Глава 1
Пробуждение
Прадед умер за год до моего рождения. Его машину случайно переехал гусеничный транспортер. Обидно, конечно, для человека, недавно купившего изменения в нуклеиновых кислотах и теперь неподвластного старению. Останки родственничка вдавило в любовницу, и их долго разнимали для похорон. Что мою прабабку довело до истерики, так это второй месяц беременности новой пассии прадеда.
А к тому времени рожать детишек было большинству людей лень. Вот и платили уж давненько и матери, и отцу немалые деньги, если у них ребеночек родится. Даже если - как и мои родители - на другой день в приют сдадут.
Человечество ведь не ютилось больше на одной-единственной истощенной планете. Наоборот, всё новые люди оказались нужны властям для освоения множества небесных тел, дабы наши густонаселенные соседи по Вселенной - ксеносы самых разных видов - в поисках жизненного пространства не подняли в очередной раз вопрос о перераспределении пустынных, но пригодных для проживания планет.
Мамочка, говорят, на премию за меня себе по примеру прадеда тоже нуклеиновые кислоты поправила. А папаша второго ребенка хотел, потому что на его нуклеинки тех денег не хватило.
Такими как я отказниками принято было планеты дальнего космоса заселять, куда меня после школы и отправили. И вот через несколько лет в дальнем космосе - в Пятом секторе Республики, самом дальнем, слыхали про такой? - придумал я со товарищи одну игрушку. Программировать-то мы все умели. А, должен сознаться, играть тогда на компьютерах людям даже больше нравилось, чем детей делать. Только вот судились с нами за нашу игрушку всякие 'сознательные' граждане из общественных организаций - ценности, 'пропагандируемые' нами, не нравились. Словно предчувствовали, какова будет роль игровых обычаев в уничтожении привычного для них мира. А называлась та игра 'Гоблины'.
Два года прошло с того самого дня, когда запустил 'Гоблинов' в последний раз. Мир изменился, но запах крови уже не так резко чудится по вечерам, когда мы с друзьями - с теми, кто выжил - сидим после заката у камина в мягких креслах, аристократично потягивая мед из дубовых кружек. И вспоминаем, что же из 'Гоблинов' этих вышло. Помянем павших и расскажем вам нашу историю.
А начиналось все совсем в другой Вселенной...
Одни сутки в ином мире.
Хмурое небо прижалось к самым верхушкам вздыбившихся на горизонте гор. Густые хлопья снега быстро засыпáли следы за растянувшимися по тракту гоблинами и варгами. Кособокий шлях изворачивался под немыслимыми углами. Попытка свернуть в лес, стеной возвышавшийся вдоль дороги с обеих сторон, и срезать очередной поворот не удалась - там ездовые варги ушли в снег по грудь, пришлось снова выкарабкиваться на слегка утоптанную за зиму и потому проходимую дорогу.
Лишь к вечеру, когда братья Плывуны начали похрюкивать от холода, гоблины - кроме Гóрбача, все как на подбор обладатели внушающих уважение тел - остановились на привал.
Снегопад наконец-то унялся.
С трудом мы сумели отойти от тракта, углубившись в густой ельник. Там, на защищенной от ветра полянке, Серый и расчистил место для костерка. Молодежь варила в казанке похлебку. О старую ель облокотился в задумчивости Старик, перебирая четки. А я, склонившись над самым огнем, жарил на железных прутьях мясо. И оттаивал, млел от тепла, пробивавшегося сквозь густой белый мех традиционной гоблинской капюшонной накидки, железо кольчатой брони и темную кожу поддоспешника. Приятно пахло еловой смолой. В такие вот минуты и чувствуешь, что живешь. А не влачишь серые будни, когда годы различаются лишь именами любовниц, убеждающих предаться более благопристойному занятию, чем гоблинские набеги.
- И кто придумал такой морозец здесь в это время года! - возмущался младший Плывун, пританцовывая у самых языков пламени. Он все еще похрюкивал из-под капюшона своим коротким носом. Обычный гоблинский конический шлем без забрала открывал обветренное лицо с угловатым, мясистым подбородком. Носы пятачком, массивные подбородки и светлые волосы были фамильной чертой почтенного рода Плывунов. По крайней мере тех из них, кого я знавал живыми.
- Я же не виноват, что Серый где-то вычитал про этого сурового малорослого дворянина, - почему-то оправдывался я, - того, который в древности переводил войско через горы. - А почему я оправдывался, да еще в личине гоблина, догадаетесь сами.
- Ша, робята, - внушительная туша Старика содержала не только жир, но и много, много мускулов. - Завтра заберем крепостцу и отогреемся. - Старик любил по вечерам попить в тишине обжигающе горячего травяного чая из дубовой кружки. Ну, а если нет чая, то хоть побыть в тишине.
- А там и веселье близко, - по-детски обезоруживающе заулыбался Берсерк, нежно поглаживая длинную рукоять боевого топора, покрытую резьбой в виде замысловатых рун, непонятных даже нам.
Берсерк только что снял шлем, и теперь красно-рыжая растительность топорщилась у гоблина на голове во все стороны, лишь лицо, чисто выбритое, несмотря на походные условия, вносило диссонанс в его облик.
- Да... Давненько я что-то не тягал никакой девахи за косу и в... - не закончил хриплым голосом Серый, смачно вгрызаясь в мясо, да так, что капли жира полетели в стороны. А рядом, на мягких шкурах, мирно почивала секира с немного изогнутой, короткой, приспособленной и для метания рукоятью, к которой крепился длинный кожаный ремень.
- Вот уж, - по-скоморошьи закривлялся Старик, - почти две недели как. - И тут вдруг его широкое лицо расплылось в доброй улыбке, а окладистая русая борода окончательно выбилась из-под доспеха.
Вскоре мы один за другим заворачивались в шкуры, устраиваясь на ночлег. Ночью охранять лагерь станут, чередуясь, варги: на их чутье, слух и ночное зрение я всегда мог положиться.
* * *
Подымавшееся над горами солнце заиграло было светлыми красками - и тут же спряталось за тучи. На огромных вороных конях по дороге рысью ехал небольшой отряд - людской латный дозор. Всю ночь шел снег и всадники теперь торили шлях к крепости. Дорога, петляя, пошла вгору, и кое-кто из людей, в ожидании теплого завтрака у камелька, поподымал забрала шлемов.
- Стоять! - Вожак отряда резко притормозил коня, обдав снежными брызгами раскинувшуюся на тракте серую фигуру.
- Неужто гоблин? Тут? - люди поспрыгивали с коней и столпились над телом. Лишь двое остались на местах, изготовив к стрельбе короткие луки, и напряженно всматривались в лес - даже у гор нужно соблюдать осторожность.
Гоблин, голова и шея которого были залиты кровью, слабо постанывал. Рассыпавшиеся по белому снегу черные как смоль волосы покрывал иней. Видимо, нелюдь был без сознания.
- Хорош подарочек... - довольно усмехнулся человек, темная с проседью борода которого веником топорщилась поверх железа и меха. - Хватай его ребята и в крепость. Барону пошлем, а он уж знает, что с такими цацами делать.
- А... - один из молодых воинов хотел что-то возразить, но не успел.
- Мы наткнулись на гоблинов в лесу, одного поймали, остальных разогнали. Все запомнили? - Бородач мрачным взглядом из-под косматых бровей окинул бойцов. Все потупились:
- Как скажешь, десятник.
Даже не попытавшись взглянуть на раны, один из солдат завернул в попону и взвалил на круп лошади так и не приходившего в сознание гоблина. Кавалькада продолжила свой путь.
* * *
По-зимнему холодное солнце выглянуло из-за туч и застало меня с ятаганом в руке. Отражением на лезвии смутно проступила морда молодого гоблина, немного за двадцать зим от роду, густые брови и глубоко посаженные глаза, выбивающиеся из под шлема темные длинные волосы. Обращал на себя внимание излишне высокий для гоблина лоб, а также совсем уж несерьезная на фоне некоторых побратимов короткие жесткие борода и усы. Я скривил рот в ухмылке - отражение дружески ухмыльнулось в ответ.
Вкладываю оружие в ножны и оборачиваюсь к ждущим команды вассалам...
*
- Тсс-с... - я, Старик и Берсерк, в белых меховых накидках, подкрались к самым стенам маленькой горной крепостцы, сложенной из грубо обтесанных валунов. Остальные гоблины, держа наготове оружие, ползли за нами. Варги притаились в перелеске.
Предвкушение резни захлестывало разум и обостряло чувства. Мои руки сами просились к оружию. А я лишь выверенными движениями мял снег, все ближе подбираясь к каменным бастионам.
Стоял полдень. Мороз сковал деревья и кустарник. Ветви слабо потрескивали под тяжестью навалившегося снега. А на крепостных стенах как повымерло - глупый наемник не станет в такой холод из тепла наружу высовываться. Подумает: ледяной полдень - не время для внезапного штурма крепости. Но на то и был мой расчет.
То и дело втягиваю других гоблинов в какую-нибудь авантюру, однако до сих пор нам везло. Шрамы меньше пяди длинной не в счет.
Я достал из загашника кошку-тройчатку. Не торопясь раскрутил ее и закинул на стену. Раздался глухой цок о камень, затем скрежет, когда подтягивал веревку. А потом гоблины, поснимав капюшоны, все с хмурыми, серьезными мордами еще долго шевелили ушами, вслушиваясь. Мороз уж давно отступился от меня, перестал щипать лицо. В преддверии боя чуть ли не бросало в жар.
И вот Берсерк мотнул головой, Старик плюнул на снег - а плеваться в мороз, кто знает о чем я, не самая умная вещь - и они тоже закинули кошки. А тогда уже втроем, ухватившись за веревки и быстро перебирая ногами, мы рванулись вверх по стене. Снизу, изготовив к стрельбе луки, нас прикрывали Серый и братья Плывуны. Гóрбач с однолезвийным мечом присматривал за тылом. Его худощавая сутулая фигура под белой медвежьей шкурой почти сливалась со снегом.
- Где группа приветствия? - шепотом, но с расстановкой, возмутился я. Взмах рукой четверым оставшимся внизу гоблинам, и те тоже полезли на стену, здесь, наверху, оказавшуюся неожиданно широкой как для небольшого провинциального укрепления.
Из небольшой башенки справа от Старика послышались невнятные голоса и показались двое мятых дозорных. Но 'группа приветствия' запоздала.
Протирая глаза от поздней винной дремоты, люди попытались посмотреть, что же это за подозрительные звуки на вверенных их охране стенах, но не успели. Ни слова не говоря, мы со Стариком выхватили ятаганы и с неожиданной, в особенности от массивного Старика, скоростью бросились на потомков обезьяны. Человеческие мечи даже не успели полностью покинуть ножны, а кривые ятаганы уже разрубили дешевый доспех и плоть. Два тела мешками рухнули на заснеженный бастион, окрашивая белую крошку цветом крови. Смотрите, мол, вот лежат беспечные холопы, не воины.
- Ййе-ху! Повеселимся! - Берсерк вынул из-за плеч топор и спрыгнул со стены прямо во двор крепости, во двор, где тут и там валялись оставшиеся видать после строительства в излишке огромные каменные глыбы. За ним последовали Старик и я.
*
Серый задержался наверху, нагнулся, опустил руку в кровь, затем лизнул пальцы, цокнул языком, потянул воздух кривым носом. Уж и не знаю, как выглядел его нос до первого перелома, а ведь перелом этот был далеко не последним. Зато щеки и подбородок Серого - согласно наиновейшей гоблинской моде - за последние несколько дней заросли колючей темной щетиной. И вот уже Серый, а за ним и Гóрбач прыгают вниз, размахивая сталью. А на стене показались остальные гоблины.
Из высокой каменной башни в центре крепостного двора послышались крики - оттуда вываливались стражники, обнажив оружие. Заблестел металл мечей и алебард. Но братья Плывуны разом оттянули тетивы луков, по-гоблински - к правому уху.
Бронебойные стрелы с вощеными наконечниками вспороли воздух, и первые люди попадали с пробитыми легкими. Гоблины, размахивая оружием и издавая пронзительные, бодрящие кровь вопли устремились ко входу, но люди не отступили - навстречу нам бросились новые воины, сталь ударилась о сталь.
Любо мне, когда вот так, как сейчас. Когда все ясно и понятно. Когда делаешь больше, чем думаешь. Тогда в голове всякие праздные рассуждения не задерживаются. Не до того. Не до мелкой зависти, обиженного самомнения или карьерной интриги. Зарубил врага - значит хорошо сделал, и критиковать никто не будет, некому. А если он тебе кишки разворотил, то уж точно никакие мысли в голову не полезут. Кто чего стоит, только в рубке и видно до конца. А если не к месту думать начнешь, так тебе первому голову от туловища отделят.
- Покоритесь... - кричал я, - императору... - уклонившись от алебарды, вонзил ятаган в противника, не успевшего в спешке даже надеть кольчугу, - гоблинов! - Император, кстати, это я.
В общем, настолько расхвастался своим высоким статусом, что прозевал, и другой человек чиркнул меня булавой по шлему. Да так, что земля поплыла под ногами. Но тут же засвистели стрелы: гоблины вновь спустили тетивы и еще два врага упали на залитую кровью землю. Все-таки братья Плывуны за последние годы метко стрелять наловчились. Недаром столько золота на стрелы извели. А справа уже заходят Гóрбач и Старик, грозя мечом и ятаганом, а в центре Берсерк размахивает топором.
- Назад! - бородатый человек с длинным двуручным мечом вынырнул из башни навстречу гоблинам, давая своим подручным скрыться в ее стенах.
