Проснувшись в холодном поту, Алексей уже знал, в чем дело. Его двойника больше не существовало.
На «Аркадии» царила привычная тишина, которая сейчас стала казаться невыносимой. Сон… если это был сон — память запечатлела с поразительной достоверностью. Алексею казалось, будто он ощущал даже запахи.
Его второе «я» убили.
Нужно что-то делать.
Две эти мысли не давали покоя, и в обеих Алексей был уверен.
Несколькими командами он разблокировал голосовой интерфейс «Аркадии» и поинтересовался, есть ли кто-нибудь на борту. Яхта вежливо ответила: никого. Тогда он собрался и попробовал вызвать поочередно Клода, Ларри, Эвелин, Наташу, Марго, Михеля и прочих знакомых. Никто не откликался. Неудивительно. Алексей понимал, что пасуют его способности.
У того, второго Алексея, всё получалось куда лучше.
Следует поспешить.
«Что это со мной? — хмыкнул Алексей. — Преисполнился мыслями о собственной значимости? Мир никак без меня не обойдется и всё такое?…»
Несмотря на самокритичность и иронию, он был по-прежнему уверен: не обойдется.
— Тебе известны координаты Фриды? — спросил он яхту.
— Да, — нейтрально ответил голос из ниоткуда.
— Рассчитай переход с минимальным расходом времени. И выполняй немедленно после окончания расчетов, без доклада.
Он ожидал, что «Аркадия» заупрямится: есть решения, которые обычные пассажиры принимать не вправе. Но яхта начала корректировать курс, а вскоре привычные световые вихри возвестили о входе в гиперпространство.
А пусть Клод подавится, злорадно подумал Алексей. Запер меня здесь и думает, что всё хорошо. Как бы не так!
Мысль об угоне яхты доставляла удовольствие.
Когда через девять часов «Аркадия» вынырнула неподалеку от Фриды, он уже изучил все доступные материалы. Информационные банки яхты хранили каждую крупицу собранного Клодом. Начиная расстоянием до звезды (около ста семидесяти миллионов километров) и заканчивая странными обычаями туземцев подковообразного острова в самом большом океане планеты.
Одежду Алексей скроил по памяти: яркостью сон мог соперничать с любыми наглядными пособиями. Переоблачился. Рассмотрел себя в зеркало. Цокнул языком:
— Хорош, мушкетер!
Отдал последние команды яхте и погрузился в челнок.
Клод навестил его уже на входе в атмосферу. Просто возник из воздуха, как обычно.
— Ты уже знаешь? — были его первые слова.
Алексей пожал плечами:
— Что второго меня убили? Знаю, конечно.
Опустившись в кресло рядом, Клод вопросительно застыл:
— И?…
— Это я хотел бы спросить «и?…», — заметил Алексей.
Кажется, Клод смутился. Задумчиво потер рукой подлокотник, глядя на панель ручного управления. Наконец произнес:
— Никто не ожидал. Алексей, это была наша ошибка. Мне очень жаль.
— Мне тоже. Зато теперь, наверное, доведется присутствовать на собственных похоронах. Уникальная возможность.
— Не спеши, — Клод медленно покачал головой. — Его уже убивали.
Он вкратце поведал о происшествии на Менигуэне. Алексей только хмыкал. А затем сказал:
— Неплохо. Но на этот раз, кажется, ничего такого не будет. Не спрашивай, откуда у меня эта уверенность. В последние несколько часов я не узнаю сам себя.
— А что ты намереваешься делать? — поинтересовался Клод.
Алексей развел руками:
— Заменить его. Мы уже, кстати, на грунте.
— Ты считаешь это разумным?
— Я считаю это необходимым.
Клод поерзал в кресле. Смотреть на него нервничающего было забавно.
— Алексей, — произнес он тихо. — Никакой необходимости больше нет. Его смерть полностью разрушила предопределенность. У Фриды… теперь есть будущее.
— Очень хорошо, — согласился его собеседник. — А теперь, Клод, запомни: кроме судеб цивилизаций есть еще судьбы конкретных людей. Ты никогда этому не придавал особого значения. Даже после того, как совершенно случайно выручил человека, ставшего твоей правой рукой. Я имею в виду Ларри. Ты вечно думаешь о чем-нибудь глобальном, забывая частности. Не могу тебя винить… но у меня есть и свои представления. Ты старше и опытнее — прекрасно. Только приказать мне ты всё равно не можешь.
