Эвангелина Литтл

— Малышка опять решила показать мне свои коготки? — протянул Олег, входя в свою спальню и одновременно тюрьму, где его встретила суккуба в полной боевой готовности.

За последние три дня я возненавидела этот голос, как и его носителя, как и тихие шаги с наступлением темноты. Ведь они означали, что хозяин этого особняка и мой тюремщик возвращается в свою комнату… мою тюрьму.

— Знаешь, я не против поразмяться перед сном, тем более, что, смотрю, твоя нога уже практически не беспокоит тебя, — он прошелся взглядом по моему подобравшемуся телу. — Но куда больше я предпочитаю несколько иной вид хореографии в это время суток да еще и с маленькими хорошенькими самочками. Показать? — улыбнулся наглец и поиграл бровями.

Мы же с суккубой только зашипели от досады и непробиваемости этого демона.

И чего только мы с ней не делали: и ругались, и оскорбляли, и из себя выводили… не дай мне Боже еще когда-то увидеть в милиметре от себя взбешенное лицо этого демона… и кусались, и царапались, и… да я даже придушить его пыталась в самую первую ночь! А этот… Олег только смеялся и восхищено смотрел на меня, твердя какая строптивая и хорошенькая самочка ему попалась и как приятно будет ее приучать к своей руке. Словно я какое-то животное, а не человек!

— Не ссмей приближжатьсся ко мне, — прошипела я, облизывая острые клыки. В такие мгновения мы с суккубой были одним целым, с одними мыслями и схожими целями — смыться куда подальше от этого рукастого, глазастого и болтливого демона.

Вот только незадача — мои укусы с самыми искренними пожеланиями сдохнуть, усохнуть, ну хотя бы поспать несколько часиков непробудным сном, бали ему до лампочки. Наоборот, он вспринимал их как прилюдию, как зеленый свет на распускание своих рук, губ и прочих частей до неприличия великолепного тела. Но его прикосновения и легкие поцелуи, призванные соблазнить и заставить таять, хоть и вызывали слабый отклик в теле, но были безразличны душе. И я мечатала о том дне, когда мне предоставится возможность сбежать из этой клетки.

«Под крылышко к нашшему мужчине», — шипела в голове суккуба.

Обычно, я одергивала ее, что ЕЕ мужчина не смог спасти нас, но за ядом скрывала тревогу.

Мою? Суккубы? Было не разобрать. Мы обе тревожились о судьбе Хантера.

— На самом деле этой ночью я планирую не только приблизиться, — соблазнительно улыбнулся Олег и медленной пружинистой походкой двинулся в мою сторону, на ходу закидывая руку за спину и одним движением срывая со своего совершенного тела черную футболку. Как же гадко, как обидно за себя, что несмотря ни на что я все равно была заложницей сути своей сущности и не могла не вестись на мощь мужчины… она манила меня, соблазняла. — Ты отвратительно регенерировала, а значит — твой мужчина плохо кормил тебя. Я же к своим обязанностям отношусь ответственно… Тебе пора кормиться… И мне тоже… А еще пора тебе оставить своего бывшего мужчину в прошлом и покориться новому… мне!

С каждым словом, демон неотвратимо приближался. В его глазах все больше разгорался оранжевый огонек, а зрачок то удлинялся, то возвращался в нормальную форму, оставляя лишь тонкий зеленый ободок.

— Какие же вы все самовлюбленные… сверхи, — последнее слово я выплюнула со всей ненавистью, что тлела и время от времени разгоралась во мне с того самого дня, как я проснулась в доме профессора Грэма. — Возомнил себя мачо? Да только я и ломаного гроша за внимание такого как ты не дам! Даже откинув факт того, кто ты есть… думаешь, можешь сравниться с моим волком? Да ты жалкое подобие мужчины, не можешь затащить в постель даже суккуба, без похищений и угроз.

— Это мы тоже уже проходили, куколка, — попытался скорчить скучающую мину демон, но я видела, как оранжевое пламя с новой силой разгорается в его потемневших от похоти глазах.

— Проходили, — вдруг резко успокоившись, не стала упираться я и, метнувшись к окну, села на подоконник, закинув ногу на ногу. Нет, это была не я. Это эта… эта… зараза — назвала бы и пожестче, да как-то не сруки обзывать часть себя — начала играть на нервной системе Олега и не только на нервной. — Но что прикажешь делать, если ты не понимаешь обычный человеческий? Слушай, а может тебя мать-природа обделила не только мозгами, но и там тоже? — округлила глаза и скосила их на пах мужчины. — Нет? — подняла бровь и усмехнулась, когда раздался тихий рык. В нашу сторону было сделано стремительное движение и демон оказался проямо передо мной.

