Я, подозрительно сощурившись, смотрела на едва ли не лопающегося от довольства Майкла, который вот уже третий день пытается ослепить меня своей улыбочкой и довести до нервного тика своими странными взглядами. Что еще задумал этот чокнутый псих?
Передернула плечами, словив очередную порцию «внимания» от нашего мачо.
— Что у вас с Майклом? — спросила Микаэла.
— Нервный тик у него. Что, не видно? — кивнула я на подмигнувшего мне парня и плюхнулась на стул.
— Просто он последние дни та-ак улыбается и та-ак смотрит, как будто до этого целую ночь не выпускал тебя из постели и собирается проделать то же самое и на следующую, — прошептала она, чем заставил меня подавиться минеральной водой, которую я неосторожно решила попить.
— Разве что во сне, — сипло отказала, откашлявшись. — А вообще мне кажется у него не все дома, — я покрутила пальцем у виска, — и что он уже давненько не бывал у своего лечащего врача.
— Сегодня идем в «Грот»? — спросила Микаэла.
— Не знаю, — пожала я плечами. — В принципе мы сегодня с Джимми вроде как хотели в кино сходить. Если есть желание, давайте и вы с Рикардо с нами?
— А какой фильм? — откинувшись на спинку стула, спросила она.
— А фиг его знает, будем решать уже на месте, — пожала я плечами.
— Ок, я не против, — кивнула она и мы снова вернулись к нашим конспектам.
Микаэла за эти несколько месяцев стала для меня настоящей подругой. Не знаю, что бы я делала в первые дни в новом университете и незнакомом городе без ее поддержки и помощи.
Папаша-то мой только и того, что сорвал с места и перетащил якобы поближе к себе, а сам все время пропадает на своей фирме да с новой женой. Спасибо хоть карточку регулярно пополнять не забывает. Нет, я не роптала и понимала, что у отца должна быть своя личная жизнь, но обида все равно точила душу.
Остаток дня я старалась не обращать внимания на загадочно улыбающегося мне Майкла. За последние дни он больше не подкатывал ко мне со своими ухаживаниями, не пытался зажать где-то в уголке и все бы ничего, но… эти его взгляды и подмигивания заставляли чувствовать себя не в своей тарелке и непроизвольно наталкивали на мысль о том, что где-то меня ждет грандиозный подвох. Боже! Да я скоро в шизофреничку превращусь от его многообещающих улыбочек!
После пар мы с Микаэлой отправились перекусить в небольшую уютную кафешку, где провели добрых два часа, сначала за разговорами о занятиях, а потом и о парнях.
Домой я направлялась в приподнятом настроении, где быстро покончив с учебой и домашними делами, зарылась с головой в шкаф, выбирая наряд на вечер. Это было мое первое свидание с Джимми и пофиг, что я уже вроде бы месяц как знаю его. Именно сегодня мне хотелось выглядеть сногсшибательно. Так, за примеркой всего гардероба и сооружением прически я и не заметила, как наступил вечер.
В кино мы смотрели какую-то романтическую комедию, на которую перестали обращать внимания примерно после первых двадцати минут просмотра. После был уютный бар и прогулка под звездами… Это был волшебный вечер и домой я возвращалась с глупой счастливой улыбкой на лице. Нет, все-таки Джимми замечательный парень и мне хотелось верить, что все у нас с ним сложится.
Именно с такими мыслями я подходила к дому, в котором снимала квартиру. Стоя у двери и пытаясь отыскать в сумочке ключи, почувствовала, как что-то ужалило в шею.
— Какого черта! — выругалась я, потерев болезненно пульсирующее место.
А потом пол под моими ногами начал куда-то проваливаться, а меня саму стремительно затягивало в темноту.
Я медленно приходила в себя. Все тело ощущалось словно не родное, в ушах шумело, а при попытке встать едва смогла оторвать голову от подушки.
— Это просто невероятно, — до моих ушей долетали обрывки фраз, сказанных захлебывающимся от возбуждения голосом. — Близкое родство… нетронута… и совсем скоро период инициации… сильная кровь… просто идеально… времени как раз на то, чтобы сущность проснулась и явила себя…
— Что…
Я снова попыталась подняться и выяснить какого черта тут происходит и где это «тут» вообще находится. Последнее, что я помнила это, как шла к своей квартире. Потом — темнота. На меня напали, чем-то пристукнули и я теперь в клинике? Огляделась. Нет, для клиники обстановка слишком роскошная и домашняя…
— О, наша девочка проснулась, — показался на пороге комнаты высокий и до безобразия сексуальный блондин лет тридцати, а следом за ним зашел брюнет примерно того же возраста и не менее сногсшибательной наружности.
Я умерла и попала в рай?
— Эвангелина, как Вы себя чувствуете? — поинтересовался первый, присаживаясь на край кровати.
— Эм… хорошо? — не совсем уверено предположила я. — А… что со мной произошло?
— Ты уж не держи на нас зла за свое похищение, — подал голос второй, — но у нас было слишком мало времени, что действовать деликатно. К тому же должны были выяснить действительно ли ты особенная прежде, чем открывать себя.
— Я не понимаю…
Все еще пребывающий в дурмане сна мозг, никак не хотел работать в штатном режиме, не оставляя своей хозяйке ничего другого, кроме как непонимающе хлопать ресницами и переводить взгляд с одного мужчины на другого.
— Как тут поживает моя спящая красавица? Уже очнулась? — раздался от дверей до боли знакомый голос.
— Майкл? — мои глаза, наверное, сейчас походили на блюдца.
Что здесь происходит?!
— Не стоит делать резких движений, — метнулся ко мне блондин, когда я в который раз попыталась подняться. — Ты сейчас все еще слаба от действия…
— Я сам, Грэм, — перебил светловолосого мужчину Майкл, а потом обратился к брюнету: — Отец, я бы хотел объяснить все Эви наедине, если вы с профессором не против.
