Его пробуждение было… горячим. Таким, о котором он не смел и мечтать…

Он чувствовал на себе влажный юркий язычок, облизывающи его, словно конфету. Он прослеживал каждую вздутую вену, дразнил головку, слизывая капельки смазки и… о, черт!

Все еще находясь где-то между сном и явью, Хантер запустил пальцы в волосы Энджи и подался бедрами навстречу горячему влажному жару ее ротика. Но чертовка только захихикала в ответ и снова принялась дразнить своими губами и языком подрагивающую от нетерпения плоть, лишь изредка вбирая в себя головку, нежно посасывая и обводя языком.

Ему было мало этого, он хотел, чтобы она приняла больше его, действовала стремительнее.

А потому он сжал в кулак ее волосы и вскинул бедра, заставляя принять его глубже, доставая до задней стенки горла и… окончательно просыпаясь от всплывшей перед глазами картины из прошлого.

Дурман и добрая половина желания слетели с него в мгновение ока.

Сам еще толком не понимая своих действий, он дернул Энджи вверх и сразу же опрокинул под себя, нависнув над ней и с тревогой всматриваясь в ее синие глаза. Хантер помнил тот раз, когда ощущал ее ротик на своем члене, помнил ее затуманенный слезами взгляд. Но сейчас, взгляд его Избранницы был застлан поволокой желания. Горячка продолжается…

— Какие-то проблемы? — усмехнулась суккуба Энджи, а это была именно она, и потянулась к его зажатой между их телами плоти.

— Абсолютно, — дерзко усмехнулся Хантер, закидывая ноги девушки себе на талию и одним мощным движением врываясь в нее.

Это был безудержный, просто безумный секс-марафон, на протяжении котрого они любили друг друга в кровати, в ваной, на каждом чертовом предмете мебели спальне гостинничного номера.

Несмотря на то, что он был вымотан и высушен до самой последней капли семени, что отдал своей женщине, несмотря на то, что чувствовал себя словно выжатый лимон, Хантер был счастлив и пребывал в самом благодушном расположении духа.

Он оставил Энджи в номере спать и набираться сил, а сам спустился в холл гостинницы, где его уже ожидали его люди и… тот демон, что выкрал его Энджи. От благодушного настроения не осталось и следа. Теперь все силы Хантера уходили на то, чтобы не сорваться и не оторвать голову этого урода прямо тут, и плевать он хотел на всех этих людишек.

— Хантер, остынь, — встал ему навстречу Борис и похлопал по плечу, заслужив полный бешенства взгляд.

— Смотрю, уже очухался, — прорычал мужчина, глядя на своего товарища.

— Да, и пока снова подвергаться нападению бешенного вервольфа не планирую, — криво усмехнулся тот и кивнул на демона. — Это Олег и он со своими людьми согласен сотрудничать с нами. Помочь вычислить и обезвредить остальные центры.

Но Хантер не особо хорошо слышал о чем именно говорит Борис, перед его глазами стояла картина того, как этот будущий труп уносит от него его Энджи, а потом и сама девушка в ошейнике на цепи и скулящая от боли.

— Убью, — прорычал он.

И по тому, как подобрала фигура демона, как затрепетали его ноздри и острые когти порвали скатерть на столике, Хантер понял, что тот и сам не против кинуть ему вызов.

— На тебе запах суккуба, пес, — глухо прошипел Олег, подаваясь вперед. — Ты трахал ее!

— И не только, — оскалил зубы в подобии улыбки вервольф и, подойдся к столу, навис над демоном, позволяя начавшей формироваться вязи их единения проявиться на руке.

Олег тихо зарычал и весь напрягся, но сдержался и от оборота, и от необдуманных поступков, а в голову Хантера закралось разъедающее душу подозрение. Что происходило между этим демоном и его женщиной, что он так остро реагирует на их соединение?

— Что ж, это не имеет никакого отношения к нашим планам, — проскрипел Олег, откидываясь на спинку стула и не особо успешно пытаясь взять себя в руки и расслабиться.

— Что этот будущий труп делает здесь? — требовательно повернулся к своим людям альфа.

