Хантер Вуд Вдавленная в пол педаль газа заставляла большой черный внедорожник мчаться по ночной трассе на пределе своих возможностей. В сидящем за рулем мужчине бурлил охотничий азарт. Он быстрее гнал кровь по венам, заставлял мышцы тренированного тела напрягаться, словно в нетерпении совершить смертельный прыжок на ничего не подозревающую жертву.

Хантер был рад этому чувству. И не только потому, что оно означал успех его поисков и что очень скоро у него в руках будет человек, который сможет пролить свет на похищение его соплеменников по всему миру… нет. В первую очередь он был рад этому чувству, так как впервые за последнюю неделю хоть что-то смогло вытеснить из его мыслей образ той, о которой он запретил себе даже думать. Хотя какое дело его зверю и фантазиям до каких-то запретов? Он сгорал все это время от бешеной потребности искупаться в запахе девчонки, пить ее образ глазами и пировать на ее теле… снова и снова доказывать своему зверю и себе, что она принадлежит им. Это была одержимость на подобии той, что испытывает вервольф к избраннице своего зверя. Дикая потребность, голод, который невозможно утолить… Вот только она была не его Избранницей! Та, которую он жаждал вернуть и предвкушал встречу с ней, оказалась чертовым суккубом. А потребность в ней так походила на болезненную одержимость отца той, что отняла его у них с матерью, той, любовь к которой стоила ему жизни.

Чертово похотливое племя!

Сам того не заметив, Хантер снова вернулся мыслями к Энджи, а точнее к той ситуации, в которую он сам себя загнал, проведя ночь с прекрасной соблазнительницей. Пальцы с силой сжали руль, а мужчина снова попытался вернуть опьяняющее чувство охоты. Вытеснить ненужные мысли и образы из головы.

Близко… уже очень близко…

Оборотню хотелось остановить слишком медлительный автомобиль и выпустить на свободу зверя, который с удовольствием завершил бы охоту. Но нельзя: он четко ощущал, что его жертва находится в населенном пункте, а обычные люди вряд ли спокойно отнесутся к разгуливающему по улицами волку, достигающему к тому же около полутора метров в холке.

Фары выхватили из тьмы дорожный указатель, но Хантеру не требовалось света, чтобы увидеть то, что его интересовало — название населенного пункта, где он вполне вероятно обнаружит желанную добычу.

Потянувшись к бардачку, он достал телефон и, не сбавляя скорости, нашел номер альфы ближайшей стаи оборотней.

— Хантер? — спустя несколько гудков донесся полный почтения голос волка.

Ни капли недовольства по поводу позднего звонка.

Хантер назвал населенный пункт и примерное место, где хотел бы видеть с десяток оборотней. Вервольф, конечно, велик в своей мощи, но ради правого дела он готов был немного пожертвовать своим удовольствием. Лишь бы быть уверенным, что ни одна мразь, причастная к исчезновению сверхов, не спасется бегством.

— Дай нам полчаса, и мы будем на месте, — донесся из динамика ожидаемый ответ и Хантер нажал кнопку отбоя.

Спустя пять минут он припарковал автомобиль на окраине небольшого населенного пункта близь Фримонта. Он чувствовал, что его цель близка как никогда. Рука потянулась в карман свободных камуфляжных штанов, и пальцы сжали небольшой брелок, неосторожно оброненный на месте преступления — в доме семьи демонов в Аризоне. Он словно жег ему кожу, оттягивал карман… он чувствовал связь этой вещи с ее прежним хозяином.

Выйдя из машины, Хантер, не сомневаясь ни секунды, направился на юг, проходя мимо ряда частных домов, все так же сжимая в руках брелок и прислушиваясь к своим ощущениям, приструнивая рвущегося на свободу зверя, заставляя расслабиться натянутые до предела в предвкушении близкой схватки мышцы. Со стороны, шагающий темными улицами мужчина, казался более чем расслабленным. На самом же деле, он едва сдерживал себя, чтобы не перейти на бег. Близость жертвы опьяняла… Заставляла забыться, отвлечься от внутренних переживаний.

— Наконец-то, — недовольно проворчал Хантер, когда спустя приличный отрезок времени к нему подошел альфа местной стаи со своими ребятами.

Ничего больше не сказав, он махнул рукой, призывая следовать за ним, и направился к стоящему немного на отшибе дому. Шаги вервольфа были мягкими и бесшумными, движения плавными. Он старался двигаться таким образом, чтобы остаться незамеченными теми, кто скрывается в двухэтажном доме. Хотя он и сомневался, что кто-то из похитителей сейчас следил за окрестностями. Они настолько уверились в собственной безнаказанности, что наверняка пренебрегают элементарными мерами по обеспечению своей безопасности.

