Восток

Алая пелена — это лишь свет, бьющий по закрытым векам. Левмир вынырнул из сна. На грудь что-то давит. Что-то маленькое и урчащее. Приоткрыв глаз, увидел усатую морду с внимательными желтыми глазами. Маленькая пасть раскрылась, послышалось громкое «Мяу!»

— Привет, — улыбнулся Левмир и погладил серую с черными пятнами кошку. — Опять сбежала от князя?

— Что значит, «опять»?

Левмир вздрогнул, кошка соскользнула с груди, открыв обзор. Княжна в новом красно-желтом платье сидит перед зеркалом в кресле, спиной к кровати.

— А ты что здесь делаешь? — вырвалось у Левмира.

— Живу, — зевнула Айри, прикрывая рот ладошкой. — Сударь, вы долго еще собираетесь почивать? Почти двенадцать часов, все голодны и ждут вас, а кроме того, гулять придется по жаре.

— Засиделся над твоим портретом, — сказал Левмир, оглядываясь в поисках одежды. — Не мог уснуть…

Айри бросила на кровать кафтан и штаны.

— Будешь оставлять в кресле — быстро помнутся, — сказала. — Есть ведь шкаф. Можно посмотреть портрет?

— Еще не готово. — Натягивая штаны, Левмир нащупал в кармане круглый стеклянный предмет. Вытащил маленький флакончик с красно-коричневой жидкостью. — Что это?

— А, да, — усмехнулась княжна. — Это я положила. Выпей.

— Что это? — переспросил Левмир.

— Да ничего особенного. Приворотное зелье.

Флакончик выпал из ладони Левмира, прокатился по простыне. Стремительно развернувшись, княжна успела его подхватить.

— Разобьешь ведь. — С укоризной взглянула на Левмира. — Выпей, у нас будет гораздо меньше проблем.

— Ка… Каких проблем?

Широко раскрыв глаза, он смотрел на Айри. Спокойная, взгляд усталый. Будто мама, убеждающая ребенка, что нужно позавтракать.

— Я ведь вижу, как ты мечешься. Иногда выбор сделать трудно, почти невозможно. Я даю тебе возможность сделать этот выбор безболезненно. Выпей — и забудешь о ней. На душе будет легко.

— Ничего я не мечусь. — Левмир почувствовал, как внутри закипает злость. Человеческая природа, все теснее переплетающаяся с силой Алой Реки, пытается остановить сердце, чтобы спалить дотла эту самонадеянную девчонку.

— Ну да, — усмехнулась Айри. — Именно поэтому ты всю ночь рисуешь мой портрет.

Сердце и впрямь замерло, чтобы тут же начать биться с удвоенной силой. Кровь бросилась в лицо.

— Я просто не мог уснуть.

— Думая обо мне? Слушай, я не буду настаивать. У тебя есть шанс получить многое. Сыновья как минимум трех соседних князей рукой бы пожертвовали, чтобы заполучить меня. А тебе даже делать ничего не надо. Я согласна, если сейчас согласишься ты.

Левмир отвернулся. Айри не могла знать, что слова о пожертвовании рукой напомнили Сардата. Взметнувшийся топор, круст костей, сдавленный крик… Тогда они шли вперед — не к теплу и уюту, но к страшной, кровавой правде. Пусть эта правда оказалась ложью. Но Сардат — там, на западе, — занят делом. Как и Аммит, и Кастилос. Как Ирабиль. Все они ждут его. Откуда взяться сомнениям? Левмир разогнал теплые, уютные мысли. Пальцы перестали дрожать, спокойными движениями застегнули пуговицы.

— Я сделал выбор давно. Другого у меня нет.

Помолчав, добавил:

— Прости. Наверное, я все же не так повзрослел, как думал. Ты мне очень понравилась, Айри. Может быть, ты — одна из самых необычных девушек в мире. Но — не самая. И чем больше ты мне нравишься, тем сильнее я хочу просто убежать.

Флакончик, кувыркавшийся между ловкими пальчиками княжны, остановился.

— Уверен? На западе ждет смерть. А здесь — жизнь. Спрашиваю в последний раз.

— Смерть мне подходит, — улыбнулся Левмир, глядя в глаза Айри. — Потому что на Той Стороне меня будет ждать она.