Дура! С хищниками не играют, если дорога жизнь! Да только ей нравилось выводить Олега из себя, а потом наблюдать, как он беснуется. Но что-то подсказывало мне: на этот раз одними криками и сладкими угрозами мы не отделаемся.

— Не переживай, малышка, — прорычали мне в лицо, — для тебя будет в самый раз.

— Не уверена, — мурлыкнула суккуба, протянув ручку и запустив коготки в волосы мужчины, так и не сдвинувшись с места и не поменяв позы, — но зато могу подсказать, что для тебя будет в самый раз. Хочешь? — с придыханием прошептала она, а я поняла, что демону сейчас насрать на слова, потому как он их просто не воспринимает уже.

Его откровенный взгляд обещал тысячи порочных вещей и мне не оставалось ничего другого, кроме как в который раз за последние дни поражаться его выдержке и упорному желанию суккубы напороться на неприятности. А может, она тоже чувствовала, что сегодня от внимания Олега нам не отделаться и решила напоследок еще подпортить его нервную систему?

— Что? — хрипло спросил он и его полыхающие глаза, в которых практически не осталось зелени, опасно сузились.

— Ослепшая и оглогшая дура с атрофированным чувством достоинства и самосохранения, идиот! — выпалила, забирая контроль за диалогом себе, и хотела уже спрыгнуть с подоконника, да только вполне ожидаемо оказалась с раздвинутыми ногами и прижатыми к стеклу крыльями, в то время как грудь была вдавлена в голый торс Олега.

— Сожалею, куколка, но одну строптивую дурочку я уже нашел, — «нежно» прорычал мужчина, дернув меня за ноги на себя и прижимаясь своим стояком к начавшему стремительно влажнеть лону, — и в дальнейших поисках не нуждаюсь.

— Боюсь, ты ошибся адресом. У меня уже есть мужчина! — выходя из себя воскликнула я, махнув рукой на то, что это был крик души суккубы.

— Неубедительно, милышка, — прорычал демон и, подхватив под попу, снял с подоконника, чтобя пройдя несколько шагов сесть на кровать и усадить на свои колени. Словно и не замечал моих когтей, вспарывающих его кожу и отчаянных попыток отстраниться. — Видиш ли в чем дело… Хоть ты и отказываешься рассказывать что-либо о себе, даже имя, — он укоризненно покачал головой, убирая упавший мне на глаза локон и заправляя мне за ухо, — но смею предположить, что ты очень молоденький и неискушенный суккубчик. Возможно, ты и считаешь того вера своим… речь ведь о нем, правильно? Так вот, ты можешь считать его своим, но ты неинтересна ему! Иначе давно находилась бы на его территории под неусыпной охраной стаи цепных псов. А так… он потерял, я нашел. Все честно!

— Я не хочу…

— Это временно, — уверенно перебил меня сверх, без проблем удерживая за талию у себя на коленях. — И пускай ты довольно странный, на мой взгляд, суккуб, но я приручу тебя.

— Я устала от твоих самоуверенных обещаний. Впрочем, как и от тебя! — раздраженно передернула плечами и тут же начала вырываться, когда демон попытался уложить меня в горизонтальное положение.

— Приручить меня тебе никогда не удастся, — сопротивляясь, пропыхтела я. — Вы охотитесь на таких, как я, ломая их жизни…

— Вот именно, сладкая, запомни это и будь поласковей со своим спасителем, — ловя мои руки и заводя их за голову, навис надо мной Олег. — Знаешь, что бывает с самочками?

— Уже слышала.

Тот разговор в машине мне не забыть никогда. И пускай после мне никто ничего не объяснял и наоборот, всячески стремились уйти от ответа, этого и не требовались — страшные выводы напрашивались сами по себе, а догадки «зачем?» становились ужаснее с каждым прошедшим за раздумиями часом.

— Их подкладывают под сильных самцов, устраивая постоянную течку, пока не понесут, — несмотря на мое нежелание слушать, продолжил говорить демон, в противовес своих слов нежно проводя пальцами по щеке. — А едва разродяться снова вкалывают лошадиную дозу стимуляторов и так до тех пор, пока самка не станет бесполезной, истощенной. Потом ей дают отдохнуть… немного… Так что подумай об этой участи и прекрати вести себя, как будто у тебя есть выбор!

