В то время, когда эскадре Спиридова угрожал турецкий флот с моря, а к Наварину подходили крупные турецкие силы с суши, в Наварине было получено известие о приходе в Средиземное море второй русской эскадры под командованием контр-адмирала Эльфинстона. Задачи последней были определены особой инструкцией, полученной Эльфинстоном при выходе из Кронштадта. В инструкции было сказано: «Главный предмет сей вашей экспедиции должен состоять в том, чтоб воспрепятствовать и пресекать весь подвоз хлебного пропитания в Царьград из Египта и других турецких мест, как и всю собственную турецкую и под турецким флагом производимую навигацию и морскую торговлю на тех проходах, где вы находиться будете».
Эскадра Эльфинстона в составе трех линейных кораблей («Не тронь меня», «Саратов» и «Тверь»), двух фрегатов, трех транспортов и одного пинка с личным составом в три тысячи триста человек 9 октября 1769 г. покинула Кронштадтский рейд. Плавание ее было таким же тяжелым, как и переход эскадры адмирала Спиридова. «Будучи в пути, — писал в своем журнале капитан 1 ранга С. П. Хметевский, — перетерпевали от великих штормов- морозов, снегу и дождя… великие беспокойства и несносности».
Финский залив эскадра прошла с попутным ветром. Но 12 октября после Дагерорта была застигнута десятибалльным штормом. На флагманском корабле «Не тронь меня», которым командовал капитан 1 ранга С. П. Хметевский, образовалась сильная течь. Чтобы спасти корабль, решено было всей эскадрой спуститься к Ревелю, но вскоре ветер зашел к северу и вынудил эскадру следовать прежним курсом. Пришлось исправлять повреждения на ходу. Линейный корабль «Тверь», получив на пути в Балтийское море повреждение в рангоуте, вернулся в Ревель и в экспедиции не участвовал.
24 октября к эскадре присоединился 80-пушечный линейный корабль «Святослав», вышедший из Кронштадта 17 октября.
8 декабря эскадра миновала Каттегат, а 23-го флагманский корабль пришел в Портсмут. Претерпев жестокие испытания и потеряв значительное количество людей умершими, вся эскадра прибыла в Портсмут лишь в январе 1770 г. Здесь корабли пришлось ставить в доки для ремонта, а некоторые из них даже переделывать. Линейный корабль «Святослав» из трехдечного был переделан в двухдечный. Корабль «Северный орел», оставленный здесь Спиридовым, был превращен в госпитальное судно. Кроме того, в Портсмуте было дополнительно куплено три транспорта. Теперь в эскадре насчитывалось десять кораблей: 80-пушечный «Святослав», на котором Эльфинстон поднял свой флаг, два 66-пушечных — «Не тронь меня» и «Саратов», три фрегата и четыре вспомогательных корабля.
Из Портсмута эскадра вышла 2 апреля, пробыв здесь более трех месяцев.
10 апреля от сильной качки открылась течь на госпитальном судне «Северный орел», и оно было отправлено обратно в Портсмут, как непригодное для дальнего плавания. 22 апреля эскадра миновала Гибралтар и 9 мая подошла к берегам Мореи.
Свои действия у берегов Мореи Эльфинстон начал совершенно необдуманно. Не выяснив обстановки в Морее и намерений главнокомандующего Орлова, он зашел в Колокинфскую бухту, здесь в порту Рупино высадил небольшой десант под командованием подполковника Борисова и велел ему следовать на север к Мизитре, занятой в то время уже турками, а сам, получив сведения от местных греков о тем, что турецкий флот находится в районе Наполи-ди-Романья, вышел на его поиски. Турки в это время спешили к Наварину, чтобы атаковать или блокировать в бухте эскадру Спиридова, которая поддерживала гарнизон крепости, осажденной с суши крупными силами противника.
Турецкий флот, по донесению греков, состоял из 18 больших и малых кораблей, в числе которых было восемь линейных; кроме того, со дня на день ожидалась из Константинополя еще одна турецкая эскадра из шести линейных кораблей и нескольких небольших судов.
Поэтому встреча немногочисленной эскадры Эльфинстона с большим турецким флотом была рискованна и ничем не оправдана, тем более, что русская эскадра только что закончила большой переход и не была достаточно подготовлена к решительному сражению. Поражение же ее могло поставить в тяжелое положение и эскадру Спиридова.
Эльфинстон руководствовался в данном случае, как и вообще нередко за период Архипелагской экспедиции, не интересами дела, а жаждой славы, отличий и завистью к адмиралу Спиридову.