— Слишком много запахов, — недовольно сморщил нос Лаки, — не разобрать, сколько их там.

— Я подходил максимально близко к дому. Их там около пятнадцати человек как минимум и может быть несколько сверхов, — тихо ответил Хантер. — Прикажи своим ребятам на всякий случай окружить дом.

Оборотень подал знак следовавшим за ними оборотням и те, раздевшись, обернулись в волков, рассредоточиваясь по периметру. На самом деле Хантер считал эту меру лишней, но опять же таки не хотел рисковать, оставляя тем, кто внутри хоть малейший шанс на побег.

Показав Лаки глазами на черный вход в дом, Хантер направился к парадной двери.

Оказавшись на крыльце, вервольф немного поколебался, размышляя о целесообразности использования отмычки, но услышав грохотс другой стороны дома, просто снес дверь плечом. Так даже лучше, поскольку в чем-чем, а в искусстве пользоваться отмычками он так и не преуспел. Зачем, если против его силы мало какая дверь способна выстоять?

Оказавшись в довольно просторном холле, Хантер тут же бросился к лестнице. Там, на втором этаже был тот, на кого он вел охоту последние несколько дней, практически не прерываясь на такие мелочи, как еда и сон. Тот, кто непосредственно причастен к похищениям и кто сможет ответить на интересующие их вопросы.

Влетев на второй этаж, волк нос к носу столкнулся с человеческим мужчиной — владельцем лежащего в его кармане брелока. Голубые глаза расширились, и в них отразился страх и решимость. Хантеру был знаком такой взгляд. Жалкий человечишка решил сопротивляться до последнего, унести с собой в могилу свои тайны. Оборотень оскалился: наивные людишки… неужели, похищая сверхов ему ни разу не приходилось сталкиваться с их сопротивлением? Да даже самая слабая из только что инициированных девушек-оборотней будет во много раз сильнее самого тренированного человеческого мужчинки. Но как бы Хантеру не хотелось поиграть с долгожданной добычей, поднявшийся из-за Лаки в доме переполох не способствовал этому. А потому… молниеносный выпад руки, оставшийся за пределами человеческого осязания, и похититель оседает на пол поломанной куклой. Он не убит, ни в коем случае — лишь временно выведен из строя. Слишком много вопросов у них накопилось к похитителям, слишком неожиданным оказался тот факт, что в исчезновениях замешаны обычные смертные.

Спустя несколько мгновений в коридоре появилось еще двое мужчин и девушка. От них разило сексом, что вызвало гримасу отвращения на красивом лице вервольфа. С некоторых пор его раздражал запах похоти, только если это не был запах возбуждения…

Чертыхнувшись, Хантер задавил предательские мысли на корню и метнулся к растеряно замершему трио.

Легко… слишком легко… никакого удовольствия — одно презрения и брезгливость.

Связанные и сброшенные в холе люди, похоже, даже не представляли толком во что ввязывались, соглашаясь играть на стороне предателей. А в их существовании Хантер уже не сомневался ни секунды. В доме отчетливо слышался запах двух сверхов: демона и инкуба.

Вот только, к сожалению самих их уже и след простыл. Но это не страшно, он выследит их и эта охота обещает стать по-настоящему интересной.

Где-то внутри недовольно заворочался зверь. Даже несмотря на перспективу снова поохотиться он больше всего на свете хотел вернуться домой, где в его доме была заперта единственная добыча, которая действительно горячила кровь и заставляла скулить от восторга обладания.

И снова усилием воли Хантер заставил заткнуться своего волка. И без него было хреново: до дрожи в руках хотелось прикоснуться к шелковистой коже, вдохнуть опьяняющий аромат девчонки, до крика хотелось почувствовать ее вокруг себя…

С шумом втянув в себя воздух, Хантер схватил первого попавшегося пленника и, не особо заботясь о комфорте того, поволок на кухню, игнорируя стоны боли, когда безвольное тело ударялось о стены или мебель. Открыв холодную воду, вервольф сунул голову уже начавшего приходить в себя мужчины под нее. И только когда тот пришел в себя достаточно для того, чтобы начать трепыхаться в стальной хватке сверха, отпустил.

— У меня к тебе всего несколько вопросов и от того, насколько я буду удовлетворен ответами на них будет зависеть жить тебе дальше или же сдохнуть мучительной смертью, — голос Хантера был способен заморозить солнце.

Он слышал, как сердце мужчины зашлось в диком ритме страха, как потяжелело его дыхание, а комнату наполнил кисло-горький запах страха и обреченности. Он верно боялся, они не собираются просто так отпускать тех, кто причастен к исчезновению сверхов, но шанс на искупление они могут получить.