— Выбор есть всегда, — упрямо посмотрела в глаза демона, содрогнувшись от их жуткого вида и в очередной раз задавшись вопросом: что он за создание?

То, что не просто демон, я поняла все по тому же разговору в машине. Но тогда кто?

— Не у тебя, — склонившись к моим губам, прошептал мужчина, — и не у меня…

Смысл последней фразы я не поняла, как и не уловила нотки горечи в голосе, потому как меня начали жадно целовать, настойчиво пытаясь протолкнуть язык рот.

Сильнее сцепив зубы, лягнула Олега ногой, но он только сильнее навалился на меня, лишая дыхания.

— Не протився, — прорычал демон, оторвавшись от моего рта на несколько секунд и снова атакуя его с еще большей яростностью.

Не выдержала и застонала от боли, когда острые зубы грубовато прикусили и потянули за нижнюю губу. Лизнув место укуса, мужчина снова набросился на мой рот, паралельно раздирая одежду.

Накрывшая с головой паника, заставила тело изо всех сил рвануться из-под придавившего его самца. Я билась под демоном, без разбору пиная его ногами и выкручивая зажатые руки, не обращая внимания на боль в запястьях.

Не удачно…

Меня перевернули на живот, одновременно сдирая остатки одежды, и поставили на колени, положив огромную ручищу на затылок и придавив голову к подушке.

От чувства абсолютной беспомощности и безысходности на глаза навернулись слезы. Снова мною будут пользоваться! Опять никто не собирается обращать внимания на мои желания.

Хотя чему я удивляюсь? Это было больно и обидно, когда касалось Хантера, а Олег… от него ожидать чего-либо другого просто не приходилось. Но от этого не легче и… я не думала, что ужасный час Х наступит так скоро…

— Тебе идет поза покорной самочки, предлагающей себя своему самцу, — прохрипел демон мне на ухо и тут же прикусил мочку.

Горячий влажный язык прошелся по чувствительной коже, пощекотав впадинку за ухом, и двинулся вниз — до основания шеи, где острые зубы ощутимо прикусили кожу.

— Отпусти, — дожащим голосом потребовала я и попыталась трепыхнуться, но Олег только сильнее сдавил челюсть, прокусывая кожу выросшими клыками и издавая угрожающий животный рык.

Застыла, чувствуя боль от острых зубов и то, как огромная ручища покинула затылок и прошла по телу в мимолетной ласке, обосновавшись на животе и поглаживая кожу. Отпустив мою шею, демон прошелся языком по месту укуса, слизывая кровь и урча, словно большой довольный кот. Одновременно его пальцы поддели круживо трусиков, лаская самый низ живота. Против моей воли, потихоньку разжигая желание в теле, пробуждая саму суть суккуба. Снова дернулась, безуспешно пытаясь уйти от прикосновений мужчины.

— Не стоит тратить время на бессмысленные попытки освободиться от меня, — прохрипел Олег в мой затылок, своим горячим дыханием посылая толпу мурашек по коже.

Как же ненавидела я в это мгновение свою чувственность, как же проклинала отзывчивую на ласку и желание суккубу, которая даже несмотря на свои чувства к Хантеру сейчас явно была не против полакомиться энергией этого сильного мужчины. Ее животная сущность вообще преклонялась перед силой самца, способной покорить ее и стать достойным спутником. А Олег был очень сильным! Но абсолютно недостойным… нас!

— Я ненавижу тебя, — сиплым голосом воскликнула я, когда острые когти вспороли кружевную ткань между чашечками лифчика.

— Ненавидь, — голос мужчины хоть и звучал насмешливо, но был напряжен. Он оторвался от выциловывания известных только ему узоров на моих плечах и шее. — Главное стони погромче, когда будешь принимать мой член в свою истекающую от желания киску. А остальное я переживу.

— Только попробуй и я кастрирую тебя. Клянусь! — снова начала дергаться я, потому как мои трусики постигла та же участь, что и бюстгалтер.

— Я не пробую, малышка, я делаю, — звякнула пряжка ремня и я вся похолодела изнутри. — И поверь мне, еще немного и ты забудешь не то, что свои обещания, но и как тебя зовут.