Клод вздохнул:
— Я и не собираюсь приказывать. Не мой стиль, как ты уже успел заметить. Ты ставишь на карту собственную жизнь. При этом я не совсем понимаю, что тобой движет, ну да ладно. А сам-то ты хоть понимаешь?
— Понимаю, — буркнул Алексей — естественно, не имея об этом ни малейшего представления.
— Хорошо, — с сомнением произнес Клод. — Отговорить тебя всё равно невозможно. Тогда вот что. Будь хотя бы предельно осторожен. У тебя нет тех возможностей, которые были у него.
— Я прекрасно обходился без этих возможностей всю свою жизнь. И ничего, живой до сих пор. А в переделках бывал еще в тех! Видишь ли, Клод, когда чувствуешь себя сильным, это расслабляет. Может быть, именно в эту ловушку попался он — начал считать, что ему море по колено… Не беспокойся, через день-два я вернусь. Целый и невредимый.
Он быстрыми движениями запрограммировал челнок для возвращения на борт «Аркадии». Затем еще раз оглядел себя:
— Ну что, похож я на местного жителя?
Клод задумчиво потер подбородок:
— Похож… Чего-то я в тебе не понимаю. Точнее, в вас обоих. Наверное, между вами все-таки оставалась какая-то связь, и сейчас ты выполняешь то, что считал важным он.
Алексей лишь пожал плечами:
— Возможно.
— Иначе я не нахожу, как объяснить твою целеустремленность. Хорошо, пусть так.
Они вышли из челнока, который почти сразу же стартовал, бесшумно скрывшись в сереющем небе. Здесь только начиналось утро. Алексей вдохнул воздух, наполненный непривычными после «Аркадии» ароматами. Вокруг высился ночной лес: до ближайшего человеческого жилища было много километров.
— Мы заменили труп подделкой, — сообщил Клод, нарушая осеннюю тишь утра. — Они его собираются сжечь.
— Прекрасно, — мрачно кивнул Алексей. — Я устрою этим экзорцистам небольшой сюрприз. Думаю, барон Этвик обрадуется.
* * *
Скопление людей он увидел издалека. Костер уже пылал, уничтожая весьма реалистично выглядящую куклу. Барон что-то кричал с помоста, воздвигнутого неподалеку.
Он просто шел, не стараясь привлечь к себе внимание. Но люди начали оглядываться и поспешно освобождали дорогу. В их глазах появлялось разное. Чаще всего — страх или благоговейный трепет.
Без малейшей задержки преодолев это людское море, он поднялся на помост. Мертвенно-бледный Этвик, казалось, вот-вот упадет в обморок. Столь сильного и явного испуга на лице барона не доводилось видеть, пожалуй, никому.
Не уделив ему и доли внимания, Алексей обратился к толпе:
— Я пришел сказать, что вас обманули.
* * *
На «Аркадии» вновь слышались человеческие голоса. Операция на Фриде была завершена, и «боги» собирались вместе. Хотя бы для того, чтобы попрощаться с телом одного из них.
Многие не знали Алексея даже в лицо, поэтому кое-где звучали шутки и смех. Но в зале, где находилось тело, царила полная тишина.
— Никаких надежд? — переспросила Марго. Вид у нее был усталый, словно она не спала уже десяток ночей.
Клод отрицательно покачал головой:
— Нет. Совсем не похоже на тот случай. Второй Алексей почему-то знал, что так и будет.
— Если честно, мне хочется всплакнуть, — призналась Эвелин. — И в то же время чувствую себя глупо. Он как бы и умер, и не умер.
Остальные промолчали: они чувствовали то же самое.
Неожиданно Марго куда-то исчезла. А спустя некоторое время появилась вновь — в дверях зала. Рядом с ней шел высокий юноша.
Он изрядно изменился с момента их последней встречи. Стал на голову выше, в облике проступили взрослые черты, а в походке — присущая офицерам галактической полиции уверенность.
Увидев тело, он переглянулся со своей проводницей. Затем медленно приблизился. Вновь вопросительно взглянул на Марго:
— Это… он?
Та лишь кивнула.
Юноша очень серьезно опустился на одно колено и некоторое время стоял так, рассматривая лицо умершего. Глаза парня увлажнились.
— Он был хорошим человеком.