— Я… я не знаю ничего… честно, — залепетал мужчина, а его глаза в панике бегали по комнате, словно в надежде найти выход, спасение…

— Это ни хрена не прикольно и напоминает жалкий детективчик, — скривился Хантер и одним молниеносным движением притиснул человека к стене. — Но уж так и быть я сыграю роль плохого полицейского, — он позволил своей руке частично трансформироваться и приставил отросшие когти к животу жертвы, надавливая достаточно для того, чтобы дать ощутить той всю безысходность ситуации. — Где вы держите похищенных сверхов и зачем они нужны? А главное — на кого из наших вы работаете? Кто сегодня был в этом доме и забрал семью демонов?

— Т-ты… т-твои… эт-то когти! — кажется, человеческий мужчина даже не расслышал вопроса, стараясь вывернуть шею из хватки Хантера и скосить взгляд к своему животу.

— Где похищенная вами семья и другие пленные? — вервольф начинал терять терпение и усилил нажим когтей, чувствуя, как они вспарывают податливую плоть.

Кухню прорезал истошный вопль боли, на который отозвался испуганный крик и сбивчивые лепетания девушки из холла. Нужно было вырубить и эту писклявую девку!

— Я лишь исполнитель, я не знаю-ю-ю, мое дело только усыпить, схватить и доставить по указанному адресу, — завывал мужчина, давясь слезами и захлебываясь собственной кровью.

Бесполезный…

Последний предсмертный крик прорезал тишину ночи и карие глаза похитителя ничего не видящим взглядом уставились на Хантера, когда безжизненное тело повисло, пришпиленное к стене его руками. Отступив на шаг, оборотень позволил тому свалиться к своим ногам.

Ноздри хищно затрепетали от запаха крови и чувства бешенства. Неужели эта шайка человечек даже не догадывалась, с кем имеет дело?

Брезгливо стряхнув со своих когтей алые капли, он вышел из кухни, чтобы тут же скривиться от зловония дикого страха, ударившего в него.

Безошибочно отыскав в куче сбившихся поближе друг к другу мужчин главного, Хантер в два шага преодолел разделяющее их расстояние. Даже не думая скрывать свою сущность, он схватил пытающегося храбриться человека за горло окровавленной лапой с длинными когтями и поднял над полом, тут же швыряя на милый стеклянный столик.

Он, мать его, получит ответы на все вопросы, даже если ему придется расчленять каждого чертового похитителя по маленьким кусочкам.

— Что будешь делать дальше? — остановил Хантера Лаки, когда тот уже собирался покинуть дом.

— Буду искать заказчиков, — вервольф подкинул в руках пачку денег — плату за услуги похитителей. Все равно им они уже не понадобятся.

— А что нам делать с девкой?

— Отдай ее парням, — безразлично пожал плечами Хантер, — или отпусти. Все равно даже если она решится что-то сказать, ее примут за умалишенную.

С этими словами вервольф вышел за дверь, оставив Лаки и парням из его стаи убираться в доме.

Стоило Хантеру сесть в автомобиль и тронуться с места, как тут же раздался звонок телефона.

— Хантер, мать твою, сколько ты еще будешь на мою голову своих баб вешать?! — стоило ему нажать на принятие вызова, послышалась гневная тирада беты.

— Неужели мой сексуальный ангелок доставляет тебе хлопоты? — хмыкнул оборотень и сам не заметил, как в его голос сумела просочиться нежность, а губы растянулись в улыбке.

— Твой сексуальный ангелок одна сплошная хлопота величиной с Гранд Каньон! — прорычал Руди. — Она уже до белого коленья довела всех! Мне приходится по два раза на день менять ее охрану, потому как боюсь в противном случае кто-то сделает тебе одолжение, просто придушив эту мелкую мегеру!

— Капризничает? — глупая улыбка никак не хотела покидать губ, а одно лишь упоминание об Энджи почему-то смягчило все его нутро и заставило забыть обо всех проблемах последних дней.

Тихо выругавшись, Хантер постарался придать своему лицу серьезное выражение, хоть собеседник и не мог его видеть. Но, дьявол. Мужчина не мог ничего сделать со своей глупой реакцией на эту девчонку. И кто сказал, что оставаясь с ней он может оказаться еще более зависимым?! Да он и так по уши в дерьме!