— Что объяснить?! — не выдержав, выкрикнула я. — Что меня похитили?! — наконец дошли до меня недавно сказанные слова брюнета, и вдруг ахнула, глядя на него: — Вы отец этого психа… Майкл… как ты… я требую немедленно меня отпустить! Я по судам тебя… всех вас затаскаю, если немедленно, сию секунду… ах, черт, не могу даже встать! Дайте мне телефон!!!
Паника, туманящая разум и заставляющая руки мелко дрожать, охватила все мое существо и разрасталась с каждой секундой.
— Боюсь, мы не можем исполнить твою просьбу, девочка, — покачал головой тот, которого Майкл назвал Грэмом. Вот только сожаления на его роже не наблюдалось ни на грош.
— Майкл!
— Извини, милая, но…
— Это противозаконно!!! — вскричала я, находя откуда-то силы резко подняться и даже спустить ноги с кровати.
— В отношении нам подобных обычные человеческие законы не действуют, — твердо смотря в мои глаза, заявил отец психопата, который, я уверена на все сто процентов, виноват в моем похищении.
— Вы тоже псих, — заключила я, изучая уже не кажущегося мне таким сногсшибательным брюнета сощуренными глазами. — И давно ваша семейка бывала у врача? Диагноз-то хоть какой? Надеюсь, не буйно помешанные? А то поведение вашего сына изредка наталкивает на мысль…
— Хватит, Эви, — выступая вперед, оборвал меня на полуслове Майкл. — Давай ты сейчас успокоишься, и я тебе попытаюсь все объяснить.
— Я не хочу слушать никаких объяснений, — прошипела я, испепеляя взглядом усевшегося передо мной на корточки парня.
Меня всю трясло от осознания ситуации и того факта, что я оказалась похищена людьми, которые вот так просто прямым текстом заявляют, что им закон не писан. Подступала новая волна истерики, грозившаяся обрушиться на меня подобно цунами, и я принялась делать глубокие вдохи, чтобы не дать себе сорваться. Крики и угрозы мне вряд ли помогут против троих здоровых мужчин, а вот если успокоиться, возможно, удастся что-нибудь придумать.
— Вот так, моя хорошая, — мурлыкнул Майкл, присаживаясь рядом и успокаивающе гладя по спине.
Захотелось залепить пощечину и стереть довольную улыбочку с красивого лица, но я сдержалась — зля этих ребят, мне вряд ли удастся добиться хоть чего-то. Боже! Неужели это все действительно со мной?
Бросила взгляд на безмолвно наблюдающих за нами мужчин.
Что им нужно от меня? Возможно, это какие-то конкуренты отца, которым он перешел дорогу и то, что Майкл оказался сыном одного из них — очередная насмешка судьбы? Одна из многих, что случались в моей не такой уж длинной жизни.
— Я хочу услышать, зачем вы меня похитили и чего хотите этим добиться, — потребовала дрожащим голосом и даже не попыталась высвободиться из объятий Майкла. Пусть он и козел кобелистый, но я нуждалась сейчас хоть в какой-то поддержке.
— Я сам, — предупреждающе прошипел Майкл.
Мужчины пожали плечами и о чем-то тихо переговариваясь, вышли из комнаты, оставив меня наедине с одногруппником.
Перевела настороженный взгляд на парня, который принялся расхаживать по комнате и задумчиво тереть подбородок.
— Что бы ты сказала, узнав, что на самом деле мир другой и люди не единственная раса, проживающая в нем? — наконец, спросил Майкл.
— Предложила бы бедолаге, который мне сообщил эту «новость», обратиться к своему лечащему психиатру, — скептически глядя на парня, процедила сквозь сжатые зубы.
— Вот заладила! Сдался тебе тот психиатр?! — недовольно взмахнул рукой парень.
— Мне не сдался, — информировала я ненормального, — а вот некоторым очень даже не помешал бы.
— Хорошо, я понял, — кивнул он и направился к двери.
И это все, что он хотел мне объяснить?
— Нэш, — крикнул он около выхода из комнаты и уже через минуту на пороге появился блондин.
У них тут что, фабрика по производству невероятно сексуальных парней? На какое-то мгновение я даже забыла, что меня похитили и собираются удерживать против воли… где-то.
Этот Нэш был… Ну, во-первых, он был блондином, а мне безумно нравились светловолосые парни. Во-вторых, его лицо… такое, как я люблю — не приторно смазливое, а по-мужски притягательно несколько грубыми чертами, делающими его немного хищным. В-третьих, его тело. Широкоплечий, сильный и, даже несмотря на наличие свободной рубашки, было понятно, что под ней скрывается настоящий пир для женских глаз Черт! Мои гормоны явно решили сыграть со мной злую шутку! Меня похитили!!! А я сижу и пускаю слюни по незнакомцу…
— Ммм… какая хорошенькая… и как сладко пахнет, — буквально прорычал блондин.
— Нэш, я тебя сюда пригласил не затем, чтобы ты пялился на мою девушку, а чтобы показал свою милую собачку, — недовольно прошипел Майкл.
— Клянусь, ты когда-то договоришься, чертов придурок и тебе придется поближе познакомиться с клыками моей «милой собачки», — недобро сверкнул глазами блондин и… начал раздеваться…
Но меня предмет разговора парней не особо волновал. Наблюдая, как длинные пальцы порхают по пуговицам рубашки, с каждым движением открывая все больше твердого натренированного тела, я чувствовала, как пересыхает в горле, а сердце ускоряет свой ход.
Ох, не знаю, когда я успела превратиться в нимфоманку, но единственное, чего мне сейчас хотелось, — облизать каждый чертов кубик пресса и свернуться клубочком на этой широкой сильной груди.
