Сосед Вечнова, пакистанский исламист по имени Файзал, осужденный за подготовку теракта, до поры до времени игнорировал Сенино существование. Когда случалось им встретиться глазами, Файзал кривил уголок рта в ядовитой усмешке. Подобное презрение редко можно встретить в человеческом взгляде. Так смотрят на раздавленных червей или тараканов.

Вечнов пытался не думать о своей роли раздавленной мерзости, но, трясь бок о бок даже с террористом, все равно рано или поздно приходится вступать в ту или иную форму общения.

Вечнов не ожидал, что обмен случайными фразами сможет вылиться в полномасштабный религиозный диспут.

– Что же ты – еврей, а жрешь свинину? – с неприязнью бросил реплику Файзал как-то после ужина, когда их заперли в камере. Террорист добился, чтобы ему доставляли специальную еду, разрешенную мусульманам.

– Я не ем свинину. Я взял на раздаче только гарнир, – тихо ответил Сеня.

– Что же твои пейсатые дружки не приносят тебе кошерную еду? – удивился Файзал.

– Видимо, они недостаточно пейсатые в этой стране, чтобы помогать собрату, попавшему в беду, – горько промолвил Сеня и отвернулся.

Файзал неприятно засмеялся и неожиданно выдал следующую тираду:

– Если бы я родился евреем, я бы сделал то же самое, что и собираюсь сделать, как только выйду из тюрьмы: я бы покончил с собой, причем постарался бы убить как можно больше вашего брата. Вы отмершая ветвь. Вам нужно было исчезнуть с поверхности земли еще две тысячи лет назад. У вас действительно был шанс стать избранным народом, когда Бог открыл истину Мусе, но вы всё исказили, и ему потом пришлось снова открывать истину, пока снова вы не вывернули ее наизнанку, когда он послал вам Йсу. Только с Мухаммедом человечество получило истину в неискаженном виде. Вы – преступный народ, из-за которого человечество восприняло истинное божественное прозрение с опозданием на несколько тысячелетий. Ведь в Коране записаны слова Аллаха: «Мы дали Мусе писание и вслед за ним Мы отправили посланников; и Мы даровали Йсе, сыну Марйам, ясные знамения и подкрепили его духом святым. Неужели же каждый раз, как к вам приходит посланник с тем, чего ваши души не желают, вы превозноситесь? Одних вы объявили лжецами, других вы убиваете».

– Ну, под таким стихом из Корана и я бы подписался. Действительно, сколько ни шлет нам Бог посланников, мы все то уличаем их во лжи, то распинаем… Но что нового предлагает Коран? Если христианство принесло столько нового в этот мир, что же принес в него ислам? Насколько мне известно, в Коране пересказываются истории многих персонажей и события христианских и иудейских религиозных книг (Библия, Тора, Новый Завет), хотя детали часто отличаются. Такие известные библейские фигуры, как Адам, Ной, Авраам, Моисей, Иисус упомянуты в Коране, как Пророки Ислама. Что же нового придумали вы? Что же мы исказили? И отчего ты решил, что твой Коран – истина в последней инстанции? – буркнул в ответ Сеня.

– Не смей поганить имя великой книги своим змеиным языком! – ответил Файзал, и Сеня подумал, что вот и настал его последний час. Быть запертым в одной камере с оголтелым террористом – еще полбеды. А вот вести с ним религиозные диспуты – в этом-то и заключался настоящий фейерверк, так сказать, кульминация Сениного существования. Для того ли он родился, вырос, получил образование, растил детей, чтобы фанатик удушил его за то, что его народ, видите ли, исказил Божье слово?..

Сеня лег на железную, прикрученную к полу койку, и отвернулся к стене. Он всем видом показывал, что разговор закончен, однако Файзал так не считал.

– Коран – это слово Бога в неискаженном виде. То, что в вашей Торе содержится кое-что, похожее на сказанное в Коране, только подтверждает, что обе книги подпитывались из одного источника, но только твои соплеменники всё перепутали и изуродовали.

– Пусть будет так, – согласился Сеня, чтобы отвязаться.

– Вот видишь! Вы, евреи, – трусы. Ты боишься отстаивать свою религию. Ты боишься меня, а твои собратья боятся даже принести тебе кошерной еды! Вы жалкие ублюдки, выродки. Вам не следует существовать вообще!

