У мисс Олвейс был план. Душераздирающе простой и действенный. А всё началось с причёски. Мисс Олвейс пришла уложить мне волосы перед балом. Я полагала, что они и так выглядят великолепно, ведь они у меня от природы шелковистые, как грива жеребца-медалиста. Или, на худой конец, породистого осла.

— Для такого торжественного события этого мало, — сказала мисс Олвейс, перебирая мои локоны.

Я посмотрела на свою дражайшую подругу — на её скучное коричневое платье, дочиста отмытое бледное лицо, каштановый узел на затылке. И эта серая мышка собралась позаботиться о моей внешности? По-видимому, да. Она усадила меня на середину моей тесной комнатки и принялась за работу. При помощи нескольких заколок, пары правильно подобранных гребней и синей ленты она в мгновение ока соорудила мне потрясающую причёску.

— Нам надо идти, — сказала моя подруга с трогательной простотой.

— Идти? — переспросила я, глядя на неё в зеркало. — Но куда, дорогуша?

— Подальше отсюда. — Мисс Олвейс подтащила кресло и поставила его напротив меня. — Ты ведь уже получила деньги от мистера Бэнкса, так зачем же здесь оставаться?

Её слова ошеломили меня. И в то же время привели в восторг:

— Вы хотите пойти со мной?!

— Разве мы не задушевные подруги? — спросила мисс Олвейс таким тоном, будто ей и в голову не приходило оставить меня. — Мы могли бы отправиться на юг и навестить мою матушку. Её домик невелик, ну да ничего — в тесноте да не в обиде. Уверена, она будет счастлива, если ты поселишься с нами.

Я залилась румянцем (мне показалось, это будет как раз уместно):

— Вы уверены, дорогуша?

— Ну разумеется! — Она улыбалась во весь рот, будто спятила. — Все последние дни я только об этом и думаю. Тебе не стоит находиться здесь, Айви. Вспомни дурные сны, которые посещали тебя, несчастный случай с мистером Бэнксом, твоё падение с лестницы… Уверена, всё это просто случайная череда печальных событий. Однако они наводят на мысль, что для тебя было бы безопаснее покинуть этот дом сегодня же.

— Сегодня?! — ахнула я.

— А почему бы и нет? — спросила мисс Олвейс. — Речь для Матильды я уже составила. Ты тоже больше ничего не должна этому семейству — не считая алмаза Тик-так, конечно. Прежде чем мы уйдём, тебе придётся вручить его Матильде — но зачем ждать бала, чтобы сделать это?

Я понимала, что это означало бы нарушить обещание, данное герцогине, но предложение мисс Олвейс в равной мере ужасало и искушало меня. И тут я подумала: а из-за чего я, собственно, переживаю? Алмаз мне не принадлежит. Я всего лишь девочка на посылках. Лучше всего отдать его Матильде прямо сейчас и покинуть Баттерфилд-парк.

— Я согласна, мисс Олвейс, — сказала я. — Когда отправляемся?

Моя подруга захлопала в ладоши от радости:

— Не стоит откладывать! Надо только собрать вещи. — Она встала, не сводя с меня глаз. — А потом можно будет забрать алмаз Тик-так из тайника и отдать его Матильде. А может, лучше прямо сейчас сходить за ним? Ведь уже поздно, а нам ещё надо успеть на последний поезд.

Меня переполняла радость. Волнение. Но больше всего — надежда. Уехать и забыть, забыть всё, как страшный сон. Призраков. Помешанную на часах девочку, пытавшуюся убить меня. Зловещую гувернантку.

Поэтому я ответила:

— Прекрасная мысль! Я сейчас зайду в соседнюю комнату и… — Я осеклась, так и не закончив фразы.

Ничего особенного в этой фразе не было, просто я уже успела понять, что с каждым часом алмаз Тик-так всё сильнее воздействует на меня. Лучше я заберу его из тайника сама. После того, как сложу вещи в саквояж.

Именно так я и сказала мисс Олвейс.