— Эм… что вы там хотели мне показать? — не узнавая своего голоса, спросила я, облизав губы. Не замечая, что блондин уже давно застыл и не расстегивает рубашку, а Майкл чуть ли не рычит от злости.
— Мать вашу, Майкл, это… у меня слов нет… но запах ее желания… он просто… черт! — Нэш нервно сглотнул и отступил от меня на шаг, быстро сбрасывая рубашку и опуская руки на ремень своих джинсов.
Вслед за руками вниз опустились и мои глаза, подмечая напряженность в штанах у парня.
Мммм… снова непроизвольно облизнулась и тут же испугалась. Дьявол, что со мной?!
— Бл*дь, — выругался блондин и… начал меняться.
— Стой! — выкрикнул-прорычал Майкл, но было уже поздно.
Я забыла об охватившем меня желании. Да и попробуй тут не забыть даже собственное имя, когда прямо на твоих глазах человек превращается в гребанного, белого волка!
Только то, что я уже сидела на кровати, не позволило мне свалиться на пол без чувств. Но в сознании оставалась недолго.
Было достаточно сверкающих желтых глаз, смотрящих на меня с неимоверным голодом и громкого рычания, вырвавшегося из оскаленной пасти, чтобы перед глазами мир поблек и я провалилась в темноту. Слишком много потрясений и переживаний выпало на мою долю за столь короткий период времени.
В себя пришла от того, что кто-то настойчиво похлопывал ладонью по моим щекам, не менее настойчиво пытаясь дозваться до моего сознания. А я не хотела возвращаться из спокойной тьмы, потому что подозревала: там меня не ждет ничего хорошего. Меня выкрали, собираются насильно удерживаться неведомо где, но самое главное — я не была готова столкнуться с реальностью, где люди могут обрастать шерстью. Интересно, а вампиры и вся остальная нечисть — тоже существует?
— Эви, хорош прикидываться! Я знаю, что ты пришла в сознание — твое дыхание изменилось, — пробился сквозь мои мысли нетерпеливый голос Майкла.
Вздохнула и открыла глаза. На удивление желания закатить грандиозную истерику не было, а вот желание смыться отсюда возросло вдвое.
— Майкл, выведи меня отсюда, — потребовала я у своего одногруппника, вставая с кровати и скептически осматривая доходящую до середины бедра кружевную сорочку.
Извращенцы! Спасибо хоть белье при мне оставили.
— Как минимум на ближайшие несколько месяцев тебе проход во внешний мир закрыт, — непонятно чему радуясь, улыбнулся парень и уже серьезней добавил: — это может быть опасно для тебя.
— О чем ты бредишь, Майкл?! — процедила я сквозь сжатые зубы. — Единственное место, где может грозить опасность — дом, где всякие психи похищают людей, а потом демонстрируют обрастающих шерстью парней. Находиться тут опасно, как минимум, для моего душевного равновесия, а как максимум и для жизни. Тот волк чуть не загрыз меня!
— Он хотел тебя отметить, — с силой сцепив зубы, ответил Майкл. — Ближайшие несколько дней твой заппх будет… особо притягательным, пока снова не станет обвчным для человека.
Но этого не случилось бы, если бы ты не облизывала его глазами…
— Майкл, отец будет переживать за меня, если я не свяжусь с ним вечером. Мне нужно вернуться домой, — не слушая дальнейших слов, снова попыталась достучаться до разума одногруппника.
— Не переживай, все проблемы уже давным-давно улажены. Твой отец получил бумагу из университета, в которой говорится, что ты с группой студентов отправляешься на практику заграницу. В самом универе тоже все утрясли — все экзамены и зачеты, считай, ты уже сдала, — «успокоили» меня. — Ты была без сознания почти неделю, — добил парень. — Грэму не терпелось увидеть свою вакцину в действии вот и сорвался раньше времени. Выкрал тебя и вколол ее, как только ты начала отходить от наркоза. Когда я впервые пришел сюда, ты уже металась в горячке, а твой организм весьма успешно, по словам профессора, перестраивался.
Майкл замолчал, давая мне возможность переварить выложенный минимум информации, и направился к бару.
— Плесни и мне что-нибудь покрепче, — выдавила из себя просьбу.
Было очень сложно думать и единственной мыслью, бьющейся в моем шокированном мозгу, была лишь мысль о побеге. Потом… во всем разберусь потом, а еще лучше — просто забуду, как кошмарный сон.
А выйдет ли забыть? О какой вакцине говорил Майкл и какую перестройку организма имел ввиду?
Стало страшно…
Приняв бокал из рук одногруппника с чем-то темным, опрокинула его в себя, не чувствуя вкуса.
— Я теперь тоже буду… шерстю обрастать? — с замиранием сердца задала невероятный в своей бредовости вопрос.
— Нет, — рассмеялся Майкл, чем заслужил мой полный ненависти взгляд.
Как смеет этот нахал заливаться смехом, втянув меня в… в… а, собственно, куда?
— Я требую объяснений и свободы! — прошипела я не хуже змеи. — А еще очень хотелось бы узнать о твоем участии во всем этом фарсе.
Парень сразу же перестал смеяться и серьезно посмотрел на меня.
— Хм… начнем с твоих требований о свободе. Забудь о ней. Я серьезно — ничего хорошего тебя сейчас там не ждет. Только то, что ты женщина-сверх сделает тебя желанной добычей для всех наших мужчин, а если учесть еще и твою сладкую сущность, то без покровительства ты рискуешь стать чьей-то постельной игрушкой. Поэтому, как твой опекун…
— Ты не можешь быть моим опекуном, — подскочив к парню, прорычала я.
Меня заметно потрушивало от гремучего коктейля злости, ненависти и страха.
— По нашим законам могу, — оскалился Майкл, — но не переживай в этом статусе я пробуду ровно до твоего совершеннолетия. После я рассчитываю, что наши отношения перейдут на несколько иной уровень.
