- Бабуль, спасибо тебе за все! Я так люблю тебя! – еле говоря из-за потока слез, я крепко обнимала свою горячо любимую бабушку. Она так же сильно обнимала меня и, не умолкая, твердила:

- Ну-ну, детка, не надо плакать. Мы ещё встретимся. Ты же не на конец света улетаешь, верно?

Роза-Мария (так зовут мою бабушку, но все её звали просто Роза) стояла немного слабо на ногах, тоже захлёбываясь слезами. Не знаю, как ей это удалось или случилось чудо: Роза встала с инвалидного кресла пять дней назад. И хотя доктор категорично запретил ей подниматься с постели, она всё же решила попрощаться со мной стоя перед тем, как я уеду от нее навсегда.

Стоял солнечный день, один из редких дней в Лондоне. Такси уже подъехало и терпеливо ждало меня, и кажется, что всё хорошо, но я никак не могла понять, почему мне придется оставить бабушку и переехать жить к тете Дженнифер.

- Конечно, бабуль не на край света, но достаточно далеко, чтобы быстро соскучиться. – Я печально вздохнула, на секунду оторвавшись от Розы.

Как всегда Роза со мной заспорила. Хоть она и в почётном возрасте, но настоять на своём умеет.

- Да ты не успеешь соскучиться! Я буду постоянно тебе звонить, даже надоесть сумею!

- Одиннадцать лет жизни под одной крышей с тобой закаляет характер, поэтому я буду скучать по твоей сварливости!

- Вот именно! И если будет нужно, я сама прилечу в Бенд, несмотря ни на что! – Роза храбро вздернула голову вверх, как гордая старая леди. Ну вот, в своём репертуаре. Эх! Ее не изменишь.

- Ба! Что сказал тебе врач? “Только постельный режим”! Или ты хочешь лечь в больницу? – я пригрозила ей пальцем. – С этим не шутят!

- Ах, доктора, доктора! Ладно, буду лежать и не шевелиться!

Мы рассмеялась, и это было как-то не к месту, считая наше трагическое прощание.

- Ты только звони, Челси, а то я буду беспокоиться. – Лицо бабушки снова помрачнело.

- Конечно бабуль, о чем речь? – Мы заново обнялись. Все-таки очень тяжело прощаться с близкими людьми, да ещё с теми, кто заменил семью.

- Мэм, прошу прощенья, вы куда-нибудь поедете?

Я обернулась. У желтого такси, стоял парень и он был настолько хорош собой, что у меня дух перехватило, когда я опять смотрю на него. Каштановые волосы, завязанные в “конский хвост”, теплые карие глаза, необычная белая кожа с легким загаром, ну одним словом он просто душка! Готова поспорить девки липнут к нему, как пчёлы к меду. И честно признаюсь, я в жизни не видела прекраснее человека, чем этот таксист, разве что голливудских звезд по телику. Нет, даже они не в тему. Как будто парень сошел с обложек глянцевого журнала. На лицо он мог быть моего возраста, но накаченные руки и серьезный взгляд говорили, что ему давно за двадцать.

- Да. Подождите секундочку.

Парень смягчил взгляд, еле заметно кивнул.

Бабушка успокоилась, хотя ей это очень-очень трудно удавалось. Я любила бабушку, ведь она растила меня почти одиннадцать лет и подарила счастливое детство, которое у меня отняли давным-давно. Затем попрощалась с еще одним дорогим человеком – моей кузиной Пэйдж. Нас обоях воспитала и подняла бабушка, поэтому она стала для меня самой-самой лучшей подругой на земле и не заменимой, конечно. Только ей я могла доверить самые сокровенные секреты, и только она может под “пытками” сохранить их от Розы. Немного смуглая, брюнетка, с большими зелеными глазами – эта девушка знала, как поговорить по душам.

Когда я прощалась с супер-сестрой-подругой, к нам подошла Роза и легонько коснулась моего плеча:

- Челси, пора ехать, а то таксист уже рвёт и мечет!

- Да, пора. – Сухо прошептала я, грустно окинув мой старый дом, где я провела всё детство.

Я уже открывала дверцу заднего сиденья машины, как из дома вылетело что-то коричневое. Оно крутилось и жалобно выло, пока не остановилось у моих ног. Я присела на корточки, чтобы погладить маленькую таксу. Собака лизнула мою кисть, и я горько улыбнулась.

- Тикси, я тоже буду скучать по тебе.

Тикси жалобно посмотрел на меня, точно говоря: “Пожалуйста, возьми меня с собой!” Его дружелюбные глаза-бусинки выражали столько любви и преданности, что я прослезилась.

- Прости, что не могу взять тебя с собой. Роза и Пэйдж будут заботиться о тебе, ты только не шали. – Я почесала собаку за ушком, пытаясь совладать со своими внутренними эмоциями, от чего Тикси счастливо зажмурился.

- Но я оставлю кусочек себя, – и, в подтверждении своих слов, сняла с запястья белую шёлковую ленточку и привязала её к ошейнику Тикси, – чтобы ты помнил обо мне.

Такса внимательно наклонила голову набок, рассматривая подарок. Но внезапно, вытянув шею, он зло зарычал и загавкал на что-то позади меня. В полном недоумение я обернулась назад, вопросительно посмотрев на молодого таксиста, стоявшего у машины. Он удивлённо, с лёгкой опаской посматривал на собаку, но когда Тикси замолчал, выставил одну лапку и опустил голову к земле, как бы поклонившись, парень расслабился, выпустив облако пара. Совершенно запутанная, я напоследок погладила таксу, и он, лизнув меня в нос, с оглушительным визгом моментально скрылся в доме. Помахав рукой Розе и Пэйдж, я села в машину.

- В аэропорт, пожалуйста. – Попросила я, когда парень тронулся с места.

Смотря вслед удаляющемуся дому, терпя боль в сердце, я увидела в одном из окон бабушкиного дома свою собаку. Тикси провожал меня измученным взглядом, прижав одну лапку к стеклу, как будто понимал, что в ближайшие время меня не увидит, а ведь с ним связано столько грустных и счастливых историй, приключений.

Я спасла его из-под колес автомобиля, когда тот еще был щенком, едва сама тогда не погибнув. Бабушка была не против оставить собачку, только строго-настрого наказала следить за ним в оба глаза, и со временем мы все привязались к шальному щенку.

