Как хотелось бы, чтобы хоть одна строка этой книги была выдумкой, неправдой. Увы!..

Герберт, несмотря на то, что был сначала дельцом, потом писателем и даже священником, на самом деле всегда представлял себя плюшевым медвежонком, а Эльзу — зайчонком. Он верил, что рай — это такое место, где они вечно будут жить в сказочном ласковом лесу. А Бога представлял добрым, покровительствующим этим плюшевым малышам.

Но и Эльза, и Бог разрушили эти грёзы, и медвежонок остался плакать один у картины с отвернувшимся распятым Христом.

Трудно Эльзе и Богу было не разрушать этот сказочный плюшевый лес? Ну, хорошо, Эльзе понятно чего, а Богу-то что не хватало? Но они оказались злыми, и медвежонок не представлял себе, как они посмотрят ему в глаза после всего, что он пережил.

Пока Герберт не умер, у них с Богом не было случая посмотреть друг другу в глаза, а вот глаза Эльзы были сначала стеклянными, потом нагло встревоженными, а теперь безнадёжно пустыми. Медвежонок закрылся лапками, чтобы их не видеть, и решил: «Если у Бога такие же пустые глаза, то лучше я зажмурюсь!».

— Дорогой Плюшевый Медведь! — обратился к нему Бог. — Не вздумай зажмуриваться! Бог тебя любит!..Но Он очень загадочный…