— Да будет так. Убегай.

Айри улыбнулась в ответ. Рука дернулась, флакончик сверкнул в солнечных лучах и вылетел серебристой молнией в раскрытую дверь лоджии. Миг спустя послышался звон разбитого стекла. Айри встала.

— Пойдем завтракать. Князь хочет тебе кое-что сказать. А потом — прокатимся на площадь фонтанов.

— Но ведь я…

— Не настолько труслив, чтобы действительно сбежать. А я слишком изувечена, чтобы испытывать такое сложное чувство как любовь. Слёз не будет, не надейся. Если кто из нас и заплачет, когда все закончится, то это буду не я. Ну? Идем?

Взяв предложенную руку, Левмир поднялся с кровати.

— Ты действительно не расстраиваешься? — уточнил он.

— Немного, — поморщилась княжна. — Видишь ли, на прогулку придется взять Рикеси. Браир никак не уймется, а я не хочу полагаться на княжескую порядочность.

* * *

Князь поднялся навстречу вошедшим. Айри отняла руку перед тем как войти в обеденный зал и первой подошла к столу. Безмолвный слуга помог ей усесться. Левмир в этот раз не спешил. Не хотелось снова нарушать этикет. Кроме того, разговоры с Торатисом и Айри не способствовали непринужденному настроению. «Что я вообще здесь делаю?» — подумал Левмир, пока слуга обходил стол.

Помимо кушаний, на столе три золотых кубка. Один, держа за тонкую ножку, покручивает Айри, другой накрыл рукою князь. Третий предназначен Левмиру.

— Поздравляю вас, юноша. — Голос князя мрачен, глаза пусты.

— С чем же?

Левмир приблизился к столу, но не спешил садиться.

— Я отдал все необходимые распоряжения. Войска готовятся к походу, корабли заполняются провизией. Одна-две недели, и можем выступать.

Левмир поймал отрешенный взгляд Айри. Она улыбнулась, приподняв тот уголок рта, которого не видел князь. Левмир прислушался к сердцу. Радостно ли? Нет. Только камнем обрушились слова: «Две недели».

— Вечером вы говорили другое. — Левмир все еще стоял рядом со стулом. — Что изменилось?

Князь покосился на дочь. Будто ждал от нее подсказки.

— Меня убедила Айри.

— Как?

— Это важно?

— Не знаю. Я пришел с безумной просьбой, но с разумными объяснениями. Знал, о чем говорю, и доказал это. Вы отказываете. Теперь Айри, которая ничего не знает о Западе, поговорила с вами, и армия готовится к походу. Не хочу никого обидеть, но мне нужно знать, что заставляет вас принимать такие решения.

Тишину нарушила Айри:

— Он мне должен. Считай, что так он возвращает долг мне, а я уже вольна сделать тебе такой подарок.

— Подарок? — переспросил Левмир. — Тысячи людей, идущих на смерть — подарок? — Он перевел взгляд на Торатиса. — С такими мыслями они пойдут в бой? Что их просто подарили?

— Они пойдут в бой с теми мыслями, которые им внушите вы, — отозвался князь. — Мои резоны остаются при мне. А эти люди принесли присягу, зная, что больше не принадлежат себе. Что ж, если вы ждали парада, веселья и победных песен — разочарую. Не всегда желания сбываются так, как хочется. Нужно иметь мужество признать мечту исполненной, как бы скверно она ни выглядела. А теперь — за наш самоубийственный поход. До дна.

Торатис поднял кубок. Встала княжна. Левмиру ничего не осталось, кроме как взять свой напиток. Из-за непрозрачных стенок кубка вино казалось черным и густым, будто кровь. Тошнота подкатила к горлу. Встретив настороженный взгляд Айри, Левмир содрогнулся. Ведь именно в этот миг где-то далеко закричал тоненький голосок. Будто отзвук сна, постепенно истаивающий до неразличимости. Лишь одно слово удалось разобрать: «Нет!»

«Если это поможет приблизиться к тебе», — подумал Левмир.

Втроем одновременно поднесли кубки к губам и осушили. Вино показалось странным на вкус. До такой степени странным, что сердце едва не остановилось. Так, будто в кубке и впрямь была кровь.