Я помахала ему рукой, выдавив из себя кривую улыбку. Тикси заметил это и посмотрел на белый бантик на ошейнике, потом на меня. “Будь умницей” – подумала я, передав немое послание Тикси. Такса встряхнула головой, больше похоже на кивок. Нам не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Мы справлялись и без них. Это я заметила ещё ребёнком, странно согласитесь? В моей жизни постоянно есть какая-нибудь тайна. Мы долго смотрели друг на друга, пока такси не завернуло за угол.

- Всегда грустно прощаться.

Я вздрогнула от неожиданности и, вынырнув из мыслей, посмотрела на парня, который тоже смотрел на меня через зеркало заднего вида. Я ничего не ответила, опустила глаза.

- Меня кстати зовут Рональд. Можно просто Рон. А Вас? – вежливо спросил парень, и я поразилась, как чисто прозвучал его голос, словно звон колокольчиков.

- Челси. – Бросила я, отворачиваясь к окошку. Рон, похоже, понял, что я не в настроение, поэтому отстал.

С грустными мыслями я провожала шумный Лондон – столицу Англии. В районе, где жила я знала каждый угол, каждый магазин и забегаловку. В этом городе я настолько прижилась, что бы ни за какие бабки не уехала отсюда, но судьба обошлась иначе. Туда, куда я еду всё чужое. Мне придётся снова вписываться в коллектив, строить отношения с учителями и привыкать, пока на меня будут показывать пальцем, при этом говоря: “Ого, у нас новенькая!!!” Да-а-а, похоже, ждут трудные времена. Ещё с тётей Дженнифер отношения не очень... Но при всём при этом что-то подсказывало мне, что именно в Бенде я встречу то, что круто изменит мою жизнь. В аэропорт мы добрались быстрее, чем я думала. На улицах пробок особо не было, может сегодня просто не мой день.

Рон галантно донёс все мои вещи до входа в здание аэропорта, хотя, прошу подчеркнуть, я его просила дальше не помогать.

- Ладно. Сколько с меня?

- Не стоит. – Рон обратно вложил пять фунтов стерлингов в мою руку, так быстро, что я моргнуть не успела.

- Но как же, вы...

Рон лукаво улыбнулся, будто почитал мои мысли, прошептал: – Считайте, что это подарок. – И повернувшись спиной, через одно плечо загадочно попрощался: – До скорой встречи, Челси.

- Пока. – Пролепетала я, застенчиво.

Такси Рона укатило прочь, а я всё стояла на улице, подняв глаза к небу, пока не замёрзла от лёгкого морозца.

Признаюсь, я до жути боюсь летать самолётом. И хотя это моя не первая поездка, меня всю дорогу не оставляло чувство беспокойства. Мутило, в ушах закладывало, когда самолет менял высоту. Не переношу транспорт. Похоже, у меня морская болезнь.

В Нью-Йорк я приземлилась в восемь часов утра. Только рассветало, а до другого рейса было еще минимум как полтора часа, поэтому я решила обследовать город, что-то типа маленькой экскурсии. Нью-Йорк оказался таким, каким я его и представляла: ярким, красивым, с множеством модных магазинов, ресторанов и кафешек. Как раз для меня. Не город, а настоящий мегаполис!

Второй полет оказался на много проще. В Портленде, штат Орегон была глубокая ночь. Ждать автобус до Бенда пришлось долго, я вся заледенила. И когда, наконец, влезла в автобус, водитель, жуя во рту зубочистку, посмотрел на меня так, словно я была девушкой легкого поведения, хотя одела прилично: черное длинное пальто, джинсы, теплая толстовка и кеды. Забившись подальше от глаз людей, в самый конец автобуса, я проверила назначенный курс по карте: Портленд, Грешам, Санди, Виллидж, Мадрос, Терребонн, Редмонд, и вот он – Бенд! Всего шесть недолгих остановок, ничего переживу.

За окном начало светлеть. Шоссе пустовало, лишь изредка появлялись машины. Клонило в сон, убаюкивая двигателем автомобиля. Езду на машинах, я тоже, как не странно, не переносила. Меня почему-то всегда укачивает. Все пассажиры спали, ну, почти все. С первых мест на меня смотрела пара любопытных карий глаз малыша. Мальчик сидел на коленях спящей светловолосой девушки, наверное, матери, весело улыбаясь, как будто увидел во мне старую знакомую. Я заставила себя слабо улыбнуться и помахать ладонью, чтобы не выглядеть не дружелюбной. Он еще шире разинул рот, показывая маленькие зубки. Мальчик тихонько, стараясь не разбудить девушку, слез с её колен и спокойно, топая ножками, подошел ко мне, сев на свободное сиденье рядом.

- Привет, – я снизила голос, чтобы не потревожить царство сна в автобусе. – Как твое имя?

Малыш задорно заулыбался, и, взяв меня за руку, звонко сказал: – Люк! – а затем весело засмеялся и захлопал в ладошки.

В Люке было что-то особенное, это делало его непохожим на тех детей, с которыми я разговаривала ранее. И его смех, и улыбка, напоминали кого-то.

- А меня Челси. – Я внимательнее всмотрелась в серьезное личико ребенка. Одет Люк просто: поношенные сапожки, утепленные штаны с множеством карманов, вязаная кофточка, джинсовая курточка, светлые волосы прикрывала кепка “Янки”.

Кончиком пальца я коснулась носика Люка, спросив: – Сколько тебе лет?

Малыш, недолго раздумывая, похлопал в ладошки, и показал четыре пальчика. Он выглядел таким маленьким и беззащитным, что во мне чувство материнства, и я захотела обнять его, взять под своё крыло.

- Тебе четыре годика? – Я улыбнулась.

Люк закивал, по-прежнему улыбаясь. Чтобы порадовать малыша в это холодное сентябрьское утро, я сняла с запястья самодельный браслетик, переплетенный из трех шелковистых черных ленточек, и надела его на маленькую ручку Люка, затянув потуже, чтоб не спал.

- Это тебе на память, – объяснила я удивленному Люку.

