'Бытописания 'императора' Келума изобличают порочность нравов Империи лучше, чем любая внешняя критика. Со свойственной ему наивностью 'император' излагает события, упоминать которые как часть своей истории постыдилось бы любое правительство. Характер повествования не меняется даже тогда, когда он просто включает в книгу воспоминания других участников бунта. 'Император' Келум, со свойственной ему манией величия, считает все совершенное его 'графами' достойным бессмертия'.

  Фрэд Аáкинг, непременный член правительства Республики

  * * *

  По крайней мере за себя, графа Берсерка, я скажу точно - смерть одного из братьев Плывунов таки выбила меня из колеи. Сразу после боя, когда мы, разгоряченные резней, кремировали тела, еще не так. А вот чуть позже, когда собрались обычной компанией в муниципалитете, то уж совсем. И, я думаю, остальных графов и императора тоже пробрало.

  Вообще-то, по большому счету, нам в тот день повезло: воспользоваться отключением Барьера успело не слишком много 'жаб'. Большинство быстролапых уже было к тому времени убито. А множество 'жаб' помедлительней еще было далеко. Потому за победу мы заплатили тогда 'всего лишь' пол сотни жизней. И вот я сидел в одном из кресел нордкампского муниципального зала и задумчиво потягивал мед из кружки. В окна уже заглядывал сумрак. А с потолка мощные цилиндрические лампы заливали просторное помещение светом, слепя глаза.

  Только приторный вкус меда во рту и выводил из забытья. Остальные графы и император тоже расположились в массивных, обшитых бежевой синтетикой креслах и не обошли вниманием мед. А затем Старик встал и заговорил:

  - Сегодня мы так заигрались, что потеряли старшего Плывуна, - выслушав эти слова, младший Плывун, с пластырями на ранах, поморщился. И вряд ли от боли, республиканские обезболивающие работали хорошо.

  - Пока мы воевали, пришли новости из Республики, - продолжил Старик. - Они переоборудовали корабли старыми компьютерами так, что смогли атаковать негуманоидов, не используя людей. Пока мы с вами тут говорим, на границе нашего, Пятого сектора идет бой. - Он вздохнул, как будто набираясь решимости. - Я думаю, в ближайшее время Республика захватит такой же противокомпьютерный артефакт как у нас. И даже если нет, то его ценность для Республики уже упала - они ведь воюют и без него. А по промышленным мощностям люди и сейчас намного превосходят врага, смогут быстрее ремонтировать поврежденные и строить новые корабли. Я предлагаю прекратить игру и запросить дальнейшие указания у законных властей.

  Последние слова мигом вывели меня из полудремотного состояния, и я посмотрел на Келума. Тот - как и Плывун, с залепленными 'дышащим' пластырем следами рукопашной - медленно обводил пристальным взглядом остальных. Выражение его лица было настолько серьезным, что он казался постаревшим на несколько лет. Судя по всему, Келум заранее знал, о чем будет говорить Старик.

  Первым, как это ни может кому-то показаться странным, возразил граф Плывун:

  - Мой брат, - медленно проговорил он, глядя в пол, - умер за Империю. Поэтому, - Плывун сделал паузу, медленно поднял глаза на Старика, - если будет такая необходимость, я тоже собираюсь умереть за Империю. - Воспринимать его слова всерьез нам почему-то не помешало даже то, что последняя фраза слово в слово повторяла реплику одного из персонажей компьютерных игр. - И хочу, чтобы все последовали моему примеру, хотя бы в память о моем брате.

  'Насчет так вот просто взять и умереть - не обещаю, - подумал я. - Но лишний раз рискнуть жизнью не откажусь. В любом случае, сильно сказано, - близость смерти в сочетании с победой, кажущейся очень важной, навеяла на меня тогда мрачную решимость. - И, пожалуй, Плывун говорит именно то, что сейчас думает. А ведь совсем недавно, в Республике, никому из нас и в голову бы не пришло умереть за что-нибудь, чем бы это ни было'.

  - У Империи что, космический флот врага над планетой висит? - сорвался с места Горбач. - Мы же расширяемся! Полагаю, следует защищать Империю гоблинов до последней возможности. Я не скажу за других, но я сейчас веду именно ту жизнь, которой я всегда хотел... - он, видимо, собирался продолжать, но вдруг замолчал, махнул с досадой рукой и сел. Интересно, что еще он хотел добавить? Уж не про свою мать ли?

  Удивительно, но, призывая покончить с Империей, Старик следовал имперским правилам ведения спора - оппонентов не перебивать.

  - То, что мы можем делать сейчас, - поддержал Горбача Серый, - мы никогда не сможем сделать вне Империи.

  Да, я знал, что с момента основания Империи он стал на удивление смирно вести себя в быту. Свою Р-р-риту, по слухам, он только что на руках не носит. Думаю, Серому оказалось достаточно осознания того, что он теперь не связан таким множеством законов. И прав-то у него сразу побольше получилось. Зачем теперь реально настаивать на своём с той же Р-р-ритой, если знаешь, что всегда можешь это сделать - как-нибудь потом.

  - Все знают, - сказал я вслух, - что меня ждет в Республике заключение за смерть шерифа. Поэтому я не хотел говорить в числе первых. К тому же у меня есть то, чего у других нет, - Серый заухмылялся в ответ на эти слова, - личная ренкинэ. Так что мое мнение, я думаю, ясно. - И я замолчал. Мог бы правда еще добавить, что понимаю весь риск войны хоть с негуманоидами, хоть с Республикой. Но страх никогда еще не мешал мне драться. Скорее наоборот, помогал - лишая рассудительности. Ведь рассудительность и трусость у людей часто ходят рука об руку.

  Келум встал, явно собираясь подвести итог дискуссии. У него тоже было то, чего у всех остальных не было. Власть императора. Но интересно, что никто из нас на эту власть не претендовал никогда. Раньше, еще в игре, она была слишком призрачной, ненастоящей. Теперь, когда она начала приобретать более реальные очертания, мы уже привыкли за годы игры следовать Законам гоблинов. А Законы гоблинов предоставляли каждому из графов свою нишу в Империи - положение, в перспективе дающее простор и властолюбию, и богатству. К тому же, Келум был единственным из нас, кто умел направить таких разных людей к единой цели. Да и не забывал он о каждом из нас попросту позаботиться, когда мы поодиночке действительно не справлялись - тут я вспомнил про ждущую меня за дверями в коридоре Киску.

  - По Законам гоблинов, - важно изрек император и гневно, без шуток, продолжил, - которые должен якобы охранять Старик, требующий смерти Империи сам подлежит смерти. - Это было сказано с такой уверенностью, что сам Старик, я точно видел, слегка дернулся. Видно представил - ха! - собственную казнь. Интересно, висельную петлю или обезглавливание?

  - Но, - продолжил Келум, - мы можем принять во внимание смягчающие обстоятельства и просто лишить нарушителя чего-нибудь существенного. - И... мы согласно закивали. Надоело нам занудство Старика хуже горькой редьки. Если бы не Келум, мы бы с ним еще пару лет назад рассорились.

  - С согласия графов Империи, - начал Келум соответствующую формулу приговора, а Старик оглянулся вокруг, но все действительно были согласны. Согласие же наказуемого не обязательно, - я лишаю Старика полномочий охраняющего Законы гоблинов. - В реале, правда, этих полномочий 'хранителя' еще никто не подтверждал. Но с нашего молчаливого одобрения, Старик охранял их так же, как когда-то в игре. - Предлагаю не тянуть с выдвижением новой кандидатуры. Не забывайте, что это, во-первых, должна быть особь, - именно так Келум тогда и сказал, 'особь', - в некоторой мере критично настроенная к происходящему. А во-вторых, либо граф, либо тот, кто пользуется исключительной, устойчивой поддержкой одного из графов, кроме графа Старика. Старик так сказать в опале.

  Мы переглянулись. Насчет второго требования проблем не предвиделось. Но вот насчет сочетания первого и второго...

  - Что до наших дальнейших планов, - переключился на новую тему император, - не следует забывать о космообъектах Республики на орбите вокруг нашей планеты. По-настоящему интересных здесь два: лучевая спутник-база - или, если кому так больше нравится называть, лучевая станция - и межзвездный транспортный корабль. Пока негуманоиды и республиканцы дерутся, на этом корабле мы можем посмотреть, что где 'плохо лежит' в других планетных системах. Думаю, там еще найдутся брошенные космообъекты для нас. А подробности войны между Республикой и негуманоидами объявляю закрытой информацией для всех, кроме членов Совета графов, - и Келум пристально посмотрел на Старика. Тот неожиданно не выдержал взгляда в глаза и растерянно кивнул.

  - Ну, а пока - император вдруг сладко зевнул и потянулся, враз растеряв всю свою серьезность, - всем спать. Завтра будем работать - строить челнок для выхода на орбиту.

