Север

Странный запах, на который И обратила внимание еще ночью, к утру стал невыносимым. Принцесса вертелась на жесткой и холодной земле, морщила нос, но сон покинул ее. Со вздохом раскрыла глаза.

Кругом — степь, укрытая, будто прохудившимся ковриком, чахлой травой. Солнце сквозь облака светит тускло, ветерок тянет прохладный. Возле погасшего костра сидит спутник принцессы, что-то помешивает в котелке. Ночью Кастилос не хотел останавливаться, но И настояла на отдыхе. Сам же он, кажется, так и не ложился.

— Проснулась? — посмотрел на девушку. — Наконец-то. Как можно столько спать!

— Тебя спросить забыла, — огрызнулась Ирабиль. Короткий сон не только не прибавил сил, но, кажется, истощил последние. — Ты нашел еду? — Она с плохо скрытым интересом посмотрела на котелок.

— Кое-что получше. Лавсонию.

— Кого?

— Куст такой, — пояснил Кастилос. — Ползи сюда.

Все тело болит, ноги едва слушаются. Кое-как добравшись до костерка, И заглянула в котелок.

— Так это ты вонь развел? — Возле котелка даже глаза щипало.

— Все исключительно ради вашего блага, госпожа! — Не вставая, Кастилос отвесил издевательский поклон. — Сядь, закрой глаза и думай о чем-нибудь приятном.

— А что будет? — нахмурилась Ирабиль.

— Покрашу тебе волосы.

Принцесса шарахнулась от котелка, будто в нем сидела змея.

— С ума сошел? — закричала, выставив руки перед собой. — Да никогда…

— Да вот прямо сейчас, — перебил Кастилос. — Нам придется встречаться со многими людьми и вампирами. Я не хочу, чтобы на тебя таращились, задавали вопросы. Знать будут лишь те, кому это необходимо.

С тоской во взгляде И смотрела на котелок.

— Без этого никак?

— Может, и как, — пожал плечами Кастилос. — Но я всю ночь варил эту пакость, пока ваше высочество изволили почивать. Можешь проявить хоть немного уважения к труду?

Поймав прядку волос, И вздохнула, напоследок полюбовавшись золотыми и серебряными бликами.

Поначалу вздрагивала от прикосновения холодных рук Кастилоса, но вскоре привыкла. Когда волосы высохли, И принялась вертеться, пытаясь понять, как теперь выглядит. Волосы стали медно-рыжими. Кастилос, склонив голову, смотрел на принцессу.

— Ну и? — развела руками. — Как?

— Как рыжая девушка с зелеными глазами, — задумчиво сказал Кастилос. — Это, пожалуй, едва ли не хуже, чем голубоглазая блондинка… Но ничего, найдем тебе палку покрепче, будешь отбиваться.

— От кого? — удивилась Ирабиль.

— От ухажеров. Ладно, иди сюда.

— Что еще?

— Заплету тебе косу.

— Ты что, издеваешься? — завопила Ирабиль. — Да я никогда…

— Мы все еще на Севере, — перебил Кастилос. — Здесь традиции сильнее, чем где-либо. Так что выбирай — либо ты моя жена, либо носишь косу.

Сжав кулаки, И зарычала.

— Знаешь, что я тебя ненавижу? — спросила, усевшись к спутнику спиной.

Быстрые пальцы Кастилоса уже что-то мудрили с волосами.

— Наши чувства взаимны, — отозвался он. — Давай не будем портить друг другу настроение?

Тут И рассмеялась.

— «Если бы я мог сейчас отдать свою жизнь в обмен на твою — так бы и сделал, не сомневайся», — сказала, копируя интонации Кастилоса.

Пальцы замерли.

— Ты откуда это знаешь?

— Ты это мне в лицо сказал, — фыркнула Ирабиль. — А потом еще в лоб целовал. Гадость какая!

Кастилос продолжил переплетать волосы принцессы.