Малыш внимательно разглядывал подарок, пока не прижался щечкой к рукаву моего пальто и не начал потихоньку закрывать глаза. Уже через пару секунд Люк спал и видел сновидения. Я сняла кепку и, разгладив непослушные вьючившие волосы, нежно поцеловала малыша в макушку. Люк улыбнулся во сне и сладко зевнул, цепляясь цепкими пальчиками за рукав пальто. В свете зари мальчик был похож на спящего ангела с золотистыми локонами и чем-то на того парня-таксиста, Рональда? Такие же теплые карие глаза, очаровательное личико и улыбка, согревающая сердце.

Меня снова потянуло в сон. Люк мирно спит рядом, Бенд не скоро. В последний раз, бросив усталый взгляд на мальчика, я отключилась.

Проснулась только тогда, когда автобус ожил. Люди накидывали куртки, забирая с верхних полок багаж. Люк все также тихо посапывал рядом, сося во рту кулачок. Ребенок – есть ребенок! Краем глаза я заметила суетившуюся маму Люка, которая беспокойно искала глазами своего сына. Аккуратно подхватив маленького ангела, пробившись сквозь толпу, я передала его в надежные руки девушки.

- Слава Богу, он нашелся! – она неуверенно и как-то с интересом посмотрела на меня, забирая сына, усаживаясь на место и крепко обняв свое дитя.

Я вернулась в конец автобуса.

В штат Орегон пришел рассвет. Заря, окрасив небо розовыми, бардовыми и желтыми цветами, коснулась горизонта. Вдалеке показался небольшой городишко. По салону автобуса пронеслось – “Мадрос”, значит еще два города и конечная! Люк проснулся и, шепнув что-то на ушко матери, подбежал ко мне. Он взял мою ладонь, накрыл своей и положил туда кругообразный предмет, гладкий и прохладный. Я разжала руку, заметив в ней маленький неровный осколок лунного камня на темной бечёвке.

- Это талисман, – объяснил малыш, серьезным тоном. – Он поможет тебе найти ответы на заветные вопросы.

И не дав сказать хоть слово, быстро поцеловав меня в щечку, убежал опять вперед. В замешательстве я нацепила подарок Люка на шею, заметив, что он очень даже симпатично смотрится, не смотря на его уродливую форму в виде острого наконечника, точно этот кусочек небрежно оторвали от камня.

Автобус остановился в Мадросе. Люк с матерью выходили здесь, поэтому на прощанье я помахала ему рукой. Малыш, не растерявшись, послал воздушный поцелуй, который вышел ну уж очень смешным, что я не могла не рассмеяться.

Остальную часть пути я пыталась убить время, слушая музыку, но все тщетно. Голова была забита только одним – фразой Люка: “Это талисман. Он поможет тебе найти ответы на заветные вопросы”. Машинально я дотронулась до бело-голубого камешка на шее. Интересно, что имел в виду этот смышленый мальчик?

Бенд – небольшой, мрачный городишко, расположенный на восточной окраине Каскадных гор вдоль реки Дешют. За лес, который окружил город со всех сторон, я и не любила его. Он такой темный и страшный. Не знаю, что в этом городе нашла тетя Дженнифер, и почему она просто-напросто не свалит отсюда в городок покрупнее? Последний раз я тут бывала примерно пять лет назад и больше не хотела здесь появляться, но судьба разыграла злую шутку или, скорее, организация по опекунству, которая и отправила меня сюда на два года “заключения”. Отношения с единственной тетей можно сказать натянутые. Дженнифер после того, как ей стукнуло восемнадцать лет, сильно поссорилась с Розой и сбежала, как потом выяснилось, в США. Бабушка все эти годы измучилась и карла себя за то, что не остановила поступок старшей дочери. Вот из-за этого их отношения год за годом рушатся – тетя не звонит бабушке, а Роза не может найти в себе силы позвонить дочке. Надеюсь, мое пребывание в “месте забытом Богом” хоть на чуть-чуть наладят их отношения.

Я вышла из автобуса на городскую закругленную площадь, обделанную кирпичным камнем, в центре которой располагался отключенный фонтан, а вокруг него клумба цветущая осенними цветами, наполняя легкие свежем чистым воздухом. На улице было морозно, дул легкий северный ветерок, царапая мне легкие.

- Челси!

Я резко обернулась на голос. За спиной стояла женщина, которую я помнила с малых лет.

- Тетя Дженнифер! – я бросилась обнимать тетю, как будто очень-очень-очень соскучилась, с радостной фальшивой улыбкой на губах.

- М-м-м, Челси, как же я соскучилась по тебе! – она обняла меня в ответ. Должна заметить Дженнифер тоже прекрасно играла роль самой лучшей тети на свете. Ну что же, похоже, мы поладим, разыгрывая перед всем городом самую настоящую обычную семью, в которой царит духовное понимание.

- Дай-ка полюбоваться на тебя. – Она отпустила меня, и я смогла выделываться перед ней, показывая себя со всех сторон. Тетя, не веря покачала головой: – Как же ты выросла! Стала такой взрослой и красавицей!

“Конечно, выросла! Мне было всего двенадцать лет, когда ты в последний раз меня видела с огромными очками и дурацкими скобками на зубах” – подумала я, а вслух сказала: – А ты нисколечко!

Вообще-то Дженнифер определенно изменилась с тех пор как я приезжала сюда. После смерти своего единственного сына Питера она впала в глубокую депрессию. Часто засиживала дома, перестала общаться с друзьями, а про семью я вообще молчу, короче, она замкнулась в себе. Когда-то тетя была ослепительно красива: густые шикарные русые волосы, отменное чувство юмора, звонкий смех, глаза, которые отражали материнскую любовь – все это исчезло, как не стало Питера.