— Даже не мечтай, — выплюнула я.
— О, поверь мне, скоро все мои мечты станут явью, а ты, моя маленькая колючка, станешь послушной и ласковой девочкой, — снова усмехнулся парень и, игнорируя мое рычание, в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и рывком притянул к груди. — Я научу тебя правильно просить о ласке и прикосновениях, — прорычал он прямо в мои плотно сжатые губы. — А потом собираюсь в полной мере насладиться твоими мольбами и стонами.
Ты задолжала мне их, мучая целых два месяца. И можешь не сомневаться, я припомню каждый день, что ты отталкивала мои ухаживания. А твой ротик и острый язычок с процентами отработают каждую оскорбительную фразу. Ты будешь моим личным маленьким, сладеньким, послушненьким суккубом.
Мои глаза расширились, а все колкости, что я хотела высказать в адрес слишком раздутого эго парня, вылетели из головы. Я что выброшенная на берег рыба хватала ртом воздух. В голове пронеслась мысль, что я не хочу быть озабоченной нимфоманкой, но тут же была смыта волной отторжения. Такого не бывает! Такого просто не может быть!!!
— Вижу, ты поняла, что очень скоро для тебя наступят времена, когда ты порой будешь нуждаться в мужском члене больше, чем в воздухе, — оскалился Майкл.
Я неистово замотала головой, отказываясь принимать слова парня на веру, и попыталась высвободиться из крепких объятий.
— Тш-ш-ш, не переживай, маленькая, — все так же улыбаясь, ворковал Майкл, приподымая меня над полом и через несколько шагов, бросая на кровать. — Поверь мне, никто не сможет лучше удовлетворить твой голод, чем я — инкуб.
Едва моя спина коснулась мягкой постели, как тут же на мое тело обрушилась тяжесть парня.
— Сладких снов, Эви. Когда поспишь, все не будет казаться тебе таким уж ужасным, — сказал парень и тут же накрыл мои губы поцелуем, носящим в себе легкую нотку горечи.
Как и в прошлые разы, я очень скоро обмякла и уже без сопротивления принимала его поцелуи и дерзкие ласки, которыми он одаривал мое обнаженное бедро и ягодицы. С каждой секундой я расслаблялась все больше и вскоре почувствовала, как наливаются свинцом веки, а тело вдруг становится легким.
Он… усыпил меня? Но как?
Проснулась я как от толчка. Просто резко открыла глаза и сразу же села на кровати. Сквозь зашторенные окна пробивался слабый лунный свет, лишь слегка разбавляющий кромешную тьму комнаты.
Встала с кровати и медленно подошла к окну, немного отодвинала штору. Моим глазам предстал залитый лунным светом ухоженный газон, вдалеке виднелись ворота. Бежать! Мне нужно бежать! А о волках и суккубах я подумаю потом.
Попыталась открыть окно, но как бы сильно я не дергала, оно не поддавалось. Подошла к двери — тоже закрыто. Разозлилась и уже хотела начать колотить в дверь, как вдруг услышала странный звук. Словно кто-то скребётся с той стороны. Послышался тихий щелчок, дверь открылась и я оказалась лицом к лицу с тонкой, окутанной ночной тьмой, фигурой.
От неожиданности я тихо вскрикнула и тут же мне на рот легла чья-то ладонь.
— Тихо, не ори! — шикнул на меня приятный женский голос. — Я поговорить хочу.
Медленно кивнула. Не знаю, как насчет разговора, а вот сбежать в любезно открытую незнакомкой дверь я очень даже не против.
Руку ото рта убрали и темная фигура тихо проплыла мимо меня вглубь комнаты, а я так же тихо рванула на выход… во всяком случае попыталась это сделать.
— Ты что делаешь? — схватив меня за руку, зашипели на ухо. — Хочешь, чтобы тебя поймали, а заодно и мне испортить весь план побега? Этот дом сейчас охраняется лучше, чем швейцарский банк.
Я остановилась шокированная тем, что, оказывается, не одну меня тут удерживают против воли и даже позволила затащить себя назад в комнату и прикрыть дверь.
— Не будем включать света, чтобы не привлекать лишнего внимания охраны снаружи, — прошептала незнакомка и подошла к одному из стульев, что стояли у небольшого столика около противоположной кровати стены.
Заинтригованная словами о плане побега, я молча прошла следом и уселась напротив.
— Кто ты? Тебя эти психи тоже похитили? — спросила я.
— Меня зовут Аннет и, да, меня тоже похитили. Но в этом виновата только я сама, — тяжело вздохнув, призналась моя ночная гостья.
— Как это?
— Эви… тебя ведь так зовут?
Я кивнула, но, сообразив в какой темноте мы сейчас сидим, поспешила подтвердить ее догадку еще и словами:
— Да, а откуда ты знаешь?
Незнакомка тихо рассмеялась.
— Какая ты нетерпеливая. Не все сразу, — в ее голосе слышалась улыбка. — Я случайно стала свидетельницей разговора профессора Грэма и его сынка сегодня, но знала о тебе практически сразу, как только тебя сюда доставили. Кстати, это именно сын Грэма меня выкрал и уже две недели держит в комнате рядом со своей.
— Тоже что-то вкололи и обрадовали, что ты теперь будешь, как ненормальная бросаться на все что имеет в штанах член? — сочувственно спросила я.
— Нет, — снова мягко рассмеялась Аннет и огорошила меня: — Я от рождения суккуб. А оказалась тут, потому что очень сильно хотелось посмотреть как оно вне территории нашей фамильной усадьбы. Вот и сбежала из дома, пока отец решал свои дела заграницей. Думала, что все предупреждения родителей — пустые слова. Знаешь, прожить девятнадцать лет в одном поместье, никогда не показываться на людях, не иметь друзей и прятаться при первом же признаке посторонних на территории… такая жизнь и на жизнь-то не похожа. Скорее скучное существование. Вот и поплатилась за свою глупость. Хотела вечер веселья, а получила две недели ада.
