Я задумалась, а не связана ли деревенская ведунья с загадочной смертью Каролины, ведь эта Разель занимается темными делами. Вполне способна и порчу навести, и чары наложить. Может, стоит навестить ее еще раз, предложить деньги, вдруг она снимет проклятие с нашей семьи.

Я забежала наверх, чтобы взять накидку и шляпу, осторожно открыла дверь, муж все еще спит, ну и отлично, пусть отдыхает. Затем прошла дальше по коридору в свою старую комнату, где теперь жила одна Тесса. Я не стала выселять горничную из хозяйской спальни на первый этаж в сырую каморку, не решилась отправить туда любимую подругу.

— Тесса, я не видела тебя с утра, где ты пряталась?.. — Я огляделась в поисках горничной, но той не было.

Странно, куда же она могла деться? На кровати лежало смятое письмо. Я взяла его в руки — слова, выведенные синими чернилами, расплывались от пятен, вероятно, над бумагой долго плакали.

«Милорд Бенедикт, заранее прошу простить меня, что осмелилась Вам написать…»

Что еще за дела! Я раздраженно бросила бумагу обратно на кровать. Не имею привычки читать чужие послания, но зачем Тесса пишет брату? Она все еще влюблена в этого бездельника. Давно уже пора забыть детские чувства и вступить во взрослую жизнь с порядочным парнем, таким, как Дэвид, например. Я ничуть не сомневалась, что Бенедикт с удовольствием ответит горничной взаимностью, но ничего серьезного у них не будет, максимум несколько ночей, и она останется с разбитым сердцем и поломанной судьбой. Нужно постараться мягко, но твердо донести до Тессы, что мой брат ей совсем не пара и пусть не питает напрасных надежд.

Подумав немного, я вытащила из ящика секретера оставленную там серебряную погремушку, чтобы еще раз взглянуть на этот странный предмет. Несколько шариков, висящих на цепочке, очень похоже на детскую игрушку, но без палочки, за которую можно держать. Вначале я подумала, что она просто отлетела или утеряна. Я зажала шарики в ладони и потрясла, раздался характерный перезвон, но не такой, какой бывает в младенческих погремушках, а совершенной другой, наподобие перелива нескольких колокольчиков.

Когда шарики отзвенели, в комнате вновь наступила тишина, только птицы за окном весело чирикали, довольные хорошей погодой. Ничего необычного не произошло, но я точно помню, что видела вторую такую вчера рядом с вдовой Вернер, или это воображение играет со мной злую шутку. На всякий случай положила погремушку в карман и вышла из комнаты. Тесса так и не появилась.

Спустившись вниз, обнаружила, что Дилан крутится возле мадам Молли и выпрашивает у нее печенье.

— Ты почему еще не в школе? — нахмурилась я и для солидности уперла руки в бока. — Леди Сибилла уже давно уехала, уроки должны вот-вот начаться, а ты отлыниваешь от занятий.

— Я уже взрослый, глава семьи должен зарабатывать деньги, а не прохлаждаться на дурацких уроках, — отозвался рыжий мальчуган. — Лучше пойду на рынок, помогать разгружать арбузы.

— Еще чего! — возмутилась я. — Ты еще ребенок и должен учиться, а ну давай сейчас же отправляйся в школу.

Я схватила мальчишку за руку и повела за ворота, мне все равно нужно в город, так что для надежности провожу его сама. Оказалось, что идти пешком в лаковых ботинках не так удобно, как ехать в экипаже, да и шляпка служила скорее деталью костюма, нежели защитой от солнца.

— Миледи, чего вы тащитесь так медленно, как старушка, — хихикал Дилан, глядя, как я ковыляю, подметая удлиненным по последней моде подолом пыль на тротуаре.

— Поговори мне еще, — пригрозила я.

Наконец через полчаса мы добрались до школы. Поездка в экипаже заняла бы минут семь. В узком коридоре было тихо, видно, уже начался урок и все ребята сели за парты. Я подтолкнула Дилана вперед, чтобы поторапливался, и распахнула перед ним дверь в класс.

— Это еще что такое! — послышался гневный мужской голос.

Рядом с доской стоял Маркус Вердок, он брезгливо поджал губы, оглядывая нас.

— Опаздывать нехорошо, молодой человек, — заявил учитель.

Дети притихли, растерянно взирая на Дилана, некоторые опустили глаза и вжали головы в плечи.

— Он больше так не будет, — попыталась я оправдать ребенка.

— Конечно, не будет, — мрачно согласился мистер Вердок и, пройдя к большой деревянной вазе, стоявшей на полу, выхватил оттуда розги. — А ну-ка, спускайте-ка штаны, наш первый урок хороших манер вы надолго запомните.

Дилан попятился назад.

— А ну, прекратите! — закричала я, закрывая собой Дилана. — Только посмейте ударить ребенка.

Я не понимала, куда же делась Сибилла, почему ее нет в школе.