  Такой вот вышел в тот день триумф императора. А ведь всего за несколько часов до того погиб Плывун. Да и самого Келума чуть не убили. Однако мы все равно поддержали императора против Старика. Кстати, я спросил тогда Келума, почему он не предупредил нас заранее. Ведь можно было поговорить с каждым по отдельности, обменяться мнениями, продумать в некотором роде интригу. Но император ответил:

  - А как бы я мог быть тогда уверен, что не я вас уговорил, а вы сами по себе этого хотели? Ведь как только кто-нибудь - все равно Республика или негуманоиды - всерьез решит обратить на нас внимание, у Империи будут большие проблемы. Только если вы все будете, - тихо продолжил он, - желать остаться в Империи, у нас появится шанс тем или иным способом занять свою нишу в открытом космосе.

  И мне стало интересно, а что собственно теперь подумывает Старик? К счастью, насколько я его знаю, их сиятельство граф Старик не только не приемлет тех, кто отыгрывается на окружающих тайком, но и сам исподтишка людей не подставляет. А иначе мог бы нам устроить... Потому что император прав, мы со своей Империей действительно в очень 'подвешенном' положении. И с этими мыслями я вышел из зала, взял Киску за ручку - не знаю, чего вдруг на меня такая блажь напала, совсем как в старые времена - и повел ее на ночлег.

  Дома и улицы быстро погружались во тьму. Муниципальным сенсорам, которые теперь курировали гоблины графа Горбача, подсветка была не обязательна. А что касается бытовавшего в Республике ночного освещения улиц, то, по мнению графа Старика, оно только спать мешает с открытыми окнами порядочным гоблинам. Поэтому лишь кое-где звездам помогали рассеивать мрак окна домов или светлячки мобильных телефонов, расходящихся по домам гоблинов и людей. Правда, стандартный республиканский мобильный телефон вещь мощная, если в максимальном режиме, то и фонаря не нужно. Точно не споткнешься.

  Стараясь поспеть за моими размашистыми шагами, Киска изо всех сил семенила в полусапожках на низком каблуке и все в таком же длинном голубом платьице, в каком ее арестовали гоблины. Конечно, это было не именно то самое платье, я купил еще парочку в день нашего 'воссоединения', очень уж понравилась ее внешность в голубом обрамлении. Но вот обычного для Республики чемоданчика разнообразных духов на все случаи жизни мое графское сиятельство не приобрело, и теперь девушка распространяла едва слышный, но очень возбуждающий природный запах разгоряченного здорового женского тела.

  Мы подошли к печально притаившемуся в зарослях ягодника невысокому одноэтажному домику, и компьютер, узнав меня, дал сигнал на отпирание двери. Пару дней назад собранная Стариком ремонтная команда как раз заменила платы базовой электроники. Бывший хозяин дома в первую ночь негуманоидного вторжения умер в джунглях от укуса ядовитой змеи. Да и я не собирался задерживаться в этом жилище долго. Если нам и не удастся быстро попасть на орбиту, то уж в захвате Сетера я вскоре точно поучаствую. После последней бойни вряд ли там много 'жаб' осталось.

  Дешевый робот-андроид приятным женским голосом, совсем не соответствующим его неестественным формам и колесам вместо ног, предложил накрыть на стол. Я поменял платы в первом попавшемся под руку андроиде. Да и вообще автономных многофункциональных роботов на нашей планете хорошо если в среднем по полудюжине на город приходилось. Планету заселяли, когда мода на них давно как прошла, а вот налог уже действовал. 'Предметами роскоши' они считаются. Я конечно про 'полноценных' автономных говорю. Примитивные игрушки, автоматы фабричные, электронная начинка домов и легковушек тут в счет не идут.

  Ни мне, ни Киске есть не хотелось. Мягкая двуспальная кровать манила подушками, и вскоре мы улеглись, каждый на свою половину. Над нашим изголовьем тускло взблескивал в полумраке повешенный на стену боевой топор. Не антиквариат конечно. Но на заказ сделан добротно, из своего дома в Дéмобáрэ привез. А вот Киске явно не понравилось - боится, как бы не оборвался ночью и на головы нам не упал. Меня падение секиры не волновало - уж что-что, а прицепить крючок на стену я точно умею. Робота для этого вызывать не стану.

  Но день как-никак прошел нервный. И хотя прилюдно мое графское сиятельство называло эзотерику шарлатанством, сейчас, закрыв глаза и внешне будто погрузившись в сон, я этим самым шарлатанством и занялся. Конечно, тому же Келуму я объяснял свой интерес возможными психосоматическими эффектами от некоторых упражнений. И впрямь успокоение нервов, например, психосоматикой вполне могло быть. Но я стеснялся признаться, что втайне мечтал о чем-то большем, о выходе за известные границы возможностей человеческого тела. Правда, уж Келум-то, наверное, о моих мечтах догадывался. И вот 'энергия' медленно поплыла туманом через носоглотку вниз к животу, а затем обратно к голове, но, возможно, все происходило лишь в воспаленном воображении. Мое сиятельство - еще со времен игры люблю красивые титулы, хотя, в отличие от Келума, и стараюсь это скрывать - так вот, мое сиятельство постепенно проваливалось в сон.

  Проснулся от сдерживаемых женских рыданий. Вообще-то, с тех пор как Киска стала ренкинэ, я, как говорится, и пальцем ее не тронул. Почему? Хороший вопрос, ведь, хотя традиции гоблинов и не рекомендуют, но как хозяину ренкинэ Законы гоблинов и не запрещают, обходят проблему молчанием. А на законы Республики - пропади она пропадом - мне оглядываться не к лицу, после того как я представителя ейной власти убил. Может, жду пока девушка сама ко мне придет? Да нет, сильно гордая она. Тут даже страх, явно ее мучающий все сильнее с каждой новой смертью вокруг, не поможет. Это ж какое оскорбление для моей Киски - раньше мной то и дело вертела как хотела, а теперь в ренкинэ. Да и к кому? Ко мне. Ха.

  Может я не хочу ее тело? Ну, не правда это. Только вот пожалуй скорее заведу себе какую полюбовницу из шалав местных - много их в наши времена, в древности, пишут, меньше было. Даже изнасилования в Республике странные какие-то. Передают по новостям: он ее изнасиловал. А ни у него, ни у нее ни синяка, ни царапины. По-моему, запросто может девка, когда убедится, что все всерьез, ласковой притвориться, а затем глаз насильнику выдавить. Тогда ему не до насилия будет. Но что-то не видать у нас в тюрьмах одноглазых.

  А как вспомнишь, так ведь много хорошего у меня с Киской было. А теперь каждый вечер шкурой чую, как готовится она отбиваться, если приставать начну. И как дергается в испуге, если ночью случайно рукой или ногой задену. Чуть не до нервного тика испугалась в первый день, когда обнаружила, что она моя ренкинэ и спать ей на одной кровати со мной. Думала, мстить буду? Хотя и приятен мне, с другой стороны, испуг этот. Видать недаром меня она когда-то психом назвала.

  Большинство-то девок наших, уверен, быстро бы приспособились. Им, как Келум говорит, палец в рот не клади. А моя такая вот 'неприспособительная'. Даром, что агентка. Да и агенткой она интересно стала. Вычитал я в архивах. Ее мамаша на внутреннюю безопасность работала, а потом надоело ей. Но деньги, видать, терять не хотелось. И передала дочери 'семейный бизнес'. Правда вот заставила или доченька сама хотела - не знаю. Также, по докладам из архива я так и не понял, выгораживала Киска меня перед начальством или и впрямь надеялась перевоспитать.

  Плакала моя Киска, уткнувшись лицом в подушку и вздрагивая плечами и попкой. 'Бедняжка, - подумал я, - после первого боя, проведенного рядом со мной, ее так не колбасило'. Ну да, ведь тогда она не видела вблизи не только столько, но и вообще не видала вблизи развороченных человеческих внутренностей. Да и 'медитáции-на-смéрть', уверен, здорово пробрали мое солнышко. Я тихонько обнял ее и зашептал на ушко что-то нежно-утешительное. Если бы кто подслушал, подумал бы, что не слишком содержательное. Но это было явно не время для, как говорит Горбач, высокоабстрактных теоретических построений. Киска не отшатнулась, как я опасался. Наоборот, прижалась ко мне. И вскоре уже рыдала у меня на груди, а я гладил ее шелковистые волосы, по временам спускаясь рукой на талию. Так мы и заснули.

  В то утро я не проснулся как обычно - от бьющего сквозь окно прямо в глаза слепящего солнечного света. Нет, тогда мое сиятельство лишь зажмурилось, повернулось на другой бок и стало спать дальше. Только когда Киска заворочалась по левую руку, я и впрямь начал продирать глаза. И тут же случайно заехал ей локтем в лицо. Что-то близко она придвинулась - промелькнуло в голове, отвык за последнее время, а вслух я извинился. Киска не выказала недовольства, все же удар вышел не сильный. Выбравшись из под одеяла, я включил музыку и начал разминаться. Пожалуй, впервые с того времени, как я стал рабовладельцем, она с интересом наблюдала за мной. Раньше, пока ей прямо чего-нибудь не прикажешь, делала вид, что моих действий не замечает.