Мой брат очень много значил для Дженнифер. Она души в нем не чаяла. И хоть я мало, что помню из прошлого, Питера я запомнила навсегда. Он был жизнерадостный, он любил жизнь. Как примерный старший брат (а он на шесть лет старше меня), Питер заботился о младших двоюродных сестрах, раз родных у него не было. На ночь, когда я гостила тут, брат рассказывал мне и Пэйдж мистические байки и легенды, про живущих в городе колдуний и фей. Я обожала его за это. В солнечные дни мы все, вместе играя, обрызгивали друг друга из водяных пистолетов, и когда под напором струй прохладной воды, мы валили его на землю, он сдавался. Конечно, Питер поддавался, чтобы мы поверили, что на самом деле победили. По вечерам брат гулял с нами в городском парке, играл в “Угадай, кто я?” и покупал тайком от взрослых клубничное мороженое. В те счастливые годы Бенд был прекрасным городком, солнечным и ярким. Лес вокруг него не был такой мрачный и зловещий, поэтому мы часто устраивали пикники на свежем воздухе. Если я уставала ходить пешком, Пит усаживал меня на плечи и мужественно нес. Бабушка тоже приезжала сюда, но держалась в стороне от дочери. Ее приглашал муж Дженнифер – Билл, в надежде, что мать и дочь помирятся. Находиться рядом с Питом было все равно, что выиграть миллион долларов. Необъяснимое чувство восторга... Но когда я увидела его лежавшего в гробу в черном смокинге, внутри что-то оборвалось. Этот город больше не радовал меня, он утратил весь свой блеск и очарование...

- Давай поедим уже. – Буркнула тетя, скрываясь в черном, как сама ее жизнь, “фольксвагене”. Прежде чем нырнуть за ней, я небрежным взглядом окинула лес. Вечнозеленые лапы елок и сосен укрывали верхушки деревьев от чистого голубого неба, порождая в сердце леса тьму и зло, от чего создавалось впечатление, что непроходимый лесок живой и следит за мной. От одной такой мысли бросало в дрожь. “Что ж, привыкай Челси, это тебе не Лондон”.

- Эй, ты идешь? – тетя высунулась из окна машины, тревожно посмотрев на меня.

- Угу. – Я влезла в салон “фольксвагена”, нашла печку и включила ее.

- Замерзла? – поинтересовалась Дженнифер, мчась по дороге рядом с лесом, заметив, как я вся дрожу.

- Очень. В автобусе было холодно, как в морозильнике, – я потерла ладоши. – Твоя машина?

- Да. – Тетя одарила меня теплой улыбкой. – Как там Роза и Пэйдж? – она поспешила отвести взгляд, но я увидела там намек на грусть.

- Все просто супер! Бабушка, поверив в чудо, встала на ноги, игнорируя все указания врачей, и тем самым доказав, что не заслуживает звания “инвалид”. Пэйдж решила пойти в медицинский университет, чтобы присматривать за Розой.

- Это хорошо, но я не думаю, что Розе-Марии нужна сиделка. Она в прекрасном расцвете сил.

Я слабо улыбнулась, посмотрев в окно. Старые обиды – есть обиды, но бабушка все-таки приходится матерью Дженнифер. И тетя тоже беспокоилась, когда узнала, что у Розы отказали ноги.

Перед глазами мелькали скучные дома, из-за угла вышли компания девочек и мальчиков, они беззаботно смеялись и дурачились, и я загорелась маленькой надеждой, что смогу прижиться в этом чертовом городе. Машина свернула на красивый мраморный мост с заледеневшими уличными фонарями, оплетенный сонными ветками плюща, покрытыми легким инеем. Я посмотрела вниз, на речку Дешют. Она не олицетворяла никакой жизни! Куда же делось привычное плесканье селезней, живущих тут постоянно? От чего здешний мир словно вымер?

- Ты скучаешь, верно? – тетя горько посмотрела в мою сторону, понимала, что значить быть оставленной, и снова сосредоточилась на дороге.

- Было сложно оставить все там: семью, друзей, Тикси... – я быстро смахнула скатившуюся по щеке слезинку, перекладывая из руки в руку сотовый телефон. Перед глазами стояла грустная мордочка коричневой таксы. Как я могла бросить его там?

- Прости, милая, что я не разрешила тебе взять твою собаку с собой. Ты же знаешь у Билла аллергия на их шесть. – Дженнифер свернула на улицу, в конце которой по идеи должен находиться мой новый дом. – Я была в шоке, когда органы опеки сочли твою бабушку не в состоянии воспитывать тебя дальше, как она делала это на протяжении одиннадцати лет. К тому ты достаточно самостоятельная, чтобы позаботиться о себе сама. А через год тебе уже исполнится восемнадцать, – призналась она, и немного погодя, добавила: – В любом случаи мы рады, что ты приехала в Бенд.

“Ага, как же!” – про себя фыркнула я.

- Да, но органы опеки сводят все к тому, что бабушка стара и в любой момент может покинуть этот мир. – Я криво улыбнулась. Что взбрело в голову этим совершенно не милосердным людям, что “бах!” и я должна уехать от Розы на другой конец света, в то время как Пэйдж уже совершеннолетняя и может взять ответственность на себя? Тогда бы не пришлось уезжать из Лондона. Почему именно к Дженнифер?!

Тетя нахмурилась, выключила печку и поспешно сменила надоедавшую тему.

- Чем хочешь заняться сегодня? – спросила она.

Я шмыгнула носом, выискивая в парящих по небу облаках фигурки зверей. А чем я хочу заняться? Перелет был длинным, я устала. Надо вещи разобрать, письмо бабушке написать, да еще к школе готовиться, завтра же первый день! А вообще я не чем не хотела заниматься, просто упасть в кровать и заснуть, может так и сделаю.

Дженнифер откашлялась и я заметила, что долго молчу.

- Не знаю. Разберу вещи или город осмотрю.

Двухэтажный каменный коттедж Дженнифер находился на северо-востоке города, и в самой пустынной части города, на краю леса. Вдалеке показался мой новый дом с большой верандой и чудной лужайкой позади. Рядом стояло здание поменьше – гараж.

Тетя нашла ключи и отворила дверь. В доме стояла полная тишина, с слегка застоявшимся воздухом. Все осталось на своих местах, точно я только вчера была здесь. Небольшой холл соединял кухню и гостиную. На камине в ряд красовалась знаменитая коллекция тетушки из индийских фарфоровых слоников. Однако ни одной фотографии семьи я не увидела.

Джен помогла втащить все вещи на второй этаж. Она освободила для меня комнату Питера. Пока я соображала, войти в комнату или нет, тетя легко обогнала меня, укладывая сумки на пустующую кровать. Она развернулась ко мне лицом и глаза ее были грустными. Ясно видно, этот поступок дался ей с трудом.

- Что стоишь? Входи.