Она нахмурилась и доверительно похлопала меня по руке:

— Ты чего-то недоговариваешь, Айви?

— Целую кучу всего, дорогуша. У меня просто голова пухнет от этих «что-то», которые я недоговариваю. Беда в том, что чем больше я узнаю, тем меньше понимаю.

— Потому-то нам и надо уехать. — Улыбка вернулась на лицо мисс Олвейс. — Я уже составила прекрасный план на твоё будущее, Айви. В деревне, где живёт моя матушка, есть замечательная школа. Ты получишь приличное образование, а я закончу работу над своей книгой. Мы ни в чём не будем нуждаться.

Я не расплакалась. Я не из тех девочек, которые чуть что ударяются в слёзы. Но мне очень хотелось. Мисс Олвейс угадала мои самые заветные желания. Конечно, я не могла сказать об этом, поэтому просто обняла подругу и прошептала:

— Спасибо, дорогуша!

Мисс Олвейс напомнила мне, что надо торопиться, и побежала собираться.

У нас был план. Всего через час я покину Баттерфилд-парк навсегда.

Собрать саквояж было делом недолгим. В ожидании мисс Олвейс я бесцельно слонялась по комнате и подошла к окну. Выглянула от нечего делать. Увидела Ребекку и мисс Фрост — они шли со стороны летнего домика. Ребекка уже нарядилась к балу в прелестное платье цвета лаванды, но мисс Фрост была, как всегда, в чёрном. На ходу они оживлённо беседовали, не умолкая ни на минуту. Как же мне захотелось их подслушать!

Я так засмотрелась на них, что не услышала музыку. Точнее, услышала, но не сразу. Играло фортепиано. Каждая зловещая нота звенела в тесной чердачной каморке — словно бы вдалеке и в то же время рядом. Я сразу узнала мелодию: «Лодка-лодочка, плыви». Я поняла, кого увижу, прежде чем обернулась.

Но это не значит, что я не испугалась. Я же понимала, почему она явилась.

— Собираешься куда-то? — пропела герцогиня.

Я не стала утруждать себя объяснениями. Возможно, потому, что знала, что она знает.

Я сказала только:

— Вы пришли из-за ожерелья. Ну так не волнуйтесь — я отдам ей ваш подарок и только потом уеду.

— На балу в честь дня рождения, — промурлыкала покойница. — Таков был наш уговор.

— Да в чём дело?! — вспылила я. — Вы хотели, чтобы Матильда получила камень в день своего рождения, и я позабочусь, чтобы так и вышло. Какая разница, получит она его сейчас или вечером?

Она покачала головой:

— На балу, деточка. Ты наденешь ей ожерелье на балу.

— Почему?! Почему обязательно на балу?

— Потому что я так хочу, — хищно оскалилось привидение.

— Я знаю, так говорить нехорошо, но вы — мерзкая старая калоша! — Я взяла со столика две сальные свечи и положила их в саквояж. — И даже не думайте последовать за мной туда, куда я направляюсь. Я начинаю новую жизнь. Прекрасную жизнь. И вас с собой не зову.

— Неужели ты правда думаешь, что всё так просто? — проговорила герцогиня с потусторонним смешком. — Что можно вот так взять и уйти? Предать меня и не ждать расплаты? Деточка, пути отсюда у тебя нет. Кроме того, если ты уйдёшь сейчас, то пропустишь самое интересное.

— Я ухожу, — твёрдо сказала я и, торжествуя, показала на собранный саквояж. — И вам меня не остановить.

— Ты смотрела в камень… Что ты видела? — провыла покойница. — Малышку Айви похитили из мрачного домишки. Малышку Айви волокли через лес. Но ты не видела, чем всё закончилась. — Она злобно ухмыльнулась. — А тебе ведь хочется посмотреть, я знаю.

— Вы ошибаетесь, — солгала я.