— Капризничает?! Капризничает?! Да она психопатка эта твоя суккуба! — голос Руди сорвался на высокие ноты от негодования. — Да она… да ее… да чего только стоят ее закидоны! То ей вишенку достань, иначе она начинает громить дом и кричать, что малое дите, то ей уже, мать ее, персики подавай. А эти… знаешь, уже на третий день твоего отсутствия мне пришлось полностью сменить ее охрану на повязанных, потому что молодняк разве что из рук ее не ел.

Ты бы видел этих щенков-переростков в истинной…

— Правильно, очень хорошо, что ты этого не видел, — тут же перешел на успокаивающие интонации бета, когда услышал угрожающее рычание. — Так что завязывай со своими поездками и убери эту чертову суккубу с территории, пока ее случайно никто не придушил или не трахнул!

Сначала Хантер зарычал, а потом… потом, вопреки внезапно вспыхнувшей ярой ревности, громко расхохотался, представив, как хрупкая Энджи гоняет его матерых волков, изматывая своими капризами. Он ни секунды не сомневался, что она найдет, как отыграться, если не на нем, так на его людях.

— Руди, ты разочаровываешь меня, — отсмеявшись, пожурил он своего помощника. — Неужели моим ребятам не под силу справиться с одной хрупкой девушкой? Я же не просил потакать всем ее капризами, просто приказал следить, чтобы она не сбежала с территории стаи. Будет сильно дебоширить разрешаю запереть ее в комнате. Что-то еще?

— Что-то еще, — недовольно буркнул его друг. — Несколько дней тому назад к нам приезжали ребята из стаи Жирома.

— Какие-то проблемы?

— Ничего особенного, — отмахнулся Руди, — если бы они не пытались что-то или кого-то вынюхать и постоянно рвались к твоему дому.

— Эвангелина?

— Была занята тем, что устраивала шоу для молодняка на озере, — исторг очередной рык из груди Хантера ответ.

— Запереть в комнате! — прорычал приказ вервольф.

— Это не все, — вздохнул Руди. — Сегодня днем тебе пришло письмо…

— Не знал, что кто-то еще страдает маранием бумаги, — хмыкнул себе под нос мужчина.

— … с печатью Совета.

С громким визгом шин машина резко затормозила, от чего ее немного занесло.

— Что?!

— Тебе выдвинуты обвинения в похищении и удержании против воли Эвангелины Литтл-Гейт. Подопечной Майкла Гейта и официальной спутницы Алека Рида.

Тонкий корпус телефона треснул и сложился в гармошку под пальцами Хантера, острые когти вспороли кожу ладони. Громкий рык бешенства пронесся над улицами небольшого городка.

До затуманенного ревностью и яростью сознания все еще не до конца дошла последняя фраза беты. Его мозг зациклило лишь на том, что его хотят обокрасть. Украсть у него Энджи.

Самое мощное и устрашающее в этом мире существо вскинулось под кожей и оскалило пасть в угрожающем оскале. И Хантер был согласен со своим зверем — они не готовы расстаться с маленьким ядовитым суккубом. Пока нет… они все еще одержимы ею.

Откинувшись на спинку сидения, оборотень жалел, что находится сейчас на узкой улочке небольшого города и поблизости нет леса. Его волк выл и метался под кожей, требуя свободы, пребывая в бешенстве от новостей. Делая глубокие вдохи, он медленно успокаивался. Ярость сейчас ему не советчик — только холодный ум.

Как и в мире людей, в их мире все продавалось и покупалось. Пусть и не по такой сходной цене. Главное знать, что предложить или за какую ниточку дернуть, чтобы получить на свою сторону члена Совета.

Хантер вспомнил, от имени каких родов был подан иск… это были довольно влиятельные фамилии, как в обществе демонов, так и среди сверхов в целом. Знать бы ему еще кто родители девчонки… и что с ними произошло…

Чувствуя, что ему вряд ли удастся успокоиться, думая об Эвангелине и снова ощущая раздражение от своей зависимости, оборотень постарался отдаться охоте. Но как бы мужчина ни старался себя отвлечь, как бы близко не чувствовалась цель, его зверь, а заодно и сам он, исходили от ярости и раздражения. Его волк выл от желания вернуться к девчонке и спрятать от тех, кто хотел забрать ее от него, а сам Хантер сходил с ума от противоречивых эмоций, что вызывал в нем суккуб. В одно мгновение его переполняет нежность, а в другое — глухое раздражение и чистая, ничем не замутненная ненависть, в которую верно переплавлялась вся страсть и трепетная привязанность, что он некогда испытывал к хрупкой человеческой девушке.

Официальная спутница… он снова сорвался на рык.

Она же божилась, когда стонала под ним, что никому, кроме него не позволяла коснуться себя!

Лживая, ядовитая сука!

