Глава 1

Июнь 1880 Уэйко, Техас

— Джейк Стал, сукин ты сын! Ах ты подлый, коварный, грязный подонок!

Джейк оглянулся через плечо и застонал — шериф Мэлкомб Биггс! Толстяк держал в руке грозный сорок пятый кольт, направленный прямехонько в Джейкову спину.

Джейк скатился с Мейбелл Биггс, схватив простыню, чтобы прикрыться, и нагло ухмыльнулся, пряча замешательство. Скверно, если тебя застукают в постели с чужой женой, но когда на тебя в упор глядит дуло револьвера, а ты лежишь в чем мать родила, куда хуже.

Он как всегда плохо рассчитал время.

Заложив руки за голову, Джейк откинулся на латунную спинку кровати, словно у него времени навалом, и стал слушать ругательства, которые потоком извергал Мэлкомб Биггс. Шерифова мясистая физиономия багровела, как перезрелый помидор, а рука с револьвером отчаянно тряслась. «Сейчас лопнет», — подумал Джейк.

Но знал: Мэлкомб не выстрелит. При всем своем бахвальстве шериф не убил ни одного человека. В Уэйко над этим потешались, как и над женитьбой Биггса на девице из салуна. Зная Мэлкомба как облупленного, Джейк даже сомневался, что шерифов револьвер заряжен. Однажды, гоняясь за воришкой, стащившим курицу, Биггс прострелил себе ступню и с тех пор носил патроны в кармане брюк.

Мэлкомба выбрали шерифом не столько за особые способности, сколько по необходимости — других желающих не оказалось, — так что, полагал Джейк, добрые горожане получили что заслуживают.

Тем временем Мейбелл голосила громче самки койота перед случкой:

— Он… он меня изнасиловал, — вопила она, скатившись с кровати и прижимая одеяло к груди, чтобы прикрыть наготу. Краска, которой были подведены глаза, черными ручейками стекала по щекам цвета персика со сливками. — Клянусь, Мэл. Он меня изнасиловал! — Она размазывала слезы по лицу, пытаясь разжалобить мужа.

Неизвестно, кого более поразили слова Мейбелл. Джейк знал, что это ложь; он не взял насильно ни одной женщины. Господи! Да у него нужды не было! Все его подружки оказывались сами не прочь… даже слишком не прочь, как Мейбелл. На беду рыжеволосой красотки Мэл не слишком поверил ей: слава Мейбелл опережала ее.

Губы шерифа под пышными пшеничными усами презрительно сжались, он оглядел жену. В комнате стоял смешанный запах секса, пота и одеколона — того самого одеколона, на который в прошлое Рождество он потратил три тяжким трудом заработанных доллара.

— Как ты могла, Мей? В нашей постели? Джейк Стил всего-навсего жалкий каторжник. Верно, Джейк?

Сощурив голубые глаза, Джейк изо всех сил старался не взорваться. Он провел на каторге пять лет за преступление, которого не совершал — еще один яркий пример его способности оказываться в неподходящее время в неподходящем месте, — и не желал, чтобы ему лишний раз об этом напоминали.

— Вы отлично знаете, шериф, что я не грабил этот чертов банк. Вы с другими городскими святошами меня подставили.

Биггс усмехнулся, показав зубы в коричневых пятнах вследствие жевания табака и нерегулярных гигиенических процедур.

— Судья и присяжные решили иначе, Стил. Тебя судили честно и беспристрастно и приговор вынесли законный и справедливый.

— Двое свидетелей показали, что в то утро я деньги приносил, а не уносил, — возразил Джейк. Он откладывал из своих скудных заработков в конюшне Мартина, надеясь накопить на пару породистых лошадок или, быть может, на поездку в Сан — Франциско, или… Дьявол! Он не знал, что сделает с деньгами. Но это будет что-нибудь стоящее. В один прекрасный день он непременно совершит что-нибудь стоящее, чего-нибудь обязательно добьется.

— Жаль, что они отказались от своих показаний, — напомнил шериф.

Джейк презрительно фыркнул: — : Вернее, их заставили отказаться — вы и другие достойные обитатели этого жалкого городишка.

— Напасти за тобой по пятам ходят, парень. Ты из лиха не вылезаешь с тех пор, как дорос до длинных штанишек. Я знаю, тебе несладко пришлось, когда погибли твои мать с отцом, но это еще не повод пускаться во все тяжкие. Лучше б ты остался в Далласе у своего брата Моргана. Зря ты сюда вернулся, после того как вышел.

И какого черта он вернулся? За два месяца, что миновали с тех пор, как его выпустили из тюрьмы, Джейк задавал себе этот вопрос бессчетное количество раз. Наверное, причиной тому — дурацкое желание восстановить свое доброе имя. И никто, даже толстый шериф Биггс, не смеет указывать, где ему жить. Пожалуй, он вернулся из вредности, по той же причине затащил в постель Мейбелл. Поступать Мэлкомбу назло было исключительно приятно. Хотя, нужно признать, он руководствовался не только этим: Мейбелл являла собой весьма лакомый кусочек.

Джейк взглянул на нее. Мейбелл стояла у окна, изо всех сил стараясь выглядеть невинно в пестром одеяле, обернутом вокруг пышного бюста. Он всегда питал слабость к женщинам с большой грудью, а у Мейбелл она не помещалась в ладони.

Мэлу следовало хорошенько подумать, прежде чем жениться на женщине пятнадцатью годами моложе себя. Телочки всегда ищут лужайку позеленее.

Ему ли об этом не знать?

— Кончай пялиться на мою жену, Стил, а то я тебе башку разнесу, — пригрозил шериф. Жила на его виске билась в такт ходикам на камине.

— Трудно не восхищаться прекрасной женщиной, Мэл, — парировал Джейк, подмигнув Мейбелл. Она скромно опустила глаза, но Джейк успел заметить, как они довольно блеснули.

— Заткнись, парень. Больно ты хорохоришься. Посмотрим, как ты запоешь, когда снова загремишь в тюрьму.

От одного этого слова у Джейка мурашки по спине забегали, но он не подал виду, что испугался. Больше он не позволит засадить себя в эту преисподнюю, что зовется Ливенуортом.

— Нельзя арестовать человека за то, что он переспал с чужой женой, даже если это ваша жена. Вы отлично знаете, что я ее не насиловал. Черт! Да если арестовывать каждого, кто спал с Мейбелл, придется пересажать почти всех двуногих в Уэйко.

У шерифа хватило такта покраснеть, он с укором взглянул на жену: Стил говорил правду. Мейбелл была потаскушка. И позорила его. Но он любил ее, несмотря ни на что. И в этом заключалось его величайшее несчастье.

Покорно укротив гнев, Биггс велел жене:

— Собери свою одежду и ступай вниз, я скоро спущусь. Нам со Стилом поговорить нужно.

Кинув на Джейка беглый взгляд, который можно было счесть извинением, Мейбелл подобрала с пола панталоны и сорочку и поспешила к двери.

Шагая взад-вперед по цветному плетеному коврику и не отводя револьвера от Джейка, Биггс заговорил:

— Паршивое это дело баловаться с чужой женой в мужниной постели, Стил. Я думал, твоя мамочка тебя лучше воспитала. То-то я порадуюсь, когда ты, красавчик, опять за решетку загремишь.

Джейк пожал плечами и незаметно прикинул расстояние от кровати до открытого окна. Интересно, заряжен ли шерифов револьвер. Черт! А если заряжен — нельзя рисковать. Мэл, может, никого и не убил, но один выстрел ниже пояса может натворить немало бед. Джейк поежился.

Прыгать невысоко, если только он успеет схватить со стула одежду и добежать до окна прежде, чем шериф спустит курок.

— Снова ограбили дилижанс, Стил. Третий раз за месяц. И почему-то это началось, едва ты вернулся в Уэйко. Думается мне, что тут не простое совпадение. Похоже, ты снова взялся за старое.

— Не вздумайте вешать на меня новое ограбление, Биггс. Я не делал ничего плохого в прошлый раз и теперь ни при чем. В одном только я виноват: оказался в неподходящее время в неподходящем месте. — «И трахнул твою жену», — добавил он про себя, снова взглянув в окно. Если бы только удалось его отвлечь. Или, на худой конец, покурить. Но курево было в кармане рубашки, а рубашка — на стуле.

— Вылезай из постели, Стил. Посидишь под замком, пока не разберемся с ограблением дилижансов.

— Вы просто пытаетесь отомстить за Мейбелл, Биггс. Признайтесь, ведь вы из-за нее хотите меня упечь.

— Я просто делаю свое дело, парень. Закон говорит: если у тебя есть подозреваемый, задержи его, пока окружной судья не взглянет на дело.

Вдруг дверь спальни приоткрылась, и Биггс обернулся взглянуть, кто там. Джейк не стал дожидаться другого случая и кинулся к окну. Краешком глаза он увидел заговорщическую улыбку Мейбелл: она несомненно подслушивала. Схватив одежду со стула и сапоги, Джейк перемахнул из окна на крышу.

И, обернувшись, чтобы задержать своего подозреваемого, шериф Мэлкомб Биггс только и увидел, что чрезвычайно мускулистые, совершенно голые ягодицы каторжника Джейкоба Стила.

Джейк бежал к пансиону Вильмы Риди. Морщась при каждом шаге, он клял себя за то, что прыгнул не посмотрев. Спину жгло огнем.

Откуда ему было знать, что дом Мейбелл Биггс обсажен розовыми кустами? В теле засело, наверное, с полсотни проклятых шипов!

— Джейкоб Стил, куда это ты несешься как угорелый? — спросила миссис Риди, когда он переступил порог свежевыбеленного дощатого домика на Элм-стрит — его пристанище в последние два месяца. Лицо хозяйки, недоуменно сморщившееся, стало похоже на чернослив, который она так любила.

Джейк задержался у подножия лестницы и изобразил приветливую улыбку. Он запихнул сзади рубашку в штаны и ахнул про себя. Хотя на беседу времени не было, язык не поворачивался нагрубить миссис Риди, она всегда была добра к нему и не судила строго. Он знал старушку, когда еще был ребенком, правда, тогда она не вдовела. После смерти мужа несколько лет назад она стала пускать жильцов.

Он не забыл, сколько раз добрая женщина угощала его молоком с печеньем, приглашая к себе после школы. И, не имея ни малейшего желания возвращаться на ранчо Моргана после тюрьмы, он направился прямо сюда.

— Добрый день, миссис Риди. Сегодня не успею с вами поболтать. Предстоит важное дело. Нужно собрать вещички и уехать на несколько дней.

Старушка взволнованно схватилась за щеки:

— Господи! Надеюсь, с твоим братом ничего не случилось. Морган — добрейшая душа.

Джейк едва не застонал. Каждая живая душа в радиусе ста миль от Уэйко считала Моргана образцом порядочности. Просто тошно, до чего они все его уважают.

Конечно, у Моргана никогда не бывало неприятностей с законом. У Моргана никогда не бывало неприятностей, точка. Это Джейк попадался, когда таскал яблоки из сада Зика Уилсона или затеял драку с одноклассниками в школе, которую не баловал своим присутствием и ненавидел. На Моргана родители нарадоваться не могли, а Джейк…

— Джейкоб?

Оклик вывел его из задумчивости; костлявые плечи старушки были постоянно вогнуты, напоминая знак вопроса, написанный теперь на ее лице.

— Нет, мэм, — заверил ее Джейк. — У Моргана все отлично. Мне сейчас не сподручно объяснять, но если вы комнату для меня придержите, очень буду вам обязан.

— Конечно, Джейкоб. Ты заплатил до конца месяца.

Поблагодарив миссис Риди, Джейк помчался вверх, прыгая через две ступени. Едва ли он вернется до конца месяца. Шериф Биггс жаждал мести: кому охота прослыть рогоносцем. Пройдет немало времени, прежде чем уляжется гнев оскорбленного блюстителя порядка. Но Джейк был уверен: рано или поздно Мэл успокоится и поймет, что он не имеет никакого отношения к ограблениям. Может, через недельку-другую отыщутся настоящие преступники, и подозрение с него спадет.

Побросав свои пожитки в кожаную сумку, он закинул ее за плечо и в последний раз оглядел медную кровать, голубые льняные занавески и вощеную мебель из каштана, составлявшие убранство комнаты.

У миссис Риди был опрятный дом. По сравнению с бараком, где его вынудили коротать последние пять лет, тут был просто рай. Тюремный смрад никогда не испарится из его ноздрей — потные немытые тела заключенных, которые гнули спину, скованные одной цепью, горбатясь день за днем под жарким канзасским солнцем, едкий запах серы, когда стрелковый взвод вершил скорый суд над приговоренными. В памяти всплыло лицо Грейди Бернса; жив ли еще его бывший сокамерник?

Он сделал глубокий вдох, чтобы избавиться от видения, втянув ноздрями чистые запахи шелкового мыла и пчелиного воска, которыми всегда пользовалась миссис Риди. Он вдруг понял, что будет скучать по этой комнате. Это был дом. И единственное пристанище.

Еще неизвестно, как его встретит старший брат. Впрочем, он знал, что скажет Морган, и оттого ехать на ранчо совсем не хотелось.

Однако раздумывать не пришлось. Когда он отворил дверь, шерифов голос прогремел как внезапный выстрел.

— Джейк Стил! Я знаю, что ты там. Спускайся и прими лекарство, как подобает мужчине.

— Когда рак на горе свистнет, — пробормотал Джейк. Взглянув на окно, он сокрушенно вздохнул. Выпрыгивать из окон становится у него привычкой.

Он вылез на крышу и потер поясницу, горячо молясь, чтобы в саду у миссис Риди не оказалось ничего, даже отдаленно напоминающего розовый куст.

 

Глава 2

Июнь 1880 Нью-Йорк

— Я не выйду замуж за Гарри Уинслоу, отец, это мое последнее слово!

Упрямо сжав кулаки, Кассандра Темплтон не сводила глаз с отца, расхаживающего по библиотеке, отделанной дубовыми панелями. Ее глаза метали молнии, но Саймон Темплтон и бровью не повел, выдержав взгляд непокорной дочери. Саймон привык к Кассандриным мимолетным вспышкам, они случались не реже раза в неделю с тех пор, как она начала говорить.

Остановившись возле письменного стола, Саймон взял пенковую трубку, набил душистым виргинским табаком, который завозила его компания, закурил и довольно пыхнул, глядя на своенравную девушку.

«Двадцать лет — и еще не замужем. Старая дева, — подумал Саймон, неодобрительно качая головой. — И, вероятно, самая привлекательная старая дева, когда-либо принадлежавшая к нью-йоркскому обществу, и уж безусловно — одна из богатейших». К Кассандре уже не первый год сватались женихи — десятки женихов. Но она отвергла всех претендентов на ее руку, которых он провел перед ее глазами. После нескольких месяцев обязательных появлений в свете она бросала их, как вышедшее из моды платье.

И Саймон решил положить этому конец. Кассандра слишком легкомысленна. Она не в состоянии принять решение, когда речь идет о ее будущем. Он взял дело в свои руки. Через три месяца она станет женой Гарри Уинслоу, и вопрос будет решен раз и навсегда.

Саймон заговорил ласково, но твердо.

— Ты много лет своевольничала, Кассандра, — он нахмурился, — и нечего на меня дуться. На этот раз твой номер не пройдет. Ты ведешь себя неподобающе. О вашей с Амандой выходке до сих пор болтают. Ты опозорила имя Темплтонов. Пора выйти замуж и утихомириться. Появятся детишки, недосуг будет фокусничать. Семейная жизнь — естественный для женщин порядок вещей.

— Ха! — Кассандра отвернулась к книгам в кожаных переплетах, уставлявшим полки библиотеки. Пробежала пальцами по тисненным золотом корешкам Шекспира и Диккенса — их она любила. Увы, на этот раз у них не найти утешения.

Кассандра нахмурилась. Ее и кузину Аманду застали, когда они купались посреди ночи в пруду Центрального парка, и что с того? Ничего неприличного в этом нет. Конечно, Аманда была категорически против ее затеи, они вечно кончаются неприятностями. Она это раз сто повторила. Но то была просто невинная шалость, напрасно отец делает из мухи слона.

— В парке не было ни души, папа. Мы были совершенно одеты, а кучер нас охранял. Если бы этот глупый полицейский не поднял такой шум, никто бы ничего не узнал.

— Возможно, его рассердило то, что ты стукнула его зонтом по голове. Полицейским обычно не нравится, когда на них нападают, моя дорогая, — Саймон с трудом удержался от смеха, представив себе, как его дочь орудует зонтиком, словно шпагой. Впрочем, Кассандрины выходки уже перестали быть смешными. Упрямицу нужно выдать замуж — и поскорее.

Кассандра покраснела.

— Я признаю, что последний бокал шампанского был лишним, но я совершенно владела собой. А Аманда вообще не пьет, ты знаешь. И когда этот полицейский заявил, что мы устроили пьяный дебош… ну, я просто не выдержала. — Она смахнула невидимые пылинки с юбки голубого муарового платья от Уорта, словно надеясь столь же легко отмахнуться от досадного происшествия.

Саймон опустился в кожаное вращающееся кресло у стола красного дерева, постоянно заваленного кипами бумаг и бухгалтерских гроссбухов, и указал на кресло напротив.

— Гарри будет у нас сегодня вечером, дочь. — Он не обратил внимания на Кассандрин громкий стон. — Лучшего мужа тебе не найти. Положительный. Надежный. Прекрасная партия. — Его лицо сияло от удовольствия. — Все уже устроено.

— Не пойду за него! — Кассандра попыталась было встать, но властный взгляд отца усадил ее на место.

— Не перебивай меня, Кассандра. Я полагал, что, потратив сотни долларов на твое воспитание, могу ожидать лучших манер.

— Я… я прошу прощения, отец, — выжала она из себя. Извинения давались ей нелегко, особенно перед властным отцом.

Умиротворенный, Саймон продолжал:

— Я никогда не был излишне строг по отношению к тебе, хотя знаю, что бывали случаи, когда ты от всей души не согласилась бы с этой оценкой. Я считаю себя разумным человеком и думаю только о твоих интересах. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за молодого Уинслоу. Он мне нравится. Это знающий, трудолюбивый работник.

Гарри Уинслоу с одутловатым, словно из теста вылепленным лицом, с длинными костлявыми пальцами, влажными на ощупь — она содрогнулась, представив, как эти пальцы прикасаются к ее телу, — нет, не с таким мужчиной она хотела бы провести свою жизнь. Даже один вечер наедине с ним тошно представить. В нем было что-то такое… Она не могла определить точно, но одно знала наверняка: она не имеет ни малейшего желания выходить за него замуж. Слово «желание» даже не приходило в голову, когда речь шла о Гарри. Нет, она не выйдет за Гарри.

Кассандра мило улыбнулась отцу:

— Вот и шел бы за него, раз он такой замечательный.

— Сарказмом и грубостью вы ничего не добьетесь, барышня. Со мной не так легко справиться, как с твоей матушкой. Ты можешь обвести Летицию вокруг своего пальчика, но со мной это не получится. Я принял решение, а ты знаешь, когда я принял решение…

— Оно твердо как алмаз, — закончила Кассандра знакомую присказку, подавив ребячливое желание показать ему язык. Стоило какой-нибудь мысли втемяшиться ему в голову, он становился упрямее осла.

Саймон вертел в руках изящное яйцо работы Фаберже, стоявшее у него на столе — одно из произведений искусства, которые он с такой любовью собирал. Он вообще любил картины, бабочек, марки — все, что можно классифицировать и разложить по полочкам. Кассандра порой чувствовала себя экспонатом из его коллекции.

— Через три месяца ты пойдешь к алтарю с Гарри.

— Три месяца! — Она вскочила. — Но…

— Твоя мать уже договорилась об устройстве приема… с Биллингели, кажется. Они все сделают. Это будет свадьба, какой Нью-Йорк не видывал.

— Но у меня нет платья, а чтобы заказать в Париже, трех месяцев не хватит.

Она надеялась на отсрочку, но к ее глубокому разочарованию отец ответил:

— Завтра ты и твоя кузина едете к мистеру Бомону. Хотя он и не столь престижный портной, как мистер Уорт, твоя матушка заверяет меня, что его модели находят весьма высокий спрос. Мистер Бомон согласился придумать и сшить платье, какое ты пожелаешь, за имеющееся время. — Саймон самодовольно улыбнулся. — Мы обо всем позаботились.

— Но…

Потрепав ее по руке, словно ребенка, Саймон добавил:

— Гарри будет тебе отличным мужем, Кассандра. Солидный человек, надежный…

— Тусклый, как вода, в которой мыли посуду. В голосе Саймона послышался гнев.

— Довольно упрямиться, дочка. Ступай и приготовься к приходу гостя. И изволь быть с ним полюбезнее, Кассандра. Не вздумай дерзить и вредничать. — Бог свидетель, стоит ей захотеть, она может быть обворожительной.

Кассандра с преувеличенной кротостью присела в книксене.

— Твое желание — для меня закон, папочка.

— Если бы, — пробормотал Саймон с глубоким вздохом, глядя вслед дочери, выходящей из комнаты. Кассандра — вылитый он. Упрямая, своевольная, всегда поступает по-своему.

Эти свойства сослужили ему добрую службу, позволив превратить Банк и Трест Темплтона в одно из крупнейших финансовых учреждений восточного побережья. Но женщине они ни к чему. Особенно такой умной и красивой, как Кассандра.

Почему Летиция не подарила ему сына? С сыновьями хлопот куда меньше, чем с дочерьми, думал он, наливая в большой бокал добрую порцию виски из хрустального графина. Но после Кассандры Летиция больше не могла иметь детей, и его наследницей стала девочка, слишком умная, не желающая зарабатывать деньги — только тратить.

Он глотнул из бокала, с удовольствием ощущая, как жидкий огонь достигает желудка, и глаза его загорелись. Пусть Кассандра и родилась женщиной, но у женщины могут быть сыновья. А внуков можно обучить банковскому делу, при условии, что дед будет жив, когда ребенок вырастет. Он нахмурился при мысли, что стоит на пороге пятидесятилетия, рассеянно проведя рукой по седеющей каштановой шевелюре.

Все решает время. Он уже не молод. Кассандра должна немедленно выйти замуж и родить ребенка. Он знал, что им движет эгоизм. Но в конце концов Кассандра скажет ему спасибо. Замужем за Гарри и с ребенком на руках Кассандра скажет ему спасибо за то, что он проявил твердость. Он в этом не сомневался.

Единственно, в чем в этот миг не сомневалась Кассандра: у нее нет ни малейшего желания быть женой Гарри Уинслоу. Да лучше уличный попрошайка, чем Гарри.

Она смотрела на своего новоявленного жениха, сидевшего рядом на розовой парчовой софе. Не то чтобы Гарри был не привлекателен. Вовсе нет, даже красив — насколько может быть красив молочный коржик. Она взглянула на рыжевато-каштановые волосы, разделенные посередине пробором, напомаженные и зализанные по обе стороны головы, и с отвращением представила, как ерошит пальцами эту липкую массу.

Губы у него были тонковаты, как и вся фигура. Лицо бледное… даже мучнистое. Почти весь день он проводил в четырех стенах, согнувшись над столом, заваленным бумагами.

Он носил тонкие усики, которые на ином лице выглядели бы молодцевато. Но его младенческой физиономии они придавали несколько зловещее выражение. Она рассмеялась про себя. Из Гарри такой же злодей, как из матери или преподобного Бэнкса.

— Ваши родители были очень любезны, пригласив меня на обед, Кассандра. Должен сказать, ваш новый повар превзошел самого себя сегодня вечером. Никогда не пробовал подобной утки. Просто отменная.

Марсель, французский повар, которого ее мать наняла месяц назад, превосходил себя каждый вечер. Но при том, какие огромные деньги ему платили, иного и ждать не приходилось, подумала Кассандра.

— Да, очень сочная, — согласилась она, хотя не попробовала ни кусочка. То, что Гарри явился обсудить приготовления к свадьбе, напрочь лишало ее аппетита.

Они сидели в гостиной перед блюдом с вишневыми пирожными и кофейником. Легкий ветерок шевелил белые кружевные занавеси на окнах, но не освежал Кассандру, которая вся взмокла в нервной горячке, слушая, как Гарри что-то долдонит о приеме, где он был в прошлый понедельник.

Его нудная болтовня сводила ее с ума. Ей нужно было поразмышлять о вещах поважнее, чем вечер, который давала Кэролайн Эстор, признанная властительница нью-йоркских салонов. Впрочем, все знали, что добрым гением всех ее светских достижений уже много лет является дворецкий Уорд Макалистер. А думая о миссис Эстор, она не найдет выхода из теперешнего затруднения.

— Вы меня осчастливили, Кассандра, — беря ее за руку, произнес Гарри на тот гнусавый манер, который так ее раздражал. — Я так рад, что вы дали согласие стать моей женой.

«Я не давала согласия!» — хотелось ей крикнуть, она с трудом преодолела желание вырвать руку из его влажного пожатия.

— Я буду ждать с нетерпением, дорогая. — В его глазах было скрыто обещание, заставившее Кассандру стиснуть зубы и усилившее ее решимость.

Должен быть способ избежать брака с Гарри Уинслоу. Она поклялась себе, что найдет его. И скоро.

Аманда взглянула на кузину поверх длинного обеденного стола и нахмурилась. Сегодня утром унылое, вытянувшееся лицо Кассандры казалось длиннее, чем столешница красного дерева, простиравшаяся перед ними. А в ней было добрых 12 футов!

— Что случилось, Касси? — спросила Аманда, обратившись к сестре по имени, которым звали ее с детства. — Я не выношу, когда ты несчастна.

Кассандра с маху опустила кофейную чашку, и горячая жидкость выплеснулась через край, образовав пятно на белой кружевной скатерти.

— Привыкай. Я больше не намерена быть счастливой.

Аманда вздохнула, подождав, пока лакей бесшумно наведет порядок, заново наполнит их чашки и выйдет из комнаты.

— Брак с Гарри Уинслоу еще не конец света, Касси. Я уверена, стоит тебе смириться…

— Никогда! — Голубые глаза вызывающе вспыхнули. — Я никогда не смирюсь с этим браком. Это еще одна папина уловка, чтобы держать меня в узде. Он даже предложил, чтобы мы жили здесь. — Гарри сообщил эту маленькую новость вчера вечером. — Саймон Темплтон распоряжался моей жизнью двадцать лет. Должен же быть какой-то выход из этого несчастного замужества, которое он мне уготовил.

Привыкшая к упрямому нраву кузины, Аманда вздохнула про себя. После смерти родителей четырнадцать лет назад она жила с дядей Саймоном и тетей .Петицией в их нью-йоркской усадьбе. За это время между Кассандрой и дядей Саймоном произошло больше словесных поединков, чем ей хотелось бы. И сколько бы Кассандра ни спорила, она почти всегда проигрывала. Саймон Темплтон правил усадьбой Греймерси-парк также, как Банком и Трестом Темплтона — железной рукой.

— Ешь омлет, Касси, остынет.

Кассандра погоняла вилкой кусочки воздушной массы по фарфоровой тарелке, обдумывая, как разрушить отцовский план. Может быть, мистер Бомон не сумеет к сроку сшить платье, как обещал. Или Гарри переедет овощная тележка… Кассандра выбранила себя за жестокую мысль, хотя в ней что-то было. Если бы только…

— Ты видела утреннюю газету, Касси? — в голосе Аманды зазвучала детская радость. — Пауэре и Браун объявляют публикацию нового романа мистера Бидла «Бесс, охотница». Непременно куплю. Вот, — она перебросила газету через стол кузине, — посмотри сама. Там рисунок с обложки. Бесс почти совсем обнажена.

Слабость Аманды к грошовым романам была хорошо известна, и Кассандру редко трогали ее мечтания над ними, но на обложку с почти обнаженной женщиной взглянуть было любопытно.

Взяв последний номер «Нью-Йорк трибьюн» Хорэса Грили, Кассандра взглянула на рисунок и разочарованно скривилась. Разве это называется обнажена? Плечи и ноги Бесс действительно были открыты, но это никак не назовешь наготой.

— Право, Аманда, ты преуве… — она остановилась на полуслове, уставившись на маленькое объявление в левом нижнем углу страницы, приглашавшее состоятельных женщин любого возраста замуж на Запад — брачное объявление. Она перечитала его, и ее мозг лихорадочно заработал.

— В чем дело, Касси? С чего это ты так довольно улыбаешься? Я что-то пропустила? Там еще какие-нибудь романы мистера Бидла?

Кассандра покачала головой, и впервые с тех пор, как отец огласил свой приговор, перед ней забрезжила надежда.

— Поторопись, Аманда. Нам пора.

— Но ведь у мистера Бомона надо быть в двенадцать?

Кассандра взглянула на высокие, в футляре из каштана напольные часы в углу. Десять. Если они поторопятся, то успеют и в редакцию и к мистеру Бомону.

— Нам нужно заехать еще в одно место до мистера Бомона, — объяснила Кассандра, поздравляя себя со счастливой идеей. Если мужчина может искать невесту по объявлению, то почему женщина не может искать по объявлению мужа? Превосходный выход из положения. И отличный способ разрушить отцовские планы. Мысль доставила ей немалое удовольствие.

— Мне не нравится выражение твоего лица, Кассандра, — сказала Аманда. Когда у Кассандры начинали озорно блестеть глаза, это плохо кончалось для них обеих. — Куда это ты так спешишь?

Промокнув губы изящным движением, Кассандра мило улыбнулась кузине:

— В редакцию газеты, разумеется.

У нее был там знакомый, который поможет все устроить. Написать объявление, разослать телеграммы. .

Беспокойство Аманды усилилось, во взгляде появилась тревога.

— Касси, я не понимаю.

— Ни о чем не волнуйся, — заверила Кассандра. — Я все продумала. На этот раз отец сам себя перехитрил, — добавила она, и Аманда внутренне съежилась. — Мы с тобой отправляемся в редакцию помещать брачное объявление.

Аманда застыла, разинув рот. Месяцы усердных трудов по исправлению заикания пошли прахом.

— Б-брачное? Т-ты что н-надумала? Нельзя выйти з-замуж по об-бъявлению! — Будь это возможно, она давно бы так и поступила.

Кассандра сунула газету под мышку и с выражением решимости на лице, которое, как хорошо знала Аманда, сулило одни неприятности, произнесла:

— А вот посмотрим.

 

Глава 3

Июнь 1880

Даллас, Техас

Джейк добрался до ранчо Моргана лишь через три дня. Он не вылезал из седла ни днем, ни ночью — ноющая спина об этом свидетельствовала, — чтобы преодолеть сотни миль между Уэйко и Далласом; он устал как собака и умирал от голода.

Солнце село за горизонт, но утомительная жара почти не спала. Устало поерзав в седле, Джейк вытер лицо красным платком, который стянул с шеи, и оглядел выжженные солнцем золотистые просторы по обе стороны пыльной дороги, ведущей к ранчо.

Расположенный между Далласом и Форт-Уэртом и насчитывающий более тысячи акров земли и восемьсот голов лонгхорнов «Чертов выгон» был гордостью и радостью Моргана. И самой большой любовью. Неудивительно, что он так и не завел семьи. Он уже был женат на своем ранчо.

Усмехнувшись, Джейк остановил жеребца и стал разглядывать новую вывеску. Морган наверняка вырезал ее сам: «Ранчо „Чертов выгон» — Морган Т. Стил, владелец». Вывеска словно источала гордость, которую ощущал Морган. И, несмотря на все, что было между ними, Джейк испытывал такую же гордость. Но черта с два он скажет об этом Моргану. Тот скорее всего расхохочется ему в лицо — после того, как прочтет нотацию.

Морган был большой мастер читать нотации. И никто не знал этого лучше Джейка, которому досталось немало суровых выговоров за последние шестнадцать лет после смерти родителей, когда старший брат взял на себя роль опекуна, наставника и критика.

Со вздохом, в котором выразились все сомнения и неуверенность, что вызывала у него предстоящая встреча с Морганом, Джейк пришпорил жеребца в сторону дома.

Во дворе не было ни души, но уже почти стемнело, и рабочие скорее всего ушли отдыхать. Спешившись, Джейк привязал коня к изгороди и отметил, что Морган выкрасил вытянутое двухэтажное строение. Когда он видел в последний раз пять лет назад, дерево было натурального цвета, а теперь Морган прошелся по нему светло-серой краской, оттенив ее черными оконными ставнями.

— Отлично, Морган, — пробормотал Джейк, отвязывая мешки от седла. Чему он, собственно, удивляется? Морган всегда делал что нужно, говорил что нужно, поступал именно так, как нужно. Вздохнув, Джейк поднялся на крыльцо и постучал, настраиваясь на неизбежное. Оно не заставило себя долго ждать.

— Ба, сеньор Джейк! — шумно приветствовала его экономка Моргана, ее темные глаза налились слезами радости. — Вот не ожидала. — Улыбка Кончиты Эрнандес была такой же широкой, как ее бедра, и когда мексиканка обхватила его и прижала к своей мощной груди, Джейк не мог не почувствовать, что ему рады.

— Привет, Кончита, старушка, — он чмокнул ее в щеку, обняв за широкую талию. — Я тоже по тебе скучал. Ты хорошо себя вела? — За последние пять лет Кончита почти не изменилась. Разве что появилось несколько седых волосков да прибавилось несколько фунтов. Да Кончита никогда и не была тощей, по крайней мере, сколько Джейк ее знал.

— Ах, сеньор Джейк! — Кончита прижала ладони к влажному лицу. — Вы muy… — Она остановилась, подыскивая подходящее слово. — Как сказать?.. Безобразник. — Ее щеки залились краской, и, довольная, она потянула его в дом.

Сняв шляпу, Джейк выбил ее о колено, не обращая внимания на то, что пыль посыпалась на выскобленный добела сосновый пол.

— Мне все это говорят. — Усмехнувшись, он бросил свой черный стетсон на оленьи рога, служившие вешалкой для шляп. — Как твой муженек? Получает от тебя полное удовольствие за свои деньги?

Она рассмеялась:

— Si, si. Карлос пошел домой, спать. Поясницу у него ломит, с утра до ночи в седле. Я ему говорю, ты уже не молодой vaquero, а он, старый дурак, не слушает Кончиту.

— Ладно, передай ему от меня привет. Карлос Эрнандес, старший табунщик Моргана, был один из лучших vaqueros, каких встречал Джейк. Не хотелось думать, что вскоре ему трудно будет держаться в седле. Это Карлос научил Джейка ездить верхом — по-настоящему ездить, а не просто сидеть на лошади — и бросать лассо с поразительной точностью. Он был многим обязан старику.

Впитывая всем своим существом знакомую обстановку, Джейк наконец спросил:

— Морган дома? Мне нужно с ним поговорить.

— Si, si. Сеньор Стил ужинает. Ступайте за мной, я вам тарелку поставлю.

Джейк взглянул на свою запыленную одежду и нахмурился. Он так торопился, что забыл привести себя в порядок. Морган не преминет выговорить ему за это.

— Я весь в дорожной пыли, Кончита. Мне бы помыться.

— Сперва покушайте, потом помоетесь. Если сейчас не покушать, все остынет.

Зная, что если мексиканская женщина решила, ее не переспоришь, Джейк пошел за ней. Изнутри дом почти не изменился. Стены были обшиты сучковатыми сосновыми досками, которые добавляли комнатам тепла, но изрядно их затемняли. Медные светильники, заправленные керосином, освещали и смягчали мрачную обстановку. Материнский дубовый буфет по-прежнему украшает дальнюю стену столовой, отметил Джейк входя.

— А, вот и ты, Кончита. Я уже гадал… — Морган замолчал, увидев брата; разнообразные чувства нахлынули на него: радость снова видеть Джейка, обида за его черствость.

— Никак это мой братец, — сказал он, не удержавшись от сарказма. — Ну-ка сообразим… Когда ты заезжал в последний раз? Полгода назад? Год? Пять?

Джейк вздохнул, по язвительной улыбке брата поняв, что тот расстроен. Черт! Не успел он порог переступить, а Морган уже за свое.

— Не дури, Морган. Я два месяца как из тюрьмы.

— Ах да. Я забыл. Это же я таскался к тебе в тюрьму. Пять лет таскался. А теперь ты вышел, и у тебя даже простой вежливости не хватило, чтобы повидаться со мной.

Джейк подтянул ногой стул и уселся за изрезанный дубовый стол. Рассеянно провел пальцем по монограмме Д. С., которую вырезал из вредности, всем назло. Он вспомнил, как родители хвалили Моргана, когда тот нарубил целый штабель дров, а его выбранили и наказали — по заслугам, — потому что вместо работы сбежал играть в бейсбол.

— Ну я же приехал или нет? — произнес он наконец.

Морган взглянул с подозрением:

— Ага. Это меня и беспокоит. Опять влип?

Пытаясь выглядеть беззаботным, Джейк положил себе тушеных бобов с курицей и маисовых лепешек и поблагодарил экономку, которая, налив ему сангрии, вышла из комнаты.

— С чего ты взял?

— С того, что если бы тебе ничего не было нужно, ты бы и в радиусе ста миль отсюда не появился, разве что в случае моей смерти.

Джейк почувствовал, как жар ползет вверх по шее и разливается по щекам, но понадеялся, что под толстым слоем пыли Морган этого не заметит. Господи, как он ненавидел, когда Морган оказывался прав., , а это случалось почти всегда. Он завернул в лепешку сочные кусочки курицы.

— Ты просто по природе подозрителен.

— Подозрителен? Черта с два! Что ты на этот раз натворил? Попался без штанов в постели у какой-нибудь кобылки?

Поперхнувшись куском острого перца, Джейк побагровел. Обмахиваясь рукой, он залпом осушил бокал вина и вытер рот рукавом.

— Откуда… откуда ты знаешь? Получил телеграмму из Уэйко?

Откинувшись на спинку стула, Морган разглядывал того, кто сидел напротив; он с отвращением покачал головой: неужели его брат снова попал в передрягу? Слишком уж он смазливый. Женщины на него слетаются, как мухи на мед. Отлично подвешенный язык, заразительный смех и бесшабашность притягивали женщин как магнит. И все-таки, думал Морган, непонятно, почему они находят его таким привлекательным. Ленивый, необузданный, упрямый, к тому же отсидел. Разве от этого учащенно бьются женские сердца? Но они бились. Кончита и та к нему неравнодушна. Материнский инстинкт он в них пробуждает, что ли?

— Откуда я знаю? — повторил Морган. — Да все твои беды от женщин, кроме ограбления банка. Этот подвиг, я думаю, ты совершил сам.

Джейк поморщился. Сколько бы лет ни прошло, слова Моргана все еще ранили его.

— Ты же знаешь, я невиновен, Морган.

— Знаю. А иначе бросил бы тебя одного гнить в этой тюряге. С тобой обошлись несправедливо, правда. Но это еще не повод пускаться во все тяжкие. Когда ты повзрослеешь, Джейк, найдешь себе применение? Тебе тридцать лет. Тебе не кажется, что пора вести себя, как и положено в тридцать лет?

На скулах Джейка заиграли желваки, а глаза стали темнее ночи. Всегда одно и то же: нотации, выволочки, слова доброго не услышишь.

— Я никогда не оправдаю твоих ожиданий, брат, так почему бы тебе не махнуть на меня рукой? И папиных я не оправдал. Большое всеобщее разочарование — паршивая овца. Говорят, в каждой семье есть такая.

— Чушь городишь и отлично это знаешь. Папа тобой гордился и мама тоже. Но они умерли прежде, чем ты показал себя. В четырнадцать лет человек еще не совсем взрослый.

— Зато ты успел показать себя, а, Морган? Закончил школу, пас коров на ранчо у Уоррена Туиди, зарабатывал достаточно, чтобы помочь папе с мамой. Ты всегда был примерный мальчик. — Джейк оттолкнул стул и встал. — Дурак был, что приехал. Ты не меняешься, Морган. — И, сверкая глазами, пошел прочь, не обращая внимания на кулак, стучащий по столу.

— Черт побери, Джейк! Вернись! Не смей уходить посреди разговора. — Но слова Моргана пропали втуне, Джейк ушел. И Морган вдруг сообразил, что так и не узнал, что за беда стряслась с Джейком. — Черт бы его драл! — выругался он и дал себе слово, что назавтра первым же делом исправит эту оплошность.

Джейка нигде не было. Торопясь выяснить, в чем дело, Морган поднялся с первыми петухами. В комнате Джейка не оказалось, но вещи его все еще валялись в качалке, значит, брат не мог уйти далеко. Раздраженный тем, что нарушено его утреннее расписание, но тем не менее обеспокоенный, Морган отправился на поиски.

Видно, Джейк будет сидеть у него на шее до конца жизни. Шестнадцать лет он заботился о младшем брате, вытаскивал из переделок, пытался научить хорошим манерам, в то же время стараясь выжать что-то из ранчо, купленного на деньги, которые он откладывал от своих тяжких заработков у старика Туиди, и на те гроши, что удалось выручить, продав родительскую ферму.

Шесть лет он работал за крошечную плату. И теперь сумма залога такова, что могла переломить хребет здоровому волу. Но ранчо стоило того. Или когда-нибудь будет стоить. Когда-нибудь «Чертов выгон» станет крупнейшим скотоводческим ранчо в Техасе. И ничто, даже Джейк со всеми своими бедами, не помешает ему достичь этой цели.

Жизнь — это то, что ты из нее делаешь, решил он давным-давно, поняв, что лишь на упорный труд до седьмого пота может положиться человек. Он научился этому от отца. Томас Стил гнул спину всю свою жизнь, но так и остался нищим фермером. И хотя Морган восхищался выдержкой и целеустремленностью отца, он дал себе слово, что добьется большего. Он не намерен горбатиться всю жизнь, чтобы под конец остаться ни с чем.

Если бы только ему удалось внушить Джейку то же стремление преуспеть, добиться чего-то в жизни, — годы, когда он возился с младшим братом, не пропали бы даром. Увидев предмет своих размышлений с сигаретой в зубах возле изгороди корраля, Морган решительным шагом направился к нему. Джейк наблюдал, как двое пастухов пытаются объездить особенно злого мустанга. Конь недовольно фыркал, вскидывал задние ноги, пытаясь сбросить наездника, и Джейк пожалел животное. Он знал, что такое жаждать свободы. И, словно этот мустанг, он до последнего будет драться с каждым, кто попытается эту свободу отобрать.

— Доброе утро, Джейк.

Обернувшись и увидев, что брат встал рядом, Джейк внутренне застонал, он хотел бы уклониться от ссоры. Но с Морганом ссоры не избежать.

— Доброе утро, — ответил он, сделав последнюю глубокую затяжку, бросил сигарету на землю и раздавил ее каблуком.

Облокотившись на изгородь, Морган сказал:

— Ты сегодня рано поднялся.

Солнце все еще пыталось одолеть горизонт, небо затягивала пурпурно-серая дымка.

— В тюрьме особо не разоспишься. Я привык вставать в пять.

Морган не поверил своим ушам. Джейк всегда позже всех вставал и позже всех ложился. Похоже, пять лет в тюрьме хотя бы научили его порядку.

— Я думаю, нам нужно договорить. — Он заметил, как напрягся Джейк, как, обороняясь, сжал кулаки, но гнул свое. — Ты так и не сказал, что с тобой стряслось.

Видя серьезное выражение лица брата, Джейк вздохнул. Он уже решил, что уедет, так что делиться заботами с Морганом, особенно после вчерашнего разговора, ему не улыбалось.

— Да не о чем особо говорить. Я уже решил, что уеду. — Если Джейк и заметил боль во взгляде Моргана, то не подал виду. — Незачем втягивать тебя в мои неприятности, Морган. У тебя и так хлопот полон рот. Ты был прав. Мне пора взрослеть. Нельзя прибегать к старшему братцу всякий раз, когда попадаешь в переделку.

Слова Джейка удивили Моргана и наполнили гордостью — гордостью за брата, какой он не испытывал давным-давно. В порыве любви он сжал плечо Джейка.

— Расскажи мне, что случилось. Может, я сумею помочь.

Джейк позволил Моргану отвести себя в дом. Они прошли мимо нескольких любопытствующих подпасков и Карлоса, который сидел на крыльце своего дома и курил сигару. Старик помахал рукой и улыбнулся, и Джейк ответил на его приветствие.

Сидя за кухонным столом перед кружкой с горячим крепким кофе, Джейк рассказал о столкновении с Мэлкомбом Биггсом. Когда он закончил, Морган спросил:

— Может, это пустые угрозы? Ты ведь знаешь, какой он надутый индюк. А ты унизил его перед женой и перед всем народом. Ручаюсь, уже все знают.

— Дуло его чертова револьвера смотрело прямо на меня. Я не был уверен, что он заряжен, но мне как-то не хотелось задерживаться, чтобы проверить. — Джейк покачал головой. — Говорю тебе, он жаждет мести. Он собирается засудить меня и отправить за решетку.

Морган поглаживал усы, Джейк тысячи раз видел этот жест, когда брат задумывался.

— Ты здорово влип.

Отхлебнув кофе, Джейк пожал плечами:

— Думаю, мне лучше отсюда убираться. Мэл почти наверняка явится за мной, а я не хочу тебя впутывать.

— Пока Мэл Биггс сообразит, куда ты отправился, не одна неделя пройдет. У него просто мозги медленно варят. Черт! Да если б не это, он уже давно схватил бы настоящих грабителей.

Джейк улыбнулся. Мэл был самый никудышный блюститель порядка, какого он когда-либо встречал. Хотя навесить ограбление банка на него у Биггса хватило мозгов. Улыбка сползла с лица Джейка.

— Он, может, и тупой, но у него бывают просветления.

— Сегодня я еду в город. Зайду между делом в контору шерифа, поболтаю с Дули Клеггом. А ты сиди дома. И думать забудь об отъезде. Позволь мне найти выход, посмотрим, что у меня получится. По рукам?

Решимость Моргана наполнила Джейка благодарностью. Видно, не у одного шерифа Биггса бывает просветления.

— По рукам.

— А если соскучишься, братец, пора вычистить конюшню.

Джейк скривился от омерзения, и Морган ухмыльнулся, зная, что есть нечто, что Джейк ненавидит не меньше тюрьмы, — выгребать навоз из конюшни.

Миновало два дня, но Морган все еще ничего не придумал. Шериф Клегг ни словом не упомянул своего коллегу из Уэйко, но Морган понимал, что рано или поздно толстяк объявится.

Идя по деревянному тротуару главной далласской улицы и размышляя об утреннем разговоре с Джейком, Морган рассеянно помахал рукой доктору Уитерсу, стоявшему с сигарой в зубах возле своего кабинета на противоположной стороне улицы.

Сегодня утром Джейк не находил себе места. Едва они закончили чинить изгородь загона, Джейк швырнул молоток на землю и разразился проклятиями.

— Черт побери, Морган! Не могу я больше сидеть и трястись от страха. Пора отправляться. Биггс мне скоро в затылок будет дышать. Оставаться здесь опасно.

— Ты уверен, что не от работы бежишь, братец? — поддразнил его Морган, пытаясь отвлечь Джейка от забот. — Давненько я не видел, как ты трудишься до седьмого пота.

Джейк кинулся на брата, схватил его за воротник и затряс с бешеной яростью.

— Я трудился до седьмого пота в тюрьме, Морган. С рассвета до заката, без передышки. Охранники заставляли нас работать, пока ноги не переставали держать. Многие умирали с киркой в руках — просто от истощения.

— Джейк, прости. Я не подумал…

— Я не намерен туда возвращаться, слышишь? Не намерен возвращаться в эту преисподнюю.

Морган отчетливо помнил страх в глубине глаз Джейка — страх и боль. Господи! Что эти подонки с ним сделали?

Несколько минут спустя Морган вошел в редакцию «Даллас хералд», чтобы купить последний номер. Чтение всегда подстегивало его ум, а чтобы найти выход из создавшегося затруднения, похоже, придется его подстегивать и подстегивать.

— Добрый день, Морган, — сказал Тедиес Лейн, редактор «Хералд», протягивая руку с пальцами, заляпанными типографской краской, без которой был немыслим ежедневный ритуал. — Как обстоят дела на «Чертовом выгоне»?

— Не могу пожаловаться, Тедиес. — Морган бросил монету в коробку из-под сигар на прилавке, расплачиваясь за газету. — Что творится в мире? Есть что-нибудь сногсшибательное?

— Ничего особенного. Разве что Верховный суд постановил: негров надлежит включать в состав жюри присяжных. Многие взъярятся.

— Рад слышать, — ответил Морган. То, что негры будут теперь среди присяжных, казалось ему разумным. Человеческий голос должен обладать одинаковым весом независимо от цвета кожи. Половина пастухов у него на ранчо — черные, и это трудолюбивые, сообразительные ребята.

Редактор поскреб в затылке:

— Вообще-то мне показалась необычной одна вещь. Собственно, это объявление.

— Да? И что это? — Морган полистал газету, нахмурился, заметив, что цены на скот опять упали.

— Одна чудная девица с восточного побережья поместила объявление в сегодняшнем номере. Она ищет мужа. Слыхал такое? — Редактор хихикнул. — Небось, уродина хоть всех святых выноси.

— Да уж небось не краше лошадиной задницы, раз пришлось прибегать к таким отчаянным средствам.

— И я так подумал. Я слышал, что мужчины ищут жен по объявлению, но чтоб наоборот — никогда.

Морган заинтересовался.

— Где оно, говоришь?

— Ровно посередке в юрой страницы. Она заплатила дополнительно, чтобы срочно напечатали. Я получил телеграмму несколько дней назад, но напечатать вышло только сегодня.

Газетчик болтал и болтал, но Морган не слышал его, он весь ушел в чтение.

ТРЕБУЕТСЯ МУЖ: умный, честный, богобоязненный. Мужчине выдержанного нрава предлагается жениться на женщине с таким же характером. Заинтересованные люди могут писать мисс Кассандре Темплтон до востребования, нью-йоркское почтовое отделение.

Морган прочел, затем перечел. Женщина искала мужа по объявлению.

— Будь я проклят! — громко сказал он, качая головой, и ею, обычно угрюмое лицо расплылось в улыбке. Что эго, если не удача? Кто Джейк, если не самый везучий сукин сын на этой земле?

— Что-нибудь случилось, Морган? — спросил Тедиес, удивленный реакцией Моргана. Морган Стил был не из тех, кто подвержен проявлениям чувств. По правде говоря, даже наоборот. Он всегда был серьезен, как сердечный приступ. Уж ему, думал Тедиес, не грозят морщины от смеха.

Морган погладил усы:

— Нет, Тедиес, все хорошо.

Оставалось только убедить в этом Джейка. Убедить, что единственная надежда спастись — ответить на объявление этой женщины — он улыбнулся еще шире, — и пусть она получит мужа-каторжника. Морган расхохотался, затем повернулся и вышел.

 

Глава 4

— Ты что, сдурел, брат? На солнце перегрелся? Как пить дать перегрелся, если думаешь, что я стану отвечать какой-то уродине, которой до смерти хочется замуж. — Джейк содрогнулся, представив, что окажется в одной постели с беззубой старой каргой, какой, он не сомневался, была Кассандра Темплтон. Зачем красотке искать мужа по объявлению?

— Будь благоразумен, Джейк, — посоветовал Морган, забирая у. него газету. — Тут написано, что она живет в Нью-Йорке. Если ты окажешься в Нью-Йорке, шерифу Биггсу до тебя не добраться. — Он помахал газетой перед носом у Джейка, но тот яростно замотал головой.

— Да я скорей удавлюсь, чем женюсь на женщине, которая наверняка страшна как смертный грех. Черт, Морган! Как тебе такое в голову пришло? Холостяк чертов! С твоей стороны просто наглость ожидать, что я женюсь на женщине, которой в глаза не видал. К тому же я вообще не собираюсь жениться.

— Полно, Джейк.

— Ты забыл Лорали?

Уж Джейк — то не забыл. Малютка Лорали Спенсер с ярко-зелеными глазами и нежными алыми губами. Его невеста. Они собирались пожениться, но, испугавшись позора открытого судебного процесса, она расторгла помолвку. Хуже того, она даже не дождалась приговора.

Женщины непостоянны. Зная это, он твердо решил остаться холостым.

— Я не стану этого делать. Глупая затея. Морган взревел как раненый медведь:

— Это ты глупый, Джейк. Ответить на объявление этой женщины — единственный способ укрыться. Не ответишь — почти наверняка окажешься в тюрьме. А если уедешь в Нью-Йорк и женишься на ней, Биггс ни за что тебя не найдет. Тем временем я приложу все силы, чтобы восстановить твое доброе имя. Я уже послал телеграмму в агентство Пинкертона, чтобы они занялись ограблениями дилижансов и нашли настоящих преступников.

Джейк шагал взад-вперед по плетеному коврику в гостиной. Коврик был единственным украшением скудно обставленной комнаты, да и положен был скорее из практических соображений. Морган вообще был практичный человек. И Джейку казалось, что он пытается отослать его в Нью-Йорк тоже из практических соображений, чтобы освободиться раз и навсегда.

— Если ты хочешь избавиться от меня, Морган, так и говори. Я ведь сказал, что уберусь отсюда.

Лицо Моргана исказилось от гнева. Сжав кулаки, он шагнул к брату.

— Ты упрямый, заносчивый дурак, Джейк. И эгоист. И всегда был таким. Никогда ни о ком, кроме себя, не думаешь. Сколько лет я возился с тобой, заботился о тебе. И так ты мне платишь? Обвиняешь в том, что я хочу от тебя избавиться. Я мог бы махнуть на тебя рукой, когда ты попал за решетку. А я тратил время и свои кровные деньги, чтобы навещать тебя.

Джейка захлестнуло чувство вины, он увидел страдание в глазах Моргана, хотя тот и пытался его скрыть. Морган не имел обыкновения показывать свои чувства, и оттого Джейку стало совсем тошно. Его отношения с Морганом всегда были отношениями любви — ненависти. Он любил брата, но его жгла обида. Моргану всегда доставались пироги да пышки, а ему — тумаки и шишки. Но Морган был единственный, кто пять лет назад поверил, что он невиновен и, кажется, до сих пор верит.

Взволнованно взъерошив волосы, Джейк сказал:

— Морган, я ценю твое желание помочь мне с Биггсом, но предлагать мне жениться на женщине из газетного объявления — это уж слишком.

Морган почувствовал слабинку в обороне и бросился в наступление.

— Это единственный выход, Джейк. Единственный способ спастись. А если брак окажется невыносимым, ты всегда сможешь подать на развод… или аннулировать его… если не будешь спать с ней.

— А ты думаешь, эти детективы от Пинкертона сумеют найти настоящих грабителей? — Черт! О чем он спрашивает? Он не собирается ни на ком жениться. Если эта женщина настолько дошла до ручки, что ищет мужа по объявлению, она наверняка попытается принудить его спать с ней, чтобы не дать возможности аннулировать брак. Мысль о том, что женщина попытается принудить его, даже несколько его возбудила… Черт! Он что, рехнулся?

Джейк выхватил газету у Моргана и перечел объявление.

— Тут написано, что требуется честный, богобоязненный, выдержанный человек. Как, черт побери, мы сможем ее убедить, что я и есть такой человек, без обмана. Да ей проповедник нужен, черт бы ее драл!

— Предоставь это мне. Я найду нужные слова. Когда я напишу твое письмо мисс Кассандре Темплтон, она решит, что ты один из двенадцати апостолов.

— Может, она не выберет мое письмо, — с надеждой сказал Джейк, стараясь не замечать довольную улыбку Моргана.

— Не рассчитывай, братишка, не рассчитывай.

Июль 1880 Нью-Йорк

Дражайшая мисс Темплтон!

С большим интересом прочел я Ваше объявление. И хотя мне не свойственно поступать под влиянием минутного порыва и совершать поспешные действия, я решился искать предложенного Вами положения.

Я обладаю скудным достатком, но верю, что лучше сокровища те, что внутри человека. Я горжусь своей прямотой и честностью и привык к ежедневному упорному труду. Хотя и не отличаюсь чрезмерной религиозностью, но исполнен глубокой и несокрушимой веры в нашего Господа.

Я никогда не был женат, но непререкаемо верю в святость брака. Многие говорили мне, что я обладаю приятной наружностью, хотя уверен, Вы согласитесь, что красота исходит из души. Надеюсь, Вы благосклонно отнесетесь к моему письму.

Ваш покорный слуга, Джейкоб Стил.

Аманда прижала письмо к груди, ее карие глаза воодушевленно сверкали. Мистер Стил с Запада, настоящий техасец. Скромный, работящий… Да лучше просто не придумаешь! Она так и собиралась сказать Кассандре, но та своим замечанием выбила у нее почву из-под ног.

— Я склоняюсь к Элберту Фрэнксу, — Кассандра задумчиво глядела на аккуратным почерком написанное письмо. — Он фермер из Колорадо и, судя по письму, ужасно милый.

На самом деле, судя по письму, он был не столько милый, сколько покладистый, а именно это качество она и искала в будущем муже.

Девушки сидели на полу перед камином. Солнечные лучи, струящиеся сквозь окна спальни, освещали разочарованное лицо Аманды.

— А мистер Стил? Это же то, что нужно. И он не был женат, а мистер Фрэнке — вдовец с двумя детишками. Я просто не могу себе представить, как ты нянчишь чужих детей, Касси.

Кассандра отмахнулась от возражений кузины:

— Господи, да найму няньку. К тому же этот мистер Стил какой-то напыщенный… просто индюк надутый.

— А чего ты хочешь? Ты сама оговорила в объявлении богобоязненность. Конечно, он хочет произвести хорошее впечатление. И он пишет, что привык много работать. А Джейкоб — хорошее христианское имя. Прямо из Библии.

— И к тому же он из Техаса, — добавила Кассандра, зная, что произвело на сестру самое сильное впечатление. Аманда была влюблена во все западное. Она буквально заглатывала грошовые романы мистера Билла и рассказы мистера Грили о его приключениях на Западе. Собственно, это Аманда составляла объявление, потому на нем был явный «западный» налет. Кассандра в жизни не написала бы слово «богобоязненный». Только Аманде могла прийти в голову что-то такое «простонародное».

При всей своей чинности и чопорности Аманда Роуз Темплтон была не лишена духа авантюризма, хотя Кассандра не могла понять, почему он устремлялся исключительно на Запад. Лично она представить себе не могла более дикого места и более неотесанных людей. Ковбои и индейцы решительно герои не ее романа.

Аманда кивнула, подтверждая правоту слов кузины.

— Да, мистер Стил из Техаса. А это значит, что он — самостоятельная личность. Обитатели Запада очень самостоятельны. И красивы. И смелы.

Но вот покладисты и покорны ли они? Вот что интересовало Кассандру. Она не желала связывать жизнь с человеком столь же заносчивым и властным, как ее отец. Она жаждала свободы. Свободы уходить и приходить, когда вздумается. Свободы говорить что думает, не страдая от последствий.

— Кассандра! Аманда! Девочки, вы здесь? Голос Летиции Темплтон донесся снизу, и Кассандра испуганно вздрогнула.

— Это мама. Быстро! — Кассандра сгребла письма и оглядела комнату в поисках укромного места, не обращая внимания на паническое выражение лица Аманды, как зеркало, отражавшее ее собственное. Не придумав ничего лучше, она сунула письма под платье. — Мама не должна их видеть. Если отец узнает, что я сделала, он меня убьет.

— Я думаю, ты слегка преувеличиваешь, Касси. Дядя Саймон, может быть, строг, но он не изверг.

— Ха! — только и успела сказать Кассандра; дверь в спальню открылась, и она изобразила невинную улыбку.

— Девочки, что вы делаете? — Стоя в дверях, Летиция недовольно нахмурилась. — Почему вы сидите на полу? Вы помнете платья, а Гарри вот-вот придет обсудить, какие заказывать цветы.

Летиция рассеянно поправила безупречно причесанные волосы; они все еще оставались чуть темнее, чем у Кассандры, хоть и были щедро припорошены инеем. В отличие от знакомых дам, которые прятали седину с помощью хны или обесцвечивающих средств, Летиция носила свою с гордостью, считая, что с ее мужем и дочерью она честно заслужила каждый седой волосок.

Кассандра с огромным трудом удержалась от гримасы при этом известии. За последние несколько недель Гарри успел ей изрядно надоесть. И что хуже всего — понравиться матери. Нужно отдать ему должное — он мог быть обаятельным, когда хотел. И таким невероятно услужливым, что Кассандру наизнанку выворачивало.

— Мы сейчас спустимся, мама. Мы с Амандой обсуждали платье для подружки невесты. Правда, Аманда?

Аманда судорожно сглотнула, ей претило лгать тетке, которая все эти годы заменяла ей мать. Тетя Летиция была сама доброта. Она очень редко повышала на кого-нибудь голос, а Аманде всегда предназначалась ее ласковая улыбка.

Летиция Темплтон была доверчивой женщиной, и Кассандра беззастенчиво этим пользовалась. Под испытующим взглядом сестры Аманда наконец выговорила:

— Я д-думала о ро-розовом шелке, тетя Летиция. К-как вам к-кажется?

Кассандра закусила губу: заикание — верный признак того, что Аманда волнуется.

Однако мать была слишком обескуражена, чтобы это заметить.

— Но я думала, мы остановились на сапфирово-голубом, под цвет чудных глаз Кассандры.

Осознав свою ошибку, Аманда залилась краской.

— К-конечно, вы правы. К-какая я глупая. — Она не умела врать, ей было далеко до искусной сестры.

Летиция захлопала в ладоши, по-детски радуясь; она всегда радовалась, когда все шло, как ей хотелось, а обычно так и бывало.

— Чудесно. А теперь, девочки, поторопитесь. Я не хочу заставлять ждать месье Лапланта. Цветочники так чувствительны, вы знаете.

Кассандре не улыбалась перспектива провести весь день, обсуждая, какие заказать цветы для свадьбы, которой не бывать, но она кивнула и заверила мать, что сейчас спустится, и с облегчением вздохнула, когда дверь закрылась за ничего не заподозрившей женщиной.

— Чуть не попались, — признала она и вытащила из-под юбок стопку писем. Разгладив листок, перечитала письмо Джейка Стала. — Ты правда думаешь, что мистер Стил подходит больше всех? — Она с сомнением нахмурилась. — Уж очень он уверен в себе.

От оживления фарфоровые щеки Аманды порозовели, она сделала глубокий вдох, чтобы справиться с заиканием.

— Думаю и даже совершенно уверена. Из всех писем, которые ты получила, это вызывает у меня самые хорошие предчувствия. А предчувствия меня обычно не обманывают.

Зная обыкновение Аманды тщательно обдумывать решения, Кассандра очень ценила мнение кузины. Аманда не отличалась легкомыслием, за которое отец часто упрекал Кассандру. А уверенность на лице Аманды убедила ее довериться сестре вопреки намерению выбрать фермера из Колорадо. Хотя, сказать по правде, она не имела желания обременять себя его детьми.

«Пожалуй, мистер Стил и в самом деле идеально подходит, несмотря на его напыщенность», — подумала Кассандра. А поскольку его хозяйкой во всех практических вопросах будет она, когда они поженятся, ему останется лишь подчиниться.

Довольная тем, что все основательно продумала, Кассандра в конце концов заявила:

— Я послушаюсь твоего совета. — И добавила под радостный вопль кузины: — Молю Бога, чтобы ты не ошиблась. Завтра я зайду к дяде Майклу и попрошу его все оформить. — Хотя Майкл Стедмен был лучшим другом отца и его поверенным, он был и ее крестным отцом, и Кассандра полностью ему доверяла. Еще ребенком она вила веревки из добрейшего дяди Майкла. И даже если он не одобрит ее затею, она знала, что он не выдаст крестницу. — Дядя Майкл оформит все бумаги.

На лице Аманды мелькнула тревога.

— А что если мистер Стил приедет, а твой отец отправит его обратным поездом в Техас?

Кассандра довольно улыбнулась.

— Я все предусмотрела. (С ее отцом такое развитие событий было более чем вероятно.) Я выйду замуж за мистера Стила заочно, по доверенности. Когда он приедет, мы уже будем женаты, и мой отец ничего не сможет сделать. — Она считала эту часть своего плана буквально ниспосланной свыше.

У Аманды перехватило дыхание от смелости кузины, и в ней заговорила ее обычная осмотрительность.

— Ты уверена, Касси? Замужество по доверенности звучит так, будто это навсегда.

— Конечно уверена. Только так мы сумеем избежать папиных коварных ловушек. Я попрошу дядю Майкла послать мистеру Стилу подробные инструкции, а также билет и деньги на дорогу. Дядя Майкл будет доверенным лицом мистера Стила.

— Но… — Аманда вдруг забеспокоилась. Если их затея лопнет, обвинят во всем ее. А что, если мистер Стил окажется ловеласом? Или, еще хуже, женоненавистником?

Словно прочитав ее мысли, Кассандра сказала:

— Ничего не может быть хуже, чем выйти замуж за этого корыстного папиного прихлебателя. — Уж очень он торопился услужить, очень быстро соглашался со всем, что она говорила. Она ему не доверяла. — По-моему, совершенно незнакомый — и то лучше, чем Гарри. По крайней мере можно допустить, что мистер Стил мне понравится, что мы найдем общий язык. А с Гарри это невозможно, я уже знаю.

Аманда схватила руки Кассандры и сжала их.

— Тебе понравится мистер Стил, Касси. Я знаю, что понравится.

Кассандра взглянула на письмо, неуверенно улыбаясь:

— Надеюсь, ты права, Аманда. От всей души надеюсь.

 

Глава 5

Август 1880 Нью-Йорк

Черт побери! Как они выносят этот смрад? Джейк выглядывал в открытое окно экипажа, который вез его в усадьбу Темплтона Греймерси-парк.

Нью-Йорк пах гнилыми овощами, дымом и конским навозом. Хотя он не был уверен, что это именно запах навоза. Его окружали городские звуки. Полицейские дули в свистки, торговцы зазывали покупателей, а громыхание беловерхих омнибусов сливалось в нескончаемый ровный гул.

Подпрыгивая в своем экипаже по мощеной улице, именовавшейся Бродвеем, Джейк изумленно взирал на высящиеся вокруг кирпичные и каменные дома, которые дотягивались до самого неба. Разноцветные вывески гласили: «Дж. Гэллет и Компания, швейцарские часы» или «Погребальное бюро Тинни». А Тинни, видимо, был непрочь пошутить: под его именем красовалась надпись: «Люди умирают от желания попасть сюда».

В некоторых домах, похоже, размещались меблированные комнаты, где под одной крышей жило несколько семей. «Как у миссис Рида, — подумал Джейк, — только дома тут больше».

На этом сходство между Нью-Йорком и Далласом не заканчивалось. На улицах было полно гулящих девиц. Только в Техасе они назывались девицами из салуна и не болтались на перекрестках; здесь их именовали цеплялками за умение подцепить клиента.

Он подмигнул пышногрудой красотке в красном платье, которая ему помахала. Ее длинные черные волосы и глаза, полные обещания, напомнили ему Анджелу Мартинес. А подумав об Анджеле, он вспомнил о бумагах, что лежали в кармане сюртука. Он пощупал их, гадая, что сказала бы Кассандра Темплтон, если бы узнала, что ее на свадьбе замещала девица веселого поведения. Он ухмыльнулся. Наверное, взбесилась бы так же, как Анджела, когда он объяснил ей, что собирается делать.