Старик едва успел прикрыться железным щитом от быстрого как молния меча, но щит не выдержал удара и треснул. И лежать бы в окровавленной земле престарелому гоблину, если бы я не подскочил и не отвлек врага ятаганом. Но бородатый отбил удар с такой силой, что отбросил меня назад. Таких мощных противников мое императорское величество еще не встречало. Тут, бешено вращая топором и крича нечто непотребное, подоспел Берсерк и снова столкнулась сталь со сталью, и меч преломился. А моя удача на этот раз была со мной и я глубоко вонзил ятаган в грудь человеку-переростку. Зашатался бородатый, покачнулся и рухнул наземь.
Но оглянулись гоблины - а уцелевшие люди уже в башне и зажгли сигнальный огонь. К бойницам приступили лучники, и запели стрелы. Зашипев от боли, схватился за правицу Старик, звякнула о шлем Серого, соскользнула вторая стрела - мы спешно прятались за глыбы камня, лежавшие во дворе.
- А-а-а! - победно закричали из-за серых стен дети обезьяны. Хоть и осталось всего четверо, но теперь их было не успеть выкурить из башни до того, как на сигнальный огонь подмога придет.
- Ну а дальше-то что? - Старик морщился, ютясь за камнем и стараясь унять кровь. - Придумал, император? - Гоблину с трудом удавалось укрыть от стрел свое большое тело.
- Пока все норм, ждем, - я напряженно смотрел в сторону башни. - Время еще есть. - Была одна задумка, но теперь, как все понимали, она зависела уже не от меня. Да и Старику она с самого начала не понравилась.
- А дождемся ли? - пожилого гоблина редко удавалось успокоить так просто.
Тянулись минуты, люди в башне кричали что-то презрительное. Мы угрюмо молчали, проверяя оружие. Но тут скрипнула тяжелая, окованная сыродутным железом дверь башни и из нее вывалился мертвый человек. Затем показалась ухмыляющаяся морда гоблина Проныры и тот призывно махнул рукой. Серый упал со стрелой в боку, но остальные проскочили в башню и последовала короткая схватка на винтовой лестнице. Берсерк сбил с ног первого, а двое людей побежали наверх по ступеням. Вслед полетели топоры и ятаганы, сбили наемников с ног, а там подскочили гоблины и засапожными ножами дорезали врага.
- Рисковая была задумка у Проныры, рисковая, - брюзжал позднее Старик, пока мое императорское величество перевязывало ему рану.
Я хотел было ответить, что это всего лишь игра, хоть и самая реалистичная из всех. Если бы Проныру убили, мы потеряли бы только одного бойца, но, притворившись раненым и попав в башню, хитрый гоблин дал нам выиграть весь эпизод.
Но тут на меня неожиданно навалилась тьма...
*
Медленно, ведомое болью, просыпалось во мне сознание. Зародившись где-то в желудке оно темной клейкой массой рвоты подалось по пищеводу вверх и изверглось из пересохшей глотки. Муть отошла, но боль охватила все тело. Огненным обручем она сдавила голову и каждый удар сердца отдавался молотами в размеренно пульсирующих висках. Лобная кость, казалось, не выдержала жара и постепенно переплавлялась вместе с покрытыми буграми извилин полушариями в единое вязкое месиво. В затылке раз за разом разрывались острыми бритвами молнии боли, рассыпались на мириады кричащих и стонущих, каждый на свой лад, осколков.
Ослепленный, охваченный паникой, я потянулся дрожащими, непослушными руками к голове, но руки оказались крепко связанными за спиной. И тут, неведомо как, ибо мне так и не удалось раскрыть глаза, в моем сознании возник ужасный в своей чувственной реальности образ: в багровой дымке медленно раскачивался темный силуэт, подвешенный за кисти заведенных за спину рук. А из сизой утробы земли неспешно поднимался темно-багровый раскаленный пар, обнимая горячим дыханием краснеющее от жара тело, опаляя до пузырей безвольно ниспадающие ноги и голову с поникшей копной темных волос. Эта картина вспыхнула в моем сознании, как будто созерцаемая со стороны, но я и был тем темным силуэтом, ощущая боль каждым нервом, каждой клеточкой своего тела. И в ужасе, с пониманием полного бессилия перед лицом смерти я очнулся.
*
Люди зовут меня Макс или Макс из Дéмобáрэ, общественные деятели кличут инициатором создания одиозной игры, 'гоблины' называют Кéлум или император.
Приподнявшись в специализированном 'игровом' кресле, я энергично потряс головой, но туман все никак не хотел уходить из мозгов. В то же время мои чуткие уши не улавливали знакомого тихого гудения компьютера. Сдернув с головы сенсорную 'цифровую сбрую', я пробежал пальцами по клавишам, но черный экран не посветлел. Проблема была мне знакома - мгновенный принудительный выход из игры 'Гоблины' вследствие отказа оборудования. От такого мог не только кошмар привидеться, некоторые впадали в ступор на несколько дней. Когда у Гóрбача мамаша излишне разошлась и ему компьютер вырубила, то хлопца потом в больничке откачивали. Я вот уж давно собирался отрегулировать процедуру такого выхода, но все как-то руки не доходили. Не такое это легкое дело.
При входе в игру программе нужно около получаса, чтобы перевести направленность импульсов мозга от тела на персонажа. Тогда человек воспринимает компьютерного героя как себя. Для своего реального тела остается минимум: например, усиление кровотока в мышцах, которые работают в игре. Так что годы за компьютером подарили мне и моим друзьям, даже Гóрбачу, неплохой мышечный корсет в реальной жизни, в реале. Мы не были похожи на геймеров древности, игравших в примитивные расслабляющие игры. Пожалуй, 'ветераны' нашей и подобных реалистичных игр - это самые физически развитые люди среди изнеженных цивилизацией жителей городка Дéмобáрэ.
Интересно, что сохраняются и игровые автоматизмы: хороший стрелок хорош и в виртуалке, и в реале. Не сравнить, например, с технологическим уровнем старинных симуляторов самолета. Сейчас в большинстве профессий обучающие программы похожи на реалистичную компьютерную игру, подобную нашей. И мы играли не только в собственном фантазийном мире, но и в мирах с современным оружием. Правда, во вселенных наших конкурентов на обучение, проявляющее себя и в реале, следует затратить гораздо больше времени.
Но за все нужно платить, так или иначе. Внешность, пропорции тела персонажа должны, самое меньшее, походить на внешний вид игрока. Также наши 'Гоблины' - это не просто самая реалистичная, но единственная в Республике игра, где боль от ранений ощущается человеком в полной мере. Конечно, из игры можно выйти и не терпеть боль, но это означает полное поражение для тебя и заложенные в правила проблемы для команды. Однако наибольшая, по моему мнению, закавыка состояла в том, что для нормального выхода из игры нужно немало времени.
*
Кéлум, а после трех лет игры за этого персонажа, я в мыслях называю себя именно так, прошел в кухонно-столовый блок и продублировал голосовую команду нажатием даже не на один из сенсорных экранов, а на анахронизм для подобного рода систем - резервную кнопку. Но ничего не произошло. Напичканный электроникой по самое не балуйся дом молчал, чего в принципе не могло быть. Ведь обладающий резервной батареей центральный 'фемто'-компьютер в случае поломки коммунальной электромагистрали должен был запустить автономный генератор питания. В случае же выхода из строя главного 'фемто'-компьютера, остальные компьютерные системы, обладавшие известной автономностью, продолжали бы работать.
Я теребил бороду правой рукой, а беспокойные мысли суетились на задворках сознания. Не будь заторможенным после игры и не мысли все еще в терминах топоров и гоблинов, очевидная, но необъяснимая смерть электроники повергла бы в панику. Ведь даже аудио связь теперь не действовала! Но вместо этого я потихоньку двинул на чердак, где валялось морально устаревшее, но физически вполне годное оборудование, 'железо', по-нашему. Сметя рукой пыль с корпуса 'нано'-компьютера, я потащил его вниз.
Император северных гоблинов, всея южных окраин, серединных земель и прочая Кéлум, а в реале Макс, то бишь я, неторопливо подсоединял провода к нужным разъемам. Вскоре тестеры сообщили, что все современные компьютеры моего жилища не подлежат ремонту, но 'нано'-комп и - с его помощью - часть периферийных устройств вполне работоспособны. Заработала сеть, запущенная через старенькую программку 'Самые современные коммуникации'. Как я позднее узнал, журналюги запустили связь с помощью старых компьютеров еще раньше меня.
Экран показал тонкошеего человека с подергивающимся правым веком. Панический, срывающийся на писк голос торопливо вещал:
- ...зарегистрировано приближение аппаратов агрессора ко всем остальным поселениям планеты. Администрация приказывает гражданам под охраной шерифов удалиться в джунгли до прибытия космического флота Республики. Во время эвакуации сохраняйте спокойствие и порядок. По последним данным интервенты не выходят за пределы городов. Повторяем, все 'фемто'-компьютеры в пределах планеты уничтожены, в связи с чем вооруженные силы Республики временно не могут обеспечить Вашу безопасность. Все жители, не успевшие эвакуироваться, по прибытии агрессоров варварски ими уничтожаются.
- А теперь, - поведал уже совсем другой, игривый женский голосок, и на экране появилась как всегда почти не одетая ведущая вечерних новостей, неспешно тряхнула крашеной рыжей шевелюрой и повела бедрами, - предлагаем Вашему вниманию последние кадры, полученные только сейчас из Вашинвилля. - И она как обычно призывно заулыбалась. Девушка явно настолько увлеклась собственной внешностью, своей неотразимостью, что попросту не понимала, о чем говорит. И вот на экране нечто большое и серое, подняв тучу пыли, сéло на центральной площади поселения Вашинвилль. Открылись шлюзы, и из конструкции потоком полезли зеленые бородавчатые негуманоиды размером кто с корову, а кто и с кошку.
- Опаньки! - рука дернулась на пояс, к ножнам, но их там не оказалось - ведь это реал, а не игра. Только сейчас я в полной мере ощутил, как по-настоящему одиноко может быть без успокаивающего ощущения рукояти ятагана или топора в руке.
А ведь негуманоиды не были глупой хохмой! Никто бы не рискнул миллионным иском за 'моральный ущерб'. Нервным движением я взял с полки початую банку меда - не слишком часто могу позволить себе что-нибудь натуральное - и отхлебнул. Приторный вкус отогнал страх, и совсем другие мысли полезли в голову.
Несмотря на то, что зеленые твари выглядели странновато на фоне декоративных кустиков и небольших разноцветных панельных домиков, проблем с включением новостей в картину реальности у меня не возникло. Негуманоидные планеты были и впрямь многочисленны. Да и отношения с ними у Республики были несколько натянутыми. Особенно обычных граждан удивляло упорное нежелание негуманоидов завести у себя демократическую форму правления. Ну, а в межзвездных войнах экологически чистую зачистку планет ксеносы нередко производили с помощью своих примитивных сородичей - дешево и сердито. Шокировал меня только выход из строя 'фемто'-компьютеров - как любил повторять наш мэр, оплота вооруженных сил и мира в космосе.
*
Вообще-то порядки в Республике - государстве, включающем все человеческие планеты известного космоса - мне никогда не нравилась (правда, буду честен, мне тогда вообще мало что нравилось за пределами виртуальной реальности). Но ведь и впрямь шагу нельзя было ступить, чтобы не нарушить чьи-либо 'права' и не влезть в судебную тяжбу. На людях приходилось следить буквально за каждым словом - особенно человеку с моими взглядами на жизнь. А если заденут уже тебя самого, то адвокаты найдут сотню лазеек, чтобы ничего не присудить в компенсацию. И на все нужны деньги, деньги, деньги.
Детей перебрасывают из детского дома в приемную семью, а оттуда в детский дом, а оттуда в новую семью... В первой 'отец' шлепнул ребенка, а 'мать' сообщила в службу опеки. Во второй 'мать' наказала, оставила без сладостей - сообщила соседка, не обеспечивают должный рацион питания. А наш Серый вообще доживал до совершеннолетия с 'папой' и 'мамой' - двумя крючконосыми брюзгливыми лесбиянками.
Лишь читая старинные книги, понимаешь: здесь вообще забыли, что такое держать слово. Человека почти заслонили бумаги с печатями, да и те старались обойти похитрее. Что же в древности означали слова 'честь' и 'дуэль', мало кто знает. Я уж молчу про официальное понятие юриспруденции некоторых древних стран - 'физическое столкновение по обоюдному согласию' - сейчас в этом случае всегда возбуждают дело 'по факту' независимо от последствий конфликта и желания обоих участников. Тогда уж точно, последствия имеют место быть. И это в условиях признания судами надежным свидетельством результатов видеонаблюдения, буквально заполонившего поселения!
Продолжать можно бы долго и по самым разнообразным поводам, так что любые перемены в Республике воспринимались мной с тайной надеждой на лучшее, на то, что система изменится.
Но не так же резко! Я никогда не мечтал о том, чтобы Республику просто пожрали зеленые твари. Вот если бы, как в сказке, игра 'Гоблины' вдруг стала реальностью. 'Империя гоблинов'... Место, где нет никаких брошенных детей. Где законы просты и малочисленны. Страна слова, доблести и чести!
Конечно, в Империи для преступников есть смертная казнь и даже нечто похожее на рабство, есть и другие на первый взгляд пугающие вещи. Но когда я со товарищи писали Законы гоблинов, мы возможно просто немножко увлеклись реконструкцией империй древности - воплощением тех знаний про империи, которые сохранились и показались правдоподобными в океане противоречащих друг другу и здравому смыслу исторических трудов. А теперь что-либо менять уже не хотелось - играя, мы свыклись с этими Законами и даже в некотором роде полюбили их. Тем более, что в игре я стал императором. А императорство - это моя 'маленькая' слабость.