16 мая в 10 часов эскадра, пройдя мыс Анджело, обнаружила в северо-западной части горизонта два неприятельских корабля. В погоню за ними были посланы линейные корабли «Не тронь меня» и «Саратов». Вскоре была обнаружена вся турецкая эскадра, которой командовал алжирец Хасан-бей, прозванный за храбрость «львом». Отправляясь из Константинополя, Хасан-бей будто бы сказал султану: «Флот вашего величества многочисленнее русского флота; чтобы истребить русские корабли, мы должны с ними сцепиться и взлететь на воздух; тогда большая часть вашего флота останется и возвратится к вам с победой».
Дул слабый юго-восточный ветер. В шестом часу вечера русские корабли сблизились с противником южнее острова Специи и открыли огонь. «Не тронь меня» вступил в бой с турецким адмиральским кораблем. Линейный корабль «Саратов» и фрегат «Надежда» атаковали другие корабли противника. В течение часа продолжался неравный поединок русских кораблей с превосходящими силами противника. Получив большие повреждения в корпусе и в рангоуте, турецкий флагманский корабль вышел из боя. «Не тронь меня», расправившись со своим противником, пришел на помощь своим товарищам и открыл ураганный огонь по другим турецким кораблям, которые вскоре последовали за своим отступившим флагманом. Противник бежал в Навплийский залив под защиту крепости Наполи-ди-Романья. Русские корабли преследовали противника до самых стен крепости.
Таким образом, превосходящая в силе турецкая эскадра не выдержала боя с небольшим русским отрядом и отступила.
Впоследствии турки объясняли свое отступление тем, что стремительная атака русских кораблей ввела в заблуждение турецкого адмирала, принявшего эскадру Эльфинстона за авангард всех русских военно-морских сил. Турецкий адмирал неоднократно заявлял: «Русские рискуют потерять только свой флаг, а турки — целую часть империи».
Потери русских в этом бою были невелики. На линейном корабле «Не тронь меня» был убит один человек и ранено шесть; одно ядро пробило борт, а другое повредило орудие; незначительные повреждения имелись в такелаже. На корабле «Саратов» людских потерь совсем не было.
После боя всю ночь был штиль. Но с утра подул слабый северный ветер, и русская эскадра построилась в линию. К полудню ветер переменился на южный; воспользовавшись попутным ветром, неприятельские корабли подошли ближе к стенам крепости. Около трех часов пополудни эскадра Эльфинстона пошла на сближение. Впереди шел флагманский корабль «Святослав», а за ним «Саратов», «Не тронь меня» и фрегаты. Сблизившись с неприятелем на дистанцию артиллерийского огня, русские корабли вступили в бой. Ветер стих. Небольшое течение в бухте стало относить русские корабли к неприятельскому флоту. Чтобы удержаться на месте, корабли «Саратов» и «Святослав» стали на якорь, а остальные с помощью гребных судов немного отошли. Между тем сражение продолжалось с нарастающей силой. Русские стреляли брандскугелями. Вскоре на одном из близ стоящих турецких кораблей возник пожар, угрожавший и русским кораблям.
В шесть часов вечера огонь был прекращен. Вследствие безветрия эскадра Эльфинстона выйти из Навплийского залива не смогла и оставалась еще несколько дней на виду у турецкого флота.
Атака русской эскадры и на этот раз была исключительно смелой — противник имел тройное превосходство в силах. Матросы и офицеры эскадры проявили изумительную храбрость и мужество. Но Эльфинстон, начиная бой с турками, не поставил перед собой никакой определенной задачи. Он просто сражался три часа подряд и потом отошел. Меж тем Эльфинстон должен был сосредоточить свои корабли на одном из неприятельских флангов и уничтожить часть турецкой эскадры, иначе он сам мог бы быть легко окружен и уничтожен, если бы имел более энергичного противника.
18 мая Эльфинстон собрал командиров кораблей на военный совет и решил отойти к о. Специя и ждать там неприятеля, превосходство в силах и выгодная позиция которого под стенами крепости затрудняли атаку. На другой день эскадра отошла к о. Специя, расположенному при входе в Навплийский залив.
В то же время Алексей Орлов, опасаясь за эскадру Эльфинстона и за участь десанта, высаженного последним в порту Рупино, приказал адмиралу Спиридову выйти в Колокинфскую бухту, снять там с берега десант, а затем поспешить на соединение с эскадрон Эльфинстона.
19 мая эскадра адмирала Спиридова в составе четырех линейных кораблей и фрегата «Николай» снялась с якоря и отправилась по назначению. Приняв в Колокинфском заливе десант, высаженный там Эльфинстоном, Спиридов 21 мая соединился с эскадрой Эльфинстона у о. Цериго.
Адмирал Спиридов собрал на своем корабле военный совет, на котором было принято решение найти неприятельский флот и атаковать его. Условились, что Спиридов спустит адмиральский флаг, чтобы скрыть от турок свое присоединение к Эльфинстону.