— Э-эй! Как ты можешь стоять тут и говорить, что женишься на другой, Джейк? Я думала, ты любишь Анджелу! — Карие глаза метали молнии, даже когда ее задорные грудки прижимались к рубашке Джейка.

— Да будет тебе, лапочка. Когда это я говорил о любви? Ты знаешь, как я отношусь к женитьбе. Ни за что бы этого не сделал, если бы огонь не поджаривал пятки.

— Но Нью-Йорк так далеко от Анджелы. Я буду скучать по тебе.

Она погладила его по ноге, и ее пальчики стали забираться выше по бедру.

Улыбаясь воспоминаниям, Джейк понял, что будет скучать по маленькой мексиканской злючке. Пусть Анджелика Мартинес и шлюха, но она как никто могла доставить удовольствие мужчине. Она такое умела ручками и губками, она знала столько разных штучек, сколько всяким Кассандрам Темпл-тон вовек не узнать.

— Греймерси-парк, — крикнул возница, прежде чем остановить экипаж.

У Джейка засосало под ложечкой, когда, ступив на освещенную фонарями улицу, он увидел дорогие дома из песчаника. Между домами был роскошный парк, обнесенный изящной железной решеткой и осененный кленами, каштанами и ивами. За решеткой виднелись дорожки, посыпанные гравием, с живописными цветами и черными деревянными скамейками по обе стороны. Тщательно подстриженная лужайка была гладкой, как лоскут зеленого бархата. Все говорило о богатстве и знатности.

Черт! Во что он ввязался?

— Темплтоны живут тут, — показал возница и протянул руку за платой. — С вас четверть доллара, сэр. И… может, надумаете снять вашу пушку, когда в дом пойдете. Богатеи-то вряд ли с оружием дело имеют.

Джейк посмотрел на него как на сумасшедшего, и вынул хрустящий доллар. Он мог позволить себе быть щедрым. В конце концов, это были не его деньги, а мисс Темплтон не поскупилась.

— Никто не может заставить меня снять револьвер, даже сильные мира сего вроде этих Темплтонов. — Он взял сундук, который возница поставил на землю, и взвалил его на плечо.

— Удачи вам, сэр. Думаю, она вам пригодится. — С этими словами кучер влез на козлы и уехал, оставив Джейка соглашаться с его мнением. Судя по размерам усадьбы, удаче придется сильно постараться.

Остановившись на тротуаре перед домом, на который возница указал как на обитель Темплтонов, Джейк с беспокойством оглядел железную решетку, окружающую внушительный каменный особняк. Или лучше сказать — крепость? Это было похоже на тюрьму, и к тому же куда лучше укрепленную, чем Ливенуорт. У него мороз побежал по коже и взмокли ладони.

Заточение. Мысль о том, что он будет заточен в этих мощных каменных стенах, пугала. В тюрьме он стал бояться замкнутых пространств, так мала была камера, которую они делили с Профессором, Грейди Бернсом. Если бы не Грейди, едва ли он выжил бы в тюрьме. Одиночество было непереносимо. И мучения. Он был близок к безумию. Но старик взял его под свое крыло и каждый вечер читал ему вслух, даже декламировал стихи. Грейди объяснил, что за стенами Ливенуорта есть мир, в котором стоит жить; он научил его выживать.

Переведя дыхание, Джейк вошел во внушительные железные ворота с витой буквой «Т» и зашагал по дорожке к парадной двери красного дерева. Подойдя поближе, он услышал звуки скрипок и наконец улыбнулся.

У Темплтонов веселье в разгаре. Очень кстати, подумал он. Прием в честь молодоженов.

— Что-нибудь случилось, моя дорогая? Сегодня вечером вы словно чем-то озабочены. — Гарри протянул Кассандре бокал шампанского. — Я думал, невестам свойственно ликовать накануне свадьбы.

Кассандре хотелось плакать, а не ликовать, но она выдавила улыбку. Даже любимая мелодия, которую играл оркестр, «Домой вернемся мы, Кетлин» — она всегда подставляла «Касси», — не могла исправить ей настроение. Но, конечно, Гарри не должен был ни о чем догадываться. На публике необходимо соблюдать приличия, пусть это и мучительно. Она была из рода Темплтонов, а Темплтоны всегда знали, чего от них ждут. Этот урок она выучила давно.

— Я просто немного устала от всех этих приемов. Сегодняшний — двенадцатый за двенадцать дней.

— Но после него будет передышка, моя дорогая. Послезавтра мы уже будем плыть в Европу, чтобы провести там совершенно спокойный медовый месяц.

Завтра. Кассандру едва не стошнило на отполированные до блеска башмаки Гарри, особенно когда она взглянула на его довольное лицо. Как, интересно, она может выйти замуж завтра, если она уже замужем?

Или нет?

Где Джейк Стил? С тех пор как дядя Майкл отослал бумаги и довольно внушительную сумму, от ее жениха не было ни слуху, ни духу. Господи! А что если он сбежал с деньгами? Что если он передумал на ней жениться? Что если ей придется выйти замуж за мерзкого Гарри Уинслоу?

Тут самообладание покинуло ее, и, хотя от пузырьков щекотало в носу, она залпом осушила бокал шипучего напитка, надеясь хоть немного успокоиться. Она хотела стать бесчувственной, чтобы не ощущать влажную ладонь Гарри на талии, чтобы не думать о том, что ждало ее впереди.

Гарри прищелкнул языком:

— Осторожно, дорогая. Спиртные напитки могут выявить многие скрытые стороны личности.

— Вы уверены? — Кассандра демонстративно взяла еще один бокал с серебряного подноса у проходящего мимо официанта. Она не позволит указывать ей, и Гарри может удостовериться в этом немедленно. — Возможно, вам стоит выпить несколько бокалов, Гарри, вдруг выявятся какие-нибудь ваши скрытые стороны? — Хотя едва ли у этого зануды они есть. Что снаружи, то и внутри. Мысль в лучшем случае огорчительная.

Прежде чем он успел ответить, в зал впорхнула сияющая Аманда в платье из шелковой тафты цвета лаванды, украшенном валансьенским кружевом. Лиф был приспущен с плеч, открывая сливочнобелую кожу, а у талии задрапирован и скреплен большим бантом.

— Вот ты где, Касси. — Она намеренно назвала сестру уменьшительным именем, зная, как это раздражает Гарри Уинслоу, и Кассандра лукаво ей подмигнула. — Твой отец велел мне привести вас обоих. Оркестр сыграет вальс в вашу честь.

— Чудесно. — Гарри был явно доволен. — Замечательная мысль. Ты сможешь продемонстрировать это роскошное платье. Дамы умрут от зависти, когда увидят на юбке и лифе настоящие бриллианты. — Пожирая взглядом драгоценные камни, он не сдержал жадной дрожи в голосе.

Кассандра подавила желание плюнуть Гарри в лицо и сказала:

— Будьте душкой, скажите отцу, что я приду через минутку. Мне нужно поговорить с Амандой.

Она гнала его, и, к ее облегчению, он понял намек.

— Я не переживу завтрашней свадьбы, Аманда, — произнесла Кассандра, едва он удалился. — Что мне делать? — Она была в отчаянии.

Стремясь успокоить кузину, Аманда ласково погладила Кассандру по руке и постаралась бодро улыбнуться.

— Не волнуйся, Касси. У нас еще целая ночь, что-нибудь придумаем.

Кассандра уже собиралась ответить, что на этот раз оптимизм Аманды их не спасет, как из холла донесся какой-то шум.

— Интересно, что там происходит? — в Аманде немедленно проснулось любопытство, столь ей свойственное.

— Что бы ни происходило, все будет веселее, чем этот несчастный прием. Пойдем посмотрим.

Взявшись за руки, кузины вышли в холл. Там собралась небольшая толпа, и поначалу они не поняли, на что все смотрят. Но протолкнувшись сквозь толпу, обе замерли, не веря своим глазам.

Кассандра ахнула и покачнулась, под ложечкой у нее засосало, она упала бы, если бы Аманда ее не поддержала.

В самом центре холла, вымощенного плитками черного и белого мрамора, под огромной хрустальной люстрой стоял мужчина. Он был почти весь в черном — от макушки фетровой шляпы до кончиков сапог на каблуках. Узкие брюки, темная рубашка, красный платок на шее и черная суконная куртка. А из-под куртки торчала черная кожаная кобура, в которой красовался блестящий серебряный, с перламутровой рукояткой револьвер.

— Боже! — выдохнула Кассандра, не замечая, что говорит вслух.

Широко улыбаясь, Аманда пихнула ее в бок:

— Это он! Это Д-Джейкоб Стил.

«Нет! Не может быть!» — хотелось закричать Кассандре. Но когда их глаза встретились, и он нахально оглядел ее с головы до ног, Кассандра уже не сомневалась, что Аманда права. Она с трудом сглотнула и направилась к нему, не послушавшись внутреннего голоса, который убеждал ее развернуться и пуститься наутек.

— Прошу прощения, мисс Темплтон, но этот джентльмен… — то, как дворецкий выговорил последнее слово, означало, что он считает незнакомца кем угодно, только не таковым, — утверждает, что вы его ожидаете. У него нет визитной карточки, но он настаивает, что его достаточно представить как Джейкоба Стила.

— Вы Кассандра Темплтон? — спросил Джейк, и его взгляд сначала выразил изумление, а затем радость. — Он широко улыбнулся. — Чтоб я… Вот так сюрприз.

На самом деле Джейк был просто потрясен. Кассандра Темплтон была необыкновенная красавица. Ее золотистые волосы были собраны на макушке и заколоты шпильками, кажется, из настоящих бриллиантов и сапфиров. Ее безупречная кожа была цвета свежевзбитых сливок; фигура представляла предел мечтаний. Глубокое декольте открывало

пышный бюст, который посрамил бы Мейбелл Биггс.

Кассандра не способна была ни дышать, ни думать. Она могла лишь смотреть на мужчину перед ней — очень красивого мужчину — и твердить себе, что этот мужчина теперь ее муж.

Но это невозможно.

Он… ковбой.

И у него черные волосы до плеч.

И у него сногсшибательно красивая улыбка.

И у него длиннющие ресницы и бирюзовые глаза.

И у него пистолет в кобуре.

Боже! Он ковбой!

— Успокойся, Ка-Касси, — распорядилась Аманда, изо всех сил стараясь успокоиться сама. Она несколько раз глубоко вздохнула, затем велела дворецкому освободить холл от любопытных.

— Он ковбой, — только и смогла выговорить Кассандра.

— Да, мэм, — ответил Джейк. — Из Далласа, Техас. Вы мне писали. — Помните?

В толпе громко, изумленно ахнули, и Аманда поторопилась подвести Кассандру поближе к Джейку Стилу.

Видя ее потрясенное лицо, Аманда заговорила сама

— Мистер Стил, я кузина Кассандры, Аманда Темплтон. — Она мысленно поблагодарила Бога за то, что он позволил ей произнести это предложение не заикаясь. — Мы вас ждали.

— Рад с вами познакомиться, мэм. Где вы с хозяйкой мне велите вещички бросить? — Джейк усмехнулся, видя ужас на лице Кассандры Темплтон. Красотка явно ожидала другого. Да ведь и он тоже.

Кассандра наконец обрела голос, хотя и очень тихий.

— Мистер Стил, я думаю, произошла ужасная ошибка. Судя по вашему письму, я думала, что вы человек несколько более — не может же она сказать «нормальный», — утонченный. Я не ожидала увидеть представителя столь необычного рода занятий.

В этом он нисколько не сомневается, подумал Джейк. Но если его вынудили вступить в брак, почему бы не доставить себе удовольствие и не получить от него все, что можно. В конце концов, Кассандра Темплтон Стил сама навлекла на свою голову всю эту череду событий, напечатав свое проклятое объявление, и он не даст ей увильнуть. Он схватил ее за руку.

— Когда вы решили выбрать мужа в Техасе, мэм, вам бы стоило подумать, что он может оказаться ковбоем. В Техасе ковбоев что собак нерезаных.

Не обращая внимания на ток, пронизывающий ее руку, Кассандра бросила на кузину язвительный взгляд. Аманда виновато потупилась.

— Что за непрошеный гость? — загремел голос Саймона из глубины холла, заставив Кассандру побледнеть, а Аманду изменить свое мнение о том, что дядя Саймон не способен убить. Выражение его лица несомненно обещало смертоубийство.

— Господи! Это отец! — застонала Кассандра и закусила губу; что она ему скажет? Да еще оставался Гарри, который следовал за Саймоном по пятам, как собачонка, совершенно растерянный.

— Кассандра, кто этот джентльмен? И почему он явился в разгар приема? — Саймон бросил на ковбоя гневный взгляд.

Джейк выразительно глянул на Кассандру, чье лицо приобретало уже болезненно серый оттенок, и внутренне усмехнулся. Похоже, у его молодой жены есть парочка секретов.

— Я все объясню, — проговорила она.

Вновь собрались любопытные. В толпе хихикали и строили предположения, и вскоре гул голосов звучал громче, чем жужжание пчелиного улья.

— Мистер Стил только что приехал в Нью-Йорк, папа.

Летиция заняла место рядом с мужем и приветливо улыбнулась Джейку.

— Какое это, к черту, имеет отношение к тому, что он прервал вечер, который так хорошо начался? — Саймон с укором посмотрел на пришельца, его лицо вытянулось, когда он заметил грозный револьвер.

Гарри ободряюще улыбнулся невесте:

— Я уверен, Кассандра все замечательно объяснит, мистер Темплтон.

С горячностью, хорошо известной многочисленным соперникам, Саймон обернулся к предполагаемому зятю.

— Замолчите, Гарри. Моя дочь сама может за себя постоять. Не так ли, Кассандра? — Намек был понятен, но только отцу и дочери.

Кассандра набрала воздух в легкие и шагнула к Джейку Стилу. Она молила Бога, чтобы у нее хватило мужества ответить и чтобы отец не отказался от нее. Положив ладонь на его руку, она произнесла:

— Мистер Стил — мой муж. Мы поженились по доверенности.

Гул толпы превратился в рев.

Летиция вскрикнула и упала бы, лишившись чувств, если б Аманда ее не подхватила.

Саймон побагровел. Жилы на его висках так бились, что Кассандра испугалась, как бы они не разорвались.

Гарри с холодной яростью во взгляде повернулся и вышел.

А Джейк, причина всей этой суматохи, обнял жену за плечи, прижав к мощному торсу, и произнес: «Рад познакомиться, папа» — подхватил ее на руки и направился к лестнице.

 

Глава 6

— Отпустите меня, вы… дикарь! Уберите руки немедленно! — Кассандра пыталась вырваться из мощных, как тиски, объятий Джейка Стила. Но она была прижата к его груди так плотно, что поняла: спасение невозможно.

— Нет, пока не скажешь, какая комната твоя. Или нужно говорить — наша, миссис Стил? — Он усмехнулся, и Кассандра снова забилась. Может, женитьба на этой маленькой злючке окажется гораздо приятнее, чем он думал.

«Господи, как он красив, когда улыбается!» Кассандра затрясла головой:

— Не называйте меня так. Это все просто ужасная ошибка.

— Я так и понял, детка. — Он вдохнул аромат ее духов, и кровь в нем взволновалась.

«А она чертовски соблазнительная штучка!»

— Которая комната твоя? Ты потяжелее, чем я думал. Наверное, это из-за всех этих стекляшек, что на тебе. — Он остановил взгляд на большом медальоне с бриллиантом и сапфиром, покоившемся в ложбинке на груди. — В жизни не видел более красивой пары… — Кассандра задохнулась, залившись краской стыда, — драгоценных камней.

— Вот моя комната, — торопливо сказала она, указывая на третью справа дверь.

Остановившись перед ней, Джейк оценил богатство восточного ковра под ногами, простиравшегося вдоль всего коридора, и роскошь обоев с золотой набивкой на стенах, затем носком сапога распахнул дверь. Увидев кровать красного дерева под кружевным пологом, он плюхнул на нее Кассандру.

— Думаю, нам надо поговорить, дорогая. Кассандра смотрела на него как завороженная.

Его мягкий протяжный выговор напомнил ей теплый кленовый сироп; он изливался на нее, густой и сладкий, помимо ее воли вызывая к жизни ее женское естество. Она не встречала еще мужчину столь… столь мужественного. Каждая клеточка его тела источала мужскую силу.

Быть может, Аманда права. Может, на Западе живет другая порода мужчин. Джейкоб Стил безусловно не походил на ее знакомых.

— Хочу сигаретку, — сказал Джейк и полез в карман джинсов.

Кассандра не могла отвести глаз от крутой выпуклости под тугой, потертой тканью. Она судорожно сглотнула.

Не замечая ее взгляда, Джейк спросил:

— Ничего, если я закурю?

Она кивнула, не в силах выговорить возражение, хотя ненавидела табачный дым. Ее взгляд был прикован к его рту, к языку, которым он лизнул бумагу, чтобы склеить сигарету. Обнаружив, что ее наблюдение замечено, Кассандра вспыхнула и поспешно отвела глаза, чтобы обрести самообладание.

— Мистер Стил, — сказала она мгновение спустя.

— Зови меня Джейк. Мистер Стил звучит несколько официально, учитывая, что мы муж и жена. Свидетельство о браке, которое ты велела привезти, у меня с собой.

При этих словах Кассандра внутренне застонала, вспомнив замечание Аманды о том, что «по доверенности» звучит будто «навсегда».

— Мистер С… Джейк. Произошла чудовищная ошибка. Я думаю, нам нужно поговорить об этом браке по доверенности. Я твердо уверена, что вы представили себя в ложном свете.

«Если б ты только знала…»

— В этих обстоятельствах…

Джейк расхохотался, закинув голову, и Кассандра с ног до головы покрылась гусиной кожей.

— Сдается мне, горшок над котлом смеется, а оба черны. Ясно, что твоя семья ничего не знала о нашей свадьбе. Не повезло этому расфуфыренному дураку, с которым ты была помолвлена.

Кассандра подошла к окну и распахнула створки, чтобы остудить душную комнату и пылающие щеки. Из парка донеслась серенада: стрекот цикад и кваканье лягушек на пруду. Она обернулась и увидела, что Джейк не спускает с нее глаз, его взгляд волновал.

«Глаза у него совершенно поразительного бирюзового цвета».

Она с трудом объяснила.

— Мой отец настаивал, чтобы я вышла замуж. Выбрал человека из своих служащих, Гарри Уинслоу теперь вице-президент Банка и Треста Темплтона. Он только что получил эту должность. — А теперь скорее всего потеряет, раз они больше не женятся. Она попыталась было посочувствовать ему, но не смогла. Гарри был так же виноват, как и ее отец. Он охотно участвовал в поспешных приготовлениях и, по ее мнению, получил по заслугам.

— Молодчина, Гарри. — Джейк вытащил из кармана спичку, зажег сигарету и глубоко затянулся. — Значит, ты не хотела за него выходить?

Кассандра покачала головой:

— Нет. Собственно, я вообще ни за кого не хотела выходить. Но мой отец придерживается старомодного взгляда, что женщина может быть счастлива только в браке. Он становился все настойчивее и устроил это замужество за моей спиной.

— И ты решила сквитаться? — Джейк едва не расхохотался, когда она виновато покраснела.

— Можно сказать и так.

— А теперь обнаружила, что орешек не по зубам.

Кассандру задело предположение Джейка, что она попалась в собственную ловушку. Она помахала рукой, отгоняя дым, и высокомерно произнесла:

— Ничего такого я не обнаружила, и ваше замечательное присловье ни к чему. Я признаю, что возможность досадить отцу достаточно меня привлекала, когда я придумывала этот необычный план, но я не воображала…

Что она могла сказать? «Я не воображала, что человек, с которым себя связала, окажется так красив? И так же самонадеян, как отец? Что он прямая противоположность тому, каким я предполагала видеть мужа? И что покорности от него ждать не приходится?»

Она могла бы все это сказать, но не сказала ничего. Кто-то колотил в дверь, и у нее возникло трусливое подозрение, что это отец. Мгновение спустя дверь распахнулась, подтвердив ее прямоту.

При виде дерзкого ковбоя, стоящего посреди спальни дочери как у себя дома, Саймон опять пришел в ярость.

— Как ты смеешь врываться в комнату моей дочери? — Он погрозил Джейку кулаком. — Если ты сейчас же не уберешься из этого дома, я вызову полицию.

Не обращая внимания на громы и молнии, Джейк небрежно подошел к кровати и сел на краешек матраса.

— Мы с вашей дочерью женаты, мистер Темплтон, честно и законно. У меня есть документы, доказывающие это.

Глаза Саймона хитро блеснули.

— Дай-ка взглянуть.

— О, мистер Темплтон, я не могу сейчас это сделать. Но если вы справитесь у поверенного Кассандры, мистера Стедмана…

Саймон развернулся и грозно посмотрел на дочь, которая отступила к окну и уже успела подумать, что, пожалуй, стоит выкинуться и тем самым положить конец всем несчастьям.

— Майкл Стедман все это оформил?! Кассандра умоляюще протянула руки:

— Отец, ты не должен винить дядю Майкла. Он просто сделал, что я просила.

— Не винить его? Ты с ума сошла? Совсем обезумела? Он позволил тебя связаться с этим… — Он бросил на Джейка уничтожающий взгляд. — …Охотником за приданым, этим неудачником. Я немедленно рассчитаю Майкла.

— Не рассчитаешь! — Кассандра вызывающе вздернула подбородок. — Он твой лучший друг. И мой крестный. Не вини дядю Майкла. Вини меня, если хочешь кого-то обвинить.

Джейк не мог не восхититься смелостью жены и ее желанием отвечать за свои поступки. Саймон Темплтон не производил впечатления человека, с которым легко тягаться. Своим слепым упрямством он напоминал Джейку Моргана.

— Да уж, непременно, Кассандра. — Саймон на мгновение замолчал, изучая страдальческое выражение на лице дочери, и покачал головой. — Но, кажется, ты сама себя наказала. Твое своеволие сыграло с тобой злую шутку. Ты хотела досадить мне, но перехитрила себя. — Обернувшись к Джейку, Саймон сказал: — Мое благословение, мистер Стил, и мои глубочайшие соболезнования. — И Кассандре: — Как постелешь, дочь, так и поспишь. — Со значением взглянув на кровать, а затем на дочь, Саймон вышел из комнаты, хлопнув дверью, оставив Джейка ликовать, а Кассандру — убиваться.

Она проглотила комок, стоявший в горле. Она попалась, и отец знал это. Теперь не выпутаться. Отец был прав: она перехитрила себя.

— Не вешай нос, Касси. Я думаю, мы отлично поладим. А теперь почему бы тебе не прийти сюда, в постельку, чтобы мы поближе познакомились.

У нее перехватило дыхание: полное значение его слов ударило ее словно обухом по голове.

— Я не намерена делить с вами постель, мистер Стил. Я вас даже не знаю.

— Ну, за этим дело не станет. — Он погасил сигарету в пустой коробке из-под конфет, что стояла рядом с кроватью, и похлопал по постели. — Мы женаты, детка. И я собираюсь вступить в супружеские права в награду за все, что перенес. Мало того, что дорога была отвратительной, еще и здесь пришлось разбираться с кучей разгневанных родственников.

Побледнев в цвет белого покрывала на кровати, Кассандра вынуждена была согласиться. Он — ее муж и может требовать «супружеских прав», как он их называл. Если она не подчинится… даже представить трудно, какой разразится скандал. Люди и так уже трепали языками, строя догадки, почему она до сих пор не выходит замуж. «Ледяная принцесса» — так звали ее за спиной. Боже всемогущий! Какую кашу она заварила!

— Я жду, детка, и ты скоро узнаешь, что я не отличаюсь терпением. — Особенно когда напрягшаяся плоть готова разорвать застежку на брюках. — Он страстно желал Кассандру.

Кассандра закусила губу. Сомневаться не приходилось: в глубине бирюзовых глаз таилось вожделение. «Думай, Кассандра, думай». Через мгновение она сказала:

— Боюсь, придется перенести нашу брачную ночь, мистер… Джейк. У меня сейчас неподходящие дни. — Она покраснела, видя как он изумился, а Джейк едва верил своим ушам: ведь она произнесла нечто столь неделикатное, пусть даже это и была ложь.

Он пожал плечами:

— Меня это не смущает, если тебе все равно. Она вспыхнула.

— Так говорить невежливо. Горничная приготовит соседнюю комнату. Пока вам придется спать там. — Она кивнула на дверь.

— Не выйдет, Касси. Даже если мы не можем сейчас миловаться, я не намерен лишаться удовольствия делить с тобой постель. — Он потыкал матрас. — Тут очень удобно. И я терпеть не могу спать в одиночестве.

Ее глаза сузились в щелки, хотелось чем-нибудь швырнуть, чтобы стереть с его лица возмутительную улыбку, от которой появлялись ямочки на щеках.

— Уберите свои грязные башмаки с моего покрывала. И не смейте звать меня Касси. Только моя кузина так меня зовет.

Продолжая улыбаться, он снял ботинки, выпростался из куртки и бросил все это на пол.

— Пожалуйста, детка.

— Что вы делаете? — прошептала Кассандра, когда он начал расстегивать рубашку. Ошарашенно уставилась на мускулистую, загорелую грудь, поросшую темными волосами и, спохватившись, отвернулась, но стоило ей закрыть глаза, как ее взору предстала та же картина. Он был сложен как греческий бог, статую которого она видела в музее «Метрополитен».

— А ты как думаешь? Раздеваюсь на ночь. Устал как собака. День был трудный.

— Но где ваша одежда? Где ночная рубашка? — «Неужели он собирается спать… нагишом? Это… Так себя не ведут!»

Она услышала, как звякнула об пол пряжка ремня, потом упали брюки, затем скрипнул матрас: он устраивался под одеялом. Обернувшись, она увидела, что он по-королевски расположился в ее кровати.

— Мой сундук внизу, — сказал он спокойно. — И я не ношу ночных рубашек.

Она снова залилась краской:

— То есть…

Он кивнул, ухмыляясь как довольная гиена.

— Я сплю голым. Всегда спал и всегда буду.

— Но… но я не могу делить с вами постель.

— Почему? Ты тоже спишь голышом? — При этой мысли у него участился пульс.

— Боже, нет! — закричала она, боясь, что впадет в истерику. — Я сплю в приличной ночной рубашке.

— Ну так надень ее. Мне надоело собачиться. Я спать хочу. — И в подтверждение своих слов он закрыл глаза.

Кассандра кинулась к креслу, стоявшему перед камином и опустилась на подушку из ситца в цветочек. Речи не может быть о том, чтобы спать в одной постели с обнаженным мужчиной. С обнаженным незнакомцем, поправила она себя.

Да что они за люди, эти обитатели Запада? Неужели у них нет представления о приличиях? О нормах морали?

Она обернулась к кровати, собравшись с силами для нового раунда, но услышала лишь посапывание. Он спал!

Откинувшись в кресле, она поправила подушку. Не самая удобная постель, но куда лучше той, что ей предлагали. Она накрылась розовой накидкой, которую Аманда связала ей к прошлому Рождеству, и закрыла глаза. Быть может, утром она проснется и поймет, что все это лишь дурной сон.

С этой утешительной мыслью Кассандра уснула.

Проснувшись утром, она обнаружила, что лежит в своей кровати. На ней остались лишь рубашка и панталоны, но дорогой бриллиантово-сапфировый кулон по-прежнему висел на шее. Кассандра дотронулась до камней и быстро огляделась: она была одна.

Кто же ее раздел, подумала она, разглядывая след от головы на соседней подушке. И вдруг вспыхнула и громко застонала. Кто еще мог позволить себе такие вольности — Джейк Стил! Она выплюнула имя как ругательство.

Где он? Может, передумал и уехал? А может, отец смягчился, предложил ему крупную сумму и убедил убраться. Отец умеет убеждать, если захочет. Но тут она увидела, что его сундук стоит открытый перед дверью, и вздохнула. Мечты всегда рассыпаются прахом.

Сообразив, что Джейк, наверное, ходит по дому без надзора, Кассандра вылезла из постели и направилась в ванную. Ее отец, может, и благословил ковбоя, но кто знает, как все обернется, когда Летиция Темплтон обнаружит, что он все еще в доме.

Закатав рукава рубашки, Джейк сидел под теплым утренним солнцем возле искусственного прудика в саду и заворожено следил за цветными рыбками, сновавшими в воде. Он никогда таких не видел — оранжевые, пурпурные, желтые в черную крапинку. Джейк покачал головой. Тут была масса вещей, каких он раньше не видел, например, кусты, которым садовник придал самые причудливые формы. Один изображал жирафа, другой — слона. Однажды он видел настоящего слона, когда в Уэйко приезжал цирк.

Уэйко. Он скучал по Техасу. Что может заменить чистый воздух, просторы, аромат полевых цветов весной, тепло жаркого техасского солнца на лице?

Черт! Зачем он позволил Моргану уговорить себя? Он был здесь не на месте, как не на месте будут эти кусты-скульптуры у него дома. Он тут как пятое колесо в телеге. Поведение его жены это подтверждает.

Кассандра. До чего же она хороша! Он не забудет, как раздевал ее ночью, ее пышную грудь, изящные длинные ноги, треугольничек светлых волос между этими изящными ногами. Он почувствовал, что начинает возбуждаться.

Господи, как он желал ее! Она волновала его кровь, будоражила чувства. И она будет принадлежать ему. Он знал, что она просто тянет время. Ее поведение было так же прозрачно, как ее шелковое белье. Но придет время, и она отдаст все, или он сам возьмет что ему причитается.

— Мистер Стил!

Джейк обернулся: к нему шла темноволосая девушка, которую он видел вчера вечером. Она улыбалась и махала ему рукой, и он вспомнил, что это Аманда, кузина Кассандры.

— Доброе утро, мэм. Рано вы сегодня поднялись.

— Несчастная привычка, мистер Стил. Мне постоянно достается за нее от тети. — Увидев его изумленный взгляд, она объяснила: — Благовоспитанным дамам полагается все утро нежиться в постели. — Она села рядом с ним. — И возбраняется сидеть на земле.

— Чудные вы, горожане. Когда еще к вам привыкнешь.

В его голосе звучало уныние, тронувшее добросердечную девушку. Аманда знала, что значит попасть в незнакомую среду.

— Если я могу чем-нибудь помочь, скажите. Я хорошо представляю, что вы испытываете.

— Вы здесь постоянно живете? — Джейк сорвал и закусил травинку, разглядывая девушку. Ее доброта тронула его. Она была по-своему хороша, с большими, как у лани, глазами и мягкими каштановыми волосами. Но та, что осталась наверху в постели, была несравненно красивее.

Аманда кивнула:

— С тех пор, как мне исполнилось десять. Мои родители развелись, когда я была совсем маленькая. Мой отец, брат дяди Саймона, спился. Папа очень много пил, поэтому мама от него и ушла. Мама умерла от туберкулеза. Возможно, вам эта болезнь известна под именем чахотки. И когда я осталась сиротой и без гроша, дядя Саймон и тетя Летиция взяли меня к себе.

— Тяжело приходится, когда теряешь своих родителей. Мои умерли, когда мне было четырнадцать. Меня вырастил брат.

Едва увидев Джейка Стила, Аманда поняла, что они родственные души. Ей было с ним легко, она даже почти не заикалась.

— А ваш… ваш брат тоже живет в Далласе?

— У Моргана ранчо. Он разводит скот, лошадей. Он многого добился.

В его голосе звучала гордость — но и что-то еще: какое-то напряжение. Похоже, Джейку не хочется говорить о брате. «Интересно, почему», — подумала Аманда, но решила пока не расспрашивать.

— Каков он, Запад? Там действительно все такие дикие и неотесанные, как пишут в книгах? А индейцы? Действительно снимают с людей скальпы?

Джейк усмехнулся, видя, как оживилась Аманда. На Востоке многие превратно представляли себе Запад. И кузина Кассандры была из их числа. Конечно, если попасть в какой-нибудь Додж-Сити или Абилин, когда пастухи приводят стадо, можно подумать, что Запад — самое дикое место на свете.

Возвращаясь, ковбои обычно слишком много пьют. А у пьяных ковбоев слишком легко развязываются языки и расстегиваются кобуры.

— А индейцы? Я читала о столкновениях генерала Кастера с племенем сиу.

— И, наверное, читали, что Кастер плохо кончил. Индейцы не любят тех, кто не держит слово. Они достойный народ. Когда белый человек им что-то обещает, они ожидают, что он сдержит слово. Кастер солгал и погиб. Вот и все.

У Аманды загорелись глаза.

— По-моему, на Западе чудесно. Я читаю о нем все, что попадается под руки. Я покупаю романы мистера Бидла, едва они выходят из печати. — А в один прекрасный день, Бог даст, она издаст свой собственный. Но пока она в этом никому не признавалась. Даже Кассандра не знает о ее тайной мечте.

Джейк улыбнулся:

— Я бы не стал очень полагаться на то, что пишут в этих романах, мисс Темплтон. Обычно там все приукрашено.

— Пожалуйста, зовите меня Амандой, а я буду звать вас Джейкоб, если не возражаете.

— Возражаю. Зовите меня Джейк, — поправил он, и Аманда приветливо улыбнулась. — Вы совсем не такая, как ваша кузина. Я бы сказал, в ее жилах не кровь, а уксус с солью.

— Ваш приезд для Кассандры сильное потрясение, Джейк. Я уверена, когда она привыкнет к мысли о замужестве, все встанет на свои места. — Впрочем, в душе Аманда не была так уж в этом уверена. Она живо представила себе, как понравилось Кассандре то, что ее отволокли в комнату словно мешок с картошкой.

— Мне по душе горячие девушки. — «В постели они чертовски хороши».

— Это хорошо, потому что Кассандра горячая и очень независимая. Как вы могли убедиться, ее злит властность дяди Саймона. — Аманда на мгновение задумалась, затем сказала: — Если вы вообразите, что Кассандра — необъезженная лошадка, которой нужна ласковая рука, вы поймете, как себя с ней вести. — Хоть и чувствуя уколы совести за то, что столько рассказала о Кассандре, Аманда понимала: чтобы из этого брака что-нибудь получилось, Джейк Стил должен кое-что знать. Может, так ему будет легче и не придется возвращаться в Даллас ближайшим поездом.

Джейк взял руку Аманды и почтительно поцеловал.

— Вы добрая девушка. Спасибо за то, что стараетесь помочь.

— Я люблю свою кузину. Мы с ней как родные сестры. Я хочу, чтобы она была счастлива. Мне кажется, ей будет хорошо с вами.

Он изумленно взглянул на нее.

— Вы же меня не знаете. Вы не знаете обо мне ничего, кроме того, что прочли в письме. — Он смущенно улыбнулся. — А с тех пор вы, вероятно, поняли, что, как и ваш мистер Бидл, я все несколько приукрасил.

Аманда задумчиво улыбнулась:

— По-моему, я разбираюсь в людях. И возможно, я знаю о вас больше, чем вы думаете.

Он усмехнулся, надеясь под дерзостью скрыть смущение.

— Сомневаюсь. Я очень сложный человек.

— Тогда я с удовольствием буду снимать слой за слоем. — Поднявшись, она протянула ему руку. — Пойдемте завтракать. Я умираю от голода.

Он вскинул бровь:

— Не думаю, что благовоспитанным дамам полагается в этом признаваться, Аманда.

На ее щеках заиграли ямочки.

— Я знаю.

 

Глава 7

Задержавшись в дверях, Кассандра смотрела, как Аманда и Джейк весело болтают за завтраком. Они были одни, и не удивительно. Отец каждое утро уезжал в банк к шести, а мать почти никогда не вставала раньше десяти.

Аманда рассмеялась каким-то словам Джейка, и Кассандра нахмурилась. Джейк несомненно потчует Аманду какой-нибудь байкой из жизни Дикого Запада. Кузина упивалась ею, как кот сливками.

Голубые глаза сощурились: Кассандра услышала грудной смех Джейка, увидела ямочки на его щеках, когда он улыбнулся, увидела, как он провел пальцами по ободку кофейной чашки, что-то говоря. Несмотря на раздражение, она не могла не ощутить, что в сердце у нее шевельнулось какое-то новое чувство.

Кляня себя за это, она сделала глубокий вдох, чтобы собраться с силами. Джейку Стилу не удастся завоевать ее так же легко, как ее кузину. Он может вскружить голову наивной Аманде, которая, как ни печально, совершенно неопытна в отношениях с мужчинами, но Кассандра знала жизнь, и такой мошенник ее не проведет. А он безусловно мошенник! Щеки ее порозовели, когда она вспомнила, в каком виде проснулась сегодня утром — почти обнаженной!

С этим мучительно стыдным воспоминанием Кассандра подошла к столу. Небрежно кивнув Джейку и Аманде, она остановилась возле своего стула, ожидая, что Джейк подымится, чтобы помочь ей. Он этого не сделал, и она разозлилась еще больше. Благодарно улыбнувшись лакею, который бросился отодвигать стул, Кассандра утвердилась в мнении, что у обитателей Запада — у техасцев особенно — отсутствуют какие бы то ни было манеры.

— Доброе утро, мисс. Выпьете кофе? — вопрос был чисто риторическим. Лакей уже наполнил фарфоровую чашку дымящейся жидкостью.

— Доброе утро, дорогая. Рад, что ты к нам присоединилась Ты всегда так поздно встаешь? — Джейк смотрел на нее с восхищением, и она снова порозовела.

Обернувшись к большим часам в углу, Кассандра взглянула на циферблат: четверть девятого.

— Едва ли можно сказать, что это поздно, мистер… Джейк. И не думаю, что вас сколько-нибудь должно заботить, когда я встаю, — с подчеркнутой тщательностью она развернула салфетку, встряхнула ее и положила на колени. — Я встаю когда вздумается.

— Кассандра у нас не ранняя пташка, — объяснила Аманда. Потянувшись за хрустальной вазочкой, она щедро смазала печенье клубничным джемом. — Иногда она и ложится поздно. Правда, Касси?

— Мне непонятен этот внезапный интерес к моим привычкам. Решительно никого не касается, сколь поздно я встаю.

Джейк задумчиво отхлебнул кофе, гадая, как это некоторым удается так чудесно выглядеть с утра пораньше. Кассандра была одета в ярко-желтое платье, отделанное зеленой шелковой лентой, рядом с которым волосы начинают отливать золотом. Они были перехвачены лентой того же цвета, и Джейк подумал, что еще неизвестно, от кого исходит больше сияния: от нее или от солнца, светившего сквозь высокие узкие окна. К несчастью, ее настроение было под стать лимонному платью — кислое. Нужно его подсластить, решил Джейк.

— Чье же еще дело, как не мое, Касси, детка? Какому мужчине понравится, если жена к вечеру слишком устала, ты меня понимаешь? — Он подмигнул, и Кассандра поперхнулась кофе, который успела отхлебнуть.

— Вы грубы, невоспитанны…

— Кассандра! — торопливо перебила Аманда, надеясь предупредить вспышку. — Твоя мать просила зайти к ней, когда позавтракаешь.

Кассандре стало неуютно от этого сообщения. Она взволнованно спросила:

— Мама спускалась к завтраку? Она очень расстроена?

— Тетя Петиция не выходила сегодня. Видимо, она проведет весь день у себя. Я думаю, твое объявление произвело на нее довольно сильное впечатление. — Аманда обернулась к Джейку с извиняющейся улыбкой. — Тетя Летиция очень чувствительна. Когда она привыкнет к вашему браку, я уверена, вы будете ощущать ее большую поддержку.

Джейк снова налег на еду, но Кассандре кусок не лез в горло, хотя на завтрак был ее любимый омлет с сыром и ветчиной.

— Наверное, мне лучше пойти к маме прямо сейчас, хотя я с ужасом представляю себе нашу встречу. — Гнев отца она переносила куда легче, привыкать не приходилось. Но мать будет обижена и разочарована тем, что ее лишили свадебного торжества, которое должно было состояться сегодня.

— Чем мы сегодня занимаемся, детка? Я не любитель баклуши бить.

Поднявшись, Кассандра обернулась к мужу.

— У светских людей множество дел. Они бывают в клубах — мой отец — член клуба «Юнион», — они выезжают на завтраки, на прогулки в Центральном парке…

Джейк ткнул вилкой в мясо.

— Скучища какая.

Кассандра покачала головой и, презрительно скривившись, оглядела его наряд. Одет почти так же, как и вчера вечером. Только сегодня на нем рубашка в сине-белую клетку, нет платка на шее и нет куртки. И рукава закатаны! Ног она не видела, но готова была поставить сколько угодно на то, что он в тех же отвратительных ковбойских сапогах. На стуле рядом лежала шляпа.

— Нам немедленно придется заняться вашим гардеробом.

Озадаченно нахмурясь, Джейк окинул взглядом свою одежду.

— А в чем дело? Сегодня утром я надел чистую рубашку. А револьвер оставил наверху. — Хотя после такого недружелюбного приема, может, и не стоило этого делать.

— Ваш наряд едва ли подходит для нью-йоркского общества. Мы занимаем в этом городе определенное положение, а ковбойская экипировка этому положению не соответствует.

— Почему же? — обескуражено спросил он. — Мои штаны гораздо удобнее, чем дурацкие костюмы, которые я видел на мужчинах вчера вечером. Надеюсь, ты не думаешь напялить на меня такой. — Он скрестил руки на груди, словно вопрос был решен.

Прижав кончики пальцев к вискам, Кассандра чувствовала, как зарождается головная боль. Терпеливо, словно слабоумному, она объяснила:

— Когда я поговорю с мамой, мы поедем в центр и посетим несколько магазинов на Пятой авеню. Я постараюсь помочь вам обзавестись приличным гардеробом.

Напуганный перспективой провести все утро в магазинах, Джейк взглянул на Аманду, надеясь на поддержку, но она лишь снова улыбнулась извиняющейся улыбкой.

— Боюсь, Кассандра права, Джейк. Как бы я ни восхищалась вашим ковбойским нарядом, вас высмеют, если вы появитесь в нем на людях. Темплтоны занимают довольно высокое положение. Многие их знакомые — настоящие… — Она виновато улыбнулась Кассандре. — . Снобы.

— Аманда! — Кассандра была шокирована. — Что ты говоришь?

— Но ты же знаешь, что это правда, Касси.

— Наверное, Аманда права. Иные мои друзья не отличаются деликатностью. — А она не хотела, чтобы над Джейком публично потешались. Не его вина, что он не знал, во что ввязывается, виновата она. И ей надлежит устроить все как можно лучше. Хотя ее приводила в дрожь мысль о том, как она будет представлять Джейка своим друзьям.

После вчерашнего происшествия, без сомнения, все говорят только о них. Она живо представила себе, что скажет известная своей злоречивостью Элизабет Энн Майклз. То-то она отведет душу, оповещая всех, что Кассандра вышла замуж за ковбоя. Они с Элизабет Энн были многолетние соперницы, и виновата в том была Элизабет. Она, видно, вбила себе в голову, что должна оказаться перед алтарем прежде Кассандры, и позеленеет от злости, узнав, что Кассандра обошла ее.

И страшно подумать, что скажет Джудит Деберри. Трехсотфунтовая матрона считалась главным тяжеловесом нью-йоркского общества — Кассандра мысленно улыбнулась каламбуру. Муж миссис Деберри состоял в дальнем родстве с Шеммерхорнами, а ее страсть к сплетням могла сравниваться лишь с ее аппетитом!

— Раз вы, дамы, в этом сходитесь, — сказал Джейк, отвлекая Кассандру от ее размышлений, — я соглашусь с вашими планами. Но не берите особо в голову. Я простой парень Джейк Стил и таким намерен остаться, в костюме или нет.

В комнате матери было темно. Задернутые шторы не пропускали солнечный свет, и только одна лампа горела на столике розового дерева с мраморной столешницей. Глаза Кассандры не сразу привыкли к полумраку.

Все еще в пеньюаре, Летиция полулежала на голубой бархатной кушетке с мокрой повязкой на лбу и рукой, драматически закинутой на глаза.

— Доброе утро, мама. Аманда сказала, что ты хочешь со мной поговорить. — В воздухе витал аромат сирени — любимая туалетная вода Летиции.

— Это ты, Кассандра? — Подойди и сядь. Боюсь, я сегодня не вполне в форме.

Кассандра ощутила должную степень вины. Она старалась никогда не причинять боль матери, как, впрочем, и кому бы то ни было. Но, кажется, своей неосмотрительностью добилась именно этого. Она присела на краешек кушетки и взяла руку матери.

— Прости, что огорчила тебя, мама. Я знаю, сколько надежд ты возлагала на наш брак с Гарри.

Летиция громко вздохнула, убрала примочку со лба и обернулась к дочери.

— Что побудило тебя совершить такой поступок, Кассандра? Я знаю, вы с твоим отцом из года в год воюете. Но выйти замуж по доверенности… — Она прижала руку к груди. — Я с трудом верю, что это правда.

— Я просто не могла выйти за Гарри Уинслоу, мама. Он мне чрезвычайно несимпатичен.

Летиция села, она не верила своим ушам.

— Но почему? Гарри — чудесный молодой человек. Очень приятный, и у него восхитительное чувство юмора.

«У Гарри чувство юмора? Ах да, он довольно часто рассказывал анекдоты, и преотвратительно. И пытался острить. Но увы, тщетно. Гарри, со своим ломаньем, был зануда, зануда, зануда!»

— И ты даже не знаешь этого человека из Техаса, Кассандра, — продолжала Летиция. — А что если он окажется хуже Гарри?

«Вряд ли такое возможно», — подумала Кассандра, но вслух этого не сказала.

— Аманда очень высокого мнения о Джейке Стиле. А ты ведь знаешь, она прекрасно разбирается в людях.

— Но, моя дорогая!.. Этот человек… этот Джейк Стил — твой муж. Тебе предстоит делить с ним постель, носить его детей, провести с ним всю жизнь.

Кассандра мучительно покраснела, у нее пересохло во рту. Дети! Ей это и в голову не приходило. Перспектива делить с ним постель была плоха уже сама по себе, но завести детей…

— По твоей реакции я вижу, что ты далеко не досконально обдумала свои действия, Кассандра. Только теперь ты начинаешь осознавать последствия того, что совершила. — Летиция вытащила кружевной платочек из рукава атласного пеньюара и промокнула глаза. — А что если этот человек разрушит твою жизнь? Я этого не перенесу. Кассандра вскочила и зашагала по комнате.

— Даже если и так, это будет моя воля, а не папина. Мне двадцать лет, мама. Я не желаю, чтобы папа распоряжался мной, будто ребенком.

— Но, Кассандра, — воскликнула Летиция. — Саймон желает тебе добра. Ты, несомненно, знаешь, как он тебя любит. Твой поступок очень его ранил.

У Кассандры слезы навернулись на глаза, но она не подала виду. Она не проявит слабости. Она не даст Саймону Темплтону оружия против себя. Может, он и любил ее, но он пытался ею распоряжаться. А этого она терпеть не намерена.

— Мне жаль, что я огорчила вас обоих, мама. Я постараюсь устроить жизнь с мистером Стилом. Я уверена, когда мы узнаем друг друга лучше, у нас все будет хорошо. — Она вовсе не была уверена, но матери незачем об этом знать.

— Какой он, твой мистер Стил? Он, кажется, из… Техаса, — она выговорила это слово так, словно боялась замараться, даже просто произнося его.

Кассандра вздохнула. Она терпеть не могла, когда мать принимала надменный тон.

— Джейк из Далласа, во всяком случае такой адрес стоял на письме. — По правде сказать, кроме того, что сообщалось в письме и что, видимо, оказалось ложью от начала до конца — если он богобоязненный и набожный, тогда она королева Англии, — она ничего о нем не знала.

— Он весь из острых углов, моя дорогая. Ты уверена, что можешь их сгладить? Это будет нелегкая задача, знаешь ли. Мистер Стил взрослый человек. Я уверена, это уже сформировавшаяся личность.

Кассандра подошла к окну, отодвинула тяжелые шторы из золотистого штофа и выглянула в сад. Ее молодой муж бродил по дорожке, засунув руки в карманы, он был похож на потерянного щенка, который ищет друга. При этой мысли у нее защемило сердце.

Солнце играло на его волосах цвета воронова крыла, словно бриллианты на черном бархате. Интересно, они мягкие на ощупь? Когда он нагнулся за прутиком, рубашка обтянула его спину — могучую спину.

— Кассандра, что с тобой? У тебя очень странное выражение лица. — Летиция поднялась и теперь стояла рядом, встревожено глядя на дочь.

— Все хорошо, мама, — сказала Кассандра, щеки у нее пылали. — Просто обдумываю, как буду переделывать Джейка Стила.

— Это будет нелегко, — напомнила мать. — Мне кажется, ты взялась за исключительно сложную задачу.

Кассандра кисло улыбнулась, думая, что на этот раз мать, вероятно, права.

Получив указания от человека, которого Кассандра звала Браунли, Джейк прохаживался в гостиной, с нетерпением ожидая, когда появится его жена.

Комната была образцом достатка. Куда ни кинешь взгляд, на столах красного и розового дерева громоздились безделушки. По обе стороны мраморного камина стояли две большие китайские фарфоровые собаки, словно стражи, охраняющие ворота.

По стенам висели дорогие картины, на окнах — занавеси ручного кружева. Цветастый розово-голубой турецкий ковер покрывал отполированный до блеска паркетный пол. Всевозможные диваны и кресла были обтянуты атласом и парчой. Посреди потолка свисала огромная хрустальная люстра, такие были развешаны, очевидно, по всему дому.

Но удивительнее всего было восьмиугольное окно над камином из цветного стекла. Оно изображало розу, даже роса блестела на лепестках. «Какая красота», — подумал Джейк.

Ему отчаянно хотелось закурить, но вдруг это кому-нибудь не понравится? Решив, что в самом деле ему все равно, он вытащил папиросную бумагу и кисет с табаком «Булл Дерам» и принялся сворачивать папироску.

Тут снова вошел лакей и взглянул на папиросу в руке Джейка почти брезгливо.

— Мистер Стил, — произнес он надменнейшим тоном, — мисс… миссис Стил, — поправился он, вспомнив распоряжение, полученное сегодня утром. — просила меня сообщить, что будет через несколько минут. Она рассчитывает на вашу снисходительность.

Джейк взглянул на тощего лакея с любопытством.

— Мою что?

Браунли высокомерно вздернул бровь:

— Вашу снисходительность, сэр. Ваше терпение. Джейк молча поглядел на него, затем кивнул, и Браунли удалился в ту же двустворчатую дверь, откуда вошел.

«Снисходительность, чтоб я сдох! Почему бы старому индюку не сказать просто „терпение»?»

Вошла Кассандра. Она была даже красивее, чем утром, и Джейк окинул ее восхищенным взглядом.

— С чего это ты переоделась? Неужто то платье успела запачкать?

У Кассандры вновь застучало в висках: работа ей предстояла немалая.

— То платье не годится для выезда, — объяснила она, разглаживая складки одеяния из шелковой тафты в бело-зеленую полоску. Она тщательно выбрала наряд, желая продемонстрировать мужу образец изысканного вкуса. И, если уж быть до конца честной с собой, она хотела увидеть этот восхищенный взгляд.

Протягивая ему куртку, которую захватила сверху, она сказала:

— Не забудьте вот это. Джентльмену не пристало ходить в одной рубашке, даже в стенах собственного дома.

— Но на улице адово пекло. С меня пот льет ручьем.

— Право, Джейк! Вы должны научиться заменять свои техасские выражения более благовоспитанными.

Он взял куртку.

— Если ты хотела благовоспитанности, детка, вышла бы за этого прилизанного монашка, с которым была помолвлена.

Не найдясь с ответом, Кассандра надела изящную шляпку, украшенную белыми и зелеными страусовыми перьями, развернулась и направилась к дверям. Пожалуй, это будет самый тяжелый день в ее жизни.

«Дамская миля» славилась как средоточие моды и богатства города. Вдоль мостовой выстроились великолепные магазины, среди которых были «Лорд и Тейлор», «А. Дж. Стюарт». «Ювелирный магазин Тиффани» и «Б. Олтман». Все, кто из себя что-то представлял, нередко наведывались в этот квартал, а состоятельные дамы с легким сердцем тратили в год по двадцать тысяч долларов и больше на свой гардероб.

Но им далеко было до Кассандры. Она всех оставляла позади. Ездить по магазинам было ее сильнейшей страстью.

— Смотрите! — воскликнула она, указывая на роскошное мраморное строение с большими стеклянными витринами. — У Стюарта восхитительное бальное платье из красного бархата!

Джейк, который затосковал уже через пять минут после того, как они сели в экипаж, но изо всех сил старался быть вежливым, отвернул поле шляпы и посмотрел, куда указывала Кассандра. Магазин производил впечатление, но в витрине он не увидел ничего, что могло бы вызвать столь бурный восторг у кого бы то ни было. Когда-нибудь, поклялся он себе, она будет смотреть с таким же восхищением на него.

— Очень мило, — сказал он без всякого энтузиазма.

— Только не говорите мне, что не любите магазины. — Это было бы ужасно, подумала она. — Разве можно придумать лучшее развлечение?

— Детка, мне как-то недосуг было ходить по магазинам. Да и не на что. — Его тюремный гардероб несколько отставал от модных веяний.

Экипаж остановился перед «Лорд и Тейлор», и Кассандра не успела задать вопрос, вертевшийся у нее на языке: а чем, собственно, Джейк Стил зарабатывал на жизнь?

Переступив порог изысканного заведения, Джейк немедленно ощутил себя не в своей тарелке. Администратор в строгом сером костюме с бутоном белой розы в петлице встретил их у входа, и Кассандра, как бравый главнокомандующий, велела мужу следовать за ней.

Они вошли в какую-то каморку, и Кассандра коротко объяснила, что это лифт, он поднимет их на третий этаж. Когда за ними захлопнулись дверцы, у Джейка екнуло сердце.

— Никогда такого не видел. Ты уверена, что это не опасно?

— Совершенно уверена.

При первом же рывке у Джейка душа ушла в пятки, и он ринулся к дверям, надеясь соскочить, но Кассандра остановила его:

— Нельзя выходить, пока он не остановится, Джейк. Не то разобьешься насмерть.

Он отступил, стараясь успокоиться. Да, подняться на лифте — испытание посуровее, чем укротить самого дикого жеребца.

— Не любитель я этих новомодных затей. Кассандра улыбнулась:

— Подождите, я вам еще телефон покажу.

Прежде, чем Джейк успел признаться, что не имеет понятия, о чем речь, двери открылись. Кассандра повела его в отдел мужской одежды.

Пока он разглядывал стеклянные витрины с импортными кожаными перчатками, полотняными носовыми платками и рубашками из тончайшего шелка, Кассандра о чем-то шепталась с усатым господином, который то и дело оглядывал Джейка с ног до головы и качал головой. Джейку даже показалось, что тот поцокал языком, хотя ручаться бы он не стал.

— Джейк. — Кассандра подошла к нему и дотронулась до руки, чтобы привлечь внимание, и его словно пронзила молния. Джейк отдернул руку, словно обжегшись, и улыбнулся, чтобы скрыть замешательство. Никогда раньше женское прикосновение не вызывало у него такой реакции.

— Вы там не сговаривались против меня, а, детка? — спросил он, и она покраснела. Если Джейк что и понял про женщин, так то, что они вечно во все вмешиваются.

— Месье Фортеск согласился помочь вам с новым гардеробом. Он работал в лучших парижских магазинах и обладает отменным вкусом.

Джейк взглянул на человека в мягком галстуке и черных бархатных туфлях и презрительно скривился.

— Я не собираюсь выряжаться, как он. Тебе же не нужен мужчина, который одевается нарядней тебя, а, детка?

Не удержавшись, Кассандра хихикнула, но тут же прикрыла рот и откашлялась, надеясь, что месье Фортеск не слышал грубого замечания.

— Джейк, вы не должны так говорить. Вы заденете чувства месье Фортеска. Он очень раним.

— Ну же, ну же, — заторопил — с сильным французским акцентом — галантерейщик. — У нас не так уж много времени, monsieur. Я очень занят.

— Ладно, занимайтесь своими штанами, мусью, — нарочито коверкая слово, сказал Джейк и шагнул к французу. — И не надо мне ни галстуков, как у вас, ни этих бархатных башмаков. Они же раскиснут при первом ливне.

Коротышка надменно фыркнул и удалился в соседнюю комнату, через мгновение он вернулся с рулонами тканей в руках и сантиметром на шее.

— Необходимо снять с вас мерки, monsieur. Чтобы мы могли поточнее посадить костюм, вы должны раздеться до белья.

Джейк скинул куртку.

— Я не ношу белья, мусью, — сказал он, и Кассандра громко ахнула.

Месье Фортеск пришел в такой ужас, что глаза у него чуть не вылезли из орбит.

— Встаньте на табурет, попытаемся сделать, что возможно. — Галантерейщик взял сантиметр и принялся измерять ширину плеч. Затем нагнулся и протянул ленту во внутреннему шву брюк.

Джейк реагировал немедленно. Он взревел, как разъяренный медведь, схватил маленького француза за лацканы и подтянул к себе, почти уткнувшись носом в его усы.

— Что за штучки, коротышка? Ты что, из этих чудных?

Кассандра, которая любовалась последними образцами бельгийских кружев, услышала реплику Джейка — она не сомневалась, что услышал и весь магазин, и немедленно бросилась на выручку французу.

— Джейк, Джейк, сейчас же отпустите Фортеска. Он просто хотел измерить длину шва.

— Ты можешь трогать меня, где захочешь, детка. Но мужчине прикасаться к интимным местам я не позволю. — Он сверкнул глазами на француза.

Лицо у Кассандры пылало, ей казалось, она сейчас просто сгорит от стыда. Но это не шло ни в какое сравнение с месье Фортеском. который стремительно багровел под пристальным взглядом Джейка.

— Простите, мадам, — сказал он, когда Джейк его отпустил, — но я не сумею более содействовать этому джентльмену. — И опрометью кинулся прочь, то и дело оглядываясь, чтобы удостовериться, что сумасшедший ковбой его не преследует. Кассандра, сама совершенно обескураженная, смотрела, как он исчез за красной бархатной шторой. Она обернулась к Джейку:

— Смотрите, что вы наделали! Как же мы подберем вам гардероб, если вы упираетесь?

— Прошлой ночью ты тоже упиралась, детка. Снова вспыхнув, Кассандра оглянулась, чтобы убедиться, что никто не слышал грубости Джейка.

— Не смейте говорить такое на людях! — А вдруг кто-нибудь слышал?

— В чем дело, миссис Стил? Вы боитесь, что кто-нибудь из ваших надутых друзей услышит, как вы украли у мужа брачную ночь?

Кассандра гневно заговорила, захлебываясь словами:

— Вы… вы невозможный человек! Почему, ну почему я вообразила, что вы сможете стать изысканным джентльменом? Вы всего лишь обычный… обычный… — она искала, как бы побольнее его задеть, но, не придумав ничего иного, выпалила: — ковбой!

Джейк усмехнулся:

— Да, мэм. И горжусь этим.

 

Глава 8

Когда Кассандра с Джейком вернулись в Грей-мерси-парк, ей казалось, что она прошла сквозь все круги ада.

За время их магазинной экспедиции — теперь Кассандра назвала бы ее экзекуцией — Джейк умудрился оскорбить, запугать или унизить четырех владельцев магазинов, двенадцать приказчиков и парикмахера, который грозил судебным иском. Он ухитрился отстричь Джейку целый дюйм роскошных кудрей, прежде чем тот схватил беднягу за горло и «оскорбил его действием» за то, что тот покушался на его шевелюру. В конце концов Кассандра стала дразнить мужа, чтобы вынудить его выполнить ее просьбу.

— Не верю, что взрослый мужчина боится обрезать волосы. Бога ради, Джейк, если вы не позволите мистеру Льюису заняться вами, ваши локоны скоро будут длиннее моих.

Джейк взглянул на свое отражение в зеркале и откинул волосы назад.

— Мне нравятся длинные. Почему мужчины должны стричься, если женщины этого не делают?

— Хотите, я тоже постригусь? — Она давно мечтала о смелой новомодной прическе, но ее отец и слышать об этом не желал. Почему мужчин так завораживают длинные волосы?

Джейк пришел в ужас.

— Боже, нет! Даже и не думай! — У него были свои виды на эту копну медовых волос — он мечтал обернуть эти шелковые пряди вокруг шеи, когда они будут любить друг друга, мечтал перебирать пальцами нежные, как бархат, локоны.

— Ну вот, еще один пример, как с вами трудно, — укорила его Кассандра. — В отличие от Самсона вы едва ли потеряете свою силу. — При таких-то крутых бицепсах, при такой-то мощной шее. Да никогда в жизни. — Вы просто боитесь… мальчишка… трус.

Кассандра поняла, что зашла слишком далеко, когда у Джейка потемнел взгляд. Он схватил ее за запястье и потащил в укромный уголок парикмахерской, не обращая внимания на слабые протесты мистера Льюиса.

— Скажи спасибо, что здесь нет никого, кроме этого дурня, помешанного на своих ножницах, кто слышал бы, как ты меня оскорбила, Кассандра. На Западе платят жизнью за то, что назвали человека трусом. — И, не обращая внимания на ее замешательство, прибавил: — Не знал, что связался с такой мегерой. Я позволю цирюльнику себя подстричь, раз уж ты так непреклонна, но ты, женушка, лучше будь готова кое в чем уступить, когда мы вернемся домой, подходящие у тебя дни или нет.

Наконец Кассандра перевела дыхание. Благодарение Богу, они уже дома. И хорошо, что до вечера было еще далеко. Отделаться от Джейка второй раз подряд будет нелегко, тем более, что он полагал, будто принес сегодня огромную жертву.

Глядя на его волосы, которые были теперь аккуратно подстрижены и едва касались плеч, она снова подивилась тому, как он хорош. Они сидели в библиотеке, и Джейк потягивал виски, утешая уязвленную гордость и разглядывая многочисленные покупки.

При всех сложностях день все-таки прошел не впустую, думала Кассандра. В конце концов они купили два готовых костюма, несколько рубашек и галстуков, белье, туфли — которые он ни за что не наденет, заверил Джейк, — и ей удалось подсунуть ночную рубашку — которую он тоже ни за что не наденет, не сомневалась она. Совершенно невозможный человек!

— Ну что, ты довольна, теперь у меня такой же дурацкий вид, как у твоего мусью, — с отвращением сказал Джейк. Он снова отхлебнул из бокала и пнул лежавшую на полу коробку с бархатными туфлями. — Я не стану носить эти башмаки, Кассандра. Ты зря потратила деньги.

Кассандра едва не расхохоталась при виде выражения упрямства на лице Джейка, совершенно ребяческого. Но, взглянув на его мягкие губы, на гранитный подбородок, она подумала, что он вовсе не мальчик, а настоящий мужчина. К сожалению, сейчас он вел себя не как мужчина.

Отойдя от камина, Кассандра опустилась в кресло напротив.

— Отец всегда говорил мне, что я упряма, но, по-моему, вы превзошли меня в несговорчивости.

— Если несговорчивый значит упрямый как осел, то вы правы, маленькая леди. Я сам себе господин, и вам не удастся сделать из меня безмозглого франта, хоть мы и женаты. В Техасе мужчины не боятся показать, что они мужчины. Они не прячутся за бархатом, шелком и духами. Они гордятся тем, кто они, и я тоже горжусь.

— Джейк, — принялась уговаривать Кассандра тоном, каким обычно говорила с матерью или изредка с отцом, и похлопала его по руке, — вы будете мне благодарны, когда поживете здесь немного и увидите, как одеваются другие. Вы больше не в Техасе.

Накрыв ладонью ее нежную белую руку, Джейк погладил ее, затем сжал и рванул к себе так, что Кассандра оказалась у него на коленях. Крича и отбиваясь, она попыталась вырваться, но Джейк обхватил ее руками и удержал.

— Я могу быть благоразумным, если захочу, детка.

Он потерся носом о ее шею, и у Кассандры мурашки забегали по телу.

— Прекратите, Джейк.

Не обращая внимания на слабые протесты, Джейк провел губами по ее шее от плеча до уха.

— Ты чудесно пахнешь, как розы весной. — Он вдохнул ее аромат. — Твои глаза напоминают мне техасские васильки.

Кассандре понравилось сравнение, но не понравилась странная дрожь в животе и то, что Джейк касался языком ее уха, и каждый нерв ее тела отзывался трепетом. Это пугало. Она теряла над собой контроль и замотала головой, пытаясь ему помешать.

— Мы муж и жена, Кассандра, и ты не можешь запретить мне наслаждаться твоими прелестями. Ты возбуждаешь во мне желание, детка, — он слегка развернул ее, так чтобы она могла видеть страсть, горящую в его взгляде, а потом поцеловал.

Боже, как чудесно его губы прикасаются к ее губам, думала Кассандра. Ее тело отозвалось дрожью узнавания, сердце в груди громко застучало. Она хотела возразить, но когда язык Джейка толкнулся в ее губы, они сами собой раскрылись. Его язык, влажный и горячий, невероятно горячий, проник в ее рот. Тихо застонав, Кассандра обвила руками плечи Джейка, перебирая пальцами шелковые волосы у основания его шеи. От него пахло виски и табаком: так и должно пахнуть от мужчины.

— М-м-м, — пробормотала она, не сознавая, что стонет от наслаждения.

Джейк оторвался от нее и взглянул в раскрасневшееся лицо.

— Тебе понравилось, верно?

Она отрицательно замотала головой, но он добавил:

— Не лги. Я вижу, что понравилось. Тебя не часто целовали, а?

Кассандра вспыхнула и соскочила с его колен. Но успела почувствовать, как напряглась его плоть. Она с трудом перевела дух.

— Это очень невежливое замечание. — Но увы, совершенно справедливое. Так, как Джейк, ее раньше не целовали, только целомудренно чмокали в щечку. Немногие из ее знакомых осмелились бы навлечь на себя гнев Саймона Темплтона. Да ей и не хотелось, чтобы кто-нибудь из них ее поцеловал. А особенно Гарри. Несколько слюнявых, нежеланных его поцелуев она нашла омерзительными. Не то что поцелуи Джейка.

Джейк рассмеялся ее возмущению:

— Может, невежливо, детка, но верно. Я вижу, что ты не искушена в любви, и мне это нравится. Когда я согласился на этот брак, я и не думал, что нарвусь на девственницу.

Что значит согласился? Почему он употребил такое странное слово? Словно был вынужден жениться на ней, хотя всем известно, что все как раз наоборот.

— Я не намерена больше стоять здесь и выслушивать ваши грубости. И безусловно не намерена позволять вам размышлять о моей девственности.

Джейк встал и подошел к ней.

— Детка, — произнес он хриплым шепотом, от которого у нее опять закружилась голова, — ни слова о твоей девственности. Мне гораздо приятнее узнать правду самому.

У Кассандры вытянулось лицо. И, до конца осознав смысл того, что сказал Джейк, она кинулась прочь из комнаты, словно сам дьявол гнался за ней по пятам. Вслед ей несся демонический хохот Джейка.

