Мой побег был из разряда дерзких и рискованных. В дом ввалилось множество санитаров из Лэшвуда и с ними констебль-другой. Очевидно, когда Эстель ушла, якобы чтобы принести мне ночную рубашку, она послала кого-то из слуг в лечебницу. Или в полицию. Возможно, и туда, и туда.

Заслышав крики Эстель, все они бросились по главной лестнице. Будучи девушкой сногсшибательно сообразительной, я воспользовалась лестницей для слуг в задней части дома. Она привела меня к двери кухни. Из-за двери доносились вопли кухарки, что она, мол, никаких сбежавших безумцев в кладовке не прячет. Я схватила вазу с золочёного столика и запустила ею в дальний конец коридора, где ваза с грохотом разбилась о стену. Это привлекло внимание преследователей. И те, кто был в кухне, и те, кто гнался за мной, спускаясь по чёрной лестнице, помчались туда, откуда раздался звон, а я тем временем притаилась за дверью.

Оказавшись за спиной у санитаров, я быстренько метнулась в кухню, пробежала мимо кухарки, перепрыгнула опрокинутый стул и выскочила через заднюю дверь. Кухарка, добрая душа, даже не подняла тревогу.

Хайгейт был восхитительно безлюден. Пухлая половинка луны не показывалась — возможно, скрылась за облаками. Ночь накрыла город чёрным саваном. Я бежала во весь дух, пока не миновала шесть или семь перекрёстков, потом свернула на Крамбл-авеню и перешла на шаг, держась в тени красивого многоквартирного дома.

Я столько всего узнала, что это знание просто не помещалось у меня в голове. Мысли всплывали и исчезали, как пузыри в кипящем котле. Ни одну мне не удавалось удержать дольше чем на пару мгновений. Но тишина действовала успокаивающе. И я так расслабилась, что лишь в последний момент заметила, как ко мне из тени метнулся чей-то силуэт. Сильные руки схватили меня и втащили в дверную нишу подъезда.

— Ну и заставили вы меня побегать, мисс Покет!

— Мисс Фрост! — обрадовалась я.

— Тсс, — строго шикнула она. — Не хватало ещё перебудить весь Хайгейт.

Хранитель Камня принялась снимать чёрные перчатки. Она была точь-в-точь такая, какой я её запомнила: чёрное платье, веснушки на лице, огненно-рыжие волосы.

— Вам нужно помыться, — заявила она, оглядев меня с головы до ног.

— Как вы меня нашли?

— С некоторым трудом, — сухо сказала она. — Я пыталась перехватить вас у Лэшвуда, однако вы почему-то предпочли прокатиться на запятках кареты.

— Так это были вы?!

Она кивнула:

— Я звала вас, но, видимо, грохот колёс заглушил мои крики.

Я вдруг кое-что сообразила и нахмурилась:

— Но если вы знали, что меня держат в Лэшвуде, почему не вытащили меня оттуда?

Мисс Фрост едва заметно улыбнулась.

— Я присматривала за вами там как могла, — сказала она. — Кроме того, пусть месть леди Элизабет и была для вас весьма неприятна, в некотором смысле в стенах лечебницы вы были в безопасности. — Она настороженно оглядела пустую улицу. — Мисс Олвейс удалось направить меня по ложному следу. Она что-то затевает, но что именно, мне пока выяснить не удалось.

Трудно было бы не признать, что я была счастлива видеть мисс Фрост. Однако потом я вспомнила про Снэгсби и Анастасию, не говоря уж о Ребекке, и сердце моё ожесточилось. Мне так много надо было сказать этой женщине! Разумеется, я начала с претензий:

— Вы отправили меня к Снэгсби, зная, что они снова начнут использовать алмаз Тик-так, верно?

— Я знала, что это весьма вероятно.

— Да как вы могли?!

— Снэгсби применяли силу камня на людях, чей путь в этом мире уже подошёл к концу, — хладнокровно ответила она. — Разве это не наименьшее из зол? Как ни ужасно то, что делает камень, это совершенно необходимо.

— Но это же убийство! Бедный мистер Гримвиг чуть не стал следующей жертвой, а он был совершенно здоров!