— Ада? — ахнула я. — Что же они делали с тобой.
— Ничего такого… просто Карл, он… постоянно угрожает мне, — запинаясь, затараторила девушка. — Знаешь, среди сверхов считается огромной удачей встретить свободную самку и получить ее благосклонность. Это единственный способ завести нормальную семью, детей.
Карлу уже двести тридцать и он давно созрел для этого шага, а тут я — не инициированная суккуба, одна в большом клубе — под руку попалась. Грех такой шанс упускать. Вот он и грозится: либо я добровольно подписываю брачный контракт, либо… он сам меня инициирует, и тогда я никуда не денусь — сделаю все, что только скажет.
— Обо всем этом потом, — в темноте заметила, как Аннет замахала на меня руками, видимо, почувствовав, что я готова засыпать ее вопросами. — На прошлой неделе слышала от Карла, что в доме появилась девушка, на которой его отец сможет протестировать вакцину, способную разбудить кровь предков. В данном случае инкуба. Так вот, он еще сказал, что нашедший подходящую девушку какой-то Майкл собирается сам провести ее через инициацию, — сказано это было так, словно тут как минимум замышляется преступление века против человечества. — И я решила тебе помочь — ни одно существо не заслуживает того, чтобы стать живой игрушкой в чужих руках. Игрушкой, которую вполне вероятно потом еще и возненавидят за невозможность выкинуть и внезапно вспыхнувшие чувства. Ведь если бы он действительно хотел тебя в качестве спутницы ни за что не заставил бы пройти инициацию с ним.
— Я не понимаю о чем ты, — тяжело вздохнула я и уронила голову на вытянутые на столе руки.
— Оно и не мудрено, — погладила мою сжатую в кулак ладонь девушка. — Особенно если учесть, что ты только сегодня утром узнала о существовании таких, как мы. Карл рассказывал, что тут волк с инкубом чуть не разодрали друг друга, предварительно доведя тебя до обморока и заставив его отца немного понервничать.
А я только снова тяжело вздохнула.
— Объясни, что за хрень тут происходит. Я сойду с ума, если еще и ты уйдешь, напугав, но так толком ничего и не разъяснив.
— Очень долго рассказывать, — покачала головой Аннет. — Но… ладно уж, в общих чертах можно.
Я сазу выпрямилась и подобралась, собираясь слушать во все уши, а девушка тихо заговорила:
— Мы были созданы пришлыми из других миров еще в древние времена. Маги из высокотехнологичного мира отбирали самых сильных и красивых детей вашей расы десяти-двенадцати лет отроду, чтобы ставить над ними опыты и, в конце концов, создать сверхов. Демонов — свою элитную стражу, вампиров — самых быстрых и ловких воинов, которым в радость убивать, оборотней — идеальных охотников и разведчиков… и нас — послушных кукол для услады глаз и плоти. Изначально планировалось, что инкубы и суккубы будут… действительно куклами, которым отдал приказ и тут же увидел его идеальное исполнение. Но ожидаемого эффекта достичь не удалось, во всяком случае, так думали сначала. Более того, они были уверены, что эксперимент с девушками провалился, потому что голодная до плотских утех сущность в них никак не хотела просыпаться, в то время, как в парнях она проявлялась уже к тринадцати годам. А потом выяснилось, что сущность суккуба просыпается к девятнадцати-двадцати годам и полностью покорна воле того мужчины, который делился с ней своей энергией во время пробуждения.
Девушка с шумом втянула в себя воздух и снова продолжила взволнованным голосом:
— С тех пор прошло много времени. Наши создатели покинули этот мир, оставив нам напоследок подарок за хорошую службу — немного вакцины, которая позволила первым демонам, вампирам и оборотням создать для себя таких же, как они, женщин. У инкубов и суккубов в ходе эволюции появились так называемые ядовитые железы, которые могут, как подарить небывалое наслаждение, так и убить. Но не изменилось одно — суккуб полностью покорен воле своего первого мужчины. Его энергия помогает нашей сущности окончательно пробудиться и окрепнуть, а она, в свою очередь, воспринимает его, как своего хозяина.
Скажет спрыгнуть с последнего этажа высотки — прыгнешь, как бы ни противилась. Но это лишь одна сторона медали. Мужчина тоже привязывается к инициированной им суккубе. Он испытывает постоянное желание к ней, сводящую с ума потребность видеть ее, слышать, прикасаться. Она становится его зависимостью, наркотиком, от которого не стал отказаться.
Раньше далеко не все, желающие завести себе послушную куклу, принимали всерьез этот нюанс. В итоге они оказывались в замкнутом круге — мужчины часто ненавидели прирученных суккуб за свою слабость, а суккубы не переваривали своих хозяев за то, что не отпускают, продолжая мучить своей страстью и ненавистью. Но несмотря ни на что и сейчас тоже, как видишь, находятся сумасшедшие, желающие инициировать суккуба. Потому родители берегут своих девочек-суккуб, как зеницу ока, особенно рьяно до инициации, которую предпочтительно пройти со смертными. Даже сам факт рождения девочки-суккубы держится в строжайшем секрете, хотя до пробуждения сущности мы ничем не отличаемся от людей. Собственно, на это я и делала ставку, сбегая из дома. До сих пор не могу понять, как Карл понял кто я на самом деле…
— Офигеть, — прошептала я, не находя подходящих слов, чтобы выразить ту бурю эмоций, которые вызвали во мне слова девушки.
Когда же мозги немного прояснились после потрясения, вызванного услышанной историей, и пришло понимание того, что Майкл рассчитывает сделать меня «своим послушненьким суккубом» в самом что ни есть прямом смысле, меня накрыла злость.
