Свойства пространства, открытие которых давно предсказывалось физиками в форме гипотез, позволили реализовать проект Стандартной космической связи - почти мгновенного обмена информацией в космосе. Был забит последний практический гвоздь в теоретический гроб учения старинного исследователя Эйнштейна. Еще раньше, но с куда большими затратами энергии, стало возможным быстрое межзвездное перемещение космокораблей. Здесь отдаленную аналогию некоторые обыватели усматривали с толкованием идеи 'червячных тоннелей' Кипом Торном, за исключением того, что 'тоннелем' оказался весь космос. Теперь это позволило негуманоидам, стартовав на границе государств, в течение двух стандартных дней выйти к базе одного из флотов Республики.

  Транспорты же, под видом торговых кораблей, проникли на территорию Республики заранее. Армия врага никогда не имела превосходства над людьми. Но с новым противокомпьютерным изобретением стала возможной одновременная активация артефактов у всех нужных планет, вывод из строя сторожевых кораблей, ракетных и лучевых спутников-баз и всех передатчиков космической связи, еще до того как в Республике поняли, что происходит. Межзвездный флот был нейтрализован столь же легко. Лишь отдельные, находящиеся в отдалении от планет, космообъекты людей успели передать в метрополию весть о происходящем. Таким образом, планеты Пятого сектора, на поверхности которых и раньше почти нигде не было боеспособного оружия, оказались обречены.

  Казалось, что торопиться некуда. В тех немногих местах, где враг застал челноки 'орбита - планета' на земле, а не в космосе, их на всякий случай сразу добили радиоуправляемыми бомбами - во избежание оснащения устаревшими платами и выхода людей на орбиту до прихода оккупационных сил. Новую границу охраняла часть негуманоидного флота, а транспорты постепенно заполняли беззащитные человеческие планеты десантом - где-то примитивными 'жабами', а где-то и тяжелой техникой. И планета с городком Дéмобáрэ случайно оказалась первой в списке. Лишь немногие корабли были уделены буксировке бывших космообъектов землян к своей метрополии для переоборудования - пришельцы думали, что пришли в Пятый сектор навсегда.

  В столице военные историки спорили, не упустили ли негуманоиды время, не атаковав сразу же дальше вглубь Республики. Но Пятый сектор был отделен от остальных Выморочными Риями, пространством без обитаемых планет, на преодоление которого требовалось время. И, как стало очевидно позднее, врага на подлете к другим планетам встретил бы переоборудованный человеческий флот. К тому же негуманоиды ожидали, что в дележе Республики, если немного подождать, примут участие и другие разумные существа. Хозяева 'жаб' пока опасались захватывать слишком много, разведка отслеживала настроения конкурентов, вдруг кому-либо придет в голову, что человечество не объект для совместного раздела, а, к примеру, партнер для помощи. Поэтому, как жест доброй воли дабы заручиться поддержкой или хотя бы нейтралитетом всех заинтересованных сторон, через два дня после начала компании ко всем соседям людей стартовали корабли с противокомпьютерными артефактами в дар. А до тех пор, как предполагалось, люди не успеют решиться на контрнаступление. С другой стороны, была даже надежда, что человечишки не смогут понять, что именно происходит. Но они поняли...

  Во время последней крупной войны управление каждым человеческим кораблем действительно осуществлял симбиоз людей и теперь устаревших 'нано'-компьютеров. Однако, 'нано'-компы могли и сами вести бой - просто фатально возрастало число ошибок, недоразумений, других проблем. А дистанционное управление сделали невозможным тогдашние технологии противодействия. Люди еще не были бессмертны (разве что самые богатые, да и для тех попытки перестроить нуклеиновые кислоты иногда оканчивались фатально) и поэтому от автономного управления 'нано'-компьютерными кораблями отказались. Сама технология так и осталась тайной. Ныне же решено было к ней вернуться. Интересно, строили бы мы так безоглядно Империю, если бы с самого начала знали о возможностях Республики? Похоже, благом гоблинов стало незнание. Только вот действительно ли именно благом?

  Поскольку 'нано'-компьютеры, после ухода из армии, еще очень долго использовались в быту, найти их определенное число для республиканцев не составило труда. Первые корабли начали переоборудовать уже на третьи сутки. Вдобавок, заводы готовились к массовому выпуску устаревших компов. Но правительство предусмотрительно взяло под контроль все передатчики Стандартной космической связи и не пропускало ни намека на это в межпланетный эфир. Так что в радужном заблуждении о сверхценности захваченного артефакта мы пребывали еще относительно долго.

  * * *

  В одном из кабинетов муниципалитета на обширном мягком диване ранее принадлежавшем мэру я проснулся от громкого голоса снаружи.

  - Ниже, ниже, хорошо, хорошо, о... Самое оно, - женский голос с придыханием принадлежал Лисе.

  Мое императорское величество вышло в коридор - дверь в комнату Горбача и Лисы была открыта настежь и там явно что-то происходило. Проходя мимо, я, не удержавшись, посмотрел: Горбач и Лиса плечом к плечу склонились над массивным пультом детской радиоуправляемой игрушки.

  - Детей решили завести и процесс воспитания репетируете? - съехидничал я.

  - А, Келум, заходи, - не отрываясь от экрана, куда передавались изображения с видеокамер детского самолетика, пригласил Горбач. - Смотри.

  Одно из изображений показывало небольших компактных зеленых 'птичек', парящих в значительном отдалении.

  - Окрестности Нордкампа, - пояснил Горбач. - Стаи похожих 'птичек' сейчас есть в каждом городе. К сожалению, со спутника подробных изображений не получается и мы запустили вот эту модельку.

  - И что они делают?

  - Пока мы не знаем, но явно хотели с нашим самолетиком сблизиться. Если бы Лиса не придумала посадить самолет на шоссе, - Лиса довольно улыбнулась, как человек, знающий себе цену, - его бы протаранили. Летают они быстро и жертву окружать умеют.

  В этот момент, пользуясь тем, что 'пташки' улетели уже довольно далеко, Лиса вновь подняла самолетик в воздух.

  - Ой! - Из-за деревьев взмыло несколько зеленых 'птичек', одна резко отделилась от группы и выросла, занимая собой все изображение. Тут же сигнал пропал. Лиса была явно обескуражена, а Горбач пробежал пальцами по кнопкам.

  - Хорошо, что они навешали на эту модельку избыточное количество оборудования. - Он чуть прижмурил глаза и стал похож на кота, греющегося на солнце. Правда, кота короткошерстного и тощего. - Всё хотели оторвать детей от компьютерных игр. Судя по тому, что модельку мы позаимствовали в магазине - от игр не оторвали. Но зато тепловой датчик успел передать резкое повышение температуры. 'Птичка' - это брандер.

  - А? - Лиса не поняла, а вот я уже начал припоминать из истории.

  - 'Птичка' врезается и взрывается вместе с целью. Так что вертолету больше не прорваться к городам на посадку, особенно судя по тому, что они делают засады. - Как всегда, разузнав что-нибудь интересное, Горбач бывал очень доволен собой. - Но есть и положительная сторона - они не реагируют на наземные цели, отвечают только за 'воздух', так сказать.

  Я раздосадовано нахмурился - план на день нужно было перекраивать.

  - Кстати, - добавил Горбач, - есть еще одна новость. Кроме 'птичек' 'жаб' в Нордкампе нет. По крайней мере, спутник их там не видит. Еще ночью вся толпа выступила через джунгли к нашему лагерю беженцев.

  - Почему не по шоссе? - спрашивал я, а в голове уже крутились варианты событий.

  - Может быть боятся нас и думают, что в лес мы не сунемся. Я не стал тебя будить ночью, так как они были еще далеко, да и вообще было не ясно, что они собираются делать.

  - По машинам. Оставь за себя сегодня для разнообразия Берсерка, - договаривая последнее слово, я уже выскакивал из комнаты. Пусть и его сиятельство граф Горбач получит боевой опыт. Тогда, может, посерьезнеет и разбудит в следующий раз вовремя. А графу Берсерку предоставим реабилитационный 'отпуск' после убийства полицейского.

  Когда несся по коридору, по ушам ударил рев включенной Горбачем на полную мощность составной сирены боевой тревоги - нашего творения, нескольких смонтированных рядом сирен, снятых с машин скорой помощи, пожарных и полиции. Гоблины выскакивали из здания на проспект и запрыгивали в танки.

  - Прихватите побольше боеприпасов! - крикнул я Валькирии на бегу и чуть не сбил с ног отца Иннокентия.

  - Молодой человек, - я притормозил, а Иннокентий продолжил, - не могли бы вы со мной переговорить? И к чему, кстати, такая спешка?

  - 'Жабы' приближаются к лагерю беженцев из нашего города.

  - О... А можно мне поехать с вами?

  - Да, конечно, садитесь в грузовик, - и я поспешил дальше.

  - Можно я вам помогу? - раздалось за спиной. Приостановившись, я с интересом наблюдал, как отец Иннокентий принимает двухпудовый ящик патронов у Валькирии, сверху еще и еще один. Только тогда несет к машине. А он не слабак. Скорее наоборот!

  Старик с помощью пары гоблинов всю ночь латал танк Серого в ремонтных мастерских, а мое императорское величество помогло заменить компьютер. Поэтому из города колонна машин вышла во вчерашнем составе. Лишь вертолет оставили на месте. На марше мы выглядели так, будто были на пикнике - близость боя нагоняла аппетит, тем более что проснулось большинство вместе с сиреной. Головной танк ломал деревья - старший Плывун выбирал наиболее податливые заросли - и колонна относительно быстро пробиралась в джунглях.

  - Как вы помните, - рассказывал я по рации, - город расширялся против изначального плана. Для присоединения новой части строился и новый фрагмент Барьера. Но старый, хотя и был отключен, цел.

  - И? Как это может нам помочь? - Старик поспешил с вопросом, хотя я просто еще не успел дорассказать, как нам может пригодиться возможность разделять город Барьером на две части.

  - А вот это уже зависит от людей, - расскажу позже, пускай сам подумает, а то, ишь, повадился императора перебивать.

