Люк, ведущий на крышу, был открыт. Стоя у подножия шаткой лестницы, я видела звёзды на маленьком кусочке неба. И слышала лязг металла. А ещё покряхтывания и тихие вскрики. Я уже поставила ногу на первую ступеньку, но остановилась.

Алмаз Тик-так.

Что-то подсказывало мне, что будет большой ошибкой брать его с собой на крышу. Поэтому я бегом вернулась в свою чердачную комнату и огляделась в поисках временного тайника.

Достав камень из кармана, я кинулась к комоду и бросила ожерелье в кувшин с водой. С громким всплеском алмаз ушёл на дно. Лучше не придумаешь!

Вскарабкавшись по лестнице, я выбралась на крышу (не такое уж простое дело, если держать в руках тяжёлую кочергу). Над западным и восточным крылом крыша была двускатной, а над большим залом — плоской. Именно туда, на ровную крышу, и вывела меня лестница. Резкий звон удара о металл разнёсся в воздухе. Оттуда, где, на некотором удалении от меня, стояли мисс Олвейс и мисс Фрост. Вокруг них дымились тела в коричневых рясах. Их были целые груды. У ног мисс Олвейс лежал кинжал. У её горла замерло остриё меча.

Моим первым побуждением было закричать. Что-нибудь вроде «Не смейте этого делать!» или «Опусти меч, ты, зловредная дурища!». Но я промолчала. Вместо этого я стала неслышно подкрадываться к поединщицам. Мисс Фрост стояла спиной ко мне. Мисс Олвейс держалась на удивление храбро. В её глазах не было и тени ужаса. Более того, казалось, она вовсе не испытывает страха. Я подбиралась ближе, осторожно ступая по шиферной крыше. Взгляд мисс Олвейс метнулся ко мне. Но только на миг. Она была умная женщина. Сразу поняла, что я пришла спасти её, и не выдала меня.

— Почему вы это делаете, мисс Фрост? — вдруг вскричала мисс Олвейс. — Я не понимаю!

Гувернантка, похоже, такого не ожидала:

— Что за игру ты затеяла на этот раз?

— У меня нет алмаза Тик-так! — в отчаянии проговорила мисс Олвейс. — Я не могу дать вам то, чего у меня нет. Пожалуйста, не убивайте меня!

— Убить тебя — мой долг, — холодно отрезала мисс Фрост. — Хотя я и не понимаю, с чего ты вдруг решила разыграть нервную дамочку.

Я уже подобралась к ним совсем близко. Приготовилась нанести удар. В последний момент мисс Фрост, похоже, что-то почувствовала. Она резко обернулась — но опоздала! Я со всей силы ударила её кочергой по руке. Мисс Фрост выронила меч. Отважная мисс Олвейс молниеносно подобрала кинжал и бросилась на гувернантку.

— Молодец, Айви! — крикнула моя подруга.

Мисс Фрост вскинула руки, сдаваясь, и попятилась.

— Не позволяйте себя одурачить, мисс Покет, — ровным голосом сказала она. — Просто поверьте своим глазам. Ваша подруга вовсе не такая, какой прикидывалась.

— Следи за ней в оба, Айви! — предупредила мисс Олвейс. — Она хитрая бестия. Убийца, которая охотится за алмазом Тик-так и пойдёт на всё, чтобы заполучить его.

— Мисс Олвейс лжёт, — сказала мисс Фрост. — Это она готова на всё, чтобы заполучить камень. Я хочу защитить его — она хочет им распоряжаться.

Гувернантка продолжала осторожно пятиться от направленного на неё кинжала, пока не упёрлась спиной в каменный парапет на краю крыши. Мисс Олвейс бросилась вперёд и приставила лезвие своего клинка к бледной шее мисс Фрост.

Я подоспела на помощь мисс Олвейс и встала рядом с ней:

— Эти мерзкие затворщики работают на неё, да?

Мисс Олвейс не ответила. Зато ответила мисс Фрост:

— Затворщики делают то, что скажет Проводник Душ.

— И вы… вы и есть этот самый Проводник?

Она покачала головой:

— Проводник Душ — та, кого ты зовёшь «мисс Олвейс».

