Рано утром, когда еще не выпала роса на траву, место, где Катя и Ярослава, разорвав ткань темного морока, вывалились из перехода, осветилось бледно-синим светом: из образовавшегося провала на сухой ковер из прошлогодних иголок и листвы, шагнули двое. Один из них, высокий светловолосый парень, наклонился над остатками остывшего костерка, дотронулся до обугленных камней.

— Вчера здесь были, — задумчиво вгляделся в темноту.

Второй, приземистый темноволосый паренек, присел рядом с ним, тоже дотронулся до остывшего очага.

— Переход здесь обрывается. Дальше шли сами.

— А костер чего разожгли?

Светловолосый поднялся, заправил руки за пояс:

— А кто ж знает…

— Може, что не так пошло?

— Верней всего…

Высокий потянулся в темноту между сосен, притянул к себе прозрачные серые тени, что столпились у корней векового дерева:

— А ну-тка, сказывайте, чего видали? — обратился к ним.

Серой дымкой, сотканной из утренней сырости и неяркого еще света, колыхнулись тени, подвинулись, ширясь.

И вот перед двумя юношами стоят три полупрозрачных мужичка: шапки набок, короткие полушубки подпоясаны, сапоги потертые, исхоженные, а глаза острые, все подмечающие:

— Чавось не спится вам? — тот, что ближе откашлялся в кулак, деловито подтянул пояс.

— Ведаете, кто я? — тихо спросил светловолосый.

На что мужички, переглянувшись, кивнули:

— Знамо дело, ведаем. Ты — лесной хозяин, товарыш твой — речной. Ведаем и то, что коль позвали в час неурочный, значит, дело важное, нестерпимое.

— И то верно, — светловолосый кивнул, показал рукой на остывший костер, — давеча здесь двое стояли. Видали их?

Мужички медленно, с неохотой, кивнули:

— Видали. Девчонки две. Наследили много.

Светловолосый переглянулся с товарищем:

— Какой тропой пошли?

— Знамо дело, медвежьей…

— Хозяин таежный встретился?

— Так то и говорим — наследили ваши знакомицы: матушку-медведицу потревожили, с медвежонком.

— Мы за то дар оставим, богатый, — светловолосый искоса глянул на товарища, тот порылся в мешке, достал краюху хлеба, положил на поваленный ствол рядом.

Дымчатые мужички зашевелились, деловито приосанились:

— Добро, знакомицы ваши пошли к Старому граду, там в ходах его тайных и укрылись.

— Проведете?

Мужички переглянулись:

— Мы — хвоевики, до стен Града проведем, а там — не наше владение, человечье. Там уж сами… Коль сговорились, то идемте, что ль.

И перед молодыми ребятами узкой лентой растелился туман, уводя вглубь темной еще тайги.

И ребята, не сговариваясь, побежали вперед.

* * *

Катя проснулась резко, словно вынырнула из накрывшей ее волны.

Села.

Посмотрела напротив: Ярушка еще крепко спала.

Катя чувствовала дрожание камней, еле уловимую вибрацию. И низкий, утробный гул, исходивший от стен.

Хлопок, от которого уже и Ярослава подскочила:

— Это что это?!

Катя испуганно озиралась по сторонам:

— Понятия не имею, — но в голове мелькнула предположение, что это проделки ведьмы, о которой предупреждал Антон.

— Вроде снизу откуда-то было? Да? — Ярослава наклонилась, торопливо собирая разложенные на ночлег вещи. Катя тоже сунула в мешок кафтан, которым укрывалась ночью, прислушалась: справа, со стороны колодца, отчетливо слышны были неспешные шаги, тихое, неторопливое пение.

И через мгновение из дальнего угла мелькнул огонек светозара, яркий, солнечный, и в ту же секунду в темном проеме показалась стройная девичья фигурка: темно-русые волосы, заплетенные в многочисленные тонкие косички, были собраны в высокий воинственный хвост, узкие брюки заправлены в высокие, до колен, сапоги-чулки со слегка загнутыми вверх носами, короткая рубашка без украшений, подпоясанная широким поясом, на бедрах — еще один пояс, больше похожий на набедренную повязку, с карманами, сумками и мешочками, привязанными к нему. Там же были закреплены кожаные ножны, из которых виднелась костяная рукоять короткого, сантиметров сорока или пятидесяти, узкого меча.