— Просто потерпи, — сказал, будто не слышал последних слов. — Помнишь, что велела тебе Река?

— Помню, — кивнула Ирабиль. — Сказала: «Сохрани себя».

— Этим мы и занимаемся.

Принцесса посмотрела в чистое синее небо. Вздохнула.

— А тебе что Река велела?

— То же самое.

— Что? Сохранить себя?

— Нет. Тебя. Только не спрашивай, почему. Понятия не имею. Кстати, раз уж мы заговорили о безопасности, подумай вот о чем: тебе уже не тринадцать лет.

— Как? — удивилась Ирабиль. Она попыталась повернуться, но нарвалась на подзатыльник.

— Сиди смирно, а то по заднице схлопочешь, — пригрозил Кастилос.

— Я не ребенок!

— О том и речь. Не знаю, сколько прошло здесь, но выглядишь ты лет на шестнадцать, не меньше. Так что старайся вести себя соответственно.

Да, принцесса заметила, как изменилось ее тело. Но голод и усталость последних дней пути, а также злость на Кастилоса не позволяли об этом задуматься. Теперь же Ирабиль уставилась на ставшие вдруг длинными ноги. Кожаные истертые штаны едва покрывают икры, жмут в талии. От сапог пришлось избавиться сразу, ступни уже покрылись множеством царапин. Куртка больно стискивала грудь, но тут уж ничего не поделаешь.

От размышлений о собственной зрелости Ирабиль переметнулась мыслями к Левмиру. Интересно, какой он теперь? Где он?

— Вот почему я должна была остаться с тобой? — проворчала Ирабиль. — Хоть бы Аммит или Сардат…

— Мне кажется, это очевидно, — сказал Кастилос.

— Нет. Я глупая. Объясни.

— Видите ли, ваше высочество, я обладаю одним очень ценным качеством, которым не владеет ни Левмир, ни Аммит, ни тот однорукий паренек, которого вы зацепили в поселке.

— И что же это? — пожала плечами Ирабиль. — Занудство?

— Нет. Я умею заплетать косы. Только не вздумай спрашивать, где и почему я этому научился. Все, свободна.

Девушка встала, повернулась к Кастилосу. Дерзко улыбнулась.

— Ну и где ты же ты этому научился, Кас?

* * *

Добрались до города с наступлением сумерек. Ворота Варготоса оказались закрыты. Кастилос постучал по металлическим листам — грохот вышел чудовищный. Приоткрылось окошко.

— Бродяги нам не нужны, — лениво сказал стражник.

Кастилос молча показал клыки.

— Баронеты нам не нужны, — поправился стражник.

Принцесса отвернулась, чтобы скрыть улыбку — таким обиженным стало выражение лица Кастилоса.

Улыбка быстро исчезла. Последний отрезок пути сожрал все силы, Ирабиль едва держалась на ногах. Прислонившись к стене, она рассеяно слушала переругивания Кастилоса со стражником. Несколько раз прозвучало имя Ливирро. Ирабиль прикрыла глаза, вспоминая графа. Видела его лишь однажды, на балу. Ливирро, полноватый улыбчивый мужчина, держался в стороне. В отличие от остальных, ни разу не подошел к ней, только с отцом перемолвился парой слов.

Заскрипели петли ворот. Кастилос сделал знак принцессе.

— А это еще кто? — нахмурился стражник, копьем преграждая дорогу девушке.

— Моя сестра, — сказал Кастилос. — В чем проблема?

Стражник вздохнул и поднял алебарду. Проходя мимо, И окинула его любопытным взглядом. Вампир или человек — не понять. Высокий, в плаще, сапоги блестят, на поясе — меч. Оружие висит так неприметно, будто само собой — чувствуется, что хозяин к нему привык.

Всего стражников у ворот оказалось четверо. Все проводили новоприбывших неприязненными взглядами, и принцесса, поежившись от неприятного чувства, отвернулась.