— Убью, — прорычала я.
— И это вполне справедливое желание, — кивнула Аннет. — Но его осуществление придется отложить на неопределенный срок. Днем мне приносит еду один милый оборотень — мой якобы охранник. За это время мы успели неплохо подружиться и он согласился помочь мне сбежать отсюда.
— Суккубские штучки? — хмыкнула я.
— Ну, скорее женские, — в голосе девушки слышалась улыбка. — Действовала на интуитивном уровне и не прогадала.
— Когда?
Если честно мне хотелось убраться отсюда немедленно, так как после рассказа Аннет я чувствовала себя особо неуютно.
— Завтра вечером в доме останется только профессор Грэм, а он со своей лаборатории в подвале практически не вылезает, — прошептала Аннет. — Харис проводит нас до ворот, где будет ждать машина.
— Слишком все просто, — нахмурила я брови. — И что ты ему пообещала?
— После инициации вернуться к нему, — в темноте я видела, как приподнялись и опустились ее плечи.
— И ты…
— А почему бы и нет? — недоуменно спросила она. — Я нахожу его довольно привлекательным. Тем более, он поклялся, что отметит меня как свою, только если я сама этого захочу.
— Ну да, конечно, — недоверчиво фыркнула. — Если ты говоришь, что ваши женщины такая редкость он вряд ли упустит свой шанс.
— А он его и не упустил, — снова в ее голосе слышалась улыбка. — Я же согласилась на встречу с ним, а значит, у него будет реальный шанс заполучить мое расположение. Он нормальный парень и ко мне все эти дни относился хорошо…
В дверь тихонько постучали.
— Это Харис, — зашептала она, — значит, мне пора. Все, будь готова завтра.
И она выскользнула из комнаты. Снова раздался тихий щелчок и меня накрыла оглушающая тишина. О том, чтобы лечь спать не могло быть и речи — я была на взводе. Злость, растерянность, неверие, надежда, страх и снова ярость… Все эти чувства душили меня, а рассказ Аннет порождал в голове уйму вопросов.
Резко поднявшись со стула начала наматывать круги по темной комнате. Малодушно хотелось напиться и забыться, но я понимала, что это будет не лучшим решением. Одернув штору, уселась на широкий подоконник и устремила задумчивый взгляд на растущую луну, пытаясь очистить свою голову от лишних мыслей и не накручивать себя еще больше, чем уже есть.
Периодически мой взгляд привлекали бесшумно движущиеся черные тени, скользящие под окнами. Волки…
Заснуть мне удалось только на рассвете и то ненадолго, так как уже спустя буквально несколько часов меня разбудили раздававшиеся совсем рядом с кроватью голоса.
Стоило мне открыть глаза, как тут же в поле зрения появилась привлекательная светловолосая девушка.
— Эвангелина, как хорошо, что Вы уже проснулись, — тепло улыбнулась она, но ответной улыбки не дождалась.
Я тут не по доброй воле и расточать любезности настроена не была.
— Кхм, да, — стушевалась незнакомка под моим злым взглядом. — Я Шэйла — помощница профессора Грэма.
Тут же надо мной склонился и сам профессор.
Я присела на кровати и отодвинулась подальше, вжимаясь спиной в изголовье. Меня пугал вид странной штуковины, которую держал в своих руках блондин.
— Не переживай, это всего лишь прибор, который поможет сделать быстрый анализ крови, — улыбнулся Грэм, а я недовольно поджала губы.
Безумно хотелось устроить скандал с запуском всех тяжелых предметов в голову мужчины, который, даже не спросив на то моего согласия, сотворил из меня бог весь что. Это желание пришлось в себе подавить — до вечера… я должна потерпеть до вечера и не навлекать на свою головушку еще большие неприятности. Кто знает, что у этого профессора на уме и как он поведет себя, начни я его оскорблять?
— Не думайте, что я когда-то скажу Вам «спасибо» за все это, — процедила я сквозь сжатые зубы и с видимой неохотой протянула ему руку.
— Зря ты так говоришь, девочка, — покачал головой мужчина. — Я дарю тебе невероятно долгую жизнь.
Он явно забыл добавить: «В качестве секс-игрушки одного озабоченного парня».
— Мне на хрен не нужен был этот твой чертов дар, — прошипела я и поморщилась от укола.
— Тебе не говорили, что выражаться при старших — некрасиво, — набирая в шприц кровь, пожурил меня профессор Грэм.
— А вам не говорили, что похищать людей — дурной тон? — вернула ему любезность. — Я уже молчу о том, что вы из меня сотворили!
— В тебе сейчас говорят потрясение и злость, но когда ты успокоишься, то сможешь трезво оценить открывающиеся перспективы, — попыталась успокоить меня помощница Грэма.
— Перспективы?! — зло процедила я, но тут же оборвала себя и, тяжело дыша, отвернулась к окну.
Краем глаза видела, как профессор вводит мою кровь в тот самый странный прибор, но особо не интересовалась происходящим.
— Замечательно! — довольно заключил Грэм, изучая циферблат устройства. — Перестройка организма завершена успешно и уже через несколько недель сущность может проявиться. У тебя ведь скоро день рождения? — вопрос адресовался мне, но ответом был лишь полный бессильной злости взгляд.
А может меня все-таки пронесет? Боже! Как же не хочется раздвигать ноги перед парнями только потому, что в тебе живет какая-то хрень!
Я не была ханжой, но и спать с кем попало только потому, что все мои одноклассницы/одногруппницы уже давно стали женщинами, не стремилась. Я не берегла себя для той самой единственной и неповторимой любви. Нет. Мне просто хотелось какой-то искры, чтобы при поцелуе сердце начинало биться чаще… А что теперь? Моим первым мужчиной станет первый встречный!