— Ложь! — прошипела мисс Олвейс. — Пора положить конец её тёмной власти! И сделать это можно только через смерть!

Я ахнула:

— Вы хотите убить её?!

— У меня нет выбора, — сказала мисс Олвейс.

— А когда она убьёт меня, она возьмётся за вас, мисс Покет, — произнесла гувернантка. — У неё на вас планы. Зловещие планы.

У меня голова шла кругом. Кому же верить? Естественно, сердце подсказывало мне доверять мисс Олвейс. Но я никогда прежде не видела её такой. Мисс Олвейс, которую я знала, упала бы в обморок при виде обычной осы. И это нежное создание жаждет перерезать глотку мисс Фрост?! Я не знала, что и думать. С другой стороны — как я могу верить мисс Фрост? Она же злодейка.

— Все эти годы я думала, что в приют меня отдала мать, — тихо проговорила я. — Но это были вы, мисс Фрост. Вы привели меня туда.

— Это был приличный приют с хорошей репутацией, — хрипло сказала мисс Фрост. — Я знала, что вас не станут там избивать или морить голодом. Что у вас будет крыша над головой и еда на столе.

— Там было ужасно!

— Там было как в приюте, мисс Покет, — невозмутимо прозвучало в ответ. — Я приглядывала за вами все эти годы, издалека. Оплачивала вашу одежду и определённые привилегии. Помогла вам устроиться в жизни. Почему, как вы думаете, Мидвинтеры наняли вас в горничные?

Я ахнула:

— Это устроили вы?!

— Мне показалась, что эта работа обеспечит вам пристойное будущее. Я и вообразить не могла, что вы отправитесь в Париж, где в ваши руки попадёт алмаз Тик-так. Если бы я могла, то не допустила бы этого. Но к тому времени, когда я выяснила, что камень находится во Франции, герцогиня уже была мертва, а вы возвращались на корабле в Англию.

— Какое удивительное совпадение, — заметила мисс Олвейс с издевательской усмешкой. — Сначала вы случайно наткнулись на Айви, когда разыскивали камень. Потом Айви случайно наткнулась на камень в Париже. Об этом можно было бы написать чудесную приключенческую книжку — вот только, боюсь, никто не поверит.

— Это действительно не слишком-то похоже на правду, — сказала я.

— И всё же это правда, — спокойно сказала мисс Фрост.

— Я верю, что твоя мама жива, Айви! — провозгласила мисс Олвейс, чем потрясла меня до глубины души. — Возможно, она до сих пор пытается тебя найти. Мы с тобой разыщем её. Объездим всю Англию, заглянем в каждый уголок. Не слушай мисс Фрост. Она убийца и похитительница детей. Кто, по-твоему, подстроил крушение поезда, чтобы убить мистера Бэнкса? А кто вонзил кинжал в сердце герцогини Тринити, а? Это всё она!

Вообще-то в сложных обстоятельствах мой разум обычно работает блестяще. Но тут, признаться, я несколько растерялась. К счастью, меня посетила хорошая мысль. Я повернулась к своей подруге:

— Откуда вы столько знаете о моей маме?

Она не ответила. Точнее, ответила лишь после долгого молчания:

— Я… предприняла собственное расследование, чтобы узнать побольше о мисс Фрост… И выяснила много ужасных подробностей о её злодеяниях… Она происходит… очень издалека… Я не хотела говорить тебе, пока не удостоверюсь, Айви.

Мисс Фрост сухо рассмеялась:

— Это расследование не потребовало большого труда! Она просто приписала мне все свои преступления!

Мне нужно было подумать. Но, как оказалось, времени на это не было, потому что именно в этот момент мисс Фрост сделала свой ход. Оттолкнув кинжал в сторону, она в мгновение ока выхватила из моей руки кочергу и тут же вывернула руку мисс Олвейс так, что та выронила кинжал. Теперь уже мисс Олвейс оказалась безоружной и загнанной в угол.

Я хотела наброситься на гувернантку (мне показалось, это будет вполне геройски), но она взглянула на меня и сказала:

— Подумайте хорошенько, мисс Покет. Если я хотела заполучить камень, почему я посоветовала вам спрятать его? Не проще ли было силой отобрать у вас алмаз ещё несколько дней назад? Моя задача состоит в том, чтобы отслеживать путь алмаза Тик-так. Убийства не по моей части.

