На следующий день, прямо с утра, Тим огорошил ее будоражащим воображение предложением: сделать серию ток-шоу в прямом эфире.

— И я буду там хозяйкой? — не поверила Энн собственным ушам.

— Почему нет? — усмехнулся директор программы. — Раз в неделю будешь приглашать в студию гостя по своему выбору. Откроем телефонные линии для слушателей, дадим тебе в подмогу ассистентов — и действуй! Как вам идея, мисс Леммонс?

— Замечательная! — засияла та. — Огромное спасибо, Тим!

— Не за что. Ты обладаешь достаточно хорошей репутацией для подобного проекта. Гм… как у тебя с Джеймсом?

Энн мгновенно перестала улыбаться и осторожно спросила:

— А в чем дело?

— Есть сведения, что Кора предпринимает шаги к примирению.

— Вот как?

Тим внимательно взглянул на собеседницу.

— Ты видишься с ним?

— Изредка. Думаю, вскоре это прекратится совсем.

— Энн…

— Ничего, за меня можешь не волноваться. Кстати, при чем здесь хорошая репутация?

— Ну, сама подумай, ведь нашим слушателям наверняка не пришлось бы по вкусу, если бы ток-шоу вел, скажем, какой-нибудь бывший грабитель-налетчик, — весело подмигнул Тим. — Кто-то из аудитории не преминул бы затронуть в прямом эфире тему темного прошлого хозяина студии. Соображаешь?

— Да, конечно…

А как же быть с заведенным полицейским делом о попытке ограбления, мрачно размышляла Энн, в который уже раз пересекая гостиную. Не поговорить ли по душам с Грэнтом? Ведь человек же он, а не бесчувственная глыба. Авось, войдет в положение. И поймет, что на кону вся моя карьера.

Энн опустилась в кресло, потирая виски. Интуиция подсказывала ей, что Джеймс прекратит игру, если искренне рассказать ему обо всем. Однако, как свидетельствовали записи в одном из оставшихся у Грэнта дневников, относящиеся к периоду последней влюбленности Энн, на мужчин никогда нельзя полагаться до конца. В двадцать три года она по уши втюрилась в одного парня, что обернулось для нее драмой.

Предмет страсти оказался человеком ревнивым и своенравным. До такой степени, что Энн пришлось искать защиты у отца, с помощью которого она и выбралась из водоворота бурных отношений.

Хорошо бы отец находился сейчас здесь! Уж он-то непременно дал бы хороший совет.

Не успела Энн подумать, как зазвонил телефон. Но это оказался не отец, а Грэнт. Он сообщил, что Мег и Джеффри устраивают вечеринку в Гринхилле, поместье, находящемся в районе одного из принадлежащих семье фермерских хозяйств.

— Мег специально позвонила мне и попросила привезти с собой тебя.

— Шутишь? — не поверила Энн.

— Ничуть. К понедельнику мы вернемся, и ты сможешь выйти на работу. Только хочу предупредить, что мой отец хоть и слывет добряком, но вообще-то человек с характером.

— Он тоже будет присутствовать?

— Разумеется. — Грэнт помолчал, потом не без иронии произнес: — Думаю, эту поездку тоже можно будет оценить в два дневника. Дальнейшее же будет зависеть только от тебя.

— Понятно… — протянула Энн.

Оба замолчали. Через некоторое время Джеймс спросил:

— С тобой все в порядке?

Энн проглотила ком в горле.

— Да… все отлично. Предложение выглядит заманчивым.

— Вот и ладно. Ближе к концу недели позвоню. Пока.

Энн положила трубку и задумчиво уставилась на нее с единственной мыслью в голове: а как же Кора с ее попытками примирения?

Дорога до Гринхилла заняла часа полтора. Все это время Энн пыталась утешить себя мыслью, что после нынешнего путешествия все дневники наконец окажутся в ее столе. Заехав за ней, Грэнт вернул одну тетрадку, сообщив при этом, что остальные вручит по возвращении.

Они приехали в настоящий рай для коров — немного холмистую местность с поросшими сочной травой лужайками. Среди изумрудной зелени пестрели цветы.

— Как здесь красиво! — зачарованно повторяла Энн, выглядывая из окошка.

