Отдавая должное прежним правилам хорошего тона, нельзя не признать, что современность тоже пронизана своего рода кодексами поведения, которые, однако, хорошими никак не назовёшь.

Я имею в виду целые ворохи неписаных правил поведения современных юнцов, переходящих по наследству к сугубо мужским сообществам, – правила и законы, один к одному списанные с известных нравов обитателей мест лишения свободы, со всеми их заповедями, в стиле: «Живи по понятиям!» или «Не заложи!», клятвами вроде «Век свободы не видать!» и заверениями в благонадёжной лояльности в форме «Падлой буду!». Цицерон, восстав из мёртвых, сразу же подавился бы чечевицей и умер бы обратно, если б узнал современные представления о чести, дружбе и морали.

Кроме того, я имею в виду длинные списки взбалмошных правил и ложных приличий, которые в ходу у нынешних модниц, особенно молодых или моложавых. Эти чаровницы пусты и похожи друг на друга, как опорожнённые пивные бутылки с яркими этикетками. (Да, увы от этикета остались одни только фирменные этикетки.) Отличие модниц от пустых бутылок из-под пива состоит в том, что в бутылках когда-то было содержимое, чего о модницах сказать никак нельзя. Однако в их среде царит полный порядок, всё расписано, разложено по полочкам – ужимки, жесты, возгласы, шиканья. Их иллюстрированные журналы полнятся идолами да идолшами с точёными фигурками, обладающими завидной кожей опять же цвета пивных бутылок. Сколько пустоты в этих пластиковых телах, сколько беспросветной пресности в их пластиковых жизнях!

Ещё с того времени, как у Маськина гостила Птичка-Синичка, у него в доме объявилась кукла Барби. Видимо, птичка её забыла, память-то у неё была совсем девичья. Кукла до поры до времени вела себя довольно тихо, в основном занимаясь своими туалетами и макияжами, но к весне у неё оттаяли амбиции, и она стала приставать ко всем жителям Маськиного дома с мелкими придирками к их внешнему виду и поведению.

Самому Маськину кукла Барби заявила, что уши у него просто кошмарной длины и что это совершенно неприлично, и с ними надо что-то срочно делать. Маськин не возражал, однако советов куклы Барби не принял. Он даже попросил Тыркина спереть у куклы Барби маникюрные ножницы, – так, на всякий случай, чтобы ей не пришло в голову дурных помыслов всё-таки укоротить Маськину уши, которыми он так гордился. Маськин частенько говаривал, что именно благодаря этим ушам он слывёт самым терпеливым слушателем в округе. Я бы вообще предложил в психологи и священники брать исключительно длинноухих зайцев, исходя из длины их ушей.

Плюшевому Медведю Барби пыталась сшить модную маечку в талию, но не нашла у него талии и бросила этот безнадёжный план.

Шушутке Барби предложила заплетать волосы в косичку. От этого предложения Шушутку стошнило, и он наконец пошёл в парикмахерскую и коротко подстригся.

Коту Лисику кукла Барби посоветовала выщипать брови, и тот не возражал в течение всего времени, пока она доказывала эстетическую целесообразность такого действия, но стоило Барби прикоснуться к коту своими щипчиками, как тот дёрнулся и умчался прочь, словно гончая собака. После этого инцидента у кота Лисика наблюдалась царапина на носу, которой он чрезвычайно стеснялся, потому что впервые сам ходил поцарапанный, в то время как всю свою жизнь, особенно в молодости, сам позволял себе царапать Маськина или кого-либо другого исключительно от повышенной любви и приязни. Коту Лисику пришлось ходить, пряча мордочку в некое подобие сконструированной из распушённого хвоста паранджи, от чего ему даже поступило предложение вступить в брак с Саудовским принцем. Поскольку принц и так имел более ста жён, золотой кот, серьёзно подумав, предложение всё-таки отклонил, хотя с появлением в доме дополнительных собак Ксюши и Марфуши действительно подумывал окончательно расстаться с Маськиным домом. Однако, представив себя в гареме со ста жёнами, золотой кот Лисик вообразил, как все они будут приставать к нему, чтобы погладить, и хотя и любил, когда его гладят, но философски рассудил, что если, согласно Парацельсу, умеренная доза делает яд лекарством, то чрезмерная доза, наоборот, превращает лекарство в яд.

Псу Сосискину, который не переносил всякое упоминание о воде после своего несчастного полуутопления в пруду, кукла Барби предложила носить тельняшку и бескозырку, потому что считала, что теперь Сосискин прошёл боевое крещение водой и посему вполне может считаться моряцкой собакой, пусть и с сухопутной карьерой.