Ненавижу всех их и Майкла в первую очередь!
Профессор Грэм со своей помощницей пробыли у меня еще минут двадцать, после чего снова удалились в свою лабораторию. А чуть позже пришел Майкл и в приказном тоне предложил прогуляться.
Во время прогулки я молчала, не обращая внимания на попытки парня начать разговор. Я думала о том, получится ли у нас с Аннет сбежать и что нам делать потом. А еще недоумевала: зачем Майклу сейчас проявлять эту наигранную заботу, если он уже решил сделать меня своей игрушкой? Усомниться в словах своей ночной визитерши я даже не думала, слишком очевидны были ее эмоции, когда она говорила об этом.
— Эви, что с тобой сегодня? — в который раз спросил Майкл, присаживаясь на корточки перед качелью, на которой я сидела.
Пожала плечами, отстраненно рассматривая правильные черты лица, широкие плечи, сильные руки. Почувствовала, как во рту пересохло и поспешила отвести взгляд. Хорош, ничего не скажешь. Но это не отменяет того, что этот парень самый настоящий самовлюбленный засранец-эгоист, вполне возможно исковеркавший мою жизнь.
— Эви, мне надоело твое молчание! — прорычал одногруппник, хватая за подбородок и заставляя посмотреть на себя.
— А мне надоело твое присутствие, — безразлично пожала плечами.
— Профессор Грэм чем-то обидел тебя? Что-то сделал? — в его зеленых глазах было беспокойство и, возможно, я бы и поверила ему, если бы не все что он сделал и собирался сделать со мной.
— Нет, — гневно полыхнула на него глазами и резко мотнула головой, освобождаясь от его хватки.
Послышался тихий рык. Сильные руки выдернули меня из сидения и взметнули в воздух, чтобы в следующее мгновение я осознала себя сидящей верхом на Майкле. Удивленно моргнув, посмотрела на свои ноги, которые каким-то волшебным образом оказались по обе стороны от талии парня и свисали вниз. А потом вспыхнула, ощутив его возбуждение, упирающееся прямо в мою промежность, прикрытую лишь тонким кружевом трусиков.
— Это сильнее меня, — пожав плечами, мурлыкнул он, отвечая на мой злой взгляд. — Ничего не могу с собой поделать, но когда ты рядом я всегда готов для тебя.
Почувствовала, как мои щеки краснеют еще больше, и попыталась слезть с его колен. Но добилась противоположного — меня сильнее прижали к горячему телу и требовательно поцеловали. Опять!
Черт! Более неудобного положения для трепыхания и не придумаешь!
Изо всех сил упершись в плечи Майкла, плотно сжала губы, всем своим видом показывая насколько для меня не желанны его прикосновения. По телу пробежала дрожь, когда он положил ладони на мои запястья и завел руки себе за голову, нежно пройдясь пальцами по внутренней стороне руки до локтевой впадинки и выше, чтобы зарыться в мои волосы. Блин!
Ну, я же не слепая и никогда ею не была! Попробуй тут остаться абсолютно равнодушной к вниманию такого красавчика. Вот и я не осталась… в первую неделю… до того, как узнала, что это кобель трахает все, что шевелится. После этого моментально весь интерес как рукой сняло — ну, не перевариваю я таких жеребцов породистых! Благо жизнь в лице любимого лучшей подруги научила. А теперь вот, опять — дрожь по телу, первые признаки аритмии обозначились и почему-то очень хочется разжать губы и впустить настойчивый язык.
— Упрямица, — со стоном отстранился Майкл, продолжая гладить по волосам, оставляя мне и дальше безрезультатно упираться ослабевшими руками в широкие плечи.
— Нет, Майкл, это ты упрямый, — вздохнула, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Я устала от бессмысленных попыток избавиться от общества и объятий этого мужчины. — Зачем?
Конкретизировать свой вопрос не стала — и так все понятно.
— Ты интересна мне и я хочу тебя, — пожал плечами парень. — И потом, ты просто не представляешь, что для нашей расы будет означать твое успешное обращение. Многие получат возможность создать полноценные семьи, завести детей, — он еще раз погладил меня и, наконец, позволил довольно неуклюже сползти со своих колен. — На самом деле я уверен, что после выступления профессора Грэма сегодня вечером мужчины сделают все возможное, чтобы обеспечить его новыми пациентками.
— Но так же нельзя! — возмущенная довольной улыбочкой Майкла, закричала я, хотя и понимала, что понапрасну сотрясаю воздух. — Это подло вот так без спроса ломиться в чужие жизни и переворачивать мир с ног на голову!
— Я уверен, найдется немало желающих показать все прелести новой жизни новообращенным суккубам. И также я уверен, что в результате все будут довольны. И ты в том числе, — снова улыбнулся он, а я едва сдержала порыв заехать ему по морде.
Он считает, мне понравится быть его подстилкой?
Скрипнув зубами, подавила в себе желание выцарапать эти зеленые глазищи, заставить подавиться этой обаятельной и обезоруживающей ухмылочкой. Нельзя. Не тогда, когда появился призрачный шанс обрести свободу.
— Майкл, я хочу вернуться, — сдержано известила все еще сидящего на качели парня.
— Что, уже надоел? — хмыкнул он.
— Да, — не стала лукавить.
— Неужели, действительно ни капельки не нравлюсь? — недоверчиво спросил инкуб и вперил в меня внимательный взгляд слегка сощуренных глаз, как будто хотел пробраться мне в голову. — Обычно девушки считают меня довольно красивым и обаятельным.
— Майкл, у меня есть глаза и на плохое зрение я пока еще не жаловалась. И ты действительно можешь быть чертовски обаятельным, — тяжело вздохнув, призналась я и не успела на лице парня расцвести довольная улыбка, как я добавила. — Но это не означает, что я с радостью выпрыгну из трусиков и позволю занести свое имя в более чем немаленький список твоих побед. Я, знаешь ли, не на помойке себя нашла.