Кстати, не хочешь мне сказать свое имя? Чтобы я мог напоминать тебе его в перерывах между твоими оргазмами, в те редкие мгновения, когда ты будешь в состоянии что-либо понимать.

— Пошел в задницу! — мне удалось извернуться и полоснуть демона по груди острыми когтями.

— Обязательно, дорогая, но только в твою и только после того, как побываю здесь, — его палец скользнул по слегка влажным складочкам и резко проник внутрь. Мое тело сжалось от внезапного вторжения, а надо мной раздался нетерпеливый рык.

— Да слезь же ты с меня! — понимая, что все напрасно, все же отчаянно вскричала я.

— Только когда уже не буду в состоянии трахать тебя, — парировали мне и потерлись довольно внушительным, судя по ощущениям, стояком об попку.

Едва сдержала стон и желание поддаться навстречу. Все-таки моя суккубу голодала целых четыре месяца и сейчас вкус желания этого демона был для нее своего рода апперитивом, дорогим и вкусным, обещающим настоящий пир, разжигающим аппетит того, кто и так умирает с голоду.

Словно чувствуя, что моя оборона вот-вот готова пасть… Хотя о чем это я? Он не просто чувствовал, с его обонянием и пальцем внутри меня он точно знал — я уже теку от желания, а мой живот скручивает от спазмов при каждом его прикосновении, при каждом скольжении губ и языка по шее и затылку. Его ласки стали более нежными, неторопливыми, заставляющими постанывать от растекающейся по телу сладкой неги…

Оценив мое состояние, как дошедшее до кондиции, Олег убрал вторую руку с бедра, что удерживала меня на коленях с приподнятой попкой и перевернул на спину, тут же раздвигая ноги и устраиваясь между ними. Полу-стон полу-рык вырвался из широкой груди, едва его твердый и горячий член соприкоснулся с влажными складками лона.

— Я заставлю тебя пожалеть об этом, — борясь с желанием из последних сил, пригрозила я.

— Попытайся, — задыхаясь, простонал он. — Только вряд ли в этом мире существует хоть что-то, что заставило бы меня сейчас остановиться.

В подтверждение своих слов, он протиснул руку между нашими телами и потер пальцами клитор, тут же погружаясь ими в лоно. Мгновение и его пальцы исчезают, а я уже чувствую давление чего-то более большого, толстого и горячего.

Внезапный стук в дверь остановил готового ворваться в мое тело демона.

Олег застыл. Но не успела я облегченно выдохнуть, как мужчина надо мной приглушенно ругнулся и, послав непрошеных гостей далеко и трехэтажным, резко подался вперед, удерживая мои бедра железной хваткой и не позволяя избежать резкого вторжения.

Громкий стон против воли вырвался из глубин моего тела, что уже плавилось под умелыми прикосновениями и властными поцелуями, безжалосто предавая свою хозяйку, обрекая её гореть ярким пламенем страсти под едва знакомым, ненавистным мужчиной.

— Черт, да! — вторя мне, простонал демон, останавливаясь на мгновение и довольно громко посылая посмевшего снова постучать в двери его спальни.

— Командир, к вам прибыл господин Харингтон, — донеслось упрямое с той стороны двери.

Сквозь туман дикой похоти, застилающего глаза голода суккуба и желания немедленно утолить его, почувствовала, как напрягся Олег надо мной. На какое-то мгновение мне даже показалось, что он готов оставить меня. Но слишком поздно: моя изнывающая от голода суккуба уже надежно запустила в него свои коготки, удерживая на коротком поводке своим желанием и особыми феромонами, которые действовали на противоположный пол подобно афродизиаку.

— Подождет, — сквозь зубы процедил демон, медленно выскальзывая и тут же резко врезаясь обратно в лоно.

— Но…

— Вон, — рявкнул Олег.

От необходимости сдерживаться, вены вздулись на его висках и мощной шее. Огромное сильное тело было напряжено, словно тетива, мышцы на его спине перекатывались под моими пальцами, а тело было покрыто испариной. Его наводящие ужас, оранжевые глаза с вертикальным зрачком, не мигая смотрели в мои, застланные туманом похоти. И стоило шагам настойчивого слуги стихнуть, как тихий рык сорвался с плотно сжатых губ демона и он сорвался на бешенный темп, беря мое тело жестко и даже грубо.

— Приручение оставим на потом, малышка, — рвано процедил сквозь сжатые от напряжения зубы и ни на секунду не останавливая свои бешенные толчки, — к сожалению, сейчас нам стоит поторопиться.