* * *

Для сегодняшней поездки Айри выбрала коляску с откидным верхом. Солнце сияло, теплый ветерок трепал волосы, и никому не хотелось прятаться в темноте кареты. Рядом с Левмиром сидела Рикеси и трещала без умолку. Княжна напротив хранила молчание.

— Я так рада, что вы взяли меня с собой, — восторгалась бывшая рабыня. — Ой, а это что, элитные кварталы? Я лучше спрячусь.

С этими словами девушка надвинула на глаза капюшон. Левмир огляделся по сторонам. Дома, сплошь из белого мрамора или красного кирпича, жмутся друг к дружке высокими заборами, сады будто соревнуются в роскоши. То тут, то там виднеются кусты, подстриженные в форме драконов, птиц, лошадей. Людей мало, только иногда мимо проносятся дилижансы. Но окна почти у всех закрыты.

— Кого ты боишься? — спросил Левмир.

— Никого, — отозвалась Рикеси. — Просто прячусь.

Левмир посмотрел на княжну, и та нехотя пояснила:

— Должно быть, здесь немало ее бывших клиентов.

— Вы так мудры, госпожа, — восхитилась Рикеси. — Просто не хочу, чтобы вас видели в столь неподходящей компании.

— Клиентов? — Левмир снова поглядел на Айри, отчасти ожидая ответа, отчасти просто так. Отвести взгляд от княжны с каждой минутой становилось сложнее.

— Она год работала в борделе, — сказала Айри, глядя в сторону. Вот показался серый приземистый домишко Эмариса с рвущимися сквозь изгородь сорняками. Два соседних белокаменных домика будто шарахались от него.

— Что значит, «в борделе?» — спросил Левмир.

На этот раз никто ему не ответил. Рикеси, хихикнув, отвернулась. Айри выдавила улыбку.

— Это какая-то тайна?

— Страшная тайна, — подтвердила княжна. — Во всяком случае, никудышная тема для беседы в такой прекрасный день.

— Забудьте, господин Левмир, — добавила Рикеси. — Вы еще слишком маленький.

Девушки, переглянувшись, рассмеялись, а Левмир почувствовал себя так, будто вернулся в родную деревню. Все девчонки ведут себя одинаково, будь они хоть чьими дочерьми. Все, кроме одной, образ которой почему-то никак не желал сегодня воскресать в памяти.

Домики сошли на нет. Широкая дорога уперлась в площадку, скрытую от посторонних глаз живой изгородью. Не доезжая до золотой арки входа, увитой ползучими растениями, кучер остановил лошадей. Левмир спрыгнул на землю, протянул руку княжне. Какое-то мгновение Айри колебалась, но потом позволила себе помочь. Рикеси выразила желание остаться в повозке.

— Уверена? — нахмурилась Айри. — Не думай, что кучер тебя отобьет.

— Вы все равно там целоваться будете, а одной мне скучно, — бесцеремонно заявила Рикеси.

Покрасневшая княжна метнула взгляд на Левмира, но тот отошел далеко. Стоял у резных перил, глядя на море. Площадку выстроили на утесе, и желающие могли даже спуститься вниз, к самой воде.

— Клянусь, я все-таки вырежу твой дурной язык! — с жаром прошептала Айри.

— А вот с языком поосторожнее, — улыбнулась девушка. — Иначе он подумает, что вы слишком легко доступны.

От проломленного черепа Рикеси спас возглас Левмира:

— Это и есть корабль?

Указывал куда-то вдаль. Айри обошла повозку, стараясь не слушать шипения Рикеси, дававшей последние наставления. Кое-что, правда, достигло ушей:

— Можете потерять сознание или подвернуть ногу, если хотите. Он ведь так заботлив, грех на этом не сыграть!

Айри даже представить боялась, что за страшное чудовище должно с ней схватиться, чтобы заставить подвернуть ногу или, тем паче, потерять сознание. Впрочем, мысль о Левмире, спасающем ее из лап такого чудовища, приятно волновала.

Яхта с одной мачтой покачивалась на волнах. Отсюда казалась игрушкой, как и крошечные фигурки на борту.