  Люди же в панике наблюдали за приближением нашей колонны. Мы убили шерифа... Но мы воюем с 'жабами', у нас есть прием Стандартной космической связи, мы удерживаем город... Люди так хотели в город. И дело было даже не в бытовых неурядицах - просто в джунглях, как я вскоре узнал, погибло уже двадцать человек. И это не считая раненых.

  Еще недавно многие из горожан не стали бы даже разговаривать с гоблинами. Станет ли серьезный деловой человек тратить время на психов! Но после смерти шерифа и боя с негуманоидами мало кто осмелился бы нам перечить.

  Танки притормозили возле кривоватой деревянной изгороди, воздвигнутой горожанами за ночь, и я обратился по громкой связи:

  - Господа, - голос накрывал всю примерно пятитысячную, согласно подсчету тепловизора, толпу, - как показал наш спутник, к вам приближается отряд негуманоидов. По техническим причинам, - мне не хотелось признаваться в военной слабости Империи, - мы не можем гарантировать вам защиту вне стен города. Как вы помните, такую защиту вам не гарантировала Республика и до прибытия негуманоидов, а теперь не гарантирует и вовсе никакой.

  - Диктатор! - кто-то кричал, предусмотрительно из-за чужих спин. - Ты украл спутник Республики!

  - Господа, - я не отреагировал, император ведь не должен обращать внимание на каждую шавку, - тех, кто признáет власть Империи, прошу выйти из изгороди и построиться за танками. Под нашей охраной вы сможете снова поселиться в городе.

  - Вранье! - закричал тот же голос. - Никакие негуманоиды сюда не идут!

  Вдруг неожиданно быстро масса людей хлынула через изгородь и, спотыкаясь и падая от спешки, устремилась на указанное место. Это были не все, но, насколько я мог судить, около половины. Они признали Империю гоблинов - на моем месте кто-то, возможно, уже похрюкивал бы от радости. Во всяком случае, судя по возгласам в наушниках, остальные гоблины явно впечатлены. Но все не так просто - гораздо сложнее будет удержать людей под нашей властью, когда шок от событий последних дней схлынет в спокойствии мирной жизни за городским Барьером.

  - Господа, - снова обратился я, - те, кто не хочет признавать Империю, тоже приглашаются в город. - Вам придется выполнять наши приказы, и бытовые условия будут хуже, чем у остальных, но мы вас защитим. - Вот для этого-то случая я и припас возможность поделить город Барьером на две неравные части.

  Однако никто больше не тронулся с места. А обладатель враждебного голоса, решив, что стрелять в людей гоблины сегодня не собираются, показался из толпы:

  - Мы никогда не пойдем на поводу у узурпатора народных прав! - на последнем слове худенький низкорослый человечек в мятом (полевые условия!) костюме закашлялся, и я узнал нашего мэра. Да, начальство, пожалуй, теряло больше остальных. Нужно для них будет на досуге какую-нибудь особую приманку придумать. Хоть и не для всех, конечно. Таких беспомощных типов как мэр уговаривать не будем.

  Я вздохнул, и тут отец Иннокентий подбежал к моему танку, постучал по броне. Приоткрыв люк, я встретился с Иннокентием взглядом.

  - Но мы же не можем оставить их так! - сверкнул он глазами.

  - А мы и не оставим, - и я отдал приказ, - Р-р-рита, отец Иннокентий и графы Плывуны! На одном танке ведете людей в старый сектор города и поддерживаете там порядок. Новый сектор держите пустым, с выключенной внешней стороной Барьера. Старую линию Барьера включите всю, чтобы в старый город никто лишний не попал.

  Колонна двинулась к Демобарэ, а отец Иннокентий, сидя на броне танка, еще долго оглядывался назад, на оставшихся у изгороди гоблинов. Те сидели, кто в танках, кто рядом и ждали. Из-за изгороди полицейские попробовали было выкрикивать оскорбления, но, когда один из танков повел в их сторону башней, все враз заткнулись. Прошел час, другой и тут я закричал по радиосвязи:

  - Стрелять по спутниковому наведению, - и заговорили орудия. Люди еще не видели 'жаб', пробиравшихся вдали через джунгли, но спутник давал координаты и танки расстреливали негуманоидов десятками. Через некоторое время 'жабы' показались с другой стороны изгороди и истошный визг повис над землей.

  - Бегите к новому сектору города! К новому сектору города! Бегите... - вещал я в громкую связь, стараясь перекрыть шум. Танки, заревев дизелями, тоже стали медленно отходить. Толпа 'жаб' была прежняя, нордкампская. Несколько поредевшая, но все равно в ближнем бою встречаться с ней танкам было нельзя.

  Казалось, что отступление продолжалось вечность. 'Жабы' не раз подскакивали совсем близко и гоблины жгли их из огнеметов. Танки расстреляли боезапас, и два раза приходилось разрывать дистанцию, пополняться из грузовика. Скорость в лесу изрядно снижалась, но все же деревья на выбранном с помощью спутника пути напоминали хоть и высокий, но кустарник, заросли перемежались с полянами, а потому, несмотря на громкое название 'джунгли', возможностей для танкового маневра хватало. Да и 'жабы' бежали не так быстро - они останавливались у каждого человеческого трупа и рвали плоть на части, в спешке заглатывали, давясь, крупные куски. Иногда даже дрались между собой, не обращая внимания на стрельбу.

  Вечером машины и остатки людей показались из леса и влетели в новый сектор города. Чтобы войти в старый нужно было отключать Барьер, а первые 'жабы' уже буквально перемешались с отступающими. Вслед за последними людьми Барьер включился и с внешней стороны нового. В первые же секунды десятки 'жаб' излучателями порезало на части. А мы принялись зачищать новый сектор от тех, кто успел проскочить. Из старого города люди смотрели на почти рукопашную схватку в новом. Одни из них падали в обморок или в испуге бежали поглубже в город. Но некоторые стали выходить из толпы и кричать нам. Вскоре Валькирия уже раздавала им огнеметы, а Берсерк вносил их в память Барьера. Этим людям оказалось все равно под чьим началом оборонять родной дом. Еще в джунглях у изгороди первыми поверив в нашу защиту, теперь они приняли наше право руководить. И вот новые гоблины, перейдя Барьер, вступили в бой.

  'Вот так вот, оказалось, что к армии Империи можно присоединять и так называемых 'нормальных' людей. Лиха беда начало', - мысленно поздравил себя.

  Я передал свое место в танке Р-р-рите и вытер пот со лба. Одна мысль все вертелась в голове, но никак не мог поймать ее за хвост. Наконец моему императорскому величеству это удалось и я оглянулся в поисках напарника - но никого кроме Лилиан поблизости не оказалось. 'Значит судьба', - подумал я, рассчитывавший на кого-нибудь покрепче. И поманил ее пальцем:

  - Леди, не хотели бы вы отправиться на романтическое свидание вдвоем со своим императором?

  - Э... - Лиля оторопела. - Прямо сейчас?

  - Да. Только не забудьте прихватить огнемет. - И я побежал к опустевшему грузовику. Лиля припустила следом:

  - Я еще никогда не бегала за мужчинами.

  Мотор взревел, и мы выскочили на шоссе, оставив Барьер, который помнил грузовик как 'своего', позади. На шоссе то и дело попадались израненные 'жабы'. Они то ползли, то шли обратно в Нордкамп. Я рулил, а Лиля жгла их из огнемета, высовываясь в окно кабины.

  - Как видишь, я обеспечил многочисленные зеленые развлечения на нашем свидании. - грузовик переехал очередную пузатую 'жабу', которая лопнула под колесами.

  - Да, только их явно уже кто-то попользовал до нас, - отозвалась Лиля: очередная 'жаба' без сил лежала на обочине, истекая кровью.

  - Возможно, это были и мы с тобой. Мы ведь много сегодня стреляли - всех не упомнишь. - я сбил бампером еще одну 'жабу', а девушка дожгла из огнемета. Она уже не зажмуривалась, нажимая на пуск, как это было вначале. Но все же Лилиан явно подташнивало при виде развороченных внутренностей. Конечно, на танковых мониторах бойня воспринимается проще, чем из открытых окон кабины грузовика.

  В конце-концов раненые 'жабы' перестали попадаться, но в небе появились зеленые 'птички'. Они задумчиво кружились над машиной. 'Сейчас проверим, прав ли был Горбач', - пронеслось в голове. Лиля достала автомат, но я покачал головой:

  - Не будем их провоцировать. Возможно, они нас не тронут. А если тронут - то нам мало не покажется.

  Не снижая скорости машина влетела в Нордкамп. Улицы были пустынны - это сбывались мои самые смелые надежды. Две бородавчатые 'жабы' у артефакта увидели нас и... бросились наутек. Я притормозил и кивнул Лиле на кнопки манипулятора. Сам выскочил наружу, ускорять процесс. А через четверть часа мы уже гнали обратно. Вскоре Лиля снова палила из огнемета, а я старался, чтобы грузовик не перекинулся. Незадолго до города орудийная канонада вдруг стихла. Мы обменялись взглядами:

  - Надеюсь, гоблины победили, - с тревогой прошептала она, и ее зрачки соблазнительно расширились.

  Я только прибавил скорость.

  Когда император изволили въехать в город, последние 'жабы' уже были добиты или бежали. Большинство людей носилось с гоблинами как с избавителями. Родственные связи были не крепки в Республике, поэтому многочисленные потери не так омрачали победу для остальных, как в моем понимании должны были. Но сегодня это было нам на руку. Я вывел Лилю из машины и кивнул 'молодым гоблинам' - тем, кто в ходе боя решил присоединиться к армии Империи:

  - Разгружайте передатчик!

  На пороге муниципалитета я посмотрел Лилиан в глаза:

  - Люди говорят в наши дни, что в конце свидания полагается поцелуй. Так если вы не будете возражать при помощи этой изящной штучки... - Я нежно дотронулся до ее пальцев, и Лиля в замешательстве перевела взгляд на огнемет, который так и сжимала в руках.

  Я поцеловал ее. Она чуть ответила и отстранилась. Я улыбнулся и вошел во дворец.