— Она вырвала тебя из семьи, Айви! — воскликнула мисс Олвейс. Её взгляд метался между мной и оружием мисс Фрост. — Она разрушила твою жизнь! Лишила тебя надежды на счастье! А я? Разве я не заботилась о тебе и не оберегала всё это время? Айви, неужели слова похитительницы детей значат для тебя больше, чем мольбы подруги?!

И вдруг у меня словно пелена с глаз упала. Я перебрала в памяти всё, что произошло с той минуты, как я познакомилась с мисс Олвейс. Всё, через что мы прошли вместе. Все наши разговоры. И впервые сложила из этих кусочков целостную картину, которой раньше не замечала.

— Знаете, если подумать, — сказала я, — вы с самого начала что-то уж больно интересовались алмазом Тик-так. Вы расспрашивали меня о нём всю дорогу на корабле, мисс Олвейс. А когда мы прибыли в Англию, вы очень хотели узнать, где я остановлюсь. Вы были единственной, кто знал адрес дома в Белгравии. И той ночью, когда в дом вломились затворщики, в тени пряталась женщина.

— Мисс Фрост! — закричала она. — Это была мисс Фрост!

Я покачала головой:

— Я видела вас на корабле, мисс Олвейс. Никакого потерянного сына у вашего издателя никогда не было, верно? Вы сговаривались с одним из ваших затворщиков. А сегодня вечером я видела, как они появлялись прямо из складок вашего платья. Поэтому мне не остаётся ничего иного, кроме как отныне считать вас злокозненной, помешанной на алмазах чокнутой заводчицей затворщиков. Какое разочарование!

— Отлично, мисс Покет, — похвалила мисс Фрост, и глаза её вспыхнули от гордости за меня. — Пусть и не сразу, но вы всё поняли.

Мисс Олвейс осталась несколько недовольна. Более того, она всерьёз расстроилась. Запрокинув голову к небу, она испустила душераздирающий вопль. Кожа на её лице вдруг пошла мелкой рябью, как вода в реке. Глаза сделались угольно-чёрными. Шея раздулась как у игуаны. И внезапно из складок её юбки повалили десятки гнусных затворщиков. Зрелище, надо сказать, было хоть и ужасающее, но яркое. Они налетели на мисс Фрост будто ураган и впились в неё ледяными когтями. Кочерга выпала из её руки. Затворщики притиснули мисс Фрост к самому парапету. Мисс Олвейс тем временем проворно подобрала свой кинжал.

Мисс Фрост принялась пинаться и махать кулаками, как бешеная. Нагнувшись, она подхватила кочергу и стала безжалостно пронзать затворщиков одного за другим, метя в сердце. У меня на глазах убитые карлики рассыпались прахом. Всё, что от них оставалось — дымящаяся кучка пепла и опустевшая ряса.

Я посмотрела туда, где стояла мисс Олвейс. И не увидела её.

— Айви, берегись! — крикнула мисс Фрост, но слишком поздно.

Мисс Олвейс схватила меня за руку, дёрнула и развернула так, что я оказалась спиной к парапету на краю крыши. Приставив кинжал к моей груди, она мягко спросила:

— Где алмаз, Айви?

— Там, где вам его нипочём не найти! — отрезала я. — Я считала вас своим другом, мисс Олвейс! Вы говорили, я вам как сестра.

— Когда-то у меня была сестра, — холодно сказала злодейка. — Когда ей было девять, я столкнула её в колодец. К сожалению, она выжила.

— Это ведь вы убили герцогиню Тринити, да?

Она не ответила, но её чёрные глаза блеснули от извращённой гордости.

— Как можно быть такой бесчеловечной?! — воскликнула я. — Я верила вам, мисс Олвейс, я верила в вас!

Она зловеще улыбнулась. Одной рукой продолжая удерживать кинжал у моего сердца, второй обшарила мои карманы.