— Тебе повезло, — обронил с улыбкой Джеймс. — Здешние места выглядят так красиво далеко не всегда.

Энн оторвалась от волшебного вида.

— А кто еще будет на вечеринке?

— Точно не знаю, — пожал Грэнт плечами. — Мег сказала лишь, что соберутся родственники, и велела привезти тебя. У нее большая семья, — добавил он.

В джинсах и рубашке сафари Джеймс превосходно вписывался в окружающий ландшафт.

— Ты вырос здесь? — спросила Энн.

— Да. И разбил отцовское сердце, когда решил уехать. — Грэнт с улыбкой огляделся. — Коровы очень милые животные, но они надоели мне до смерти. С другой стороны, здесь отлично пишутся стихи.

— Так вот с чего все начиналось, с поэзии?

— И еще с увлечения загадками звездного неба, которое, впрочем, не получило должного развития, так как писательство в конечном счете перевесило.

«Порше» свернул за невысокий пригорок, и Энн ахнула, увидев поместье во всей красе. Дом был выстроен из песчаника и крыт красной черепицей. Он имел два этажа, но казался приземистым из-за своей длины. Общим видом строение напоминало скорее милый шотландский коттедж, чем привычное новозеландское фермерское жилище. Впечатление еще больше усиливалось тем обстоятельством, что дом, окруженный сзади деревьями, парадным входом смотрел на лужайку, за которой находился пруд с плавающими в нем лебедями.

— Джеймс! — воскликнула Энн, не в силах сдержать восторга. — Ты сумасшедший! Как можно было покинуть такую прелесть? Тим Корн упоминал о немалом состоянии твоей семьи, но лишь сейчас я начинаю понимать, что он имел в виду. — Она вдруг резко повернулась к Грэнту. — А ведь у меня в сумке всего одно приличное платье, остальное все джинсы и шорты.

Писатель рассмеялся.

— Насчет одежды не переживай. При жизни моей матери здесь царил официоз, но Мег в этом отношении более демократична. — Он остановил «порше» на засыпанной гравием площадке и выключил мотор. — Между прочим, должен предупредить, что мой отец очень рассеян и иногда произносит вслух все, о чем думает. Так что не удивляйся. Еще он ненавидит церемонии и особенно бесится, когда его называют полным именем — мистером Артуром Грэнтом.

От изумления у Энн открылся рот.

— Что?! Артур Грэнт? Тот самый, кого считают родоначальником нашей молочной индустрии? Как это я раньше не увязала его имя с твоим!

Ответить Джеймс не успел, так как встречать гостей вышли Джеффри и Мег в окружении троих догов. С той минуты Энн разлучили со своим спутником и она попала в распоряжение Мег, которая показала отведенную ей комнату.

— Наверное, ты слегка удивлена, что попала сюда? — поинтересовалась жена Джеффри.

— Скрывать не стану, ничего подобного я не ожидала. Особенно принимая во внимание слухи о желании Коры примириться с Джеймсом.

Мег вздохнула и присела на край кровати.

— Не подумай чего плохого, но предложение пригласить тебя исходило не от меня, а от моего мужа. Джефф настаивал на твоем приезде. Уж не знаю почему, но он не в большом восторге от Коры. Вдобавок, он запретил мне вмешиваться в ваши с Джеймсом отношения. Так что, добро пожаловать в Гринхилл и не держи на меня обиды, ладно? — На лице Мег появилась очень искренняя улыбка.

Энн ответила такой же, хоть и несколько удивленной. Надо же, подумала она, один из здешних обитателей готов оценить меня по достоинству…

По меркам Гринхилла вечеринка была не такой уж пышной. Энн быстро поняла это. Присутствовали еще две незнакомые ей супружеские пары, одну из которых составляла сестра Мег с мужем. Странно, но и гости, и хозяева тепло приветствовали Энн. Наверное, потому, что я не Кора Беллфорд, которую все стараются поскорее забыть, пронеслось у Энн в голове.

Артур Грэнт появился лишь перед самым ужином. Высокий пожилой человек с шапкой белоснежных волос на голове и кустистыми седыми бровями бодро вошел в зал со словами:

— Ну, где она? Если эта девушка потеснила Кору, значит, наверняка представляет собой нечто особенное!

