Всё в порядке, Гуннкель, можешь снова моргать. Глаза у тебя мутные, будто молочные опалы. Поди умой их, пока они не засохли, как змея в штанах у старика. Глотни воздуха, Арнор, за себя и за меня. Хей, редкая выдалась ночка! Вы все задубели, точно старая кора, и вид у вас дикий, как у троллей. Словно вы неслись на колеснице Тора, запряженной козлами Тангниостром и Тангрисниром, которым к тому же подожгли хвосты! Но я не удивлен, что вы так одурели: ло́вите мух хлебалами, глаза круглые, будто монеты, волосы торчат, как у ежей. Ведь такую сагу нечасто услышишь – мне ли не знать!

Готов поспорить: многие из вас никогда не бывали дальше собственных нужников. Вы так прилипли к своим очагам, что иные камни путешествуют больше вашего, иные улитки больше повидали на свете. Ох, не смотри на меня так кисло, Халльфред. Говорят, если бы Хильд не нарисовала тебе карту, ты ни за что не отыскал бы ее лакомое местечко. Верно, Хильд?..

Теперь вы глотнули моей саги и знаете вкус прежних времен. Но главное угощение еще впереди. Я, как видите, не юный Бальдр, у которого молоко на губах не обсохло, а на щеках пробился первый пушок. Я прожил очень долгую жизнь, вы же только запрыгнули на борт. Мы едва отошли от пристани и углубились во фьорд. Причальные канаты еще не распутаны, якорь скользок от водорослей. Я выплюну свою историю, а вы слушайте, пока не поздно. Думаете, старость и терпение – лучшие друзья? Вот и нет: во мне они уживаются чем дальше, тем хуже. Приходите снова следующим вечером, только на голодный желудок: новый кусок моей саги будет сытным. Как бычья голова, которую Тор использовал вместо наживки, ловя Йормунганда. Ну а сегодня, если мои старые кости не врут, еще до темноты начнется снегопад. Придется нам ломать ледяные корки в бочках с дождевой водой и заводить скотину под кровлю. Может, это начало Фимбульветра. Если так, то не за горами междоусобицы, войны и множество других бедствий, за которыми последует Рагнарёк. Я буду ко всему готов: вам кажется, что я старый седой волк, давно проживший свой вирд, однако меч мой все еще остер. Только болван станет ждать, когда его оружие затупится и покроется пятнами ржавчины, прежде чем его заточить.

Итак, до вечера. Если мы все не замерзнем в сугробах. И принеси старику того винца, что ты припрятала, Олрун. Даже мне не мешает подогреть душу, чтобы я смог продолжить эту повесть.