  *

  Поздним вечером, восседая в Тронном зале, я объяснял сиятельным графам:

  - Мы должны подумать о будущем. Люди Республики служат за деньги. Люди Империи будут служить за права. Конечно, часть этих прав будет непосредственно связана с деньгами. Но роль денег будет как можно чаще отступать на второй план. По моей просьбе граф Горбач разработал таблицу рангов Империи. Чем выше ранг - тем больше прав. Ваше сиятельство, пожалуйста, прошу Вас... - Я был в приподнятом настроении и не от меда - хотя выпито по случаю победы было немало - а от пополнения наших рядов. Подумать только, новички на полном серьезе называли друг друга гоблинами и выполняли наши приказы!

  Граф Горбач встал, чопорно кивнул присутствующим и начал:

  - Итак, таблица включает шесть рангов. Графически они обозначаются следующим образом. Один белый череп - полноправный гоблин, два белых черепа - кандидат в бароны, три черепа - кандидат в графы Империи... - Белый, как мы все помнили, в игре всегда был цветом монархии.

  - Гм. Может все-таки не черепа? - как обычно выступил с критикой Старик. - А то похоже на дешевую компьютерную игру.

  - Ну почему же сразу на дешевую? - парировал Горбач.

  Мы задумались. Черепа - казалось просто и естественно. Но и в замечании Старика был свой резон.

  - Есть один вариант, тоже в строгом стиле и даже более просто, - предложил я. - Пусть будут белые короткие полоски, прямоугольники. Когда-то их делали из материи и нашивали. Отсюда и название - нашивки.

  - Ну что ж, - согласился Горбач, - пусть будут ʼшивки. Итак, три белых ʼшивки - кандидат в графы Империи. Вместо белой ʼшивки красная ʼшивка - это уже полноправный барон Империи. Вместо двух белых шивок красные - граф Империи. Три красные ʼшивки - отличительный знак императора. - И тут Горбач остался верен традициям, ведь красный у нас символизировал пролитую за монархию кровь.

  - Просто и со вкусом! - зааплодировали Плывуны. Остальные закивали. В игре рангов было меньше - только бароны, графы и император. Да и получались отличия иначе, в большем соответствии со средневековой иерархией титулов. 'Гоблин' вообще было расовой принадлежностью, а не рангом. Но в реале межзвездного общества все это реализовать, к сожалению, невозможно.

  - Белые ʼшивки даются за то, насколько за свою службу гоблин рисковал жизнью, - добавил я. - Подробные таблицы риска Горбач еще разрабатывает на нашем центральном компьютере. Красные ʼшивки сочетаются с ответственностью за своих подданных, которую гоблин несет в структуре Империи. Мы отметим сегодня тех, кто рисковал на службе Империи, а Империи еще по сути не было. Всем же последующим придется за те же отличия служить дольше - ведь благодаря первым гоблинам они получили возможность знать, за что служат. Главная мысль состоит в том, чтобы получить ранг можно было только рискуя жизнью. А от того, ради чего рисковал жизнью, так просто отказываться не станешь. Значит, каждый гоблин окажется крепко привязан к Империи.

  На улице было совсем темно, когда 'молодые гоблины' торопливо развешивали на стенах празднично освещенного Тронного зала привезенные из музея мечи, топоры и прочие предметы, радующие глаз. Затем зал стал наполняться гостями - всего тех, кто признал власть императора набралось уже около трех тысяч. Лишь человек пятьсот из числа уцелевших оставалось в новом секторе и бредило возвращением Республики. Граф Берсерк прошелся по залу, тыкая болтунам под подбородок пистолетом, и установил тишину. Его уже узнавали. Видели видео, где он, Р-р-рита и Валькирия жгли 'жаб'. А также шепотом передавали из уст в уста, что 'это тот самый, кто убил шерифа'. 'Приятно, когда у тебя хорошая репутация', казалось, говорил Берсерк важным выражением лица.

  - Его величество, император Келум. - громогласно объявила Валькирия и свирепо посмотрела на толпу. Чуть выдающийся вперед подбородок, крупные черты, пожалуй и в обычное время, грубоватого лица сегодня казались будто высеченными из камня. 'Неплохо, неплохо, - мысленно зааплодировал я, - может, когда хочет. Нужно будет похвалить Старика'. Валькирия явно начала находить свою нишу в Империи гоблинов.

  Я встал, и в толпе раздались аплодисменты.

  'Не так следует приветствовать императоров', - подумал я, поморщившись. - 'Но да ладно, потом что-нибудь придумаем'.

  - Господа, - громогласно начало мое императорское величество, - Республика постыдно проигрывает войну недоразвитым негуманоидам. Поражение несет смерть всем нам. - В толпе поежились. - Но на смену Республике приходит Империя, наша Империя! Не удивляйтесь странным возможно для вас названиям и титулам. Да, мы очень непохожи на неудачников Республики. Но мы, как вы знаете, единственные, кто убивает негуманоидов и будет их убивать!

  - Слава императору! - заорали гоблины и кто-то из новеньких от избытка чувств выпалил одиночный заряд из автомата. Посыпалась штукатурка. Берсерк явно уже успел провести с ними разъяснительную работу.

  - Слава императору! - нестройно повторили остальные.

  - Сегодня, - мой голос приобрел неожиданный пафос, - мы чествуем тех, без кого Империи бы не получилось. - И я стал наугад выдергивать из пачки личные дела, подготовленные Стариком. В подобной обстановке чувствовал себя как рыба в воде, сказывался опыт компьютерных игр.

  - Горбач, полноправный граф Империи. - я все читал, а гоблины вставали, увешенные оружием, и кланялись императору, а затем толпе.

  - Серый, полноправный граф Империи. - Люди начали искать нового гоблина глазами, но мое величество изволило разъяснить, - он в реанимации, увидите позднее.

  - Паша, полноправный барон Империи, посмертно. - Это был тот самый второй гоблин из танка Серого.

  - Лилиан, полноправный гоблин Империи, - когда назывались женские имена, кучка женщин на левом фланге толпы проявляла особое любопытство. Я был уверен, что они запишутся в гоблины еще до утра - местные феминистки обязательно постараются не допустить, чтобы в элиту Империи вошло больше мужчин, чем женщин. Хоть они и не до конца понимали, куда встревают.

  - Отец Иннокентий, - отец Иннокентий встал, явно не зная, чего ожидать. В толпе зашептались. - Не гоблин, но находится под личной защитой императора. Имеет право не употреблять официальные титулы.

  Я все говорил, а Валькирия раздавала знаки различия. Под конец и она получила белую ʼшивку. А вместо традиционного на муниципальных собраниях гимна, Берсерк врубил что-то в своем вкусе. Гоблины уже немного попривыкли. А вот гости явно потерялись: то ли бежать вон из зала, то ли, вдруг уходить еще не положено, стоять на месте и страдать.

  *

  Темно-сизый клубящийся подобно дыму туман приступил ко мне со всех сторон, не доставая до тела лишь шаг или два. Откуда-то я знал, что если он коснется кожи, та начнет слазить клочьями, обнажая мясо. Я судорожно вцепился пальцами в узорчатые подлокотники высокого дубового трона, вжался в резную спинку. Мертвую тишь разрывало лишь мое судорожное дыхание. Но вдруг ужас уступил место удивлению - такого деревянного трона у нас не было даже в игре. Откуда он здесь? Странно, только что меня не удивил даже туман, лишь испугал.

  Прямо передо мной дымка посветлела и разошлась, открывая фигуру человека, одетого в застегнутый на все пуговицы черный строгий деловой костюм. Я заметил верх ослепительно белой рубашки и галстук, мрачный как ночь при покрытом тучами небе. Резкие, угловатые черты худощавого лица, тонкие губы и темные короткие волосы - передо мной возник Фрэд Аáкинг, непременный член любого правительства Республики, какая бы партия ни была у власти.

  - Келум, остановись пока ты еще способен это сделать, не дай себе сползти в безумие, - слова звучали глухо, совсем не таков его голос в вечерних новостях.

  - Ты - мой сон, - раздельно выговорил я, скорее для себя, чем него. И, будто не веря в это, взглядом поискал оружие. Но автомата нигде не было. Лишь клочья тумана, казалось, придвинулись еще ближе.

  - Келум, люди никогда не будут довольны тобой. Война - не для них. Здесь нельзя перезагрузить или сохраниться как в компьютерных играх, - голос министра гулко разрывал тишину.

  - Но почему люди? - выдавил я из себя. - Я сделаю счастливыми только достойных, только гоблинов.

  - Только гоблинов? - рассмеялся Аáкинг. - Одно поражение и от тебя отступятся даже твои так называемые 'гоблины'. А поражение рано или поздно придет. В политике не бывает без поражений, уж поверь старой министерской лисе вроде меня. К слову, а ты подумал, что будет, когда погибнет кто-нибудь из 'графов'? Недавно это едва не случилось. Остальные-то небось сразу запросятся к мамочке под крылышко, а? - Он улыбался, преисполненный ехидства.

  - Они не такие. К какой мамочке прикажешь проситься мне? Или думаешь, я один такой? - горечь захлестнула разум, хотелось вцепиться Аáкингу в шею и вырвать пальцами кадык, но тело будто приклеили к дереву.

  - Все ли похожи на тебя? - министр скептически поднял правую бровь. Усмешка больше не кривила губы. - Впрочем, даже если и все. - Он явно не собирался мелочиться. - Келум, посмотри, кто идет в гоблины, сплошь неудачники, те, кто не сумел нормально жить даже в Республике.

  - Да ваши паршивые нормы... - я буквально выплюнул слова ему в лицо, страха как не бывало, зато злость окончательно завладела мной. - Наша сила в ненормальности! - выкрикнуло мое императорское величество и проснулось. Я лежал на влажной простыне в темноте бывшего муниципального кабинета и хватал ртом воздух. Почему-то мне было душно, хотя кондиционирование в здании поставлено отлично.

  Давненько не снились кошмары. Наверное с тех самых пор как начал программировать 'Гоблинов'. Хотелось включить свет. А лучше ощутить под рукой успокаивающее тепло женского тела.

  - Нет, - прошептал я в темноту, - император не выказывает страха или неуверенности, император прячет сомнения. Никаких поражений. Они еще не знают, на что я способен. - И хотя понимал: вряд ли способен на что-то совсем уж невообразимое, - кто я, чтобы переломить ход истории? - но на душе от своих же слов как-то потеплело. Мое величество закуталось в одеяло - духота больше не ощущалась - и провалилось в сон, теперь уже спокойный сон без морализирующих министров, вообще без ничего.

