Лев КРИШТАПОВИЧ

РУСОФОБСКАЯ ЗАТЕЯ «БЕЛОРУСИЗАТОРОВ»

Исторический путь развития Белоруссии проходил в рус­ле национального, культурного, цивилизационного единства с Россией. Для белорусского и русского народов характерны языковое родство, единство образа жизни и территории, одна и та же социальная система ценностей, одни и те же мировоз­зренческие и политические убеждения, общность историчес­кой судьбы.

Объективно белорусская государственность сформирова­лась в условиях общерусского цивилизационного простран­ства, союза с русским народом. Такова специфика истори­ческого формирования белорусской государственности.

Эта специфика образования белорусского государства рельефно проявляется на примере попытки создания Бело­русской Народной Республики (БНР) во время немецкой ок­купации Белоруссии в 1918 году. Историки, анализирующие процесс возникновения БНР, делают большой упор на различные частные моменты и сообразно казусной логике исторического мышления подразделя­ются на две группы: одни считают, что БНР не была государством, а представ­ляла собой только идею белорусской государственности, по­скольку у нее не было реальной власти и реальных призна­ков государственности: армии, полиции, конституции, су­дебных органов, финансовой системы и т.п. Другие же дока­зывают, что БНР все-таки была белорусским государством, поскольку имела флаг, герб, «государственную печать». Не­смотря на свои расхождения, обе группы исследователей, тем не менее, считают, что БНР следует рассматривать как явле­ние, которое все-таки способствовало формированию нацио­нального самосознания белорусского народа, развитию его языка и культуры, осуществлению государственной само­стоятельности и независимости.

Некорректность такого вывода заключается в том, что он основывается на хронологических и формально-абстракт­ных признаках. Для постижения феномена БНР важна не формально-абстрактная, а философско-историческая точ­ка зрения. А философско-историческую подкладку БНР как раз и составлял комплекс антисоветских, антирусских, антисоюзных идей, которые шли вразрез с белорусской мен­тальностью и белорусской историей.

Идеологи БНР всячески стремились отрицать историчес­кое значение Октябрьской революции в жизни белорусского народа, противопоставить белорусов и русских, развести Белоруссию и Россию по разные стороны исторического и цивилизационного развития. И такая идеология была не толь­ко антисоветской и антироссийской, но и антибелорусской, поскольку она была чужда белорусскому национальному характеру, в ложном свете рисовала взаимоотношения меж­ду белорусами и русскими, а поэтому абсолютно не воспри­нималась нашим народом. Совсем не случайно, что сама БНР была провозглашена в период немецкой оккупации Белорус­сии 25 марта 1918 года, так как она не имела поддержки сре­ди белорусского народа, а лишь рассчитывала на «хаўрус с Германской империей», т.е. с оккупантами. Поэтому не слу­чайно так называемые «руководители» БНР 25 апреля 1918 года послали германскому кайзеру Вильгельму верноподдан­ническую телеграмму, в которой благодарили за освобожде­ние Белоруссии «от тяжелого гнета, господства чужого изде­вательства и анархии». Кайзеровские марионетки заявляли, что независимость и неделимость края может быть обеспече­на только в союзе с Германской империей, только под ее за­щитой.

Не успели высохнуть чернила на телеграмме кайзеру, как «правительство» БНР, которое в октябре 1918 года возглавил антисоветчик Антон Луцкевич, стало ориентироваться на панско-шляхетскую Польшу, «обещая подчинить пилсудчикам Белоруссию в виде протектората со статусом автономии». Поскольку всё это смахивало на превращение Белоруссии в восточные крессы Польши, то «белорусизаторы» на сессии своей Рады отстранили с так называемого поста премьер-министра Антона Луцкевича и с 12 декабря 1919 года во гла­ве «правительства» БНР стал член партии белорусских эсе­ров Вацлав Ластовский, такой же активный антисоветчик и русофоб, как и все его предшественники.

Начался поиск новых «кайзеров». 15 сентября 1920 года «правительство» БНР обратилось с письмом к Мирной кон­ференции в Париже с просьбой «внять мольбам» белорус­ского народа помочь ему «в борьбе с большевистской окку­пацией». Но это был глас вопиющего в пустыне.

27 апреля 1922 года Вацлав Ластовский и Александр Цвикевич (министр иностранных дел БНР) прибыли на Генуэзс­кую конференцию. Они письменно обратились к конферен­ции с просьбой пересмотреть вопрос о Рижском мире и при­знать БНР. Но вопрос о БНР даже не был вынесен на обсуж­дение конференции.