— Что теперь? — спросила И, стараясь шагать в ногу с Кастилосом.

— Найдем гостиницу. Утром отправляемся к Ливирро. Надеюсь, он меня вспомнит.

В красноватом свете уходящего солнца город казался пустым и зловещим. Дорога петляла между натыканными вплотную друг к другу домами. То тут, то там попадались гвардейцы-вампиры. Увидев десятый патруль, И нахмурилась:

— Разве у Ливирро есть своя армия?

— Очень на это надеюсь, — тихо ответил Кастилос.

— Но ведь это запрещено!

— Кем?

Вопрос остался без ответа. Сделав несколько шагов, Кастилос заметил, что идет один. Сзади послышались всхлипывания. «Только не это!» — мысленно застонал Кастилос. Среди его многочисленных талантов не было одного — умения усмирять женские слезы. К тому же Кастилос до сих пор не мог решить, как относиться к И: как к ребенку, или молодой женщине.

— Ну что такое? — спросил он, приблизившись к принцессе, отчаянно трущей глаза.

— Ничего! — огрызнулась та.

После долгой и мучительной борьбы с собой Кастилос положил руку ей на плечо. Ирабиль дернулась, но не так сильно, чтобы освободиться.

— Прости, — сказал Кастилос. — Я допустил ужасную бестактность, и мне очень стыдно. Мне жаль твоего отца. Я знал его совсем немного, но этого хватило, чтобы проникнуться к нему уважением. Однако его больше нет, и нам предстоит узнать, что теперь происходит в мире. Не стоит рассчитывать, что хоть какие-то из старых порядков еще действуют.

Ирабиль перестала всхлипывать. Кастилос убрал руку. Подняв взгляд на спутника, принцесса с детской обидой выдала:

— Между прочим, как вампир, я тебя старше!

Кастилос улыбнулся.

— Вот и отлично. Можешь меня ненавидеть и проклинать, только не плачь.

До гостиницы добрались уже в потемках. За два квартала слышался шум — музыка, крики, грохот. Подойдя к дверям, Кастилос остановился и отодвинул Ирабиль в сторону. Не успела она раскрыть рта, как из дверей спиной вперед вылетел вопящий человек, обнимая табуретку. Грянулся о землю и затих. Дверь покосилась на одной петле.

— Что там происходит? — Ирабиль широко раскрыла глаза, глядя то на лежащего без сознания человека, то внутрь, где метались другие люди.

— Пьяная драка, — пояснил Кастилос. — Ничего особенного.

— Они что, убивают друг друга?

— Принцесса, вам на пути попадалось слишком много порядочных людей. Вы составили превратное впечатление.

— Я туда не пойду!

Кастилос смотрел на Ирабиль непонимающим взглядом.

— Я посижу здесь. — Показала на лавочку в пяти шагах от двери.

— Как знаешь, — пожал плечами Кастилос. — Я быстро.

Он скрылся в дверях, из которых немедленно вылетели еще двое матерящихся оборванцев — Кастилос прокладывал дорогу.

Ирабиль опустилась на скамейку, закрыла глаза. Голова тут же закружилась. Хотелось просто лечь и уснуть прямо здесь. Даже голод куда-то потерялся. Губы девушки дрогнули в улыбке. Во сне она, может быть, увидит Левмира. Он являлся ей каждый раз, как сознание затягивало туманом усталости. Лишь эти редкие встречи придавали ей сил, заставляли идти дальше.

В нос ударил страшный, кислый запах, а мигом позже послышались слова:

— Скучаешь, красотка?

Ирабиль открыла глаза. Рядом с ней, придвинувшись вплотную, сидел парень. Даже сидя, он шатался. Ирабиль попыталась отодвинуться, но парень схватил ее за руку.

— Погоди, — пробормотал он. — Не так быстро, я же разговариваю.