— Извини, что лгала тебе, Айви, — ничуть не смутившись, заявила мисс Олвейс. — Ты не поверишь, но в самом деле я собиралась рассказать тебе правду ещё на корабле, прямо перед тем, как убью тебя. Но потом ты сказала, что примеряла ожерелье.

— Ну и что с того? — выпалила я.

— Собственно, всё с того, — заявила мисс Олвейс с мрачным торжеством. — После этого ты сделалась для меня куда более интересной.

Мисс Фрост отыскала свой меч и бросилась на злодейку. Но та остановила её, равнодушно обронив:

— Ещё шаг — и я проткну ей сердце.

— Ты не сможешь убить её, и тебе это прекрасно известно, — ровным голосом сказала мисс Фрост, осторожно придвигаясь ближе. — Кроме того, лишившись мисс Покет, ты потеряешь всё. Камня-то у тебя нет.

Кончик кинжала пронзил мою кожу. Я не вскрикнула, хотя мне очень хотелось.

— Луна в первой четверти, Айви, — сказала моя подруга-злодейка. — Понимаешь, что это значит?

— Не имею представления, дорогуша.

— Это значит, что я могу вернуться домой. И ты отправишься со мной.

— Этому не бывать! — гневно заявила мисс Олвейс. — Девочка не переживёт!

— Чего не переживу? — уточнила я несколько взволнованно.

— Помнишь историю, которую я рассказывала тебе совсем недавно, Айви? — гремучей змеёй прошипела мисс Олвейс. — Старую легенду об Избраннице Двух Миров?

Я помнила. Скрытый мир. Повальный мор. Миллионы погибших. И глупая сказка о девочке, способной перемещаться между мирами. О девочке, которая исцелит мир, взойдёт на трон и всё такое.

Я вздохнула:

— И что?

Она сердито уставилась на меня:

— Не догадываешься?

— Мисс Олвейс думает, что ты и есть Избранница, — пояснила мисс Фрост исполненным сомнений тоном. — Она ошибается, страшно ошибается, но всё равно попытается доказать свою правоту.

В моей голове промелькнуло множество вопросов к мисс Олвейс, но один был важнее всех:

— Откуда вы это взяли?

Злодейка покосилась на мисс Фрост и сухо рассмеялась:

— Сама ей расскажешь или мне помочь?

Гувернантка хмурилась:

— Доказательства, мягко говоря, сомнительны.

— Ты всё ещё с нами, Айви, — сказала мисс Олвейс, и глаза её сверкнули. — Такого до сих пор не случалось ни разу за всю историю алмаза Тик-так. Ну разве не удивительно? Разве не чудесно?

Я не могла понять, о чём толкует эта полоумная.

— И в предании говорится, что Избранница будет обладать даром целителя. Даром великой силы. Айви, ты прикоснулась к моей руке, когда я растянула запястье. Оно излечилось мгновенно. Я верила в это, и так и произошло!

— Самовнушение, и ничего больше! — рявкнула гувернантка.

— Боюсь, мисс Фрост права, дорогуша, — сказала я, с состраданием глядя на мою безумную подругу. — После того как я подслушала, о чем вы говорили в столовой, я испытала свой дар на леди Амелии. Увы, я не смогла исцелить даже уколотый иголкой палец. Так что, как видите, никакой чудесной силой я не обладаю.

Мисс Олвейс продолжала улыбаться как ни в чём не бывало. По-видимому, мои слова её вовсе не разочаровали.

— У Избранницы нет силы в этом мире, — сказала она. — Тут она обычная девочка, ничем не лучше других. Избранница способна исцелять только людей из моего мира. — Чудачка с выпученными глазами взглянула на луну. — Мы можем попасть в этот мир сегодня, Айви. Это просто. Пойдём со мной. Исполни своё предназначение.

Это был сущий бред. Всё это. Однако… если в этом бреду есть хоть крохотная частичка правды, подумалось мне, было бы весьма неплохо исцелить целый мир, взойти на трон и всё такое. Ведь нельзя сказать, что у меня были дела поинтереснее.

Гувернантка уже стояла всего в нескольких шагах от нас.