Вацлав Ластовский, исключенный из партии белорусских эсеров за тесные связи с Юзефом Пилсудским, в 1923 году вынужден был подать в отставку и «премьер-министром» БНР стал Александр Цвикевич. Это происходило в условиях по­литической переориентации в эмигрантской среде «белорусизаторов». 12 октября 1925 года в Берлине на совещании Рады БНР они признали полное банкротство своей борьбы против Советской власти, объявили о самороспуске «прави­тельства» БНР и признали Минск «единым центром нацио­нально-государственного возрождения Белоруссии». В све­те вышесказанного совершенно ясно, что БНР никакого от­ношения к белорусскому национальному самосознанию и к белорусской государственности не имеет.

Но дело с БНР на этом не окончилось. Уже в Советской Белоруссии в 1920-е годы идеология БНР начала реаними­роваться под видом политики «белорусизации», которая при­обрела откровенно русофобский характер.

Политика «белорусизации». В результате Октябрьской ре­волюции 1917 года возникла реальная возможность нацио­нального возрождения белорусского народа. Характер и сущ­ность национальной политики в послереволюционной Бело­руссии во многом предопределялись значительными переме­нами, происходившими по стране в целом в этой сфере об­щественных отношений. 2-я сессия ЦИК БССР 15 июля 1924 года приняла постановление «О практических мерах по проведению национальной политики», положившее начало крупномасштабной белорусизации как официальной госу­дарственной политике. Её активными проводниками были председатель ЦИК БССР А.Г. Червяков, председатели СНК Я.А. Адамович и Н.М. Голодед, руководитель Института бе­лорусской культуры В.М. Игнатовский. Вокруг них группи­ровались представители национальной интеллигенции. Белорусизация в ее здоровом понимании представляла собой всестороннюю деятельность партийных, государственных и общественных организаций по национально-государствен­ному и национально-культурному возрождению белорусского народа.

В 1920-е гг. в партийных документах, постановлениях го­сударственных органов, выступлениях известных полити­ческих деятелей, учёных, деятелей образования, культуры звучала мысль о том, что белорусизация является самой зна­чительной частью национальной политики КП(б)Б и её предназначение — государственное, экономическое и куль­турное возрождение страны. В документах, определявших пути и методы осуществления белорусизации, акцент де­лался на необходимости ответственного отношения к на­циональной интеллигенции, которая играет большую роль в национально-культурном строительстве, и исключитель­ной важности овладения белорусским языком всей парти­ей. Политика была направлена на проведение в жизнь идеи выдвижения и всё большего втягивания в руководящую работу в экономике и культуре работников местных нацио­нальностей (белорусов, русских, поляков) при условии выд­вижения белорусских работников в первую очередь. В ра­боте по формированию руководящих кадров предлагалось брать за основу партийную выдержанность, деловые каче­ства, знание белорусского языка и условий развития БССР. Уже к началу 1928 г. на белорусский язык преподавания перешли до 80% общеобразовательных школ. Тысячи учи­телей окончили краткосрочные курсы по подготовке и пе­реподготовке по белорусскому языку. Белорусский язык стал основным языком обучения в сельскохозяйственных, педагогических техникумах, части профессиональных школ, рабфаков, вечерних школ для взрослых, в школах рабочей и крестьянской молодёжи. Последовательно про­водился перевод на белорусский язык лекционных курсов и семинаров в вузах. Он являлся основным языком препо­давания в коммунистическом университете, советско-партийных школах, системе партийно-политического об­разования.

В 1928 году, по официальным данным, в центральных партийных, государственных, профсоюзных органах, обще­ственных организациях белорусским языком владели 80% служащих, на областном и районном уровне — 70%. В нача­ле 1929 года в административных органах доля белорусов достигла 51,3%, хозяйственных — 30,8%. С целью подготов­ки командиров для красноармейских частей Западного (с 1926 года Белорусского) военного округа в 1924 году в Мин­ске начала действовать Объединённая белорусская военная школа с белорусским языком обучения по большинству пред­метов. Из 11 центральных газет, выходивших в республике в 1927 году, 3 издавались на белорусском языке, 4 — на рус­ском, по 2 — на еврейском (идиш) и польском языках. В окружных газетах часть материала печаталась на русском, часть — на белорусском языках.