— Уйди от меня, — попросила И, не в силах даже закричать — все внутри сковало страхом.

В голове с отчаянной скоростью замелькали картинки. Как она дралась с вампирами, как рвалась сквозь снега, убивала чудовищных волков… Но тогда она была вампиром, а теперь сердце — это глупое человеческое сердце! — не желало останавливаться, колотилось все сильнее, все быстрее. В груди заболело. «А если я умру от страха?» — подумала Ирабиль.

— Надо же, какая неженка, — оскалился парень. Ирабиль с отвращением уставилась на желтые зубы. — В первый раз, что ли? Ну давай, я тебя научу…

Ирабиль даже не удивилась, когда парень почему-то поднялся в воздух — только испытала огромное облегчение. Подняла взгляд и увидела разъяренного Кастилоса, который держал обидчика на вытянутых руках.

— Пусти! — хрипел парень. — Ты кто такой, а?

— Тот, кто тебе шею свернет, скотина, — пояснил Кастилос. — Пошел вон отсюда, чтоб больше я тебя не видел!

Парень отлетел в сторону, приземлившись на только начавшего двигаться любителя табуреток.

— Я тебя найду! — пообещал парень, поднимаясь на ноги. — Жди, гнида. Мы с ребятами…

Кастилос не слушал. Его пылающий яростью взгляд уставился на Ирабиль.

— Почему ты с ним не разобралась? — прошипел он.

— Отстань.

— Отвечай. Или ты хотела, чтобы он тебя…

Ирабиль вскочила, хотела ударить Кастилоса по лицу, но он поймал ее руку.

— Пусти! — взвизгнула И, но пальцы Кастилоса казались стальными.

Он смотрел на ее ладонь. Ирабиль оставила попытки высвободиться и проследила за его взглядом. С губ сорвался стон.

— Что это значит? — Тон Кастилоса стал холоднее льда.

— Сам не видишь?

Пальцами другой руки Кастилос провел по свежей еще царапине — Ирабиль зацепилась за колючий куст еще утром.

— Пусти, — всхлипнула принцесса.

Кастилос разжал руку, и девушка упала на скамью. Рядом сел Кастилос.

— Хватит реветь, — попросил он. — Мы же договаривались.

— Ни о чем я с тобой не договаривалась, — прошептала Ирабиль.

— Погоди… Дай сообразить. Ты — человек?

Какой смысл врать теперь? Кивнула.

— Ты не можешь остановить сердце?

Мотнула головой.

— Вот почему ты отказывалась двигаться ночью. Понятно…

— Мне только ничего не понятно, — дрожащим от слез голосом сказала Ирабиль.

— С этим мы разберемся. Вот только… Погоди! — Кастилос ударил себя ладонью в лоб. — Хочешь сказать, ты уже три дня ничего не ешь?

— Я жевала какие-то ягоды…

Кастилос зарычал на луну.

— Ирабиль! Ну почему ты ничего мне не сказала? А если бы ты умерла?

В страшной, отчаянной битве принцесса одолела всю свою гордость, чтобы прошептать:

— Я боялась, что ты меня бросишь.

С закрытыми глазами она слушала удары сердца. Сначала ничего не происходило, но вот на плечи легли прохладные руки. Кастилос, наклонив голову, коснулся лбом ее лба. Принцесса раскрыла глаза. Слезы высохли, отчаяние уступило место удивлению.

— Ты что делаешь? — Ирабиль задрожала, как осиновый листок. Поняла вдруг, что если Кастилос захочет, то сможет сделать с ней все, что угодно.

— Две вещи, — усталым голосом ответил вампир. — Во-первых, подавляю в себе желание оторвать твою глупую голову. Во-вторых, делаю вид, как будто мы с тобой страстно целуемся, потом что твой ухажер все еще смотрит. Он пытается понять, кто я такой, и в каких мы отношениях. Ну вот, ушел. — Кастилос отстранился. — Ты идиотка! Еще раз выкинешь что-то подобное, я… Нет, я клянусь — выдеру ремнем. Хорошо меня поняла?