– Уж лучше быть сухопутным, чем беспутным или, того хуже, распутным, – моралистически заявляла кукла Барби, самодовольно рассматривая себя в маленькое зеркальце. Видок у неё был, конечно, сексапильный, но она себе ничего такого не позволяла, потому что одно дело юбка, которая заканчивается, не начавшись, а другое дело – моральный облик. Это нынче вещи не связанные, и более не существует понятия «женщина, одетая вызывающе». Теперь женщины вообще одеваются, не принимая во внимание мнение окружающих, и соотносятся исключительно со своим настроением и бюджетом.

Марфушу с Ксюшей Барби вообще достала неимоверно, давая им различные косметические советы и однажды замазав пудрой веснушки на носу Марфуши, от чего та, не переставая, чихала целый день, и Маськин забеспокоился: не обострение ли это пневмонии, а может, снова тётка Соплюшка пожаловала?

Козам Барби натянула свои туфли, отчего те подвернули и переломали ноги, а также, разумеется, превратили туфли в бесформенные предметы сомнительного назначения. Барби горько плакала от такого конфуза, а Маськину пришлось пасти коз по весенней травке, держа их поочерёдно на руках.

Однако неудача с обуванием коз не остановила куклу Барби. Ах, если бы такую же энергию, с которой представительницы изящного пола пытаются осуществлять свои косметические проекты, они приложили бы к решению космических вопросов и хозяйственных задач, мы все давно уже жили бы в настоящем будущем, а не в той дешёвке, которую нам попытался всунуть разухабисто начавшийся двадцать первый век!

Барби выловила каждого кролика в отдельности и покрасила одного под блондина, второго под брюнета, третьего выкрасила в рыжий, четвёртому сделала перманент, а пятого просто облила жёлтой краской. Как-то серый волк, прогуливавшийся перед обедом мимо Маськиного забора и для аппетита заглянувший в щёлку поглядеть, как там поживает Маськина живность, увидел жёлтого кролика и стремглав бросился к доктору Бармалиту, жалуясь, что у него снова открылась белая горячка, но только теперь она стала вообще жёлтой горячкой, что, как казалось волку, было значительно хуже. Доктор Бармалит был тот самый врач, который образовался после съедения Айболита Бармалеем, но в котором всё-таки победили положительные докторские начала, однако применяемые им исключительно для лечения террористически настроенного зверья. Бармалит заявил, что это у волка, по всей видимости, белая горячка осложнилась желтухой, и уложил его в постель до конца лета.

Курам кукла Барби накрасила клювы губной помадой, что, конечно, подчеркнуло на их лицах линию рта и сделало клювы более выпуклыми и чувственными, но при этом они потеряли способность эффективно клевать зерно, поскольку оно прилипало к накрашенным клювам и отказывалось проталкиваться в рот. Маськину пришлось кормить кур как птенцов, и от этого у него разболелась голова, потому что пойдите, попробуйте поклевать зерно, а потом, не глотая, позабрасывать его в ненасытные куриные рты, распахнутые по-птенцовому.

Слонику Носопыркину и его виртуальным клоникам Барби проколола уши и нарядила их в серьги такого размера, что уши стали волочиться по земле. Тогда Барби вырезала их фигурно, и ушки слоников стали напоминать кленовые листки. Но и это показалось Барби недостаточным, она ещё и вставила каждому слонику по серёжке в пупки.

Маськин только всплеснул на такой маскарад руками, но ничего исправить не смог, потому что фигурные уши всё равно бы так и остались, что ты с ними ни делай, а снимать ушные серьги было бесполезно, поскольку дырки всё равно останутся, а с пупками и вовсе дело было – табак.

Лягушкам кукла Барби попыталась вывести бородавки и прыщи, чтобы кожа у них стала гладкая и бархатистая. Барби пользовалась кремом «Помираль-Париж», и хотя крем был первоклассный, лягушки начали задыхаться, потому что дышали через кожу, и Маськину пришлось срочно их реанимировать, делая им искусственное дыхание и макая в кастрюлю с водой для отчистки от крема.

Корове Пегаске Барби надела на вымя лифчик, от чего та и вовсе загуляла и даже досрочно собралась лететь на юг, чтобы пощеголять своей обновкой в коровьем туалете.

Телёнку, точнее тёлке Кекс, переименованной в женское имя Кекси, кукла Барби сделала на крестце татуировку, которая изображала розочку с вплетённой в неё надписью «Этот цветочек не для тебя!». Этот поступок Барби считала особенно классным и даже хотела написать о нём в один из барбических журналов.