Охота была бесповоротно испорчена. Никакого предвкушения, никакого азарта и желания поиграть с добычей. Он действовал, как чертов робот!

Нашел двоих сверхов, а заодно и недавно похищенное семейство, на которых были надеты какие-то магические глушащие браслеты, не позволяющие охотнику учуять их.

Как Хантер и подозревал, допрос на месте не дал никаких результатов, потому пришлось вырубить молодых сверхов и, связавшись с личным пилотом, отправить посылкой в стаю.

Вервольф не был уверен, что в том состоянии, в котором пребывал, сможет сдержаться и не убить их на месте, а там им быстро языки поразвязывают.

От пострадавших тоже вразумительных ответов ожидать не приходилось, так как они находились под действием какого-то наркотика, и вряд ли в ближайшие сутки будут соображать, кто они и где находятся. Потому Хантер с чистой совестью сплавил спасенных и схваченных с рук на руки. Ему необходимо было развеяться… ему необходимо было успокоить ревущий пожар ревности и злости… наконец, ему необходимо было удержать себя подальше от девчонки и придумать как избавиться от ее влияния… или же как оставить рядом с собой. И самое ужасное — он уже сам не знал чего ему хочется больше.

Но зря он надеялся, что расстояние и время позволят ему прийти в себя и угомонить ревущего под кожей волка, бушующий в груди ураган эмоций и взрывной коктейль чувств.

Не помогала даже пробежка и охота в родных лесах Мичигана.

За это время ребята уже успели допросить демона и инкуба, которые оказались очередными пешками в чьей-то загадочной игре. Они не знали, зачем нужны все эти похищения и не владели хоть сколько-нибудь важной информацией. Зато свято верили, что неизвестные им заказчики смогут одарить их влиянием и властью в созданном ими новом мире с новыми порядками и распределениями сил. Наивные алчные мальчишки… Единственное, что удалось узнать — имена нескольких следующих жертв.

Семье была оказана необходимая помощь, после чего им позволили при желании покинуть территорию стаи и отправиться домой.

Совет рассыпался в благодарностях. Особенно его демоническая часть. Еще бы, ведь в этой семье оказалось целых две таких ценных девочки. А вот информацию о взятых им пленных Хантер попросил придержать. Они могут ему понадобиться в игре за суккуба. И пусть он знал, что они бесполезны, но Совет может на многое согласиться, чтобы иметь возможность покопаться в их головах в поисках такой необходимой им информации.

А пока Хантер решил предпринять последнюю, самую отчаянную попытку выкинуть ядовитую девчонку со своей головы. Именно в этих целях мужчина направился в единственный на весь штат клуб для сверхов.

Ему необходима была женщина!

С каждым днем ему становилось все хреновее вдали от Энджи… с каждым днем его ярость и ненависть росли все больше, вместе с пониманием степени собственной одержимости… с каждым днем он все больше походил на исходящего похотью зверя и с каждым днем ему становилось все тяжелее держаться подальше от своего собственного дома, в одной из комнат которого его ожидала сладкая податливая малышка.

Спустя несколько часов взбешенный до крайней степени оборотень едва не снес двери в собственный дом, окутанный тишиной глубокой ночи. Его кровь горячил выпитый алкоголь и дикое неутоленное желание, его взгляд пылал холодным голубым пламенем зверя. От его кожи несло как минимум тремя женщинами, но ни с одной из них он не смог не то, что дойти до конца, но даже толком начать.

Пошатываясь, он поднимался по широкой лестнице, попутно вдыхая полной грудью запахи дома, выделяя единственный интересующий его аромат, который одновременно успокаивал его и заставлял рычать от нетерпения.

Несколько шагов и дверь в комнату суккуба с грохотом отлетает к стене и повисает на петлях. Хантер впитывал в себя витавший в помещении запах, так же как и вид заспанной Энджи, резко севшей на широкой кровати.

Бретелька тоненькой майки обтягивающей манящие округлости груди сползла с плечика, волосы непослушными темными локонами обрамляли заспанное личико, омуты карих глаз сонно щурились, силясь разглядеть в темноте незваного гостя, крылья точеного носика трепетали, улавливая его аромат…

Возможно, ему следовало что-то сказать. Возможно, попытаться оправдаться, почему от него разит другими женщинами. Возможно, следовало все-таки развернуться и уйти, продолжая стараться держаться от суккуба подальше, но Хантер сейчас был слишком слаб для этого.

Бога ради, он все лишь мужчина, чертова животная сущность которого рвалась к обладанию.