— Гарри очень расстроен, что получил отставку перед самым алтарем, дочь, — сообщил Саймон за аперитивом. — И кто его упрекнет? Твое поведение прискорбно. Ты согласна, Легация? — Он обернулся к жене, сидевшей на диване рядом, ожидая, что она с ним согласится.

Кассандра посмотрела на родителей: сначала на отца, на чьем лице застыло непреклонное выражение, затем на мать, в которой, казалось боролись привычка соглашаться с мужем и желание заступиться за единственного ребенка, и вздохнула. Отец не собирался давать ей поблажку. Она видела это так же ясно, как херес в своем бокале. Вот почему сегодня она с ужасом ждала ежевечерней встречи в гостиной за коктейлями.

Если бы Джейк был здесь, чтобы ее поддержать! Но Джейк наверху принимал ванну. Он обнаружил мраморную емкость сегодня вечером и после нескольких отвратительных намеков на то, чем можно заняться в ванне такого размера, решил доставить себе удовольствие искупаться в помещении. Похоже, прежде ему приходилось довольствоваться реками и прудами.

— Кассандра сделала то, что считала нужным, Саймон. — При этих словах матери Кассандра поперхнулась. Летиция редко противоречила мужу. — Что сделано, того не воротишь. Думаю, лучше оставить все как есть. Теперь о Кассандре заботится Джейк Стил.

Кассандра благодарно улыбнулась матери и постаралась не заметить, как отец громко, враждебно фыркнул. Он не нашел что сказать, значит, был так же потрясен тем, что жена возразила ему.

Тягостное молчание в комнате стало оглушительным, и Кассандра была рада, когда дворецкий объявил о посетителе. Однако радость ее была недолгой — через мгновение дворецкий добавил, что это Гарри Уинслоу.

Она бросила быстрый взгляд на отца, у которого на лице было написано: «Я тебе говорил», — и распорядилась:

— Проводите мистера Уинслоу в библиотеку, Труздейл. Я буду через минутку.

Дворецкий кивнул и прикрыл за собой дверь, а Кассандра глубоко вздохнула: видеть Гарри было нестерпимо. Она понимала, что это неизбежно — Гарри не из тех, кто благородно от чего-то отказывается, — но надеялась, что в ее распоряжении есть несколько дней, чтобы придумать объяснение, которое не задело бы его чувства.

— Пора платить по счетам, дочка, — заметил Саймон, не удержавшись от довольной ухмылки.

— Полно, Саймон, — упрекнула его Летиция. — Неужели ты не видишь, как Кассандра переживает это затруднение?

— Я вижу одно: Кассандра не хочет отвечать за свои поступки.

Мысленно благодаря мать за поддержку, Кассандра направилась к дверям, сжав зубы, чтобы не сорвался ответ, вертевшийся на кончике языка. Ей не хотелось сейчас ссориться с отцом. Пусть себе злорадствует. Он проиграл, а она победила. Теперь она может быть великодушной.

«Забавно», подумала она. Ей вовсе не хоте лось ликовать.

Едва войдя в библиотеку, Кассандра поняла, что придется туго. Гарри мерил шагами красно-золотистый ковер, мечась по комнате как лев в клетке.

Несмотря на волнение Кассандра постаралась унять дрожь в голосе.

— Добрый вечер, Гарри. Я вас ждала.

Резко остановившись, Гарри накинулся на нее:

— Как вы могли, Кассандра? Как вы могли так унизить меня при всех? Как вы могли так отвратительно со мной поступить?

Вопросы кололи ее совесть. И хотя Гарри бросал их в гневе, она почти пожалела его, настолько он был расстроен, пока не услышала:

— Как вы могли продать себя этому грязному ковбою, словно девица легкого поведения? Сколько вам пришлось заплатить ему, чтобы он согласился жениться на вас?

Вне себя от ярости Кассандра шагнула вперед, размахнулась и со всех сил ударила Гарри по лицу.

— Как вы смеете так гнусно лгать? Вы имеете право испытывать горечь, но не имеете права быть негодяем.

Осознав, что сказал сейчас дочери своего хозяина, Гарри с трудом глотнул. Он не мог позволить себе лишиться места в банке Темплтона. И не намеревался расставаться с постом вице-президента.

— Простите меня, Кассандра, — он умоляюще протянул руки, но с Кассандры было довольно, она отступила назад. — Я позволил гневу овладеть мной. Простите ли вы меня когда-нибудь?

— Мне жаль, что все так обернулось, Гарри. Я знаю, вы ужасно расстроены. Но я никогда не хотела выходить за вас. Мой отец пытался поставить меня в положение, которое я считала невыносимым. — Гарри отшатнулся, словно вновь получил пощечину, и Кассандра поторопилась исправиться: — Я хотела сказать, что не могла позволить отцу выбирать мне мужа. Такое решение я должна принимать сама.

— Но вышли замуж за совершенно незнакомого человека! Я не понимаю! Мы по крайней мере знаем друг друга, и у нас много общего.

Кассандра затруднилась представить себе, что именно было у них общего, но не стала уточнять.

— Пожалуйста, постарайтесь понять. Я не хотела причинять вам боль. Простите, что так получилось. Наш брак не был бы браком по любви, равно как и мой брак с мистером Стилом. Но мистера Стила я выбрала сама. Не папа.

Гарри отчаянно пытался не выйти из себя, он прикусил губу так, что выступила кровь. Кассандра разрушила его честолюбивые надежды достичь богатства и положения. Он потратил не один год на то, чтобы выбраться из угольных шахт в Пенсильвании, не разгибая спины корпел над перепиской бумаг, угодничал и кланялся, пока не добился места в банке Темплтона.

Он делал все, что требовал хозяин: работал сверхурочно, очаровывал богатых девушек, уговаривая их положить деньги в банк Темплтона, и в конце концов настолько вошел в доверие к старику, что тот вознамерился выдать за него дочь. И вот Кассандра все разрушила.

Ему хотелось наброситься на маленькую стерву, сказать ей все, что он думает о ее упрямстве и своеволии. Но здравый смысл взял верх, и он лишь кивнул в знак понимания.

Придет день, когда он отомстит Темплтонам. Пусть этот день не сегодня. Но он придет.

Громкие проклятия заставили Браунли остановиться возле спальни Кассандры. Приложив ухо к двери, дворецкий отчетливо расслышал:

— Черт тебя дери! Сукин сын!

Браунли с отвращением покачал головой. Очевидно, молодой муж мисс Кассандры — ковбой — был чем-то крайне недоволен. Может, следует предложить свои услуги, подумал он, но затем решил не помогать грубияну. Он уже собрался было пройти мимо, но внезапно что-то с силой ударилось в дверь так, что он подскочил. За ударом послышалось громкое «Черт!»

Решившись войти, прежде чем будет разнесена вдребезги вся комната, Браунли осторожно постучал и, минутку подождав, вошел и увидел джентльмена (понимая это слово в широком смысле), безнадежно запутавшегося в том, что, очевидно, было его галстуком.

— Могу я предложить помощь?

Джейк кивнул, не выпуская из пальцев матерчатой ленты, словно боясь, что она его удавит.

— Да, черт бы его драл! Поворачивайся живей, доходяга, распутай эту штуку. Дьявольская тряпка — чуть меня не придушила.

Браунли знал, что должен обидеться на грубость, но очень уж забавный вид был у бедняги, чье лицо принимало различные оттенки красного и лилового.

— Сию секунду, сэр. — Он поспешил на помощь и взялся за галстук, который был безнадежно запутан и чудовищно измят. — Кажется, вы не совсем справились с ним, сэр. — Пальцы Браунли проворно распутывали узлы.

Джейк терпеливо стоял, кляня себя за то, что поддался на уговоры Кассандры. Приличия, гори они огнем!

— Это Кассандра виновата. Я не собирался выряжаться, как все эти пижоны. Слыханное ли дело, так расфуфыриться, чтобы просто поесть. Мне и в моих джинсах было неплохо.

Браунли был обескуражен.

— Костюм вам очень идет, сэр. Но я позволил бы себе заметить, что необходимо попрактиковаться в завязывании галстука.

Джейк презрительно скривился.

— Не собираюсь носить эту чертову тряпку. Я в ней точно койот, застрявший в заячьей норе. — Он подергал жестко накрахмаленный воротник.

Лакей невольно улыбнулся.

— Осмелюсь предложить свои услуги. Раньше я был джентльменом при джентльмене.

— Кем?

— Камердинером, сэр. Я помогал своему бывшему хозяину с туалетом и тому подобным. Но когда я приехал из Англии, у мистера Темплтона уже был джентльмен… камердинер, и мне пришлось довольствоваться единственным свободным местом, а именно местом лакея.

Джейк заметил саркастическую гримасу, мелькнувшую на лице Браунли.

— Я так понимаю, вас вроде как понизили. Лакеем служить хуже, чем камердинером?

Браунли развязал последний узел и пожал плечами.

— Джентльмен при джентльмене — это должность, к которой стремятся, сэр. Это положение предполагает доверие и уважение. К нему идут годами.

— Ясно, вроде как бригадир.

— Сэр? — Настал черед Браунли недоумевать.

— Старший на ранчо. У него в подчинении все ковбои. Самый главный хозяин, не считая владельца.

— Совершенно верно, сэр. Почти то же самое, хотя у меня никогда никого не было в подчинении, кроме Перкинса, который занимал в штате обслуги лорда Уэкслера более низкое положение, чем я. — Браунли завязал галстук и отступил, чтобы полюбоваться своей работой. Вытащив из заднего кармана щетку для одежды, которую носил по привычке, он принялся отряхивать черный сюртук Джейка.

— Вы служили у настоящего английского лорда?

Кивнув, Браунли улыбнулся уголками рта.

— Лорд Уэкслер был герцогом. Герцогом Эйвонморским, если уж быть точным.

— Да чтоб меня стреножили, как последнего осла!

У Браунли брови поползли вверх.

— Совершенно верно, сэр.

— Слушай, как там тебя. Хочешь быть моим слугой? Мне тут может понадобиться помощь. Кассандра хочет сделать из меня дурня расфуфыренного и… Ну, совсем я не сдамся. Сапоги я не сниму. — Джейк выставил ногу, чтобы Браунли убедился, что он не шутит. — И без шляпы я словно бы не одет.

Лакей не верил своим ушам.

— Я польщен, мистер Стал. Хотя и не уверен, что мистер Темплтон согласится, чтобы я служил у вас.

Обняв Браунли за костлявые плечи, Джейк доверительно улыбнулся.

— Ни о чем не волнуйся, Брауни. Я сделаю так, что Кассандра все уладит с папочкой.

Браунли вытянулся во все свои полтора с небольшим метра.

— Меня зовут Браунли, сэр, — он подчеркнул последний слог.

— Ладно, Брауни. А ты зови меня Джейк. Я не любитель церемоний.

Браунли был положительно скандализован и недвусмысленно дал Джейку это понять.

— Это было бы совершенно неподобающе, мистер Стил, сэр. Слуга всегда должен держаться на почтительном расстоянии от того, кому служит.

— Так ты подумаешь о моем предложении? — Джейк искренне на это надеялся. С попытками жены его облагородить ему как пить дать понадобится помощь.

Браунли минутку подумал.

— Если мистер Темплтон не будет возражать, я, пожалуй, счел бы это не только увлекательной работой, но и серьезным испытанием.

Джейк расплылся в улыбке и, не обращая никакого внимания на протесты Браунли, стиснул его в медвежьих объятиях.

— Морган — это мой брат — всегда говорил, что я самое тяжелое испытание, выпавшее на его долю.

Седая бровь надменно выгнулась.

— Не сомневаюсь, сэр.

— Совершенно верно, — подмигнул Джейк.

— Боже, Джейк Стил! — воскликнула Аманда, когда Джейк, ослепительный в своем новом одеянии, переступил порог столовой. — Я вас едва узнала!

Джейк почувствовал, как краснеет под взглядом четырех пар глаз. Самые синие из них — у Кассандры — были изумленно распахнуты, и он внутренне улыбнулся, увидев ее потрясенное лицо.

— Видишь, милая, какой я чистенький? — Он уселся рядом с ней, не обращая внимания на то, что миссис Темплтон ахнула, шокированная этой ласковой фамильярностью.

— Добрый вечер, Стил, — сказал Саймон. Он вынул золотые часы из кармана жилета, взглянул на циферблат и нахмурился. — Очень любезно с вашей стороны наконец почтить нас своим присутствием. Мы уже полчаса не приступаем к еде.

Джейк тронул галстук.

— Я не мог толком завязать этот чертов… Айя-яй! Простите, дамы, этот несчастный галстук, но Брауни навел порядок.

При виде изумления на лице Саймона кузины обменялись улыбками.

— Брауни? Не моего ли лакея Браунли вы имеете в виду?

— Его самого, папа. — Почему-то Джейку хотелось злить Саймона Темплтона. Наверное, потому, что тот его ни в грош не ставил. И, судя по румянцу гнева, залившему лицо Темплтона, Джейк добился своего.

— Я бы предпочел, чтобы вы называли меня Саймон, если не возражаете, мистер Стил.

— Конечно, Саймон. Но только если вы будете звать меня Джейк. То же относится и к вам, мэм, — обратился Джейк к Летиции Темплтон. — Мистер Стил — слишком официально, мы же одна семья.

Кассандра смотрела на родителей и понимала, что они не знают, как вести себя с Джейком Стилом. Отец сразу же его невзлюбил. Разговаривая с зятем, он теребил цепочку от часов — неистребимая привычка, выдававшая расстройство или раздражение. Мать же, казалось, не испытывала к Джейку неприязни. Он просто ставил ее в тупик, словно явился в Нью-Йорк не из Техаса, а из какого-то неведомого мира.

Поглядывая на Джейка краешком глаза, пока лакей разносил суп, Кассандра вспомнила поцелуй, которым они обменялись всего несколько часов назад, и почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она не верила своим глазам: переодевшись, он стал другим человеком. Возможно, он и прежде был хорош, но сейчас стал совершенно, исключительно великолепен! Свежевыбритое лицо казалось гладким, как масло на ее бутерброде; ей отчаянно захотелось протянуть руку и коснуться его щеки.

— Если ты будешь так смотреть на меня, милая, я покраснею.

— Я… — Кассандра уткнулась в тарелку, надеясь, что никто не слышал его замечания.

— Приятно провели время, Джейк? — спросила Аманда. — Вам понравились магазины?

Джейк покачал головой:

— Нет, мэм. Я не любитель по магазинам ходить. — Он попробовал суп и скорчил гримасу. — Эй, мой суп остыл! Видно, и впрямь опоздал.

Не обращая внимания на то, как фыркнул отец, Кассандра наклонилась к мужу и шепнула:

— Огуречный суп подают холодным, Джейк. Небрежно кивнув, он продолжал:

— Ну да я надеюсь, мне найдется, чем занять себя тут, в Нью-Йорке. Я не привык прохлаждаться.

— И чем же вы занимаетесь, мистер Стил? — спросил Саймон, намеренно игнорируя просьбу Джейка звать его по имени. — Кассандра ничего об этом не говорила.

Вдруг необыкновенно заинтересовавшись супом, Джейк размышлял, как же ему отвечать. Стоило бы сбить спесь со старика и объяснить, что он бывший каторжник, но не хотелось ставить Кассандру в неловкое положение. Она смотрела на Джейка с таким же любопытством, с каким и отец.

— Да всем понемножку, Саймон. Я рос на ферме, потом на скотоводческом ранчо, так что приучен коров пасти. Кузнецом был и объездчиком лошадей.

— Физический труд, — желчно констатировал Саймон.

— Да, сэр. Я горжусь тем, что могу работать до седьмого пота и не боюсь этого. Мало кто может в этом признаться.

Казалось, Саймон мысленно с ним согласился и на время удовлетворился этим ответом.

— У вас есть семья, мистер Стил? — спросила Летиция, пытаясь хоть как-то оправдать зятя в своих глазах. Если бы он оказался членом семьи, которую она сочла бы хорошей, ей было бы легче.

— Джейк — сирота, у него только старший брат в Далласе, тетя Летиция, — вмешалась Аманда, изумив не только свою тетку, но и Кассандру: почему кузина не поделилась с ней этими сведениями? — Похоже, у нас с Джейком много общего.

Кассандра перехватила взгляд Аманды и поняла, что кузина пришла на помощь Джейку, поддержала его — при всей своей обходительности Летиция могла быть невыносимым снобом.

— Я не знала, что ты потерял родных, Джейк, — сказала Кассандра.

— Ты еще уйму всего обо мне не знаешь, детка. Но я это исправлю, только кончится ужин.

 

Глава 9

— Как можно быть таким бестактным? — закричала Кассандра, едва они переступили порог спальни. — Я испытала глубокое унижение. А мама, мама чуть не поперхнулась вином.

Джейк улыбнулся. Миссис Темплтон некрасиво побагровела. Но старик, показалось ему, усмехнулся.

— Ты моя жена, Кассандра. Мужья и жены могут говорить такое, если им вздумается.

— А мне не вздумается! Это не Техас, Джейк. Мои родители не привыкли к подобной вульгарности, особенно за обеденным столом. — Боже милостивый! А что, если бы он ляпнул такое перед ее друзьями? Тогда она стала бы всеобщим посмешищем.

— Кончай горло драть, милая, — сказал Джейк, развязывая галстук. — Саймон так вполне повеселился.

Кассандра сощурилась: Джейк был прав. Отец явно получил удовольствие от его намека. Он, несомненно, подумал, что это будет ей наказанием по заслугам!

Ременная пряжка ударилась об пол. Джейк раздевается, спохватилась Кассандра. Ее охватила паника.

— Что ты делаешь? Почему ты раздеваешься? Неужели ты опять хочешь выжить меня из моей постели? Это было так неблагородно. У меня шея онемела.

Он усмехнулся и продолжал расстегиваться.

— Да я и сам прошлой ночью немножко затвердел, милая.

Краска залила ее щеки, она задохнулась от возмущения.

— Сегодня тебе не придется спать в кресле. Мы оба поместимся на твоей большой мягкой постели.

Кассандра замотала головой и попятилась к дверям, но Джейк предвидел ее маневр и схватил за руку.

— Ну-ка, не устраивай сцену, Кассандра. Хочешь, чтобы твой папочка узнал, что ты не исполняешь супружеские обязанности? Я в законах не дока, но знаю, что муж может аннулировать брак, если его жена… — он не договорил, но по тому, как Кассандра побледнела, догадался, что она поняла.

Аннулировать. Она судорожно сглотнула. Если брак будет аннулирован, она снова останется с Гарри. Придется уговаривать Джейка, а он очень несговорчивый человек.

— Я говорила тебе, я не могу…

— Говорила. И я пока что тебя не неволю. Но настаиваю, чтобы мы спали в одной постели. Это неестественно, когда муж с женой спят отдельно. И мне неохота, чтобы твои чванливые друзья болтали обо мне за моей спиной. У них, я думаю, и так есть что сказать о нашем браке.

Кассандра вновь вспомнила их поцелуй и то чудесное ощущение, что возникло у нее внутри. Как удержать в узде этого страстного человека, если они окажутся в одной постели. Страшно подумать. Не может же она отдаться мужчине, которого не знает. Тогда Гарри окажется прав, она девица на вечер.

— Ты обещаешь не притрагиваться ко мне, если я лягу с тобой?

Он притянул ее к себе, его руки змеями обвились вокруг его талии. Аромат розовой воды от ее волос взбудоражил его чувства, и пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Я не стану обещать не притрагиваться к тебе, милая. — Он провел руками вверх-вниз по ее спине. — Это все равно, что просить голодающего не есть. Но я соглашусь дать тебе время привыкнуть ко мне, если это не будет тянуться вечно. Я сгораю от нетерпения, Касси. — И, прежде чем она успела возразить, нагнулся и поймал губами ее губы. Ее поцелуй отдавал медом — чистым и сладостным, как было сладостно то, что таилось у нее под юбкой.

Оторвавшись от нее и заглянув в глаза, подернутые страстью, он вздохнул:

— Ох, милая, ты не знаешь, что со мной делаешь.

К несчастью для Кассандры, она очень хорошо это знала, потому что Джейк делал то же самое с ней. Ее грудь вздымалась, словно она бегала взапуски. Губы горели от его жарких жадных поцелуев. Высвободившись из его объятий, она несколько раз вдохнула, чтобы овладеть собой.

— Ты не должен больше так меня целовать. У меня мутится разум, и я теряюсь.

Джейк усмехнулся:

— Что ж, меня это устраивает.

Не сознавая, в чем только что призналась, Кассандра недоуменно спросила:

— Что ты имеешь в виду?

Джейк покачал головой: наивная девочка.

— Повернись, детка, я расстегну тебе платье.

— У меня есть для этого горничная. — К несчастью, горничную так напугал ковбой, что с тех пор, как появился Джейк, она и носа не казала к своей хозяйке. Подумав, Кассандра сказала: — Хорошо. Но переоденусь я в ванной. И рассчитываю, что ты не нарушишь моего уединения.

— У вас на Востоке все девушки такие скромные или только те, у кого богатые папочки?

Взбешенная его нахальной ухмылкой, Кассандра прижала сползающее платье к груди и прошествовала в ванную, не удостоив его ответом.

— Ты что, всю ночь там собираешься сидеть, Касси? — крикнул Джейк, когда прошло минут пятнадцать. Смотри, вынудишь за тобой прийти. И тогда не знаю даже, что сделаю.

Дверь ванной отворилась, и появилась Кассандра. От основания шеи до кончиков ног ее укрывала пышная хлопчатобумажная рубашка. Более безобразного одеяния Джейк в жизни не видывал! И более целомудренного. «Что ей и требовалось», — подумал он.

— Где ты это взяла? — Он ткнул в нее пальцем. — Старушку ограбила?

Тряхнув головой, так что роскошные волосы блестящими волнами золотого шелка рассыпались по плечам и спине, Кассандра направилась к постели.

— Это самая что ни на есть приличная одежда для ночи. — Она не собиралась надевать что-нибудь тонкое и прозрачное, хотя в ее гардеробе было достаточно таких вещей.

— По-моему, это ужасно неудобно. Тут такая жарища, свинья вспотеет. — Он подошел к окну и, пошире его раскрыв, глубоко вдохнул прохладный воздух.

Чувствуя себя в безопасности под одеялом, Кассандра разглядывала обнаженный торс Джейка. Интересно, удастся ли увидеть больше? Она никогда раньше не видела обнаженного мужчину, и возможность наконец это сделать показалась ей заманчивой.

— Закрой глаза, если впечатлительная, я собираюсь снять штаны.

Кассандра притворилась, что не подглядывает, но продолжала смотреть сквозь опущенные ресницы.

Какое зрелище предстало ее глазам!

Поначалу она увидела маленькую, сморщенную, почти съежившуюся штучку. Но прямо у нее на глазах она выросла, налилась, превратилась в твердый пест, такой огромный, что невозможно было вообразить, как он умещается в женском теле. От этой неприличной мысли ее бросило в краску, и она крепко зажмурилась.

Джейк тихо засмеялся, залез под одеяло и потушил лампу.

— Ты подглядывала, правда, милая?

Сгорая от стыда, Кассандра промолчала. Зарывшись под одеяло, она повернулась на бок, предоставив Джейку лицезреть свою спину.

— Ну-ну, детка, — он притянул к себе ее напряженное тело. — Мы, быть может, пока еще не вступили в настоящие супружеские отношения, но будь я проклят, если не прижму к себе сладкое, теплое тело. Так что расслабься.

— Расслабиться? Он шутит? Как она могла расслабиться, когда его напрягшаяся плоть упиралась в ее тело? Когда ее сердце так билось, будто вот-вот разорвется? Она робко сказала:

— Тебе же было жарко. Может, лучше спать на разных концах постели?

— Милая, жар, который горит во мне, не имеет никакого отношения к температуре воздуха. — Его правая рука легла на ее левую грудь, и Кассандра закусила губу, чтобы не застонать. Если он чуть-чуть поведет пальцем, то дотронется до сосков. От этой чувственной мысли предательский холмик тут же набух.

«Боже, это будет тяжелая ночь!»

— Спокойной ночи, детка, — шепнул он, и от его горячего дыхания у нее мурашки побежали по спине.

Кассандра, как ни старалась, не сумела сдержать вздоха отчаяния, и прошло немало времени, прежде чем ей удалось уснуть.

Кассандре снился изумительный сон. Она лежала на цветущем лугу, где никогда раньше не бывала. Она была обнажена, кожа горела под солнечными лучами, а темноволосый мужчина с бирюзовыми глазами шептал ей нежные слова, лаская тугие бутоны сосков пальцами и губами. Она выгибалась и извивалась под его ласками, а когда мужчина принялся лизать и посасывать соски, а затем покрыл поцелуями живот, бедра и, наконец, самое укромное место, она ощутила, как лоно орошается влагой.

Дыхание стало частым и прерывистым, возбуждение росло. Не в силах больше терпеть эту муку, она заставила себя проснуться. От того, что она увидела, заалели щеки и разгорелось все полностью проснувшееся тело.

Это был не сон!

— Джейк!

Она проследила за его взглядом и обнаружила, что ночная рубашка расстегнута. Грудь была обнажена, как и… и…

— Как ты смел! — воскликнула она, сверкая глазами, и запахнула рубашку. — Ты напал на меня, пока я спала!

— Я не стал бы называть нападением несколько поцелуев. Если ты обвиняешь меня в изнасиловании, то ты заблуждаешься. Я всего лишь поцеловал тебя в некоторые существенные места.

Она ахнула:

— Я думала, мне это снится. Джейк усмехнулся:

— Я польщен.

— Ты низкий человек! Отвратительный! — Она попыталась выскочить из постели, но он удержал ее.

— Тебе понравилось, и ты это знаешь. Твое тело разгоралось от моих прикосновений, таяло, как лед жарким летним днем. Признайся, Касси, тебе понравилось то, что я с тобой делал.

Губы Джейка почти касались ее губ. Кассандра с трудом удержалась, чтобы не поцеловать их. Ей понравилось то, что он с ней делал, пусть она и не знала, что это делал он.

— Ну, будешь и дальше изображать разъяренную девственницу или решишься быть женщиной? Моей женщиной!

Его женщиной! Ей понравилось, как это звучит. Но ему она и вида не подаст. Если он возомнит, что она хоть чуточку в него влюблена, прилипнет как банный лист.

— Признаю — то, что я испытала, не было неприятно.

Разозлившись, он откатился от нее и покачал головой:

— Ты вся раскалилась, детка. Раскалилась, как шутиха, которая вот-вот взорвется. Я бы мог сорвать с тебя рубашку и овладеть тобой, и ты бы не возразила.

С трудом проглотив ком в горле и представив себе картину, нарисованную Джейком, Кассандра, прежде чем он успел претворить ее в жизнь, выскочила из постели.

— Если не возражаешь, я первой воспользуюсь ванной. Мне необходимо очиститься.

— Мне необходимо очиститься, — передразнил он писклявым голосом. — Валяй, милая. Иди, оттирайся, пока кожа не покраснеет. Но тебе не стереть ощущение моих губ и рук. Я поставил на тебе тавро, Касси. И это только начало. — Джейк сгреб одежду, вышел в соседнюю комнату и захлопнул за собой дверь.

У Кассандры слезы навернулись на глаза, и она прокляла за них себя и Джейка.

— Будь ты проклят, Джейк Стил!

Будь ты проклят за то, что заставил почувствовать себя женщиной!

Будь ты проклят за то, что дал понять, каково это, когда тебя любят.

И будь ты особо проклят за то, что заставил хотеть большего.

 

Глава 10

Прижав к груди бесценную рукопись, Аманда направилась в библиотеку, то и дело оглядываясь, чтобы удостовериться, что ее никто не видит. Все собирались в оперу, так что библиотека сегодня вечером будет надежным убежищем. Она сможет писать, сколько душе угодно, и никто не узнает.

Аманда никому не признавалась в страсти сочинять романы. Никто не поймет ее желания написать вестерн. Кассандра, обеими ногами стоящая на земле, сочтет ее потребность уноситься в иной мир глупой; дядя Саймон решит, что его здравомыслящая, серьезная племянница на самом деле — легкомысленная ветреница (свойства, которые он обычно приписывал единственной дочери); а милая тетя Летиция придет в ужас, узнав, что под одним с ней кровом живет сочинительница. С ее точки зрения, сочинители на общественной шкале располагаются там же, где и представители богемы, быть может, делением выше актрисы.

Когда книга будет написана, она, возможно, поделится с Кассандрой. Но до тех пор это ее тайна.

Аманда вошла в библиотеку и с облегчением вздохнула, но вдруг замерла, увидев, что в кресле у камина сидит Джейк и читает. Он взглянул на нее и улыбнулся, и она быстро спрятала рукопись за спину.

— Д-Джейк! Ч-что вы здесь делаете? Я д-думала, вы еще наверху, одеваетесь в оп-перу.

Джейк оглядел свой выходной костюм и нахмурился. В строгом черном одеянии он ощущал себя гробовщиком. Высокий крахмальный воротник давил на шею, словно петля виселицы.

— Теперь, когда Брауни мне помогает, я быстро управляюсь. — Малютку-англичанина ему просто само небо послало. Конечно, приходилось мириться с его лекциями о том, как правильно одеваться и приводить себя в порядок… но они не шли ни в какое сравнение с нотациями брата и были не слишком большой платой за его помощь.

— А вы почему не одеты? — Он надеялся, что у него будет хоть один союзник, с содроганием представляя, что опять весь вечер придется парировать ядовитые шпильки Саймона. У старика язык острее охотничьего ножа!

Слегка успокоившись, Аманда покачала головой и подошла к письменному столу.

— Нет, я не люблю оперу. И мне не хочется появляться в свете без спутника. Я словно выставляюсь напоказ.

— Не может быть, чтобы у такой хорошенькой девушки не было целой толпы поклонников. Да что за мужчины тут у вас на Востоке?

Покраснев, Аманда благодарно улыбнулась.

— Вы очень любезны, Джейк. Но большинство моих знакомых мужчин ищут женщин, обладающих либо необыкновенной красотой, либо необыкновенным состоянием. Увы, у меня нет ни того, ни другого. Но я вовсе не несчастлива. Я с удовольствием остаюсь дома и работаю над своим… — сообразив, что едва не проговорилась, она прикусила язык, но Джейк заметил румянец смущения и понимающе улыбнулся.

— Я как раз подумал, что это вы прячете за спиной. Ну же, Аманда. Разве вы не хотите поделиться со мной? Я думал, мы друзья.

— Мы друзья, но вдруг вы не поймете.

Отложив томик стихов Теннисона, Джейк поднялся и подошел к столу, не сводя глаз с взволнованной девушки.

— Там, откуда я родом, дружба значит, что вы можете поделиться с другом всем, не опасаясь, что вас высмеют, разбранят или осудят. Для этого существуют братья.

— И другие родственники, — добавила она улыбаясь. «Что это за брат, которого Джейк так не любит, верно, какой-нибудь малосимпатичный субъект», — решила она.

— Правильно. Ну так что же это за тайна? Она протянула ему бумажные листки и, закусив губу, стала ждать, пока он прочтет. Когда у него от удивления брови полезли на лоб, она поняла, что сделала какую-то ужасную ошибку.

— Я еще не закончила, — поторопилась она объяснить. — Это только черновик. Три главы. Но когда-нибудь я непременно закончу.

Джейк не ответил и продолжал читать. Несколько раз он улыбнулся и кивнул, наконец поднял голову.

— Вы знаете, это совсем неплохо. Я мог бы кое-что подсказать насчет того, как обращаться с оружием. И никто в здравом уме не полезет на гремучую змею. Но, по-моему, вы очень хорошо начали. В один прекрасный день вы обставите мистера Билла.

Аманда просто расцвела от похвалы.

— Вы правда так думаете? — Она стиснула руки на груди. — Я так счастлива, что готова сплясать на дядином столе. Я не была уверена, что из меня может получиться писатель.

Он протянул ей рукопись.

— Я не берусь судить о писательстве вообще, Аманда, но, по-моему, у вас есть талант. Почему вы храните свою работу в такой тайне? Ведь ясно, она для вас свет в окошке. Я уверен, ваша семья вас поддержит.

Улыбка сошла с лица Аманды, в глазах мелькнул неподдельный ужас.

— Обещайте, что никому не скажете. Даже Касси не знает, чем я занимаюсь. Я не вынесу, если осудят то, что мне так дорого.

— Аманда, я не думаю…

— Вы должны обещать, Джейк. Друзья не выдают друг друга. Ведь так велит кодекс чести Запада или как?

Он усмехнулся.

— Или как. Ладно, даю слово. Ни одна живая душа не узнает. А если вам понадобятся мои советы, буду счастлив их дать. Не хотелось бы, чтобы ваш герой садился в седло не с той стороны.

— Вы хотите сказать, это важно?

Джейк понял, что она спрашивает совершенно серьезно, и вздохнул. Горожане!

— Дайте-ка еще раз взглянуть на ваши листочки, Аманда. Кажется, сегодня вечером вам придется кое-что переписать.

Экипаж Темплтона катился по неровной брусчатке. Джейк сидел рядом с Кассандрой на бордовых бархатных подушках и мечтал только об одном: запустить руку в глубокий вырез черного бархатного платья жены. И он так бы и сделал, не сиди напротив тесть с тещей.

Проклятье, Кассандра его замучила. Сегодня вечером несомненно повторится то же, что и вчера:

смотреть, но не дотрагиваться. Утром он все-таки дотронулся и с тех пор не мог думать ни о чем другом. От чего болезненно набухала плоть. И непохоже, чтобы в ближайшее время могло наступить облегчение.

Черт! Из-за Кассандры он чувствовал себя мерином, что толку от его отличной формы.

— Что-нибудь случилось, Стил? У вас сегодня озабоченный вид. — Саймон вопросительно смотрел на него, и Кассандра беспокойно пошевелилась. Нельзя, чтобы отец узнал истинную причину его скверного настроения.

Джейк взял ее руку и нежно пожал. Стоило бы сказать старику, в чем загвоздка. Поделом будет Кассандре, если ее отец узнает, что он аж дымится, так она его завела.

— Меня не слишком воодушевляет опера, Саймон, — ответил он, и рука жены расслабилась в его ладони. — Я не привык так развлекаться. Мне подавай добрую партию в покер, сигару да горячую бабенку…

Кассандра застыла, но Саймон хмыкнул:

— Твоя правда, парень. Ничего нет лучше…

— Право, Саймон! — возмутилась Летиция, искоса глянув на мужа. — Я знаю, ты не очень любишь оперу, но мы с Кассандрой жаждем послушать «Севильского цирюльника».

Джейк усмехнулся, а Саймон сделал нечто, доставившее тому невероятное удовольствие: он ему подмигнул.

Кассандра же была совершенно обескуражена небывалым поведением отца. Саймон обычно был чрезвычайно сдержан. Она в жизни не слышала от него ни одной шокирующей фразы; интересно, что бы он сказал, если б знал, что едва они уселись в экипаж, Джейк стал подсовывать руку под нее. Ей пришлось схватить его за руку, чтобы не осрамиться обоим перед родителями.

Срам. Вот оно, верное слово. После чудовищного утреннего происшествия она умирала от стыда всякий раз, когда оказывалась рядом с Джейком. Он дразнил ее весь день, дотрагиваясь, когда представлялся случай. А случай представлялся довольно часто. Он шептал ей на ухо возмутительнейшие, гнуснейшие вещи, описывая, что будет делать с ней губами и языком, когда подвернется возможность.

При воспоминании о том, что он творил с ней сегодня, она беспокойно заерзала. Плотно сдвинув ноги, она пыталась унять пульсирующую ломоту, возникавшую всякий раз, когда она думала о том, как Джейк дотрагивается до нее.

Господи, что с ней происходит?

И когда кончится эта несчастная дорога!

«И когда кончится эта несчастная опера, — думал Джейк. — Скучища! « Он чудовищно, безнадежно скучал. Если это и есть культура в лучших своих проявлениях, ему она не нужна.

На сцене необъятных размеров тетка истошным голосом вопила какую-то жуткую арию, смысла Джейк не понимал. За весь спектакль никто слова не сказал по-английски. Ничего более гнусного он в жизни не видел.

— Тебе нравится опера? — шепнула Кассандра, кладя ладонь в перчатке на его руку. Свет был приглушен, и в ложе, где сидели они с родителями, царил интимный полумрак.

— Черт! Нет, мне не нравится этот мюзикл. Да я ни слова не разберу!

Из-за спины Кассандра услышала тихий смешок отца и обернулась, сверкнув на него глазами. Тот мгновенно принял серьезный вид.

— Это опера на итальянском. Оперы почти всегда исполняются на иностранных языках.

— Не много толка сидеть тут и слушать то, чего не понимаешь. — Он пожал плечами — Зачем это нужно?

Саймон наклонился вперед и, несмотря на попытки Летиции удержать его, просунул голову между дочерью и зятем.

— Да, Кассандра. Объясни, зачем это нужно. Я совершенно согласен со Стилом, лишь пустая трата времени.

Джейк громко хмыкнул, и люди в зале стали оборачиваться на их ложу и шептаться, прикрываясь ладонями и веерами. Кассандре хотелось накричать на обоих, но вместо этого она как можно тише произнесла:

— Не знаю, что на тебя сегодня нашло, отец. Но тому, кто так заботится о своей репутации, не пристало выставлять себя напоказ.

Джейк обнял Кассандру за плечи и привлек жену к себе, не обращая внимания на ее протесты.

— Ну, милая, не нужно портить папе настроение. Он просто пытается повеселиться. А тут это совсем не легко.

— Ш-ш-ш! — зашикали с разных сторон.

— Чего ради шептаться? Эта хавронья на сцене голосит как львица перед случкой.

Саймон взревел от хохота, Летиция схватилась за щеки и застонала, а Кассандра сползла в своем кресле, прикрывая лицо веером и надеясь, что никто из знакомых ее не узнал.

Когда все четверо приехали в ресторан Дель-монико, он был полон. Ступая следом за старшим официантом по цветастому ковру, устилавшему сверкающий паркет, они подошли к угловому столику у окна.

— Один из лучших столов этого заведения, — с гордостью сообщил Саймон Джейку, усаживаясь. — Я даю хорошие чаевые, Джейк, — добавил он, и Джейк отметил, что его назвали по имени. Очевидно, старый гуляка начинал смягчаться.

Кассандра тоже это заметила, усаживаясь на плюшевый диванчик рядом с мужем. Она вежливо кивнула Роджеру Торнкунсту, одному из ее бывших кавалеров, сидевшему за столиком напротив, и умышленно проигнорировала его спутницу. Она надеялась, что мать поступит так же. Как бы не так.

— Да это же Роджер! — воскликнула ее мать и помахала рыжеволосому молодому человеку. — И смотри… он с Элизабет Энн Майклз. Пригласим их за наш столик?

— Нет! — излишне горячо воскликнула Кассандра, не желая становиться мишенью насмешек своих так называемых друзей. Все странно на нее посмотрели. — Я хотела сказать, что уверена: Роджеру хочется побыть наедине с Элизабет Энн. Я слышала, они теперь встречаются. — На самом деле Элизабет Энн поторопилась прибрать к рукам отвергнутого ухажера Кассандры хотя бы только затем, чтобы доказать: она не менее обворожительна, чем ее соперница. Ладно, пусть будет Роджер, подумала Кассандра. Он слишком влюблен в себя и обладает несносной привычкой сопеть, словно гончая принюхивается. Да и рыжие ей никогда особенно не нравились. Брюнеты куда более в ее вкусе, вдруг подумала она.

— Я думаю, Касси опасается, что я поставлю ее в неловкое положение перед ее друзьями, Летиция, — заметил Джейк, не отрываясь от меню. — Разве не так? — Он взглянул на жену и подмигнул ей.

Краска залила фарфоровые щеки, но Кассандра попыталась опровергнуть обвинение Джейка.

— Совершенно не так. Мне нечего стыдиться. И я уже привыкла делать скидки на то, что ты не искушен в манерах приличного общества.

Джейк усмехнулся:

— Слава Богу! В жизни не видел, чтобы свиные уши корчили из себя шелковые сумочки.

Саймон хмыкнул, затем преувеличенно громко откашлялся. Когда туфля жены соприкоснулась с его лодыжкой, он бросил на нее неодобрительный взгляд.

— Чудесно, — сказала Летиция, не обращая внимания на то, что Саймон тихо чертыхнулся. — Роджер и Элизабет Энн идут сюда. Очень удачный случай для Джейка познакомиться с твоими друзьями, Кассандра. Разумеется, я намереваюсь устроить прием, чтобы представить Джейка и остальным.

Кассандра не успела ответить на неожиданное и пренеприятное заявление матери. Подошли Роджер и Элизабет Энн, у которой на лице сияла самодовольнейшая улыбка. Без сомнения, слухи о том, как Джейк вел себя в опере, уже разлетелись по городу.

— Ну-ка, ну-ка, Кассандра, — сказала Элизабет Энн, разглядывая Джейка с нескрываемым восхищением. — Мы слышали, ты вышла замуж. Познакомь же нас с этим красавцем.

Прежде чем раздосадованная Кассандра успела ответить, Джейк поднялся и с изысканной вежливостью поцеловал руку Элизабет Энн.

— Счастлив с вами познакомиться, мэм. — Он кивнул Роджеру и протянул руку. — Меня зовут Джейк Стил. Рад с вами познакомиться.

Кассандра изо всех сил старалась не выдать изумления. Джейк не был с ней так галантен. И по мечтательному выражению лица Элизабет Энн было ясно, что вредина упивается его любезностью.

— Итак, мистер Стил, — начал Роджер, — как вам Нью-Йорк в сравнении с… Техасом, кажется?

— Никакого сравнения. Роджер улыбнулся:

— Да, этот город вне конкуренции. Стоит только вдохнуть его воздух…

«И весь организм заражен», — хотел ответить Джейк, но вместо этого сказал:

— Он другой. Тут вы правы.

— Вы водили Джейка в Центральный парк, Кассандра? Я уверен, он с удовольствием примет участие в нашем соревновании экипажей или в матче поло. — Роджер сиял от гордости. — В этому году наша команда всем фору даст. — Он засопел и словно бы раздался в груди.

Зная, что Джейк непременно спросит, что такое поло, Кассандра поторопилась вмешаться:

— Нет, еще нет. Но мы в ближайшее время это обсудим. Не правда ли, Джейк?

— Ручаюсь, что раз мистер Стил из Техаса, он отлично управляется с лошадью. — Элизабет Энн смотрела на Джейка хищным взглядом голодной самки. — Насколько я понимаю, верховая езда развивает мышцы бедер. Это верно, мистер Стил?

Роджер хихикнул, бестактное замечание невесты его позабавило, но Летицию Темплтон оно отнюдь не позабавило, и она недвусмысленно дала это понять.

— Не думаю, что прилично обсуждать подобную тему в смешанном обществе, Элизабет Энн, — вынесла она свой приговор и обернулась к мужу за поддержкой.

Саймон не прочь был продолжить эту тему, но, заметив яростно-собственническое выражение на лице дочери, предпочел подавить ее в зародыше, чтобы потом не расплачиваться.

— Кассандра, почему бы вам с Джейком не отправиться в парк завтра же? Я уверен, он с удовольствием побудет несколько часов на воздухе. Это небольшая награда за часы, проведенные в магазинах.

— Конечно. Это чудесная мысль, — согласилась она, мысленно злясь на отца, который с такой легкостью вмешивается в ее жизнь. Она не имела ни малейшего желания представлять своего красивого мужа друзьям. Может, другие и не заметили, но она-то разглядела откровенное приглашение в глазах Элизабет Энн.

— Чудесно, — сказал Роджер. — Будем ждать вас завтра около часа. И не опаздывайте, Кассандра, соберутся все.

Элизабет Энн мило улыбнулась:

— Да. И возьми с собой кузину, Кассандра. Я уверена, кто-нибудь из мальчиков сжалится и составит ей компанию.

Глаза Джейка опасно сверкнули: у черноволосой женщины, очевидно, было такое же черное сердце.

— Мы с Кассандрой будем горды составить Аманде компанию. Она не нуждается в ухаживании из милости. А насколько я вижу… — Он насмешливо взглянул на Роджера, который не осмеливался приструнить свою женщину… — …Немногие из вашего общества могут этим похвастаться.

Саймон сиял улыбкой от уха до уха, Джейк сразу поднялся в его глазах. А Кассандра, которая была благодарна Джейку за то, что тот вступился за Аманду, просто светилась.

Как смеет эта заносчивая стерва так оскорблять ее кузину?! Она бы с удовольствием ударила ее по наглому лицу, сейчас некрасиво багровевшему.

Все вздохнули с облегчением, когда Роджер, извинившись, отнюдь не галантно схватил Элизабет Энн за руку и потащил к своему столику.

— Вы подумайте… — только и сумела произнести Летиция.

Кассандра дотронулась до руки Джейка и произнесла грудным от полноты чувств голосом:

— Спасибо, что защитил Аманду. Не выношу, когда ее обижают.

Поднеся ее руку к губам, он ответил:

— Тебе незачем благодарить меня, милая. В конце концов, мы одна семья.

 

Глава 11

— Не знаю, почему ты так рвешься в парк, — пожаловалась Кассандра, поспешая за Джейком по одной из посыпанных гравием дорожек, что рассекали Центральный парк. — Роджер и Элизабет Энн — это лишь небольшой пример того, что можно ждать от остальных моих друзей. — Странно, пока не появился Джейк, она не замечала, как грубы и нетерпимы ее знакомые. Но после вчерашнего происшествия все предстало в ином свете. Аманда права, они просто снобы.

Глубоко вдыхая воздух, напитанный ароматом дуба и платана, Джейк довольно улыбался. Он более чем приятно удивлен, что посреди городского запустения обнаружился этот чудо-лес.

Кассандра объяснила, что парк замышлялся как средство улучшить здоровье общества, уменьшить распространение многочисленных недугов, вызванных городской жизнью. Он возник всего четыре года назад, и Джейк испытал благодарность к его создателю Фредерику Олмстеду.

— Милая, я так рад снова оказаться среди деревьев и лошадей, снова ходить по земле, что твои друзья могут думать и говорить все, что им заблагорассудится. Я с ними управлюсь. Только дай мне сесть в седло.

Кассандра нахмурилась:

— Но тебе не следует спускать им грубость. Джейк не обратил внимания на ее беспокойство.

— Когда, говоришь, появится кучер? Мне не терпится поездить. — Он не думал, что настолько соскучился по седлу. Интересно, как там его Лютик на ранчо у Моргана.

Подумав о Моргане, он вспомнил о письме брата, которое получил сегодня утром. Очевидно, детективы Пинкертона еще не выполнили задание. Ограбления дилижансов раскрыть пока не удалось. Морган писал, что Мэлкомб Биггс бушевал от ярости, когда явился на «Чертов выгон» и не обнаружил Джейка. Морган заявил, что не видел брата после того, как тот вышел из тюрьмы, а Мэлкомб не решился спорить с человеком на голову выше него.

— О чем ты думаешь, Джейк? Ты вдруг затих. Может, передумал насчет сегодняшней прогулки? — Она с ужасом представляла себе новое столкновение с несносной Элизабет Энн и медоточивым Роджером.

Он щелкнул ее по носу и легко поцеловал в губы — и она покраснела.

— Я думал об одном человеке, который самонадеяннее всех твоих друзей вместе взятых, милая. И нет, я не передумал. Чтоб сесть в седло, я самого дьявола одолею.

— Ты скучаешь по Техасу, да? — Отчего-то, поняв это, она опечалилась. Ей хотелось, чтобы Джейк был счастлив в новой для него обстановке. Хотя и не знала толком, почему.

Он неопределенно пожал плечами.

— Техас не похож ни на что, известное тебе. Он большой, нахальный, шумный, как шлюха… — Он остановился, когда она вспыхнула. — Он отличается от Нью-Йорка.

— Почему ты решил ответить на мое объявление? — Они до сих пор не обсуждали причины, побудившие его отправиться на Восток, и ей было интересно, с чего это ковбой снялся с места, чтобы зажить жизнью, к которой явно не был приспособлен.

Вот он, вопрос, которого Джейк давно уже ждал со страхом. Он все еще не придумал, что отвечать. Судя по любопытному блеску в глазах, Кассандра не собиралась отступать.

— Просто твое предложение было так хорошо, что невозможно было пройти мимо, — поддразнил он и снова потрепал ее по носу. — Какой мужчина устоит против этих сладких губ и роскошного тела? — Заключив в объятия, он крепко поцеловал ее, надеясь, что отвлечет от вопросов, на которые у него нет ответов.

Сработало.

— Джейк, — прошептала Кассандра, когда он наконец отпустил ее. Она задыхалась, чувствуя головокружение и легкое смущение. — Нас могли увидеть.

— И что? Мы ведь женаты. — Он подмигнул. — Я слыхал, женатым людям позволяется куда больше, чем целоваться. Может, когда-нибудь ты позволишь тебе это показать.

Легкое смущение? Она покраснела как рак и обрадовалась, увидев, что к ним направляется вся компания. Противостоять Джейку становилось с каждым днем все труднее, и она не знала, сколько еще сумеет продержаться. Да и захочет ли!

— Да это никак наши молодожены! — произнесла Элизабет Энн язвительным тоном. — И без кузины, Кассандра. Я думала, вы приведете ее сегодня.

— У Аманды есть занятие поинтереснее, — ответил Джейк, зная, что она собиралась сегодня поработать над рукописью — времяпрепровождение куда более приятное, чем обмен колкостями со стервой вроде Элизабет Энн Майклз.

— Поздравляю с замужеством, Кассандра, — сказал высокий блондин, стоявший за спиной Элизабет Энн. Шагнув вперед, он пожал руку Джейку. — Меня зовут Фрэнклин Форрестер, мистер Стил. Роджер и Элизабет столько о вас рассказывали.

Почему-то умильная вежливость Фрэнклина Форрестера раздражала Джейка даже больше, чем самовлюбленность Роджера. Может, потому, что зубы не помещались у него во рту, а нос картошкой больше походил на клоунскую нашлепку.

— Правда? Жаль, не могу сказать того же, Фрэнк. Никто мне о вас ни черта не говорил. Почему бы это?

— Ой, смотри, — сказала Кассандра, указывая на открытую лужайку между купами деревьев в надежде избежать нового столкновения. Самообладание Фрэнклина было так же невелико, как и его шевелюра. — Вон Ривз с лошадьми. Пойдем, Джейк. — Она потянула его за руку. — Ты говорил, тебе не терпится поездить.

— Но как же поло? — спросил Роджер, который только что подошел, ведя за собой пару длинноногих, поджарых рысаков. — У нас не хватит игроков без вас, Стил.

Роджер зафыркал, напомнив Джейку сердитого быка. Впрочем, такие ноздри, как у Роджера, быку и не снились.

— Знаете, джентльмены, стоит жениться, попадешь под женин каблучок. — , Он небрежно, чуть тронув шляпу, простился с Элизабет, схватил Кассандру за руку и почти бегом бросился к лошадям.

— Джейк, Джейк, потише, — взмолилась вскоре Кассандра. Она с трудом переводила дух, едва поспевая за мужем. — Ривз никуда не денется, а у меня сейчас сердце выскочит из груди. — Возможно, оттого, что его распирает от гордости за мужа, не стушевавшегося перед Фрэнком и прочими.

Смущенно улыбнувшись, Джейк замедлил шаг.

— Прости, детка. Уж очень не терпится сесть в седло. — И оказаться как можно дальше от дураков, которых она звала друзьями. Черт, Кассандру нужно спасать. Он бросил на нее пылкий взгляд. — Ты поймешь, стоит тебя хоть раз оседлать… вернее, тебе оседлать добрую лошадку. — Скользкая оговорка никак не задела Кассандру, и Джейк мысленно улыбнулся. При всей своей светскости Кассандра была совершенно невинна.

— Но я не сажусь в седло, Джейк. Я уже давно пытаюсь тебе это сказать, но ты слишком быстро идешь, и я не могу говорить.

Джейк остановился как вкопанный, не веря своим ушам.

— Не садишься в седло? Ты шутишь? — В Техасе все ездили верхом — и мужчины, и женщины.

— К сожалению, нет. Видишь ли, я в детстве упала с пони и с тех пор так и не избавилась от страха перед лошадьми.

Он отмел ее объяснения взмахом руки и уверенной улыбкой.

— Это легко. Я тебя научу. Она словно приросла к земле.

— Нет! Не могу.

Огорченно вздохнув, Джейк покачал головой: на его лице появилось выражение разочарования.

— Я так понимаю, это значит, мы не будем сегодня ездить верхом.

— Совсем не значит. Ты будешь. А я подожду здесь на лавочке. — Она показала на деревянную скамью неподалеку.

— Нет. Или вместе, или никак.

Она взглянула на Джейка, затем на лошадей, нетерпеливо бивших копытом, и судорожно сглотнула, охваченная старым страхом.

— Не могу.

Страх творит с человеком невероятные вещи. После пяти лет в тюрьме Джейк хорошо это усвоил и не собирался упрекать Кассандру. Ему бы свой страх одолеть.

— Придумал. А что, если мы покатаемся вдвоем? И ты не будешь бояться.

— Вдвоем? Ты хочешь сказать, я сяду позади тебя?

Джейк усмехнулся.

— О нет, детка, не позади. Ты будешь сидеть прямо передо мной, чтобы я мог тебя крепко держать.

Так они в конце концов и сделали. Только Кассандра не была уверена, что поступила благоразумно, пойдя на поводу у Джейка, Она безусловно не могла пожаловаться на погоду — стоял роскошный августовский день, осень наступала лету на пятки, так что температура опустилась до приятного тепла — и на слишком быструю езду, потому что Джейк пустил лошадь тихим шагом, и они наслаждались видом, неспешно обозревая красоты природы.

Пожаловаться она могла только на одно: Джейк прижал ее к себе так крепко, что она едва дышала. Его ладони лежали точно под ее бюстом, и с каждым шагом лошади его большие пальцы задевали ее груди. А от его жаркого дыхания, когда он время от времени что-то шептал, ей делалось неуютно и хотелось поерзать в седле.

Но она боялась ерзать, чтобы лошадь не испугалась и не сбросила их. Да она и шевельнуться не могла; при всяком ее движении Джейк лишь крепче сжимал объятия.

— Тебе хорошо? — спросил он в несчетный раз, прижавшись носом к ее уху и приведя в совершенное смятение.

— Да, — ответила она тонким голосом. О Боже, его рука снова задела ее грудь.

— Ты прекрасна, ты знаешь это, Касси? Красивее, чем все цветы, которые мы сегодня видели. Даже розы перед тобой бледнеют. — Он с нежностью поцеловал ее в шею, и, словно ничего не было естественнее, она обернулась и подставила губы.

Упиваясь медвяными устами, Джейк остановил коня. Надежнее обхватив, он притянул жену к себе так, что она оказалась почти у него на коленях.

— У меня кровь от тебя закипает, детка. Когда я дождусь, что ты станешь моей?

Кассандра не отталкивала его, и тогда Джейк поднял ее, откинул юбки, чтобы не мешали, и развернул так, что она оказалась лицом к нему. Она обняла его за шею, и он прижимал ее к себе.

— Бери его, детка, он твой, — шепнул Джейк, стискивая ее и проникая языком в рот, повторяя его ритм всем телом.

Кассандра знала, что должна быть шокирована тем, что Джейк с ней делает. Но никто не мог увидеть ее неприличного поведения, они слишком углубились в лес. И, Боже, было так хорошо прижиматься к нему, ощущать его отвердевшую плоть. Она вспомнила, как выглядел его член, и ее бедра оросила теплая влага.

Попавшись в сеть желания, она и не подумала возражать, когда его рука скользнула под шелковое белье, а затем дальше и дальше, пока наконец пальцы не соприкоснулись с пульсирующим центром ее естества. Она прижалась к нему, и он принялся умело ласкать ее, поглаживая и теребя, пока ей не показалось, что она сейчас рассыплется на миллион кусочков.

Когда другая рука Джейка начала расстегивать брюки, она наконец поняла, как далеко зашло дело.

— Остановись, — вполголоса приказала она и схватила его за руку. — Ты не должен. Мы не должны.

Его взгляд был полон негодования и обиды.

— Какого черта? Я затвердел, как камень, из тебя влага ручьем бежит. В том, что люди хотят друг друга, нет ничего дурного, милая.

Что она могла сказать? Что тоже хочет его? Уступить — значит оказаться в том же положении, что и до замужества. Если они будут любить друг друга, он сможет распоряжаться ею. Он обретет над ней непререкаемое владычество, которому она не сможет противостоять.

Эта власть будет отличаться от отцовской, но останется властью. Уступить сейчас значит полностью сдаться. А она не могла этого сделать. Пока. А возможно, не сможет никогда.

Несколько дней спустя мать пришла к Кассандре в библиотеку, чтобы обсудить приготовления к запоздалому свадебному приему.

Кассандра укрывалась там, как и все последние дни, чтобы не встречаться с Джейком. Хотя можно было и не стараться. После прогулки в парке Джейк бежал от нее как от чумы, и едва перемолвился несколькими словами. Даже по ночам он старался не прикасаться к ней и спал на самом краю постели.

И вместо того, чтобы радоваться такому повороту событий, она затосковала. Ей не хватало его, не хватало его поцелуев, не хватало его ласк. Своим дурацким отказом она, как всегда, все испортила.

— Моя дорогая, — укорила ее мать и отдернула штору, чтобы впустить утренний свет. — Что это ты прячешься в четырех стенах в такой чудесный день? Вы бы с Джейком покатались или устроили пикник. Подобного сентября не было много лет.

Кассандра вздохнула, не желая признаваться, что ее заботило.

— Мне последние дни что-то нездоровится, мама. Но я уверена, это скоро пройдет.

Летиция подошла к кожаному дивану и села рядом с дочерью, сбросив на пол книги. Потрогав ее лоб, она с облегчением вздохнула.

— Температуры у тебя нет. В это время года нужно опасаться пневмонии. День жарко, день холодно. — Она покачала головой. — Не знаешь, как одеться.

— Ты хотела поговорить со мной, мама? У тебя такой вид, словно ты чем-то озабочена.

Глаза Летиции загорелись.

— О да, если ты расположена, моя дорогая. Я хотела обсудить свадебный прием, который намереваюсь дать через две недели.

Кассандра, которая до сих пор полулежала, села, она не верила своим ушам.

— Ты, верно, шутишь? Ты и впрямь хочешь устроить прием в честь нас с Джейком?

— Ну конечно же хочу, Кассандра, — заверила мать, похлопав ее по руке. — Ты моя единственная дочь, не считая Аманды, которая не дочь мне, но я всегда о ней так думаю. Так или иначе, я хочу устроить праздник, который ты запомнишь на всю жизнь. Меня лишили удовольствия присутствовать на бракосочетании. Я хочу по крайней мере отпраздновать его.

Глядя на оживленное лицо матери, Кассандра вздохнула. Спорить без толку. Летиция Темплтон приняла решение. И пусть оно не было твердо как алмаз, подобно отцовскому, оно, без сомнения, было твердо как камень.

Интересно, как она будет смотреть в лицо друзьям и родственникам, если ее муж не соблюдает по отношению к ней даже элементарных приличий.

— Может быть, две недели — это слишком мало, мама. Джейк еще не привык ко всем нам.

— Чепуха. Мальчика пора представить родственникам и друзьям. Никогда бы не подумала, но он мне стал нравиться. И Саймону, мне кажется, тоже. Каждое утро он уводит бедного Джейка с собой на работу.

— Да? — изумилась Кассандра. Так вот где он пропадал большую часть дня. Ей немного полегчало. По крайней мере, он не нашел другую женщину.

Она знала, что в банке Темплтона работают только мужчины. Саймон считал, что бизнес — мужское дело. Когда-то она подумывала уговорить отца, чтобы он позволил ей поработать в банке, но знала, что воспротивятся оба родителя. Место женщины — у домашнего очага. Во всяком случае это ей без конца внушали.

У домашнего очага и в постели, если спросить Джейка!

— Саймон, конечно, желает ему добра. Но мне не хотелось бы, чтобы Джейку казалось, будто мы втягиваем его во что-то, чего он не хочет или к чему не готов.

Кассандра сжала руку матери:

— Я бы об этом не волновалась, мама. Едва ли Джейка можно втянуть во что-то против его воли. В Джейке упрямства ничуть не меньше, чем в отце.

— Чем в тебе, моя дорогая, — Летиция улыбнулась изумлению дочери. Кассандра была вся в отца, с этим она привыкла мириться.

Кассандра вспыхнула, смущенная проницательностью матери, и переменила тему.

— Достаточно ли двух недель, чтобы подготовиться к такому грандиозному событию? Свадебный прием требует массы хлопот.

— Моя дорогая, Саймон может быть большим специалистом в области банковского дела, но в том, что касается увеселений, я ему не уступаю. — Доставая записную книжку и карандаш из кармана юбки, Летиция добавила: — Начнем со списка гостей.

Слабо улыбнувшись, Кассандра чуть не застонала.

Подняв глаза, Гарри с удивлением увидел, что в его элегантный кабинет входят Саймон Темплтон с зятем. Он вскочил и отряхнул пиджак.

— Мистер Темлптон, мистер Стил. — Гарри кивнул Джейку, стараясь говорить ровно, хотя жаждал одного: придушить негодяя собственными руками. Этот мерзавец отнял у него все, не шевельнув и пальцем.

— Покажите мистеру Стилу отчеты по заемам за прошлый месяц, Уинслоу. Он хочет обучиться банковскому делу.

Гарри слегка побледнел. Если Стил продемонстрирует мало-мальский интерес и способности к банковскому делу, Темплтон не колеблясь сделает его вице-президентом, а Гарри вылетит в два счета. Для Темплтона семья прежде всего.

— Разумеется, мистер Темплтон, — сказал он, подбирая нужные папки. — Где бы вы хотели разместиться, мистер Стил, чтобы ознакомиться с материалом?

Джейк улыбнулся в душе, увидев на лбу и над губой Гарри Уинслоу испарину. Что-то его явно беспокоило. И судя по злому блеску в глазах — блеску, который тот отчаянно пытался скрыть, — Гарри Уинслоу не слишком его жалует. Жаль, подумал Джейк, но, с другой стороны, он ведь и сам ни в грош не ставит этого холуя. Недаром у подлизы губы словно обветрились — слишком долго облизывал хозяина.

— Думаю, ваш стол — как раз то, что нужно, если вы не против, Уинслоу.

Гарри быстро взглянул на Джейка, закипая от его самодовольной улыбки. Саймон нетерпеливо притопывал ногой. Вопросительно выгнув бровь и сложив руки на груди, он словно ждал, осмелится ли Гарри возразить.

— Конечно, мистер Стил. Мой кабинет и все, что вам может понадобиться, в полном вашем распоряжении. — «Ты уже отнял у меня невесту, надежду разбогатеть. Так забирай же все!» — хотелось крикнуть Гарри.

Джейк уселся в вертящееся кресло красного дерева.

— Спасибо за документы, — он открыл гроссбух и стал изучать то, что Саймон объяснял ему утром, не обращая внимания на то, как стиснул Гарри челюсти.

— Мистер Темплтон, — заговорил Уинслоу, едва они вышли из кабинета. — Вы считаете благоразумным предоставлять Стилу доступ к банковской документации? В конце концов, мы ничего не знаем о прошлом этого человека. И если оно безупречно…

У Саймона раздулись ноздри, он раздраженно принялся теребить цепочку от часов.

— Вы намекаете, что мой зять бесчестен? Что он может попытаться меня обмануть?

Гарри покачал головой:

— Нет, мистер Темплтон, ничего подобного. Я только опасаюсь, что он может выдать некоторые наши операции, те, что мы не разглашаем. Вы знаете, Джеймс Линокс или Леви Мортон будут счастливы переманить к себе иных крупнейших наших вкладчиков.

— Предоставьте мне беспокоиться о Стиле, Уинслоу. Он, мне кажется, не из болтливых. И пока он не совершит нечто, доказывающее, что он не тот, за кого себя выдает — работящий, трудолюбивый, жадный до знаний человек, — я буду доверять ему и вводить в курс дела. А теперь я предлагаю вам вернуться к работе. Я плачу вам за то, чтобы вы следили за банковскими операциями, а не обсуждали мужа моей дочери.

Глядя вслед Темплтону, направившемуся к себе, Гарри закусил губу и стиснул кулаки. «Некто, доказывающий, что он не тот, за кого себя выдает». Гарри снова и снова повторял в уме слова Темплтона.

Будь он проклят, если станет сидеть сложа руки и смотреть, как все, чего он добился, ускользает сквозь пальцы из-за вздорной богачки и ее мужа, неотесанного ковбоя. Если он не поостережется, Стал займет не только его кресло и кабинет. Он займет место вице-президента Банка и Треста Темплтона.

Необходимо что-то предпринять, решил Гарри. Пусть он потерял Кассандру Темплтон и колоссальное состояние Темплтона, прилагавшееся к ней, но у него все еще оставался доступ к огромным деньгам.

Господь дает, Господь же и отбирает.

Гарри Уинслоу сделает то же самое.

 

Глава 12

Зная обыкновение Джейка Стала рано вставать, Браунли широко зевнул и с отвращением взглянул на высокие напольные часы в коридоре, они показывали неприлично раннее время. Он на цыпочках подошел к комнате, смежной с комнатой миссис Стал, которую мистер Стил теперь использовал как туалетную. Постучал и вошел, неся острую бритву, кусочек мыла и пушистое белое полотенце, перекинутое через руку.

Джейк стоял у окна, заложив руки за спину, и глядел на солнце, только-только показавшееся из-за горизонта. На нем были джинсы и рубашка в синюю клетку; Браунли знал, что, несмотря на всеобщие усилия сделать из мистера Стала светского человека, тот лучше всего чувствовал себя в привычной экипировке.

— Извините, мистер Стил. Я пришел совершить утреннее омовение.

Обернувшись на голос Браунли, Джейк нахмурился и покачал головой.

— Бога ради, Брауни! Говори, пожалуйста, нормально. А то от твоих чудных словечек я чувствую себя юным неучем.

Привыкший к грубоватой манере Джейка, Браунли не обиделся. Пожалуй, он даже находил прямоту мистера Стала занятной. По крайней мере, с ним понятно, на каком ты свете.

— Я пришел вас побрить.

— Я говорил, Брауни, я вполне способен побриться сам. Я много лет это делаю. — Джейк потер подбородок. — А может, я сейчас вовсе не буду бриться. Сегодня суббота, и у меня нет никаких срочных дел. — Да и в другой день не было. Не считая поездок с Саймоном в банк, эта неделя прошла довольно уныло: он был обижен на Кассандру. Черт, эта женщина заставляет страдать мужское самолюбие.

— Это входит в мои обязанности, мистер Стил. А я не пренебрегаю обязанностями. Так меня учили.

Зная, что спорить бесполезно, Джейк уселся на стул, указанный Браунли.

— Давай, мучитель. Только не перережь мне горло. Хотя кое-кто в этом доме, пожалуй, и обрадовался бы.

Седые брови удивленно выгнулись.

— Полагаю, это не мое дело, сэр, но вы случайно не мисс Кассандру имеете в виду? Я заметил, последнее время вы не вполне ладите.

Браунли был мастер деликатных формулировок; Джейк расстроенно вздохнул.