Но в процессе развития белорусизацию оседлали бывшие деятели БНР, скрытые антисоветчики, которые под видом национального возрождения белорусского народа, разрыва с царским прошлым и социалистического строительства в Белоруссии начали пропагандировать откровенную русофо­бию. Белорусизация в ее бэнээровском варианте стала пред­ставлять собой политику и идеологию антисоветизма и ру­софобии, направленную на фальсификацию белорусской истории, отрыв ее от общерусской истории, противопостав­ление братских народов — белорусов и русских и под при­крытием вывески о так называемом возрождении Белорус­сии стремление осуществить замену белорусской менталь­ности антисоветским и антирусским сознанием в интересах всевозможных западных «кайзеров», но, прежде всего, польско-шляхетского экспансионизма.

Как это ни парадоксально, но начало такой «белорусиза­ции» положило постановление Президиума ЦИК БССР от 11 июля 1923 года об амнистии противникам Советской вла­сти в связи с третьей годовщиной освобождения Белоруссии от польских интервентов. Именно с этого времени все наи­более видные противники Советской власти, которые явля­лись самыми рьяными белорусизаторами, были амнистиро­ваны и начали играть главную скрипку в национально-куль­турной политике БССР в 1920-е годы.

В феврале 1922 года произошло торжественное открытие Института белорусской культуры (Инбелкульт) как комп­лексного, многоотраслевого научно-исследовательского уч­реждения в республике, будущей Академии наук БССР. Пер­вым председателем президиума Инбелкульта был назначен белорусизатор С.М. Некрашевич. Этот С.М. Некрашевич, активный организатор борьбы с Советской властью, оказал­ся главным руководителем всей науки в БССР.

Действительным членом Инбелкульта стал также амнис­тированный Язэп (Иосиф Юрьевич) Лесик, который был одним из руководителей Рады Белорусской Народной Рес­публики (БНР), составлял и подписывал благодарственную телеграмму германскому кайзеру, а потом стал подчинять Белоруссию панской Польше. И этот лидер антисоветского движения на территории Белоруссии стал главным светочем в области белорусского языкознания в БССР.

Действительным членом Инбелкульта был сподвижник Я.Лесика И.И. Красковский, сторонник подчинения Бело­руссии Юзефу Пилсудскому. В эту когорту белорусизаторов входил антисоветчик И.Ф. Сушинский, а также быв­ший подполковник царской армии, находившийся на службе у «правительства» БНР, Е.К. Успенский. Главным географом в Инбелкульте стал член первого «правитель­ства» БНР А.А. Смолич. В действительные члены Инбелкульта попали два последних премьера «правительства» БНР В.Ю. Ластовский и А.И. Цвикевич, которые активно боролись против Советского государства не только в годы Гражданской войны, но и после ее окончания, находясь в эмиграции.

Один из виднейших деятелей БНР Вацлав Ластовский в своих работах доказывал, что «белорусы и русские две раз­ные расы, а белорусское движение по существу является не просто сепаратным от России, а движением национально­расовым». Находясь в Каунасе, Вацлав Ластовский с 1923 по 1927 год издавал антисоветский и русофобский журнал «Кривич», где «обосновывал» принадлежность белорусов к особой «кривской расе».

Вернувшись из эмиграции в Минск в 1927 году и став ру­ководителем исторической и этнографической науки в Со­ветской Белоруссии, он продолжал проповедовать теорию волото-кривского происхождения белорусов, согласно ко­торой белорусы имеют расово-антропологическое превосход­ство над русскими. Им была создана так называемая анти­историческая концепция о «Кривии» — огромном белорус­ском государстве в прошлом, где доказывалось, что белорус­ский народ должен называться «кривичским», так как он принципиально отличается от русских, а название Белорус­сия должно быть заменено Кривией.

Другой деятель БНР Аркадий Смолич в учебнике для сред­них школ БССР «Кароткі курс геаграфіі Беларусі» пытался всячески обосновать антропологическое (физическое) отли­чие белоруса от русского. А Язэп Лесик — третий деятель БНР — принимал все меры к тому, чтобы противопоставить белорусский язык русскому, выступал в печати против упот­ребления белорусскими писателями и учеными любого, даже извечно белорусского слова, если оно хотя бы по внешней форме совпадало с русским словом. В то же время Язэп Лесик охотно включал в белорусский литературный язык все­возможные полонизмы, а также навязывал нашему народу несвойственное для белорусского языка произношение, употреблявшееся только в среде ополяченной шляхты в Бе­лоруссии. Один из крупнейших лингвистов того времени И.В. Волк-Леонович писал, что усилиями Я.Лесика, В.Ластовского и их единомышленников народным массам препод­носился такой «белорусский» литературный язык, который для них почти совсем непонятен.