* * *
Уже после похорон выяснилось, как Анри очутился на яхте.
Клод заприметил его способности, еще когда судьба столкнула парня с Алексеем. И вот, благодаря этим способностям, юноша тоже почувствовал смерть человека, по отношению к которому испытывал привязанность. Неожиданное озарение было сродни чуду.
Оставаться безучастным Анри не захотел. Используя свои воровские трюки, он угнал из запертого ангара стоящий на ремонте быстроходный катер — и отправился прямиком к Фриде.
За подобные штучки парню грозили огромные неприятности. Вплоть до исключения из училища и огромных штрафов, на оплату которых придется работать всю жизнь.
Но это больше не имело значения.
Анри ясно показал, каким потенциалом обладает: он смог точно определить место гибели и задать катеру координаты, которых не было в галактических сводах. Подобные способности требовали внимания и развития. Клод не собирался упускать столь яркие таланты.
Тем более, что сам Анри был вполне готов учиться чудесам.
* * *
Эрмину нашли лежащей на полу.
У нее было сотрясение мозга. Никто из товарищей этого, конечно, не знал. Ошарашенные исчезновением Азара, они пытались привести ее в чувство. Хлопали по щекам, трясли, поливали водой. Девушка отвечала невпопад, и из ее слов ничего нельзя было разобрать.
Позднее ее догадались оставить в покое.
Второй неожиданностью явились новости. Армия барона Этвика стоит практически в столице, а знахаря Азара готовятся сжечь. Мертвого, поскольку в своих грехах он сознался.
Совершенно подавленные, товарищи начали собираться в путь. Об Эрмине уже забыли. Но не все.
— Я знаю, кто это сделал, — бормотал де Лири, направляясь к комнате, где лежала девушка. Пальцы юного барона поглаживали рукоять висящего на поясе ножа.
Гибель учителя задела его больше всех остальных. Не признаваясь в том себе самому, он продолжал верить в некую высшую природу Азара. Известный знахарь придал его жизни новое направление… а теперь всё пропало.
И виновата — она.
Решительность де Лири не имела границ. Он во всех деталях представил, как войдет и перережет этой ведьме горло. И дождется, пока она не перестанет дергаться в конвульсиях. Только тогда он посчитает свой долг выполненным.
Однако перед самой дверью его что-то остановило.
В воздухе, перегораживая дорогу, возникло слабое сияние.
— И что ты собираешься делать? — поинтересовался знакомый голос.
От неожиданности парень попятился.
— Учитель? Вы не умерли?
— Умер, — согласился голос. — Но вообще-то я тебя спрашивал, что ты собираешься делать.
Де Лири сглотнул:
— Отомстить. За… за вас.
— Очень мило, — сияние немного сместилось в сторону. — Входи.
Неуверенно парень открыл дверь. Переступил порожек. Посмотрел на кровать.
Эрмина еще толком не пришла в себя. Она лежала без движения, прикрыв глаза. И только грудь мерно вздымалась в такт дыханию.
— Вы… хотите, чтобы я это сделал? — де Лири оглянулся на сияние.
— Теперь ты меня спрашиваешь? — удивился голос. — А перед этим мне показалось, что ты уже всё решил самостоятельно.
— Но я думал… вы умерли.
— Умер, — снова подтвердил голос. — И что?
Парень молчал. Сияние приблизилось.
— Ты знаешь, чем поможет еще одно убийство? Воскресит меня, что ли?
Снова лишь тишина в ответ.
— Хорошо, тебе еще следует об этом подумать. Я не тороплюсь. Если нужно, у нас будет всё время мира. А пока вот что. Ты угадал верно. Меня проткнули в конечном счете именно благодаря стараниям Эрмины. Хотя она потом и вступилась, это было лишь уловкой — чтобы не мучила совесть, когда всё будет сделано. Но она не ожидала, что ее саму предадут те, кого она считала друзьями.
Проплыв вокруг кровати, сияние вернулось на прежнее место перед де Лири.
— Произошедшее было моей ошибкой. Я не смог разобраться в этой женщине. И всё потому, что она сама не может в себе разобраться. Веришь ли Жорж, она меня действительно любила.
Голос надолго замолчал. Парень переминался с ноги на ногу: вся его решительность куда-то пропала. Вспомнился один из строжайших принципов учителя: не убивать. Даже в случае крайней необходимости искать другие выходы.