— Ну да, корабль, — признала Айри. — Пограничный. Море здесь совсем узкое. Собственно, это пролив. А с той стороны — владения князя Абайата. На прошлом турнире он отвоевал право расширить границы и охранять их одному.

— Граница по воде? — усомнился Левмир.

— Представь себе, — улыбнулась Айри. — Вот почему собрать войско — такая проблема. Одна из причин. Едва пограничники заметят, как собирается флот, — Абайат узнает и потребует объяснений. Они ведь сейчас считаются союзниками. Придется все объяснить. Абайат помашет вам вслед платочком и возьмет город голыми руками.

Только теперь до Левмира начало доходить, что имел в виду князь. Для него этот поход — не просто хладнокровное убийство солдат, но и потеря всех владений.

— Как же он тогда…

— Хватит! — Айри разрубила воздух ладонью. — Мы сюда зачем приехали? Пусть о княжеских делах болит голова у князя. Идем, на корабли ты еще до тошноты налюбуешься.

Схватила Левмира под руку, прежде чем поняла, что делает. А когда поняла, они уже шли рядом, ничем не отличаясь от двух парочек, как раз выходивших из арки. «Ну почему все это так глупо выглядит?» — мысленно застонала княжна. Хоть бы там, внутри, Браир устроил засаду! Разве все эти касания рук, вздохи и поцелуи могут сблизить сильнее, чем драка с общим врагом?

— Госпожа Айри! — Громкий шепот Рикеси настиг их у самого входа. Айри обернулась.

Рикеси стояла в повозке с пылающим решительностью взглядом.

— Вот так! — закрыла глаза и сложила губы бантиком.

В который уже раз Айри с нежностью подумала о метательных ножах, спрятанных под кроватью. Рикеси, убедившись, что ее поняли, сделала суровое выражение лица, ударила со звонким хлопком ладонью по кулаку. Значение жеста было трудно не понять, но, судя по всему, Рикеси давно воспринимала его, как пожелание удачи.

* * *

Глава церкви Алой Реки, его преосвященство Браир высится над алтарем, спиной ко входу. Не обернулся, даже пальцем не пошевелил, услышав скрип петель. Тяжелые шаги князя стихли неподалеку.

— Ты пришел один. — Голос Браира загремел в огромном зале.

— Прошу меня простить, — отозвался князь. — Я не смогу вернуть жертву. Но я принес золото. Достаточно, чтобы купить десяток таких же и загладить вину моей дочери.

— По-твоему, Алая Река принимает такие жертвы?

Браир обернулся. Изпещренное шрамами лицо бесстрастно. Цепкие черные глаза вперились в растерянное лицо князя.

— Торатис, вину твоей дочери загладить нельзя. Она преградила путь потоку. Один из наших братьев погиб от ее рук. Ты понимаешь, каких трудов мне стоит сдерживать гнев остальных? Они-то помнят законы: кровь за кровь. Я протянул тебе руку. Попросил вернуть рабыню и построить еще один храм. Не перебивай. Я знаю, что храм ты построишь. Но почему нельзя вернуть жертву? Объясни, что тебя останавливает, Торатис?

Князь опустил взгляд. Блики горящих свечей выхватывают из темноты красные камни, которыми выложен проход.

— У меня… Есть причины.

— Причина. Твоя дочь. Она слишком многое себе позволяет, а ты слишком мало можешь ей возразить. Не будем тратить время. Сегодня вечером — последний срок. Верни жертву, либо… Я перестану сдерживать братьев. За кровь будет отплачено кровью.

Князь вскинул голову, и Браир едва удержался от улыбки. Растерянность, страх, скорбь…

— Браир! — Князь попытался говорить сурово. — Вспомни, кто ты, и кто я.

— Ты сам пришел ко мне. Сам решил принять посвящение. Правила тебе известны: отринувший Солнце лишается света. Отринувший Реку лишается всего. Сейчас ты выбираешь путь для своей души. Никто и никогда не говорил, что путь Реки будет легким и солнечным. А теперь ступай. Ты меня услышал. На закате жду правильного решения.