Мне не оставалось ничего, как только переступить порог. Я опустила сумки на пол, оглядев комнату со всех сторон. Она осталась такой же маленькой и светлой. Обои сменились с темно-синего цвета на золотисто-коричневые с бесконечными золотыми засветками, которые мелко рассыпались по всей стене и блестели, когда на них падал солнечный свет. На полу лежал паркет в тон к мебели, такой же, что был при жизни Питера. Имелось два окна. Одно выходило в сторону леса, другое – на дорогу. На них весели солнечные шторы. Обычный, но весьма хороший, письменный стол стоял у второго окна, да еще с компьютером в придачу. Большая деревянная кровать развалилась посередине комнаты, по обе стороны от книжных шкафов. Как хорошо, что тетя предусмотрела это! Мои книги вряд ли вместились в тот дряхлый комод, что стоит внизу. Я обожаю читать! Не думайте, что я там какой-то книжный червь, нет! Я просто люблю книги, и если они хорошие, почему бы и не засесть дождливым вечерком и не почитать, правильно? Читать это намного интереснее и увлекательнее, чем смотреть фильм. К тому же зрение не снижается. Еще в спальне был пухленький шкаф, я буду называть его Big-шкафом, туда обязательно должно все влезть. И ко всему этому прилагались два кресла-близнеца. Думаю, я тут приживусь.

- Миленько! – одобрила я, ощущаю, как голые ступни щекочет махровый ковер.

- Согласна. Тут стало уютнее, чем прежде. – Тетя глубоко вздохнула, но обратившись ко мне, сумела натянуть веселую улыбку.

Я понимала ее. Смерть сына прежде всех легло на сердце тяжелым бременем именно ей. И если бы не мой переезд сюда, она бы никогда не убрала все его вещи в подвал.

- Так... твое постельное белье, – она кинула мне два комплекта, не распакованного белья, одного белого цвета, другого – золотисто-оранжевого. – Еще у тебя отдельная ванная, а телефон на кухне временно не работает.

Тетя печально поглядела на наручные часы.

- Челси, милая, прости, я знаю, что обещала тебе провести этот день вместе, но меня срочно нужно уехать в другой город. Ты позволишь? – она взяла меня за руки, надеясь на понимание.

- Конечно, беги.

Дженнифер, вся прям светясь от счастья, чмокнула меня в щечку и быстро поспешила вниз. Я решила из вежливости проводить ее.

- А где дядя Билл? – спускаясь по лестнице, крикнула я. Дядя не отличался примерным семьянином, он вечно пропадал на работе, я и не надеялась увидеть его, как только приеду. Тетя уже была в сапогах, и накидывала пальто, когда я присоединилась к ней.

- Он на работе, дорогая. Расследует жестокое убийство в лесу.

“Ах, ну как же я могла забыть! Он загружен работой! Единственный сыщик на всю округу!” – с иронией подумала я, но потом до меня дошел весь смысл объяснения тети. “Постойте, что за...?”

Я словно приросла к полу. – Ч-что еще за убийство в лесу?

- Пять дней назад в лесу неподалеку нашли тело загрызенного мужчины. Полиция не справляется, и Билл предложил им помощь. – Она посмотрела на меня, улыбаясь, как ни в чем не бывало.

Я сглотнула, похолодев от ужаса. Пять лет назад Бенд был мирным и тихим городком. Похоже, все изменилось.

- Его убил зверь? – я старалась унять дрожь, но голос предательски дрогнул.

- Билл считает, что это зверь, но кто его знает! – она заметила мое беспокойство и утешительно заявила: – Челси, не пугайся ты так, в городе нам ничего не угрожает.

“Может оно и так, но мы-то живем на окраине!”

Дженнифер быстренько поглядела на часы.

- Боже, боже, боже! Я опаздываю! Не скучай, милая, и если что, звони. А захочешь есть, то холодильник полностью забит. – Она похлопала меня по плечу и выпорхнула за дверь.

Через минуту послышался звук двигателя “фольксвагена”, потом он постепенно стал удаляться, пока вообще не исчез.

В доме воцарилось безмолвие, наводя неприятное предчувствие. Прислонившись к стене, я осела на пол, и, обхватив руками колени, тихо застонала. В этот момент я почувствовала себя ненужной и брошенной. С чего это вдруг? Ведь я сама отпустила тетю. Когда все тело затекло, а зловещая тишина начала бить по вискам, я нашла в себе силы подняться в спальню. Первым делом я решила написать бабушке и сестренке письмо, чтобы они не волновались.

Бросив отвратительный взгляд на не распакованные вещи, я села за компьютер. Быстренько набрав электронный адрес Пэйдж, я накидала первые строки письма: “Дорогие, Роза и Пэйдж. Со мной все в порядке, я уже дома у тети Дженнифер. Тут осталось, все как было, только если город немого вырос, а животный мир будто вымер! В этом месте что-то твориться нечистое, нутром чувствую. Не знаю, как я тут выживу. Билл на работе, расследует какое-то убийство, поэтому я не застала его дома. Тетя осталась такой же грустной и убитой горем. Она отдала мне комнату Питера... Уже почти пять лет прошло со дня его гибели, а тетя, похоже, никак не может смириться с этим...”

Я на минутку оторвалась от письма, погружаясь в раздумье.

Воспоминания о брате были мучительны. Последний раз я приезжала сюда на его похороны. Как рассказывала полиция, он со своей девушкой Софией (которую я в глаза не видела, но понимала, что Питер по уши в нее влюблен) попали в автокатастрофу. Причина аварии – неисправность тормозов. Питер погиб, а вот тело Софии так и не нашли. Полиция завела дело на нее, делая вывод, что она подстроила аварию, но улик не было и дело закрыли. Лично я не поверила в это. И хотя я не видела Софию, я была уверена, что на такое эта девушка неспособна. По рассказам брата, она была доброй, милой, и его любовь к ней была взаимна.

Прикусив губу, я взялась дописывать письмо: “В Бенде прохладно, небо затянули серые тучи, скорее всего дело идет к дождю. Завтра я проведу свой первый мучительный день в местной школе. В общем, все как всегда. Телефон дома не работает, поэтому я не смогу позвонить вам в ближайшее время. Всё, пора распаковывать вещи, которые я с тобой, Пэйдж, пыталась всунуть в чемоданы. Надеюсь, взрыва из тряпок не будет! С любовью, Челси”.