— Хорошо, — буркнула Ирабиль.

— Пошли.

Понурившись, И плелась за Кастилосом. Войдя в пропахшую пивом, потом и рвотой таверну, огляделась. Драка утихла, не скажешь уже, кто и с кем воевал. По углам сидят, прихлебывая из кружек, люди с окровавленными распухшими лицами. Обломки столов и стульев подбирают… Как их здесь называют? Слуги? Наверное.

Посреди зала размахивает руками толстый краснорожий хозяин. Он орет, не замолкая ни на миг. То перечисляет разбитое имущество и подсчитывает ущерб, то срывается на отчаянную ругань. Принцесса хотела обойти страшного, злого мужика, но Кастилос направился к нему.

— Хватит блажить, — сказал, хлопнув толстяка по плечу. — Кувшин красного и поесть, вон за тот столик.

Лицо хозяина чудесным образом изменилось, стало добрым, даже угодливым.

— Вино — южное, местное?

— Южное, само собой.

— А что из еды?

— А что, есть выбор?

— Нет, — оскалился хозяин. — Но вдруг бы вы угадали? Комнату готовят, можете заселяться сразу после ужина.

Кастилос прошел к угловому столику, И скользнула на скрипучий стул, с облегчением ощутив позади стену. Кастилос сел напротив. Провожаемый криком хозяина, к столику подбежал мальчишка с кувшином и двумя деревянными кружками. Бросил все и улетучился. Кастилос наполнил кружки. Одну подвинул принцессе.

— Два-три маленьких глоточка. Остальное — за едой. Иначе плохо станет. Раньше не пила?

— Однажды. — Ирабиль содрогнулась, вспомнив пойло, которое Сардат называл «корчмой».

— Учись слушать тело. Ничего не ешь и не пей, не подумав. А лучше не ешь и не пей без меня.

Принцесса подняла кружку, поймала взгляд Кастилоса. Тот усмехнулся — кружка дрожала в вытянутой ручонке.

— За победу? — спросил он.

— За нас, — одними губами произнесла Ирабиль. — За всех нас.

Один, два, три глотка. Кастилос отобрал кружку.

— Сказал ведь…

— Оно вкусное!

Она воскликнула слишком громко, в другом конце зала рассмеялись.

— Слышь, хозяин? — Пьяный голос. — Ставлю две монеты, никто еще так про твое ссанье не говорил.

— Нет у тебя двух монет, отребье, — отозвался хозяин из-за стойки. — Допивай и выметайся.

Кастилоса эта перебранка рассмешила, а вот И смутилась, покраснела.

— Не слушай их, — посоветовал Кастилос. — То, что люди говорят, не имеет смысла. Смотри, что они делают, и не поворачивайся спиной.

— Эта ерунда не очень помогла. — Принцесса тряхнула косой. Непривычное сооружение мешается. Будто палка из головы торчит.

— Эта ерунда должна помочь нам избежать совершенно дурацких вопросов, — пояснил Кастилос, пригубив вина. — Таких, на которые ты бы ответила, не подумав. Но если готова выйти за меня — я не против.

— Кружкой в лоб стукну! — пригрозила Ирабиль.

Кастилос засмеялся.

— Ладно тебе. Улыбнись, что ли. После всего — мы живы и знаем, что живы остальные. Не горюй, принцесса.

Ответить И не успела. Мальчишка-прислужник поставил перед ней миску с дымящейся похлебкой. Схватив ложку, принцесса набросилась на еду. В целом мире не сыскать кушанья вкуснее!

Кастилос, улыбаясь, наблюдал за ней, пока что-то не заставило его помрачнеть.

— Жаль, что так вышло, — сказал он. — Я про Варготос. В те дни, когда я гостил здесь, город процветал. Никакой стены не было, а люди вели себя прилично. Ты встречала графа Ливирро?