  * * *

  '...От 'аналитический компьютер 03', кому 'планетарное управление'. ...Агент 008ДУ 'Киска' ходатайствует', - так вот почему мою девушку так дернуло, когда я ее однажды назвал киской, подумал Берсерк, читая найденные в муниципальном компе старые донесения, - 'о повышении оклада в связи с выполнением дополнительной работы - усилиями по перевоспитанию объекта 'Берсерк' в духе общечеловеческих ценностей'. - Берсерк скривился. - 'В связи с соответствующим судопроизводством агент 008ДУ 'Киска' свидетельствует, что объект 'Берсерк' проявил некоторую восприимчивость к общечеловеческим ценностям в степени достаточной, чтобы учесть при вынесении приговора'. - Да неужели?! - пронеслось в голове у графа. - Никогда бы не подумал! - 'В тоже время мания величия объекта 'Келум' продолжает усугубляться...'

  * * *

  Утром мое императорское величество изволили продрать глаза лишь в одиннадцатом часу. Вскоре император уже прогуливались по городу со свитой. Свита состояла из Лили с примитивным электронным блокнотом и Берсерка.

  - А что это они там бьют? - вижу, последнее время не только я старался выдумать что-нибудь новенькое для защиты Империи. Здоровенная наковальня и самодельный полуавтоматический горн перегородили один из переулков.

  - А, это... - протянул Берсерк. - Мастерские под руководством многоуважаемого графа Старика не справляются с заказами, и простейшие операции мы делаем вручную.

  Почтенного вида гоблин что было силы лупил молотом туда, куда ему перед этим разного вида ударами молотка показывал другой гоблин поменьше. Если присмотреться было видно, что молотом удары наносились тоже по-разному.

  - Эти играли в нашу игру за гномов, так что они в архаичных технологиях специалисты, - продолжил граф.

  Чуть дальше, в следующем переулке, стояли бывшие 'эльфы' и стреляли по мишеням из луков. К стрелам были привязаны странные продолговатые предметы. Гранатометов у нас почти не было, а вот взрывчатки некоторое количество обнаружилось. Так что теперь 'молодые гоблины' с увлечением репетировали привязывание брусков взрывчатки к стреле - правда до боя, в целях экономии, использовались равные по весу куски резины - поджог запала и отправление этой замысловатой конструкции в цель.

  - Кстати, Берсерк, - многозначительно заметило мое величество, - ты в курсе, что из всех агентов Республики нашего города уцелел только один, а вернее одна?

  - Нет, меня это не сильно интересует, - правда голос Берсерка выдавал нечто противоположное.

  - Так вот, - при этих словах Берсерк посмотрел на меня, явно не прочь узнать продолжение, - твоя пассия сейчас в новом секторе города вместе с теми, кто не признаёт Империю.

  - Боюсь у меня с ней ничего не получится, - угрюмо пробурчало его сиятельство. - После того, кем она оказалось, я не собираюсь больше бегать за ней, как раньше.

  - Но ведь и не нужно, чтобы у тебя с ней получилось, - при этих словах моего императорского величества граф Берсерк приостановился и в удивлении чуть приподнял брови. - Главное, чтобы у нее получилось с тобой, - продолжил я. - Теперь ей придется за тобой побегать.

  - Да ну... - разочарованно махнул рукой граф. - Она сильно гордая, никогда таким не занималась. Я вообще не уверен, не была ли она со мной только потому, что это было ее задание.

  Я расплылся в улыбке, сверкнув зубами:

  - А теперь ей придется таки за тобой побегать. Помните, что гоблины делали с врагами Империи в игре? - обратился сразу к Берсерку и Лиле.

  - Убивали, как правило, - ответила Лиля, а Берсерк лишь молча ждал продолжения.

  - А еще? - я ухмыльнулся еще шире.

  - Ну, - подал голос Берсерк, - Серый предлагал женщинам самоубиться, а пока те раздумывали над этим, держал их в рабстве, по-нашему в ренкинстве.

  Превращал в ренкинэ - рабынь, которых нельзя продать, подарить или одолжить, нельзя самовольно казнить...

  - Вот, вот! - воскликнул я. - Тогда ей уж точно придется за тобой побегать!

  Услышав это, Лиля чуть не подавилась собственной слюной.

  - О таком я как-то не задумывался, - на эти слова Берсерка я лишь приподнял правую бровь. - Ну, я имею ввиду, думая про нее, - пояснил граф. - Да и Старик никогда такого не позволит, это ведь прямое нарушение Законов гоблинов, насколько мы их успели прописать в игре. - Берсерк снова махнул рукой. - Мы ведь обещали этим людям защиту. А нарушать такое обещание, данное слабейшему, пусть и не гоблину, нельзя.

  - Если Старик... - в притворном гневе начал я. - Если Старик будет вмешиваться в решения императора... - мое лицо потемнело, брови сошлись на переносице. Хороший актер пропадает, пожалуй.

  - ? - Лиле было явно интересно какую форму могут принять разборки в высшем эшелоне власти Империи. А вот Берсерк лишь лукаво смотрел на меня, явно уже зная, что за этим последует.

  - То я... - рассмеялось мое величество, взглянув на Лилю, - я... я... - прямо задыхался от смеха, а Лиля ничего не понимала, - назначу его на ту же должность, которая была у него в игре, - выдохнул наконец объяснение. - Старик, - разъяснил я Лиле, - это не потому, что он старше меня и остальных графов, а потому, что так называется гоблин, который следит, чтобы остальные соблюдали свои законы. Правда, чтобы знать это, - добавило мое императорское величество и хитро посмотрело прямо в зеленые глаза Лили, - нужно было играть за гоблинов, а не за другие расы.

  - Ну... Я... - Лиля потупилась, как если бы и впрямь вскрылся серьезный проступок.

  А мне наконец-то удалось вспомнить, где с ней встречался в игре: город, окруженный гоблинами, и молодая человеческая герцогиня, договаривающаяся с императором Келумом о размере выкупа за снятие осады.

  Мы с Берсерком посмотрели на девушку, затем переглянулись и засмеялись.

  - Так в чем же твоя идея? - нетерпеливо потребовал Берсерк, когда мы несколько отдышались. - Он еще не знал, что будет делать со своей бывшей девушкой. Но снова ее увидеть и при этом не унижаться перед предательницей их сиятельству явно захотелось.

  - Мы предложим агентам Республики добровольно сдаться, пообещаем в этом случае амнистию. Мы ведь предупреждали, что наши приказы нужно будет выполнять. А утаивание своей принадлежности к враждебным спецслужбам - это уже серьезно. И... - я описал в воздухе небольшой круг указательным пальцем и резко опустил его вниз, - она не сдастся! Судя по характеристике из архива, она всегда выполняет правила для агентов буквально. А значит, не раскроет себя, не будучи уверенной, что мы и так знаем про нее.

  - А вражеские шпионы караются смертью... - громко и радостно продолжил Берсерк, он уже все понял.

  От неожиданности Лиля отшатнулась от графа. Ее с самого начала коробило обсуждение ренкинства. Но вокруг столько всего происходило, что ощущения притуплялись. К тому же я уже успел научить ее поговорке 'в чужой монастырь со своим уставом не лезут'. Однако радость графа от смерти для своей девушки, пусть и бывшей...

  - А мы ей предоставим привилегию... - продолжил Берсерк и от избытка чувств хлопнул меня по плечу.

  - Самоубиться самой... - подхватил я и хлопнул Берсерка по плечу в ответ. - А пока она будет собираться с мыслями, то побудет твоей ренкинэ, - подвел итог.

  Лиля вздохнула с облегчением. После услышанного ренкинство казалось ей лучшим решением из предложенных. К тому же она не знала точно, в чем это самое ренкинство у гоблинов заключалось. Я же мысленно смаковал удачное завершение деликатной миссии: помогать друзьям всегда приятно, но важно сделать так, чтобы помощь приняли. К тому же, если даже графы в Империи не будут довольны жизнью, то долго нам не продержаться.

  Что до самой девушки, то кто ее заставлял за нами шпионить? Да и какая в самом деле из рéнкинэ рабыня? 'Помощница', если переводить с использованного нами древнего языка. Взявшего ее она называет по имени, а не 'господин' или 'хозяин'. А дети рéнкинэ стоят в наследном ряду, хотя и после детей от законной жены - правда, ситуации с детьми мы еще не обыгрывали не только в реале, но даже и в 'Гоблинах'.

  - Кстати, Лиля, - продолжил я тему, - эта информация закрыта для всех кроме членов Совета графов. В отношении тебя я свое распоряжение, раз так уж получилось, отменяю. Но молчок, чтобы до самого ареста никому ни полслова.

  А вечером, проходя мимо Тронного зала, обнаружил, что там собралась целая толпа жителей города. Киска, бывший агент, одетая в скромное голубое платье длиной едва ли не по щиколотки сидела в уголке на стульчике и смотрела в пол. Ослепительно белые волосы девушки ниспадали на плечи, а, отчасти, на лоб и щеки. Своим цветом они гармонировали с приятным светлым лицом, не слишком яркими, чуть тонковатыми губками, и уравновешивались подтемненными бровями и пышными ресницами. Ну впрямь ангелочек во плоти!

  Говорил Берсерк:

  - ...если они нас победят - вы все умрете. Вы же атеисты, правда? Для вас после смерти ничего нет. Абсолютно ничего, - граф с особым нажимом выговаривал каждое слово. - Только если армия гоблинов пополнится вами, мы уничтожим негуманоидов. Вы думаете, можно отсидеться за Барьером? - ехидно спрашивал он и сам же отвечал, - мощность Барьера ограничена. Если бы 'жаб' было вдвое больше, а на планете их во много раз больше, Барьер бы не справился. Или часть из них прошла бы в город, или Барьер вышел бы из строя от перегрева, а тогда в городе оказывается тьма, просто тьма зеленых тварей! - на последнем слове он ударил кулаком по кафедре.

  Я вошел и направился к сцене. Берсерк внезапно прервался и молча показал людям в мою сторону. Горожане быстро встали и послушно поклонились. Подойдя ближе, я шепнул Берсерку:

  - Что это у вас тут за посиделки?