— Это я привел его, — вместо них ответил Борис. — Я выслушал его историю и признаю, что него была довольно веская причина служить магу, но, конечно же, она не оправдывает его перед остальными сверхами. Олег предстанет перед судом, но сейчас он выразил желание помочь нам дожать магов и я считаю глупым упускать такой шанс…

— Глупым?! — взвился Хантер, снова прогоняя картину его Энджи в ошейнике. — Да знаешь ли ты, что пришлось испытать моей Энджи пока я снова не нашел ее?! Знаешь, где я после этого видел все твои шансы?!

— Но ты ведь нашел? — поднял руки в примирительном жесте Борис. — А мы освободили около двух сотен сверхов. Неужели оно того не стоило?

— Даже тысячи жизней не стоят тех мучений, что пережила моя женщина! — рычал он, передавая мысли своего зверя, хотя человеческая часть разума где-то глубоко понимала, что, возможно, и стоило.

Спустя час Хантер подымался в свой номер в самом хреновом настроении. Тот чертов демон оказался настоящим кладезем знаний, но на кой черт они ему сейчас? Какого хрена Борис притащил его сюда? Помощь его стаи они получили бы в любом случае, а охотника им все равно придется искать другого. Волок бы на Совет да решали бы там себе когда, кто, как и в какой последновательности будет захватывать эти центры. Лично он уже нашел, что искал и не планировал хоть на мгновение оставлять свое сокровище без присмотра. А еще его очень сильно тревожили странные взгляды, что бросал на него крылатый демон. Они рождали в его голове не самые приятные думы, заставляя дикую ревность вскидывать свою уродливую голову.

В номере он первым делом направился в спальню. Сейчас, стоя над спящей девушкой, он затолкал свою ревность куда подальше, задавил на корню и поклялся себе, что никогда даже не подумает заикаться о ней. То, что было во время ее пленения осталось в прошлом. Если она посчитает нужным рассказать и довериться ему, так тому и быть, если же нет, он не будет давить на нее. Но в любом из случаев он не даст своей ревности волю. Поддержит, утешит, но не упрекнет. Она не виновата ни в чем перед ним, а вот он… ему придется немало потрудиться, чтобы загладить свою вину.

* * *

Эвангелина Литтл

Просыпаться было приятно. Тело было расслаблено и ничего не напоминало о той дикой боли, что заставляла терять рассудок, а крепкие объятия дарили покой, уют и чувство защищенности. Даже не верилось до конца, что все это я могу ощущать в руках жестоко обидевшего меня вервольфа. И все же… все же я была благодарна ему за то, что нашел и потом не заставил опускаться до мольбы. А ведь тогда я была готова и на это, лишь бы унять боль.

Когда Гириярн злорадно рассказывал о том, что будет происходить со мной и как он будет дрессировать, ломая меня и лепя для себя идеальную зверушку, я зло шипела и в свою очередь пыталась задеть его словами. Но не прошло и суток, как я с ужасом поняла, что эта забирающая волю боль может заставить не только ползать у него в ногах, но и вообще сделать все, что угодно. Когда Хантер нашел меня, я была уже на грани. Мои внутренности горели настолько сильно, что испытываемая мной ранее боль голода не шла с этим огнем ни в какое сравнение. Моя гордость еще не давала мне выполнить требование мага и умолять его стоя на коленях, говоря… нет, я даже не хочу вспоминать всех тех грязных слов, что он говорил мне и всех тех унизительных требований до которых я непременно опустилась бы, не в силах больше терпеть. На самом деле боль была настолько сильной, что я готова была покончить с собой лишь бы не терпеть ее больше. А потом пришел Хантер… И как бы там ни было, где-то в глубине души я была рада, что это был он, что именно вервольф освободил меня от мага и сжигающей внутренности боли.

Конечно, когда я проснулась и увидела его рядом… сначала я испугалась, что он снова начнет злорадствовать, а он обнял, утешил, без лишних слов дал то, в чем я так нуждалась.

Был нежным, внимательным, а потом таким страстным и безудержным. Правда, что происходило дальше я уже не помнила: мое сознание слишком устало от постоянной борьбы с болью и просто отключилось, уступая место суккубе.

Села на кровати, кутаясь в простынь и смотря на лежащего рядом мужчину. Такой красивый… Наверное, мне стоит бежать отсюда и как можно быстрее. Ведь неизвестно, что ему придет в голову, когда он проснется, а снова быть предметом его нападок и ненависти я не собиралась. Внезапно в памяти всплыли его слова о том, что сожалеет и… нет, это глупо.