— Прекратите кричать, мисс Покет, — холодно произнесла мисс Фрост. — Это неподобающее поведение, и вдобавок вы рискуете привлечь внимание джентльменов, которые сейчас прочёсывают улицы в поисках вас.

— Снэгсби сумасшедшие, — сказала я, понизив голос. — Чокнутые маньяки-убийцы. Теперь, снова заполучив камень, они не успокоятся, пока не отправят на тот свет пол-Лондона!

— Какое у вас буйное воображение.

И тут мисс Фрост сделала нечто совершенно удивительное. Пошарив в рукаве своего платья, она выудила оттуда алмаз Тик-так. Надела ожерелье на меня и спрятала камень под платье. Он тут же ярко засветился, распространяя тепло. Сначала его свет вспыхивал и гас с бешеной быстротой, но очень скоро пульс камня подстроился под биение моего сердца.

— Наверное, вам пришлось убить Снэгсби, чтобы вернуть его? — спросила я.

Мисс Фрост закатила глаза:

— Мы поговорили как взрослые люди, и я убедила их отказаться от ожерелья.

— Напрасно вы вообще его им давали, — резко сказала я.

— Вскоре после того как я приняла на себя обязанности Хранителя Камня, мне удалось отобрать алмаз Тик-так у одного весьма неприятного господина в Стамбуле. Поскольку я могу находиться в этом мире лишь определённое, не слишком продолжительное время, мне нужны были помощники. Те, кто использовал бы камень наиболее нравственно.

Я фыркнула. Усмехнулась. Всячески дала понять, что я никак не согласна с этим утверждением.

— Я стала искать там, куда стягиваются больные и престарелые, — продолжала мисс Фрост. — В больницах, похоронных бюро, богадельнях. И нашла чету Снэгсби.

Я покачала головой:

— Но как они могли так легко и охотно убивать людей?

— Снэгсби не могли вернуть свою дочь, но они знали, что каждая душа, похищенная ими здесь, поможет излечить сотни людей в моём мире. — Мисс Фрост взяла меня за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза. — Болезнь, о которой я рассказывала, невыразимо ужасна. И дети перед ней беззащитны.

— А дети нашего мира чем хуже? — Я оттолкнула её руку. — Я видела Ребекку — почему она должна мучиться, чтобы дети Проспы могли жить?

— Ребекка сама выбрала свою судьбу, — ответила эта бессердечная женщина.

— Что с ней делают в том ужасном доме?

— Прикосновение человека из вашего мира, когда его дух переносится в Проспу, обретает великую целительную силу. — Мисс Фрост уставилась в пространство, словно с трудом подбирала слова. — Мы зовём таких людей панацеями, то есть лекарством от всех болезней. Их ценят и берегут, однако должна признать, что новая жизнь в Проспе обходится им дорого.

— Слишком дорого, к вашему сведению, бессердечная вы маньячка! У Ребекки был совершенно затравленный вид, а бедный мистер Блэкхорн и вовсе, похоже, чуть жив.

Хранитель Камня мрачно и торжественно кивнула:

— Целительная сила панацей не бесконечна — рано или поздно она исчерпывается.

— А если говорить напрямик — они умирают снова.

— Они истончаются, — печально сказала мисс Фрост. — Сходят на нет и исчезают. Мне жаль, но иного способа помочь людям моего мира не существует.

Мне отчаянно хотелось пробудить в себе ненависть к этой женщине. Или, на худой конец, от души наступить ей на ногу. Но я не могла. Потому что видела: она использует алмаз Тик-так неохотно и понимает, какую страшную цену приходится за это платить.

— Идёмте, — сказала мисс Фрост.

Мы поспешно прошли дальше по улице и спрятались за углом величественного особняка. Только мы успели укрыться, как мимо прошли двое санитаров из Лэшвуда. Нас они не заметили. Мисс Фрост с интересом вглядывалась в темноту.

— Ваша новая подружка мисс Дамблби к утру поднимет весь город на ваши поиски, — обронила она.

— Больше они меня в дурдом не засадят, — решительно прошептала я. — У меня с головой пока ещё всё в порядке.

— У вас, мисс Покет? О да, безусловно, — отозвалась она с усмешкой в голосе.

Вот ведь вредина какая!