Сильный, подчиняющий поцелуй обрушился на мои губы. Только в этот раз я не противилась, отвечая с не меньшей страстью и напористостью, подаваясь бедрами навстречу его мощным движениям, утопая в обжигающем коктейле легкой боли от грубости и невероятной наполненности, его страсти и своего голода. В эту самую секунду, когда я находилась в полной власти этого мужчины, ощущая его член глубоко в себе, его жадные, почти отчаянные поцелуи на губах и сильные руки, удерживающие мои бедра для его размашистых толчков, меня не волновало ничего. Только он, я и невероятно необходимая мне энергия, которая впитывалась в меня, оставляя после себя приятный привкус горячего шоколада. Как же невыносимо мало мне её было!

И вот, когда я уже готова была взорваться в оглушающей разрядке, увлекая за собой мужчину, когда каждая моя мышца напряглась до предела в преддверии оргазма, а с губ вот-вот был готов сорваться крик… все остановилось, замерло, как замирает природа перед грозой. И в этой оглушающей тишине, прерываемой лишь стуком моего сердца и тяжёлым дыханием все ещё находящегося во мне мужчины, раздался мой жалобный, почти умоляющий стон.

— Так, как же тебя зовут, малышка? — срывающимся шепотом спросил демон, начиная пытать меня и мою ненасытившуюся сущность медленными движениями бедер.

— Эвангелина, — сорвалось с моих губ прежде, чем я сама осознала вопрос и коварность прижимающегося ко мне мужчины.

— Хорошая, сладкая девочка, — довольно проурчал Олег и резко вышел из меня, заглушая протест страстным поцелуем и снова переворачивая на живот, заставляя стать на колени и принять его в позе «покорной самочки». Но только мне было пофиг и на позу, и на тот смысл, что этому конкретному самцу виделся в ней. Меня раздражало лишь одно: его медлительность и лежащие на бедрах руки, жёстко фиксирующие меня и не дающие возможности даже шевельнуться навстречу то ускоряющимся, то замедляющимся толчкам.

— Попроси! — спустя целую вечность этой сладостной пытки, яростно прорычал надо мной Олег, изменяя угол проникновения, вырывая из меня уже крики при каждом резком вторжении его члена.

— Пошёл на хер! — ответила упрямая часть меня, но тут же была задавлена сносящей крышу потребностью в оргазме, когда умелые пальцы скользнули вниз и потерли горошинку клитора.

— Ответ не верный, попробуй ещё, — меня, словно куклу снова швырнули на спину и, закинув ноги на плечи, вновь резко ворвались в лоно прежде, чем прошло головокружение от резкой смены положения.

Пронзительно закричав от резкого и такого невероятно глубокого проникно вения на грани боли, впилась отросшими когтями в плечи мужчины. Практически сложив меня пополам, он наклонился к моим губам, беря их в плен и снова начиная мучить медленными, тягучими движениями. При этом я ощущала, как дрожь прокатывается по его мощному телу, слышала тихие рыки, едва сдерживающегося от желания сорваться в пропасть страсти самца. И все же… он был слишком упрям в своём желании услышать из моих уст мольбы об освобождении, а я слишком голодна и слаба, чтобы долго отказывать в них.

— Это было великолепно, Эвангелина, — непривычно растягивая моё имя, признался Олег, все еще находясь во мне после крышесносного оргазма. — Хочу ещё! — рыкнул он и шевельнул бедрами, демонстрируя полную боевую готовность ко второму заходу, после чего отстранился со стоном сожаления и поднялся с кровати. — Я скоро вернусь, сладкая. Дождись меня… желательно в этой же кровати, позе и с этим же выражением блаженства и не осмысленности в глазах.

Подмигнув мне, Олег быстро натянул на себя штаны и, накинув первую попавшуюся в шкафу рубашку, вышел из комнаты. Я же начала потихоньку приходить в себя и осознание произошедшего накатило волной стыда и обреченности.

Я не хотела и не могла винить в случившемся суккуба. Во-первых, от наших желаний не зависело ровным счётом ничего, а во-вторых, я свыклась с ней за последние месяцы и не могла винить частичку себя в том, что испытывая голод она не смогла отказать себе в его утолении. Но, дьявол! Как же тяжело удержаться и не начать жалеть себя, не впасть в истерику или не скатиться в пропасть полной апатии, которая настойчиво звала в свои объятия, обещая покой от сумбурных эмоций и необходимости постоянно бороться без надежды на просвет в будущем. Но я держалась, упорно выискивая оправдания, придумывая несуществующие плюсы.