Сеня повернулся лицом к Файзалу и посмотрел ему прямо в глаза.

– Я тебя не боюсь! – твердо произнес он.

– Ну, вот так-то лучше, – улыбнулся террорист, – а то я думал, что с таким слизняком, как ты, и поговорить-то будет невозможно.

– А не кажется ли тебе, Файзал, что ты несешь несусветную чушь? – разгорячился вдруг Сеня. – Но самое страшное, что ты думаешь, будто твоя готовность умереть, убивая, возносит тебя на вершину мира, делает тебя сверхчеловеком. Ну так вот что я тебе скажу: я тоже готов умереть, убивая тебя и тебе подобных. Как тебе нравится моя позиция? Я могу сказать тебе в ответ все то же самое об исламе, что ты сказал про иудаизм и христианство. Но я не буду вести с тобой религиозных диспутов, Файзал.

– Это почему? Что ты, считаешь меня недостойным… – блеснул в полумраке глазами пакистанец.

– Потому что я считаю, что за твоей оголтелой, тупой пропагандой стоят спокойные, трезвые мужики, которые промыли тебе мозги и используют тебя в своих простых, как два пальца, земных целях…

– В каких это целях? – прохрипел Файзал.

– Да все в тех же, что и обычно: власть, деньги да удовлетворение с их помощью собственных амбиций.

– Ну, конечно, вы, евреи, всегда придумаете что-нибудь совершенно невероятное, чему и сами-то не верите. Кто меня нашпиговал? Кто промыл мне мозги? Против истины твои сионистские происки недейственны.

– Ну, хорошо, Файзал, хочешь религиозно-политический диспут – изволь! – распалился Сеня и сел на койке, опершись обеими руками, словно астматик, который ищет положение для облегчения дыхания. – Пусть будет по-твоему, мы все примем ислам…

– Нет, вас, евреев, в ислам пускать нельзя. Вы превратите его в полную насмешку и снова уничтожите истинное слово Бога. Вам нужно исчезнуть с лица земли. Вот и в Коране сказано про вас: «…за несправедливость тех, которые исповедуют иудейство, Мы запретили им блага, которые были им разрешены, и за отвращение ими многих от пути Аллаха…»

– Хорошо, мы все самоубьемся. Это тебя устроит? А остальные примут ваш ислам. И тогда ты будешь счастлив? – задиристо спросил Сеня.

– Ты что же, весь Коран наизусть знаешь? – невольно восхитился Сеня.

– Почти, – гордо ответил Файзал. – У нас многие знают наизусть все 114 сур, то есть все входящие в них 6236 аятов!

– Это невероятно тяжело! – вздохнул Сеня.

– Ничуть. Просто нужно верить в то, что Благородный Коран является Словом Всевышнего Аллаха! Тогда эти наисвятейшие слова запоминаются сами собой!

– Вот ты хорошо знаешь Коран. Я слышал, что там сказано, что если человек хороший иудей или христианин, то он тоже попадет в рай. Разве это не так?

– Ха! Да ты знаток Корана?! Молодец! Есть в Коране такое место! Но только оно тебя не касается, можешь не радоваться. В Коране действительно сказано: «Поистине, те кто верят, из иудеев или христиан […] в Единого Бога (Аллаха), верят в Последний День (Страшный Суд) и ведут благоверную жизнь – воздастся им от Господа. Не будет у них ни страха ни печали». Вот только в наше время благоверную жизнь может вести только мусульманин. Никто из современных христиан или иудеев не может вести благоверную жизнь! В современном мире нет благочестия вне стен ислама!

– Да, но ведь и среди самих мусульман немало разногласий. Ведь суниты и шииты вечно борются друг с другом. И главное, поводов к этой борьбе не больше, чем у протестантов и католиков. Однако столкновения между христианами на религиозной почве стали чрезвычайно редки… Северная Ирландия – скорее исключение из правил, а у вас шииты не могут ужиться с сунитами. Да только ли они? Саудовские принцы и коррумпированные президенты одних террористов поддерживают, а других готовы уничтожать. У вас столько разновидностей террористов, готовых перерезать друг другу горло. У вас нет и никогда не было единства. Все они исповедуют одну и ту же религию, но при возможности пытаются друг друга уничтожить. А сколько еще есть более мелких подразделений на секты и политические группировки? Ваш джихад, скорее, превратился в войну всех против всех, потому что вы и сами-то не можете договориться между собой.