И Энджи была для него чистым соблазном, его наваждением, одержимостью. Отравившим его своим ядом суккубом! И как бы она не отнекивалась, Хантер чувствовал, что теряет себя из-за нее, осознавал свою зависимость. Это рождало в его душе отчаяние, потому что он не хотел становиться таким, каким стал его отец от связи с суккубом!

Но даже понимание той задницы, в которую он попал вряд ли могло бы в эту самую минуту помочь оторвать взгляд от соблазнительной девушки. Ничто не могло заставить его покинуть эту комнату не получив свое.

Тихо зарычав, Хантер рванул на груди рубашку, пуговицы которой с глухим стуком рассыпались по полу и сделал первый стремительный шаг к кровати. Девушка окончательно проснулась и выглядела настороженной, готовой в любое мгновение вскочить с места.

Вервольф хищно улыбнулся. Вид девчонки сносил ему крышу, а перспектива сломить слабое сопротивление, чтобы получить желаемое лакомство, возбуждала еще больше.

Скинув на пол безвозвратно испорченную рубашку, мужчина преодолел оставшееся до кровати расстояние.

* * *

Эвангелина Литтл

Меня бросило в дрожь от вида жутких светящихся в темноте глаз Хантера. Впрочем, как и от его поведения. Я полторы недели положила на то, чтобы наладить контакт со своей суккубой. Играла на ее чувствах к оборотню, тешила ее сладострастную сущность, играясь со свободными самцами. Ей было больно и плохо оттого, что он выкинул нас из своей жизни, что не позволяет быть рядом. Прикасаться, целовать, вдыхать такой родной запах и купаться в блаженстве в сильных объятиях. Несмотря ни на что меня тоже ранило такое безразличие и, тем не менее, я каждый день бередила эту рану, вновь и вновь напоминая своей сущности, что она никто для того, кто стал центром ее вселенной, ее господином. И вот стоило этому кобелю появиться на пороге, как она готова тут же кинуться ему в ноги и буквально вымаливать у него позволения быть рядом. Голод… я ощущала ее моментально проснувшийся дикий голод, в то время как все прошлые дни она оставалась практически безразличной к чертовски сексуальным оборотням, что околачивались возле нас, несмотря на угрозу наказания от альфы.

Послышался тихий рык и Хантер сделал стремительный шаг в мою сторону. Сама того не желая, я начала жадно вдыхать его запах. Но что-то было не так в нем… суккуба внутри злобно зашипела, боль пронзила грудь. И я поняла, что было не так — вокруг него, помимо зловония алкоголя, витал аромат другой женщины… еще один вдох… других женщин.

Я напряглась и приняла более подходящую для отступления позу, медленно облокотившись о руки перед собой. Готовая в любое мгновение соскочить с кровати, но в то же время не решаясь играть на его инстинктах хищника и бежать сейчас. Напряженным взглядом наблюдала за тем, как он рывками сдирает с себя рубашку, видела даже в темноте, как тяжело вздымалась его грудь, ощущала его сильное возбуждение, что омывало нас с суккубой теплыми волнами удовольствия.

Я криво улыбнулась…

Чувствуешь? От него пахнет другими женщинами. Он не хочет быть твоим господином, он забыл о тебе, а сам развлекался с другими. Ты не нужна ему. Он не хочет быть рядом с тобой. Более того, он пришел к тебе безбожно пьяным, словно… ты ему отвратительна. Ему даже не было интересно, голодала ли ты все эти дни, не интересно было, насколько сильно мы нуждались просто в его присутствии рядом…

Я опять делала это — причиняла боль суккубе, а заодно и себе. Я злила ее, лелеяла ее чувство обиды. Хотела, чтобы она скинула с себя его влияние, не позволяла больше вытирать о нас ноги. Удивительно, но за эти полторы недели я поняла, что она у меня умная девочки и что совсем не такая, какой по описаниям Аннет и Алека должны быть суккубы. Она не была частью меня, не дополняла меня, она действительно была абсолютно самостоятельной личностью во мне.

Едва успев закончить свой адресованный суккубе монолог, я тут же соскочила с кровати, спасаясь от загребущих рук рванувшего ко мне Хантера.

Каждый вдох будил в моей суккубе все больше злости. Она рвалась на свободу, желая сделать облокотившемуся на кровать руками и коленом мужчине так же больно, как и он ей.

Но в то же время она испытывала к нему дикое по своей силе желание и хищно раздувающиеся ноздри оборотня не оставляли сомнений — он чувствует наше возбуждение.

Хантер тихо зарычал, явно досадуя, что не успел дотянуть до меня. Я же пыталась совладать со своей суккубой и нашей общей яростью. Спокойно стоя возле кровати, просто смотрела на мужчину с легкой настороженностью.