Наверное, все это просто приснилось…

— Не хмурься, радость моя, — я вздрогнула от голоса Хантера и посмотрела на довольно щурящегося мужчину.

Стало стыдно, ведь он видел меня в таком состояни… Захотелось сбежать, что я и сделала, промямлив что-то нечленораздельное.

Заперевшись в ванной комнате, долго приводила себя в порядок, все не решаясь выйти и тайно надеясь, что Хантера уже нет в комнате. Но, он, конечно же, был. А еще был очень приятный запах, исходящий от аппетитных блюд, которые мужчина сейчас расставлял на столе.

— Ты долго, — улыбнулся он, подходя ко мне и накрывая губы чувственным поцелуем.

Не зная, чего ожидать от вервольфа, но подспудно ожидая худшего, я растерялась от таких его действий и просто стояла столбом. Но прежде, чем я успела в полной мере прийти в себя и возмутиться, он отстранился и, приобняв за плечи, повел к столику.

— Ты, наверное, проголодалась, — отодвигая для меня стул, предположил мужчина и мой живот согласно заурчал, приветствуя обилие различных блюд на столе. — Я не знал, что ты предпочитаешь и потому заказал несколько завтраков.

На какое-то мгновение я просто выпала в осадок. Где Хантер и кто этот мужчина, который сейчас сидит напротив и с такой теплой заботой в голубых глазах смотрит на меня?

— Эмм… спасибо, — неловко прошептала я. — Я имею ввиду не только завтрак, но и все, что ты сделал для меня.

— Тебе не за что благодарить меня, — сразу помрачнел лицом вервольф, чем вызвал у меня еще больше недоумения. — Это я виноват в том, что случилось с тобой. Не уберег и потом… когда нашел первый раз… позволил увезти в тот центр, чтобы отыскать остальных. Так что благодарность от тебя — последнее, чего я заслуживаю.

Я сидела с открытым ртом и смотрела на абсолютного незнакомца напротив. Нет, я и раньше не сказать, что хорошо знала Хантера, скорее напротив — довольно поверхностно. Но все-таки я больше привыкла видеть его властным ублюдком, выскомерной сволочью, лелеющей свою ненавесть, как самую большую драгоценность в мире. Но сейчас…

— Тогда тем более ты заслуживаешь благодарности, — попыталась слабо улыбнуться я. — Ты даже не представляешь, что эти психи делали с женщинами, мужчинами и детьми.

— Да мне без разницы все это по большому счету, — раздраженно взмахнул рукой мужчина. — Моя единственная цель была беречь тебя и я не смог. Но я клянусь, Энджи, что больше не допущу, чтобы с тобой случилось что-то. Смогу защитить от любых невзгод и опасностей.

Я пораженно моргнула. О чем это он? Неужели все-таки не приснилось?

— Кхм… так… где мы сейчас? — решила увести разговор в более безопасное русло.

Не хотелось сейчас вспоминать его слова, анализировать действия, копаться в своих чувствах и чувствах суккубы. Кстати, последняя была вполне довольна и снова благоволила к оборотню. А ведь тогда тоже обиделась и разозлилась на него. Хотя все это не важно — мои чувства, его мотивации… все не имело никакого значения, потому как мне все равно нужно бежать от этого мужчины, имеющего надо мной и моей сущностью просто таки колосальную власть.

Думая над этим, я в пол уха слушала Хантера.

— А маг, который удерживал меня? — вдруг перебила его.

— Никогда больше никому не причинит вреда, — уверенно заявил мужчина.

— Он очень опасен. Ты уверен в этом? — подозрительно спросила.

— С вырванной глоткой сделать что-либо вообще очень сложно, — усмехнулся Хантер, а я неожиданно даже для себя почувствовала не отвращения, а облегчение.

— Он был настоящим психом, — с облегчением заметила я и начала рассказывать все то, что мне удалось выведать у Гириярна.

Странно, но сейчас я не испытывала к оборотню былую острую неприязнь. Просто таки колосальное смущение и даже стыд — да, ненависти или же неприязни не было. Да даже если бы и были, я должна поделиться тем, что узнала.

— Мы уже знаем, что таких центров не один. Сегодня ко мне приходил альфа европейской стаи вервольфов и притащил с собой захваченного крылатого демона — Олега, — тут он замолк, подобравшись и впившись в меня внимательным взглядом.

Почувствовала, как побледнела.

