Спустя четыре месяца…

Вот уже месяц я гостила у своей тетки в Польше и все чаще, когда гуляла по лесу или даже просто по городу меня посещало чувство, словно кто-то следит за мной. Оно пришло ко мне практически сразу, как только Риэн покинул меня, снабдив всем необходимым. Но только в Италии оно было менее навязчиво. Теперь же случались мгновения, когда я практически физически ощущала на себе чей-то тяжёлый взгляд. Казалось, обернись и увидишь чужие, неотступно следящие за тобой глаза, но всякий раз, оборачиваясь, я не замечала никого, кто бы следовал за мной. От этого я стала чувствовать себя больной шизофреничкой с манией преследования, которой просто тяжело поверить в свою свободу.

А свобода была самая что ни есть настоящая: от всех и всего. Риэн снабдил меня обещанным аретафктом, который скрывал мою настоящую сущность от всех сверх-существ. За последние месяцы я повстречала и вампиров, и инкубов, и оборотней, и даже нескольких демонов, но ни один из них не признал во мне ту, которой я являюсь на самом деле. Кроме того, потребность кормиться не была столь сильна, как я себе представляла, что является немаловажным плюсом при моей-то сущности. Как объяснил все тот же маг, из-за того, что сущность во мне пробудили искусственным путем, она несколько отличается от тех, что пробуждаются в рожденных суккубах. То есть в моем случае произошел какой-то генетический сбой и теперь моя суккуба не только существует внутри меня, как абсолютно самодостаточная личность со своими желаниями и мыслями, но также ей вовсе необязательно систематически питаться, чтобы жить, а лишь чтобы быть сильной. Ну, без ее силы я как-нибудь проживу. Живут же обычные люди без всяких супер-возможностей?

Кстати, те самые ядовитые железы, на которые Хантер так любил спихивать свое нездоровое влечение ко мне, спустя месяц решили все-таки обнаружиться. Теперь при помощи укуса или обычного поцелуя я могла как вызвать дикое желание в жертве, так и моментально убить, успыпить, заставить испытывать страшные муки. Словом, я стала реально крута даже при условии существования суккубы впроголодь. Разумеется, подобное положение дел ее не устраивало и сейчас раз в месяц меня на несколько дней скручивало от такого невыносимого желания, что я готова было на стены лезть. Впервые это произошло спустя две с половиной недели после прихода Риэна. Приступ самой настоящей горячки продлился около четырех часов и я уже готова была снова переступить через себя и сдаться на милость голода своей сущности, но все закончилось так же резко, как и началось. Следующую неделю все было спокойно и тогда я набралась смелости спросить у Риэна почему моя суккуба не требует подпитки. Мага сложно было назвать экспертом в вопросе сущеностей сверхов, однако проанализировав все, мы пришли к выводу, что вполне вероятно свою роль сыграло мое человеческое происхождение. Через месяц приступ горячки повторился вновь. Но вместо того, чтобы выйти на охоту, я терпела долгих двенадцать часов сжигающее меня невыносимое желание. Для меня это было легче, чем кинуться в объятия первого встречного.

А еще первый месяц я все время ощущала в своей груди ноющую пустоту, тупую боль, вызывающую желание свернуться калачиком и излить подушке переполняющую меня боль и глухое отчание. Это моя девочка скучала по своему мужчине. И как бы я не уговаривала ее, что быть вдали от волка — лучше, чем быть объектом его постоянных нападок и приступов яростного вожделения, она продолжала тосковать по нему, заставляя и меня испытывать что-то к вервольфу, не давая забыть его, выкинуть из своей памяти и мыслей… Хотя тут я, конечно, лукавлю — никогда не получится у меня вычеркнуть этого придурка со своих мыслей — слишком сильно он нравился мне, слишком большим разочарованием стал.

Из задумчивости меня вывело то самое ощущение, что возникает, когда кто-то прожигает твою спину своим взглядом. Я как раз выходила из уже довольно прохладной воды лесного озера. С тех пор, как перебралась к тетке, я часто устраивала себе пешие прогулки по лесу.

Дело в том, что моя суккуба октровенно скучала и ее постоянная грусть и боль не самым благоприятным образом влияли на мое внутреннее состояние души. Вот я и пыталась хоть как-то отвлечь ее и себя… Ходила в лес, где мы летали между деревьями, купалась в лесном озере…

Послышался шорох… Неужели не показалось и за мной на самом деле кто-то следит?

