Маленький Инджед сидел в гостиной и ждал маму. Она обещала сегодня вечером с ним погулять. Он то выглядывал в окно, то листал книгу с картинками, которую мама подарила ему на прошлой неделе. Точнее, книгу дала тетушка Куки и сказала, что это мамин подарок. Сама тетушка, как обычно, гремела чем-то на кухне.

— Инди, шел бы ты погулял, чего сидишь? — тетушка выглянула с кухни и с сочувствием на него посмотрела.

— Нет, скоро придет мама.

— Мама может задержаться, поиграй во дворе, а как она придет, вернешься.

— Нет, она обещала, я подожду ее тут.

Куки вздохнула и снова ушла на кухню. Небо постепенно темнело, и на нем засверкали звезды. Тетушка принесла кексы с малиновым морсом, и они немного перекусили.

Услышав перестук копыт, Инджед бросился к окну и увидел подъезжающую карету. Извозчик открыл дверцу и помог выбраться пассажиру — желтой пони-единорогу. Желтая пони была одета в мятую попону, украшенную блестками и маленькими зелеными камнями. Внезапно ее ноги стали разъезжаться, и она засмеялась. Вовремя подхватив пони, извозчик повел ее к дверям. «Мама приехала!» — Инди побежал к входу встречать желтую пони.

— Мама, ты же обещала! — на глазах малыша выступили слезы.

— Прости, сынок, — ответила пони заплетающимся языком. — Меня позвали на прием. Да, на прием! Ведь принцесса Селестия устраивала прием, я никак не могла его пропустить!

— Вот уж не думала, что на приемах Селестии подают дешевый яблочный сидр, — принюхавшись, неодобрительно заметила тетушка Куки.

— Да что ты понимаешь! Убирайся на свою кухню, — истратив на возглас последние силы, желтая пони повалилась на ковер и захрапела.

Инджед побежал в свою комнату и, давясь слезами, уткнулся в подушку. «Дурацкий прием! Дурацкая Селестия! Дурацкое все!» — каждый возглас сопровождался ударом копыта в подушку. Не выдержав такого обращения, она лопнула, и по всей комнате полетели пушистые перья. «Проблемы, малыш? — вкрадчивый голос раздался прямо в голове. — Я могу о тебе позаботиться, никто не посмеет тебя обижать!»

***

Вот уже почти тысячу лет Луна лежала в криокамере. Она была погружена в анабиоз и ничего не чувствовала. Найтмер проклинала тот день, когда с ней связалась. Управлять аликорном было очень непросто, и когда Луна смогла ненадолго вырваться из-под контроля, Селестия заточила ее тут, в криокамере на пустом корабле. Луна спала, а Найтмер — слабела, каждая секунда подтачивала ее силы. Скоро закончится тысячелетнее заточение, но она уже окончательно ослабнет. И тогда придет Селестия, с легкостью оторвет ее от Луны и уничтожит. Найтмер прекрасно знала что такое страх, но никогда не думала, что будет его испытывать сама. В отчаянии она в очередной раз забросила ментальное щупальце в сторону Эквестрии. Недовольные и обиженные есть везде, но шансов найти их с такого расстояния практически не было.

Вдруг, не может быть! Щупальце дернулось и принесло обиду и злость. Не веря своей удаче, Найтмер слегка потянула и направила вдоль щупальца свое сознание. Надо же, жеребенок, обижен на Селестию — невероятная удача!

— Ты кто? — спросил жеребенок.

— Я — принцесса Луна. Злая Селестия заточила меня в темнице, если ты мне поможешь, мы ей отомстим. Вместе.