Мой план был прост. Я собиралась повернуться к призраку спиной и смотреть в окно, пока он не исчезнет. И я бы так и сделала. Если бы не снег. Снег пошёл в моей чердачной каморке, будто в ней настала зима. Он мог бы начаться с нескольких снежинок, тихо опустившихся из-под стропил. Но он сразу повалил стеной, завывая и кружась в вихрях, заметая всё вокруг белизной, сковывая холодом и льдом.

Вьюга скрыла от меня герцогиню. Посмотрев вниз, я увидела, как на снегу со скрипом появляются следы. Цепочка отпечатков вела от кровати, где на сей раз возник призрак, прямо ко мне.

Герцогини нигде не было видно.

А потом она вдруг появилась.

Она восстала из снега как ледяной феникс. Её кожа была блестящей и гладкой, словно хрусталь. Я попыталась отшатнуться, но мои ноги намертво увязли в снегу.

— Ты никогда от меня не избавишься! — прошипела она и ткнула толстым пальцем, похожим на сосульку, мне в щёку. — Я буду преследовать тебя до самой смерти, дитя. До смерти и дальше. Ты правда этого хочешь? Останься на бал. Вручи ожерелье, как обещала. Сделай, что я прошу, и я оставлю тебя в покое. Даю слово. — Она подлетела ближе и прошептала ледяными губами мне прямо в ухо: — И ещё кое-что. У мисс Олвейс на твой счёт есть планы. Будь начеку. — И она лавиной обрушилась на пол, осев сугробом возле моих ног. Вот так: раз — и всё.

— Айви?

Я подняла глаза. На пороге стояла мисс Олвейс с сумкой в руках и в дорожной шляпке. Моя задушевная подруга смотрела на меня с сестринской любовью и заботой. Неужели герцогиня думала, что я могу усомниться в мисс Олвейс? Конечно, у мисс Олвейс на меня планы. Она хочет, чтобы мы вместе начали жизнь заново. Ничего злодейского.

— Айви, ты такая бледная!

Мисс Олвейс поставила свою сумку и вошла в комнату. Как ни странно, она не увязла в снегу по колено. Он исчез, как не бывало.

— У меня немного разболелась голова, — выдавила я, — но, к счастью, уже прошла.

— Я тут подумала, Айви, — сказала мисс Олвейс, — наверное, будет лучше, если ты передашь ожерелье Матильде в моём присутствии. Чтобы не возникло никаких недоразумений с законом, понимаешь? Ну, что ты об этом думаешь?

— О чём, дорогуша?

— О бриллианте, конечно! — напомнила мисс Олвейс дрожащим от нетерпения голосом. — Давай прямо сейчас за ним и сходим. Тебе больше не нужно держать свой хитроумный тайник в секрете. Заберём камень оттуда прямо сейчас, уладим всё — и в путь!

— Я передумала, дорогуша, — заявила я, напустив на себя весёлый вид. — Герцогиня хотела, чтобы я вручила Матильде её дар на глазах у всех гостей. Так я и сделаю. Я ведь девочка слова и всё такое.

— О… Понятно.

Мисс Олвейс подошла к окну и вгляделась в сгущающиеся сумерки:

— Луна сегодня в первой четверти, ты знаешь об этом, Айви? Когда видна ровно половина.

Я припомнила, что мне толковала об этом мисс Фрост в летнем домике:

— Знаю, дорогуша.

— Такая луна особенно красива, тебе не кажется? — Мисс Олвейс обернулась ко мне, её глаза сверкнули как два самоцвета. — Может, пойдём полюбуемся ею поближе? Лестница в конце коридора наверняка ведёт на крышу. А ты могла бы по пути прихватить ожерелье, чтобы сэкономить время. Мы тайком ускользнём наверх и будем смотреть на луну и звёзды как два астронома. Разве не чудесно?

— Глазеть на луну? Фи! Спасибочки, я пока не спятила, — вежливо отозвалась я и подошла к шкафу, чтобы достать своё любимое синее платье. — Кроме того, раз уж мы остаёмся, мне надо переодеться к празднику.