Облокотившись на спинку стула и закинув руки за голову, я несколько раз прочитала письмо, перед тем, как отправить.

Распахнув окна, впуская в комнату свежий, бодрящий воздух, я принялась разбираться с вещами. Это заняло около четырех часов. Вначале возникла проблема с одеждой: в Big-шкаф еле-еле все мои тряпки. Похоже, мне надо называть его little-шкаф. Затем ушло уйма времени, чтобы красиво сортировать книги. Терпеть не могу, когда что-то стоит не на своих местах! Долго ломая голову, какое мне застелить белье – белоснежное с серебреным рисунком в виде водяных лилий или же золотисто-оранжевое с вышитыми тигрицей и тигрятами в джунглях, я остановилось на первом варианте. Разбирая сумку с фотографиями, я наткнулась на маленький зеленый мячик и улыбнулась. “Бабушка бы не положила его сюда, Пэйдж тоже, значит... Тикси!” Я покрутила в руках мячик Тикси, который он сам, скорее всего, засунул мне в сумку, и положила его на пустующее место на полке. Нагнувшись, я обнаружила под кроватью коробку, а открыв – кучу картин. Там была изображены и природа, и животные, и цветы. “Тетя же не будет возражать, если я возьму парочку?” Я украсила ими комнату, и теперь она стала более обустроенной. На письменном столе нашли свои места фотография родных и друзей, полки были загружены книгами и безделушками, а на кресле, в кругу разноцветных подушек, сидел плюшевый шоколадный медвежонок с милой кличкой Тедди, которого мне подарили на десятилетие.

Понимая, что мои усилия здесь больше не нужны, я спустилась в гостиную. Зловещая тишина буквально сжимала меня, я хотела упасть на колени и кричать, кричать, кричать, но только не удерживать эту тишину внутри. Захотелось есть. Я зашла на кухню, в поисках чего-нибудь съедобного.

Без всякого энтузиазма я молча жевала мюсли, залив их молоком, по-детски болтая ногами, и глядела в окно на противоположную сторону улицы. Там ни – души, даже воя собак не слышно, как будто город вымер. В окнах домов чернота, а за домами – мрачный лес. Поморщившись, я кинула не доевшее мюсли и поднялась наверх. Ковер в моей комнате мягкий, я хожу по нему, успокаиваясь, потом опрокинулась на кровать, устало закрыв глаза. В этот же момент зазвонил сотовый. Я рывком схватила его, и, не посмотрев, кто звонит, ответила. Какая разница, мне любой голос сейчас нужно услышать.

- Милая, все в порядке? – Звонила тетя Дженнифер.

- Конечно. – Я потерла глаза, сев на кровати и подобрав ноги под себя.

- Ладно, я скоро буду. – Спокойна выдохнула тетя. Похоже, она волновалась за меня. Я посмотрела на электронные часы – 14:16. Спросить или не спросить? Эх...

- Э-э-э-э, тетя? – начала я, пока Дженнифер не отключилась, но запнулась, прикусив нижнюю губу. А вдруг не разрешит?

- Чего?

- М-м-м, можно я прогуляюсь по городу? – на одном дыхание выпалила я. Повисла тишина, она окончательно добила меня.

- Да, конечно. – Наконец раздался спокойный голос тети. – Только не подходи близко к лесу и вернись до темноты.

Я отключилась быстрее, чем “спасибо” слетело с моих губ. Спустилась вниз, надела куртку с кроссовками, выпорхнула на улицу и помчалась вглубь города. Зловещий лесок пялился мне в спину, и готова поклясться, что он таинственно нашептывал: “Челси. Челси. Челси. Иди сюда... Спаси нас...” Я замотала головой из стороны в сторону, накинула капюшон на спутанные волнистые волосы и ускорила шаг.

“Стоп. Стоп. Стоп. Челси ты сходишь с ума. У тебя был долгий перелет, стресс, это все тебе кажется...” – пыталась я убедить себя.

Леденящий душу зов постепенно стих, когда я стала ближе к центру города, но уверена, возвращаясь, домой он снова будет нашептывать мне на ушко “колыбельную смерти”. Б-р-р-р, жутковато.

В центре ничего такого особого и не было. Маленькие магазинчики, пару кафешек. Да-а-а-а, похоже, шопинг отменяется. В Лондоне столько модных магазинов, что я просто утопала в шмотках, а тут и нормальную тунику не найдешь. Зато я нашла огромный-преогромный супермаркет, похоже, на весь город. Сидя на уютной скамейке в парке, где когда-то играла вместе с Питером, я наблюдала за людьми и поняла, что город не настолько мертвый, как показалось ранее. Только ближе к лесу так кажется, а в основном город бурлит жизнью. Вот маленькие девочки-школьницы играют на площадке, вот старший брат похожий на Пита ведет за ручку сестру похожую на меня... Я встала со скамьи, и ушла из парка. На душе скреблись кошки...

Уже заметно стемнело, когда я возвращалась домой. На улицах зажглись фонари, а на магазинах засверкали мигающие вывески. “Надо позвонить Джен, чтобы она не волновалась” – решила я, шаря по карманам. Но сотовый так и не нашла. “Черт, дома забыла. Ну мне влетит!” – выругалась я, и как раз в этот момент из-за угла вышли компания из трех парней. Они все отвратительно гоготали, словно лошади, и через слово попивали пивко. Брезгливо поморщившись, я спокойно обогнула пьяную молодежь, когда один из парней окликнул кого-то.

- Эй, красотка, выпей с нами!

Сначала я не поняла, что он обращается ко мне, но когда парни повернули и пошли за мной, я похолодела от страха. Воздух как будто выкачали из легких, в груди защемило, такого адреналина я не чувствовала с тех пор, как увлекалась паркуром. Я пыталась успокоиться, ускорив шаг и решив ни за что не поддаваться их предложениям. Натянув капюшон до бровей, я мельком посмотрела на них из-за плеча. Парень, который был за главного: накачанный и здоровый, как гора, с загорелой кожей, темноволосый и с жуткой улыбочкой. Тот, что слева – голубоглазый блондин, не уступающий своему дружку в размерах. Справа – коренной житель Америки – смуглый индеец, дохленький, с копной длинных черных волос по плечи.

