Шкода, Афросий и Ключник очнулись почти одновременно.

Антон не сразу открыл глаза, внимательно прислушиваясь к своему телу. Все кости ныли, голова, казалось, просто раскалывалась. В общем, состояние отвратительное. И хуже всего пострадало самолюбие — даже в схватку вступить не успел, а его уже из нее исключили, так сказать. И кто? Какие-то два ряженых деревенщины да девчонки — малолетки!

— Я — то ладно, а вот Афросий, с его самомнением, и навязчивой идеей о превосходстве, тот, наверно, будет в бешенстве. Как очухается.

Он сел. Искоса глянул на товарищей. Да, отделали их на славу. У Шкоды на красивом лице, которым он так гордился, за которым так тщательно ухаживал, синел здоровенный синяк под левым глазом, бардовый кровоподтек пересекал нижнюю, распухшую вареником, губу. Афросий был еще краше: ухо отвисло, губа рассечена и распухла, оголив дыру в зубах, образовавшуюся на месте двух сломанных зубов. Вид у всех весьма помятый и жалкий.

— Охотнички за драгоценностями, ё-мое.

Он встал.

«А девчонка-то боевая», — с какой-то непривычной его сердцу радостью и восхищением подумал он о Кате. И вспомнил, как красиво она вывела Шкоду из игры. Не каждый профессиональный боец так сможет. Он чуть улыбнулся.

В это время зашевелились Афросий и Шкода. Один застонал и резко стал осматривать свою челюсть, а второй первым делом схватился за глаз. Оба сложно и витиевато выругались. Антон криво усмехнулся.

— Се ито быо-то, а? — прошепелявил Афросий. Шкода опять выругался.

— Опять упустили! — со злостью хлопнул он по своему колену. — Как она умудряется раз за разом от нас убегать …

— Да-а, чудеса какие-то, — задумчиво вставил Ключник. Шкода зло огрызнулся:

— Нет никаких чудес!!!

— Ну, то, что ты в них не веришь, еще не значит, что чудес нет, — стоял на своем Антон. — Во всяком случае, как еще объяснить исчезновение человека на глазах у изумленной публики, на наших с вами глазах то есть? А лесной заяц, который вырос до неба и превратился в дым?

— Да фокусы это какие-то! — не унимался Шкода. С него хватит бабки с вечно меняющейся внешностью и странноватыми повадками. Антон пожал плечами и пошел в сторону того места, где исчезла Катя.

Он не успел отойти далеко, когда на поляну откуда-то сверху, приближаясь, словно артиллерийский снаряд, обрушился душераздирающий вой, жуткой болью отозвавшийся в барабанных перепонках. Страшный звук, казалось, шел отовсюду. Все трое, скрючившись, прикрыли уши, но вой продолжался и продолжался.

— Упусти-и-и-и-ли-и-и-и!!! — слышалось сквозь боль.

Вой то стихал, то накрывал их снова с утроенной силой.

Хуже всего приходилось Шкоде: он трясся мелкой дрожью, глаза закатились, изо рта пошла розовая пена. На груди появилось, разрастаясь, багровое пятно.

Терпеть ужасный вой не хватало сил, к горлу подступила тошнота, но тот так же внезапно стих как начался. И возник голос, раздаваясь у каждого в голове:

— Упустили! — четко и зло проговорил он. — Опять упустили!!!

Антон и Афросий оглядывались по сторонам в поисках источника неприятного голоса.

Шкода понял все сразу — он узнал голос старухи Ирмины. Дрожащими пальцами он достал из окровавленного кармана рубашки круглое зеркальце, и выронил его. На ладони остался глубокий след от пореза, словно зеркальце вырвалось у него из рук. Зеркальце при этом, не долетев до земли, повисло в воздухе. Поверхность его излучала сине — зеленый свет.

— Вам что было велено?! — зло шептал голос старухи из зеркальца. — Поймать девчонку и отобрать у нее посох! И то упустили…

Афросий непонимающе вытаращил глаза: «велено»? Он-то думал, что организатором поисков является Шкода. А тут оказывается есть какой-то еще руководитель… И у него, небось, есть свой интерес…

— Что происходит вообще? — хрипло спросил Антон.

— А вы там не тявкайте! — прикрикнула на него старуха, и продолжила: — Значит, так, Ванюша. Последний шанс тебе даю, тебе и твоей компании… Девчонка путь держит в Аркаим. Посох у нее заберете до того, как она ступит в город.

— Да какой Аркаим! — выдохнул Афросий. — Там же одни развалины… И вообще: где Красноярск, а где Аркаим? Она, что пару тысяч кэмэ пешочком пройдет?!

Но Шкода на него так глянул, что Афросий смолк в растерянности.

— Да нет у нее посоха никакого, мешок с собой малень… — начал было Шкода, но договорить не успел, его тут же перекосило от боли: он повалился спиной на траву и, выгнув дугой спину, схватился за горло, пытаясь стряхнуть невидимые руки, сомкнувшиеся на нем.