Я, естественно, не продумывал этого всего в тот момент. Все-таки на другой чаше весов стояла угроза смерти, моей и многих других людей, неожиданно принесенная вторгшимся врагом. А смерть всегда пугала почти бессмертных жителей Республики. Так что внезапные перемены меня не обрадовали. Но все же тогда я испугался явно меньше большинства жителей Дéмобáрэ.
И вот 'нано'-компьютер постепенно брал под контроль функционирующие системы дома и видеокамеры передали изображение улицы: по ней поспешно ковыляли прочь соседи, изгибаясь под тяжестью не слишком-то (между нами говоря) объемной поклажи - не привыкли к физическим нагрузкам. Транспорта не было видно - видать и впрямь все современные компы приказали долго жить. На город не то чтобы опускалась паника - скорее из города в панике выметались жители. Остатки постигрового тумана постепенно уходили из моей головы и тут вдруг запищал входящий сигнал - другие 'гоблины' тоже на стареньких компах уже были в сети и по привычке обращались ко мне:
- Император, что делать будем? Меня мать в лес тащит, а там эндемичная флора и фауна, я с ними в реале встречаться боюсь, - 'гоблин' Гóрбач, худощавый сутулый подросток лет шестнадцати из центра города, явно ждал, что 'император' Кéлум и в реале что-нить прикажет и все станет просто, ясно и комфортно. Но зато если кризис преодолен, то в спокойной обстановке Гóрбач соображает получше многих.
- Макс, у меня в гараже грузовичок небольшой, коллекционный на базе старого компа. Тот самый. На ходу. - Напомнил Старик, сорокалетний разведенный дядька, еще бóльший барахольщик, чем все остальные из нашей компании.
- Кéлум, не молчи, - в голосе Берсерка явственно проступал страх, но это обычно лишь сбивало окружающих с толку. Если ты напугал Берсерка, то лучше спасаться бегством. Ведь выбивать этот страх из себя Берсерк будет ударами по твоей печени. Да и внешность соответствовала: красно-рыжая всклокоченная шевелюра, лицо как из попсового фильма про викингов, только бороды не хватает, ростом даже чуть повыше меня.
Люди, столь разные в реальном мире как мы и по возрасту, и по характеру, и по профессии, могли сдружиться в одну компанию только в сети. В сети, где можешь узнать толком, кем является твой собеседник, и через несколько месяцев общения, и еще позже. Но к тому времени реальный облик виртуального побратима уже не так важен.
А я, я столько раз пытался доказать им: игра 'Гоблины' настолько сложна, что многие из императорских решений могли бы сработать и в реале, с поправкой на другие сопутствующие обстоятельства, конечно. И вот сегодня, похоже, друзья дают мне шанс проявить себя в ситуации, в которой привычные республиканские образцы поведения утратили смысл.
*
Я еще не решил, что и к чему, но машина временно отбросила сомнения. И вот уже по моему 'приказу' со всех концов города 'гоблины' бежали к двухэтажке Старика. На улицах до одиноких путников никому не было дела, полицейские убегали в лес еще быстрее остальных жителей. Ведь поступая на службу в правоохранительные органы, никто не собирался рисковать собственной жизнью, на то были роботы.
Только в погоню за Гóрбачем, как я скоро узнаю, устремилась мать, дородная женщина бальзаковского возраста. Не знаю, было ли распространено такое в древние времена, но в наши дни бывало и так: женщина отстранялась от любви к 'зрелым представителям противоположного пола' и полностью сосредотачивала (в измененном виде, естественно) нерастраченные чувства на единственном ребенке - здесь я не имею в виду никаких физических сексуальных извращений. И вообще, что мне до той женщины, но каково приходилось ее сыну, ведь наказывать детей по современным законам нельзя, но зато можно держать под гнетом попыток постоянной мелочной опеки! Альтернатива же, когда нет отца, - детдом.
Обычно у Горбача получалось лучше ускользать от 'всевидящего ока', но не в тот день... Или это я просто завидовал самому младшему из нас: ведь у самого-то не нашлось человека, который хотя бы попытался удержать от дальнейших безрассудств.
И вот преследовательница, не зная еще, чем все закончится, уже тогда не скупилась на проклятия для меня и 'моего кодла'. Хотя и сотрясала воздух на известном отдалении, так как Гóрбач умел быстро бегать. Возможно, это передалось ему от отца, который сбежал и от его матери, и от него.
А я бежал и думал. На машине в лес - даже если суметь проехать туда, где собирает людей полиция - ничего не изменит. Машину конфискуют под предлогом форс-мажорных обстоятельств. В лесу эндемичная флора и фауна - то есть куча хищных животных и ядовитые растения. Барьер, возведенный вокруг каждого поселения на базе 'фемто'-компьютера, который их вот уже много лет сдерживал - теперь куча металлолома. У полицейских электрошокеры - не всякого зверя сразу остановят. Да и не уследить кучке полицейских за всеми лесными тварями. Уже к утру люди многих своих не досчитаются. Когда придет флот Республики - неизвестно. Не выбьют ли и у флота 'фемто'-компьютеры (а это для флота катастрофа) - тоже никто не знает.
Да и если честно мне вдруг захотелось не прятаться, а войти в жизнь, так резко прервавшую свою рутину, на своих условиях. Твердили ведь в рекламе, как попугаи - не упусти свой шанс, не упусти свой шанс. А вдруг это и есть он самый? Вдруг и впрямь, стоит только захотеть? Так почему не рискнуть? Ведь все равно на планете теперь сожрать могут. А с другой стороны, судя по всему, серьезной техники наши враги своим десантникам не оставили. Будто бы резонно не ожидают сопротивления. Но все ли они учли?
Мне бежать к Старику было дальше всех и под конец я совсем запыхался. Машину уже вывели из гаража и ждали только меня, стоя полукругом возле зеленого металлопластикового борта. В тени дома, одетые как и я в серые свободные безрукавки, чем-то напоминавшие поддоспешники, внушительные фигуры 'гоблинов' могли показаться стороннему наблюдателю угрожающими. Лишь Горбач размерами подкачал.
Но я-то знал их уже не один год. Увешаный металлическими рунами красноволосый Берсерк. Горбач, судорожно хватающий ртом воздух. Братья Плывуны предаются своей любимой игре - по очереди бьют друг друга голенью о четырехглавую мышцу бедра. Бледный, давно небритый Серый, которого почти не берет загар. Окладистая русая борода добродушного Старика. Только Проныры не было - он жил в другом городе.
Я коротко прохрипел, залазя в кабину:
- К музею.
В играх любил предпринять что-нибудь авантюрное. И планы своих авантюр просчитывал во всех возможных подробностях. В реале подробностей этой своей авантюры я еще не знал, но она явно была не слишком рисковой. То есть рисковой то она была, но какая разница: потерять жизнь в джунглях, когда тебя найдут негуманоиды - кто гарантирует, что они так и останутся сидеть в городах, - или сделать то, чего хотелось самому. И то, и то опасно, но в последнем случае можно еще хотя бы отчасти удовлетворить свои полубезумные по республиканским меркам мечты.
'Гоблины' в удивлении полезли в машину. И лишь красноволосый Берсерк понял, что к чему.
- Дайте, дайте мне порулить, - он явно быстро входил в то состояние вдохновленного деятельного ужаса, за которое и получил свою кличку. Чтобы преодолеть свой страх, ему нужно было что-нибудь делать, дать хорошую встряску мышцам, и особенно хорошо помагало, если удавалось набить кому-нибудь в морду. Из-за этого он и пришел когда-то (поиздержавшись на штрафах и компенсациях пострадавшим, получив условный срок) в 'Гоблины' - только наша игра, до предела тесно связанная с физическим телом, позволяла спускать пар, избегать срывов в реале. Ну, может быть я чуть-чуть преувеличил насчет неспособности Берсерка контролировать себя, но если и так, то самую малость. Годы показали, что тенденция в его поведении явно просматривается.
Старик уступил место и забрался в кузов, а Берсерк оказался за раритетным рулем, предметом гордости Старика, - единственным рулем в Дéмобáрэ. Берсерк стартонул и одновременно через борт кузова на последнем дыхании в прыжке перевалилась женщина - мать Гóрбача. Обряженная в нечто бесформенное, по-видимому призванное скрывать объем телес, она горным оползнем обрушилась на одного из 'гоблинов'.
- Дородная дама, - прошипел Серый, на которого опустились ее формы, но не подвинулся, предоставив ей слазить с него самой. Серый всегда был самым флегматичным из нас. Даже дрался, сохраняя слегка отрешенное выражение лица.
Машина завизжала и погнала к музею. Мать Гóрбача тщетно пыталась поймать дыхание. Как живая колебалась у нее на голове замысловатая конструкция, присобранная из темных волос. Гóрбач на всякий случай отодвинулся за Старика да так, что с моего места теперь даже не было видно грязно-желтой ежиком стриженной макушки подростка. Тарахтел антикварный манипулятор, совместными усилиями установленный на кузов два года назад. Старик разболтал в специальной продолговатой композитной банке натуральный мед - ужасно дорогой напиток - и откупорил крышку. Отпил и передал по кругу. Из стандартной двухсотграммовой банки стольким 'гоблинам' конечно и попробовать всем не хватит, но Старик уже предусмотрительно вскрывал следующую. Серый почесал небритую щеку, странным образом гармонирующую с короткой стрижкой. А впереди, в окаймлении домиков и декоративной растительности, показался плоский овал центральной площади. Посреди фигура в серых долгополых одеждах, воздев руки, что-то кричала.
- Да это же отец Иннокентий! - радостно воскликнул я, узнав темно-русые волосы с сединой на висках и аккуратную бородку. Мы с ним иногда общались. Сошлись на почве неприятия окружающей жизни, хотя мотивы такого неприятия у нас и были разными.
Берсерк притормозил на полном ходу, и Серый ляпнул меду на платье матери Гóрбача. Мать наконец поймала дыхание и высказалась вообще и по случаю происшедшего в частности. Гóрбач даже слегка покраснел, не так из-за выражений (хоть они и были весьма красноречивы), как из-за того, что мы слышали такое от его матери.
- Отец Иннокентий, давайте к нам, - я призывно махал рукой, но тот не слышал и продолжал неразборчиво кричать в сторону показавшегося в небе серого объекта. Я разобрал лишь 'здешним нечестивцам', но, зная отца Иннокентия, мог себе представить остальное.
- Отец Иннокентий, не хотите ехать, так хоть негуманоидов отвлеките, что-ли, - как всегда в тему предложил один из братьев Плывунов, перегнувшись через борт и выпятив массивную нижнюю челюсть. После сотен компьютерных игр приземляющийся космолет не слишком впечатлял Плывуна - видал и покруче.
- Молодой человек, - вдруг обернулся и совершенно спокойно сказал Иннокентий, - сделаю что смогу. - В его холодных серых глазах не было видно и следа паники или истерики, а в сочетании с крупными чертами широкого лица священник приобретал собранный и целеустремленный вид.
Эти слова повергли меня в легкий ступор, а Берсерк тем временем рванул машину дальше. Плывуны молча смотрели на удаляющуюся фигурку с вновь воздетыми, теперь уже точно в сторону серого аппарата, руками. То ли отец Иннокентий тоже переиграл на компе, то ли мы чего-то не понимали.
А аппарат между тем все приближался и его размеры начали впечатлять даже нас. Что уж говорить про мать Гóрбача - животный ужас исказил ее лицо до неузнаваемости. И тут вдруг грянул взрыв...
Как в замедленном видео здоровенный окровавленный кусок металла пролетел мимо Серого, который даже не дернулся. Лишь глаза его расширились. Можно было конечно подумать, что изменился цвет лица, но на самом деле аристократическая бледность ('гоблин' претендует на родство с древним дворянским родом) не оставляла Серого никогда. Еще несколько осколков ударило в борт, но не пробило. Берсерк притормозил и высунулся из кабины. Отец Иннокентий лежал несколько в стороне. Всю площадь усеяли куски металла, пластика и кое-где кровь. А серый аппарат исчез.
- Он взорвался!
- Исчез, исчез, совсем исчез! - слова, как это иногда бывало, сложились у Берсерка в мелодию, а зубы клацнули.
Свои возгласы издали и остальные, кроме Серого, конечно, а Берсерк порулил машину задним ходом обратно, к отцу Иннокентию. Тот лежал, отброшенный взрывной волной, среди ошметков металла, но явно ими не задетый.
- Я лишь попросил их подзадержать, - смутился Плывун. При этих словах отец Иннокентий прокашлялся и, отряхивая одежду, неспешно поднялся. Я, ошеломленный ничуть не менее других, выскочил из машины, помог ему забраться в кузов. Иннокентий устроился поудобнее и ответил Плывуну:
- Вы уж не обессудьте, молодой человек, значит это лучшее, что я мог попросить.
Тут у Плывуна и порвалась в руках светлая волосина, которую он перед этим от волнения случайно сам у себя выдернул и все собирался выбросить.
*
Я удивился еще когда услышал обещание Иннокентия 'сделать, что сможет', но теперь даже на время забыл про свои смутно маячившие в голове 'великие планы'. Даже Берсерк, пересказывая прочтенные книги по психопатологии и эзотерике, таких совпадений не описывал. Или это было не совпадение?
Взглянув на Берсерка, заметил, что тот встряхивает головой - как бы отгоняя неуместные мысли, возможно схожие с моими - и только тогда я и сам спохватился, напомнил остальным:
- Мы тут как бы едем в музей. - Машина поначалу медленно покатила дальше.