Не дожидаясь ответа и не желая больше ни о чем разговаривать, пошла к дому.
Одногруппник меня нагнал, но больше разговорить не пытался, лишь периодически бросая на меня тяжелые взгляды.
* * *
Майкл Гейт
— И что ты теперь скажешь? Все еще хочешь быть первым у своей суккубы? — опираясь локтями о стол и поддаваясь вперед всем телом, спросил отец Майкла.
Сам парень сидел в кресле напротив и пытался осмыслить полученную информацию.
Почему раньше ему никто не сказал об этом? Об особой реакции суккуба на инициировавшего его мужчины, он узнал из одной книжки, а вот о том, что он сам станет зависим от нее… этого не было сказано. Или он невнимательно читал?
Хотя с другой стороны, разве сейчас он не зависим от нее? Прошлой ночью у него снова была маленькая крошка с темными волосами и теплыми карими глазами. Более того, он до того дошел в своей безумной одержимости, что действительно представлял на месте незнакомки под собой строптивицу и даже в конце выкрикнул именно ее имя! А все потому, что с тех пор как Майкл узнал об успехе Грэма и как ему пообещали отдать Эви, он уже практически ощущал под собой ее мягкое стройное тело, а в ушах то и дело звучал ее голос, умоляющий его утолить невыносимую жажду, заверяющий, что она хочет только его одного.
От мыслей Майкла отвлек звонок мобильного отца, который посмотрев на экран, сразу весь подобрался и еще более серьезным, чем обычно.
— Да? — ответил он, принимая вызов.
Оторвав взгляд от разговаривающего по телефону отца, он задумчиво смотрел на переплетенные перед собой пальцы и думал, может ли он еще больше привязаться к малышке Эви? Он серьезно сомневался в этом. А вот в том, что его нафиг порвет от ревности, когда его суккубу будут трахать человеческие мужчины, он не сомневался ни секунды. И потом, так у него будет гарантия, что она никуда не сбежит. Он просто прикажет ей оставить даже мысли об этом!
Удивительно, но с тех пор, как Майкл впервые рассказал об Эви отцу и Грэму, он несколько раз успел поменять свои планы на ее счет. От изначального желания стать хозяином дерзкой строптивой девчонки, смевшей отказывать ему и дерзить на каждом шагу, он отказался уже на второй день. Отринув на время свое задетое мужское самолюбие, инкуб понял, что хотел бы попробовать построить отношения с Эви. Теперь он рассматривал ее инициацию, не как способ мести, а как возможность мягко манипулировать ею и ненавязчиво подталкивать к принятию правильных, в его понимании, решений…
— Майкл, просто подумай: действительно ли ты что-то чувствуешь к этой девушке или просто хочешь ее потому, что она сумела отказать, — услышал Майкл слова Кайла.
— А ты куда? — встрепенулся парень, хмуро наблюдая, как отец подходит к небольшому книжному шкафу.
— Недплеко отсюда снова были замечены маги, — ответил отец, нажимая на потайную кнопку.
Книжные полки сначала выдвинулись, после чего разъехались в разные стороны открывая вид на лучшее современное оружие, заряженное полупрозрачными пулями, внутри которых содержалась кислота с особым составом.
— Я с тобой, — тут же подорвался молодой инкуб со своего места.
— Ты прекрасно знаешь, что согласно нашим законам на охоту могут выходить только сверхи старше сорока лет и прошедшие специальную подготовку, — обернулся к нему отец, засовывая за пояс один из пистолетов и беря в руки несколько сменных магазинов к нему. — И речь идет не о боевых секциях и тирах, — осадил тот, хотевшего что-то возразить сына. — Так что лучше садись и думай, что тебе делать с той цыпочкой, что сейчас сладко спит в комнатах особняка профессора Грэма.
Со стоном разочарования Майкл снова опустился в кресло. Да, он прекрасно знал этот глупый закон, предусматривающий огромный штраф за использование в силовых операциях молодых особей, не достигших определенного возраста и не прошедших шестимесячной подготовки на полигонах генерала Дэвиса.
— Что они тут забыли? — спросил он, не в силах сдержать любопытство. — Это уже пятое несанкционированное вторжение на нашу территорию.
— Еще два были отмечены на территории Европейского Альянса, — кивнул отец. — Такое чувство, словно они прощупывают почву, готовятся к чему-то… Еще и эти загадочные исчезновения сверхов. Уверен, они замешаны в них. Иначе как объяснить тот факт, что даже лучшие охотники не могут напасть на след похитителей? Однако если они рассчитывают вновь вернуть свое влияние на Земле, их ждет разочарование. Эта территория принадлежит нам, так же как и люди, которых мы защищаем.
— Когда ты вернешься? — вставая с кресла и отправляясь вслед за уже вышедшим из кабинета отцом, спросил парень.
— Не знаю, — на ходу бросил Кайл. — Но когда мама придет, попытайтесь успокоить ее и…
Майкл. Не разочаруй меня и мать — прими правильное решение в отношении Эвангелины Литтл. У мамы особое… мнение на этот счет и если ты загонишь себя и девушку в ловушку, боюсь, это разобьет ей сердце.
Парень нахмурился и остановился, пытаясь понять какое дело его матери до абсолютно чужой девчонки. Снова вспомнилось то утро, когда в ее зеленых глазах плескалась боль и разочарование. Может…
— Погоди, — окликнул Майкл своего отца, но услышал лишь звук захлопывающейся входной двери и рев его внедорожника.
В своей комнате инкуб долго лежал без сна, снова и снова анализируя свои чувства и пытаясь разобраться в своих противоречивых желаниях, в своих страхах и притаившейся где-то на задворках сознания неуверенности.