Князь, пошатываясь, двигался к выходу. Онемевшие пальцы схватились за ручку, когда по ушам резанул голос Браира:

— Правильным решением для тебя будет отдать обеих. Помни заповедь: «нашел корень слабости — вырви и сожги». Но это всего лишь пожелание, брат Торатис. Мы терпимы во всем, что касается кровных уз.

Толкнув двери, Торатис вывалился из храма в солнечный свет, который больше не согревал.

* * *

Аллея, начинающаяся за аркой, широким кольцом охватывала скалистый холм с вырубленными лестницами. Через каждые несколько шагов живая изгородь расступалась, обнаруживая уютные беседки со скамейками и столиками. Можно было сидеть и любоваться морем или, чуть дальше, городом.

Оказавшись наедине с Левмиром, Айри растерялась. Хочет ли он посидеть в беседке, или подняться наверх? А может, вообще ничего не хочет. Но это ведь невозможно! Старуха не обманула ни разу, и не могла оплошать с такой простой задачей. Руку жжет прикосновение, но Левмир не пытается освободиться.

В одной из беседок сидела пара. Целовались, не замечая ничего вокруг. Поравнявшись с ними, Айри покосилась на Левмира и встретила такой же осторожный взгляд. Быстро отвернулись, ускорили шаги.

— Здесь красиво, — сказал Левмир.

— Очень, — согласилась Айри. — Особенно когда закат.

— Надо будет прийти на закате…

Осекся, но слово прозвучало. Айри мысленно повторила жест Рикеси. Что-то меняется! Так стоит ли продолжать корчить из себя незнамо что?

Возле очередной лестницы Айри остановилась.

— Наперегонки до самого верха?

Левмир взглядом смерил расстояние.

— Давай! — Айри, смеясь, толкнула его кулаком в плечо. — Покажи, на что способен.

— Хочешь, чтобы я остановил сердце?

— А что, без этого тебе со мной не совладать?

Взгляды пересеклись, Айри затаила дыхание.

— Кажется, нет, — шепотом ответил Левмир.

Никогда прежде она не видела его таким растерянным.

— Да брось, — улыбнулась Айри. — Я ведь в платье не такая резвая.

Одним прыжком перемахнула через пяток ступеней и побежала вверх, не оглядываясь. Миг спустя топот ног Левмира настиг ее. Княжна удвоила усилия. Ступени слились в серую полосу, одно неверное движение, и можно не только подвернуть ногу, но и сломать шею. Только ноги знали, как ступать, и отдай мозг не ту команду, его бы просто не стали слушать.

Дыхание Левмира стало тяжелым. Впереди просвет. Площадь фонтанов опоясала еще одна живая изгородь, и золотые арки стоят во главе каждой лестницы. Айри прыгнула, развернувшись в воздухе. Подошвы любимых туфель коснулись гладкого мрамора. Сила прыжка протащила Айри несколько метров. Пришлось расставить руки, чтобы удержать равновесие. Зато получилось встретить запыхавшегося Левмира лицом к лицу.

— Никто не обгонит Солнечный Лучик! — засмеялась Айри.

— Лучик? — улыбнулся Левмир.

— Так меня называла мама. Ну? Как тебе здесь?

Левмир покрутил головой. Круглая площадка не меньше ста шагов в диаметре стреляет в небо струями воды. Мягкое, умиротворяющее журчание и ослепительная белизна. Левмир прошелся между фонтанами, разглядывая статуи людей в переплетении сверкающих на солнце потоков.

— Все это — великие воины прошлого, герои сражений с вампирами, — говорила княжна, ступая след в след. — Я знаю имена каждого.

— Не думаю, что они рады меня видеть, — усмехнулся Левмир.

— Будь все вампиры подобны тебе, не было бы тех войн. Остановись. Смотри.

Привычным движением Айри схватила за руку Левмира и показала вверх. Он запрокинул голову, с губ сорвался вздох.

— Это — Роктаткай, — сказала княжна. — Предводитель, вождь, сумевший объединить людей и выгнать вампиров. Мой очень далекий предок.

Статуя такая огромная, что Левмир сначала принял ее за колонну, непонятно зачем поставленную под открытым небом. Суровое лицо воина, бережно вырезанное в камне, трудно рассмотреть, но Левмир видел зорче любого человека. Если не обращать внимания на узкий разрез глаз, присущий всем восточным жителям, Роктаткай скорее напоминал великана Ратканона, чем Торатиса или, тем паче, Айри. Такой же могучий, так же сурово сдвинуты брови. Даже усы и борода похожи, не говоря об имени.