  - Набираю добровольцев в армию, - так же шепотом ответил граф. - Провожу, так сказать, идеологическую работу с массами.

  - Ну и как успехи?

  - Сейчас я их еще немножко помурыжу и тогда узнаем, - и Берсерк стал вещать дальше: - Завтра они придут сюда. И их будет много, очень много! Кто встанет у них на пути? - Внезапно он зашептал в микрофон: - А остальные пусть идут домой, -и тут он с натугой заорал, так что люди в первых рядах подскочили на месте, - и пусть их сожрут!

  И действительно, на выходе многие, очень многие подходили к стойкам с оружием. Там командовала Валькирия. Берсерк следил с бесстрастным лицом. Но я был уверен, что это лишь маска: Берсерк не хотел, чтобы добровольцы слишком много о себе возомнили. На графа явно напало вдохновение. И, боюсь, имя этого вдохновения - Киска.

  Неслышно, очевидно с головой в образе начальника разведки - графа Нюхачей Империи - подошел Горбач. Покосился на маячившую неподалеку с отсутствующим лицом Берсеркову ренкинэ. Заговорил:

  - Пожалуй нам не следует торопиться менять негуманоидный артефакт с Республикой. Это может плохо кончиться.

  Берсерк повернулся, ожидая продолжения. Но за Горбача продолжил я:

  - Пока мы так слабы, они попытаются отобрать артефакт силой. Возможно, в бою не потеряют ни одного человека. Не следует забывать о технологических возможностях Республики и нашем почти никаком вооружении.

  Берсерк подумал и согласился:

  - Мы, конечно, можем взорвать артефакт. Но они-то судят по себе, - ухмыльнулся он правым уголком рта. - Пригрозят нам казнью в случае подрыва. И решат, что после этого мы артефакт и пальцем не тронем.

  - И тогда нам остается только, - закончил свою мысль Горбач, - постараться 'подрасти' настолько, чтобы отбить артефакт у нас стало проблематично. Тут нас выручает то, что мы под носом у негуманоидов. Если будет риск затяжных боев, республиканцы не сунутся. Побоятся завалить все дело в случае внезапной негуманоидной атаки.

  - И для этого, - я тоже просчитывал подобные варианты, - следует захватить промышленные мощности еще какого-нибудь города. Вместе с тем, что у нас есть, можно будет попробовать самим изготовить более-менее современную боевую технику.

  Киска сопроводила нашу беседу едва заметным покачиванием блондинистой головки и поджатыми губками. 'Удивительное взаимопонимание, - казалось, говорило лицо ренкинэ. - А еще говорят, что с ума сходят по одному'.

  И вот в городе все стреляли, стреляли, а кое-где звенела сталь: гоблины готовились. А я переходил от отряда к отряду и совещался с командирами. Или вместе с Гóрбачем монтировал платы на машины. Прошло несколько дней и как-то раз ближе к вечеру, устав от множества услышанных за день предложений какими способами следует воевать с 'жабами', я засел в бывшем мэрском кабинете - выпить кружечку меду и собраться с мыслями. Но тяжелое императорское бремя и тут не отпустило. Не успел отпить пару глотков и рассортировать пару мыслей, как вошла Лиля, по-уставному доложила:

  - Император, к Вам посетитель, - а дальше почему-то саркастическим тоном добавила, - вернее посетительница.

  Я внимательно посмотрел на Лилю и лишь затем махнул рукой - пускай, мол. Лилиан сверкнула зелеными глазами и вышла в приемную. А в кабинет вошла высокая, чуть худощавая девушка и заполнила помещение благоуханием духов. А на мой вкус - так просто дышать нечем от вони стало. Но я был гоблином невзыскательным и даже не поморщился. Тем более, что в реале в ранге императора это была моя первая посетительница не из числа графов и прочих прямых подчиненных. Потом таких посетителей станет больше. И большинство из них будет, хотя бы в общих чертах, знать Законы гоблинов. Но эта, первая, этих Законов не знала. Она думала, законы законами, а мужчины везде одинаковы.

  - Господин император, - обратилась девушка и стрельнула накрашенными глазками, - помогите мне, пожалуйста, с маленькой просьбой. - И она поправила неестественно черные волосы, украшавшие ее прической каре. Полные бордовые губы завлекающе блестели. Самую малость широковатые скулы и вздернутый носик лишь добавляли посетительнице несерьезности. Кроме босоножек на высоком каблуке, юбки-пояса и кофточки на ней ничего не было.

  - Присаживайтесь. Чем могу помочь? - никак не мог придумать даже одной версии, по которой ко мне могла бы обратиться такая фифа.

  - Дело в том, что я, как вы знаете, - при последних словах она призывно посмотрела на меня, но, каюсь, в голове не мелькнуло даже тени узнавания, - профессиональная певица, самая высокооплачиваемая на этой планете. А ваш граф Берсерк, - заворковала девушка, нагибаясь вперед (при этом ее непропорционально большие груди чуть не вывалились из разреза кофточки), - не устраивает мне концерт! И моему импресарио не позволяет! А тут снова открылись магазины и я себе, понимаете, уже присмотрела кое-что. А ведь это так сложно! - чуть ли не со слезами в голосе закончила она.

  Правда, слезы все же не появились. Видимо, актерское мастерство развила еще не достаточно. А может боялась, что испортится макияж. Лишь большие, будто удивленные бездонно-темные глаза с расширенными почти как у кошки при ярком свете зрачками пытливо смотрели на меня.

  - Вы понимаете, - начал я, - в Империи такого рода деятельность связана с определенными нюансами. Вам следует... - смущенно продолжил, так как не понимал, как такого рода женщина сможет эти нюансы реализовать. Но она, истолковав смущение императора по-своему, восторженно перебила:

  - Я понимаю, понимаю, - защебетала певица и отодвинула одну ногу от другой так, что сдвинувшаяся юбка-пояс слегка открыла взору кружевные трусики. - Я всегда иду на встречу желаниям таких властных мужчин, - и она провела кончиком языка по кромке верхней губы. - Я готова в любое время реализовать ваши желания в чем бы они не состояли.

  Я в замешательстве посмотрел в окно: с настолько раскомплексоваными девицами всегда старался не связываться. Но не скажешь же - обзаведись парой-тройкой комплексов, а тогда приходи, пообщаемся. И тут меня посетила веселая мысль. Я приоткрыл окно и гаркнул:

  - Графы Плывуны, ко мне!

  Певица заерзала на стуле - групповой секс явно не входил в ее обычную программу. Но и отказываться девушка не спешила.

  Запыхавшись, графы Плывуны влетели в кабинет.

  - Предварительное условие для занятий коммерческой сценической деятельностью помните? - спросил я, а девица удивленно перевела взгляд на братьев.

  - Конечно, - братья тоже пока не понимали что к чему.

  - Эта девушка только что в присутствии императора изъявила желание выполнить это условие, в чем бы оно ни состояло. На вас возлагается задача проследить за выполнением, - я подмигнул братьям и тут же сообразил, что если отмыть девицу от излишней косметики и запаха духов, она окажется по-настоящему, хоть и все равно несколько вульгарно, красива. Поэтому добавил: - Только, никакого секса. Это вам не Лиса Горбача. У этой кроме секса и денег на уме больше пока ничего нет.

  Братья Плывуны пристально посмотрели на девушку, затем друг на друга и наконец поняли, что происходит. Широко улыбаясь, они взяли недоумевающую певичку под руки и повели во двор. Что происходит, она осознала лишь, когда ей вручили автомат. Возмущаться она умела. Но Плывунам было все равно. А рядовые гоблины еще долго смеялись над новоявленной гоблиншей, когда узнали, что случилось.

  - Она-то, конечно, шлюха, - объяснял позднее я Лиле. - Но шлюха волевая. Не просто, наверное, стать самой высокооплачиваемой шлюхой на планете. Так что, когда поймет, что пути назад нет, то звание гоблина заслужит. Правда, если ее не убьют.

  Мы вдвоем сидели в комнате муниципалитета на диване, поджав под себя ноги. Выпито было уже по две банки меда, разлитого в бокалы. Вообще-то конечно мед из бокалов не пьют, но почему не стать родоначальником традиции? На улице давно уж совсем стемнело, и я задвинул шторы. В тусклом освещении медленно оплывающих свечей Лиля выглядела еще соблазнительнее.

  Переговорено в тот вечер было много и разного. Кстати, первым о судьбе певицы Ронúты речь завел не я. Еще зажигая свечи, предполагал, что Лиля пришла в этот раз - правда, как и обычно, ее приглашало мое императорское величество - не только из-за разговоров и меда. Хотя общаться с ней было интересно. Да и мед - забористый напиток.

  Лиля понравилась мне еще в тот день, когда предлагал ей к нам присоединиться. И не только внешне. И даже не столько внешне, так как практически все женщины Республики, хоть и на разный лад, но выглядели привлекательно. Современная биомедицина в этом смысле буквально творила чудеса, и с лицами, и с фигурами, и с кожей. Лишь отдельные особы, вроде матери Горбача, не пользовались открывшимися возможностями. Но вот то, как Лиля ступила в неизвестность, присоединившись к гоблинам, восхитило меня по-особому. Пожалуй, именно такую и искал в тот день. А после нашего первого 'свидания' на машине в Нордкамп и обратно мое восхищение только упрочилось. По прошествии же времени мне было уже сложно сказать, не люблю ли ее. Во всяком случае, более нежных чувств к женщине еще не испытывал. Также было похоже, что и она всерьез мной заинтересовалась. Ощущал, как с каждым днем девушка все сильнее привязывается ко мне. Видимо, реальный Келум оказался ничуть не менее интересен, чем то пикантное представление о нем, которое у Лили могло сложиться понаслышке и по игре 'Гоблины'.

  Но мое величество не торопились. Вчера я уже приглашал Лилю к себе и зажигал свечи. А она ясно дала понять, что к близким отношениям еще не готова. Мягко так, но оттолкнула. И теперь я потягивал мед, слушал и говорил сам. Но больше ничего не делал. Ждал. А девушка все не решалась взять инициативу на себя. Догадываюсь, что изменилось со вчерашнего вечера. В ее глазах я прошел некий экзамен. Ронита предложила себя, а я отказался. А ведь ценой тела певицы была сущая безделица, с точки зрения Лили, - разрешение на выступления.