— Отец! — умоляюще воскликнул Джеффри. — Боже мой, ведь мы договорились не затрагивать этой темы!

— Между прочим, Энн действительно необычна, — спокойно произнес Джеймс посреди неловкой тишины. — Прошу любить и жаловать, мисс Леммонс! — Он взял Энн за пальцы и подвел к отцу.

Энн взволнованно глотнула воздух и посмотрела в темные глаза мистера Грэнта-старшего.

— Как поживаете? Меня предупредили, что вы не переносите своего полного имени, но я не представляю, как еще можно вас величать, — вежливо произнесла она.

Старик несколько секунд придирчиво изучал стоявшую перед ним миниатюрную девушку: повязанные сзади волосы, лучистые зеленые глаза, короткое черное платье и ноги в темных туфлях без каблуков. Энн уже давно пожалела, что не захватила с собой обуви на высоком каблуке.

— Боже правый! — повернулся мистер Грэнт к Джеймсу. — С каких пор ты занялся похищением младенцев?

— Энн двадцать пять лет, — тихо произнес сын. — Насколько мне помнится, ты был на четырнадцать лет старше мамы.

— Так то я! — возразил старик, нисколько не понижая голоса. Затем он вновь перевел взгляд на гостью. — Ну так вот что я вам скажу: она не смогла бы стать менее похожей на Кору, если бы даже очень постаралась!

— Мне уже не раз говорили об этом, но я до сих пор не удостоилась чести познакомиться с мисс Беллфорд. Поэтому у меня нет возможности составить собственное мнение на сей счет. Однако Кора, должно быть, великолепна! — заметила Энн с чертиками в глазах. — Но пусть вас не вводит в заблуждение мой небольшой рост. Видите ли, не так давно мне довелось забраться ночью к Джеймсу на виллу. Там я нечаянно нокаутировала его впотьмах, и с тех тор он ходит за мной как привязанный.

— Не стоит преувеличивать, — сумрачно обронил тот, о ком шла речь.

Энн быстро повернулась к нему.

— Ведь ты сам обвинял меня в этом!

— Черт побери, да ей пальца в рот не клади! — одобрительно крякнул Артур Грэнт. — Теперь я вижу, что ты находишь в этой девчонке, сынок. Кора ей в подметки не годится!

Все вокруг рассмеялись, а старик церемонно предложил Энн руку и повел ее к столу.

— Ты совершенно озадачила моего отца, — заметил Джеймс, перед сном прогуливаясь с Энн у пруда.

— Думаю, правильнее будет сказать, что он до поры воздерживается прямо высказывать мнение обо мне, — ответила та, останавливаясь, чтобы полюбоваться отражением в воде падающего из окон света.

— Возможно, но старик определенно развеселился с тобой.

— Он очень мил. Ты действительно в свое время разбил ему сердце, покинув здешние места?

Грэнт улыбнулся.

— Нет, все было не так трагично. Джеффри с готовностью занял мое место.

— Наверное, он хотел гордиться старшим сыном, а ты лишил его подобной возможности.

— Трудно сказать. Подозреваю, что сейчас отец больше задумывается о внуках. Мег и Джефф не слишком торопятся осчастливить старика. А я, как тебе известно, холост…

Грэнт присел на скамейку и похлопал по ней рукой, приглашая Энн последовать его примеру.

— Смотри, какое звездное небо сегодня! — сказал он, когда та присоединилась к нему. Потом очень просто и естественно обнял ее за плечи. Энн сразу напряглась, но Джеймс тихо произнес. — Успокойся, никто ведь не увидит. — Последовала пауза, затем он спросил: — Ну как тебе со мной?

Энн пожала плечами.

— Приятно. Чувствуешь надежность, покой и безопасность… То есть, — спохватилась она, — я хотела сказать, что, если бы, к примеру, вокруг рыскали дикие звери, мне было бы лучше с тобой, чем в одиночестве.

Джеймс рассмеялся, запрокинув голову. Потом умолк, словно подумав о чем-то.