Левмир отвел взгляд. Воспоминания о великане затронули больной участок в сердце. Айри не оказалось рядом. Повернув голову, увидел ее сидящей на краю фонтана. В красном платье, будто капелька крови на белоснежном мраморе. Ветерок колышет черные волосы. Почувствовав взгляд, Айри улыбнулась, похлопала рукой рядом с собой.

— Вампиры рассказывают другую историю, — сказал Левмир, усевшись около княжны. — Про людей там, честно говоря, почти ни слова. Как говорила Ирабиль…

— Кто? — В глазах Айри зажегся интерес. — Так ее звали?

— Зовут, — поправил Левмир. — Принцесса Ирабиль. Но ей больше нравится И. Нравилось.

— Принцесса? — Айри нахмурилась, подняла руку, отбросила прядь волос. — Постой… Выходит, она…

— Дочка Эмариса, все верно.

— Ну ничего себе, — протянула Айри. — Он и не заикался, что у него есть дочь.

— Думаю, он все силы приложил, чтобы забыть о ней. Но тут появился я.

Айри справилась с растерянностью. Усмехнулась.

— Да, господин Левмир, вы мелко не плаваете. Принцесса, княжна… Расскажи о ней.

— Зачем? — удивился Левмир. Если в сердце еще оставался какой-то участок с зеленоглазой девчонкой с золотыми и серебряными волосами, то раскрывать двери туда совершенно не хотелось.

— Мы ведь просто разговариваем, — пожала плечами Айри. — Мне интересно, какая она, эта твоя Ирабиль. Вампирская принцесса.

Что-то сломалось внутри с таким треском и грохотом, что Левмир недоумевал, почему не слышит Айри. Падали, обращаясь в пыль, крепостные стены, стонали, умирая, люди, придавленные обломками. Но над всем этим возвышался кто-то, в ком Левмир узнал себя. Негасимое красное пламя полыхает в глазницах, кровь сочится из пор, рвется наружу. Этот другой Левмир стоял на коленях, вытянув руки вперед, будто пытаясь удержать нечто невидимое. Черная кровь хлынула через плотно сжатые зубы. Рот приоткрылся. Голос Аммита, почти незнакомый, загремел над всем миром: «Не уверен, будто понимаю, что с тобой творится, парень, но если речь о войне, то она не закончится, пока ты не испробовал все. На этом рубеже ты можешь держаться очень долго».

— Не хочешь рассказывать? — спросила Айри, заметившая только, что Левмир зажмурился.

Глаза медленно открылись. На границе между жизнью и смертью Левмир повернулся к Айри.

— Мои слова о ней — ничто для тебя. Слово — ложь. О таких, как она, нельзя рассказать. Но ты можешь видеть моими глазами.

— Ты чего? — насторожилась Айри. Очень уж странным стал голос Левмира.

— Закрой глаза, — прошептал Левмир, и Айри подчинилась. Порыв ветра разметал волосы, но убрать их нет сил. Дыхание Левмира совсем рядом, на шее… Айри затрепетала, сердце готово выскочить из груди. Сбежать бы, да тело не слушается.

Крошечный укол, и все прошло. Айри перевела дыхание. Двигаться пока не получается, но хоть это странное и страшное чувство близости прошло.

— А теперь — смотри, — прошептал Левмир.

Айри открыла глаза. Не то что двигаться — даже закричать нельзя. Потому что собой она больше не была, а на бревне рядом с ней сидит, улыбаясь… сказка.

* * *

Это не фонтаны журчат, а ручеек. Полянку освещает луна. Старое бревно, запах трухи и еще чего-то — сладкого, волшебного…

— Ну и что ты натворил?

Голос! Услышав этот голос, Левмир увидел Ирабиль. Растерянная улыбка, блестящие волосы, а в зеленых глазах вспыхивают искорки.

— Не знаю, — прошептал Левмир. — Но ты — здесь.