  Правда, по моему императорскому мнению, последнее не было мелочью. Это было бы нарушением Законов гоблинов. И раз я мечтаю построить настоящую Империю, то должен первым показывать пример исполнения Законов. Большинство из которых, к тому же, сам либо придумал, либо разыскал в кодексах царей седой древности. Но к тому вечеру я успел уже достаточно узнать Лилю и в деле и на отдыхе, чтобы судить о ее реакции на мои поступки. Мы успели не только повоевать и поработать бок о бок. За первым свиданием по дороге в Нордкамп, последовало второе, уже в более традиционной обстановке. Затем третье и так каждый вечер. Так что даже если бы Ронúта ничего не потребовала взамен, она не заполучила бы Императора. 'Если от твоей девушки, - думал я, - несет ревностью за версту, пожалуй, можно пойти на встречу ее желаниям и себя ограничить'. Люблю девушек с комплексами. И во многом могу такой потакать.

  Но вот Лиля тут, у меня. И явно хочет так или иначе быть со мной. Правда, может быть не так сразу. Но ее 'современные' представления о жизни не дают подождать. Тут и 'комплексы' не помогут. Большинство женщин Республики не избалованы верностью своих мужчин, и даже скромные проявления воздержанности на этом фоне могут оценить очень высоко. Лиля явно помнит о том, что самцам Республики не свойственно сопротивляться соблазнам. Тем более, если на другой чаше весов лишь поцелуи и объятия, последовавшие между нами вчера, и, по мнению многих, ни к чему не обязывающие.

  А соблазны, как показал ей пример Рониты, могут не заставить себя ждать. Девушка явно опасается: если все также будет отталкивать меня, не сравню ли ее с другими, и не решу ли, что она просто со мной играет. 'Конечно, Лиля не продумывает всего этого именно такими словами, - мысленно отметил я, - и уж тем более во всех деталях. Но и с подсознательными страхами, когда они привиты с детства, женщине сложно спорить'. С другой стороны, и более глубокие отношения не сдерживали многих. Но, как говорится, надежда умирает последней.

  Лиля подсела поближе, прикоснувшись ко мне бедром. Взяла за руку. Я погладил запястье девушки свободной рукой, но не более чем. Лиля приподняла кисть моей руки, нежно провела по ней губами, бросив лукавый взгляд из-под пушистых ресниц. Я снова не отреагировал так, как девушка хотела. Тогда она положила мои пальцы себе на шею и начала медленно двигать их вниз. Последовала пауза, нарушаемая лишь шуршанием одежды и учащенным дыханием, а затем мы сказали друг другу и слова любви...

  Через время я лежал на спине, нежно поглаживая Лилю по внутренней стороне бедра. Мысли лениво бродили в голове. 'Императору без императрицы несолидно как-то, не по-гоблински. И по-моему, девушка моя будет не прочь со временем стать женой императора. Но зря не считает нужным прочитать Законы гоблинов, хотя я ей советовал, ограничивается моими комментариями. Если бы просмотрела все Законы, то поняла бы до свадьбы, к чему такое супружество обязывает. Возможно, ей очень не понравится. Гм. А ведь по тем же Законам, если я сделаю предложение, она - после сегодняшнего вечера - уже не может отказаться', - и мое императорское величество лукаво улыбнулось само себе.

  Только не подумайте, что я желал Лиле зла. Быть женой гоблина - почетная миссия. И уж тем более сложно представить более высокий общественный статус для женщины, чем моя жена. Просто, боюсь, из-за привитых современным - для Империи чуждым - воспитанием взглядов на жизнь Лиля не сразу сможет это оценить. Но не будем забегать наперед. До того как я заставлю жителей выполнять все Законы гоблинов, безусловно пройдет еще очень много времени.

  *

  В одно прекрасное утро, когда с ночи моросил противный холодный дождик, дорогой на Нордкамп следовала колонна. Первыми месили грязь гусеницами танки и самоходки. За ними тянулись переделанные грузовики. Из грузовиков выглядывали, увешанные разнообразным оружием, гоблины. От автоматов и пулеметов до огнеметов и луков. Но стрелкового оружия на всех не хватило. И у многих были большие прямоугольные щиты и топоры. Щитоносцы должны были принять на себя первый удар 'жаб', если те прорвутся сквозь огневую мощь имперской армии. В этот раз, как настаивал Берсерк, нам нельзя было пятиться от 'жаб', стреляя. Не побывавшее в большинстве своем в бою войско пропятилось бы, по его словам, только две секунды. Потом начиналось повальное бегство. А вот вооруженные топорами пехотинцы могли дать пострелять через свои головы чуть дольше до общей рукопашной свалки. Так возрастали шансы на победу.

  В одном из грузовиков сидели Берсерк с огнеметом и Киска со здоровенным коробом полного полевого полуавтоматического медкомплекта. Через три грузовика можно было увидеть приветливую аристократически бледную морду графа Серого.

  - Почти три сотни гоблинов, - громко прокомментировал Серый и улыбка превратила его испещренное шрамами лицо в жуткую маску - Р-р-рита мило улыбнулась в ответ. Тут же мы все клацнули зубами от неожиданности - дорогу под машинами разорвали слабые, но все же достаточно ощутимые взрывы.

  'Всем оставаться на местах. Саперы на дорогу', - прозвучала у гоблинов в наушниках моя команда. Ее выполнили на удивление четко и слаженно. Лишь когда саперы прошлись вдоль колонны, остальные высыпали из грузовиков и прочесали лес. Горбач перенастроил обманутые 'жабами' сенсоры - теперь мы знали что искать. Сегодня негуманоиды сбили с толку даже спутник. Но вторично замаскироваться под шоссейное полотно и подорвать себя прямо под колонной этому подвиду 'жаб' больше не удалось бы. Птички-брандеры, а теперь и живые мины - пожалуй, генная инженерия у негуманоидов процветает, никогда не поверю, что все это результат естественной эволюции. Интересно, как зеленые к такому пришли, вне 'мертвой' техники, что ли, биологическим путем? Или хозяева, которые привезли 'жаб' сюда, постарались?

  Поскольку взрывы вышли слабенькими, никто из гоблинов не вышел из строя. Но колеса грузовиков были безнадежно повреждены.

  - Разобрать амуницию! Валькирии на броню! Остальные на своих двоих! Переставляй копыта! Живее, мертвецы ходячие! - орал граф Серый. Обычно спокойный, по случаю наступления он утром побрился, а процесс бритья был самой ненавидимой частью его жизни. Граф умудрился порезаться и теперь был в легко воспламеняемом настроении. Кстати, именно с этого дня словом 'валькирия' стали называть не только мать графа Горбача, но и остальных женщин-гоблинш.

  - А чего это бабы все на танки позалазили, а мы пешедралом чапаем? - послышался чей-то голос. - Где же равноправие полов?

  Его сиятельство изволил обернуться и, скорчив злобную харю, поискал глазами. Вопрошал молодой худенький гоблин из второго ряда.

  - Тебе чего граф Берсерк про равноправие полов говорил? - прогавкал Серый.

  - Ну, э... - смутился гоблин, - равноправие полов - это ..., ... и ... - процитировал он.

  - А без матов? - поинтересовался Серый. Последнего эпитета мы еще не слышали от Берсерка не только по поводу равноправия, но и по отношению к любым другим вещам.

  - Ну, э... Нету его. Плохое оно, в общем.

  - Правильно, - похвалил Серый, сопровождая свои слова чем-то средним между улыбкой и гримасой. - А если равноправия снова захочешь - приходи ко мне, я тебе устрою... - многозначительно пообещал он.

  Колонна двинулась дальше, а навстречу, как сообщал спутник, уже выступили из города 'жабы'.

  * * *

  Дорогие мама и папа!

  Не удивляйтесь, что пишу вам длинную sms-ку, а не звоню. Просто мне лечат горло и я пока не могу разговаривать. Сразу предупрежу: не пугайтесь, ничего страшного со мной не случилось.

  Когда мы подошли к Нордкампу, я стоял в первой линии и ждал, не прорвутся ли 'жабы' сквозь огонь гоблинского оружия. Граф Серый стоял вместе с нами и со свойственным ему тактом успокаивал дрожавших. 'Кто будет драпать, умрет первым', - вот его точные слова, если опустить некоторые нелестные характеристики в наш адрес.

  Через головы первого ряда по 'жабам' стреляли так, что я чуть не оглох. Но 'жабы' таки добежали до нас. Прежде чем они успели кого-либо убить, граф Серый и впрямь застрелил одного человека - несчастному померещилось, что 'жабы' страшнее графа, но убежать ему не дала пуля. Как мне рассказали позднее, 'жабы' прорвались только к нашему десятку и поэтому остальные смогли быстро прийти на помощь. В общем нам повезло - граф Серый, мой десятник и я живы. Графа лишь слегка поцарапали, а десятник в реанимации. Мне же тварь разодрала горло, а также лицо - слегка. Отец Иннокентий говорит, что шрамы, если не шлифовать кожу - а, как я тут узнал, шлифовка больше не в моде - получатся не хуже, чем у графа Серого. А последнее - большой комплимент.

  Печально конечно, что еще восемь из нашего десятка погибли. Но зато мне уже немного осталось до полноправного гоблина - чем больше смертей вокруг, тем больше баллов за риск тебе насчитают. И вот о чем я хотел с вами посоветоваться - после того как я достигну цели, может быть мне не выходить в отставку, а дослужить до кандидата в бароны? Тогда я смог бы намного лучше протежировать ваш цветочный магазин. Кстати, вы не забыли рассадить астры?

  Передавайте привет тетушкам!

  Ваш любящий сын, Жоржи.

  P.S. Пусть дядя больше не колеблется и идет служить - тут бывает весело. А в соседнем десятке, вы не поверите, служит певица Ронúта (как вы знаете, дядя уже давно ее фанат).

  * * *

  Ливень злобно лупил по лужам, выбивая бульбы. Возможно на большинстве других планет он бы уже давно закончился. Но здесь он бил землю третий час, а до него моросило, а еще раньше лило как из ведра. И городские системы слива не справились - позволили воде пусть неглубоким слоем, но залить улицы. Странно, однако 'жабы' тут были не при чем. К удивлению гоблинов жабюги не повредили инфраструктуру города. Просто такое количество воды даже на Нордкамп обрушивалось не часто.