— Знай свое место, — шуршал голос. — Твое дело: прихлопнуть девчонку и ее подружку, если понадобится, а не думать и вопросы задавать, понял ли?

Шкода хрипел, катался по траве, судорожно пытаясь разомкнуть невидимую удавку:

— Пустииии…

Афросий и Ключник ошалело таращились на него. Он внезапно обмяк, тяжело дыша, расслабился.

Голос продолжил уже спокойнее:

— У нее посох, чувствую я его. Когда схватите, проверьте все вещи…

И вот еще что. Девка больно прыткая оказалась. Видать, не так проста, как кажется с первого взгляда. И помощнички у нее объявились. Так что, придется вам еще немного подсобить.

И с этими словами из зеркальца вырвался черный, словно угольная крошка, дымок. Завис над их головами. А когда рассеялся, в воздухе осталось висеть несколько предметов: жутковатый, изогнутый дугой, черный меч с украшенной темными опалами рукояткой, извивающийся змеей красно-бурый кнут и небольшой амулет на толстом кожаном шнуре, темный, с выжженными на нем изящными знаками.

Шкода протянул руку к мечу и тот скользнул к нему. Хлыст схватил Афросий:

— Вот это знатная вещь! — восхитился он, рассекая воздух. Хлыст при этом издавал жутковатый рык, словно оживая в руках медведеподобного здоровяка.

Антон протянул руку к амулету. Тот оказался холодным и тяжелым, несмотря на свои небольшие размеры. Он хотел отправить его в карман, но продолговатый камень выскользнул из рук, обвил шею и увесисто повис на ней. Грудную клетку сдавило — Антону на миг стало тяжело дышать.

— Это вам на случай следующей стычки, — раздался голос, — они сами знают, что делать. А чтоб Катьку эту найти, даю метку заветную, — из зеркальца вырвался с шипением, словно шаровая молния, зеленовато-синий огонек:

— Сейчас следуйте за меткой, она вас приведет к ночи до девчонки. Действуйте осторожно, чтобы подружка ее не заметила чего.

С этими словами зеркальце упало в траву и погасло.

Над поляной повисло тяжелое молчание. Все трое были ошеломлены случившимся. Шкода еще хрипел и тер свое горло, ощупывал рану на груди, она совпадала по размеру и форме с зеркальцем. Афросий и Антон переглядывались.

— Ты ничего не хочешь нам рассказать? — скорее потребовал, чем попросил Антон. Шкода оторвал от края рубашки длинный кусок и перебинтовывал им руку.

— Лично я, пока все не узнаю, не тронусь с места, так и знай, — Афросий тоже хотел знать, что происходит.

Шкода поднялся:

— Ну и сдохнешь тут, в болотах.

Афросий хотел было уже броситься на него, но на здоровых ручищах повис Ключник:

— Погоди! — он едва утихомирил громилу: тот рычал, вырывался и все норовил запустить в Шкоду хоть палкой. В итоге он с силой пнул землю, выбросив в сторону обидчика кусок черной земли с травой.

Шкоде пришлось рассказать.

— То есть, — решил уточнить Афросий, — мы здесь оказались, чтобы добыть посох этой старухе?

Он гоготнул, и, хлопнув в ладоши, резко поднялся:

— Ха, а оно мне надо, лезть черти — куда, чтобы вся добыча досталась сумасшедшей старухе? Я под этим не подписывался, и я иду домой!..

Как только он сделал шаг в сторону, откуда они пришли, зеленовато-синий огонь оживился, полыхнул синим пламенем, и перед Афросием с товарищами с угрожающим гулом возникла стена иссиня-темного пламени. Он сделал шаг в сторону, чтобы ее обойти, но не тут-то было: как бы он не поворачивался, стена оказывалась строго перед ним, не пропуская его назад. Шкода равнодушно смотрел на его старания:

— Нет у нас дороги назад, — отрезал он, наконец. — Сдается мне, попали мы сюда с помощью старухи Ирмины, и выбраться отсюда сможем тоже только с ее помощью. И залогом ее сговорчивости станет Посох, раз уж он ей так нужен.

Он направился в сторону леса, подальше от стены и парней. Мерцающий лучик, висевший над поляной, качнулся, легко его догнал и пристроился перед ним, услужливо показывая дорогу.

От побоев, Ирмининых ран и усталости Шкоду покачивало. Но он, не оглядываясь, шел вслед за мерцающим лучиком. Черный меч тяжело касался земли, оставляя за собой опаленную дотла дорожку. Афросий двинулся за ним следом, чертыхаясь.

— Я вас сейчас догоню! — крикнул Антон и все-таки доделал начатое — дошел до того места, откуда исчезла Катя с неизвестной ему подругой. Он присел на траву как недавно это делали те два других парня, провел рукой по начерченному рисунку. Внутри равностороннего треугольника лежал небольшой обрывок плетеной тесемки бирюзового цвета. Антон поднял его и аккуратно положил в карман брюк, вздохнул и отправился за товарищами.