— И… зачем? — смогла выдавить из себя, стараясь взять себя в руки.

Мне не хотелось своей реакцией наталкивать вервольфа на правильные выводы, поскольку в памяти все еще были свежи его собственнические замашки и гнев, что вызывало у него само преположение о других мужчинах в моей постели.

— Хотели заручиться моей поддержкой, так как не уверены в некоторых членах Совета.

Уговаривали меня провернуть все своими силами, как в случае с первым центром, — ответил Хантер, но напряженной позы не поменял, как и не отвел от меня пробирающего до самых костей взгляда. — Демон и его люди выразили горячее желание помочь… Он тебя обидел?

Едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Обидел — слишком мягкое слово для того, что он со мной сделал. Однако Хантеру вовсе не обязательно знать грязных подробностей.

— Он выкрал меня, — раздраженно рыкнула я, показывая, что не горю желанием говорить об этом. — Что же они раньше не выказывали такого жедания?

— Там была какая-то страшная магическая клятва, что они все заплатят жизнью, если попытаются выдать их главного. Плюс в том центре держали и их родных… Словом, он выразил готовность помочь после того, как почувствовал, что освободился от клятвы… Но мне больше убить его хочется, чем сотрудничать.

Я промолчала. Вообще, если честно, говорить не хотелось. Бежать — да, разговаривать — нет.

Да еще и об Олеге.

— А что случилось с теми, кого освобили? — снова попыталась отгродиться от лишних мыслей.

— Кого вернули домой, а кому подарили новый, — ответил Хантер и попытался расслабиться, скрыть недовольство. — В любом случае, тебе о них переживать не стоит — о них хорошо позаботились. И все они благодарны тебе. Если честно, то я поражен. Может, расскажешь, как ты сумела помочь всем выбраться из камер?

Покачала головой. Не хотелось вспоминать.

— Нет, так нет, — пожал плечами Хантер. — Ты молодец…

— Хантер, — перебила я волка, — я, конечно, благодарна тебе за спасение, но хотела бы узнать свою дальнейшую судьбу — отпустишь или снова запрешь у себя?

Мужчина застыл и даже его лицо словно закаменело. Сглотнула, понимая, что вот он — момент истины. К этому времени я четко вспомнила каждое слово, сказанное им вчера и его извенения вместе с признанием не приносили облегчения. Все еще слишком зависима от его настроения и желаний, всегда такой буду. И мне не нравилась сама мысль быть рядом с человеком, который имеет надо мной подобную абсолютую власть, а уж учитывая наше прошлое… И, если честно, быть любимой пленницей мне не улыбалось так же, как и ранее — ненавистной.

— Я же говорил тебе вчера, — с видимым усилием выдавил из себя Хантер. — Я хотел бы рассказать тебе одну историю об очень счастливой до поры до времени семье вервольвофов.

И он рассказывал о себе и своей матери, своем отце и суккубе, жестоко сыгравшей с ним в любовь. На какое-то мгновение мне стало жаль того маленького мальчика, который вдруг лишился и отца, и дома. Но он давно уже не ребенок, чтобы не понимать — нельзя всех грести под одну гребенку.

— Я вырос со знанием, что суккубы — зло, — смотря на меня с сожалением, продолжил мужчина, — что они могут походя разрушить жизнь мужчины. Только по своей прихоти. А тут ты… ты сразу забралась мне под кожу, а ведь мы с тобой видились всего несколько раз.

И тем не менее, мой зверь стал зависим от тебя, мы оба хотели тебя настолько сильно, что внутренности скручивало узлом. Я места себе не находил, когда ты исчезла после той чудесной ночи, искал тебя, а когда нашел и понял, что ты суккуб… у меня просто крышу снесло. Я так боялся повторить судьбу отца и слишком ненавидел представителей вашей расы. Но с тех пор, как ты сбежала второй раз у меня было много времени на раздумья… на самом деле, я все решил после того, как… после той ужасной ночи. Я понял, что не хочу и дальше разрушать тебя и себя, что не хочу причинять тебе боль, хочу слышать твой смех и видеть улыбку. У меня еще не было шанса доказать тебе это, показать, как сильно сожалею о содеянном, но очень надеюсь, что ты дашь мне его. Дашь шанс заслужить твое прощение.

Дашь шанс нам. Ведь я знаю, что нравился тебе и очень.