  В вестибюле Нордкампского муниципалитета прямо на ковровой дорожке сидел его сиятельство граф Плывун, поджав под себя ноги. И жевал небольшую сырую рыбу.

  - Ее вообще-то перед употреблением жарят, - отметил я. У меня все же больше познаний в древней и экзотической кулинарии: среди прочего отвечал и за этот аспект сценария игры 'Гоблины'.

  Граф Плывун выплюнул рыбину себе под ноги и добавил пару плевков сверху:

  - Вот я и думаю, что за гадость этот деликатес из муниципальных запасов.

  Неслышно на фоне дождя подкатил робот-уборщик, напоминающий большую плоскую консервную банку, и закружил на месте. На улице брат Плывуна гонял по воде мяч сам с собой. А из-за двери муниципального зала собраний едва слышно доносился голос графа Берсерка:

  - ... Вы умерли. Ваше сознание исчезло, совсем исчезло. - Берсерк неспешно говорил, попадая в четырехчастный ритм, где нужно чередуя слоги и паузы. - Вашего слуха нет, вашего взгляда нет, ваших мыслей нет. Этот красивый красочный сочный мир остался без вас. Вы ничего не чувствуете. Вас нет, нигде нет. Вы не существуете. А жизнь продолжается. Без вас. То, что вы думали, пропало. Ваши чувства пропали. Попробуйте представить мир без вас - это невозможно, вас больше нет, вам нечем представлять, вас нет... - В зале кто-то всхлипнул.

  - И долго он их так? - начала медитации я не застал.

  - С утра, - кратко ответил отец Иннокентий. Он и Горбач сидели в креслах под оранжерейной пальмой, росшей в большой бадье. - Когда я хотел с вами переговорить...

  - Ах да, - перебил я с досадой, - совсем запамятовал, вы ведь хотели со мной переговорить. Но понимаете, - я в смущении затеребил бороду - тогда такое творилось...

  - Да, да, я понимаю. - Отец Иннокентий встал и в волнении прошелся вдоль огромных окон вестибюля. - Я хотел попросить разрешения говорить о вечном с вашими гоблинами.

  - Берсерк уже говорит, - услужливо подсказал Плывун. - И, пожалуй, именно о вечном. - Теперь граф чистил обоюдоострым ножом апельсин от кожуры. До этого дня он видел такие фрукты только в компьютерных играх.

  - Я несколько не так представлял себе такие разговоры, - продолжил Иннокентий. - Но с другой стороны с ума пока никто не сошел. Да и число прихожан церкви существенно выросло. - Он поджал губы и замолчал.

  - Пожалуй, нам скоро понадобится капеллан, - прокомментировал его сиятельство Плывун и засунул кусок апельсина себе за щеку. Кто такой капеллан его наверное просветил граф Серый.

  С тех пор как после битвы гоблины подобрали вторую толпу беженцев, теперь Нордкампских, граф Берсерк каждое утро отбирал несколько десятков человек и заставлял их медитировать в зале.

  - Должен отметить, - вмешался граф Горбач, - что примерно у каждого десятого страх смерти падает на девяносто процентов, я проверяю на электронике. У остальных, правда, наступает серьезный нервный срыв, но отец Иннокентий их выхаживает. А после Иннокентия они тоже боятся смерти существенно меньше.

  Распахнулась дверь, и показались их сиятельство Берсерк:

  - Отец Иннокентий, нужно разобраться с моими результатами, - и он жестом указал на людей в зале. Часть помещения была расчищена от кресел, и они сидели прямо на полу. У многих на лицах блестели слезы.

  Берсерк уверенным шагом направился к моему императорскому величеству. За ним из зала вышла Киска, придерживаясь рукой за стенку. Сейчас ее лицо было бледным не меньше, чем обычно у графа Серого. Киска не медитировала со всеми, но слушала и смотрела вот уже четвертый день. Все так же по стеночке она направилась в сторону туалетов.

  - Ну вот, - радостно потер ладони Берсерк, - все кого я отобрал прошли, так сказать, инициацию.

  'От психопатологии к медитации, от медитации к эзотерике', - мысленно отметил я. Знал Берсерка уже много лет и поэтому комментарий касался не только того, что я услышал в этот день. Правда вслух ничего не сказал, потому что Берсерк мог разразиться длинной лекцией о том, чем различаются психосоматические эффекты и шарлатанская эзотерика. Но уж я-то уверен, его сиятельство надеется когда-нибудь выйти за ограничения 'простой' психосоматики. Но молчок. Берсерк стесняется своей мечты, и не все наши о ней догадываются. К тому же мое величество не хотело, чтобы Иннокентий принял 'эзотерику' на свой счет - отца Иннокентия и его проповеди я не имел ввиду.

  - Как насчет остальных? - вместо этого услышали имперцы от меня. Берсерк и раньше был достаточно колоритной фигурой для нашей компании, но то, как он развернулся в Империи, обзаведясь ренкинэ, впечатляло. Хотя на самом деле граф Берсерк еще как раз не успел применить все свои 'психо'-наработки. Каждая ли из них сработает, покажет время.

  - Остальные никуда не денутся, - усмехнулся Берсерк. - Главное было подготовить лидеров. А если кто-то когда-то и захочет деться куда-то, - развел он руками, - то граф Серый показал им пример, застрелив того страхополоха.

  Я подтверждающее кивнул: никогда не задумывался надолго о печальной участи трусов - и этим, как и многим другим, тоже обязан игре. Мое величество развернуло здоровенную распечатку на хрустящей бумаге. В сумке лежало еще два рулона ее продолжений.

  - А это еще что за куча картинок для слабочитающих? - зашел под крышу второй Плывун. Капли раз за разом срывались на пол с мокрых волос и одежды гоблина, заставляя робота-уборщика нервно кружить вокруг, чуть ли не бросаясь под ноги.

  Его сиятельство Горбач увидел край чертежа и подскочил поближе ко мне. Остальные графы не поняли, что к чему, но тоже подошли.

  - Чертежи старинного космического челнока, - пробурчал себе под нос Горбач и, осознав это, воскликнул: - Ух ты! Где ты это достал?

  - Из коллекции ныне отсутствующего графа Старика, - скромно заметил я. - Вряд ли второй такой комплект есть еще в нашем секторе космоса. Официально никакой космический транспорт тут не производился. А что до любителей, так даже такие устаревшие чертежи подпадали под гриф 'секретно'.

  - Да, это похоже на Старика, рисковать тюремным сроком из-за какого-нибудь старинного барахла. Но если бы центральный компьютер его дома засек эти чертежи, то немедленно слил бы информацию властям, - граф Плывун почесал затылок.

  - Ну, Старик умеет шифровать такие штуки, - ответил я. А братья Плывуны выпятили подбородки в предвкушении, они понимали, что речь пойдет не только о способностях Старика к припрятыванию нелегальных антикварных вещиц. Мое же величество с умным видом продолжило:

  - С помощью Нордкампского завода и мастерских Дéмобáрэ эти чертежи можно будет реализовать в металле и пластике. Горбачу мы поручим монтаж компьютерных плат, - Горбач с готовностью кивнул, - и полетим на орбиту разбираться с космическим барахлом Республики. Старик начал работы по чертежам, - моим мечтам было уже тесно в пределах планеты.

  Но долго разглядывать схемы графам не дали - завыла пожарная сигнализация, приспособленная нами вместо сирены боевой тревоги. Тут же со стороны туалетов показалась Киска и бегом устремилась к их сиятельству Берсерку за указаниями.

  - Как это ты ее так выдрессировал? - тихо поинтересовался я.

  - Она верит, - шепот Берсерка был не громче шелеста листвы, - что если не будет меня слушаться, я от нее откажусь, и тогда остальные графы ее казнят.

  - А ты сам что, не можешь ее наказать? - мой интерес был неподдельным.

  - В это она не поверит, - уклончиво зашептал граф, - но вот зная про убитого мной шерифа, она хотя бы поверила, что я могу от нее отказаться.

  Ответ Берсерка укрепил мои подозрения о будущем отношений этой парочки. И мое императорское величество поспешило к своему танку, который уже подала к ступеням муниципалитета Лиля. Сегодня была очередь графа Серого осуществлять общее командование обороной.

  - Сéтеровские 'жабы' идут по джунглям в сторону южного сектора. Занять позицию! - разрывалась громкая связь голосом Серого.

  'Когда же мы научимся понимать поведение этих тварей! - с досадой подумал я. - То сидят безвылазно в городах, то вдруг атакуют. И не найти никакой логики в их перемещениях'.

  Танк заурчал и, разбрасывая брызги, залязгал гусеницами к окраине. Спутник уже передавал на орудие координаты целей и я начал стрелять с ходу. Заряды рассекали воздух через дома и дальше - в лес.

  - Попадание, еще попадание, - мурлыкалось, когда крестик на экране расплывался кружочком. Не попасть было сложно. К городу приближалась толпа ничуть не меньшая, чем в самый первый раз, когда мы воевали с 'жабами' на шоссе.

  - А в Сетере кто-то остался? - раздался по общей связи встревоженный голос Берсерка.

  - По данным спутника, всего пару 'жаб', так что вероятность перегрузки нашего Барьера, если он будет уничтожать всех, максимальна, - невозмутимо ответствовал Серый.

  'С Нордкампскими 'жабами' мы дрались трижды, пока не уничтожили. Сéтеровских предстоит уничтожить с одного раза или бежать обратно в Дéмобáрэ. В последнем случае мы теряем весь свой пока неустойчивый авторитет. Может получиться совсем как в моем сне - одно поражение и Империи конец', - мысленно отметил я, но вслух естественно ничего не сказал. Еще вчера, когда 'жабы' начали медленно, с остановками, продвигаться к Нордкампу, мы забрали из Демобарэ всех гоблинов, кроме нескольких бывших самоубийц. Самоубийцы теперь с легкостью контролировали наш первый город - жители демонстрировали удивительную покорность. А вот остальным гоблинам предстояло принять бой.