  Раз, два - пришла очередь поперечного шпагата и я коснулся пола по всей длине ног. Из этого положения я иногда любил поразминать руки - правый прямой кулаком, левый ребром ладони, правый ребром - раз, два...

  - А ты себе... э... между ног... э... ничего не порвешь? - деликатно поинтересовалась Киска. Раньше я при ней такой зарядки не делал.

  Мое графское сиятельство отрицательно покачало головой и продолжило, постепенно переходя от разминки к полновесным ударам. Все-таки все эти электростимуляции не дают такой скорости реакции, как полноценная зарядка. Единственная альтернатива - это накачать мышцы, играя в реалистичную компьютерную игру. Но поддерживающих такие игры компьютеров на планете не оставалось и приходилось работать в реале.

  А Киска в это время сидела на кровати и, то и дело встревожено хмуря подтемненные бровки, читала Законы гоблинов. Книжечку небольшую, даже маленькую, я бы сказал. Во-первых, потому что кто захочет играть за гоблинов, если прежде несколько толстенных томов нужно будет изучить? Ведь Законы, это не все, что для игры нужно знать. Во-вторых, Келум всегда говорил, что нéчего кормить тех, без кого в Империи обойтись можно. Если законов много будет, то появятся знатоки Законов, едоки не из последних. А так каждый гоблин сам все законы знает. Вместо судей у нас графы и бароны, а то и сам император. Есть еще правда Защитники законов, но их мало. Да и каждый из них, кроме Законов, еще чем-нибудь занимается. Если адвокат республиканский защищает подсудимого, то Защитник защищает и от судьи, и от подсудного сами Законы гоблинов. Если видит, что в том нужда возникла. А если защитник плохо Законы защищать будет, как Старик недавно, то его и убить могут. И правы будут, по нашим Законам.

  'Труп на стальных вилах...', - кричал динамик. Я-то конечно любитель такой музыки, но в своих поисках архаизмов современные сочинители этого жанра явно переходят всякие границы. Вилы! - ну покажите мне того, кто знает, что это такое. Хотя, кажется, у человеческих крестьян из игры было что-то в этом роде. Не уверен, никогда не играл за персонажа-крестьянина.

  - Что ты находишь в инструментальной части, я еще могу понять. Но неужели никто не придумал более красивых стихов? - прокомментировала Киска очередную реплику из динамика и испытывающее уставилась на меня голубыми глазками.

  Что-то она осмелела после моих ночных утешений. Вроде б то и не сделал ничего такого, ну сказал пару слов, ну обнял. Хотя может как раз потому, что ничего такого не сделал. Или просто ей очень хочется поговорить? Наверное, тяжело женщине целыми днями выполнять приказания мужчины и при этом не вставить свои 'пять копеек'. Ее знакомым видать не до дружеских визитов. Подруг же Кискиных двух ближайших, тоже нашу власть не признававших, 'жабы' съели во время бегства из джунглей в Дéмобáрэ. А с матерью у нее пообщаться не получается. Та боится показываться, после того как Киску забрал отряд вооруженных гоблинов. Ее мать видать хорошо помнит, что и у самой рыльце в пуху. Слабы, однако, родственные связи в наше время. В древности, я читал, такого не побоялись бы. Что до Киски, то от себя я сам ее не отпускаю.

  - Ну что ж, - сказал я, закончив зарядку, - можно и получше стихи придумать. Недаром ведь когда мне выбирали гоблинскую кличку, то поначалу Стихоплетом хотели назвать. - И картина вчерашнего побоища всплыла у меня в голове:

  Я обвел взглядом комнату этого печального домика, хозяин которого уже перешел в мир иной, робота, как раз наполнявшего тарелки и кружки завтраком, и сложил следующий куплет:

  Правда мы пили из кружек не ром, а мед, но так рифма не получалась. А вот когда я вспомнил разбитую в куски моими выстрелами голову шерифа, то строки возникли сами собой:

  Да, если мы хотим воплотить свою Империю в металле и пластике, то много крови еще предстоит пролить. И своей, и чужой, - подумал я и стих завершился:

  Я прекратил декламировать и только тут заметил, что Киска смотрит на меня с таким странным выражением, которое я никак не мог классифицировать. Мое сиятельство конечно изволит увлекаться психопатологией, даже успело поработать некоторое время по специальности, но в реале все всегда гораздо сложней, чем на обучающем видео или в книжках.

  - Берсерк, это ты сам сочинил? - поинтересовалась она, явно имея ввиду что-то еще.

  - Да, только что как-то в голове сложилось, - почему-то несколько смутился я.

  - То есть ты понимаешь насколько это все опасно, и все равно идешь за Максом? - это она императора Келума так обозвала.

  Но вот так девка-то, а? Я тут ее поведение анализирую, а она тем временем мне по моим же стихам чуть ли не диагнозы ставит! В тот день мне, к счастью, не пришлось ей отвечать. Тяжело рационально объяснять нерациональное (иррациональное, если по-научному). А позже она к своему вопросу не вернулась. Видно, все ждала удобного момента, а тот все не наступал. И лишь года два спустя Киска снова меня спросила, но уже не так: почему я последовал за Келумом, хотя шансов на успех почти не было? И я ей ответил: потому что моему подсознанию очень хотелось, остальные причины были неважны.

  Но это было два года спустя. А тогда заиграла видеосвязь и, после моего отклика, на экране показалось довольное лицо Келума:

  - Берсерк, а Сетер уже наш! -он широко улыбался.

  - Это как? - я удивился: вроде б то никаких спецопераций на эту ночь вчера вечером еще не предвиделось.

  Рядом с императором появилось смуглое лицо Проныры в обрамлении черных как вороново крыло волос. Раскосые глаза блестели радостью как у объевшегося сметаной кота.

  - Вы же пускали почти все, что происходит, в планетный эфир, - вместо приветствия сказал он. - Так что, когда 'жабы' ушли из нашего города к вам в гости, я убедил местных, что танкам Империи альтернативы нет. Это было тем более легко, что от Республики у них не было никаких вестей. Некоторые даже начали подумывать, что она уже не существует, так вы уверенно действовали, ренкинэ тут заводите, - и Проныра подмигнул мне. - Мы пришли в город. Оглушили шокерами двух 'жаб' и добили их ножами. Восстановили Барьер - еле успели вовремя. И вот, когда от вас остатки 'жаб' стали возвращаться к себе домой, то мы их резали Барьером.

  Да, Проныра вынырнул в последний момент. Пронырнул, так сказать. Еще немного и мы бы о его роли в игре 'Гоблины' и думать забыли. А он возьми и убеди целый город горожан к нам присоединиться. Да еще и Сéтер занял.

  - А что это за две с половиной ʼшивки у тебя, Проныра, на рукаве? - таких знаков отличия в Империи я не знал.

  - Ну, против того, чтобы присвоить ему графа, Плывун, пожалуй, будет возражать, - ответил за Проныру Келум, - возможно и не только Плывун. - Келум внимательно посмотрел на меня, но я сейчас уже не был уверен, стал бы я возражать или нет. - Слишком долго наш друг с нами воссоединялся. И, если никто сильно спорить не будет, я предлагаю титуловать Проныру посередине между бароном и графом. В порядке исключения. А до графа пускай риск выслуживает.

  - Выслужу, выслужу, пусть никто не переживает по этому поводу, - усмехался Проныра, он был явно настроен оптимистично.

  Да, если даже Проныра теперь с нами, значит и впрямь шансы на успех есть. Ведь Проныра всегда старается нос по ветру держать. Да и мозгами он не обижен. Правда, может он какую более глубокую интригу удумал? Смотрю на Киску, а она тоже недоумевает, лобик морщит. Что, думаешь, или Проныра тоже с ума сошел, или ошибочка с оценкой наших перспектив вышла? Но она ничего не сказала. А я не поинтересовался. Хотя и очень подмывало спросить.

  *

  В день проводов внезапно похолодало. Солнце пряталось за облаками и дул порывистый ветер. Небольшая группа, состоявшая в основном из гоблинов, стояла в ожидании отлета на импровизированном космодроме посреди города. Отлетающие и провожающие. Почему вдруг посреди города? 'Птички'-брандеры все еще были в добром здравии. Но выше лучей Барьера они видимо не залетали. Так что стартовать мы собирались из города под защитой.

  Готовились к полету дольше, чем к любому из предыдущих событий нашей имперской жизни. Площадь переоборудовали, домики вокруг частью снесли, частью укрепили. Высоту полета 'птичек' проверили - воздушные шары запускали. А Р-р-рита разрисовала танк графа Серого цветочками разными - тюльпаны, там, розочки, лютики. Рисование, правда, в подготовку не входило. Танк мы на орбиту отправлять не собирались. Да и цветочки мало на маскировочный окрас смахивают. Просто Р-р-рите так захотелось, а его сиятельство не возражал.