— Ты часто чувствуешь себя одинокой? Просматривая твои дневники, я узнал, что в твоей жизни было немало периодов, когда ты оставалась без матери и отца.

Энн ответила не сразу.

— Я как-то не задумываюсь об этом. Привыкла, наверное. Только сейчас тревожусь за отца. Он плывет где-то один на яхте, мало ли что может случиться… Папа единственный близкий мне человек. Так вышло, что у меня нет ни двоюродных братьев, ни сестер, а бабушки и дедушки с обеих сторон уже умерли.

— Мне сегодня пришло в голову, что я будто привез тебя в загон с тиграми, от которых не знаешь, чего ожидать. Однако для девушки, привыкшей общаться лишь с дневниками, ты держалась с завидной храбростью. И еще я подумал, что буду очень счастлив поцеловать тебя, просто чтобы ты ничего не боялась. — Тихо произнеся эти слова, Грэнт медленно наклонился и нашел ее губы.

Спустя несколько минут, когда долгий поцелуй наконец прервался, настроение Энн коренным образом переменилось. Она трепетала от желания и очень остро ощутила возникшее между ею и Джеймсом приятное напряжение. Оно особенно усилилось, когда Грэнт плотнее прижал ее к себе. Это были волшебные мгновения. Сила и уверенность Джеймса заставляли Энн чувствовать себя хрупкой, красивой и желанной.

— С этим становится все труднее и труднее справляться, — прошептала она.

— Но ведь нам хорошо? — Грэнт потерся подбородком о ее висок.

— Чудесно! Я даже как будто перестала опасаться тебя, — искренне призналась Энн. — Хотя…

— Не волнуйся, здесь я совершенно не представляю для тебя угрозы.

— Верно, но моя безопасность продлится всего два дня.

— Возможно, вернувшись из Гринхилла, мы достигнем новых соглашений. — Джеймс наклонился и поцеловал ее в нос.

— Знаешь, я вдруг представила себе, как ты сидишь ночью у раскрытого окна с блокнотом для стихов в руках и смотришь на звезды.

— Между прочим, в детстве я даже умудрился смастерить телескоп. Завтра покажу его тебе.

Энн восхищенно посмотрела на него.

— А сейчас, — со вздохом произнес Грэнт, — пока я не отказался от благих намерений, идем-ка спать.

Они вернулись в дом и разошлись по отдельным спальням, пожелав друг другу спокойной ночи.

Энн долго лежала без сна, размышляя о том, как долго ей удавалось обманывать себя, будто единственной целью общения с Грэнтом является возврат дневников…

Следующий день, суббота, получился очень насыщенным. Сначала состоялась верховая прогулка по поместью, затем ланч с барбекю, потом теннис.

Позже Джеймс действительно продемонстрировал Энн свой самодельный телескоп, хотя для этого пришлось перерыть немало хлама на чердаке.

— Вот он! — сказал Грэнт, сдувая с прибора пыль. — Достаточно примитивный. Призмы, наверное, давно сместились.

— Откуда ты узнал устройство этой штуки? — с любопытством поинтересовалась Энн.

— Заказал необходимые материалы в специальном магазине, а вместе с ними получил инструкцию по изготовлению. В детстве у меня было полно самых фантастических идей. За некоторые из них я, случалось, получал хорошую порку. Например, за ракету, которая подожгла крышу коровника.

Энн прыснула.

— Ничего смешного, — поморщился Джеймс. — Отец редко брался за ремень, но уж тогда спуску не давал. Один раз он так меня отхлестал, что неделю невозможно было сесть. С того дня я зарекся заниматься подобными фокусами и начал запоем читать. Что из этого вышло, тебе известно.

— Ты должен обязательно сохранить телескоп, горячо заметила Энн. — Когда-нибудь покажешь его своим детишкам.

— В этой рухляди нет ничего ценного, — с сомнением произнес Грэнт.

Энн порывисто стиснула ему руку.

— Что ты! Не вздумай выбросить! Если бы это были мои дети… — Она внезапно осеклась и разжала пальцы.

Он пристально посмотрел на нее сверху вниз. Взгляд пронзительных синих глаз вызвал у нее странное щекочущее ощущение вдоль позвоночника и прилив краски к щекам.