Но тут с глухим чмоком пустая винная бутылка врезалась в голову Гóрбача и тот упал на дно кузова. Кровь залила лицо. Еще одна бутылка ударила в борт и разбилась. Возле машины из-за окаймлявших площадь с юга кустов показались пестрые фигуры. Прежде чем кто-либо успел среагировать, мамаша Гóрбача перемахнула через борт и метнулась вперед. Она налетела на мужика в желтой футболке, сбила его своим телом с ног, и они покатились в обнимку по асфальту. При этом слышались глухие удары и крики: 'Ты, ..., моего сыночка обижаешь, ...!'
- Форменная валькирия! - в восхищении вырвалось у Старика.
Берсерк остановил и 'гоблины' тоже повыскакивали из машины, налетели на обидчиков. В центре Старик засветил какому-то дядечке в глаз кулаком и тот упал. Берсерк визжал матом и молотил вокруг себя все, что двигалось, только чудом не попадая по 'гоблинам'. Чувство страха всегда вызывало у него приподнятое настроение. Остальные 'гоблины' если и отставали, то не сильно. А бледнолицый Серый схватил какую-то девицу за длинные распущенные темно-русые волосы и потащил прочь.
В такой ситуации я никогда долго не раздумываю. Мое императорское величество подскочило к самому большому и толстому мужику, с размаху двинуло ему ногой ниже пояса. Мужик упал и заорал. Я тоже заорал, правда, другое и громче:
- Стоять! Тихо! Базарить! - чуть голос не сорвал.
Драка вдруг стихла. Лишь кое-кто постанывал, держась за повреждения, а Серый все также сосредоточенно тащил девицу. Даже мать Гóрбача перестала лупить своего противника головой об асфальт.
- Серый, - мы давно уже большей частью называли друг друга не по паспортным именам, а по гоблинским кличкам, - ты не в Империи гоблинов, - напомнил я умышленно низким голосом и подумал, бросив взгляд на девушку: а у Серого, как и обычно, губа не дура.
Серый посмотрел на меня, затем, с плотоядным сожалением, на девицу. Он, все также держа девушку в присогнутом положении, наклонился чуть не вплотную к ее личику и спросил:
- Как Вас зовут, леди?
Девица взглянула полными испуга серыми глазами на его бледное лицо с ломаным, не знавшим пластической хирургии носом, покосилась на тугие жилистые руки и испуганно прошептала:
- Р-р-рита.
- Я запомню, - сказал Серый и отпустил волосы.
*
- Я не понял, - показывая осколок бутылки, изрекло 'мое императорское величество' нападавшим, - это вы чё?
Высокий худой мужик с подбитым глазом презрительно посмотрел на меня и заявил:
- Мы, как должно быть не знают такие варвары как ты, из почтенной общественной организации 'Клуб суицидов'.
- Чего-чего? - не расслышал один из Плывунов, а может и расслышал, но не поверил своим ушам.
- Это, надо полагать, по-простому, живые самоубийцы, - подсказал Берсерк, нервно потирая разбитые костяшки пальцев.
- К счастью, многие члены нашей организации - а это все сплошь почтенные, умудренные люди - уже распростились с жизнью разными импозантными, экзотическими способами.
- Чего? - не понял Плывун.
- Это им, вроде, жить надоело, - теперь уже подсказал Старик. - Но, судя по видеокамерам у некоторых, им все же больше хочется просто сделать из себя сенсацию, - добавил он в полголоса.
- И вот сегодня мы нашли самый экзотичный из всех способов способ, всем способам способ самоубийства - быть разорванными на части негуманоидами. Мы спешно собрали всех членов клуба - сделать это было не сложно, так как мы уже давно селимся в одном квартале. И тут приезжаете вы и взрываете космический корабль! - дядя сорвался на крик. - Как нам было не возмутиться! Ну когда еще представится такой шанс!
- Но я ведь только попросил... - не договорил Плывун и посмотрел на меня. Повисла пауза. Плывун явно чувствовал себя несколько растерянно. Не мудрено, ведь не каждый день непонятно каким образом оказываешься замешанным в подрыве настоящего космокорабля.
- Интересно, - прошептал мне Старик, - все из этих дурачков или только большинство бросилось бы наутек, как только негуманоиды разорвали бы на части первого?
Я не был полностью уверен в его правоте. В Республике с ее пятьюдесятью процентами безработных, беззаботно бездельничающих на потенциально пожизненном пособии, каждый сходил с ума как мог. И тут мой еще недавно такой смутный план начал обрастать деталями:
- Ребята, но если вы хотите самоубиться по-особому, так, как этого еще никто не делал, у нас есть что вам предложить!
- Серьезно?
- Да! Вы не пожалеете! Лезьте в машину и через полчасика все узнаете.
Шесть мужчин и три женщины недоверчиво полезли внутрь. 'Гоблины' и мать Горбача последовали за ними. Противник нашей - как сказал Старик - Валькирии опасливо косился на ее внушительные телеса. Мотор взревел, и путешествие к музею продолжилось. Всегда будто вылизанный автоматическими уборщиками город выглядел необычно: тут и там ветер катал по улицам пустые пластиковые бутылки, подбрасывал куски бумаги. Людей нигде не было видно. Но цветастые одно- и двухэтажные домики все так же уютно обрамляли дорогу. А по временам мы на полном ходу объезжали неподвижные коробки пустых машин.
- А ведь 'сердце' накрылось даже у моего запасного компьютера, который был выключен, - ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Горбач и в задумчивости устремил невидящий взгляд на дорожное полотно.
А наш 'аналитик' оказывается успел не только джунглей испугаться, но и свой второй современный комп опробовать!
- Молодой человек, - заинтересовался отец Иннокентий, - а что вы называете 'сердцем'?
- 'Сердце' - это слитые воедино в современных компьютерах материнская плата, винчестер, процессор и оперативная память, - профессорским тоном разъяснил Горбач жаргонное слово.
- Если это 'сердце', то где же 'мозги'? - Иннокентий вел себя совсем как обычно, неспешно проводя аналогии, будто и не было инопланетян и взрыва.
- 'Мозгами' называли кое-что из этого списка в старых компах... - начал было Горбач, но Берсерк перебил:
- Старые компы теперь только и остались. Вылазим, прибыли! - Проехав пустынные улицы, Берсерк резко притормозил грузовик у центрального входа в музей. На самом деле в глубине души 'гоблин' Берсерк парень не резкий и даже мягкий. Но это далеко не всегда заметно.
- Я и не знал, что у нас в городе есть такие интересные здания, - прокомментировал Гóрбач четыре колонны а-ля Древняя Греция, украшавшие фасад.
- Меньше нужно было в игрушки играть, - с готовностью откликнулась его мамаша, но развивать тему не стала, обстановка не располагала.
Все вылезли, и Серый со Стариком направились вышибать пластиковую дверь. Когда-то управлявшаяся компьютером сигнализация, естественно, не работала. Вскоре я уже вел компанию вглубь по путанице зеленостенных коридоров. Ранее я бывал здесь. В дальнем зале хранилось старинное оружие - отчасти уже на базе компьютеров, но старых, 'нано'-компов. Богатые туристы любили пострелять в реале, а из всех городов планеты только у Дéмобáрэ была лицензия на подобное. Более бедные могли просто прийти в музей и поглазеть. Как говорится, слюни попускать. До последнего я сомневался, не унесена ли в лес хотя бы часть вооружения, но очевидно вызванное паникой скудоумие коснулось даже полиции, чьим долгом было позаботиться о стволах.
Старик и Серый выбили очередную дверь, и наша компания ввалилась в огромный зал. Берсерк включил освещение...
Тут стояли выкрашенные в серый цвет танки, самоходки, на стойках разнообразное пехотное оружие, боеприпасы (всё, вплоть до снаряженных автоматных магазинов), а под потолок был подвешен блистающий серебристой броней вертолет.
- О... - все, кроме меня, Берсерка и женщин, явно были глубоко впечатлены. А Берсерк уже бывал тут со мной, потому и дернуло его раньше других к чему все идет. Женщины же явно не были фанатками оружия, лишь Ритин взгляд зацепился за плавные обводы вертолетного корпуса. Интересно, о чем таком он ей напомнил?
Я тихонько подозвал к себе Старика, Берсерка, Серого и Плывунов, пока остальные бродили по залу.
- Нам, - обвел я 'гоблинов' указательным пальцем, - нужно посовещаться, что делать дальше. Но без нее, - и тут мой палец указал на мать Гóрбача, которая что-то горячо втолковывала сыну в углу зала. Сынок, ссутулившись, якобы слушал, а на самом деле, думаю, мысленно был очень далеко.
- Я посторожу на входе, - мигом сориентировался в ситуации Старик. Его объемистая борода, такая заметная среди обычно голых подбородков в Дéмобáрэ, шевелилась с каждым словом. - Отдаю свой голос в пользу твоего решения, Кéлум. Полагаюсь, так сказать, на твою мудрость. Но пусть совещается и отец Иннокентий. И пусть голосует. Он меня сегодня впечатлил.
- Норм, никто не против?
'Гоблины' закивали.
Я свистнул, и Гóрбач побежал к нам. За ним, тяжело переваливаясь, но постепенно набирая скорость, двинулась его мать.
'Гоблины' скрылись в подсобке, пригласив и Иннокентия, который с удивительной готовностью последовал за нами. Лишь Старик остался на входе в зале, загородив своей внушительной фигурой закрытую дверь. Мать Гóрбача подбежала к нему, и через пластик послышались два спорящих голоса.
- Ну, за них я спокоен, - прокомментировал я, а Гóрбач печально вздохнул. Бедняга! Часто же ему на моей памяти приходилось вздыхать от поступков своей матери.
- Господа, прошу садиться на пол, - торжественно провозгласило 'мое императорское величество', ибо стульев в подсобке не было. - Гóрбач, ты как насчет отца Иннокентия сегодня в нашем кругу? Это Старик предложил.
- Вопросов нет.
- Норм. Сейчас нам следует решить, что делать дальше. У меня есть предложение, но прежде я хочу рассказать, как к нему пришел. - Не то чтобы я собирался охарактеризовать все свои смутные мечтания, но остальные 'гоблины' знали меня не первый год. И, думаю, начинали догадываться, к чему все идет. Лишь Старик, очевидно, оставался в неведении, мерил, наверное, по себе, по своей извечной благоразумности и осторожности. Насколько я могу судить, он был единственным из нас, кто полностью разделял игру и реальность. Даже игрался он с нами так, чтобы коллеги на работе не узнали. Но играл, а до того игру программировал!
- Когда мы ехали в музей, я думал: можно конечно просто набрать пехотного оружия и спрятаться в лесу отдельно от остальных. А когда придет республиканский космический флот - просто из лесу выйти. Серьезного нарушения закона в том бы не было, а шансы выжить намного больше, чем под охраной трусливых подчиненных шерифа. Негуманоиды нас возможно не нашли бы - нас мало, а танки мы бы не взяли. По желанию можно было тайком еще кого-нить к нам притянуть.
'Гоблины' в ожидании смотрели на меня, явно догадываясь, что впереди их ждет более радикальное предложение. И не ошиблись.
- Но когда корабль взорвался, я вспомнил про судебные иски против нас и нашей игры. Вспомнил республиканские законы, не нарушив которые, шагу нельзя свободно ступить. Всю подобную чушь. Меня она так достала! А еще, не знаю как вы, а я давно мечтаю поиграть в реале...
- Это типа как? - не понял Плывун и тряхнул длинными светлыми волосами почему-то привлекавшими половину девушек округи. Или дело все же не во внешности?
- Это вроде как я сегодня девку за волосы тягал, - мечтательно заулыбался Серый. У Серого к женщинам свой подход...
- Так вот, - продолжил я, - предлагаю, пока флота Республики нет, поиграть в реале в Империю Гоблинов. Забыть на время о законной избранной народом власти. Если город атакуют слишком сильно - мы отступим в лес. - На самом деле об отступлении я тогда всерьез не думал. - Но до тех пор будем защищаться и даже нападать. Не забывайте, мы рискуем, хоть играя в Империю, хоть подчиняясь законам Республики. Негуманоиды-то в любом случае остаются на планете.
- А когда появится флот? - забеспокоился Плывун, раздувая ноздри.
- Ну, у нас есть военные заслуги, вон самоубийцы скажут, что мы взорвали корабль, наверно думают: у нас лазер или еще какое-нибудь оружие. А остальное спишем на стресс и депрессию - сейчас самые модные болезни. Кстати, Проныру, если согласится, заберем к нам на вертолете. Итак, кто со мной? - спросил, а сам подумал: дорого бы дал, если бы это действительно переросло в нечто большее, чем непродолжительная игра в реале. В мыслях я уже наслаждался пребыванием в Империи.
'Гоблины' переглянулись.
- Клево, - сказал Серый, - давно мечтал какого-нить урода в реале топором... Да и девок за косы таскать в игрушках надоело. Я за Императора. - Серый никогда на моей памяти не боялся рискнуть ради лишнего удовольствия.
- А от моей матери меня защитят? - поинтересовался Гóрбач. Мать пугала его явно больше пришельцев. К тому же как у него, так и у остальных срабатывала привычка слушаться императора гоблинов, сложившаяся за годы игр. Не даром я столько лет проиграл с ними вместе в этой роли - хотя последняя мысль и пришла в голову только сейчас.
- Ну, раз все так серьезно, то приставим личную охрану.
- Тогда я 'за'. - Вот уже двое 'гоблинов' согласно, сказка начинала становиться былью!