Ирабиль кивнула.

— Почему ты думаешь, что он поможет? — Она говорила с набитым ртом, но Кастилос понял.

— А что, похоже, будто все эти люди живут в бараках?

Миска опустела. Принцесса огляделась. Народу все меньше, многие уснули. Слуги их расталкивают. Кто знает, как выглядят люди, живущие в бараках? Наверное, все же не так…

— За комнату с меня содрали две монеты, — сказал Кастилос.

Принцесса вздрогнула, поняв сразу две вещи. Во-первых, если золото в ходу, значит, жизнь идет по-прежнему. А во-вторых…

— Мы что, в одной комнате будем?

— Там две кровати, не волнуйся.

— Но…

— И, — сказал Кастилос, глядя принцессе в глаза. — Ты думаешь, я тебя оставлю одну? Лучше ты будешь стесняться меня и ненавидеть, чем… Что-либо другое.

С мрачным выражением лица Ирабиль подняла миску. Кастилос откинулся на спинку стула.

— Эй, за стойкой! — крикнул он. — Повтори-ка своего знаменитого супа.

— В проживание только один ужин включен, никаких добавок, — откликнулся хозяин.

— Все так. Один ужин на две персоны. Миска была одна. Считать-то умеешь? Могу научить, начну с ребер.

— Язык придержи, сопляк, — проворчал хозяин, оторвавшись, наконец, от стула. — Щас все будет.

— Хлеба захвати.

— А шел бы ты…

Хозяин скрылся в дверях кухни. Видимо, вечерами здесь у прислуги хватало забот.

— А почему не скажешь, что ты — вампир? — спросила Ирабиль. — Он бы не вел себя так.

— Я не для того принял дар и дошел до Алой Реки, чтобы мне в кабаках ноги целовали.

— Зачем тогда? — заинтересовалась Ирабиль.

— Много будешь знать — скоро состаришься, — улыбнулся Кастилос и щелкнул принцессу по носу. — Кстати, у людей быстро появляются морщины, если они так хмурятся. Появляются и остаются навсегда.

«Морщины!» — ужаснулась Ирабиль. Она сразу же улыбнулась, несмотря на то, что захотелось плакать. Увидев ее гримаску. Кастилос покатился со смеху.

— Да, — воскликнул он. — Теперь я их всех понимаю.

— Кого? — снова нахмурилась Ирабиль.

— Левмира, Аммита — всех. Тебя либо сразу обожать больше жизни, либо пристукнуть с первого взгляда хочется.

Не обращая внимания на горящие щеки (не то от вина, не то от смущения), И сказала мрачным голосом:

— Не пристукнул ведь.

Из замешательства Кастилоса вывела тарелка с куриным окорочком и картофельным пюре, опустившаяся на стол. Принцесса и Кастилос подняли головы. Высокий парень лет двадцати, с благородными чертами лица, отнюдь не походил на прислугу. Темно-синие глаза посмотрели на И, на Кастилоса.

— Это что? — Кастилос кивнул на тарелку.

— Называется «еда», — приятным, чуть глухим голосом сказал парень. — Здесь много чего можно получить, если правильно спрашивать. — Не дожидаясь приглашения, он уселся за стол. — Ну? Кто из вас двоих — герцог Кастилос Вэссэлот?

— Она. — Кастилос, глазом не моргнув, указал на Ирабиль.

— Так и подумал, — кивнул парень. Повернулся к принцессе, руки легли на стол. Лицо грозное, а в глазах почему-то улыбка. Это несоответствие заворожило Ирабиль, отвести взгляд оказалось не под силу.

— Вижу, замаскироваться у тебя ума хватило, — заговорил парень. — А потом что? Головой ударился? Зачем назвался на входе? Поздравляю, почтовые голуби уже в пути.

— Голуби? — пробормотала Ирабиль.