– Наши разногласия – не твоего иудейского ума дело. Аллах мудр. В Коране сказано: «А если бы пожелал Аллах, то Он сделал бы вас единым народом, но […разделил], чтобы испытать вас в том, что Он даровал вам». Кстати, в основном причина этих разногласий – в существовании Израиля и Америки. Вот, например, коррумпированные правительства некоторых арабских стран. Если бы не поддержка сионистов Запада, мы давно бы их смели!

– Насилие никогда не приведет к миру! Ваша логика груба и непобедима, и характеризуется как раз полным отсутствием логики. Вы – правы, потому что вы – правы. И кончен разговор. Если ислам обвиняют в жестокости – вы и за это убиваете, даже не понимая, что, убивая за обвинения в жестокости, вы только подтверждаете правоту этих обвинений! Хотя чаще всего вы убиваете вообще без всякого повода. Спорить с вами невозможно и бесполезно. Вы не терпите и малой толики критики. Всё, что вам ведомо, – это насилие, а насилие никогда не приведет к миру! – заявил Сеня.

– Зато насилие обязательно приведет к победе! А мира нам не нужно! ответил Файзал. – Мужчине руки даны не для того, чтобы он чесал себе зад! Мужчине руки даны для того, чтобы держать оружие! Жизнь – не имеет никакого значения. Вы, западные воротилы в очках, залепленных жвачкой, этого не понимаете. Весь мир – это огромное поле битвы, а жизнь – это испытание, которое каждый должен выдержать достойно! Ты вот сидишь в тюрьме за то, что хотел деньжат себе подзаработать на несчастье отсталых стран, взялся ввозить рабочих в Новую Зеландию. А я здесь потому, что собирался взорвать себя на площади! Ты понимаешь разницу?

– Ну, во-первых, я не собирался никого ввозить… Но не в этом дело. Пойми же, Файзал, с вами никто не желает спорить. Более того, вы кажетесь дикими помешанными, которых нужно отлавливать и держать именно в клетках! Мир давно ушел на много столетий вперед от ваших блужданий по душевным пустыням. Отчего ты не желаешь спокойно растить семью, делать какую-нибудь полезную работу, зарабатывать деньги? Разве Аллах не прослезился бы, глядя, как ты ведешь спокойную, благоверную жизнь? Разве тебе кто-то мешает молиться сколько тебе заблагорассудится на своем коврике? Разве кто-то угрожает тебе смертью за то, что ты мусульманин? Почему весь смысл твоей жизни заключается в том, чтобы не давать жить другим? Уверен ли ты, что именно в этом и заключается воля Аллаха? Ведь он не только твой Бог, но и Бог общий, Бог для всех, единственный в своем роде, и ты сам утверждаешь, что другого Бога нам не дано! Я не знаю, что привлекает тебя в твоем древнем и очевидно жестоком культе. Хотя вряд ли он задуман более жестоким, чем любая другая идеология. Если христиане умудрились истолковать учение Христа так, чтобы оправдать костры инквизиции и религиозные войны – то нет такой идеологии, которая не превращалась бы в клинок с окровавленным лезвием. Но почему ты, Файзал, так фанатично предан желанию убивать? Может быть, ты просто жесток от природы, может, ты просто маньяк, садист, прирожденный самоубийца, и рад, что нашел оправдание для убийств? Может быть, не найдя себе этой религии, ты просто тихо вскрыл бы себе вены в ванне? Ничего, так случается довольно часто, чаще, чем многие думают. Но тут ты нашел способ оправдать себя и захватить с собой еще несколько десятков невинных жизний, которые не хотят умирать! Почему, Файзал, ты узурпировал право на Бога? Ведь это и мой Бог, разве не так?