  - Чего же это с сéтеровскими 'жабами' не разобрался Проныра, - послышался в наушниках ехидный голос Старика. - Он же там близко, с сéтеровскими беженцами вместе в лесу обретается.

  - Он один, а нас много, - машинально парировал я и подумал: 'Но если в ближайшее время Проныра себя не проявит, то выше 'молодого гоблина' ему в Империи не бывать'.

  Лиля подкатила танк к Барьеру и застопорила мотор. Орудие бухало уже некоторое время, когда из-за домов выскочил грузовик и затормозил рядом. Натянутый над кузовом светло-серый тент укрывал ящики с боеприпасами от обрушивавшихся с неба струй дождя. В кабине махал рукой Берсерк:

  - Принимайте заряды!

  Я перевел управление пушкой на Лилю и включил механизм приемки. В грузовике заклацала по кнопкам манипулятора Киска и процесс пошел. Когда перегрузилось несколько десятков, Берсерк погнал грузовик к следующему танку. И тут наконец на опушке показались 'жабы'. Дождь, наверное испугавшись негуманоидов, вдруг стих.

  - Идите сюда, мои милые, мои хорошие, цып-цып-цып-цып, - бормотал в своей самоходке сам себе граф Серый, но включенная связь разносила его слова всем воинам Империи.

  Первая линия гоблинов подступила к самому Барьеру и сомкнула щиты. Через их головы с шипением полетели стрелы, втыкаясь в зеленые туши и взрываясь динамитными вспышками. Трещали пулеметы и автоматы. Как и раньше грохотали пушки. А когда 'жабы' подбежали ближе, на флангах заработали огнеметы. Фильтры танков очищали воздух только от вредных концентраций примесей, и к палитре запахов добавился характерный аромат паленого мяса.

  - Шашлычку бы сейчас, - опять пробормотал Серый по общему каналу.

  'Жабы' с налету врезались в Барьер. Там, где еще секунду назад лежали только голые плиты с небольшими округлыми отверстиями, а над ними пустота, воздух вспыхнул желтыми, оранжевыми, красными лучами и кровавыми брызгами. Куски тел ударили в линию щитов и попадали к ногам 'молодых гоблинов'. Кое-кто невольно вскрикнул, но линия щитов не дрогнула.

  Накатила следующая, более плотная волна 'жаб' и Барьер не смог всех задержать. Многие проскакивали и бросались на гоблинов. 'Жаб' рубили топорами, заточенными с помощью самых современных технологий, но оружие застревало в крепких костяках, а другие зеленые твари лезли вперед по телам собратьев. Линия гоблинов начала распадаться, кое-кто упал и тут же был погребен под мельтешением тел. Несколько 'жаб' прорвалось к стрелкам.

  - Вперед! - хрипло рявкнул я, и танк гусеницами высек искры из Барьера, перевалил на ту сторону.

  Танк продавил просеку в 'жабьей' толпе, заливая землю кровью, перемешивая плоть с грязью. Пулеметы и пушка танка грохотали не замолкая. Но, опосредованный сенсорами и наушниками, визг толстой 'жабы', лапу которой впечатало в гусеницу, все равно резал слух. Я поморщился и понизил громкость, а зеленую засосало между катками и траками танка и порвало на части.

  'Жабы' не растерялись, стали прыгать на машину. Одни срывались и падали под гусеницы, а другие намертво присасывались к броне.

  - Келум, Келум, - раздался в наушниках испуганный голос Лили. Думаю, вспомнила первый бой и дымящийся неподвижный остов танка графа Серого. Я учел намек.

  'Ее явно не привлекает ходить со шрамами на лице', улыбнулся сам себе, и мы повернули назад.

  Как я узнал позднее, старший Плывун первым увидел жилистую 'жабу', целенаправленно проскользнувшую в проем между домами прочь от боя. Братья Плывуны как раз отстреливали тварей из автоматов с уютной узорчато-черепичной крыши одноэтажного домика. Плывун перехватил автомат поудобнее и спрыгнул с края крыши вниз. Брат последовал за ним, чтобы подстраховать в переулках. Но они не заметили, что еще твари одна за другой устремились по их следам. Впереди мелькнула зеленая шкура, старший выстрелил и попал. 'Жаба' взвизгнула и скрылась за углом, разбрызгивая кровь. Плывуны, держась чуть на расстоянии от здания, завернули за угол. 'Жаба' хромала прочь, но уже не так быстро. Очередь, еще очередь, 'жаба' дернулась и затихла.

  И тут из-за угла, который они только что обошли, вынырнула куча-мала тварей, налетела на гоблинов. Те развернулись и стали палить в упор, отбрасывая врага выстрелами. Но из-за дома всë выскакивали 'жаба' за 'жабой'. Зеленое существо добежало до старшего, но тот размахнулся и влепил ногой в голову. Существо не больше кошки от удара отлетело прочь, как мяч. Но тут подскочило другое и, уворачиваясь от автоматного огня, вцепилось в ногу. Плывун опустил дуло и прострелил 'жабе' голову. Сквозь выстрелы проскользнуло сразу несколько тварей и сбило гоблина с ног. Но и падая, Плывун не переставал давить на спусковой крючок. Лишь когда одна из 'жаб' добралась до его горла, а патроны в обойме закончились, граф перестал стрелять.

  Младший Плывун уклонился от броска здоровенной твари, а его очередью ей оторвало лапу. Следующая тварь разодрала графу бедро, но, получив пулю в глаз, тихо скончалась. Гоблин все пытался пробиться на помощь брату и при этом не застрелить его своими же пулями. Еще несколько 'жаб' осталось неподвижно лежать на дороге и тут вдруг остальные покинули тело старшего Плывуна и бросились к младшему. Тот уже вставил очередную обойму и остановил выстрелами почти всех. Кроме двоих. И одна из них достала графа когтистой лапой по голове. Мир для него вдруг исчез.

  А две уцелевшие 'жабы' ударили еще пару раз и направились к серому приземистому строению, находившемуся уже в десяти шагах. Строению, которое им зачем-то было очень нужно.

  *

  Мой танк трижды нырял на 'чужую' сторону и возвращался. Лучи Барьера каждый раз сбивали с брони 'жаб'-сосок. Другие танки тоже следовали примеру. Но тут вдруг Барьер отключился... 'Жабы' хлынули в город и воцарился хаос. Гоблины стреляли с крыш домов, негуманоиды прогрызали двери или карабкались по стенам. Щитники построились в несколько кругов и пытались отбиваться. Танки беспорядочно ездили по периметру, паля во все зеленое. Мирные жители из числа праздных ротозеев убегали вглубь города. А мы с Лилей устремились на своем танке по переулкам к серому приземистому строению пункта управления.

  'Жабы' не тронули инфраструктуру Нордкампа, хотя прожили там не один день. Уцелели склады, завод, муниципалитет, Барьер и многое другое. Лишь без счету жилых домов пострадало. И нам не пришло в голову специально защищать пункт управления Барьером, отдельно от города вообще. Решено было, что лучше не привлекать к нему внимания. Мы недооценили разумность зеленых тварей.

  Лиля притормозила, и возле входа я увидел братьев Плывунов, лежащих в окружении кучи 'жаб'. Можно было бы подумать, что все они мирно спят, если бы не растекавшиеся повсюду лужи крови.

  - Позаботься о гоблинах, - крикнул Лиле и выскочил из танка.

  Я подобрал автомат, зарядил и бросился в открытую дверь. Вообще-то сначала должна была залететь граната, но тогда о включении Барьера в течение суток можно было бы и не мечтать. Да и гранаты не было. Удар! - и автомат вылетел из моих рук. Следующий удар попал уже в пустоту - я перекатился по полу в сторону. Краем глаза заметил, что 'жаб' в помещении всего две. Они были похожи на людей больше, чем все остальные вместе взятые 'жабы', с которыми успело познакомиться мое величество.

  Вторая, высокая шестилапая жабюга сидела на кнопке аварийного выключения Барьера и щерила зубы. Вернее, ее филейная часть едва-едва умещалась на всей панели управления. Я выхватил нож и бросился первой, четырехлапой 'жабе' на встречу. 'Жаба' выпрямилась на задних лапах и тоже рванула ко мне. Матово взблескивали зеленая кожа и чешуйчатый гребень на голове. Прикрываясь левой рукой, я быстро повел правой нож вперед и вниз, а затем неожиданно дернул руку вверх и вогнал нож 'жабе' глубоко между ребер. Нож застрял. А 'жаба' обрушила на меня удар, другой, третий, сметая блокирующие руки, предупреждая уклоны обманными движениями. Когти оставляли глубокие кровавые борозды в теле.

  Я был несколько ошарашен тем, что нож вызвал не более, чем струйку крови. Ударил ногой, попал, но 'жаба' даже не покачнулась. Ответным ударом она задела танкистский шлем и пропорола его когтями. Кровь весело заструилась из головы на императорскую шею. И тут за 'жабой' показался силуэт, последовал выстрел в упор и пуля, пробив тварюгу насквозь, ударила в стену в полуметре от меня. Бестия мешком повалилась на пол.

  - Лиля, осторожно! - закричал я, но было уже поздно - прыгнула вторая 'жаба', сбила девушку с ног и нависла над ней. Автомат отлетел в сторону. Я двинулся на выручку, но в глазах двоилось и ноги не слушались.

  Внезапно раздался лязг передергиваемого затвора и очередь отбросила 'жабу' назад. Еще очередь, еще - и 'жаба' в предсмертных конвульсиях заскребла лапами по полу. В дверях стоял отец Иннокентий с автоматом. Иннокентий сноровисто закинул оружие на ремне за спину и устремился к панели управления.

  - Отец Иннокентий, - теряя сознание, прошептал я, - так значит, вы тоже играли в реалистичные игры?

  - Нужно же мне было знать, чем занимается моя потенциальная паства, - раздалось в ушах, и сознание оставило меня.

  Интермедия 2

  'Где же недовольные существующим порядком вещей? - мысленно возмущался узник. - Куда попряталась наша подрастающая смена? Неужели только таким как я, да что там, только мне одному дано попытаться возглавить реставрацию монархии? А как же, в конце концов, армейские генералы, смелые тайные агенты, бравые спецназовцы, как бы мало их не осталось в эпоху всеобщей компьютеризации? Куда смотрят они, когда мир катится в ад?'