Мисс Олвейс кивнула, стиснув руки:

— Как хочешь, Айви.

Бал был невообразимо великолепен. Большой зал особняка сверкал как свежеразрезанный апельсин. Гигантская люстра сияла огнями так, что глазам было больно смотреть. В зале собралось великое множество дам в бальных платьях и диадемах. Рубинов, сапфиров, бриллиантов и жемчугов было столько, что хоть лопатой греби. Повсюду, куда ни глянь, блестели дорогие меха и плащи. Мужчины щеголяли во фраках и цилиндрах, девушки — в шёлковых платьях и перчатках. Нарядные причёски дам были украшены цветами и драгоценными камнями. Слуги в парадных ливреях разносили на серебряных подносах аппетитнейшие закуски и игристые вина. В глубине зала ненавязчиво наигрывал струнный квартет.

Я присоединилась к гостям Матильды. Настроение у меня было просто прекрасное, давно уже мне не было так хорошо. Алмаз Тик-так ждал своего часа в тайнике. Я и подумать не могла, чтобы принести его сюда, в толпу незнакомцев. Герцогиня будет преследовать меня до конца моих дней, если я потеряю её подарок до того, как Матильда произнесёт свою речь. Нет, пусть лучше ожерелье полежит в безопасном месте, а я достану его лишь в последнюю минуту.

В обычных обстоятельствах на таком шикарном балу мне пришлось бы носить напитки из кухни. Или помогать гостям раздеться у двери. Но сегодня я сама была гостьей. Одной из них. Самой настоящей гостьей на самом настоящем балу!

Торт красовался прямо под люстрой, в центре зала, возвышаясь как пятиярусный утес. Главное украшение вечера. Ну, не считая именинницы.

Матильда стояла у камина в окружении свиты своих поклонниц. Девочки жадно ловили каждое её слово. Даже я вынуждена была признать, что ей очень шло белое вышитое платье с отделкой из жёлтого бархата. Её тёмные волосы были уложены в подобие короны. Я заметила и Ребекку — она топталась у парадной лестницы и нервно озиралась.

Мисс Олвейс нигде не было видно. Мы не встречались с тех пор, как решили отложить наш отъезд. Я не сомневалась, что она занята приготовлениями к празднику в мою честь. Тут мне на глаза попалась мисс Фрост, спешившая вверх по лестнице. Я машинально попыталась отыскать взглядом Ребекку, но та куда-то исчезла.

— Только не воображай, что кто-нибудь примет тебя за гостью моей внучки, мисс Покет. Горничной никогда не сойти за принцессу, чтобы там ни говорилось в сказках.

Леди Элизабет стояла, опираясь на трость. На ней было нарядное чёрное платье, всё сверкающее в свете свечей. Лицо ещё оставалось немного распухшим, но это было только к лучшему.

Она уставилась на меня с подозрением:

— Что это ты улыбаешься? Прекрати сию же минуту!

Не знаю почему, но мне вдруг вспомнилась история о её первом муже, которую рассказывала Матильда. И я не удержалась.

— Я просто пыталась представить вас юной девушкой, — жизнерадостным тоном сказала я. — Уверена, вы были настоящей красавицей — на свой простоватый лад. Случилось ли вам пережить настоящую любовь? Что-то мне подсказывает, что да. Но его сердце принадлежало другой. И не думаю, что всё кончилось хорошо. Неверных возлюбленных карает сама судьба, и несчастье обрушивается как гром среди ясного неба. Так я слышала.

Конечно, это было жестоко с моей стороны. Но и леди Элизабет была отнюдь не воплощением доброты.

Она посмотрела на меня, как стервятник на умирающую жертву.

— Кто тебе рассказал? — прошипела она.

Я улыбнулась с самым невинным видом:

— Что рассказал, дорогуша?