Ведь моя суккуба сыта? Сыта и полна сил, которые непременно понадобятся мне, в случае побега. Быть с одним, пусть и до невозможности самоуверенным, демоном лучше, чем стать свиноматкой для какого-то идиота? Определенно, лучше! Разве не держалась я целых четыре месяца, в то время, как некоторые мои сверстники умудряются за такой период времени сменить нескольких партнёров? Держалась! А вот мысли о том, что Хантер в конце концов оказался прав и я мало чем отличаюсь от обычной шлюхи, только валюта рассчета у меня другая, гнала от себя всеми силами.

Очистив свою голову от любых мыслей, заставила себя подняться с кровати и, до боли сжимая зубы от характерной ломоты во всем теле и легкого дискомфорта внутри, отправилась в ванную комнату. Мне хотелось отдраять свое тело, смыть, соскрести запах демона с него, жаль только с памяти вода не в состоянии смыть его прикосновения, слова и мой отзыв на них.

Забравшись под горячие струи воды, я с остервенением оттерала свою кожу, но сколько бы не терла, запах демона словно въелся в меня. Отшвырнув от себя мочалку, смысла пену и вышла из ванной. Вовремя, как оказалось секундой позже: я только успела обернуться полотенцем, как дверь в ванную комнату открылась. Резко обернулась, готовая разразиться бранью в адрес не в меру наглого демона, но так и осталась стоять с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Прямо передо мной стоял не только Олег, но и абсолютно незнакомый мне мужчина, взгляд которого бесстрастно прошелся по моей полуголой фигуре.

Едва сдержалась, чтобы не моргнуть, выдавая свое недоуменние. Дело в том, что с тех пор, как я стала суккубой даже в глазах случайных прохожих мне не доводилось видеть подобное выражение. Минимум интерес и легкое желание даже с учетом блокирующего аромат выделяющихся феромонов амулета. А этот… что с ним не так?

— Это она? — не отрывая от меня безразличного взгляда прозрачно-серых глаз спросил незнакомец, пропуская вперед молодого и щиплого, по сравнению с обросшими мышцами сверхами, юнца.

— Да, мистер Харингтон, — бросив на меня мимолетный взгляд, в котором проскользнул уже знакомый мне чисто мужской голод, ответил парень.

— От нее пахнет обычным человеком, — грубо притянув меня к себе и вдохнув воздух около моей шее, недовольно заключил мужчина, — и вашим командиром. Ты уверен?

Догадываясь кто это и для чего он может выяснять мою принадлежность к сверх-расе, я нацепила на лицо ничего не понимающую маску испуганного зверька и перевела взгляда на Олега, который разве что зубами не скрежетал от злости и раздражения. Не совсем уверена в том, как следует себя вести, я плотнее сжала в кулачке полотенце и отступила на шаг.

— И это она дралась против Олега? — в глазах незнакомца и его голосе проскользнула насмешка.

— Да что он мог видеть?! — раздраженно отвесил подзатыльник юнцу Олег. — Что совсем от страха разум потерял? — прорычал пареньку и за шкирку выкинул из ванной.

— А ты, я смотрю, вкус потерял, — хмыкнул мужчина. — Ты серьезно? Человечка? В то время, как Гириярн готов выделить тебе любую самку?

— Я не племенной жеребец, чтобы ополодотворять его сук, — скрипнул зубами Олег.

— Как знаешь, — пожал плечами незнакомец и уже когда готов был выйти из вдруг ставшей маленькой ванной, как из комнаты снова донесся голос юнца, который божился в том, что я — крылатый суккуб.

Я вся напряглась, а незнакомец остановился, вновь пробежавшись по моей фигуре задумчивым взглядом. Едва сдеражала порыв проверить, наместе ли кулон Риэна и отчаянный стон, когда взгляд серых глаз остановился на сверкающей в свете ламп цепочке.

Все тело мужчины напряглось, а взгляд на мгновение стал словно пустым, а потому он сделал несколько стремительных шагов и, оказавшись напротив уже припертой к стене меня, потянул за цепочку, выуживая низко висевший кулон. Серые глаза пораженно расширись, когда украшение легло в его ладонь и я только обреченно зажмурилась, когда второй раз за последние дни амулет грубо сорвали с меня.