- А девчонку мою из лесу поедете со мной забирать? - Берсерк сжал правый кулак так, что хрустнули пальцы. Все-таки его нервы и впрямь периодически излишне шалят. Слишком короткая драка с самоубийцами не позволила Берсерку полностью успокоиться.
- Норм. А что она там делает?
- Да сказала, что я всегда был психом, а теперь, когда поеду в музей вместо леса, так она вообще меня знать не хочет.
Я перевел взгляд на братьев:
- Твоя воля, император, - раздельно проговорил старший Плывун, а младший кивнул. А ведь это уже официальное подчинение гоблинов императору! Я сам эту фразу когда-то придумал. Сказочка-то и впрямь быстро воплощалась в реал. На первый взгляд, моя идея могла бы шокировать братьев, но ведь они тоже вот уж три года играли в Империю гоблинов. Да и вообще, было похоже, что все мои друзья, хотя, возможно, и не так сильно как я, но тоже были не прочь оказаться в Империи.
- Как насчет Вас, отец Иннокентий? - теперь этот вопрос интересовал меня больше всего. После взрыва инопланетного корабля Иннокентий рисовался в моем воображении намного более значимой фигурой, чем когда-либо.
- Я не занимаюсь политикой, - тихо произнес он с непроницаемым лицом. - Но и бежать в лес от вас не собираюсь. Буду заниматься своим обычным делом. Республика или Империя - для меня пока значения не имеет. - А что еще он подумал, так и осталось для меня загадкой. Ведь то, что Иннокентий сказал, уж никак не объясняло его последующих поступков уже в Империи.
- Господа гоблины, - я ликовал, но внешне старался сохранять полное спокойствие, - объявим остальным об основании Империи. - И мы вышли в зал.
*
- Господа самоубийцы, - мое величество говорило, а гоблины стояли полукругом по бокам, - предлагаю Вам покончить с собой, - на последнем слове я на миг поднял глаза к потолку, собираясь с мыслями, - необычным способом. - Подойдя к стойке, взял с нее автомат, присоединил магазин и снял оружие с предохранителя. Самоубийцы заворожено смотрели, ожидая продолжения.
- Вы возможно знакомы с игрой 'Гоблины'. - самоубийцы закивали. - Там можно, среди прочих, играть за Империю гоблинов. Убивать, грабить и... - тут я не договорил, а Серый ухмыльнулся, - но все это понарошку, не взаправду, не на самом деле. Мы же предлагаем вам делать это все в реале, как солдатам Империи гоблинов, пока вас не убьет кто-либо из врагов.
- А может вам так понравится, что самоубиваться передумаете, - показал в улыбке крупные белые зубы Серый. Он, очевидно, уже представлял себе во всех подробностях то, чего не осмелился бы сделать в мирное время.
- Не... себе нарешали, - выдохнул Старик. От нашего решения его лицо скукожило как от зубной боли. И это был решающий миг. Если даже кто-то один из 'гоблинов' откажется, то Империи наверняка не бывать. Но он же обещал мне принять то, что будет. А Старик не привык нарушать слово. Так что его недогадливость и предложение уступить свой голос играли мне на руку.
И Старик больше ничего не сказал, а значит пока все оставалось как есть!
- Вы все больные на голову! - выкрикнула мамаша Гóрбача, как только поняла смысл моего предложения, и завизжала, потому что я быстро передернул затвор, досылая патрон в патронник, направил автомат на нее и дал короткую очередь. Пули прошли совсем близко и знаменовали окончание дискуссии - так и думал, что заряженный автомат в хозяйстве пригодится. Я умею метко стрелять и в курсе, как это сделать, чтобы не попасть случайно рикошетом. Но она-то об этом не знала, не играла ведь с нами на компьютере в исторические военные реконструкции.
Старик посмотрел на 'укрощенную' женщину, и его пессимистическое настроение несколько переменилось:
- Если бы я с женой так поговорил в свое время, - мечтательно шепнул он мне, - когда она на меня орала, то мы бы, наверное, не развелись и даже завели детей. - Разочарование Старика в республиканском институте брака было нам хорошо известно.
- В следующий раз я не промахнусь, - громко пообещал я, - а теперь, кто хочет в лес, у вас последний шанс.
Но неожиданно желающих не нашлось. Слегка оглушенная мамаша с опаской посматривала то на меня, то на Гóрбача, который тоже взял со стойки автомат и теперь приводил его в боеготовность. Судя по выражению лица, Гóрбача мутило от ощущения нереальности происходящего. Чтобы его мать, да кто-то заставил замолчать! Самоубийцы же кучковались и оживленно обсуждали открывающиеся интересные перспективы. Они явно были не против.
- Ну что же, раз все согласны, приступим к раздаче пряников. - Что до упомянутой 'раздачи пряников', так это я известный любитель редких старинных поговорок. - Меня, как многие знают по игре, следует величать Келумом - Императором гоблинов, - всегда нравилось провозглашение 'гоблинских' речей.
- Да, ты всегда вел царскую жизнь, - с некоторой толикой зависти в голосе едва слышно прошептал рядом Старик, нарушая торжественный настрой.
Все никак не может забыть про полученное мной наследство дядюшки, который утонул в подпитии. В современном бассейне очень сложно утонуть, но моему дяде удалось. Родственничек никогда меня в глаза не видел - как, впрочем, и остальная родня, кроме матери - но, когда он со всеми перессорился, неожиданно вспомнил о моем существовании и помянул в завещании. Так, от нечего делать и назло остальным - ведь дядя тоже был почти бессмертен. Правда, как оказалось, лишь почти...
Но наш Старик забывал, что жизнь на наследство была очень скромной - и не только для царя - иначе деньги давно бы уже закончились. Да и вот уже много лет - как другие на службу ходят - я занимался 'работой': разрабатывал и уточнял игру 'Гоблины'. Потратил на это времени столько, сколько все остальные из компании вместе взятые. Тем не менее, в последнее время вынужденно подумывал о продаже игры либо о свободном найме. Однако в первом случае пришлось бы приводить 'Гоблинов' в соответствие с коммерческими стандартами, а о публичном функционировании оригинальной версии - забыть. Во втором случае поиск работодателей осложнялся бы продолжающей функционировать одиозной редакцией игры. Ведь это я всегда публично принимал на себя вину за всю ее 'асоциальную направленность'.
- Все здесь присутствующие отныне - гоблины, - продолжал я. - Серый, Старик, Берсерк, Плывуны, Гóрбач - графы Империи, они своего рода самые важные гоблины, не считая меня. - Если даже нас сбивали с толку разные трактовки графского достоинства в исторических сочинениях, то что уж говорить об остальных.
- Граф Старик, кстати, инженер-технолог, который, - я сделал паузу, вспоминая как удивлялись его начальство и коллеги по этому поводу, удивление лишь возрастало с каждым годом в силу продолжающегося среди 'профессионалов' углубления узкой специализации, - умеет работать не только головой, но и руками, что в наши дни редкость.
Лоб Старика, до того нахмуренный, разгладился: он очень любил, когда упоминали о его способностях. Так почему к месту не сделать человеку приятное. Тем более что современные инженеры обычно помимо расчетов ничего делать не умеют, да и расчеты лишь с помощью компьютерных программ, алгоритмы работы которых сами не совсем понимают.
- Он возглавит Императорское министерство промышленного развития. - Кому этим делом заниматься как ни ему? - Граф, Вашей помощницей назначается Валькирия. - Гоблины стали озираться, как если бы ожидали увидеть в зале, где-нибудь за танком, настоящую мифическую валькирию. - Я имею в виду мать графа Гóрбача, - пришлось пояснить. Раз уж она Старику напоминает о жене, пусть с ней и берет матч-реванш, если захочет. К тому же Валькирией ее первым назвал именно он. - Вручите своей подчиненной личное оружие.
Мать Гóрбача, а теперь, Валькирия, совсем ошалела от происходящего и покорно взяла в руки автомат. Интересно, побывав под обстрелом, она будет Старика слушаться?
- Гоблинша с короткой стрижкой - ко мне, - девица с малиновым ежиком на голове подошла к моему императорскому величеству. Вышитые яркими нитками светлые жакет и шорты не слишком скрывали ее смуглое тело. - У вас тут есть любовник или кто-либо подобный? - спросил я на пол тона ниже.
Вопрос конечно интересный, но и ответ последовал ему под стать.
- Фи, как вы могли такое подумать, я свободная женщина. - Она дернула подбородком и кокетливо сморщила носик. Цвет смуглого личика удивительно гармонировало с игривыми карими глазами.
- Ясно, - как раз то, что было мне нужно, - тогда назначаетесь телохранителем графа Гóрбача. Примите оружие, - я установил переводчик на одиночный огонь и дал ей автомат. Девица водрузила заряженное оружие на плечо, ненароком нажав при этом на спусковой крючок - грянул выстрел, и посыпалась штукатурка. Девушка дернулась всем телом и втянула голову в плечи - в играх это был лучший способ заставить человека не забывать о предохранителе. А я невозмутимо продолжил:
- Ваше сиятельство граф Серый, под ваше начало отдаю планетарные бронетанковые силы. Примите под командование остальных самоубийц.
Серый не потерялся - насколько я помню, он никогда не терялся, по крайней мере, внешне, - и скомандовал:
- Разобрать личное оружие!
Широкие плечи в сочетании с ломаным носом графа выглядели внушительно, и новоявленные танкисты направились к стойкам. К тому же ломаный нос объяснялся не только бытовыми неурядицами, но и экзотической работой графа - единственный на несколько планет тренер по боксу и другим спортивным единоборствам, что проявлялось в его повадках. Почему же он звался Серым, а не Перебейносом или как-то вроде этого? Просто в играх Серый всегда выбирал персонажа-гоблина серого цвета, такой вот цветовой эстетизм.
- Ваше сиятельство граф Берсерк, Вы отвечаете за идеологическую работу. Будете, типа, нести гоблинские идеи в массы, - сказал, а мысленно добавил: 'От словечек похожих на 'типа' нужно будет в будущем избавляться. Для императора как-то несолидно'.
- О, это по мне, я как раз видел кое-что к случаю, - и граф Берсерк исчез за дверью.
- Граф Гóрбач отныне отвечает за разведку и контрразведку. - Горбач совсем недавно обратил свои наклонности детектива на любимую девушку, в результате быстро разочаровался в ней и рассорился. Насколько я знаю, он поклялся себе поведения следующей любимой девушки не анализировать. Но поскольку без постоянного анализирования мой друг себя плохо представлял, я и придумал ему это задание. Ведь даже кличку свою Гóрбач принял лишь в ходе анализа, решив, что таким образом превратит сутулость из недостатка в отличительный знак.
- Графы Плывуны, как фанаты - с пятилетнего возраста - игры 'Межзвездный крейсер-убийца', - при этих словах братья Плывуны заулыбались, довольные прилюдным признанием своего ветеранского статуса в реалистичных компьютерных играх: до пяти лет играть в них просто не позволяли возможности недоразвитого сознания. - Они будут во главе Первого летного флота Империи, - и я показал на вертолет.
Для императора крайне важно правильно распределить обязанности, по игре знаю. А братья Плывуны настолько же любили летать в играх, насколько не любили плавать в реале. Их мать - инструктор по плаванию детей возрастом до года, и отвращение к бассейнам Плывуны сохранят, наверное, еще очень долго. Плавать-то им пришлось начать раньше, чем ходить. Потому мы их и называли Плывунами. Они же только усмехались в ответ и не возражали.
К слову, что же означала моя собственная кличка? А ничего! Император обязан же отличаться. Вот я и отличался, придумав вместо клички вовсе ничего не означающее слово. Прозвание воина Империи должно отражать его личные качества или события из жизни, но по традиции гоблинов это правило не касается меня и моей будущей семьи.
Из-за двери показался Берсерк (теперь уже гоблин'граф Берсерк) с двумя внушительными колонками и плеером. С помощью Серого (теперь уже гоблин'графа Серого) он водрузил колонки на танк и врубил музыку - нечто громкое, скрежещущее, ритмичное, со звуком больших барабанов - Берсерк только такое и слушал да и остальных понемногу приучил. Через час с этими же звуками, а также с урчанием моторов и лязгом гусениц, оставляя за собой выбитые на дорожном покрытии следы в виде цепочек широких поперечных полос, колонна из трех танков и двух самоходок двинулась к зданию городского муниципалитета. Замыкал колонну грузовик с разнообразным оружием, боеприпасами и бочками горючего.
Тяжело бронированные машины остановились у здания, навели на него орудия. Новоявленные гоблины повыскакивали из люков и, паля из автоматов, бросились ко входу. Пули входили в толстые стены, вниз падали куски штукатурки и пенопласта. Выряженные в обтянутые веревочной маскировочной сеткой каски и бронежилеты с пулезащитным воротом мы были похожи на какой-то старинный спецназ. Ничего, что атакующих никто не встречал, - я обещал настоящее кровопролитие на завтра, а сегодня можно было подурачиться. Даже Валькирия не возмущалась и не лезла к Гóрбачу. Она и Старик мирно обсуждали что-то в одной из самоходок.
А император, то бишь я, переходил от одного графского сиятельства к другому и согласовывал задачи на вечер, которые должны были сделать возможным завтрашний день под флагом Империи. Кстати о флаге, его то ведь и не было. Как-то в игре забыли озаботиться. Но ничего, со временем что-нибудь придумаем. Или, может, без флага обойдемся?