А еще вспомнилось, что он должен соблюдать предписания даже в отсутствие учителя.
Однако его пальцы всё еще ощупывали рукоять ножа.
— Посмотри на нее, — продолжил наконец голос. — Она красива, не правда ли? Тебе не жаль поднимать руку на красоту?…
— Я сделаю так, как вы скажете, учитель, — сказал де Лири тихо.
— Неужели мне нужно быть постоянно рядом, чтобы ты поступал достойно? Я показал тебе дорогу, по которой ты вполне можешь идти сам. Разве нет? А насчет Эрмины у меня лишь одна просьба: защити ее. Может, даже от самой себя. Сейчас ей придется трудно: давняя мечта обратилась в прах. А вокруг остались одни враги. Ты не понимаешь, Жорж, насколько она несчастна и одинока. Ты… только можешь мне поверить.
Де Лири послушно склонил голову:
— Хорошо, учитель.
Сияние стало тускнеть.
— Я верю в тебя, Жорж, — сказал напоследок голос. — Ты неплохой парень, но впереди еще долгий путь. Живи в мире со своей душой.
На этом всё исчезло.
Де Лири покосился на кровать, где по-прежнему неподвижно лежала девушка. В глазах молодого барона ясно читалось отвращение. Однако, вздохнув, он оставил в покое рукоять ножа, пододвинул стул и сел у изголовья.
Так верный пес ложится охранять вещь, которую его хозяин счел ценной, но которая самому псу не нравится.
* * *
Вечером многие люди вышли на улицы и долго смотрели в небо.
По какой-то прихоти природы все тучи еще до заката утащило за горизонт. Вот тогда кто-то и заметил новую звезду прямо над головой. Она сияла так ярко, что привычные созвездия отступили на второй план.
Вспоминая дневные события, люди вновь начинали молиться. Мистический трепет распространился повсеместно. Пошли слухи о конце света.
Лишь один человек на всей планете знал, что это яхта Клода. Алексей взял с собой пульт, чтобы иметь возможность вызвать челнок в любое время из любого места. Это давало кое-какие гарантии безопасности. Однако слабый сигнал от крошечного пульта мог уловить только очень мощный приемник. Подобная задача была под силу только ретранслятору «Аркадии». Поэтому, не мудрствуя лукаво, Алексей поместил яхту на геостационарную орбиту.
Об общественном резонансе он как-то не подумал.
Как ни странно, эта рукотворная звезда действительно знаменовала окончание целого этапа в развитии Фриды. Начиналась совершенно другая эра. Что-то особенное витало в воздухе, внушая не только страх, но и надежду.
Поколение, увидевшее чудо, уже не сможет жить по-прежнему.
* * *
Приготовившаяся к самому худшему стража пропустила Алексея без вопросов.
— Господи, Азар! — вскричал граф де Льен. — Я думал, вы мертвы.
— Как видите, еще жив, — усмехнулся Алексей.
Они по-дружески обнялись.
— До нас доходили безумные слухи, — сообщил Жерар, рассматривая своего собеседника.
— И вы им верите?
— Отчасти. Но я рад, что вы опять с нами.
Алексей покачал головой:
— Это ненадолго. Увы, Жерар, я вас покидаю. Вероятно, навсегда.
Граф заметно погрустнел. Мельком взглянул на море людей, все еще колышущееся по ту сторону моста.
— Сейчас? — спросил он с некоторым разочарованием в голосе. — Азар, я понимаю, что не вправе вас просить, но… У нас отчаянное положение. Вот-вот начнется что-то страшное — то ли война, то ли бойня. Вы нам нужны.
— Ах, Жерар. Один человек — это слишком мало, чтобы спасти мир. Поверьте, я сделал всё, что мог. Теперь дело за вами.
— Да-да, конечно, — граф вздохнул.
— К тому же, — продолжил Алексей с улыбкой, — эта война не состоялась. Я хочу вас поздравить: союз с Адриаполем заключен. А барон нам больше не противник. — Игнорируя вопросительное выражение на лице собеседника, он добавил: — Пойдемте, Жерар, я хочу видеть принцессу.
Они зашагали к зданию дворца.
«Ты должен назвать ее маленькой королевой», — произнес голос в голове Алексея.
«Отстань! — возмутился тот. — Уже надоел: сделай то, сделай другое! Умер, так и не выступай теперь!»