Кошке Басе кукла сначала побрила ноги, заявив, что девушке не пристало щеголять с такими волосатыми ножками. Но и на этом она не успокоилась, одев на Басю роскошную накидку со страусиными перьями. В следующий раз, когда кошка Бася упала с лестницы, она зацепилась своими перьями за перила и чуть было не привела сама себе приговор в исполнение – удавление через повешенье. Слава богу, Маськин снова вовремя подоспел и кошку спас.

Кахабасечке, пока та спала, кукла Барби наклеила накладные ногти. Наутро Маськин бегал с Кахабасечкой по всему городу, но никто не мог помочь им отклеить эти злополучные ногти. Проблема состояла ещё и в том, что их длина достигала более полулоктя, а расцветка напоминала яркую маскировку миротворческих войск, несущих службу в джунглях. Кахабасечка была крайне недовольна, но не подала виду. Однако после того как кукла Барби заставила наивного Барабуську расстаться со своим любимым костюмчиком и напялить буквально одежду жиголо, Кахабасечка и вовсе перестала принимать куклу Барби к чаю.

Но наибольший конфуз приключился с домовым барабашкой Тыркиным, которому кукла решила сбрить бороду. Днём, когда барабашка мирно спал в своей каморке, Барби тихонько прокралась к нему и стала претворять свой план в действие, принявшись брить Тыркину бороду. Каково же было её удивление, когда по мере сбривания девятисотлетней бороды из неё посыпались самые неожиданные предметы, застрявшие в ней в разные исторические эпохи. Из бороды Тыркина выпали фрегат, адвокат, домкрат, мобильный телефон, чья-то вставная челюсть, искусственная (костяная) нога, ключи от автомобиля «Ferrari» стоимостью более полумиллиона долларов, женские трусики в стиле Бриджит Джонс, утерянное завещание одного из норвежских королей, гигантская головка английского сыра, коробка с автомобильными инструментами, два мотка туалетной бумаги и метательный индейский топорик типа томагавк.

Когда Тыркин проснулся и посмотрел на себя в зеркало, Маськин дом и всю окрестность огласил такой душераздирающий вопль, что соседи подумали, что, несмотря на вегетарианство, Маськин всё-таки решил завершить своё знакомство с коровой Пегаской радикальным способом… предъявив ей увольнительное письмо.

Из зеркала на Тыркина смотрело такое ужасное лицо, взглянув на которое любой криминалист, даже повидавший такое, что нам и не снилось в самом страшном сне, и то упал бы в обморок, как неопытная девица при виде счёта за причёску в дорогой парикмахерской.

Но Барби была девушкой сильной и, зажмурив глаза, сказала Тыркину:

– Ничего, паренёк, обзаведись щетинкой в гарлемском стиле, и всё будет путём!

Тыркин только завыл в ответ и побрёл отращивать щетину.

Завершив преобразования жителей Маськиного дома из отсталых заморышей в крутых чуваков и чувих, Барби объявила конкурс красоты, на котором, по совести говоря, она знала – равных ей всё равно не будет. Она пригласила в жюри независимых членов – адвоката, выпавшего из бороды Тыркина, Маськиных соседей Отжимкина и Парасмиткина, а также милиционера Палкодралова. Последнего кукла Барби особенно попросила поучаствовать, потому что почему-то ожидала инцидентов.

Когда конкурс завершился, жюри единогласно признало победителем… домового барабашку Тыркина, у которого, надо признать, к тому времени отросла гарлемская щетина, и он был уже не так страшен.

После объявления результатов конкурса и назначения Тыркина королевой красоты Маськиного дома с Барби приключилась истерика. Маськину пришлось отпаивать её компотом и откармливать манной кашей. Через несколько дней Барби стало лучше, но оказалось, что Маськин так раскормил её в процессе ухода и лечения, что более куклой Барби она считаться не могла. Барби стала просто девочкой Барби, занялась уроками и принялась вырастать в полезного члена Маськиного общества.

Маськин всё-таки недоумевал, как такое могло произойти, и почему независимая комиссия признала Тыркина красавцем. Однажды, напоив уже совсем забородатившегося домового крепким чаем с лимоном, Маськин спросил, мол, что да как. Оказалось, что Тыркин предварительно стырил у каждого члена жюри по одному дорогому им предмету и пригрозил не вернуть, если они не оценят его привлекательности объективно!

Члены жюри не поддались шантажу. Но так получилось, что харизма Тыркина пришлась им по вкусу, и по чистому совпадению они проголосовали за домового.