- Милашка, ты куда? – нагло крикнул парень-главарь и, шепнув что-то на ушко своему приятелю-блондину, извращенно рассмеялся.

“Боже, надо быстрей сваливать от них. Что задумали эти подонки одному Господу известно!”

Парни почти догнали. Я пыталась вспомнить что-нибудь из самообороны, но голова кипела.

- Эй, детка! Мы тебя не обидим! – отвратительно ласково проворковал все тот же парень, уткнув локтем дружка. Тот кивнул.

Я переключилась на легкий незаметный бег, да было поздно. Один из парней схватил за руку, рывком остановил. Они окружили меня со всех сторон. Я, как до смерти перепуганный цыпленок, попятилась назад и врезалась в парня, который все это время молчал. В темных глазах мелькнуло что-то похожие на огонек торжества, и я отпрянула.

- Я не ошибся, ты очень красива... – главный подошел ближе, и я могла учуять, противный запах перегара и алкоголя. Пиво только замыкало шествие бутылок. Юноша жадно разглядывал меня, а потом добавил: – Присоединяйся к нам. – И протянул мне бутылку с пивом.

- Нет, спасибо. Мне нужно идти. – Резко ответила я и попыталась обойти парня, но не тут-то было.

- Постой, – он загородил дорогу собой, – останься.

Парень потянулся к моей щеке, я увернулась, и его пальцы махнули воздух.

- Не прикасайся! – заорала я. – А то крупно пожалеешь!

Это было последней каплей. Словно по щелчку, внутри разбушевался океан ярости и злобы, там не было страха. Похоже, главарь это заметил, раз отступил на один шаг. Что со мной твориться? Я никогда раньше подобного не чувствовала.

И когда я не предприняла никаких действий, не врезала ему хорошенько, а надо было, и не убежала прочь, парень нагло ухмыльнулся, разводя руками. – Вот видишь, ничего ты не сделаешь. И почему я раньше тебя не видел...

- Я приехала к своему дяде. Слыхали о Билле Джонсе?

При упоминании имени знаменитого на весь город сыщика парни мгновенно отступили.

- Ты шутишь! – прогремел главарь. Я довольно улыбнулась, и не играла с ними. Если они полезут ко мне, я уж не буду сдерживать себя.

- Ты хочешь проверить?

Недолгая пауза.

- Ладно, парни, идем. – Приказал главный, и остальные, как послушные щенята, поджав хвосты, бросились наутек.

Я смотрела им вслед, пока те не скрылись за поворотом, и только потом поняла, что вся дрожу.

- Ух, пронесло.

Домой я вернулась, когда окончательно стемнело. Конечно, тетя дала мне хорошую трепку, но потом остыла и заключила в объятья. Я от неожиданности застыла, не зная, что предпринять, и, убедив себя, что наладить с Дженнифер отношения будет неплохая идея, так же нежно и любя обняла ее и решила умолчать о парнях, подождать до завтра. Нечего забивать на ночь голову глупостями, с которыми я сама разобралась. К удивлению лес больше не звал меня, это хороший знак, но что-то притаилось в нем. Я чувствовала это.

Дядя Билл сидел в своем кабинете, когда я постучалась и вошла. Мы обнялись. Билл много спрашивал о моей жизни в Лондоне, и понравился ли мне “новой” Бенд. Спрашивал о бабушке и Пэйдж. Я без труда отвечала. Мне всегда нравился дядя. Когда ответы были получены, я оставила его, поднялась наверх.

И как только за мной закрылась дверь, из окна потянуло ледяным злом и смертью. Я подошла к окну, вид из которого выходил прямо на лес, чтобы закрыть его, но дернув за ставни, увидела, что они заморожены. В прямом смысле. Я провела рукой по веществу очень похожему на лед, и на ладони осталось вода. Точно лед.

- Что за черт?..

Внимание привлек звук, исходящий изнутри моей комнаты, похожий на треск. А когда я повернула голову, все прекратилось. Настала гробовая тишина, аж мурашки пробежались по спине. Я повернулась, чтоб оторвать лед и закрыть окно, как услышала это... Тошнотворное шептание, как будто тот, кто шептал, сейчас захлебнется, зарождающий в душе ужас, откуда-то снизу из кустов жасмина, растущего под окном.

“Че-е-е-л-си-и-и-и, при-и-и-иди к нам... при-и-и-иди к нам...”

Моя кровь заледенела и застыла в жилах. Ничего подобного я в жизни не слышала. Как будто со мной говорил сам мертвец, вставший из могилы. Шипение послышалось снова, только теперь в виде сплошного текста звуков. И никто бы не расслышал в этом шипение того, что услышала я. Карканье ворона. Ворон каркнул так громко, словно пристроился где-то рядом в ночных тенях среди ветвей ближайшего дерева. Никогда не думала, что на вид совсем обычное карканье может быть настолько ужасным. В глубине этого тошнотворного звука таилось жуткое эхо смерти, страха и безумия. Затем его крик подхватил второй ворон, третий, четвертый... От этого у меня волосы встали дыбом.

И вот пока я так стояла, охваченная ужасом и растерянностью, черная тень из кустов жасмина встрепенулась и кинулась на меня. Меня парализовала паника, сердце бешено заколотилось. Тело мне больше не повиновалось, я могла лишь судорожно хватать ртом воздух. Жуткие крылья, непонятно кого, со свистом рассекли зловонный воздух, обдав меня волной дьявольского холода. Тварь влетела в комнату. Поверьте, это было выше моих сил.

- Нет!! – пронзительно завопила я, когда оно влетело в окно с нереальной скоростью, и упала на пол. Тварь задела меня своим крылом, больно полоснув по плечу, где наверняка остался шрам. Я почуяла его. Отвратительный запах сырого затхлого мяса с ледяным запахом кладбища – так пахло от этого существа. По комнате раздался тот непонятный треск, и я хотела закричать, но получилось всего сдавленный писк, когда по стенам потянулся иней. Я как зачарованная смотрела на морозные кружева, затягивающие стены. Рисунок начался на полу, покрывал стену и переползал на потолок. Несколько небольших серебристых кристалликов снега висело в воздухе.