«Так я не нарочно, — начал оправдываться голос. — Зато ведь хорошо получилось, а? Симпатичный костерчик был».
«Да уж, — заметил Алексей. — Ты всегда любил эффектные сцены».
«Я? Разве это я перся через толпу, гордый аки орел? А потом нравоучительные проповеди с помоста толкал? Еще и со скромным видом: мол, ничего особенного, ребята. Воскрес и воскрес».
«Заткнись».
«Послушай, у тебя совершенно никакого уважения к покойникам. Даже к тем, которые умерли героической смертью во благо вселенной. Я тут, понимаешь, в одиночку сделал работу, с которой не справлялись двадцать пять человек, спас целый мир, поплатился за это жизнью — и что? Посмертные награды и высокие слова? Как бы не так! Мне говорят: «заткнись»!»
«Покойников любят за то, что они тихонько лежат и никого не трогают. А ты продолжаешь соваться во все дыры, да еще и обеспечиваешь мне шизофрению».
«Мое тело, кстати, уже собираются хоронить».
«Мои соболезнования, — равнодушно откликнулся Алексей. — Если это было приглашение на похороны, то я не понял».
«Жестокосердая скотина».
«Сгинь!»
Внутренний диалог прервался, потому что в этот момент Алексей с Жераром подошли к покоям принцессы.
— Она убеждена, что вы умерли, — сказал граф де Льен. — С утра не хочет ни с кем разговаривать.
Алексей взялся за ручку двери:
— Тогда лучше я войду один.
Жерар кивнул.
В спальне что-то изменилось. Время, когда здесь царили вечные сумерки и аромат застоявшегося воздуха, прошло. Теперь в окна свободно лился вечерний свет, а воздух радовал свежестью.
Девочки нигде не было.
Бегло взглянув по углам, Алексей направился к балкону.
Облокотясь на перила, Луиза смотрела вдаль. И, словно по воле ее взора, у самого горизонта тучи постепенно расступались, освобождая полоску оранжевого предзакатного неба.
Сейчас в принцессе мало кто узнал бы того ребенка, с которым более двух месяцев назад общался Азар. Исчезли почти все признаки долгой болезни. По-мальчишески коротко остриженные волосы росли теперь густо. От ненормальной худобы мало что осталось. Алексей невольно засмотрелся.
— Да ты теперь красавица! — заметил он с улыбкой.
Вздрогнув, Луиза повернулась. Встретилась с ним глазами.
«Она не верит, что ты — это я, — сказал голос в голове Алексея. — Она чувствует».
«Ну и что теперь делать?» — поинтересовался тот.
«Не знаю».
«Прекрасно. А более оригинальные идеи есть?»
«Хм… Можно попробовать вот что…»
«Эй, ты куда…»
Произошедшее в следующий миг описать трудно. Кружение, потеря ориентации, наслоения образов… Когда же всё закончилось, я понял, что снова ощущаю собственное тело.
Я — существую!
Это казалось удивительным, но в то же время каким-то естественным и логичным.
Голоса в моей голове стихли. Второй Алексей куда-то пропал.
Еще несколько секунд потребовалось, чтобы осознать: я был двумя! Мое «я» словно распалось на две части, пожило так немного, а затем вновь собралось. Два независимых, но очень похожих друг на друга сознания слились в одно.
Невозможно?
В мельчайших подробностях я помнил, как расследовал покушений на Хорфа. Как затем увязался за Марго, приехал на Менигуэн. Парк, дерево со следами молнии, ресторан «Забытые мелодии». Горвальдио, Совет, Скала. Жизнь в роли знахаря Азара.
Но я также помнил, как убирался с Сайгуса на «Тумане». Как выкрутился из щекотливой ситуации на Стекоре, в которую нас неосмотрительно загнал Майк. Месяцы тренировок на пустынной «Аркадии», приезд Наташи, неожиданное развитие отношений.
Это всё прожил я. И никто другой.
Никакого противоречия образы между собой не вызывали. Напротив, сейчас я чувствовал себя так, будто наконец-то избавился от своеобразной ущербности. Жизнь в двух лицах стала приключением, однако именно слияние придавало этому приключению особый смысл. И завершенность.
Теперь я мог взглянуть назад с усмешкой и без малейшей головной боли. В неудачном эксперименте больше не чудилось что-то пугающее.