Моя мечта начала воплощаться в реальность неожиданно легко. И хотя настоящая современная империя - негуманоидная, например - это самое меньшее сотня обитаемых планет, я старался откладывать такие мысли как-нибудь на потом. Сейчас я посчитал бы большой удачей захват одной единственной планетки. Тем более, что претендовали на нее помимо нас как негуманоиды, так и республиканцы. Но пока что первые вряд ли немедленно вновь атакуют город, в котором произошла незапланированная гибель десантной группы. А вторые прятались сейчас в лесу...
Переговорив со всеми графами и назначив часовых на ночь, я побывал в муниципалитете, вышел через черный ход и направился прочь от города. Знал, что император не может только раздавать ценные указания. Император должен время от времени поражать своих подданных, приводить их в благоговейный трепет. Но как их поразишь, если в твоей Империи меньше двух десятков гоблинов? Не покажешь по инфосети огромный космический флот; не заведешь в столице пышный императорский двор; не пригласишь, на худой конец, пятьсот девиц в императорский гарем. Но поражать было нужно, и я все быстрей и быстрей шагал прочь от города.
Не один час прошел, прежде чем мне удалось нагнать нестройно бредущую толпу бывших жителей Дéмобáрэ. Люди оставляли за собой в зарослях широкий след и, если идти за ними строго по проторенному пути, в джунглях было еще несколько часов более-менее безопасно для одинокого путника. Я прятался за деревьями и слышал, как с самого края толпы на повышенных тонах спорили двое.
- Не говорите глупостей, - один, в форме шерифа, шагал с шокером на ремне. Светло-голубой мундир странно смотрелся на фоне зеленой листвы.
- Но откуда мы знаем, что они сейчас в городе? Может они из него ушли? Может, они вообще там не высадились? - возражала девушка с длинными огненно рыжими волосами, в темном джинсовом костюмчике, к которому уже во множестве прицепились колючки репейника, сорняка, занесенного когда-то давно с Земли.
Девушка - ее голос, волосы, фигура - показалась мне смутно знакомой. И не по городским улицам или учреждениям, нет - по игре.
- У нас есть распоряжение заместителя губернатора планеты уходить подальше от города, строить лагерь и окружать его изгородью, питаться плодами местной флоры. А плодов на этой планете, как вы знаете, очень много и очень разных. Что вам еще нужно? Чтобы вас поймали негуманоиды и выпытали наши планы? Мы будем ждать флот.
- Но от такого ожидания у нас уже погибло пять человек! А след? За нами остается гигантский след в джунглях! - настаивала рыжеволосая.
А я тем временем не только подслушивал, но и получал эстетическое (и не только) наслаждение от созерцания ее фигуры, которую лишь подчеркивала одежда, высокой груди, рельефных бедер.
- Ну и что? - рявкнул шериф. - След скоро скроется. В общем - прекратить разговорчики в строю.
- Но...
- Не желаю ничего больше слышать! - и шериф зашагал прочь, в голову колонны.
Я снял бронежилет, каску, спрятал все вместе с автоматом в кусты и, нагнав девушку, придал своему лицу слащаво-вежливое выражение. Аж стал сам себе противен, но на женщинах зачастую срабатывало.
- Извините, мисс, я не знаю Вашего имени...
Она остановилась и смерила меня холодным взглядом зеленых глаз с головы до ног:
- Думаю сейчас не время разводить светские условности. Что вам нужно? - вблизи ее сопровождал едва слышный, скорее приятно дополняющий запахи зелени вокруг, аромат духов.
- Я тут случайно услышал часть вашего разговора с...
- Подозреваю, его случайно услышало пол леса, - темные, думаю подкрашенные, брови нетерпеливо нахмурились.
- Хочу показать Вам кое-что интересное в контексте Вашего разговора, - словосочетание 'в контексте' всегда пленяло меня именно своей светскостью.
- Предупреждаю, если это что-то неприличное, я буду кричать, - девушка явно не была настроена на утонченную беседу. Тем более что остальные уходили все дальше, никто даже не оглянулся посмотреть, с кем это она остановилась.
- Как насчет автомата и патронов? - я перешел ближе к делу.
- О... Вы меня заинтриговали, молодой человек, - ее брови поползли вверх. Зеленоглазая подошла поближе и я с удивлением отметил, что она почти с меня ростом - а роста-то я всегда был выше среднего.
Мы окончательно отстали от остальных горожан, и я достал из заначки оружие и амуницию, а также перестал сюсюкать:
- Там, откуда я пришел, этого добра хватает. Есть и решительные люди, которые собираются пустить его в ход против негуманоидов. Но желательно, чтобы этих людей стало больше.
- Боюсь с нашими Вы каши не сварите. Наши бы просто спрятались с этим оружием поглубже в лесу. Кстати, меня зовут Лилиан, - так я ей явно больше нравился.
- Лиля, после того, что услышал, я и не собираюсь говорить с вашими. Пока я собираюсь сделать предложение только тебе.
- ...? - слово 'предложение' неожиданно привело ее в замешательство.
- Ты можешь присоединиться к нам, и мы вместе попытаем счастья против негуманоидов, защищая город, - смущенная девушка, как правило, это и девушка слушающая. Так что было самое время объяснить детали. - В городе, как ты и предположила, негуманоидов нет. Мы восстанавливаем кое-какие защитные системы. У нас будет больше шансов продержаться, чем у вас в лесу, где такую толпу запросто выследят. И это не похоже на грабительский рейд - значит, враги на что-то рассчитывают при встрече с флотом. К тому же, когда именно придет флот никто точно не знает, ведь атакована была явно не только наша планета.
- Молодой человек, но для начала ты мог хотя бы представиться, - элементарная вежливость все же явно котировалась среди жительниц Дéмобáрэ. Или мне просто не следовало делать паузы?
- Я - Кéлум.
- А, тот самый Кéлум с которым все судятся. Империя гоблинов. - Оказалось, я пользовался некоторой известностью. - Только в доспехах ты выглядишь по-внушительнее. Иначе бы сразу узнала. - Где же мы с ней сталкивались в игре? - Вы - радикальные ребята. Теперь я тебе верю. Вы наверно сейчас там в городе все друг друга величаете гоблинами, - и она лукаво взглянула на меня из-под пушистых ресниц.
- Абсолютно верно, - как раз об этом я еще не придумал как рассказать и надеялся на экспромт.
- Ну что ж, я согласна поиграть с вами, - девушка очаровательно улыбнулась. - А не ползти за полицией как зомби. - С этими словами улыбка исчезла, и мне понравилось решительное, но не жесткое выражение красивого лица.
*
Ранним утром следующего дня графы торжественно заседали в Зале собраний муниципалитета. Просторный светлый прямоугольник Зала, заставленный ровными рядами массивных бежевых кресел, выглядел покинуто - рассчитанный почти на четыре тысячи человек, он сегодня принимал лишь нас семерых. Я взглянул в окно - на проспекте гоблины приноравливались к технике. Подобное старинное оружие лежало в основе большинства компьютерных игр с высоким уровнем реализма, в которые играли мужчины и, пусть реже, женщины. Поэтому проблем со стрельбой и ездой на танках не было. Даже Валькирия увлеченно палила из автомата по бутылкам под руководством телохранительницы Гóрбача.
- Как это твоя 'хоронительница' ее уболтала? - удивленно обратился я к графу.
- Это не мы, это все Старик. Не знаю, что он ей сказал. - Старик в ответ лишь пожал плечами и промолчал: 'Плевое дело, мол, не стоит упоминания'.
Между тем, развалившись в кресле, граф Гóрбач приступил к докладу:
- За вечер Нюхачи Империи...
- Это еще что за манá? - не удержался и перебил Плывун.
- Нюхачи, от глагола нюхать, вынюхивать, - наставительно разъяснил Гóрбач. - У Республики есть разведка и контрразведка, а мы будем отличаться, и не только мозгами, но и названиями. Так вот, за вечер Нюхачи Империи, а именно, я и Лиса...
- Я полагаю, братья Плывуны, как и все остальные здесь сидящие, хотели бы узнать кто это такая, - теперь уже перебил я. Братья Плывуны чопорно кивнули, совсем как графы в исторических фильмах.
- Ну, ночью, - пояснил Гóрбач, - я с удивлением обнаружил, что у моей телохранительницы не только мало волос на голове, но в других местах их, то есть волос, вообще нет. Я предложил ей кличку Лысая, но ей не понравилось. И мы к полному обоюдному удовлетворению сошлись на том, что ее будут звать Лиса.
Старик, сидевший с блюдечком и взбадривавшийся горячим чаем из чашечки, поперхнулся и закашлялся.
- Да, этим 'свободным женщинам' палец в рот не клади, - не утерпел и прокомментировал я. В нервной обстановке наш юмор никогда не отличался изысканностью.
Старик закашлялся еще больше, а остальные молча давились от смеха.
- Так вот, - невозмутимо продолжил Гóрбач, - по поручению императора был не только подключен старый компьютер вместо вышедшего из строя к мощностям и архиву муниципалитета, но и взломан сам архив. Интересно, что в архиве были обнаружены документы слежения за каждым из здесь сидящих. Так, Берсерк охарактеризован как психически не уравновешенный, с тенденцией к переходу через панический ужас к неконтролируемой ярости. А также как имеющий глубокие знания в области психологии, прежде всего - психопатологии.
- Ну, положим, это про меня все и так знали, - отозвался граф Берсерк, сидящий нога за ногу в низком мягком кресле. - Мог и не цитировать. - А дальше, наверное, подумал что-нибудь вроде: 'Ай да я, а чтение эзотерической литературы удалось скрыть! Или она проходит тоже под названием 'психопатология'? Очень может быть'. По крайней мере, насколько я знаю его увлечения, Берсерк так подумать мог. Безусловно, подробность наблюдения за нами - вопрос очень интересный, и не только для него.
- Ближе к делу, граф Гóрбач, документы все смогут посмотреть сами, - я попытался вернуть Гóрбача к докладу, у меня были планы на день помимо оглашения характеристик каждого присутствующего.
- Сейчас, сейчас, только еще одно короткое замечание. - Гóрбач пристально посмотрел на Берсерка. - С разрешения графа Берсерка, полученного сегодня утром, разглашаю следующий факт. Хотя должен сразу предупредить на будущее: императору я бы рассказал в любом случае. Согласно документам архива его девушка, за которой он предлагал ехать в лес, является агентом республиканских Сил внутренней безопасности.
Графы оказались несколько ошарашены, а я поинтересовался:
- А больше никто чьим-либо агентом не является? - Мое величество всегда подозревало, что такие маргинальные группки как наша в Республике держат под присмотром.
- Согласно просмотренным документам - нет. В нашем городе даже не было офиса Сил внутренней безопасности, только компьютер-аналитик, пользовавшийся наблюдательными мощностями муниципалитета, и несколько гражданских агентов. Мы не считались настолько уж опасными для спокойствия Республики, - улыбнулся Гóрбач.
- Полагаю, за рамки Совета графов эту информацию выносить пока не следует, - закруглил я 'шпионский' вопрос. - А теперь ближе к теме.
- А теперь ближе к теме, - эхом отозвался граф. - Посредством кодов доступа муниципалитета я попытался связаться с искусственными спутниками планеты. Все они не функционируют, кроме одного. Этот последний, армейский спутник планетарной связи на базе старого компьютера - исторически первый спутник нашей планеты. В следующем году его собирались списать и обрушить в океан. Поэтому муниципальных кодов доступа и небольшого взлома оказалось достаточно. Теперь у нас под контролем собственный спутник. - Самодовольно докладывая, Гóрбач встал и почти не сутулился. - Мелочь конечно, а приятно. Так вот, этот спутник зафиксировал, что зеленые...
- А это еще кто? - наперебой стали спрашивать гоблины, услышав уже третье новое слово.
- Ну, 'негуманоиды' слишком долго выговаривать. И они все зеленого цвета, как зафиксировал спутник. Так что... - разглагольствуя, граф расхаживал по залу.
- Тогда уж пусть будут 'жабы', зеленые 'жабы', - вмешался Берсерк и, будто на одной из наших посиделок-обсуждений очередного игрового рейда, принялся полушепотом напевать, явно пытаясь выстроить некую замысловатую мелодию: - Жабы-жабы-жа, жобы-жобы-жо, жлóбы, жлобЫ, - но тут понял, что его уж совсем куда-то не туда занесло и умолк.
- Пусть будут 'жабы', - Горбач не был настроен спорить из-за мелочей. - Так вот, 'жабы' высадились в каждом городе и все корабли, кроме взорвавшегося у нас, улетели в космос. В большинстве городов у 'жаб' техники нет вообще. Лишь в Нордкампе и Сéтере есть по две единицы, да и то, каждая вторая из них это видимо центры связи и раннего обнаружения воздушных и низкоскоростных космических целей. Остальные из упомянутых артефактов спутник не смог идентифицировать. Но, если бы не мы, 'жабы' смогли бы просто дождаться в городах, пока в лесах не передохнут все люди. Это ведь настоящие разумные хищные ксеносы, запросто справятся и без техники. Не с тем оружием, что у полиции осталось, атаковать их...
- Ну, - процедил Старик, прерывая несколько затянувшуюся паузу, - а дальше что?
- А дальше все. Больше нюхачи Империи ничем таким, что следовало бы изложить в докладе не занимались. Может быть, его сиятельство граф Старик доложит о своих результатах?
- И доложит. - Старик уже успел вымокать салфеткой разлитый чай и, допив остаток из чашки, начал доклад. - Защита города по периметру от животных и мигрирующих растений сегодня с раннего утра заработала. Теперь она правда работает не так избирательно как раньше, старый комп не в состоянии эту самую избирательность обеспечить, но всех гоблинов она по крайней мере помнит. Уверен, что флора и фауна за те восемнадцать часов, что Барьер не работал, не успела войти в город, все же ее отучали много десятилетий.