И это было не единственное оружие незнакомки: на правом бедре, в одном из карманов юбки-фартука, красовался короткий охотничий нож, а за спиной болтался красный колчан со стрелами и лук.

В общем, вид у девушки был довольно воинственный, но вместе с тем, не угрожающий.

Девушка, заметив постоялиц зала с очагами, оторопела, мгновенно выхватила узкий меч из ножен, замерла.

Ярушка и Катя тоже застыли: одна с мешком в руках, вторая — наклонившись над очагом.

Ярослава распрямилась:

— Коли с миром пожаловала — проходи.

— А коли нет? Что сделаешь?

Ярослава загородила собой Катю так, что той пришлось чуть вытянуть шею, чтобы видеть незнакомку:

— Заморю.

И словно в доказательство серьезности своих слов, повернула ладони к незнакомки, выпустив из них темный, с красноватыми прожилками, дымок. Тот взвился к потолку, замер, будто приглядываясь к жертве, и медленно рассеялся.

Катя почувствовала горьковатый привкус во рту, сердце колотилось с утроенной силой, руки вспотели.

— Добро, — кивнула незнакомка, и, убрав в ножны узкий меч, двинулась в сторону девочек.

Приблизившись к ним, она протянула по-мужски руку ладонью вверх:

— Здравия вашему роду, — у нее был спокойный и уверенный голос, гулко разносившийся по пустынным коридорам заброшенного города.

Ярослава протянула руку ей в ответ:

— И тебе здравия. Я — Ярослава, из Тавды. Она — она кивнула в сторону Кати, — подруга моя из земель дальних, держим путь в Аркаим, к волхву Стару.

Девушка кивнула:

— Знаем такого. Меня Енисеей звать, тоже в Аркаим направляюсь.

И она собралась присесть было у очага, как со стороны темного коридора, из которого они с Ярославой вчера пришли, послышалось сопение и приглушенные мужские голоса.

— С вами еще что ль кто?

Девочки, округлив глаза, покачали головами:

— Одни мы…

Енисея опять вынула меч из ножен, встала чуть поодаль, чтобы вошедшие гости не сразу ее заметили. Они прислушались.

— Чего они так высоко забрались-то? Может, это не их следы?

— Да их, их, — отозвался второй голос.

При этих словах Енисея опустила свой меч, а Ярослава облегченно выдохнула.

В следующее мгновение в проеме показались два молодых парня: светловолосый и широкоплечий и его товарищ, оба подтянутые, собранные, за широкими плечами видны резные рукояти мечей, лук и стрелы.

Парни, столкнувшись с тремя парами удивленных глаз, крякнули, а темноволосый, шедший вторым, с силой врезался в спину светловолосому, протолкнув его внутрь помещения.

— Здравия вам, красавицы! — икнул он. — А мы вас разыскиваем!

Енисея, снова убрала меч в ножны, криво усмехнулась:

— Вот прямо таки разыскиваете…

— Во всяком случае Ярославу с ее подругой, разыскиваем, — светловолосый не спускал глаз с Енисеи. Та, чуть наклонив голову, в упор на него глянула.

— А чего это вы нас разыскиваете? — Ярушка насторожилась.

Катя, все еще стоявшая за ее спиной, чуть выдвинулась вперед, шепнула ей на ухо:

— Это кто вообще? Ты их знаешь?

Та вместо ответа чуть кивнула.

— Так чего вы нас разыскиваете?

И ребята рассказали о своей встрече в лесу, короткой схватке.

— Олеб сразу определил, по кольцу входа, что вы в Аркаим направились, — тот, что помладше, темненький, кивнул на светловолосого, — мы за вами, только в Аркаиме вас не нашли.