— Конечно, я имею в виду Кассандру. Кто еще способен так основательно подкосить мужчину, выбить почву у него из-под ног…

— Ага, мистер Стил. А у вас неплохой словарный запас. С какой стати вы так усиленно притворяетесь простачком? Я точно знаю, что вы обычно читаете, когда думаете, что никто не видит. Теннисон, Шелли и Ките — поэты не для слабых умов. Джейк покраснел так, что было заметно даже под слоем мыльной пены, которой покрыл его щеки Браунли.

— Я никогда особо не учился, Брауни. Но когда-то я знал человека, который показал мне цену образования. Он познакомил меня с поэзией и классической литературой. Но никто не ждет такого от ковбоя. К тому же… это проще, чем объяснять все тем, кто вроде тебя всюду сует свой нос.

Проворно орудуя острой бритвой, Браунли сказал:

— Начитанности никогда не следует стыдиться, мистер Стил. Она помогает человеку строить округлые фразы.

Джейк фыркнул, с мыслями о жене вернулось и раздражение.

— Меня больше интересуют округлые формы. Закончив процедуру, Браунли стер остатки пены с лица Джейка.

— Я понимаю, вы вновь имеете в виду мисс Кассандру, сэр?

— Эта женщина, как заноза в моей… ноге. — Он хотел было сказать «заднице», но решил не шокировать чинного малютку-англичанина.

— Совершенно верно, сэр. Большинство женщин порой бывают несколько утомительны. Вероятно, единственная цель их жизни — довести мужчин до исступления.

Джейк недоверчиво уставился на камердинера:

— Ты говоришь так, словно у тебя огромный опыт, Брауни.

Отвечая, Браунли усердно наводил порядок в комнате.

— Не стану отрицать, что в свое время знавал нескольких женщин, сэр. Я умел угодить не только герцогу, но и дамам. — Он самодовольно улыбнулся, слегка выпятив грудь.

— Чтоб я… Ты меня провел, а прикидывался таким строгим.

— Если позволите заметить, мистер Стил, мне думается, вы совершенно неверно стали строить ваши отношения.

Джейк недоуменно нахмурился.

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Женщины любят, когда за ними ухаживают, сэр. Любят, когда мужчина вьюном вокруг них вертится. Это часть ритуала.

— Ритуала?

— Ритуала ухаживания. Многие представители животного царства прибегают к этому ритуалу перед соитием.

Джейк встал и снова перешел к окну. Теперь солнце уже высоко поднялось над горизонтом, окрасив небо в ярко-голубой цвет и согрев воздух. Два голубя ворковали друг с другом, явно исполняя ритуал, о котором говорил Браунли.

Соитие, оно одно у него на уме. Что верно, то верно, черт бы его побрал! Может, он и впрямь неправильно подошел к делу, думал Джейк. Может, нужно пересмотреть тактику? Хотя дома она служила ему верой и правдой. Мейбелл ни разу не жаловалась, как и другие женщины, которых он заманивал к себе в постель.

— В Техасе мы тоже ухаживаем, Браунли. Я просто не думал, что это нужно с Касси. Раз уж мы все равно женаты.

— Быть может, вы муж и жена, мистер Стил, но вы с миссис Стил все еще совсем не знаете друг друга. Женщине нужно познакомиться с мужчиной, прежде чем она уступит его домогательствам.

— Значит, ты думаешь, нам с Касси нужно лучше узнать друг друга, прежде чем мы…

Щеки камердинера порозовели.

— Совершенно верно, сэр. Джейк с минуту подумал и сказал:

— У меня дома, если мужчина ухаживает, он приходит вечерком, может, приносит цветов…

— Цветы всегда лучший подарок, а на Пятой авеню есть чудесная цветочная лавка, откуда доставляют заказы.

Улыбка сошла с лица Джейка.

— Наверняка дорогая.

— Возможно, вы забываете, что в вашем распоряжении неограниченные средства.

Джейк покачал головой.

— Я не из тех, кто тратит женины деньги, это нехорошо. — А своих у него кот наплакал.

— Когда вы женились на Кассандре Темплтон, что было ее, стало и вашим. И вы же не на себя тратите, хотя имеете на это полное право. Я думаю, в этом случае цель оправдывает средства. Иногда человеку приходится поступиться гордостью, чтобы добиться своего.

— И ты думаешь, если я стану покупать Касси цветы и дорогие подарки, она не только упадет в мои объятия, но и в мою постель? — Идея была слишком увлекательна, чтобы так просто с ней расстаться.

— Я бы предложил съездить к Тиффани сегодня утром. У них лучшие в городе драгоценности. А если женщина любит что-то более всего на свете, так это украшения.

Вспомнив, в какой восторг пришла Лорали от простого серебряного колечка с бирюзой, которое он подарил ей на помолвку, Джейк согласился с Браунли. Игра стоит свеч. Он уже давно не может спать на животе. Надо что-то предпринять.

Похлопав камердинера по спине, Джейк улыбнулся, настроение у него явно поднималось.

— Ладно, Брауни, ты меня убедил. Возьмем экипаж и отправимся к этому Тиффани.

— Но, сэр! Я не предполагал поехать с вами. Камердинеры обычно не сопровождают джентльменов в общественные места.

— Но ты ведь мой слуга, Брауни. А раз так, твоя обязанность опекать меня и направлять. Верно?

Ошарашенный доводами Джейка, Браунли нервно потер щеку, прежде чем ответить.

— Вероятно, да, сэр. Я соберусь и буду ждать вас внизу через двадцать минут.

— Через пятнадцать. И, Брауни, — предупредил Джейк, — все это — между нами. Я не хочу, чтобы Касси узнала, что я затеял. Если мы собираемся штурмовать крепость, нужно припасти какую-нибудь неожиданность.

Вытянувшись в струнку, как бы полностью отдавая себе отчет в грандиозности задачи, Браунли серьезно кивнул.

— Я поднаторел в искусстве ведения военных кампаний, сэр. Я служил в полку драгун в Индии.

Джейку не хотелось огорчать Браунли, объясняя, что драконы — чисто сказочные создания. У всех свои грезы. Он грезил о Кассандре Темплтон Стил, которая спала за стеной.

— Простите, миссис Стил, но там посыльный. Он говорит, что должен передать заказ лично вам и никому больше.

Кассандра подняла глаза от книги и удивленно взглянула на дворецкого.

— Вы уверены, что это для меня, Труздейл? Я ничего не заказывала.

Человек в черной ливрее был явно оскорблен тем, что она усомнилась в его выучке.

— Да, мадам. Мальчик настаивает.

Вздохнув, Кассандра направилась в холл, не испытывая никакого интереса. Последнее время жизнь не слишком ее радовала. Виной тому были ссора с Джейком и ежедневные обсуждения с матерью замысленного ею грандиозного свадебного приема. Слушать, как мать часами обсуждает мельчайшие детали празднества было само по себе тяжело, но мысль о том, что этот день стремительно приближается, совершенно лишала ее сил.

Предполагая, что посыльный принес что-нибудь заказанное матерью для праздника, Кассандра открыла дверь и увидела улыбающегося рыжеволосого юношу с огромным букетом. Красные гвоздики, розы, белые гладиолусы и гипсолюбка почти заслоняли его. Она смотрела на живописную копну, удивляясь тому, что мать заказала цветы за целую неделю до приема. Они же увянут!

Букет не помещался в руках у Кассандры, так что в конце концов посыльному пришлось донести часть цветов до круглого столика в холле.

Когда она протянула руку к маленькой карточке, привязанной к одному из стеблей, ее овеяло чудесными ароматами. Она прочла и не поверила своим глазам: «Прости меня. Я был круглый дурак. Джейк».

Слезы навернулись у нее на глаза, и вдруг вернулась бодрость, и на губах заиграла улыбка, и сердце наполнилось радостью.

Спрятавшись в стенном шкафу, Джейк сквозь крохотную щелку наблюдал за Кассандрой и широко улыбался. Браунли оказался прав. Цветы и драгоценности помогут ему добиться желанной награды — Кассандры.

Несколько минут спустя, когда Кассандра вернулась в библиотеку, дверь снова открылась. Она подняла глаза от книги и увидела Джейка. В руке у него была красная роза на длинном стебле, а на лице — смущенная улыбка. У нее заколотилось сердце, горло перехватило.

— Я пришел мириться, милая. — Он подошел к ней и протянул руку.

Кассандра застенчиво улыбнулась.

— Спасибо. — Она вдохнула пьянящий аромат. — И спасибо за чудесный букет. Ты так внимателен.

Джейк сел на диван рядом с ней.

— Я понял, что тогда в парке слишком тебя торопил, хотя обещал этого не делать.

— Я… — Она вспыхнула при воспоминании о том дне, и вновь дало себя знать странное ощущение внизу живота.

Джейк сунул руку в карман, вытащил маленькую коробочку черного бархата и протянул ей.

— И еще я понял, что мы уже месяц женаты, а у тебя до сих пор нет обручального кольца.

Кассандра смотрела на коробочку, не решаясь поверить, что Джейк рискнул отправиться в самые дебри «человеческих джунглей», как он именовал Пятую авеню, за подарком для нее. При том, как он ненавидел магазины, это было еще более невероятно. Медленно, чтобы продлить удовольствие, она открыла крышку и на белой атласной подушечке увидела великолепное кольцо с бриллиантом и сапфиром, равного которому не встречала. Оно сверкало и переливалось в лучах света, струящегося из окна.

— Не знаю, что сказать.

— Надеюсь, тебе нравится. Оно напомнило мне твои глаза, — признался он, и эти самые глаза, столь его чарующие, наполнились слезами. Взяв кольцо, он надел его на тонкий палец. — Ну вот… теперь мы женаты по всем правилам. — Он поцеловал ее руку.

Вне себя от счастья, Кассандра обняла Джейка за шею, прижав его к спинке дивана, и крепко поцеловала в губы.

Поцелуй длился всего мгновение, но Джейк подумал, что запомнит его вкус надолго. Неизвестно, кого этот порыв удивил больше. Лицо Касси заливал алый, как ее батистовое платье, румянец, — а может, и более яркий. И, глядя на нее, Джейк почувствовал, что сам краснеет.

— О, Джейк, я… — Кассандра остановилась, поняв, что готова признаться в любви. Но как такое возможно? Она едва его знала. Они были полными противоположностями. И он просто бесил ее… почти всегда. Но в глубине души она знала, что любит его. И это ее испугало. Испугало смертельно.

— Я так понимаю, кольцо тебе понравилось. — Он погладил ее по щеке. — Я рад, Касси.

С трудом переводя дыхание, Кассандра глубоко вздохнула. Таким серьезным она видела Джейка впервые, и хотя это ей нравилось, она поняла, как мало знает человека, которого зовет мужем.

После неловкого молчания Джейк сказал:

— А что если нам устроить пикник?

— Пикник? — Она поначалу удивилась, а потом улыбнулась. Лучшего способа провести день и придумать нельзя. — Это будет чудесно. Я знаю замечательное место.

— А в этом замечательном месте есть река, где можно было бы поплавать?

Она расхохоталась.

— Боже мой, нет! Это Нью-Йорк, ты забыл? Наши реки, в отличие от техасских, не манят поплавать. — Видя его огорчение, она добавила: — Но я ручаюсь, ты не будешь разочарован. Это волшебное место. Мы с Амандой играли там детьми. Оно мне очень дорого.

Он улыбнулся ее ребяческому воодушевлению и встал, потянув Кассандру за собой.

— Не уверен, что смогу осилить еще хоть малую толику твоего волшебства, милая, — сказал он, заглядывая в бездонные глаза и целуя в нос. — Но буду рад увидеть дорогое тебе место. Пойду скажу французу, чтобы уложил корзинку с провизией. Встретимся снаружи через десять минут. — И, прежде чем исчезнуть за дверью, игриво шлепнул ее.

Глядя на прекрасное кольцо, украшающее палец, Кассандра вздохнула, как вздыхает влюбленная женщина. Волшебство определенно разлито в воздухе, подумала она.

Это ощущение усилилось, когда она шагнула под сияющие солнечные лучи, упиваясь их теплым прикосновением к лицу. Взяв Джейка под руку, она повела его сквозь сад за домом. Они шли неспешным шагом и разговаривали, и на этот раз то, что она всегда принимала как должное, его умение радоваться всему — голубому небу, ветерку, рокочущему в листве, душистой траве под ногами, — ее удивило. Между ними возникала новая близость и, возможно, новое понимание. Она начинала видеть своего мужа в совершенно новом свете.

Разглядев в глубине двора беседку, она взволнованно показала на нее:

— Вот она. Здесь мы и устроим пикник. Джейк проследил за ее взглядом и нахмурился.

— В этом сарае? — Он покачал головой. В Техасе устроить пикник значило искупаться в реке или поваляться на клеверовом лугу. А здесь это значило чинно погулять по подстриженным лужайкам с цветами и кустами-скульптурами. И, видимо, посидеть в сарае. Нет, двух мнений быть не может: горожане — странные люди.

Взволнованная тем, что окажется в своем волшебном месте с Джейком, Кассандра не заметила разочарования в его вопросе.

— Эту беседку построили, когда я была маленькой, — объяснила она. — Мы с Амандой считали: чтобы разыгрывать наши фантазии, нет места чудесней. С тех пор ею никто не пользовался. Так жалко. Розовые плетистые розы так красивы и так замечательно пахнут. Ты не находишь?

Мощный дуб укрывал своей тенью восьмиугольное решетчатое строение, а с его толстой сучковатой ветки свисали на канатах деревянные качели. Качели выбивались из строгого стиля сада, и Джейк подумал, что двум маленьким кузинам пришлось приложить немало сил, чтобы уговорить Саймона их повесить.

Глядя на них, Джейк представлял Кассандру десятилетней: светлые косички развеваются за спиной, на губах взволнованная улыбка. Он моргнул и увидел ее такой, какой она была сейчас — шелковые волосы, которые треплет ветер, тугие груди и соблазнительная улыбка, так его манившая. Он почувствовал, что пылкие мысли возбуждают его, и мотнул головой, отгоняя их.

Они поднялись на две ступеньки и вошли. Кассандра сгребла ногой листья и розовые лепестки, усыпавшие деревянный пол, и постелила одеяло, захваченное из дома.

— Устроим пикник здесь. Тебе нравится? Джейк огляделся, с удовлетворением отметив, что беседка оказалась весьма уединенным местом. Хотя боковых стен не было, так что внутрь проникал легкий ветерок, снизу доверху тянулась изгородь из плетистых роз, превращая беседку в укромный уголок. Безусловно, замечательное место, чтобы разогреть его фантазии.

Поставив корзину, он обнял ее.

— Нравится, милая. Но должен признаться: я испытываю сильный голод и не думаю, что припасы из корзины меня насытят. — Он поцеловал ее долгим поцелуем, так что у Кассандры не осталось сомнений относительно того, какой голод он имеет в виду.

Она вспыхнула.

— Я… я займусь едой, — поспешно сказала она и, опустившись на колени, заглянула в корзину. — Здесь жареная курица и…

— Не возражаешь, я сниму рубашку? Сегодня жуткая жара. — Не дожидаясь ответа, Джейк принялся расстегивать рубаху, снял и отбросил в сторону. — Не стесняйся, сделай то же самое. — Он подмигнул ей. — Никто не увидит. — Он улегся на одеяло, подперев голову рукой, и стал смотреть, как Кассандра распаковывает корзину. Щеки у нее горели, она изо всех сил старалась казаться спокойной. Но спокойной не была. Он видел, как у нее под платьем набухли соски и как дрожали руки, когда она расставляла тарелки с едой. Она созрела, как те персики, что лежали в корзине, и сегодня он намеревался собрать урожай.

Кассандра старалась отводить взгляд от его груди, но предательские глаза снова и снова возвращались к мягкой поросли волос и бугрящимся мышцам. Вдруг тонкое батистовое платье показалось тяжелым и душным, как самое теплое шерстяное, и захотелось сорвать его и прижаться к Джейку. Она подняла глаза, поймала его взгляд, полный желания, и — пропала.

— Касси, — произнес Джейк хриплым шепотом. В следующее мгновение он был рядом с ней, потом на ней, покрывая ее собой с ног до головы. Она чувствовала, как его твердая плоть упирается ей между ног, в ней забилось желание, орошая бедра влагой. Его губы прижались к ее губам, и она притянула его к себе. Их поцелуй длился вечность, затем Джейк поднял голову и испытующе заглянул ей в лицо.

— Я хочу тебя, детка, но не стану тебя торопить. Ты уверена?

— М-м-м-м, — только и сумела она произнести, но Джейк истолковал это как «да».

Взяв ее голову в ладони, он просунул язык ей в рот, одновременно прижимаясь к ней, повторяя телом движения языка. Быстро и проворно его руки расстегивали ее платье. Он стянул досаждающую одежду, и она осталась лишь в сорочке и панталонах. Скоро была расстегнута и сорочка, и грудь Кассандры явилась его взгляду. Подняв голову, он восхищенно любовался ею, поцеловал сперва один холмик, затем другой.

— Ты прекрасна, милая.

Когда Джейк обхватил ее соски губами и забрал в рот, слегка посасывая, Кассандра потеряла голову от желания, предоставив телу управлять ее поведением и даже разумом. Она выгнулась к нему, наслаждаясь прикосновением его твердой плоти к ее венериному бугорку, и раздвинула ноги, когда он стянул с нее панталоны.

— Джейк! — запротестовала она, когда его губы опустились вниз по животу и остановились на треугольничке между ног. Шокированная, она попыталась сдвинуть колени, но он не позволил.

— Все правильно, детка, — заверил он. — Не бойся.

И вот его язык уже пил мед ее женского естества, и все возражения улетучились из ее головы. Она отдалась происходящему, не задумываясь больше о том, правильно оно или нет, предоставив ему продолжать сладкую пытку. Ибо ничто столь усладительное, решила она, не может быть неправильно.

Всюду, где прикасался его язык или проходились пальцы, ее тело отзывалось бурным чувством. Мышцы живота натянулись, и она замотала головой из стороны в сторону, ощущая, как с каждой его лаской растет напряжение.

— О Боже! — Она стиснула пальцами одеяло, взмывая на волну экстаза.

Она задышала чаще и резче, поднимаясь на этой волне все выше и выше, приближаясь к завершению. Его язык не знал устали, и она забилась, пытаясь утешить жгучую, пульсирующую радость, которую он творил. Наконец, с последним движением языка, она вскрикнула, взмыв на гребне страсти, и, обессиленная, затихла.

Лежа между ее ног, Джейк поцеловал Кассандру в лоб и в губы, и она ощутила свой собственный мускусный аромат.

— О, Джейк, — прошептала она, протягивая руку, чтобы дотронуться до его щеки. Она любила его до боли.

Он поцеловал ее ладонь.

— Ты была права, детка, это и впрямь волшебное место, а дальше будет только лучше.

— Ты хочешь сказать, бывает что-то еще? — Неужели возможно нечто, еще более прекрасное, чем то, что она сейчас испытала?

Он положил руку на влажный бугорок между ее ног и стал слегка массировать, пока она не ответила на его желание.

— Ты и половины не знаешь, детка, — хриплым шепотом ответил он, счастливый тем, что она с готовностью и нетерпением его примет. Он принялся расстегивать брюки.

— Я хочу знать все. Я хочу…

— Кассы, Джейк! Вы здесь?

— Аманда! — в панике воскликнула Кассандра.

— Аманда! — зарычал Джейк, скатился с жены и стал застегивать брюки. Черт подери, до чего же она не вовремя!

Когда Аманда появилась у входа в бельведер, они едва успели одеться.

— Вот вы где. А то я уже стала гадать, куда… — увидев раскрасневшуюся, встрепанную Кассандру и раздосадованного Джейка, Аманда запнулась. — Из-звините, что п-помешала. — Она кашлянула. — Твоя мать п-послала меня за тобой. П-приехали обсудить меню, и она хочет, чтобы ты п-присут — ствовала.

Кивнув с отсутствующим видом, Кассандра посмотрела на Джейка, и на мгновение их взгляды встретились. Она застенчиво улыбнулась и с облегчением увидела, что он в ответ подмигнул и нежно усмехнулся.

— Я все тут соберу, Касси. Ты иди в дом с Амандой. Я задержусь ненадолго.

— Ты уверен, что все донесешь один? Он был непреклонен.

— Совершенно уверен. — Понадобится некоторое время, чтобы овладеть собой. Несвершенность стучала в нем как кузнечный молот по куску железа.

— Так ты ненадолго?

Было ли в ее вопросе обещание? Или Джейк просто вообразил его, потому что хотел верить: она желает его так же, как он ее.

Как бы то ни было, он поторопится. У них осталось незаконченное дело. Дело, которым необходимо было заняться — и чем скорее, тем лучше.

 

Глава 13

Гарри держал в руках приглашение в золотой виньетке, он был похож на змею, изготовившуюся укусить, глаза горели ненавистью.

Унижен! Он был глубоко, безмерно унижен намерением Темплтонов устроить прием в честь Кассандры и ее молодого мужа.

Гарри должен был быть ее мужем. Он должен был принимать поздравления. А будет предметом досужей болтовни — дураком каждой шутки, сказанной на приеме.

— Чертова стерва! — выругался он, смяв листок веленевой бумаги; он знал, что нет никакой возможности отвергнуть приглашение и сохранить работу в банке. Как вице-президент он обязан быть среди гостей, льстить и смеяться, потакать всем этим богатым снобам, которые им пренебрегли. Он выполнит свой долг. Но никогда не станет одним из них, как бы ни старался.

Богатство. Порода. Вот что ценили эти люди. А он не обладал ни тем, ни другим.

Бросив пригласительный билет в корзину для мусора, он обуздал свой гнев и занялся бумагами. Удовлетворенно улыбаясь, он пометил страницы гроссбуха. Только специалист сумеет определить, что цифры подделаны. А он знал, что когда придет время, Саймон наймет лучших специалистов, чтобы провести ревизию.

Но будет уже поздно. Джейка Стила спасти не удастся. Тогда они поменяются местами, и поникнуть головой от стыда и позора придется Стилу.

До сих пор Гарри взял совсем немного — четыре тысячи долларов. Капля в море состояния Саймона. Но он возьмет еще. Деньги способны возмещать потери, залечивать душевные раны.

Откинувшись в кресле, он зловеще улыбнулся и погладил усы пальцами, заляпанными чернилами: чтобы возместить все, чего он лишился, понадобится куда больше. Возможно, даже все, чем располагал Банк Темплтона. А обвинение падет на Джейка Стила. Зять, которому доверили банковские дела, обокрал свою семью.

Уинслоу, закинув голову, расхохотался, и его смех отразился от деревянных панелей на стенах зловещим отзвуком.

— Черт побери, Брауни! Не выдержу я этот треклятый прием. Я ведь даже танцевать не умею. Надо мной смеяться станут. — А Касси будет стыдно. Это хуже всего.

Оглядев наметанным глазом шевелюру Джейка, которая была теперь подстрижена до приличной длины, Браунли отложил ножницы.

— Прием завтра, мистер Стил. Почему вы так поздно сообщаете мне о вашем неумении танцевать? — спросил он с досадой.

Джейк развернулся в кресле, выражение лица у него было удрученное.

— Да потому, что Касси только что сказала мне, что приглашен оркестр и нам предстоит исполнить вальс в нашу честь. Откуда, спрашивается, я мог об этом знать? Я умею тустеп или кадриль, но вальса отродясь не танцевал.

— Это очень просто, мистер Стил. Встаньте, и я постараюсь вас научить.

Джейк вскинул бровь:

— Я вовсе не этого хочу. Я думал, может ты уговоришь Касси отменить танцы.

Браунли ужаснула перспектива противоречить миссис Темплтон, и он отчаянно замотал головой.

— Это невозможно, сэр. Миссис Темплтон уже пригласила оркестр. А миссис Темплтон, как, я уверен, вы уже представляете, не отклоняется от задуманного. Я в жизни не видел более целеустремленной дамы.

— Мне-то от этого легче, что ли?

Не обращая внимания на недовольство Джейка, Браунли протянул руку и согнулся в галантном поклоне.

— Мадам, не окажете ли честь танцевать со мной?

Джейк скорчил гримасу и неохотно вложил руку в ладонь Браунли.

— Дьявол! Да верно придется. Но я не собираюсь бабу из себя строить. И не вздумай кому об этом рассказывать, а то я такое устрою, что индейская пытка лаской покажется.

— Да, сэр. — Камердинер не удержался от улыбки.

Положив правую руку Джейка себе на плечо, Браунли шлепнул его по левой, которая схватила его за зад, и, игнорируя озорную ухмылку Джейка, объяснил:

— Другая рука легко ложится на мою талию, мистер Стил. Мы не щупаем партнеров и ни в коем случае не дотрагиваемся ниже талии. Мы плавно кружим их по залу изящным шагом. Раз, два, три… раз, два, три. — Он продемонстрировал шаг и заскрипел зубами, когда тяжелый башмак опустился на его ногу.

— Извини, — сказал Джейк и, закусив губу, стал сосредоточенно повторять движения. Черт, хорошо, его не видит Морган! Узнай кто-нибудь, чем он сейчас занимается, над ним смеялся бы весь Техас. Да какое там Техас! Если пройдет слух, что он танцевал с мужчиной, ему головы не поднять нигде западнее Миссисипи.

— Вот так. У вас прекрасно получается. Еще несколько часов тренировки, и вы будете замечательно вальсировать.

Джейк остановился как вкопанный и уставился на англичанина как на помешанного.

— Несколько часов? Ты что, рехнулся? Я не собираюсь обниматься с мужчиной средь бела дня. А что если Касси нас застукает?

— Миссис Стил, мисс Аманда и миссис Темпл — тон уехали к портному, чтобы в последний раз примерить свои платья. В нашем распоряжении целый день. Так что можете не волноваться.

— Ха, до чего шикарно, детка, — язвительно сказал Джейк, подхватил Браунли и закружил его в воздухе. — Ну, как у меня получается, Брауни, старина? — спросил он, не обращая внимания на придушенные протесты Браунли.

Когда его наконец отпустили, красный, запыхавшийся Браунли оправил одежду и внушительно посмотрел на Джейка.

— Больше вы себе такого не позволите, мистер Стил, в противном случае я буду вынужден отказаться от этой затеи. Танец — серьезное дело. А вам, мистер Стил, — повторил Браунли и слегка постучал Джейка по груди, — лучше быть собраннее.

— Да, детка, — с деланным раскаянием ответил Джейк, ухмыльнулся в ответ на возмущение Браунли и позволил ему продолжать свою благотворительную миссию.

Кассандра знала: у нее есть основание бояться этой минуты. И вот только что это основание вплыло в дверь, как фрегат под надутыми парусами.

Джудит Деберри царственно вошла в бальную залу Темплтонов и немедленно направила золотой лорнет на гостей.

Свадебный прием был в полном разгаре. Дамы в изысканных платьях и джентльмены в безупречных костюмах изящно кружились на черно-белом мраморном полу под звуки штраусовского вальса. В свете двух огромных хрустальных люстр сверкали драгоценные камни на шеях и платьях самых именитых обитательниц Нью-Йорка.

Миссис Деберри недовольно поджала губы, когда ее взгляд упал на двух дам из тех, кого она считала ровней себе.

Кэролайн Эстор царила в толпе подле широких двойных дверей на террасу. На ней и на черном бархатном платье было столько драгоценностей, что оставалось только гадать, как ей удается двигаться под их тяжестью.

Пенелопа Хиггботом кружилась в вальсе с лысым коротышкой Джорджем Пибоди, хихикая, как школьница, что не пристало женщине, приближающейся к пятидесяти годам; впрочем, она утверждала, что ей тридцать пять. Ее пронзительный смех разносился по зале, почти заглушая звуки оркестра из восьми музыкантов.

Глядя на приближающуюся миссис Деберри, Кассандра изобразила приветливую улыбку и приготовилась к инквизиции, которая, она знала, не заставит себя долго ждать. Сплетни были страстью миссис Деберри.

— Моя дорогая, — миссис Деберри наклонилась, чтобы запечатлеть поцелуй на щеке виновницы торжества. — Поздравляю тебя с замужеством. Где же твой молодой муж, о котором я столько слышала? — Она оглядела залу, ища хоть каких-то следов красавца ковбоя.

Она слышала, что он неотесанный грубиян и совершенно неподходящая партия для Кассандры. В одно мгновение в ее голове пронеслись всевозможные предположения: быть может, это брак по необходимости и Кассандра ждет ребенка. В конце концов, как говорят, этот человек при всех своих недостатках дьявольски красив. Молодой женщине трудно устоять перед подобным мужчиной.

— Я умираю от желания познакомиться с человеком, который похитил твое сердце, моя дорогая.

— Джейк на минуту вышел, миссис Деберри. Он ощутил настоятельное желание выкурить папиросу. — И кто бы мог его упрекнуть? А она ощущала настоятельное желание выпить еще шампанского. Взглянув на пустой бокал в руке, она нахмурилась, размышляя, как бы перехватить официанта.

— Жаль, скверная девочка, что ты не предупредила меня о своем намерении. Мы ведь почти что родственники. Я бы с удовольствием устроила в твою честь прием с подарками.

Не имея ни малейшего желания рассказывать о событиях, которые привели к браку с Джейком, Кассандра ограничилась улыбкой.

— Как любезно с вашей стороны, миссис Деберри, — сказала она, отлично зная, что любезности редко слетали с ее ядоносных уст.

Тучная матрона изучала Кассандру в лорнет.

— Ты знаешь, Кассандра, тебе не следует носить этот цвет. При твоих волосах персиковый тебя не красит.

Зато Джейк нашел ее выбор восхитительным. Он именно так и сказал, прежде чем они спустились вниз, что она восхитительна и соблазнительна, как спелый персик, и что ему не терпится откусить от нее кусочек, чтобы проверить, так ли она хороша на вкус, как на вид. Это воспоминание, вместе с некоторыми другими, застало ее вспыхнуть.

— Моему мужу нравится платье, миссис Деберри.

— Ты права, милая, — сказал Джейк, возникая рядом с ней и целуя в щеку. Он кивнул толстой даме, стоящей напротив Кассандры. — Здрасте, мэм. — Я — Джейк, муж Кассандры. — Он с такой силой сжал пальцы миссис Деберри, что та сморщилась и вырвала руку.

Прикрываясь локтем, она ответила:

— Здравствуйте, мистер Стил. — Я — крестная мать Кассандры, Джудит Деберри.

Кассандра едва удержалась, чтобы не скорчить гримасу: чванливая пустомеля присвоила себе чужой титул. Интересно, почему миссис Деберри настаивала на родстве с Темплтонами? В конце концов, она ведь утверждала, что находится в дальнем родстве с Эсторами — а это куда более престижные связи, по крайней мере для нью-йоркского общества.

— Миссис Деберри пришла поздравить нас с бракосочетанием, Джейк. Правда, очень мило?

Джейк уловил напряжение в голосе жены. И успел услышать, что старая карга обидела Кассандру.

— Вы просто душка, миссис Ди, — сказал Джейк и, не обращая внимания на то, что та задохнулась от возмущения, добавил: — Знаете, миссис Ди, вам не следует носить белое. У вас чудесная кожа, а в белом вы бледнее смерти.

Кассандра увидела, как краска залила щеки миссис Деберри и приготовилась к грому и молниям. Каково же было ее удивление, когда миссис Деберри расцвела и, похлопав ее по щеке, сказала:

— Как любезно с вашей стороны, мистер Стил, что вы обратили внимание на мою кожу. Я столько сил положила, чтобы уберечься от морщин.

Она строила глазки Джейку, заметила Кассандра. Строила глазки и улыбалась как гиена!

Глядя на двойной подбородок миссис Деберри, Джейк не представлял, откуда взяться морщинам среди всего этого жира, но решил не спрашивать.

— Кожа — это главное. Только по шкуре и определишь, хороша лошадка или нет.

— Как интересно, мистер Стил. — Джудит повисла на его руке. — Вы должны рассказать мне о Техасе, откуда вы родом. Я уверена, это просто захватывающе.

Поймав улыбку жены, Джейк закатил глаза, но позволил отвратительной матроне увести себя. С облегчением вздохнув, Кассандра мысленно поблагодарила Джейка и силы небесные за удачу.

У ее мужа, оказывается, много разнообразных дарований. В вечернем костюме он выглядел светским львом. А миссис Деберри он усмирил как опытный тактик. Она улыбнулась.

— Похоже, ты очень собой довольна, Касси, — заметила Аманда, подходя и беря кузину под руку. — Тебе нравится? Я думала, ты будешь злиться и волком смотреть на мать за то, что она устроила такое пышное представление.

Кассандра взглянула на родителей, беседовавших в другом конце зала с Милтон-Фисками. Они улыбались, и, кажется, наслаждались происходящим — очень удачно, учитывая, сколько денег они ухлопали на этот праздник.

— Спорить с мамой бессмысленно, — наконец ответила Кассандра. — К тому же мне весело. Даже миссис Деберри не испортила мне настроения.

— Надеюсь, тебе так же повезет с Гарри. Он как раз сюда пробирается.

Кассандра проследила за взглядом Аманды и застонала. На лице Гарри застыла самодовольная улыбка, которую она так ненавидела, а одет он был в безобразнейший костюм: синий, ярко-синий. Он был похож на павлина, который только что сбежал от своей павлинихи.

— Не уходи, Аманда, пожалуйста. Я боюсь оставаться с ним одна. В прошлый раз он был очень груб.

— Ну, Касси, его трудно винить. В конце концов, ты бросила его перед самым алтарем. А с его характером, вернее, отсутствием такового, найти другую невесту будет совсем непросто. — Она намеревалась описать его в качестве одного из самых неприятных персонажей своего романа. Она похлопала Кассандру по руке. — Не волнуйся. Я прилипну к тебе как банный лист.

— Кассандра… Аманда, — Гарри галантно поклонился. — Вы сегодня прелестно выглядите.

Пока Кассандра собиралась с силами для новой дуэли с Гарри, он, к ее удивлению, повернулся к Аманде и сказал:

— Вы окажете мне честь танцевать со мной, Аманда?

Аманда слегка кивнула и, прежде чем дать Гарри себя увести, взглядом намекнула Кассандре, что за ней должок. Кассандра и не надеялась, что ей так повезет. Догадываясь, что отчасти обязана этим Джейку, она отправилась на поиски мужа.

Долго искать не пришлось. Он стоял в центре большого кружка мужчин и женщин. Подойдя ближе, она, едва веря своим ушам, услышала, что он потчует ее друзей, напыщенных снобов, байками о налетах индейцев и перегонах скота. Мужчины внимали каждому слову, будто он читал Священное писание. А женщины — она немедленно ощутила острый укол ревности — смотрели так, словно он Адонис во плоти.

— А расскажите нам, мистер Стил, как вы познакомились с Кассандрой?

Кассандра замерла, испытывая нестерпимое желание влепить оплеуху злобной Элизабет Энн.

— Там, откуда я родом, барышня, считается невежливым спрашивать человека о его личных делах. Это противоречит кодексу чести. Личные дела человека — его личные дела. Но я скажу вот что: какой нормальный теплокровный мужчина устоит перед такой красавицей, как моя жена?

Хор мужчин поддержал его, и даже кое-кто из женщин нехотя согласился. По крайней мере, ответ Джейка заставил замолчать Элизабет Энн, она стремительно краснела в цвет платья, и за это Кассандра будет ему вечно благодарна.

Вальс звучал и звучал, а Джейк с Кассандрой кружились одни во всем зале.

— Должна признаться, Джейк, я удивлена — ты так легко двигаешься. При таком росте ты невероятно ловок. Когда мама предложила вальс в нашу честь, я вообще сомневалась, что ты сумеешь танцевать.

— У меня множество талантов, милая, — ответил Джейк, мысленно отсчитывая ритм; хорошо бы Кассандра помолчала, пока не кончится танец. Ему не хотелось осрамиться у всех на глазах. Раз, два, три… раз, два, три…

— Я начинаю это понимать, — прошептала она, прижимаясь к его груди и ощущая, что его объятия становятся теснее.

— Будешь продолжать в том же духе, милая, и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в постели на спине. — Он постарался снова сосредоточиться. Раз, два, три… раз, два, три…

Став гораздо легкомысленнее после четырех бокалов шампанского, Кассандра улыбнулась и кокетливо склонила головку.

— А почему ты думаешь, что я буду возражать?

Джейк сбился со счета, его башмак тяжело опустился Кассандре на ногу. Она вскрикнула, стараясь не замечать раздавшийся смех.

— Черт! — выругался Джейк. Над верхней губой у него выступили капельки пота, а в паху стало болезненно набухать. — Извини, — сдавленно произнес он.

Кассандра осознала, что творится с Джейком, и осмелела. Она стала перебирать пальцами волосы на его затылке, прижимаясь к его мужскому естеству.

— М-м-м, — пробормотала она, закрывая глаза, с наслаждением ощущая его восставшую плоть.

— Твои друзья смотрят на нас, милая, — сказал Джейк, пытаясь восстановить расстояние между ними. — Сомневаюсь, что твоей матери понравится, как ты выставляешь себя напоказ. — Неужели он правда это сказал? Джейк с ужасом подумал, что становится похож на важного, напыщенного Саймона.

Кассандра хихикнула и завлекающе облизнула губы.

— Мне все равно, кто что подумает. А ты начинаешь разговаривать как мой отец.

Чувствуя, как разгорается лицо, Джейк понял, что есть только один способ одолеть настойчивость Кассандры и свои болезненные заботы. Одним стремительным движением он подхватил ее на руки под смех, аплодисменты и громкий вопль тещи и крепко поцеловал в губы. Не задумываясь о том, прилично ли поступает и не обидел ли кого, он направился к дверям.

— Джейк! — задыхаясь, вымолвила она.

— Милая, ты лучше готовься расплачиваться за свою неосмотрительность, потому что сейчас у нас будет брачная ночь.

Джейк взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, чтобы Кассандра не успела одуматься. Ногой распахнув и захлопнув дверь, он опустил жену на покрывало и, склонившись, стал целовать со всей страстью.

— Джейк. — Она обняла его за шею и притянула к себе, сгорая от желания.

Джейк отодвинулся и улыбнулся, когда она разочарованно вздохнула.

— Не гони, милая. У нас вся ночь впереди. А я хочу, чтобы тебе понравилось. Повернись-ка, я расстегну тебе платье.

Кассандра послушалась, и Джейк быстро расстегнул короткий ряд пуговиц на спине атласного платья.

Когда она осталась совершенно нагая, с золотыми волосами, рассыпавшимися по плечам, Джейк отступил и стал смотреть, а насмотревшись вволю, сказал:

— Ты — одна из прекраснейших женщин, которых я когда-либо знал. — Он покачал головой. — Беру свои слова обратно. Ты — прекраснейшая из женщин, которых я когда-либо знал.

Осмелев от выпитого шампанского и комплиментов мужа, Кассандра оперлась на руки, зазывно выставив груди.

— А ты знал многих женщин, ковбой? Джейк усмехнулся и быстро скинул одежду. Он не испытывал такого возбуждения с тех пор, как овладел Аделаидой Тайлер за сараем, принадлежавшим ее отцу. Конечно, тогда ему было всего четырнадцать, но теперь-то тридцать!

— Да уж кое-кого знавал.

Влага оросила бедра Кассандры, соски вдруг отвердели.

— А ты научишь меня всему, что знаешь?

Она облизнула губы, и Джейк едва не кинулся на нее. Глубоко вздохнув, он лег рядом и заключил ее в объятия.

— Милая, чтобы научить всему, мне понадобится вся жизнь. — И в это мгновение Джейк понял, что любит ее. Любит безмерно. Любит каждой клеточкой своего существа, каждым вздохом. Понял, что никогда ее не отпустит, никогда не оставит.

От его слов кровь взыграла в ней, и она накинулась на него, опрокинула на постель, оседлала и принялась тереться лоном, которое горело огнем, о его отвердевшую плоть.

— Касси! — хрипло вскрикнул Джейк, едва осознавая, что происходит. Схватив ее за руки, истязавшие ласками его грудь, он перевернул ее так, что она оказалась под ним. — Я осрамлюсь, милая, если ты не перестанешь меня мучить.

От ее невинного взгляда у него все внутри перевернулось.

— Я что-нибудь не так сделала? Он погладил ее по щеке:

— Нет, милая. Но я хочу все сделать медленно, ведь это твой первый раз. Если бы я позволил тебе так меня взнуздать, мы бы кончили, не успев начать.

Ее лоб недоуменно сморщился, и он разгладил его поцелуями.

— Просто доверься мне, детка. Сейчас вести буду я. В следующий раз можешь взять инициативу в свои руки.

— Но почему нельзя просто попробовать? Это так ново для меня, я хочу все испытать, все ощутить.

Он положил руки ей на грудь и нежно помассировал ноющие полушария, мягкие, как пух, и гладкие, как белый шелк.

— Ты ощутишь все, милая, обещаю. — Нагнувшись, он поцеловал ее, глубоко проникнув языком в ее рот, продолжая мять мягкие холмики ее грудей, теребить соски. Поцеловав сначала одну отвердевшую шишечку, затем другую, пока ее тихий стон не сказал ему, что она готова к большему.

Его рука переместилась вниз живота. Лаская пушистый бугорок, он раздвинул росные складки и ввел палец в расселину.

Там было влажно и горячо. Невероятно горячо! Налившийся член ломило от вожделения. Когда она рванулась к нему, едва не наступил конец, и Джейк сделал глубокий вдох, чтобы справиться с собой.

— Джейк! Джейк! — воскликнула Кассандра, мотая головой из стороны в сторону. — Возьми меня! Помоги мне.

— О Господи, милая. — Поглаживая ее по бедрам, Джейк раздвинул ей ноги, направляя член в устье ее женского естества. Медленно вжимая разбухшую головку члена, он осторожно продвигался вперед, чтобы не сделать ей больно.

Но Кассандра в нетерпении прижалась к нему, насадив себя на него — мягкую плоть на шелковистую сталь, — вобрав его в себя. И вскрикнула, когда боль пронзила ее, и слезы потекли из глаз.

— Милая, милая, ты слишком торопишься, — ласково прошептал Джейк, целуя ее в губы, и дал ей возможность приспособиться к нему, прежде чем снова углубиться в ее утробу. Медленно, размеренно он двигался вверх-вниз, вверх-вниз, и наконец она устремилась ему навстречу.

— Джейк, Джейк, мне так хорошо! Сильнее, быстрее!

— Господи, милая, о такой, как ты, любой мужчина мечтает, — шепнул он, прежде чем выполнить ее просьбу.

Сильнее и сильнее он проникал в нее, и Кассандра упивалась страстью, растущей в ней. Инстинктивно она закинула ноги ему за спину, теснее прижав к себе. Напряжение росло, дыхание участилось, ей показалось, что она сейчас лишится чувств. Но она хотела оставаться в сознании, хотела ощутить все, что с ней происходит, все до мелочей.

— Ох, детка, ох, милая, больше не могу!

И вдруг словно полыхнуло горячее белое пламя, и в то же мгновение она ощутила, как горячее семя Джейка извергается в ее утробу, наполняя, насыщая ее. Искры заплясали перед глазами, в ушах зазвенело, ее переполнило чувство наслаждения.

Обвив его руками, она прижалась лицом к его груди и вздохнула, как вздыхают глубоко ублаготворенные женщины.

Джейк взглянул на залитое слезами лицо, и сильнейшее чувство сотрясло все его существо. Сколько бы ни потребовалось времени, он станет человеком, станет достойным ее любви. А когда это произойдет, он откроет ей то, чем были полны его сердце и разум: он тоже любит ее.

Кассандра глядела на спящего мужчину, и счастье переполняло ее. Последние недели все было чудесно, просто волшебно — дни, наполненные пикниками, прогулками в Центральном парке, поездками по магазинам. Но истинное упоение она получала ночами — ночами, наполненными бурной, неудержимой страстью.

Она и помыслить не могла, что быть замужней дамой так весело. Джейк был прекрасным спутником жизни, остроумным, обаятельным, очень чувственным — она улыбнулась, вспомнив, где побывал его язык прошлой ночью, — и ничуть не походил на ее отца. Она боялась, что попадет в неволю, но замужняя жизнь дала ей больше свободы, чем она когда-либо надеялась иметь.

Хотя Джейк относился к ней покровительственно, порой даже с излишней заботой, он никогда не пытался оказывать на нее давления. В глубине души она знала, что он ее любит. В один прекрасный день, когда он сам это поймет, он признается ей. А пока в ее сердце довольно любви на двоих.

Она провела пальцем по его широкой спине, глядя, как он ежится, словно отгоняя назойливую муху. Палец поднялся по шее к затылку и, коварно улыбаясь, она принялась нежно поглаживать мочку уха. Последовал громкий стон.

Не успев и глазом моргнуть, Кассандра уже лежала на спине, а муж, с деланным возмущением вопросив: «Значит, разбудила меня?», — принялся немилосердно ее щекотать.

— Прекрати, Джейк! Прекрати! Я не выношу щекотки! — вопила Кассандра, пытаясь увернуться.

Насупив брови, как злодей из дешевого романа, он спросил:

— А какому наказанию подвергнуть тебя за то, что ты меня разбудила? — Он поцеловал ее в шею, делая вид, что вгрызается зубами. — Пожалуй, откушу кусочек шеи.

Кассандра хихикнула и протянула руку, чтобы погладить заросшую щеку.

— Могу предложить более подходящее наказание. — В ее глазах было обещание, и он всплеснул руками, словно испугавшись за свою добродетель.

— Но не это же!

— Именно это. — Она раздвинула ноги, чтобы впустить его окрепший член. — Делай со мной что пожелаешь. И поскорее. Ты меня мучаешь.

— Кажется, я нашел для тебя самое страшное наказание, жена. — Усмехнувшись, он поцеловал ее в нос. — Такая чувственная женщина, как ты, не сумеет долго обходиться без наслаждения.

Она закинула ноги ему за спину, лишив инициативы.

— Я дорого заплатила за удовольствие получать наслаждение от вас, мистер Стил. Можете показать, на что вы способны, — она засмеялась, — или не способны.

Не в силах больше удерживаться, Джейк проник в нее и злорадно спросил, когда она громко застонала от удовольствия:

— Ну как, оно того стоило, миссис Стил? Заглянув в глаза, затуманенные страстью, он узнал ответ прежде, чем услышал.

— М-м-м-м, — протянула Кассандра, делая вид, что раздумывает, и вскрикнула, когда Джейк задвигался быстрее. — Да, стоило, — выговорила она, задыхаясь.

— Да не будет сказано, что Джейк Стил не может доставить женщине удовольствие за ее деньги.

 

Глава 14

Прошло уже несколько часов с тех пор, как закончился рабочий день в Банке и Тресте Темплтона, а свет в окне Гарри Уинслоу все еще горел. Поскольку в конце месяца он частенько задерживался допоздна, готовя отчеты, которые требовались Темплтону для ревизоров, его пребывание на службе в столь поздний час никому не покажется подозрительным.

— Вы совершенно уверены, мистер Снивли? Мне нельзя ошибиться. Ваши сведения должны быть безупречны.

Частный сыщик, которого Гарри нанял, чтобы выведать всю подноготную Джейка Стила, уверенно улыбнулся, показав зубы, безнадежно испорченные сигарами, кроме которых он ничего не курил. С видом превосходства он стряхнул воображаемую пылинку с рукава желто-коричневого клетчатого пиджака.

Гарри помахал рукой, отгоняя неприятный запах, и удовлетворенно улыбнулся.

— Так вы говорите, этот Джейк Стил — каторжник? И его разыскивает полиция? — Он говорил, а в голове у него вертелось: «Месть. Как это будет сладко».

— Да, сэр, мистер Уинслоу. Сыскное агентство Снивли в деле почти двенадцать лет. Я горжусь своей работой и не делаю ошибок. — Он попыхивал сигарой, словно расставляя знаки препинания клубами дыма.

Гарри вскочил, от возбуждения кровь заиграла в нем, щеки окрасил неровный румянец.

— А доказательства у вас есть, мистер Снивли? Нечто ощутимое, чем можно было бы подкрепить мои утверждения.

Громила-сыщик похлопал по нагрудному карману, самодовольная улыбка озарила его потрепанное лицо.

— Разумеется, мистер Уинслоу. Я досконально все исследовал. Я не оставил камушка…

— Да-да, — нетерпеливо прервал его Гарри. — Я уверен, вы поработали вполне удовлетворительно. Просто предоставьте мне эти доказательства, у меня не так уж много свободного времени.

Извлекая из кармана коричневый конверт, Снивли откашлялся:

— Э-э… тут есть небольшое дельце относительно пяти тысяч долларов. Не желаете ли сначала покончить с ним?

«Жадный попрошайка», — подумал Уинслоу, возвращаясь к столу. Отперев правый ящик, он достал денег, которые позаимствовал у Банка и Треста Темплтона, и протянул сыщику.

— Постарайтесь оправдать их, Снивли, не то я устрою так, что вы больше не будете работать в этом городе.

— Хм! Для такого подвига нужен человек покрепче вас, мистер Уинслоу. К тому же мне не о чем волноваться. Того, что вы обнаружите в этом конверте, вам с лихвой хватит. — Нахлобучив котелок, он направился к выходу и исчез за дверью.

Несколько мгновений Гарри смотрел на конверт, затем вскрыл его и высыпал содержимое на стол. Пока он читал бумаги, его глаза сначала расширились от удивления, а затем засияли от радости. Потирая руки, словно только что заключил лучшую в жизни сделку, он злобно засмеялся. Наконец-то! Наконец он сможет должным образом отомстить, Прощай, Джейк Стил. Прощай навсегда.

Вышагивая взад-вперед по турецкому ковру библиотеки, Аманда нервно ломала руки, ожидая, когда Джейк, сидевший за столом, дочитает рукопись. Она мысленно благодарила судьбу за то, что Кассандра решила сопровождать тетю J петицию с визитами, и поэтому Джейк смог прочесть окончательный вариант ее книги.

— Ваш дядя не слишком обрадуется, если вы протрете дыру в дорогом восточном ковре, — пошутил Джейк, поднимая глаза от рукописи и улыбаясь.

Аманда остановилась перед столом, взволнованно хмурясь.

— Не томите меня. Вам нравится? Это похоже на правду? Не ужасно?

— Не все вопросы разом, пожалуйста. Я думаю, «Бесстрашная Фиона» многое обещает, Аманда. Имейте в виду, я в такой литературе мало что смыслю, но мне очень понравилось. Просто здорово.

Аманда выдохнула, только сейчас заметив, что затаила дыхание.

— Достаточно хорошо, чтобы посылать издателю?

Встав из-за стола. Джейк протянул девушке бумажную стопку.

— На вашем месте я бы немедленно послал. Одной рукой прижимая к груди свою книгу, Аманда обняла другой Джейка и притянула его к себе.

— О, Джейк, не знаю, как вас и благодарить. Вы столько со мной провозились. Благодаря вам моя книга стала гораздо правдоподобней.

Он потрепал ее по носу.

— Я не утверждаю, что вы не погрешили против правды, заставив Фиону повалить медведя наземь и побороть его. Но должен признать, что это была захватывающая сцена. Хотел бы я познакомиться с женщиной вроде Фионы О'Рурк. Не женщина, а дьявол.

— Не думаю, что Касси это понравится. Она ужасная собственница. Даже в детстве она неохотно делилась со мной куклами. Сомневаюсь, что она захочет делиться вами, пусть даже с выдуманной женщиной.

Подумав об их последней любовной встрече сегодня утром и о тех искусных приемах, которым научилась Кассандра, Джейк широко улыбнулся.

— Пожалуй, больше одной Касси мне не осилить.

Аманда нежно улыбнулась и похлопала Джейка по руке.

— Касси повезло с вами и вам тоже. Я так счастлива, что у вас все хорошо. Хотелось бы мне…

Она не договорила, но Джейк заметил, что она погрустнела.

— Не забивайте свою хорошенькую головку мыслями о мужчинах, милая. Скоро вы станете такой знаменитой, что мужчины будут в очередь выстраиваться перед вашими дверями.

Аманда рассмеялась.

— Сомневаюсь. К тому же я собираюсь публиковать роман под псевдонимом. — В ответ на недоуменный взгляд она объяснила: — Не хотелось бы ставить в неловкое положение дядю Саймона и тетю Легацию. Они так добры ко мне, и потом… Им нужно заботиться о своем общественном положении.

Джейк подвел Аманду к дивану и усадил.

— Мне понятно ваше желание считаться с ними, Аманда, потому что они столько для вас сделали. Но у вас своя жизнь. Не всегда легко жить в тени других людей. Порой нужно выйти на свет и стать самим собой.

— Мне кажется, вы больше говорите о себе, чем обо мне, Джейк. В чьей тени вы жили? В тени брата? — Когда Джейк поморщился, Аманда поняла, что, как говорится, попала в яблочко.

— Вы слишком проницательны, барышня. Но вы правы. Рядом с братом я всегда ощущал свою неполноценность. На Моргана родители нарадоваться не могли. А я был паршивый овцой. Морган все делал правильно, я — неправильно.

— И вы всегда соперничаете с братом? Морган во всем старался вас обойти? Если так, скверный же он человек.

Джейк покачал головой:

— Вряд ли Морган знает, что мы соперничаем. Это моя забота, не его. Я это понял. Я просто не знаю, что делать.

— Вам есть чем гордиться, Джейк. Вы умный, работящий, такой, каким описали себя в письме Касси.

Он покраснел.

— Письмо писал Морган. Я даже этого не сумел сделать правильно.

— И, однако, вы один из лучших людей, каких я встречала. Мне повезет, если удастся найти хоть вполовину такого доброго, как вы. Не удивительно, что моя кузина по уши в вас влюбилась.

Румянец Джейка стал еще глубже, он замешкался с ответом. Одно дело услышать от Касси объяснение в любви наедине, и признаться себе, что это чувство более чем взаимно. Но когда о нем говорят вслух…

Заметив его смущение, Аманда засмеялась.

— Кажется, к вашим достоинствам следует добавить и скромность. — Поднявшись, она протянула руку. — Пойдемте. Касси скоро вернется, а я не хочу, чтобы она что-то заподозрила. У нас никогда раньше не было секретов друг от друга. Не думаю, что она обрадуется, обнаружив, что теперь они у меня появились.

— Когда вы скажете ей о книге?

— Наверно тогда же, когда вы решитесь признаться ей в любви, — парировала Аманда и, потрепав его по щеке, ушла.

Джейк смотрел ей вслед и думал, что Аманда права. Пора объясниться с Кассандрой, пора открыть ей грязные подробности своего прошлого.

Если Касси любит его, как сказала, она не придаст им значения. Ничему не придаст значения.

— Мистер Темплтон! Мистер Темплтон, погодите! — Гарри бросился по длинному темному коридору к хозяину, который нетерпеливо ждал возле массивной дубовой двери. — Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно. — Он прижимал к груди какие-то документы.

Натягивая кожаные перчатки, Саймон даже не пытался скрыть досады. Последнее время Гарри основательно действовал ему на нервы. Он мямлил, не решался самостоятельно принять компетентное решение. В отличие от Джейка, который стал чувствовать себя в банковском деле как рыба в воде. Саймон гордо улыбнулся. Его зять отлично себя показал.

— В чем дело, Уинслоу — с раздражением, сквозившим в каждом слове, спросил он и застегнул последнюю пуговицу на пальто. — Жена ждет меня дома.

Гарри изобразил на лице понимание.

— Я обнаружил несколько загадочных записей в бумагах, мистер Темплтон. Возможно, мистер Стил ошибся в подсчетах.

Саймон покачал головой и отмахнулся, как от незначительной мелочи.

— Все мы ошибаемся, Уинслоу. Не докучайте мне этим сейчас. Приходите завтра утром ко мне домой. Тогда и обсудим. — Банкир устремился к дожидающемуся на улице экипажу, и порыв холодного ветра не остудил щеки Гарри, вспыхнувшие от полученного афронта.

Давясь от ярости, он прошипел:

— Да, Саймон. Обсудим завтра вашего драгоценного зятя. И едва ли вам понравится то, что я расскажу. Ох, едва ли.

В камине пылал жаркий огонь, а в окно бился студеный осенний ветер. Стекла дребезжали от его скорбного завывания.

Кассандра потерла ладони, пытаясь их согреть.

— Не помню, чтобы так рано начинались холода, правда, Аманда? Я даже перешла на теплые платья. — В подтверждение она похлопала по голубой шерстяной юбке. — Этот скулящий ветер пробирает до самых костей. — Она поежилась и принялась растирать руки.

Аманда наполнила две фарфоровые чашки горячим чаем и протянула одну Кассандре.

— Быть может, погода заставит приятельниц твоей матушки воздержаться сегодня вечером от присутствия на заседании Дамского благотворительного общества. — В ее голосе слышалась надежда. — Я знаю, это немилосердно с моей стороны, но я ненавижу эти собрания. — А пуще всего она ненавидела, когда бессердечные матроны, которые всюду суют свой нос, начинали выспрашивать ее о брачных перспективах или их отсутствии.

— Очень сомневаюсь, хотя ничего бы так не хотела. Я надеялась провести приятный тихий вечер с Джейком. Но, чтобы избежать маминого собрания, они с папой отправились в клуб. Если бы мы могли поступить так же.

— Ты же знаешь, дам не допускают в мужские клубы. К тому же у твоей матери будет приступ, если мы не поддержим ее дело своим присутствием. Что там в этом месяце, кстати?

— Одежда для бездомных и обездоленных.

— Что ж, вероятно, это благое дело. Но сегодня вечером я нашла бы себе тысячу других занятий. — «Например, взялась бы отделывать свой роман», — подумала она.

— Последнее время ты часто подолгу сидишь у себя в комнате, Аманда. Что ты там делаешь? Я не хочу, чтобы ты думала, что, раз мы с Джейком женаты, ты для нас третий лишний.

Отвернувшись к окну, Аманда с необычайным интересом принялась рассматривать дубовую ветку, которая только что разломилась надвое, надеясь, что Кассандра не заметит, как она покраснела.

— Я… — она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы справиться с нервным заиканием. — Я вовсе не чувствую себя ущемленной. Ни о чем не волнуйся. Мне просто хотелось побыть одной, вот и все.

Сев рядом с кузиной на диван, Кассандра поставила чашку на стол и взяла Амандины руки в свои.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Аманда. Хочу, чтобы ты встретила замечательного мужчину и была так же счастлива, как я с Джейком.

— Ты его очень любишь, правда, Касси? Кассандре не нужно было отвечать, краска на ее щеках сказала все сама.

— В нем есть все, что я хотела найти в мужчине. Я так сильно его люблю, что иногда это меня даже пугает. Не могу представить, как я без него жила. Джейк — это главное в моей жизни.

— Тебе очень повезло.

— Я знаю. Сегодня утром он сказал мне, что решил остаться в Нью-Йорке навсегда. У меня просто гора с плеч свалилась. В конце концов, здесь ему все чужое. А для меня так было бы в Техасе. Но я бы поехала, захоти он этого. Вот как я его люблю.

Аманда не верила своим ушам. Непонятно почему, она всегда думала, что придет время, и Джейк настоит на том, чтобы они вернулись в Техас. Он часто жаловался, что город кишмя кишит людьми и дурно пахнет оттого, что на ограниченном пространстве сбилось столько народа. Она знала, что он томится по широким просторам Техаса, хотя он никогда в этом не признавался. По тому, как теплел его голос, когда он рассказывал о ясном голубом небе и бескрайних ненаселенных землях, о воле, с которой расстался, она понимала, что он тоскует. И знала наверняка: его дом там.

— А ты не думаешь, что он потерял здесь покой, Касси? Очень не хочется думать, что он может быть несчастлив.

— Тут просто лучше не придумаешь, — горячо сказала Кассандра. — Папа решил сделать Джейка вице-президентом банка. Он говорит, у Джейка просто чутье на цифры и за это время он успел доказать свою неоценимость. — Она стиснула руку кузины. — Я так им горжусь.

В голосе Аманды послышалась неуверенность.

— Но уверена ли ты, что этого хочет Джейк? Уверена ли, что вы с дядей Саймоном не вынудили его принять неверное решение? Кому как не тебе знать, до чего настойчив может быть твой отец, если вобьет себе что-нибудь в голову.

— Говорю тебе, Аманда, мы это уже обсудили. Джейк горит желанием остаться в Нью-Йорке. Завтра утром он первым делом пошлет телеграмму брату. Все устроилось. Лучше просто быть не может.

Если так, то почему Аманду не переставала сверлить мысль, что здесь что-то неладно?

Джейк хочет остаться в Нью-Йорке.

Кассандра хочет, чтобы Джейк остался в Нью-Йорке.

Тогда почему же Аманде кажется, что Джейк не останется в Нью-Йорке?

К черту ее интуицию? На этот раз она хотела бы ошибиться. Хотела бы попасть пальцем в небо.

 

Глава 15

— Вы лжете! Лжете и больше ничего! — Кассандра выкрикнула эти слова в лицо Гарри Уинслоу, ее трясло от самодовольного тона, с каким он порочил Джейка ложными обвинениями, от фальшивого сочувствия, которое не могло скрыть торжества, от того, как он стоял перед ней и ее отцом посреди библиотеки.

— Ну-ка успокойся, Кассандра, — велел Саймон, обнимая ее за плечи, хотя про себя выругал своего безмозглого вице-президента, так расстроившего его дочь. Скудоумный мерзавец наслаждался, черня Джейка. Хотя Гарри вовсю старался показать, как он сокрушается, Саймон не попался на его удочку.

— Ошибка в записях не означает кражу, Уинслоу. Вы сглупили, явившись сюда с этой ерундовой уликой. Чего уж там, даже я время от времени ошибаюсь. Надеюсь, вы не станете обвинять меня в растрате. К тому же Джейк имеет доступ к деньгам Кассандры. Зачем ему воровать?

— Горбатого могила исправит. Возможно, мошенничество у него в крови.

Кассандра ахнула от возмущения. Глубоко вздохнув, чтобы собраться с силами, Гарри умоляюще протянул руки:

— Я надеюсь, вы понимаете, мистер Темплтон… Кассандра, что я никогда не заговорил бы о растрате, если бы не имел оснований считать мистера Стила виновным.

— Вы лжете, — повторила Кассандра и подошла к окну, чтобы свежий воздух развеял миазмы, которые исходили от Гарри. Боже, как он был ей омерзителен! — Вы ревнуете, потому что я предпочла вам Джейка. Признайтесь, Гарри. Вы не могли перенести, что я вас бросила, и состряпали историю, чтобы оклеветать моего мужа.

Гарри залился румянцем: она попала в самую точку, — но отрицательно покачал головой.

— Вы ранили меня в самое сердце, дорогая. Я никогда не считал себя мстительным человеком, и ваши безосновательные обвинения больно меня задевают.

— Кассандра, — вмешался Саймон, предостерегающе глядя на нее, — мы должны быть справедливы и выслушать, что Гарри хочет сказать. Я не желаю, чтобы это дело стало еще более грязным, чем сейчас. Постараемся не забывать, кто мы.

Не забывая, кто она — жена Джейка Стила, человека, обвиняемого в растрате тысяч долларов из банка ее отца, — Кассандра уселась на диван, сложив руки на груди и сверкая глазами на безупречно одетого вице-президента Банка и Треста Темплтона.

— Я буду держать себя в руках и выслушаю все, что он скажет. Но я считаю, несправедливо обвинять человека, который не может защититься.

Саймон кивнул:

— Совершенно согласен, дочка. Ты говоришь, Джейк ушел на почту?

— Да. — В ее голосе зазвучали слезы. — Чтобы телеграфировать брату, что остается в Нью-Йорке. — «Чтобы сообщить, как счастлив в браке», — добавила она про себя, не в силах произнести этого вслух.

Усевшись за стол, Саймон проглядел бухгалтерские книги. На поверхностный взгляд в записях Джейка не было ничего необычного. В нескольких местах стерто, кое-где кляксы, но никаких следов того, что записи изменялись.

— Вы сказали, что располагаете и другими доказательствами, Уинслоу.

Гарри полез в карман, героически пытаясь скрыть возбуждение, вытащил коричневый конверт.

— После замужества Кассандры я, как доверенный служащий банка, взялся несколько глубже изучить биографию мистера Стила.

— Как вы посмели!

— Кассандра! — Саймон строго взглянул на дочь. Как ни претили ему методы Гарри, он имел право быть выслушанным. Это будет справедливо. А Сеймон гордился своей справедливостью. — Продолжайте, Уинслоу.

— Я нанял человека по имени Руперт Снивли, чтобы расследовать прошлое мистера Стила. Я полагал, что пост, доверенный ему в банке, дает мне право на подобные действия.

Саймон слыхал о Руперте Снивли. Он пользовался несколько сомнительной репутацией, но всегда умудрялся откопать всю подноготную наблюдаемого, если за ценой не стояли. Интересно, каким образом Гарри мог позволить себе не стоять за ценой: ищейки обходятся дорого, а жалованье у Гарри не так уж велико.

— Мистер Снивли вернулся из Техаса с ошеломляющими новостями относительно мистера Стила. — Протягивая Саймону конверт, Гарри не сводил глаз с Кассандры. Его следующие слова она восприняла так, как он и надеялся. — Судя по всему, мистера Стила разыскивает полиция.

— Нет! — закричала Кассандра, вскочила и подбежала к отцу.

Открыв конверт, Саймон развернул на столе сложенный лист бумаги. Кассандра ахнула, не веря своим глазам — она узнала лицо мужа на объявлении и прочла: «Разыскивается за серию ограблений дилижансов: Джейк Стил». Дальше шло описание внешности Джейка и указывался его возраст. Внизу стояла подпись шерифа Мэлкомба Биггса, шерифа Уэйко.

— Я нахожу это исключительно неправдоподобным, Уинслоу, — заключил Саймон, подняв взгляд на подчиненного. — Должно быть какое-то разумное объяснение этому… этому плакату. Джейк Стил такой же преступник, как я или вы. — Он помахал бумагой перед Гарри.

Кассандра хотела бы верить отцу, но пока она глядела на плакат, ее грызли беспокойные мысли, вопросы, на которые не было ответа. С какой стати ковбой надумал жениться на девушке, которой никогда не видел? Которая вдобавок жила в Нью-Йорке, так далеко от его родных мест. И почему он никогда ничего не рассказывал о своем прошлом?

Она помотала головой, отмахиваясь от сомнений. Должно быть объяснение, отец прав. Джейка не может разыскивать полиция. Он такой добрый… нежный…

— Есть еще кое-что, мистер Темплтон. И хотя это может быть тяжело, я думаю, Кассандре следует знать.

Кассандра скрестила на груди руки, словно обороняясь и вместе с тем бросая вызов:

— Нисколько не сомневаюсь, что думаете.

Не обращая внимания на ее сарказм, Гарри продолжал:

— Вашей дублершей на церемонии бракосочетания, Кассандра, была проститутка, уличная женщина. — Кассандра побелела, но промолчала. — Некая Анджела Мартинес. Давно состоит в связи с преступником, известным под именем Джейк Стил. Его пассия, любовница. Поговаривали даже, что она могла быть его сообщницей. — Последнее он выдумал сам, но звучало убедительно. И судя по бледным лицам, и отец, и дочь склонны были ему верить. Саймон с такой силой ударил по столу, что Гарри вздрогнул и шарахнулся.