— Ага. Те, что с когтями на крыльях. Надо бы вытащить тебя на улицу, да как следует подвыбить дурь.

Принцесса шарахнулась, чуть не упала со стула. Кастилос, перегнувшись через стол, придержал ее за плечо.

— Хватит шутки шутить, — сказал, глядя на парня. — Кто ты, и в чем твоя проблема?

— Так мне теперь с тобой разговаривать, да? — обратился к нему парень. — Ладно. Ты кушай, детка. Прости за испуг.

— Детка? — возмутилась Ирабиль. На миг показалось, сердце вот-вот остановится. Взять бы, да приложить этого наглеца рожей об стол! — У меня есть имя…

— Которое я слышать не желаю, — отрезал парень. — Меня зовут Роткир, и это нормально. А если твое имя хоть немного связано с нашим досточтимым королем — лучше назови другое.

Подумав, И сказала:

— Ирия.

— Мне нравится, — кивнул Роткир и вновь обратился к Кастилосу: — Серьезно, мужик, ты поступил очень глупо. Не мог просто перелететь через стену? Здесь постоянно шныряют туда-обратно, никто бы внимания не обратил.

— Моя сестра, — Кастилос взглядом указал на И, — не умеет летать. К тому же я посчитал невежливым проникать в дом своего друга тайком. Он не хочет меня видеть?

— Он передает привет. Утром пришлет за тобой карету. Да, вот еще. — Роткир выложил на стол увесистый кошель. — Возьмете на рынке нормальное шмотье, и можете переехать в клоповник поприличнее.

Приоткрыв кошель, Кастилос вскинул брови. Принцесса тоже попробовала сунуть нос, но кошель захлопнулся. Сердитое выражение лица Ирабиль не укрылось от Кастилоса. Он толкнул к ней кошель. Внутри оказались золотые монеты. Одну из них И вынула. Повертела между пальцами.

Роткир смотрел на девушку с умилением, даже, кажется, прослезился.

— Твоя сестра давно из сказки?

— Три дня как. — Кастилос забрал монету и закрыл кошель. — Не надо показывать всем вокруг такие вещи.

— Почему? — захлопала глазами принцесса.

— Потому что тебя за этот мешочек убьют, изнасилуют, ограбят, а потом снова изнасилуют, — пояснил Роткир. — Впрочем, возможно, в другом порядке. Ладно. — Хлопнув руками по столу, Роткир встал. — Меньше болтовни, больше внимательности. С графом говорите очень осторожно, он будет не один. На все вопросы ответит сам, позже. Я всегда неподалеку. Если что понадобится — скажите толстяку, он меня отыщет.

— А что ты умеешь? — спросил Кастилос.

— Здесь? Все. Спокойной ночи.

Роткир ушел, не оглядываясь. Принцесса проводила его взглядом.

— Похоже, Эрлот дотянулся досюда, — вздохнул Кастилос, подливая вина. — Ладно, завтра разберемся. Эй! — пощелкал пальцами перед носом Ирабиль.

Девушка встрепенулась, краска залила лицо.

— Устала, — буркнула И, пряча взгляд.

— Заметно. Дело, конечно, не мое, но ты уж постарайся себя не забыть. Шестнадцать лет — это непросто, по себе знаю. А когда они вот так падают на голову, должно быть, еще сложнее. Так что держи себя в руках.

Глядя в тарелку, Ирабиль вспомнила Левмира и улыбнулась. Сохранить себя? Да запросто! С этой мыслью она выпила вина. А потом — еще и еще, будто пыталась утопить в нем какую-то надоедливую мысль.

Вдруг все мысли исчезли. Принцесса обнаружила, что висит на плече Кастилоса, который поднимается по ступенькам.

— Ты хороший, — вздохнула она, обхватив его руками. Прежде чем провалиться в сон, услышала ответ:

— Полезешь целоваться — налысо побрею.