Снова шорох, глухой звук удара, какая-то возня и кто-то жалобно заскулил…

Я принюхалась, улавливая едва доносящийся с ветром запах псины с примесью человека.

Неужели оборотень? Еще улавливался запах троих людей… Кто это был и что они делали рядом с оборотнем во второй ипостаси?

Вскоре я поняла, что до меня доносятся звуки борьбы и волк явно проигрывает… что же это такое? Вмешаться или лучше тихо сбежать, оставшись незамеченой пока еще невидимыми соперниками сверха? Но как бы разум не увещевал, что лучше тихонько смыться, любопытство перевесило чаши весов на свою сторону и я, бесшумно ступая, пошла в сторону звуков борьбы.

— Да засыпай ты уже, наконец, тварь! — донеслось до меня, после чего снова послышался жалобный скулеж.

Ускорив шаг, вскоре вышла к источнику звуков и увидела, как довольно мелкий волк пытается спастись от троих мужчин. Злобно скаля пасть, он пытался не дать неизвестным дотянуться до себя какими-то длинными палками, которые судя по раздававшемуся время от времени треску являлись довольно необычного вида электрошокерами. Волку бы сбежать, да судя по его движениям, по тому, как с усилием подволакивает задние лапы, та хрень, что должна усыпить оборотня уже начала действовать. Еще немного и он свалится на землю.

А что буду делать я?

Мне было страшно и я не была уверена, что смогу помочь бедному волку, угодившему в ловушку. Скорее сама окажусь рядом.

Внезапно оборотень обернулся и посмотрел прямо в мои глаза таким умоляющим взглядом уже мутнеющих от действия снотворного или чего-то еще золотых глаз, что я поняла — останусь… и помогу, если только буду в силах.

Как я могу пройти мимо? Тем более, судя по всему, это всего-лишь ребенок… хоть в детстве оборотни и не оборачиваются, но размер слишком маленький даже для самого хилого самца.

И опять раздумывать на тему размера оборотня времени не оказалось, поскольку серый волк упал, а трое мужчин склонились над ним, словно коршуны над своей добычей.

— Мальчики, а кого вы тут поймали? — прежде чем поняла, что делаю сладко-приторным голоском недалекой блондинки, спросила я и вышла из своего укрытия как была после купания в озере. То есть, в чем мать родила.

Реакция мужчин на подобное явление была более чем предполагаема — окрытые рты, выпученые глаза с разгорающимся в них пламенем похоти и едва ли не стекающая с побородка слюна. Что поделать: я — суккуб, а они всего-лишь обычные смертные, как привыкли называть людей сверхи.

— Ой, а это настоящий волк? — в наиграном испуге всплеснула руками и со смесью восхищения и легкого страха перед хищником воззрилась на мужчин. А сама думала, знают ли они кого поймали в свои охотничьи сети и что собирались делать дальше с бедным животным?

Мужчины на мои слова не прореагировали никак… больше можно было не играть — моя суккубская сущность купалась в их похоти, а ее невидимые щупальцы впились в каждого самца. Я знала, им уже нет дела ни до чего в этом мире, кроме совершенного обнаженного девичьего тела, с которым они могут делать все, что им заблагорассудиться. А что им заблагорассудится много чего, легко читалось на их похотливых физиономиях.

Стало страшно так, что я толком и не слышала их пошлых шуточек и комментариев, которые судя по улыбочкам и смеху мужчин, лились в мой адрес как из рога изобилия. Они подбирались ко мне все ближе, постепенно окружая с трех сторон, а я не знала толком, что мне делать дальше. Ну, вот кому помог этот бессмысленный, глупый порыв? Нельзя вот так необдуманно бросаться в омут с головой, не предусмотрев при этом даже собственной реакции!

Когда один из мужчин оказался прямо передо мной, я несмело улыбнулась, пытаясь вспомнить, чем и о чем я думала, когда выходила полностью обнаженной к трем необремененным моралью голодным самцам и изображала тут безмозглую блондинку. Ах, да, яд! Каким чудом мне удалось сдержать гримасу отвращения, понимая, что для спасения своей и волчьей шкуры мне предстоит хотя бы поцеловать этих мужчин, не знаю. Нет, они не были уродливы или еще что-то, просто… я никогда не любила ни похотливых самцов, коими они сейчас являлись, ни живодеров.

