Дивея сидела в моей комнате и нудно жаловалась:

— Представляешь, Стефан выделил крестьянам просто баснословные деньги на закупку зерна и семян. Целое состояние!

Я молча смотрела на сестренку, которая нервно накручивала белокурую прядь на изящный пальчик.

— А мы задумали с ним построить летний дворец. Теперь придется отложить это на неопределенный срок. Я в глубочайшем расстройстве. Чего такая задумчивая? Ты меня вообще слышишь?

— И что теперь, людям помирать от голода? — Я все еще была зла.

История с Наулой не давала покоя. Бедная девчушка сейчас там, одна под открытым небом, дрожит на холоде. Сердце сжималось от боли.

— Ты ничего не смыслишь в этом. — Дивея надула губки. — Летняя резиденция — это очень важно для престижа страны.

— Я-то как раз думаю головой, а у тебя, дорогая, видно, вместо мозгов опилки. — Своим нытьем сестра окончательно вывела меня из себя. Я отошла к окну и отвернулась от нее. — Его величество все правильно делает. Если бы крестьяне стали голодать, начались бы бунты, возможно, революция. И тогда ты бы вместо летнего дворца стояла на эшафоте.

Слишком резко и грубо, но понятно для куриных мозгов Дивеи. Боги, что это со мной сегодня? Меня как подменили.

Дивея топнула ножкой и сжала кулаки от возмущения:

— Зачем ты говоришь такие слова?

— Советую все же не пропускать уроки и заняться своим образованием, иначе король, чего доброго, будет стесняться тебя на приемах.

— Лиандра, фу! Это в тебе говорит зависть! Я сейчас уйду, а ты подумай над своими поступками и словами. Я буду ждать извинений.

— Конечно, есть чему завидовать. — Я чуть не расхохоталась ей в лицо. — Ты же будешь королевой, а я — женой полоумного принца. Кстати, дорогая сестрица, я официально сообщаю тебе, что хочу разорвать помолвку.

— Ты с ума сошла? — Дивея схватила шелковую подушку и сжала в руках. Мне даже показалось, что она кинется на меня с ней и будет лупить, но, к ее чести, сестра все же сдержала себя.

— Мне здесь не нравится. Хочу вернуться домой и забыть все как страшный сон. Не беспокойся, я не такая подлая, как ты думаешь. Дождусь, пока ты выйдешь замуж за его величество, и уеду.

— У тебя ничего не выйдет, я смотрела документы. В случае невыполнения договора придется уплатить неустойку, равную всему папенькиному имуществу, и даже больше. Ты оставишь себя и отца на улице.

— Ты знала и молчала!

— Нужно было внимательно читать договор, — осклабилась сестра в ответ, самообладание вернулось к ней, дыхание выровнялось, и она уже совершенно спокойным тоном добавила: — Я знаю, почему ты переменила решение. Это все принц Лукас. У вас с ним уже что-то было?

— Не говори чепухи! Я думала, ты обо мне лучшего мнения.

Кровь отхлынула от моего лица.

— Да перестань, все видят, какие вы взгляды друг на друга бросаете. Ну так вот, моя дорогая, он на тебе никогда не женится. Стефан уже тратит приданое принцессы Севелины, и его сыну не отвертеться от свадьбы, так же как и тебе.

— Какая же ты гадкая! — не сдержавшись, выпалила я.

Сестра в слезах выбежала прочь из спальни, громко хлопнув дверью. Но мне почему-то ни капельки не было ее жаль.

— Миледи, какое платье готовить к ужину? — Миа, ставшая свидетельницей неприятного разговора, была сегодня на редкость тихой и, против обыкновения, не шутила.

— Черное, с перьями павлина, — заявила я. — Зря мадам Дюваль, что ли, старалась.

— Вы сами на себя не похожи, — неодобрительно причмокнула языком горничная, но наряд достала из шкафа и разложила на кровати.

До ужина оставалось еще два часа, и я решила провести их с пользой. Следует поговорить со второй стороной моего договора, а именно с женихом. Попробую его убедить отказаться от брака. Уверена, я ему в качестве жены нужна так же, как и он мне в качестве мужа. Если объединить усилия и надавить на короля, возможно, и получится.