  Келумова Лиля тоже танк цветочками нарисованными украсить хотела, только уже танк императора, но Келум не разрешил. Сказал, что позволено графам, не позволено императору. Почти как в древней латинской пословице. Но в ней на месте слова 'император' стояло бы слово 'бык'1. [А пословица звучит так: 'Что позволено Юпитеру', - было идолище такое у древних - 'не позволено быку'. - Прим. императора Келума.] Вот и пришлось Лиле на танке императора черепа рисовать, по числу 'жаб' убитых. Много черепов вышло. Правда, все разноцветные почему-то. Совсем как цветочки. А Старик так прокомментировал: 'Это потому что у них уже конфетно-букетный период в отношениях закончился. Вот если бы еще продолжался, как у Серого с Р-р-ритой, то нарисовала бы и Лиля цветочки. А Келум бы не возражал'. Да, видать обиделся Старик на Келума. Но а чего же Старик хотел? На Келумову мечту покусился, а теперь обижается, что отбрили. А вот Серый и впрямь с Р-р-ритой сам на себя не похож. Не так он себя обычно с женщинами ведет, не так.

  В общем, еще мы от неожиданных встреч подстраховаться решили. По сенсорам выходило, что вся электроника на вожделенных нами космообъектах мертва. Но вдруг там все же внутри кто сидит? Обжегшись на молоке - защите пульта Барьера - мы теперь дули на воду. Так что Старик наколдовал у себя в мастерских некий ультрасовременный сплав и изготовил из него лезвия для боевых топоров. А рукояти сделал из композита.

  Почему топоров? Как мы знали еще по довоенным республиканским новостям у негуманоидов абордажные команды - правда, как раз собственно абордажем эти команды и не занимаются - не из роботов, как в Республике, а из живых солдат в 'зеркальном' доспехе. 'Зеркальную' броню выстрелом сложно пробить, рикошетят заряды пехотного оружия от нее за милую душу. Хотя, пожалуй, слово 'рикошетят' здесь и не совсем точным будет. Скорее уж 'соскальзывают', 'скользят' по зеркалу энергоимпульсы и пули. Потому в корабельных переходах, если уж приходится драться, то больше штыками колют, чем стреляют. Отчего удар лезвием лучше выстрела? Тонкостей не знаю. Кажется, дело в 'доводке' руками и низкой скорости. Говорят, когда связанный со скоростью парадокс открыли, несколько законов механики уточнять пришлось. А приданный к доспеху 'зеркальный' щит стали дополнительно усиливать обычной фемтокомпозитной броней - лишняя защита против холодного оружия не помешает. Весь же доспех, если по образцу щита укреплять, слишком тяжелым выходит. Потеря скорости не стоит получаемых преимуществ.

  Но штыками 'зеркало' пробивают с помощью усилителей мышц, встраиваемых в доспех. Поскольку автомышц у нас не было, единственная надежда в том, что секирой из современного сплава - боевым топором с широким лезвием - прорубить 'зеркальный' доспех у нас и своих силенок хватит. Не из задохликов все же десант подобрали, все сплошь ветераны - гоблины много лет игравшие в реалистичные компьютерные игры. А сами коридоры там широкие, есть где размахнуться, не алебардой ведь орудуем. При межзвездных перемещениях не так размер важен, как масса, потому конструкторы придают кораблям объемность, если только хоть малейшая потребность возникает. Делались коридоры в расчете на республиканских абордажных роботов, да наверняка стоят роботы теперь с перегоревшими платами мертвыми грудами нанокомпозита.

  И вот рядом с нами Серый баловался с секирой. Подбрасывал топор вверх, тот делал два-три оборота в воздухе, а потом граф ловил его за рукоять. Стильно смотрится - боевой топор и шрамы на лице прекрасно гармонируют с блестящей новенькой кольчугой. Насчет кольчуги - это у графа хобби такое, на фабричном оборудовании рубахи измыслил из колец металлических, гоблинам раздарил. Мне естественно тоже перепало. Серый говорит, против ригвела бронежилет все равно не защита. А в кольчуге зато смелее себя чувствовать будем, ассоциаций с игрой 'Гоблины' больше возникает. Не знаю насчет смелее, но вот женщины в кольчугах, особенно если поясок затянуть, точно красивей выглядят, чем в бронежилетах.

  Серый не летел в этот раз на орбиту - и правильно, нужно кому-то новобранцев муштровать. Просто так перед нами выделывался, на славу Первой Секиры Империи претендует. А по мне - так хоть Первого Томагавка. А вот что он такие красивые шрамы на лицо отхватил - и впрямь завидно. Жду-недождусь когда и сам боевыми узорами обзаведусь. Из графов жребий на полет вытянули я с Горбачем. Тот все никак не мог распрощаться со своей матерью. Ого! То, что она ему вручила, здорово напоминало 'зеркальный' щит. Правильно сынулю на разбой - то есть, я хотел сказать, на имперскую миротворческую акцию - провожает.

  - Ну ты крут! - прокомментировал я Горбачу, когда они наконец распрощались. - Что, родственные связи цветут и пахнут?

  - Вроде того, - Горбач не был склонен к необоснованным преувеличениям. - Но это, - добавил он, - пока Империя растет. А вот если с ней чего случится, то мамуля мне сто раз повторит: 'ну я же тебе говорила'.

  Оказалось, в Сетере робот-андроид нашелся полицейский. И на нем элементы 'зеркальной' брони, из которых Старик по просьбе Валькирии облегченный щит слепил. Самого робота никому даже в голову не пришло на орбиту везти. Туповатая - если отремонтировать старыми платами - машина не стоила в абордажном бою того же веса вооруженных гоблинов.

  Мы полезли в челнок: я, Киска с медпакетом, Горбач со щитом (платы он в челнок еще раньше загрузил), Лиса и еще дюжины две гоблинов. Все при топорах. Кроме Киски, конечно, обычным ренкинэ оружие не полагается. Как на орбиту добирались, рассказывать не стану - ничего героического в этом не было да и вспоминать не всем участникам приятно будет. Все-таки старт с Земли на самодельном дерганом челноке с непривычки здорово по самообладанию бьет. Зато на орбите, еще до стыковки с лучевой станцией-базой, мы удачно подорвали из спроектированной императором примитивной пушечки негуманоидный спутник планетарной связи, замаскированный под астероид. Тот самый, что еще во время первого боя с 'жабами' себя выдал. Прямо как в тире расстреляли. Оставили в космосе шлейф металлического и композитного мусора. Пристыковались тоже хорошо, хоть и в принудительном режиме шлюз открывать пришлось. Вообще-то стыковочных шлюзов на стандартной лучевой станции два и мы выбрали тот, что как раз был приветливо повернут в сторону планеты, то есть к приближающемуся челноку. Нашему пилоту маневрировать меньше пришлось.

  Я первым ступил на борт, и вскоре Горбач задраивал шлюз, а я вскрывал внутреннюю заслонку. Воздух с шипением начал наполнять помещение и через пол минуты мы сняли шлемы скафандров: температура уже позволяла не прятать лицо, а воздух - дышать без кислородной маски. Наши фонари выхватывали из тьмы матовые стены коридоров. Гоблины гулко потопали внутрь базы. Некоторые системы, независящие напрямую от вышедших из строя компов, работали - например, искусственная гравитация.

  Я неспешно двинулся по одному из коридоров, внимательно осматривая все вокруг. И вдруг из-за поворота раздался истошный женский визг. Мое сиятельство мигом выхватило секиру и бросилось вперед. Не слишком разумно, пожалуй, вдруг кто-то этого только и ждал. Но когда я вылетел из-за угла и направил фонарь на проход, вещи предстали в новом свете. Одна из валькирий явно споткнулась об неисправного робота-уборщика, выронила фонарь - тот погас - и теперь в испуге тыкала топором во все стороны в темноту. Освещенная моим фонарем, она зажмурилась, все еще стоя на коленях, и не сразу смогла оглянуться по сторонам. Вокруг больше никого не было. Лишь раздавались шаги догонявшей меня Киски. Валькирия смущенно зачехлила топор, подобрала фонарь и направилась обследовать станцию дальше.

  - В третьем коридоре полный порядок, - передал я по общей связи.

  Покружив еще порядком внутри корпуса, мы с Киской пошли в командный пункт. Застали там несколько гоблинов, Лису и графа Горбача. Тот уже установил нужные платы и с побледневшим лицом, забавно сочетавшимся со светлой сенсорной сбруей на его голове, бешено бегал пальцами по клавишам. Увидев, как он выглядит, я инстинктивно схватился за рукоять топора. Горбач внезапно перестал мельтешить пальцами.

  - Господа, - неестественно медленно провозгласил он, - будем принимать гостей. Я подключился к стандартному космическому сенсору станции. Он показывает, что на орбиту выходит из межзвездного ускорения крейсер негуманоидов. Лучевое оружие базы к его приходу мы запустить не успеваем.

  Я же пока всерьез не испугался: до непосредственной опасности еще далеко. Со дня первого появления корабля негуманоидов мое графское сиятельство постепенно стало более привычно ко всяким сюрпризам. Я присел в одно из кресел и заработал мозгами. Остальные гоблины умных мыслей - да и, собственно, вообще никаких - не высказывали.