Разумеется, такая «белорусизация» на помогала, а меша­ла белорусскому народу получить образование на родном языке.

Направлял и расставлял кадры бэнээровских «белорусизаторов» в белорусской культуре и науке В.М. Игнатовский — народный комиссар просвещения БССР, член ЦК КПБ и в то же время сам активный «белорусизатор». В его работах, кото­рые были изданы в 1920-е годы в Советской Белоруссии («Кароткі нарыс гісторьші Беларусі» (1925); «Гісторыя Беларусі у XIX пачатку XX сталецця» (1925); «Белоруссия. Тер­ритория, население, экономика, важнейшие моменты исто­рии, экономический очерк Белоруссии и ее округов» (1926); «1863 год на Беларусі» (1930), под прикрытием вульгаризиро­ванного понимания марксистской методологии изложены все основные химеры «белорусизаторов»: противопоставление бе­лорусов и русских, отрицание единства древнерусской народ­ности, пропаганда антирусской «Рогнедианы», признание Полоцкого княжества белорусским государством, антиисто­рические глупости о «Великой Белоруссии» от моря до моря, фальсификации о польско-шляхетском восстании в 1863 году, «белорусизаторские» рассуждения о БНР как национальном движении белорусов. Современные «белорусизаторы» ничего нового не сочинили, они лишь как попугаи повторяют «белорусизаторские» фальсификации 1920-х годов.

Характеризуя «белорусизаторскую» публику 1920-х годов, польский историк Леон Василевский в 1925 году в книге на польском языке «Литва и Белоруссия» писал: «На поле бело­русской культуры работают деятели, по существу не имею­щие ничего общего с официальным коммунизмом — социа­листы-революционеры, сторонники «правительства Ластовского», прежней Верховной Рады и т.д. Овладевают они Ин­ститутом белорусской культуры и почти всем издательским делом на белорусском языке». Далее польский историк гово­рит о том, что эти «белорусизаторы» для маскировки вынуж­дены приспосабливаться «к официальной линии советской политики».

Некоторые недалекие историки могут сказать: раз при Советской власти началась такая «белорусизация», следо­вательно, виновата Советская власть. Это ошибочное зак­лючение. Советская власть ставила задачу национально­культурного развития белорусского народа. Это была исто­рически справедливая задача. Ведь все белорусские этног­рафы дореволюционного периода (Евдоким Романов, Алек­сандр Сержпутовский, Николай Янчук, Иван Еремич, Адам Богданович, Николай Никифоровский, Юлиан Крачковский) криком кричат о забитости, о темноте, о культурной не­развитости белорусского крестьянина и рабочего. Вырвать белоруса из неграмотности, приобщить его к образованию и культуре — вот чем занималась Советская власть. Белоруси­зация в 1920-е годы основывалась на доверительном отно­шении Советской власти к интеллигенции, которая занима­лась культурной работой в республике. Среди этой интелли­генции была антисоветская часть (Ластовский, Смолич, Лесик, Цвикевич, Успенский, Некрашевич), которая исполь­зовала культурную работу как возможность разрушить об­щекультурное и государственное единство белорусов и рус­ских. Другими словами, «белорусизация» в бэнээровском понимании внедрялась не Советской властью как таковой, а группой антисоветски и антирусски настроенных интелли­гентов, которые, злоупотребляя доверием Советской власти, всячески пробирались в органы управления культурой и на­укой в Белоруссии. Когда русофобские и антисоветские ре­зультаты приобрели значительный характер и стали угрожать самому государству, единству народов СССР с бэнээровской «белорусизацией» в 1920-е годы было покончено.

В третий раз идеология БНР была реанимирована в годы немецко-фашистской оккупации Белоруссии. Повторилась опять бэнээровская белорусизация, которая свелась к уже известным постулатам: антисоветизму и русофобии. При­ехавших в немецком обозе гитлеровских лакеев (Радослав Островский, Франтишек Кушель, Наталья Арсеньева, Иван Ермаченко, Владимир Козловский, Вацлав Ивановский, Язэп Найдюк, Станислав Станкевич, Лариса Гениюш и др.) немцы стали использовать для «белорусизации», т.е. для раз­жигания межнациональной ненависти и восхваления гитле­ровской «Новой Европы». По данным известного советско­го белорусского историка В.Ф. Романовского, к 6 июля 1941 года немцы привезли около 50 таких гитлеровских наемни­ков. Характерный пример: Антон Лесик, родной брат Язэпа Лесика, работавший в Советской Белоруссии тоже языкове­дом, после захвата гитлеровцами Минска стал ревностно служить фашистским оккупантам. Он издал книгу «Беларускі правапіс», в которой продолжал антирусскую линию своего брата по созданию белорусского языка.