Еще одна более уверенная улыбка и моя суккуба посылает мощную волну вожделения, которая едва ли не ставит всех троих на колени.

— А девушка, кажется, не против, скрасить нам досуг, — мерзко хихикнул один из обидчиков серого волка.

Я ничего не ответила — ни смелости, ни воображения для дальнейшей игры в горе-соблазнительницу у меня не наблюдалось. Я просто приятнула к себе за футболку мужчину напротив и впилась поцелуем ему в рот, проталкивая язык между губами и всем совим существом желая, чтобы он уснул.

Однажды этот фокус позволил мне без лишней грязи и шумихи убрать несостоявшегося насильника-грабителя, который, перехватив меня прямо посреди улицы вечером, попытался увести в темный переулок, приставив к боку что-то острое… Тогда я только приехала в Польшу и, остановившись в пригородном отеле, неосторожно решила прогуляться поздно ночью до какого-то кафе или магазина. Сначала я испугалась, но потом вспомнила слова Риэна о свойствах моих ядовитых желез. Правда целовать того мужика я побрезговала, а вот вонзить клыки в закрывшую мой рот ладонь пришлось. Как и предупореждал маг, эффект от укуса был моментальным — не состоявшийся грабитель и насильник мигом свалился мне в ноги, не подавая каких-либо признаков жизни. При укусе существовал риск так называемой передозировки, так как яд с кончиков зубов сразу и в больших количествах попадает в кровь жертвы. Во время поцелуя яд выделяется скрытыми железами и риск переборщить с желаемым эффектом значительно уменьшается. Так что на первых порах мне рекомендовали пользоваться именно этим способом, на что я гневно ответила, что не собираюсь никого травить, какой-то фигней и что вообще яд, свойства которого вырабатываются в зависимости от желания носителя кажется мне нереальным.

Из мыслей, за которыми я пыталась абстрагироваться от того, что мне приходится делать вывело прижавшееся сзади натренерованное тело кого-то из охотников. На ушко жарко прошептали слова о том, как я великолепна и что именно со мной хотят сделать. Как банально…

Почувствовала, как мою грудь начинают грубо мять, довольно болезненно пощипывая соски, и едва сдержала рвотный позыв. Понадеявшись, что первому экземпляру достаточно, оттолкнула того и притянула к себе другого. Охотник-живодер довольно крякнул и потянул ко мне свои липкие щупальца. Стало омерзительно и помимо желания, чтобы этот индивид быстрее вырубился и заснул, безумно захотелось, чтобы эти наглые лапища попросту отнялись и перестали нагло шарить по моему телу… И судя по всему, что-то подобное с ним и произошло.

— Эй, какого хрена? — сбитый с толку и немного испуганный возглас рядом и я понимаю, что единственный избежавший моего поцелуя увидел, как его друг заваливается без чувств на землю.

— Ты не простая баба! — уличительно воскликнул третий охотник, когда и второй мужчина начал оседать в моих руках. — Ты исчадие ада!

Я нахмурилась — о чем это он? В голове пронеслась мысль, что, возможно, они и не были столь несведущи в том, кого именно ловят в лесу. Но углубиться в эти размышления помешал тот самый охотник, схвативший валявшийся рядом электрошокер и выставивший его перед собой в защитном жесте. Он начал медленно отступать от меня, а я поняла, что конкретно этот экземпля очень даже в курсе о существовании сверхов и явно не ожидал встретить одного из них в этих лесах. Проследив куда именно отступает мужчина, заметила брошенное в траву ружье… Взгляд сам по себе метнулся в сторону валяющегося без чувств волка, с бока которого торчало яркое перышко транквилизатора.

Э, нет, милый, мы так не договаривались! Лихорадочно соображая, что сделать, не решила ничего умнее, чем отдать контроль над телом своей рвущейся на свободу суккубе. Что бы ни говорили, для чего бы их ни создавали, но в своей девочке я чувствовала жилку настоящего бойца-профи. И она меня не разочаровала, выпустив крылышки и совершив молниеносный бросок в сторону охотника. Бедолага даже не заметил, что происходит, как упал на землю… со свернутой шеей?! Нет, этот противный звук не мог быть… я не могла… она… определенно, могла!

Суккуба картинно отряхнула руку об руку, а я… я была в самом настоящем шоке.

