спрятана сила многих-многих лошадей, есть самолеты — они как птицы по воздуху летают. Есть поезда, они по специальным полозьям — рельсам передвигаются. А еще есть электричество — это такая штука, которую еще не придумали, вроде твоего светового шара, только свет по проводам течет, как вода. И пользоваться им могут все подряд, не только волшебники…

— Чудно, — Ярушка задумчиво сорвала травинку.

— Ну, да, наверное. Хотя, чудес здесь больше будет, один дом бабушки Могини чего стоит, то расширяется, то уменьшается, то сам с собой разговаривает, словно живой, — она опасливо взглянула на спутницу. — Яруш, а как твой световой шар работает?

Ярушка рассмеялась:

— Это ж светлый морок! — воскликнула она. — Только самый-самый простой.

— А что за морок такой?

Ярушка хохотнула:

— Вот у вас, в будущем, слово «заморочить» есть? — Катя кивнула. — Что означает?

— Ну, запутать, смутить…

— Вот и здесь что-то похожее. Есть темный морок, есть светлый. Все, что ты вчера видела — это все через Темный морок делается. Он, наш, живой, земной. Он с нами от рождения и до смерти. Он — друг нам. И его много-много. Это самая простая сила, она повсюду, и вызвать ее могут, почитай, что все. Он вызывает сумрак — тушит свет, звуки и голоса. Нам надо было секретно поговорить, вот я его и призвала…Он подходит для всего тайного, скрытого. Его используют знахари при излечении тяжелобольных.

Она задумалась.

— А светозар — та самая сфера, про которую ты спрашиваешь, — она из Светлого морока к нам приходит, только света особого, не жгучего, не жалящего.

Катя кивнула, но ничего особо не поняла. Ярослава глянула на нее, хмыкнула — догадалась:

— Катя, тебе иногда в голову приходят идеи?

— В каком смысле?

— Ну, будто сидишь-сидишь в потьмах, а потом, р-раз, — она подпрыгнула, — и идея?

— Бывает, да…

— Так вот мой светозар — это такая идея, только не в голове, а рядом!

Катя искоса посмотрела на Ярославу. Вспомнив, как вчерашняя световая сфера любопытно вертелась вокруг них, ей стало понятно, какие идеи приходят в голову ее новой знакомой.

Она улыбнулась.

— Получается, есть светлый и темный морок. Так?

Ярослава кивнула, перепрыгнула через корягу — они уже вошли в лес, все дальше удаляясь от Тавды.

— Не только. Есть еще Черный морок, он — чистая тьма. Со Светлым мороком они находится по ту сторону жизни. И даются не каждому. А кому даются, — Ярушка добавила совсем тихо, — не поймешь, дар это или проклятие.

— Это как?

— Больно многим жертвовать приходится, вот как.

И она постаралась поменять тему разговора:

— Мне Темный морок нравится! И мне думается, тебе, к примеру, не больно сложно ему выучиться.

Глаза у Кати округлились от удивления:

— Это с чего это тебе так думается?!

— А больно ты любопытная! — и она легко толкнула подругу в бок. Катя слетела с дороги, с силой треснувшись о ветку черемухи. — Давай, попробуем!

— А как? — у Кати уже руки зачесались от любопытства и желания попробовать что-то волшебное. Сама мысль, что у нее может выйти нечто похожее на вчерашние Ярушкины туманы, волновала… Это все равно, что получить заветное письмо с зеленой печатью в день одиннадцатилетия.

Ярушка тем временем остановилась, огляделась по сторонам.

Они дошли до небольшой полянки, усыпанной, словно горохом, яркими ягодами спелой земляники, стыдливо выглядывавшей из-под лучистых листиков. Вокруг — молодые сосенки да елки, посреди — здоровенный пенек, на котором белки рассыпали объеденные шишки. Ярушка расчистила его и присела.

— Ну вот, погляди, — она показала на тень от высокой сосны, — видишь эту тень? Попробуй ее позвать да оживить. Ну, придумай, как она движется, представь.

Катя уставилась на длинное темное пятнышко на траве.

От натуги у нее вспотели ладони, и засосало под ложечкой. Она очень старалась придумать, как этот маленький кусочек сумрака отделится от сосны и заживет своей собственной жизнью, заскользит к ней по земляничному ковру. Даже зажмурилась, чтобы легче представлялось.

«Допустим заживет он как… как заяц!» — подумалось легко. — «Почему заяц?»

Наверно потому, что, как и многие дети нашего времени, живущие в городах далеко от реальной природы, она с трудом представляла себе животных. Нет, она, конечно, знала, как выглядит лось или, скажем, медведь. Но в целом, так сказать. Примерно.

А вот зайца видела — познакомилась с ним в контактном зоопарке.

Задание, которое ей дала Ярушка, Катя поняла именно так — представить что-то живое, при чем, конкретное. И ей подумалось вот про зайца, которого она кормила капустой, пушистого, с нежной серой шерсткой, длинными смешными ушами и черным влажным любопытным носом.