Холод, стоявший в комнате, проник глубоко под кожу. Тончайший лед заполз на дверь, заморозив ее и окна. Вороны снаружи испуганно закричали. Хлопок. Стало тихо. Что-то тяжелое ударилось о ледяное стекло, не разбив его, сопровождаясь ругательством. Голос был мужским. Может дядя, пытается разбить окно?

Еще удар.

Я посмотрела на потолок, во тьму, где затаилось чудовище. Ничего. Никаких движений.

- Челси, что происходит?! – услышала я голос тети Дженнифер за дверью.

Удар о стекло, и вот появилась маленькая трещина. Тени зашевелились. И тварь открыла глаза. Я зашлась воплем. Они были ярко-красными и смотрели прямо на меня!!! Разве у воронов глаза кровавого цвета?!!

Еще удар.

Ручка двери задергалась, но была недоступна, чтобы повернуть и войти.

Удар.

- Открой дверь, Челси!!! – прогремел Билл за дверью, сквозь чьи-то вопли, дергая со всей силы ручку. Билл? Но кто тогда...?

Новый удар.

Красноглазый ворон издал омерзительный вопль, и кинулся мне на грудь. Я кричу. Удар. Лед разбивается. И все кончается. В комнату врывается Билл, сшибая дверь с петель, следом заплаканная тетя, включая свет. Поганая птица глухо заливается душераздирающим воплем и растворился, успев черкнуть меня по шее, противным изогнутым когтем, забирая с собой холод и смерть. Оглянувшись по сторонам, я понимаю, что лед растаял, его как бы и не было. Удары прекратились. Что это было?!

Дженнифер бросилась ко мне, обняла и запричитала, как мать над ребенком:

- Детка, перестань плакать. – Тетя погладила меня по голове, и только сейчас я поняла, что рыдаю в три ручья.

Билл обогнул нас, останавливаясь у окна. Он посмотрел на разбитое стекло, осторожно крутя в руке один из осколков.

- Что тут произошло? – спросил он строго.

Я была уже готова рассказать ему все-все, но неожиданно залилась слезами, осознав насколько все безумно.

- Не дави на нее, – попросила Джен. – Видишь, она еще от шока не оправилась. – Тетя посмотрела на меня, улыбнулась, и сладко пророкотала: – Идем. Попьешь водички и успокоишься.

Мы спустились вниз. Меня усадили в гостиной, закутали в плед и дали успокоительного. Дженнифер попросила рассказать, что произошло, и я рассказала. Поведала о жуткой твари с красными глазами и как она звала меня, и еще ранила, и о том, что кто-то пытался прорваться сквозь окно, когда комната заледенела.

- Значит, та тварь полоснула тебя сначала по плечу, потом по горлу? – уточнил Билл, не веря моему рассказу.

- Да. Я могу показать. – С этими словами я оголило правое плечо, на котором ничего не было. У меня отвисла челюсть. Не веря своим глазам, я погладила то место, где должен был, остался шрам. Не фига себе!

- Э-э-э-э. – Я попыталась придумать оправдание, а ни чего в голову не приходило.

Билл устало покачал головой, а тетя тяжело вздохнула.

- У тебя просто разыгралось воображение. – Сказала тетя, вставая.

“Но я не вру!” – хотелось крикнуть мне, да удержалась.

Разговор на эту тему был закрыт. Окно в комнате разбито, поэтому меня уложили на диване в гостиной. Тетя сходила за пижамой, потому что сама я туда заходить боялась. А вдруг на меня совершат еще одно покушение?

На часах 01:30 – я не спала. После такого я сегодня вряд ли усну. Сев на диване, я включила ночник, обнажила плечо и увидела там маленький рубец. Коснувшись шеи, я нащупала еще один. “Вот! Я не врала!” От шрамов веяло холодом, и я быстро скрыла их. Это я еще легко отделалась! Накрывшись одеялом по самую голову, я принялась думать. Так, когда тетя включила свет, тварь исчезла, значил они бояться света. Надо все время быть на свету. Это была ловушка. Не лес звал меня, а эти твари.

В голове зародился безумный, но отличный план. Может я и спятила, но сдаваться без боя этим тварям не собираюсь! Я вскочила, побежала на кухню, нашла там тринадцать белых свечей и с ними вернулась обратно. “Они приходили за мной, звали меня, им нужна я”. В углу мелькнула тень и, прежде чем я заметила ее, она спряталась в другой угол поближе ко мне.

“Вот черт! Снова!”

Я быстренько расставила свечи вокруг дивана, не переставая следить за тенью, которая пыталась напасть со спины, я не давала ей такого шанса. Интересно, оно понимает, что я хочу сделать? Когда полработы было сделано, я зажгла свечи и встала в точности посередине сформировавшегося круга. Оставалось проделать самое сложное. Я такого раньше не делала. Взмахнув руками вверх, я грозно и воинственно, и в то же время приглушенно, чтобы не разбудить родных, прикрикнула: – Сгиньте, твари! – и так же махнула руками вниз. Пламя свечей вспыхнуло, когда я прокричала заветные слова, и потухло на миг, когда опустила руки. В этот момент я почувствовала прилив могущественный силы и энергии, как будто была рождена для таково рода вещей. От магического круга по полу пошла вибрация, и я услышала, как с воплями она вышвырнула всех чудовищ из дома. Тьма по углам ушла, сменяясь привычной полутенью.

- Да! У меня получилось! – радостно крикнула я и подпрыгнула, но вспомнив который час, захлопнула рот рукой, прислушиваясь. Пауза. Из комнаты родных послышался дружный храп.

- Теперь тварюги, вы долго сюда носа не сунете! – чуть тише шепнула я, и мрачно добавила: – Если у вас он есть.

Когда чудовище напало, я не смогла его четко разглядеть. Знаю точно, это ворон с красными глазами.

Часы пробили два часа ночи, и мне страшно захотелось спасать. Одеяло такое теплое и пушистое, я забралась под него с головой и, сжав в руке осколок лунного камня, висевшего на шее, закрыла глаза, не беспокоясь о воронах. “Люк защит меня”. Свечи так и горели, расставленные кругом, пусть погорят на всякий случай.

Я была на полпути ко сну, когда услышала, как что-то или кто-то стучится в окошко. На улице шел ливень. Глаза испугано распахнулись. Неужели не получилось?! Но страхи были напрасны. В окно, под давлением ветра, стучала ветка. Просто ветка...