- Неплохо, неплохо, - я задумался, прикидывая, насколько Барьер может быть теперь эффективным против негуманоидов, - а что там у тебя, Берсерк?
- Я тут пообщался с самоубийцами по возможности в традиционной неформальной обстановке. Музычку послушали, слабоалкогольные напитки употребили, в ассоциации кое с кем поиграли, еще так незаметно потестировал по мелочи. - Красно-рыжие непричесанные волосы Берсерка покачивались в такт словам. - Так вот, если мы им часто будем устраивать развлекательно-кровавые боестолкновения, все равно с кем, то они самоубиваться не будут. А если у них возникнут обоюдно устойчивые эмоциональные связи, то никто из них самоубиваться не будет в принципе. А вот если эти самые эмоциональные связи будут непосредственно завязаны на Империи, как вот, например, возможно у Лисы и графа Гóрбача, то у нас будут преданные солдаты правящей династии.
- Ну, династии у нас пока нет, только я один, - изволило прокомментировать мое императорское величество. - Но над этим следует работать. Я имею в виду над развлекательно-кровавыми столкновениями. И, особенно, устойчивостью связей в Империи. Что у нас еще?
- Ночью мы слетали в лагерь беженцев Сéтера, где находится Проныра, - доложил Плывун. - Пока брат отвлекал часовых, кружа на вертолете, я пешком проник в лагерь и отыскал его. Но быть графом он не хочет и нам графами называться не советует. Говорит, когда придет флот, простым гоблинам будет выкручиваться проще. - Граф Плывун сделал паузу и презрительно поджал губы. - Ехать к нам он тоже пока не хочет, собирается набрать человек десять добровольцев из местных фанатов игры, а тогда даст нам знать по радио. В общем, Проныра, по-моему, выжидает. Хитрый он у нас сильно. А вот вертолет к бою готов.
Да, Проныру хлебом не корми - дай кого-нибудь обхитрить. Посмотрим, что у него выйдет на этот раз. Иногда ведь единственным, кто оставался в накладе, был он сам.
- Танки тоже вполне боеспособны, но, - добавил Серый, - гоблинов не хватает. В танки, включая самоходки, нужно по два гоблина, в вертолет еще два и два десантника. Я, вы знаете, читаю по военной истории, так вот, предполагалось, что эти танки, а тем более самоходки, работают вместе с пехотой. От Валькирии в технике толку нет. Предположим, оставляем в городе ее и еще пару гоблинов, на случай непредвиденных ситуаций, со спутником связь держать, за Барьером смотреть и вообще. И все, кроме как в танках и в вертолете нет ни одного гоблина.
- Ну почему ни одного, - я расплылся в улыбке. - Я как император не только задачи поставил, но и, пока вы их реализовывали, достал этого самого недостающего одного гоблина, а если быть уж совсем точным - гоблиншу, - и я нажал выведенную на подлокотник бывшего мэрского кресла, спереди под пальцы, кнопку аварийного вызова охраны. Дверь отворилась и вошла Лиля с автоматом на ремне.
- Знакомьтесь, это Лилиан. Можете не представляться, она вас уже знает по фоткам, - следовало показать, что для меня достать лишнего гоблина дело простое, не стоящее лишнего упоминания, и поэтому я, не делая паузы, повел беседу дальше. - Кстати, Старик, а что ты сказал Валькирии, что она теперь не пристает к Гóрбачу?
- Я рассказал, как Берсерк на экзамене убил своего школьного учителя. Что Берсерка потом долго лечили, но сейчас у него опять стресс и он скоро кого-нибудь точно убьет.
- Но я же никого не... - оторопел Берсерк.
- А она думает, что да. И еще сказал, что ты нашептал по секрету, как тебя доводят до белого каления ее нападки на графа Гóрбача. И что, если Гóрбач еще раз пожалуется, ты с ней что-нибудь сделаешь.
- Но я, - теперь оторопел уже Гóрбач, - я же только попросил охрану, а не...
- Не бойся, как только мы в реале кого-нибудь убьем, расскажу ей, что предыдущего убийства не было. Все-таки ведь врать нехорошо. - Старик был в необычно веселом настроении, а потому неожиданно для графов и моего императорского величества некритичен ни к себе, ни к другим. Много лет назад, во время медового месяца с женой, его тоже тянуло на всякие хохмы. Но я знал, что такое настроение у Старика даже в молодости не длилось долго. И с тревогой ожидал, когда же он начнет как обычно критиковать все вокруг.
- А между гоблинами врать я вам в игре вообще запрещал и сейчас запрещаю, - пришлось мне подвести итог. - Так что, как только Валькирия делом докажет свою гоблинскость, ранит кого-нибудь, например, это правило распространяется и на нее. Если же нельзя какой-то информацией поделиться, то так и скажите.
Через час техника направилась по шоссе к Нордкампу. В городе из гоблинов остался только Гóрбач: и за Барьером смотреть и связь держать. А Иннокентий пошел муниципальный госпиталь осмотреть. Также в эту первую атаку остальные гоблины пошли без меня и братьев Плывунов, но, под началом Серого, справились почти идеально. Почему почти? Потому что не все из них выжили.
Нордкамп, один из двух городов с парой 'жабьих' устройств, находился в четырех часах быстрой езды по традиционному для нашей планеты широкому композитному шоссе. Джунгли приступали к дорожному полотну почти вплотную, но рев моторов распугал диких тварей, и в зеленых кронах никого не было видно. К обеду гоблины были уже в нескольких километрах от города, однако доехать имперцам не дали - 'жабы' сплошным зеленым потоком выступили на встречу.
Большие и маленькие, с бородавками и без, со многими лапами, а то и всего с двумя щупальцами, вприпрыжку, бегом и шагом толпа приближалась. Гоблины остановились, развернулись в линию, пять орудий открыли огонь. И не прекращали, усеивая землю трупами.
'Жабы' всё же продемонстрировали потрясающую живучесть: казалось, что многие из них вместо кожи покрыты настоящей "броней" органического происхождения - продуктом генной инженерии. Тут как раз пригодились любимые туристами осколочно-фугасные снаряды, составлявшие половину боекомплекта и изначально предназначенные как для уничтожения пехоты, так и зданий, легкобронированной техники.
Но 'жабы' накатились широким фронтом, охватывая с флангов, побежали быстрее. И вот уже заработали пулеметы танков и самоходок. Можно было не целиться - зеленая масса накатывала волнами, 'жабы', получив по несколько пуль, всё равно пытались лезть вперед, топча своих же.
Вот первая 'жаба' запрыгнула на танк Серого, но ее сбили пулеметным огнем, тут прыгнула вторая, третья, еще и еще. Затем и на другие машины. Пулеметы повернулись и стали лупить по соседним танкам, то сбивая с бортов 'жаб', то высекая искры или подрывая кубики активной брони. И тут в ушах Серого раздался сигнал тревоги - чужеродная субстанция проникла внутрь танка, чего в принципе не могло быть. Но сенсоры не врали - 'жабы' сплошной массой присосались к танку и выпускали кислоту. О возможности такого не упоминалось даже в межпланетной инфосети - кладезе непроверенной информации. Я меньше удивился бы появлению огнедышащих драконов. Генная инженерия негуманоидов поставила очередной рекорд, стирая грань между органической и неорганической материей.
Правда, 'жабы', похоже, выделяя относительно безвредные по-отдельности исходные вещества, получали опасную кислоту уже на выходе из тела. Но и этот способ травматичен для биологического организма. Похоже, 'жаб' совсем не волновали собственные боль и увечья.
Первых негуманоидов сдетонировав порвала на части активная броня. Но следующим уже ничто не могло помешать, даже в упор бьющие пулеметы не успевали убить всех. Плавились сверхпрочные сплавы, под продырявленной броней распадались платы. Серый дал сигнал отхода и хотел запустить реверс, но мотор стал.
А другие машины уже тоже получили свое, правда меньше. Лязгнули гусеницы, перемалывая зеленые тела и чуть пробуксовывая. Четыре машины, набирая скорость, двинулись назад, к Дéмобáрэ. 'Жабы' начали отставать, а тех, кто успел взобраться на танки, быстро сбивали с брони. Но пятый танк остался на месте. Снаружи его уже не было видно - сплошная зеленая копошащаяся масса.
Рита первой поняла, что план стал серьезно хромать. Она, Валькирия и Берсерк вооруженные огнеметами сидели у грузовика с боеприпасами как чрезвычайный резерв. Без резерва, как долго объяснял при составлении плана Серый, не воюют. Танки как раз начали отступать. Валькирия полезла в кузов, а Берсерк завалился в кабину и стал заводить мотор. Рита бросила тоскливый взгляд на шоссе к Дéмобáрэ - туда должен был уводить грузовик Берсерк. Потом еще раз посмотрела на зеленый холм на месте танка Серого, тряхнула головой и сжала зубы. С огнеметом в руках она вскочила в кабину и заорала Берсерку в ухо:
- Вперед! - указывая, ткнула в лобовое стекло пальцем.
Берсерк посмотрел, тоже понял, еще мгновение смотрел на 'жабью' массу и дал газ. Грузовик рванул с места и проскочил отступающие танки. Какая-то 'жаба' попала под колесо и машина подпрыгнула, давя. Другая туша впечаталась в лобовое стекло и отлетела, оставив сетку трещин. Грузовик притормозил и Рита дала из окна кабины первую струю огня. Берсерк открыл дверцу с другой стороны, встал на подножку, поставил огнемет на крышу и тоже надавил на пуск. В кузове Валькирия, с неестественно расширившимися зрачками, все повторяла 'это сон, сон, ничего страшного' и палила 'жаб' в упор. В бронежилете женщина казалась еще крупнее, чем обычно. В танках тоже сообразили что к чему и повернули назад.
Пузатая 'жаба' запрыгнула на крышу кабины прямо на огнемет. Берсерк заорал, неожиданно резко выдернул из-под нее ствол и, ткнув дулом в раскрытую пасть, пропалил 'жабу' насквозь. Другая подскочила и вцепилась лапами в огнемет Риты, и, обожженная в уголь, свалилась, выдергивая оружие у девушки из рук. Рита выхватила из кобуры пистолет, навела на следующую 'жабу', но тут... Но тут 'жабы' развернулись и бросились прочь. Прочь, все набирая скорость. Последними улепетывали раненые. А на шоссе остались лишь трупы и несколько полумертвых дергать конечностями и истекать кровью.
Рита, шатаясь, вылезла из кабины. На валявшемся у колеса огнемете матово взблескивал миниатюрный цилиндр генератора пламени, бросалась в глаза его современность по сравнению с остальным оружием гоблинов - но кто ж заставит туристов таскаться со старинным тяжеленным баллоном горючки? Берсерк остался на подножке и ловил ртом воздух от избытка адреналина. Валькирия в кузове не двигалась, только хлопала глазами. Подъехали танки и самоходки.
Прожженный во многих местах, танк Серого возвышался мертвой грудой металла. Кое-где еще шипела кислота, но боезапас не взорвался - сработали продвинутые технологии. Рита переключила огнемет в режим автогена и начала вырезать уже почти выеденный кислотой люк. Глаза слепило. Из танков повылазили гоблины и стали помагать. Они встревожено поглядывали в сторону города, но 'жаб' не было видно.
Серый, весь покрытый ожогами, был без сознания. На теле пузырилась универсальная смесь из медкомплекта танка. Графа аккуратно, в восемь рук, уложили в грузовик. А другого танкиста, бывшего самоубийцу, сожгло насмерть.
- Вы хотели, хотели воевать? Ну, так смотрите внимательно, - заявил Старик, когда достали второе тело.
Кое-кто отвернулся. Лиса побежала в кусты, зажав руками рот. А минут через пять они уже ехали обратно, к своему городу. Танк Серого тащили на буксире. К вечеру надвинулся туман, и видимость упала почти до нуля. Ночь постепенно вступала в свои права.
Теперь Старик держал связь с базой.
- В городе вас ждут и хорошие новости, Кéлум преуспел, - сообщил из Дéмобáрэ Гóрбач.
Когда притихшие гоблины подъехали к Барьеру, из-за высоких густых зарослей кустарника, подступавших в этом месте к городу почти вплотную, выскочила, чуть не под гусеницы, какая-то человеческая фигура и замахала руками. Гоблины притормозили.
- Именем Республики! Вы арестованы, - орал человек в форме шерифа. Десятилетия успешного принуждения людей к повиновению сделали свое дело - на нашу бронетехнику полицейский просто не обращал внимания, думал, пожалуй, что 'детки' сейчас испугаются человека в форме и бросят 'игрушки'.
Двое гоблинов вылезли из танков и направились к нему:
- Папаша, уйди с дороги, не до тебя. Приходи утром, - наши явно собирались в случае чего подкрепить слова кулаками.
Но тут из кустов грянули разряды шокеров. Один гоблин упал, затем и другой. Шериф выхватил нож и приложил одному из гоблинов к горлу:
- Именем Республики! - снова закричал он. Попав в беспрецедентную ситуацию, представитель закона не нашел ничего лучше, чем поиграть в террориста и заложника?
Грянула очередь, и голова шерифа разлетелась на ошметки плоти. Из шеи человека вырвалась струя крови, заляпав гоблина, и тело упало. На шее же гоблина осталась лишь неглубокая царапина от соскользнувшего плашмя ножа. В кустах раздались вскрики и шум быстро удаляющихся шагов. А из люка самоходки выглядывал Берсерк с автоматом. Дуло чуть заметно курилось. Валькирия ахнула.
