«Королева против Вечнова», – прозвучали официальные слова начала уголовного иска, и Сеня подумал, что стал героем «Алисы в стране чудес».

«Только про меня надо будет написать книжку «Сеня в стране чудес». Жаль, Кэрролл не дожил до такого славного часа! Надо же, какая я важная персона, что у Ее Величества лично со мной имеются разборки!» – подумал Сеня и усмехнулся. Казалось бы, ситуация плохо подходила для сарказма, по крайней мере с его стороны, но в арсенале Сени ничего, кроме сарказма, больше не оставалось, и он не смог устоять и вспомнил детскую книжку про Алису, впрочем, с такими недетскими поворотами сюжета… «Скорее бы кончили судить и подали угощение! – припомнил Вечнов мысли Алисы. – Вот и меня скорее бы кончили судить…»

Процесс только начинался, и поэтому у Вечнова особых надежд на быстрое его завершение не было, и он, как и Алиса, начал смотреть по сторонам, чтобы как-то скоротать время.

Раньше Сеня никогда не бывала в суде, хотя и читал о нем в книжках. Ему было очень приятно, что почти все здесь было ему знакомо.

«Вон судья, – сказал про себя Сеня. – А это места для присяжных, – подумал он, – а эти двенадцать существ, видно, и есть присяжные, – ему пришлось употребить точно то же слово «существа», что и Алисе, потому что рожи у присяжных показались Сене похожими на зверюшек и птиц.

Присяжные меж тем что-то быстро строчили.

– Что это они пишут? – шепотом спросил Вечнов у адвоката. – Ведь суд еще не начался… Что же, присяжные записывают свои имена? Боятся, как бы не забыть их до конца суда? – пошутил он, опять же следуя традиции всех попадающих под суд в стране чудес.

Адвокат не понял шутки или сделал вид, что не понял.

– Это не присяжные. Это журналисты! – недовольно ответил он.

А судья вдруг строго произнес:

– Не шуметь в зале суда!

Сеня замолчал.

«Воображаю, что эти журналисты там понапишут до конца суда! – подумал он и пощупал нос, не сломан ли. Побои удивительно отвлекают от торжественности момента. – Интересно, а что сейчас делает королева? Вот ведь, наверное, почивать изволит в своей королевской постельке и не знает, что от ее имени эти квакающие ублюдки собираются осудить ни в чем не повинного человека…»

То, что все бывшие доминионы Великобритании по-прежнему считают английскую королеву главой своих государств, звучит несколько непривычно и старомодно для постороннего, особенно когда дело доходит до суда и в заглавии иска ставится старинная, давно утратившая всякий смысл фраза «Королева против…». Эта фраза превращает любое судебное заседание в подобие горького фарса с точки зрения постороннего. А Сеня Вечнов и чувствовал себя именно таким посторонним. Ему припомнился «Посторонний» Камю, и в душе внезапно разлился тревожный, шипящий по краям мрак… Много лет назад эта книга, которую он случайно прочел, произвела пренеприятнейшее впечатление. И вот теперь нехитрый сюжет снова пришел на ум. Главный герой Камю – человек, не желающий оправдываться. Он предпочитает то представление, которое люди составили о нем, и умирает, приговоренный к смертной казни, довольствуясь собственным сознанием своей правоты. «Нет уж! – сказал себе Сеня. – Меня не устраивает роль постороннего…».

Уже несколько месяцев Сеню ни на минуту не отпускало отвратительное чувство закончившейся жизни. Он ощущал себя словно бы измазанным в помоях, нечистым, каким-то неживым. Ему по-прежнему казалось, что тогда этот проклятый самолет все-таки разбился, и он стал героем бесконечного кошмара. Все окружающее было чуждым до омерзения. Солнце во время прогулок в тюремном дворе, несмотря на конец зимы и начало весны, палило так сильно, что на коже немедленно появлялись волдыри от ожогов. А ночью ему так и не довелось побывать снаружи, так и не удалось увидеть созвездье Южного Креста. Поэтому ему и не верилось, что он в Южном полушарии. Ему казалось, что он находится в одной из разновидностей скучного ада.

«Нельзя раскисать», – попробовал сконцентрировать свое внимание на происходящем Вечнов. Но внимание рассеивалось. Он с трудом понимал, о чем говорилось в зале суда, особенно этот отвратительный новозеландский акцент. А тут еще нужно было быстро улавливать редко употребляемые и тяжеловесные слова юридического лексикона. Ну а когда эти слова произносятся с покатым «r» или когда посторонний сталкивается с произношением слов типа «чек» как «чиик», вместо «again» – «ageen», вместо «day» – «die», – понять их вообще невозможно.