— Алмаз Тик-так даровал тебе немалую власть, не так ли, мисс Покет? — пророкотала старуха. Её морщинистое лицо перекосилось от ярости. — Ты жила в своё удовольствие под моей крышей и заставляла мою внучку ждать все эти дни. Но теперь твоё время вышло. Скоро разрежут торт и Матильда произнесёт речь. Позаботься, чтобы камень был здесь, потому что не пройдёт и четверти часа, как настанет момент, чтобы вручить его.

Я ласково похлопала старуху по голове (мне показалось, это будет как раз уместным) и сказала:

— Отличная мысль.

Я стала подниматься по лестнице, оставляя позади гул голосов и музыку. Вскоре мне предстояло навсегда расстаться с алмазом Тик-так. Видений больше не будет. Я так и не узнаю, чем кончилась моя история. Мысль об этом наполнила меня невыразимой тоской.

К тому времени, когда я поднялась на чердак, я едва не плакала. Какой стыд! Лунный свет сочился сквозь узкие щели в покатой крыше. Я не стала зажигать свечу. Зачем, я ведь всего на минуту. Я подошла к сундуку, убрала копьё и самострелы, наваленные сверху, и запустила руки в гору поддельных украшений. Я до сих пор обмирала при мысли о том, как гениально я придумала, где спрятать камень. Достав на свет гроздь перепутанных ожерелий, я вгляделась в них в поисках алмаза Тик-так. Даже в тусклом свете луны найти его не составит труда. Бутафорские блестяшки свисали с моей руки. Я внимательно рассмотрела их. Проверила ещё раз.

Ужас настиг меня, как удар в живот.

Камень исчез.

Я чиркнула спичкой. Зажгла свечу. Перерыла весь сундук, надеясь, вопреки всему, что камень просто выскользнул из кучки бижутерии и завалился куда-нибудь под шляпу или капор. Но нет. Его нигде не было. Моё сердце тяжело и гулко колотилось в груди.

Я закрыла сундук. Села на него. Глубоко вдохнула. Герцогиня меня точно убьёт.

Кто же украл алмаз? Мисс Фрост? Да, точно! Злокозненная гувернантка очень даже могла его похитить! Она ведь прямо-таки помешалась на нём, верно? А всего несколько часов назад она настаивала, чтобы я отдала ей камень, так? Ну хорошо же! Тогда я разоблачу её козни!

И я бы разоблачила. Но тут в тёмном углу комнаты скрипнули половицы. Еле слышно, и всё-таки сомнений быть не могло. Я замерла. Прислушалась. Щёлк! На этот раз в другом углу. Тихое шарканье.

— Эй? — окликнула я. — Кто здесь? Мисс Фрост? А ну покажитесь, вы, подлая тупоголовая мокрица! — Я протянула руку и схватила копьё. — Я вооружена и просто ужас как опасна!

Свеча в моей руке дрожала. Я пристроила её на крышке сундука и вышла на середину комнаты. Шаги! Быстрые шаги…

Они появились в одно и то же мгновение будто призраки. Четверо затворщиков в капюшонах. По одному из каждого угла. Я выставила перед собой копьё и стала медленно поворачиваться по часовой стрелке.

— Сдавайтесь и верните алмаз Тик-так! — крикнула я. — Я девочка отчаянная, и рука моя не дрогнет перебить всю вашу шайку!

Затворщики снова двинулись с места одновременно — и очень быстро. В мгновение ока они налетели на меня со всех сторон. Ледяные когти схватили меня за руки и за ноги. Я заметила алмаз Тик-так, блеснувший на пальце одного из гнусных карликов. Потом копьё выпало из моей руки, а меня закружило, будто в вихре. Ноги мои оторвались от пола. С грандиознейшим грохотом я повалилась навзничь. Застонала. С трудом поднялась на ноги. Огляделась.

В комнате, кроме меня, никого не было.

Злодеи сбежали. И унесли алмаз Тик-так.