Хантер соблазнительно улыбнулся, а я никак не могла определить свои чувства. Его признание выбило меня из колеи, где-то легло слоем бользама на мою израненную гордость, но простить его… не знаю. Нет, я не держала на него зла. Уже нет. Он искупил свою вину, когда не бросил на произвол судьбы, нашел и помог. Частично… Но и полностью забыть те дни и ночи с ним, те приказы и… Действительно, о чем я вообще думаю? Какие шансы?

Какие «нам»?

— Хантер, я прощаю тебя, — облизнув губы, начала говорить я, — ведь ты спас меня от того психопата. Но быть с тобой я не могу.

— Я знаю… точнее совсем недавно узнал о слабости суккуба к своему первому мужчине, — выдал вервольф, заставив меня побледнеть и ощутить самую настоящую панику.

Откуда? Ведь он точно не знал этого раньше, иначе по любому превратил бы мою жизнь в кромешный ад. А теперь он всего несколькими словами может одеть на меня невидимый ошейник с коротким поводком.

— Не бойся, я не собираюсь использовать эту твою слабость, — как-то совсем невесело усмехнулся мужчина, а я подумала о том, что бывают в жизни моменты, когда трудно контролировать свои слова и действия. — Но в любом случае ближайший месяц ты проведешь со мной и это не обсуждается.

Я прищурилась. Он определенно не собирался меня никуда отпускать.

— С какой стати? — начиная терять терпение, спросила я.

— С той, что тот маг тебя не просто возбудителем пичкал, но и какой-то фигней, вызывающей овуляцию и повышающей шанс забеременеть.

Слова Хантера меня просто убили, а еще разозлили… очень.

— А предохраняться не судьба? Тем более, что ты заранее это знал, — прошипела я, вскакивая со своего места.

Нет, это бред. Какие дети? Я сама дите!

— Тогда ты бы до сих пор металась в горячке, — добили меня и, подойдя, заключили в обьятия.

— Тебе нужно было мужское семя…

Расширив глаза от ужаса, я вскинула руки и зажала ему рот ладонями.

— Избавь меня от таких подробностей, — покраснев до корней волос, прошептала я, понимая, что это все уже слишком для меня.

Я всеми силами старалась гнать от себя воспоминания о маге и том времени, что провела у него на привязи. Старалась не думать о том, во что я чуть не превратилась по его милости.

Но эти слова Хантера о ребенке… я ведь всего-лишь человек и моя психика вовсе не так прочна, как хотелось бы. И я чувствовала, что уже очень близка грань, за которой меня ждет если не безумие, то продолжительная истерика точно.

Мужчина замолчал, сильнее прижав меня к своему телу и, положив подбородок на макушку, начал укачивать в своих руках, шепча какую-то бессмыслицу своим завораживающим бархатистым голосом. А я вдруг с невероятной остротой ощутила его близость: дерманящий разум запах кожи с легкими нотками мыла, близость сильного тела, охватывающие меня руки и ладонь, скользящая по моей спине и успокаивающе поглаживающая мою спину сквозь толстый махровый халат. Следом пришло желание. Пока еще робкое, но с каждой секундой разгорающееся все сильнее. Сама не поняла в какое мгновение мое дыхание сбилось и захотелось сжать посильнее ноги, чтобы унять начавшую разгораться жажду.

Услышав тихий рык над головой, почувствовав, как сильнее сжались вокруг меня руки Хантера, я рванулас из его объятий, сбегая от него на другой конец комнаты. Нет, только не снова. Что это? Моя суккуба была сыта, но это…

Застонала и вскинула руку, останавливая рванувшего ко мне Хантера.

— Нет, нет, пожалуйста, только не опять, — шептала я, сгибаясь пополам от стремительно разгорающегося пожара внизу живота. — Какого хрена, все же было нормально! Я не должна снова испытывать эту боль, я не могу…

Остановившийся было вервольф снова кинулся ко мней, подхватывая уже готовую осесть на пол меня на руки и прижимая к своему телу, тем самым делая мою набиравшую обороты агонию еще невыносимей.

— Тш-ш-ш, все будт хорошо, родная моя, — зашептал он. — Я надеялся, что мы ошиблись и тебе кололи нечто кардинально отличающееся от того, чем пичкали самок для оплодотворения.