— Не пришли вы в Аркаим то есть.

— Ну, это нам и так ведомо, — ухмыльнулась Ярушка, и обернулась к Кате. — Знакомься, мои друзья Олеб и Истр. Олеб леший, Истр — водяной.

Катя с любопытством на них уставилась: обыкновенные ребята, джинсы да рубашку или свитер на них одеть — не отличить от ее сверстников. Леший-то и водяной иначе в сказках выглядят.

— А как так: леший и водяной? Вы разве не старые должны быть? И, — она задумалась, подбирая слова, — мохнатые и водянистые. И водяные же духи бесплотные и их нет…

— Это я не знаю, кого там у вас нет, — Истр поджал губы и скорчил смешную гримасу, — а у нас, как видишь, есть. Водяной — ремесло трудное, сложное и почитаемое. Вот как неурожай или засуха какая? Как думаешь, к кому крестьяне бегут? — он со значением поднял вверх указательный палец. — То-то же, к нам…

— Да, уж потерпите малек, годков семьдесят и станем, мохнатые и водянистые.

Енисея шумно прыснула в ладошку, глянула на Олеба:

— Мохнатые, — сквозь хохот повторила.

Истр насупился:

— «Водянистый» — это я, никак?

— Ну, коли я — мохнатый.

— Вы, ребят, не серчайте, — вступилась за нее Ярослава, — она из дальних-дальних стран к нам пожаловала… Оттого и говорит чудно, — а сама глянула на Катю остро, нахмурилась: — А ты тоже думай, что говоришь!

— Енисея, хорош уже, — окрикнул ее Олеб.

Ярослава напряглась:

— А вы, чай, знакомы?

— И то верно, знакомы, можно и так сказать, — белозубо улыбнулась Енисея.

При этих словах ребята смутились, Олеб так и вообще покраснел.

— Хорош. Отыграемся еще, — пробурчал Истр.

— Ну-ну, за тем и идете в Аркаим? — и она обернулась к Ярославе с Катей. — Други наши леший и водяной проигрались мне с подружками на прошлогодних Играх.

И звонко рассмеялась.

В коридоре, за спинами погрустневших Олеба и Истра, послышался шорох.

Все резко примолкли, прислушиваясь.

— Да что ж за шалман такой! — в сердцах прошептала Енисея, неслышно достала меч из ножен (в который раз за это утро) и отошла дальше к стене.

* * *

Блекло мерцая в темном проеме, в зал впорхнула сине-зеленая искра. Неяркая, как гнилушкин огонь в ночи, она любопытно замерла в метре от пола, не переставая издавать мерный шорох, похожий на треск.

— Это что? — прошептала Катя, уставившись на огонек. Не смотря на его крохотный и безобидный вид, от него веяло угрозой.

— Тш-ш-ш, — отозвался огонек и метнулся вверх, оставляя за собой длинный шлейф сине-зеленого фосфорицирующего дыма.

Катя видела, что и ребята, и Енисея напряжены до предела, но ни один из них не уверен в природе странного огонька.

В этот момент она увидела мелькнувшее в темноте коридора пламя. Сине-зеленое, бурлящее варево с неистовым воем хлынуло в зал с очагами.

— Истр! Уводи их! — в ту же секунду заорала Енисея.

Схватив за шиворот оторопевшую Катю, а следом за ней и Ярославу, она подтолкнула обоих в сторону дальней стены зала с очагами, откуда сама появилась всего несколько минут назад.

— Там выход? — крикнул Истр Енисее.

Та автоматически кивнула.

Катя внезапно поняла: она знает, о каком выходе идет речь. Из неведомых до этого момента глубин памяти перед глазами всплывала узкая винтовая лестница, уводящая круто вниз, в мутно освещаемую горящими факелами темноту, узкий коридор, похожий на пиратский лаз. И массивная каменная дверь.

Енисея выхватила меч из ножен и бросилась наперерез разрастающемуся пламени. Олеб встал рядом с ней.