Когда обвинитель произнес, что обвиняемый предстает перед судом сегодня, для Сени это прозвучало «обвиняемый предстает перед судом, чтобы умереть», и его пробил холодный пот от сюрреализма такой фразы и нестерпимого сходства с повестью Камю «Посторонний».

Вечнов встряхнул головой, собрался с силами и стал внимательно слушать обвинителя. Тот монотонно излагал Сенину историю в интерпретации новозеландских следователей.

– …в 2003 году три гражданина Украины пришли к соглашению с пособником обвиняемого (обвиняемый – гражданин Израиля), что они помогут украинцам незаконно иммигрировать в Новую Зеландию. Каждый из них заплатил по семь тысяч восемьсот американских долларов пособнику обвиняемого, и в их распоряжение были предоставлены фальшивые израильские паспорта.

«Черт побери, если бы я только знал, с кем связался…» – мысленно запричитал Сеня.

– …три украинца знали, что они не могут получить визы на въезд в Новую Зеландию законно, пользуясь своими украинскими паспортами, но им было известно, что обладатели израильских паспортов в визе для въезда в Новую Зеландию не нуждаются. Им также пообещали предоставить гида, который поможет добраться до Новой Зеландии и найти жилье и работу. Обвиняемый должен был выполнять роль такого гида. В январе 2004 года обвиняемый был представлен украинцам в Киеве. Им было обещано, что гид встретит их в отеле в Таиланде через несколько дней. Поездки в Таиланд и внутри Таиланда были организованы пособником обвиняемого, а также обвиняемому должны были быть переданы семьсот американских долларов для приобретения билетов из Бангкока в Новую Зеландию. Украинцы были действительно встречены обвиняемым в Таиланде, и он сопровождал их в город Паттайю в рамках тура, приобретенного пособником обвиняемого.

– Что за чушь! Как можно так интерпретировать совершенно невинные действия? Откуда я знал, что собираются делать эти ублюдки? Так можно осудить таксиста, подвозившего убийцу на место преступления… – заговорил Сеня, но его грубо прервали и предупредили, что выведут из зала, если он не замолчит, а слушание продолжат без него.

– … обвиняемый собрал у украинцев паспорта, а также деньги на билеты. Он приобрел билеты в Новую Зеландию и, пользуясь своей кредитной карточкой, забронировал гостиницу в Новой Зеландии. В Таиланде обвиняемый обучал украинцев фразам на иврите, а также израильским традициям, предоставил им израильские газеты, а также инструктировал, что им следует отвечать, если их будут допрашивать новозеландские власти. Третьего февраля 2004 года обвиняемый и три украинца пытались сесть на самолет, летящий в Новую Зеландию через Австралию, однако им было сказано, что у них нет транзитных виз через Австралию, и поэтому обвиняемый обменял билеты на маршрут через Гонконг. По прибытии в Окленд новозеландскими властями было установлено, что три израильских паспорта являются фальшивками, изготовленными из бланков паспортов с серийными номерами, соответствующими номерам серий более трехсот бланков, похищенных в Израиле в 2003 году.

Во время следствия обвиняемый признал себя виновным в совершении преступных действий, предусмотренных первой частью параграфа под литерой «C» 98-й статьи Уголовного кодекса Новой Зеландии (Crimes Act) от 1961 года, касающейся контрабанды мигрантов.

Обвинение просит суд назначить меру пресечения в виде лишения свободы сроком на семь лет.

– Семь лет? – вскрикнул Сеня Вечнов.

Дело в том, что в конце следствия ему через адвоката предложили сделку: если он признает себя виновным, то его, возможно, депортируют из страны сразу после суда, назначив срок, который он и так уже отсидел. В противном случае обвинение угрожало требовать от суда меры пресечения в размере двадцати лет по всей строгости закона. Вечнову тогда показалось, что выбора у него нет…

– Тишина в зале! – постучал молоточком судья, но Сеня уже более ничего не слышал. Его глаза наполнились слезами. Как он мог так попасть! Ему захотелось, как Алисе, вырасти до потолка и смять всех присутствующих, как игральные карты… Но реальность диктовала свои законы.