— Чушь! Все это полная ерунда. Сплетни и наговор. Ни единому слову не верю.

Кассандра проглотила слезы, которые комом стояли в горле, но то. что она сказала, прозвучало не очень убедительно, даже для нее самой.

— Отец прав. Это не может быть правдой. Мы знаем Джейка Стила. Он не преступник. А если у него и были другие женщины… — Она пожала плечами, стараясь говорить беспечно, но это ей тяжело далось: — Главное то, что Джейк верен мне с тех пор, как мы женаты.

— Откуда вы знаете? — злорадно спросил Гарри, отбросив маску великодушия. — После того, как церемония бракосочетания завершилась, он провел с этой Мартинес уйму времени. Откуда вы знаете, что…

— Довольно, Уинслоу, — велел Саймон, увидев страдание в глазах дочери. — Думаю, вы выразились достаточно ясно, — он презрительно скривился, — хотя и неделикатно. Теперь, полагаю, вам лучше уйти.

— Но, мистер Темплтон, я еще не закончил. — Он не уйдет, пока не выложит все до мелочей. Им же пойдет на пользу. И ему.

— Мне удалось узнать еще кое-что. Джейк Стил вовсе не тот, кем кажется. Он чудовищным образом провел вас и вашу дочь. Человек, которого вы считаете честным и прямым, на самом деле бывший каторжник.

— Прекратите! — закричала Кассандра, затыкая уши. — Я отказываюсь слушать ваши лживые обвинения. Пусть он уйдет, папа.

Саймон обнял дочь, прижал ее голову к груди.

— Ну полно, полно, Кассандра, не плачь, — уговаривал он, чувствуя, что не справляется с непривычной ролью. Во время их ссор Кассандра никогда не плакала. Она всегда была сильной и упрямой, как он. Но ее сердце не было затронуто… тогда. И понимая, как ей больно, он еще больше терялся. — Мы во всем разберемся. Вот увидишь.

— Мне жаль, что я расстроил вас обоих, — сказал Гарри с деланным раскаянием. — Особенно Кассандру. Ни за что на свете не хотел бы причинить ей боль. Надеюсь, вы знаете это, мистер Темплтон.

— Вы утверждаете, что мой зять — каторжник? Каким образом? И откуда у вас эти сведения?

Гарри рассказал о беседе Снивли с Мэлкомбом Биггсом, о том, как сыщик лично отправился в Ливенуортскую тюрьму и просмотрел тамошние записи.

— Мистер Снивли работал чрезвычайно скрупулезно, мистер Темплтон. Он получил справку, подписанную тюремным охранником, неким мистером Ричардом Гудом, подтверждающую, что Джейк Стил отбыл пять лет за ограбление банка.

Кассандра на глазах у Гарри словно съежилась, это доставило ему неописуемое удовольствие. Даже Саймон смотрел на справку потрясенно.

— Я жалею, что именно мне пришлось сообщить вам об этом, мистер Темплтон… Кассандра.

— Пожалуйста, уходите, — произнесла Кассандра почти шепотом, поворачиваясь к нему спиной.

Хотя и не без досады, Гарри счел за благо повиноваться. Медленно, словно змея, уползающая с набитым желудком после удачной охоты, он удалился, оставив опустошенную Кассандру и ее отца смотреть друг на друга в смятении и отчаянии.

— Я все равно отказываюсь верить, Кассандра, — сказал Саймон, подводя дочь к дивану и боясь, что та вот-вот лишится чувств. — Я уверен, Джейк объяснит, что означают все эти жуткие обвинения, когда вернется. — Он слишком хорошо разбирался в людях, чтобы поверить, будто Джейк способен на мерзости, которые приписывал ему Гарри. Это невозможно, решил он. Просто невозможно.

У Кассандры стоял ком в горле.

— Правда, папа? Объяснит?

— Ну конечно, моя дорогая, — он сел рядом с ней на кожаный диван. — Как можно думать иначе? Это же твой муж. Ты должна верить в его невиновность.

Слезы потекли по ее лицу.

— Я больше не знаю, чему верить. Что я знала о Джейке, прежде чем вышла за него? Ничего. Только то, что было написано в письме. И я поверила. Я так хотела избежать брака с Гарри, что выбрала совершенно незнакомого человека. И кажется, с сомнительной репутацией.

— Как ты можешь обвинять человека, пока не выслушаешь его, Кассандра? Я уверен, Джейк сумеет все объяснить.

— Что объяснить? — спросил Джейк, входя. Он взглянул на тестя, потом на залитое слезами, бледное как полотно лицо жены. — Что случилось, милая? Ты ведь не заболела, правда?

Он бросился к ней, но она шарахнулась прочь, так, что он остановился. Обернувшись к Саймону, он спросил:

— В чем дело?

Саймон дружески положил руку ему на плечо и ободряюще сжал; глаза его затуманились.

— Думаю, мне лучше оставить вас вдвоем. Тут во многом предстоит разобраться.

У Джейка упало сердце, он смотрел вслед тестю, выходящему из комнаты. Когда он обернулся к жене, легче на душе не стало: она перестала плакать и осуждающе смотрела на него.

— Что случилось? Почему ты плачешь? Я думал, ты будешь счастлива, что мы останемся жить в Нью-Йорке. Разве ты не этого хотела?

— Ты мне солгал.

Слова ударили Джейка как пощечина, он даже отшатнулся. Попытавшись взять себя в руки, он сказал:

— Солгал? Не понимаю.

Но в глубине души он понимал и похолодел от ужаса.

— Утром приходил Гарри.

Страх собирался в груди, сжимал сердце. Джейк промолчал, предоставив Кассандре продолжать.

— Он нанял частного сыщика, чтобы узнать о твоем прошлом… Правда ли ты Джейк Стил. Я даже в этом не уверена.

Недоверие Кассандры рассердило его.

— И ты поверила этой паршивой ищейке? Поверила прежде, чем я мог оправдаться, ответить на вопросы? Я думал, ты меня любишь.

Выражение разочарования на его лице — разочарования, смешанного с сомнением и обидой, — ранило ее в самое сердце.

— Я люблю тебя. Но он говорил о тебе ужасные вещи. Он сказал, что ты вор, каторжник, отбыл срок.

— А если и так, разве я не тот человек, за которого ты вышла замуж? В которого влюбилась?

Она покачала головой:

— Я… я не знаю. Я в смятении.

— Я думал, ты веришь в меня, Касси. Я думал, что в первые в жизни встретил человека, который верит в меня такого, как есть, а не в придуманного. Ты говорила, что любишь меня. Ты говорила, что важнее меня для тебя нет в мире ничего. — Он горько рассмеялся. — Хорошо же ты это доказываешь. Там, откуда я родом, женщина всю себя отдает мужчине. Не бывает никакого смятения, никаких «если», никаких «и», никаких «но». Я думал, мы близкие люди. Очевидно, ошибался.

— Но, Джейк, просто скажи, что Гарри солгал. Скажи, что он ошибся.

— Я ничего не стану говорить, милая. Кое-что ты должна решить сама. К тому же… ты, кажется, уже сделала выводы. Вынесла приговор без суда и следствия. — Он повернулся и пошел к дверям, новое предательство выбило почву из-под ног, пронзило душу.

— Джейк, подожди! Пожалуйста, нам надо разобраться.

Он остановился, оглянулся, и его сердце раскололось вдребезги от смятения и недоверия на ее лице.

— Не в чем разбираться, милая. Я ухожу. Мне не нужна семья, в которой муж не может рассчитывать, что жена ему верит. Adios, прощай.

 

Глава 16

Январь, 1881

Январь нагрянул, принеся с собой обычный круговорот визитов и небывалый для Нью-Йорка снежный буран. Но Кассандра, с головой уйдя в свои несчастья, не заметила ни того, ни другого.

Как повелось последнее время, она не покидала своей комнаты, отвергая окружающий мир, лелея раны, которые отказывались затягиваться.

В дверь робко постучали, и Кассандра уныло вздохнула. Она хотела, чтобы ее оставили в покое. Сейчас, как и все три месяца, прошедшие с того дня, как Джейк покинул ее.

— Кассандра?

В комнату вошла Аманда, неся под мышкой сверток, подозрительно напоминающий рукопись, и Кассандру охватило чувство вины. Она сторонилась кузины, родных, она сторонилась всех, кто мог напомнить ей о Джейке, о ее потере.

— Привет, Аманда.

— Как можно сидеть в четырех стенах неделю за неделей, месяц за месяцем? — попеняла сестре Аманда. Она подошла к окну, отдернула штору, и в комнату проник утренний свет. Снег укрывал землю, деревья, с трудом различимые сквозь заиндевевшее стекло.

— Я дала тебе три месяца, чтобы понянчить свою оскорбленную гордость, Касси, думаю, это вполне довольно. Новый год на дворе. Пора начинать новую жизнь. — Вид у Аманды был боевой.

Кассандра плотнее завернулась в плед и пожала плечами.

— Меня не волнуют ни Новый год, ни погода, ни приемы, ни что-либо еще. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

Аманда не обиделась, она знала, что резкие слова объясняются отчаянием, а не злобой.

— Мы это уже поняли, но я решила: неправильно так отгораживаться от мира. Твоя мать теряет рассудок. Отец не знает что говорить, что делать.

Подойдя к кушетке, Аманда села рядом с кузиной. В камине ярко пылал огонь, но бледное лицо Кассандры не разгоралось даже от его тепла.

— Я хотела бы, чтобы ты кое-что прочла. Я это сама написала.

В голубых глазах блеснуло любопытство, чего не было давным-давно.

— Ты что-то написала? Ты мне не говорила.

— Я стеснялась сказать тебе или кому-то в семье. Только Джейку призналась.

При звуке этого имени лицо Кассандры побелело и исказилось от боли, на глаза навернулись слезы; так бывало всегда, когда она думала о нем.

«Что он делает? Вспоминает ли ее? Тоскует ли так, как она?» — Острая боль пронзила грудь, рука прижалась к сердцу, утишая муку.

— Я знаю, у нас с тобой не было секретов друг от друга, Касси, — продолжала Аманда, — но мое желание стать писательницей вряд ли вызвало бы восторг в семье.

— Писательницей? — У Кассандры расширились глаза, затем уголки губ чуть приподнялись в слабой улыбке, и у Аманды отлегло от сердца.

— Я написала роман вроде тех, какие всегда читаю. Действие происходит на Западе. Джейк помог мне с кое-какими подробностями.

— Потрясающе! Сейчас же прочту.

Аманда положила бесценную рукопись Кассандре на колени.

— Он наконец-то закончен. Джейк считал, что у меня получилось, и уговорил послать издателям. Я даю тебе прочитать по нескольким причинам: во-первых, я ценю твое мнение, но главное — из-за моей героини, Фионы О'Рурк.

Взглянув на страничку с титулом, Кассандра прочла: «Бесстрашная Фиона» и улыбнулась.

— Судя по всему, интересная женщина.

— Джейк тоже так думал. Он сказал, что хотел бы встретить женщину, бесстрашную и сильную, как Фиона, но сомневается, что такая есть на белом свете. Фиона никогда не позволяла чему-нибудь встать между ней и человеком, которого любила. — Аманда схватила кузину за руку. — Надеюсь, что, прочтя ее историю, ты найдешь в себе мужество бороться за то, чего в самом деле хочешь.

— Аманда… — Кассандра покачала головой, и глаза ее затуманились.

Дотронувшись кончиками пальцев до губ сестры, Аманда не дала сорваться возражению.

— Ничего пока не говори. Просто прочти книгу и скажи мне, что думаешь. Я зайду позже, и мы поговорим. Обещаешь, ради меня?

Кассандра кивнула и тихо ответила:

— Да. Но только ради тебя. Аманда поднялась:

— Когда я работала над «Бесстрашной Фионой», лишь с одной женщины я списывала свою героиню. Надеюсь, ты ее узнаешь, Касси. Я от души верю в «жили счастливо и умерли в один день».

Чудесный конец для книги, глубоко вздохнув, подумала Кассандра, когда за ее кузиной закрылась дверь. Жаль только, что к жизни это не применимо. И к ней тоже.

— Вы желали меня видеть, мистер Темплтон? Саймон улыбнулся одними губами, глядя на человека, робко входящего в кабинет.

— Да, Гарри. Входите и садитесь. Мне нужно с вами кое-что обсудить.

У Гарри засосало под ложечкой, когда он усаживался напротив хозяина в вертящееся кресло, обтянутое красной кожей. Саймон редко улыбался, а ему и вовсе никогда. Гарри пробрала дрожь, и виной тому была не зимняя стужа.

— Конечно, мистер Темплтон. Надеюсь, ничего не случилось.

Вид Саймона, сидевшего, сложив руки на столе, говорил, что как раз случилось.

— Как, полагаю, вам хорошо известно, Уинс — лоу, последние недели мои ревизоры проверяли бухгалтерские книги.

— Да, сэр, — ответил Гарри, нервно сглотнув. — Я был уверен, что вы так поступите, после того, как выяснились все эти ужасные вещи о вашем зяте.

Взгляд голубых глаз стал жестче, губы Саймона слегка сжались.

— Так вот, о моем зяте. Получается, что ваше обвинение в растрате, которую якобы совершил Джейк Стил, безосновательны. Ревизоры не нашли недостач. А если бы и нашли, сомневаюсь, что виновным в них оказался бы Джейк Стил.

Саймон был рад, что сказал Джейку: он верит в его невиновность. Джейк благодарил тестя за все, чему тот его научил, но, как Саймон его ни уговаривал, не изменил намерения вернуться в Техас.

Гарри покраснел и стал запинаться.

— Но… но, позвольте! То, на что вы намекаете, нелепо.

— Вы мастер, Уинслоу. Должен отдать вам должное. Я не могу найти недостающих денег, хотя со временем, не сомневайтесь, найду. Но я привык полагаться на свою интуицию. Она служила мне верой и правдой все эти годы, благодаря ей я удержался на плаву, когда многие мои конкуренты пошли ко дну.

— Мистер Темплтон, прошу вас!

Саймон поднял руку, чтобы упредить возражения:

— Вы мне не нравитесь, Уинслоу, скажу вам это безо всяких церемоний. Признаюсь, было время, когда я думал, что вы хорошая партия для моей дочери. Очевидно, Кассандра лучше меня поняла вас.

— Я не намерен сидеть здесь и слушать, как вы меня оскорбляете. — Гарри попытался было встать, но Саймон кивком усадил его обратно.

— Сидите, Уинслоу. Или вы забыли, каким влиянием я пользуюсь в этом городе? Я немало думал над делом Джейка Стила. Вся эта грязная заваруха началась с ваших обвинений. Только Богу и Руперту Снивли известно, чем вы руководствовались, обращаясь в «Сыскное бюро Снивли», хотя у меня есть предположение.

Ваши методы мне отвратительны, Уинслоу. Вы разрушили надежду моей дочери на счастье. Вы очернили человека, к которому я чрезвычайно привязался.

Короче говоря, Уинслоу, я не хочу, чтобы вы у меня работали. Считайте себя уволенным. Кончено. Собирайте пожитки и чтоб ноги вашей не было в этом здании через час. Не желаю вас больше видеть. Понятно?

То краснея, то бледнея, Гарри стоял, ухватившись за край стола, пошатываясь под градом обвинений, которые обрушил на него Темплтон.

— Вы совершаете ужасную ошибку, мистер Темплтон. Я верно служил вам эти три года. Я всем сердцем пекусь о ваших интересах.

— Очень сомневаюсь, Уинслоу, что у такого, как вы, есть сердце. Но это не имеет значения. Я принял решение. И не ждите рекомендаций. От меня вы их не получите.

Гарри выпрямился, ему хотелось закричать. Этого не должно было случиться. Преступник — Джейк Стил, а не он. Он оказал Банку и Тресту Темплтона услугу, разоблачив гнусного каторжника. И так-то ему отплатили?

— Когда-нибудь вы раскаетесь, мистер Темплтон. Раскаетесь, что так коварно со мной обошлись.

Вы думаете, что можете вышвырнуть меня, как собаку, просто потому, что обладаете положением и властью. Так не думайте. Я заставлю вас пожалеть об этом.

Вопреки обыкновению, особенно в это время дня, Саймон Темплтон достал из стола бутылку виски и налил себе на два пальца «огненной жидкости». Глотнув обжигающего неразбавленного напитка, он взглянул в глаза Гарри и сказал:

— Сомневаюсь, Уинслоу, что вы можете заставить меня сожалеть больше, чем сейчас. Прежде всего я сожалею, что взял вас на работу, сожалею, что чуть было не вынудил дочь выйти за вас вопреки ее желанию, сожалею, что единственный мужчина, достойный называться моим зятем, больше не живет под моим кровом.

Да, Уинслоу, я сожалею обо всем этом. И даже сожалею о вас. Потому что такому, как вы, не подняться высоко. Вы слишком мелки, слишком бессердечны. Прощайте, Гарри. Прощайте и скатертью дорога.

Сгорбившись, Гарри пошел к двери. Но на его лице была написана решимость, а не отчаяние. Саймон Темплтон будет раскаиваться. Они все будут раскаиваться, что так с ним обошлись. Он не знал, что сделает, не знал, когда. Но в один прекрасный день он отомстит надменным Темплтонам. В этом он дал себе слово.

Вечером того же дня Аманда вошла к Кассандре, та сидела у камина, глядя в огонь. На коленях у нее лежала рукопись. По выражению лица кузины невозможно было догадаться, какое впечатление произвел на нее роман.

— Ты прочла? — Аманда прикрыла за собой дверь.

Кассандра взглянула на сестру с гордостью.

— Это чудесно, Аманда. Я и не думала, что ты так талантлива. — Она поднялась, подошла к обрадованной кузине и обняла ее. — Поздравляю с прекрасной работой.

— И ты не сердишься, что я списала Фиону с тебя?

— Сержусь? Боже правый, нет! Я польщена. Хотела бы я обладать ее мужеством и силой характера. — С непреклонной решимостью Фиона О'Рурк следовала за человеком, которого любила, не позволяя обстоятельствам встать на пути к счастью. Правда, ее возлюбленному Уиллу Трухарту, не за что было ее презирать. В конце концов, «Бесстрашная Фиона» — только роман.

Аманда схватила Кассандру за руки:

— Ты обладаешь всем, чем обладает она, и даже большим. Просто загляни в свое сердце и найди в нем мужество поступать, как подсказывают чувства.

Кассандра заморгала, слезы заволокли ей глаза.

— Все эти годы ты была мне верным другом, Аманда. Даже когда я не заслуживала твоей дружбы.

— Ты не сердишься, что я скрывала это от тебя? Мы условились не иметь друг от друга тайн, но я не могла решиться сказать тебе. Я боялась, что ты посмеешься надо мной, посчитаешь дурочкой.

— Ерунда. Ты замечательная. И у каждого порой бывают секреты. — Кассандра залилась виноватым румянцем.

— Ты что-то скрываешь от меня, верно, Касси? Ты так покраснела.

Не умея скрыть волнения, Кассандра притянула сестру к себе.

— У меня в самом деле есть тайна, я о ней никому еще не говорила. Только поклянись, что никому не откроешь того, что я сейчас скажу.

Аманда возмущенно фыркнула. Сколько бы они ни бедокурили все эти годы, она ни разу не выдала кузину. А случаев было немало. Когда, например, Кассандра подсыпала слабительное в суфле, предназначавшееся для гостей тети Летиции. Или подмешала крахмал в чан, где стиралось отцовское белье. Бедный дядя Саймон потом всю неделю ходил на цыпочках.

— Конечно, я никому не скажу. Разве бывало иначе?

— Нет. Но это важнее, чем все наши старые тайны.

— Право, Кассандра, порой ты искушаешь мое терпение.

Кусая губу, Кассандра раздумывала, стоит ли довериться Аманде. Это правда: они редко скрывали что-либо друг от друга. Но если кто-нибудь узнает… Видя искренность Аманды и не в силах больше таиться, она перевела дух и выпалила:

— Я беременна. У меня будет ребенок от Джейка.

Несколько мгновений Аманда осознавала услышанное, затем лицо ее просияло. Она бросилась обнимать сестру.

— Да это же чудесно! Я так за тебя счастлива. — Потом вдруг вспомнила, как обстоят дела, и улыбка сошла с ее лица. — О, Касси, тебе должно быть трудно. Прости. То есть… Я так счастлива за ребенка и все такое. Но… Джейка нет, и ты будешь одна с малышом на руках. Конечно, я стану помогать чем смогу.

После слов Аманды Кассандра со всей силой осознала свое положение. Она одна. Беременна и одинока. И ее ребенок вырастет без отца. Эти мысли приходили ей в голову и раньше, но никогда так не пугали, как теперь.

Ну почему все сложилось именно так? Из Джейка получился бы прекрасный отец, такой же прекрасный, каким он был мужем. Слезы струились по щекам Кассандры. «Если бы только он мне поверил. Если бы только позволил помочь».

Если бы только ты сама позволила ему все объяснить.

Назавтра рано утром Кассандра вошла в библиотеку в платье из желто-зеленой тафты; такой красивой и счастливой Саймон давно ее не видал. У него немного полегчало на душе. Быть может, Кассандра решила превозмочь разочарование и боль, которые принес ей уход Джейка.

Саймон всегда учил ее не унывать и не сомневался, что она сумеет.

— Аманда сказала, ты хотел меня видеть, отец. Он поманил ее пальцем.

— Да, моя дорогая, входи. — Указав на диван подле окна, он сказал: — Садись. Я попросил твою мать и кузину присоединиться к нам. Мне нужно с вами кое-что обсудить.

В это мгновение вошли Аманда и Летиция, так что Кассандра не успела расспросить отца о причине семейного совета. За все двадцать лет своего существования она не помнила подобного случая. Это было очень странно.

Когда все расселись, Саймон поднялся из-за стола и принялся прохаживаться по комнате, сплетя руки перед собой.

— Вы, конечно, недоумеваете, зачем я собрал вас сегодня так рано, — сказал он и, не дав им возможности ответить, продолжал: — Вчера, проверив бухгалтерские книги, я обнаружил некоторые тревожные вещи.

Кассандру охватил ужас. Сейчас отец подтвердит виновность Джейка. Ее рука инстинктивно прикрыла талию. Ребенок не должен знать о том, что натворил его отец.

Саймон остановился перед дочерью и слегка улыбнулся, отчего она впала в еще большее смятение.

— С облегчением и радостью сообщаю, что мои ревизоры не нашли никаких нарушений в записях и отчетах, которые делал Джейк Стил.

Но это же чудесно, Саймон. — Летиция захлопала в ладоши. — Ну не чудо ли, Кассандра? — Она взглянула на дочь: та сидела с бледным, перекошенным лицом.

Стиснув зубы, Кассандра боролась с приступом тошноты, которая не имела никакого отношения к беременности.

«Джейк не виновен в растрате!»

Охватившая ее радость через мгновение вдруг затмилась грустью. Она обвинила Джейка по слову Гарри Уинслоу. Поверила злобному ревнивцу больше, чем мужу.

Боже, как она могла?

— Касси, что с тобой? — Аманда схватил ее за руку и сказала, словно прочтя ее мысли: — Ты же не знала, Касси. Не вини себя.

Но виноватая совесть не успокаивалась.

— А кого же мне тогда винить? Я позволила гнусному Гарри Уинслоу встать между мной и моим мужем. Я виновата, а не Джейк.

— Полно, дочка, не взваливай всю вину на себя. Ведь Гарри представил иные, весьма убедительные свидетельства, позволявшие усомниться в реакции Джейка.

— Но тебя же он не убедил, папа. Ты горой стоял за Джейка, веря в его невиновность. А я тут же вынесла приговор.

— Кассандра, — тихо сказала Летиция, беря дочь за руку, — человек задним умом крепок. Что толку казнить себя за то, чего не исправишь? Мы должны стараться учиться на ошибках, а не повторять.

Кассандра вскочила, словно ужаленная.

— Ты права, мама. Всем сердцем с тобой согласна.

— В самом деле? — Летиция не верила своим ушам.

Аманда подобралась, заметив, как засветились решимостью глаза кузины — так бывало у Фионы О'Рурк, — и мысленно улыбнулась.

— Я еду в Техас за мужем, — объявила Кассандра.

На мгновение в комнате повисла жуткая тишина, наконец Саймон, постепенно багровевший, взревел:

— Никуда ты не едешь! Я не допущу, чтобы моя дочь тащилась через всю страну. Запад — дикий край, варварский. И речи быть не может.

— Дядя Саймон, наверное, прав, Касси, — сказала Аманда, боясь, что такая поездка не под силу беременной женщине, хотя ее буквально трясло от возбуждения.

Техас! Вот он, случай увидеть Дикий Запад. И у Кассандры еще небольшой срок — три месяца по их подсчетам. Ее роскошная фигура только-только начинала меняться. Может, все и обойдется.

— Я надеялась, ты поедешь со мной, Аманда. В конце концов, меня же должен кто-то сопровождать. А ты всегда говорила, что хочешь побывать на Западе. — И собрать материал для будущих романов. Хотя она не произнесла этого вслух, Кассандра видела, что Аманда все поняла.

До сих пор Петиция сидела сжав челюсти и не произнося ни слова. Но когда племянница, воодушевленно улыбаясь, кивнула в знак согласия, она запрокинулась и рухнула на диван без сознания.

— Смотри, что ты наделала, Кассандра! — Саймон бросился на помощь жене, схватил ее влажные ладони. — Теперь у твоей матери обморок.

— Вздор! — Кассандра отмахнулась вот упреков. — Мама всю жизнь падает в обмороки. — Чувствуя себя как никогда бодро, она сказала: — Я взрослая женщина, отец. Я отправляюсь в Техас, чтобы вернуть человека, которого люблю. И ничто и никто меня не остановят.

— Ты уверена, дочка? — озабоченно спросил Саймон. — Тебя могут встретить не так, как ты рассчитываешь. Джейк Стил — гордый мужчина.

— А я — непреклонная женщина. — Кузины обменялись улыбками, и Кассандра мысленно поблагодарила «бесстрашную» Фиону О'Рурк. С вызовом вскинув подбородок, она выпрямилась и произнесла: — В жизни ни в чем не была так уверена.

 

Глава 17

Февраль, 1881

Даллас, Техас

Глядя на телеграмму, Джейк покраснел, потом побагровел от гнева — этого не могли скрыть даже густые усы и борода, которые он отрастил.

— Ей-богу, наглости ей не занимать! Кем она себя вообразила? Руки чешутся свернуть ее хрупкую шейку. — Он с такой силой хватил кулаками по столу, что тарелка с омлетом по-мексикански слетела на пол.

Морган откинулся на стуле и покачал головой, с отвращением глядя на беспорядок.

— Я так понимаю, это телеграмма от твоей жены?

— Нет! — воскликнул Джейк. — От ее отца. Саймон пишет, что Кассандра с кузиной уже в пути. Они направляются в Техас, и он просит меня позаботиться о них.

— Ну, может, она передумала. Что ж ты не радуешься, ведь с тех пор, как приехал, бродишь мрачнее тучи?

Джейк взглянул на брата как на помешанного:

— Я же говорил тебе, Морган, у нас с Касси все кончено.

— Говорить-то говорил. Не сказал только, почему вернулся в Техас с таким видом, словно лишился последнего друга. Не лучшее решение, при том, что шериф Биггс до сих пор землю роет.

— Плевать мне на это. Может, мне в тюрьме самое место. Устал я доказывать всем, что не виноват.

Джейк сказал «всем», но Морган услышал «Кассандре» так ясно, словно Джейк крикнул что есть мочи. В голосе брата явственно звучало отчаяние, и Моргану не составило труда догадаться, в чем дело. Очевидно, столкнувшись с его прошлым, Кассандра не поверила в невиновность Джейка.

Джейк сам ей сказал? Если так, его братишка в самом деле влюбился. Бедный дурень!

— Прекрати себя жалеть. Я же сказал тебе, Барни Глэдден, детектив от Пинкертона, которого я нанял, вот-вот найдет настоящих грабителей. Как только он соберет улики, ты будешь оправдан. А пока затаись. Уже недолго ждать.

Последнее письмо Барни сообщало, что дилижансы в Уэйко грабила банда Фаулера из Сан-Антонио. Барни отыскал свидетеля, женщину, которая может доказать невиновность Джейка. Но женщина эта — бывшая любовница Хью Фаулера, главы банды, которую он бросил, — передумала выступать на суде. Понадобится чуть больше времени и значительно больше денег, чтобы ее уговорить. Морган только что послал Глэддену пятьсот долларов, которые должны развязать ей язык.

Войдя в столовую, Кончита увидела, что творится на полу, и, всплеснув руками, принялась осыпать братьев сочными испанскими эпитетами.

— Madre de Dios! Вы свиньи. Посмотрите на мой пол. А я его только что выскоблила. — Она хлопнула себя по лбу — верный признак раздражения — и опустилась на колени, не обращая внимания на извинения Моргана и Джейка.

— Не знаю, с какой стати я извиняюсь, — шепнул Морган Джейку. — Это ты у нас бешеный.

Еще раз виновато улыбнувшись Кончите, Джейк вышел из-за стола и дал знак Моргану следовать за ним.

— Я не хотел говорить при Кончите, — признался Джейк, когда они оказались в безопасности кабинета. — Она чудесная женщина, но язык у нее что помело. — Положив руку на плечо Моргана, он серьезно сказал: — Мне снова нужна твоя помощь, брат.

Морган вздохнул. Он извел уже почти все свои скудные сбережения, чтобы вызволить Джейка из беды, да и расследование отнимало время, которое надо было уделять ранчо.

— Я делаю все, что в силах, Джейк, чтобы восстановить твое доброе имя. Не знаю, как еще могу тебе помочь, разве что, застрелить Мэла Биггса.

— Мэлкомб Биггс меня не волнует; это Касси. Ее приезд сюда повлечет за собой множество проблем.

— Не сомневаюсь, ты сумеешь разобраться. Джейк. В конце концов, она все еще твоя жена и проделала такой путь, чтобы повидаться с тобой.

Джейк долго гадал, что подвигло Кассандру отправиться к нему, и наконец решил, что Саймон, разругавшись, вышвырнул дочь из дома. Его можно понять, если вспомнить, что Кассандра многие годы была ему как бельмо на глазу. Она сама не раз говорила об этом Джейку.

— У меня есть соображения, чего ради она потащилась в Техас. И разберемся мы или нет, еще видно будет. Хотя я сильно сомневаюсь. — После того, как она с ним обошлась, не поверила ему. Ее предательство поразило его в самое сердце, и он больше не намерен терпеть такую боль. Он отогнал мучительные мысли и сказал: — У меня есть идея, и мне нужна твоя помощь.

Потирая затылок, Морган чувствовал, как разыгрывается мигрень. Когда у Джейка случались идеи, заканчивались они неприятностями. И судя по злорадному выражению лица, на этот раз неприятности надвигались быстрее, чем норд-вест.

— Твоя идея имеет отношение к твоей жене, не так ли?

— Именно. — Джейк самодовольно ухмыльнулся, мысленно поздравляя себя с блестящим планом. — Когда моя женушка ступит на техасскую землю, ее будет ждать необычный прием. — Телеграмма Саймона сообщала, что Касси приедет завтра, на то, чтобы воплотить в жизнь его затею, осталось совсем мало времени.

Морган недоуменно наморщил лоб.

— Я не понимаю, Джейк. Кто, черт побери, будет ее встречать? — У него появилось нехорошее предчувствие.

— Как кто, братья Стилы, конечно. Разве я не говорил, это два самых мерзких подонка на этом берегу реки Бразос. — Если Касси уверена, что он разбойник, зачем ее разочаровывать?

— Ну-ка погоди минутку, Джейк! Не смей втягивать меня в свою идиотскую затею!

Джейк обнял брата за плечи и расплылся в улыбке.

— Поздно, братец, я уже втянул. Да, кстати, я не говорил тебе про Аманду, кузину Кассандры? Она обожает все, что связано с Западом, особенно больших красивых владельцев ранчо. — Джейк рассмеялся, увидев, как Морган переменился в лице: меньше всего на свете ему хотелось связываться с женщиной.

— Да погоди же ты, черт бы тебя побрал!

Но Джейка и след простыл, хлопнула дверь, и до Моргана донесся лишь его смех.

— Гляди! — Аманда ткнула Кассандру в бок. — Ты когда-нибудь видела столько ковбоев и прочих колоритных персонажей разом? Просто с ума сойти. — Сбылась мечта всей ее жизни. Больше ей не придется довольствоваться грошовыми романами. Теперь она сама на Западе и сможет описывать собственные захватывающие приключения! Порывшись в ридикюле, Аманда вытащила карандаш. — Интересно, куда я сунула тетрадку? Нужно записать, как одеты эти мужчины. Наблюдения, знаешь.

Кассандра с трудом удержалась, чтобы не застонать. Если спросить ее, мужчины, стоявшие на железнодорожной платформе, не радовали ни глаза, ни обоняния. Все были одеты одинаково: шерстяные штаны, клетчатые фланелевые рубашки и кожаные жилеты. На всех — широкополые шляпы и сапоги на толстых каблуках. Коровы и те, наверное, пахнут лучше, думала она, прижимая к носу кружевной платочек. Увы, Запад оказался таким, каким она и ожидала: грязным, диким, варварским от начала до конца.

Проглотив разочарование, она сказала:

— Нужно нанять какой-нибудь транспорт, чтобы доехать до ранчо. Как там оно называется?

— Кажется, Джейк говорил: «Чертов выгон». — Глаза Аманды горели от возбуждения. — Звучит так по-западному, правда?

— Правда? — передразнила Кассандра не без язвительности. Она устала, проголодалась и совершенно не была расположена разделять энтузиазм кузины. Путешествие оказалось очень утомительным, хотя, на их счастье, ехали они в одном из пульмановских вагонов, принадлежавших ее отцу.

Измученная приступами утренней тошноты, днем и вечером она почти валилась с ног, мечтая об одном: принять горячую ванну, свернуться калачиком на пуховой перине и уснуть. Не раз и не два она пожалела о своем порыве. И если бы не постоянные уговоры кузины, ее поддразнивания и примеры из «Бесстрашной Фионы», она почти наверняка вернулась бы домой, удостоверившись, что беременность и путешествие по железной дороге — плохие спутники.

— Ты неважно себя чувствуешь, да, Касси? — Голос Аманды переполнился озабоченностью. — А я тут болтаю о ковбоях. Прости, что не подумала. — Если что-нибудь случится с Кассандрой или ее ребенком, она себе никогда не простит. В конце концов, она могла отказаться ехать, но не сделала этого из чисто эгоистических побуждений. Ее охватило чувство вины.

Кассандра вздохнула, ей не хотелось расхолаживать Аманду. В последние недели кузина выказала больше живости и воодушевления, чем за все годы, что они провели вместе. По какой-то необъяснимой причине Аманда верила, что судьба ждет ее на Западе, и разубедить впечатлительную девушку было невозможно.

— Прости, я веду себя как последняя зануда. Ты так ждала этого путешествия, а я оказалась не лучшим попутчиком.

Теперь, когда я здесь, меня не страшит ничего, даже раздражительность беременной женщины. Пойдем, — улыбаясь, она взяла Кассандру под руку, — конюшня напротив. Интересно, не ее ли хозяйкой была Белл Старр, знаменитая разбойница? Я слышала, она избежала тюрьмы, соблазнив помощника судьи. Правда, романтично?

— Дико, — подтвердила Кассандра, но это прозвучало не слишком убедительно.

— Наймем экипаж, чтобы доехать до ранчо. Мне не терпится увидеть лицо Джейка, когда он узнает, что мы отправились за ним в Техас.

Джейк нетерпеливо поерзал в седле, потертая кожа заскрипела, проснулся дремавший Морган; они ждали, укрывшись за бурыми скалами.

— Появились? — спросил Морган. Оглядевшись, он в который раз подивился, как Джейк умудрился втянуть его в эту нелепую затею. Считалось, что он наиболее здравомыслящий из них двоих — благоразумный старший брат. Тогда почему он таится за скалой, как змея за камнем, подстерегая двух невинных женщин?

— Еще нет, но теперь уже скоро. Я послал Карлоса утром справиться в конюшне. Он видел двух женщин, по описанию похожих на Касси и ее кузину; они нанимали фургон. И Карлос сказал, они очень торопились. Сейчас появятся из-за поворота.

— И что нам теперь делать? Я не мастак похищать женщин.

Джейк ухмыльнулся.

— Пора учиться, — ответил он, не обращая внимания на гневный взгляд Моргана. — Повторяй за мной, только не забудь прикрыть платком свою жуткую рожу. А то дамы испугаются.

Джейк рассмеялся, а Морган фыркнул: , — Я думал, ты весь этот спектакль устроил, чтобы их перепугать до смерти. Или нет?

— Я просто стараюсь не разочаровать жену, братишка.

— Ну, тогда лови момент, — Морган вытащил синий шейный платок. — Там уже пыль заклубилась.

И в самом деле, сначала в воздухе закружилась дорожная пыль, а затем из-за поворота показался фургон с возницей и двумя пассажирками. Надвинув стетсон на глаза и прикрыв нижнюю часть лица шейным платком, Джейк тронул коня.

— Поехали, Морган. Встретим твою невестку, как принято в гостеприимном Техасе.

Кассандру охватил страх: из ниоткуда возникли двое всадников в масках, они стреляли в воздух и кричали, требуя остановиться. Пожилой кучер, кажется, перетрусил даже больше своих пассажирок, Кассандра опасалась, что он вот-вот лишится чувств, бросив их на произвол судьбы.

Аманда впервые в жизни испугалась по-настоящему, она схватила сестру за руку:

— К-Касси, что н-нам д-делать? Эти люди н-нас убьют.

— Вспомнить «Бесстрашную Фиону», — прошептала та и, набрав воздуху, крикнула: — Не трогайте нас. Мы с радостью отдадим вам все, что у нас есть.

У Джейка защемило сердце, когда он увидел ту, о которой грезил ночами. Он вспомнил, как темнели от страсти эти ярко-голубые глаза, как отдавали медом пунцовые губы. Но гнев прогнал жгучие воспоминания, усилив решимость преподать Кассандре заслуженный урок преданности.

Он зловеще засмеялся и, изменив тембр голоса, спросил:

— Правда, дамочка? Что ж, у вас кое-что имеется. Такая хорошенькая, а путешествуете одна, — его взгляд ощупал ее с ног до головы, остановившись на пышном бюсте.

Кассандра похолодела, а Аманда храбрясь крикнула:

— Она не од-дна, вы… неотесанный деревенщина. Я мисс Аманда Темплтон и я… я требую, чтобы вы… вы немедленно нас отпустили.

Морган вздернул бровь и восхищенно улыбнулся под маской. «Да она отчаянная!»

— Что вы, леди, делаете здесь одни? — спросил Джейк. Он подъехал ближе к фургону и жестом велел кучеру слезть с облучка. — Леди не пристало путешествовать без сопровождения. Если вы, конечно, леди.

Кассандра задохнулась от возмущения.

— Разумеется, мы леди! Это вас не касается, — прибавила она надменно, — но мы только что приехали из Нью-Йорка. Нас ждут родственники.

Джейк присвистнул:

— Нью-Йорк! Не ближний свет. А какие нарядные, небось не с пустыми карманами путешествуете.

— Мой отец — Саймон Темплтон, владелец Банка и Треста Темплтона, — ответила Кассандра, не подумав о последствиях. — И вам не поздоровится, если он узнает, что вы напали на его единственную дочь и племянницу.

— В самом деле? У него, верно, деньжищ куры не клюют. Ставлю свою последнюю сигару, что папаша ничего не пожалеет, лишь бы получить двух своих девчушек обратно целыми и невредимыми.

Осознав ошибку, Кассандра похолодела от ужаса.

— Как вы смеете! — воскликнула Аманда, указывая пальцем на Моргана. — Вы… вы негодяй. Как вы смеете нападать на приличных женщин!

Морган хотел было возразить, но суровый взгляд Джейка заставил его прикусить язык.

— Никто не причинит вам вреда, мэм. Только делайте, как говорит мой товарищ, и все будет в порядке.

Джейк направил револьвер на кучера:

— Делай ноги, старик. И только попробуй об этом пикнуть, мы тебя из-под земли достанем. Понял?

Седая голова отчаянно закивала, слезящиеся глаза расширились от страха.

— Да, сэр. Да, сэр. Клюни не нужны неприятности. Нет, сэр. Нет, сэр. Рта не раскрою. — Бросив виноватый взгляд на перепуганных женщин, Клюни Моттс поспешил ретироваться.

Кассандра обескуражено смотрела ему вслед. Хотя на мистера Моттса особенно надеяться не приходилось — ему было не меньше семидесяти, и он явно страдал артритом, — других защитников не предвиделось. Она слыхала о беззакониях в Техасе. Отец пугал ее рассказами об опасностях, которые подстерегают двух женщин, путешествующих без сопровождения. Но, разумеется, она не слушала. Она и помыслить не могла, что подобное может случиться с ней. У нее перехватило дыхание. Вот оно — случилось.

— Эй вы, с медовыми волосами! — Кассандра вздрогнула. — Вылезайте из фургона. Поедете со мной.

— Ты с ума сошел? — шепнул Морган. — Сам отправишься на свидание, а мне что с этой делать?

— Это мало похоже на свидание, — сквозь зубы ответил Джейк. — Да и ты не маленький, справишься с таким безобидным птенчиком, как Аманда. Не волнуйся, с ней хлопот поменьше, чем с моей женой.

Кассандра чувствовала, как краска отлила от ее щек. Она не поедет с ним. Сначала он ее изнасилует, а потом убьет. Господи, что делать?

— Я боюсь, Аманда, — шепнула она кузине, которая сосредоточенно кусала ногти.

Страх в голосе кузины подогрел гнев Аманды, распалил отвагу.

— Что в-вы за л-люди, если н-нападаете на беззащитных женщин?

Джейк подъехал к самому фургону.

— Давайте руку, я помогу выбраться, — велел он. — И не вздумайте фокусничать, у моего друга револьвер направлен на горластую. — Он увидел, как Аманда едва не задохнулась от возмущения, и с трудом удержался от смеха. Когда Аманда узнает, кто ее обидчик, ему не поздоровится.

Опасаясь за жизнь сестры, Кассандра нехотя повиновалась. Сидя перед ним в седле, стиснутая, словно железным обручем, его рукой, она собрала последние крохи мужества и заявила:

— Кода мой муж узнает об этом похищении, считайте, что вы мертвец. Он — знаменитый разбойник. Он сотни людей загубил, и вы будете следующим.

У Аманды глаза полезли на лоб, но она промолчала.

Джейк чуть не свалился с коня, но, справившись с собой, спросил:

— В самом деле? А как его зовут? Может, мы знакомы.

— Сомневаюсь. Он не такой, как вы. Он… — Его смех прервал ее, и Джейк услышал, как она шепотом выругалась.

— Присмотри за этой, дружище, — сказал он Моргану. — Встретимся в укрытии в условленное время. — И, натянув поводья, поскакал прочь, увозя с собой кричащую Кассандру.

Морган осторожно приблизился к фургону. Темноволосая девушка сверкала на него огромными карими глазами.

— Вылезайте, мэм, — твердо сказал он.

Нам пора трогаться.

— Н-не смейте к-ко мне п-прикасаться, вы… вы… убийца. Вы… вы, с-совратитель женщин.

Морган едва сдерживался. В висках у него стучало, он отродясь не чувствовал себя таким идиотом. «Ну, доберусь до тебя, Джейк, не поздоровится!»

— Я не убийца, барышня, пока во всяком случае. — Он помахал кольтом. — Предлагаю вам спуститься, нам пора.

Скрестив руки на груди, Аманда вызывающе вскинула подбородок:

— Нет!

— Сукин сын, — вполголоса выругался Морган и слез с коня. Он собрался было влезть в фургон и вытащить упрямицу, но вдруг что-то ударило его по голове.

— Черт! — Он вырвал из рук девушки зонтик с оборочками. — Какого лешего вы это сделали? — Он отбросил прочь грозное оружие и протянул руки, но не успел схватить ее, как она что есть сил ударила его кулаком в челюсть.

— Получай, мерзкая тварь!

На мгновение опешив, Морган смотрел, не веря глазам, на разъяренную женщину, затем подвигал челюстью, проверяя, не сломана ли она.

«Безобидный птенчик, черта с два. У этой женщины бешеный нрав, хуже, чем у гризли-людоеда».

Глухой рев, как у медведя, готового наброситься на добычу, вырвался из груди Моргана, и Аманда подумала, что слегка переборщила. Решив в конце концов, что зашла не дальше, чем могла бы зайти «бесстрашная» Фиона, она самодовольно улыбнулась в лицо обидчику.

От этой улыбки Морган света белого не взвидел и чудом удержался, чтобы не высказать этой фурии все, что он о ней думает.

Чертов Джейк! Только дайте до него добраться, он ему шею свернет. И рука не дрогнет!

 

Глава 18

— Я требую, чтобы вы сказали, куда меня везете! — Кассандра попыталась повернуться, но Джейк крепче стиснул ее, не дав пошевелиться.

Чертова идиотка! Даже в отчаянных обстоятельствах она чего-то требует. А если бы он был настоящим разбойником? Наверное, она бы уже отправилась на тот свет — чтобы не приставала с дурацкими требованиями на этом.

Он ответил сурово:

— Вы меня напугали не больше, чем кузнечик курицу. Так что попридержите язычок, не то придется принять меры. И едва ли они вам понравятся.

Кассандра ощутила его горячее дыхание на шее и вдруг осознала, что он рядом. Она с отвращением отшатнулась и попыталась отодвинуться, насколько позволяла железная хватка. Не желая дать ему повод исполнить угрозу, она замолчала.

По обе стороны дороги высились округлые холмы. Там и сям виднелись деревья, преимущественно карликовые дубы и мескито. И трава. Акры за акрами колышущейся травы прерий, раскинувшихся, словно зеленый ковер, с живописными вкраплениями скал. На фоне глубокого голубого неба это выглядело особенно красиво.

Да и эта поездка отличалась от той, когда они с Джейкой в Центральном парке чуть не принялись любить друг друга в седле. Она вздохнула, подумав о тех чудесных временах. На глаза навернулись слезы «О, Джейк, я так виновата, — молила она. — Пожалуйста, прости меня за то, что усомнилась в тебе. Если мы еще когда-нибудь встретимся, все будет иначе».

Но суждено ли им встретиться? Или она погибнет от рук бессердечного злодея, прежде чем успеет сказать Джейку о ребенке? Мысль о не рожденном младенце, растущем в ее утробе, наполнила ее решимостью. Будь сильной, сказала она себе. Будь сильной ради ребенка — ребенка Джейка.

Кассандра собрала все свое мужество. Этот негодяй, что сидит за спиной и так властно обнимает за талию, не увидит ее страха, только гнев. Когда подвернется случай, она сбежит. И если для этого придется убить мерзавца, так тому и быть.

Морган вдохнул запах лаванды, исходивший от волос цвета воронова крыла, и заскрипел зубами, в сотый раз проклиная брата за то, что тот втянул его в эту дурацкую затею.

Девушка, сидевшая в седле перед ним, похоже, наслаждалась поездкой. Теперь, наконец смирившись с тем, что разбойник больше и сильнее и сбежать не удастся. Аманда Темплтон решила получать удовольствие.

Чудная она. Маленькая, словно девочка, а соображает лучше, чем любая его знакомая. Конечно, может быть, наоборот, она просто дура. Таких он знает уйму. Это наверняка ближе к правде. Бабы никогда удержу не знают. И Аманда Темплтон довела его до белого каления своим язычком. Он нахмурился. Никто еще не испытывал так его терпения.

Аманда облокотилась на широкую мускулистую грудь разбойника. Раз уж ее похитили, можно устроиться поудобнее и наслаждаться происходящим. Она жаждала приключений, а похищение, безусловно, подпадало под это определение.

Пока они ехали, она мысленно делала заметки, запоминая зеленый и коричневый цвета пейзажа. Перед ней расстилались обширные просторы. Не плоские, как она ожидала, а неровные, словно волнующаяся гладь озера.

Глазу почти не на чем было остановиться, разве что на коровьих лепешках, нескольких кактусах, да попадающихся кое-где выжженных солнцем белых скелетах животных, вероятно, коров, поскольку это скотоводческий край.

Наверное, она должна быть благодарна, что привелось увидеть Техас из седла. Ездить верхом она не умела, а таким образом получала более достоверную точку зрения. Но благодарности не было. Только любопытство. Она не понимала, почему эти люди решили похитить их с Кассандрой, и намеревалась это выяснить.

Собрав остатки храбрости, Аманда откашлялась.

— Ск-колько еще до в-вашего укрытия? У меня с-спина устала. — На самом деле это была не спина, турнюр ее измучил. — И я умираю от ж-жажды. — Проклятое заиканье! Что толку хорохориться, если собственная речь тебя подводит?

— Не знаю, с чего это у вас спина устала, если вы на меня облокачиваетесь. — Ему было чертовски неудобно. К тому же ее прикосновения волновали его больше, чем хотелось бы. — И думаю, вы бы не умирали от жажды, если бы помалкивали, — добавил Морган, неожиданно разозлившись.

Аманда отпрянула и чуть обернулась, ее щеки пылали от обиды.

— Вы… вы д-дурной человек! Я п-просто п-поддерживаю беседу. Хотя и н-не знаю, з-зачем. Я н-не имею п-привычки б-беседовать с разбойниками. — Она вновь стала смотреть прямо перед собой.

Морган дернул поводья, конь вскинул голову, и Аманда испуганно взвизгнула.

— Слушайте, мэм. Никто на вас не нападал, насколько я могу судить. По крайней мере, я не лупил вас зонтиком. А что до беседы, не утруждайтесь. Мне нечего вам сказать, пока мы не доедем до ра… до укрытия.

— А когда мы доедем до укрытия, вы… вы объясните, почему нас с кузиной похитили? — Голос звучал недоверчиво, глаза сверкали. — Будто я… я не знаю. — Она негодующе фыркнула. — Я… я не вчера р-родилась, мистер… Как-вас-там. Так что не п-пытайтесь п-пускать мне п-пыль в глаза. Уверяю вас, н-не удастся.

Он взглянул на ее затылок и покачал головой.

— Ума не приложу, о чем вы толкуете, мэм. И, судя по всему, вы тоже. — Пронзительно закричал пересмешник, словно соглашаясь с Морганом.

— В самом д-деле? Что ж, я… я изучила н-немало литературы о Д-диком Западе. И прочла довольно романов мистера Б-бидла, чтобы знать, что вам и вашему д-другу… вероятно, требуется… — Не может же она сказать «сексуальное удовлетворение». Приличным женщинам не пристало знать такие вещи. — …Дамское общество, — закончила она наконец.

Когда до него дошло подлинное значение ее слов, Морган сердито фыркнул.

— Не обольщайтесь, мэм. Мне ничего такого не нужно. А если и так, вы не в моем вкусе. — Это заявление должно было рассеять возможные романтические иллюзии, хотя он сильно погрешил против истины. Если бы ему нужна была женщина — а она ему не нужна, — лучшей не сыскать: темноволосая, темноглазая, отчаянная, как молодая кобылка.

От ярости Аманда перестала заикаться.

— Эй, вы!.. Я, может, не замужем, но никогда не опущусь до вам подобных. Разбойники меня не интересуют.

Так она девица. Все понятно. Чего ради она бы отправилась сопровождать Кассандру? Ищет приключений на Диком Западе? Приключений, ха! Мужа она ищет. Только вот его захомутать не удастся! Он не намерен вешать себе ярмо на шею. Ни сейчас, ни впредь!

Женщины вечно мешают мужчинам делать дело. В жизни Моргана не было места женщине, тем более жене. У него одна цель: превратить «Чертов выгон» в самое большое и богатое ранчо Техаса. И никакая женщина, пусть красивая, пусть желанная, не заступит дорогу его мечте.

Когда они приедут, он объяснит Аманде, чего хочет Джейк, проводит в предназначенную ей комнату и исчезнет, пока не приедет брат.

Этой отчаянной кошечке не заманить его в свои сети. Ни в коем случае! Ни за что!

Непредсказуемая, как женщина, погода за последний час решительным образом переменилась. Голубое небо стало грязно-серым, как револьверный ствол, и с него на Джейка и его пленницу низвергались потоки воды.

— Мы почти у цели, — прокричал он, перекрывая шум дождя. Хорошо, что их путешествие подходит к концу: он уже жалел, что затеял проучить Кассандру.

Кутаясь в плащ из красной тюленьей кожи и ни на секунду не забывая, что новую, в первый раз надетую голубую бархатную шляпу унесло порывом ветра, Кассандра кипела от негодования.

— Как мило, что вы сообщаете мне о наших успехах.

Показался деревянный барак, избавив Джейка от необходимости отвечать, что было как нельзя кстати, потому что ядовитый тон пленницы означал: она не в восторге от настоящего положения дел.

Барак стоял у самого въезда на ранчо, так что едва ли их скоро потревожат. При этой мысли он удовлетворенно улыбнулся:

— Приехали.

Кассандра откинула мокрые пряди с глаз и попыталась оглядеться сквозь пелену дождя. Ветхая хибара была точь-в-точь такой, каким, по ее представлениям, полагалось быть разбойничьему укрытию. Столб перед входом, чтобы привязать лошадь, да пристройка с пологой крышей слева, вот и все. Такая же всеми покинутая, как и она.

Они спешились без особой торжественности. Таща ее за руку, разбойник вбежал в избушку и с такой силой захлопнул дверь, что Кассандре показалось: сейчас обвалится потолок.

— Я разведу костер, — заявил он. — А вы снимите мокрую одежду, если не хотите умереть от пневмонии.

Не двигаясь с места, где остановилась, и вызывающе скрестив на груди руки, Кассандра ответила:

— Я лучше умру, чем разденусь перед таким негодяем, как вы.

Джейк заскрипел зубами: вот упрямая! Соображения не больше, чем у индюшки. Эти безмозглые птицы не догадываются спрятаться от дождя и обычно захлебываются.

«Индюшка!» — хотелось ему крикнуть, но он удержался. Суровым голосом, чтобы соответствовать образу бессердечного злодея, каким ей рисовался, он сказал:

— Как желаете. Мне же легче, не придется от вас избавляться, когда наступит время.

Она задохнулась от возмущения и, хотя сердце сжимали холодные щупальца страха, ответила:

— Вы отвратительны. Низки. Вы трус. — Она подобралась, ожидая нападения, но оно не последовало. Хотя наверняка утверждать было трудно, ей показалось, что чудовище смеется над ней под своим красным платком.

Платок почти полностью скрывал его лицо — профессиональная маскировка, подумала она. В этой тряпке и фетровой шляпе, надвинутой на глаза, его родная мать не узнает.

— Меня и не так называли, барышня. А мы говорим о вашем здоровье.

Дело не только в ее здоровье, подумала Кассандра. Ей нужно думать о ребенке. Беспокойство о нем заставило ее действовать: она сняла плащ и повесила на один из двух стульев, стоящих подле очага. К счастью, кожаная накидка — прощальный подарок отца — сослужила ей верную службу, платье было сухим. Намок только подол, но это не страшно.

Оглядевшись по сторонам, Кассандра сморщила нос от запаха затхлости. В последнее время здесь явно никто не жил.

— Не ахти что, — сказал Джейк, заметив презрительное выражение ее лица, — но крыша не течет. И в шкафу провизии по крайней мере на месяц.

— На месяц! — Она вдруг испугалась, что утонет в своем отчаянии. — Вы что, собираетесь столько меня здесь держать? Я вам говорила, что муж отправится на поиски. Если я не появлюсь на ранчо его брата, он будет вне себя от волнений. А Джейка Стила лучше не сердить.

«Золотые слова, милая! Что ж ты сама своему совету не следуешь?»

— Правда? — Джейк поставил кофейник на каминную решетку и обернулся к Кассандре. Его красавица-жена напоминала вымокшую крысу. Волосы облепили лицо, и он был уверен, что руки, придерживающие юбки, посинели от холода, несмотря на перчатки.

«Чертова идиотка! Нарочно, что ли, старается заболеть пневмонией?»

— Ваш хваленый муж не слишком умен, раз отпустил такую прекрасную женщину путешествовать без сопровождения. — Он шагнул к ней и дотронулся до кружевного воротничка. — Будь вы моей женщиной, я бы о вас лучше заботился.

Она оттолкнула его руку.

— Я не ваша женщина и никогда ею не стану. И буду весьма обязана, если вы уберете свои грязные руки.

Отбросив шляпу и куртку, Джейк сорвал с лица платок. Но в хибаре было темно, и Кассандра его не узнала.

— Мне нравятся такие горячие барышни. Как насчет того, чтобы поближе познакомиться?

Кассандра побелела как полотно, и Джейк почти раскаялся. Почти. Но потом вспомнил, как она обошлась с ним. Пусть она не обвиняла его вслух, это ничего не меняло.

— Пожалуйста! — Кассандра замотала головой и отступила, глаза ее округлились от ужаса. — Не трогайте меня. — Она прижала руку к животу. Ребенка нужно защитить любой ценой.

— Просто чуть-чуть поцелуемся. Разве я о многом прошу? В конце концов, нам предстоит провести вместе уйму времени.

Когда он протянул руки, у нее внутри словно что-то оборвалось. Она набросилась на него как дикое животное, царапаясь, цепляясь за мокрую рубашку.

— Ненавижу! Слышите? Я вас ненавижу! — кричала она. — Не трогайте меня! Не смейте меня трогать!

Ошеломленный такой бурной реакцией, Джейк отступил. Он никогда не видел, чтобы Кассандра вела себя столь неразумно. Неужели ее не заботит собственная безопасность? Неужели от испуга у нее помутился рассудок?

— Ради бога, женщина! Я просто хотел вас поцеловать.

Она расплакалась — из самого сердца рвались душераздирающие рыдания, — и Джейк ощутил себя подлейшей тварью на земле. Он добился своего: перепугал ее до смерти. Но победа почему-то не радовала. Слезы Кассандры ранили его, как выстрел.

— Перестань плакать. Терпеть не могу женских слез.

Его слова пропали втуне, Кассандра не унималась. Прикрывая рукой талию, она покачала головой и вытерла слезы:

— Не могу. — Она громко всхлипнула. — Уже несколько недель так.

— Вы больны или что? — У него защемило сердце от беспокойства за нее, да и гнев унялся. Может, она скучала по нему. Может, слезы вызваны его уходом, любовью, в которой она ему признавалась.

Но с ее следующими словами растаяли и это заблуждение, и его миролюбие.

— Нет, — покачала она головой. — Я беременна.

 

Глава 19

Джейк отшатнулся. Его глаза сузились в щелочки.

— Как я не догадался. Идиот! Я должен был сообразить, что только поэтому ты и решила вернуться, Касси.

Услышав свое имя из уст разбойника, Кассандра мгновенно пришла в себя. Она перестала плакать и вгляделась в человека, что стоял перед ней. Наконец узнав его, она ухватилась за край старого деревянного стола.

— Джейк? — Сначала она произнесла его имя шепотом, потом громче. — Джейк! — В одно мгновение пронеслась целая буря чувств: счастье, ярость, неуверенность, облегчение. Но это облегчение и радость снова его видеть исчезли, едва она осознала, как он отнесся к известию о беременности.

Он не возликовал. Ничуть.

— Да, это я, милая. Твой любящий муж — разбойник, каторжник. Тот самый, которого ты отшвырнула, как старое платье.

Его обвинение попало в цель.

— Неправда. Ты сам ушел. Я признаю, мне следовало проявить больше понимания и дать тебе объясниться. Но, если помнишь, ты не был расположен что-либо объяснять.

Джейк внимательно ее осмотрел, но под просторным платьем не заметил никаких изменений. Кассандра вся словно светилась. Но она всегда была такой. Быть может, она набрала фунт-другой, но совершенно не была похожа на беременную.

— Когда ты узнала про ребенка?

— Через несколько недель после того, как ты ушел.

— Почему ты мне не написала?

— А это что-нибудь изменило бы? Тебя не слишком вдохновила перспектива стать отцом.

Ее слова были далеки от истины и рассердили его. Он всегда мечтал иметь сына. Ребенка, который станет почитать и любить его.

И жену, любящую и почтительную.

— Меня не вдохновила перспектива снова стать мужем, — отрезал он и быстро отвернулся к окну, чтобы слезы, которые хлынули у нее из глаз, не ослабили его решимости.

Дьявол! Как он сразу не понял, что она приехала не из-за него. Если бы она любила его, как говорит, она бы его не отпустила. Нет. Она вернулась из-за ребенка. Потому что женщина, носящая ребенка без отца, в светском обществе считается падшей и отвергается. В Нью-Йорке ли, в Техасе — все равно.

Дождь, тихо барабанивший по мутному стеклу, постепенно затихал, сменяясь быстро опускающимися сумерками, и серое небо приобрело еще более темный оттенок.

Джейк знал, что сейчас домой идти поздно. Дотемна они не успеют. А в положении Кассандры нельзя рисковать: вдруг лошадь споткнется. Придется заночевать здесь. Он мысленно застонал. Даже в гневе он ощущал, что сердце щемит и болезненно сжимается, волнуется в ее присутствии.

А он был очень взволнован. Дьявол, это будет мучительная ночь!

Кассандра ожидала гнева, но к равнодушию готова не была. Словно высокая каменная стена окружала его. Она должна сквозь нее пробиться, должна ему объяснить.

— Насколько я понимаю, мой приезд и новость о ребенке тебя неприятно поразили. Но когда мы все обсудим…

Он покачал головой:

— Ты что, не поняла? Нам нечего обсуждать. В Нью-Йорке поговорили. Я все понял про твои чувства.

— Но, Джейк, это же неправда. Я люблю тебя. Я хочу обсудить…

Ее признание стрелой пронзило сердце, но он не намеревался сдаваться.

— Прибереги это для тех, кому интересно. Мне — нет, — отрезал он и, видя ее потрясенное лицо, добавил с неожиданной болью и гневом: — Мужчина должен полагаться на свою жену, Касси. Даже если ни одна живая душа не верит ему, жена обязана верить. Для лучшего и для худшего, во хвори и в здравии…

— Пока смерть не разлучит нас, — закончила она горьким шепотом.

Сжимая и разжимая кулаки, он не сводил с нее глаз.

— Не искушай меня, милая. — Вытащив одеяло из скатки, он бросил ей, затем положил на стол несколько ломтей вяленого мяса. — Если голодна, поешь. Я наговорился. Завтра рано вставать, так что лучше поспи.

— Вторым был Морган? Он увез Аманду? Джейк молча кивнул.

Кассандра тяжело вздохнула и обернулась к столу.

Как это зрелище отличалось от соблазнительных произведений Марселя. Иссохшие куски мяса выглядели малоаппетитно и даже просто несъедобно. И в ее положении едва ли подойдут. Последнее время ей мало что подходило. Но урчание в животе велело ей быть не слишком привередливой, и она взяла кусок и осторожно откусила. Мясо оказалось жилистым, как и обещало, и довольно пряным, но не отвратительным. Жуя, она стала думать о кузине.

Бедная Аманда! Интересно, как там она? Наивная девушка и не предполагала, на что обрекает себя, согласившись сопровождать Кассандру. Впрочем, кто мог знать, что Джейк и его брат окажутся такими коварными?

Она догадывалась, кто сообщил Стилам об их приезде.

Отец. Наверное, он хотел как лучше. Но неужели ей никогда не вырваться из невидимых пут?

Мужчины! Сколько с ними хлопот.

Снова вздохнув, Кассандра покачала головой. Хочется надеяться, что Аманде легче приходится с Морганом, чем ей с его упрямым братом.

— Поверить не могу! У вас хватает наглости заявлять, что все это похищение было просто розыгрышем? Что ваш брат придумал его, чтобы проучить Кассандру?

Аманда рассердилась — иного Морган и не ждал. Да и кто бы стал ее винить? Они с Джейком сыграли с девушками скверную шутку. Поэтому, когда она рассмеялась, он был не изумлен — поражен! Аманда так хохотала, что у нее слезы выступили на глазах.

— Простите, — проговорила она наконец, вытирая лицо. — Я, наверное, с ума схожу. — Она перестала заикаться. По какой-то необъяснимой причине ей было легко в присутствии Моргана Стила. Слишком легко!

Как завороженный Морган смотрел на миниатюрную девушку. От ее ослепительной улыбки по нему словно ток пробежал. Он думал, она разъярится, по меньшей мере рассердится.

И она было рассердилась. Но лишь на мгновение. А теперь ее веселила вся эта история, и он сам не удержался от улыбки.

— Простите, что напугал вас, мисс Темплтон. Это Джейкова затея. Я с самого начала знал, что она дурацкая, но часть вины — на мне. Я его не отговорил.

Аманда подняла глаза, но чтобы посмотреть на него, ей пришлось закинуть голову. Сердце у нее зашлось, дух перехватило. Морган Стил был необычайно хорош собой. Чуть пониже брата, он был так же хорошо сложен, а ярко-голубые глаза отличались лишь более светлым оттенком. В удобных джинсах и кожаном жилете он во плоти являл героя ее будущего романа.

Не привыкшая к подобным ощущениям, Аманда залилась краской и поспешила отойти к камину. Она протянула к огню юбки, вымокшие по ливнем, в который они попали; от материи повалил пар. Хотелось бы надеяться, что мистер Стил припишет ее румянец жару огня.

— Я принимаю ваши извинения, мистер Стил. Я знаю, что такое поддаться на уговоры близкого человека, который знает как лучше. — Это было мягко сказано, но ей не хотелось настраивать человека против Кассандры прежде, чем он с ней познакомился.

— Очень обязан, мэм.

От его глубокого голоса у нее мурашки забегали по спине.

— Собственно, я даже рада, что Джейк так усердствует. Это значит, что он все еще питает чувства к моей кузине. И это хорошо.

Морган шагнул к огню, но продолжал держаться на почтительном и безопасном расстоянии от Аманды.

— Я не могу разделить ваших надежд, мисс Темплтон. Джейк упрям, как сто ослов. Мне кажется, ваша кузина, хотела она того или нет, глубоко его оскорбила. А он не из тех, кто легко прощает.

— Я думала, это у вас нрав крутой, мистер Стил. Ваш брат убедил меня, что с вами не просто ужиться.

Моргана поразило это утверждение, он вспыхнул:

— У нас случались разногласия. Да у кого их не бывает?

Она пожала плечами и обвела взглядом комнату. Тут обитали мужчины, об этом свидетельствовали стены, обшитые деревянными панелями, и дубовая мебель с кожаным покрытием. Нигде не было и намека на украшения. Да, обстановка требует женской руки, решила Аманда.

— Вы женаты, мистер Стил?

Вопрос застал Моргана врасплох, он вздрогнул и столкнул с каминной полки стеклянный подсвечник, тот со звоном разлетелся вдребезги.

— Нет. Нет, не женат.

— И я не замужем.

Он запнулся при виде ее оживленного лица.

— Да, вы, кажется, говорили это в дороге. Она порозовела, что ей очень шло, отчетливо вспомнив ужасный разговор и то, что она вовсе не во вкусе Моргана Стила.

— Да, правда.

Моргана все больше тяготила эта беседа. Он принялся пощипывать усы.

— Если вы готовы, мисс Темплтон, я буду счастлив показать вам комнату.