  Стандартный сенсор способен 'видеть' корабли, когда те на сверхскорости преодолевают межзвездное пространство. Такой мощный прибор оказался в наших руках впервые. Правда 'смотрит' он сравнительно не слишком далеко.

  - Они могут понять, что часть электроники на станции уже работает? - поинтересовался я и у меня появилась надежда на удачу.

  - Уже перевожу ее в пассивный режим, так что быстро они нас раскусить не смогут, - Горбач снова бегал пальцами по клавиатуре.

  'Спутника у них теперь нет, передатчиков на земле тоже нет, - размышлял я. - Раньше предупреждение о нашем полете в космос отправиться не могло - на их спутнике не было стандартной связи, да и космосенсора не было, чтобы свой крейсер на такой скорости увидеть. Будем надеяться, других спутников они на орбите не припрятали'.

  - А наш челнок они заметят?

  - Расчеты показывают, что, когда будут завершать торможение, окажутся с другой стороны станции. Если сразу решат стыковаться, то не увидят. Да и вряд ли, - к Горбачу уже вернулось спокойствие, - он их заинтересует. Мало ли что там за челнок. Электронику на нем я сейчас поотключаю.

  - Приготовиться к первому за последнее тысячелетие настоящему космическому абордажному бою с негуманоидами! - торжественно провозгласил я и, думаю, мои глаза при этом восторженно блестели. - Чтобы ни случилось с Империей, место для нас в учебниках по военной истории зарезервировано! Если только...

  - Что, если только? - Горбач уже собирался поспешить к челноку.

  - Если только они сначала займутся брошенной станцией, а не будут бомбардировать из космоса наши города. - Наверняка 'жабы' успели сообщить о нас еще до того, как мы захватили все передатчики.

  Гоблины лишний раз проверили оружие и разобрались по группам. Думаю, теперь впереди было даже не так испытание наших сил, как нашей удачи. Вся Империя - трезво переоценивая происшедшие события - была одним большим испытанием нашей Удачи. И у многих она не выдержала - как, например, у брата Плывуна. Но пока события происходили, меняясь как в калейдоскопе и смыкаясь одно с другим, их поток затягивал и не давал здраво посмотреть вокруг. По крайней мере, в смысле слова 'здраво', обычно употребляемом в Республике.

  Я взял Киску за руку и пошел к обычно бездействующему на автоматических военных станциях камбузу, собираясь запереть там девушку на время боя. Рукопашная в тесных коридорах не располагала к ее участию.

  - Куда ты меня ведешь? - спросила ренкинэ, встревожено озираясь.

  - Посидишь в безопасности взаперти, - ответствовало мое сиятельство и пафосно добавило, - пока будет решаться наша судьба.

  - Не смей этого делать! - неожиданно она бешено сверкнула враз потемневшими глазами и вырвала руку. - Я не хочу беспомощно умирать запертая в консервной банке, пока ты шляешься неизвестно где!

  Ого! Как бы не вернулись старые времена. Я резко бросился к Киске и подхватил ее на руки. Она пыталась вырываться, но обычно мужчина физически намного сильнее женщины. Наша пара не была исключением. Я продолжил путь, но тут она перестала трепыхаться и сменила тон:

  - Ну пожалуйста, - теперь просила она, чуть ли не со слезами в голосе, - не запирай меня там.

  И впрямь томиться в неизвестности страшнее, чем действовать.

  - Безоружная, ты сейчас будешь мне только мешать, - ответил я и перехватил ее на всякий случай поудобнее. Киска конечно женщина стройная, но на мне сейчас также были - как впрочем и на остальных гоблинах - поверх композитной ткани скафандра кольчуга до колен, еще кое-какая амуниция, а за плечами топор в открытом сверху полужестком чехле со страховочными держателями сверху для лезвия. Чуть коротковат чехол на первый взгляд, сзади видно не только лезвие, но и отчасти рукоять, однако это как раз то, что нужно, чтобы легко секиру из-за спины выхватывать. В общем, если вдобавок к весу девушка к оружию потянется или даже просто попытается расцарапать мне лицо... Потому держать ее следовало аккуратно, так чтобы рукам простора не давать. - Ренкинэ, если мы выиграем бой, я тебя выпущу, и тогда займешься ранеными.

  Кстати, в бою предстояло проверить, лучше ли защищает современная кольчуга от штыка, чем бронежилет - это я мысленно чуть отвлекся.

  - А если не выиграете? Ты же не знаешь, что негуманоиды со мной сделают! - Киска не отрываясь смотрела мне в глаза и ждала ответа.

  - Отчего же не знаю, - не заставил я себя ждать, - убьют. А может возьмут вместо кролика для опытов. - Ее передернуло. Мой оптимизм Киску явно не впечатлил.

  - Дай мне оружие, - напряженно прошептала она и стиснула руками мои плечи.

  - Ты и впрямь хочешь стать вооруженной ренкинэ Империи? - я знал, что она прочитала Законы гоблинов полностью. - Ты же знаешь, какие обязанности это налагает.

  - Хочу и знаю, - моя девушка была на удивление лаконична.

  Лишнего топора у нас не было, а огнестрельного оружия мы вообще загрузили в челнок лишь несколько штук. Но тут я вспомнил про острый штырь в специальном чехле у меня сзади на поясе. Это был опытный образец сплава для секир, который изготовил Старик. Я случайно прихватил его в мастерских. Таскал с собой, всë собираясь отдать, да так и полетел с ним на орбиту.

  - Будь по-твоему, - осторожно опустил ее на пол, достал штырь и вручил его.

  - Бей в глаз и старайся пробить посильнее, - мой инструктаж был краток. А она заворожено смотрела расширившимися голубыми глазками на тонкое, но - как я знал - прочное острие.

  Граф или барон может вооружить свою ренкинэ. Тогда - а эту пикантную деталь придумал Келум - женщина обязана повиноваться хозяину не по принуждению, а по собственному желанию. И повиноваться всегда. Иначе следует лишение статуса без права заслужить его повторно. Но ранг 'вооруженная ренкинэ' дает женщине не только лишнюю ответственность. К тому же я и так раньше постоянно таскал Киску за собой, когда шел в бой. Конечно, обычный человек в Империи - будь то мужчина, женщина или ребенок - имеет гораздо меньше обязанностей, чем вооруженная ренкинэ. Однако есть очень много жизненных ситуаций, в которых у вооруженной ренкинэ намного больше прав, чем у обычного человека. Хотя бы даже то, что, кроме гоблинов, лишь она вправе носить оружие.

  *

  Серая махина негуманоидного крейсера медленно подошла к станции и замерла. Высунулись манипуляторы и, чуть повредив створки, раздвинули вход в наш шлюз. Станция чуть вздрогнула, когда корабль пристыковался. А на борт уже ступили хозяйским шагом первые негуманоиды, установили освещение, загерметизировали повреждения. Мы следили из командного пункта, но они этого не знали, думали, вся автоматика на станции не работает.

  В серебристых костюмах и шлемах негуманоидов было не отличить от людей. Но вот один из них снял шлем - плоская, покрытая коричневой шерстью морда. Дырочки ноздрей. Пуговки глаз. Беззубый рот. Мохнатый уродец! На них не было 'зеркальных' доспехов, а ведь этих доспехов мы так опасались. Теперь у нас был уже не призрачный, а целиком реальный шанс их победить. Мохнатые уроды надели лишь 'зеркальные' панцири, прикрывающие туловище. Но все же прихватили с собой ригвелы - современное импульсное стрелковое оружие, по длине примерно как рукоять боевого топора. На концах ригвелов взблескивали штыки. Группа 'мохнатцев' направилась вглубь станции, по-видимому, к командному пункту. А другая группа осталась в коридоре из двух стыковочных шлюзов - нашего и их.

  - За мной, - махнул я рукой своей команде воинов империи, и мы легкой трусцой двинулись к шлюзам по обходному пути. В центре управления остались Горбач, Лиса и еще гоблины.

  Меня всего трусúло, как и всегда перед действительно рисковым делом. Кровь тревожно стучала в ушах. На бегу я достал топор из чехла за спиной, дружески провел пальцем сбоку по лезвию у самой кромки. Чудом не порезался. И колотун отступил, а в тело пришла неестественная легкость, и мышцы заныли, прося работы. По спине приятно пробежали мурашки, а волосы встали дыбом. То есть дыбом-то они, может, и не встали - я в зеркало не смотрел - но ощущение было именно такое.

  - Пока всё не закончится, держись строго за мной, - шепнул я Киске, с трудом поспевавшей в нужном темпе, - и не отставай.

  Девушка молча, сосредоточенно кивнула. Костяшки пальцев ее правой руки побелели - с такой силой был зажат штырь в кулачке.

  Я выскочил из-за угла с топором наголо. Киска тенью следовала за моей спиной. Возможно, это было не самым лучшим решением - промелькнуло у меня в голове, - в играх мы никогда не ходили с ней вместе в бой, и я не знал, умеет ли она работать в паре с таким как я. А в реале девушка никогда при мне не держала в руках оружия. Но тут же стало не до того. Мохнатые уроды видать расслабились и прозевали нас на своих датчиках. Даже шлемы поснимали. Металл мягко отделил голову ближайшего от туловища и ударил фонтан крови. Киска за моей спиной икнула - пора бы ей уже приспособиться, не первый раз рядом со мной в бою. Следующая тварь потянулась рукой к чему-то в кобуре на поясе, но я махнул топором еще раз, и рука упала на пол.