— Вы чувствуете искушение, правда, мисс Покет? — спросила она. — Мисс Олвейс представила всё так, будто вас ждёт нечто увлекательное. Её можно понять — она-то ничего не теряет. Если вы и правда Избранница Двух Миров, она найдёт способ, чтобы управлять вами и использовать вас ради собственной власти и выгоды. Вы станете игрушкой в её руках. Если же вы, как я опасаюсь, вовсе не Избранница…

— Что тогда?

— Тогда я приведу тебя обратно, — быстро пообещала мисс Олвейс. — Верну в Англию живой и здоровой.

— Не получится, мисс Покет, — сказала гувернантка. — Потому что от вас ничего не останется. Обычного ребёнка путешествие между мирами уничтожит. Вам оторвёт руки и ноги, одну за другой.

Да, это было бы страсть как неприятно.

Прежде чем я успела отклонить великодушное предложение мисс Олвейс, мисс Фрост нанесла удар. Её меч со свистом вспорол воздух и обрушился на кинжал мисс Олвейс — аж искры посыпались. Но та не выронила оружие. Она развернулась так быстро, что глазу невозможно было уследить, и сделала выпад, метя кинжалом в горло гувернантке. Не знаю, как мисс Фрост успела пригнуться, но она успела. И ударила противницу по руке. Меч прошёл сквозь плоть мисс Олвейс, как нож сквозь масло.

Из раны ещё даже не выступила кровь, а мисс Фрост уже выбила из руки мисс Олвейс кинжал и загнала её в угол. И вновь остриё меча упёрлось в горло моей бывшей подруги.

— Всё кончено, «мисс Олвейс», — проговорила мисс Фрост, тяжело дыша. — Ты не сможешь сбежать с девочкой и камнем. Не хватит времени. Ты умрёшь здесь, на крыше. Я позабочусь об этом.

— Ничего у тебя не выйдет, разве не понимаешь? — сказала мисс Олвейс. Она повернулась ко мне: — Ты не поверишь, но твоё общество и правда доставляло мне удовольствие. Жаль, наше совместное путешествие придётся отложить. Но не навсегда.

Всё произошло очень быстро. Мисс Олвейс весьма мастерски пнула мисс Фрост по голени и, оттолкнув её так, что та повалилась навзничь, вскочила на парапет. Стоя там, она в последний раз оглянулась на меня. Её улыбка была исполнена злобы. Потом мисс Олвейс расправила руки как крылья и спрыгнула вниз.

Я закричала. Бросилась к краю крыши. Мисс Фрост поднялась на ноги и подбежала ко мне. Луна заливала землю внизу серебристым сиянием. Я ожидала увидеть искалеченное тело мисс Олвейс. Но она не лежала безжизненной грудой на земле. Она летела, вытянув руки в стороны, её юбки раздувались будто паруса. Плавно приземлившись на посыпанную гравием подъездную дорожку, она присела, с лёгкостью выпрямилась и бросилась к тёмному экипажу, ожидавшему на лугу. При её приближении дверца распахнулась. Мисс Олвейс запрыгнула внутрь, возница хлестнул четвёрку лошадей, карета рванула с места и скрылась в лесу.

Мисс Фрост крепко схватила меня за плечи и развернула к себе:

— Послушайте меня, мисс Покет. Не отдавайте ожерелье Матильде. Оно несёт страшное зло. Оставьте камень себе, мисс Покет. Оставьте его себе и уходите отсюда. Я найду вас.

— Найдёте? Но где вы будете меня искать?

— Вы верите мне, мисс Покет?

— Разумеется, нет! — выкрикнула я ей в лицо. — Я не имею понятия, что тут произошло. Я не имею понятия, кто на самом деле вы или мисс Олвейс. Почему она не сломала себе шею, когда спрыгнула с крыши? Где этот другой мир, о котором вы обе без конца твердите? Что происходит?

— Примерив ожерелье, вы вступили в войну, мисс Покет. А теперь делайте как я сказала: возьмите камень и уходите.

Она отпустила меня, убрала меч в ножны на поясе и вспрыгнула на парапет.

— Куда вы?! — закричала я.

— Прикончить вашу подружку. — И она спрыгнула с крыши.