Возле покоев будущего жениха было тихо, я попробовала повернуть ручку, но она не поддавалась, дверь была заперта. Ни секунды не колеблясь, постучала. Тишина. Я забарабанила еще громче, пытаясь привлечь внимание.

— Боги, что вам нужно? — На пороге показалось недовольное лицо Марты. Вместо обычного форменного платья и передника на ней было надето желтое платье с кружевной оторочкой и внушительным декольте. Вот те раз, а где же пуританская мораль?

— Кто мне может быть нужен в покоях его высочества? Конечно же мой драгоценный жених.

— Он отдыхает! — отчеканила служанка крайне недовольным тоном.

На этот раз захлопнуть дверь я ей не позволила, ловко подставив ногу в проем.

— Да что вы… — начала она возмущенно, но не успела закончить фразу, потому что я, бесцеремонно ее отпихнув, уже проникла в комнату.

Покои Тобиаса напоминали детскую комнату. По полу были разбросаны игрушки, на дорогом ковре темнели пятна от акварельной краски. Но самого хозяина не было видно. Решительно пройдя вперед, я оказалась в смежной спальне. На большой дубовой кровати под бархатным пологом, зарывшись в подушки, лежал мой жених. На принце была надета только нижняя сорочка, одной рукой он нежно сжимал в объятиях плюшевого мишку, а другую засунул себе в рот, посасывая большой палец.

Ну не может взрослый человек так рано ложиться спать, это ерунда какая-то!

— Чего вы добиваетесь? Я сейчас же буду звать на помощь! — шипела мне в спину Марта. — Вы мешаете его высочеству отдыхать.

— Валяй, кричи, зови всех сюда, — махнула я рукой. Служанка побледнела еще больше, но угроз своих выполнять не стала.

В воздухе витал еле уловимый аромат, будоража детские воспоминания. В памяти возник образ мамы, она тогда сильно заболела, уже не могла вставать с постели, и лекарь, чтобы облегчить ей боль, давал лекарство. Одна ложка — и она засыпала. Никогда не забуду этот запах, запах горя и долгого сна.

— Ты опаиваешь его снотворным?

Я резко развернулась. Марта стояла за моей спиной совершенно растерянная, она кусала губы и нервно теребила подол юбки.

— Не понимаю, о чем вы, — еле слышно пропищала она. — Все, что я даю его высочеству, — это лекарства, которые ему положено принимать.

Служанка явно врала мне, глядя прямо в лицо. Я ни с чем не спутаю аромат опиума. Оглянулась в поисках заветного пузырька, но столик рядом с кроватью был пуст. Не обыскивать же всю комнату, в конце концов? Она могла спрятать его где угодно, может, даже за вырезом своего корсажа.

— Зачем ты это делаешь? — Я смерила ее пренебрежительным взглядом. — Хотя можешь не говорить, я и так вижу. Вырядилась, как гулящая женщина, на свидание собралась? А беднягу принца пичкаешь этой отравой, чтобы не мешался под ногами?

Лицо Марты исказила гримаса ненависти.

— Не суйте свой нос, миледи, куда не следует! А то его могут и оторвать.

— Ты мне угрожаешь? Совсем обнаглела мерзавка! Я это дело так не оставлю. Все узнают о том, что ты тут творила.

— Вы сначала это докажите! — Напускная маска почтения совсем слетела с лица служанки. Она приосанилась, выпятив вперед пышную грудь, бесстыдно выглядывающую из декольте.

— Уж я найду способ выбросить тебя отсюда, будь уверена! — выкрикнула я ей в лицо.

— Еще посмотрим, — слишком дерзко и нагло для служанки выпалила Марта.

Может, она сама употребляет этот наркотик, только в меньших дозах? Боги, это окончательно разрушит и без того страдающую психику Тобиаса.

В душе у меня все пылало от негодования, я даже вспотела, хотя в спальне было далеко не жарко.

Разговаривать с Мартой было бесполезно, увещевать — тоже, она меня нисколько не боится.