— Я всегда здесь, где мне еще быть, — проворчала сказочная девчонка. — Только вот зря ты эту сюда приволок. Не боишься, что мы выпьем до дна ее душу?

— Не боюсь. — Левмир улыбнулся. Здесь, на полянке, не было места сомнениям. — Пусть знает, с чем связалась.

Протянул руку. Прохладные пальцы И быстро теплеют, сжимают его ладонь. Все как на самом деле… При мысли о том, что происходит на площади фонтанов, Левмир содрогается, мираж тускнеет, и в глазах принцессы загорается тревога.

— Еще немножко, — просит она. — Не думай о ней еще чуть-чуть.

Худенькое тельце прижимается к нему. Губы ищут губы. Исчезло время, исчезло все, даже полянка. Полет вдвоем сквозь вечность, ради чего и шли, умирая, к Реке. Вечность, длящаяся миг, и миг, растянутый в вечность.

Поцелуй прервался. В зеленых глазах стоят слезы.

— Возвращайся скорей. Я не смогу так долго.

— Я стараюсь, Ирабиль. Дождись меня, слышишь? Дождись обязательно! Пусть даже Запад сгорит дотла — я приду.

— Я дождусь. — Шепот тает в темноте.

* * *

Снова журчат фонтаны, греет солнце. Левмир открыл глаза, чувствуя влагу на щеках. Сердце билось болезненно, гулко.

— Что это было?

Айри, тяжело дыша, отскочила от Левмира. Дрожащие руки коснулись губ, ноющих от чего-то такого, что в книжках звалось «поцелуем».

Левмир засмеялся, вытирая рукавом глаза.

— И, — просто сказал он.

— Я была ею. И тобой одновременно. Как такое может быть? Это колдовство какое-то?

— Хороший вопрос!

Айри вскрикнула, когда Левмир оказался рядом с ней. Сквозь солнечный цвет глаз проступает угрожающая краснота.

— Это колдовство? Или что?

— Я ничего не понимаю, что ты, — зашептала Айри, отступая. Перед ней стоял Враг, с которым не совладать. Впервые в жизни. «Вот с чем они столкнутся на Западе!» — подумала княжна, и колени задрожали.

— Думала, я не узнаю вкус твоей крови в вине? — наступал Левмир. — Думала, я не узнаю вкус своей крови? Значит, все ради меня, да?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — спокойно солгала Айри. — Собираешься убить меня? Давай, только без долгих разговоров. А нет — прекрати. Я могу испугаться, а вот бояться — не стану.

Краснота отступила. Из губ Левмира вырвался вздох.

— Осторожно! — Айри подскочила к нему, подставила плечо, когда он пошатнулся. — Наверное, нам лучше вернуться.

— Пожалуй…

* * *

Обратный путь прошел в молчании. Рикеси, теперь севшая рядом с княжной, снова спряталась под капюшон, лишь изредка стреляя глазками то в Левмира, то в Айри. Старый кучер тоже не спешил веселить беседой. Он, кажется, вообще не успел проснуться, а сообразительные лошадки сами решали, куда сегодня ехать.

Когда повозка остановилась, Левмир опять помог спуститься княжне. Рикеси спрыгнула сама и топталась на месте. Видела, как Левмир отвел взгляд от Айри, как пошел к дверям. Айри стояла на месте, понурившись.

— Госпожа? — Рикеси дотронулась до руки девушки. — Что-то прошло не так?

— Более чем, — пробормотала Айри и пошла вслед за Левмиром. Рикеси семенила рядом, пытаясь заглянуть в лицо. У самых дверей забежала вперед и уперла руки в бока.

— Так вы целовались, или нет?

Айри остановилась.

— Это так важно?

— Смертельно!

— Тогда — да. И нет.

Отодвинула служанку, вошла в дверь. Рикеси снова оказалась рядом.

— Ясно, — качнула головой. — Вы все-таки перестарались с языком.

У входа стояла стойка с веерами. Взяв один, Айри устало шлепнула служанку по голове.

— Это ничего! — немедленно расцвела та. — Делайте все, как я говорила: теперь вы — холодная и равнодушная дама.

— Думаешь? — Во взгляде Айри сквозила надежда.

— Постоянно! — заявила Рикеси. — И только о вас.