Это была отставка, простая и откровенная. Очевидно, она затронула болезненную тему. Без сомнения, он — убежденный холостяк.

— Благодарю вас, мистер Стил. Не знаете, мои вещи доставили? Мне не терпится скинуть мокрую одежду.

«Как легко вообразить ее вообще без всякой одежды. У нее наверняка маленькие, но крепкие груди, молочно-белая кожа…» Осознав, что мысли завели его слишком далеко и что он очень возбужден, Морган откашлялся.

— Карлос вот-вот вернется, мэм. — Он послал старика отогнать фургон. — И как только вещи будут здесь, Кончита вам их принесет.

Она мило улыбнулась и положила ладонь на его руку; мышцы под ее пальцами напряглись.

— Тогда будьте любезны, мистер Стил, проводите меня в комнату.

Морган взглянул на маленькую ладонь, что так уверенно легла на его руку, на пунцовые губы, изогнувшиеся в соблазнительной улыбке, на глубокие карие глаза — глаза, таившие страсть и обещание. Его прошиб холодный пот. Ни одна женщина так его не пугала с тех пор, как Бобби Джо Марш пыталась женить его на себе.

— Что-нибудь случилось, мистер Стил? Вы как — то изменились в лице. Надеюсь, вы не простудились.

— Нет, мэм, — затряс он головой. — Все чудесно.

Но все было совсем не чудесно. Все шло кувырком, случилась беда — настоящая, полноценная катастрофа..

Черт бы побрал его братца!

— Но это ужасно! — воскликнула Аманда, выслушав рассказ кузины. Она погладила Кассандру по руке и улыбнулась, утешая ее. — Сейчас Джейк обижен, Касси. Я уверена, со временем он одумается. Он любит тебя. Безусловно любит. Да еще ребенок…

Кассандра, которая приехала меньше часа назад и больше всего походила на взъерошенного котенка, глубоко вздохнула и поднялась с постели. По крайней мере, она просохла. И согрелась. Какое-то время ей казалось, что это невозможно. Она подошла к камину и стала смотреть на огонь. Языки пламени лизали дубовые поленья, плясали оранжевые и синие всполохи — синие, как глаза Джейка.

— Джейк не обрадовался ребенку, Аманда. Он думает, что я только из-за этого и приехала. Наверное, он откажется от нас обоих.

— Если ты в самом деле хочешь, чтобы получилось как в моей книге, тебе придется постараться, Касси. Сильными людей делают лишь превратности судьбы, побороться с ней по силу только целеустремленным.

— А ты сама собираешься следовать собственному совету? — улыбнулась Кассандра, подходя к зеркалу и беря щетку для волос. «Интересно, удастся когда-нибудь расчесать эту паклю», — думала она, продираясь сквозь колтун на голове. — Я видела, как вы с братом Джейка смотрите друг на друга. Я думала, что расплавлюсь.

Аманда зарделась.

— Неужели? То есть, меня привлекает Морган, но едва ли он чувствует то же ко мне. — Она не в его вкусе. Слова не давали ей покоя, терзали, мучили.

— Держу пари на новую нитку жемчуга, которую подарила мне мама, что Морган Стил очень заинтересован. Но он крепкий орешек. В жизни не видела такого серьезного человека. Полная противоположность Джейку.

— Верно. Но даже если Морган не такой замечательный любовник, как твой муж, мне все равно.

Кассандра обернулась, не веря своим ушам, серебряная щетка замерла в воздухе.

— Аманда Роуз Темплтон, я шокирована! Как ты можешь думать о постели? Ты же едва его знаешь!

Аманда лукаво улыбнулась.

— Зато я знаю другое: мне нравится то, что я вижу. И неужели ты хочешь сказать, что не думала о Джейке в этом смысле хотя бы раз в день с того вечера, как он переступил порог нашего дома?

Кассандра огорченно вздохнула:

— Очень мне это помогло. Он шарахается от меня, как от чумной.

— Но вы же будете делить эту прелестную спальню…

«Спальня в самом деле прелестна», — подумала Кассандра, обводя комнату взглядом. Куда лучше, чем она ожидала, хотя темновата, за исключением чудесного вышитого покрывала кремового цвета и таких же занавесок в гардеробе. Морган сказал, что они принадлежали их матери, как и деревянная качалка подле камина.

— Мы будем делить комнату, потому что Джейк стесняется тебя и Моргана, — объяснила Кассандра. — Боюсь, что в этой огромной кровати будут только спать. — Огорчение вонзилось в нее тысячами игл.

Аманда подошла к сестре и обняла ее за округлившуюся талию:

— Я совершенно уверена, что пройдет совсем немного времени и Джейк будет тебя на руках носить.

— Надеюсь, ты не ошибаешься, — ответила Кассандра, грустно улыбаясь. — Я и не знала, что так соскучилась по Джейку, пока его не увидела. — Ее глаза наполнились тоской, она махнула рукой, отгоняя тяжелые воспоминания. — Однако довольно об этом. Если не поторопимся, опоздаем к ужину. А судя по выражению лица экономки, ее лучше не заставлять ждать.

— Да, у Кончиты довольно внушительный вид.

— Марсель рядом с ней просто кремовый розан. — И, взяв сестру под руку, Кассандра вышла из комнаты.

Братья обменивались мрачными взглядами, сидя друг против друга за обеденными столом. Перспектива разделить трапезу с кузинами Темплтон не улыбалась ни тому, ни другому.

— Сколько они здесь пробудут? — спросил Морган, прежде чем глотнуть виски. Он одолевал уже второй стакан, но приглушить нетерпеливое желание вновь увидеть Аманду не удавалось. Она не шла у него из головы.

Джейк откинулся на спинку и понимающе улыбнулся.

— Девочка задела тебя за живое, верно? — Морган вспыхнул, подтвердив его предположение. и Джейк рассмеялся. — Аманда — прелестная женщина. Не будь я связан с ее кузиной, я бы не пропустил ее…

— Не трудись! — рявкнул Морган и с такой силой опустил стакан, что виски выплеснулось на белую кружевную скатерть. Кончита весь вечер хлопотала, стараясь, чтобы гостьи чувствовали себя как дома, и Моргану за это хотелось ее то ли придушить, то ли расцеловать — он никак не мог решить.

— Меня не интересует Аманда Темплтон, и нечего меня уговаривать. Ты бы лучше о себе подумал. С тех пор как ты привез сюда жену, ты только и делаешь, что жалуешься на нее, и, убей меня, не пойму, на что. Кассандра — красивая, очаровательная женщина.

Повисло молчание, затем Джейк сказал:

— Она ждет ребенка.

Морган, который балансировал на задних ножках стула, с грохотом вернулся в исходное положение.

— Ребенка? — Он расплылся в улыбке. — Провалиться мне на этом месте! Я стану дядей.

— Кончай придуриваться, Морган, — сказал Джейк и залпом допил свое виски. Но на самом деле ликование брата обрадовало его чрезмерно. Кажется, он наконец сделал то, что нужно.

— Что-то ты не больно счастлив. — Морган покачал головой. — Подумай. У тебя будет сын, который будет носить твое имя. — Взгляд Моргана стал отсутствующим, выражение лица смягчилось, но через мгновение он продолжил свою проповедь. — Большинство мужчин обрадовалось бы перспективе бессмертия.

— Большинство мужчин жены не предавали.

— Кассандра совершила ошибку. Но она же приехала, верно? По-моему, она жалеет о случившемся и хочет загладить вину.

Джейк нахмурился:

— Жалеть-то жалеет. Жалеет, что забеременела и не может предъявить мужа своим надутым друзьям.

— С каких это пор ты стал так сурово судить других, сукин ты сын?

— Тебе легко быть великодушным, Кассандра не твоя жена. Отсидишься у себя, пока Аманда не уедет, и все. Ты стал трусом, Морган.

— Черт побери, Джейк… — Но договорить Моргану не удалось. В это мгновение появились Кассандра и Аманда, положив конец пререканиям.

— Добрый вечер, джентльмены, — хором сказали дамы, остановившись в дверях.

Джейк не верил своим глазам: кузины нарядились к обеду, словно все еще находились в усадьбе Темплтонов. Аманда была в розовом атласе, а Кассандра надела золотое парчовое платье, расшитое мелким жемчугом, и вплела жемчужную нить в косу, перекинутую через плечо.

Дамы подошли к столу, и Морган, вспомнив о приличиях, вскочил, чтобы отодвинуть стул для Аманды; Джейк, который не намеревался проявлять галантность по отношению к отвергнутой женщине, остался сидеть.

С пылающим лицом Кассандра сама отодвинула стул и села, пытаясь казаться веселой и довольной.

— Приняв ванну и согревшись, я чувствую себя гораздо лучше. — Она улыбнулась Моргану. — Благодарю вас за гостеприимство, Морган. От души надеюсь, что наш приезд вас не слишком обременил.

— Совершенно не обременил, мэм, — ответил хозяин.

«Лжец»! — хотелось крикнуть Джейку, но он удержался, а вместо этого сказал:

— Тебе не кажется, что ты слишком разрядилась, Кассандра? Тут, на Западе, не принято важничать.

Аманда сконфуженно взглянула на свое прелестное платье, и Морган едва не пнул брата под столом.

— Ерунда, — заявила Кассандра. — Если техасцы не имеют обыкновения как следует одеваться к обеду, это не значит, что мы не можем завести новые порядки. Правда, Морган?

Она взглянула на деверя, надеясь найти у него поддержку, и с облегчением услышала:

— Этому дому не повредит, если его немного оживить. Я всегда говорил, что у «Чертова выгона» слишком скромный вид.

Джейк поперхнулся глотком виски и уставился на брата, не веря своим ушам. Простой, скромный, без затей, Морган ненавидел всякие побрякушки и украшения.

— Может, купить тебе пару бархатных штор, чтобы повесить в передней.

— Это было бы чудесно, я думаю. — Аманда похлопала Джейка по руке. — Вы очень заботливы, — добавила она, вогнав Джейка в краску.

— Да, не правда ли? — сказал Морган в воздух.

— Мистер Стил, — начала Аманда, одарив его самой неотразимой своей улыбкой, — как вы думаете, можно мне завтра проехаться по ранчо? Мне ужасно интересно посмотреть, что такое настоящее скотоводческое ранчо.

Прежде чем Морган успел возразить, вмешался Джейк:

— Морган будет счастлив все вам показать, Аманда. Правда, брат? Можно взять кабриолет, отлично прокатитесь.

Если бы взгляды могли разить, как кинжалы, Джейк был бы уже трупом.

— Сначала мне нужно закончить дела, — пробурчал Морган, без всякой радости глядя на то, как расцвела Аманда. Но как она похорошела!

Вновь повисло молчание, но тут в комнату вплыла Кончита. Уставив стол блюдами с лепешками-тортильяс, мисками с рисом и бобами, она остановилась возле Кассандры и почтительно прикоснулась к жемчужинкам на платье.

— Это muy bonita (Очень красиво (исп.)), Senora. Вы — muy bonita. Кассандра, ни слова не знавшая по-испански, но преуспевшая в латыни, догадалась, что ей сделали комплимент, и ответила:

— Благодарю вас, Кончита. Пахнет замечательно, а я умираю от голода.

— Вам ведь и маленького кормить надо, верно? — напомнила Кончита и, обернувшись к Джейку, посоветовала: — А вы присматривайте за женой. Чтобы ела и спала вдоволь, тогда ребенок вырастет большой и сильный, как вы, сеньор Джейк.

Очевидно, ее предубеждение против женщины, которая разбила сердце Джейку, растаяло, едва она узнала, что Кассандра ждет ребенка. Уже очень давно Кончита Эрнандес не качала на руках младенца. С тех пор, как ее сестра Розали родила четырнадцать лет назад маленького Педро. Господь не послал ей собственных детей.

Джейк молча кивнул и продолжал есть.

Кончита сердито фыркнула и погладила свою новую подопечную по плечу.

— Не беспокойтесь, сеньора Стил. Кончита позаботится о маленьком. — С этими словами она удалилась.

Кассандра потянулась к тарелке с мексиканским перцем.

— Что это за блестящие зеленые штуки? — спросила она.

Прежде чем она успела взять перец, Джейк легонько шлепнул ее по руке.

— Это перец чили, он не для беременных женщин.

— В самом деле? — повторила Кассандра любимый вопрос Джейка. — Пожалуй, я попробую.

— Марсель, наш французский повар, — объяснила она Моргану, — всегда говорит, что во время обеда нужно быть дерзким. Могу вам сказать, что я пробовала змей и лягушачьи лапки, и то, и другое оказалось очень вкусным.

— Не валяй дурака, — предупредил Джейк.

— Может, действительно не стоит? — поддержала его Аманда.

— Мэм, — произнес Морган, бледнея, когда ее зубы вонзились в сочный плод.

Из глаз Кассандры хлынули слезы, в горле словно бушевал огонь. Схватив бокал сангрии, она залпом выпила вино, стараясь не замечать встревоженных взглядов.

— Сделай что-нибудь, Джейк, — велел Морган. — Она краснее свеклы.

Джейк стал было подниматься, но Кассандра замахала на него рукой и затрясла головой. Заговорить она смогла лишь через несколько минут: чили сделал свое дело.

— Боже милостивый, — задыхаясь вымолвила она, — вот это сила.

Морган кивнул:

— Может выжечь шерсть у здоровенного мула.

— Не уверена, что узнаю мула, Морган. Зато здоровенного осла узнаю тут же, как увижу, и шерсти на нем хоть отбавляй.

Аманда ахнула.

Морган ухмыльнулся.

Кассандра ткнула вилку в лепешку с ожесточением, которого в себе не подозревала.

А Джейк, чьи щеки с каждым мигом все сильнее пунцовели под жесткой порослью бороды, клял Бога за такое унижение и давал себе слово, что сквитается.

 

Глава 20

На следующее утро, когда чисто выбритый Джейк вошел в спальню с охапкой свертков, Кассандра еще спала. Не удивительно: большую часть ночи ее выворачивало наизнанку после знакомства с перцем чили.

Солнце просачивалось сквозь ставни, бросая на ее прелестное лицо пятна света и тени. Джейк смотрел на жену, и желание оказаться в постели рядом с ней становилось все неодолимее. Он и сам почти не спал этой ночью; да и как заснешь, когда она лежит рядом, такая мягкая, теплая, такая желанная. Неизвестно, что хуже: оказаться в тюрьме, где все ночи одиноки, или ложиться каждый вечер в одну постель с Кассандрой и не иметь возможности к ней притронутся.

«Дьявол! Подобное положение вещей невыносимо, мучительно», — подумал он, стараясь отвлечься от возбуждающих мыслей.

Бросив свертки на кровать, он слегка потряс жену:

— Касси, милая, пора вставать. Я тебе кое-что принес.

Ее глаза медленно открылись, улыбка, которой она его приветствовала, была ослепительной. Его сердце запело, и он проклял себя за слабость.

— У нас на ранчо не залеживаются так долго, — неодобрительно глядя, сказал он.

Кассандра в ужасе вскочила. У Джейка перехватило дыхание, и она, проследив его взгляд, убедилась, что он глаз не может отвести от ее чуть прикрытой груди. Что ж, хоть к чему-то он не равнодушен, подумала она и взяла это на заметку. Мысленно улыбнувшись, она как ни в чем не бывало ответила:

— Прости, пожалуйста. Я хотела встать пораньше, но… — Взглянув на каминные часы, она ахнула. — Полдвенадцатого. Какой ужас. — Она принялась было вылезать из постели, но Джейк жестом остановил ее.

— Несколько минут ничего не изменят, а я тебе кое-что принес.

Подарок? Ты купил мне подарок? — Ее глаза загорелись, и Джейк вдруг почувствовал себя глупым и мелочным за попытку отомстить за вчерашнее.

— Не совсем подарок. Скорее… — Он подтолкнул к ней свертки. — Я говорил тебе, твое давешнее платье для ранчо не годится. Я купил тебе другие. Они будут попрактичнее.

— Какой ты заботливый. — Она была растрогана, но, разорвав пакет, обнаружила нечто совершенно отвратительное. Оно было коричневое. Даже не коричневое. Скорее цвета грязи. Да, именно: цвета темной, вымешанной грязи. Хлопчатобумажное платье с рядом костяных пуговиц сверху донизу. Уорту такое и не снилось!

Остальные пакеты содержали подобные платья, частью из ситца, частью из коленкора, и она с трудом скрыла разочарование: а вдруг он купил их от чистого сердца. Но увидев его довольное лицо, тут же в этом усомнилась.

— Они не такие нарядные, как твои, зато практичные. Если ты собираешься здесь жить, придется быть практичной.

Кассандру подмывало спросить: с какой стати, но она удержалась.

— Я и так вполне практична, — ответила она и открыла следующий сверток. В нем лежал передник, белоснежный, с завязочками вокруг шеи и талии. В таких у них дома ходили горничные.

Чего Джейк добивается?

— Полезная вещь. — Она улыбнулась ему. — Спасибо, Джейк. Они все очень милые.

— Тебе они вроде не очень?

Отодвинув свертки, она встала на колени и потянулась к мужу. Обвив его шею руками, она крепко поцеловала его в губы, на мгновение насладившись забытым ощущением. Он не отшатнулся, но и не ответил, стоял столбом.

— Ты такой заботливый, подумал о том, чтобы мне было удобнее, — сказала она, делая вид, что не замечает равнодушия. — Едва ты понял, как мне неловко в моих узких, тяжелых, громоздких платьях, ты купил мне что-то более удобное и практичное. Очень мило с твоей стороны.

На самом деле она была не столь наивна, чтобы думать, будто он руководствовался одной заботой — выбор платьев говорил сам за себя. Но она не могла не признать, что он прав: это была практичная одежда — безобразная, но практичная, — к тому же прежние платья уже становятся ей тесны.

Покраснев, Джейк снял ее руки с плеч, стараясь не подпасть под власть поцелуя, под власть ее прикосновений.

— Не стоит благодарности. Думаю, тебе лучше одеться, пора ознакомиться с тем, как идут дела на ранчо.

— Дела? — Она наморщила лоб. — Не понимаю.

От его злорадной улыбки у нее засосало под ложечкой.

— Ты же не думаешь, что приехала просто погостить, верно, милая? На «Чертовом выгоне» все зарабатывают свой хлеб.

Она с ужасом смотрела на мужа.

— Ты хочешь, чтобы я работала как горничная? В моем положении?

— Никакой тяжелой нагрузки. Пока не родишь. Но Кончите понадобится твоя помощь. Готовить, убирать, шить, что-нибудь такое.

Шить! Она в жизни не сделала ни одного стежка. Готовить! Как-то раз она попробовала, дело чуть не кончилось пожаром.

— Но я никогда этим не занималась. Я не знаю, с чего начать. У нас подобные обязанности выполняли горничные.

— Если ты не желаешь трудиться наравне со всеми, Касси — или надо звать тебя принцессой? — Он хмыкнул, когда она возмутилась. — Тогда попроси папочку прислать тебе обратный билет. В конце концов, скотник не лучшая партия для светской дамы.

Он смотрел на нее с вызовом, она покраснела.

— Если ты устроил это, чтобы спровадить меня, Джейк, ничего не выйдет. Я приехала в Техас, чтобы быть с тобой, и останусь. Если ты сумел привыкнуть к нью-йоркской жизни, где горничные прислуживают тебе, а камердинер выполняет любую прихоть… — Она остановилась, чтобы убедиться, что укол попал в цель, но он не подал вида. — …То, вероятно, и я тут приживусь.

При упоминании камердинера Джейк тепло улыбнулся, вспомнив славного старика, не раз его выручавшего.

— Как там Брауни? — Удивительно, однако он скучал по крошке-англичанину со всеми его чудачествами.

— Не знаю, кого из нас больше расстроил твой уход, меня или Браунли. С тех пор он затосковал. Почти не улыбается.

— Ну что ж, хоть кто-то по мне скучал, — сказал Джейк и увернулся от подушки, едва не поразившей его в голову.

Кассандра скрестила руки на груди:

— Ты становишься жутким занудой.

— Ты всегда можешь уехать.

С копной светлых волос, рассыпавшихся по спине, Кассандра напомнила Джейку разгневанную тигрицу, выпустившую когти. Она мрачно улыбнулась.

— А ты, Джейк Стил, можешь отправляться прямехонько в ад.

Он недобро улыбнулся:

— А я уже там, дорогая женушка.

— О-о-о! Да уйдешь ты когда-нибудь? И, если это не слишком тебя обременит, пришли сюда мою кузину, чтобы помогла мне одеться.

— Вряд ли тебе понадобится помощь, милая. Платья, которые я купил, не требуют корсета и всяких штучек, которыми ты себя мучаешь. К тому же Аманда уехала с Морганом.

Кассандра поморщилась. Перспектива весь день провести в обществе Джейка без единого союзника ей не улыбалась.

— Ой, я и забыла. Что ж, остается надеяться, что Аманде весело и что Морган не окажется таким невозможным остолопом, как ты… дорогой муженек.

Джейк сердито зашагал к двери и, взявшись за ручку, обернулся:

— Позволь тебя заверить, он такой и есть. Она язвительно улыбнулась:

— Видимо, это семейное.

— Ты теперь Стил, Кассандра, а не Темплтон. Кем же это делает тебя?

Мгновение поразмыслив, она ответила:

— Идиоткой!

Аманда быстрым шагом шла к загону, ей не терпелось пуститься в новое приключение. Здесь, в Техасе, один день был интереснее другого. Сначала похищение — она улыбнулась при воспоминании о том, как Морган вез ее на своем коне, сердце забилось чуть чаще. А теперь ей предстоит увидеть настоящее скотоводческое ранчо. Она была на седьмом небе!

Подойдя к изгороди, она с огорчением увидела, что Моргана нет: неужели он нашел предлог отменить поездку? Он и согласился-то лишь потому, что Джейк не оставил выбора. Это было до неприятного очевидно.

Чернокожий ковбой, запрягавший чалую лошадку в двуколку, насвистывал какой-то веселый мотив. Отвлекшись от грустных мыслей, она следила за его работой не отрываясь, хотя и знала, что так невежливо. До сих пор Аманда видела лишь негров-слуг или рассыльных и не подозревала, что на Западе бывают негры-ковбои. Нужно взять это на заметку для будущего романа.

— Хозяин сейчас вернется, мэм. Он пошел взглянуть на кобылу, которая вот-вот ожеребится, — старший погонщик Моргана говорил медленно, врастяжку; так, похоже, разговаривают в Техасе все. Слова тянутся густой, вязкой патокой.

— Меня зовут Ухарь. Если у вас есть вопросы какие или трудности, хозяин велел обращаться ко мне.

Аманда удивилась:

— Благодарю вас.

Ковбой широко улыбнулся, показав белые ровные зубы, которые могли посоперничать с клавиатурой дорогого «Стейнвея» тети Легации.

— Не удивляйтесь, мэм. Я заработал это имя, потому что я лучший объездчик диких лошадей на этом ранчо.

У Аманды загорелись глаза, не скрывая волнения, она спросила:

— А можно мне как-нибудь посмотреть, как вы работаете, Ухарь? Я никогда не видела, как объезжают лошадей, а это было бы так полезно… то есть, интересно.

Ухарь поразмыслил немного, потом пожал плечами:

— Если хозяин согласится, я не против.

— Если хозяин согласится на что? — спросил, открывая калитку, Морган, с удовольствием глядя на Аманду. В розовом кашемировом платье она выглядела соблазнительно, как сахарная вата… и наверняка была такая же сладкая.

— Да так, ерунда, — выпалила она, смущенная тем, что ее застали в загоне. Морган не из тех, кто позволит женщине вмешиваться в его дела. Ей повезло, что он согласился на сегодняшнюю поездку, не хотелось, чтобы их хрупкая дружба расстроилась оттого, что он сочтет ее назойливой.

— Я, пожалуй, пойду в корраль, — Ухарь заговорщически улыбнулся Аманде и протянул Моргану вожжи.

— У вас очень милый старший погонщик, — она позволила Моргану помочь ей взобраться в двуколку, стараясь не задумываться о том, как сильно и тепло его руки обхватили ее талию.

— Так вы знаете, что такое погонщик? Удивительно. Мало кто из горожан это знает, тем более из горожанок.

Аманда поежилась. Судя по тому, как Морган произнес «горожанок», он невысоко ставил представительниц прекрасного пола. Это обидно.

— Вы удивитесь, когда услышите, сколько еще я знаю о Западе и жизни на ранчо, мистер Стил. Я немало прочла об этом.

Он усмехнулся:

— Не хочу быть грубым, мэм, но если ваши знания основываются на этих грошовых романах, о которых вы говорили, вы не знаете о Западе ничего.

Аманда вскипела. Морган Стил — самоуверенный женоненавистник…

— Так уж вышло, мистер Стил, что я знаю гораздо больше, чем вы думаете. Например, я знаю, что для того чтобы прокормить одну голову скота, нужно не меньше семи акров земли. — Он вскинул брови, и, осмелев, она продолжала: — Что у свиней нет потовых желез и они валяются в грязи, чтобы охладиться, что у коров четыре желудка, что…

— Довольно, барышня, — улыбнулся Морган и поднял руки, восхищенно глядя на нее, — я сдаюсь.

— И правильно делаете, мистер Стил. Судя по всему, вы считаете, что у женщин в голове ветер гуляет. Уверяю вас, у меня это не так.

— Мэм… Мисс Темплтон, я…

— И еще одно, мистер Стил, грошовые романы, о которых вы отозвались так пренебрежительно, мне очень дороги. Я много лет их читаю, и мне не нравится, что вы их ругаете. — Она скрестила руки на груди и стала смотреть прямо перед собой.

Морган подумал, что в жизни не встречал такой самоуверенной, упрямой женщины. Но такой отчаянной и красивой тоже не встречал. Черт побери, сейчас нельзя размышлять об этом.

Нужно подумать о весеннем загоне скота…

Но аромат ее духов наводит на мысли о…

И прикинуть насчет залоговых выплат…

Но то, как ткань платья натянута на ее груди…

Внезапно двуколка попала на ухаб, Аманда опрокинулась на Моргана и ухватилась за него, чтобы не упасть.

— Боже! — воскликнула она и другой рукой поправила шляпу, сползшую на глаз. У нее вдруг перехватило дыхание, то ли от толчка, то ли оттого, что Морган был рядом.

Натянув поводья, Морган мысленно отругал себя: он забыл, что дорогу размыло дождем.

— Вы не ушиблись, мисс Темплтон? — спросил он и утонул в бархатных карих глазах.

— Нет, мистер Стил. И простите, что я вспылила.

Тут уж Морган не выдержал. Застонав, он отбросил вожжи, сжал ее в объятиях и зажал ей рот долгим и страстным поцелуем.

Аманду не целовал еще ни один мужчина — кроме Хорэса Туити, который чмокнул ее среди полок с документальной литературой в Нью-йоркской публичной библиотеке, а это не считается, — и она не устояла. Она затрепетала, застонала, забилась.

В это мгновение Аманда Роуз Темплтон влюбилась.

А в следующее Морган поднял голову, заглянул ей в глаза, увидел в них обожание и вдруг запаниковал.

— Мисс Темплтон, я приношу извинения за свой поступок. Не знаю, что на меня нашло. — Это было мягко сказано. Он потерял самообладание, и это его ужаснуло. Всю жизнь он гордился тем, что умеет держать себя в руках, учил этому Джейка. А сам ведет себя как подросток в пылу первой страсти.

Она коснулась его руки и серьезно ответила:

— Пожалуйста, не извиняйтесь, мистер… Морган. Мне было так хорошо.

Ее честность обезоружила его, он покраснел, как мальчишка.

— Вы несправедливы к романам, Морган. Читая их, я всегда знала, что однажды встречу своего героя. — Она погладила его по щеке, и он выдавил жалкую улыбку.

«Аманда любит все, что связано с Западом, особенно больших красивых владельцев ранчо». Джейк шутил, но оказался прав.

Черт бы побрал этого Джейка! Из-за него он вляпался в эту историю.

В одно мгновение Морган обдумал возможные выходы, но ни один не годился.

О том, чтобы скрыться, и речи быть не может. У него на руках ранчо.

Убить Джейка по-прежнему хочется больше всего…

Он вздохнул. Придется доказывать Аманде, что он не книжный герой, а обыкновенный человек, вовсе не такой отважный и романтичный.

Конечно, приятнее, когда тебя считают героем, а не трусом.

Но холостяцкая жизнь лучше, чем под каблуком у жены.

— Спасибо, что согласились со мной увидеться, Морган. — Кассандра прикрыла за собой дверь. — Я думаю, Джейк не обрадуется, узнав, что мы устроили заговор за его спиной. — По счастью, Джейк отправился в город за почтой, иначе не удалось бы поговорить с Морганом наедине.

Как и обещал, Джейк загрузил ее работой. Тяжелее всего было научиться гладить. Потирая поясницу, она улыбнулась, вспомнив, как прожгла две новые рубашки.

Морган вздохнул, думая о том, как усложнилась его жизнь с появлением кузин Темплтон. Он так и не решил, что делать с Амандой. Утренний поцелуй преследовал его. А теперь еще Кассандра со своими заботами. Словно у него своих не хватает.

— Входите, Кассандра, и садитесь, — он указал на удобное кожаное кресло напротив стола. — Не думаю, что заговор — подходящее слово. — Морган не собирался предавать брата, он слишком долго его защищал. — Но если я смогу чем-нибудь помочь, буду счастлив. — Он сел за стол и включил лампу: на дворе было сумрачно. Темную комнату мгновенно залил золотистый свет.

— Я понимаю, вы держите сторону брата, так и должно быть, — сказала Кассандра, удивив Моргана своей проницательностью. — Но если вы немного расскажете о Джейке, по-моему, мне легче будет его понимать.

— А что Джейк говорил вам?

Она задумчиво перебирала складки нового платья, смущенная тем, что так мало знала о собственном муже.

— Да почти ничего. Сказал, что у него есть брат, владелец ранчо. — Она пожала плечами. — Вот и все.

Морган нахмурился. Неудивительно, что им так трудно в совместной жизни. Если он чему-то и научился от родителей, так тому, что для удачного сосуществования, в браке ли, в деле, необходимы доверие и взаимопомощь.

— Джейк всегда был скрытным. Таков он по натуре. Своих чувств не показывает. Даже от меня все скрывает.

Кассандра колебалась, не решаясь повторить утверждения Гарри Уинслоу, наконец собралась с духом и сказала:

— Один из подчиненных моего отца выдвинул против Джейка ужасные обвинения. Боюсь, я поторопилась с выводами и не дала ему возможности оправдаться.

— Да он и не стал бы. Джейк не любит объясняться. Он ждет от людей незыблемой веры, что бы он ни делал, как бы ни поступал. А верить не всегда легко.

Кассандра вглядывалась в лицо Моргана: кажется, он прямой и честный человек. Если спрашивать кого-то о прошлом Джейка, то только Моргана.

— Правда ли, что Джейк был на каторге?

В комнате повисло неловкое молчание. Морган не был уверен, что Кассандре следует услышать такое от него. Признаться жене должен был сам Джейк. Но зная брата как облупленного, он понимал, что этого не произойдет.

— Да. Джейк провел пять лет на каторге за преступление, которого не совершал.

Кассандра ахнула, рука взметнулась к груди.

— Вы хотите сказать, его обвинили несправедливо?

— Обвинили, судили и приговорили несправедливо. Джейк всегда умудрялся попадать в передряги, с самого детства. Есть у него такая способность оказываться в неподходящее время в неподходящем месте.

У нее в горле стоял комок.

— И никто ему не поверил. — Это был не вопрос, это было утверждение, и оно рвало ей душу.

— Именно так, Кассандра. Никто, кроме меня. Но к моему слову не прислушались — я ведь брат. Невеста сбежала, едва его арестовали, так что Джейк, насколько я понимаю, озлился на жизнь и людей. Не знаю, что происходило с ним в тюрьме, он об этом не говорит. Но, судя по всему, что-то ужасное.

Она зажала рот рукой.

— Боюсь, это еще не все, — продолжал Морган. — Джейка вдобавок несправедливо обвинили в нескольких нападениях на дилижансы в Уэйко.

В памяти Кассандры мгновенно возник плакат с надписью «Разыскивается полицией».

— Что мы можем сделать, чтобы снять с Джейка эти обвинения? — Саймон Темплтон обладал деньгами и влиянием. Ей не хотелось обращаться к отцу за помощью, но ради Джейка она готова была на все.

— Я нанял человека, — объяснил Морган. — Он ищет настоящих преступников.

Но… но что если нам не удастся опровергнуть обвинения? Что если ваш человек так и не найдет грабителей? Какая же я дура! — Кассандра разрыдалась.

Чувствуя себя неловко в роли утешителя, Морган в растерянности встал и опустился рядом с ней на колени.

— Не вините себя, Касси, — сказал он. — Вы же ничего не знали о прошлом Джейка.

— Но я предала его, Морган, предала, как и все остальные. Я усомнилась в нем.

— А он не доверился вам. В вашей размолвке виноваты вы оба.

Кассандра взяла Моргана за руку, черпая силы в его доброте.

— Что же мне делать? Я люблю Джейка. Я хочу быть его женой. Я хочу вернуть его доверие, хочу, чтобы он любил меня и своего ребенка.

— Мужчины из рода Стилов не могут похвалиться благоразумием. Все мы упрямы, как стадо ослов. Даже маме порой несладко приходилось с папой. Наберитесь терпения. Все образуется. Вот увидите.

Кассандра вздохнула: ей бы уверенность Моргана. Пока что ей рисовались мрачные перспективы: остаток жизни в одиночестве, ребенок, выращенный без отца, безответная любовь.

И даже если каким-то чудом они с Джейком помирятся, все равно над ним останется висеть угроза тюрьмы.

 

Глава 21

Пот струился по лбу Джейка, стекал по носу, собирался над верхней губой. Сняв шляпу, он вдохнул горячий воздух и утер лицо рукавом.

— Черт! Пышет, как от невесты под пуховой периной. Не думал, что жара начнется так рано в этом году, — обратился он к брату, который ехал рядом. — Когда ты собираешься клеймить скот, Морган?

Морган взглянул на упитанных, довольных лонгхорнов и улыбнулся, как человек, выполнивший важное дело. Продав стадо этого года, он наконец сумеет расплатиться с долгами. «Чертов выгон» станет его собственностью.

— Недельки через две. Пускай еще жирка нагуляют, прежде чем отправиться в Форт-Уэрт. — Улыбка вдруг сошла с его лица. — Кстати, о пуховых перинах. Ты когда с женой помиришься? Она здесь уже почти месяц, а вы по-прежнему как кошка с собакой.

Джейк сощурился:

— Не вмешивайся, брат. Кассандра — моя забота, не твоя. Если мне понадобится помощь, попрошу.

— Ах какие мы сегодня чувствительные! В чем дело? Видит око, да зуб неймет? — Морган рассмеялся, поняв, что попал в яблочко, когда у Джейка исказилось лицо. — Невеста под пуховой периной. Прислушайся к себе, Джейк. Ты озабочен, как бык перед стадом коров.

Из чистого упрямства Джейк ответил:

— Не пойму, чему ты радуешься. Я видел, какие взгляды ты кидаешь на Аманду, когда думаешь, что никто не видит. У медведя, очнувшегося от спячки, и то не такие голодные глаза. — Морган покраснел, и Джейк усмехнулся. — Взял бы да поухаживал за Амандой. Из нее получится отличная жена.

— Мне не нужна жена, — взревел Морган, перекрыв голосом громкое мычание коровьего стада и остановив коня посреди василькового поля. — У меня есть ранчо. У меня есть дело.

— А на что тебе ранчо, если нет сына, которому его можно оставить? Ты не молодеешь, Морган. Если хочешь обзавестись наследником, начинай ухаживать.

На виске Стила-старшего забилась жила — верный признак раздражения, — доставив Джейку невыразимое удовольствие. Кажется, Морган предпочитает давать советы, а не выслушивать их.

— Заткнись и не лезь в чужие дела, Джейк. Обойдусь без…

— Сеньор Морган! Сеньор Джейк!

Братья обернулись и увидели, что к ним стремглав несется Карлос. Из-под копыт разлетались комья земли. Он размахивал какой-то бумагой, обычно спокойное лицо было перекошено.

— Что это с Карлосом? — Джейк покачал головой. Старый дурень выпадет из седла и разобьется насмерть, если не перестанет лихачить. Только вчера Кончита жаловалась, что мужа совсем замучил артрит, и Джейк обещал ей присматривать за ним. Морган уже велел Ухарю взять на себя часть обязанностей Карлоса.

С трудом переводя дух, мексиканец протянул бумагу Моргану.

— Только что пришла. Я был в городе, и шериф велел мне отвезти телеграмму прямо вам.

Морган распечатал послание, прочел, затем перечел, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают. И расплылся в широкой улыбке.

— Черт побери! Я знал, что могу положиться на Барни Глэддена.

При упоминании детектива от Пинкертона, у Джейка засосало под ложечкой, но он сдержался, боясь надеяться.

— Так ты нам скажешь, в чем дело, или сам будешь развлекаться? — нетерпеливо спросил он.

— Поздравляю, братишка, — Морган протянул телеграмму Джейку. — Больше ты полиции не нужен. Мэл Биггс снял с тебя все обвинения. Видимо, удалось добиться полного признания от любовницы Хью Фаулера. — Наверное, это было самое дорогое признание в истории Техаса, но оно стоило своих денег!

Джейк прочел телеграмму и с облегчением вздохнул, потом взглянул в сияющее лицо брата.

— Этим я обязан тебе, Морган. — У него перехватило горло. — Не знаю, как тебе отплатить.

В серебристо-голубых глазах зажегся расчетливый огонек, в голове Моргана промелькнула разом тысяча идей.

— Что-нибудь придумаю, не сомневайся. Джейк нахмурился, помня последнюю придумку Моргана: ответить на брачное объявление.

— Этого я и боюсь. Последняя твоя затея принесла мне одно горе.

Морган улыбнулся с искренней любовью.

— Доверься мне, братишка. Доверься. Но Джейк доверяться не собирался.

— С таким же успехом я могла оставаться в Нью-Йорке, — жаловалась Кассандра, раскатывая круглую лепешку, как учила ее Кончита. — Джейк никогда меня не простит, Аманда. Это безнадежно. — Сформовав лепешку, она бросила ее на стопку готовых и взялась за новый комок теста.

Отсутствующе глядя на горку нарезанного зеленого перца, Аманда вздохнула: уж не более безнадежно, чем попытка втянуть Моргана Стила в романтическую связь. После единственного их поцелуя — восхитительного, страстного поцелуя — он сторонился ее, как прокаженную.

— Хотела бы я что-нибудь посоветовать, Касси, но у меня самой дела не лучше.

Кончита возмущенно взглянула на сестер и принялась бранить их по-испански, размахивая деревянной ложкой.

— Что я слышу! Только приехали и уже сдаетесь? — Она указала на горшок на плите. — Взять это чили. Много часов пройдет, прежде чем оно станет вкусным. Если бобы и мясо готовить отдельно, если не добавить лука, перца, оно будет пресным и неароматным.

Кассандра умиротворяюще улыбнулась экономке.

— Никто не сомневается, что вы готовите прекрасно, Кончита, — сказала она и, закатив глаза, пожала плечами, когда та отвернулась.

— Вы, молодые, вечно спешите, сеньора. Чтобы все образовалось, нужно время, как и для чили. Вы с сеньоритой здесь совсем недавно, а уже отчаялись. — Она поцокала языком. — Стыд и позор. Стыд и позор вам обеим. — Она принялась что-то ворчать.

Пытаясь объясниться, Кассандра припомнила несколько испанских слов, которым научилась у славной женщины.

— Вы no comprendo (Не понимаете (исп.).), Кончита. Джей меня не хочет, — покраснев, она продолжала. — Он не хочет меня как жену. — Уже пять месяцев они не были вместе, и Джейк ни разу не испытал желания любить ее, несмотря на духи, прозрачное белье и откровенные попытки его соблазнить.

Она было подумала, что он нашел другую женщину, но отбросила эту мысль, не веря, что при всем своем упрямстве и гордости Джейк станет притворяться. Он слишком благороден. Жаль, она не поняла этого раньше. Тогда не было бы и этого разговора.

— Морган такой же, — поддержала Аманда. — Я ясно дала ему понять, что готова поощрять его ухаживания, но он меня избегает. Он не разговаривает со мной, если я сама к нему не обращаюсь, а если мы оказываемся вдвоем в комнате, находит предлог уйти.

Положив ложку, славная толстуха выдвинула стул из-за стола и уселась рядом с сестрами. Старый деревянный стул заскрипел, словно жалуясь на непосильный груз.

— В моей стране, если хорошенькая женщина положит глаз на мужчину, она не ждет, когда он к ней придет. Она сама за ним ходит. А иначе, вы думаете, Карлос женился бы на мне? Нет, — докончила она, не дожидаясь ответа. — Он был неповоротливый, как черепаха, разомлевшая на солнце. Он хотел спать с разными женщинами, пить текилу до самой зари и поменьше работать. Я спасла его от ужасной, одинокой жизни. А вы должны сделать то же самое для сеньоров Стил. Кассандра порозовела.

— Но, Кончита, Джейка не интересует… Чего только я не делала, разве что верхом не садилась.

Кончита засмеялась, ее двойной подбородок затрясся, как индюшачья бородка.

— Значит, сядьте верхом, сеньора. Тогда уж никуда не денется, верно?

— Кончита! — укорила экономку Кассандра, однако слегка улыбнулась. Ей определенно нравилась эта добрая, честная женщина.

Шокированная Аманда задохнулась от возмущения.

— Я считаю себя современной женщиной, Кончита, но я не собираюсь вести себя как развязная потаскуха. — Она скрестила на груди руки, давая понять, что решение ее непоколебимо.

Однако Кончита была не из тех, кого легко сбить с толку, ей и самой было не занимать упрямства.

— Есть большая разница между puta — проституткой — и невинной девушкой, как вы. Но иногда puta должна прикинуться чуть-чуть невинной. А невинная девушка — слегка… — Она не договорила, но по тому, как Аманда уставилась на нее разинув рот, убедилась, что ее поняли.

Оставив сестер размышлять над ее ужасающими советами, Кончита снова занялась обедом.

— По-моему, стоит попробовать, Аманда. Я на все готова, только бы вернуть любовь Джейка. — Кассандра погладила себя по округлившемуся животу. — Мне есть за что бороться.

Ее кузина растерянно залепетала:

— Т-тебе хорошо r-говорить, К-Касси. А я же н-никогда раньше н-не б-была с м-мужчиной. Я не п-представляю, с чего н-начать.

— Начать нужно с заикания. Роковые женщины соблазняют мужчин не запинаясь.

Щеки Аманды стали пунцовее новых миткалевых занавесок в кухне. Занавески были несколько кривоваты, сестры только учились управляться с иголкой и ниткой. Она глубоко вздохнула.

— Ты предлагаешь, чтобы я повесилась на шею Моргану?

Кассандра немного поразмыслила и ответила с чувством:

— Да! — Ее кузина вновь задохнулась. — Моргана Стила определенно стоит соблазнить. Если ты станешь дожидаться, пока он начнет ухаживать, так и умрешь старой девой. Карлос рядом с ним просто скаковая лошадка.

Не слишком радуясь перспективе влачить прежнее существование, особенно после того, как испытала страсть в объятиях Моргана, Аманда принялась серьезно обдумывать предложение, но в конце концов решила, что оно невозможно и неосуществимо.

— У меня нет никакого опыта. Когда дело доходит до мужчин, я чудовищно неумела.

— Чушь! Ты же писательница, Аманда! Ты выдумываешь чужие жизни. Придумай теперь свою.

Карие глаза округлились, Аманда недоверчиво спросила:

— Ты хочешь сказать — вроде как пьесу?

— Именно. Придумай, как будешь себя вести, а потом так и поступай. Если Фиона О'Рурк сумела окрутить Уилла Трухарта, что стоит Аманде Темплтон вскружить голову Моргану Стилу?

— Мне бы твою убежденность, Касси.

Кассандра нахмурилась; обладай она тем качеством, которое приписывала ей сестра, ей было бы легче соблазнить собственного мужа.

— Это что за безобразие? — Джейк подбросил в руке лепешку, она явно весила не меньше фунта, и с отвращением покачал головой. — Если запустить в кого-нибудь этой штуковиной, можно мозги вышибить.

Морган чуть было не рассмеялся, но увидел жалкое лицо Кассандры: чугунные тортильяс явно были ее рук делом.

— Полно тебе, Джейк. Они вовсе не так уж плохи. — Он попытался завернуть мясо в лепешку, но та лопнула, не удержав начинки.

— Я такой гадости в жизни не ел. Как ты думаешь, Кончита сюда бренди налила что ли? — Джейк, кривясь, смотрел в тарелку.

— Боюсь, это моя вина, — призналась Кассандра, не желая, чтобы несправедливо осуждали Кончиту. — Это я их сегодня готовила.

— Мексиканской кухне непросто научиться, — вмешалась Аманда, видя расстроенное лицо сестры. Она знала, как Кассандра старается. К сожалению пока не слишком получалось. Но обязательно получится. Кассандра не из тех, кто легко сдается.

Джейк усмехнулся:

— Мог бы догадаться. Вы, светские дамы, ни на что не годитесь, кроме как платья менять да кривляться перед зеркалом.

Кассандра побелела. Вдруг накатила волна тошноты; испугавшись, что ее стошнит, она зажала рот и, прежде чем успели заметить ее слезы, вскочила и бросилась вон из комнаты.

— Очень жестоко, Джейк. Я вам удивляюсь. — От слов Аманды Джейк вспыхнул. — Кассандра изо всех сил старается вам угодить. По-моему, она заслуживает похвалы, а не осуждения. Вам ли не знать, как чувствует себя рыба, вытащенная из воды?

— На этот раз ты перестарался. — Морган потянулся за бокалом, гадая, наступит ли день, когда можно будет мирно пообедать.

— Бога ради! Нечего впадать в истерику от маленького замечания. — Аманда хмыкнула, и Джейк снова вспыхнул: — Ну хорошо. Признаю, что немного переборщил. — Он залпом допил вино. Интересно, с чего это он так сорвался. Впрочем, понятно. Он разбит, сексуально и всячески. И виной тому Кассандра.

Глядя на двух упрямых братьев, Аманда размышляла, есть ли надежда образумить их. Едва ли, но попробовать нужно, не только ради Касси, но и ради себя самой.

— Вам следует больше учитывать положение вашей жены, Джейк. Касси вредно так расстраиваться, — обратилась она к младшему брату и видя виноватое лицо добавила: — Верите вы или нет, Касси вас любит.

— Ха! Странно же она это доказывает. Заметив настоящую боль в его глазах, Аманда смягчилась.

— А вам не приходилось ошибаться, Джейк? Он переглянулся с Морганом, взъерошил волосы и отбросил салфетку.

— Пойду поговорю с ней.

— Давай, — сказал Морган, краем глаза взглянув на Аманду. Поразительно: ей удалось переубедить Джейка. — Но прежде погуляй немножко на дворе. Соберись с мыслями, покури.

Виновато взглянув на Аманду, Джейк кивнул и вышел, оставив их наедине впервые с того поцелуя.

Аманда коснулась ладони Моргана и постаралась не показать обиды, когда он отдернул руку.

— Спасибо, что пытаетесь помочь Касси, Морган. Мне кажется, у них со временем все образуется, если только Джейк раскроет свое сердце.

Не желая обсуждать ничего, что предполагало бы романтические отношения, Морган неловко заерзал.

— Может, мне стоит выйти и еще раз переговорить с Джейком.

Его мотивы были очевидны, и Аманда мысленно вздохнула. Но тут же решила, что не позволит упрямцу снова ускользнуть. Когда он стал отодвигаться от стола, она как бы нечаянно опрокинула бокал с вином ему на колени.

— Боже! — воскликнула Аманда, ужас на ее лице был непритворным. Поглядев на растекающуюся лужу, она схватила салфетку. — Позвольте, я вытру. — И, прежде чем Морган успел возразить, принялась промокать мокрые брюки.

Онемев от изумления, Морган беспомощно смотрел на происходящее. Едва ее рука коснулась его бедра, плоть напряглась, и теперь он не знал, как поступить, чтобы не смутить ее до смерти.

— Аманда… — сдавленно произнес он.

— Простите, Морган, — проговорила она, перепуганная собственной смелостью, и принялась тереть сильнее. Щеки у нее пылали, под прикосновениями ее горячей руки естество Моргана взволновалось. Она ощутила набухший член, услышала, как Морган со свистом втянул воздух, и ощутила власть, дотоле неведомую: она вызвала у мужчины сексуальное возбуждение.

Опасаясь, что сейчас отлетят пуговицы, и он окончательно опозорится, Морган накрыл ее ладонь своей. Задыхаясь, он проговорил:

— Все хорошо, Аманда. Не стоит беспокоиться. Осознав, чего добилась, Аманда осмелела. С деланной невинностью она спросила:

— Вы уверены? Мне не хотелось бы оставлять все так, если я могу еще что-нибудь…

— Нет! Ничего! — Он выкрикнул эти слова резче, чем собирался. Неужто наивная девушка не понимает, что предложила? Нет, конечно не понимает. Аманда Темплтон невинна. Об этом говорил ее неумелый поцелуй.

Она мило улыбнулась:

— Ну, если вы уверены…

Взяв бокал, она глотнула, надеясь, что вино успокоит нервы, взведенные как часовая пружина. Вспомнив, что видела однажды в театре, она взглянула в покрасневшее лицо Моргана и медленно провела языком по губам — результат превзошел все ожидания.

Морган стал багровым, как бургундское в ее бокале, над губой выступили капельки пота. В приступе паники он вскочил, опрокинув стул, тот с грохотом ударился об пол.

— У меня еще много работы. Спокойной ночи.

Морган с такой поспешностью выбежал из комнаты, что Аманда едва успела собраться с мыслями. Наконец она медленно улыбнулась.

«Хм, — подумала она, вспомнив, о чем говорила Кассандра. — Крепкий орешек начинает раскалываться».

Когда Джейк вошел в тускло освещенную спальню, Кассандра спала. Подойдя к кровати, он увидел, что на ее лице еще не просохли слезы. Он нахмурился.

Черт! Почему он был с ней так жесток? Она, как могла, старалась ему угодить, училась быть хозяйкой. И пусть пока у нее скверно получалось — он до сих пор ежился, вспоминая сожженные рубашки, — она трудилась и не жаловалась.

Его план сделать ее несчастной и тем отомстить за горе, которое она ему принесла, вдруг показался ему горше хины. Он все еще любит ее, сомневаться не приходится. Так почему же не может простить?

Усталый и разбитый после всего, что произошло вечером, Джейк разделся и босиком подошел к камину. Погасив огонь, он повернул вентиль лампы и залез под одеяло, жалея, что нельзя столь же легко погасить пламя, бушующее в нем.

Устроившись на самом краю постели, он взглянул в потолок, мысленно благодаря бога за то, что Кассандра спит. Не придется смотреть ей в глаза, просить прощения.

И не придется делать вид, как всякую ночь, что ее не существует, что он не слышит, как она во сне тихо постанывает — грезя о нем? — не придется вдыхать аромат роз, исходящий от ее подушки.

Он взял себе за правило приходить в спальню, когда она спала, и подниматься утром прежде, чем она просыпалась. Так ему удавалось владеть собой — почти.

Спящая или бодрствующая Кассандра оставалась Искушением с большой буквы, он не знал, сколько еще сможет воздерживаться от того, о чем мечтал двадцать четыре часа в сутки: от близости с женой.

Потрескивали дрова в камине, тихо дышала Кассандра, несколько раз ухнула сова. Джейк уже засыпал, когда нога Кассандры, задевшая его, резко вернула его к действительности.

Она повернулась к мужу, закинув ногу на его бедро, обхватила руками, словно обозначая свою территорию. Джейк зажмурился, пытаясь думать о другом, о чем угодно, только не о набухающей плоти. Но не мог. В мыслях было одно: ее сладкие губы, мягкий треугольничек волос между ног.

Черт! Он закусил губу, надеясь, что боль его отрезвит. Не отрезвила.

Медленно протянув руку, он накрыл ладонью пышную грудь; она стала больше. Кассандра не проснулась, и, осмелев, он принялся массировать сосок, пока тот не отвердел.

Он стянул с нее рубашку, пробежал рукой по бедру, проник пальцами во влажное гнездышко. Она застонала, прижалась к нему, без слов сказав, чего хочет.

Она хочет его. Даже во сне она хочет его. Обрадованно поняв это, он воспылал еще большей страстью.

— Касси, милая, — простонал он и приник к ее губам. Она ответила, ее руки гладили его спину, ягодицы, язык встретился с его языком.

— Джейк, о Джейк, — счастливо прошептала она. — Ты так мне нужен.

Он целовал ее глаза, лоб, щеки.

— Я боюсь повредить ребенку. Ты уверена, что можно?

Она погладила его по щеке, любя его в это мгновение так сильно, что самой не верилось.

— Ребенку ничего не будет. А если ты не поторопишься, я умру.

Он улыбнулся, его алчущие руки гладили ее груди, он наклонился, лаская языком набухшие соски. Осторожно раздвинув ее ноги, он медленно проник во влажную горячую расселину, ликуя оттого, что вновь оказался там, куда так стремился.

Они быстро достигли пика — быстрее, чем хотели бы, но они так истосковались друг по другу, что не могло быть и речи о медленном, сладостном упоении. Слишком долго они были врозь.

Отдышавшись, Джейк откинул влажные волосы с лица жены и нежно поцеловал ее в губы.

— Прости за то, что я наговорил. Теперь я буду стараться обуздывать свой нрав.

— И ты меня прости… за все. Я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить мне то, что усомнилась в тебе.

Джейк вздохнул, ледяной панцирь вокруг его сердца подтаял.

— Я не из тех, с кем легко ужиться, — только и сказал он.

— Наверное, — прошептала Кассандра. — Но другого мне не нужно.

 

Глава 22

На следующее утро Кассандра впорхнула в кухню, на лице ее цвела улыбка, такой счастливой она не чувствовала себя уже очень давно. Ночь была волшебной. Джейк был нежен и заботлив, а его извинения позволили ей надеяться на примирение. Все будет хорошо. Она больше не сомневалась.

— Buenas dias, сеньора, Кончита поставила перед хозяйкой дымящуюся чашку с кофе. — Хорошо спали?

Кассандра была без сил после ночи любви, но не собиралась признаваться в этом любопытной домоправительнице.

— Si. Bueno, Кончита, — отвечала Кассандра, зная, как приятно экономке, когда она говорит по — испански.

От славной мексиканки не ускользнул румянец на лице молодой женщины и довольное выражение ее лица.

— Этим утром вы словно молодая жена, сеньора.

Румянец на щеках Кассандра стал еще ярче.

— У меня есть причины быть счастливой, Кончита. Случилось столько хорошего.

— С сеньором Джейком, верно? — понимающе улыбнулась экономка.

С Джейка сняли все обвинения, и я хочу устроить праздник в его честь — отметить победу. — Это предложил ей Морган сегодня утром, и с тех пор она больше ни о чем не могла думать. Кроме, конечно, самого Джейка.

— Ах. Фиеста, сеньора. Si. Si. Это будет muy bueno. — Кончита энергично закивала. — И сеньору Джейку, и сеньору Моргану понравится. Они любят праздники, как дети.

Ярко-синие глаза Кассандры горели воодушевлением. Она хотела устроить праздник, каких здесь не видели. Она хотела показать Джейку, что теперь она не просто ветреная красотка, а настоящая техасская хозяйка.

— Так вы мне поможете? Я хочу все сделать сама.

Улыбка Кончиты растаяла, как желатин в воде, лоб прорезала морщина озабоченности. Она пробовала то, что приготовила сеньора. Славная женщина не была готова к такому испытанию.

— Но, сеньора Стил, вы не… у вас… мне кажется, для вас это слишком большая нагрузка, у вас же маленький.

Инстинктивно прижав руки к животу, который уже достаточно вырос, Кассандра уверенно улыбнулась.

— Ребенку это только на пользу пойдет. Он тут шевелится, рвется на волю. Потрогайте. Ведь это мальчик?

Кончита положила пухлую руку ей на живот и улыбнулась, ощутив приветственный толчок.

— Si. Si. Мальчик. Вырастет большой, как его padre.

— Правильно. Так что не волнуйтесь. Ребенку это пойдет на пользу. И мне вполне под силу устроить один небольшой праздник. К тому же, с тех пор как я тут, я многому научилась. — Ну, скажем, над лепешками еще нужно поработать. — Но у нас две недели. Вам придется научить меня всему, что может пригодиться.

— Но, сеньора… — Кончита вдруг рассердилась.

«Madre de Dios! Эта женщина так же упряма, как ее муж:».

Кассандра протянула руку, предупреждая возражения.

— Не беспокойтесь, Кончита. Все получится как нужно. Вот увидите.

Неужто она правда сказала Кончите, что все получится как нужно? Кассандра смотрела на клейкую массу, не понимая, как превратить ее в лепешки.

Кончита захворала. Она слегла в лихорадке и не сможет ей помочь, Карлос принес эту весть сегодня утром.

Итак, ее затея устроить Джейку сюрприз лопнула, как мыльный пузырь, и она не представляла, как они с Амандой будут выкручиваться.

До сих пор она знала немного провалов. Латынь и греческий дались ей без труда, так же дело обстояло и с математикой. Она неплохо разбиралась в географии, изрядно поднаторела в естествознании… Но научиться простым женским обязанностям — готовить и шить — ей никак не удавалось.

— Аманда, это будет катастрофа, — предрекла Кассандра, обращаясь к кузине, которая растерянно смотрела на большую эмалированную миску с бобами. — Я надеялась, что Кончита нам поможет.

Аманда ответила спокойно и уверенно:

— Успокойся, Касси. Что стоит приготовить угощение для праздника!

Но кого она могла перехитрить? Она столько же смыслила в стряпне, сколько ее кузина — иными словами, очень мало. Через шесть часов ранчо запрудит толпа гостей, пятьдесят незнакомых голодных человек… Пугающая перспектива.

— Не пытайся меня обмануть, Аманда. Я же вижу, как ты встревожена. Все, чего мы добились с Джейком и Морганом, пойдет прахом после этого фиаско. — Хотя больше они не занимались любовью, Джейк по крайней мере перестал к ней придираться. Это было уже кое-что, и она не хотела все испортить.

Аманда плюхнулась на стул, понимая, что Кассандра права. Морган только-только начал обращать на нее какое-то внимание. После той неловкости в кухне он стал смотреть на нее так, словно увидел впервые. И заинтересовался тем, что увидел.

События явно приняли новый оборот. Морган больше ее не избегал. И несколько раз они очень содержательно побеседовали о ранчо. Очевидно, он понял, что она знает больше, чем он думал, что женщина годится не только для… Она залилась краской. Хоть бы он снова ее поцеловал.

— Перестань мечтать и подумай, что нам делать, — нетерпеливо сказала Кассандра. — Взгляни на эти лепешки. Они твердые как камень. — Кассандра швырнула одну на стол, лепешка разлетелась вдребезги, как и ее уверенность.

Аманда скривилась и повернулась к плите:

— Сколько часов должны вариться бобы? Как ты думаешь, уже пора зажигать плиту или еще подождать?

Глядя на плиту так, словно это было некое загадочное существо, Кассандра пожала плечами.

— Понятия не имею. А даже если бы и имела, мы все равно не знаем, как она зажигается.

— Пожалуй, подождем еще. Вряд ли бобы варятся так долго. А насчет плиты не волнуйся. Я сто раз видела, как это делает Кончита. Проще простого.

— По-моему, этих людей возле корраля сейчас стошнит, — сказала Кассандра, мечтая провалиться сквозь землю. Как она и опасалась, праздник потерпел полное фиаско.

Бобы не доварились. Казалось, будто глотаешь гальку. Лепешки… их и вовсе нельзя было отнести к съедобным продуктам. Одна надежда: сангрии было столько, что о качестве еды потом не вспомнят. На другое рассчитывать не приходилось.

— Ну, по крайней мере, это произойдет под музыку. — Аманда вымученно улыбнулась, пытаясь утешить кузину. — Музыканты отлично играют.

Воздух наполняли звуки труб и гитар и аромат жарящегося быка. Мясом занимался Карлос, так что хоть об этом можно не волноваться. Кассандра помахала седому ковбою. Карлос был очень хорош в узких черных брюках и короткой куртке, наверняка в молодости вскружил не одну женскую головку.

Карлос и Кончита до сих пор смотрели друг на друга влюбленными глазами, и Кассандра мечтала, чтобы у них с Джейком все было так же. Впрочем, сегодня этого ждать не приходилось. Особенно судя по свирепому лицу Джейка, который шел к ним через двор.

— Ой, — сказала Аманда, увидевшая его одновременно с Кассандрой. — Твой муж, кажется, попробовал нашей стряпни. Пожалуй, я удалюсь, прежде чем разразится гром.

— Трусиха. Не думай, что тебе легче придется, когда настанет очередь Моргана. Когда он закончит развлекать беседой шерифа Клегга с женой, он пойдет разыскивать тебя.

— Надеюсь. — Подмигнув, Аманда скрылась за углом дома.

— Кассандра! — раздался громовой голос, и Кассандра ощутила, как слезы подкатывают к горлу. — Ну-ка иди сюда.

Она вышла из-под раскидистого дуба, мечтая влезть на его верхушку и просидеть там до ночи.

— Кассандра, — повторил он и, схватив за руку, отвел подальше от любопытных ушей. — Ты что натворила? Люди жалуются на еду, которая просто наизнанку выворачивает. Это что, дурная шутка?

Моргая, чтобы отогнать слезы, она вздернула подбородок.

— Разумеется, нет. Я не ожидала, что Кончита заболеет, а… ну… мы с Амандой недостаточно опытны, чтобы приготовить угощение.

Он покачал головой, забыв, что две недели назад дал слово держать себя в руках.

— Над нами весь округ будет смеяться. Ухарь и остальные говорят, что ты хотела меня отравить. — Он нагнулся к ней. — И я склонен им верить.

— Интересно, откуда я могла знать, сколько кайенского перца полагается класть в чили? На уроках кулинарии мы еще до этого не дошли.

— От твоего чертова чили Ральф Уайтсток чуть без языка не остался. В жизни не видел, чтоб человек с такой скоростью несся к лошадиным поилкам.

У Кассандры округлились глаза.

— Господи!

— А старая миссис Риди… Ей, наверное, придется завтра побывать у дантиста. Она сломала передний зуб о твою знаменитую лепешку. — Ему было особенно стыдно перед своей бывшей домохозяйкой, которая специально приехала из Уэйко.

— Они получились немножко рассыпчатые.

— Рассыпчатые, черта с два! Да ими можно дом крыть.

Кассандра закусила губу, чтобы не расплакаться.

— Я… я…

Джейк покачал головой, на лице его было написано глубокое отвращение.

— Не утруждайся, Кассандра. Все, что могла, ты уже сделала. Остается только надеяться, что мы с Морганом не всех друзей растеряем после этой пирушки.

С этими словами он удалился, и Кассандра наконец дала волю слезам.

Она горько рыдала, скорчившись под огромным дубом на заднем дворе, когда ее наконец нашел Морган.

— Что случилось, Касси? Что-нибудь с ребенком? Позвать доктора? — Он опустился рядом с ней на колени и взял за руку, искренне беспокоясь о ее здоровье.

Ему нравилась его храбрая невестка. Она не просто красива и мила, у нее есть характер. И куда больше целеустремленности, чем он думал поначалу. Любой, кто способен так долго выдержать скверный характер Джейка, заслуживает золотой медали. Или хотя бы дружеского объятия. Он немедленно ее обнял.

Кассандра поглядела в доброе лицо деверя и покачала головой, жалея о том, что Джейк не такой заботливый.

— Нет, — прошептала она. — Это не ребенок. Это…

Он стал мрачнее тучи.

— Джейк, — закончил он. Неужели этот идиот не понимает, что вредит жене своими вспышками. Встав, он помог Кассандре подняться на ноги.

— Не обращайте внимания. Джейк часто теряет власть над своими чувствами и говорит не то, что думает.

— Я провалилась. — У нее было такое несчастное лицо, что у Моргана защемило сердце. — Я испортила праздник. Я осрамила вас обоих перед вашими друзьями, потому что не умею готовить.

— И всего-то? Дело в вашей стряпне? — недоверчиво переспросил он.

Она кивнула:

— Да. Всех тошнит. А миссис Риди сломала зуб.

— У миссис Риди этот зуб сто лет шатается. А за исключением нескольких человек со слабыми желудками, все от души веселятся. Взгляните сами. — Он указал на группу людей, танцевавших посреди двора. — По-моему, они не похожи на страдающих.

Пары смеялись, били в ладоши над головой и притопывали, танцуя фанданго.

— Наверное, они выпили много пунша, — предположила она. — Он очень крепкий и притупляет чувства.

— Тогда почему бы нам с вами не опрокинуть по маленькой? Я весь пересох. Ничто не поднимает духа лучше сангрии.

Слегка улыбнувшись, она позволила Моргану отвести ее к столу, где стояла чаша с пуншем.

Они выпили в дружеском молчании, и, глядя на пляшущих, Кассандра начала отбивать такт носком туфли. «Интересно, а Джейк умеет танцевать такой танец?» — подумала она, но тут же нахмурилась, поняв, что это не имеет значения. Все равно он ее не пригласит.

Ее печальные мысли прервало сердитое ворчание Моргана. Проследив его взгляд, она увидела, что Аманда танцует с одним из ковбоев. Кузина с упоением кружилась по утоптанной земле, и Кассандра позавидовала ей.

— Я так рада, что Аманда веселится. Она очень любит танцевать.

— В самом деле? — Морган залпом допил вино, не отводя глаз от Аманды.

Тон Моргана выдавал ревность, и Кассандра мысленно улыбнулась.

— По-моему, этот ковбой от нее без ума. Смотрите, как он ее обнимает.

Хитрость достигла цели. Морган поставил бокал, извинился и подошел к танцующей паре. В следующее мгновение Аманда кружилась в его объятиях, лицо ее выражало полнейшее блаженство.

Кассандра тоскливо вздохнула.

Солнце село за горизонт, и сумерки начали окутывать веселящихся гостей, когда у ворот остановилась двуколка.

Кассандра с Амандой тянули шеи, вглядываясь в полутьму, и с изумлением увидели, что Джейк помогает выйти пышной темноволосой женщине. Он улыбался и явно был рад ее видеть.

— Это кто же такая? — ахнула Аманда, когда гостья поцеловала Джейка в губы. Взглянув на Кассандру, она увидела, что кузина сердито хмурится.

Кассандру охватил приступ ревнивого гнева, она сжала кулаки.

— Видимо, какая-то подружка Джейка. Морган с ней не поздоровался, только Джейк.

— По-моему, она несколько кричаще одета, — Аманда брезгливо оглядела ярко-красное шелковое платье. — Не всякая женщина осмелится одеться так вызывающе. Смотри, у нее грудь просто выпадает из выреза.

Кассандра смотрела, смотрел и Джейк, заметила она. Ее глаза сузились в щелочки.

— Насколько я помню, такая женщина называется puta!