Я проследила взглядом её полёт. Она летела изящно и легко, как орлица. Её причёска развалилась, и волосы реяли позади мисс Фрост как алые ленты. Легко опустившись на землю, она побежала к конюшне. Несколько мгновений спустя оттуда галопом выбежала лошадь. В седле сидела мисс Фрост. Конь стрелой пересёк открытое пространство и пропал из виду под сенью деревьев.

— Погодите! — отчаянно закричала я ей вслед. — Вы рассказали мне не всё, что знаете! Кто была моя мать? Скажите мне, кто я?

К тому времени, когда я спустилась с крыши, гости уже разъехались. Все следы затворщиков исчезли. Я подслушала, как две служанки шептались на площадке — похоже, после злоключения с тортом праздник так и не заладился. Именинница убежала наверх, заперлась у себя и согласилась выйти, только когда ей пообещали новую лошадь.

Когда я сошла по парадной лестнице, слуги уносили из зала блюда с едой и недопитые бокалы. Некоторые с осуждением косились на меня. Словно это я испортила праздник. Возможно, так оно и было. Но меня это уже не волновало. Моя мать мертва. И покуда мир отказывается объяснять мне, кто она была, я не буду задавать вопросы. Мне всё равно.

В моём кармане лежал алмаз Тик-так, и у меня оставалось одно незаконченное дело.

Всё семейство собралось в библиотеке. Только Ребекки не было. Леди Элизабет гладила Матильду по измазанным кремом волосам и нашёптывала ей, как однажды она, Матильда, станет хозяйкой Баттерфилд-парка. И вот тогда-то она и посмеётся последней. Леди Амелия с тревожным видом ходила из угла в угол. Когда я вошла, все посмотрели на меня.

— Ненавижу тебя, Покет! — прошипела Матильда. — Ненавижу! Чтоб ты сдохла!

— Ну конечно ненавидишь, дорогуша, — обронила я равнодушно. В обычных обстоятельствах я бы обожгла её язвительным сарказмом, но не сегодня. — Прости, что я макнула тебя лицом в торт, Матильда. Мне очень жаль.

— Ещё бы! — каркнула леди Элизабет.

— А я тебе говорила, Матильда, — сказала леди Амелия. — Я ведь говорила тебе, что мисс Покет будет страшно извиняться, верно?

— Мне жаль, что я не сделала этого раньше, — пояснила я. — Матильда, ты просто чудовищно гадкая девчонка. Ты ужасно обращаешься с Ребеккой. Ты запугиваешь и держишь в страхе свою мать. Грубишь слугам. Единственная, с кем ты ведёшь себя по-человечески, это твоя бабушка, да и то только потому, что она помрёт со дня на день, и ты стараешься подольститься к ней, чтобы заполучить это отвратительное поместье.

— Высечь её! — завизжала Матильда. — Кто-нибудь, принесите мне плётку!

Леди Элизабет грохнула тростью по столу:

— Дрянь такая! Собирай свои вещи и…

— Не волнуйтесь, я уже ухожу, — сказала я. — Осталось только кое-что сделать.

Я достала из кармана платья алмаз Тик-так. Сияние половинки луны и звёзд разливалось из него. Матильда алчно уставилась на камень. Леди Амелия восхищённо ахнула, поражённая его красотой. Леди Элизабет облизнула тонкие сморщенные губы.

— Кое-кто советовал мне не отдавать камень, — призналась я. — Оставить его себе. Но пока от него были одни несчастья.

— Дай его мне, Покет! — повелительным тоном рявкнула Матильда. — Отдай сейчас же.

Я протянула руку. Камень пульсировал у меня на ладони как сердце.

— Возьми, — сказала я.

Я стояла спиной к двери и не заметила, как в библиотеку прошмыгнула Ребекка. У неё был дар оставаться незаметной. Вот почему ей удалось подобраться так близко ко мне. И к камню.

Матильда жадно выхватила камень из моей руки. Разлука с ним отозвалась в сердце пронзительной болью, будто меня накрыло взрывной волной. Но я ничем не выдала своих переживаний. Матильда подняла камень повыше, в её глазах застыли изумление и гордыня.