Дул свежий восточный ветер, постепенно относивший русские корабли от навплийских берегов. На второй день, когда ветер переменился на северо-западный, турецкий флот, воспользовавшись уходом эскадры Эльфинстона, поспешил выйти из залива в море.
24 мая неподалеку от острова Белло-Пуло соединенные эскадры адмирала Спиридова и Эльфинстона после шестичасовой погони настигли турецкий флот у о. Специя. Был подан сигнал атаковать неприятеля. В семь часов вечера линейные корабли «Саратов» и «Не тронь меня» подошли к турецкой эскадре и открыли по ней огонь, но вследствие большой дистанции ядра не долетали. С наступлением темноты бой прекратился. Простояв двое суток на виду у русской эскадры и опасаясь вступать в сражение, турецкий флот ночью 27 мая скрылся из виду. С этого времени и началась погоня русских кораблей за убегавшим турецким флотом. Погоня длилась около месяца.
С уходом адмирала Спиридова из Наварина Алексей Орлов остался там с одним линейным кораблем, одним фрегатом и мелкими судами. Турки, получив новые подкрепления, усилили атаки на крепость. 20 мая им удалось прервать снабжение города питьевой водой. Держаться в Наварине становилось все труднее и труднее. Командование приняло решение взорвать крепость и идти на соединение со Спиридовым.
Ночью 23 мая крепость была взорвана, а десантные войска взяты на корабли. Заняв оставленные русскими позиции, противник установил на побережье бухты орудия и открыл огонь по находившимся в бухте русским кораблям. Противный ветер в течение двух суток задерживал их выход из бухты. Но огонь неприятельской артиллерии не причинил серьезных повреждений русским кораблям. 26 мая А. Орлов, дав несколько залпов по турецким войскам, покинул Наваринскую бухту.
11 нюня Алексей Орлов присоединился с отрядом своих кораблей к эскадре в районе островов Формио и Милос.
Спиридов считал, что Эльфинстон силами своей эскадры мог с успехом расправиться с противником, заперев его в Навплийском заливе. Но Эльфинстон, не подчинявшийся Спиридову, не желал принимать во внимание его указания. Такие взаимоотношения сложились в результате того, что, отправляя эскадры в Средиземное море, Екатерина II наделила командующих этими эскадрами одинаковыми правами. На основании инструкции Екатерины оба они подчинялись Алексею Орлову, и потому Эльфинстон не хотел признавать над собой иной власти, кроме Алексея Орлова. Можно было заранее предвидеть, что при первой встрече с неприятелем Эльфинстон будет действовать отдельно, без согласованности со Спиридовым. Учитывая это, А. Орлов взял на себя руководство действиями обеих эскадр и поднял на корабле «Три иерарха» флаг главнокомандующего.
По совету Спиридова Орлов принял решение найти и уничтожить турецкий флот.
Выполнение этой задачи должно было привести к полному господству русского флота в восточной части Средиземного моря, а следовательно, освобождению населенных греками островов Архипелага и созданию на них опорных пунктов для дальнейших действии флота по блокаде Дарданелл.
Уничтожение турецкого флота в Архипелаге создало бы благоприятную обстановку для русских и на Черном море, так как с потерей флота турецкое командование лишилось бы возможности оказывать эффективную помощь своим войскам в Крыму и на других участках Черноморского побережья, а также препятствовать русским в создании Азовской военной флотилии.
Таким образом, предстоящее сражение с противником в случае успеха должно было привести к решению важной стратегической проблемы.
Соединенная русская эскадра под командованием Алексея Орлова направилась на поиски неприятельского флота к острову Парос, куда, по рассказам греков, ушли турки. На месте выяснилось, что турецкий флот, набрав пресной воды, три дня тому назад ушел в неизвестном направлении. Поэтому было решено, пополнив запасы воды, идти к о. Хиос, а если и там неприятель не будет обнаружен, то следовать к о. Тенедос.
Рано утром 19 нюня эскадра вышла в море. Стояла ясная погода, ветер нередко менял направление или совсем стихал. Утром 23 июня показался о. Хиос. При подходе к нему были высланы вперед линейный корабль «Ростислав» и два других судна для осмотра Хиосского пролива. В 5 часов вечера на «Ростиславе» был поднят сигнал: «Вижу неприятельские корабли…». Турецкий флот стоял на якоре между о. Хиос и малоазиатским побережьем.
Орлов приказал обогнуть остров и спуститься в пролив. Но русские не успели до темноты подойти к проливу, и атака турецкого флота была отложена до утра. Всю ночь русская эскадра готовилась к предстоящему бою.