  Проскользнул между двумя, пытавшимися достать меня штыками ригвелов. Но поворачивались они слишком медленно. Оказавшись сзади, я ударил топором в полную силу и развалил одного от макушки до грудины, лишь 'зеркальный' панцырь помешал топору пройти с одного удара дальше. Еле топор выдернул. И тут меня вмиг бросило в холодный пот - Киску то я позади оставил, прямо перед штыком второго, сделает ли она все как надо? Смотрю - а она не растерялась. Это негуманоид растерялся, думал, кого из нас бить: хрупкую девушку без брони с какой-то спицей в руках, или высокого дылду в кольчуге и со здоровенной секирой. И получил от моего солнышка штырем прямо в глаз, да так, что видать до мозга пробила. Как научил - так и сделала.

  Я бросил беглый взгляд вокруг - должен признаться, слухи о неконтролируемости моей 'ярости' сильно преувеличены - другие гоблины набежали саранчой на негуманоидов, и коридор превратился в сплошную мясорубку. Мохнатые уроды защищались штыками. Лишь изредка вспыхивали импульсы ригвелов. Как мы и надеялись, они боялись да и попросту не были приучены стрелять внутри корабля. Но что такое штык против секиры на длинном топорище!

  Вообще-то бой внутри корабля - это нонсенс. Все решает перестрелка в космосе на дистанциях недостижимых даже для ригвела. Потому-то защитных систем внутри бронированного корпуса обычно не бывает. Есть только абордажная команда - для контроля сдавшегося вражеского судна или для высадки на планету. В Республике абордажная команда - это роботы. С абордажной командой негуманоидов мы, по-видимому, дрались сейчас. Но всё же как-то поспокойней станет, когда командный пункт займем. Мало ли какие у капитана есть системы на случай бунта команды, например.

  А в теле все та же неестественная легкость и мышцы слушаются быстрей, чем обычно. На выходе из коридора, ведущего вглубь корабля, меня встретило сразу несколько 'мохнатцев'. Средний блокировал удар топора, держа ригвел руками за оба конца. Но ригвел переломился, и лезвие угодило ему прямо в лицо. Того урода, что справа, я отбросил в сторону ударом ноги в грудь. Ригвелом он орудовал как-то слишком неторопливо - или мне только показалось, когда я на взводе, мне все кажутся чуть медлительными. Тут на ушибленного негуманоида и налетел кто-то из подоспевших гоблинов. А тот 'мохнатец', что приближался ко мне слева, получил мах топором снизу, подрубивший ему ногу. Штык урода скользнул по моей кольчуге, но вреда не причинил.

  Их оставалось на проходе еще двое, и один не выдержал, разрядил в меня ригвел. Я скорее почувствовал, чем увидел, что он собирается делать, и резко дернулся в сторону. И тут второй достал меня штыком прямо в правый глаз... Боль пронзила голову, но руки все же дернулись и отбили ригвел в сторону лезвием топора. Киска светлой змейкой проскользнула под топорищем моей секиры и всадила штырь противнику тоже в глазницу. Тот дернулся, заорал и выпустил ригвел. С другой стороны подбежали гоблины и набросились на мохнатого стрелка.

  Я тихо присел на пол. Левый, целый глаз почему-то не закрывался. Автоаптечка уже ввела обезболивающее и оно начинало действовать. Но вместе с болью уходило и ощущение легкости, приподнятости, двигавшее ранее мной. Захотелось спать. Что-то стекало от глазницы по щеке и ниже. Штык, как мне позже сказал Иннокентий, вошел не очень глубоко. А пока надо мной склонилась Киска и выдавила белое сметанообразное лекарство из тюбика прямо на остатки глаза. Один за другим протопали гоблины в проход, к которому рвался я. Старший из них - не по годам, но по риску - Жоржи что-то кричал и размахивал рукой, направляя. У некоторых были в руках трофейные ригвелы, ими они вскроют любые двери.

  - Отдыхай, граф, - прозвучал голос Горбача по личной связи. - 'Мохнатцы' почти добиты, если что вдруг особенное случится, я тебя позову. - Видно ему уже сказали, что со мной приключилось.

  Киска присела рядом, и я заснул у нее на плече.

  *

  Пришел в себя укрытый белой простынкой и почему-то голый. Интересно, кто меня раздевал? Я лежал в той самой уютной комнатушке, где мы с Киской ночевали последнее время. На стене над моей головой все также умиротворяющее висел топор - увидев его, почувствовал себя совсем как дома. От лекарств глазница перестала болеть, вдобавок, как я понял на ощупь, ее закрывал 'дышащий' пластырь. Рядом с кроватью аккуратно расположилось мое оружие и Кискин штырь. Как я потом узнал, мой сон слегка усилили и транспортировали меня на землю для отдыха.

  В комнате нас было двое. Увидев, что я проснулся, Киска подошла с тарелкой чего-то аппетитно пахнущего в руках, присела рядом и начала кормить меня из ложечки. Ясное дело, я мог двигаться и сам - современные лекарства быстро ставят на ноги. Но в том чтобы лежать и даже ложки ко рту не поднести всегда находил особый шарм. А вот Киске это раньше не нравилось, и она меня еще ни разу не баловала таким 'извращением', даже в наши лучшие дни.

  Потом она ненадолго вышла. На меня окончательно накатило бодрое самочувствие, а, пройдясь по комнате, обнаружил, что голова не кружится не только лежа. За несколько минут я даже успел чуть заждаться, предвкушая... Когда услышал ее возвращающиеся шаги, то не стал одеваться, лишь опять лег под белую ткань. И оказался прав. Киска появилась в легком халатике, через который четко проступали очертания сосков. А затем сбросила его. Ослепительно белые шелковистые волосы и белые груди. Алые губки, розовые соски и... В общем в тот день она побывала и в позе кошки, хотя до того всегда говорила, что это унижает достоинство женщины.

  *

  Город погружался в сумерки. Казалось, ничто не напоминало о войне. Все те же нетронутые разрушением домики, приветливая зелень во дворах и вдоль мостовых. И люди на улицах. Пожалуй, под открытым небом их даже чуть больше, чем до вторжения. Только вот повод потолпиться на тротуарах необычен: небо на юге изрезали огненные росчерки, молниями устремляясь к земле. Люди показывали друг другу пальцами, разговором едва не заглушали отдаленный рокот пламени. Еще несколько месяцев назад сложно было даже представить такой ажиотаж. Кого удивят спецэффекты? Раньше видывали фейерверки и помасштабней. Но теперь все точно знали - это не голограмма или игрушка, поток огня несет необратимое уничтожение. И то же самое зрелище воспринималось совсем иначе, с внутренней дрожью.

  Мы с Киской тоже в очередной раз смотрели 'фейерверк': жилые районы, в которых 'жабы' квартировали и в других городах, восстановить несложно, и теперь Горбач с орбиты выжигал зеленых. Лучи красочно входили в атмосферу, направляясь к ближайшему от нас поселению. Возможно, графу вместо стрельбы пришлось бы, как и мне, отдыхать на земле. Или даже в земле, как некоторым другим. Но от дважды пущенных в упор ригвел-импульсов гоблина защитил подаренный Валькирией 'зеркальный' щит. Вот что значит настоящая забота, а не кучка 'благих' упреков!

  Уже от семнадцати групп беженцев мы приняли присяги вассальной верности. И с каждой новой присягой быстрее следовала другая. Взамен наводили порядок в примкнувших к Империи городах. Сначала огонь с орбиты, а затем десяток-другой уцелевших 'жаб' уничтожался моторизованной пехотой под началом кого-нибудь из графов или даже самого императора. Хороший шанс испытать боем все новых и новых мобилизованных гоблинов. Пусть даже не слишком тяжелым боем - за несколько последних спецопераций никто из солдат не погиб. Да и по другим ведомствам Империи наметился преизрядный прогресс. Набранные мной после ранения помощники, например, быстро ухватили суть дела, и в двух последних новостных комментариях мне ничего и править-то не пришлось.

  Поздним вечером, наконец отправив ренкинэ спать, в очередной раз обратился к древним психофизиологическим практикам. Правду говоря, еще подростком я вышел на них через увлечение психопатологией. Известные психопаты прошлого занимались различным 'эзотерическим' и, как выяснилось, малопродуктивным времяпровождением. По крайней мере, за границы возможностей современного научного гипноза никто не вышел. А если и вышел, то надежных доказательств тому не было. Видимо, все объяснялось коллективным психозом, который со временем сошел на нет - предлагаемое медициной физическое бессмертие не оставило места доморощенным целителям. А четкие правила и сценарии компьютерных игр потеснили гороскопы.