— Ах да, чуть не забыла, — добавила я. — Герцогиня Тринити просила вместе с ожерельем передать от неё несколько слов. Она велела сказать, что это подарок с наилучшими пожеланиями от…

Я не видела её. Не видела, как она бросилась к Матильде. Ребекка вырвала алмаз Тик-так из рук кузины. Матильда завопила. Потребовала сию же минуту вернуть её ожерелье. Но Ребекка не слушала. Она взбежала по винтовой лестнице к площадке на галерею.

— Я должна это сделать! — крикнула она дрожащим голосом. — Всего один раз!

— Что на тебя нашло, Ребекка?! — воскликнула леди Амелия.

— Немедленно верни его, дура психованная! — взвыла Матильда.

Возможно, я всё ещё не понимала, что происходит. Все кусочки мозаики лежали передо мной, однако мне не удавалось сложить их вместе.

А вот леди Элизабет начала о чём-то догадываться:

— Послание от герцогини Тринити — что в нём говорилось, мисс Покет? Что она велела передать?

Но я так растерялась, что ничего не могла сообразить.

— Слезь сейчас же! — верещала Матильда, топая ногами. — Это мой бриллиант, не твой!

— Не могу, — мягко сказала Ребекка. Она расстегнула замочек, завела концы цепочки назад. — Это единственный способ, понимаете? Моя единственная надежда…

— Надежда на что? — спросила я.

— Послание! — рявкнула леди Элизабет, снова стукнув тростью по столу. — Что говорилось в послании, несносная девчонка?!

Мой взгляд метался между Ребеккой и старухой. Память отказывалась выдавать ответ на вопрос леди Элизабет.

— Подарок с наилучшими пожеланиями от… от… — И наконец я вспомнила: — От Уинфрид Фаррис! С наилучшими пожеланиями от Уинфрид Фаррис!

Леди Элизабет ахнула:

— О нет! Только не… не Фаррис! Господи боже мой!

Я смотрела на Ребекку. Ребекка смотрела на меня. На меня одну.

— Мне нужно снова увидеть её, — сказала она. — Снова поговорить с ней. Как ты рассказывала. Айви, передай мисс Фрост, что мне очень жаль.

И она застегнула замочек. Опустила руки. Ожерелье обвило её шею, алмаз Тик-так лёг на грудь. Он наполнился сумрачным светом. Раздалось тихое жужжание. Я уже слышала этот звук. Воздух задрожал, словно в нём заискрились невидимые разряды.

— Ребекка, нет! — закричала леди Элизабет. — Это ловушка! Кто-нибудь, остановите её!

Сумрачное свечение в глубинах алмаза вытеснил ярко-алый свет. Он ритмично вспыхивал красным и снова тускнел. Потом сияние стало жёлтым. И снова алым. Ребекка пошатнулась. Попыталась ухватиться за перила.

Жужжание усиливалось. Словно тысячи ос гудели у меня в ушах.

— Что происходит?! — завопила Матильда. — Ребекка, а ну отдай моё ожерелье!

— Сними его, Ребекка! — вскричала леди Элизабет. — Пожалуйста, сними!

Камень заполнила сияющая дымка. Ослепительно белая, такая яркая, что её свет брызнул из камня будто луч прожектора. Совершенный, как сама вечность.

Ребекка пронзительно вскрикнула.

Я бросилась к ней по лестнице. Снова и снова окликая её по имени. Но когда я взлетела на площадку, Ребекка уже упала. Библиотека провалилась в тишину. Жужжание смолкло. Две женщины и девочка внизу не могли произнести ни слова. Я опустилась на колени возле подруги. Тело Ребекки лежало передо мной. Оно стало меньше, будто съёжилось. Будто что-то высосало из неё всю жизненную силу, оставив лишь оболочку. Её лицо стало как пустая ракушка. Кожа сухая, как песок. Щёки страшно ввалились. От рук остались лишь кожа да кости. Глаза сделались белыми, как молоко. Пожелтевшие губы кривились словно в усмешке.

Гробовую тишину, заполнившую библиотеку, нарушал лишь один-единственный звук — и мне слышалась в этом звуке чистейшая издёвка. На каминной полке стучали часы. Отсчитывали время, которое Ребекка Баттерфилд потеряла навсегда.