Но имя Эстель всколыхнуло в моей памяти весь ужас содеянного её семьёй. Я поймала взгляд мисс Фрост и твёрдо сказала:

— Я знаю, что Анастасия Рэдклифф явилась из вашего мира. Не знаю только как.

Бывшая гувернантка, казалось, растерялась — впервые с начала нашего разговора. Поколебавшись, она сказала:

— Анастасия была моей подругой, можно даже сказать — младшей сестрой. Её мать занимает в некотором роде очень высокое положение в Проспе, и жизнь Анастасии спланировали за неё. Наверное, ей отчаянно хотелось вырваться на свободу и жить как все, чтобы самой решать свою судьбу.

— И вы помогли ей попасть сюда, верно?

Мисс Фрост кивнула:

— Анастасия просила дать ей всего три месяца. Три месяца, чтобы пожить жизнью обычной лондонской девушки. — Она вздохнула, и вздох её был полон сожаления. — Поэтому я договорилась, что она поселится у Снэгсби. Я хотела помочь ей осуществить эту мечту.

Что было дальше, я уже и сама понимала:

— Анастасия полюбила Себастьяна и рассказала ему правду о том, кто она и откуда.

— Именно так. Когда Анастасия вернулась домой, сердце Себастьяна было разбито. Он отправился к Снэгсби, сделал вид, что интересуется ожерельем, и выразил желание посмотреть на него поближе. И когда они по неразумению согласились…

— …он надел его, как это сделала Ребекка, — тихо сказала я.

— Себастьян знал, что иначе ему никогда больше не увидеть Анастасию. — Мисс Фрост кашлянула. — Вопреки всякой вероятности они сумели отыскать друг друга в Проспе и тайно поженились. Однако Себастьяна постигла та же участь, что и всех, кто испытывает на себе силу камня. Когда его не стало, Анастасия обнаружила, что беременна. Она боялась, что её мать сделает с ребёнком что-нибудь ужасное, и, не сказав никому ни слова, снова отправилась сюда.

— И тогда вы пришли к Дамблби в надежде её отыскать.

— Скажите, мисс Покет, — произнесла мрачная Хранитель Камня, по-прежнему настороженно оглядывая улицу, — что вам удалось узнать о судьбе Анастасии? Куда она бежала с ребёнком?

Я ей не ответила. Потому что внезапно мисс Фрост схватилась за шею и вытащила маленький серебряный дротик, вонзившийся ей чуть ниже уха. И рухнула на колени.

Я быстро присела на корточки рядом с ней:

— Что я могу для вас сделать, дорогая?

— Беги, — сказала она полным боли голосом.

— Не могу!

Из последних оставшихся сил мисс Фрост вцепилась в меня и прошептала в самое ухо:

— Постоялый двор «Бродяга» в Хаммерсмите. Иди туда. — И повалилась на землю.

Я чувствовала себя предательницей, бросив мисс Фрост, раненную отравленным дротиком. Но я бежала по улице, опасаясь, что и меня постигнет та же судьба. Смертелен ли яд? В любом из достойных уважения приключенческих романов, которые я читала, жертвы отравленных дротиков всегда умирали. Я мчалась по мрачным улицам Хайгейта, словно сама смерть гналась за мной по пятам. Впрочем, так оно и было.

Набрав немалую скорость, я обогнала какую-то карету, пересекла улицу и влетела на тротуар. Я бежала и бежала, всё больше углубляясь в лабиринт улиц. Я не могла сказать, удалось ли мне уже выбраться за пределы Хайгейта. Я держала путь к Лондонской библиотеке, намереваясь там дождаться утра, чтобы попросить о помощи мисс Бойни. Добежав до очередного угла, я резко свернула — и врезалась во что-то. Точнее, в кого-то.

Он схватил меня за плечи и приподнял:

— Так-так, кто это у нас тут?

На нём была чёрная с белым форма санитара из Лэшвуда.

Поэтому я, не раздумывая, пнула его по ноге и ударила кулаком в живот. Он одновременно согнулся пополам и запрыгал на одной ноге. Лихой трюк, надо сказать. А я бросилась наутёк. Санитар дунул в свисток и кинулся за мной. Я перебежала на другую сторону улицы, начиная задыхаться.

— Не уйдёшь!