— Кто этот мистер? Хочу учиться только у леди Наритен! — завопил что было сил мальчик.

Ребята, до этого молча наблюдавшие за некрасивой сценой, встрепенулись и поддержали друга.

— Немедленно замолчали все! — рявкнул Маркус и хлестнул розгой в воздухе, раздался неприятный свист. — Ноги этой девчонки больше не будет в моем заведении. Фифа какая, пусть сидит дома и лечит ноги, у нее, кажется, перелом. Она даже ходить не может, а туда же, лезет в мужские дела. Пусть сподобится замуж выйти и своих детей воспитать, а потом принимается за чужих!

Такого оскорбления в адрес своей золовки я стерпеть уже не смогла: схватив стоявшее у порога ведро с какой-то жижей, выплеснула прямо на учителя. Он закашлялся, сплевывая на пол, и возмущенно засопел:

— Ну и нравы в этом городишке, женщины совсем от рук отбились.

Я хотела для наглядности еще и стукнуть его ведром по голове, но мистер Вердок ловко перехватил мою руку, на платье упало несколько капель, источающих помойный запах.

По классу пробежал насмешливый шепот, все одобрительно улыбались. Наконец-то кто-то осмелился поставить мучителя на место.

— У Сибиллы никогда не будет своих детей, эта мужественная хрупкая девушка вообще умирает, сколько дней ей осталось в нашем мире, только боги ведают. И когда город остался без учительницы, она одна-единственная позаботилась о ребятах и вела уроки прямо в своем доме.

Мои слова немного охладили пыл Маркуса, его взгляд смягчился.

— Это не меняет ровным счетом ничего, — тем не менее отчеканил он. — Завтра же попрошу поставить у калитки солдата, чтобы оградил меня от членовредительства, иначе местные жители вновь останутся без преподавателя. А что касается леди Наритен, вы еще больше убедили меня, что ей здесь не место, пусть лучше занимается своим здоровьем. Куда это вы собрались? — грозно обратился он к засуетившимся ученикам. — Уроки никто не отменял, ждите, пока я переоденусь. Будете сидеть тихо, словно мышки, и на обед никто не пойдет, пока мы не разберем положенный на сегодня материал.

Последние слова мистера Вердока потонули в ропоте учеников. Я не стала больше препираться с этим самовлюбленным зазнайкой и вышла на улицу. Погода резко испортилась. Ясное голубое небо заволокли темные грозовые тучи.

Но я все же настроилась добраться до дома ведуньи. Завернув за угол, вышла на главную площадь. Сил моих больше не было ходить пешком, поэтому решила взять повозку. Когда я сказала, что мне нужно на пустошь, извозчик сразу понял, что я еду именно к Разель, так где большинство домов там покинуто своими хозяевами и заброшено. Пришлось добавить ему монету, чтобы не беспокоил своей болтовней.

Настроение мое было подобно нынешней погоде. Повозка с дряхлой, еле шагающей лошадью довезла меня прямо до покосившегося дома. Скорее всего, Разель пришла из других мест и просто заняла свободный дом, не может быть, чтобы она его купила, слишком уж он казался ветхим на вид.

Я постучала в потрескавшуюся дверь, та бесшумно отворилась, словно меня уже поджидали. Оглянулась назад — извозчик все еще стоял неподалеку, я посулила ему двойную оплату, если дождется меня, надеюсь, он сдержит обещание. Сглотнув вставший в горле комок, я переступила порог и вошла в дом.

— Миледи, я же говорила, что мы скоро увидимся.

Разель держала на руках черного одноухого кота. При виде меня он фыркнул и спрыгнул на пол. Проскользнул мимо моей юбки и юркнул на улицу в приоткрытую дверь.

— Вы были в этом уверены? — спросила я.

— Не совсем, — честно призналась ведунья. — Но чутье меня не обмануло.

— Что ж, тогда не буду ходить вокруг да около. Вчера при странных обстоятельствах погибла одна моя знакомая, миссис Вернер. Скажите, это вы наслали на нее чары, чтобы она сама себя убила?

Разель разразилась смехом, от которого у меня мурашки побежали по коже. Она хохотала как безумная, я даже пожалела, что не взяла с собой никакого оружия. Интересно, если я закричу, извозчик бросится на помощь?

— Миледи, вот вы меня насмешили, — наконец произнесла девушка, когда успокоилась. — Зачем же мне это делать? Да я даже при всем желании на такое не способна, слишком мало сил и возможностей. Вот зелье какое сварить, настойку, это я могу, но колдовать — уж увольте.

— Тогда зачем Каролина приходила к вам накануне? — подозрительно осведомилась я.

Возможно, вдова была не таких уж стойких моральных принципов, вступила с кем-то в связь, забеременела, а будущий отец отказался признавать ребенка, вот она и попыталась от него избавиться. Ох, я совсем запуталась в своих предположениях.