— Ты… ты хочешь сказать, она… — Аманда прикусила язычок; к ним шел Джейк и вел за собой женщину в красном.

— Касси… Аманда. Хочу познакомить вас с моей старой знакомой. Анджела Мартинес.

Мгновенно вспомнив имя, Аманда задохнулась от возмущения. Кассандра успела подготовиться к худшему, поэтому просто улыбнулась в ответ.

— Мисс Мартинес.

Брюнетка с игривыми черными глазами вцепилась Джейку в руку, улыбнувшись отнюдь не дружески.

— Так вы жена Джейка? — Она проговорила это так, словно ожидала большего.

— Да, я его жена. И скоро будут матерью его ребенка. — Кассандра положила руку на живот и сладко улыбнулась Джейку; Аманда внутренне содрогнулась.

Анджела с обожанием посмотрела на Джейка.

— Поздравляю, mi amante. Я не знала, что ты так торопишься стать папой. Если б я знала… — Она погладила Джейка по зарумянившейся щеке, и Кассандра, шагнув вперед, отбросила ее руку.

— Буду вам признательна, если вы уберете руки от моего мужа.

— Мы с Джейком так давно знакомы. Если вдруг он вам не говорил, это я замещала вас на свадьбе. — Анджела ухмыльнулась, но следующие слова Кассандры стерли улыбку с ее лица.

— Нет, он мне не говорил. Но я и без него знала, что моей дублершей была шлюха.

Аманда и Анджела одновременно ахнули, потом, сверкая глазами, Анджела сказала:

— Я не стыжусь того, чем занимаюсь. Я знаю, как заинтересовать мужчину. Правда, Джейк?

— Прекратите, обе! — прикрикнул Джейк на двух женщин, которые дрались за него, как две разъяренные тигрицы. — Тебе следовало бы относиться к нашей гостье с большим уважением, Касси.

— К твоей гостье, ты хочешь сказать. — Она скрестила руки на груди. — Я хочу поговорить с тобой наедине, Джейк, если твоя гостья не возражает.

— Аманда, — Джейк обернулся к кузине жены. — Вы не угостите Анджелу, пока я поговорю с Кассандрой?

В глазах Аманды заплясали чертики.

— С удовольствием. Пойдемте, мисс Мартинес. Позвольте предложить вам немного изумительного чили, которое приготовила Кассандра. — И она увела за собой ничего не подозревавшую женщину.

Джейк покачал головой, глядя им вслед.

— Твоя кузина не лучше тебя. Неужели в Нью-Йорке вас не учили быть гостеприимными?

Кассандра взорвалась:

— Как ты смел пригласить ее сюда? Как ты смеешь знакомить меня с бывшей любовницей?

— Не кричи. Ты устраиваешь сцену. И к твоему сведению, Анджела Мартинес — просто моя знакомая, больше ничего. Хотя ты явно ревнуешь. — Вместо того, чтобы ощутить себя польщенным, он разозлился. Это был еще один пример того, что Кассандра ему не доверяет.

— Ух! — В ярости Кассандра размахнулась и что есть мочи стукнула мужа в живот. Но ее кулак лишь скользнул по его каменной мускулатуре. — Я не ревную к этой… этой… puta! — закричала она.

Вокруг них начинала собираться толпа, и Джейк с каждой минутой все больше свирепел.

— Я сказал, не кричи. Я не желаю, чтобы весь округ знал про наши дела.

— Почему бы и нет? — Кассандра размахивала руками. — Наверняка все знают о твоей крошке Анджеле.

Раздался смех, Джейк шагнул к жене и схватил ее за руку.

— Замолчи! — процедил он сквозь зубы. — А то взвалю тебя на плечо, как мешок с картошкой, и унесу отсюда.

Кассандра прижала руки к животу, она испугалась за ребенка.

— Только попробуй!

Джейк попытался было поднять жену, она закричала во весь голос, на ее крик прибежал Морган.

— Джейк! Немедленно отпусти Касси. Красный от гнева, Джейк отпустил Кассандру и переключился на брата.

— Не лезь, Морган. То, что здесь происходит, касается только меня и моей жены. Это не твое дело.

Морган положил руку на плечо брата, и толпа затаила дыхание; братья стояли лицом к лицу.

— Теперь будет моим.

Аманда, услыхавшая шум, прибежала в то самое мгновение, когда кулак Джейка соприкоснулся с челюстью Моргана.

— О Господи! — закричала она. — Прекратите! Немедленно прекратите валять дурака.

Кассандра смотрела на братьев, молотивших друг друга в нескольких шагах от нее. От ужаса она не могла кричать, только смотрела, зная, что виновата во всем она.

— Боже мой, Касси! Что случилось? Почему они дерутся?

Только когда Аманда схватила ее за локоть, Кассандра очнулась.

— Это моя вина. Мы с Джейком ссорились из-за Анджелы, и Морган услышал, как Джейк грозится взвалить меня на плечо, и рассердился, и… — задыхаясь протараторила она.

Праздник и драка кончились одновременно. Трудно сказать, кто одержал верх в потасовке. У обоих братьев красовались фонари под глазом и были разбиты губы. У Джейка из раны сочилась кровь.

Сидя на земле, братья осторожно взглянули друг на друга, осознавая, что натворили. Потом кончики усов Моргана приподнялись: он улыбнулся, Джейк расхохотался. Не обращая внимания на перепуганных зрителей, они принялись кататься по земле, как школьники.

— В жизни такого… — Кассандра сконфуженно взглянула на кузину, покачала головой, потом резко повернулась и пошла прочь. Аманда последовала за ней, и они скрылись в доме, предоставив братьям самим разбираться друг с другом.

— А ты умеешь как следует врезать, братишка, — сказал Морган, проверяя челюсть. — По-моему, ты выбил мне зуб. — Он сунул палец в рот, но с облегчением убедился, что все зубы целы.

Стянув с шеи красный платок, Джейк промокнул кровоточащую губу.

— Ты для старика довольно сильный.

— Прости, что погорячился, Джейк.

— Я сам виноват. Все это уже давно во мне зрело, должно было наконец выплеснуться.

— Хочешь об этом поговорить? Джейк пожал плечами:

— Пожалуй. Только давай сперва посмотрим, не осталось ли сангрии. Я умираю от жажды.

Он помог Моргану подняться. Подойдя к столу, он налил брату и себе и выпил свой бокал залпом.

— Зачем ты пригласил Анджелу? Неужели не понимал, как расстроится Кассандра? — спросил Морган.

— Понимал, потому и пригласил, — смущенно признался Джейк. — Иногда мне хочется сделать ей больно.

— Больно, как тебе? — Когда брат не ответил, Морган сказал: — Джейк, тебе нужно преодолеть обиду. Я знаю, тут дело не только в Касси. Я знаю, это началось давно… еще в детстве. Джейк вздохнул:

— Вечно у меня все наперекосяк. Мама с папой считали меня неудачником. А по сравнению с тобой я им и был.

— Ты ошибаешься, Джейк. Они тебя очень любили. Мама часто говорила мне, как она гордится тем, что ты такой красивый и заботливый. А папа поражался, как ты легко научился ездить верхом и стрелять.

— Но тебя они больше любили, Морган.

— Тебе просто так казалось, Джейк. Мне не так легко все давалось. Как был плохим стрелком, так плохим и остался. Ты это знаешь. И всему, что я знаю о домашнем скоте, я научился, глядя, как ты работаешь, и от Карлоса, когда купил ранчо. Я уйму времени провел корпя над книгами, потому что не обладаю твоими природными способностями.

— Я сломал себе жизнь, Морган. У тебя хоть что-то есть: это ранчо, твои мечты. А у меня пять лет каторги да шрам на плече.

— И Кассандра.

При упоминании имени жены лицо Джейка смягчилось, он улыбнулся.

— Да. Но я и тут все испортил. А хуже всего, Морган, вот что: она говорит, что любит меня. Почему же я ей не верю?

— Потому что ты упрямей ста ослов. Если ты любишь ее, Джейк, а мне кажется, что любишь, ты должен ей об этом сказать. Тебе надо налаживать свою семейную жизнь. Через несколько месяцев родится твой ребенок, а ему нужен отец.

Джейк обнял Моргана за плечи:

— И дядя.

— Я думаю, ты понимаешь, что должен обуздать свое упрямство и помириться с Касси. А при том, как она была разъярена, придется приложить немало усилий, чтобы ее улестить.

— Однажды я говорил об этом с одним очень мудрым человеком. — Джейк улыбнулся, подумав о Браунли. — Кажется, пора опять начинать ухаживание.

 

Глава 23

— Никогда не думала, что последние месяцы беременности так изнурительны, — пожаловалась Кассандра, промокая лоб кружевным платочком. Они сидели с Амандой на крыльце в одинаковых креслах-качалках, дожидаясь возвращения Джейка и Моргана, которые уехали в город за покупками. — Я бы все отдала, чтобы прокатиться в город с Джейком, но он категорически запретил. — Она раздраженно сжала губы и покачала головой. — Он обращается с мной так, будто я инвалид.

Думая о том, что отдала бы почти все, чтобы поменяться ролями с Кассандрой, Аманда грустно улыбнулась.

— Во всяком случае, Джейк стал заботливым. Никогда не видела, чтобы человек в считанные недели так резко переменился. Видно, драка с Морганом вправила ему мозги.

Кассандра глубоко вздохнула.

— Я знаю, с моей стороны эгоистично хотеть большего, Аманда, раз у нас последнее время все наладилось. Только… — Она замолчала и задумалась. Почему Джейк не признается ей в любви? Все его подарки, все его поцелуи не могли заменить трех слов, которые она жаждала услышать. И пока он их не скажет, она не может быть уверена, что он простил ее.

— Иные мужчины не слишком разговорчивы, Касси, — Аманда погладила кузину по руке. — Посмотри, к примеру, на Моргана. Я знаю, что нравлюсь ему, только он умрет, а не признается. Мне на роду написано остаться старой девой. Он ясно дал понять, что в его жизни нет места для жены. У него есть ранчо, и больше ничего не требуется. Глупо рассчитывать, что мне удастся его переубедить.

— Но он несколько раз тебя поцеловал, Аманда. И ты говорила, что он почти потерял власть над своим… ну, ты понимаешь… на прошлой неделе, когда вы гуляли.

Аманда залилась краской, вспомнив чудесный солнечный день, когда Морган проник рукой в ее святая святых. Ощущение его рук и губ на своей груди заставляло ее хотеть большего… намного большего.

— Я думала, что в тот день лишусь невинности. — Она вздохнула, жалея, что не лягнула Моргана сами-знаете-куда за упорное нежелание завершить то, что начал. — Видно, так и останусь до конца жизни девицей. Когда Морган наконец наберется решимости меня соблазнить, я уже буду такая старая, что не получу никакого удовольствия.

От переливчатого смеха Кассандры стало будто чуть прохладнее.

— Ты так мне помогаешь. Не знаю, что бы я без тебя делала все эти месяцы. — В последнее время мысли ее все чаще обращались к дому и родителям. Пекло, словно блоху на сковородке, как любил говорить Джейк, и Кассандра поймала себя на том, что ей не хватает осенней свежести Нью-Йорка, умиротворяющей улыбки матери, даже отцовского крутого нрава. Как ни претила ей эта мысль, она скучала по дому.

— Я бы ни за что не отказалась от этого приключения, — сказала Аманда. — Да у меня две тетради набросков к следующему роману. И у героя будут волосы цвета воронова крыла и серебристо — бирюзовые глаза.

— Кстати, о героях… — Кассандра заслонила глаза от солнца, вглядываясь вдаль: на том конце дороги появились Джейк с Морганом. — Вон едут наши, и у них целый ворох свертков. — Ее глаза загорелись — не в ожидании подарков, но в предвкушении очередного идиллического дня с человеком, которого она обожала.

— Добрый день, дамы. — Морган спешился и коснулся шляпы, улыбаясь зардевшейся Аманде. — Угостите лимонадом? Я весь пересох.

Затрепетав, Аманда кивнула, налила прохладного напитка и протянула ему. Морган одним глотком осушил стакан и вытер рот рукавом.

— Весьма обязан, мэм.

Едва ли еще когда-нибудь такое простое действие покажется ей событием вселенского масштаба, подумала Аманда, завороженно глядя, как двигается кадык Моргана, как язык слизывает капельки с губ. Кто бы мог предположить, что это элементарное движение может быть так эротично? Так…

У нее набухли соски, засосало под ложечкой, и Аманда прокляла себя, а еще пуще Моргана, из-за которого испытывает подобные ощущения. Она потянулась за стаканом, надеясь, что холодный лимонад остудит пыл, и прислушалась к тому, что говорил Джейк.

— Может, тебе стоило бы пойти наверх и вздремнуть, милая? — Джейк озабоченно хмурился. — Я не хочу, чтобы ты переутомлялась. Это не пойдет на пользу ребенку. — Нагнувшись, он поцеловал Кассандру в щеку и положил ей на колени полотняный мешок — этот мешок странно дергался.

Заинтригованная Кассандра открыла его и обнаружила крохотного черно-белого щенка. У него был черный с розовыми пятнышками нос и карие доверчивые глаза. Она чуть не расплакалась от радости и умиления.

— О Джейк! Какая прелесть. Спасибо.

— Я помню, ты как-то говорила: у тебя никогда не было собаки, потому что у твоей матери аллергия на животных.

Кассандра чмокнула пса в нос — это был щенок бостонского терьера, одной из немногих чисто американских пород.

— Ах ты, лапушка, — сказала она, и в благодарность ее лизнули в щеку. — Как бы тебя назвать?

Но щенка эта проблема волновала, видимо, гораздо меньше, чем его хозяйку, потому что он свернулся в клубок у нее на коленях и тут же заснул.

— Человек, у которого я его купил, сказал, что это бойцовская порода. Мне показалось, он похож на тебя, такой живой, резвый, вот я его и купил.

— Что ж, большое спасибо, — с негодованием ответила Кассандра. — Всегда приятно узнать, что напоминаешь мужу собаку. Может, стоит назвать его Джейком, в твою честь, муженек.

Морган рассмеялся и шлепнул брата по спине.

— Если присмотреться, он очень похож на тебя. Особенно носом.

Женщины захихикали, потом Аманда сказала:

— Я уверена, что у младенцев и животных должны быть имена, и этот щенок не исключение. Поскольку мы теперь живем на Западе, а это край головорезов и разбойников… — Она многозначительно взглянула на братьев, те покраснели. — Почему бы нам не назвать его в честь одного из знаменитых разбойников, Малыша Билли например, или Коула Янгера.

Морган нахмурился:

— А почему не в честь блюстителя порядка? Уайэтта Эрпа или Бэта Мастерсона, например?

Кассандра взглянула на щенка и, поразмыслив, покачала головой.

— Не похож он на Уайэтта или Бэта, Морган. И поскольку он бойцовский пес, имя разбойника ему больше подходит. — Она чуть-чуть подумала, пытаясь извлечь из памяти какое-нибудь имя. — Как насчет Джесси Джеймса?

— «Разбойники пограничной полосы», — одобрительно сказала Аманда, вспоминая роман о знаменитом преступнике, который читала бессчетное количество раз. — Отличная книга.

Джейк взглянул на Моргана и, пожав плечами, сказал:

— Не вздумай называть моего сына в честь Бешеного Билла Хикока или Дока Холлидея. Я этого не позволю.

Кассандра вскинула бровь:

— А кто сказал, что это будет мальчик? Не слишком ли ты в себе уверен, Джейк Стил?

Будущий отец усмехнулся:

— Милая, можешь спросить брата — я стреляю в яблочко. Это наверняка будет мальчик.

Кассандра схватилась за пылающие щеки, Аманда расхохоталась.

— А кого бы вы хотели, если бы вам предстояло стать отцом? — спросила она у Моргана, надеясь направить его мысли в сторону брака.

Морган побелел. Попытался было что-то сказать, но не сумел.

— Морган всегда мечтал о сыне, который бы продолжил его род, — вмешался Джейк, не обращая внимания на грозный взгляд брата. — Что толку вкалывать на ранчо, если некому его оставить? Верно, Морган?

Морган не ответил. Круто развернувшись, он зашагал прочь, кляня брата, судьбу и всех присутствующих.

— По-моему, ты смутил брата, — упрекнула мужа Кассандра, бросив на поникшую Аманду ободряющий взгляд.

— Правда, ты думаешь? — лукаво улыбнувшись, Джейк подмигнул Аманде. — Вы зацепили этого оболтуса. Помяните мое слово — он скоро сдастся.

Фыркнув, Аманда недоверчиво покачала головой.

— Так долго не живут. — Она принялась рассказывать Джейку, как его упрямый брат испытывает ее терпение.

Кассандра откинулась на спинку кресла, поглаживая бархатные уши щенка, и удовлетворенно улыбнулась. Все начинает становиться на свои места, подумала она. Все, наконец, начинает становиться на свои места.

Безупречно одетый человек в сером фетровом котелке и элегантном костюме из синей саржи вошел в фойе лучшей в Далласе гостиницы «Экзетер» и, смахнув с рукава несуществующую пылинку, огляделся.

Он высокомерно усмехнулся при виде не слишком изящного интерьера с красными узорными обоями и начищенными до блеска бронзовыми канделябрами. Слева висела яркая картинка — очевидно, копия с Гейнсборо, — и он обдал ее презрительным взглядом.

«Лучшая в Далласе гостиница! Какая нелепость», — подумал Гарри Уинслоу направляясь к стойке администратора. В Нью-Йорке в такой халупе свиней бы не стали селить, не то что людей.

Он покашлял и промокнул лоб: было жарко. Нетерпеливо притопывая, он ждал, когда портье, занятый каким-то чепуховым делом, обратит на него внимание.

— Простите, — наконец сказал он повелительным тоном. — Для меня должен быть забронирован номер. На фамилию Уинслоу. Гарри Уинслоу. Я посылал телеграмму несколько недель назад.

Человек за стойкой улыбнулся и поскреб затылок с остатками рыжих волос.

— Добро пожаловать, мистер Уинслоу. Я помню имя. — Он вытащил книгу для записи постояльцев. — Да-да, Гарри Уинслоу. Вам подготовили номер двенадцатый. — Он вынул ключ из ячейки и протянул Гарри. — Чем-нибудь еще могу быть полезен, сэр?

— Можете. Я ищу… свою кузину. Она приехала из Нью-Йорка несколько месяцев назад. Ее фамилия по мужу Стил. Кассандра Стил. Вы случайно не знаете, где она живет?

Клерк замялся и потер подбородок: в Техасе не принято сообщать адреса. Мужчины и женщины приезжали в Техас, чтобы затеряться на его просторах, и не в обыкновении Эзры Туми было нарушать священное право на уединение.

— Вы говорите, она ваша кузина? — неуверенно спросил портье.

Гарри постарался не выдать своего нетерпения.

— Да-да. Я хочу сделать ей сюрприз. Ее мать, Петиция Темплтон, забыла дать мне ее адрес, когда я уезжал. Слабость стареющей женщины, боюсь.

— Ну, раз вы такие близкие родственники… Морган, думаю, не стал бы возражать. Миссис Стил живет на ранчо Стилов — на «Чертовом выгоне». Это в пятнадцати — двадцати милях отсюда. Обширные владения. Не пропустите.

Дрожа от волнения, Гарри поблагодарил портье, хотя в его голосе не слышалось благодарности. Взяв чемодан, он заспешил вверх по широкой лестнице.

Пора заняться делами. Пора разрабатывать план. И немедленно, не теряя ни дня, претворять его в жизнь. Настало время сквитаться. Настало время заставить Стилов и Темплтонов раскошелиться.

Несколько дней спустя Ухарь подошел к Кассандре, которая сидела на крыльце. Она пыталась связать пару пинеток, но, судя по мешанине из ниток у нее на коленях, не вполне справлялась с задачей. Робея заговорить с женщиной, которая вот-вот разродится, Ухарь переминался с ноги на ногу и откашливался.

Кассандра взглянула на ковбоя и улыбнулась.

— Доброе утро, Ухарь. Вам нужно поговорить с Джейком или Морганом? К сожалению, их сейчас нет. Они уехали в…

— Да, мэм. Я знаю, куда они поехали. Я тоже отправлюсь в Форт-Уэрт, как только передам вам эту записку.

— Записку? — Сначала она недоуменно нахмурилась, потом вспомнила, что недавно написала матери о своей беременности и о том, как по ней скучает. Обрадовавшись, она протянула руку за письмом.

— Мужчина, который мне ее дал, сказал, что вы знакомы.

Улыбка сошла с ее лица.

— Мужчина? — Распечатав пакет, она побледнела, качалка замерла.

— Что-нибудь случилось, мэм? Вам нельзя так волноваться в вашем положении. — Если Джейк узнает, что из-за него миссис Стил так перепугалась, он ему голову свернет. Он трясется над своей женой, как сучка над щенятами.

Кассандра улыбнулась славному парню и успокоила его:

— Не беспокойтесь, Ухарь. Я не начну рожать прямо сейчас; еще несколько недель впереди. И насчет записки не тревожьтесь… Вообще-то я была бы вам признательна, если вы никому о ней не скажете. Это от странствующего торговца, которого я встретила в городе. Я заказала кое-что для Джейка… сюрприз. И не хочу его испортить. — Ей было совестно лгать, но выбирать не приходилось. Если Джейк узнает, что Гарри Уинслоу в городе, он его убьет.

Ковбой кивнул:

— Да, мэм. Я понял.

Тут проснулся Джесси и немедленно принялся грызть ботинок Ухаря. Тот, испуганно глядя на щенка, пытался высвободить ногу.

— Джесси! — окликнула Кассандра своего любимца и с извиняющейся улыбкой объяснила: — Он вас не укусит. Просто у него зубки режутся. Он все время что-то грызет. — Она еще не сказала мужу, что Джесси обгрыз приклад нового ружья; едва ли Джейк этому обрадуется.

Щенок тоже без особой радости отпустил башмак и вновь улегся у хозяйкиных ног, а ковбой, вздохнув с облегчением, ушел, оставив Кассандру перечитывать письмо Гарри и гадать, зачем он приехал в Даллас.

«Моя дорогая Кассандра.

После всего, что произошло, Вы едва ли жаждете меня видеть. Но, если бы в Вашем сердце нашлось прощение, с моей души упал бы тяжелый груз.

Я приехал для того, чтобы исправить, что совершил, и извиниться перед Вами и Вашим супругом лично. Если Вы согласитесь встретиться со мной, я остановился в гостинице «Экзетер» в Далласе, номер двенадцать. Быть может, пообедаем вместе? Моя жизнь приняла новый оборот. И в свете наших былых отношений, я хотел бы посвятить Вас в свои намерения.

Если Вы смогли бы встретиться со мной в гостиничном ресторане в час, я был бы вечно признателен.

Ваш покорный слуга, Гарри Уинслоу».

Кассандра взглянула на часы, прикрепленные к лифу. Она вполне успеет переодеться и распорядиться, чтобы ее отвезли в город. Джейк вернется лишь поздно вечером; она встретится с Гарри, выслушает и избавится от него раз и навсегда. Нельзя допустить, чтобы он явился на ранчо. Джейк свернет ему шею.

Все обдумав, она встала с качалки, взяла щенка и отправилась наверх одеваться.

Объяснив, что ей нужно к врачу, Кассандра уговорила Карлоса отвезти ее в город. Старик согласился с большой неохотой, и пока двуколка тряслась по размытой дороге, Кассандра молилась про себя, чтобы все прошло благополучно. Она никогда себе не простит, если что-нибудь случится с ребенком, как предсказывала Аманда.

— Ты с ума сошла, Касси, — говорила она. — Джейк убьет тебя, если узнает, что ты ездила в город. Ты же знаешь, какой он заботливый последнее время. А если выяснится, что это из-за Гарри Уинслоу…

— Но ты же ему не скажешь, Аманда? Обещай мне, что словом не обмолвишься об этой поездке.

Я тебе говорила: если я не встречусь с Гарри, он наверняка явится сюда. Я не хочу, чтобы моего мужа посадили за убийство.

Аманда скрестила руки на груди:

— Гарри Уинслоу заслуживает смерти.

— Это верно, но пусть убийцей будет не мой муж.

— Ну ладно. Но тогда я поеду с тобой. В твоем положении небезопасно путешествовать одной. А вдруг ты начнешь рожать прямо посреди дороги?

Кассандра покачала головой:

— Это невозможно. Ты же знаешь, доктор Лис — тон сказал, что еще по крайней мере восемь недель. И я не хочу, чтобы меня кто-нибудь сопровождал. Я должна сделать это сама. При том, как я ненавижу Гарри за все, что он сделал, я виновата перед ним, потому что бросила перед самым алтарем. Я должна дать ему возможность облегчить совесть.

Но едва переступив порог гостиницы «Экзетер», Кассандра засомневалась, что поступила разумно. К счастью, в дороге ничего не случилось. Сердце старого Карлоса едва ли выдержало бы преждевременные роды. Он без конца крестился. Доехав до гостиницы, она отправила его за покупками, рассчитав, что часа ей с лихвой хватит на беседу с Гарри Уинслоу.

Через фойе к ней шел предмет ее размышлений, улыбаясь и с воодушевлением размахивая рукой. Он ничуть не изменился — опрятно одет, волосы гладко зализаны, усы выбриты до толщины карандашной линии, и Кассандра вздохнула, гадая, что заставило ее решиться на встречу с этим омерзительным человеком. Увидев его, она вновь ощутила былое отвращение.

— Кассандра, — сказал он, целуя ее руку. — Я счастлив, что вы приехали.

Отняв руку, Кассандра ответила, не скрывая неприязни:

— У меня мало времени, Гарри, так что давайте приступим к беседе.

— Конечно, конечно. — Взяв ее за локоть, он направился в ресторан. — Вы прекрасно выглядите, моя дорогая. Техас пошел вам на пользу. Вы цветете, а… — он запнулся, увидев ее округлившийся живот, который она пыталась скрыть просторнейшим из платьев. — Вы беременны!

Она вспыхнула.

— Да. Ребенок родится через несколько недель.

— Ребенок. — Гарри постарался не выдать брезгливости. — Чудесно. Ваш муж, вероятно, в восторге. Кстати, где он? Я надеялся поговорить с вами обоими. Убить, как говорится, двух зайцев разом. — Он мысленно улыбнулся каламбуру.

Они сели за столик.

— Хотите что-нибудь съесть? Меню довольно незамысловатое, не то что пиршества, которые устраивал ваш Марсель.

— Спасибо, нет. Пожалуй, только бокал лимонада.

Гарри продиктовал заказ равнодушной официантке, которая выслушала, его, барабаня пальцами по блокноту. Кассандра могла бы ручаться, что он волнуется, но, надо отдать ему должное, держался он отлично.

Когда они остались одни, он сказал:

— Я хочу, чтобы вы знали, Кассандра, как глубоко я раскаиваюсь в том, что совершил. Я позволил гневу и ревности завладеть мною, и могу лишь сожалеть об этом. Молю вас о прощении.

Кассандра удивилась, увидев искреннее раскаяние на его лице; она что-то не припоминала, чтобы Гарри раньше взваливал вину за что бы то ни было на свои узкие плечи. Если у него хватило мужества извиниться, она должна быть достаточно великодушна, чтобы его простить. В конце концов, именно ее отказ вынудил его на подлость. И он в общем неплохой человек. Он просто… ну… просто Гарри.

— И вы меня простите, Гарри, за то, как я с вами обошлась. Я не подумала о ваших чувствах.

Давайте не будем ворошить прошлое. У вас своя жизнь, у меня своя.

— Это великодушно с вашей стороны, Кассандра, но я не уверен, что ваш муж будет считать так же.

— Уверяю вас, не будет, — сказала Кассандра. — Предлагаю хранить эту встречу в тайне, уезжайте и как можно скорее начинайте новую жизнь.

Он искренне расстроился.

— Я… я боюсь, что не могу пока это сделать, Кассандра. Видите ли, когда ваш отец освободил меня от должности, я остался с весьма скудными средствами. Все то немногое, чем я располагал, ушло на дорогу сюда и розыски. Мне нужно найти работу и восстановить сбережения, прежде чем я смогу уехать и начать новую жизнь.

Кассандра изменилась в лице. О том, чтобы Гарри остался в Далласе, не могло быть и речи.

— Как надолго вы собираетесь тут задержаться? Быть может, я сумею оказать вам материальную помощь. — Никаких денег не жаль, чтобы избавиться от него прежде, чем Джейк обнаружит его присутствие.

Он прижал руку к сердцу, словно уязвленный ее предложением.

— Я глубоко оскорблен, Кассандра. Я современный человек. Я ни от кого не приму денег, тем более от женщины. Пусть у меня за душой ничего нет, гордость еще осталась.

— Простите, Гарри. Я не хотела вас обидеть. Я просто хотела помочь.

Хотя я не имею права просить об этом, от вас мне нужно только одно: ваша дружба. В Далласе у меня больше никого нет. Все, о чем я прошу, время от времени иметь возможность с вами пообедать. Мы сможем вспомнить старые времена, Нью-Йорк. Вы согласны? — От Гарри не укрылись неуверенность и сочувствие, которые промелькнули на ее лице. Кассандра Темплтон Стил была мягкосердечна, не то, что ее безжалостный, мстительный отец, и Гарри намеревался использовать эту слабость против нее.

— Не знаю, Гарри. Я не думаю, что Джейк одобрит наши встречи.

Он уронил голову на грудь. Вынув из кармана платок, он промокнул утолок глаза и произнес дрожащим голосом:

— Я… я понимаю. Было слишком самонадеянно с моей стороны надеяться на вашу дружбу. Преподобный Уиллис, с которым я советовался, сказал, что мне не следует отчаиваться.

Кассандра откинулась на спинку стула, не веря своим ушам.

— Вы советовались со священником? Он склонил голову.

— Я не горжусь тем, чем стал. Я происхожу из бедной рабочей семьи. Но я всегда стремился совершенствоваться. Я упорно трудился, чтобы закончить школу, научиться тому, как себя вести и одеваться, надеясь, что однажды чего-нибудь добьюсь. Потому так важна была женитьба на вас. Это означало бы, что я наконец добился успеха. — Он закрыл лицо руками. — Я не буду больше вас беспокоить. — Он попытался было встать, но Кассандра его остановила.

— Нет, погодите! Я передумала. После всего, что вы мне сейчас сказали, я не вижу причин, по которым мы не можем быть друзьями. Друг нужен каждому, кто пытается начать жизнь сначала. — Она надеялась, что приняла верное решение, а то если узнает Джейк… Она поежилась, стараясь не думать о последствиях.

Гарри просиял и благодарно улыбнулся.

— И вы согласитесь время от времени обедать со мной?

Она кивнула:

— Как смогу часто. Я буду посылать вам записку.

Он стиснул ее руку:

— Вы не знаете, как меня осчастливили, моя дорогая.

— Вы должны обещать, что никому не откроете наших планов, Гарри. Если Джейк узнает, он очень расстроится. Мне очень жаль… но не думаю, что он когда-нибудь простит вас. — Или меня.

— Понимаю, понимаю. Все останется между нами.

Она встала и протянула ему руку.

— Хорошо, Гарри. Желаю вам поскорее найти работу и надеюсь, что скоро вы обзаведетесь необходимыми средствами.

— Моя дорогая, — сказал он, и в глазах его блеснула решимость. — Уверяю вас, так и случится. Через некоторое время я буду обладать достаточной суммой, чтобы покинуть этот город.

«И принесешь мне ее ты, моя дорогая».

 

Глава 24

Аманда на цыпочках спустилась по лестнице, стараясь не привлечь внимания Касси и Джейка; она решила, что сегодня ночью расстанется с девственностью.

Дойдя до нижней площадки, она бросила беглый взгляд в зеркало; у нее перехватило дыхание. Ночная рубашка — одна из сестринских, переделанная для нее, — была положительно неприлична. Глубокого рубиново-красного цвета с нежной кружевной отделкой, она весьма откровенно демонстрировала анатомическое устройство своей хозяйки. Пеньюар Аманда распахнула.

Сегодня Моргану Стилу от нее не уйти. Она устала ждать, когда он сделает следующий шаг. Честно говоря, она думала, что едва ли доживет до этого, поэтому взяла дело в свои руки.

Из-под двери его кабинета тянулась полоска света, как спасительный канат брошенная в коридор, где она замерла. Она знала, что Морган должен был работать допоздна — он сказал об этом за обедом, — и решила: сегодня или никогда.

Она поправила рубашку, чтобы обнажить свои прелести, и, набравшись духу, постучала. Он тотчас же ответил.

Морган сидел, склонившись над бухгалтерскими книгами, и она терпеливо ждала, когда он обратит на нее внимание, чтобы оценить его реакцию.

— Чтоб я сдох! — только и сказал он, уставясь на нее.

— Надеюсь, я вам не помешала. Мне не спалось, и я подумала, что вы позволите мне взять книгу из вашей библиотеки.

Морган онемел. И это было не единственное осложнение! От вида роскошных сливочно-белых грудей и темных сосков, просвечивавших сквозь тонкий шелк, член немедленно разбух.

— Аманда, — наконец выдавил он из себя.

Она подошла к книжному шкафу позади письменного стола, обдав его ароматом сиреневой туалетной воды, которой щедро полилась. Наверное, она бесстыжая, наглая и распущенная, как Анджела Мартинес, думала Аманда, ну и пусть. Она хочет замуж за Моргана. И, честное слово, она этого добьется, так или иначе!

— Я посмотрю здесь. Мне кажется, я видела роман Мелвилла, а, по-моему, он — самый замечательный…

— Аманда, — повторил Морган, вновь обретший дар речи. — Не думаю, что вам следует находиться здесь в таком виде. У людей может создаться превратное впечатление.

Она улыбнулась и легким движением руки отмахнулась от этого предположения.

— Не валяйте дурака, Морган. Джейк и Касси давно в постели. А вы их знаете… Я уверена, у них на уме нечто гораздо более интересное, чем то, где я провожу вечера. — Она погладила его по плечу, отметив капельки пота над губой. — Не беспокойтесь. Я ненадолго. — Она обернулась к шкафу. — Ну-ка, посмотрим…

Глядя на округлую линию бедра, оказавшуюся прямо перед ним, когда она наклонилась к нижней полке, Морган заскрежетал зубами. Рукам было больно, так сильно он стиснул пальцы. Живот сводило спазмом, и он боялся, что больше не выдержит этой боли.

Аманда повернулась, и книга выпала у нее из рук к ногам Моргана.

— О Боже! — воскликнула она. — Какая я неловкая! — Она нагнулась за книгой в то же мгновение, как Морган стал ее поднимать, и в глубокий вырез рубашки он увидел всю ее от розовых сосков до розовых кончиков пальцев на ногах.

— Проклятье! — сказал он, сгреб ее в охапку и приник к губам. Поцелуй был долгим и страстным, а когда он кончился, Морган дышал так, словно бежал на самую длинную дистанцию в жизни и проиграл.

— Аманда, я… — Он сглотнул, не отнимая рук от ее груди, лаская соски, пока они не превратились в твердые шишечки.

Она заглянула в его глаза и увидела страсть и что-то еще. Может быть, еще не любовь, но нечто очень похожее. Она погладила его по колючей щеке и нежно поцеловала.

— Возьмите меня, Морган. Я знаю, вы не любите меня, но в моем сердце хватит любви на двоих. Я хочу, чтобы вы утолили жгучий голод, который возникает во мне всякий раз, когда вы рядом.

Он помотал головой, словно чтобы прийти в себя. Понимает ли она, о чем просит?

— Аманда…

— Ш-ш-ш… — Она дотронулась кончиками пальцев до его губ, предупреждая возражения. — Я не буду ни о чем жалеть. Мне почти двадцать пять, а я все еще девственница. Я не хочу закончить жизнь, так и не узнав, каково это ощущать мужчину внутри тебя. Мне надоело довольствоваться книгами. Я хочу сама испытать то, что предлагает жизнь. И я хочу вас, Морган. Пожалуйста, не заставляйте меня упрашивать.

Морган долго и пристально смотрел на нее, взвешивая все за и против, но в конце концов понял:

он ей не откажет. Он слишком сильно желал ее, чтобы отклонять ее просьбу.

Прижав Аманду к груди, он подхватил ее на руки и поднялся. Не произнеся ни слова, он бережно, словно она была величайшей ценностью на земле, опустил ее на кожаный диван рядом с потухшим камином. С нежностью, какой давно ни к кому не испытывал, он целовал ее губы, шею, спустил бретели рубашки с плеч.

— Вы красавица, Аманда, — прошептал он, стягивая с нее шелковистое одеяние, пока она не предстала его взгляду совершенно обнаженной. — Я сражен вашими словами и тем, что вы желаете меня.

Она обняла его за шею и притянула к груди, томящейся по ласкам.

— Я желаю вас, Морган, как не желала ничего в жизни.

— И я желаю вас, дорогая, как не желал ни одной женщины. Но я не стану лгать, обещая, что, если я взял то, что вы предлагаете, это приведет к браку. Я говорил, дорогая, я не любитель семейной жизни.

— А я говорю, что удовольствуюсь всем, что получу от вас. — «Пока».

Его руки с такой скоростью принялись расстегивать брюки и рубашку, что Аманда не смогла удержаться от улыбки. Она любила этого человека всем сердцем. А теперь будет любить и телом. И в глубине души она знала: придет день и Морган тоже ее полюбит.

— Все-таки добилась своего? — спросила Кассандра, оживленно блестя глазами. Осторожно опустившись на стул за кухонным столом, она улыбнулась тому, как вспыхнула кузина. — Не пытайся отрицать, Аманда. Это было прошлой ночью, верно?

— Тс-с, Касси, — взмолилась Аманда, пунцовая от смущения, и схватила сестру за руку. — Вдруг кто-нибудь услышит? — Она взглянула на дверь и окно. — Ты ужасно неосмотрительна.

Кассандра наполнила две глиняные кружки дымящимся кофе и протянула одну кузине.

— Не волнуйся. Кончита в саду, а Морган с Джейком отправились на ранчо Неда Уоллера взглянуть на быка, которого хочет купить Морган.

Аманда перевела дух.

— Да, я наконец утратила девственность. И это было чудесно, даже лучше, чем я себе представляла. — Она обняла себя за плечи, вспоминая счастливые мгновения в объятиях Моргана.

— Судя по твоему воодушевлению, Морган — хороший любовник. — «И неудивительно, — подумала Кассандра, — это, как говорят, фамильное свойство».

— Ну, мне, конечно, не с кем сравнить, но… — Аманда мечтательно вздохнула. — Все было замечательно.

— Так когда же свадьба? Мне не терпится начать приготовления. Пригласим маму с папой. И… — Кассандра остановилась, заметив огорченное лицо кузины. — О нет, — взмолилась она. — Только не говори, что Морган не сделал предложения.

Аманда научилась мириться с упрямством любимого, решив считать это временным препятствием.

— К сожалению, нет. Пока нет. Но я ему нравлюсь, Касси. Я это чувствую.

Кассандра улыбнулась как можно увереннее, зная, что, когда дело касается братьев Стилов, никогда не скажешь наверняка.

— Конечно нравишься, Аманда. Кто может устоять перед тобой? Ты хорошенькая, умная, обаятельная. Да если б я была мужчиной…

Аманда прыснула и покачала головой.

— Если б ты была мужчиной, тебе непросто было бы объяснить твое теперешнее положение. — Она указала глазами на ее живот.

Та засмеялась:

— Да уж.

Аманда вдруг посерьезнела.

— Скажи мне, Касси, когда ты снова собираешься в город? Меня беспокоят эти ваши с Гарри обеды. Вдруг Джейк узнает?

— Это было всего три раза. И сегодня я скажу, что больше мы не сможем встречаться. Я не хочу рисковать здоровьем ребенка, трясясь в двуколке по ухабам. Уже подходит время. И бедный Карлос так волнуется всякий раз, что я опасаюсь и за него. К тому же она подозревала, что смекалистый ковбой о чем-то догадывается: он как-то странно, почти печально на нее поглядывал.

— Что ж, рада слышать, хотя лучше бы ты и сегодня не ездила. Джейк спрашивал меня о твоих путешествиях в город. Он не понимает, зачем тебе так часто бывать у врача и портного, и я уже исчерпала все аргументы.

Они с Джейком несколько раз горячо спорили о ее поездках в город. Но в конце концов Кассандре удалось убедить мужа, что если она не сможет время от времени где-то бывать, то просто спятит. Он не слишком любезно ответил, что она и так недалека от этого, но все-таки согласился.

Порой он становился таким же властным и несговорчивым, как ее отец, но она только больше любила его за заботу.

Тяжело поднявшись, Кассандра уверила кузину:

— Не узнает. Джейка почти весь день не будет, а когда он вернется, я уже буду дома. Мне совестно встречаться с Гарри за его спиной, но я не вижу другого выхода. Я дала ему слово.

А Гарри сдержал свое. Он нашел работу кассира в крупнейшем банке Далласа и объяснил ей, что скоро скопит достаточно денег, чтобы уехать в Сан-Франциско.

— А ты помнишь, что обещала Джейку не уезжать далеко от дома? — спросила Аманда.

Кассандра виновато покраснела.

— Я обещаю, что сегодняшняя встреча будет последней. Гарри придется это понять.

Глядя вслед кузине, Аманда поежилась. Она почему-то не доверяла Гарри. Под благостной внешностью таилось злое сердце, она была в этом уверена. И всякий раз, когда Кассандра отправлялась в город встретиться с ним, она беспокоилась.

Да еще Джейк. Последнее время у них с Касси все было хорошо. Она не переживет, если Кассандра вновь позволит Гарри встать между ними.

«Господи, ну почему ее кузина так упряма?» — подумала она и вдруг сообразила, что это семейная черта Темплтонов.

Она ведь тоже по-своему упряма. Достаточно упряма, чтобы продолжать надеяться, что человек, объявивший о своем нежелании жениться на ней, в конце концов это сделает.

Она улыбнулась. Да. Это определенно семейная черта.

Солнце достигло зенита, когда Стилы въехали на территорию загона. Спешившись, Джейк взглянул на брата и нахмурился. Что-то его гложет: за все утро Морган не произнес и десятка слов.

— Если твое лицо еще чуть-чуть вытянется, боюсь, Лютик на него наступит, — пошутил Джейк, отпуская подпругу. — Надеюсь, ты не расстроился, что упустил этого быка. Скорей всего он был не так хорош, как говорил Нед.

Сняв седло, Морган перекинул его через изгородь.

— Да нет, дело не в быке. Это… — Что? Неужели он готов был признаться, что был с Амандой этой ночью? Что лишил девушку невинности, ничего не обещав взамен? Что с тех пор может думать лишь о том, как ее маленькие груди точь-в-точь подходят под размер его ладони и о тихих мурлыкающих стонах, которые она издавала, когда достигла верха блаженства?

— Черт! — выругался он, не заметив, что говорит вслух.

Джейк усмехнулся. Он готов был ручаться, что знает, в чем дело.

— Аманда, верно? Ты в нее влюбился и не знаешь, как сказать. Могу тебе помочь. У меня…

Побагровев от гнева, Морган схватил брата за грудки.

— Заткнись, Джейк! Заткнись и все. — Он зашагал к амбару, оставив Джейка, недоуменно смотревшего ему вслед.

Списав странную вспышку брата на жару, Джейк отправился к дому, торопясь узнать, как чувствует себя жена. Последнее время Кассандра что-то хандрила.

В кухне возилась Кончита. Аманда сидела за столом, чистя фасоль, подняв на него глаза, она слегка побледнела.

— Джейк! Мы… Я не ждала вас так рано. Я думала, вы с Морганом поехали смотреть быка.

Джейк подвинул себе стул и сел на него верхом.

— Уоллер продал быка из-под носа у Моргана. С тех пор мой брат ходит мрачнее тучи. Вы лучше подготовьтесь. Он не в лучшем настроении.

Щеки молодой женщины порозовели, она не отрывала глаз от миски, которую держала на коленях; ей ли не знать, отчего он не в духе.

— Ничего, это пройдет. Джейк пожал плечами:

— А где Касси? Легла поспать? Я думал, раз мы рано вернулись, можно с ней погулять.

Эмалированная плошка выпала из руку Кончины и с грохотом ударилась об пол, Аманда подскочила.

— Она… она поехала в город. П-по-моему, ей н-нужно к врачу.

Джейк грозно нахмурился.

— Черт бы ее побрал! Я велел ей не ездить одной. Она свихнулась, что ли? Хочет по дороге родить? — Он оттолкнул стул и встал. — Давно она уехала?

Сеньор Джейк, — быстро сказала Кончита, обменявшись встревоженным взглядом с Амандой. — Я сварила вкусный суп. Налить вам тарелочку?

— Нет, спасибо. Я еду за женой. — Морщины на лбу разгладились, он слегка улыбнулся. — Может, свожу ее пообедать. Наверное, больше ей не доведется побывать в ресторане до того, как родится ребенок. Хотите поехать с нами, Аманда?

Прежде чем Аманда успела согласиться, в кухню ворвался Морган; увидев предмет своих поисков, он резко остановился.

— Аманда, мне нужно с вами поговорить. Аманда почувствовала, что краснеет. Она не видела Моргана с тех пор, как… Переводя взгляд с Моргана на его брата, она пыталась понять, какое из двух зол меньше. Наконец ее выбор пал на Моргана. Пусть Кассандра на этот раз выпутывается сама.

— Вынуждена отклонить ваше предложение, Джейк. Нам с Морганом нужно поговорить.

Напряжение висело в воздухе. Джейк посмотрел на Аманду, потом на брата и покачал головой, гадая, что между ними происходит. Решив, что сейчас есть дела и поважнее, он пожал плечами.

— Как угодно. Но, судя по лицу Моргана и по тому, как он себя ведет, думаю, со мной вам было бы веселее.

Джейк вышел, оставив непутевых влюбленных с Кончитой, которая вдруг непомерно увлеклась супом.

Глядя на мрачное лицо Моргана, Аманда думала, что Джейк, пожалуй, был прав: Стил-старший, кажется, готов был рвать и метать.

Аманда сидела напротив Моргана в маленьком кабинете. Взглянув на кожаный диван, она порозовела.

Лицо Моргана было жестко от гнева. Не осталось и следа от того внимательного любовника, каким он был вчера, ни капли страсти или теплоты в глазах, и она беспокойно заерзала в своем кресле.

— Это была ловушка, не так ли? Я много думал об этом сегодня и все понял. Вы соблазнили меня вчера вечером в надежде, что я на вас женюсь.

Аманда уставилась на него, не веря своим ушам. Он что, дурак? Совсем тупой? Разумеется, она соблазнила его в надежде, что он на ней женится. Но она ясно дала ему понять, что вчерашнее событие не будет иметь последствий, что она ничего не ждет взамен.

— Я говорила вам вчера, Морган…

— Я помню, что вы говорили вчера. Но мне было не до трезвых размышлений. Вы были… вы были так соблазнительны, что я не мог предотвратить то, что случилось.

Она нежно улыбнулась:

— Я вас не виню, Морган. То, что случилось, было прекрасно. Я благодарна вам за то, что вы сделали меня женщиной.

— Вы всегда были женщиной, — признал он, несмотря на гнев. — Просто невинной женщиной.

— А теперь я больше не невинна. Ну и что? Если меня не пугает моя неосторожность, вас-то что волнует?

Его голос посуровел.

— А последствия вашей неосторожности вас не пугают?

Она покачала головой, озадаченно хмурясь.

— Я не понимаю…

— Ребенок, Аманда. Что, если вы понесли прошлой ночью?

Она встала и подошла к нему.

— Я готова принять последствия своего поступка, Морган. Если мне выпадет счастье носить вашего ребенка…

Он схватил ее за руки и легонько встряхнул, чтобы вернуть на землю.

— Счастье? Вы с ума сошли? Вы знаете, что происходит с женщинами, рожающими вне брака? Их отвергают, презирают, над ними издеваются все остальные женщины.

Она не дрогнула.

— Тогда, вероятно, мне придется вернуться в Нью-Йорк.

От перспективы расстаться с ней у него заныло сердце, он поморщился, как от физической боли.

Ну почему все так сложно? Почему он наделен совестью? Зачем она сказала, что любит его?

А вдруг она уедет?

Встревоженная его внезапной бледностью, Аманда погладила его по щеке.

— Морган, вы слышали, что я сказала? Вам не о чем волноваться. Я беру всю ответственность на себя.

— То, что произошло вчера ночью, не может повториться. Я не хочу подвергать вас риску.

Она обняла его за талию, и он застонал.

— Морган, что сделано, то сделано. Кто знает, а вдруг я уже ношу вашего ребенка? На то Божья воля, не наша. — Она прижалась к нему, чувствуя, как упирается в ее живот его набухшая плоть, и улыбнулась. — Я люблю вас, Морган.

— Я не вынесу этой муки, Аманда, — признался он, а его руки тем временем обхватили мягкие выпуклости ее ягодиц. — Я всего лишь слабый человек, когда дело касается вас, дорогая.

Она торжествующе улыбнулась:

— Так признайте поражение и наслаждайтесь им.

— Не могу, — сказал он горько и отодвинулся от нее.

Но Аманда не собиралась сдаваться; ее ладонь накрыла его мужское естество.

— Я думаю, можете, — проговорила она хрипло.

— Черт! — сказал он и смог.

Кассандра рассеянно размешивала сахар, ложечка звякала о стакан, а она размышляла, как скажет Гарри, что это их последняя встреча.

Гарри, казалось, был так ей благодарен. И, взглянув на него из-под опущенных ресниц, она подумала, что он даже изменился. Он все еще надоедал ей своими комплиментами, но уже не был столь подобострастен. Он стал увереннее в себе и смотрел в будущее с надеждой.

— Вы сегодня что-то задумчивы, Кассандра. Что-нибудь случилось?

Она взглянула на него, увидела тревогу на его лице и улыбнулась.

— Я думала, как вам лучше сказать, Гарри. — И объяснила, видя его вопросительный взгляд: — К сожалению, мы больше не сможем видеться.

Он изменился в лице.

— Я думал, мы стали друзьями. Я чем-нибудь вас рассердил? Позвольте мне загладить вину…

Она протянула руку, останавливая его извинения.

— Дело не в вас, Гарри. Во мне. Видите ли, я скоро рожу и не смогу больше уезжать с ранчо. Да и сейчас мои поездки небезопасны.

Он обдумал новое осложнение, улыбнулся и сказал:

— Ясно. Разумеется, это понятно. Я не хочу, чтобы вы подвергали опасности здоровье ваше и ребенка. — Ни в коем случае! У него виды на них обоих. Солидные виды.

Она пожала ему руку через стол, накрытый скатертью в синюю клетку.

— Спасибо за то, что поняли. Я боялась, что вы расстроитесь.

— Я гораздо больше расстроился бы, узнав, что стал причиной вашей болезни. Конечно, вы должны быть осмотрительны эти последние недели.

— Как мило с вашей стороны… — Кассандра запнулась, внезапно увидев в дверях мощную фигуру мужа. Он явно кого-то искал, и нетрудно было догадаться кого. — О Боже!

Гарри проследил за ее взглядом, заметив страх, восторжествовал. Дома гордячку ждет хорошая взбучка.

В это мгновение Джейк увидел свою жену за одним столом со своим врагом, и его пальцы непроизвольно сжались в кулаки. В три широких шага он одолел расстояние от двери до столика и навис над коварными обманщиками.

— Тебе придется объясниться, Кассандра. А вас, — процедил он сквозь зубы, наклонился и схватил Гарри за горло, — вас бы мне следовало придушить своими руками, Уинслоу. Я давно об этом мечтаю.

— Джейк, нет! — Касси повисла на его плече.

За другими столиками перестали есть и с любопытством наблюдали за происходящим. В обычных обстоятельствах Кассандра пришла бы в ужас, обнаружив, что стала предметом болтовни и пересудов, но сейчас ее занимали куда более серьезные вещи.

Джейк отпустил Гарри и толкнул его на стул.

— Не приближайтесь к моей жене, гнусный трус.

— Мистер Стил, прошу вас, — взмолился Гарри, растирая шею. — Мы просто обедали по старой памяти. Это не то, что вы думаете.

Джейк недобро засмеялся.

— Я лучшего мнения о своей жене, — сказал он, и Гарри вспыхнул. — К тому же в ее положении многого не натворишь, даже если бы и хотелось.

— Я тебе все объясню, Джейк.

Он взглянул на нее, затем протянул руку, которую у нее хватило здравого смысла принять.

— Да уж, придется, милая. Мы уходим, и берегись, если не сумеешь убедительно объяснить, почему, не слушаясь меня, уезжала из дома.

Молча простившись с Гарри, который словно прирос к стулу, Кассандра последовала за мужем к двуколке. Увидев ее, Карлос сочувственно улыбнулся, перекрестился и взобрался на козлы.

— Влезай, — только и сказал Джейк.

Кассандра взглянула на кабриолет, на разъяренное лицо мужа и вздохнула. «Сейчас не время спорить», — сказала она себе и влезла в двуколку.

 

Глава 25

Дорога домой была как никогда долгой. Кассандра осталась в кабриолете одна — Джейк предпочел ехать верхом — и была этому рада. Она никак не могла придумать, какие доводы могут стереть выражение ярости с его лица. Даже когда он вошли в дом, она еще не знала, что скажет, чтобы он понял, что ею руководило.

— Я готов выслушать твои объяснения, Кассандра, — жестко сказал Джейк, едва они переступили порог. Услышав стук колес, Аманда с Морганом поспешили выйти и теперь ждали ее ответа, как и Джейк, затаив дыхание.

Несмотря на встревоженный взгляд, Аманда вся прямо светилась, и Кассандра догадалась, что она снова одержала верх на Морганом. Если бы и ей это удалось с Джейком, подумала она и глубоко вздохнула, зная, что это маловероятно.

Развязав зеленые шелковые ленточки на соломенной шляпке, она медленно отложила ее в сторону и нервно откашлялась, моля небо послать ей довольно мужества и мудрости.

— Гарри прислал мне записку, — начала она, стиснув руки. — Он хотел извиниться за все, что нам пришлось из-за него вынести. Я думала, что лучше…

— И ты ему поверила? — Джейк уставился на жену. — После всего, что он сделал, чтобы нас разлучить, ты поверила, что его помыслы чисты?

Кассандра кивнула:

— Гарри доказал, что он человек слова. Ему нужна моя дружба, больше ничего. Он надеялся и с тобой подружиться, но я сказала ему, что это невозможно.

Джейк взглянул на брата, словно ища у Моргана разумное объяснение поступку Кассандры, но тот лишь пожал плечами, тогда Джейк взволнованно взъерошил волосы и, сложив руки на груди, заявил:

— Именно так! Я запрещаю тебе с ним видеться.

Аманда съежилась: Джейк сказал не то, что нужно. Кассандре нельзя предъявлять ультиматум. Это все равно что размахивать красной тряпкой перед быком и просить его не беспокоиться.

Вспыхнув, Кассандра собралась было дать отповедь мужу-деспоту, но тут ее пронзила боль, и вместо слов из ее рта вырвался крик.

— О Господи! — Аманда побледнела, увидев лужу, растекающуюся у ног Кассандры. Она бросилась к сестре. — Джейк! Морган! — закричала она мужчинам, которые замерли, глядя на стонавшую женщину. — Перестаньте пялиться и помогите ей. Касси рожает.

— Это моя вина. — Джейк схватился за голову, уставившись на плетеный коврик. — Если бы я не орал на нее, ей бы не стало плохо.

Аманда огорченно вздохнула, она хотела остаться наверху с Касси, а не успокаивать волнующегося отца и растерянного будущего дядюшку. Но доктор Листон настоял на том, что должен остаться с пациенткой наедине.

Впрочем, ему это все равно не удалось. Кончита, которая прибежала на шум, уперлась, как мул, и не сдвинулась с места.

«В этом доме один упрямее другого», — думала Аманда, протягивая Джейку бокал с виски.

— Кассандре не плохо, Джейк. Она рожает. Это, знаете ли, совсем другое дело.

— Мне показалось, она что-то бледненькая, — высказался Морган и получил в ответ уничтожающий взгляд.

— Вы бы тоже были бледненький, Морган, если бы из вас рвалось на свет человеческое существо в несколько фунтов.

Морган, видимо, удовлетворился объяснением и замолчал. Зато Джейк вскочил и поставил пустой бокал на стол.

— А вдруг с ней что-нибудь случится? Я себе никогда не прощу.

Прежде чем Аманда успела объяснить, что Кассандра не первая рожает, вошел совершенно изможденный доктор Листон. Это был высокий худощавый человек, с седеющей шевелюрой и кустистыми усами и бровями.

— У вас есть еще виски? — спросил он, растирая шею рукой.

— Это зависит от того, как себя чувствует моя жена, док. — Джейк выхватил бутылку из рук изумленной Аманды. — Я не хочу, чтобы вы напились, пока смотрите за моей женой.

Врач оскорбленно выпрямился во весь рост и с негодованием произнес:

— Я никогда не принимал родов в нетрезвом состоянии, мистер Стил. И хочу, чтобы вы знали: меня обидело ваше предположение. Ваша жена сейчас отдыхает. Боли утихли, хотя, по всей видимости, схватки будут продолжаться до вечера. Она еще… Неважно. Скажем, она родит еще не очень скоро.

— Можно мне к ней подняться? — взволнованно спросил Джейк, забыв про свою грубость.

— Это зависит от того, собираетесь ли вы допить эту бутылку виски, — ответил доктор. — И от того, сможете ли вы оставаться спокойным и сдержанным. Кассандру сейчас нельзя волновать.

Аманда и Морган обеспокоенно переглянулись: им ли не знать, что Джейк не умеет долго оставаться сдержанным.

Джейк покраснел:

— Я не принесу вреда своей жене. Я ее люблю.

— Позвольте ему подняться, док, — попросил Морган. — Он имеет право быть рядом со своей женой.

— Пожалуйста, доктор Листон, — поддержала его Аманда. — Джейк не будет волновать Касси. Права, Джейк?

Расценив молчание доктора как знак согласия, Джейк кивнул, сунул ему бутылку виски и стремглав кинулся вверх; вслед ему смотрели три улыбающихся лица.

Кончита прижала пухлые пальцы к губам, показывая Джейку, что Кассандра спит.

— Пусть отдохнет, сеньор Джейк, — прошептала она. — Сеньоре предстоит тяжелая работа.

— Обещаю не будить ее, Кончита, но я хотел бы на несколько минут остаться с Касси наедине. Мне нужно ей кое-что сказать.

Мексиканка понимающе улыбнулась и похлопала Джейка по плечу.

— Давно пора, сеньор. Я уж боялась, вы никогда не одумаетесь. Я смотрю в ваши глаза и вижу, что в них светится любовь к прекрасной сеньоре.

У Джейка потеплел взгляд, он поцеловал славную женщину в щеку.

— От тебя ничего не укроется, верно? — Он подмигнул, и экономка, расплывшись в улыбке, вышла из комнаты.

Пододвинув стул к кровати, Джейк посмотрел на жену и нахмурился. Солнце, струившееся сквозь распахнутое окно, освещало ее усталое, измученное лицо. Она больше была похожа на ребенка в огромной белой рубашке, чем на женщину, которая вот-вот родит.

Таинство рождения пугало его, он с трудом проглотил комок, растущий в горле. Многие женщины не выживали. Если что-нибудь случится с ней…

Он затряс головой, не позволяя себе думать об этом. Он не допустит.

— Касси, милая, — нежно прошептал он. — Прости, что я был таким дураком. Если с тобой ничего не случится, я оправдаю все твои надежды. Я люблю тебя, Касси. Я люблю тебя больше всего на свете. И не хочу жить без тебя, милая. Не смогу. — Его душили слезы. — Я…

Его остановила рука.

— Ш-ш-ш, — ответила Касси и открыла глаза. Несмотря на боль, ее сердце наполнилось радостью: Джейк любит ее.

— Не тревожься. Ничего не случится ни со мной, ни с ребенком. Особенно теперь, когда я знаю, как ты ко мне относишься. Так просто тебе от меня не отделаться, Джейк Стил. — Она попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса: снова начались схватки.

— Ты сможешь меня простить? — спросил он, наклоняясь и нежно целуя ее в губы.

— Я тебя люблю, — ответила она и снова погрузилась в тяжелый сон.

Томас Саймон Стил, от роду неделя, мирно спал в прелестной колыбели из каштанового дерева, в которой когда-то лежали и Джейк, и Морган, не подозревая о спорах, которые вызвало его появление на свет.

Его назвали в честь обоих дедов, и Кассандра опасалась, что это последний компромисс, которого они с Джейком достигли относительно их сына.

Облокотившись на подушки, она смотрела на каменную челюсть мужа и гадала, отчего он такой упрямый. Он напрочь отказался даже думать о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк.

— Я не понимаю, почему ты уперся, Джейк. Подумай, что может предложить нашему сыну городская жизнь. Да только школы должны тебя убедить, что единственное и лучшее решение — переехать на Восток.

Джейк смотрел на спящего младенца — своего сына! — и дивился совершенству его черт. Волосы у него были цвета воронова крыла, как у отца, глаза — сапфирово-синие, как у матери. Сердце Джейка переполнялось гордостью при мысли, что он участвовал в создании чего-то столь замечательного. Проведя загрубевшим пальцем по атласной щечке, он подумал, что большего счастья невозможно представить.

Разве что Кассандра передумает.

Вот упрямая женщина. Переехать в Нью-Йорк! Да она ума лишилась! Чтобы он позволил поселить маленького Томаса среди грязи и миазмов столичного города. И речи быть не может.

— Томасу еще не скоро в школу, Касси. И кто сказал, что в Нью-Йорке школы лучше? Мы с Морганом тоже учились правописанию и арифметике. Мы не деревенские невежды какие-нибудь.

Она перевела взгляд на трепещущие оконные занавески. Теплый ветерок почти не освежал душную комнату, в которой она была заключена после рождения Томаса. Иссохший коричневый ландшафт за окно почти не орошался дождем, и почти ничто не утишало ее беспокойства. Она мучилась от усталости, жары и не желала, чтобы к этому прибавлялась и несговорчивость мужа.

Когда-то Джейк хотел жить в Нью-Йорке. Почему же теперь передумал?

Она увидела неуступчивость в его взгляде и вздохнула. Ее отец посмеется, узнав, что его упрямая, своевольная дочь нашла себе пару под стать.

Однако пока она не собиралась признавать поражение.

— Почему ты все выворачиваешь наизнанку? Я ничего подобного не подразумевала. Но ты должен согласиться, что город представляет ребенку бесчисленные возможности.

Задетый, несмотря на ее уверения, Джейк сказал:

— Даллас тоже город. Он растет не по дням, а по часам. Только что открылся новый магазин, и поговаривают о библиотеке. — «Пусть оценит», — подумал он довольно.

— То, что ее до сих пор нет, говорит само за себя. Будь благоразумен, Джейк. У моего отца связи. Когда придет время, он сможет устроить Томаса в Гарвард.

Джейк почесал в затылке, не желая сознаваться, что понятия не имеет, что такое Гарвард, и вздохнул.

— Мой сын не будет хлыщом, как твой приятель Гарри Уинслоу. Я не удивлюсь, если он окажется из этих, чудных. Ну, ты помнишь… как тот, из магазина в Нью-Йорке. Говорю тебе, Касси, мальчик должен расти не в городе. Ему нужны открытые пространства и свежий воздух, а не асфальт и серое небо, когда непонятно, что на дворе, день или ночь.

Кассандра скрестила руки на груди, которая переполнилась и ныла: приближалось время кормления, — и вызывающе посмотрела на мужа.

— Это твое последнее слово? Если да, то нам предстоят годы споров и сражений.

— Я глава семьи, Кассандра, и я буду решать, что нам лучше. Пусть ты и вертишь своим папочкой, со мной это не пройдет.

Она закатила глаза:

— Плохо же ты знаешь моего отца, если думаешь, что им можно управлять. — «Боже мой! Джейк — котенок по сравнению с Саймоном Темплтоном.

— А ты плохо знаешь меня, если думаешь, что такое можно проделывать со мной, — парировал он. — Я решил.

— Только не говори, что твое решение твердо как алмаз.

Он усмехнулся:

— И не собираюсь, красотка. Оно твердо, как добрая, честная техасская земля — сильная и утрамбованная. И вряд ли в ближайшее время изменится.

Поняв, что продолжать спор бесполезно — она научилась этому за годы препирательств с отцом, — Кассандра просто улыбнулась и сказала:

— Если я захочу, я могу быть очень настойчивой, Джейк.

В ее глазах явно читалось обещание, и его плоть немедленно стала набухать. Он уже тысячу лет не испытывал наслаждения близости с женой. А впереди были недели воздержания.

Черт! Она что, нарочно его мучает? Улыбка соблазнительницы ответила без слов.

Не желая уступать там, где дело касалось сына, Джейк сделал то единственное, что может сделать мужчина, когда обстоятельства одолевают: он повернулся и бросился наутек.

 

Глава 26

Кассандра наклонилась к плите и вынула из духовки румяную коврижку; в кухне запахло корицей и мускатным орехом. Оглянувшись на кузину, которая качала на коленях Томаса, сидя за столом, она нахмурилась, хотя коврижка удалась на славу.

— Уже три месяца, Аманда. Три месяца! А Джейк до сих пор и слышать не желает о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк. Я просто не понимаю этого человека. — Она поставила противень на плиту остывать.

Аманда чмокнула Томаса в розовую щечку, тот в ответ беззубо улыбнулся и сгреб в горсть прядь черных волос.

— Ой, солнышко мое, больно! — сказала Аманда и сделала вид, что кусает пухлые пальчики. Ребенок завизжал от восторга, и у Аманды защемило сердце.

Подняв глаза на Кассандру, она сказала:

— По-моему, тебе стоит переждать, Касси. Джейк такой же упрямый, как и ты, и если вы не перестанете препираться, ничего хорошего не получится. Джейк — независимая личность. Мне кажется, ты бы должна была это понять. Может, его не прельщает перспектива быть обязанным твоим родителям?

— Но это же нелепо! Нигде не сказано, что мы должны жить с мамой и папой. Мы можем купить собственный дом.

— Где? В Греймерси-парк? На твои деньги? — Аманда сердито покачала головой. — Неужели ты не понимаешь, Касси? Джейк горд. Думаю, дело не в Нью-Йорке, а в том, что он не хочет жить на средства твои и твоих родителей. Здесь он хоть сможет себя содержать, он собирается купить землю рядом с «Чертовым выгоном». Нельзя винить его за честолюбивые помыслы.

Нарезав коврижку на куски, Кассандра уложила золотистые прямоугольнички на блюдо, радуясь, что на этот раз ее не сожгла. Ее кулинарные навыки улучшались, но у нее то и дело случались какие-то неприятности.

Протянув теплый пирожок Джесси, который жалобно скулил у ее ног, она предупредила:

— Больше не получишь, поросенок. — Она погладила щенка по голове, и в благодарность за щедрость ее лизнули по руке теплым языком. — А теперь ступай на двор и займись делом, коров постереги или еще что-нибудь.

Аманда засмеялась:

— Пес так же испорчен, как и маленький Томас. Если ты думаешь, что он собирается зарабатывать себе на пропитание или жить во дворе, то глубоко заблуждаешься. Он считает себя членом семьи.