В перерыве ему удалось перемолвиться несколькими словами с адвокатом, и тот попытался его успокоить, что все идет нормально, что обвинение не могло попросить меньшего срока, потому что к этому обязывает статья, но его чистосердечное признание будет принято во внимание, и договоренность останется в силе. Иначе обвинению придется требовать применить пункт B и пункт F той же 98-й статьи. На вопрос, что это за пункты, адвокат пространно и охотно пояснил, что именно они и были добавлены в Уголовный кодекс Новой Зеландии в рамках поправки, принятой в 2002 году. Эта поправка добавляла два дополнительных правонарушения – контрабанда людьми с риском для их жизни или при помощи введения их в заблуждение, а также к нему могли применить и пункт А, который касался связей с организованной преступностью. Тогда ему грозили двадцать лет лишения свободы и штраф до полумиллиона долларов. По словам адвоката, эта поправка должна была привести новозеландское законодательство в соответствие с обязательствами Новой Зеландии перед Конвенцией Организации Объединенных Наций против международной организованной преступности.

– Так что же, вы рекомендуете мне признать себя виновным на суде? – сиплым голосом спросил Вечнов адвоката.

– Решение, безусловно, должно быть за вами, но сложившиеся обстоятельства требуют принятия взвешенного решения, – был ответ адвоката.

После перерыва судья вызвал Сеню с переводчиком и спросил, помогал ли он украинцам.

Сеня сказал, что да.

– По трем пунктам? Помощь в иврите, помощь в покупке билетов и помощь в бронировании гостиницы?

– Да, – ответил Сеня.

Потом адвокат что-то мямлил о понимании содеянного и раскаянии, о семье и детях, о родителях и далекой стране, а прокурор говорил, что Вечнов отказывался от показаний и раскаяние его неискреннее.

Раздался стук молотка, и Вечнову объявили, что слушание состоится в апреле в высшем суде. (Как потом выяснилось, высший суд по статусу дает более строгий приговор, и его адвокат мог не соглашаться с этим и требовать замены статьи на менее тяжкую, например на помощь в нарушении иммиграционных законов, где максимальный срок не двадцать, а семь лет. И тогда за исходную точку рассматривали бы меньший срок. Но кто об этом знал тогда?)

В этот день на заседании более ничего примечательного не происходило. Вернувшись в тюрьму, Сеня поделился своими переживаниями с грузинским евреем, который до сих пор ожидал своего суда: свидетели по его делу один за другим то пропадали без вести, то кончали жизнь самоубийством, и слушанье постоянно откладывали. Тот посоветовал ничего не признавать. Он сказал:

– Никогда не признавай себя ни в чем виновным! Слышишь? Никогда!

Однако Вечнов подумал, что вряд ли разумно следовать советам наркоторговца и явного мафиози.

Он вспомнил Ицика и Коби, которых давно уже отпустили. Они, наоборот, говорили, что смысла кормить заключенных новозеландским властям нет никакого, и если сотрудничать с ними во всем, они поскорее вытолкнут тебя из страны. Израильтяне рассказали, что многие жители бедных наций специально отправляются в более богатые страны, чтобы посидеть в тюрьме и отъесться. Ицик с Коби вызывали у Вечного больше доверия, и он склонялся к их советам. Ведь они уже были на свободе, а грузинскому еврею грозил срок в двадцать лет, даже если его сообщники перебьют всех свидетелей, ведь бедолагу поймали с наркотиками… Впрочем, как знать… Пути правосудия неисповедимы. До недавнего времени и ему, Сене, грозила двадцатка… А вот сегодня требования обвинения уже снизились до семи лет, и судья подтвердил, что будет исходить из срока от пяти до семи. Так что как знать? Если срок будут и дальше урезать такими темпами, то скоро весь этот спектакль закончится, и Сеня наконец вернется домой. Ну, а дома он соберется с силами и добьется справедливости по-своему… Недолго старухе осталось таскать по земле свои поганые кости… С такими сладкими мыслями Сеня заснул.

Через некоторое время Вечнову стало известно, что украинцы получили всего по четыре с половиной месяца (двое из них) и пять месяцев и три недели – третий. Это означало, что их отпускают прямо сейчас. Сердце Вечнова весело забилось. «Вот теперь и меня отпустят», – подумал Сеня.

В один прекрасный день в отделение тюрьмы попали еще три хохла, и адвокат поторопился сообщить, что дело серьезное, что это международная конспирация и что Сеня является ее частью. Но, по счастью, полиция так и не получила от них и намека на знакомство с Вечновым, так что Сеня наконец-то получил козырь – он не организатор, он мелкая сошка…

Решающие заседание суда должно было состояться сразу после еврейской пасхи – праздника, связанного с тем, что Моисей вывел свой народ из египетского рабства. Сеня всей душой верил, что Всевышний выведет и его из этого рабства. Но у Предвечного, видимо, были свои планы насчет Вечнова.