  Но углубившись еще на несколько тысяч лет в прошлое, я наткнулся на более интересные сведения. За намеками и недомолвками угадывалось нечто, пусть не дающее даже силы современного танка или медлаборатории, но все же выходящее за рамки обыденного. Безымянные авторы утверждали, что полностью резервные возможности организма раскрываются, только если лишить себя какого-либо органа чувств. Правда, не всякий орган считался этого достойным. Нужные способности можно было получить, избавившись от языка, глаза, руки или ноги - вероятно в двух последних случаях речь шла об осязании. Но особой популярностью почему-то пользовалось превращение себя в импотента - тоже своего рода лишение органа - путем употребления специальных трав и минералов. Причем сделать это нужно было в молодом возрасте. Тогда, после ряда незамысловатых, но продолжительных упражнений ты мог узнать, были ли в теле скрыты сверхъестественные возможности. А если их изначально не было - вероятность чего древними с готовностью признавалась - вот незадача то, а? Ведь восстановить здоровье обратно в этих случаях они не могли.

  Изредка говорилось и о проявлении тех же таинственных сил без причинения увечий. Но достойных доверия свидетельств я не нашел. И вот уже несколько лет мое сиятельство раз в день изволило проделывать небольшой комплекс в реале дающий неплохой психосоматический оздоравливающий эффект. Но не более чем. Я уж было совсем решил его забросить - кому нужно умеренное оздоровление при нашей-то медицине. Может древние врали, а может просто у меня способностей никаких нет. Но тут я лишился глаза...

  * * *

  '...От 'агент 008ДУ 'Киска'', кому 'Фрэд Аáкинг, министр..., правительство Республики'. ...По собственной инициативе вошла в доверие к заговорщикам из числа граждан Республики. ...Свидетельствую о намерении негуманоидов использовать заговорщиков в качестве дезорганизующего фактора в Республике. Свидетельствую о передаче заговорщикам негуманоидами боевой техники... Свидетельствую о желании заговорщиков проводить независимую политику, что нашло выражение в намерении передать противокомпьютерный артефакт Республике в обмен на... Свидетельствую о намерении заговорщиков известить расположенные на замаскированных позициях негуманоидные крейсеры в случае нечестного обмена. Свидетельствую о незнании негуманоидов про планируемый обмен. Предлагаю потребовать Берсерка в качестве заложника на время обмена. Берсерк является вторым по значимости лицом среди заговорщиков и может быть узнан по отсутствующему правому глазу. Новую информацию предоставлю по мере следующего получения тайного доступа к передающей аппаратуре. Ходатайствую о вознаграждении соответствующем уровню сложности решаемых задач'.

  * * *

  Очутившись на республиканском крейсере, с облегчением вздохнул. Пока меня передавали, то все ждал, не сорвется ли сделка и не начнется ли стрельба. После того, как мое сиятельство скрыли в бронированном корпусе, роботы Республики передали на бывший негуманоидный корабль техническую документацию по всем известным нам современным вооружениям людей. Компьютерных программ для автономного действия уже имеющейся у нас космотехники мы не требовали - с пилотами она на треть эффективнее. Но даже в получение того, о чем просили, поначалу не верилось.

  Почему правительство пошло на это? Наверное из-за того, что без 'фемто'-компьютеров это вооружение было ничем не лучше такого же у соседей. Правда, со временем мы узнали и другую причину... Но пока до этого было еще далеко, и наш компьютер - бывший негуманоидный, как и корабль - проверял чертежи. Вообще-то на компе 'мохнатцев' оказалось можно найти много интересного. Для перевода программки у нас были. Например, как мы узнали, у 'жаб' было задание просто сидеть в городах, пока люди не перемрут в лесу. И больше ничего не делать. Атаки были их чистой самодеятельностью. Вот ведь до какой степени нашего сопротивления никто не ждал! Была также схема захвата миров и этапов вывоза нейтрализованной техники. Но не об этом мне сейчас следовало думать.

  Как и было обещано, моему графскому сиятельству предоставили видеоконтакт со своими. Чертежи проверялись долго - не противоречат ли фрагменты друг другу, а также известным свойствам веществ и энергий. Андроид Республики уже побывал на нашем крейсере и в свою очередь проверил противокомпьютерный артефакт. Киска сама предложила примерно такой расклад. Поскольку победных реляций из Республики о захвате нужного артефакта слышно не было, решили попробовать. Келум отправил послание, а через день Киска - свое. Чтобы они поверили в серьезность императорского. Граф Серый еще возражал, вдруг ренкинэ в письмо слово какое секретное вставит, о тайном смысле которого знать не будем. Но решили рискнуть и Киске поверить. Ведь если по совести, то почти наверняка во время абордажной драки девушка мне жизнь спасла.

  В ее плане изменили только одно - я идею с заложником предложил. Моя Кисочка долго сопротивлялась, отказывалась. Но я на нее прикрикнул - ренкинэ, все-таки, хоть и вооруженная - и кое-что показал. Вот это 'кое-что' ее и убедило. Конечно, страшновато идти заложником, но очень уж мне то, что я показывал, опробовать хотелось.

  Республиканцы оказались на высоте. Как и обещали, пришел один крейсер - без людей, естественно, компьютером ведомый. Как и обещали, чертежи настоящие передали, артефакт от нас взяли. И тут вдруг, меня не отдавая, обратно в Республику собрались. Запуск межзвездного двигателя - МеЗДЛая по-игровому - долгое дело, но все стало ясно, как только в стене моей каютки с громким щелчком открылась дверка, показывая кислородную маску, а на полу появилась и начала подниматься знакомая по играм противоперегрузочная жидкость.

  Келум пытался, выйдя на связь, заложника затребовать обратно. Но у тех якобы программа была - меня вернуть только на выходе из опасной территории - то есть из Пятого сектора. Так что хотите, вслед летите. Только вот не будет уже смысла меня за пределами опасной территории отдавать. Интересней в метрополию доставить и допросить как следует. А остальных на границе наверняка ждет засада. Можно было конечно вражеский крейсер обстрелять, но ведь так и я погибнуть могу. Поверили республиканцы Киске, что граф Берсерк очень ценная особа.

  Ну что ж, этого я боялся, этого и ждал с нетерпением. Я стал в пол оборота, левая нога впереди, между стопами ширина плеч. Жидкость еще была только по щиколотки. Повел правый локоть назад на уровне пояса. То, что древние называли энергией пошло туманом через носоглотку и вокруг пищевода вниз, в живот. Присобралось там, клубясь, и вместе с ходом кулака вперед, на выдохе, рванулось по ломаной траектории за пределы тела.

  Перемещалась ли во мне энергия или казалось только - не знаю. Современная наука такой энергии не находит. Но, как я несколько дней назад с удивлением убедился, это работало. Правда, не чаще раза в день. Верно и то, что не далеко. Но на республиканском крейсере каюта для пассажиров - все равно, добровольных или пленников - возле центрального компьютера располагается. Эту информацию мы тоже на негуманоидном корабле в архивах вычитали. По двери же в каюту направление, в котором процессорное гнездо - так издавна называют место установки 'сердца' корабля, - вычислить можно. Главная же удача была в том, что дублирующее гнездо не очень далеко и с основным получается на одной линии.

  Энергия плавно устремилась сквозь переборки, но вдруг остановилась. В сознании возник образ чего-то напоминающего гладкую стеклянную или даже хрустальную стену. Я поднажал, помогая движениями тела происходящему через несколько композитных переборок от меня, и стена проломилась осколками внутрь. Не знаю, что это было, и вообще последние дни во время 'эзотерических' опытов меня преследует ощущение нереальности. Может, я взломал барьер собственного страха перед происходящим? Поток энергии полился дальше вперед и охватил сверкающую пульсирующую сферу - таким было 'видно' электронное сердце корабля - сжал ее и раздавил. Когда 'вел' энергию, казалось что это сам, своими мускулами ломаешь процессор.

  Изрядно истончившись, уже пси-клочья потекли дальше, все больше и больше норовя рассеяться туманом. Но все же достигли второй сферы, смяли ее и только тогда окончательно исчезли. Я вытер пот со лба и устало присел на пол, привалившись к стенке. Казалось, все произошедшее - плод расстроенного воображения. Но, судя по постепенно воцарившейся тишине, остановился, не получая корректирующих команд, межзвездный двигатель корабля, да и не только он. Так что и в этот раз у меня сработало!

  *

  Было уже хорошей традицией собираться время от времени по вечерам в каком-нибудь муниципалитете и пить мед: графы, император и Проныра. Но в этот раз вместо муниципалитета пили мед в тесноватой для нашей компании каюте бывшего республиканского крейсера. А с определением времени суток тут вообще как-то не сложилось.

  - Господа, - величественно обращается Келум, - проведя с неоценимой помощью графа Берсерка, - учтивый кивок с моей стороны, - второй успешный абордаж крейсера, почему бы нам теперь не приступить к распространению власти Империи на другие планетные системы? - если это и был вопрос, то явно риторический.