Я вышла из покоев принца. Следует немного успокоиться и решить, с кем можно поговорить на этот счет. Выставлять себя дурой тоже не хотелось. А вдруг все это делается с ведома почтенного семейства? С них станется сотворить такое с братом. Возможно, даже сам король замешан. Да нет, не может такого быть! Он не будет осознанно вредить своему брату. В любом случае бросать на произвол Тобиаса я не собираюсь. Завтра же поговорю с его величеством, пусть наведет порядок в собственном дворце. Не сомневаюсь, Стефан строго накажет Марту, ей самое место в тюрьме.

Подошло время ужина, но спускаться в трапезную совсем не хотелось. Видеть, как Лукас ухаживает за своей невестой, терпеть гневные взгляды Дивеи? Нет уж, увольте! Тем более у меня было одно важное дело. Времени все хорошенько обдумать не оставалось, зато был план. Не блестящий, конечно, но попытаться стоит. Я решила ехать за Наулой.

А почему бы нет? Выжду, когда циркачи улягутся спать, и открою фургон, в котором держат девочку. Сегодня ночью — единственный шанс увезти метаморфа, боюсь, что утром каравана артистов уже не будет в Эктерии.

Что я буду делать с ребенком, меня сейчас совершенно не заботило. Боги, помогите мне! Главное — исполнить задуманное, а там разберемся.

Горничная забеспокоилась, заметив, что вместо экстравагантного шелкового платья я надеваю свою амазонку.

— Куда это вы на ночь глядя? Одумайтесь, миледи, какие прогулки в сумерках?

— Миа, милая, у меня очень важное-преважное дело, понимаешь? Если вдруг я не вернусь, возьми из шкатулки с украшениями письмо и передай моему отцу, хорошо?

Папенька — единственный человек в этом мире, который будет оплакивать мою кончину, хотя всем сердцем надеюсь, что до этого не дойдет.

В кармане юбки я спрятала серебряный кинжал, подаренный Лукасом. Выскользнув из комнаты, я направилась вниз. Чтобы не столкнуться в большом зале с придворными, пришлось идти через лестницу для слуг.

В конюшне ласково потрепала свою лошадку за ушком.

— Ты что ж, спать уже собралась, милая? А как же лакомство? — Я достала морковку и подсунула животному под нос. Лошадь благодарно фыркнула и приняла угощение.

Неожиданно в тишине я отчетливо услышала чьи-то шаги. Кто-то зашел в стойло и остановился, видимо, оглядываясь. Может, конюх? Но обычно в такую пору слуги ужинают на кухне. Я специально выбрала время, когда на улице почти никого не бывает. Внезапно в голове всплыла угроза Марты. Неужели мерзавка следила за мной?

Я замерла, напряженно вглядываясь в темноту. Сквозь полумрак можно было разглядеть лишь высокий силуэт в темном плаще. Он подходил все ближе ко мне, а я отступала вглубь стойла. Морковка, почуяв мой страх, нервно переступала с ноги на ногу.

— Лиандра, я же говорил, что сумасбродство — твое второе имя.

С каким же облегчением я вздохнула, услышав голос Лукаса!

— Нельзя же так подкрадываться, — укоризненно заявила я, стараясь унять дрожь в коленях.

— Долго же ты собиралась. — Он подошел ближе, и я смогла разглядеть ухмылку на бесстыдно красивом лице. — Я уже продрог весь, нарезая круги возле конюшни. Но чутье меня не подвело. Миледи просто жаждет приключений на свою очаровательную задницу. Так и рвешься спасать всех сирых и обездоленных.

— Что-то один сирый и убогий был совсем не против, чтобы его спасли, — съязвила я.

— Думаешь, я позволю тебе отправиться одной? Только боги знают, что эти циркачи могут сотворить, попадись ты им в руки. А потом ищи-свищи их, пересекут границу и исчезнут.

— Я вообще-то не собиралась безрассудно кидаться к циркачам. Хотела присмотреться, выждать момент. Если таковой представится, освободить ребенка.

— Украсть, — уточнил принц.

— Даже если так, — с вызовом бросила я. — Оставлять им девочку было бы большим преступлением.