Я летела как ветер. Ссыпалась по скрипучей чёрной лестнице. Пулей понеслась по коридору в сторону площадки. В дальнем его конце мелькнула тёмная хламида. Мои лёгкие горели огнём, но я не останавливалась. Словно бешеный бык я мчалась вперёд, жалея только о том, что не могу бежать ещё быстрее. Я должна поймать негодяев! Тут впереди снова что-то мелькнуло. Какой-то затворщик влетел в коридор с площадки парадной лестницы. Резко повернулся. И скрылся в одной из комнат. Это была комната Ребекки.

Меня охватил страх за подругу.

— Ребекка! — крикнула я.

Я рванулась вперёд, с трудом остановилась возле нужной двери, едва не проскочив её с разбега. Дверь оказалась распахнута. Я бросилась в комнату, в спешке расшвыривая ногами часы. Лихорадочно огляделась. Подлого воришки нигде не было видно. Я встала на колени и заглянула под кровать. Никого. В шкафу тоже. И тут вдруг дверь в комнату с грохотом захлопнулась. Я подбежала к ней и потянула за ручку. Заперто.

— Чёрт! — заорала я, ударив по двери кулаком.

— Айви?

Я вскрикнула от неожиданности и быстро обернулась. В тёмном углу стояла мисс Олвейс. Её тускло-коричневое платье сливалось со смутными тенями, царившими в комнате. Неужели она всё время была тут? Она двинулась ко мне, осторожно обходя часы.

— Мисс Олвейс, — проговорила я, немного отдышавшись. — Вы напугали меня.

— Прости, — сказала она. — Ты так неожиданно влетела в комнату, что я, наверное, потеряла дар речи. Что случилось?

— Бриллиант! — выпалила я. — Его похитили! Я гналась за вором-затворщиком!

Мисс Олвейс прошла мимо меня и остановилась возле маленького столика. На нём стоял чайник. Две чашки. Сахарница. Тут же лежала ложечка.

— Ты не в себе, Айви, — медленно произнесла мисс Олвейс. — Твоё падение с лестницы… Потрясение от гибели твоего друга мистера Бэнкса… Глупые россказни мисс Фрост… Всё это самым прискорбным образом подействовало на тебя. У тебя расшалились нервы.

С превеликой осторожностью моя подруга налила в чашку чаю. В воздухе заклубился пар. Она поставила чашку на блюдце и протянула мне:

— Выпей, Айви. Тебе полегчает.

— Мисс Олвейс, сейчас не время чаёвничать! — отрезала я. — Если я всё выдумываю, то кто же запер дверь? Тоже мои расшалившиеся нервы? — Тут мне в голову пришло ещё кое-что: — А что вы вообще делаете в комнате Ребекки?

— Мне показалось, я услышала шум, — объяснила мисс Олвейс.

— Ну вот видите! Теперь вы мне верите? — обрадовалась я. — Вы слышали одного из эти гадких затворщиков!

Мисс Олвейс сдержанно улыбнулась:

— Но ты ведь сама видишь, тут никого нет. Только ты и я.

— Послушайте, дорогуша, мне некогда убеждать вас, — сказала я, снова попытавшись открыть дверь. — Пока мы разговариваем, воры уносят алмаз. Время уходит!

Громогласный хор Ребеккиных часов стучал по ушам словно молот. Удивительно, но именно в самые трудные минуты меня посещают гениальные идеи — должно быть, у меня все задатки горняка, отрезанного от мира после обвала в шахте.

Не медля ни мгновения, я перепрыгнула расставленные в безупречном порядке часы, вскочила на кровать, с неё — на подоконник. Подняв раму, открыла окно. Конечно, потребуется немалая сноровка, но я не сомневалась, что сумею пройти по карнизу до окна соседней спальни (принадлежащей леди Амелии). Я страшно рисковала, но твёрдо намеревалась во что бы то ни стало вернуть камень. Это был вопрос моей жизни и смерти.

Я уже почти выбралась наружу, когда кто-то схватил меня за руку и дёрнул назад, в комнату. Опять эти затворщики! Они вернулись! Пытаясь высвободить руку, я вывернула шею, чтобы увидеть злодеев. Но никаких злодеев там не оказалось. Это мисс Олвейс с геркулесовой силой тянула меня обратно.