— Привет, маленькая королева, — сказал я, присев перед Луизой.
— Доктор! — радостно вскрикнула она и, подбежав, обняла меня. — Все говорили, что вас убили.
Я пожал плечами:
— Ну, мало ли. Люди болтают разное.
— Но я… тоже почувствовала. Еще вчера. И сейчас… Вы вернулись?
— Вернулся, — серьезно подтвердил я. — Чтобы сказать тебе до свидания. Ну и порадоваться, глядя на твое здоровье. Мы сделали это, маленькая королева.
— Спасибо вам! — девочка потупилась. — Вы уезжаете?
— Скорее, отправляюсь в другие миры, — улыбнулся я и легко прикоснулся к свежему «ежику» волос.
— В другие миры?!
Моя фраза оказала на принцессу сильнейшее впечатление. Голубые глаза расширились, а лицо выразило смесь самых различных чувств.
— Я помню, — заявила Луиза. — Вы приходили мне во сне! Уже много раз. Еще до того, как… пришли на самом деле.
— Вот как?
— Да, — в голосе девочки звучала убежденность. — Вы звали меня за собой, требовали, чтобы я встала. Я не могла, а потом все-таки вставала. Потом вы брали меня за руку, и мы отправлялись в другой мир. Я помню! Такое огромное поле с цветами и бабочками. Потом пустыня. Там было красное солнце на полнеба. И дом странный — он как будто висел в воздухе. К нему шли люди в таких интересных… я не знаю, плащах, наверное. Потом…
— Погоди-ка, — остановил я ее. — А какого цвета был песок?
Луиза на миг задумалась.
— Под ногами — белого. А вдали какого-то оранжевого. Мне показалось, что цвет меняется.
— Невероятно! — выдохнул я. — Это могла быть только церемония обращения к предкам на Сэхе. Странная планета, странная культура. Раз в местный год они собираются в том огромном здании над землей. Один из них говорит: «Пустыня меняет цвета». После чего все рассаживаются напротив окон и несколько дней напролет смотрят вдаль… Думаю, я узнаю и другие места, где мы с тобой бывали во сне. Но…
Хорошее «но». Я никогда не являлся кому бы то ни было во сне. По крайней мере, осознанно.
— Значит, — сказала Луиза, — вы и вправду бывали там.
Я посмотрел на нее. Глаза девочки сверкали любопытством. А еще, наверное, восторгом.
— Ты тоже, — заметил я, протягивая руку. — Но сон есть сон. Давай попробуем выполнить и это пророчество.
Мы шагнули.
Переход дался мне на удивление легко. Не знаю, почему, но я был уверен, что именно так и случится. Хотя ни одна из моих предшествующих попыток не удавалась.
Луиза крепко держалась за мою руку и возбужденно озиралась вокруг.
Перед нами раскинулись бесконечные луга Фагры. Единственное место на всей планете, которое стоит посетить, зато какое! Подобного многообразия цветов и красок не встретишь, пожалуй, больше нигде.
Цветы и цветы до самого горизонта. Красные, синие, фиолетовые, белые, розовые. Весь спектр радуги со всем возможными оттенками. Дурманящий аромат. Непривычно темное небо с далеким белым солнцем. Разреженный воздух.
Вдоволь насмотревшись, мы сделали следующий шаг.
Громадное красное солнце пугающе нависло над головой. Под ногами — песок. Вдалеке — висящее в воздухе здание.
Сэхе. Лучшие умы галактики до сих пор думают о том, откуда мог взяться обычай хоронить умерших в огромном строении. И как местные обитатели создали столь грандиозное кладбище, по технологиям опередив своих собратьев из других миров на несколько тысяч лет, но при этом не догадались выйти в космос.
Пустыня, к сожалению, в своем обычном состоянии. До следующей церемонии придется ждать долго. Не меньше шести стандартных месяцев.
Идем дальше.
Джунгли на Гильсфаткхэне. Ничего особенного: когда кругом вечные сумерки, много не рассмотришь. А жаль. Сюда меня забросило во время службы в галактической полиции, и этот лес запомнился мне очень хорошо.
Дальше.
Ага, это мы на берегу океана. Все знакомо до боли. Паэна.
Луиза отпустила мою руку и подбежала к полосе мокрого песка. Следующая же волна мягко и настойчиво добралась до ее колен. Принцесса рассмеялась, зачерпнула воду в ладони и попробовала на вкус.