— А интересно, какие у нас родились бы малыши? — медленно произнес Грэнт. — Девчонки-сорванцы, которые не прочь были бы вломиться в чужой дом?

— Или молчуны-мальчишки, питающие пристрастие к поджогу коровников? — не осталась Энн в долгу, хотя ее лицо все еще алело.

Джеймс усмехнулся.

— Кажется, мы вполне изучили дурные наклонности друг друга. Между прочим, нынче утром отец отвел меня в сторонку и поинтересовался, действительно ли ты проникла ночью в мой дом.

— И что ты ответил?

— Посоветовал ему спросить об этом у тебя.

— Спасибо.

Джеймс легонько поднял ее подбородок и внимательно всмотрелся в лицо, словно в поисках некоего ответа.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Энн. — Не так давно я признавалась тебе, что не готова к браку, материнству и тому подобному, а сейчас говорю о детях как о само собой разумеющейся вещи.

Грэнт завел ей за ухо выбившуюся прядку волос.

— Нет, у меня в голове совсем другое… — Он провел кончиками пальцев по ее щеке. — Я раздумываю о твоих губах, о том, как ты подаешь теннисный мячик и как во время игры временами высовываешь от усердия кончик языка.

— Ничего я не высовываю! — рассмеялась Энн.

— Как будто я не видел! Вы как заводная, мисс Леммонс.

— Просто я… спортивная.

— Только твой запал куда-то исчезает, когда вопрос касается меня, — произнес Джеймс, и его глаза блеснули.

— Считай, что я придерживаюсь той же выжидательной тактики, что и твой отец.

— Почему?

— Ведь два моих дневника до сих пор находятся у тебя.

— И ты намерена демонстрировать мне вариант положительной Энн Леммонс, покуда не получишь их обратно? — с иронией поинтересовался Грэнт.

— А как ты поступил бы на моем месте?

— Гм… возможно, ты права. Но разве вчерашний поцелуй вписывается в образ хорошей девочки? — Энн ошеломленно воззрилась на него. — Знаешь, — мечтательно продолжил он, — если бы здесь кроме нас никого не было, мы могли бы поплавать в пруду, не заботясь о купальных костюмах, потом занялись бы любовью на травке, а позже поужинали бы при свечах…

Глаза Энн сузились.

— Я полагала, что в Гринхилле ты не позволишь себе никаких вольностей на мой счет.

Джеймс вздохнул.

— Мы ведь не одни.

— И все же, господин писатель, воображение уносит вас слишком далеко. Вот какие распутные сцены разыгрываются в вашей голове!

— Я бы подобрал другое слово, — возразил Грэнт, легонько целуя ее. — Скажем, соблазнительные.

С губ Энн тоже слетел вздох, после чего она обвила шею Джеймса руками.

— У вас сегодня опасное настроение, мистер Грэнт!

— Ах, что бы я с вами сейчас сделал, мисс Леммонс! — ответил Джеймс ей в тон. Потом прислушался. — Но вам повезло: звонят в колокольчик, пора пить чай.

Энн непроизвольно издала разочарованный стон, услышав который Грэнт заулыбался. Дьявольский блеск в его глазах усилился.

— Позволь считать это комплиментом.

Однако Энн успела справиться с собой.

— Я застонала лишь потому, что недавно едва не лопнула после барбекю, а тут еще чай!

— Сразила наповал… — пробормотал Джеймс. Я раздавлен и уничтожен.

— Не притворяйся, — заметила Энн, целуя его в ответ. — Ты все еще продолжаешь вести со мной игры. И хотя они по-прежнему остаются для меня загадкой, рано или поздно я доберусь до сути, обещаю! — Она сняла его руки со своей талии и направилась к ведущей вниз лестнице. — Увидимся за чаем.

Вид у Энн был задорным, однако, исчезнув с поля зрения Грэнта, она перестала улыбаться и спросила себя: «А какую игру затеяла ты?»

Оставшееся время пребывания Джеймса и Энн в Гринхилле омрачилось драматическим событием: Артур Грэнт, не удержавшись в седле, свалился и повредил ногу. Очень быстро стало ясно, что это перелом, и сыновья вызвали санитарный вертолет, на котором повезли отца в больницу ближайшего городка.