– Нет, не так, – ответил Файзал с раздражением и снова повторил: – В Коране сказано: «И сказали иудеи и христиане: «Мы – сыны Аллаха и возлюбленные Его». Скажи: «Тогда почему Он вас наказывает за ваши грехи? Нет, вы – только люди из тех, кого Он создал…»». Если Аллах позволяет нам вас убивать, это значит, что он наказывает вас за грехи, и в этом и есть самое твердое, неоспоримое доказательство нашей правоты. То, что Аллах вас создал, вовсе не значит, что вы имеете право на существование. Не все, созданное Аллахом, рождено для жизни, многое рождено для смерти. Мы не смешиваем отбросы с изысканными яствами. Аллах послал нас, чтобы навести порядок, очистить человечество от отбросов, – а для этого необходимо вас всех убить! Лично мое желание взорвать себя на площади всякий сможет понять, если он столкнется с такой несправедливостью, с какой столкнулся я…

– И с какой же несправедливостью? – ехидно полюбопытствовал Сеня.

– Да с той самой, от которой хочется взорвать себя на многолюдной площади! – уклонился от ответа Файзал. – Сразу видно, что ты пока с такой несправедливостью не встречался. Ничего, дай время!

– Ну, если это так, если ты такой смелый и благоверный, и следуешь воле Аллаха, что ж ты до сих пор не убил меня? Вот он я – весь перед тобой, и на площадь ходить не надо, – недобро усмехнулся Сеня.

– Тебя спасла математика, – таинственно заявил Файзал.

– Математика? – удивился Вечнов.

– Она самая. Вот прикинь. Мне дали всего три года. При сроках свыше двух лет за хорошее поведение могут выпустить всего через треть срока. Это значит – скоро я смогу взорваться на площади и убить человек тридцать, а если повезет, то и пятьдесят! А если я убью тебя, возможно, мне присудят лет двадцать или даже пожизненное заключение в отделении строгого режима. Вот такая простая математика тебя и спасла.

– А ты не задумывался, что я тоже могу убить тебя? – вдруг зашептал Сеня. – Убить так, что никто меня и не заподозрит. Мы же евреи! Значит, аптекари, у меня есть с собой яд на всякий случай. Цианистый калий. Вот подсыплю тебе в тюбик с зубной пастой или в тарелку с твоей мусульманской жратвой. На меня не подумают! И вся твоя жизнь окажется напрасной. Ты не сможешь, как планируешь, убить пятьдесят человек! Не пустят тебя в рай с сотнями обнаженных красавиц!

– Брось, никакого яда у тебя нет. Да если бы и был, ты никогда меня не отравил бы! – засмеялся Файзал. – Вы, евреи, на это не способны. Тебя бы стала мучить совесть, а потом сомнения, а потом раздумья, и ты так и не решился бы. Я хорошо знаю вашего брата…

– Ну, может, и так, – согласился Сеня. – Хотя как знать, вдруг я ненормальный еврей! Аномальный!

– Ну, тогда мне нужно убить тебя прямо сейчас! – прохрипел Файзал, и в темноте камеры блеснул нож. Сеню прошиб холодный пот. Он не ожидал, что теоретический диспут столь внезапно перерастет в открытый конфликт. Файзал был совсем хрупким, и Сеня почему-то думал, что справился бы с ним в драке, и даже искал повода врезать ему пару раз, но то, что у террориста оказался нож, видимо, пронесенный ему дружками вместе с едой или Кораном, – этого Сеня не ожидал.

– Что, испугался? – довольно улыбнулся Файзал. – Я же говорю, что вы, евреи, ни на что не способны. Вот полосну тебе ножом по горлу – и делу конец.

– Ты – животное! – смело сказал Сеня. – И гордишься, что у тебя есть клык, а у меня нет.

Его очень покоробили оскорбления Файзала в трусости и никчемности.

– А ты – смелый! – довольно заявил Файзал, и нож куда-то внезапно исчез. – Ладно, давай спать.

Они легли каждый на свою койку, и в камере стало тихо. Сеня ждал, что Файзал точно набросится на него и до утра он не доживет. То, что у Файзала оказался нож, многое меняло.

«Ну и пусть убьет, – решил Сеня, засыпая. – Все равно жизнь моя пропала!»

Наутро он заметил, что Файзал не стал чистить зубы сразу. А потом, потоптавшись по камере, выпустил пасты в мусорное ведро, и лишь потом выдавил капельку на свою щетку, которую тщательно промыл.

– Я же пошутил, – приветливо сознался Сеня, радуясь еще одному подаренному дню жизни. – Нет у меня никакого яда!

– Я тоже пошутил: нет у меня никакого ножа, – хитро прищурился Файзал.