Она зажмурилась и представила того милаху перед собой.

— Ого-го!!! — услышала Катя у себя за спиной и резко открыла глаза.

У корней высокой сосны промелькнули длинные серые ушки, показался носик-пуговка на маленькой пушистой мордочке. Он нервно трепетал, изучая окружающие запахи, и, видимо не найдя ничего опасного, нечто круглое выскочило из-под корней.

Это был обаятельный, пушистый серый заяц со смешным куцым хвостом и длинными ушами, прижатыми к спине! Его шерстка серебрилась на солнце, окутываясь, словно дымом от костра, легким серым облаком.

Он еще раз огляделся по сторонам, внимательно посмотрел глазками-пуговками на Ярославу, потом на Катю, подошел к самым ее ногам, и уселся на задние лапки и смешно приподнял передние.

— Как тебе удалось? — воскликнула Ярослава. — Это же самый что ни на есть настоящий темный морок! Это же Дух Темного морока!

Чтобы лучше разглядеть вызванного Катей духа темного морока, явившегося на зов подруги, Ярослава даже на корточки присела. Тот искоса, немного с опаской, на нее поглядывал, но не уходил, ждал.

— Ничего себе!!! — восхищалась Ярушка. Катя при этом рассеянно оглядывала загадочное существо, живое, но словно сотканное из клубящегося дыма:

— Это, что — у меня что-то получилось?

Ярослава захохатала.

— «Что-то», — повторила она. — Да у тебя все получилось как надобно! Так и у меня иной раз не получается! Я думала: хорошо, если ты сможешь отделить тень от дерева, чтобы она просто дымком погуляла. А ты-ы-ы! Целого Духа приманила!

У Кати в груди запорхали бабочки, счастливая улыбка, хоть она ее и сдерживала, расплылась на лице.

— И ты этими духами умеешь управлять? — восхитилась Катя.

Ярослава помолчала. Конечно, было искушение похвастаться и приукрасить свои способности, особенно сейчас, когда Катя одним махом добилась того, чему сама Ярослава училась не один год, но…

— Нет, — честно призналась Ярушка. — Это все не просто. У каждого морока своя сила имеется, которую и хранят его Духи. Самое сложное ведовство как раз этими духами делается. Поэтому одно дело призвать силу морока, ну, то есть просто свет, или просто сумрак, другое — заставить духов принять нужную тебе форму, тебе подчиниться и исполнить твою волю.

Ярушка помолчала, Катя ждала продолжения, гладя зайца по призрачной шерстке. Рука будто касалась теплого пара, приятное и странное ощущение:

— Знаешь, бабушка — большая мастерица по Темному мороку, уже много лет его Духи верой и правдой ей служат. А я хочу больше, я хочу научиться управлять и светлыми, и темными, и, — она понизила голос до зловещего шепота, — даже черными.

При последних словах сумрачный зайка дернул ушами, неодобрительно глянув глазами-пуговками на Ярославу и прижавшись плотнее к Катиным ногам. Та напряглась:

— А зачем? Неужели тебе нужна такая власть?

— Нет, мне не власть нужна. Это желание злое и нечестное, кромешной власти нет, есть кромешная жестокость, — она встала. — Я хочу научиться управлять силами, чтобы не допустить зла, понимаешь? Ведь нет добра и нет зла самих по себе, это просто сила. Но есть мы, которые это добро или зло творим.

Верно говорят, мудр тот, кто читает мудрые книги — Катя пыталась осмыслить то, что только что услышала. Да не с первого раза такое дается.

Кате мысли ей о всеобщем добре или зле в ее четырнадцать лет не приходили. Она задумчиво смотрела на Ярушку, и понимала, что та права: сила предусматривает ответственность, сила у ее новой знакомой есть, пусть та еще учится. Но она непременно выучится и будет очень могущественной ведуньей, и хорошо, если она уже сейчас знает, как применить эти знания и силу.

Катя хотела как раз это сказать, но ее внимание привлек шум, доносившийся из-за деревьев. По лесу, шумно разговаривая между собой, шли несколько человек. Голоса ей показались смутно знакомыми.

Зайка напрягся вместе с ней и прижался всеми четырьмя лапками к траве.

Катя оглянулась на шум: на полянку, на которой заболтались девочки, выходили трое.

Высокий блондин в светлой, местами заляпанной зеленой грязью, рубашке с закатанными выше локтя рукавами. За ним шел громила высоченного роста, больше похожий на медведя чем на человека, ни цвет волос, ни одежды не было видно из-за слоя грязи и пыли. Последним на поляну вышел молодой темноволосый парень, взлохмаченный и немного смущенный.

— О-о-о, — воскликнул блондин, радушно разводя руками, но от его радушия у Ярославы мурашки по спине побежали, — а вот и наша старая знакомая!!!

Катя жалобно ахнула: перед ней стояли ее вчерашние знакомые, от которых, как ей казалось, она уже избавилась — Шкода, Афросий и Ключник.

— Ой, — жалобно пискнула она и замерла.