И привозных, и местных своих марионеток фашисты ис­пользовали для проведения лживой антисоветской и русо­фобской пропаганды. Для этого стало издаваться несколько «белорусизаторских» газет и журналов. Главное место среди этих изданий занимала выходившая в Минске «Беларуская газэта», редактором которой гитлеровцы назначили одного из создателей национал-социалистской партии в Западной Белоруссии Владимира Козловского. Вот что проповедовали гитлеровские «белорусизаторы» в этой газете. «У Менску па-расейску размаўляюць толькі сакрытыя жыды і камуністы». Сам гауляйтер Вильгельм Кубе печатался в этой газете. При­ведем цитату, как он поучал «белорусизаторов» в первую го­довщину вероломного нападения Германии на СССР 22 июня 1942 года: «Минск должен стать центром собственной бело­русской жизни под немецким предводительством в новой Европе. Но Беларусь должна прийти к самосознанию и энер­гично взяться за задачи, определенные ей Судьбой. Беларусь более не форт выпадов красных правителей против Европы, а граница новой Европы против степного духа москалей». Вот уж действительно — ничто не ново под луной. Оказыва­ется, современные «белорусизаторы» ничего не придумали оригинального на тему независимой европейской Беларуси и европейской идентичности белорусов. Они лишь занима­ются плагиатом из фашистских циркуляров. Например, «белорусизатор» Леонид Лыч, который в советские годы живописал о дружбе белорусов и русских, следующим образом комментирует высказывание фашистского бонзы: «Подоб­ная позиция гауляйтера не могла не привлекать к себе бело­русских деятелей национальной ориентации... Снисходи­тельное отношение В.Кубе к белорусскому вопросу позволя­ло научной, творческой интеллигенции, без оглядки по сто­ронам, строить свою деятельность с учетом национальных интересов, смело идти в народ и говорить ему всю правду о прошлом, склонять к активному участию в устройстве на­циональной жизни в рамках дозволенного властями». Какая трогательная идиллия! Так и хочется воскликнуть: «Хайль Гитлер!» и «Жыве Беларусь!» Возвести фашистских палачей в ранг покровителей белорусского возрождения — именно к этому сводится национальная идея и евроинтеграция Бела­руси у современных поклонников бэнээровской «белоруси­зации».

Казалось бы, с войной и «белорусизацией» покончили мы счеты. Но не тут-то было. Бэнээровская «белорусизация» выползла на божий свет в четвертый раз. Это произошло в результате разрушения СССР.

К сожалению, в период 1991—1994 гг. в большинстве слу­чаев национальная политика в Белоруссии, так же как и в большинстве стран СНГ, строилась по принципу разжига­ния национальной вражды к русскому народу и бэнээровс­кой «белорусизации», поскольку идеологически этой частью государственной деятельности занимались псевдодемокра­ты в лице «Белорусского народного фронта». В частности, в программной статье лидера «Белорусского народного фрон­та» (БНФ) Зенона Позняка «О русском империализме и его опасности» была сформулирована антироссийская и анти­советская направленность так называемого национального возрождения в Белоруссии. В этой программной статье не­нависть и клевета на русский народ и советскую действи­тельность достигли стадии маниакальности. «Россия — это имперское общество с неограниченным сервильным созна­нием». «Это лоскутный народ без очерченной национальной территории». «Беларусь выйдет из СНГ». «Наш путь — это путь балтийских стран, путь возвращения в европейскую цивилизацию». «Будут запрещены все коммунистические организации на Беларуси». «Наша нация глубоко и тяжело больна».

Руководство БНФ стремилось втянуть белорусский народ в конфронтацию с братским русским народом, выдвигая дикие территориальные притязания на Смоленск, Брянск, Невель, Себеж, Новозыбков, Дорогобуж и другие русские земли вплоть до Вязьмы. Создавалось впечатление, что иро­ния истории выбросила на свою сцену призраков средневе­ковой дикости, которые гордились своей умственной рас­слабленностью и психологической неуравновешенностью, восхищались своей злобой к русскому народу, ко всему со­ветскому — короче, всем тем, что у нормального человека вызывало чувство гадливости и презрения.