Энн заверила Джеймса, что спокойно доберется домой с местным ветеринаром. Тому все равно надо было ехать в Веллингтон за вакциной для коров.

Грэнт быстро поцеловал ее при всех и пообещал на ходу, что позвонит, как только вернется на виллу.

Оказавшись дома, Энн задумалась, свяжется ли Джеймс с мисс Клачер, чтобы та отдала дневники. Минуло несколько дней, в течение которых ничего не произошло. Энн утешалась мыслью, что Грэнт, должно быть, увез ключ от сейфа с собой. Однако по прошествии еще некоторого времени она начала чувствовать себя неуютно, причем не только из-за дневников.

От Джеймса не было ни слуху ни духу. Этот человек взял привычку всячески очаровывать ее, а потом оставлять в смятении. Но не в характере Энн было покорно дожидаться своей участи. Она решила действовать и для начала позвонила мисс Клачер. Та спокойно сообщила, что мистер Грэнт вернулся сегодня днем. Тогда Энн потребовала назначить ей на нынешний же вечер встречу, что бы там ни случилось. Секретарша пыталась возражать, указывая на то, что не может контролировать действия босса, но быстро сдалась, когда Энн пригрозила явиться без приглашения.

Энн заплела волосы в аккуратную толстую косу, нанесла на лицо почти незаметный макияж, слегка коснувшись щек румянами, чтобы скрыть бледность. Затем надела строгий темно-зеленый льняной костюм, села в автомобиль и отправилась в свой бывший дом.

Мисс Клачер впустила ее с озабоченным видом.

— У него не слишком хорошее настроение, — шепнула она.

— У меня тоже. Ладно, ведите меня в клетку к тигру.

— Мистер Грэнт недавно вернулся с лекций и сейчас разговаривает по телефону. Посидите пока в гостиной, а я принесу вам чашечку кофе…

— Лучше бокал бренди, если можно, — попросила Энн. — Мне нужно подкрепить свой моральный дух.

К ее удивлению, секретарша рассмеялась.

— Наверное, я и себе плесну того же.

Минут через десять, когда Энн уже наполовину опустошила бокал, в гостиную быстро вошел Джеймс.

— Прости, что заставил тебя ждать, — сдержанно произнес он. — И за то, что до сих пор не позвонил тебе. Но произошли кое-какие осложнения: у отца развилась пневмония.

Энн прикусила губу.

— Боже мой! Как он себя чувствует?

— Сейчас уже лучше, но поначалу было очень плохо. — Произнеся это, Грэнт взглянул на бокал в руке Энн, потом пристально всмотрелся в лицо. Джеймс был одет в темный костюм и светло-серую рубашку с галстуком в тон. Выглядел он впечатляюще, но во всей его фигуре ощущалась отчужденность. — Наверное, ты пришла не просто так. Догадываюсь, что тебя привел сюда вопрос о дневниках, верно?

Энн вздохнула, не зная, как повести разговор. Разумеется, вполне понятно, что болезнь отца заставила Джеймса забыть на время о тетрадках, и она готова была простить его за это. Но ведь существующие между ними отношения не исчерпывались лишь вопросом дневников. Почему Грэнт вдруг стал таким сдержанным? Поневоле складывалось впечатление, что и сама Энн, и ее записи сейчас меньше всего интересуют его.

Энн нервно сглотнула, пытаясь ослабить напряжение.

— Мне очень жаль, что твой отец заболел, но все же я предпочла бы, чтобы ты не нависал надо мной как башня.

Джеймс сел на стоявшее напротив кресло.

— Так лучше? — На этот раз Энн уловила в его голосе дерзкие нотки.

— У тебя плохое настроение?

Грэнт невесело улыбнулся.

— Очевидно, вы с мисс Клачер нашли общий язык. — Затем он посмотрел на наручные часы. — К сожалению, мне еще сегодня предстоит встреча. Если не возражаешь, давай сразу перейдем к делу.

На этот раз вздох Энн был еще более глубоким.