Она. Убила. Человека!

Я убила человека!

Просто, мать его, взяла и убила!

Я не ощущала тошноты или чего-то в этом роде, как любят показывать в фильмах. Внутри меня царил лишь один вселенских размеров шок. А вот суккуба, судя по ощущениям, была очень даже довольна собой и не против сотворить нечто подобное и с остальными охотниками.

— Что же ты наделала, дурочка? — простонала я, когда эта мелкая тварь свалила на задворки сознания. В ответ мне принеслось что-то, что можно было интерпретировать, как безразличное пожатие плечами.

Сглотнув, образовавшийся от страха ком в горле, я направилась к валяющемуся волку, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы ненароком не наткнуться взглядом на лежащее в неественной позе тело третьего охотника.

Как и предполагалось — волк спал беспробудным сном и мне предстояло тянуть его на своих хрупких плечах фиг его знает сколько километров. А в том, что тащить придется, сомневаться не приходилось: как долго будет действовать яд на покоящихся неподалеку охотников, я не знала, а уступать суккубе разобраться еще и с ними, как-то уже не хотелось.

Слишком радикатльными у нее оказались предпочтения в том, что касалось устранения препятствий.

Мысленно костыряя суккубу на чем свет стоит, я пыталась отвлечься от случившегося и стоило признать — совсем не успешно. Такое впечатление, словно через весь мой мозг протянулась неоновая вывеска: «Я грохнула человека! Мне кранты!» При этом маленькая дрянь, наворотившая дел за долю секунды и оставив все это разгребать мне, уверенно проэцирировала мне свою убежденность, что все сделано правильно и этот человек получил по заслугам. Я, в принципе, в этом с ней и не спорила: возможно, он и получил по заслугам, но лучше бы это сделал кто-то другой.

Тащить на себе пятидесятикилограммовую тушу волка было… мягко говоря тяжело и уже спустя пятнадцать минут похода я начала жалеть, что морила свою суккубу голодом…

Я остановилась и скинула свою нелегкую ношу на землю, прислоняясь спиной к ближайшему дереву.

Тихий шорох в стороне заставил меня вздрогнуть и обернуться на звук. На меня из темной лесной чащи пристально смотрели яркие льдисто-голубые глаза просто огромного по своим размерам зверя, чем-то напоминающего хаски. Но только собака по сравнению с этим ужасом могла легко сойти за безобидную плюшевую игрушку. Огромные клыки торчали из пасти, как у саблезугого тигра, ужасные льдистые глаза, словно подведенные черным, смотрели на меня не мигая, рождая леденящий душу страх. Когда же… это… ощерило полный арсенал своих клыков и издало тихий… вероятно, по его меркам, рык, оглушивший меня… мое бедное сердечко пропустило удар и скотилось куда-то в пятки, явно не собираясь в ближайшем будущем вовзращаться на свое место. Но зверь не пытался нападать — он просто стоял и смотрел, словно решаясь на что-то. Пнув свой страх, подозрительно сощурила глаза и попыталась уловить его запах, так как суккуба встрепенулась внутри, нещадно давя на кожу, требуя выхода и в случае свободы собираясь вести себя явно не так, как того требовала ситуация. Об этом явственно свидетельствовал разгорающийся внизу живота пожар возжделения и стремительно мокреющие трусики.

Неужели Хантер? От этого предположения стало еще страшнее — как бы моей сущности не хотелось снова почувствовать его присутствие в нашей жизни, я не была готова променять свою свободу на клетку и моральные издевательства. И плевать я хотела на его извинения и призрачные намеки — верить ему я была ненамерена.

Каждая клеточка в моем теле напряглась до предела, но зверь продолжал и дальше просто стоять и смотреть, а потом, оглушив лесную тишину ще одним «тихим» рыком, скрылся среди деревьев.

Чувствуя, как легкие начинают гореть от нехватки кислорода, сделала жадный вдох, только сейчас осознавая, что даже не осмеливалась дышать пока на меня смотрели льдисто-голубые глаза.

Кто же это был? Что не простой зверь — ясно и ребенку. Вервольф? Стало жаль, что я отказывалась от предложений ребят поиграть с их вервольфами, когда была в «гостях» у Хантера и пока их не заменили на тех скучных зануд.