— Миссис Вернер была моей старой клиенткой и покупала бальзам от морщин. Легко быть свежей и хорошо выглядеть, когда тебе двадцать, но проходят годы, и кожа увядает. Даме за сорок уже труднее бороться с возрастными изменениями.

Слова ведуньи походили на правду, однако, возможно, Разель меня обманывает, чтобы оградить себя от подозрений.

— Но знаете, леди, в последний раз миссис Вернер действительно приходила ко мне по другому поводу.

Я подалась вперед, заинтересованно вслушиваясь в слова ведуньи.

— Она просила меня сделать лекарственную настойку, чтобы попробовать зачать ребенка. Кажется, у нее появился жених, и вдова хотела простого женского счастья. Как раз сегодня она обещала зайти и забрать ее.

Разель для наглядности достала с полки пузырек из желтого стекла.

— Только я смотрю, вы мне не верите, — вздохнула она. — Боюсь, что, если вы расскажете про свои подозрения, меня заберет инквизиция, а в ее застенках очень легко получить любое признание.

— Если вы невиновны, вас и пальцем не тронут, — вспыхнула я, не понимая до конца, заслуживают ли доверия слова Разель или это ловкая игра.

— Наивное дитя, — покачала головой ведунья. — Поглядите-ка на эти шрамы.

Она спустила с плеча платье, и мне открылись следы от глубоких ожогов, покрывающие кожу.

— Я родилась за много миль от этого городка, моя мать была травницей, собирала растения в лесу, готовила лечебные отвары. Благодаря матушке была спасена не одна жизнь, обеспеченные горожане предпочитают обращаться к доктору, а вот беднякам пойти некуда, кроме как к знахарке, и надо сказать, лекарства моей матери приносили пользы гораздо больше, чем порошки местного лекаря. Однажды у местной трактирщицы загулял муж, а вскоре и совсем ушел к молодой любовнице. Она кинулась искать виноватого и пришла к выводу, что это моя мать сварила приворотное зелье для соперницы, чтобы та увела супруга из семьи. Вскоре к ней присоединились еще дамочки, которых бросили мужья, все они обвиняли травницу, хотя моя матушка никогда не занималась тем, чем сейчас вынуждена зарабатывать я. Однажды посреди ночи мы проснулись от едкого дыма — кто-то поджег наш дом. Я сумела выбраться, а вот мать осталась там, в огненной ловушке, и погибла.

— Печальная история. — К глазам подступили слезы. Все-таки люди бывают очень жестоки.

— Как думаете, как быстро я признаюсь в убийстве, когда палач начнет выдирать мои ногти щипцами? — насмешливо спросила Разель.

Я не могла не согласиться с приведенным доводом.

— Взгляните на это, может, вы сможете ответить, что это за вещица? Мне она казалась невинной детской погремушкой, но вчера я увидела точно такую же рядом с телом Каролины.

Я достала загадочный предмет и протянула Разель.

— Где вы это нашли? — Ведунья нехотя взяла в руки погремушку. — Тайные руны, это однозначно темная магия.

Разель подошла к столу и, взяв камень, ударила по вещице. Раздался треск, и один шарик раскололся, на деревянную столешницу высыпались мелкие острые зубы.

— Кошачьи, — с неприязнью пояснила ведунья. — Этот предмет — что-то вроде ведьминого мешочка, они бывают разными, я встречала в виде кукол, но этот более серьезный. Делается на определенного человека, чтобы подчинить его волю. Но это древняя магия, ее запрещено использовать. Нужны определенные заклинания и особая технология изготовления. Кто-то в городе промышляет темными делишками, и это точно не я.

— Ведьма? — вырвалось у меня; стало неприятно оттого, что я держала эту гадость в руках.

— Это может быть кто угодно, необязательно человек, обладающий магическим даром, — отозвалась Разель. — Но он явно разбирается в том, что делает.

— Кому могла помешать Каролина? Она же была милой и добродушной женщиной, — задумчиво протянула я.

— Где вы взяли именно эту? — спросила Разель.

— Нашла в своем саду, — ответила я, — закопанную под кустом роз. И вот какая странность: цветы принадлежали Элисон, бывшей жене моего супруга, которая тоже покончила с собой где-то около года назад.

— Возможно, ее тоже убили, — предположила ведунья. — Я бы на вашем месте была очень осторожна.

— Я постараюсь, — кивнула я. — У меня еще один вопрос. Вы можете снять проклятие?

— Зависит от того, кто его наложил, — сказала Разель. — И что оно собой представляет.

Я рассказала все, что знала, и описала симптомы Сантара.

— Вероятно, защитный амулет сохраняет жизнь милорда, но долго это не продлится. Чтобы его спасти, нужно узнать историю появления проклятия в вашем роду. Боюсь вас разочаровать, но, скорее всего, сделать ничего не получится. Думаю, за столько лет ваши предки перебрали все возможные варианты спасения.

— Спасибо. — Я опустила голову.

Придется срочно ехать в столицу к родителям.