Холодное клокочущее злобой варево, словно голодный хищник изготовилось накинуться на них, но внезапно будто ослепло, беспомощно замерев над ними.

Сине-зеленые языки облизывали пространство вокруг, растерянно шипели, упираясь в невидимую стену.

— Ты это видел? — прошептала одними губами Енисея, боясь спугнуть внезапно возникшее наваждение. Олеб в ответ покачал головой. Ядовито — зеленое пламя методично осматривало возникшее препятствие, напирало, выискивая брешь. От него исходил гул и потрескивание.

— Уходим? — голос Енисеи дрожал. Юноша легко дотронулся до ее руки, уводя в дальний угол зала и стараясь не поворачиваться спиной к истерично всхлипывающему потоку.

Они догнали ребят на лестнице: те уже спустились на несколько уровней вниз.

— Что это? — только и успела прошептать запыхавшаяся и напуганная Катя, сворачивая с основного, широкого коридора в узкий боковой проход и пропуская вперед ребят.

— Не знаю… Быстрее!

Катя кивнула, и бросилась вперед:

— Сюда! — крикнула она ребятам. Она свернула в сторону, нырнув в темноту.

Енисея, бежавшая следом, замерла на мгновение. Олеб, Истр и Ярослава оглянулись на нее, переспросили:

— Туда?

И Енисея медленно кивнула.

Катя легко бежала вниз по узкой винтовой лестнице.

Несмотря на кромешную тьму, она точно знала, где находится, через сколько поворотов окажется выход, и где провалилась ступенька.

Ребята осторожно спускались следом, сильно отставая.

— Сюда, скорее! — шептала Катя в темноту, уводя друзей от опасности.

Они выскочили на ровную площадку узкого как пиратский лаз прохода. Последней появилась Енисея, сдержанная, настороженно посматривающая на возбужденную Катю.

Мелькнул синий светозар — Ярушка рискнула и создала его.

Енисея, отодвинув в сторону ребят, подошла вплотную к Кате:

— Ты откуда про это место знаешь?

Катя растерялась:

— Не знаю.

— Как так «не знаю»? И ход тайный и лестница, людям неведомые. А ты по ним, как кошка бежишь, ни разу не споткнулась даже… Говори.

Катя закатила глаза к потолку, прошипела:

— Да сказала же: не знаю! Давайте убежим уже, а потом будем разбираться.

— И то верно, Енисея. Не время сейчас. Она и вчера тайный вход в город нашла, вела меня такой тропой, о которой лишь пауки да мыши летучие знают, сама воду нашла в колодце, хранилище с припасами.

— Нас слыхать там, наверху. Идти надо, — пробормотал Олеб тихо, Истр кивнул и оглянулся назад, в темноту винтовой лестницы, прислушался.

Енисея отступила от Кати на шаг:

— Куда дальше, сказывай!

Та с благодарностью глянула на Ярушку, показала вглубь коридора:

— Теперь прямо надо. Там дверь.

Ребята недоверчиво смотрели то на Катю, то оглядывались на Енисею.

— Что происходит-то? — прошипела Ярослава, но, не дождавшись ответа, пожала плечами и пошла по коридору дальше. Через несколько мгновений послышался ее приглушенный шепот: — Тут стена, куда дальше-то?

Енисея в упор уставилась на Катю, прищурилась будто экзаменатор:

— Ну, что молчишь? — она сложила руки на груди, кивнула в темноту. — Сказывай, куда дальше?

Олеб и Истр замерли рядом. Истр прошептал одними губами:

— Уходить надо. Мы здесь, как в мешке каменном, не выберемся, коли что…

— Выберемся, — Енисея остро глянула Кате в глаза, — вон она нас выведет. Али нет?

Катя прикрыла веки, медленно выдохнула, по крупицам выпуская из легких вместе с воздухом волнение и тревогу. Перед глазами встала каменная плита: вертикальная полоса орнамента, словно разделяющая на «до» и «после», ведь там, за этой дверью, она знала, — то, после чего ты не будешь прежним.

Еще бы вспомнить, что.

И как туда попасть.