— За воровство положена тюрьма.

Я уже не слушала его нравоучения и, забравшись в седло, поскакала прочь из дворца. Сзади послышался стук копыт, значит, последовал за мной. Ну что ж, это обстоятельство меня даже обрадовало. Хоть я и храбрилась, но холодок страха притаился в груди, заставляя сердце учащенно биться. А присутствие принца благотворно влияло на меня.

Не хотелось показывать Лукасу, как я обрадовалась его появлению. Перейдя с рыси на галоп, я устремилась вперед. Вскоре он догнал меня и ухватил за поводья Морковку.

— Не торопись, оставим коней поодаль. Не стоит привлекать лишнее внимание, остаток пути пройдем пешком.

Невдалеке уже виднелось зарево костра. Я обрадовалась: в душе боялась, что мы опоздали и циркачи уже уехали дальше. Но нет, караван фургончиков стоял на прежнем месте.

— Я захватила с собой оружие, — доверительно сообщила своему спутнику, украдкой поглядывая в его сторону.

Идущий рядом принц был действительно очарователен. Неудивительно, что красавица леди Роган воспылала к нему страстью. Милые ямочки на щеках сведут с ума даже опытных обольстительниц, так что эту змею я прекрасно понимаю.

— Лукас, один момент все никак не дает мне покоя. Почему леди Атенаис не была наказана за любовный приворот? Самое мягкое, что ей могло грозить, — отлучение от двора, но и этого леди избежала. Так в чем же причина? Ты ее пожалел?

— Лиандра, мне сложно говорить на эту тему, но тебе я отвечу. Все, что было между мной и Атенаис, осталось в прошлом. Да, поначалу с моей стороны было увлечение; страсть, которая кружила голову. Но никаких серьезных чувств я к ней не испытывал. Она была замужем, и у меня и в мыслях не возникало, что она пожелает стать кем-то большим, чем любовница. Потом вся эта история с чарами, от которых я смог избавиться лишь благодаря тетушке Тилли. Я был тогда слишком рад полученной свободе, чтобы испытывать злость. Может, в чем-то я и сам был виноват. Вовремя не разглядел ее навязчивой идеи стать законной женой.

— Но все же определенные чувства ты продолжал к ней испытывать?

— Почему ты так думаешь? Был один момент, который мне бы не хотелось упоминать, но все-таки, чтобы быть до конца честным, признаюсь. Три года назад, перед самым отъездом в Сарторию, я пришел требовать объяснений. Но она бросилась мне в ноги, умоляя простить. Конечно, Атенаис знала: если правда дойдет до ушей моего отца, ей отрубят голову. Но я узнал одну вещь, после которой уже не мог допустить, чтобы она пострадала.

Я жадно вслушивалась в каждое слово Лукаса, хотя изо всех сил старалась делать вид, что мне это не так уж и интересно.

— Атенаис сказала, что ждет ребенка. От меня. Выяснять, кто действительно отец дитя, я не стал, вполне возможно, что муж. Но и губить их жизни не мог позволить, поэтому просто уехал. Все эти события совпали со смертью моей матушки, и хотелось отвлечься, погостить у деда, пока отец проводил время на балах и празднествах, получив свободу от тяготивших брачных уз.

— Не знала, что у Роганов есть ребенок, — удивилась я.

— А его и нет, меня опять провели. Ох уж эти женщины! Когда я прижал ее к стенке, она решила выкрутиться таким образом, сочинив очередную сказку.

Да уж, после таких событий Лукас добровольно и на расстояние пушечного выстрела не подойдет к этой хищнице.

Заслушавшись своего спутника, я невнимательно смотрела под ноги. Носок моего ботинка зацепился за корягу, торчащую из земли. Только вовремя обхватившие мою талию руки Лукаса уберегли от падения. Его лицо оказалось совсем рядом. Под ярким светом полной луны мы стояли на окраине лесной чащи, тесно прижавшись друг к другу. От тепла его объятий сладкая истома разливалась по всему телу.

Только не отпускай, не разжимай рук!

Мои губы потянулись к его устам, но Лукас отстранился.