Такая, с позволения сказать, «белорусизация» не могла не привести к негативным последствиям во всех сферах жизне­деятельности белорусского общества, поскольку она шла вразрез с национальными интересами белорусского народа.

Так, по разным социологическим опросам в 1992 году, толь­ко около 20% населения считали, что белорусский язык дол­жен быть единственным государственным языком. А 80% наших граждан выступили за государственное двуязычие — белорусский и русский языки. Вот почему бэнээфовская трактовка национальной политики воспринималась в созна­нии белорусов как политика не только антироссийская, но и антибелорусская. Несмотря на все усилия, бэнээфовцы так и не смогли привиться на белорусской почве, подтвердив тем самым, что они не заключали в себе никаких признаков бе­лорусской ментальности и представляли собой не живые, а мертвые силы истории. Как справедливо отмечал президент Александр Лукашенко, «наши доморощенные националис­ты пытаются поссорить Беларусь с Россией. Пугают посто­янно угрозой утраты суверенитета, жупелом русификации и потери национальных качеств. Прямо скажу: национализм, межэтническая вражда в Беларуси не приживутся — народ не тот. Для этого нет ни исторических корней, ни соответ­ствующих умонастроений у наших современников».

К сожалению, следует признать, что свою антинациональ­ную деятельность псевдолибералы и русофобы продолжают и поныне.

Зачем они этим занимаются? Затем, чтобы, лишив наши народы своего исторического сознания, реализовать геопо­литические проекты Запада на постсоветском пространстве. То, что не удалось сделать западным правителям в битве при Чудском озере, в годы Смутного времени, во время Отече­ственной войны 1812 года и Великой Отечественной войны 1941—1945 годов, они решили осуществить в результате гео­политической катастрофы ХХ века. Для реализации своих антирусских замыслов Запад призвал на помощь коллаборационистов-фальсификаторов, которые должны были под­вести, так сказать, «историческую» основу под разрушение СССР. Дескать, поскольку наша общерусская, союзная ис­тория была неправильной, нашим народам следует отречься от своей истории и заменить ее историей правильной. Ка­кой? Разумеется, той, которая изложена в западной историо­графии. То есть историей, которая оправдывала агрессив­ную, колониальную политику Запада в отношении незапад­ных народов. То есть историей, которая оправдывает сегод­няшнюю экспансионистскую политику западных прави­тельств в отношении постсоветских республик в виде про­движения НАТО на восток, навязывании западных ценнос­тей в качестве универсальных ценностей человечества, про­тиводействия интеграции между бывшими союзными рес­публиками, устранении неугодных политических лидеров. Фальсификаторы нашей общерусской, союзной истории ра­ботают именно в направлении деисторизации и деинтеллекту­ализации общественного сознания наших стран, ликвидации исторической памяти наших народов, выполняя тем самым антиисторический заказ своих западных хозяев. Ведь понят­но, что народы, лишенные исторической памяти, утратившие свои ментальные характеристики, неспособны ни к какой исторической жизни, оказываются вне исторического време­ни и пространства, исчезают из истории как народы.

Нужно ясно понимать, что это не некие абстрактные исто­рические дискуссии, не имеющие отношения к настоящему. Проталкивая идеологию БНР в белорусское самосознание, «белорусизаторы» делают это для того, чтобы подчеркнуть не­правильность избранного белорусами пути развития, попы­таться навязать чуждые нашему народу ценности, а значит, в корне пересмотреть политику государства. Именно этим объясняются протаскивание лозунгов об исключительно ев­ропейском характере Белоруссии и игнорирование ее обще­русских корней. Отказ от общерусских корней белорусско­го самосознания — это отказ от союза с братской Россией, а шире — от участия в каких-либо интеграционных процессах на постсоветском пространстве, отказ от исторического вы­бора белорусского народа, смена геополитической ориента­ции нашей республики. Именно эту цель и преследуют «бело­русизаторы» при восхвалении БНР.

Отсюда вытекает важнейшая задача для деятельности всех структур белорусского общества и государства. Вернуть об­щерусскую историю, общерусское сознание во все сферы жизнедеятельности белорусского общества. Вернуть обще­русскую историю в исторические учебники, вернуть обще­русскую историю в литературу и искусство, в театр и кино, на радио и телевидение, в газеты и журналы, в систему вос­питания и образования. Без выполнения этого условия все наши усилия по преодолению негативных последствий гео­политической катастрофы ХХ века, все наши усилия по про­тиводействию фальсификации белорусской истории будут напрасны.