Он с легкостью и грацией вновь перетек в вертикальное положение и, не говоря ни слова, начал медленно обходить кровать, неумолимо приближаясь ко мне. Кривая улыбка играла на его красивых губах и жуткие глаза светились в предвкушении.

— Неужели те шлюхи, с которыми ты был сегодня, не смогли толком удовлетворить тебя? — ехидно спросила, растягивая свои губы в презрительной улыбке.

— Не шлюхе меня судить, — презрительно бросил оборотень и снова рванул ко мне, ловя руками воздух.

Я не теряла зря время, пока Хантера не было дома, открывая свои новые возможности.

Например, быстроту реакций и просто фантастическую, в человеческом понимании, скорость передвижений.

Тихо зашипела, чувствуя, как во рту вырастают клыки, а ногти удлиняются.

— Ревнуешь? — хмыкнул он, когда очередная попытка словить меня окончилась провалом.

Да уж, алкоголь пагубно влияет даже на вервольфов…

— Брезгую, — поправила я, чем заслужила взбешенный рык.

— Можешь не переживать, маленькая ревнивая суккуба, у меня ничего с ними не было, — зачем-то просветил меня Хантер и кажется сам удивился своим оправданиям.

— Меня это ни капельки не интересует, — нарочито небрежно отмахнулась я. — Ты можешь трахать кого угодно. Кто знает, может, это поможет мне побыстрее избавиться от тебя?

Его смех пробрал меня до самых костей, столько горечи и злобы в нем было.

— О нет, пока по моим венам бежит твой яд, я буду иметь только тебя, — отсмеявшись, прорычал он.

Мы кружились друг напротив друга, словно два хищника, оценивающих преимущества и слабости противника.

— Руку свою иметь ты будешь, — зло огрызнулась я, окончательно выведенная из себя его отношением. — Нет у меня никакого яда! Сколько раз тебе это повторять, чтобы до твоих отравленных спермотоксикозом мозгов это дошло? Нет моей вины в том, что ты — озабоченный кобель!

— Конечно, нет, — с иронией и издевкой воскликнул он и кинулся ко мне, почти словив, но пошатнувшись в решительный момент, — и кроме меня тебя никто не трахал. Да?

Официальная спутница Алека Рида, — зло выплюнул он.

Откуда он знает про Алека?

Я удивленно замерла, позволив минутному шоку отвлечь меня от передвижений Хантера. За что и поплатилась, моментально оказавшись в кольце его рук.

Дернулась, почувствовав, как дрожь прошлась по мощному телу и грудь завибрировала от мягкого рыка.

— Отвали от меня, ревнивая тупая кобелина! — прошипела я, оскаливая клыки.

— Не раньше, чем усну от изнеможения, похоронив себя глубоко в твоем вечно голодном лоне, — он оставил одну руку, обернутой вокруг меня, а другую опустил на попку, с силой сжав мягкую плоть. — Но в этот раз я, пожалуй, начну с твоего грязного ротика, — рука метнулась к моим волосам и больно дернула, заставляя мою голову опрокинуться вверх.

Ох, если бы можно было бы убить силой взгляда, Хантер уже давно бы подох в страшных муках!

— Только в твоих мечтах, — прошипела я и, как только хватка в волосах немного ослабла, с силой вонзила клыки в ключицу мужчины.

Секунда шока, замешательства и я снова на свободе.

Потрогав пальцами место укуса, Хантер вскинул на меня удивленный взгляд, а мы с суккубой почувствовали, как похоть волка вышла на новый уровень.

О, черт!

— О нет, вот увидишь… я уже почти ощущаю этот ротик вокруг себя, — оскалился он. — А потом я буду…

— А потом ты будешь гребаным кастрированным волком, — прошипела я, пребывая уже в откровенном бешенстве от его слов и собственного возбуждения.

Оказалось, даже злясь, моя суккуба была не в состоянии противиться желанию принадлежать этому самовлюбленному засранцу.

Мне надоело припираться с Хантером и я уже начала обдумывать, как мне поближе подобраться к двери, но, видимо, бессмысленные споры надоели и вервольфу, потому что в считанные секунды я оказалась сбитой с ног и распластанной на спине на пушистом ковре у кровати.

— Говорят, шлюхам на подобии тебя это нравится, так что не стоит строить из себя недотрогу, — прошипел он, пытаясь словить мои губы своими.

Мне даже не стоило подначивать свою суккубу, чтобы она вышла на передний план и потрепала Хантера.

Боль прострелила спину и голову, зубы снова вонзились в загорелую плоть, а когти расцарапали спину.

— Любишь пожестче? — прорычал Хантер, заводя руки мне за голову.