Уловить запах я так и не смогла, но все во мне не просто подсказывало — орало, что это был Хантер. Означает ли это, что мне пора спасаться бегством?

Появление на горизонте вервольфа придало мне сил и остаток пути я практически пробежала с оборотнем на руках. При выходе из леса возникла довольно серьезная проблема: обнаженной идти в поселок было как-то не очень удобно, если не сказать больше, а что делать, я не знала… В итоге решила пристроить спящего волка где-то в укромном месте и рискнуть слетать к озеру. Так и сделала.

Когда вернулась зверь все так же лежал без чувств, что в очередной раз родило подозрения: охотники знали кого усыпляли, в противном случае, используй они обычный транквилизатор, оборотень уже начал бы приходить в себя.

Таща за собой тушу волка, я мысленно благодарила небеса за то, что сейчас было раннее утро и на узких улочках частного поселка все еще тихо, нет случайных прохожих и снующих туда-сюда машин соседей.

Выделила волку летнюю кухню, в очередной раз воздав похвалу относительно того факта, что тетушка на выходные уехала в город к дочке, у котрой несколько месяцев назад родилась красавица-дочурка.

Заперев дверь летней кухни, направилась в дом, где приняла душ и начала обдумывать, что соврать непременно посетящим наш поселок полицейским и как себя вести дальше с волком.

Не давали покоя и льдисто-голубые глаза вервольфа… Боже! А я ведь только расслабилась, только-только начала верить, что, возможно, у меня получилось вырваться на свободу.

Хотела наладить свою жизнь в образе обычной человеческой девушки. Даже начала рботу себе присматривать — поддельным дипломом, как и документами меня снабдили. Впрочем, и денег на врученной магом карточке было более чем достаточно. Да и он сам обещал наведаться через месяц-два, чтобы проверить как у меня дела и снова попытаться соблазнить отправиться с ним в его мир. На последнее, конечно, я вряд ли когда-то решилась бы, но по самому магу, который за тот месяц, что мы провели вместе, стал мне хорошим другом, успела заскучать.

Наличие оборотня во дворе тетушки и возможное присутствие Хантера, немного отвлекало меня и уводило мысли от ужасающей истины — я убила человека! Причем вопросы относительно того, что здесь делает Хантер, почему, если нашел до сих пор не обнаружил себя и он ли это вообще, занимали почти все мои мысли. А мне, между тем, предстояло еще продумать свое поведение по отношению к оборотню. Что мне делать? Какую линию поведения выбрать? «Ой-какая-хорошая-собачка» и «Привет-я-тронутая-на-всю-голову-защитница-животных»? Или… нет, наверное, все же лучше немного построить из себя дурочку, а к тому времени, как очухаются остальные охотники и вызовут полицию смыться из страны вообще.

Господи, я просто в колосальной заднице!

Вернулась дрожь к рукам и ногам. Снова накатило осознание того, что сотворила…

Пиликнул мобильный, извещая о входящем сообщении.

Завязав полотенце на голове, подошла к прикроватной тумбочке и взяла все еще светящийся аппарат.

«Выйди во двор, пожалуйста», — значилось в сообщении от неизвестного отправителя.

Нахмурилась, пытаясь понять, кто это может быть. Возможно, кто-то из ребят, с которыми я завела знакомство, переехав на время к тете? Общаться с кем-либ совсем не хотелось, но и оставлять сообщение без ответа тоже было как-то не красиво.

Не знаю, кого я рассчитывала увидеть, наскоро одевшись и выйдя из дома, но уж точно не нервно расхаживающего по крыльцу Хантера.

Стоило мне прикрыть дверь, как оборотень тут же резко развернулся ко мне и прежде чем успела сделать следующий вздох, я оказалась в крепких знакомых объятиях. Моя суккуба тут же встрепенулась, являя свою сущность и заставляя тело откликнуться на близость желанного мужчины, а я сама едва не застонала от досады — время, когда я была свободна, оказалось таким быстротечным.

— Как ты, малышь? — отодвинув меня от себя и с тревогой заглядывая в глаза, спросил Хантер.

— Не сильно испугалась? Прости, я не хотел… Разумеется, тебя следовало подготовить к тому, насколько устрашающе выглядят вервольфы в своей второй ипостаси… А за того охотника не переживай — твоя суккуба все верно сделала — подобные ему не заслуживают права на жизнь… Я прошел по твоему следу и все подчистил за тобой. Я так переживал… знал же, что нельзя оставлять без присмотра и все же решил не отправляться следом за тобой этим утром.