— Соленая, — сообщила она с триумфом, будто миг назад доказала какую-нибудь чрезвычайно важную теорему.
Затем девочка погрустнела.
— Всё как во сне, — она вернулась ко мне, вытирая руки о тунику. — Но потом вы исчезали, а я видела того человека. Которого казнили.
— Другими словами, ты видела сначала будущее, а потом прошлое? — уточнил я.
Луиза задумалась.
— Да, — сказала она наконец. — Это прошлое. Но почему оно мне снилось?
— Ты опасаешься, что оно может вернуться.
Снова долгое молчание.
— Вы вправду уходите, — произнесла девочка тихо — так, что шелест волн едва не заглушил ее слова. — А меня вернете домой. Я знаю. Там всё будет так же.
— Другими словами, после моего ухода для тебя жизнь станет прежней. Именно это ты чувствуешь, моя маленькая королева.
Я жестом пригласил ее идти, и мы направились к месту, где начиналась трава. Уселись, обратившись лицом к океану. Позади, отзываясь на бриз, шелестела листва деревьев.
— Но жизнь не будет такой же, — возразила Луиза. — Я теперь могу ходить. И еще…
Она продемонстрировала сложенные лодочкой ладони. Между ними слабо затлел огонек. Девочка гордо добавила:
— Я знаю, что я не такая, как другие. Но… почему я не могу уйти с вами?
— Тебе кажется, что в другом мире будет лучше?
Луиза покусала губу.
— Мне не нравится, когда людей сжигают. Это неправильно.
Я посмотрел в небо. Здесь солнце еще не перевалило на закатную сторону. А в Милне уже вечер.
— Хочешь послушать сказку? — спросил я, обращаясь к принцессе. — Сказку из другого мира, в котором всё иначе.
— Расскажите! — согласилась девочка. Подобрала края своего одеяния и устроилась поудобнее на траве.
И я начал рассказывать, вспоминая, как эта история уже звучала здесь, на Паэне.
Утреннее Облако родилась в самом начале смутного времени. Ее отец и старшие братья были убиты в разгоревшейся войне, когда она была еще совсем маленькой, поэтому она не могла сожалеть об их гибели больше, чем о гибели любого другого, павшего жертвой кровавых раздоров. Ее мать умерла от одной из болезней, которые стали распространяться вместе с голодом. Четырехлетняя девочка осталась одна. Ее могли бы подобрать уходящие от наступающих врагов крестьяне, но они были слишком озабочены собственными детьми: в то время каждый рот считался лишним…
Когда последние слова этой истории унес бриз, мы еще некоторое время сидели неподвижно. Луиза о чем-то думала.
— Я знаю, — заявила она с неожиданным воодушевлением. — Чудеса внутри нас. Эта женщина изменила мир… и я тоже смогу. Пойдемте, доктор!
Маленькая принцесса решительно взяла меня за руку и шагнула. Передо мной замаячил знакомый балкон.
Трудно было идти следом, сохраняя невозмутимый вид. Может, Луиза мало что поняла, но это именно она переместила нас с Паэны домой!
Потрясающие способности!
* * *
В принципе, я выполнил всё, ради чего повторно прибыл на Фриду. Оставалось лишь проститься.
— До свидания, доктор! — Луиза помахала мне рукой. Я знал, что в уголках ее глаз сейчас стояли слезы, но этого в темноте видно не было.
— Спасибо вам, Азар, — сказала королева, обняв меня на прощание. — Вы так много для всех нас сделали. Благослови вас Бог!
— Прощайте, — кивнул Жерар. — Может, мы о вас еще услышим.
— Всё возможно, — улыбнулся я. — Но пусть у вас лучше не будет столь сильных неприятностей. Живите счастливо.
Отвернувшись, я зашагал вниз по склону холма. Нащупал на шее шнурок с пультом, снял, повертел в руках. Затем хмыкнул и, хорошенько размахнувшись, забросил его подальше. Неуклюжие транспортные средства мне больше не требовались.
По-прежнему не оглядываясь, я шагнул вперед. На борт «Аркадии».
* * *
Глубокой ночью новая звезда исчезла с небосклона. Кое-кто клялся, будто видел, как она очень быстро метнулась вниз, к горизонту. Но чудаку мало кто верил.
Столь яркие звезды не падают.