  И еще минут пятнадцать мы с увлечением обсуждаем, кому и куда полететь, что в первую очередь захватить. Старик обсуждает вместе со всеми, глаза горят, и он явно уже не думает, что следует кому-то сдаваться. Граф собирается лететь обратно на нашу первую планету начинать производство устройств стандартной космической связи, 'зеркальных' доспехов и строительство синтезатора основы межзвездного двигателя - после уничтожения последних 'жаб' оказалось, все необходимые мощности там есть и, вкупе с переданными нам чертежами, можно попытаться постепенно наладить снабжение армии современной техникой. Ничего, что в предельно малых количествах по сравнению с военнопромышленным комплексом любого из конкурентов Империи. Все равно это большой шаг вперед. Да, мои необычные 'способности' сказались на Старике больше всех. Вижу, он уже не считает Империю опасной игрой, с которой следует завязать при удобном случае.

  А Келум так и просто счастлив. Более блаженного выражения на его лице я никогда не видел. Еще бы, Империя владеет чем-то уникальным, далеко выходящим за грань понимания ее врагов. Хотя, выходящим за границы понимания и самих имперцев. До сих пор гадаю, что за 'хрустальную стену' мне пришлось преодолеть? Или спецслужбы Республики знают об эзотерике больше, чем принято считать и, насколько смогли, попытались защитить космокорабли? Да и отец Иннокентий совсем уж разволновался. Когда после первой демонстрации Проныра начал искать подвох, а остальные ждали, чем закончатся поиски, Иннокентий поверил мгновенно. Будто почувствовал нечто недоступное другим. Теперь при встрече все буровит меня глазами, будто взглядом в голову хочет забраться. Но молчит, сказал лишь, что в космосе есть еще многое вне нашего понимания.

  Если же честно, то моя 'энергия' слабее даже одного ригвела. Только и толку от нее, что внезапность. Просто никто еще не осознал этого до конца. Как же, куда там до раздумий - у Империи собственный 'маг' появился, ишь, торжество какое! Но я-то думал о таинственном в свое время куда больше остальных гоблинов. И теперь мне легче отложить в сторону мысли о 'волшебном'. Я знаю им цену. Лучше пока вспомним совсем о другом. Перед нами стоит еще один вопрос, вопрос, на который ни у кого нет ответа: кто же после низложения Старика будет защищать Законы гоблинов. Раз Келум хочет в ближайшее время запустить Законы в полную силу, то без 'хранителя' никак не обойтись.

  А решение по Старику обратного хода не имеет. И я вспоминаю про Киску. Ей теперь нет возврата в Республику. Ведь корабль пропал, после того, как поверили ее сообщению. В то же время, не думаю, чтобы мое солнышко так быстро перестало относиться к имперцам - в особенности к императору - критично. Я долго сижу, шевеля губами - припоминаю текст Законов гоблинов. И, вспомнив все нужные строки, предлагаю ее кандидатуру. Серый недовольно фыркает.

  Я конечно понимал причины врожденного антифеминизма графа Серого. Мать и отец бросили его сразу после рождения. Но если мамочка и думать о нем забыла, то отец лет через десять 'вспомнил'. Папочка забрал его из приюта и даже хорошо к нему относился, пока не погиб в автокатастрофе. Серый тогда как раз заканчивал школу. А достигнув совершеннолетия, он нашел свою мать и у них состоялся разговор. В результате новый хахаль матери получил перелом руки, сам Серый - очередной перелом носа, а мать - два сломанных пальца на ноге. Но республиканский суд оказался на удивление лоялен - решили, что Серый был в состоянии аффекта после долгой разлуки с родственницей. В результате присудили только условный срок.

  И тут граф Плывун неожиданно выступает в поддержку кандидатуры Киски:

  - Серый, не забывай, - Плывун, с длинными светлыми волосами, перехваченными по окружности головы черной траурной повязкой, выглядит воинственно, - если судьи Республики при решении проблем следуют законам или деньгам, то мы следуем своим симпатиям и антипатиям. А наша самая сильная симпатия - это Законы гоблинов.

  'Своеобразная логика, - думаю я, - но в любом случае, как это не объяснять, мы следуем Законам гоблинов'.

  - А в Законах гоблинов, - продолжает Плывун, - четко сказано: защищать Законы гоблинов может любой, кто сражается за Империю под руководством полноправных гоблинов, а также знает и понимает текст Законов. Конечно, для Совета графов ей нужна еще безусловная поддержка одного из графов. Но такая поддержка у нее есть. Так что единственная причина, кроме простой неприязни, по которой ты можешь Киску отклонить - это выявить у нее незнание или непонимание наших Законов. - И его сиятельство Плывун подмигивает мне.

  - Ну, - ухмыляется Серый, а шрамы на его лице меняют форму, - в этом я доверяю графу Берсерку. Думаю, он может ее соответствующим образом выдрессировать.

  - Норм, - после паузы подытоживает император, - со следующего собрания совета Киска будет с нами и имеет слово наравне с остальными. Будем ли мы ее переименовывать? Законы не обязывают нас к этому, но мы всегда так делали в игре с новым защищающим Законы гоблинов.

  - Я не думаю, что есть смысл, - подает голос Проныра, - забирать у Старика для нее его гоблинскую кличку. Он так долго был Стариком, да и действительно старше всех нас. - Судя по лицу Старика, он как раз тоже собирался выступить в защиту своего прозвища.

  - Можно называть ее Старухой, - графу Серому самому смешно от своих слов. - Я думаю, в этом случае мы ее точно со Стариком не перепутаем.

  - Но ведь при рождении ее не назвали Киской, - вмешиваюсь я. - Почему не оставить 'Киска' как ее гоблинское прозвание? Даже мы стали ее так называть лишь когда узнали, что это ее кодовое имя в агентурной сети.

  И остальные соглашаются. Вот так вот мы и приняли Киску в Совет графов. Она, правда, еще об этом не знала. Но кто же будет спрашивать согласия ренкинэ?

  - И еще, - говорит Келум, - раз уж мы ввели Киску в Совет графов, предлагаю предоставить полный доступ к муниципальному архиву нашим боевым подругам. Той же Киске, например. С соблюдением секретности, конечно. Но даже если чего и разболтают - теперь это уже дела давно минувших дней, да еще и нашими недругами сочиненные.

  'Странно, зачем Келуму понадобилось приоткрывать архив?' - мысленно отмечает мое графское сиятельство, но в следующий миг думаю уже о другом. Древние верили, что женщина привносит с собой дух раздора - удивительно, как я сразу об этом не вспомнил. А после того как сломал компьютер на республиканском крейсере, я стал больше доверять древним. Да и с научной точки зрения можно это обосновать. Если к отношениям власти примешиваются отношения между полами, то возникает намного больше поводов для зависти и интриг. Так что интересно, не лишит ли принятие женщины нас удачи, удачи в викингском понимании, удачи как гармонии трезвого расчета и счастливого случая? Все-таки женщина в верхушке элиты Империи... До такого мы в игре еще не доходили. И я к этому сам приложил руку.

  А удача, когда двум гоблинским боевым космолетам могут противопоставить десятки и даже сотни чужих, удача-то нам сейчас о-го-го как нужна.

  Интермедия 3

  'Дум' станет реальностью! - написал в нашем мире один из литтлтонских (США) геймеров незадолго до того, как его окончательно 'переклинило' и они с другом начали стрельбу в средней школе. Убили двенадцать одноклассников, одного учителя, ранили 23 человека. Осада школы полицией длилась 5 часов, и неизвестно, насколько бы вырос список потерь, но геймеры внезапно покончили с собой.

  Когда 'переклинило' четырнадцатилетнего геймера из Падьюка (США), до того дня ни разу не державшего в руках настоящего оружия, он сделал восемь выстрелов: из них 5 попаданий в голову, 3 в грудь, каждый выстрел - в нового человека. Соответствующие навыки приобрел играя. Показал результативность стрельбы (попадания vs промахи) существенно выше, чем средняя результативность у полицейских той же страны. По данным следствия, стреляя, убийца стоял неподвижно, сохраняя на лице абсолютно бесстрастное выражение.

  (Высокая технология, глубокая гуманность: технологии и наши поиски смысла / Дж. Нейсбит, Н. Нейсбит, Д. Филипс. - М.: АСТ, 2005. - 381 с. - С. 95, 116-117.)

  Как отмечают российские ученые В. Н. Буркова и М. Л. Бутовская, 'в ряде случаев преступления совершаются в состоянии измененного сознания, непосредственно после игрового сеанса или во взаимосвязи с ним'.

  В России пока нет столь ярких примеров как приведенные ранее. Так, заместитель генерального прокурора С. Фридинский поставил компьютерные игры на второе место после фильмов: 'материалы ряда уголовных дел, способы и обстоятельства совершения преступлений подростками часто свидетельствуют о том, что взяты они из фильмов, компьютерных игр и других произведений'.

  (В. Н. Буркова, М. Л. Бутовская. Насильственные компьютерные игры и проблемы агрессивного поведения детей и подростков // научный журнал Вопросы психологии. - 2012, ? 1. - С. 132-140.)

  Но игры, естественно, будут изменяться. Только вот в какую сторону?