По звуку его голоса я поняла: он уже так близко, что вот-вот меня схватит. Я метнулась в сторону и побежала прямо посреди мостовой. Где-то грохотали колёса. Когда я выскочила на перекрёсток, мои ноги подкосились. Карета надвинулась на меня — и остановилась.

Дверца открылась, оттуда высунулась женщина:

— Айви, скорее!

Это была мисс Бойни!

— Задержите её! — Санитар уже буквально дышал мне в затылок. — Она сбежала из Лэшвуда!

Я прыгнула. Великолепнейшим образом пролетела несколько футов по воздуху — и ввалилась в карету. Возница хлестнул лошадей, и они сорвались в галоп, оставив санитара грязно ругаться и топтать с досады свой свисток.

— Айви, с тобой всё хорошо? — Мисс Бойни смотрела на меня с ужасом. — Что случилось?

— Меня заперли в дурдоме, дорогая.

— Ах, бедная девочка! Ты не ранена? Не ушиблась?

— Я-то нет, дорогая. Здорова как огурчик.

Зануда-библиотекарша была просто вне себя от волнения. Должно быть, ей не приходилось так сильно переживать с тех пор, как она впервые прочитала «Джейн Эйр». И это заставляло задуматься…

— А как вы здесь оказались, мисс Бойни?

Внутри экипажа полосами лежала густая тьма. Каждый раз, когда он подпрыгивал на ухабе, мисс Бойни отбрасывало назад, её лицо исчезало во мраке, и она становилась похожа на безголового призрака.

— Я искала тебя, Айви, — сказала она голосом тихим и нежным, как прикосновение пёрышка. — В твоей читательской карточке указан адрес, и я отправилась к твоим родителям. Твоя мама сначала утверждала, будто знать тебя не знает, а потом сказала, что они не хотят тебя больше видеть.

Конечно, этого и следовало ожидать. И услышать такое было совсем не горько. Ни капельки.

Я отвернулась и стала смотреть на тёмную улицу за окном.

— Нельзя ли попросить возницу кое-куда завернуть? — сказала я. — Мне обязательно надо проверить, как там мисс Фрост.

— Кто такая мисс Фрост?

— Моя подруга… ну то есть я думаю, что она мне друг, хотя тут сложно сказать наверняка. Но она ранена, причём не чем-нибудь, а отравленным дротиком.

Возница снова хлестнул лошадей, и они помчались быстрее прежнего. Но я уже не смотрела в окно. Я смотрела на мисс Бойни.

Она улыбалась, однако в её улыбке не было памятной мне теплоты:

— Что-то не так, Айви?

Да, что-то было не так. Только я никак не могла сообразить, что именно.

— Как вы узнали, где меня искать? — спросила я.

Мисс Бойни вздохнула:

— Мне сказал один друг.

— Кто?! Кто вам сказал?

Библиотекарша облизнула губы, снова вздохнула и откинулась на сиденье так, что её лицо скрылось во тьме:

— Мне кажется, Айви, мы с тобой очень похожи. Обе одинокие, ни друзей, ни родных. Обе пытаемся найти свой путь в жизни…

Мисс Бойни поднесла руку к лицу — и её кисть тоже исчезла в темноте. Когда рука появилась снова, в пальцах она сжимала нос. Да, нос! Ужасно большой, крючковатый. И без сомнения, принадлежавший мисс Бойни.

Я ахнула:

— Что вы делаете, мисс Бойни?!

Она поднесла к лицу другую руку. Рука вернулась на свет с рядом огромных передних зубов. Потом она сняла подбородок. Она снимала части собственного лица и роняла их на колени будто шпильки из причёски. Очки с толстыми стёклами она положила рядом с собой. Достала другую пару и поднесла к скрытому во мраке лицу — должно быть, надела.

— Мисс Бойни, вы что, разваливаетесь на части?! Если так, надо ехать в ближайшую лечебницу!

Она наклонилась вперёд, и свет упал на её лицо будто маска. Хотя на самом деле всё было наоборот — маску она только что сбросила. И вот она передо мной: непримечательные черты, круглые очки, хищный взгляд.

Мисс Олвейс зловеще расхохоталась и стащила с головы седой парик:

— Обожаю делать сюрпризы!