— Ладно. Все это и так порядком затянулось. Мне необходимо получить дневники. Сейчас же. В моей карьере намечается интересный поворот, поэтому я хочу избавиться от всех двусмысленностей.

— Хорошо, — легко согласился Джеймс.

Его податливость явилась для Энн неожиданностью.

Грэнт позвал мисс Клачер, вручил ей ключ от сейфа и велел принести тетрадки. Ожидая возвращения секретарши, он напомнил Энн о бокале в ее руке, и та допила его содержимое одним большим глотком.

Мисс Клачер принесла дневники и забрала у гостьи бокал.

— И что же это за поворот? — поинтересовался Джеймс. — Похоже, он произошел совершенно неожиданно.

Энн коротко рассказала о предложении директора программы, упомянув мимоходом, что ведущий ток-шоу должен обладать безупречной репутацией.

— Понятно. Ты не желаешь, чтобы какие-либо личные подробности из твоих дневников просочились вовне и навредили твоему идеальному образу.

Подумав, Энн кивнула.

— Но, кроме того, мне совершенно не хочется, чтобы эти записи кто-то прочел, включая тебя.

— У меня никогда не было ни малейшего намерения вникать в детали. Я просмотрел тетрадки, понял, что это действительно дневники, и конец.

У Энн сильнее забилось сердце.

— И все же меня не покидает ощущение, что ты до сих пор ведешь со мной какую-то игру, — заметила она.

— А разве ты сама никогда не затеваешь игр с мужчинами?

Энн пожала плечами, потом спросила, неожиданно для себя самой:

— Ты вновь соединился с Корой?

— Ревнуешь? — вкрадчиво произнес Грэнт.

Энн вскочила, сжав кулаки.

— Тише, тише, — замахал на нее руками Джеймс. — Пока ты не набросилась на меня с кулаками, представь, что Коры не существует, и скажи, какое впечатление у тебя сложилось о нас?

— Но ведь она есть!

— Забудь о ней на время. Я хочу знать, что ты испытываешь, когда мы, например, целуемся?

Энн стиснула зубы.

— Ты сегодня невозможен! Я избавлю тебя от своего нежелательного присутствия, а то как бы ты на встречу не опоздал!

— Напротив, твое присутствие очень желанно. Поверь, сейчас больше всего мне хочется стянуть с тебя этот деловой костюмчик, уложить на ковер и прямо здесь заняться с тобой любовью.

— Как ты можешь говорить такое! — воскликнула Энн, не веря собственным ушам.

— А что тут особенного? Это правда. С недавних пор я только об этом и мечтаю. Не догадываешься, почему я не зашел к тебе после того, как мы почти целый день провели на пляже? Или почему повез тебя в Гринхилл, где полно народу, не говоря уже о присутствии отца?

Энн изумленно смотрела на него, потеряв дар речи.

— Именно потому! — усмехнулся Грэнт.

— Знаешь, кто ты? — произнесла наконец Энн дрожащим голосом. — Расчетливый и хладнокровный циник!

— Ах какие выражения! Впору в роман вставить…

Энн взяла тетрадки и сумочку.

— Все. Чтобы больше ноги вашей не было в моем доме, мистер Грэнт! И уверяю, что меня вы больше не увидите! — Она почти бегом покинула гостиную.

Джеймс не только не попытался остановить ее, но даже не шелохнулся.

Три дня спустя, читая выпуск утренних новостей, Энн едва не свалилась со стула. Она автоматически произносила слова в микрофон, пока не подошел черед известия о том, что полиция продолжает поиски неизвестного, проникшего на виллу писателя Джеймса Грэнта. Поперхнувшись, Энн попросила у слушателей прощения и продолжила работу.

По окончании выпуска Тим, озабоченный ее бледностью и измученным видом, поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует, и предложил денек отдохнуть.

Приехав домой, Энн устало прислонилась к дверному косяку, дивясь собственной тупости. Она совершенно забыла, что в полиции заведено дело о попытке ограбления. И сейчас, узнав Грэнта с другой, неприятной стороны, Энн всерьез испугалась за свою репутацию.

До самого вечера она то так, то этак прикидывала, как помочь беде, и в конце концов пришла к заключению, что осталось лишь одно средство…