— Айви, не надо! — взмолилась она сквозь зубы. — Ты упадёшь и расшибёшься насмерть!

— Чушь собачья! — с чувством воскликнула я, пытаясь вырваться. Мисс Олвейс самую малость ослабила хватку. Я поставила ногу на карниз. — Я знаю, что делаю, дорогуша. Пустите меня!

Я сделала последний героический рывок и наконец освободилась. Мисс Олвейс отлетела назад. Я твёрдо встала на карниз и приготовилась идти по нему к соседнему окну. Но тут услышала её крик. Словно карканье гигантской вороны. Я остановилась и заглянула в комнату. Взгляд мисс Олвейс был прикован ко мне. Её лицо было мертвенно бледным. Глаза горели огнём. Вся комната, казалось, тряслась. Окно ходило ходуном. Часы дребезжали и сыпались с полок. Затворщики появлялись откуда-то из-за спины мисс Олвейс, казалось даже — прямо из складок её платья. Дюжина злодеев в рясах с капюшонами. Словно стая бешеных волков. Они выскакивали по двое. Балахоны развевались. Руки тянулись ко мне.

Я окаменела. Ужас парализовал меня. Злобные карлики двигались слаженно, как один человек. Их костлявые пальцы обхватили мои запястья будто кандалы. И лодыжки тоже. Злодеи втащили меня в комнату будто тряпичную куклу. И швырнули на пол.

Мисс Олвейс вопила от ужаса:

— Такого не может быть!

Один из зловещих монахов навис надо мной. Мне удалось мельком увидеть его лицо. Кожа цвета меди. Глаза как две тёмные луны. Бледные губы. И кое-что ещё. Грудь странного существа вздымалась и опускалась, но я не слышала его дыхания. Зато услышала другое — отчётливое механическое «тик-так». Я подтянула колено к груди и со всей силы пнула мерзкое чудовище. Мисс Олвейс заверещала и повалилась на кровать.

— Будь осторожна, Айви! — крикнула она.

Я огляделась. Пятеро или шестеро затворщиков медленно подбирались ко мне. Кольцо неумолимо сжималось словно аркан на шее. Мне срочно требовалось хоть какое-то оружие. Я бросила быстрый взгляд по сторонам. Ничего подходящего. Одни только…

Ну конечно!

Я быстро обернулась и схватила в каждую руку часы. Одни золотые. Другие серебряные. Прицелилась и метнула первые. Попала одному из злодеев прямо в лицо. Вторые часы угодили другому затворщику в грудь. Мелкие поганцы отшатнулись, зашипели… и рухнули как подкошенные. Оставшиеся ринулись на меня. Но я была быстрее. Пнув одного ногой в живот, я снова вооружилась часами. Два новых метких броска — и ещё двое злодеев сражены наповал. Прямо в голову. Остался только один. Он бросился ко мне, капюшон сполз с его головы. Впервые я смогла разглядеть затворщика как следует. Зрелище было жуткое. Безволосый череп. Зубы будто из стекла. Чернильные глаза. Кожа блестит как начищенная бронзовая дверная ручка. Ужасные когти тянутся к моему горлу… Я схватила двумя руками большие мраморные часы и обрушила их на лысую голову кошмарной твари.

Злобный болван зашипел и упал. Из складок его рясы на пол выкатился алмаз Тик-так. Я молниеносно метнулась вперёд и схватила сокровище. Бросилась к окну. Вскочила на подоконник. Спрятав камень в карман, вышла на карниз. Осторожно, но быстро стала пробираться к соседнему окну. Внизу подо мной ярко горели фонари у главного входа, позволяя разглядеть путь моего возможного падения с третьего этажа во всех подробностях. Ужас охватил меня — но вместе с тем и отвага. Тревога — и решимость.

Мисс Олвейс высунулась из окна:

— Айви, вернись! Ты убьёшься!

Я молилась, чтобы её предсказание не сбылось.