— Не люблю с тобой! — со всей злостью бросила я, вырываясь из его хватки.

Кожистые крылья неприятно оцарапывались и приламывались, натыкаясь на стены и мебель.

Восхищение, озарившее вспыхнувшие льдистые глаза польстило моей суккубе, но мы не собирались так просто сдаваться. Более того, я была зла и на этот раз моя сущность стала мне опорой в этой злости. Ее сжигала ревность и обида, а потому мы не сильно церемонились с вервольфом.

Стоило ему приблизиться, как тут же натыкался на острые когти или когтистые наросты на крыльях. Стоило ему схватить меня, и я без зазрений совести вонзала в его плоть свои клыки, будь то грудь, рука или губы. Вкус его крови пьянил нас с суккубой, взбешенный рык тешил оскорбленное самолюбие, как и глубокие царапины на тренированном теле приносили некое удовлетворение. Наконец, мне удалось хотя бы как-то отплатить ему за все то, что он делал со мной, за то, что привез к себе и оставил, словно надоевшую игрушку.

Но как бы мы с суккубой ни пытались спастись бегством, как бы не царапались и не кусались, какие оскорбления ни выкрикивали в надежде задеть его и изгнать из комнаты, в итоге все равно я оказалась под вервольфом. Майка уже давно была содрана оборотнем в пылу битвы, а вскоре ту же участь разделили и коротенькие шортики.

— Какая же ты красивая… такая необычная, — проводя пальцем по губам и задевая клыки, прошептал он, раздвигая коленями мои ноги и устраиваясь между ними. — Готова? — склоняясь к уху, спрашивает нежным шепотом, словно и не я только что отчаянно раздирала его плоть в надежде избежать участи постельной игрушки озабоченного вервольфа.

— Меня тошнит от тебя, — пытаясь высвободить из захвата прижатые к полу запястья, прошептала-простонала я.

— Я даже ощущаю насколько, — он нагло ворвался пальцами свободной руки в мокрое и горячее лоно, исторгая тем самым из меня стон. — Давай, расскажи мне, насколько сильно тебя тошнит от меня, — продолжал нежно ворковать он, вытаскивая свои пальцы и снова с силой задвигая назад, одновременно начиная кружить большим пальцем вокруг тугого комочка нервов, — как ты меня ненавидишь и насколько твой Алек лучше меня. Что же ты замолчала?

Каждое его слово сопровождалось движением пальцев и ощутимыми покусываниями шеи.

Я захныкала и выгнулась, когда он, отпустив мои руки, спустился к груди, покусывая и засасывая в горячий рот горошины сосков. От чувства собственной беспомощности, ничтожной слабости перед этим мужчиной из уголков глаз скатилось несколько слезинок.

— Ну же, говори… говори, как мечтаешь избавиться от меня и какими отвратительными тебе кажутся мои поцелуи, — не унимался он, спускаясь поцелуями к животу.

Он снова и снова целовал каждым миллиметр моей кожи, терся об меня подобно кошке и опять целовал, доводя до исступления, но не давая перешагнуть грань.

— Хочешь кончить? — дрожа всем телом, спросил он, покусывая мочку уха, когда у меня закончились силы терпеть эту сладкую пытку. Когда окончательно сдалась его рукам и губам… в который раз.

— Пожалуйста…

На большее я была просто не способна сейчас.

— Тогда тебе стоит стать на колени и попросить как следует, — оставляя свою напускную нежность, довольно грубо заставил меня подняться Хантер. — Давай, доставь мне удовольствие своими губами и ртом, — его голос дрожал и срывался, но нетерпеливый приказ, не просьба, был подобен ушату ледяной воды. Он частично избавил меня от тумана возбуждения, и я зло зыркнула на возвышающегося надо мной мужчину.

Но как бы я не противилась, приказ есть приказ и даже все еще тлеющая где-то на задворках сознания злость суккубы не помогла избежать его исполнения.

— Открой рот! — моих губ коснулась шелковистая плоть и я, повинуясь приказу, послушно открыла рот, обхватывая губами горячую, сочащуюся влагой головку…

Стоит ли говорить, что этой ночью он получил все, что хотел и даже больше? Он не стеснялся ни в своих желаниях, ни в приказах, ни в словах. Ночь сменилась утром, утро начало плавно переходить в день и я уже давно молила его остановиться, не в силах больше стерпеть ни капли его неутолимого желания. Каждое его проникновение уже перестало приносить удовольствие — только тупую боль. И когда я уже готова была зареветь в голос, он, наконец, без сил свалился на кровать, стискивая мое измученное тело в своих руках.