Это такая пытка смотреть на тебя, купающуюся в озере и не иметь возможности даже прикоснуться…

Значит, это все-таки был он… И все это время мне вовсе не казалось, что кто-то постоянно следит за мной? Получается, оборотень давно нашел меня и только по какой-то известной только ему причине позволял считать себя свободной?

Справившись с первым шоком, я поспешно отошла от мужчины на несколько шагов, настороженно всматриваясь в глаза и всем своим видом выказывая желание немедленно бежать…

— Постой…

Чуть ли не мольба, слетевшая с его губ, звучала непривычно, вот только действия вовсе не походят на отчаянную просьбу. С неимоверной скоростью он метнулся ко мне, снова беря в плен своих сильных рук.

— Пошло оно все к черту! — с долей отчаяния выдохнул Хантер, склоняясь к моему лицу. — Я так скучал по тебе, Энджи, — из последних сил я отвернулась от него и его губы скользнули по щеке, опаляя кожу горячим дыханием и посылая целый табун чертовых мурашек по моей коже. — Как же скучал…

Его объятия превратились в удушающие тиски, а губы и язык уже откровенно ласкали шею, делая мое дыхание сбивчивым, а суккубу — бешенной.

— А вот я, так ни капли! — собрав всю свою волю в кулак, яростно ответила ему, выворачиваясь из крепких объятий, не давая дотронуться до своих губ, когда он снова пытается дотянуться до них.

Суккуба внутри начинает жалобно скулить от моих слов и действий, давит на кожу, желая самостоятельно взять то, в чем ей отказываю я. От навалившихся эмоций — своих и суккубы — на глаза навернулись слезы и одновременно захотелось разодрать Хантера в порыве злости и разочарования. Неужели теперь для меня снова все начнется заново?

— Даже не сомневаюсь, — горько усмехнулся вервольф, пряча руки за спину, не пытаясь больше дотянуться и удержать.

Меня это радует, а вот суккубу — разочаровывает. Она, как и прежде, хочет этого мужчину, как и прежде, не может устоять перед ним. И мое тело снова послушно отзывается на нуждающийся взгляд оборотня и сжигающее желание сущности горячей волной, омывшей все моё существо с головы до ног. Сконцентрировашейся внизу живота тянущей пустотой и жарким желанием. И хищно раздувающиеся ноздри Хантера без сомнений дают понять — он и без слов знает, какие чувства одолевают меня. От понимания этого, щеки вспыхнули стыдливыми румянцем и одновременно меня окатило волной злости.

— А если не сомневаешься, так и вали отсюда! — прошипела я, резко разворачиваясь и хватаясь за дверную ручку. Желая как можно скорее скрыться от мужчины, пока моих ушей не коснулся какой-то приказ.

— Что с той волчицей, которую ты унесла? — остановил меня вопрос.

— Волчицей? — не оборачиваясь, уточнила.

Я была удивленна, но в принципе… почему бы и нет? Во всяком случае теперь понятно, почему оборотень оказался таким мелким.

— Это не твое дело, Хантер, — наконец, ответила я. — Мы с ней сами разберемся, а тебя я бы попросила оставить меня в покое.

— Я уже говорил, что не могу тебе этого пообещать. Дать время — да, но оставить тебя… это равносильно смерти, — хрипло ответили совсем близко.

Я услышала, как вервольф втянул в себя воздух, после чего послышался тихий довольный рык. Он давал понять, что мужчина прекрасно знает: злость — это не единственное, что я ощущаю по отношению к нему.

— То, что моя суккуба готова служить тебе комнатной собаченкой, еще не означает, что я сама тащусь от идеи каждый день быть затраханной тобой до полусмерти, а потом облитой грязью твоего презрения и беспочвенных обвинений. Так что если на этом все — отвали и забудь о моем существовании, — раздраженно бросила я и, так и не взглянув на него, вошла в дом.

— Никогда! Твоя суккуба все еще хочет меня, а значит, для меня пока ничего не потеряно, — донеслось мне в след.

Ах, как бы мне хотелось, чтобы эти слова были просто слуховой галлюцинацией, потому что меня настораживали неуловимые перемены, произошедшие в Хантере. Я не знала, что они означают для меня.