Но, видимо, зря…

— Я не хочу, Хантер, не хочу больше. Снова терпеть…

— Тебе не придется терпеть, я позабучь о тебе…

— Какое благородство, — сьязвила я, чувствуя, как по щекам начинают катиться слезы. — Сколько же это будет продолжаться?

— Несколько дней или прекратится раньше, если заберемениешь, — «успокоил» меня Хантер, повергая своими словами в еще большую пучину отчания.

— Я не хочу, слышишь, не хочу беременеть! Не хочу больше чувствовать этого… никогда, — начала вырывать из его рук, но добилась лишь того, что мой халат оказался распахнутым, а потом и вовсе сброшенным на пол, а сама я — прижатая к стене огромным телом вервольфа.

— Милая, посмотри на меня, — попросил он, — не нужно плакать, — он стер губами мои слезы. — Мне было бы приятней приди ты ко мне по своей воле, а не от того, что тебя напичкали какой-то хренью. Но, к сожалению, нам не приходится выбирать. А ребенок… я был бы счастлив… я бы на руках тебя носил подари ты мне малыша… нет, я в любом случае собираюсь делать это… Сладкая моя… чувственная девочка…

Хантер боромотал это бессвязно, целуя мое лицо, шею, спускаясь к груди, а я и не особо прислушивалась, умирая от отчаяния и сгорая от похоти. Снова…

Вскрикнула, почувствовав, как член мужчины одним мощным ударом пронзает меня, даря приятное чувство наполненности и вырывая стон наслаждения из моей груди.

Безумие продолжалось двое суток с более-менее длительными перерывами на сон и еду.

Каждый новый приступ боли и отчаянной потребности в мужчине все больше ломал меня и даже слова утешения, которые постоянно шептал мне Хантер, не действовали, проскальзывая мимо ушей. Я чувствовала себя не просто отвратно, я чувствовала себя мерзко настолько, что хотелось выть, но вместо этого я лежала, свернувшись калачиком и уставившись в одну точку на стене напротив. Мне не хотелось есть, мне не хотелось пить.

Все мое существо сжималось от ожидания очередного приступа боли желания и даже молчаливая поддержка обнимающего меня сзади Хантера не приносила облегчения. Да, он постоянно был рядом. Да, он брал меня как только я начинала корчиться от боли, избавляя от необходимости терпеть ее или, что еще ужаснее — просить об избавлении от нее. Он постоянно поддерживал меня, шепча, как я нужна ему, как он восхищается мной, что верит — мне по силам вынести любые испытания. Но это не так! Пытка желанием слишком затянулась… Возможно, мне было бы легче, находись сейчас рядом со мной мой мужчина.

Тот, кому я бы доверяла. Тот, кого я бы любила. Но Хантер… Каким бы великолепным он ни был, какие слова не говорил бы, но прошлое нельзя перечеркнуть, нельзя просто взять и стереть из своей памяти. Бога ради! Я трое суток со всей страстью отдавалась мужчине, который не так уж давно вытирал об меня ноги, обращаясь, как с последней шлюхой, а порой и намного хуже! Как можно чувствовать себя после этого? Где искать и без того немало потрепанную гордость? Откуда взять силы, чтобы в снова подняться и отряхнуться от той грязи, в которой меня в очередной раз щедро вываляла судьба? Мне всегда это давалось тяжело, но сейчас это казалось просто невозможным. Я устала, у меня нет больше сил.

— Энджи, родная, хватит, — я даже не заметила, когда успел Хантер подняться с постели.

Он сидел на корточках передо мной и нежно гладил щеку. Стряхнула чужие пальцы и закрыла глаза, не в силах сейчас даже видеть его. Гадко… и тошно… Ну, почему все это не обошлось тем одним разом? Тогда было намного легче сделать вид, что ничего не произошло. Даже удалось нормально поговорить с Хантером, закрыв глаза на прошлое и запретив себе даже думать о том, что произошло совсем недавно в спальне.

Еще и этот Хантер явно не собирается от меня отставать. Сначала он отнес меня в душ, где нежно вымыл мое тело, потом назад в комнату. Заставил съесть хотя бы часть завтрака и снова уложил в кровать — отдыхать. Я действительно была вымотана не только морально, но и физически.

Поспала… а спустя еще несколько часов с облегчением поняла: приступы, наконец, прекратились. О возможных последствиях старалась не думать. Если бы еще память и чувства можно было отключить…