К сожалению, Аманда была права. Щенок повадился укладываться на ночь между ней и Джейком, от чего тот был совсем не в восторге; он всякий раз поднимался и выставлял пса за дверь.

— Похоже, я ошиблась не только в Джесси.

— Касси, как тебе… — Тут в дверь постучали, и Аманда сказала: — Открой, Касси. Кончита наверху стелет постели, а с ее распухшей лодыжкой она лет сто будет спускаться.

Постучали еще раз, на этот раз более настойчиво, и Кассандра сняла фартук.

— Кто бы это ни был, он довольно нетерпелив. У Аманды загорелись глаза.

— А вдруг это ответ насчет моей книги? — Неуверенная улыбка сестры лишь укрепила ее предположение. Уже очень давно она послала рукопись «Бесстрашной Фионы» издателю, и было не слишком похоже, что ею заинтересовались. Но каждый день Аманда молилась о том, чтобы пришли благоприятные известия, как и о том, чтобы в один прекрасный день Морган попросил ее руки.

Если этого не случится в ближайшее время, ей придется уехать из Техаса. Кажется, она носит его ребенка. Конечно, лучше умереть, чем сказать об этом Моргану. Она не собиралась устраивать ловушку убежденному холостяку и не намерена использовать ребенка для достижения своих целей. Глядя на спящего Томаса, она горько думала: неужели ее ребенку будет неведома любовь обоих родителей? Неужели ей придется растить его одной, живя за счет чужой благотворительности?

В одном Морган был прав: общество не одобряло матерей-одиночек. И если Морган не поторопится, ей предстоит стать одной из них.

Кассандра открыла дверь и с удивлением увидела Зика Карразерса, нового помощника, которого они недавно наняли. Было воскресенье, и большинство ковбоев отправились в город на выходной. Даже у Джейка с Морганом нашелся повод уехать из дома. Барни Олстед пригласил их посмотреть новую арабскую кобылку, которую он привез из самой Аравии для улучшения породы. Видимо, мнение Джейка о лошадях высоко ценили в округе, и он хотел убедиться, что не дал маху с новым приобретением, на которое ухлопал уйму денег.

Ковбой переминался с ноги на ногу.

— Извините за беспокойство, мэм, но я принес вам записку.

У Кассандры упало сердце.

— Из города?

— Да, мэм. Человек дал мне пять долларов, чтобы я передал ее вам. Я надеюсь, вы не против. В смысле… — Он замялся. — Ну, Ухарь говорит, мистер Стил не велел передавать вам письма. После того случая. Но пять долларов на дороге не валяются. И потом, он сказал, что уезжает…

— Гарри уезжает? — не веря своим ушам, Кассандра распечатала записку.

— Да, мэм. Я думал, вреда не будет. Вы ведь не скажете мистеру Стилу, правда?

Подняв глаза от письма, Кассандра улыбнулась ковбою.

— Нет. Разумеется, не скажу. Спасибо, что принесли мне записку, Зик, — Джейк иногда бывает излишне заботлив. Гарри, человек, который дал вам письмо, и я — старые друзья. Он когда-то работал у моего отца.

— Мне кажется, мистер Стил его недолюбливает, мэм. У него такой взгляд делается, когда он слышит это имя.

Кассандра сунула записку в карман, думая, что «недолюбливает» — это слишком мягко сказано. Поблагодарив ковбоя, она закрыла дверь, и поглубже засунула письмо в карман.

На этот раз никто не должен знать о том, что Гарри назначил ей встречу. Аманда будет ее удерживать. А Джейк… об этом и думать не хотелось.

— Ну? — взволнованно спросила Аманда, когда Кассандра вернулась в кухню. — Какие-нибудь известия о книге?

Кассандра погладила ее по плечу и забрала спящего Томаса.

— К сожалению, всего лишь один из ковбоев разыскивал Моргана. — Она ненавидела себя за ложь, но другого выхода не было. Она твердо намеревалась встретиться с Гарри, чтобы проститься. Это самое малое, что она может сделать. Если он уедет, у них с Джейком все наладится.

После рождения Томаса отношения между ними вновь осложнились. И виноваты в этом были оба. Кажется, согласие им удавалось найти только в постели. Они любили друг друга исступленно, страстно, словно каждый раз мог оказаться последним. Сегодня все будет иначе. Сегодня она постарается загладить свою раздражительность. Они будут наслаждаться любовью, медленно, не торопясь. Она покажет Джейку, чем полно ее сердце. И таким образом, быть может, смягчит чувство вины от встреч с Гарри.

Сегодняшняя ночь будет их ночью, а завтра она навсегда простится со своим прошлым.

Дождь тихо барабанил по двойным окнам. В камине горел огонь, хотя больше для уюта. Осень еще не чувствовалась.

Кассандра сидела у туалетного столика, расчесывая волосы, пока они не заблестели как золотистый шелк. Она надела самую соблазнительную из своих рубашек — прозрачно-белую с тонкими розовыми завязочками по всему переду, которые в случае необходимости мгновенно развязывались.

Не то чтобы она ожидала, что Джейк станет упираться. Он ясно дал ей понять, что не прочь немного «порезвиться», как он это называл, и столько раз ее ущипнул, что она боялась: не обойдется без синяков.

Джейк плескался в ванне на массивных гнутых ножках, которую Морган выписал из Сан-Франциско, и распевал во всю силу своих легких, не думая о том, что его слышат в доме, а скорее всего и на дворе. От его глубокого баритона мурашки забегали по ее рукам, и она принялась их растирать.

Через мгновение вошел Джейк в одном полотенце вокруг бедер и с улыбкой на лице. Волосы, снова отросшие до плеч, блестели, как влажный обсидиан, капельки воды посверкивали на груди.

— Ты такая вкусная, так бы и съел, — он скинул полотенце, выставив на обозрение гордо простертый член. — А я сильно проголодался. — Он обшарил ее жадным взглядом, отчего она затрепетала с ног до головы.

— Ах ты, старый греховодник, — блестя глазами, возмутилась она. — А если бы Аманда увидела, как ты разгуливаешь по дому в одном полотенце? Я думаю, она бы упала в обморок.

Улыбка стала еще шире.

— Зато было бы о чем написать в книге. Подойдя к Кассандре, он притянул жену к себе и впился губами в ее губы. Его язык стремился внутрь, и Кассандра впустила его, отвечая на каждое прикосновение. Тем временем его руки оглаживали все выпуклости и изгибы ее тела, и наконец он прижал ее к пылающему члену.

Подняв голову, Джейк заглянул в глаза жены, они сияли любовью и страстью. Он тяжело дышал.

— Господи, милая, что ты со мной делаешь. Если бы не Томас, я овладел бы тобой прямо на полу.

Проведя пальчиком по густой поросли на его груди, Кассандра принялась теребить его соски, лукаво улыбаясь.

— Томас ночует у Аманды. Я подумала: хорошо провести вечер вдвоем.

Он взглянул на пустую колыбельку и вскинул бровь, словно замышляя невероятное хулиганство.

— В таком случае… — Он взялся за розовые ленточки. Одну за другой развязывая их, он целовал открывавшиеся местечки. — М-м-м — пробормотал он, забирая в рот окрепший сосок, — как вкусно. Не удивительно, что Томас так надолго здесь застревает. — Опустившись на колени, он покрыл поцелуями ее живот, а затем проник языком в самую сердцевину ее существа.

Кассандру бросило в жар, ноги стали ватными, а колени задрожали как желе. Она охватила голову мужа.

— Джейк, — взмолилась она хриплым шепотом; сердце колотилось так сильно, что она боялась потерять сознание. — Пожалуйста… пожалуйста, отнеси меня в постель.

— С удовольствием, милая. — Прежде чем она поняла, что произошло, он осторожно перекинул ее через плечо, перенес к кровати и опустил на покрывало. Его глаза осмотрели ее с ног до головы, вызывая жар всюду, куда направлялись.

— Ты прекрасна, ты даже красивее, чем в день нашей свадьбы.

Ее глаза наполнились слезами.

— Я люблю тебя, Джейк. Так люблю, что даже больно.

— Тогда позволь мне избавить тебя от боли, милая, — ответил он, проникая рукой в расселину между ее ног. Он удовлетворенно улыбнулся, обнаружив, что она увлажнена и готова его принять.

Она замотала головой:

— Я теряю способность думать, когда ты это делаешь.

— Вот и не думай, просто ощущай. — Говоря, он продолжал ласкать чувствительный узелок, и Кассандра безотчетно извивалась под ним.

— О Боже! — воскликнула она, когда напряжение стало невыносимым. А когда ей показалось, что она не вынесет больше ни одного мгновения сладостной пытки, он вошел в нее, наполнил собой, утолив алкание.

Она обвила его стан ногами и пустила его глубже. И чем глубже он входил, тем исступленнее становилась она, и наконец их сердца забились в унисон. Все выше и выше поднимались они на волне блаженства, пока не взмыли разом на ее гребень.

Удовлетворенные и отдышавшиеся, они лежали, обняв друг друга.

У Кассандры защемило сердце, когда она увидела выражение наивысшего довольства на лице мужа. Счастливая тем, что это она его принесла, Кассандра погладила Джейка по щеке, и на глаза ее навернулись слезы радости и вместе с тем — печали.

Она так хотела, чтобы ничто не становилось между ними, не портило их счастья. Но знала, что рискует, потому что завтра вынуждена будет солгать. Она молила Бога позволить ей еще одну глупость, прежде чем она станет послушной женой.

— Мы с Морганом вернемся поздно, милая. Мы едем в Форт-Уэрт на собрание Скотоводческой ассоциации. Не беспокойся об ужине. Мы перекусим в городе. — Джейк, нагнувшись, поцеловал жену и взял со стула шляпу и кобуру.

Щеки Кассандры, выглядывавшей из-под одеяла, залил виноватый румянец. Даже если бы она старалась, ей не удалось бы придумать лучшего плана, и ей стало совестно оттого, что она этому обрадовалась.

— Я скажу Кончите.

Он помешкал у двери и оглянулся.

— Этой ночью было как никогда, милая. Надеюсь, ты будешь ждать меня сегодня вечером. — В его глазах таилось обещание, отчего ее щеки запылали еще ярче.

— Ты же знаешь, что да, — она сама еле расслышала свои слова и вздохнула, глядя ему вслед.

Подождав, когда внизу хлопнет дверь, она выскочила из постели и бросилась к окну: Джейк шел через двор к амбару. Солнце уже показалось из-за горизонта, и она знала, что браться скоро отправятся в путь.

Довольная тем, что ее планы не нарушатся присутствием мужа, Кассандра поспешила к шкафу, чтобы решить, как одеться для встречи с Гарри. Она остановилась на синем муслиновом платье.

Нужно было еще многое сделать и прежде всего +

покормить Томаса. Неприятное ощущение в груди говорило о том, что время кормежки прошло. Кассандра надеялась, что Аманда не откажется присмотреть за племянником, пока ее не будет. Кончита мучилась подагрой, и Кассандра не хотела нагружать экономку дополнительными поручениями, хотя и знала, что славная женщина будет только рада. Когда дело касалось Томаса, Кончита была все равно что родная бабка.

Спускаясь вниз, она обдумывала тысячу версий, решая, как объяснит свою поездку сестре. Аманда была очень проницательна, а она не хотела рисковать.

Постучав, она вошла и увидела, что Аманду тошнит над эмалированным тазом.

— Аманда, что случилось? — Она бросилась на помощь. — Ты заболела? — Мелькнула мысль об инфлюэнце и тотчас возникла мысль, что Томас тоже мог стать ее жертвой. Сердце сжалось от страха. Дети такого возраста редко переживали жуткую болезнь. — Это ведь не инфлюэнца, правда?

Вытирая лицо влажным платком, который дала ей Кассандра, Аманда покачала головой.

— Боюсь, нет.

Недоуменно нахмурившись, Кассандра хотела было переспросить, но вдруг сообразила.

— Ты не… — Она побледнела и не сумела договорить.

Сестра смиренно ответила:

— Боюсь, что так. У меня два месяца не было регул, и грудь болит.

При упоминании о груди, Кассандра быстро взглянула на колыбель. К ее радости, Томас мирно спал; придется будить его, а то она лопнет. Очевидно, что Аманде сегодня не до ребенка. Придется взять Томаса с собой. Вновь обернувшись к кузине, она спросила:

— А Морган знает? Аманда испуганно выпалила:

Нет! И не вздумай кому-нибудь сказать. Обещай мне. Я не хочу вынуждать Моргана на брак, которого он не желает, к которому не готов.

Кассандра недоверчиво смотрела на сестру, не веря, что это говорит обычно разумная женщина.

— Морган — взрослый мужчина, если ты случайно не заметила. Он вполне может отвечать за свои поступки.

— Меня не устраивает брак, основанный не на любви. — Она стиснула руку сестры. — А тебя устроил бы?

— Ох, Аманда. — Касси обняла ее. — Ты всегда мне помогала, поддерживала, когда я впадала в отчаяние. Я тебя ни за что не брошу. Если ты решишься рожать без мужа, знай, что мы с Джейком будем рядом. Тебе всегда найдется место в нашем доме.

Вместо того чтобы обрадоваться словам Кассандры, Аманда расплакалась. Она не хотела быть просто придатком чужой семьи. Она мечтала о собственной семье, о муже.

— Черт бы побрал Моргана Стила за его упрямство, его глупость, его…

— Тс-с. Бранить Моргана делу не поможет, и плакать тоже. К тому же расстраиваться вредно для ребенка. Сколько раз ты мне это говорила?

Аманда всхлипнула:

— Много.

— Вот именно. Когда я вернусь из города, мы подумаем вместе, что делать с Морганом. Две умные женщины несомненно сообразят, как перехитрить одного упрямого владельца ранчо.

Вытирая глаза краешком ночной рубашки, Аманда только тут заметила, как Кассандра одета.

— А зачем ты едешь в город? Ты же знаешь, Джейк этого не одобрит.

— Он уже одобрил, — она с такой легкостью солгала, что сама устыдилась. — Я встречаюсь со священником и миссис Уорли, чтобы договориться о крещении Томаса. Разумеется, я хотела просить вас с Морганом оказать нам честь быть его крестными родителями. — По крайней мере это было правдой. Когда Томаса будут крестить, вероятнее всего в Нью-Йорке, она попросит именно их.

— Я, конечно, польщена, но…

Кассандра подняла руку, предупреждая возражения, и подошла к колыбели.

— Мне нужно покормить Томаса, а потом мы поедем. Скажи Кончите, что Морган с Джейком сегодня не приедут к ужину.

— Тебя отвезет Карлос?

Кассандра закусила губу. По правде сказать, она представления не имела, как доберется до города. Не хотелось вновь втягивать бедного старика в ее тайные предприятия.

— Ну конечно. Не думаешь же ты, что я сама возьму в руки вожжи?

Они посмеялись. Неумение Кассандры обращаться с лошадьми было хорошо известно.

Однако именно так она в конце концов и поступила.

 

Глава 27

Натянув поводья, как научил ее утром Ухарь, Кассандра остановила двуколку возле конюшни и взглянула на Томаса. Он мирно спал.

Никогда еще она так не радовалась, что дорога позади. И никогда бы ей эту дорогу не одолеть, если бы Ухарь не показал ей, как управляться с лошадью. Она была благодарна ковбою, но сомневалась, что Джейк будет испытывать те же чувства.

Договорившись с хозяином конюшни, что он присмотрит за ее экипажем, она взяла Томаса и направилась по пыльной шумной улице к гостинице «Экзетер», где должен был ждать Гарри. Мысль о том, что это последний поступок, совершаемый тайком от мужа, заставила ее улыбнуться и прибавить шагу.

В это солнечное октябрьское утро Даллас просто кипел. Фургоны с товарами, предназначенными для разных магазинов, боролись за место с фургонами, груженными сеном; возницы и торговцы торопились начать новый рабочий день.

Повернув за угол, она увидела Гарри, который вышагивал по деревянному тротуару перед гостиницей. Он явно нервничал, и она приписала это желанию поскорее проститься с ней и отправиться в дорогу. Что ж, ее это вполне устраивало. Она тоже стремилась развязаться с этим делом побыстрее.

— Здравствуйте, Гарри, — сказала она, удивляясь про себя, почему он так странно взглянул на ребенка. Будто никогда раньше не видел младенцев. — Надеюсь, я не опоздала.

Он вытащил из кармана сверкающие золотые часы и раскрыл их.

— Вовсе нет, моя дорогая. — Он снова взглянул на ребенка. — Я смотрю, вы взяли с собой сына Джейка. — Он не сумел скрыть удовольствия. Все складывалось как нельзя лучше.

Кассандра кивнула.

— Пришлось. — «Как там Аманда», — подумала она. Когда она уезжала, ее бедная кузина была совершенно зеленого цвета. Покрепче прижав к себе Томаса, чтобы защититься от его испытующего взгляда, Кассандра спросила: — Может, войдем и позавтракаем? Я ужасно проголодалась. — Она так завозилась утром, что забыла поесть.

Гарри вытащил из кармана безукоризненно белый платок и промокнул лоб.

— Надеюсь, вы не будете возражать, я позволил себе вольность заказать кабриолет для прогулки. Нам приготовили угощение, и я подумал, что мы можем устроить пикник и, не торопясь, проститься.

Она покачала головой и уже готова была отказаться, но Гарри сказал умоляюще:

— Эта наша последняя встреча, Кассандра. Вы не откажете мне в этой просьбе. Я купил подарок для ребенка. Позвольте мне вручить его и проститься в интимной обстановке. На публике мне было бы ужасно неловко. Прощания иногда бывают так эмоциональны.

Кассандра вздохнула; ей не улыбалась перспектива оказаться героиней сцены, которая привлечет всеобщее внимание. Чем меньше народу будет знать о ее поездке в город, тем лучше.

— Хорошо, Гарри, но мы можем поехать совсем ненадолго. Скоро мне нужно будет заняться Томасом, и дома меня ждут. — Она не знала, зачем придумала это, Аманду она просила не ждать ее раньше ужина. Но мысль о том, чтобы остаться наедине с Гарри, ее почему-то смущала.

Поддержав под локоть, он подвел ее к дожидавшемуся кабриолету.

— Обещаю, мы вернемся очень скоро. Поедим, немного поболтаем, я вручу подарок, и назад. Это вас устраивает?

Она кивнула.

Наслаждаясь прекрасным видом и приятной беседой, Кассандра потеряла счет времени и не сразу заметила, что они уехали довольно далеко от города. Внезапно сообразив, что не знает, где они находятся и что солнце уже давно миновало зенит, она ощутила, как засосало под ложечкой.

— Вам не кажется, что пора остановиться, Гарри? Возле города было столько чудесных мест. — Ей вдруг стало не по себе, а от его зловещей улыбки по спине побежал холодок. Она сильнее прижала к себе Томаса, и ребенок беспокойно зашевелился.

— Боюсь, планы изменились, моя дорогая. Никакого пикника не будет. Хотя мы сможем пообедать, как только доберемся до места назначения.

— А где это, Гарри? — с беспокойством спросила она. — Я говорила вам, что не могу отсутствовать долго.

— Да, говорили. Но я должен вас разочаровать, Кассандра. Видите ли, вы не вернетесь сегодня домой. Я распорядился вами и вашим ребенком иначе.

Ее пронзила ослепительно-белая, словно молния, вспышка страха. Подтвердились худшие опасения. Ну почему она была так доверчива, так легковерна? С отвагой, которой не ощущала, она заявила:

— Я требую, чтобы вы немедленно отвезли меня домой, иначе я вынуждена буду сообщить властям о вашем поведении. Закон не позволяет удерживать людей против их желания.

В ответ раздался безумный смех, Гарри покачал головой:

— Вы все та же надменная мисс Темплтон, верно, Кассандра? Что ж, боюсь, на этот раз я не смогу исполнить ваши желания. Я был прекрасно осведомлен о законах и о риске, на который решаюсь, когда замышлял свой маленький шантаж. Вы не сказали мне ничего нового.

Кровь отхлынула от ее щек.

— Шантаж! О чем вы говорите?

Его улыбка была полна мрачного самодовольства.

— Вы лишили меня огромного богатства, Кассандра, возможности наконец достичь желанного положения. Боюсь, мне осталось лишь мстить. Я потребую за вас выкуп, моя дорогая. Телеграмма уже послана. В это мгновение Саймон меряет шагами свой драгоценный восточный ковер, рвет на себе волосы и страшится за жизнь обожаемой доченьки. Я нисколько не сомневаюсь, что он готов раскошелиться ради вашего благополучного возвращения.

Она тоже нисколько в этом не сомневалась, но ей была ненавистна мысль, что Гарри возьмет верх над ее семьей.

— Ваш план не сработает. Мой муж будет меня искать.

Уинслоу это предвидел, но рассчитывал, что безумная ревность Джейка Стила затмит его разум, и он таким образом выиграет время.

— Лучше молитесь, чтобы он сработал, Кассандра, ибо мне больше нечего терять. Не хотелось бы, чтобы с ребенком случилось что-нибудь ужасное. — Он взглянул на малыша, и Кассандра задохнулась, увидев решимость, написанную на его лице.

— Вы сможете причинить вред невинному ребенку? — «Что же он за чудовище!»

— Уверен, что до этого не дойдет, но… — Он пожал плечами и направил лошадь по незнакомой дороге.

Ее голос зазвенел от жгучей ненависти, она даже не знала, что способна на такое чувство.

— Вы безумец! Как я этого раньше не поняла? Нужно быть слепым, чтобы этого не увидеть.

— Человек обычно видит то, что хочет увидеть. А что касается моего безумия… Что ж, как говорится, в отчаянных обстоятельствах принимают отчаянные меры. А я, моя дорогая, именно в таких обстоятельствах.

Братья вошли в столовую, ожидая застать за столом всех, угощающихся жареной курицей, которую Кончита обычно готовила по понедельникам. Это была одна из причин, почему они постарались закончить дела пораньше и вернуться домой. Но комната была пуста, и они обескураженно переглянулись.

— Кажется, мы опоздали, — сказал Морган.

— Я предупредил Касси, что мы не вернемся к обеду. Может, они решили поесть раньше.

Войдя на кухню, они увидели, что Аманда и Кончита мечутся из угла в угол. Кончита взволнованно ломала руки, шепча что-то по-испански, а Аманда кусала губу и теребила завязки передника. Она подняла на них глаза.

— Слава Богу, вы дома.

— Что происходит? — Джейк оглянулся, недоумевая, где жена и сын. — Касси что, наверху, кормит Томаса?

Она покачала головой:

— Нет. Она еще не вернулась. Я бы послала за ней Ухаря, но он уехал к Барни Олмстеду. Кажется, он там за кем-то ухаживает. И я была уверена, что Касси вернется к этому времени.

— Что значит, еще не вернулась? Она не говорила, что собирается сегодня в город.

— Вы уверены? — Аманда смутилась. — Касси поехала договориться о крещении ребенка. Она сказала, что вы знаете об этом.

Джейк побагровел от гнева.

— Чертова баба! — Он с такой силой хватил кулаком об стол, что перевернул миску с яблоками. Они рассыпались по полу.

— Где мой сын? С ней? — Но он и без подтверждающего кивка Аманды знал, что Томаса нет дома. Сомнений быть не могло: Кассандра взяла в свои руки дело с переездом в Нью-Йорк. Она тысячу раз угрожала это сделать, но он думал, что она просто старается заставить его переменить мнение. Он знал, что она тоскует по дому, но был непоколебимым: городская жизнь не по нем.

— Томаса нет. Кассандре пришлось взять его с собой. Кончиту мучил артрит, а я… — Она замялась, не желая рассказывать о своем недомогании. — А я думаю, она решила, что никто другой его не накормит, — объяснила она.

Кончита воздела руки, словно в молитве.

— О, сеньоры, а вдруг что-нибудь случилось с сеньорой? Я тогда не смогу жить.

Морган, который до сих пор молчал, сказал:

— Успокойся, Кончита. И ты, Джейк. Я уверен, что есть разумное объяснение тому, что Касси отправилась в город одна.

Раздраженно кривясь, Джейк резко ответил:

— Касси не одна. Она взяла с собой моего сына. Говорю вам, она уехала. Ставлю последний доллар, что она увезла Томаса в Нью-Йорк.

Тут Аманда не утерпела:

— Нет, Джейк! Касси никогда такого не сделает. Без предупреждения… Она слишком благородна для этого.

Не делай поспешных выводов, братишка. Аманда сказала, она поехала в город повидаться с преподобным. Наверное, она просто решила остаться у них на обед. Миссис Уорли ужасная болтушка. А ты знаешь, как бывает, когда женщины примутся разговаривать. Касси, вероятно, просто потеряла счет времени.

Но ослепленный яростью Джейк и слушать не желал увещеваний брата.

— Я иду наверх собирать вещи. Если Кассандра думает, что может так просто уйти из моей жизни и забрать с собой моего сына, она заблуждается. Я привезу их в Техас, даже если для этого придется связать ее по рукам и ногам.

— Пожалуйста, Джейк, усп-покойтесь, — сказала Аманда. Она положила руку ему на плечо и глубоко вздохнула. — Морган прав. Вы делаете поспешные выводы.

— Вы лучше, чем кто-нибудь, знаете, как упряма ваша кузина, Аманда. И не говорите мне, что она не способна на такое коварство. Мы все знаем, что способна. — Никто не произнес имени Гарри, но оно будто эхом отдалось от стен. — Говорю вам, она нас надула.

— Отказываюсь этому верить.

— Я тоже, — поддержала Кончита, складывая руки на мощной груди и вызывающе вскидывая подбородок. — Сеньора никогда так не сделает.

— Вы обе просто дуры, раз этому верите, — с усмешкой сказал Джейк.

— Ну-ка погоди! — Морган шагнул вперед, его голос зазвенел от гнева. — Не смей так разговаривать с Амандой и Кончитой.

Аманда дотронулась до руки Моргана, не желая стать причиной новой ссоры между братьями.

— Ничего страшного. Джейк просто расстроен. Я уверена, он не хотел обидеть нас с Кончитой.

Мексиканка громко хмыкнула. Джейк был готов извиниться, но тут в комнату ворвался запыхавшийся Карлос.

— Сеньоры, прошу, это нужно немедленно прочесть. Помощник шерифа только что приехал из города и привез эту телеграмму.

— Где он? — спросил Морган, заглядывая через плечо старого ковбоя. Но там никого не было.

— Он уехал, сеньор. Но сказал, чтобы я тут же отдал это сеньору Джейку. Это очень важно.

Джейк распечатал телеграмму, и на его виске запульсировала жила.

УИНСЛОУ ВЗЯЛ КАССАНДРУ ЗАЛОЖНИКИ ТЧК ПОЛУЧИЛ ТРЕБОВАНИЕ ВЫКУПА ОДИН МИЛЛИОН ТЧК НЕМЕДЛЛЕНО ПРИМИТЕ МЕРЫ ТЧК САЙМОН.

— Проклятый прощелыга! — взревел Джейк, размахивая бумажкой перед лицом Моргана. — Он захватил Кассандру и моего сына.

Аманда, побледнев, покачнулась, и Морган ее подхватил.

— Что ты говоришь? Кто захватил Кассандру?

— Гарри Уинслоу. Он потребовал у Саймона выкуп в миллион долларов, а не то… — Он боялся вообразить, что может натворить этот сумасшедший. Уинслоу способен на все.

Закрыв лицо руками, Аманда разрыдалась, а Кончита заголосила, истово крестясь.

— Ну-ка замолчите, обе, — велел Морган. — А то я не слышу своих мыслей.

Но женщины еще громче расплакались.

— Черт! — Джейк бросил на них презрительный взгляд. — Нужно ехать в город. Нельзя терять ни минуты.

Морган посмотрел было в окно: быстро сгущались сумерки.

— Погляди, Джейк. Почти совсем стемнело. Чего ты добьешься, приехав в город так поздно? Думаю, стоит подождать до утра.

— Тебе легко говорить, Морган. Это не твою жену с ребенком похитили. Что если бы твой сын был в руках маньяка?

Морган бросил странный взгляд на Аманду.

— Ты прав. Едем немедленно.

— Вы… вы будете осторожны, Морган? — прошептала Аманда, сжимая его руку и глядя с любовью и страхом.

У Моргана перехватило горло.

— Конечно, дорогая. Не тревожьтесь.

Он нежно поцеловал ее в губы, дав Джейку повод спросить, едва они оказались на дворе:

— Это что еще такое?

— Не твое дело, братишка. Джейк возмутился:

— Благополучие Аманды как родственницы Кассандры — мое дело. И мы еще вернемся к этому разговору, когда все уладится.

— Отлично.

— Тебе так не покажется, если ты обесчестил девушку.

Морган покраснел.

В двухкомнатном доме почти не было мебели. Стол с четырьмя расшатанными стульями красовались в центре гостиной, а подле окна стоял сосновый буфет цвета ржавой консервной банки. Рядом, видимо, спальня, предположила Кассандра, но не решилась туда заглянуть, чтобы не навести Гарри на разные мысли. Впрочем, все равно придется. Томаса нужно перепеленать и накормить.

Хотя Гарри и не связал ее, но ясно дал понять, что любая попытка бежать не останется безнаказанной. Опасаясь за жизнь Томаса, она не двигалась со стула, наблюдая, как Гарри взялся приготовить чай.

— Это недолго, а потом мы сможем поесть. Я люблю запивать чаем, — сказал он, словно они встретились попить чайку.

— Мне нужно перепеленать Томаса и накормить его.

— А-а, — понимающе протянул он, смотря на грудь Кассандры. — Можете пойти в ту комнату. Я забил окно, так что не надейтесь удрать. — Когда она стала подниматься, он добавил: — Впрочем, если хотите кормить ребенка здесь, тоже будет прекрасно.

Она с омерзением ответила:

— Я предпочитаю уединение.

Кассандра встала и пошла к двери, помедлив только, когда он сказал:

— Как угодно. Но насчет меня можете не волноваться. У меня другие интересы.

Джейк был прав, думала она, кладя Томаса на кровать. Малыш улыбнулся ей, загугукал и засучил ножками, словно веселясь от души, и она обрадовалась, что приключение никак на нем не сказалось. Видно, правду говорят: младенцы — жизнестойкие создания. Поцеловав сына в пухлую щечку, она вновь стала думать о похитителе.

Джейк всегда считал его странным — «чудной», говорил он. Но теперь это слово не годится. Он помешанный, безнадежно помешанный. Она жалела, что не послушалась мужа, который запретил встречаться с Гарри. Она не подумала о последствиях, обрела на опасность не только себя, но и ребенка.

Джейк, наверное, сам не свой от волнения, думала она печально. И уж конечно, вне себя от ярости. Она закусила губу. А что если он больше не захочет с ней разговаривать? Если прогонит из Техаса? Это будет смешно: она столько раз просила его переехать.

Но одна уезжать Кассандра не хотела.

«Пожалуйста, Джейк, — прошептала она, поднеся ребенка к груди и погладив по головке, когда он принялся жадно сосать. — Пожалуйста, поскорее нас найди».

Когда Джейк с Морганом приехали в Даллас, стояла тьма хоть глаз выколи, и было мало надежды, что удастся что-нибудь найти по тем скудным сведениям, которые сообщил гостиничный портье.

Эзра Туми утверждал, что Гарри встретился с женщиной и ребенком у входа в гостиницу. Ему это показалось странным, но тут он вспомнил, что мистер Уинслоу расспрашивал про свою кузину — некую миссис Стил — по приезде в Даллас. А когда Эзра подошел к дверям, чтобы приветствовать даму, то увидел кабриолет, удалявшийся в западном направлении.

Хозяин конюшни подтвердил, что человек, соответствующий описанию Гарри, утром нанял экипаж.

— Почему портье не узнал Касси? Она же здесь несколько раз обедала, — спросил Джейк.

— У ресторана отдельный вход. Скорее всего они проходили оттуда, а не через фойе. А может, он просто не хочет вызвать твой гнев. Вероятно, это ближе к правде. Ты так свирепо на него смотрел, что перепугал до смерти.

Джейк огорченно вздохнул:

— Ничего не видно. Слишком темно. Даже если Гарри не большой мастак следы заметать, ночь это сделала за него.

— Ты хочешь сказать, пора остановиться на ночлег? — Морган был удивлен тем, что брат сдается.

— Я не вижу другого выхода. Но мы поднимемся до зари и продолжим поиски. Я не хочу, чтобы Касси хоть одну лишнюю минуту провела с этим психом. Неизвестно, на что он способен.

— А что ты собираешься делать, когда мы их найдем? — Морган постоянно опасался, что у Джейка откажут тормоза, и он застрелит Гарри, едва увидит. Это кончится новым сроком или, хуже того, виселицей. Морган не мог этого допустить. — Тебе теперь нужно заботиться о семье, Джейк. Не дай своему гневу отнять ее у тебя.

— Я могу иногда быть дурным, Морган, но я не безумен, как Гарри. Я его не убью. Но не могу обещать, что не придушу Касси, как только до нее доберусь.

Что ж, по крайней мере она не умрет от голода, думала Кассандра, усаживаясь за стол.

При виде жареной курицы и тушеных бобов слюнки текли, и, хотя все давно остыло, она решила, что получит от обеда не меньше удовольствия, чем в изысканном нью-йоркском ресторане.

— Ребенка уложили? — спросил Гарри, протягивая ей тарелку с курицей.

Она кивнула, кладя себе щедрую порцию.

— Томас очень устал. Думаю, он проспит до утра.

Жуя куриную ножку, Гарри задумчиво смотрел на пленницу.

— Вот уж не думал, что из вас получится заботливая мать, Кассандра. Вы постоянно меня удивляете.

— Возможно, если бы вы интересовались не только деньгами, вы бы разглядели меня настоящую.

— Попали. Вы, вероятно, правы. Хотя деньги — это замечательно, сомневаюсь, что наш брак был бы счастливым. Вы слишком самоуверенны и своевольны. Такому мужчине, как я, нужна женщина куда более сговорчивая.

Забавно, то же самое она думала и о себе, но Джейк с его ослиным упрямством стоит миллиона таких размазней, как Гарри Уинслоу.

— Зря вы решились мстить, Гарри. Вы начинали мне нравиться таким, каким казались, — она засмеялась, преимущественно над собой. — Я даже защищала вас перед мужем.

Он вскинул бровь.

— Боюсь, я целеустремленный человек. Я не мог думать ни о чем другом с тех пор, как ваш отец уволил меня из банка. Возможно, если бы он не сделал этого… — Он пожал плечами. — Кто знает?

Она увидела открывающуюся возможность и ухватилась за нее.

— Еще можно все исправить. Вы отвезете меня в город, и мы забудем об этом злосчастном происшествии.

Гарри покачал головой:

— Вы сущее дитя, Кассандра. Вы останетесь здесь, пока я не удостоверюсь, что деньги со счета вашего отца переведены на мой счет в Сан-Франциско. Я был бы глупцом, поступи иначе.

— Но как вы проверите? В город вам путь заказан, Джейк уже наверняка сообщил шерифу.

— Вы останетесь в этом скромном обиталище, и я наведаюсь в Форт-Уэрт навести справки. Там меня никто не знает. А нужно будет, переоденусь. Этих деревенских простаков нетрудно обвести.

Его слова рассеяли последнюю надежду, и у Кассандры вдруг пропал аппетит. Где гарантия, что он отпустит ее и Томаса, получив деньги? А что если он задумал убить ее, чтобы отомстить Джейку?

Заметив нож, который Гарри случайно оставил на столе, она потянулась за ним, твердо решив пронзить им его черное сердце. Но Гарри мгновенно разгадал ее замысел и выбил нож из руки.

— Стыдитесь, Кассандра. — Он с размаху ударил ее по лицу, чуть не сбив со стула. — Я обращался с вами почтительно, а вы хотите убить меня? Так ведут себя воспитанные люди?

Она бы рассмеялась, будь обстоятельства не такими суровыми, а щека не такой раздувшейся, как самомнение Гарри. Странный блеск в его глазах красноречивее всяких слов сказал ей, что он совершенно помешался. Она с трудом произнесла:

— Извините, Гарри. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, страх.

Ее слова на время его успокоили.

— Не бойтесь, Кассандра. Если деньги будут завтра в банке, вы и ребенок окажетесь на свободе. Даю слово.

— А если нет?

Без малейших угрызений совести он ответил:

— Тогда вы оба умрете. И в этом я тоже даю слово.

 

Глава 28

Предрассветную тишину внезапно нарушили двое мужчин, ворвавшихся в деревянный домик. Джейк, выхватив кольт и издав вопль, способный разбудить мертвого, выбил ногой дверь, а Морган, бранясь про себя, сокрушил запертое окно. Послышался звон стекла, а потом голос Моргана: «Дьявол!» Джейк не удержался от улыбки, хотя был взбешен, как стадо быков. Брат, судя по всему, не слишком любил совершать геройские штурмы.

— Ты, сукин сын! — Джейк направил револьвер на маленького человечка, который потел от страха и содрогался, как Сан-Франциско во время землетрясения. — Тебя убить мало за то, что ты сделал.

— Пожалуйста, не трогайте меня, — жалобно заныл Гарри, еще больше разозлив Джейка. — Кассандра и мальчик невредимы.

— Молись, чтоб так и было, гнусный обмылок. Из соседней комнаты выскочила Кассандра.

Джейк, нависший над Гарри с револьвером в руке, было первое, что она увидела. Думая, что оружие сейчас будет пущено в ход, она закричала:

— Нет, Джейк! Не стреляй! От этого не стоит. Вид жены, стоящей в дверях, заставил Джейка вздохнуть с облегчением. Насколько он мог судить, она была невредима. Он мысленно поблагодарил за это Бога.

Но тут же вернулся гнев.

— По-прежнему защищаешь дружка, Касси? — ехидно спросил Джейк. И, заметив, что она в одной рубашке, рявкнул: — Отправляйся в комнату и оденься, женщина. Мы скоро едем.

Кассандра проглотила слезы и молча кивнула. Слабо улыбнувшись деверю, который все еще лежал на полу, она вернулась в спальню.

От возмущения ее трясло. Она обхватила себя руками, стараясь справиться с яростью. Какое право он имеет так с ней разговаривать, пусть даже он и взбешен? И перед посторонними? Правда, у него есть основания сердиться, но он даже не спросил, как она. Поинтересовался бы, а вдруг она подверглась насилию.

Она сделала глубокий вдох, стараясь овладеть собой, чтобы не сказать чего-нибудь, что только усугубит ситуацию, и взяла на руки Томаса. Малыш кричал во всю силу своих легких. Расстегнув рубашку спереди, она поднесла ребенка к груди и села у окна.

Так Джейк и застал ее, войдя в комнату, и при виде жены, кормящей его сына, куда-то пропал гнев, клокотавший минуту назад. Занятая Томасом, Кассандра не заметила его. Зато он заметил ее. Как она ласково приговаривала ребенку, как словно светились изнутри ее полные молока груди.

Подняв голову, она увидела мужа, и румянец вины залил его щеки.

— Я вижу, ты еще не готова.

Кассандра узнала чувственный блеск в глазах Джейка и еще больше взъярилась. Как смеет этот кот думать о таких вещах в такое время? Ее жизнь подвергалась опасности, и жизнь Томаса. Он что, совсем ума лишился?

Положив сына на кровать, она застегнулась.

— Если вдруг тебе интересно, мы с Томасом целы.

Джейк уже это понял, оттого и вел себя так спокойно. У Гарри кишка тонка. К тому же он был совершенно уверен: повадки того означали, что женщины его не интересуют. Особенно те, что могут нанести физический урон.

— Рад слышать. Потому что иначе Уинслоу висел бы на ближайшем дереве безо всякого суда и следствия.

Кассандра прижала руку к щеке. Она была рада, что опухоль спала и не осталось синяка.

— Ты его не тронул? — спросила она с облегчением.

— Этого я не говорил. Я немножко поработал с его физиономией. По-моему, ему так даже лучше.

Кассандра смягчилась.

— Прости за все, Джейк. Я понимаю, что поступила глупо и жестоко, и я…

Но Джейк остался непреклонен.

— Не нужно извинений, Кассандра. Что от них толку, если человек извиняется, кланяется, что никогда больше так не сделает, а потом поступает совсем наоборот. У нас на Западе люди умрут за свое слово. Мы не знаемся с лгунами.

Она умоляюще протянула руки:

— Но я не лгунья. Я просто совершила ошибку. Только позволь мне объяснить.

— Я устал, и мое терпение на исходе, женщина. Так что не трать попусту слов и собирайся.

— Но…

Не произнося больше ни слова, Джейк захлопнул за собой дверь.

— Уф!

В ней все клокотало. Взяв Томаса, она сказала ему, словно он мог ее понять:

— Твой отец — невозможный человек. Упрямый, неуступчивый, как мул. Не смей становиться таким, как он, Томас, я тебе этого никогда не прощу.

Томас улыбнулся и потянулся за ее локоном, дернув его, он залился смехом, и Кассандра огорченно покачала головой.

— Слишком поздно, — прошептала она. — Ты уже таким стал.

Прошло два дня, а Кассандре все еще не удалось убедить Джейка в своей искренности. Она намеревалась сказать ему, что решила остаться в Техасе. В плену у Гарри она дала себе слово не делать ничего, что могло бы повредить их браку. Но Джейк был так груб, так упрям, что она не стала понапрасну тратить сил, он все равно бы не поверил.

Она смотрела, как он застегивает голубую рубашку; он все еще злился на нее. Об этом говорила каменная челюсть. И не разу не пытался приласкать ее, хотя по пламенным взглядам, бросаемым исподтишка, она могла определить, что ему этого хочется. Она вздохнула и в который раз принялась его урезонивать.

— Джейк, ты до скончания века собираешься дуться? Я, знаешь, все-таки твоя жена. Я ведь многого не прошу: дай мне объясниться.

Джейк заправил рубашку в брюки.

— Чего ради? Что-то я не помню, чтобы ты пеклась о моих чувствах, когда за моей спиной встречалась с Уинслоу.

— Я уже извинилась.

— Предполагается, что этого достаточно? — Он покачал головой. — Тебе пора повзрослеть, Кассандра. Я устал от твоих детских выходок.

Она я ярости показала ему язык.

— Вот-вот, — он указал на нее пальцем. — Я же говорю, дитя малое.

Ее глаза сузились в щелочки.

— Вы, Стилы — самые упрямые, заносчивые дураки на свете. Неудивительно, что Аманда ее хочет говорить Моргану о… — она зажала рот рукой, сообразив, что проговорилась.

Джейк шагнул к ней и схватил за руку.

— Говорить Моргану о чем? Отвечай, Касси. Она закусила губу, мысленно кляня себя за несдержанность. Теперь еще и Аманду подвела.

— Поклянись на тысяче Библий, что ничего не скажешь Моргану.

Черная бровь властно выгнулась.

— Опять игры, Кассандра?

— Во всяком случае не детские, что бы ты там ни думал. На кону жизни людей. Ты должен обещать, что не выдашь нас Моргану.

— Ладно. Обещаю, — процедил он. Чуть слышно она прошептала:

— Аманда беременна.

— Что? — Джейк немедленно вспыхнул от гнева, руки сжались в кулаки. — Как это случилось?

— А как, ты думаешь, это случается? — с издевкой спросила Кассандра. — Морган не хочет жениться, поэтому Аманда ему ничего не сказала.

— Черт-те что!

Заметив, что на виске у него запульсировала жилка, Кассандра схватила его за руку.

— Не забудь, Джейк, ты обещал!

— У вас, женщин, слишком много секретов! — ответил он и захлопнул дверь.

— Джейк, подожди! Куда ты? — Кассандра бросилась за ним, отлично зная, куда он, и ненавидя себя за болтливость. Аманда ей не простит.

Не обращая внимания на вопросительный взгляд Кончиты, Кассандра выбежала во двор в то самое мгновение, когда кулак Джейка соприкоснулся с лицом Моргана. Зажав рот, она в ужасе смотрела на происходящее.

Морган, рухнувший на землю, поначалу, видимо, был так ошеломлен, что не делал попыток отвечать, но под градом ударов вынужден был начать обороняться.

Когда гнев Джейка наконец иссяк, Кассандра бросилась к деверю.

— Джейк, как ты мог? — воскликнула она, протягивая Моргану руку.

— Оставь его и ступай домой, — велел Джейк. — Я сам разберусь.

Она взглянула на него со слезами на глазах.

— Но ты же обещал.

Распоряжение Джейка не подлежало обсуждению, и она отошла к крыльцу. Но дальше не пошла, а осталась слушать перепалку братьев.

— Ты что, рехнулся, Джейк? С чего ты на меня накинулся? — спросил Морган, поднимаясь с земли, отряхивая брюки и облизывая разбитую губу.

— Не могу сказать. Но поверь мне, ты это заслужил. — С этими словами Джейк бросился в дом, схватил Кассандру за руку и захлопнул дверь перед носом у Моргана, оставив брата смотреть им вслед и опасаться, что они тронулись умом после похищения.

В это мгновение Аманда, которая ходила в курятник за яйцами, вышла из-за угла и обнаружила Моргана в таком состоянии, будто по нему пробежалось стадо быков. Выронив корзину, она бросилась к нему.

— Морган! Господи всемогущий! Что случилось? — Аманда промокнула его разбитую губу своим передником. — Вы упали?

— Ага. — Он поднял с земли шляпу и выбил ее о колено. — Упал на кулак Джейка.

— Джейка? — Она недоуменно нахмурилась. — Не понимаю.

Морган пожал плечами, затем потер левое плечо:

— Мой брат накинулся на меня ни с того ни с сего. А когда я спросил его, в чем дело, он ответил, что не может сказать.

Заподозрив неладное, Аманда прижала руки к груди:

— А где была Касси?

— Здесь, пыталась его остановить.

— О Боже! Это я виновата. — Она сокрушенно покачала головой.

— Вы говорите непонятно, Аманда.

— Я знаю. — Она вдруг разозлилась на него, на себя и на Касси, выдавшую секрет. Прежде чем он мог увидеть слезы в ее глазах, она повернулась и кинулась в дом.

— Дьявол! — сказал себе Морган. — Может, в воде что?

Протирая запылившиеся оконные стекла в гостиной смесью нашатыря с уксусом, как учила Кончита, Кассандра заметила, что во двор въезжает экипаж.

— Аманда, — окликнула она кузину, которая чистила камин, — гляди. У нас гости.

Вытирая руки о фартук, Аманда посмотрела, куда указывала Кассандра. Гадая, кто к ним приехал, они быстро приводили себя в порядок, приглаживая волосы и вытирая лица.

После драки неделю назад обе решили, что уборка — лучший способ отвлечься, и истово принялись мыть и вычищать дом Моргана, давая выход всему, что накипело на душе против упрямых братьев.

Они узнали гостей одновременно и, разом закричав: «Мама! Тетя Петиция! Папа! Дядя Саймон!» — выбежали из дома.

Кассандра чуть не сбила мать с ног, бросившись ей на шею, и с таким пылом поцеловала Саймона в щеку, что тот покраснел — вопреки обыкновению.

— Я так вам рада! — Она хлопала в ладоши, как ребенок на елке, затем, вспомнив, что Джейк обвинял ее в ребячестве, мгновенно опомнилась и сунула руки в карманы.

Саймон откашлялся.

— Мы тоже рады видеть тебя, дочка. Техас несомненно пошел тебе на пользу. Ты просто цветешь. И ты, Аманда, — обратился он к племяннице, которая вспыхнула под его взглядом и инстинктивно прижала руки к животу.

— Ах, как чудесно снова видеть вас, мои девочки! — Сияя, Петиция обняла их за талии. Обернувшись к племяннице, она сказала: — Чуть не забыла, Аманда, там в экипаже посылка для тебя. Ее принесли перед самым нашим отъездом. Мы подумали, что это может быть важно, и взяли ее с собой.

— Посылка? — Аманда взглянула на деревянный ящик, который кучер поставил на землю; на нем было написано «А. Темплтон», и она расплылась в улыбке. — Боже мой! Это из издательства — «Пауэре и Браун».

С помощью дяди она оторвала деревянную крышку и увидела переложенную соломой свою осуществившуюся мечту. В ящике лежали стопки книг с названием «Бесстрашная Фиона». И чек на пятьсот долларов, выписанный на ее имя. От радости у нее перехватило дыхание. Она — писательница!

— Зачем нам столько одинаковых книг, Аманда? — озадаченно спросила Петиция. — Может, стоило бы заказать разные?

— Смотри, Летти. — Саймон протянул жене томик. — Видишь имя автора? — Он обнял племянницу. — Я горжусь тобой, девочка.

Если Аманда и была удивлена отношением дяди, но, когда тетка воздела руки и воскликнула: «Всемилостивое небо! У нас в семье писатель!» — она и вовсе растерялась.

— Вы хотите сказать, что не возражаете? — Аманда оглянулась на Кассандру, но та в ответ лишь пожала плечами и улыбнулась.

— Возражаем? Бога ради, почему мы должны возражать? — спросил Саймон. — Дядя Шекспира возражал? А дядя Генри Торо?

— Но это же бульварный роман, дядя Саймон, а не произведение высокой литературы.

— Что для одного дешевка, для другого — предмет страсти, — был ответ.

Вся компания направилась к дому, и, когда они вошли в прихожую, Петиция огляделась и нахмурилась.

Думая, что мать собирается критиковать жилище Моргана, Кассандра поторопилась сказать:

— Это очень удобный дом, мама. Мы с Амандой очень его любим.

Петиция улыбнулась, погладив дочь по щеке.

— Конечно. Он прелестен. Но где же мой внук? Мне не терпится его увидеть.

Кассандра с облегчением вздохнула.

— Томас еще спит, так что мы успеем поговорить, прежде чем ты займешься малышом, мама, — она ласково улыбнулась матери.

— А где Джейк? — спросил Саймон, когда они вошли в гостиную. — Я хочу расспросить его об этом негодяе Гарри Уинслоу.

Кассандра подвела отца к дивану и села с ним рядом.

— Возможно, было бы разумнее не спрашивать Джейка о Гарри. Он до сих пор кипит. И мы… мы немного повздорили из-за него.

Саймон покачал головой:

— Не удивляюсь. Вы два сапога пара. Я всегда это говорил, правда Летти?

Жена улыбнулась ему:

— Да, милый. Но давай поговорим о более приятных вещах. В конце концов, мы приехали повидать дочь, племянницу и внука, а не усложнять им жизнь, верно, Саймон?

Слова матери прозвучали твердо, и Кассандра бросила на Аманду довольный взгляд, который, казалось, говорил: «Смотри, кто теперь всем заправляет».

Обед в тот день проходил в натянутой обстановке. Кассандра с Джейком были друг с другом преувеличенно вежливы. Джейк с Морганом не были вежливы вовсе. А Аманда как уткнулась в тарелку, так и не поднимала головы.

Все эти странности не ускользнули от Саймона, который решил выяснить, в чем дело, как только встанут из-за стола.

— Аманда, — начал он, проглотив последний кусочек яблочного пирога и удовлетворенно поглаживая живот, — ты не прогуляешься со мной? Хотелось бы немного растрясти обед.

Подумав, что страннее просьбы она не слышала — дядя Саймон лишнего шага в жизни не сделал, — Аманда тем не менее извинилась и последовала за ним.

Плотнее укутавшись в шаль, она спросила:

— Что случилось, дядя Саймон? Вы, кажется, чем-то встревожены.

— Это ты мне скажи. За все мои пятьдесят с лишним лет я впервые присутствую на таком обеде. От напряжения просто стекла звенели. Я-то думал, у вас тут сплошные персики со сливками, а на самом деле масло с уксусом. И знаешь…

— Масло с уксусом не соединяется. Да, я знаю, — вздохнула она.

Он остановился под древним дубом и сложил руки на груди.

— Ну?

Хорошо зная этот непреклонный взгляд, Аманда поняла, что юлить бессмысленно. Так или иначе все выйдет наружу.

— Кассандра с Джейком на ножах по разным причинам. Очевидно, все началось с ее вызывающего неподчинения его желанию, чтобы она не встречалась с Гарри. Но, думаю, дело не только в этом. Кассандра, судя по всему, вбила себе в голову, что они непременно должны вернуться в Нью-Йорк. — Саймон вскинул брови, но промолчал. — Она считает, что образование можно получить только там. И она говорила мне миллион раз, что не создана быть женой ковбоя.

— Не то что ты, верно, Аманда? — Саймон взял племянницу за руку. — Я же не слепой, чтобы не увидеть в твоих глазах любовь, когда ты смотришь на брата Джейка. Тебя удовлетворит жизнь здесь с Морганом?

— Меня удовлетворит, но Морган мне этого не предлагал. И едва ли предложит. Я вернусь в Нью-Йорк с вами.

Он задумчиво потер подбородок.

— Понятно. Может, я могу чем-нибудь помочь? Она печально покачала головой:

— Касси с Джейком, вероятно, и сможете, но не мне, дядя Саймон. Теперь, когда мой роман опубликовали, я с радостью вернусь в Нью-Йорк и буду писать. А когда-нибудь, может, прославлюсь.

Вопрос повис в воздухе, как мириады звезд, что освещали ночное небо. Аманда тихо вздохнула, думая, что счастье, как и звезды, останется недостижимой мечтой. Без Моргана жизнь была не в радость.

 

Глава 29

На следующий день настроение за обедом мало отличалось от вчерашнего. Однако не в обыкновении Саймона было сидеть и кукситься, когда возникали сложности, и он взял дело в свои руки.

Налив себе густого бордо, он бросил неодобрительный взгляд на Моргана, который сидел как в воду опущенный. «Пора подбросить полешков в огонь, как сказали бы в Техасе», — подумал Саймон и, откашлявшись, провозгласил:

— Хочу предложить этот тост за Аманду, молодую писательницу, за чье здоровье скоро будут пить в Нью-Йорке, куда она в ближайшее время возвратится.

Кассандра застыла, Джейк тоже. А у Моргана глаза стали размером с блюдце. Он с недоверием взглянул на сидящую рядом девушку.

— Почему ты не сказала мне, что уезжаешь, Аманда? — У Кассандры глаза наполнились слезами. — Я думала, мы решили, что ты будешь жить со мной и Джейком.

С каждой секундой багровея, Морган вдруг с силой опустил стакан на стол, расплескав вино по белоснежной скатерти.

— Черт возьми, Аманда! Вы собирались уехать, никому об этом не сказав? — При этой мысли у него все перевернулось внутри, сердце пронзило острой болью.

Аманда разрыдалась. Не осмеливаясь поднять глаз, тем более взглянуть на искаженное болью лицо Моргана, она выбежала из комнаты. Кассандра хотела было последовать за ней, но Саймон остановил ее, видя, что Морган отодвигает стул.

— Прошу прощения, — сказал тот и бросился вон из комнаты.

— Когда ты узнал о ее планах, папа? — спросила Кассандра. — Поверить не могу, что она уезжает. Она влюблена в Моргана, знаешь?

— А я осмелюсь доложить, что Морган влюблен в нашу маленькую романистку, — отвечал Саймон, удовлетворенно улыбаясь. — Ему просто понадобилось много времени, чтобы это понять.

Джейк откинулся на стуле и некоторое время изучал тестя, потом улыбнулся:

— Ну вы пройдоха, Саймон. Нарочно все это устроили?

.Петиция, промокавшая глаза платочком, взглянула на мужа и спросила с упреком:

— Неужели, Саймон? — Она поджала губы. — Я думала, мы договорились, что больше не вмешиваемся в жизнь детей.

Нисколько не чувствуя себя виноватым, Саймон принялся за чили.

— А мексиканская кухня совсем даже не плоха. Пожалуй, попрошу Кончиту записать несколько рецептов для Марселя.

Его жена ахнула.

— Ты ума лишился? Марсель будет глубоко оскорблен. Да он… он наверняка уйдет к этой ужасной Кэролайн Эстон. А я… — она остановилась на полуслове и бросила на мужа свирепый взгляд. — Не пытайся сменить тему, Саймон. Мы обсуждали твою склонность вмешиваться в чужие дела.

Он улыбнулся жене.

— Боюсь, я еще не закончил, моя дорогая. — Он обернулся к Джейку. — У меня тут кое-какие затруднения, и я надеялся, что вы мне поможете, молодой человек.

— Что-то тут дело нечисто, Саймон, — предположил Джейк, но улыбнулся и погладил под столом ногу жены.

Кассандра просияла, радуясь, что Джейк ее наконец простил. Накрыв его руку своей, она нежно ее пожала.

— Как вам известно, — начал Саймон, — сегодня утром я отправился в цветущий городок, именуемый Даллас. Он произвел на меня сильное, очень сильное впечатление. Я учуял деньги. Уйму денег. Здесь феноменальные возможности для роста.

Кассандра вскинула брови.

— Правда? — Она учуяла в Далласе только конский навоз и немытых ковбоев. — Удивительно. Я думала, тебе не нравится Запад.

— Ты достаточно меня знаешь, дочка. Я говорю только то, что думаю. Даллас обещает такое процветание, что я совершил приобретение.

Джейк и Кассандра обменялись изумленными взглядами, а Петиция уставилась на мужа, разинув рот.

— Я купил даллаский банк и трастовую компанию, которые вскоре будут называться Банк и Трест Темплтона, Даллас, Техасское отделение.

— Но как ты сможешь управлять им из Нью-Йорка, Саймон? — обескураженно спросила Петиция. — Ты же обещал мне утихомириться.

Саймон откинулся на спинку стула и улыбнулся.

— Тут и настанет черед Джейка.

— Джейка? — У Кассандры мелькнуло опасение, что отец перегрелся на солнце. При чем тут Джейк?

— Саймон, если вы задумали то, что, как я подозреваю, задумали… я, конечно, польщен. Но сомневаюсь, что потяну такое грандиозное дело.

— Ерунда, мой мальчик. Я научил тебя всему, что знаю сам. Да ты теперь с завязанными глазами не потеряешься. И ты будешь не просто управляющим. Если примешь мое предложение, станешь президентом банка. Президент Джейкоб Стил, звучит?

У Кассандры перехватило дыхание.

— Ты хочешь, чтобы Джейк возглавил банк? Но… Джейк хочет завести ранчо. Несправедливо принуждать его заниматься тем, что ему неинтересно. Мы остаемся в Техасе, и Джейк хочет купить земли, примыкающие к «Чертову выгону». Разве не так, Джейк? — Она обернулась к мужу за подтверждением, но Джейк ответил не сразу.

Чувствуя, что краска заливает лицо под взглядами трех человек, ожидающих его решения, он наконец произнес:

— Нельзя не признать иронии судьбы в том, что каторжник, отсидевший за ограбление банка, станет президентом одного из крупнейших…

— Крупнейшего, — перебил Саймон.

— Крупнейшего банковского заведения в Техасе. Согласись, милая, это что-нибудь да значит.

— Но, Джейк, ты же хотел завести ранчо.

— Только потому, что ранчо было у Моргана. У меня была дурацкая идея, что, если я пойду по стопам Моргана, то тоже стану процветающим, всеми уважаемым человеком.

Кассандра просияла.

— Ты хочешь сказать, что принимаешь папино предложение? Хотя придется переехать в город?

— Ну… — Джейк задумался, предстояло принять решение огромной важности.

В этом мгновение в комнату вошли Аманда с Морганом. Судя по тому, что у Аманды растрепалась прическа, а у Моргана выбилась из брюк рубашка, они довольно пылко выясняли отношения.

— О чем беседа? — спросил Морган, держа Аманду за руку, словно юнец на первом свидании. Он улыбался от уха до уха, а Аманда просто светилась от счастья.

— Папа купил банк и предложил Джейку стать его президентом, — объяснила Кассандра.

— Черт побери! — Морган протянул свободную руку Джейку. — Поздравляю, братишка! Я знал, что мы будем тобой гордиться.

— Джейк еще не согласился, Морган, — сказал Саймон. — Я полагаю, он боится подвести вас, если переедет в город. Впрочем, — добавил он прежде, чем Джейк успел его перебить, — я думаю, вы с Амандой тут и без него управитесь.

Щеки Аманды залил жаркий румянец.

— Морган просил моей руки, и я дала согласие.

На ликующий вопль Кассандры в комнату влетел Джесси и принялся лаять и наскакивать на Моргана.

— Эй ты, паршивец, прекрати, — добродушно прикрикнул Морган.

Но не тут-то было.

— Кажется, у собаки моей дочери такой же независимый нрав, как у ее хозяйки.

Все засмеялись, а Джейк поцеловал жену в щеку.

— За это я ее и люблю… если, конечно, она меня слушается. — И он подмигнул вспыхнувшей Кассандре.

— По-моему, за все это стоит провозгласить следующий тост. То есть… если Джейк примет мое предложение, — сказал Саймон.

Джейк кивнул, Кассандра снова издала вопль, Джесси вцепился в лодыжку Моргана, и все расхохотались, за исключением Стила-старшего, который тряс ногой, стараясь освободиться от назойливого пса.

Наконец Кассандра сжалилась:

— Джесси Джеймс, довольно. Ступай в постель. И Джесси немедленно запрыгнул на колени Джейку и лизнул его в губы, вызывая новый взрыв хохота.

— Я уж и не спрашиваю, что бы это могло означать, братишка.

— О Джейк, — счастливо вздохнула Кассандра.

— О Касси, — передразнил Джейк и снова ее поцеловал.

«Ав-ав», — тявкнул Джесси, впрыгивая на постель и высвобождая себе местечко между ними.

— Черт, Кассандра, я же говорил…

Кассандра блаженно замерла в объятиях Джейка.

— О, Джейк, я так тебя люблю. — Она поцеловала его в подбородок. — Как ты думаешь, мы всегда будем так счастливы, как сейчас?

— Сомневаюсь, — честно ответил он, целуя ее в кончик носа. — Уж больно мы легко ссоримся. Зато до чего приятно мириться!

Она засмеялась.

— Ты рад, что принял папино предложение? Я хочу, чтобы ты делал все, что доставляет тебе радость.

— В таком случае… — Приподнявшись, он страстно ее поцеловал. — Самую большую радость доставляет мне возможность заниматься с тобой любовью.

 

Эпилог

Кассандра привязывала последнюю ленточку на рождественскую елку, когда в дверь постучали. Думая, что это Аманда с Морганом, Кассандра улыбнулась и осторожно спустилась с табуретки.

Это было первое Рождество в новом доме, и она с удовольствием предвкушала праздник. Хотя будет не хватать родителей — они уехали в Европу отмечать серебряную свадьбу, — за столом соберутся Джейк, Томас и Аманда с Морганом. Для Томаса это тоже первое Рождество!

Снова раздался стук бронзового дверного молотка, но прежде чем Кассандра успела подойти к двери, из кабинета вырвался Джейк.

— Как я должен закончить отчет, Касси, если меня все время отвлекают?

Взяв мужа за руку, она подвела его под ветку омелы и горячо поцеловала в губы.

— Я думаю, отчет может подождать. В конце концов, это Рождество.

Он усмехнулся и притянул ее к себе.

— Черт возьми, милая, ты умеешь уговорить мужчину.

— Кхм.

Кассандра отпрянула от мужа. Они обернулись в сторону прихожей, ожидая увидеть Аманду с Морганом. Каково же было их изумление, когда вместо них в дверях появился промокший до нитки мистер Браунли.

— Чтоб я сдох! — Джейк расплылся в улыбке и обнял миниатюрного англичанина. — Каким ветром занесло в Техас, Брауни? Страшно рад тебя видеть.

— Добро пожаловать в наш новый дом, мистер Браунли, — сказала Кассандра и чмокнула в щеку сконфузившегося камердинера. — Вот уж действительно сюрприз.

Сняв пальто и отряхивая его от воды, Браунли чинно ответил:

— Совершенно верно. Но, услышав о том, что мистер Стил принял пост президента банка, я счел своим долгом предложить ему свои услуги.

— Вы останетесь с нами? — спросила Кассандра.

— Осмелюсь заметить, миссис Стил, что ваш батюшка вполне обойдется без моей неоценимой помощи, а мистер Стил — нет.

— Тут ты чертовски прав, Брауни, — согласился Джейк, широко ухмыляясь.

Браунли с неодобрением покачал головой.

— Ц-ц-ц, мистер Стил. Президенты банков не чертыхаются. Придется научить вас изъясняться более изысканно.

Тут проснулся Томас и завопил во всю силу своих легких.

— Пойду-ка я к нему, пока не вылетели стекла, — сказала Кассандра.

Браунли шагнул вперед:

— Позвольте мне, мадам. Я обладаю значительным опытом обращения с детьми.

Две пары глаз с изумлением уставились на него, Джейк и Кассандра одновременно воскликнула:

— С детьми?

— Совершенно верно. Так что если вы укажете мне, куда идти…

Они указали, и Браунли удалился. Прежде чем Джейк с Кассандрой успели обсудить поразительные способности старого слуги, в дверь снова постучали. На этот раз пришли Аманда с Морганом, увешанные подарками.

Живот Аманды уже сильно округлился, она была хороша как никогда.

— Веселого вам Рождества. — Кассандра поцеловала кузину. — Угадайте, кто только что переступил этот порог?

— Надеюсь, не этот гнусный Гарри Уинслоу? — скривился Морган.

— Нет уж, брат. Гарри теперь обитает в Ливенуорте и не покинет его в ближайшие двадцать пять лет.

— Так вы скажете или будете держать в напряжении? — не выдержала Аманда.

Но объяснять не пришлось. В комнату вошел Браунли, держа перед собой мокрого Томаса. Малыш успел промочить брюки славного камердинера, и тот неодобрительно смотрел на своего нового подопечного.

— Мадам, этот ребенок протекает, как решето. Вы забыли сказать мне, где находятся пеленки.

— Это еще кто такой? — спросил Морган. Аманда, которая сама смотрела на гостя во все глаза, пихнула его локтем.

— Боже мой! — воскликнула Кассандра, с трудом удерживаясь от смеха.

— Совершенно верно, мадам. Я вижу, мне предстоит много работы. Молодого джентльмена следует приучить к горшку. Я отказываюсь терпеть подобное поведение.

— Но он же еще маленький, мистер Браунли, — Кассандра обернулась к Джейку за поддержкой.

Джейк стоял, облокотившись на дверной косяк, и улыбался от уха до уха; сердце его переполняли любовь, гордость и счастье. Были времена, когда он считал себя неудачником, но теперь ему есть чем гордиться. У него любящая жена, сын, который носит его имя, брат и невестка, которые стали не просто родственниками, а настоящими друзьями, и, кажется, всем сердцем преданный слуга. Лучше и быть не может.

— Ты сияешь как начищенный, — шепнула Кассандра мужу. Ей хотелось несколько минут побыть с ним наедине, и она была рада, что Аманда с Морганом вызвались показать Браунли дом. Он погладил ее по носу.

— Я просто думал, что лучше и быть не может.

— Спорим? — Обняв его за талию, она улыбнулась. Она еще не говорила мужу, что снова ждет ребенка. Это будет ему рождественским подарком — самым прекрасным подарком, не считая ее любви.

Вопросительно вкинув бровь, Джейк улыбнулся:

— Опять игры затеваем, милая?

Она погладила его по бедру и услышала, как у него сбилось дыхание.

— Может быть, позднее, если захочешь, — зазывно прошептала она. — А, сдается мне, захочешь.

Он лукаво улыбнулся.

— Совершенно верно, милая! — И подкрепил свои слова поцелуем.