Старик высунулся из люка танка и с неожиданно спокойной интонацией сказал:
- Ребята, ЭТО мы уже не сможем списать на стресс и депрессию, когда придет флот.
- Это все нервы. - Берсерк еще не осознал до конца последствий содеянного. - Нервный день был, понимаете? - Он повысил голос и чуть не сорвался на писк. В играх Берсерк тоже обычно целил в голову.
- Гоблины! Гоблины! - раздались вдруг крики из-за Барьера и они увидели бегущего к ним Гóрбача. Он подбежал ближе и заметил тело шерифа. - Что тут у вас произошло? А... - Граф Горбач несколько смутился при виде осколков черепа. Но в играх он постоянно видел плоть и кровь с графикой и перспективой ничуть не хуже, чем сейчас. Да и пахло также. Так что пауза не продлилась долго. - Тогда, возможно, моя новость кое-кого обрадует! Недаром хотел лично сказать. Через наш спутник я наладил прием Стандартной космической связи, - Гóрбач перевел дух, он совсем запыхался. - Так вот, час назад был уничтожен флот Республики, который мы ждем. - При этих словах граф Берсерк вздохнул с облегчением.
*
С наступлением ночи почти весь город погрузился во тьму. Лишь в здании муниципалитета, переименованном в императорский дворец, светились окна. В бывшем Зале собраний, а теперь Тронном зале Империи, мы 'обменивались мнениями'. У меня тоже было что рассказать:
- ...Сканируя территорию, сделали полукруг над самыми домами и приземлились в центре города. Пока 'жабы' занимались вами, там было всего несколько особей, которых мы перестреляли еще с воздуха. Затем прикрепили артефакт к вертолету и улетели.
- И 'жабы' никак не задействовали артефакт?
- Никак. Конечно, - пожал я плечами, - было немного рисково. А вдруг бы это была пусковая установка? Все наши противоракетные средства и маневры лишь слабая защита. Но в игре мы еще и не такое проделывали, - я усмехнулся, вспомнив, как в последний раз ввосьмером штурмовали крепость. 'Да... - осознаю только сейчас, через два года, - Игра в моей голове в те дни все плотнее накладывалась на реальность'.
- Армейский спутник зафиксировал повышенную активность артефакта с приближением техники к городу. Среди прочего, к примеру, в инфракрасном диапазоне, - вмешался Гóрбач. - А позднее и артефакта из Сéтера. Нюхачи Империи полагают, что это и есть таинственные приборы, выводящие из строя современные компьютеры. Только с нашей старинной техникой они просчитались. В новых компах по-особому задействованы...
И тут он ожидаемо сбился на лекторский тон:
- ...нано- и фемто-технологии, то есть манипуляции веществом в масштабе от одной миллиардной до одной квадриллионной метра; органика; так называемая 'темная' материя, первое фундаментальное исследование проявлений которой в нашей галактике предпринял еще астроном Эрнст Эпик; квантовые эффекты, открытые Максом, но не нашим, а физиком Планком, связанные с невозможностью дальнейшего деления ряда физических величин. Видимо, что-то из этого дало им возможность дистанционно воздействовать на современные компьютеры. Здесь можно выдвинуть сразу несколько гипотез, для проверки которых у нас нет и мы не можем построить необходимую аппаратуру. Уже древние ученые выделили четыре типа фундаментальных взаимодействий: электромагнитное; гравитационное; так называемое 'слабое', связанное с распадом частиц; 'сильное', в частности обеспечивающее термоядерные реакции на звездах. Но...
- А почему бежали 'жабы'? Они что, огнеметов испугались? - Берсерк уже пришел в себя после эпизода у Барьера. Его (как и остальных) интересовали не непроверяемые в обозримом будущем гипотезы, а сугубо практические вопросы.
Горбач бросил недовольный взгляд на убийцу шерифа, но промолчал. И сам понимал, что сейчас не до лекций.
Да, мы неожиданно быстро начали сжигать за собой мосты. Императорская мудрость как раз и должна состоять в том, чтобы использовать пугающие события в интересах Империи. Надеюсь, и это убийство окажется полезным. Ведь с самого начала было понятно, что придется пройти через множество смертей. Хотя я, на месте Берсерка, прострелил бы шерифу руку.
- Думаю нет, - Горбач расправил плечи. - Когда вертолет остался невредим и стала ясна его цель, 'жабы' явно получили приказ защищать артефакт. По времени все совпадает. Вот они и убежали его спасать, только не успели. Но, как было отслежено, ретранслированный через второй артефакт приказ они получили со спутника, о котором мы раньше не знали. Такой симбиоз примитивных тварей и сложнейшей техники меня лично весьма впечатляет. Спутник, видимо, оставили, когда наш был с другой стороны планеты. Так что вероятны и другие сюрпризы.
- Итак, у нас есть мощнейшее оружие, - резюмировал я, - но мы пока не умеем его применять.
- Нужно достать новый компьютер и, думаю, все получится, - заявил старший Плывун.
- Легко сказать, - ухмыльнулся Старик.
- Хотя, если бы испытать действие этой штуки на новом компе... - мечтательно закатил глаза Горбач.
- Но почему такие вещи и без охраны? - встрял младший Плывун, и все почувствовали, что это действительно странно.
- Кéлум, я думаю, негуманоиды не применяют компьютеров, против которых можно использовать артефакт. И полагают, что помешать воздействию артефакта невозможно. Так что, - развел руками Старик, - захват артефакта не несет для них никакой угрозы.
- Но, - у меня было что возразить, - этот захват таки меняет будущее Империи. Теперь мы больше не будем играть в бирюльки. - Кстати, интересно, где я подхватил само слово 'бирюльки'. Может, название какой-то ультрановой стратегии?
- Неужели? - Старик как всегда был настроен скептически.
- По ходу, мы уже и так не играем, - вставил свои пять копеек в беседу и Берсерк: он явно вспомнил разлетающуюся на части от автоматного огня голову. Берсерк глубоко вздохнул - думаю, теперь в попытке успокоиться 'гонял' по телу то, что эзотерики называют энергией.
- Не забывайте, что второй по размеру космический флот Республики уничтожен. Весь наш сектор космоса захвачен... - начал я объяснение.
- Кстати, только что принято на спутнике, - вмешался Горбач, после своей предыдущей реплики углубившийся было в лэптоп. - В Республике думают, что население наших планет уничтожено.
Плывуны и Старик враз помрачнели - их родичи жили на других планетах, но в пределах сектора.
- Не спешите их хоронить, - быстро сообразил я. - Нас ведь тоже считают мертвыми. Просто нигде на планетах не осталось целых передатчиков Стандартной связи. С выходом из строя современных компьютеров наш муниципальный передатчик, рассчитанный только на них, безнадежно накрылся. Его идиотскую модель (установленную, кстати, по всем планетам нашего сектора) мы не можем просто переоборудовать старыми платами. А выбраться на орбиту, к космостанциям и космокораблям, чьи передатчики легче ремонтировать, тоже не можем - республиканский норматив не держать без крайней нужды челноки на поверхности планет теперь выходит боком. Но, - мое императорское величество назидательно подняло руку с простертым указательным пальцем, - речь не о нашем передатчике. Речь о том, что у Республики большие проблемы и ей не до нас. Воевали-то ведь раньше только роботами, а теперь, если они додумаются переоборудовать космолеты старыми компами, придется выставлять людей. А когда медицина предлагает бессмертие, никто подставляться не захочет.
- Но мы ведь подставляемся, - возразил старший Плывун.
- И по-приколу, весело было, - добавил его брат.
- Ну, у нас разные причины. Например, пока 'жабы' на планете, наше бессмертие накрылось медным тазом, - я любил редкие странные идиомы. - Ну, а главное, - и эти слова сопроводила самая хитрая из моих улыбок, - им ведь никто не предложит сыграть в Империю гоблинов в реале.
- Летчиков заставят, - подал голос Старик. Еще немного и своим скепсисом он выведет меня из себя.
- И флот будет обращаться в бегство при каждом удобном случае. А серьезно наказывать не смогут - ведь демократия, права человека, тем более человека бессмертного. Так что воевать будут, но плохо. А тут мы и предложим им за флотилию космолетов поисследовать негуманоидный артефакт. Уверен, они купятся, это их единственная надежда.
- Ух ты...! - большинство графов было впечатлено.
- Но как предложим? - Старика я все еще не смог переубедить. - К тому же у них тоже должны быть рисковые ребята, фанаты нашей и похожих игр.
- Старик, это я еще не все рассказал, мы не привезли второй артефакт - негуманоидный центр космической связи. Он слишком тяжелый, чтобы везти их оба. Но мы можем еще раз попробовать такой же финт, как и сегодня. А насчет рисковых ребят - мне понравились идеи графа Горбача.
- О... Гм. - Содержательно начал его сиятельство граф Горбач. - Наиболее успешные по жизни людьми в Республике считаются люди богатые. А действительно богатые, явно, жизнью рисковать не будут, когда есть кому это сделать за них. Это аксиома. - Когда Горбачу выбирали кличку, вторым вариантом было 'академик'. - Тут главное - социальное окружение. Ну, полетают рисковые ребята, кого-то из них убьют, а остальные увидят, что самые роскошные женщины все равно не у них, что им все равно столько не заплатят, сколько продвинутые бизнесмены заработают. И рисковые ребята разочаруются, станут не такими рисковыми. Ведь романтики, величия военного в Республике наладить не сумеют. Солдаты только деньги получат, ни лишних прав тебе, ни власти большой. Да и денег много дать пожлобятся. А тут их коллеги в бегство обратятся...
'Пожлобятся, обратятся: такая рифма все же скорее в стиле Берсерка', мысленно прокомментировал я последние слова графа Горбача.
- В бегство обратятся раз, другой, а там уже и все вместе удирать будут, - продолжил Горбач. - Религия же в Республике не в почете. У нас на всю планету только один священник был. А ведь если во вторую жизнь веришь, то в первой куда как легче рискуется. Да и те верующие, что есть, в основном пацифисты. Так что...
- Мы зато не пацифисты... - в полголоса пробубнил Старик. И я не понял, что он этим хотел сказать. Хотя на пацифистов мы и впрямь не похожи - по гоблинскому обычаю все присутствующие, включая Старика, держали при себе личное оружие. Сегодня это были автоматы, но, надеюсь, со временем мы обзаведемся и чем-нибудь посовременнее.
Тут стукнула дверь, и показался отец Иннокентий.
- Что нового с Серым? - я знал, что Иннокентий по своей инициативе взял под присмотр функционирование госпиталя.
- Серый без сознания, но стабилен. Наше госпитальное оборудование его вытянет. - Отец Иннокентий был преисполнен оптимизма. - Нужно конечно вникнуть в кое-какие детали, специалистов у нас, к сожалению, нет. Но то, что я видел, просто, все-таки автоматика. Там сейчас Р-р-рита, за Серым смотрит и хелпы читает.
- А почему 'Р-р-рита', а не 'Рита'? - задал как всегда своевременный вопрос его сиятельство граф Плывун.
- Ну, - несколько смешался отец Иннокентий, - Серый бредит 'Р-р-рита', 'Р-р-рита', вот она и говорит: 'Раз у гоблинов все равно клички, пусть меня называют, как он хочет'.
Я отпил чистого натурального меду - никакой синтетики, немалый запас привычных композитных двухсотграммовок с драгоценным напитком был обнаружен в кабинете мэра - и закрыл собрание графов:
- Завтра атакуем город, но другой. И с 'жабами' так, как сегодня, не сближаемся. Стреляем на расстоянии. На полицейских - плевать. - Я поморщился. - Думаю, больше не сунутся. Сегодняшняя вылазка через джунгли - это и так очень круто для них. А по планетарной связи, на частотах, которыми пользуются беженцы, передайте заснятое танковыми компами видео боя - это тебя, Берсерк, как главного идеолога касается - и комментарий: завтра император гоблинов вечером изволят речь толкать. Также не забудь Республиканские новости передать. Только о том, что нашу планету полагают мертвой, дипломатично умолчи, а то еще кто-нибудь с дуру подумает, что, знай Республика про нас, то пришла бы помощь. - На последнее замечание Берсерк ехидно улыбнулся.
'Ох уж эти императоры доморощенные', наверное, подумал Старик. Но даже в его голове облик Республики, Республики потерявшей полсотни космических крейсеров, два космолинкора, два авианосца, полностью оснащенных 'шершнями', потерявшей кучу планет, планетарных оборонительных систем, сторожевых космолетов за два дня... Образ Республики наверняка начинал меркнуть, уступая место Империи. Империи с флотилией космолетов, с танками и гоблинами, безбашенными, сорванными гоблинами, так не похожими на солдат Республики. И тут я вдруг услышал, как Старик тихо шепчет себе под нос: 'Да, возможно, завтра и выйдет так, как хочет Келум'.
Но завтра так не вышло.
Интермедия 1
Узница в который раз меряла шагами светлую просторную камеру, камеру для очень важных персон, разделяемую лишь с одной женщиной - больше никто из сиятельных леди не выжил.
Женщины не сыграли очень уж важной роли в восстании. Потому не такое богатое помещение, как в другой звездной системе, на другой планете у ее 'благородного супруга', но и здесь, на Вельме соблюдался минимум комфорта. В камере, которая должна была стать их последним пристанищем.
'У него же всегда оставалась парочка оригинальных идей про запас, - думала узница. - Он выпутывался из таких передряг... Неужели теперь ничего не выйдет и мы так и умрем вдали друг от друга?'
Продуманная система автоматизированной охраны оставила ей только ожидание.
